— Нет, набожным я не стал, но более осторожным, — заметил Скотти. Он подул на стекла своих очков и вытер их наволочкой. — У меня теперь достаточно денег, чтобы жить спокойно.
Биг Мэртэн наморщил лоб.
— Если не хочешь вертеть колеса, их будет вертеть другой. Эта дама просто просится на зубы. Она танцует, как разукрашенная елка.
— «Это судьба», — думал Скотти.
— Не тебе мне рассказывать о ней, — прервал он информацию Бига. — Я познакомился с ней в общественном месте. Ее зовут миссис Крестон-Бонзор. Она приехала из Америки и живет в Грэйт-Метрополитен-отель, комната 907.
— Даже банкиры слишком бедны, чтобы купить ее жемчуг, — настаивал Биг Мэртэн. — Они вот такие, — он показал пальцы. — А какие бриллианты! Таких ты еще, брат, не видел!
— Я это знаю, но она положила их в отдельный сейф.
— Вот как! — Биг Мэртэн был страшно оскорблен словами Скотти.
— Твои сведения не совсем точны. Моя кузина работает на кухне в отеле, она лучше знает. Она там чистит картофель.
— Кто? Миссис Бонзор?
— Нет, моя кузина!
Скотти задумался.
— Нет, милый Мэртэн, не пойдет! Маклэд тотчас же узнает, что это моя работа. Кроме того… — он прервал свои слева.
Биг Мэртэн все равно не понял бы, что он не может ради мисс Нельсон. Было бы преувеличением сказать, что Скотти совершенно исправился. Единственным мотивом его отказа была собственная безопасность. Кроме того, у него уже было достаточно средств, чтобы спокойно существовать.
— Я отправлюсь с визитом к миссис Бонзор, — сказал Скотти. — Я думаю, она не такая глупая утка, как ты себе представляешь. Она прибыла из Санта-Барбара. У нас могут быть общие знакомые на западе. Да, Мэртэн, я видел тебя с хорошо одетым господином. Вы выходили из Финнэген Локаль.
Лицо Бига Мэртэна приняло глупое выражение.
— Это был журналист.
— Тоже новость, — язвительно заметил Скотти. — Ты думаешь, я не знаю, кто он? Чего он хотел от тебя?
— А, спрашивал об одном старом деле. Я тогда получил восемнадцать месяцев тюрьмы… история с Гарри Уистоном.
— Да, я знаю. Но если он хотел узнать только это, зачем ему обращаться к тебе? Любой полицейский чиновник дал бы ему информацию.
— Он был очень любезен со мной и спросил, что стало с Гарри. Потом мы еще немного поболтали.
Скотти наморщил лоб и испытующе смотрел на Бига.
— Как будто он не знает, что Гарри сидит в тюрьме и отбывает семилетнее наказание. Ну, болтливая курица, что он выведал у тебя!
Биг рассердился! Разве он что-нибудь говорил!
— Убей меня гром на этом месте, если я ему проболтался о тебе. Он знал, что ты здесь и спросил, залечилась ли уже твоя рука. Я ему ничего не говорил. Он хорошо относится к тебе. Он сказал, чтобы мы немедленно обращались к нему, если попадем впросак. Он так действительно сказал.
— Но ты не проболтался, что Маклэд знает эту историю?
— Он сам уже знал об этом, — с удовлетворением ответил Биг Мэртэн. Скотти сердито посмотрел на него.
— Однако ты ничего не можешь держать в тайне, — разочарованно сказан он.
Скотти переоделся в свое лучшее платье, вынул из чемодана кучу визитных карточек, одну из них положил в карман. Она гласила: «Профессор Бэллингем. Пантагалла, Альберта». Такого города не существовало, но название звучало вполне по-канадски.
Когда он явился в Грэйт-Метрополитен-отель, ему сказали, что миссис Крестон-Бонзор находится в своей комнате. Мальчик взял его визитку. Сидя в кресле, Скотти наблюдал за всеми, кто проходил через вестибюль. Он моментально узнал детектива.
Мальчик вернулся и повел Скотти на третий этаж. Дама занимала комфортабельную, поражавшую своей роскошью, квартиру. Скотти знал, что последняя обходится ежедневно в немалую сумму.
Когда Скотти вошел, дама, смотревшая через окно, повернулась к нему и сказала:
— С добрым утром, мистер…
— Профессор Бэллингем, — почтительно сказал Скотти. — Мы уже встречались…
— Конечно. Я, к сожалению, не прочла вашей карточки, потому что нет под рукой лорнетки. Садитесь, пожалуйста, господин профессор. Очень любезно с вашей стороны, что вы вспомнили обо мне.
Скотти был приятно поражен ее любезным приемом. Она была украшена еще более драгоценными камнями, чем в первый раз. Глаза Скотти разбегались, как при виде лучшей ювелирной выставки. Каждая рука имела по три бриллиантовых браслета, каждый палец не менее одного кольца. В Скотти пробудился старый инстинкт. Грех и позор вести скромную жизнь, когда рядом дама обладает таким сказочным состоянием.
— Я очень рад посетить вас. Я из Пантагаллы, а вы из Санта-Барбара, поэтому я думал, что будет весьма приятно зайти к вам, чтобы узнать, как вы поживаете. Я хорошо знаю Санта-Барбару… Вернее, я знал ее раньше, пока там не появились богачи и не опустошили ее. Ха, ха, ха! Это только небольшая шутка, миссис Бонзор!
— Действительно, очень любезно с вашей стороны, господин профессор…
— Бэллингем!
— Меня просто шокирует, куда дела горничная мою лорнетку. Без нее я никак не могу читать. Лондон — скучный город. Я была здесь несколько лет тому назад. Но теперь все ново и чуждо. Я буду рада поехать обратно домой.
— А здесь вы давно живете?
— Уже 14 дней. Я еще не встретила здесь ни одного милого человека. Люди здесь так высокомерны и чопорны. И при этом не имеют ни гроша. Я была с визитом у одной дамы, с которой встречалась в Сан-Франциско. Муж мой, сенатор, был весьма любезен с ней. Но она не пригласила меня даже на чашку чая.
Из этого Скотти заключил, что миссис Бонзор, несмотря на ее богатство, не имела доступа в общество.
Потом они поговорили о Санта-Барбара, о жителях Сан-Франциско. Некоторые имена были, к счастью, ему знакомы. Затем она опять вернулась к излюбленной теме: стала жаловаться на негостеприимных обитателей Лондона, на прислугу.
— Возьмем хотя бы эту комнату. Ведь следовало удалить пыль с мебели, — сказала она, сняв пылинку со стула. — Эти слуги даже не прикоснулись тряпкой.
Скотти был удивлен. Она не могла прочесть визитку, а увидела микроскопическую пылинку. Странная болезнь глаз!
Скотти оказался приятным собеседником, и миссис пригласила его к ужину.
— Обыкновенно, я ем отдельно в своей гостиной. Здешняя пища хороша только для моих коз.
Когда Скотти выходил, кто-то толкнул его локтем.
— Энди хочет поговорить с вами, — сказал детектив. — Он просил вас зайти к нему в бюро.
Скотти почувствовал себя нехорошо.
— Привет, Скотти! Как ваше здоровье? Сядьте, пожалуйста! Один из помощников передал мне, что вы были с визитом у миссис Крестон-Бонзор, богатой американки, в Метрополитен-отеле. Не предпринимаете вы опять что-нибудь?
— Разве нельзя развлечь себя в обществе дамы? — оскорбленно спросил Скотти.
— Пожалуйста, сколько угодно, — насмешливо сказал Энди. — Но я соблюдаю ваши интересы, если держу вас в узде. Эта женщина — настоящая ходячая бриллиантовая россыпь из Кемберли. Я довольно косо смотрю на ваше новое искушение. Я только что приехал из Беверли-Грин, — с деланным равнодушием добавил Энди. — Мисс Нельсон очень интересовалась вашей деятельностью.
Скотти проглотил слюну.
— Очень любезно со стороны мисс Нельсон, — медленно произнес он. — У меня нет никаких злых намерений по отношению бриллиантов этой женщины. Если бы вы знали, какое значение имеет для меня общение с богатыми людьми, вы бы не противились этой маленькой перемене.
— Я вам позволяю. Мы наблюдаем за этой дамой со дня ее приезда в Лондон. И уже предупредили двух ее старых друзей. Было бы невежливо, если бы я не предупредил вас.
— Я больше не могу ее видеть?
— Вы можете посещать ее сколько угодно. Но если она явится к нам и пожалуется, что ее бриллиантовая диадема таинственным образом исчезла, тогда будет очень плохо, милый Скотти.
— Вы же знаете, что я покончил со старым образом жизни, — невинно сказал он.
— Я это знаю, — ответил Энди. — Но я не хочу, чтобы вы попали в неловкое положение, и знакомство с миссис Бонзор для вас опасно. Представьте, другой преступник за вашей спиной орудует и, вдруг, дама «теряет» какую-либо драгоценность.
Скотти взял шляпу и встал.
— Благодарю вас, Маклэд. Несмотря ни на что, я опять пойду к ней. Она сама по себе очень заинтересовала меня, независимо от ее бриллиантов. Вы уже знакомы с ней?
— Нет, наблюдение за ней не в моей компетенции. Я лишь замещаю Штэля, уехавшего в отпуск. Штэль бы не церемонился с вами.
— Очень вам благодарен! Да, кстати, знаете, что Доунер опять принялся за работу?
— Да, мне это давно известно. Он опять в Беверли, точнее, в деревне в двух милях от Беверли. Он что, следил за вами?
— Да, и забрал в лапы одного из моих друзей. Он знает, что мисс Нельсон посещала меня на Кэстль-Стрит. До свидания.
Хотя Скотти и знал, что за ним следят, он вечером пошел в отель. Он провел приятный вечер, миссис Бонзор хорошо ухаживала за ним. Между прочим, он узнал, что ее покойный муж вовсе не сенатор. Вероятно, калифорнийские сограждане дали ему такое прозвище. Он и раньше удивлялся, как такая женщина могла быть замужем за высокообразованным человеком. Это содействовало взаимному пониманию «профессора» и «сенатора». Она рассказывала о своем дворце, об автомобилях, о прислуге. При каждом движении она сверкала всеми цветами радуги.
— Скотти уже побывал у миссис Бонзор три раза, — доложил детектив. — Он каждый раз ужинает с ней и сегодня сопровождал на прогулку.
— Установите слежку за Бигом Мэртэном, чтобы узнать истинные планы Скотти и миссис Бонзор на будущее.
Энди симпатизировал Скотти как человеку, но как чиновник, считал его потенциальным преступником, опасным для общества.
В один прекрасный день к миссис Бонзор явился полицейский чиновник. Когда Скотти, сияющий в новом фраке, пришел к ней, миссис Бонзор встретила его довольно холодно.
— Я вообще не хотела вас впускать, сударь, — сказала она. — Но я должна дать вам объяснение, за вами следит полиция!
— За мной?
Скотти не оскорбился, но потерял хорошее расположение духа.
— Я получила официальное уведомление, что вы преступник, некий Скотти! Это было для меня тяжелым ударом.
— Почему? Я ведь ничего не украл и не снял бы шпильки с вашей головы, — Скотти говорил искренно. — Да, меня зовут Скотти, но это не настоящее мое имя. Признаюсь, что я преступник. Но что значит для такого человека, как я, встретить такую женщину, как вы. Светскую даму в полном расцвете своей красоты. Ни ваши деньги, ни ваши драгоценности не пленили меня. Если бы я хотел, я отнял их у вас при первом визите. Я явился сюда только с целью осмотра ваших бриллиантов. Я являюсь первоклассным знатоком бриллиантов. Но когда я увидел вас и заговорил с вами… все показалось мне сном. Такую женщину не часто можно встретить.
— Вы преувеличиваете, — возразила миссис Бонзор. Она с удовольствием слушала его, но скромности ради должна была возразить.
— Я не знал, что вы американка, когда впервые увидел вас. Я тогда уже понял, что должен буду видеть вас. Я укорял себя за глупость, но с каждым днем вы все более увлекали меня.
— Я не стремилась к этому, — пробормотала она.
— Мне будет очень тяжело прервать наше знакомство, — печально сказал Скотти и, поднявшись со стула, подал ей руку. — Пожелаю вам всего хорошего, миссис Бонзор. Это было для меня прекрасным сном.
Она пожала ему руку и ей стало жаль, что приятная беседа пришла к концу.
— Всех благ, мистер Скотти. Я буду очень рада вас видеть, но…
— Я вас хорошо понимаю, — с горечью заметил Скотти. — Что будут говорить про вас все эти элегантные бездельники, живущие в отеле?
Миссис Бонзор откинула назад голову.
— Вы ошибаетесь, если думаете, что я считаюсь с мнением окружающих, — возмущенно ответила она. — Приходите, пожалуйста, завтра к ужину.
Ее слова звучали как приказ, а лицо приняло величественное выражение.
Скотти удалился с легким поклоном. Он боялся, как бы она не передумала.
Глава 25
Глава 26
Биг Мэртэн наморщил лоб.
— Если не хочешь вертеть колеса, их будет вертеть другой. Эта дама просто просится на зубы. Она танцует, как разукрашенная елка.
— «Это судьба», — думал Скотти.
— Не тебе мне рассказывать о ней, — прервал он информацию Бига. — Я познакомился с ней в общественном месте. Ее зовут миссис Крестон-Бонзор. Она приехала из Америки и живет в Грэйт-Метрополитен-отель, комната 907.
— Даже банкиры слишком бедны, чтобы купить ее жемчуг, — настаивал Биг Мэртэн. — Они вот такие, — он показал пальцы. — А какие бриллианты! Таких ты еще, брат, не видел!
— Я это знаю, но она положила их в отдельный сейф.
— Вот как! — Биг Мэртэн был страшно оскорблен словами Скотти.
— Твои сведения не совсем точны. Моя кузина работает на кухне в отеле, она лучше знает. Она там чистит картофель.
— Кто? Миссис Бонзор?
— Нет, моя кузина!
Скотти задумался.
— Нет, милый Мэртэн, не пойдет! Маклэд тотчас же узнает, что это моя работа. Кроме того… — он прервал свои слева.
Биг Мэртэн все равно не понял бы, что он не может ради мисс Нельсон. Было бы преувеличением сказать, что Скотти совершенно исправился. Единственным мотивом его отказа была собственная безопасность. Кроме того, у него уже было достаточно средств, чтобы спокойно существовать.
— Я отправлюсь с визитом к миссис Бонзор, — сказал Скотти. — Я думаю, она не такая глупая утка, как ты себе представляешь. Она прибыла из Санта-Барбара. У нас могут быть общие знакомые на западе. Да, Мэртэн, я видел тебя с хорошо одетым господином. Вы выходили из Финнэген Локаль.
Лицо Бига Мэртэна приняло глупое выражение.
— Это был журналист.
— Тоже новость, — язвительно заметил Скотти. — Ты думаешь, я не знаю, кто он? Чего он хотел от тебя?
— А, спрашивал об одном старом деле. Я тогда получил восемнадцать месяцев тюрьмы… история с Гарри Уистоном.
— Да, я знаю. Но если он хотел узнать только это, зачем ему обращаться к тебе? Любой полицейский чиновник дал бы ему информацию.
— Он был очень любезен со мной и спросил, что стало с Гарри. Потом мы еще немного поболтали.
Скотти наморщил лоб и испытующе смотрел на Бига.
— Как будто он не знает, что Гарри сидит в тюрьме и отбывает семилетнее наказание. Ну, болтливая курица, что он выведал у тебя!
Биг рассердился! Разве он что-нибудь говорил!
— Убей меня гром на этом месте, если я ему проболтался о тебе. Он знал, что ты здесь и спросил, залечилась ли уже твоя рука. Я ему ничего не говорил. Он хорошо относится к тебе. Он сказал, чтобы мы немедленно обращались к нему, если попадем впросак. Он так действительно сказал.
— Но ты не проболтался, что Маклэд знает эту историю?
— Он сам уже знал об этом, — с удовлетворением ответил Биг Мэртэн. Скотти сердито посмотрел на него.
— Однако ты ничего не можешь держать в тайне, — разочарованно сказан он.
Скотти переоделся в свое лучшее платье, вынул из чемодана кучу визитных карточек, одну из них положил в карман. Она гласила: «Профессор Бэллингем. Пантагалла, Альберта». Такого города не существовало, но название звучало вполне по-канадски.
Когда он явился в Грэйт-Метрополитен-отель, ему сказали, что миссис Крестон-Бонзор находится в своей комнате. Мальчик взял его визитку. Сидя в кресле, Скотти наблюдал за всеми, кто проходил через вестибюль. Он моментально узнал детектива.
Мальчик вернулся и повел Скотти на третий этаж. Дама занимала комфортабельную, поражавшую своей роскошью, квартиру. Скотти знал, что последняя обходится ежедневно в немалую сумму.
Когда Скотти вошел, дама, смотревшая через окно, повернулась к нему и сказала:
— С добрым утром, мистер…
— Профессор Бэллингем, — почтительно сказал Скотти. — Мы уже встречались…
— Конечно. Я, к сожалению, не прочла вашей карточки, потому что нет под рукой лорнетки. Садитесь, пожалуйста, господин профессор. Очень любезно с вашей стороны, что вы вспомнили обо мне.
Скотти был приятно поражен ее любезным приемом. Она была украшена еще более драгоценными камнями, чем в первый раз. Глаза Скотти разбегались, как при виде лучшей ювелирной выставки. Каждая рука имела по три бриллиантовых браслета, каждый палец не менее одного кольца. В Скотти пробудился старый инстинкт. Грех и позор вести скромную жизнь, когда рядом дама обладает таким сказочным состоянием.
— Я очень рад посетить вас. Я из Пантагаллы, а вы из Санта-Барбара, поэтому я думал, что будет весьма приятно зайти к вам, чтобы узнать, как вы поживаете. Я хорошо знаю Санта-Барбару… Вернее, я знал ее раньше, пока там не появились богачи и не опустошили ее. Ха, ха, ха! Это только небольшая шутка, миссис Бонзор!
— Действительно, очень любезно с вашей стороны, господин профессор…
— Бэллингем!
— Меня просто шокирует, куда дела горничная мою лорнетку. Без нее я никак не могу читать. Лондон — скучный город. Я была здесь несколько лет тому назад. Но теперь все ново и чуждо. Я буду рада поехать обратно домой.
— А здесь вы давно живете?
— Уже 14 дней. Я еще не встретила здесь ни одного милого человека. Люди здесь так высокомерны и чопорны. И при этом не имеют ни гроша. Я была с визитом у одной дамы, с которой встречалась в Сан-Франциско. Муж мой, сенатор, был весьма любезен с ней. Но она не пригласила меня даже на чашку чая.
Из этого Скотти заключил, что миссис Бонзор, несмотря на ее богатство, не имела доступа в общество.
Потом они поговорили о Санта-Барбара, о жителях Сан-Франциско. Некоторые имена были, к счастью, ему знакомы. Затем она опять вернулась к излюбленной теме: стала жаловаться на негостеприимных обитателей Лондона, на прислугу.
— Возьмем хотя бы эту комнату. Ведь следовало удалить пыль с мебели, — сказала она, сняв пылинку со стула. — Эти слуги даже не прикоснулись тряпкой.
Скотти был удивлен. Она не могла прочесть визитку, а увидела микроскопическую пылинку. Странная болезнь глаз!
Скотти оказался приятным собеседником, и миссис пригласила его к ужину.
— Обыкновенно, я ем отдельно в своей гостиной. Здешняя пища хороша только для моих коз.
Когда Скотти выходил, кто-то толкнул его локтем.
— Энди хочет поговорить с вами, — сказал детектив. — Он просил вас зайти к нему в бюро.
Скотти почувствовал себя нехорошо.
— Привет, Скотти! Как ваше здоровье? Сядьте, пожалуйста! Один из помощников передал мне, что вы были с визитом у миссис Крестон-Бонзор, богатой американки, в Метрополитен-отеле. Не предпринимаете вы опять что-нибудь?
— Разве нельзя развлечь себя в обществе дамы? — оскорбленно спросил Скотти.
— Пожалуйста, сколько угодно, — насмешливо сказал Энди. — Но я соблюдаю ваши интересы, если держу вас в узде. Эта женщина — настоящая ходячая бриллиантовая россыпь из Кемберли. Я довольно косо смотрю на ваше новое искушение. Я только что приехал из Беверли-Грин, — с деланным равнодушием добавил Энди. — Мисс Нельсон очень интересовалась вашей деятельностью.
Скотти проглотил слюну.
— Очень любезно со стороны мисс Нельсон, — медленно произнес он. — У меня нет никаких злых намерений по отношению бриллиантов этой женщины. Если бы вы знали, какое значение имеет для меня общение с богатыми людьми, вы бы не противились этой маленькой перемене.
— Я вам позволяю. Мы наблюдаем за этой дамой со дня ее приезда в Лондон. И уже предупредили двух ее старых друзей. Было бы невежливо, если бы я не предупредил вас.
— Я больше не могу ее видеть?
— Вы можете посещать ее сколько угодно. Но если она явится к нам и пожалуется, что ее бриллиантовая диадема таинственным образом исчезла, тогда будет очень плохо, милый Скотти.
— Вы же знаете, что я покончил со старым образом жизни, — невинно сказал он.
— Я это знаю, — ответил Энди. — Но я не хочу, чтобы вы попали в неловкое положение, и знакомство с миссис Бонзор для вас опасно. Представьте, другой преступник за вашей спиной орудует и, вдруг, дама «теряет» какую-либо драгоценность.
Скотти взял шляпу и встал.
— Благодарю вас, Маклэд. Несмотря ни на что, я опять пойду к ней. Она сама по себе очень заинтересовала меня, независимо от ее бриллиантов. Вы уже знакомы с ней?
— Нет, наблюдение за ней не в моей компетенции. Я лишь замещаю Штэля, уехавшего в отпуск. Штэль бы не церемонился с вами.
— Очень вам благодарен! Да, кстати, знаете, что Доунер опять принялся за работу?
— Да, мне это давно известно. Он опять в Беверли, точнее, в деревне в двух милях от Беверли. Он что, следил за вами?
— Да, и забрал в лапы одного из моих друзей. Он знает, что мисс Нельсон посещала меня на Кэстль-Стрит. До свидания.
Хотя Скотти и знал, что за ним следят, он вечером пошел в отель. Он провел приятный вечер, миссис Бонзор хорошо ухаживала за ним. Между прочим, он узнал, что ее покойный муж вовсе не сенатор. Вероятно, калифорнийские сограждане дали ему такое прозвище. Он и раньше удивлялся, как такая женщина могла быть замужем за высокообразованным человеком. Это содействовало взаимному пониманию «профессора» и «сенатора». Она рассказывала о своем дворце, об автомобилях, о прислуге. При каждом движении она сверкала всеми цветами радуги.
— Скотти уже побывал у миссис Бонзор три раза, — доложил детектив. — Он каждый раз ужинает с ней и сегодня сопровождал на прогулку.
— Установите слежку за Бигом Мэртэном, чтобы узнать истинные планы Скотти и миссис Бонзор на будущее.
Энди симпатизировал Скотти как человеку, но как чиновник, считал его потенциальным преступником, опасным для общества.
В один прекрасный день к миссис Бонзор явился полицейский чиновник. Когда Скотти, сияющий в новом фраке, пришел к ней, миссис Бонзор встретила его довольно холодно.
— Я вообще не хотела вас впускать, сударь, — сказала она. — Но я должна дать вам объяснение, за вами следит полиция!
— За мной?
Скотти не оскорбился, но потерял хорошее расположение духа.
— Я получила официальное уведомление, что вы преступник, некий Скотти! Это было для меня тяжелым ударом.
— Почему? Я ведь ничего не украл и не снял бы шпильки с вашей головы, — Скотти говорил искренно. — Да, меня зовут Скотти, но это не настоящее мое имя. Признаюсь, что я преступник. Но что значит для такого человека, как я, встретить такую женщину, как вы. Светскую даму в полном расцвете своей красоты. Ни ваши деньги, ни ваши драгоценности не пленили меня. Если бы я хотел, я отнял их у вас при первом визите. Я явился сюда только с целью осмотра ваших бриллиантов. Я являюсь первоклассным знатоком бриллиантов. Но когда я увидел вас и заговорил с вами… все показалось мне сном. Такую женщину не часто можно встретить.
— Вы преувеличиваете, — возразила миссис Бонзор. Она с удовольствием слушала его, но скромности ради должна была возразить.
— Я не знал, что вы американка, когда впервые увидел вас. Я тогда уже понял, что должен буду видеть вас. Я укорял себя за глупость, но с каждым днем вы все более увлекали меня.
— Я не стремилась к этому, — пробормотала она.
— Мне будет очень тяжело прервать наше знакомство, — печально сказал Скотти и, поднявшись со стула, подал ей руку. — Пожелаю вам всего хорошего, миссис Бонзор. Это было для меня прекрасным сном.
Она пожала ему руку и ей стало жаль, что приятная беседа пришла к концу.
— Всех благ, мистер Скотти. Я буду очень рада вас видеть, но…
— Я вас хорошо понимаю, — с горечью заметил Скотти. — Что будут говорить про вас все эти элегантные бездельники, живущие в отеле?
Миссис Бонзор откинула назад голову.
— Вы ошибаетесь, если думаете, что я считаюсь с мнением окружающих, — возмущенно ответила она. — Приходите, пожалуйста, завтра к ужину.
Ее слова звучали как приказ, а лицо приняло величественное выражение.
Скотти удалился с легким поклоном. Он боялся, как бы она не передумала.
Глава 25
Когда Энди рассказал Стэлле о похождениях Скотти и миссис Бонзор, она приняла их сторону.
— Может быть, она хочет его исправить, — сказала Стэлла. — Плохие люди бывают героями для романтически настроенных натур. Я не хочу сказать, что Скотти плохой человек, а миссис Бонзор одарена фантазией. Но ничего плохого в этом не вижу.
— Но он бывает у нее к обеду, чаю и ужину, — возразил Энди. — Насколько я знаю, они даже завтракают вместе.
— Может быть он влюблен, — сказала Стэлла. — Скотти всегда казался мне романтичным.
— Я не отрицаю это. Стоит вспомнить его алиби…
— Милый Энди, ты скоро встретишься с этой дамой.
— Что? Я встречусь с этой дамой?
Стэлла торжественно кивнула головой.
— Скотти написал мне, не буду ли я против, если он приедет с ней к нам. Я согласилась. Когда я описала отцу наружность этой дамы, он ужаснулся. Боюсь, сегодня вечером он выступит с репликой, поэтому весьма кстати, что ты здесь.
— Значит, Скотти осмелился заявить, что приедет к ужину с «королевой бриллиантов»? — недоверчиво спросил Энди.
Так оно и было.
Миссис Бонзор была в плотно прилегающем, вишневого цвета бархатном платье с глубоким вырезом. Энди был поражен. Еще ни одна женщина не носила столько драгоценностей. Она сверкала с ног до головы. Если бы магараджа в полной парадной форме оказался рядом с ней, он бы стушевался.
Скотти был в хорошем настроении и смеялся. Его. гордость была неподдельна.
— Разрешите представить мою подругу жизни миссис Крестон-Бонзор, — сказал он. — Это доктор Маклэд, Мирабель! Хотя я имел с ним небольшой спор, даже вел борьбу, вернее, он боролся против меня, я не сержусь на него. По его приказу вы были извещены обо мне, но это вполне законно и в порядке вещей.
Скотти крепко пожал руку Энди. Миссис Бонзор лишь холодно взглянула на него.
— Разрешите представить вам мисс Нельсон, Мирабель, — пальцы Скотти сверкали огнем камней.
— Очень рада с вами познакомиться, — сказала без особого воодушевления миссис Бонзор. — Каждый, кто является другом профессора Бэллингема, является также и моим другом.
Она многозначительно посмотрела на Энди.
Начало было не совсем таким, как хотелось Стэлле. Во время ужина она поняла, что миссис Бонзор ревнует к ней. Между тем, американка преодолела антипатию и завязала с Энди оживленную беседу. Теперь уже Скотти заревновал не на шутку.
— Да, на днях я уезжаю на родину, — сказала американка, глядя на Скотти. — Я провела время куда приятнее, чем ожидала. Но мои владения требуют присмотра. — Она опять посмотрела на Скотти, но он рассматривал скатерть с таким скромным видом, что Энди чуть не рассмеялся.
— Надеюсь, вы поедете не одна, вы же не оставите нашего друга, нашего уважаемого профессора.
— Конечно! — миссис Бонзор поперхнулась. Скотти поднял глаза.
— Я уже подумал о том, чтобы поехать в Калифорнию насладиться великолепными пейзажами.
Американка со скромной улыбкой посмотрела на него.
— Стенфор и я… — начала она.
— Стенфор? Кто такой Стенфор? — изумился Энди. Но Скотти умоляюще посмотрел на него и Энди понял.
— Стенфор и я стали друзьями. Я думала, вы уже видели кольцо.
При этих словах она подняла руку и Энди насчитал около двадцати колец.
— Разрешите поздравить вас! Я очень рад. Это действительно сюрприз для меня, миссис Бонзор.
— Для меня это было еще большим сюрпризом, — ответила она, сияя от счастья, — но вы же понимаете, что должна чувствовать женщина в моем положении. Стенфор начнет новую жизнь. Вблизи моего дома есть гора, там он сможет заниматься… как оно называется это слово, Стенфор…
— Заняться геологией, — пролепетал Скотти.
— Да, так. А если эта гора окажется недостаточной, мы поедем в машине к большим горам.
— Вы нас оставляете? И, вероятно, вы в течение этого месяца забыли о Беверли-Грин с Уильмотом и с этим ужасным Эбрэгемом Селимом и… — но Энди не смог договорить так как миссис Бонзор вдруг лишилась чувств и упала со стула.
— В комнате слишком жарко, — устало сказала американка, когда пришла в себя. Ее прическа была в порядке, брошка сидела косо. Выглядела она старой, лицо стало бледным, худощавым. — Я думаю, мне станет лучше, если поеду в отель. Стенфор…
Было трогательно видеть, с каким доверием она ему говорила.
— Закажи, пожалуйста, машину.
Энди боялся, что она опять лишится чувств. Поэтому он облегченно вздохнул, когда увидел, что она смогла сама, поддерживаемая Скотти, сесть в автомобиль.
— Поездка подействует на меня благотворно, — сказала она, озираясь с нервной улыбкой. — Мне очень жаль, что я вас так напугала. Да, я хотела бы узнать подробности убийства. Кого, собственно, убили? Эбрэгема Селима?
— Нет, некоего Мэрривена. Было довольно глупо, что я упомянул об этом, — сказал Энди.
Энди вернулся к Стэлле, чтобы закончить прерванный ужин.
— Эбрэгем Селим, — тихо произнес Энди.
— Ты думаешь, упоминание этого имени было причиной обморока?
Но Энди погрузился в свои думы и не отвечал ей.
— Да, надо поговорить с этой американкой. Если не ошибаюсь, она даст нам больше сведений и об убийстве, и о его первопричинах, чем сам убийца.
Когда мистер Нельсон вернулся домой, Энди отправился в общинный дом, где он занимал свою старую комнату. Он был единственным гостем и Джонстон радушно приветствовал его.
— Слава Богу, вы вернулись. Я уже боялся, что больше не увижу вас.
Энди посмотрел на дворника и заметил, что лицо его сильно исхудало.
— Что с вами, Джонстон? У вас довольно скверный вид!
— Со времени убийства я стал очень нервным. Не могу сидеть спокойно ни минуты. Раньше трех часов утра не могу уснуть.
— А почему именно?
Дворник истерично засмеялся.
— Я бы вам рассказал, но вы сочтете меня сумасшедшим. Бывают моменты, когда я сам боюсь лишиться рассудка. В молодости я был бесстрашным человеком, но сейчас…
— Но сейчас? — спросил Энди.
— Я, до некоторой степени, человек верующий, — продолжал Джонстон. — Я каждое воскресенье хожу в церковь. Не верю в привидения, спиритизм и тому подобные глупости.
— Разве вы видели привидения? Джонстон, на вас лица нет. Я завтра же поговорю с мистером Нельсоном, чтобы он внес в общину предложение дать вам отпуск.
— Может быть, вы и правы, но… я видел такое, что кровь леденеет в жилах. Я вам говорю, хотя вы врач. Это действительно долина привидений.
— Разве вы видели духа?
Джонстон проглотил слюну.
— Я видел мистера Мэрривена.
— Что? Вы видели мистера Мэрривена? Где?
— Я его очень хорошо видел. Так же ясно, как видел много раз, когда он стоял в своем ночном халате перед садовой дверью. Он любил всегда выходить по утрам, когда все еще спали. Всегда в длинном желто-коричневом ночном халате. Не раз я видел его и в теплые летние ночи. Он держал руки в карманах и глубоко вдыхал свежий воздух.
— Вот как, — дружески сказал Энди. — И вы видели его после смерти?
— Я видел его в предпоследнюю ночь… я никому об этом не говорил, но с тех пор не могу спать. Несмотря на это, я каждый вечер прогуливаюсь перед сном и пересекаю насаждения раз двадцать. В предпоследнюю ночь я шел и размышлял о том, кто бы мог купить этот дом. Мистер Уильмот увез всю мебель и остались только шторы на окнах. Подойдя ближе, я увидел свет из окна. — Голос Джонстона задрожал. — Он исходил из комнаты, где был найден убитый.
— Какой свет горел там?
— По-видимому, свечка. Огонь был довольно тусклый. Мистер Уильмот ведь распорядился снять электрический счетчик.
— И что случилось потом?
— Когда я увидел свет, пробивавшийся через шторы, я подумал, что брежу… но одна из штор стала медленно подниматься…
Джонстон не мог говорить от волнения и сделал паузу.
— Я не мог хорошенько его рассмотреть, но… он был в ночном халате и смотрел в сад. Я оцепенел от ужаса и не мог двинуться с места. Я хотел крикнуть и не мог. Потом он опустил штору, и свет погас. Через мгновение свет появился в коридоре. Там есть над дверью окошко и я мог это видеть. Не знаю, сколько я стоял, может быть, десять минут, а может десять секунд… Я не мог дать себе отчета. Когда я собрался с силами и хотел двинуться с места, дверь дома открылась. Из коридора выходил слабый луч света, и он… вышел.
— Мэрривен?
— Да.
— Вышел мужчина в ночном халате?
— Да, сэр.
— А после этого вы его видели?
— В прошлую ночь. Я превозмог себя и снова пошел к дому. Он стоял у двери, держа руки в карманах.
— Вы заметили его лицо?
— Нет, я страшно испугался и не стал ждать… я быстро отпрянул в сторону.
— Вы рассказали об этом мистеру Уильмоту?
— Нет, я не хотел ему об этом говорить. Ведь мистер Мэрривен был его дядей.
Энди задумался над его словами. Воцарилось молчание.
— Вы, видно, страдаете галлюцинациями и ваши нервы сильно расстроены. Завтра я осмотрю вас, Джонстон.
Когда Энди улегся в кровать, часы показывали одиннадцать. Несмотря на трудный день, он никак не мог уснуть. Рассказ Джонстона нисколько не повлиял на него. Дворник, без сомнения, нервнобольной. Возможно, что свет из другого дома отразился в окнах дома Мэрривена, а остальное — плод его фантазии. Но, с другой стороны, трудно допустить, чтобы в это время в других домах горел свет. Энди долго бился над этой загадкой, пока, наконец, не забылся в тревожном сне.
Хриплый крик ужаса заставил его проснуться. Он вскочил с кровати и зажег свет. Послышались быстрые шаги в передней. Энди открыл дверь и увидел перед собой бледного, как смерть, Джонстона, который не мог говорить от ужаса. Он лишь показывал в окно. Энди бросился и открыл окно. Но ничего не увидел.
— Скорей потушите свет, Джонстон!
Воцарился полный мрак, но и теперь Энди ничего не мог увидеть на улице.
— Я опять его видел, — пролепетал Джонстон. — Он ходил мимо дерна… мимо моего окна. Он шагал взад и вперед в своем халате. Я открыл окно и выглянул, чтобы удостовериться… и тогда… он заговорил со мной. О, мой Господь!
— Что же он сказал? — Энди потряс дрожавшего от ужаса Джонстона. — Говорите же, наконец.
— Он просил у меня ключ, — отозвался Джонстон, обливаясь слезами. — Он даже назвал меня по имени.
Энди оделся и быстро спустился вниз, но никого не увидел. Он лег наземь и приложил ухо к дороге. Тщательно искал следы, но ничего не обнаружил.
Вернувшись к Джонстону, он нашел его без сознания. После некоторых усилий Энди Джонстон открыл, наконец, глаза.
— Почему он просил у вас именно ключ?
— Потому что он хранится у меня. Мистер Уильмот передал его мне на случай, если придут покупатели смотреть дом.
— Лучше дайте его мне, — сказал Энди, взял ключ и положил в карман.
Энди знал, что уже не уснет, поэтому он оделся и пошел к дому Мэрривена. Он никого не увидел, ни человека, ни духа, но когда подошел к двери, им овладело неприятное чувство. Он при помощи электрического фонарика нашел замочную скважину парадной двери и открыл ее. Звуки его шагов громко отдавались в пустом коридоре.
Очутившись возле двери рабочего кабинета Мэрривена, Энди остановился. Мебели не было, даже ковер был убран, и голая проволока указывала на место, где висели картины.
Энди осветил фонариком темное пятно на полу, где лежал убитый. Потом подошел к окну и осветил его. Холодная дрожь пробежала по телу. В саду он увидел какую-то фигуру, которая быстро исчезла.
Энди бросился к засову окна, чтобы открыть, но он был привинчен и прошло несколько минут, прежде чем ему удалось прыгнуть в сад и побежать по усыпанной дорожке. Ни человека, ни духа не было видно.
Энди вытер холодный пот со лба. Потом опять вернулся в комнату, привинтил засов, закрыл на ключ парадную дверь и вернулся в общинный дом.
Когда Энди взглянул на дом Нельсона, он оторопел. Из окна Стэллы виднелся луч света.
— Может быть, она хочет его исправить, — сказала Стэлла. — Плохие люди бывают героями для романтически настроенных натур. Я не хочу сказать, что Скотти плохой человек, а миссис Бонзор одарена фантазией. Но ничего плохого в этом не вижу.
— Но он бывает у нее к обеду, чаю и ужину, — возразил Энди. — Насколько я знаю, они даже завтракают вместе.
— Может быть он влюблен, — сказала Стэлла. — Скотти всегда казался мне романтичным.
— Я не отрицаю это. Стоит вспомнить его алиби…
— Милый Энди, ты скоро встретишься с этой дамой.
— Что? Я встречусь с этой дамой?
Стэлла торжественно кивнула головой.
— Скотти написал мне, не буду ли я против, если он приедет с ней к нам. Я согласилась. Когда я описала отцу наружность этой дамы, он ужаснулся. Боюсь, сегодня вечером он выступит с репликой, поэтому весьма кстати, что ты здесь.
— Значит, Скотти осмелился заявить, что приедет к ужину с «королевой бриллиантов»? — недоверчиво спросил Энди.
Так оно и было.
Миссис Бонзор была в плотно прилегающем, вишневого цвета бархатном платье с глубоким вырезом. Энди был поражен. Еще ни одна женщина не носила столько драгоценностей. Она сверкала с ног до головы. Если бы магараджа в полной парадной форме оказался рядом с ней, он бы стушевался.
Скотти был в хорошем настроении и смеялся. Его. гордость была неподдельна.
— Разрешите представить мою подругу жизни миссис Крестон-Бонзор, — сказал он. — Это доктор Маклэд, Мирабель! Хотя я имел с ним небольшой спор, даже вел борьбу, вернее, он боролся против меня, я не сержусь на него. По его приказу вы были извещены обо мне, но это вполне законно и в порядке вещей.
Скотти крепко пожал руку Энди. Миссис Бонзор лишь холодно взглянула на него.
— Разрешите представить вам мисс Нельсон, Мирабель, — пальцы Скотти сверкали огнем камней.
— Очень рада с вами познакомиться, — сказала без особого воодушевления миссис Бонзор. — Каждый, кто является другом профессора Бэллингема, является также и моим другом.
Она многозначительно посмотрела на Энди.
Начало было не совсем таким, как хотелось Стэлле. Во время ужина она поняла, что миссис Бонзор ревнует к ней. Между тем, американка преодолела антипатию и завязала с Энди оживленную беседу. Теперь уже Скотти заревновал не на шутку.
— Да, на днях я уезжаю на родину, — сказала американка, глядя на Скотти. — Я провела время куда приятнее, чем ожидала. Но мои владения требуют присмотра. — Она опять посмотрела на Скотти, но он рассматривал скатерть с таким скромным видом, что Энди чуть не рассмеялся.
— Надеюсь, вы поедете не одна, вы же не оставите нашего друга, нашего уважаемого профессора.
— Конечно! — миссис Бонзор поперхнулась. Скотти поднял глаза.
— Я уже подумал о том, чтобы поехать в Калифорнию насладиться великолепными пейзажами.
Американка со скромной улыбкой посмотрела на него.
— Стенфор и я… — начала она.
— Стенфор? Кто такой Стенфор? — изумился Энди. Но Скотти умоляюще посмотрел на него и Энди понял.
— Стенфор и я стали друзьями. Я думала, вы уже видели кольцо.
При этих словах она подняла руку и Энди насчитал около двадцати колец.
— Разрешите поздравить вас! Я очень рад. Это действительно сюрприз для меня, миссис Бонзор.
— Для меня это было еще большим сюрпризом, — ответила она, сияя от счастья, — но вы же понимаете, что должна чувствовать женщина в моем положении. Стенфор начнет новую жизнь. Вблизи моего дома есть гора, там он сможет заниматься… как оно называется это слово, Стенфор…
— Заняться геологией, — пролепетал Скотти.
— Да, так. А если эта гора окажется недостаточной, мы поедем в машине к большим горам.
— Вы нас оставляете? И, вероятно, вы в течение этого месяца забыли о Беверли-Грин с Уильмотом и с этим ужасным Эбрэгемом Селимом и… — но Энди не смог договорить так как миссис Бонзор вдруг лишилась чувств и упала со стула.
— В комнате слишком жарко, — устало сказала американка, когда пришла в себя. Ее прическа была в порядке, брошка сидела косо. Выглядела она старой, лицо стало бледным, худощавым. — Я думаю, мне станет лучше, если поеду в отель. Стенфор…
Было трогательно видеть, с каким доверием она ему говорила.
— Закажи, пожалуйста, машину.
Энди боялся, что она опять лишится чувств. Поэтому он облегченно вздохнул, когда увидел, что она смогла сама, поддерживаемая Скотти, сесть в автомобиль.
— Поездка подействует на меня благотворно, — сказала она, озираясь с нервной улыбкой. — Мне очень жаль, что я вас так напугала. Да, я хотела бы узнать подробности убийства. Кого, собственно, убили? Эбрэгема Селима?
— Нет, некоего Мэрривена. Было довольно глупо, что я упомянул об этом, — сказал Энди.
Энди вернулся к Стэлле, чтобы закончить прерванный ужин.
— Эбрэгем Селим, — тихо произнес Энди.
— Ты думаешь, упоминание этого имени было причиной обморока?
Но Энди погрузился в свои думы и не отвечал ей.
— Да, надо поговорить с этой американкой. Если не ошибаюсь, она даст нам больше сведений и об убийстве, и о его первопричинах, чем сам убийца.
Когда мистер Нельсон вернулся домой, Энди отправился в общинный дом, где он занимал свою старую комнату. Он был единственным гостем и Джонстон радушно приветствовал его.
— Слава Богу, вы вернулись. Я уже боялся, что больше не увижу вас.
Энди посмотрел на дворника и заметил, что лицо его сильно исхудало.
— Что с вами, Джонстон? У вас довольно скверный вид!
— Со времени убийства я стал очень нервным. Не могу сидеть спокойно ни минуты. Раньше трех часов утра не могу уснуть.
— А почему именно?
Дворник истерично засмеялся.
— Я бы вам рассказал, но вы сочтете меня сумасшедшим. Бывают моменты, когда я сам боюсь лишиться рассудка. В молодости я был бесстрашным человеком, но сейчас…
— Но сейчас? — спросил Энди.
— Я, до некоторой степени, человек верующий, — продолжал Джонстон. — Я каждое воскресенье хожу в церковь. Не верю в привидения, спиритизм и тому подобные глупости.
— Разве вы видели привидения? Джонстон, на вас лица нет. Я завтра же поговорю с мистером Нельсоном, чтобы он внес в общину предложение дать вам отпуск.
— Может быть, вы и правы, но… я видел такое, что кровь леденеет в жилах. Я вам говорю, хотя вы врач. Это действительно долина привидений.
— Разве вы видели духа?
Джонстон проглотил слюну.
— Я видел мистера Мэрривена.
— Что? Вы видели мистера Мэрривена? Где?
— Я его очень хорошо видел. Так же ясно, как видел много раз, когда он стоял в своем ночном халате перед садовой дверью. Он любил всегда выходить по утрам, когда все еще спали. Всегда в длинном желто-коричневом ночном халате. Не раз я видел его и в теплые летние ночи. Он держал руки в карманах и глубоко вдыхал свежий воздух.
— Вот как, — дружески сказал Энди. — И вы видели его после смерти?
— Я видел его в предпоследнюю ночь… я никому об этом не говорил, но с тех пор не могу спать. Несмотря на это, я каждый вечер прогуливаюсь перед сном и пересекаю насаждения раз двадцать. В предпоследнюю ночь я шел и размышлял о том, кто бы мог купить этот дом. Мистер Уильмот увез всю мебель и остались только шторы на окнах. Подойдя ближе, я увидел свет из окна. — Голос Джонстона задрожал. — Он исходил из комнаты, где был найден убитый.
— Какой свет горел там?
— По-видимому, свечка. Огонь был довольно тусклый. Мистер Уильмот ведь распорядился снять электрический счетчик.
— И что случилось потом?
— Когда я увидел свет, пробивавшийся через шторы, я подумал, что брежу… но одна из штор стала медленно подниматься…
Джонстон не мог говорить от волнения и сделал паузу.
— Я не мог хорошенько его рассмотреть, но… он был в ночном халате и смотрел в сад. Я оцепенел от ужаса и не мог двинуться с места. Я хотел крикнуть и не мог. Потом он опустил штору, и свет погас. Через мгновение свет появился в коридоре. Там есть над дверью окошко и я мог это видеть. Не знаю, сколько я стоял, может быть, десять минут, а может десять секунд… Я не мог дать себе отчета. Когда я собрался с силами и хотел двинуться с места, дверь дома открылась. Из коридора выходил слабый луч света, и он… вышел.
— Мэрривен?
— Да.
— Вышел мужчина в ночном халате?
— Да, сэр.
— А после этого вы его видели?
— В прошлую ночь. Я превозмог себя и снова пошел к дому. Он стоял у двери, держа руки в карманах.
— Вы заметили его лицо?
— Нет, я страшно испугался и не стал ждать… я быстро отпрянул в сторону.
— Вы рассказали об этом мистеру Уильмоту?
— Нет, я не хотел ему об этом говорить. Ведь мистер Мэрривен был его дядей.
Энди задумался над его словами. Воцарилось молчание.
— Вы, видно, страдаете галлюцинациями и ваши нервы сильно расстроены. Завтра я осмотрю вас, Джонстон.
Когда Энди улегся в кровать, часы показывали одиннадцать. Несмотря на трудный день, он никак не мог уснуть. Рассказ Джонстона нисколько не повлиял на него. Дворник, без сомнения, нервнобольной. Возможно, что свет из другого дома отразился в окнах дома Мэрривена, а остальное — плод его фантазии. Но, с другой стороны, трудно допустить, чтобы в это время в других домах горел свет. Энди долго бился над этой загадкой, пока, наконец, не забылся в тревожном сне.
Хриплый крик ужаса заставил его проснуться. Он вскочил с кровати и зажег свет. Послышались быстрые шаги в передней. Энди открыл дверь и увидел перед собой бледного, как смерть, Джонстона, который не мог говорить от ужаса. Он лишь показывал в окно. Энди бросился и открыл окно. Но ничего не увидел.
— Скорей потушите свет, Джонстон!
Воцарился полный мрак, но и теперь Энди ничего не мог увидеть на улице.
— Я опять его видел, — пролепетал Джонстон. — Он ходил мимо дерна… мимо моего окна. Он шагал взад и вперед в своем халате. Я открыл окно и выглянул, чтобы удостовериться… и тогда… он заговорил со мной. О, мой Господь!
— Что же он сказал? — Энди потряс дрожавшего от ужаса Джонстона. — Говорите же, наконец.
— Он просил у меня ключ, — отозвался Джонстон, обливаясь слезами. — Он даже назвал меня по имени.
Энди оделся и быстро спустился вниз, но никого не увидел. Он лег наземь и приложил ухо к дороге. Тщательно искал следы, но ничего не обнаружил.
Вернувшись к Джонстону, он нашел его без сознания. После некоторых усилий Энди Джонстон открыл, наконец, глаза.
— Почему он просил у вас именно ключ?
— Потому что он хранится у меня. Мистер Уильмот передал его мне на случай, если придут покупатели смотреть дом.
— Лучше дайте его мне, — сказал Энди, взял ключ и положил в карман.
Энди знал, что уже не уснет, поэтому он оделся и пошел к дому Мэрривена. Он никого не увидел, ни человека, ни духа, но когда подошел к двери, им овладело неприятное чувство. Он при помощи электрического фонарика нашел замочную скважину парадной двери и открыл ее. Звуки его шагов громко отдавались в пустом коридоре.
Очутившись возле двери рабочего кабинета Мэрривена, Энди остановился. Мебели не было, даже ковер был убран, и голая проволока указывала на место, где висели картины.
Энди осветил фонариком темное пятно на полу, где лежал убитый. Потом подошел к окну и осветил его. Холодная дрожь пробежала по телу. В саду он увидел какую-то фигуру, которая быстро исчезла.
Энди бросился к засову окна, чтобы открыть, но он был привинчен и прошло несколько минут, прежде чем ему удалось прыгнуть в сад и побежать по усыпанной дорожке. Ни человека, ни духа не было видно.
Энди вытер холодный пот со лба. Потом опять вернулся в комнату, привинтил засов, закрыл на ключ парадную дверь и вернулся в общинный дом.
Когда Энди взглянул на дом Нельсона, он оторопел. Из окна Стэллы виднелся луч света.
Глава 26
На сей раз Энди не стал ждать до утра. Он направился к дому Нельсона и увидел, что коридор освещен. Он тихо постучал. Послышался голос Стэллы:
— Кто там? — Ее голос дрожал от страха.
— Это я, Энди!
— Ах, это ты! — Стэлла открыла дверь. — Энди, я пережила такой страх, что не могу придти в себя.
— Этой ночью, должно быть, все напуганы и потеряли рассудок. — Энди поглаживал ее волосы. — Ты что-нибудь увидела?
— А ты разве ничего не видел? — спросила она и внимательно посмотрела на него.
Сверху послышался голос Нельсона.
— Энди пришел, папа! Хочешь спуститься к нам?
— Разве что-нибудь случилось? — Нельсон спустился с лестницы в ночном халате.
— Именно это я и хочу узнать, — ответил Энди. — Как видно, Беверли-Грин находится этой ночью в тревожном состоянии.
На мистере Нельсоне был халат темно-красного цвета. По глазам художника было видно, что он только что проснулся.
— Вы раньше не стучали? Могу поклясться, что раньше кто-то стучал.
— Нет папа, Энди тогда не стучал. Это был кто-то другой, — сказала Стэлла дрожащим голосом.
— Разве до меня кто-то постучал? — спросил Энди.
— Да, я сплю очень чутко и сейчас же услышала стук. Я думала это ты, поэтому открыла окно и выглянула наружу. Я ясно видела человека, стоявшего у дороги.
— Кто там? — Ее голос дрожал от страха.
— Это я, Энди!
— Ах, это ты! — Стэлла открыла дверь. — Энди, я пережила такой страх, что не могу придти в себя.
— Этой ночью, должно быть, все напуганы и потеряли рассудок. — Энди поглаживал ее волосы. — Ты что-нибудь увидела?
— А ты разве ничего не видел? — спросила она и внимательно посмотрела на него.
Сверху послышался голос Нельсона.
— Энди пришел, папа! Хочешь спуститься к нам?
— Разве что-нибудь случилось? — Нельсон спустился с лестницы в ночном халате.
— Именно это я и хочу узнать, — ответил Энди. — Как видно, Беверли-Грин находится этой ночью в тревожном состоянии.
На мистере Нельсоне был халат темно-красного цвета. По глазам художника было видно, что он только что проснулся.
— Вы раньше не стучали? Могу поклясться, что раньше кто-то стучал.
— Нет папа, Энди тогда не стучал. Это был кто-то другой, — сказала Стэлла дрожащим голосом.
— Разве до меня кто-то постучал? — спросил Энди.
— Да, я сплю очень чутко и сейчас же услышала стук. Я думала это ты, поэтому открыла окно и выглянула наружу. Я ясно видела человека, стоявшего у дороги.