Устинова Анна. Тайна зловещего сговора

Антон Иванов, Анна Устинова
Тайна зловещего сговора

   Все герои я место действия этой книги вымышлены.
   Любое сходство с существующими людьми случайно.

Тайное братство кленового листа

Глава I
ПРОИСКИ ВРАГОВ

   Странная фигура приближалась все ближе и ближе. Петька напряженно пытался ее разглядеть. Какое-то время все было как в тумане. И ничего не слышно. Фигура двигалась совершенно бесшумно, затем остановилась подле него и склонила голову.
   – Князь Борский? – с удивлением прошептал Петька, его охватил страх. – Но вы же давно умерли.
   – Я? – глухо переспросил князь.
   Голос его эхом разнесся под сводами. Петька хотел объяснить, что знает историю князя, но не успел. Ночной гость широко улыбнулся. Зубы у него были крупные, белые и ярко светились во тьме. Миг, и начали расти клыки.
   – Как? Вы разве вампир? – удалось выдавить из себя Петьке.
   Князь в ответ игриво хихикнул и, клацнув зубами, подался вперед, Петька затрясся от ужаса. Голова князя склонялась все ниже и ниже. Мальчик хотел отпрянуть, но руки и ноги не слушались.
   – И не пытайся, – прошептал князь. – Борские – лучшие в мире вампиры.
   Петька снова задергался. Тщетно. Он мог лишь беспомощно извиваться на месте.
   – Что вам от меня надо? – взмолился он. – Мы ведь всегда желали вашему роду только добра.
   – Добро – понятие растяжимое, – усмехнулся князь. – Среди вампиров тоже встречаются благородные люди. Вот станешь одним из нас, тогда сам убедишься.
   – Но я не хочу, – запротестовал мальчик. – Пощадите, пожалуйста.
   – Люди иногда сами не знают, чего хотят, – невозмутимо проговорил князь.
   – Может, кто-нибудь и не знает, а я знаю, – привел последний аргумент в свою пользу Петька.
   Князь Борский пожал плечами и еще ниже склонился над Петькой. До ушей мальчика донесся тихий шелест.
   «Кажется, летучие мыши, – подумал мальчик. – И вообще, где я нахожусь?»
   – В склепе, – похоже, читал его мысли вампир.
   Тут Петька заметил: клыки у Борского стали еще длиннее. А в глазах появился кровожадный блеск.
   – Отпустите! Прошу вас! – собрав последние силы, завопил мальчик.
   Пытаясь освободиться от невидимых пут, он начал дергаться. Князь, пристально глядя на него, лишь усмехнулся.
   – Прошу вас! – попытался разжалобить призрака Петька.
   На сей раз ответом ему был оглушительный хохот. Мальчик еще раз дернулся. Что-то лопнуло. Верхняя часть его тела освободилась. Петька сел. Бесформенная белая масса проскользнула в дверь и исчезла. Петька провел ладонью по лицу. Пальцы погрузились в какую-то вязкую массу. «Уже разлагаюсь», – в панике подумал он и взвыл от ужаса.
   – Что слу… – раздалось откуда-то сверху. В следующее мгновение на пол свалилось длинное и худое тело Димки. В падении он сокрушил тумбочку, стоявшую возле Петькиной кровати. Тумбочка упала на хлипкий столик. Тот, протестующе хрустнув, завалился на соседнюю кровать. Вода из графина вылилась на мирно спавшего Гришку Стернина. Мальчишка взвился на кровати и, приложившись головой о верхнюю полку, взвыл от боли.
   – Хряпнулись, что ли, все? – придя в себя, заорал он.
   – Сам ты хряпнулся, – барахтаясь на полу среди кучи различных предметов, проворчал Димка. – Лучше бы свет зажгли.
   Петька хотел было встать, однако ноги по-прежнему что-то держало.
   Тут дверь в коридор широко распахнулась. Зажегся свет. На пороге стоял воспитатель их отряда Максим.
   – Это еще что такое? – обвел он тяжелым взглядом всю компанию.
   – А чего тут такое? – свесилась со второй верхней кровати заспанная физиономия Толи Ворожцова.
   – Вот и я спрашиваю, – повторил Максим. Димке наконец удалось подняться на ноги.
   Взгляд его упал на Петьку.
   – Чего это с тобой? – округлились у него глаза.
   Только тут остальные обратили внимание. Петькино лицо было густо намазано чем-то белым. И Гришкино – тоже.
   – Намазали! – сказал Толя.
   – И пристегнули, – подергал Димка за эластичные ремни, державшие Петькины ноги.
   – То-то я встать никак не мог, – растерянно произнес Петька.
   Он пошарил рукой в поисках тумбочки, на которой должна была лежать коробочка с контактными линзами. Рука, однако, нащупала воздух.
   – Так, – уже оценил ситуацию воспитатель. – Даю вам пять минут. Умываетесь. Все убираете. Потом – по кроватям. Разговаривать будем завтра. Вопросы есть?
   Ребята хором ответили, что вопросов нет. Воспитатель хмуро уставился на секундомер. Димка и Толя начали поднимать с полу мебель. Гриша и Петька кинулись умываться. Петька без контактных линз видел все как в тумане.
   – Чертов Димка, – ворчал он на ходу. – Не мог просто так со своей верхней кровати свалиться. Обязательно нужно под себя что-нибудь подмять.
   – Димка не виноват, – вступился Гриша.
   – Кто же тогда виноват? – еще кипел от возмущения Петька.
   – Артюхов, – уверенно отозвался Гриша.
   – Артюхов? – склонился над умывальником Петька.
   – Естественно, – расплескивая во все стороны воду, подтвердил Гриша. – То, что он тебя пристегнул ремнями, это как бы предупреждение. Дальше будет гораздо хуже, – с уверенностью произнес он. – Я же какой год в этом лагере отдыхаю. И на штучки этого Артюхова насмотрелся.
   Тут в дверях туалета появился Максим.
   – Вы что тут, всю ночь решили провести? А ну, марш в постели.
   Петька и Гриша поспешили в свою палату. Димка и Толя успели навести относительный порядок.
   – Где мои линзы? – немедленно осведомился Петька у Димки.
   – Тут, успокойся, – сунул ему в руки пластиковую коробочку Димка. – Тебя только линзы волнуют, – сварливо добавил он. – А то, что я чуть не сломал ногу, это, по-твоему, так, ерунда.
   – Нечего было с верхней полки прыгать, – усмехнулся Петька.
   – А кто орал как резаный? – с укором произнес Димка. – Ты заорал, я вскочил. Во сне же не помнишь про второй ярус.
   – Надо помнить, – посоветовал Толя Ворожцов. – Иначе в следующий раз вообще голову сломаешь.
   – Не знаю как голову, а все мои конфеты Димка раздавил, – пожаловался Гриша. – Я нарочно с собой побольше привез.
   – Конфеты – это не самое главное в жизни, – отлепляя от своих трусов очередную конфету, заявил Димка.
   – Теперь-то уж конечно, – вздохнул Гриша. – Чего говорить.
   – А ну, прекратите! – вновь вошел в комнату воспитатель. – Разговорчики тут развели среди ночи!
   Выключив свет, он закрыл дверь и удалился.
   Мальчики, притихнув, слушали, как удаляются шаги воспитателя. Затем в конце коридора хлопнула дверь его комнаты.
   «И зачем этому Артюхову было меня связывать? – размышлял Петька. – Кроме того, непонятно, почему меня связали и лицо намазали пастой. А Гришку только намазали, а связывать не стали».
   Тут его размышления прервал странный звук.
   – Это еще что такое? – прислушался Петька.
   – Толик спит, – махнул рукой Гришка.
   – Нервы, я смотрю, у нашего Толика железные, – проворчал Дима и с тихим стоном потер ушибленную в падении ногу. – Кстати, кто вас намазал? – обратился он к мальчикам. – Девчонки?
   – Гришка говорит, что это Артюхов, – отозвался Петька.
   – Кому же еще, – несколько раз энергично кивнул головою Гришка. – Девчонки Петьку не привязали бы. Потом, для девчонок слишком рано. У них традиция мазать парней, которые понравились, в конце смены. И окна у нас сегодня закрыты. Значит, из соседнего корпуса им никак не пробраться. Дверь-то на ночь запирают.
   – Тогда наверняка кто-нибудь из наших, – согласился Димка.
   – Не кто-нибудь, а Сергей Артюхов, – настаивал Гришка. – Он самый крутой во всем лагере.
   – А мне-то что до его крутизны? – пожал плечами Петька.
   – В том-то и дело, – продолжал Гриша. – Ты на него плюешь, а он показывает, что тебе нужно ему подчиняться.
   – А ты? – повернулся к нему Димка. – Тебя ведь тоже намазали.
   – Меня просто так, за компанию, – возразил Гришка. – И потом, привязали-то одного Петьку. Вы меня, ребята, послушайте: это неспроста. Вот в прошлом году здесь была история…
   – Откуда ты знаешь, что было здесь в прошлом году? – перебил Димка.
   – Так я уже третий раз в этом лагере, – объяснил Гришка. – И Артюхов тоже. Он с самого первого года тут основным заделался.
   – Рожа у него наглая, – неприязненно сказал Димка.
   – Лучше с ним вообще не связываться, – посоветовал Гришка. – Тут в прошлом году один вроде бы возникать начал. Так Артюхов со своими «шестерками» организовал ему «райское наслаждение»…
   – Как это? – заинтересовался Димка.
   – Обыкновенно, – продолжал Гришка. – Сперва так, по мелочи. Ужа положили в постель. Воды на кровать налили. Кончилось тем, что этот Володька вообще не хотел спать ложиться. Потом – хуже. Куда он ни соберется, то сам упадет, то на него что-нибудь свалится.
   А потом, уже в середине смены, вообще что-то странное произошло. Вроде Володька куда-то ночью отправился и ногу сломал. В общем, предки его в Москву увезли.
   – Ну и гад этот Артюхов! – возмутился Дима.
   – Тихо ты, – шикнул на него Петька. – Иначе опять Максим явится.
   – Он уже десятый сон смотрит, – заверил ребят Димка.
   – Я тоже вообще-то спать хочу, – несколько раз подряд зевнул Гришка.
   Минуту спустя он уже мирно посапывал в своей постели.
   – Черт знает что, – пожаловался Димка. – В хорошенькое местечко попали.
   – Прорвемся, – ободрил его Петька.
   – Прорвешься тут с таким как Артюхов, – усомнился Димка.
   – Во всяком случае, со мной Артюхов так просто не справится, как с этим Володькой, – заверил Петька.
   – Сидели бы сейчас лучше в Красных Горах, – продолжал ворчать Дима. – Это все мои предки виноваты.
   Петька не ответил. Дима свесился со второго яруса вниз.
   – Чего молчишь? – спросил он друга. Тот даже не шелохнулся.
   – Тоже заснул, – досадливо пробормотал Димка.
   Он постарался устроиться поудобней на кровати. Спать, однако, пока не хотелось. «Жили бы у себя на даче и никого не трогали, – снова подумал он. – На фига нам этот престижный лагерь сдался?»
   Впрочем, Димка и сам понимал, что утверждение, будто они у себя на даче никого не трогали, было явным преувеличением. Два года назад, собравшись на летние каникулы в старом подмосковном поселке Красные Горы, четверо друзей – Петька, Димка, Настя и Маша – основали Тайное братство кленового листа. В то же лето им удалось самостоятельно распутать два самых настоящих преступления. Последующие каникулы ознаменовались для четверых друзей новыми головокружительными приключениями. Вот и этим летом, окончив девятый класс и выехав на дачу, члены Тайного братства выследили опасных преступников.
   Родители Петьки Миронова и Насти Адамовой, а также бабушка близнецов Димы и Маши Серебряковых восторга от детективной деятельности ребят не испытывали. Каждое новое их расследование было более опасным, нежели предыдущее. Поэтому сразу же после блестяще проведенной последней «акции» юных детективов старшее поколение собралось на совет. Они коллективно решали, чем можно отвлечь своих детей и внуков от рискованного увлечения. Бабушка Димы и Маши, пожилая ученая дама Анна Константиновна, сказала, что просто не в состоянии следить за уже почти взрослыми внуками двадцать четыре часа в сутки. Родители Насти грозились вообще продать дачу, если такое будет продолжаться дальше. А Петькин папа Валерий Петрович сказал: «С дачей я, конечно, расставаться не собираюсь, но вообще-то желательно, чтобы мой сын при этом дожил хотя бы до следующего учебного года».
   Правда, как отвлечь детей от опасного хобби, собравшиеся так и не придумали. Гарантировать, что в старом дачном поселке или в его окрестностях снова не возникнет какого-нибудь криминала, никто не мог. Оставалось лишь увезти ребят от греха подальше. Однако ни Петькины, ни Настины родители отлучиться из города в ближайшее время никак не могли. Их удерживали дела. Папа и мама близнецов находились на каком-то научном конгрессе. Анна Константиновна уже собиралась, как она говорила, «пожертвовать собственным здоровьем и вывезти внуков куда-нибудь на море», когда родители Димы и Маши, приехав с конгресса, придумали выход.
   Какой-то из их знакомых как раз отправлял в прошлом месяце своего пятнадцатилетнего сына в модный скаутский лагерь. Тот вернулся в полном восторге. Родители Димы и Маши навели справки. Условия оказались прекрасные. Лагерь, рассчитанный на детей «новых русских», тщательно охранялся. Питание было, по словам матери близнецов, «выше всяких похвал». Кроме того, в лагере поддерживалась железная дисциплина. Это была, так сказать, информация для родителей. Диме и Маше рассказали совсем другое.
   – Мировое местечко, – доверительно сообщил папа. – Там и дискотеки устраивают, и в пейнтбол играют. И озеро рядом. В общем, скучать не будете.
   – Комнаты всего на четыре человека! – подхватила мама. – Чисто! Уютно! Воспитатели симпатичные!
   – Обойдемся без воспитателей, – проворчал Дима.
   – Без них никак нельзя, – возразили родители, которым строгий присмотр за обитателями лагеря представлялся самой положительной стороной.
   – Но вы не думайте, – добавил папа. – Там ни на кого понапрасну не давят. Просто у организаторов лагеря очень развито чувство ответственности.
   – Тогда ладно, – задумался Дима.
   – Без Насти я не поеду, – решительно возразила Маша.
   – А я без Петьки, – поддержал брат. – Мы и так с ними только во время каникул видимся.
   Это было совершеннейшей правдой. Петька, Maшa и Дима дружили с самого раннего детства. Однако виделись в основном на даче. В Москве они жили далеко друг от друга, учились в разных школах, и встречи их ограничивались лишь днями рождений. Настя, которая появилась в Красных Горах два года назад, сразу же стала полноправным членом их компании. Однако и с ней ребята в городе, по большей части, лишь перезванивались.
   Папа Димы и Маши вздохнул. А мама направилась к телефону.
   – Позвоню Валере, – стала она набирать номер Петькиной дачи. – А ты, – повернулась она к мужу, – возьми на себя Адамовых.
   – Я к ним, пожалуй, схожу, – направился в переднюю папа близнецов. – Дача на соседнем участке. Чего зря звонить.
   Вскоре выяснилось, что оба семейства совершенно не против летнего лагеря скаутов. Правда, у Настиных родителей в этом месяце случились какие-то затруднения с деньгами. Но Валерий Петрович сказал: «Ради такого случая я на путевку вам одолжу». Адамовы-старшие не возражали. Настин папа даже заметил, что хотя стоимость месячного проживания в этом лагере для «новых русских» может посоперничать с хорошим пятизвездочным отелем, но он, Адамов-старший, готов еще приплатить сверх положенного, чтобы дочь со своими друзьями больше не впутывалась во всякие сомнительные истории.
   Словом, все кончилось тем, что родители на трех машинах доставили своих питомцев в пункт сбора. Там ребят ждали автобусы. В общем, все было как раньше в пионерлагерях, за тем исключением, что автобусы оказались фирмы «Мерседес» и к тому же с кондиционерами.
   Воспитатели, сопровождавшие группу, были в камуфляжных формах с круглыми нашивками, на которых значилось: «Лесной витязь». В центре круга красовалась эмблема: витязь в кольчуге, шлеме и с копьем в руках, стоящий на фоне ярко-зеленой разлапистой елки.
   – Что-то я не пойму, – бросила ироничный взгляд на форму воспитателей Маша. – Нас предки на отдых отправили или в тюрьму?
   Родители к этому времени еще не уехали. Мама близнецов тоже с некоторой тревогой взирала на воинственную атрибутику.
   – Вообще-то скауты во всем мире носят форму, – робко предположила она.
   – Мне это скаутов мало напоминает, – честно призналась рыжеволосая Настя.
   – Это совершенно не важно, – вмешался Петькин отец, – главное, там хорошие условия.
   – Судя по деньгам, да, – согласился Настин отец и вздохнул.
   – Я вам взаймы дал на неопределенное время, – спешно успокоил его Валерий Петрович, – Когда будут лишние, тогда и отдадите.
   – Лишних денег никогда не бывает, – философски заметил Настин отец.
   Тут воспитатели попросили ребят занять свои места в автобусе. Родители двинулись к своим машинам.
   – Звоните нам каждый день! – крикнули они на прощание.
   До лагеря ехали три часа. Когда членам Тайного братства уже казалось, что это путешествие никогда не кончится, автобус свернул с шоссе на асфальтированную дорогу, уходящую в лес.
   – Представляю, сколько там комаров, – поморщился Дима.
   – Моему брату не угодишь, – фыркнула Маша.
   – Тебе хорошо, – покосился тот на сестру. – Все комары кусают только меня.
   – В этом я совершенно не виновата, – пожала плечами Maшa.
   Автобус, проехав еще немного, остановился перед металлическими воротами, которые тут же бесшумно отворились. За ними была территория лагеря. Ребят привезли к главному корпусу. Навстречу вышли двое мужчин в камуфляжных формах с такими же значками, как у воспитателей. Мужчина постарше торжественно объявил:
   – «Лесной витязь» приветствует вторую смену!
   Затем ребят развели по комнатам. Девочек поселили в первом корпусе, а мальчиков – во втором. Обстановка в лагере причудливо сочетала казарменный быт с роскошью. Комнаты были на четыре человека. Кровати – двухъярусные. Две тумбочки. Два стенных шкафчика. И еще – один общий столик на шатких ножках. Зато в каждом холле стояла мягкая добротная мебель и огромные телевизоры фирмы «Сони».
   Не успели ребята расположиться, как им вручили форму. Димке это сразу не понравилось. Он попытался было заявить, что хочет остаться в собственной одежде. Однако воспитатель сказал:
   – Устав лагеря нарушать не позволю. Тем более, ваши родители дали расписку, что с правилами ознакомлены.
   – Они ознакомлены, а мы нет, – продолжал спорить Димка.
   – Разговорчики! – гаркнул на него воспитатель.
   Димка, мысленно сетуя на вероломство родителей, отправился получать форму. Комплект состоял из двух камуфляжных рубашек, одна с короткими рукавами, другая – с длинными. Шортов. Черных джинсов. И черной джинсовой куртки. На всей этой одежде красовалось по эмблеме лагеря. Форма входила в стоимость путевки.
   – На дискотеку можете одеваться в свое, – объяснил воспитатель. – А так – извольте в форме.
   – А если она запачкается? – с надеждой спросил Дима.
   – Выстираешь, – ничуть не смутился воспитатель. – В каждом корпусе есть специальные комнаты. В них – автоматические стиральные машины, и порошок, и тазы, и утюги.
   – А я не умею стирать и гладить, – объявил Димка.
   – Научишься, – отрезал воспитатель.
   – Прекрати с ним спорить, – прошептал Димке на ухо Петька. – Все равно, пока срок не отбудем, не вырвемся.
   Димка был с ним согласен. «Делать нечего, – подумал он. – Придется терпеть».
   Они облачились в форму. К ней, как выяснилось, еще прилагался ремень, на котором было выбито изображение все того же витязя, стоящего на фоне елки.
   Ребята критически поглядели на себя в зеркало.
   – Бывает одежда лучше, – мрачно заметил Дима.
   – Да, – вздохнул Петька. – Но вообще-то могло быть и хуже.
   – Не за такие деньги, – возразил Димка.
   Тут вошли еще двое мальчиков, которых поселили в той же комнате. Гришка Стернин сказал, что в прошлом и в позапрошлом году формы еще не было. Давали только нашивки с эмблемой.
   – Нашивки лучше, – сказал Димка.
   – А ты пришивать умеешь? – поглядел на него худенький черноволосый Гришка.
   – Я нет, – покачал головой Дима.
   – Он у нас только отрывать и ломать умеет, – вмешался Петька. – Мы вообще зовем его Терминатором.
   – Ну, вот, – усмехнулся Гришка. – Поэтому лучше форма. Все уже пришито, готово. Носи и радуйся.
   – Я лично не радуюсь, – по-прежнему не нравился себе в форме Дима.
   Петька дипломатично промолчал. А четвертый их сосед, Толя Ворожцов, флегматично отметил:
   – Хорошо, что пришивать не надо. Но и радоваться особенно нечему. И вообще есть хочется.
   – Обед будет через пятнадцать минут, – поглядел на часы Гришка. – У них ровно в час.
   – А завтрак? – полюбопытствовал Дима.
   – Завтрак в восемь. Полдник в пять. Ужин с семи до восьми вечера, – последовал четкий ответ Гришки. – Кормят на убой. Вкусно. И порции большие. На завтрак часто икру дают. Обед еще лучше. В общем, нормально.
   – Если бы еще к завтраку попозже вставать, – сказал Димка.
   – Попозже нельзя, – отозвался Гришка. – С дисциплиной тут очень строго. Опоздаешь на завтрак – терпи до обеда.
   – Ничего. Днем отоспимся, – с неунывающим видом заявил Толя Ворожцов.
   – Все каникулы насмарку, – расстроился Дима. – А потом изволь целый учебный год в школу ходить ни свет ни заря.
   – Ничего, – хлопнул его по плечу Петька. – Вернемся в Красные Горы, там целый август можешь дрыхнуть хоть до полудня.
   Димка в ответ лишь тяжело вздохнул. Военизированная атмосфера «Лесного витязя» была ему явно не по душе.
   – Вы живы? – раздались голоса из коридора. В комнату вбежали Настя и Маша. Обе – в камуфляжно-джинсовых формах.
   – Ну, как мы вам? – звонко расхохоталась рыжеволосая девочка.
   – Бывает хуже, – оценивающе поглядел на них Петька.
   – Похоже на женский иностранный легион, – добавил Димка.
   – Между прочим, наша воспитательница Марина сказала, что эти формы входят в стоимость путевок, – сообщила Настя. – Так что потом можно увезти всю эту амуницию с собой.
   – Вам бы только новые тряпки получить, – не разделил ее восторга Дима.
   – Если мы эту форму в Красных Горах наденем, Степаныч помрет от зависти, – продолжала Настя.
   – Верно! – оживился Петька. – У него такой формы нет.
   – У него одна милицейская, – сказала Маша. – И та скоро от старости истлеет.
   – Тогда мы ему скаутскую подарим, – предложила Настя.
   – Что еще за Степаныч? – с большим интересом поглядывая на светловолосую стройную Машу, полюбопытствовал Гришка.
   – Это наш… бывший заслуженный, – начала было Настя, однако, живо представив себе пожилого сторожа поселка Красные Горы в скаутской форме, зашлась от нового приступа смеха.
   – Толком сказать ничего не могут, а только сами смеются, – обиделся Толя Ворожцов.
   Ребята, перебивая друг друга, принялись рассказывать о стороже поселка Красные Горы Иване Степановиче, который с гордостью называл себя «бывшим заслуженным работником органов правопорядка». В доказательство своего славного прошлого он, едва только в поселке или его окрестностях возникала криминальная ситуация, надевал видавшие виды милицейскую форму и фуражку.
   С улицы послышался пронзительный звук. Все присутствующие, кроме Гришки, невольно вздрогнули.
   – Спокуха, – деловито проговорил Гриша. – Это сирена. Теперь будете ее слушать четыре раза в день.
   – Значит, они таким образом приглашают в столовую? – догадался Петька.
   – Именно, – подтвердил Гришка. – Когда я сюда первый раз приехал, тоже сначала вздрагивал. А потом ничего, привык.
   – Напоминает сигнал воздушной тревоги из фильмов про войну, – сказал Димка.
   – В этом «Лесном витязе» все с военным уклоном, – покачала головой Маша.
   – Для вас или нет звучало? – влетел в комнату воспитатель Максим.
   – Слушаемся, господин генерал! – отдала ему честь Маша.
   – Не понял юмора, – смерил ее суровым взглядом Максим.
   – Зря, – усмехнулась Настя.
   – Разговорчики, – грянул Максим. – Марш в столовую! От корпуса налево и до забора!
   Маша хотела снова отдать ему честь, но раздумала. Иначе этот Максим, чего доброго, разозлится на Димку и Петьку.
   Вся компания вышла из корпуса. Не успели они еще проследовать «налево и до забора», как перед самым входом лихо затормозил черный шестисотый «Мерседес». Из него вышел наголо бритый детина в пиджаке, который был мал ему по меньшей мере на два размера. Тщательно оглядевшись, бритый распахнул заднюю дверцу машины. Оттуда показался мальчик лет пятнадцати-шестнадцати. Среднего роста, темноволосый, стройный.
   Прислонившись к машине, вновь прибывший оглядел ребят на крыльце.
   – Привет, – сказал ему Гришка.
   Тот лишь небрежно махнул рукой и, взяв из рук у бритого детины сумку, скрылся внутри корпуса. Как только это произошло, охранник сел в машину. Шофер резко взял с места. Машина уехала.
   – Это еще что за явление? – спросила Маша.
   – Артюхов, – объяснил Гриша. – Тоже третий год сюда приезжает, как я. Всегда на собственной тачке и с личным охранником. И увозят его таким же манером.
   – Круто, – присвистнул Димка.
   – У него предок вроде хозяин какого-то банка, – отозвался Гришка.
   – Тогда на общем автобусе действительно неудобно, – с изрядной долей иронии произнесла Маша.
   – Кто их там знает, что им удобно, а что нет, – пожал плечами Гришка.
   Тут сзади послышались быстрые шаги. Ребята обернулись. Их догонял Артюхов.
   – Ну, чего? Как дела, Гришуня? – небрежно хлопнул он по плечу соседа Димки и Петьки.
   Затем он бесцеремонно оглядел Настю и, подмигнув ей, игриво произнес:
   – Какие девочки у нас в этом сезоне! Меня, между прочим, Сергеем зовут.
   Настя вспыхнула от возмущения. Огромные глаза ее заблестели.
   – Анастасия, – произнесла она сквозь зубы.
   – Ах, какие мы гордые! – хохотнул Артюхов.
   Тут он увидел возле столовой каких-то ребят и, бросив через плечо рыжей девочке: «До встречи, мисс!» – отбыл к давним приятелям.
   – Нашел себе «мисс», – недобрым голосом проговорил Петька.