Устинова Анна. Загадка старинной куклы

   – Ну и что, – усмехнулся Олег. – Вахтерша наверняка ведь не на гастролях.
   – Будет она с тобой разговаривать, – с большим сомнением покосился на друга Женька. – Вахтеры в театрах, знаешь, какие злющие.
   – Все равно попытаться стоит, – ответил Олег. – Она могла видеть, что утром делалось в переулке. Под каким бы предлогом к ней подкатиться? – задумался он.
   Застекленная дверь вдруг широко распахнулась. Из нее прямо под ноги ребят плеснули воду. Следом возникла старушка в синем халате, платочке и с огромной шваброй.
   – Черт! – отпрыгнул в сторону Тема.
   – Заткнись, – прошипела над его ухом Катя. – Все дело испортишь.
   Тема послушно умолк.
   – Простите. Вы тут вахтер? – осведомился тем временем Олег у старушки.
   – Скорее, универсальный работник, – ехидно отозвалась старушка со шваброй.
   – Как это? – совершенно оторопел Олег.
   – Ну, я одновременно вахтер, уборщица, а когда театр, как, например, сейчас, на гастролях, еще вроде и за директора остаюсь.
   Старушка-уборщица подняла голову и окинула лукавым взглядом ребят.
   – Вообще-то я в недавнем прошлом актриса, – призналась она.
   – Разве… – оторопела Катя.
   – Что «разве»? – блеснула глазами старушка.
   – Ну… – смущенно пробормотала черноволосая девочка. – Я думала, что актрисы… что никогда…
   – Говори. Не смущайся, – подбодрила старушка.
   – Она думала, что актрисы такими универсальными работниками не становятся! – выпалил Женька.
   – Очень даже становятся, – начала протирать шваброй площадку перед дверью бывшая актриса. – В особенности когда выходишь в тираж, а жить, кроме пенсии, не на что.
   – Если, кроме пенсии, не на что, тогда конечно, – согласился практичный Тема.
   – Вот я и говорю, – явно истосковалась по собеседникам бывшая актриса.
   – Я только не понял, «в тираж», это как? – решил выяснить Темыч.
   – Это когда раньше у тебя было амплуа героини-любовницы, потом ты состарилась, а к этому времени в твой родной театр является новый главный режиссер, с которым у тебя нет ровно никакого взаимопонимания.
   – Кошмар! – горячо посочувствовал Олег. «Как бы ее навести на нужную тему?» – пытался сообразить он.
   – Кошмар? – посмотрела в упор на него универсальная работница театра. – Нет, молодой человек, заблуждаетесь, – добавила философски она. – Это жизнь. Ну, ладно, – дотерла небрежно она каменную площадку перед входом в театр. – Всех благ, ребята!
   Она уже почти скрылась за дверью, когда Катя вдруг крикнула:
   – Подождите, пожалуйста! Как вас зовут?
   Универсальная работница театра остановилась.
   – Зачем вам? – спросила она.
   – Ну, понимаете, – стала придумывать на ходу Катя. – Мне кажется, бабушка что-то о вас рассказывала.
   – Обо мне? – с удивлением посмотрела на нее пожилая женщина.
   Ребята с ужасом следили за развитием беседы. Куда это понесло Катьку?
   – Ну да, – спокойно продолжала черноволосая девочка. – У меня бабушка тоже актриса. По-моему, вы одного с ней возраста. Вот я и подумала: может, вы ее знаете. Тогда я ей бы привет передала от вас и вообще…
   Теперь ребята взирали на Катю с нескрываемым восхищением. Впрочем, она с детского сада отличалась большой находчивостью. Именно ей принадлежал замечательный способ, как избавиться он ненавистной манной каши, которой друзей постоянно потчевали в младшей группе. Под чутким Катиным руководством компания с Большой Спасской, выждав, когда воспитательница отвлечется, быстро передавала Кате тарелки, а та сбрасывала с них кашу в ведерко с крышкой. Далее ведерко отправлялось с ребятами на прогулку, где каша скармливалась жившему по соседству с детским садом черному песику по имени Джек.
   – Актриса? – заинтересовалась универсальная работница театра.
   – Да, – кивнула Катя. – Она у меня играла в Театре Вахтангова и в кино снималась. Правда, – решила внести ясность девочка, – меня в то время еще не было на свете.
   – Значит, как раз мое поколение, – поставила на пол ведро пожилая женщина. – А как зовут твою бабушку?
   – Лидия Андреевна Ветрова, – тут же отозвалась Катя.
   – Как? Ты внучка Лидочки? – выронив швабру, всплеснула руками универсальная работница театра. – Мы же с ней вместе в пятьдесят пятом году снимались в фильме «Балтийская любовь»! Его ставил Петя Можайский, – сделался вдруг мечтательным взгляд у бывшей актрисы. – Лидочка, твоя бабушка, играла жену капитала дальнего плавания. А я – возлюбленную. Он, по сценарию, на мне потом женился, а от первой жены уходил. А в жизни… – запнулась бывшая актриса. – Ну, вам, наверное, это неинтересно.
   – Как раз наоборот интересно! – поспешил Олег на выручку Кате.
   – Естественно, – тут же вмешался Темыч. – Живая история нашего старого кино.
   – Ну, не такого уж старого, – несколько огорчилась бывшая актриса. – В свое время Петя Можайский гремел как новатор киноискусства. Кстати, «Балтийская любовь» и сейчас вполне смотрится.
   – Естественно, – украдкой состроив Темычу зверскую рожу, воскликнула Катя. – Фильм замечательный! И вы там отлично играете!
   – Ну уж, – зарделась от удовольствия бывшая актриса. – Кому сейчас это нужно?
   – Настоящее искусство всем нужно, – очень тихо, но с убеждением проговорила Таня.
   «Так, – пронеслось в голове у Олега. – По-моему, с этого фильма нужно скорей съезжать. А то она еще, чего доброго, станет спрашивать о деталях».
   Катя одновременно думала о том же самом. Ее бабушка часто распространялась о своих бывших фильмах, но внучка, как правило, слушала ее не очень внимательно. И про фильм «Балтийская любовь» узнала впервые из уст универсальной работницы театра.