Страница:
Дениел Уоллес
Монстр
(Звездные войны-22)
Журнал «Игрок» №2
* * *
Монстр плыл высоко. Тонкие пальцы белого света вспороли водную гладь. Густое сборище даггертов разбила волна от плывущего монстра, словно ветер порвал облако рассеянного пара.
Один опи проплывал поблизости и выпустил свой липкий язык. В тот же миг хвост монстра вывернулся назад, нанося удар по темечку меньшей рыбы. Мёртвый опи погрузился брюхом в низкие тёмные воды.
Другой опи был поглощён охотой, он выслеживал монстра. Они плыли над грядой скалистых колонн, составлявших подводный пейзаж пиков и ям. Колышущаяся занавеса зелёных гли ловила свет сверху и искрилась, будто горсть изумрудов.
Опи плыл в вышине, затем скользнул вниз, словно птица-бомбонырка, и вгрызся в незащищённую часть спины монстра. Нарастающий крик животного эхом зазвучал на половину океана, затем рассеялся. Ослеплённый гневом и болью, монстр с огромным усилием забился вверх.
Он порядочно удивился, вырвавшись на поверхность.
Монстр рассёк воздух, сверкая влажной кожей. Падение было для него редким чувством. Приземление на твёрдую платформу было ему в новинку.
Восемнадцать тонн плоти пропороли пляж с мозгодробительным стуком. Кости стали похожи на груду веток под сырым одеялом. Поражённый, монстр всасывал незнакомый воздух глубоко внутрь своих членистых лёгких.
Он бился о песок своими когтистыми плавниками, не в силах сдвинуться с места.
Монстр всегда был созданием таинственным и опасным. Теперь же он стал беспомощным.
Там, где монстр распахал брюхом песок можно было заметить кое что ещё. Глубоко в земле, яркий на фоне чёрного грунта, сиял в свете утреннего солнца серебристый исцарапанный дюрастил.
Мифическое создание открыло лежбище теней. Ни одну из них ещё не видел ни один посторонний.
До того, как пройдёт этот день, здесь все изменится.
Вызов транслировался прямо в ухо лейтенанта Панаки из вмонтированного в шлем комлинка. Тяжёлый топот стучал в пол над головой Панаки под аккомпанемент легко узнаваемого «брап», «брап» бластера. Панака тихо выругался. Они надеялись схватить преследуемого, а не убить его. Биали знала, чему её выучили лучше, чем это.
Панака замедлил шаг, спускаясь все дальше по деревянной лестнице, силясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте полного запахов подвала. Теперь, когда ситуация вылилась в перестрелку, он сожалел, что не явился наверх, прикрыть Биали. Но он принял решение — разделиться и устроить засаду. Эта тактика была им зазубрена в Охотничьей Гильдии на Толане, благодаря строгому забраку, которого он всё ещё вспоминал с уважением. Панака терпеть не мог думать, что такая тактика может оказаться неправильной. Нет, он считал, тактика сработает. «Если она провалится, так только потому, что я неверно её применил».
Ботинки Панаки мягко коснулись лестницы. Кожа на униформе Королевской Охраны скрипнула, когда он взял свой бластер S-5 на изготовку. Чем выше он поднимался, тем зловещей становилось молчание. Он подумывал о том, чтобы связаться с Биали, но не хотел нарушать преимуществ, которые ему могла дать тишина.
Сверху донёсся грохот, шум и панический звонок комлинка: — Панака, он идёт, идёт, — и тяжёлое шлёпанье ног о сегменты пола. Панака направил свой бластер на дверь из подвала на вершине лестницы. Его указательный палец завис над курком бластера, стреляющего транквилизирующими зарядами.
Абсолютно варварский взлом изумил его. С ужасающим грохотом дверь слетела с петель. Панака пригнулся, слегка опустившись вниз по лестнице, держа своё оружие у головы, когда дверь упала на него сверху. Сокрушительного веса тело встало на дверь, затем неожиданно отпрыгнуло. Панака заворчал от боли от прижавшей его двери и отшвырнул её прочь лестницы. Он прижался к полу с пушкой в руке. Дверь лязгнула о пол подвала.
Не было ни следа преследуемого. Подвал Парфюмерии Порта Ландиен был тёмен, со множеством скрытых углов между верхними полками с бутылками. Но, как и все парфюмерии, эта подземелье было оборудовано дренажным стоком — вот как Панака проник в помещение в наиболее подходящем месте, чтобы устроить засаду. Если он не найдёт сток быстрее, чем его жертва, значит, беглеца уже не догнать.
Панака спрыгнул с лестницы. Держа бластер в обеих руках, он быстро пробрался мимо полок с выдержанными благовониями.
Он был на полпути к стоку, когда его атаковали. Едва он миновал нишу, образованную тремя пересекающимися полками, в которой было что-то, что по ошибке можно было принять за кучу тряпья на каменном полу, оттуда неожиданно показалась длинная рука со скрюченными пальцами. Выпрыгнув из позы эмбриона, гунган оказался на ящике.
Панака обвёл помещение бластером, но гунган схватил его за запястье до того, как он приготовил оружие к стрельбе. Панака упал назад, расслабляя тело и падая плашмя. Он попытался утянуть гунгана за собой и перекинуть через голову, но, чего он совсем не ожидал, врезался в полку с парфюмом. Разбитое стекло и едкая жидкость захлестнули его, когда он барахтался на полу.
Гунган, гибкое тело которого подчёркивали коричнево-жёлтые полосы, ударил запястья Панаки о холодный пол. S-5 выскользнул за пределы досягаемости. Два противника сцепились на полу, став клубком натянутых мускул, подобных рычагам. Панака внезапно втянул левую руку, перенёс вес на ту же сторону и извернулся так, что сам оказался сверху, а гунган — снизу. Несмотря на преимущество, он всё ещё не мог освободить руки от подобного тискам захвата.
Панака знал, гунганы были сильны. Несомненно, этот был сильнее остальных. Он сцепил ладони и ударил сразу обоими локтями. Лицо Панаки стало уродливой маской напряжения и страдания. Гунган гримасничал ему в ответ. Их лица были не более чем в сантиметре друг от друга.
С влажным хлюпом цепкий гунганский язык вылетел изо рта. С мучительным щелчком он лизнул Панаку в нос и тут же вернулся назад. Второй молниеносный выпад хлюпнул по мягкой плоти под левым глазом Панаки и содрал оттуда немного кожи. В третий раз язык наметился в левое глазное яблоко Панаки и ударил туда. Гунган, видя, что глаз залеплен, стал всасывать язык обратно в рот.
Панака сделал единственное, что мог, юркнув головой вперёд и со всей силы ударив ею гунгана прямо в морду. Сила головного удара расплющила гладкий лицевой хрящ гунгана, заставив верхние зубы удариться о нижние с громким клацаньем. Язык оказался по середине. Гунган взревел от боли. Панака ударил головой второй раз, попав своему обидчику прямо между глазами-стебельками. Гунган расслабил хватку, а его тело обмягло.
Держась рукой за пострадавший глаз, Панака медленно сел. Позади него по лестнице спустилась Биали и толпа народа вслед за ней.
Куски разбитого транспаристила были рассыпаны по полу, делая его похожим на поле ледяных мин. Озеро парфюма натекло вокруг его колен. Панака сморщил нос от запаха и был награждён струйкой крови из ноздри.
Они поймали добычу, но всем, о чём Панака мог думать в тот момент, были свежий бинт и душ.
Панака понадеялся, что свежесть дня взбодрит его, но утреннее солнце только раздразнило его распухший глаз, а тепло усиливало волнами источаемую вонь порфюма, которым он весь пропах. Ароматы, что он носил на своей униформе Королевской Охраны, стоили бы королевских богатств при индивидуальном расчёте, так как люди Набу ценили духи также, как другие культуры ценили вина. Но тщательно отобранные парфюмерией ароматы мускуса и цветка милла теперь засохли в монолитную корку поперёк безрукавки Панаки, источая неописуемый, но определённо неприятный запах.
Подходя к Панаке, Биали отодвинула свой шлем и вытерла рукой лоб.
— Думаешь, следует вернуться в Тид? Мы начинаем привлекать внимание.
Панака просиял. Парфюмерия Порта Ландиен находилась на малонаселённой окраине, но какой-то фермер уже вёл маленького мальчика за руку по ближайшему холму, несомненно, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на это необычное преступление. Панака нахмурился. Он был офицером Королевской Охраны, а не карнавальным зазывалой. Панака забрался на водительское сидение спидера и включил зажигание. Моментально Биали присоединилась к нему, сев на пассажирское сидение, он надавил на педаль газа, и прыгнул на грязную дорогу, подняв клубы пыли.
Ветер от их пассажа помог избавиться от зловонного букета, привязавшегося к нему. Панака оглянулся. Их пленник угрюмо оглядывал ландшафт.
— Думаешь, у него есть сообщник? — Спросил он Биали.
— Панака, я же тебе уже говорила. Я не знаю, — Биали протянула обе руки ладонями вверх. — Меня так просто не взять. Кто-то дважды стрелял в меня. Это был гунган, он как-то спрятал оружие. И если это был сообщник, этого парня просто негде искать.
Панака что-то недовольно пробормотал. Он терпеть не мог оставлять дела неразрешёнными, но инструкции из офиса Королевской Охраны в Тиде были ясны — капитан Магнета хотела, чтобы подозреваемый был сразу же заключён под стражу.
В полукилометре впереди них в поле зрения появилась маленькая фигура шаака, встала посреди дороги и вынудила их остановиться. Панака оглядел зелёные холмы, опасаясь засады. Панака замедлил спидер ровно в двадцати метрах от животного и медленно пополз, готовый зажечь двигатели при первом же признаке опасности. Дав стаду шааков знак «пошли», Панака увидел, как пасущиеся баллоноподобные животные, встали одно к одному на дороге прямо перед ним.
— Даже не думай об этом, гунган, — крикнул он на заднее сидение. Гунган не ответил. Панака предположил, что повреждения языка нарушили его речь.
Шаак, косматый, со окраской шкуры, характерной для середины лета, проковылял по дороге. Шаак ласково потёрся о его руку, поскольку Панака сбросил скорость до прогулочной. Биали обернулась на своём сидении, и вновь взглянула на шаака.
— Так как насчёт этого, гунган? — Спросил Панака. — У тебя есть дружок там, в Порту?
Гунган держал свой голос низким.
— Моя ничего не говори.
— У тебя есть дружок с бластером? — Панака сжал руки на баранке. — Покушение на жизнь офицера Королевской Охраны на световые годы удалено от вандализма или воровства, дружок. Мы можем обвинить тебя в неудачной попытке убийства королевского стража. Следующий шаг после такого убийства — набуанский суд.
Гунган взглянул на Биали, затем на Панаку.
— Моя не имей бластер. Моя ничего не делай.
— У нас есть свидетели, они сказали, что гунган ходил по их городу, — выпалил Панака за спину. — Преступления были совершены в тот же период. Многие люди опознают тебя, как возможного подозреваемого.
Гунган рассмеялся.
— Для иха моя одно преступление есть быть гунган.
Панака покачал головой. Как обычно.
Циничная маска сошла с лица гунгана. Он сплюнул немного крови.
— Твоя нет знать, что твоя делать, — сказал он печально.
Биали повернулась на своём сиденье.
— Что ты имеешь в виду?
— Ваша думай, ваша поступай правильно. Но что ваша делай есть отвраплохо.
— Может, объяснишь по-подробней? — Предложил Панака.
— Не ваша. Ваша доверяй можно нет.
— Готовься.
Гунган сполз вниз на заднем сиденье и вздохнул.
— Плохой бом приди на ваша мир. Плохой бом на ваша.
Панака нахмурился.
— Это угроза?
— Нет-нет, то нет угроза. Ниче ваша не мочь, чтоб изменяй это.
Он взглянул вниз, на путы, связывающие его запястья.
— И щас ниче моя не мочь делать тоже.
Панака держал отмычку между большим и указательным пальцами, проворачивая её, чтобы проникнуть внутрь жидкокабельного цилиндра. Маленький картридж отвесно сжался до спреймиста, быстро твердеющего в упругий канат во время зажигания. К сожалению, картридж легко склеивался.
Скрип, скрип, скрип.
Звук показался достаточно громким в пустых помещениях посылочного офиса Королевской Охраны. Панака сел на скамью напротив своего шкафчика, доска с заданием недельной давности распласталась на его каленях, как импровизированный столик. Различные компоненты его бластерного пистолета С-5 были разбросаны по поверхности доски.
Панака не знал, что казалось громче — скрип отмычки или сипение, выдыхаемого сквозь бактовый компресс на его сломанном носу воздуха. Клочок бактовой ткини поменьше покрывал зловредную болячку под его левым глазом. Дворцовый лекарь, ухаживавший за Панакой, настоял, чтобы Панака взял выходной и отдохнул. Но у Панаки не было ничего, что заставило бы его вернуться домой. Сейчас он сидел один в комнате, прилагая все усилия, чтобы не дать устройству склеиться. Свет лился в комнату из вереницы открытых окон, выходящих на узкую аллею и лодочный домик на берегу реки Саллу.
Панака поставил цилиндр между своими ладонями и потёр его быстрыми движениями взад-вперёд. Нагретый картридж часто мог растворить засохший клей внутри. Он взял отмычку снова и с тихим «скрип-скрип-скрип» продолжил чистку.
С тихим скрипом Панака потянул за завитушку высушенного спреймиста, торчащую из внутренних механизмов барабана. Закончив с чисткой, он вновь начал собирать разбросанные кусочки своего S-5. Бластерный пистолет всё же был тяжёлым оружием, снаряжённым двумя несоразмерными прицелами и картриджем для анестетических стрел. Если бы прототип Панаки, жидко-кабельная пушка должна была стать стандартным оружием, этого должно было бы быть несколько недостаточно, чтобы разобраться с наведением и стрельбой из S-5. И это должно было бы остановить склеивание.
Панака был намерен заставить его работать. Якореподобный крючок на жидком кабеле позволял офицерам спускаться по стенам зданий и эвакуировать короля в случае необходимости. Курсы по борьбе с терроризмом научили его, что разница между жизнью и смертью часто заключалась лишь в нескольких секундах.
Дверь в посылочный офис поднялась и скрылась в нише под потолком. ДюКэйн, весьма усатый офицер с тёмными, душевными глазами, прошёл под сводом, улыбаясь. Его лицо засветилось, когда он увидел Панаку.
— Я только что видел твоего гунгана, Панака, ну разумеется, я должен был придти и повидать тебя, — ДюКэйн, расхохотавшись, воскликнул. — Так и есть! Ты выглядишь хуже, чем он!
Панака сверкнул быстрой улыбкой, натянутой и фальшивой. Он ничего не сказал.
ДюКэйн вытянул свой шлем из шкафчика.
— С духами классно получилось. Я даже от сюда их все ещё чую. Они напоминают мне о моей бабушке.
— Эта парфюмерия потеряла кучу бутылок урожая Монтиканской эры, — Панака задвинул вспомогательную мушку в кронштейн-держатель. — Не легко пришлось владельцам.
— Да-а, ну, ты не переживай, Панака, — ДюКэйн направился к двери. — Король Веруна встречает гостя с Корусканта. Иноземец здесь, с капитаном прямо сейчас. И им, должно быть, очень интересен твой гунган, — прочитав скептицизм на лице Панаки, он добавил: — Не до шуток теперь. Продолжай заниматься, чем занимался. — Дверь закрылась за ним, вновь оставив комнату в тишине. Казалось, плечи Панаки расслабились.
По своей природе офицеры охраны были замкнутой и скрытной группой. Вынужденные поддерживать профессиональный имидж среди граждан Набу, офицеры собирались вместе в свободные часы, чтобы выпустить пар посредством пошлых шуточек и жёстких приколов. Это была тайная культура охранного поста. Это была культура, которую Панака находил абсолютно чуждой себе.
Всё было совсем не так, будто он не старался. Но пока Биали непринуждённо выпаливала игривые выпады, Панака отвечал жёстко и фальшиво, как во время обсуждения чего-то не касающегося работы напрямую. Офицеры, коллеги Панаки, расстраивали его так, как ни один враг не мог. Не важно, как усердно он учился, он никогда не будет их приятелем. Не важно, как долго он тренеровался, он никогда не будет рассказывать им этих идиотских шуток, напившись в тапкафе.
Если он не завоюет их дружбы, он заработает их доверие. У Панаки были годы элитного обучения в дали от мира. Большую часть этих лет он не покидал Набу. Хотя всем весом своей компетенции он вызывал их восхищение, он будет поддерживать его каждый день, никогда не отступая от идеального примера. Сейчас он был лейтенантом, но он не будет им долго. А капитан Магнета, какой бы искусной она ни была, не будет возглавлять Службу Охраны вечно.
Панака выровнял магнитный болт на жидко-кабельном картридже и вставил его на место. Прототип камеры вылез из S-5, как выдвижной пантон, прямо над барабаном и слегка отъехал — так он не заслонит мушку. Панака поднял собранное оружие и обозначил его длину, принимая во внимание добавленный вес.
Его комлинк затрещал.
— Панака здесь, — объявил он, убирая S-5 в кабуру.
— Лейтенант, это капитан Магнета. Явитесь в мой офис немедленно.
Наконец, Магнета повернулась к нему. Высокая женщина с видом ястреба, её белые волосы были сплетены в короткую, тугую косу. Медные лычки на её капитанской форме сверкнули свежим блеском.
— Прежде всего, лейтенант, позвольте мне поздравить вас с арестом, который вы произвели. Набу спасена благодаря вашим действиям.
— Спасибо, капитан, — ответил Панака гордо. — Конечно, я не один это сделал. Сержант Биали была моим партнёром на этом задании.
— Я ожидала, что вы скажите это, лейтенант, но я знаю, что вы не это имеете в виду, — Магнета обратилась к нему проницательно. — Биали — неплохой офицер, но мне известно ваше образование. Я распознала ваши достоинства. Слежка за пленником переходит к вам.
Ответа не требовалось, и Панака промолчал. Магнета указала на человека слева от неё.
— Это Сэйт Пестаж с Корусанта, специальный советник нашего набуанского сенатора Палпатина.
Нарядный и опрятный, с чёрными редеющими волосами и упругим жёстким ртом, Пестаж выглядел, будто инструктор, учащий, что надо надевать на похороны. Его пышный чёрный корусантский деловой костюм выглядел бы дико неуместно на цветастых улицах Тида.
Пестаж кивнул Панаке.
— Лейтенант. Гунган под стражей и опознан, как Крок Модбом, разыскиваемый за измену и убийство. Он сейчас под моей опекой и будет вывезен с планеты в течение часа. Сенатор Палпатин благодарит вас за вашу храбрость и кооперативность.
Пестаж заоглядывался в поисках места, чтобы присесть, но кабинет Магнеты был лишён стульев для гостей.
Панака напрягся и взглянул на капитана Магнету.
— Гунган будет вывезен с планеты?
— Именно.
— Это внутреннее дело Набу.
— По существу, таким и останется, — ответила Магнета с налётом раздражения. — Сенатор Палпатин — уроженец Набу, если этот факт успокоит вас, пока вы сами будете вдали от планеты.
— Со всем должным уважением, капитан, сенатор — политик. Это дела Королевской Охраны.
— Будьте осторожны, лейтенант, — Магнета предупреждающе поднял палец. — Вы требуете уважения, которого сами не выказываете ни мне, ни моему кабинету. Ордер на экстрадицию уже подписан королём Веруной. Я служу королю. Если вы более не желаете подчиняться правителю Набу, вы не имеете права носить эту униформу.
— Прошу прощения, капитан, — сказал Панака тихим голосом, но не сводя с Магнеты пристального взгляда.
Пестаж прокашлялся, дабы разрядить напряжённую тишину.
— Я знаю, что говорю от имени сенатора Палпатина, когда говорю, что жертва Крока должна быть отмщена. Убийца будет отдан правосудию.
Панака более не видел удобной для спора позиции.
— Сержант Биали считает, там был кто-то ещё. Возможный сообщник.
— Да, я читала ваш отчёт, — ответила Магнета. — И вы проведёте последующее расследование по этому делу, как только вы закончите ваше текущее задание.
— Текущее задание?
— Транспортный контроль. Я попросила медиков освободить вас от службы, но морское чудище выбралось на поверхность на изолированном участке северного побережья Порта Ландиен. Я бы хотела, чтобы вы взяли на себя небольшую команду офицеров, чтобы отвести пешеходов и транспорт от этой зоны в безопасное место, пока мы не организуем экстренный комитет.
— Звучит довольно просто. Опять опи?
— Думаю, так, да, — Магнета протянула свою руку, и Пестаж положил на неё блакнот с данными. — Вашей команды не будет в районе зачистки. Туша должна быть уничтожена к сумеркам, а до их наступления просто держите охрану поблизости. Документы в блокноте. Вам дано задание.
Панака взял блокнот и повернулся, чтобы уйти.
Пестаж встал перед ним и протянул руку — Удачи, лейтенант и спасибо вам ещё раз. Я вернусь на Корусант к утру.
— Панака пожал руку другого мужчины и крепко её встряхнул. Пестаж наклонился ближе, рассматривая синяки на лице Панаки.
— Эти раны — они вас не тревожат?
Панака покачал головой.
— Я им не позволяю.
Панака взглянул вниз, на свою удлинившуюся тень — она растянулась поперёк дороги, почти доходя до спидера Королевской Охраны. Припаркованный сбоку от блокпоста, он неритмично перемигивался с ним сверкающей лампочкой, водружённой на крышу.
«Только не в этот раз», — думал Панака. Не только этот район был безлюден, но он был слишком далеко от Порта Ландиен, чтобы привлечь зевак. Только одна дорога проходила через это место, и Панака не видел ни одного транспорта на ней уже более часа.
Ландшафт позади него становился всё более скалистым по мере приближения к воде. Панака оглянулся через плечо. Зубастые выросты, торчащие из земли, отбрасывали острые чёрные тени на оранжевом свете, а пучки остробокой пляжной травы росли между плоскими столами скал. В другом направлении дорога, на которой он стоял, простиралась на километр, затем поворачивала налево и шла вдоль океанического побережья вниз, к Порту Ландиен. Таким образом, она огибала естественную зазубренную чёрную скалу высотой в пятьдесят метров. Перед этим барьером, знал Панака, лежало вынесенное на берег морское создание, ставшее причиной этого скучного задания.
Остальные три офицера, включая Биали, также отметили для себя эту деталь. Панака расставил их грубым полукругом по разным концам зоны, но он не мог видеть никого из них за холмами. Тихий бриз, дующий с побережья, щекотал его макушку, и Панака решил, что он рад, что оставил шлем на пассажирском сидении.
Он увидел приближающиеся клубы пыли прежде, чем ещё один спидер. Побитая зелёная штатская модель, спидер замедлился — его водитель, видимо, заметил блокпост. Садящееся солнце сверкнуло на его ветровом стекле. Панака удивился бы, если бы водитель смог разглядеть его, ослеплённый светом. Он поднял руки ладонями вперёд и двинулся к спидеру, надеясь остановить его, пока тот неспешно двигался к его припаркованной машине.
Несколько дюжин метров спидер проплелся до полной остановки. Облако пыли осело.
Панака подошёл к своему спидеру и закопался в багажнике, ища свой блокнот. «Пассажиров нет, один только водитель», — уверился Панака, когда тот покосился: «нет ли других путей в Порт Ландиен?».
Пыль неожиданно вздыбилась. Зелёный спидер дёрнулся вперёд, словно его пнули гигантским ботинком. Панака застыл на долю секунды, решая, стоит ли доставать бластер и стрелять, но времени не было. Он отпрыгнул с дороги, примяв под собой траву, и кувыркнулся.
С зубодробительным металлическим треском, более громким, чем даже жужжание рутжиггеров, самоубийственная машина врезалась в спидер Панаки. Спидер Королевской Охраны упрямо сопротивлялся толчку. Невидимый луч тяги вырыл борозду грязи, когда машина заскользила боком по земле. Сопротивление дорожного покрытия вскоре перегрузило луч, и спидер Панаки, — неожиданно сметённый с дороги, — полетел к скалам.
Другой спидер, со смятым и дымящимся передом, пронёсся над грудами обломков и умчался вниз по дороге, ведущей к побережью. Панака поднялся на одно колено и сделал шесть быстрых выстрелов. Некоторые заряды попали в заднюю заслонку, но спидер не остановился.
Грязно ругаясь, Панака вскочил на ноги и побежал к своему спидеру, который летел, тормозясь, в дюжине метров от него.
— Биали! — Закричал он, активируя комлинк, прикреплённый к его воротнику.
— Пештрак! Дунни!
Он не мог расслышать ни слова из-за визга жиггеров.
— Это Панака, — он вещал во все стороны, надеясь, что хоть кто-нибудь его услышит. — Я преследую спидер, прорвавшийся через блокпост. Зелёный «СороСууб» с помятым передом, один водитель.
— Вызвать всех и собраться здесь немедленно!
Он подбежал к разбитому спидеру Королевской Охраны и запрыгнул внутрь, ударом кулака включив зажигание, и вздохнул с облегчением, когда двигатели ожили. Сжимая баранку, будто душа другого водителя усилием воли, он подпрыгнул, оттолкнувшись от неровного дёрна и вырулил обратно на дорогу. Панака открыл дроссель, и двигатели взревели. Сигнальный огонь на крыше спидера все ещё тускло мерцал.
Один опи проплывал поблизости и выпустил свой липкий язык. В тот же миг хвост монстра вывернулся назад, нанося удар по темечку меньшей рыбы. Мёртвый опи погрузился брюхом в низкие тёмные воды.
Другой опи был поглощён охотой, он выслеживал монстра. Они плыли над грядой скалистых колонн, составлявших подводный пейзаж пиков и ям. Колышущаяся занавеса зелёных гли ловила свет сверху и искрилась, будто горсть изумрудов.
Опи плыл в вышине, затем скользнул вниз, словно птица-бомбонырка, и вгрызся в незащищённую часть спины монстра. Нарастающий крик животного эхом зазвучал на половину океана, затем рассеялся. Ослеплённый гневом и болью, монстр с огромным усилием забился вверх.
Он порядочно удивился, вырвавшись на поверхность.
Монстр рассёк воздух, сверкая влажной кожей. Падение было для него редким чувством. Приземление на твёрдую платформу было ему в новинку.
Восемнадцать тонн плоти пропороли пляж с мозгодробительным стуком. Кости стали похожи на груду веток под сырым одеялом. Поражённый, монстр всасывал незнакомый воздух глубоко внутрь своих членистых лёгких.
Он бился о песок своими когтистыми плавниками, не в силах сдвинуться с места.
Монстр всегда был созданием таинственным и опасным. Теперь же он стал беспомощным.
Там, где монстр распахал брюхом песок можно было заметить кое что ещё. Глубоко в земле, яркий на фоне чёрного грунта, сиял в свете утреннего солнца серебристый исцарапанный дюрастил.
Мифическое создание открыло лежбище теней. Ни одну из них ещё не видел ни один посторонний.
До того, как пройдёт этот день, здесь все изменится.
* * *
— Панака! Я его вижу!Вызов транслировался прямо в ухо лейтенанта Панаки из вмонтированного в шлем комлинка. Тяжёлый топот стучал в пол над головой Панаки под аккомпанемент легко узнаваемого «брап», «брап» бластера. Панака тихо выругался. Они надеялись схватить преследуемого, а не убить его. Биали знала, чему её выучили лучше, чем это.
Панака замедлил шаг, спускаясь все дальше по деревянной лестнице, силясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте полного запахов подвала. Теперь, когда ситуация вылилась в перестрелку, он сожалел, что не явился наверх, прикрыть Биали. Но он принял решение — разделиться и устроить засаду. Эта тактика была им зазубрена в Охотничьей Гильдии на Толане, благодаря строгому забраку, которого он всё ещё вспоминал с уважением. Панака терпеть не мог думать, что такая тактика может оказаться неправильной. Нет, он считал, тактика сработает. «Если она провалится, так только потому, что я неверно её применил».
Ботинки Панаки мягко коснулись лестницы. Кожа на униформе Королевской Охраны скрипнула, когда он взял свой бластер S-5 на изготовку. Чем выше он поднимался, тем зловещей становилось молчание. Он подумывал о том, чтобы связаться с Биали, но не хотел нарушать преимуществ, которые ему могла дать тишина.
Сверху донёсся грохот, шум и панический звонок комлинка: — Панака, он идёт, идёт, — и тяжёлое шлёпанье ног о сегменты пола. Панака направил свой бластер на дверь из подвала на вершине лестницы. Его указательный палец завис над курком бластера, стреляющего транквилизирующими зарядами.
Абсолютно варварский взлом изумил его. С ужасающим грохотом дверь слетела с петель. Панака пригнулся, слегка опустившись вниз по лестнице, держа своё оружие у головы, когда дверь упала на него сверху. Сокрушительного веса тело встало на дверь, затем неожиданно отпрыгнуло. Панака заворчал от боли от прижавшей его двери и отшвырнул её прочь лестницы. Он прижался к полу с пушкой в руке. Дверь лязгнула о пол подвала.
Не было ни следа преследуемого. Подвал Парфюмерии Порта Ландиен был тёмен, со множеством скрытых углов между верхними полками с бутылками. Но, как и все парфюмерии, эта подземелье было оборудовано дренажным стоком — вот как Панака проник в помещение в наиболее подходящем месте, чтобы устроить засаду. Если он не найдёт сток быстрее, чем его жертва, значит, беглеца уже не догнать.
Панака спрыгнул с лестницы. Держа бластер в обеих руках, он быстро пробрался мимо полок с выдержанными благовониями.
Он был на полпути к стоку, когда его атаковали. Едва он миновал нишу, образованную тремя пересекающимися полками, в которой было что-то, что по ошибке можно было принять за кучу тряпья на каменном полу, оттуда неожиданно показалась длинная рука со скрюченными пальцами. Выпрыгнув из позы эмбриона, гунган оказался на ящике.
Панака обвёл помещение бластером, но гунган схватил его за запястье до того, как он приготовил оружие к стрельбе. Панака упал назад, расслабляя тело и падая плашмя. Он попытался утянуть гунгана за собой и перекинуть через голову, но, чего он совсем не ожидал, врезался в полку с парфюмом. Разбитое стекло и едкая жидкость захлестнули его, когда он барахтался на полу.
Гунган, гибкое тело которого подчёркивали коричнево-жёлтые полосы, ударил запястья Панаки о холодный пол. S-5 выскользнул за пределы досягаемости. Два противника сцепились на полу, став клубком натянутых мускул, подобных рычагам. Панака внезапно втянул левую руку, перенёс вес на ту же сторону и извернулся так, что сам оказался сверху, а гунган — снизу. Несмотря на преимущество, он всё ещё не мог освободить руки от подобного тискам захвата.
Панака знал, гунганы были сильны. Несомненно, этот был сильнее остальных. Он сцепил ладони и ударил сразу обоими локтями. Лицо Панаки стало уродливой маской напряжения и страдания. Гунган гримасничал ему в ответ. Их лица были не более чем в сантиметре друг от друга.
С влажным хлюпом цепкий гунганский язык вылетел изо рта. С мучительным щелчком он лизнул Панаку в нос и тут же вернулся назад. Второй молниеносный выпад хлюпнул по мягкой плоти под левым глазом Панаки и содрал оттуда немного кожи. В третий раз язык наметился в левое глазное яблоко Панаки и ударил туда. Гунган, видя, что глаз залеплен, стал всасывать язык обратно в рот.
Панака сделал единственное, что мог, юркнув головой вперёд и со всей силы ударив ею гунгана прямо в морду. Сила головного удара расплющила гладкий лицевой хрящ гунгана, заставив верхние зубы удариться о нижние с громким клацаньем. Язык оказался по середине. Гунган взревел от боли. Панака ударил головой второй раз, попав своему обидчику прямо между глазами-стебельками. Гунган расслабил хватку, а его тело обмягло.
Держась рукой за пострадавший глаз, Панака медленно сел. Позади него по лестнице спустилась Биали и толпа народа вслед за ней.
Куски разбитого транспаристила были рассыпаны по полу, делая его похожим на поле ледяных мин. Озеро парфюма натекло вокруг его колен. Панака сморщил нос от запаха и был награждён струйкой крови из ноздри.
Они поймали добычу, но всем, о чём Панака мог думать в тот момент, были свежий бинт и душ.
* * *
Сержант Биали погрузила отрубившегося гунгана на заднее сидение «флэш» спидера и связала его сетью-ограничителем. Электронные кандалы облегали лодыжки и запястья беглеца.Панака понадеялся, что свежесть дня взбодрит его, но утреннее солнце только раздразнило его распухший глаз, а тепло усиливало волнами источаемую вонь порфюма, которым он весь пропах. Ароматы, что он носил на своей униформе Королевской Охраны, стоили бы королевских богатств при индивидуальном расчёте, так как люди Набу ценили духи также, как другие культуры ценили вина. Но тщательно отобранные парфюмерией ароматы мускуса и цветка милла теперь засохли в монолитную корку поперёк безрукавки Панаки, источая неописуемый, но определённо неприятный запах.
Подходя к Панаке, Биали отодвинула свой шлем и вытерла рукой лоб.
— Думаешь, следует вернуться в Тид? Мы начинаем привлекать внимание.
Панака просиял. Парфюмерия Порта Ландиен находилась на малонаселённой окраине, но какой-то фермер уже вёл маленького мальчика за руку по ближайшему холму, несомненно, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на это необычное преступление. Панака нахмурился. Он был офицером Королевской Охраны, а не карнавальным зазывалой. Панака забрался на водительское сидение спидера и включил зажигание. Моментально Биали присоединилась к нему, сев на пассажирское сидение, он надавил на педаль газа, и прыгнул на грязную дорогу, подняв клубы пыли.
Ветер от их пассажа помог избавиться от зловонного букета, привязавшегося к нему. Панака оглянулся. Их пленник угрюмо оглядывал ландшафт.
— Думаешь, у него есть сообщник? — Спросил он Биали.
— Панака, я же тебе уже говорила. Я не знаю, — Биали протянула обе руки ладонями вверх. — Меня так просто не взять. Кто-то дважды стрелял в меня. Это был гунган, он как-то спрятал оружие. И если это был сообщник, этого парня просто негде искать.
Панака что-то недовольно пробормотал. Он терпеть не мог оставлять дела неразрешёнными, но инструкции из офиса Королевской Охраны в Тиде были ясны — капитан Магнета хотела, чтобы подозреваемый был сразу же заключён под стражу.
В полукилометре впереди них в поле зрения появилась маленькая фигура шаака, встала посреди дороги и вынудила их остановиться. Панака оглядел зелёные холмы, опасаясь засады. Панака замедлил спидер ровно в двадцати метрах от животного и медленно пополз, готовый зажечь двигатели при первом же признаке опасности. Дав стаду шааков знак «пошли», Панака увидел, как пасущиеся баллоноподобные животные, встали одно к одному на дороге прямо перед ним.
— Даже не думай об этом, гунган, — крикнул он на заднее сидение. Гунган не ответил. Панака предположил, что повреждения языка нарушили его речь.
Шаак, косматый, со окраской шкуры, характерной для середины лета, проковылял по дороге. Шаак ласково потёрся о его руку, поскольку Панака сбросил скорость до прогулочной. Биали обернулась на своём сидении, и вновь взглянула на шаака.
— Так как насчёт этого, гунган? — Спросил Панака. — У тебя есть дружок там, в Порту?
Гунган держал свой голос низким.
— Моя ничего не говори.
— У тебя есть дружок с бластером? — Панака сжал руки на баранке. — Покушение на жизнь офицера Королевской Охраны на световые годы удалено от вандализма или воровства, дружок. Мы можем обвинить тебя в неудачной попытке убийства королевского стража. Следующий шаг после такого убийства — набуанский суд.
Гунган взглянул на Биали, затем на Панаку.
— Моя не имей бластер. Моя ничего не делай.
— У нас есть свидетели, они сказали, что гунган ходил по их городу, — выпалил Панака за спину. — Преступления были совершены в тот же период. Многие люди опознают тебя, как возможного подозреваемого.
Гунган рассмеялся.
— Для иха моя одно преступление есть быть гунган.
Панака покачал головой. Как обычно.
Циничная маска сошла с лица гунгана. Он сплюнул немного крови.
— Твоя нет знать, что твоя делать, — сказал он печально.
Биали повернулась на своём сиденье.
— Что ты имеешь в виду?
— Ваша думай, ваша поступай правильно. Но что ваша делай есть отвраплохо.
— Может, объяснишь по-подробней? — Предложил Панака.
— Не ваша. Ваша доверяй можно нет.
— Готовься.
Гунган сполз вниз на заднем сиденье и вздохнул.
— Плохой бом приди на ваша мир. Плохой бом на ваша.
Панака нахмурился.
— Это угроза?
— Нет-нет, то нет угроза. Ниче ваша не мочь, чтоб изменяй это.
Он взглянул вниз, на путы, связывающие его запястья.
— И щас ниче моя не мочь делать тоже.
* * *
Скрип-скрип-скрип.Панака держал отмычку между большим и указательным пальцами, проворачивая её, чтобы проникнуть внутрь жидкокабельного цилиндра. Маленький картридж отвесно сжался до спреймиста, быстро твердеющего в упругий канат во время зажигания. К сожалению, картридж легко склеивался.
Скрип, скрип, скрип.
Звук показался достаточно громким в пустых помещениях посылочного офиса Королевской Охраны. Панака сел на скамью напротив своего шкафчика, доска с заданием недельной давности распласталась на его каленях, как импровизированный столик. Различные компоненты его бластерного пистолета С-5 были разбросаны по поверхности доски.
Панака не знал, что казалось громче — скрип отмычки или сипение, выдыхаемого сквозь бактовый компресс на его сломанном носу воздуха. Клочок бактовой ткини поменьше покрывал зловредную болячку под его левым глазом. Дворцовый лекарь, ухаживавший за Панакой, настоял, чтобы Панака взял выходной и отдохнул. Но у Панаки не было ничего, что заставило бы его вернуться домой. Сейчас он сидел один в комнате, прилагая все усилия, чтобы не дать устройству склеиться. Свет лился в комнату из вереницы открытых окон, выходящих на узкую аллею и лодочный домик на берегу реки Саллу.
Панака поставил цилиндр между своими ладонями и потёр его быстрыми движениями взад-вперёд. Нагретый картридж часто мог растворить засохший клей внутри. Он взял отмычку снова и с тихим «скрип-скрип-скрип» продолжил чистку.
С тихим скрипом Панака потянул за завитушку высушенного спреймиста, торчащую из внутренних механизмов барабана. Закончив с чисткой, он вновь начал собирать разбросанные кусочки своего S-5. Бластерный пистолет всё же был тяжёлым оружием, снаряжённым двумя несоразмерными прицелами и картриджем для анестетических стрел. Если бы прототип Панаки, жидко-кабельная пушка должна была стать стандартным оружием, этого должно было бы быть несколько недостаточно, чтобы разобраться с наведением и стрельбой из S-5. И это должно было бы остановить склеивание.
Панака был намерен заставить его работать. Якореподобный крючок на жидком кабеле позволял офицерам спускаться по стенам зданий и эвакуировать короля в случае необходимости. Курсы по борьбе с терроризмом научили его, что разница между жизнью и смертью часто заключалась лишь в нескольких секундах.
Дверь в посылочный офис поднялась и скрылась в нише под потолком. ДюКэйн, весьма усатый офицер с тёмными, душевными глазами, прошёл под сводом, улыбаясь. Его лицо засветилось, когда он увидел Панаку.
— Я только что видел твоего гунгана, Панака, ну разумеется, я должен был придти и повидать тебя, — ДюКэйн, расхохотавшись, воскликнул. — Так и есть! Ты выглядишь хуже, чем он!
Панака сверкнул быстрой улыбкой, натянутой и фальшивой. Он ничего не сказал.
ДюКэйн вытянул свой шлем из шкафчика.
— С духами классно получилось. Я даже от сюда их все ещё чую. Они напоминают мне о моей бабушке.
— Эта парфюмерия потеряла кучу бутылок урожая Монтиканской эры, — Панака задвинул вспомогательную мушку в кронштейн-держатель. — Не легко пришлось владельцам.
— Да-а, ну, ты не переживай, Панака, — ДюКэйн направился к двери. — Король Веруна встречает гостя с Корусканта. Иноземец здесь, с капитаном прямо сейчас. И им, должно быть, очень интересен твой гунган, — прочитав скептицизм на лице Панаки, он добавил: — Не до шуток теперь. Продолжай заниматься, чем занимался. — Дверь закрылась за ним, вновь оставив комнату в тишине. Казалось, плечи Панаки расслабились.
По своей природе офицеры охраны были замкнутой и скрытной группой. Вынужденные поддерживать профессиональный имидж среди граждан Набу, офицеры собирались вместе в свободные часы, чтобы выпустить пар посредством пошлых шуточек и жёстких приколов. Это была тайная культура охранного поста. Это была культура, которую Панака находил абсолютно чуждой себе.
Всё было совсем не так, будто он не старался. Но пока Биали непринуждённо выпаливала игривые выпады, Панака отвечал жёстко и фальшиво, как во время обсуждения чего-то не касающегося работы напрямую. Офицеры, коллеги Панаки, расстраивали его так, как ни один враг не мог. Не важно, как усердно он учился, он никогда не будет их приятелем. Не важно, как долго он тренеровался, он никогда не будет рассказывать им этих идиотских шуток, напившись в тапкафе.
Если он не завоюет их дружбы, он заработает их доверие. У Панаки были годы элитного обучения в дали от мира. Большую часть этих лет он не покидал Набу. Хотя всем весом своей компетенции он вызывал их восхищение, он будет поддерживать его каждый день, никогда не отступая от идеального примера. Сейчас он был лейтенантом, но он не будет им долго. А капитан Магнета, какой бы искусной она ни была, не будет возглавлять Службу Охраны вечно.
Панака выровнял магнитный болт на жидко-кабельном картридже и вставил его на место. Прототип камеры вылез из S-5, как выдвижной пантон, прямо над барабаном и слегка отъехал — так он не заслонит мушку. Панака поднял собранное оружие и обозначил его длину, принимая во внимание добавленный вес.
Его комлинк затрещал.
— Панака здесь, — объявил он, убирая S-5 в кабуру.
— Лейтенант, это капитан Магнета. Явитесь в мой офис немедленно.
* * *
Как и женщина, занимавшая его, кабинет капитана Магнеты был строг и бескомпромиссен. Полностью голая, если не считать рабочего стола, стула и единственного семейного голографа, комната была больше похожа на монашескую келью, чем на рабочее место. Панака был весь внимание, но его не замечали, пока Магнета перекидывалась на низких тонах с человеком, одетым в чёрное.Наконец, Магнета повернулась к нему. Высокая женщина с видом ястреба, её белые волосы были сплетены в короткую, тугую косу. Медные лычки на её капитанской форме сверкнули свежим блеском.
— Прежде всего, лейтенант, позвольте мне поздравить вас с арестом, который вы произвели. Набу спасена благодаря вашим действиям.
— Спасибо, капитан, — ответил Панака гордо. — Конечно, я не один это сделал. Сержант Биали была моим партнёром на этом задании.
— Я ожидала, что вы скажите это, лейтенант, но я знаю, что вы не это имеете в виду, — Магнета обратилась к нему проницательно. — Биали — неплохой офицер, но мне известно ваше образование. Я распознала ваши достоинства. Слежка за пленником переходит к вам.
Ответа не требовалось, и Панака промолчал. Магнета указала на человека слева от неё.
— Это Сэйт Пестаж с Корусанта, специальный советник нашего набуанского сенатора Палпатина.
Нарядный и опрятный, с чёрными редеющими волосами и упругим жёстким ртом, Пестаж выглядел, будто инструктор, учащий, что надо надевать на похороны. Его пышный чёрный корусантский деловой костюм выглядел бы дико неуместно на цветастых улицах Тида.
Пестаж кивнул Панаке.
— Лейтенант. Гунган под стражей и опознан, как Крок Модбом, разыскиваемый за измену и убийство. Он сейчас под моей опекой и будет вывезен с планеты в течение часа. Сенатор Палпатин благодарит вас за вашу храбрость и кооперативность.
Пестаж заоглядывался в поисках места, чтобы присесть, но кабинет Магнеты был лишён стульев для гостей.
Панака напрягся и взглянул на капитана Магнету.
— Гунган будет вывезен с планеты?
— Именно.
— Это внутреннее дело Набу.
— По существу, таким и останется, — ответила Магнета с налётом раздражения. — Сенатор Палпатин — уроженец Набу, если этот факт успокоит вас, пока вы сами будете вдали от планеты.
— Со всем должным уважением, капитан, сенатор — политик. Это дела Королевской Охраны.
— Будьте осторожны, лейтенант, — Магнета предупреждающе поднял палец. — Вы требуете уважения, которого сами не выказываете ни мне, ни моему кабинету. Ордер на экстрадицию уже подписан королём Веруной. Я служу королю. Если вы более не желаете подчиняться правителю Набу, вы не имеете права носить эту униформу.
— Прошу прощения, капитан, — сказал Панака тихим голосом, но не сводя с Магнеты пристального взгляда.
Пестаж прокашлялся, дабы разрядить напряжённую тишину.
— Я знаю, что говорю от имени сенатора Палпатина, когда говорю, что жертва Крока должна быть отмщена. Убийца будет отдан правосудию.
Панака более не видел удобной для спора позиции.
— Сержант Биали считает, там был кто-то ещё. Возможный сообщник.
— Да, я читала ваш отчёт, — ответила Магнета. — И вы проведёте последующее расследование по этому делу, как только вы закончите ваше текущее задание.
— Текущее задание?
— Транспортный контроль. Я попросила медиков освободить вас от службы, но морское чудище выбралось на поверхность на изолированном участке северного побережья Порта Ландиен. Я бы хотела, чтобы вы взяли на себя небольшую команду офицеров, чтобы отвести пешеходов и транспорт от этой зоны в безопасное место, пока мы не организуем экстренный комитет.
— Звучит довольно просто. Опять опи?
— Думаю, так, да, — Магнета протянула свою руку, и Пестаж положил на неё блакнот с данными. — Вашей команды не будет в районе зачистки. Туша должна быть уничтожена к сумеркам, а до их наступления просто держите охрану поблизости. Документы в блокноте. Вам дано задание.
Панака взял блокнот и повернулся, чтобы уйти.
Пестаж встал перед ним и протянул руку — Удачи, лейтенант и спасибо вам ещё раз. Я вернусь на Корусант к утру.
— Панака пожал руку другого мужчины и крепко её встряхнул. Пестаж наклонился ближе, рассматривая синяки на лице Панаки.
— Эти раны — они вас не тревожат?
Панака покачал головой.
— Я им не позволяю.
* * *
Жужжание рутжиггеров способно было свести всех с ума. Бугры травы нола покрывали края дороги, на которой стоял Панака, освещённый ржавыми красками заката. У основания каждого стебля нола копошился рутжиггер — жук размером с палец. Панака не видел ни одного из них, но слышал их всех, когда они пропускали воздух сквозь маленькие дырочки на экзоскелетах в надежде привлечь самку. Жиггеры спаривались только в течение пары дней каждого года, но их визжание было особенно громким на закате.Панака взглянул вниз, на свою удлинившуюся тень — она растянулась поперёк дороги, почти доходя до спидера Королевской Охраны. Припаркованный сбоку от блокпоста, он неритмично перемигивался с ним сверкающей лампочкой, водружённой на крышу.
«Только не в этот раз», — думал Панака. Не только этот район был безлюден, но он был слишком далеко от Порта Ландиен, чтобы привлечь зевак. Только одна дорога проходила через это место, и Панака не видел ни одного транспорта на ней уже более часа.
Ландшафт позади него становился всё более скалистым по мере приближения к воде. Панака оглянулся через плечо. Зубастые выросты, торчащие из земли, отбрасывали острые чёрные тени на оранжевом свете, а пучки остробокой пляжной травы росли между плоскими столами скал. В другом направлении дорога, на которой он стоял, простиралась на километр, затем поворачивала налево и шла вдоль океанического побережья вниз, к Порту Ландиен. Таким образом, она огибала естественную зазубренную чёрную скалу высотой в пятьдесят метров. Перед этим барьером, знал Панака, лежало вынесенное на берег морское создание, ставшее причиной этого скучного задания.
Остальные три офицера, включая Биали, также отметили для себя эту деталь. Панака расставил их грубым полукругом по разным концам зоны, но он не мог видеть никого из них за холмами. Тихий бриз, дующий с побережья, щекотал его макушку, и Панака решил, что он рад, что оставил шлем на пассажирском сидении.
Он увидел приближающиеся клубы пыли прежде, чем ещё один спидер. Побитая зелёная штатская модель, спидер замедлился — его водитель, видимо, заметил блокпост. Садящееся солнце сверкнуло на его ветровом стекле. Панака удивился бы, если бы водитель смог разглядеть его, ослеплённый светом. Он поднял руки ладонями вперёд и двинулся к спидеру, надеясь остановить его, пока тот неспешно двигался к его припаркованной машине.
Несколько дюжин метров спидер проплелся до полной остановки. Облако пыли осело.
Панака подошёл к своему спидеру и закопался в багажнике, ища свой блокнот. «Пассажиров нет, один только водитель», — уверился Панака, когда тот покосился: «нет ли других путей в Порт Ландиен?».
Пыль неожиданно вздыбилась. Зелёный спидер дёрнулся вперёд, словно его пнули гигантским ботинком. Панака застыл на долю секунды, решая, стоит ли доставать бластер и стрелять, но времени не было. Он отпрыгнул с дороги, примяв под собой траву, и кувыркнулся.
С зубодробительным металлическим треском, более громким, чем даже жужжание рутжиггеров, самоубийственная машина врезалась в спидер Панаки. Спидер Королевской Охраны упрямо сопротивлялся толчку. Невидимый луч тяги вырыл борозду грязи, когда машина заскользила боком по земле. Сопротивление дорожного покрытия вскоре перегрузило луч, и спидер Панаки, — неожиданно сметённый с дороги, — полетел к скалам.
Другой спидер, со смятым и дымящимся передом, пронёсся над грудами обломков и умчался вниз по дороге, ведущей к побережью. Панака поднялся на одно колено и сделал шесть быстрых выстрелов. Некоторые заряды попали в заднюю заслонку, но спидер не остановился.
Грязно ругаясь, Панака вскочил на ноги и побежал к своему спидеру, который летел, тормозясь, в дюжине метров от него.
— Биали! — Закричал он, активируя комлинк, прикреплённый к его воротнику.
— Пештрак! Дунни!
Он не мог расслышать ни слова из-за визга жиггеров.
— Это Панака, — он вещал во все стороны, надеясь, что хоть кто-нибудь его услышит. — Я преследую спидер, прорвавшийся через блокпост. Зелёный «СороСууб» с помятым передом, один водитель.
— Вызвать всех и собраться здесь немедленно!
Он подбежал к разбитому спидеру Королевской Охраны и запрыгнул внутрь, ударом кулака включив зажигание, и вздохнул с облегчением, когда двигатели ожили. Сжимая баранку, будто душа другого водителя усилием воли, он подпрыгнул, оттолкнувшись от неровного дёрна и вырулил обратно на дорогу. Панака открыл дроссель, и двигатели взревели. Сигнальный огонь на крыше спидера все ещё тускло мерцал.