Уинтерз Ребекка. От сердца к сердцу

   — Ты знаешь, в чем состоит один из главных недостатков романов? Некоторое время назад наш журнал опубликовал интересную статью об этом, тебе бы неплохо было ее прочитать. Все эти истории показывают только захватывающую сторону отношений и никогда не рассказывают, что происходит потом.
   — По крайней мере пары в тех романах, которые я читала, поженились, мисс Уилай. В реальной жизни многие из них сначала живут вместе, и статистика показывает, что многие потом расходятся и даже убивают друг друга или что-то в этом роде.
   — А твоя мама разрешает тебе читать эти романы?
   — Она не возражает. Мама по горло сыта насилием и сексом, которые показывают по телевизору.
   — Только не говори мне, что этого добра не хватает в такого рода книгах.
   — В каких-то — да, в других — нет. Я люблю такие, когда двое людей по-настоящему любят друг друга. В таких книгах нет никакого насилия. Моя бабушка говорит, что каждый мужчина должен прочитать хотя бы один такой роман, чтобы знать, как надо относиться к женщине.
   Рэйни стала пить сок, чтобы скрыть улыбку.
   — Твоя бабушка их читает? — недоверчиво спросила Диана.
   — Да. Когда в прошлом году мне удалили гланды, она приехала и прочитала мне один роман. С тех пор я ими и увлеклась.
   Пэйн хмыкнул.
   — Тебе никогда не победить в этом споре, Диана.
   — Дай мне почитать этот роман, Кэтрин, — сказала Диана, когда та вернулась в столовую.
   Пэйн взглянул на Рэйни. Что-то происходило с его невестой.
   Кэтрин поспешно протянула ей книгу и заторопилась к буфетной стойке.
   — Кто-нибудь хочет походить под парусом после завтрака?
   — Мы хотим! — одновременно закричали девочки, в полном восторге от предложения Пэйна.
   — А ты, Диана? Море сегодня спокойное.
   — Пожалуй, и я с вами.
   — Отлично! — обрадовалась Кэтрин. — Мы все вместе позагораем.
   — Я буду готова через несколько минут. — Диана оттолкнулась от стола и выехала на своем инвалидном кресле в коридор.
   — Уже трое из четверых. А вы, Рэйни? Как вам эта идея?
   При других обстоятельствах Рэйни не могла бы представить ничего более привлекательного, чем выйти в море с ним, но только не сейчас.
   Пока Диана еще находилась на таком расстоянии, что могла услышать, она ответила:
   — Если нам предстоит работать вместе, я бы лучше закончила с поздравительными открытками, пока вас не будет. Срок сдачи этой работы уже не за горами.
   Кэтрин с интересом повернулась к ней.
   — А над чем вы сейчас работаете?
   — Это открытка с пожеланием счастливого пути, на которой изображена веселая сиамская кошечка с бриллиантовым ожерельем на шее и в красных шелковых перчатках до плеч. Она растянулась на крыше мансарды и приветливо машет хвостом какой-то озорной собачонке.
   — Какая прелесть! — воскликнула Кэтрин.
   — У песика на плече палка, как у бродяги, к одному концу которой пестрым шарфом привязана котомка. На голове — лихо сдвинутый набок берет.
   Это влюбленные.
   Девочки закатились смехом. Пэйн тоже.
   — А можно нам взглянуть?
   — Конечно. Вернетесь с прогулки, приходите в мою комнату. Счастливого пути.
   Довольная тем, что девочки помогли сгладить неловкую ситуацию, Рэйни вышла из столовой.
   Она надеялась, что никто не заметит ее бегства.
   Следующие три часа она провела в упорной работе над своими рисунками.
   Какие отвратительные минуты она пережила во время разговора с невестой Пэйна! Та почти обвинила их в том, что у них роман.
   Слезы навернулись на глаза Рэйни. Бедняжка Диана с достоинством пыталась сдержать гнев и боль, это был ужасный момент.
   Нет, больше такой ошибки Рэйни не сделает, с этого момента Пэйну придется самому справляться со своей невестой. Рэйни будет держаться в стороне, пока еще какое-то время до отъезда в Колорадо поработает над его схемами. Все, хватит.
   Наконец она услышала шаги в холле — Пэйн вернулся с девочками. Рэйни пригласила Кэтрин и Линду войти и посмотреть рисунки.
   Когда Рэйни проводила девочек и вернулась в дом, Бетти сообщила ей, что Пэйн отвезет невесту домой и сразу же вернется, потому что у него много дел.
   Рэйни бросила взгляд на часы — у нее оставался час. Самое подходящее время, чтобы позвонить родителям и сообщить, где она.
   Завтра она купит себе приличный мобильный телефон. Тогда у нее появится возможность звонить друзьям и дать им свой номер, не сообщая адреса. А почтовых работников она попросит оставлять ей корреспонденцию на почте.
   Из соображений безопасности, а также по личным причинам она не хотела никому сообщать, что временно живет в «Крегс-Хэде».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   — Тебе действительно понравилось, как мы провели время, или ты просто сделала вид ради девочек?
   Лимузин подъезжал к дому семьи Уилай.
   Диана бросила на Пэйна колючий взгляд.
   — Зачем ты задаешь мне такой вопрос, если прекрасно знаешь, что мне было все это неприятно?
   Пэйн потер лоб.
   — Тогда зачем ты согласилась и обрекла себя на мучения?
   — Чтобы сделать приятное тебе. И чтобы немного побыть с тобой.
   — Я понимаю, что в последнее время мы не слишком много бываем вдвоем, но я обещал Филлис, что буду опекать Кэтрин в ее отсутствие. Они возвращаются завтра вечером. В следующие выходные, когда вернусь из Парижа, я буду всецело принадлежать тебе. Мы займемся всеми необходимыми приготовлениями к свадьбе.
   — А как ты посмотришь, если я полечу в Париж с тобой?
   Сказать, что Пэйн удивился, значило ничего не сказать. Его невеста не желала никуда выходить с момента покушения. Хотя никто не говорил об этом вслух, но и его семья, и ее родственники боялись. что она становится затворницей.
   — Ты хочешь поехать, чтобы сделать приятное мне или доставить удовольствие себе самой, Диана?
   — И то, и другое, — откровенно призналась она.
   — Тогда это предел моих мечтаний.
   Это было действительно так. Если это было началом изменения, его радости не было предела.
   Спасибо Рэйни. Он поцеловал Диану в висок.
   Она положила голову ему на плечо.
   — Я знаю, ты будешь там занят, но, как ты думаешь, смог бы ты уделить мне немного времени и отвезти меня в магазины? Мне не очень нравится свадебное платье, которое я выбрала. Поскольку мы еще не делали свадебных фотографий, может, я увижу там что-нибудь более подходящее.
   — Мы займемся этим. А ты не хотела бы взять кого-нибудь с собой для компании, пока я буду занят?
   — Нет, я хочу проверить, насколько смогу справляться самостоятельно.
   Пэйн сжал ей руку.
   — Умница.
   Они подъехали к дому Уилай.
   — Завтра я буду на работе. Днем позвоню тебе, и мы окончательно определимся с нашими планами относительно поездки. Ты хотела бы попасть на какой-нибудь спектакль в «Комеди Франсез»? Я могу позвонить и заранее заказать билеты.
   — Не знаю. Там решим.
   — Как захочешь.
   К тому моменту, как он приехал в «Крегс-Хэд» и обошел весь дом в поисках Рэйни, его радость несколько поубавилась.
   Сегодня Диану спровоцировали, и она воодушевилась. Тот факт, что она захотела куда-то поехать, был своего рода чудом.
   Но Париж — это еще не Швейцария.
   Уж не играла ли она с ним в отместку за то, что он допустил Рэйни в их личную жизнь? Может быть, Диана притворяется, что уступает, но не пойдет дальше, когда дело коснется поездки в Швейцарию?
   Пэйн не хотел думать о худшем.
   — Думаю, мне не следует задавать вам вопрос о том, как обстоят дела с Дианой.
   Рэйни.
   Он повернул голову направо. Она стояла перед одной из его схем.
   Каждый раз, когда он видел ее, ему казалось, что это в первый раз. Что-то внутри у него вспыхивало, пульс бился в ямке на шее. Это была непроизвольная реакция, и он, черт возьми, ничего не мог с этим поделать.
   — Ваша невеста достаточно умна, чтобы раскусить ваш план, Пэйн.
   — Тем не менее она собирается со мной в Париж в этот вторник.
   — Правда? — воскликнула Рэйни с улыбкой. Тогда почему же на вашем лице не видно радости?
   Он потер затылок.
   — Не знаю. Что-то тут не так. Я где-то читал о младенцах, которые никогда не ползали, однажды они просто вставали и начинали ходить. Но такое случается редко. Это то, что сделала сегодня Диана. Совершила переход от затворничества к трансатлантическому путешествию, и все на протяжении одного утра.
   Рэйни подошла к нему.
   — Вы причинили ей боль, наняв меня на работу.
   Мне кажется, нельзя исключать, что она затеяла с вами какую-то игру. Но даже если это и так, ваш план спровоцировал ее на такую реакцию. Вы должны радоваться.
   Он и радовался. Минут десять позволил себе такую роскошь.
   — А если это только видимость?
   — Тогда вы попробуете что-то еще, потому что Пэйн Стерлинг так устроен.
   — Рэйни, — почти со стоном произнес он. Ее очаровательный рот был таким соблазнительным, что ему с трудом удавалось сосредоточиться. Желание схватить ее в охапку было таким сильным, что он вынужден был сделать над собой усилие, чтобы сохранять дистанцию между ними.
   — Хотите знать, в чем состоит моя теория? продолжала она.
   — И в чем же? — спросил он, стоя к ней спиной и пытаясь взять себя в руки.
   — Разговор о романах повлиял на нее.
   — Диана в жизни не прочла ни одного романа.
   — О нет, прочла. Может быть, не из тех, что были изданы «Красной Розой», но ее литературное образование наверняка включало классику.
   — Дело в том, что с момента покушения Диана находится в состоянии депрессии и не позволяет себе выйти из этого состояния. Однако судебное слушание заставило ее обратить внимание на то, каким книгам отдают предпочтение Кэтрин, Линда и даже Найла.
   — Я думаю, их разговоры напомнили ей о ваших с ней отношениях до покушения… когда она была здорова и знала, что значит для вас, — заикаясь, проговорила Рэйни.
   Господи.
   — Помните, что сказала Линда? «Интересно видеть, как два совершенно разных человека сходятся, видеть проблемы, которые они должны преодолеть». Возможно, Диана еще не готова к операции, но она решила ехать в Париж с вами, чтобы доказать, что пытается преодолеть свой страх и снова стать той энергичной женщиной, в которую вы влюбились.
   Сердце едва не подвело его.
   — Вы ошибаетесь, Рэйни.
   Последовала легкая пауза.
   — Как я сказала, это только моя теория, — медленно проговорила Рэйни.
   Он причинил ей боль, хотя меньше всего хотел это сделать.
   Пэйн круто повернулся, прерывисто дыша.
   — Куда вы собрались?
   Помолчав, она повернула к нему светловолосую голову.
   — Вы явно расстроены, а я только все ухудшаю.
   — Вы правы, я расстроен, но причина совсем не в вас. Пожалуйста, останьтесь, мне надо поговорить с вами.
   В ее зеленых глазах была нежность, когда она пытливо посмотрела на него.
   — Расскажите мне о Диане. Как вы встретились?
   Когда? Мне хотелось получить ответы на эти вопросы еще с момента судебного слушания, но это меня не касалось.
   Пэйн резко вдохнул воздух.
   — Диана выросла на Лонг-Айленде, как и я. Наши родители всегда были добрыми друзьями. Они вращались в одних и тех же кругах и по крайней мере раз пять в году устраивали вечеринки, куда приходили со всеми своими детьми. И так из года в год.
   — Это объясняет многое. — Голос у нее задрожал. Вы с Дианой были…
   — Мы не были друзьями детства, — прервал он.
   Пэйн не мог выносить ложь дольше. — Я не люблю Диану и никогда не любил. И ей только кажется, что она любит меня.
   От шока Рэйни потеряла дар речи. Это было хорошо, поскольку он еще не все сказал.
   — Все последние десять лет я был так занят созданием своей компании, что смогу, вероятно, на пальцах одной руки посчитать, сколько раз виделся с Дианой. Во время последних рождественских праздников ее семья пригласила моих родственников на завтрак. Мои родители в свою очередь позвали их на обед. Это у них традиция. Я совершенно забыл об этом, поскольку перестал участвовать в этих традициях с того времени, как уехал учиться в колледж. В тот вечер, когда Диану ранили, я задержался в своем офисе. Неожиданно позвонила мама и сказала, что ко мне сейчас заедет Диана Уилай. Очевидно, она так увлеклась походами по магазинам, что потеряла счет времени. Она спросила, не мог бы я, когда полечу домой, захватить ее с собой, чтобы она успела к нам на ежегодную вечеринку. Я даже не знал, что мама устраивает этот прием. Меньше всего мне этого хотелось, но, поскольку Диана была уже внизу, в холле, и ждала, чтобы я пригласил ее подняться, мне ничего другого не оставалось, как согласиться.
   Рэйни казалась потрясенной. Когда он увидел, как она вцепилась руками в спинку стула, у него появилось сильное подозрение, что она нуждается в опоре.
   — Во время полета в «Крегс-Хэд» мы обменялись новостями, как обычно делают старые знакомые. Она только что вернулась из Сан-Франциско, где ей предлагали работать редактором в одном из журналов, но она решила отказаться. Я в шутливой форме сказал, что, видимо, дело тут в каком-то мужчине, с которым ей не хочется расставаться.
   Она отшутилась, ответив, что я, возможно, прав. В этот момент вертолет приземлился. Мак подхватил грипп, и я велел ему оставаться в постели. Он пытался возражать, но я сказал, что мы находимся на нашей семейной территории, где совершенно безопасно и ничего не может произойти.
   Чем больше Пэйн говорил, тем больше бледнела Рэйни.
   — Я сам сел за руль. Мы направились к дому моих родителей, до которого было очень близко. Я помог Диане выйти. Только мы подошли к ступенькам, как кто-то окликнул меня по имени.
   Обернувшись, я увидел незнакомую женщину, которая стояла в кустах и размахивала пистолетом. Я подвергался преследованию по меньшей мере раз шесть с момента окончания колледжа, но ни одна женщина прежде не использовала оружие. Все происходило как во сне. Знаете, так бывает, когда с вами что-то случается, а ваш мозг реагирует на это очень медленно. Я оттолкнул Диану в сторону и бросился к женщине. Выстрел раздался за долю секунды до того, как я свалил ее на землю. У меня за спиной Диана закричала, что ее ранили. Внезапно весь мир обрушился на нас. Родственники, друзья, охрана, полиция, медики. Этот выстрел разрушил и ее, и мою жизнь.
   — О, Пэйн… — простонала Рэйни, словно это ее ранили.
   — Диана никому не позволяла прикасаться к ней, кроме меня. Стоило больших усилий уговорить ее подпустить к себе врачей. Естественно, она находилась в шоке. Она вцепилась в меня, словно испуганный ребенок, умоляя поехать вместе с ней в машине «Скорой помощи». Я думал, что она захочет, чтобы ее сопровождали родители, но сделал так, как она просила, потому что и сам был в шоке и страшно переживал за нее.
   — Конечно. Какой ужасный момент пришлось пережить всем вам!
   — Именно ужасный, Рэйни. По дороге в больницу она все твердила, что боится умереть. Тут последовало неожиданное признание в том, что она всегда любила меня и надеялась когда-нибудь выйти за меня замуж.
   Рэйни опустила голову.
   — Диана призналась, что поехала в город, чтобы увидеть меня. Она позвонила моей матери и спросила, не может ли та договориться со мной, чтобы я захватил ее. Ее уловка удалась, — заключил он, Она достигла своей цели, но ценой, которую не приведи бог заплатить никому.
   — Да.
   — Эта пуля предназначалась мне, Рэйни. Если бы я не отпустил Мака, он бы отреагировал на возникшую ситуацию настолько молниеносно, что преследовательница не успела бы даже опомниться. За это я ему и плачу. И надо же было отпустить его именно в этот вечер!
   — Перестаньте казнить себя.
   — Я не знаю, как это сделать. Я обязан был сделать вывод из предыдущих преследований. Мне следовало помнить, что я всегда буду служить мишенью, а потому ни при каких условиях не должен отпускать охранника. Если помните, Господь говорил: «Благословенны богатые и прославленные».
   Это потому, что Он знал, какую страшную цену приходится им платить за свои богатство и славу.
   — Пэйн…
   — Это действительно так. В конечном счете именно из-за меня Диана стала инвалидом. Первые два месяца после случившегося были сущим адом и для нее, и для меня. Каждый день я метался между офисом и ее больничной палатой. Каждый раз, входя к ней, надеялся услышать, что ей стало немного лучше. Однажды вечером, во время обхода, ее врач отозвал меня в сторону и сказал, что здесь ей больше ничем не могут помочь. Но поскольку она продолжала немного чувствовать свои ноги, он порекомендовал поехать в Цюрих, в клинику, в которой использовали новый метод операции, приносящий хорошие результаты. Это была новость, которой я ждал. Когда я спросил доктора, сказал ли он об этом Диане, он ответил, что она отвергает эту идею. Я не мог этого понять, ведь это давало надежду на то, что она вновь сможет ходить. Мы с Дианой спорили из-за этого до тех пор, пока она не уснула в слезах. Вернувшись домой, я ломал голову, как заставить ее поехать в Цюрих.
   — И тогда вы предложили ей выйти за вас замуж, — пробормотала Рэйни.
   Их взгляды надолго встретились.
   — Да. Я подумал, что мое предложение совершит это чудо. Я сказал ей, что уйду на месяц в отпуск и мы совместим ее пребывание в больнице с нашим медовым месяцем. Сначала она одобрила эту идею, но потом сто раз отказывалась от нее.
   Мы все еще воевали из-за этого в тот день, когда Кэтрин и Диана ворвались в кабинет в доме моей сестры, чтобы показать мне обложку «Манхэттенского аристократа».
   — Это была моя вина, — с болью воскликнула Рэйни. — Я не должна была рисовать ни ваше, ни чье бы то ни было лицо по памяти!
   — А теперь кто терзает себя?
   — Сдаюсь, — прошептала она.
   Пэйн… я… у меня есть идея.
   — Отлично, потому что свои я уже исчерпал.
   — Через несколько минут я соберу вещи и уеду совсем.
   Рэйни!
   — Вы думаете, я не понял этого до того, как вы сказали?
   — Пожалуйста, выслушайте меня.
   Рэйни была воплощением серьезности. Он скрестил руки на груди, чтобы не поддаться искушению протянуть их к ней и удержать ее.
   — Я весь внимание.
   — Как только я улечу отсюда на вашем вертолете, поезжайте к Диане и скажите ей то, что она не ожидает от вас услышать. Скажите ей, что она была права: вы пригласили меня на работу для того, чтобы вызвать ее ревность, а теперь мы с вами поняли, что наш заговор провалился. Пусть она знает, что я вернулась в Колорадо, куда я и в самом деле собираюсь уехать. Потом предложите ей поехать с вами в Париж завтра, а не во вторник. Скажите, что для вас нет ничего важнее, чем ее счастье, и что вы никогда не упомянете больше о Швейцарии. Я совершенно уверена, что, если вы это сделаете, она найдет силы поехать в клинику. Я тоже заметила, что семье Уилай присуща гордость, а это значит, что Диана меньше всего нуждается в фамилии Стерлинг и в вашей опеке. Как всякая истинная женщина, она нуждается лишь в вашей искренней любви. Она знает, что завоевать такую любовь сможет только после того, как сделает все от нее зависящее, чтобы встать на ноги. Вот почему я убеждена: она в конце концов сделает то, что будет лучше и для нее, и для вас. А теперь я собираюсь уехать отсюда, потому что так будет лучше для меня. — Она пошла к выходу из кабинета. — Я буду готова к вылету через десять минут.
   Пэйн отпустил ее. Он должен был сделать это.
   У него были обязательства перед Дианой. Рэйни с уважением относилась к этим обязательствам. Она была благородной женщиной.
   Не прошло и десяти минут, как она уже была внизу со своими вещами. Они вместе молча вышли из дома. Положив ее вещи в вертолет, Пэйн повернулся, чтобы помочь ей подняться в него. Ее лучезарная улыбка могла бы обмануть кого угодно, но только не Пэйна.
   — Вам не нужно бояться неудач в жизни, Рэйни Беннетт. Ваше жизнелюбие живет внутри вас и заражает каждого, кто встречается на вашем пути.
   Глаза у нее затуманились.
   — Это самый большой комплимент, который я когда-либо слышала. Как бы там ни было, но я действительно считаю так, как говорила Диане. Вы герой в полном смысле этого слова. Когда буду в следующий раз читать какой-нибудь роман «Красной Розы», я буду представлять вас, но обещаю, что обуздаю свое желание вас рисовать.
   Винты вертолета пришли в движение.
   — Будьте счастливы, — прошептала она. Ее поцелуй был похож на прикосновение крыла бабочки.
   Пэйн закрыл дверь и отошел в сторону. Шум винтов при подъеме заглушил стон, вырвавшийся из его груди.
   Когда вертолет скрылся из виду, Пэйн бросился бежать к пляжу. После получасовой разминки он вернулся в дом, чтобы принять душ и собрать вещи.
   Свою экономку он нашел внизу, на кухне.
   — Бетти, планы несколько изменились. Рэйни решила вернуться домой, в Колорадо, а я уезжаю прямо сейчас и не вернусь до следующей субботы — мы едем с Дианой в Париж. Звоните мне, если возникнут какие-то проблемы.
   Он позвонил Энди и попросил подогнать машину. Вскоре к ним присоединились Джон и Мак, чтобы ехать в дом сестры Пэйна. Он хотел попрощаться со своей племянницей.
   В холле ему встретилась Найла, которая сказала, что Кэтрин уехала к дедушке с бабушкой на воскресный обед.
   — Хотите, чтобы я что-то ей передала?
   — Все в порядке, я позвоню ей туда. Раз уж я здесь, не дадите ли мне те картины Рэйни?
   — Конечно. Минуточку.
   Пока Пэйн ждал Найлу, он позвонил на мобильный телефон Кэтрин.
   — Привет, дядя Пэйн!
   — Привет, солнышко! Я рад, что поймал тебя.
   — Я тоже. Мне казалось, что я оставила тот роман в твоем доме, но когда я позвонила Бетти, она сказала, что не видела эту книгу. Ты не знаешь, где она могла бы быть?
   Пэйн нахмурился.
   — Я помню, что Диана просила ее у тебя. Может, книга все еще у нее? Если так, то я прослежу, чтобы этот роман к тебе вернулся.
   — Спасибо. Как все складывается? — шепотом спросила она.
   Он проглотил ком в горле.
   — Лучше, чем я ожидал.
   — Правда?
   — Да, я увожу завтра утром Диану с собой в Париж.
   — Она действительно собирается лететь с тобой?
   — Действительно.
   — Может, это означает…
   — Что бы это ни означало, это прогресс, — прервал он ее. — Рэйни решила, что не будет работать у меня, она уехала пару часов назад с намерением вернуться в Колорадо.
   Последовала длительная пауза.
   — Она же собиралась нарисовать портрет Линды во вторник.
   Пэйн не знал об этом.
   — Скажи Линде, что Рэйни обязательно сделала бы это, если бы смогла.
   — Скажу, — ответила Кэтрин тихо. — Дядя Пэйн… у тебя все хорошо?
   Не спрашивай меня об этом, солнышко.
   — Лучше не бывает. Если Диана сможет сделать этот шаг, кто знает, куда он приведет..
   — Я скрещу пальцы на счастье. Я люблю тебя, спасибо за твою заботу обо мне.
   — Я тоже тебя люблю. Чего бы тебе хотелось из Парижа? Твое пожелание.
   — Чтобы ты был счастлив.
   Один человек, которого он любил, сказал ему то же самое два часа назад.
   — Кэтти, солнышко, передай всем мой привет, скажи маме и папе, что я увижусь с ними в следующий уикенд.
   — Передам.
   — Вот, пожалуйста. — Найла протянула ему картины.
   — Спасибо вам за все. Моей сестре повезло, что вы у нее есть.
   Он обнял ее и вышел из дома.
   Когда приедет в офис, он оставит записку своей секретарше с просьбой отправить Рэйни эти картины по почте. Ведь они были ее детищем, она единственная имела на них право.
   — Энди, отвези меня в дом Уилай.
   Пэйн собирался следовать совету Рэйни буквально. Его собственная интуиция подвела его, но в ее интуицию он верил. Только Рэйни обладала даром внутреннего видения, возможно, она знала что-то, чего не знал он.
   Спустя два дня, пораньше закончив совещание, Пэйн вернулся в парижскую квартиру возле Вандомской площади. Благодаря тому, что Рэйни помогла ему сделать схему Парижа, ему удалось достаточно четко организовать работу своих сотрудников, и теперь они опережали график.
   — Диана, я вернулся и могу поехать с тобой по магазинам за свадебным платьем.
   — Давай лучше останемся и поговорим.
   Пэйн нахмурился. С воскресенья она находилась в таком хорошем расположении духа, в каком он не видел ее после того страшного покушения.
   Если бы она сказала, что хочет вернуться домой, это означало бы, что она снова впала в ту парализующую депрессию, которой он безумно боялся.
   Войдя в ее спальню, он обнаружил, что она сидит в инвалидной коляске в новом розовом костюме.
   — Мне нравится твой костюм, ты выглядишь очень привлекательно.
   — Надеюсь, ты и в самом деле так думаешь. Спасибо.
   — Я никогда не лгал тебе по поводу твоего внешнего вида, — сказал он. — Из симпатичной барышни ты превратилась в красивую женщину.
   Диана посмотрела на него.
   — Ты никогда не лгал мне, боюсь, это мне принадлежит в этом честь. Когда я заявила, что хочу поехать с тобой в Париж, я лгала самой себе, я говорила себе, что меня интересует твоя работа, и во многом обманывала себя. Но теперь с этим покончено.
   — В чем дело, Диана?
   — В этом.
   Она показала на книгу «Манхэттенский аристократ».
   — Кэтрин искала ее. Она просила меня узнать, не видела ли ты эту книгу.
   — Я тайком убрала книгу к себе в сумку, потому что хотела прочитать ее.
   — Тебе удалось ее дочитать?
   — Не издевайся, Пэйн.
   Ей на глаза навернулись слезы.
   Он схватил ее за руку.
   — И не думаю, просто я знаю, что ты предпочитаешь читать более содержательную литературу.
   — Это так, но она возбудила мое любопытство.
   Я и предположить не могла, что эта книга заставит меня увидеть себя такой, какая я есть на самом деле. Это было ужасно, — сказала она. — Ты сможешь хоть когда-нибудь простить меня?