Устинова Анна. Загадка вечернего звонка

Антон Иванов, Анна Устинова
Загадка вечернего звонка

   Варя подняла трубку, но вместо гудка услышала глухой мужской голос:
   – Советую очень хорошо подумать.
   В тоне, которым невидимый собеседник произнес эти слова, звучала недвусмысленная угроза. «Кто это так с Настасьей разговаривает?» – прислушалась Варя. У ее старшей сестры характер был еще тот. И вообще она никому не позволяла обращаться к себе в подобном тоне. Варя, затаив дыхание, ждала неминуемого возмездия. «Сейчас она тебе, дорогой мой, задаст!» – пронеслось у нее в голове.
   – Очень советую, – тем временем с еще большим нажимом повторил собеседник старшей сестры.
   Варя, прижав трубку к уху, зажмурила глаза в предвкушении удовольствия. «Сейчас этот тип узнает, почем фунт лиха». Однако в ответ раздался совсем не грозный, а какой-то молящий голос Настасьи:
   – Да, да. Я, конечно, подумаю.
   Варвара от удивления едва не уронила трубку. На какой-то миг ей даже почудилось, что там, в соседней комнате, разговаривает по телефону совсем не ее сестра. Однако девочка тут же себя одернула. Родители ушли в гости, дома остались только она, Варвара, и Настасья, которая, расположившись в столовой и обложившись горой книг, писала реферат о романо-германской литературе какого-то там периода. Настасья уже несколько раз говорила младшей сестре, какого именно, но Варе это почему-то не запоминалось.
   – Долго я ждать не намерен, – снова заговорил незнакомец.
   – Ну хоть дней десять-то можете? – с мольбою произнесла Настасья.
   – Десять? – Незнакомец издал сухой короткий смешок. – Ты бы еще годик потребовала. Или, например, три. Ну, знаешь, как в пословице: обещанного, мол, три года ждут. Не-ет, дорогуша. Не на того напала. Недельку срока, так уж и быть, дам. И то за твои прекрасные глазки. Цени мою доброту. – И собеседник Настасьи еще раз омерзительно хохотнул.
   – Я постараюсь. – И Варина сестра всхлипнула. – Только все-таки, если можно… если я за неделю…
   Договорить Настасье не удалось. Собеседник повесил трубку. Настасья, всхлипнув, положила трубку. После чего Варя последовала примеру сестры. Опустив трубку на аппарат, девочка тихо пробормотала:
   – Ну и дела.
   Затем Варя постаралась осмыслить услышанное. Кто же это звонил Настасье? Так по-хамски с ней разговаривал, а она стерпела, мало того, еще умоляла его о чем-то.
   На этом размышления ее прервались. Дверь в комнату приоткрылась. Внутрь заглянула старшая сестра.
   – Варька, ты никуда не звонишь? – осведомилась она.
   – Нет, – вздрогнула от неожиданности девочка. – А почему ты спрашиваешь?
   – Да просто так, – уклончиво ответила Настасья. – Вернее, мне надо сейчас самой позвонить. Вот и решила проверить, не нужен ли тебе телефон?
   Варя широко раскрыла глаза. Подобная деликатность была совершенно не свойственна ее старшей сестрице. Обычно, когда Настасье требовался телефон, она без малейшего угрызения совести сгоняла с него не только Варвару, но даже родителей. Значит, сейчас она попросту проверяла, не могла ли Варя случайно подслушать ее разговор.
   – Нет, Настя, мне сейчас не до телефона, – спешно заверила ее Варя. – Уроков куча. Совсем учителя нас заездили. – И она указала на гору учебников, разбросанных по кровати.
   – Ну-ну, – рассеянно пробормотала сестра.
   Тут Варя заметила, что глаза у нее заплаканы.
   – Что с тобой случилось?
   – Со мной? – разыграла та удивление.
   – Ну не со мной же, – откликнулась Варя. – Ты чего, Настасья, ревела?
   – Почему ревела? – насторожилась старшая сестра. – С чего ты взяла?
   – С твоих глаз, – фыркнула Варя.
   – А-а, – протянула Настасья и принялась массировать пальцами веки. – Наверное, слишком много сегодня прочла. Действительно, глаза режет.
   И, круто развернувшись, она торопливо ушла в столовую.
   – Та-ак, та-ак, – вновь оставшись одна, прошептала Варвара. – Что-то она от меня скрывает.
   Сам по себе этот факт не был ничем примечателен. Сестра, по возможности, все от нее скрывала. И страшно возмущалась, когда дотошная и любопытная Варя пронюхивала о каких-нибудь ее секретах. Но вот то, что Настасья позволила какому-то… так с собой разговаривать, да еще после этого плакала! «Нет, – потрясла головой Варя. – У меня это просто в мозгах не укладывается».
   Дверь в комнату снова открылась.
   – Знаешь, Варька, – направилась к платяному шкафу сестра, – пойду, пожалуй, проветрюсь на полчасика. А то и глаза болят, и голова тоже.
   И она начала одеваться.
   «Глаза, голова, – Варя с подозрением следила за торопливыми ее движениями. – Определенно врет. Верно, ей надо с кем-нибудь срочно встретиться. Или из автомата решила позвонить. Боится, что я подслушаю».
   – Ох, голова моя, голова! – наигранно сокрушалась Настасья.
   «Актриса из погорелого театра! – про себя отметила Варя. – Нашла кому мозги пудрить. Это мы сами умеем. И даже получше некоторых».
   – А глаза! – продолжала Настасья. – Если завтра резь не прекратится, пойду к окулисту.
   – Это правильно, – не удержалась от издевки Варя. – За здоровьем надо следить.
   – То есть… – насторожилась сестра.
   – Что значит – то есть? – с ангельским видом взглянула на нее младшая сестра. – Ты же сама говоришь, что глаза болят.
   Настасья смерила ее подозрительным взглядом, однако от дальнейшей дискуссии воздержалась.
   – Ладно. Сиди дома. А я скоро вернусь.
   Прошествовав по коридору, она сорвала с вешалки куртку и, громко хлопнув дверью, ушла.
   Варвару словно пружиной подбросило с кровати. Не тратя времени на переодевание, она влезла в теплые ботинки, напялила шапку по самые брови, схватила теплую куртку и замерла возле входной двери. Мгновение девочка прислушивалась. На лестнице царила полная тишина. Бесшумно отомкнув замок, Варя приоткрыла дверь и осторожно высунула голову – сестры на площадке уже не было. Варя быстро заперла дверь. Лифта она решила не дожидаться и бросилась вниз по лестнице.
   Уже на подходе к первому этажу Варя услышала, как захлопнулась дверь подъезда. «Только бы не упустить», – пронеслось в голове у девочки.
   Последние ступени она преодолела в несколько прыжков. Вот и металлическая дверь с домофоном. Варя нажала кнопку электрического замка. Послышалось знакомое жужжание. Будто внезапно ожил пчелиный или осиный рой. Варя остановилась в узком пространстве между двумя дверьми. Внешняя дверь подъезда была наполовину застеклена. Девочка поглядела на улицу. Настасьи перед подъездом не оказалось.
   Варвара тут же выскочила на улицу и принялась вертеть головой во все стороны. На улице уже совсем стемнело. В воздухе кружился редкий ноябрьский снег. Но все-таки Варя сумела разглядеть сестру в тусклом свете фонарей. Та стремительно удалялась по Ленинградскому проспекту в направлении Белорусского вокзала.
   Зябко поеживаясь на промозглом ветру, Варвара мысленно пожалела, что осталась в драных домашних джинсах, которые совершенно не защищали от холода. Но теперь поздно сетовать. Сунув руки в карманы куртки, девочка последовала за сестрой.
   К счастью, путь был недолог. Настасья остановилась возле первого же телефона-автомата. Естественно, подойти к ней вплотную Варя не решилась. Сестра почти наверняка бы засекла ее.
   Стоя на порядочном расстоянии от автоматной будки, Варвара наблюдала. Настасья сперва набрала номер, что-то коротко бросила в трубку и тут же принялась набирать новый телефон. «Видимо, не застала того, кого было надо», – предположила Варя.
   Вторая попытка, по всей видимости, оказалась более удачной. Настасья произнесла в трубку целую речь, бурно при этом жестикулируя свободной рукой. Однако сколько Варвара ни прислушивалась, до нее не долетело ни единого слова. Да и неудивительно: слишком уж далеко от будки пришлось ей остановиться.
   Сестра перестала жестикулировать. Теперь она внимательно слушала. Это продолжалось довольно долго. Несколько раз Настасья кивнула. Потом вновь принялась бурно жестикулировать. По-видимому, она упорно пыталась что-то доказать своему собеседнику.
   Наконец разговор завершился. Настасья, однако, покидать будку не спешила. Она стояла понурившись и нервно теребила пуговицу куртки. Затем, будто придя в себя, решительным шагом направилась к дому. Варвара в панике метнулась за стоящую на обочине машину. Автомобиль возмущенно запикал. Варя, проклиная на чем свет стоит слишком чуткую сигнализацию, метнулась к соседней машине. На сей раз ей повезло больше. Машина молчала.
   Варвара проводила взглядом быстро удаляющуюся сестру. «Час от часу не легче, – пронеслось в голове у девочки. – Сейчас она вернется и, конечно же, обнаружит, что меня нет дома. Но это еще полбеды. Главное, она немедленно просечет, что я отправилась за ней следом».
   Сестра дошла до подъезда и скрылась за дверью. Варвара ломала голову, как лучше выйти из положения. Вернуться и соврать, не моргнув глазом, что ей самой захотелось пройтись? Но Настасья не дура. Такой лабуде она не поверит. Сказать, что зашла к Герасиму? Уже теплее. «Пожалуй, – продолжала размышлять Варя, – я и впрямь забегу к нему. Потому что, как знают все умные люди, самое лучшее вранье то, в котором есть хоть доля правды. И я, как девушка умная, сейчас зайду к Гере, возьму у него какую-нибудь ерунду, а потом спокойно себе заявлюсь домой и еще разыграю сильное удивление, что Настасья так недолго гуляла».
   Сказано – сделано. Герасим Каменев, или, как чаще всего называли его близкие друзья – соратники по восьмому «А» – Каменное Муму, жил с Варей в одном подъезде. Выждав еще немного, чтобы Настасья наверняка успела войти в квартиру, девочка добежала до подъезда и поднялась на этаж Герасима.
   В ответ на ее звонок послышался громкий, заливистый лай. Дверь распахнулась. Навстречу Варваре пулей вылетел крохотный пучеглазый песик на длинном красном поводке. Продолжая заливисто лаять, он начал с бешеной скоростью носиться вокруг Вари, опутывая ее ноги поводком.
   – Арчибальд, прекрати! – завопила она.
   – Арчибальд, стоять! – выскочил на площадку Каменное Муму.
   – Уйми его! – продолжала кричать Варя. – Я ведь сейчас упаду!
   Она и впрямь покачнулась. В это время длинный Герасим резко согнулся пополам и схватил карликового пинчера за ошейник. Пинчер с величественным именем Арчибальд грозно зарычал, но вынужден был подчиниться.
   – Что это с ним? – с трудом выпутывая ноги из поводка, осведомилась Варя.
   – Да у деда гости. Молодость вспоминают, – бросил Каменное Муму. – Слышишь?
   Из большой комнаты действительно доносились громкие возбужденные голоса.
   – Слышу, – ухмыльнулась Варя.
   – А у Арчибальда от такого количества чужих людей окончательно крыша поехала, – продолжал Каменное Муму. – Он уже двоих бывших дедовых сотрудников тяпнул. Пришлось вот на поводок посадить.
   – Понятно, – кивнула Варя.
   – А, кстати, где ты была? – спросил мальчик. – Дозванивался тебе, дозванивался, а у вас никто не подходит.
   – К тебе шла, – не моргнув глазом, отозвалась Варя.
   – Долго же ты шла, подруга, – поглядев на ее заляпанные грязью ботинки, буркнул Муму.
   – Уж как получилось, – развела руками Варя. И, перехватив руку Герасима, скороговоркой добавила: – Тащи мне, Муму, по-быстрому тряпку. Надо ботинки вытереть.
   – А у себя дома ты чисткой обуви заняться не можешь? – угрюмо поинтересовался он.
   – Не могу, – решительно заявила Варя.
   – Почему же? – поинтересовался Герасим.
   – Конспирация, дурак, – кинула на него высокомерный взгляд девочка.
   – А-а, – протянул Герасим.
   Собственно, он так ничего и не понял, однако тряпку послушно принес.
   Варя начала тщательно вытирать ботинки. У Настасьи не должно возникнуть даже подозрения, что младшая сестра выходила на улицу.
   Из столовой по-прежнему доносились громкие голоса, среди которых выделялся бас деда Герасима, Льва Львовича Каменева, или, как прозвали его Варя и ее друзья, Льва-в-квадрате.
   – Ну! – громко воскликнул он. – За наш родной институт!
   Звякнули бокалы.
   – Смотри-ка, Муму, разгулялись твои старички, – фыркнула Варя.
   – Угу, – промычал Герасим.
   В этот момент привязанный к вешалке Арчибальд затеял нешуточную борьбу с тряпкой, которой Варя только что протирала башмаки.
   – Отдай, – Герасим попытался отнять у пса тряпку.
   Но не такой собакой был Арчибальд, чтобы сразу уступить. Карликовый пинчер с утробным рыком вцепился в тапок Герасима.
   – А-а! – заорал тот. – Отпусти мой палец.
   Дверь столовой широко распахнулась, и в переднюю выплыл Лев Львович Каменев собственной персоной. Седая его шевелюра была растрепана, рыжая борода тоже. А цвет лица сейчас почти слился с бородой.
   – Гера-асим, – величественно обратился он к внуку, – что у тебя тут за шум?
   – Все нормально, дед, – буркнул Муму. – Видишь, ко мне Варвара пришла.
   – И ты, нахал, держишь прекрасную даму в передней? – кокетливо проговорил дедушка. – Воспитываешь его, воспитываешь, – покосился он на Варю, – и все впустую.
   – Лев Львович, не беспокойтесь. Я на минуточку, – с ангельским видом проговорила Варя. – Мне только надо взять у Герасима одну тетрадку.
   Арчибальд, которому порядком надоело сидеть на привязи и общаться с Герасимом, громко и противно завыл. Он явно просился к любимому дедушке. Глаза у Льва-в-квадрате увлажнились, и он, с чувством воскликнув: «Ах ты мой сладенький песик! Родной мой сыночек!» – подхватил пинчера на руки.
   Герасим выразительно покосился на Варю. Та ответила ему едва заметным, но тоже выразительным пожатием плеч.
   Тут из столовой послышалось:
   – Левка! Ты где там ходишь? У нас тут тост хороший созрел!
   Варя, опустив голову, фыркнула: уж очень не вязалось это «Левка» с величественным и грозным Львом Львовичем. Однако, видимо, дед Герасима сегодня пребывал в каком-то особенно благостном расположении духа. Снова игриво подмигнув Варе, он произнес:
   – Гуляет старая гвардия. Есть еще порох в пороховницах.
   Отцепив поводок от вешалки, он направился с Арчибальдом к гостям.
   – Дедушка, – попытался образумить его Герасим, – ты не боишься, что он опять кого-нибудь покусает?
   – Не покусает, – с апломбом проговорил Лев-в-квадрате. – Мой пусинька будет тихонько сидеть у меня на руках.
   Лев Львович чмокнул Арчибальда в темечко. «Пусинька» в ответ издал угрожающий рык, и они вместе с дедушкой вошли в столовую.
   – А ты, собственно, для чего пришла? – продолжил расспросы Герасим.
   – Тупой, что ли? – покрутила пальцем возле виска Варя. – Сказала ведь: для конспирации. А вот зачем ты звонил мне?
   – Я хотел выяснить, сделала ли ты физику, – объяснил Муму.
   – В таком случае вынуждена тебя огорчить, – ответила Варя. – Не сделала.
   – Плохо, – расстроился Муму. – Видишь ли, у меня одна задача совершенно не получается.
   – Нашел кому звонить! – удивилась Варвара. – У тебя же сейчас полный дом физиков. – И она указала на закрытую дверь столовой.
   Теперь оттуда слышалось громкое хоровое пение. Друзья Льва-в-квадрате, который до минувшего года возглавлял крупную физическую лабораторию, азартно выводили под его руководством песню «Не жалею, не зову, не плачу».
   – Ну их, – поморщился Каменное Муму. – Я уже один раз просил деда решить мне задачку по физике. Помнишь, что после было?
   – Помню, Герочка, помню, – фыркнула Варя.
   В тот раз Лев Львович решил внуку задачу при помощи высшей математики. Физик Виктор Антонович сразу почуял неладное. И в свойственной ему манере сперва рассыпался в похвалах Муму. А затем, вызвав к доске, попросил объяснить «замечательный способ», который позволил Каменеву прийти к столь «блистательному решению». Кончилось все очень плохо. Герасим, представления не имевший о высшей математике, получил единицу, которую потом пришлось исправлять целый месяц. А дома Лев-в-квадрате прочел внуку бурную и гневную нотацию.
   – Поэтому я и предпочел позвонить тебе, – продолжал Муму. – То есть сперва я звонил Пашке и Ивану. Но они пока еще не принимались за физику.
   Тут у Вари возник хороший план. Она поняла, что для усыпления бдительности старшей сестры будет совсем не вредно вернуться домой вместе с Герасимом.
   – Знаешь, Муму, у меня идея, – с самым невинным видом проговорила она. – Пошли ко мне. Вместе физику сделаем.
   – Почему обязательно к тебе, – тут же заспорил Герасим. – Давай лучше у меня.
   – Нет, – нашлась девочка. – У тебя сейчас слишком шумно. Какая уж тут физика!
   – Ну, ладно, – неохотно уступил Герасим. – Как хочешь. К тебе так к тебе. Сейчас тетрадку возьму.
   И он направился в свою комнату.
   – А дедушку предупредить не хочешь? – осведомилась Варвара, когда он вернулся. – Иначе он искать тебя будет.
   – Сейчас не будет, – уверенно произнес Герасим, но все же пошел в столовую.
   Оттуда немедленно донеслись восторженные вопли:
   – Герасим! Каков орел! Прямо вылитый дедушка!
   Вслед за тем в переднюю вылетел красный от смущения Муму.
   – Пошли, – спешно вытолкнул он Варю на лестничную площадку.
   – Как скажешь, вылитый дедушка, – прыснула та.
   Герасим покраснел еще гуще.
   Едва войдя в квартиру, Варвара поняла, что предосторожности ее были совсем нелишними. В переднюю вылетела Настасья.
   – Где тебя носит? – закричала она.
   – К Гере зашла, – спокойно откликнулась Варя.
   – Она зашла! – продолжала бушевать старшая сестра. – А я тут места себе не нахожу! Волнуюсь! Не могла предупредить заранее?
   – Предупредить? Заранее? – похлопала глазами Варвара. – Во-первых, я заранее не знала, что мне понадобится зайти к Гере. А потом, я ведь и спустилась всего на минутку. И тебя дома не было.
   – Ладно. Пришла, и слава богу, – несколько успокоилась Настасья.
   На протяжении этой короткой сцены Муму стоял, переминаясь с ноги на ногу.
   – Давай, Гера, не стесняйся, – ободрила его Варя. – Проходи в мою комнату. Сейчас будем решать эту задачу.
   Настасья, кинув на них какой-то странный взгляд, махнула рукой и удалилась в столовую.
   – Голова-то у тебя прошла? – спросила Варя.
   – А? – Вопрос явно застал старшую сестру врасплох. – Голова? Ну, да. Уже прошла.
   – Это, наверное, тебе свежий воздух помог, – хорошо разыграла простодушие Варя.
   Они с Муму прошли в ее комнату. Девочка плотно затворила дверь.
   – Что это твоя Настасья какая-то совсем не такая? – спросил Герасим.
   – Ну ее! – отмахнулась Варвара. Пока что ей не хотелось делиться своими подозрениями.
   Дотошный Герасим, однако, почувствовал ее состояние.
   – А какую ты, между прочим, конспирацию имела в виду? – задал новый вопрос он.
   – Конспирацию? – Варвара задумалась. Истинную цель визита к нему она раскрывать не хотела. – Это я потом тебе расскажу, – заговорщицки прошептала она. – А теперь, пожалуйста, посиди тут один, и очень тихо. Мне нужно кое-что проверить.
   – Что тебе нужно проверить? – Герасима охватил очередной приступ дотошности.
   – Сказано ведь тебе: посиди. – И, состроив ему зверскую физиономию, Варя выскользнула из комнаты.
   В коридоре она прислушалась. В большой квартире стояла такая тишина, что отчетливо было слышно, как в ванной капает вода из крана. Варвара на всякий случай скинула тапочки, босиком пробралась к столовой и заглянула внутрь.
   Сестра сидела к ней в профиль за журнальным столиком, где стопками лежали книги и учебники. Однако она сейчас не обращала на них никакого внимания. Судя по ее виду, мыслями она была очень далеко от курсовой работы. А поджатые губы и направленный в одну точку неподвижный взгляд красноречиво свидетельствовали, что Настасья сейчас предавалась совсем не веселым раздумьям.
   Варвара довольно долго наблюдала за старшей сестрой, но та даже не шелохнулась. Девочка возвратилась к себе.
   – Ну? – вопрошающе уставился на нее Герасим. Он чувствовал: Варя что-то скрывает.
   – Баранки гну, – огрызнулась она. – Пришел делать задачку по физике, так и давай приниматься за дело. Какой там у тебя номер не вышел?
   – По-моему, в этом доме все чокнулись, – проворчал Каменное Муму, однако покорно начал листать учебник.
 
   За ночь подморозило, и пятеро друзей, которых чаще всего называли Командой отчаянных, порядком продрогли, пока добрались до школы, хотя родная Экспериментальная авторская школа «Пирамида» находилась совсем рядом. Ребята, толкая друг друга, вбежали в вестибюль.
   – Марго! – воскликнула Варя. – Пошли скорее посмотрим, я просто сгораю от любопытства!
   И, схватив подругу за руку, она потащила ее к объявлению. Иван, Павел и Герасим последовали за девочками. Все пятеро уставились на огромный лист ватмана. Там было написано:
 
   «Английский клуб Экспериментальной авторской школы «Пирамида» сообщает о начале приема новых членов.
   Условия вступления в наш клуб:
   1. Рекомендации двух старых членов клуба.
   2. Хорошая успеваемость и примерное поведение.
   3. Вступительный взнос в виде своих способностей».
 
   – А интересно, – посмотрел на друзей Иван, который, в отличие от остальных, пришел в «Пирамиду» лишь в сентябре этого учебного года, – что они имеют в виду под хорошей успеваемостью? Это когда без двоек?
   – Чтобы ты знал, Ваня, – тряхнула золотыми кудряшками Варвара, – хорошая успеваемость, по их мнению, это когда совсем без троек.
   – Что практически невозможно для нормального человека – убежденно изрек Герасим.
   – Это ты, Муму, так считаешь, – скорбно покачала головой Варя. – Поэтому-то замечательный Английский клуб нам совершенно не светит.
   – В гробу я видел такие клубы, – буркнул Каменное Муму.
   – Зелен, Герочка, виноград, – вкрадчиво проговорила Варя. – Смотри, сколько ты теряешь! Два раза в неделю халявные чаепития по-английски. Постоянные походы в разные интересные и памятные места. Между прочим, тоже на совершенную халяву. И наконец, – загнула девочка третий палец, – каждое лето члены нашего Английского клуба отправляются по обмену на Британские острова.
   – Можно подумать, Варька, что ты сама когда-нибудь состояла в этом клубе, – отозвался Герасим.
   – Где уж нам, сереньким, где уж нам, бедненьким, – потупила взор Варвара.
   Иван усмехнулся. Герасим в свое время очень точно охарактеризовал ее: «С виду она ангел, а в душе – сущий варвар».
   – Мы недостойны, – продолжала тем временем «сущий варвар». – И замечу: никогда не будем достойны.
   – Вот это верно, – подхватила черноглазая Маргарита. – Мы не вписываемся.
   Остальные согласно кивнули. Дело было даже не в тройках, а в том, что Команда отчаянных то и дело оказывалась в каких-нибудь крайне острых ситуациях, которые приводили к большим или мелким конфликтам с учителями.
   – А что значит, вступительный взнос в виде своих способностей? – продолжал изучать объявление Иван.
   – Это, Ваня, очень просто, – с ехидной улыбкой ответила Варя. – Ты должен уметь что-нибудь делать.
   – Каждый умеет что-нибудь делать, – пожал плечами Иван.
   – Но не каждый им нужен, – продолжала Варя. – Чтобы тебя оценили в нашем Английском клубе, ты должен, например, хорошо петь, или танцевать, или рисовать, или, на худой конец, печь английские кексы.
   – Ке-ексы? Англи-ийские? – переспросил Иван.
   – Да это я так, к примеру, – поспешила успокоить его Варвара. – А в действительности ты им вполне подойдешь, если просто умеешь хорошо разводить костер.
   – На фига им мой костер в их Английском клубе? – еще больше удивился Иван.
   – Потому что, Ваня, – вкрадчиво проговорила Варвара, – они, в лучших английских традициях, постоянно устраивают пикники на нашей русской природе. А во время таких пикников любят посидеть вокруг костра. Но сперва кому-то нужно его разжечь. А это далеко не у всех получается быстро.
   – У меня, например, получится, – обиженно изрек Герасим. – Но я им все равно не нужен.
   – А ты очень к ним хочешь? – спросил Иван.
   – Теперь ни за что! – высокомерно произнес Муму, однако по его виду чувствовалось, что он сильно обижен на Английский клуб.
   – Герочка в прошлом году пролетел, – услужливо объяснила Варя.
   Судя по недоброму выражению, которое приняло скуластое лицо Герасима, он явно собирался поставить Варвару на место, но ему помешал звонок.
   – Ребята! – завопила Марго. – Сейчас физика, а мы еще не разделись.
   И Команда отчаянных сломя голову кинулась в раздевалку.
   На физике выяснилось, что Герасим вчера не зря дозванивался Варваре. Невысокий щуплый физик Виктор Антонович в очках с толстенными стеклами и тщательно приглаженными остатками былой шевелюры первым делом вызвал к доске своего, как он выразился, «большого друга Герасима Каменева».
   – Мне, знаешь ли, очень тебя не хватало во время каникул, – с улыбкой добавил физик.
   «Глумись, глумись, садюга, – поплелся к доске Муму. – Ничего, будет когда-нибудь и на моей улице праздник».
   Однако на сей раз дело для Герасима обернулось не так уж плохо.
   Виктор Антонович заставил его решить на доске ту задачу, над которой они накануне вечером бились с Варей. Муму уверенной рукой начертал формулу. Затем, положив мел на полочку, бойко объяснил решение.
   – Что ж, Каменев, – развел руками физик. – По-моему, ты растешь над собой. Даже не ожидал! Садись. Пять.
   Однако Герасиму почудилось в голосе Виктора Антоновича некоторое разочарование.
   «Не удалось тебе надо мной в этот раз поиздеваться», – злорадно отметил про себя мальчик и гордо прошел к своей парте.