Страница:
В.И. Якунин, В.Д. Роик, С.С. Сулакшин
Социальное измерение государственной экономической политики. Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования
Введение
Стартовавшие в начале 1990-х гг. общественные преобразования в России ныне охватили и социальную сферу. Форсированно решая на протяжении последних 15 лет задачи по формированию рыночных основ экономики, государство не сумело провести в достаточной степени реформы в социальной сфере, что привело к значительному отставанию в формировании цивилизованных социальных институтов доходов населения, здравоохранения, образования, трудоустройства и ЖКХ. Отсутствие последних вызывает существенное снижение уровня и качества жизни населения и в конечном итоге блокирует развитие человеческого потенциала и экономики страны.
Трудности в формировании новой экономической системы России во многом обусловлены стремлением провести реформы в ускоренном режиме (чего стоит лозунг и программа реформирования в течение 500 дней), наивными и утопичными неолиберальными представлениями создать саморегулирующуюся рыночную систему, узкоэкономическим подходом к реформам и игнорированием неотъемлемых сущностных социальных интересов широких слоев населения.
В конечном итоге преобладание в правящей элите страны в начале и середине 1990-х гг. устаревших (архаичных) взглядов на возможности «невидимой руки рынка» привело к утрате управляемости экономическими и социальными преобразованиями в стране на протяжении последнего десятилетия ХХ в.
Неолиберальная модель проведения реформ в России, в странах СНГ и большинстве стран Латинской Америки не оправдала себя. Резко обострились проблемы распределения и перераспределения собственности и доходов, выросла до аномальных величин дифференциация населения по доходам и доступу к качественному здравоохранению и образованию. Продолжают развиваться деградационные процессы в воспроизводстве населения, опустилась ниже критической отметки (в два и более раза) цена труда, обостряется ситуация на рынке труда, которая характеризуется высоким уровнем скрытой безработицы и становящейся все более острой нехваткой квалифицированных кадров.
Одна из основных причин кризиса занятости и деквалификации значительной части трудовых ресурсов страны заключается в экономическом росте, не ориентированном на создание рабочих мест. В последние 4 года, несмотря на устойчивый прирост производства в размере 6–7% в год, показатели фиксируемой и скрытой безработицы сохранялись на уровне 6,5–7,0 %.
Разрушение социального капитала[1] без соответствующего создания его современных аналогов сыграло, по мнению Джозефа Стиглица, бывшего главного экономиста Всемирного банка, важную роль в неудачах России и ряда бывших республик Советского Союза[2]. Главная причина – острейший социальный кризис, который на протяжении последних пятнадцати-двадцати лет испытывает российское общество.
В этих условиях абсолютным приоритетом является модернизация секторов, обеспечивающих развитие человеческого потенциала, прежде всего заработной платы и пенсионного обеспечения, образования, науки и здравоохранения, жилищно-коммунальной сферы и социальной инфраструктуры отношений государства и населения.
Такая предлагаемая доминанта развития связана с необходимостью обеспечения современных условий жизнедеятельности населения, а также необходимостью высокого и устойчивого экономического роста в средне – и долгосрочной перспективе.
Многие отечественные и зарубежные ученые отмечают необходимость усиления роли государства в экономической и социальной политике стран с переходной экономикой[3].
Вторым крупным направлением совершенствования экономических и социальных институтов на завершающем этапе формирования индустриального общества является создание эффективных национальных систем обязательного и добровольного социального и личного страхования, а также государственного социального обеспечения, на которые приходится второй по значимости ресурс жизнеобеспечения населения (после заработной платы), величина которого составляет в развитых странах порядка 20–30 % ВВП.
Большинство стран Центральной и Восточной Европы (включая Россию) в последние двадцать лет пытались использовать отдельные элементы систем социальной защиты (социальных инфраструктур отношений государства и общества), основанные на моделях Бисмарка и Бевериджа, однако зачастую оказались неготовы к их применению.
Кроме того, многие правительства стран с переходной экономикой, по мнению западного исследователя Р. Макинтайра, встав на путь быстрой и повсеместной либерализации цен, не осуществляли адекватного вмешательства для стимулирования экономического роста. Падение объемов производства и доходов в странах с переходной экономикой в большей степени объяснялось крахом совокупного спроса и, в частности, резким снижением инвестиций. Ключом к экономическому возрождению является стимулирование более высокого уровня инвестиций, в том числе и в развитие человеческих ресурсов[4].
В настоящее время Президентом страны В.В. Путиным, властными структурами предпринимаются серьезные меры по преодолению негативных тенденций 1990-х гг. в социальном развитии страны. В новых условиях социальной модернизации повышается ответственность органов власти перед обществом за приведение реального положения социальной сферы страны в соответствие с декларированным 7-ой статьей Конституции Российской Федерации определением России как социального государства.
Конкретизация и практическое наполнение данной политической установки возможно с помощью выбора модели государственной социальной политики, определении целей, принципов и механизмов построения современного общества и государственного устройства, ролей и функций структур гражданского общества и органов государственной власти по обеспечению эффективной публичной социальной политики.
Существенно, что целевой анализ содержания государственных политик в области экономики или социального развития показывает их взаимоувязанность[5], позволяет говорить о социальном измерении экономической политики, что отражено в названии данной монографии.
В качестве стратегических ориентиров при разработке доктрины экономической политики должны выступать основополагающие положения Конституции Российской Федерации, базовых федеральных законов, регулирующих жизнедеятельность населения, и международных документов: Всеобщей декларации прав человека (ООН, 10 декабря 1948 г.), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Копенгагенской декларации о социальном развитии (1995 г.), Европейской социальной хартии (подписанной Россией в 2000 г.), ратифицированных конвенций Международной организации труда.
Социальное содержание экономической политики включает в себя обоснование выбора социальной модели государства, определение целей и базовых (концептуального характера) приоритетов вложенной и самостоятельной социальной политики на ближайшую и среднесрочную перспективу, механизмов ее программного и законодательного воплощения.
Проблема выбора социальной модели государства является центральной на каждом цивилизационном этапе развития любой страны. Для России эта проблема оказалась трудной вдвойне. Не завершив решения всего круга задач индустриального этапа по переходу к социально ориентированной рыночной экономике и построению демократического, правового и социального государства, страна погрузилась в череду политических и экономических реформ, которые отбросили ее по большинству показателей социального развития и качества жизни населения на рубежи 60–70 гг. XX в. Отсутствие стратегических, публично одобренных программ реформирования экономической, социальной и политической сфер жизнедеятельности общества привело к нарушению естественных взаимоотношений между государством и обществом, обществом и личностью, личностью и государством.
В конечном итоге это привело к появлению феномена дезинтеграции общества и государства, разрыву социальных связей, к глубокому социально-экономическому кризису, обесцениванию физического и человеческого капиталов. Сегодня по параметрам человеческого капитала Россия находится на 33-м, а человеческого развития – на 57-м местах в соответствующих мировых рейтингах. И с каждым годом наша страна опускается в этих списках все ниже и ниже. Особенно критическим является положение в областях здравоохранения и демографии, в которых страна занимает 108 и 112 места, соответственно[6].
В итоге модернизация общественного устройства и переход к постиндустриальному этапу развития блокируется отсталостью в уровне «человеческого капитала», устарелыми и неэффективными социальными институтами доходов населения (заработной платы и пенсионного обеспечения), образования, науки, здравоохранения, трудоустройства и ЖКХ.
Следует при этом отметить, что сложившееся положение дел для страны является неестественным. Ведь Россия по территории и обеспеченности природными ископаемыми находится на первом месте в мире, численности населения – на шестом, по размерам ВВП – на десятом, что дает ей все основания претендовать на роль одного из лидеров мирового сообщества[7].
К несомненным преимуществам, которыми располагает наша страна, относится высокий уровень в ряде направлений высоких технологий (освоение космоса и атомная энергетика), достаточно высокий уровень профессионального образования, богатейший научный и культурный потенциал. Она находится в пятерке ведущих стран по добыче нефти и газа, производству стали и электроэнергии, выпуску пиломатериалов, минеральных удобрений и хлопчатобумажных тканей[8].
Разработка стратегии инновационного роста экономики России может быть успешной при условии предваряющего политического выбора социальной модели государства, формировании институциональной базы для расширенного воспроизводства человеческого потенциала, определения оптимальных пропорций распределения ВВП на социальные и экономические потребности общества.
Значительные разрывы в показателях, отражающих различия в подходах по использованию произведенного национального продукта между развитыми индустриальными странами и Россией, показывают реальное положение дел и отставание страны в формировании цивилизованных экономических и социальных институтов.
Социальным содержанием государственной экономической политики в развитых индустриальных странах является три важнейших компонента:
• нормативно-договорное регулирование заработной платы наемных работников и доходов самозанятого населения, на которые приходится примерно 50 % ВВП (в России эти расходы в последние 15 лет не превышали 25 % ВВП);
• развитые институты обязательного и добровольного социального страхования, которые позволяют минимизировать и компенсировать основные виды социальных рисков – болезни, старости, инвалидности, утраты места работы, на которые приходится около 15–25 % ВВП (в России эти расходы в последние 15 лет не превышали 7 % ВВП);
• предоставление государством общественных (публичных) благ, связанных с социальным обеспечением, образованием, наукой, здравоохранением, жилищно-коммунальными услугами, с поддержкой прогрессивных форм развития экономики с помощью государственного бюджета, на что выделяется около 18–25 % ВВП (в России эти расходы составляют не более 10 %).
Указанная парадигма социального содержания экономического развития промышленно развитых стран позволяет им обеспечивать и высокое качество жизни населения, и эффективное развитие экономики. В этой связи формирование эффективных социальных институтов является одной из приоритетных национальных задач для России, а разработка концептуальных подходов построения институциональной социальной основы для России превращается в актуальный вопрос на ближайшую перспективу.
В ряду крупных, цивилизационного масштаба задач, которые стоят в повестке дня перед страной, – задача формирования современной экономики инновационного типа, решение которой осложнено рядом неблагоприятных условий для ее реализации: снижением численности населения и обезлюживанием огромных территорий страны не только Сибири и Дальнего Востока, но и в центре европейской ее части, стремительным изменением возрастной структуры населения вследствие быстрого его «старения», деградацией системы доходов населения и тенденцией падения финансовой устойчивости пенсионной системы страны.
Программа трансформации и динамичного развития экономики, качественного улучшения жизни населения, положительных и серьезных перемен в демографической ситуации может быть осуществлена на основе целенаправленного формирования современных и эффективных экономических и социальных институтов жизнедеятельности общества, обеспечивающих положительную мотивацию экономического и социального поведения основных субъектов правоотношений: работников и работодателей (бизнеса), государства и структур гражданского общества.
От того, как будет решаться эта задача, в определяющей мере будут зависеть не только условия жизни подавляющей части населения страны, но и перспективы экономического развития страны, а также само существование и сохранение в геополитическом пространстве государства Российского.
В настоящей монографии на основе анализа реального состояния дел в социально-экономической сфере в России предлагается системная платформа, отвечающая на два вопроса: ЧТО нужно сконструировать в государственном управлении в сфере социального содержания экономической политики и КАК возможно перейти из нынешнего состояния в желаемое целевое. Критерием в этой управленческой задаче являются интересы человека, общества и государства.
Трудности в формировании новой экономической системы России во многом обусловлены стремлением провести реформы в ускоренном режиме (чего стоит лозунг и программа реформирования в течение 500 дней), наивными и утопичными неолиберальными представлениями создать саморегулирующуюся рыночную систему, узкоэкономическим подходом к реформам и игнорированием неотъемлемых сущностных социальных интересов широких слоев населения.
В конечном итоге преобладание в правящей элите страны в начале и середине 1990-х гг. устаревших (архаичных) взглядов на возможности «невидимой руки рынка» привело к утрате управляемости экономическими и социальными преобразованиями в стране на протяжении последнего десятилетия ХХ в.
Неолиберальная модель проведения реформ в России, в странах СНГ и большинстве стран Латинской Америки не оправдала себя. Резко обострились проблемы распределения и перераспределения собственности и доходов, выросла до аномальных величин дифференциация населения по доходам и доступу к качественному здравоохранению и образованию. Продолжают развиваться деградационные процессы в воспроизводстве населения, опустилась ниже критической отметки (в два и более раза) цена труда, обостряется ситуация на рынке труда, которая характеризуется высоким уровнем скрытой безработицы и становящейся все более острой нехваткой квалифицированных кадров.
Одна из основных причин кризиса занятости и деквалификации значительной части трудовых ресурсов страны заключается в экономическом росте, не ориентированном на создание рабочих мест. В последние 4 года, несмотря на устойчивый прирост производства в размере 6–7% в год, показатели фиксируемой и скрытой безработицы сохранялись на уровне 6,5–7,0 %.
Разрушение социального капитала[1] без соответствующего создания его современных аналогов сыграло, по мнению Джозефа Стиглица, бывшего главного экономиста Всемирного банка, важную роль в неудачах России и ряда бывших республик Советского Союза[2]. Главная причина – острейший социальный кризис, который на протяжении последних пятнадцати-двадцати лет испытывает российское общество.
В этих условиях абсолютным приоритетом является модернизация секторов, обеспечивающих развитие человеческого потенциала, прежде всего заработной платы и пенсионного обеспечения, образования, науки и здравоохранения, жилищно-коммунальной сферы и социальной инфраструктуры отношений государства и населения.
Такая предлагаемая доминанта развития связана с необходимостью обеспечения современных условий жизнедеятельности населения, а также необходимостью высокого и устойчивого экономического роста в средне – и долгосрочной перспективе.
Многие отечественные и зарубежные ученые отмечают необходимость усиления роли государства в экономической и социальной политике стран с переходной экономикой[3].
Вторым крупным направлением совершенствования экономических и социальных институтов на завершающем этапе формирования индустриального общества является создание эффективных национальных систем обязательного и добровольного социального и личного страхования, а также государственного социального обеспечения, на которые приходится второй по значимости ресурс жизнеобеспечения населения (после заработной платы), величина которого составляет в развитых странах порядка 20–30 % ВВП.
Большинство стран Центральной и Восточной Европы (включая Россию) в последние двадцать лет пытались использовать отдельные элементы систем социальной защиты (социальных инфраструктур отношений государства и общества), основанные на моделях Бисмарка и Бевериджа, однако зачастую оказались неготовы к их применению.
Кроме того, многие правительства стран с переходной экономикой, по мнению западного исследователя Р. Макинтайра, встав на путь быстрой и повсеместной либерализации цен, не осуществляли адекватного вмешательства для стимулирования экономического роста. Падение объемов производства и доходов в странах с переходной экономикой в большей степени объяснялось крахом совокупного спроса и, в частности, резким снижением инвестиций. Ключом к экономическому возрождению является стимулирование более высокого уровня инвестиций, в том числе и в развитие человеческих ресурсов[4].
В настоящее время Президентом страны В.В. Путиным, властными структурами предпринимаются серьезные меры по преодолению негативных тенденций 1990-х гг. в социальном развитии страны. В новых условиях социальной модернизации повышается ответственность органов власти перед обществом за приведение реального положения социальной сферы страны в соответствие с декларированным 7-ой статьей Конституции Российской Федерации определением России как социального государства.
Конкретизация и практическое наполнение данной политической установки возможно с помощью выбора модели государственной социальной политики, определении целей, принципов и механизмов построения современного общества и государственного устройства, ролей и функций структур гражданского общества и органов государственной власти по обеспечению эффективной публичной социальной политики.
Существенно, что целевой анализ содержания государственных политик в области экономики или социального развития показывает их взаимоувязанность[5], позволяет говорить о социальном измерении экономической политики, что отражено в названии данной монографии.
В качестве стратегических ориентиров при разработке доктрины экономической политики должны выступать основополагающие положения Конституции Российской Федерации, базовых федеральных законов, регулирующих жизнедеятельность населения, и международных документов: Всеобщей декларации прав человека (ООН, 10 декабря 1948 г.), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Копенгагенской декларации о социальном развитии (1995 г.), Европейской социальной хартии (подписанной Россией в 2000 г.), ратифицированных конвенций Международной организации труда.
Социальное содержание экономической политики включает в себя обоснование выбора социальной модели государства, определение целей и базовых (концептуального характера) приоритетов вложенной и самостоятельной социальной политики на ближайшую и среднесрочную перспективу, механизмов ее программного и законодательного воплощения.
Проблема выбора социальной модели государства является центральной на каждом цивилизационном этапе развития любой страны. Для России эта проблема оказалась трудной вдвойне. Не завершив решения всего круга задач индустриального этапа по переходу к социально ориентированной рыночной экономике и построению демократического, правового и социального государства, страна погрузилась в череду политических и экономических реформ, которые отбросили ее по большинству показателей социального развития и качества жизни населения на рубежи 60–70 гг. XX в. Отсутствие стратегических, публично одобренных программ реформирования экономической, социальной и политической сфер жизнедеятельности общества привело к нарушению естественных взаимоотношений между государством и обществом, обществом и личностью, личностью и государством.
В конечном итоге это привело к появлению феномена дезинтеграции общества и государства, разрыву социальных связей, к глубокому социально-экономическому кризису, обесцениванию физического и человеческого капиталов. Сегодня по параметрам человеческого капитала Россия находится на 33-м, а человеческого развития – на 57-м местах в соответствующих мировых рейтингах. И с каждым годом наша страна опускается в этих списках все ниже и ниже. Особенно критическим является положение в областях здравоохранения и демографии, в которых страна занимает 108 и 112 места, соответственно[6].
В итоге модернизация общественного устройства и переход к постиндустриальному этапу развития блокируется отсталостью в уровне «человеческого капитала», устарелыми и неэффективными социальными институтами доходов населения (заработной платы и пенсионного обеспечения), образования, науки, здравоохранения, трудоустройства и ЖКХ.
Следует при этом отметить, что сложившееся положение дел для страны является неестественным. Ведь Россия по территории и обеспеченности природными ископаемыми находится на первом месте в мире, численности населения – на шестом, по размерам ВВП – на десятом, что дает ей все основания претендовать на роль одного из лидеров мирового сообщества[7].
К несомненным преимуществам, которыми располагает наша страна, относится высокий уровень в ряде направлений высоких технологий (освоение космоса и атомная энергетика), достаточно высокий уровень профессионального образования, богатейший научный и культурный потенциал. Она находится в пятерке ведущих стран по добыче нефти и газа, производству стали и электроэнергии, выпуску пиломатериалов, минеральных удобрений и хлопчатобумажных тканей[8].
Разработка стратегии инновационного роста экономики России может быть успешной при условии предваряющего политического выбора социальной модели государства, формировании институциональной базы для расширенного воспроизводства человеческого потенциала, определения оптимальных пропорций распределения ВВП на социальные и экономические потребности общества.
Значительные разрывы в показателях, отражающих различия в подходах по использованию произведенного национального продукта между развитыми индустриальными странами и Россией, показывают реальное положение дел и отставание страны в формировании цивилизованных экономических и социальных институтов.
Социальным содержанием государственной экономической политики в развитых индустриальных странах является три важнейших компонента:
• нормативно-договорное регулирование заработной платы наемных работников и доходов самозанятого населения, на которые приходится примерно 50 % ВВП (в России эти расходы в последние 15 лет не превышали 25 % ВВП);
• развитые институты обязательного и добровольного социального страхования, которые позволяют минимизировать и компенсировать основные виды социальных рисков – болезни, старости, инвалидности, утраты места работы, на которые приходится около 15–25 % ВВП (в России эти расходы в последние 15 лет не превышали 7 % ВВП);
• предоставление государством общественных (публичных) благ, связанных с социальным обеспечением, образованием, наукой, здравоохранением, жилищно-коммунальными услугами, с поддержкой прогрессивных форм развития экономики с помощью государственного бюджета, на что выделяется около 18–25 % ВВП (в России эти расходы составляют не более 10 %).
Указанная парадигма социального содержания экономического развития промышленно развитых стран позволяет им обеспечивать и высокое качество жизни населения, и эффективное развитие экономики. В этой связи формирование эффективных социальных институтов является одной из приоритетных национальных задач для России, а разработка концептуальных подходов построения институциональной социальной основы для России превращается в актуальный вопрос на ближайшую перспективу.
В ряду крупных, цивилизационного масштаба задач, которые стоят в повестке дня перед страной, – задача формирования современной экономики инновационного типа, решение которой осложнено рядом неблагоприятных условий для ее реализации: снижением численности населения и обезлюживанием огромных территорий страны не только Сибири и Дальнего Востока, но и в центре европейской ее части, стремительным изменением возрастной структуры населения вследствие быстрого его «старения», деградацией системы доходов населения и тенденцией падения финансовой устойчивости пенсионной системы страны.
Программа трансформации и динамичного развития экономики, качественного улучшения жизни населения, положительных и серьезных перемен в демографической ситуации может быть осуществлена на основе целенаправленного формирования современных и эффективных экономических и социальных институтов жизнедеятельности общества, обеспечивающих положительную мотивацию экономического и социального поведения основных субъектов правоотношений: работников и работодателей (бизнеса), государства и структур гражданского общества.
От того, как будет решаться эта задача, в определяющей мере будут зависеть не только условия жизни подавляющей части населения страны, но и перспективы экономического развития страны, а также само существование и сохранение в геополитическом пространстве государства Российского.
В настоящей монографии на основе анализа реального состояния дел в социально-экономической сфере в России предлагается системная платформа, отвечающая на два вопроса: ЧТО нужно сконструировать в государственном управлении в сфере социального содержания экономической политики и КАК возможно перейти из нынешнего состояния в желаемое целевое. Критерием в этой управленческой задаче являются интересы человека, общества и государства.
Глава 1
Социальное измерение экономической политики
1.1. Характеристика ситуации в социальной сфере России
Один из ключевых мотивов развертывания радикальных экономических и политических реформ в стране состоял, как известно, в отказе от централизованного государственного управления экономикой и формирования рыночных основ хозяйственной деятельности.
Следует отметить, что при некоторых позитивных изменениях последних лет, произошедших в экономике страны, все еще не удалось нейтрализовать многие угрозы социально-экономическому развитию страны, связанные с проведением 15-летнего реформирования российской экономики. Таков вывод итогового документа Х Российского экономического форума, проведенного 20–21 мая 2005 г. в Екатеринбурге, цель которого заключалась в том, чтобы на основе широкой репрезентативной (с участием представителей властно-управленческих структур всех уровней, крупного и малого бизнеса, научной общественности) дискуссии оценить итоги экономических преобразований 15-летнего этапа и предложить пути обновления стратегии социально-экономического развития страны[9].
Участники этого форума отмечают, что до сего времени не преодолена «голландская модель» российской экономики, выражающаяся, в частности, в опережающем росте сырьевых отраслей и аккумулировании в них главных инвестиционных ресурсов, что приводит к деиндустриализации экономики и снижает конкурентоспособность продукции отраслей обрабатывающей промышленности[10]. Налицо ухудшение демографической ситуации, углубление дифференциации социально-экономических параметров, состояния развития регионов, все более остро проявляется новая угроза – кадровый дефицит в экономике и управлении, разбалансированность спроса и предложения на рынке труда[11].
Хронической и наиболее характерной особенностью социальной ситуации 15-ти летнего периода реформ является обеднение населения страны, падение уровня жизни большей его части, ухудшение здоровья россиян и уменьшение средней продолжительности жизни[12].
Статистика фиксирует, что сократилось потребление многих важных групп питания (мяса, рыбы, молочных продуктов). В результате в структуре питания бедных и близким к ним по доходам группам населения (которые, по разным экспертным оценкам, составляют около 40–50 % всего населения страны) имеется дефицит пищевого белка, витаминов и минеральных веществ.
Учитывая, что в России большая часть работников в базовых отраслях экономики (промышленность, строительство, сельское хозяйство, транспорт и т. п.) занята на работах с высокой физической активностью, а также на территориях Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, снижение калорийности суточного рациона населения с 2527 ккал в 1991 г. до 2200 ккал в 1999 г.[13] привело к тому, что суточный рацион большей части населения страны не отвечает энергетическим затратам и потребностям в биологически активных веществах.
Среднедушевое суточное потребление продуктов питания в России – с учетом физиологических характеристик работников (рост и вес) и трудового процесса (интенсивность и напряженность труда) – является крайне скудным и недостаточным. Например, с позиции калорийности оно соответствует уровню конца XVIII в. В итоге его неудовлетворительные уровень и качественный состав приводят к низкой сопротивляемости организма работника, высокой заболеваемости и являются одной из причин сверхвысокой смертности мужчин в трудоспособном возрасте[14].
Существенное сокращение финансирования привело к серьезному кризису здравоохранения в России. С начала 1990-х гг. реальное финансирование здравоохранения сократилось почти вдвое и составило около 2,8–3,2 % от ВВП, а расходы на одного человека в год – около 50 долларов США (для сравнения – в США – 3 тыс., в странах Западной Европы – 1,5 тыс. долларов)[15].
Отечественные ученые отмечают, что одним из неблагоприятных следствий социально-экономических реформ в России явилось ухудшение здоровья в последнее десятилетие. Так, на общем фоне постоянного роста заболеваемости особенно остро вырисовываются проблемы нозологических форм социальной этиологии, в том числе туберкулезных. Статистика свидетельствует: сегодня в стране – более 2 млн больных туберкулезом, за 10 лет число пораженных этой болезнью увеличилось в 2,6 раза, а смертность от нее – в 2,8 раза. Налицо быстрый рост инвалидизации населения: каждый год число инвалидов прирастает более чем на 1 млн человек. Сегодня их уже более 15 млн человек. Кроме того, ныне насчитывается более 600 тыс. детей-инвалидов и их численность за последние десять лет выросла в 4,6 раза[16].
В условиях демографического спада страна вплотную подошла к периоду абсолютного сокращения населения трудоспособного возраста. По данным Минэкономразвития России, в 2006 г. число трудоспособного населения сократилось на 40 тыс. человек, в 2007 г. прогнозируется уменьшение уже на 412 тыс. человек, в 2008 г. – на 631 тыс. человек[17].
Обострились проблемы социального неравенства не только в части текущих доходов и уровня жизни, но и с точки зрения долгосрочных возможностей и перспектив – жилищной обеспеченности, потребления социально значимых благ, доступа к качественным системам образования и здравоохранения.
Наблюдается эрозия общественных установок на труд, его качество, квалификацию работников, профессионализм, что особенно рельефно проявляется, если рассматривать оплату труда с позиций общественно-значимой оценки труда. Минимальный размер оплаты труда составляет около трети от прожиточного минимума работника и всего 10 % от средней заработной платы по стране, что служит препятствием для выполнения институтом заработной платы своих важнейших функций: экономической, воспроизводственной и социальной.
Низкий уровень заработной платы в бюджетном секторе и отдельных отраслях экономики (в сельском и лесном хозяйстве, в текстильном и швейном производстве, в образовании и здравоохранении) приводит к оттоку квалифицированных кадров в другие сектора экономики, вызывает углубление диспропорций на рынке труда.
Труд в условиях бедности остается все еще значительным. Количество тех, кто работает за 3 доллара в день в расчете на работника и членов его семьи составляет не менее 16 % населения.
Искусственно занижая заработную плату, государство как работодатель для работников бюджетной сферы и как законодатель для частного сектора, тормозит развитие потребительского рынка, а следовательно и экономики в целом.
Сохраняется и даже увеличивается численность работников, занятых на рабочих местах с неблагоприятными условиями труда. С 1997 г. по 2006 г. она выросла с 17,1 до 22,2 %. Уровень производственного травматизма со смертельным исходом в несколько раз (2–4 раза) превышает аналогичные показатели в европейских странах.
Важнейшим социальным ориентиром экономической политики государства является сбалансированная стоимость труда и капитала. Затраты на наемного работника (и их главные составляющие – заработная плата и пенсии) имеют объективную основу: ее образует стоимость нормального (простого) и расширенного воспроизводства работника (и его семьи), определяемая стоимостью необходимых для такого воспроизводства продуктов и услуг.
В российских условиях уровень заработной платы и пенсий не обеспечивают для значительной части работников и членов их семей (приблизительно половины от численности населения) даже простого воспроизводства рабочей силы.
Снижение совокупной доли заработной платы и пенсий за период реформ с 52 % ВВП до 30 % (ориентировочно их приемлемый уровень оценивается в 40–45 % ВВП) приводит к одной из базовых макроэкономических диспропорций, постоянно воспроизводящей стагнацию производства в большинстве отраслей отечественной экономики и вызывающую кризисную демографическую ситуацию.
Говоря о соотношении цены и стоимости труда, важно учитывать ряд новых для России процессов, которые связаны с рыночной трансформацией экономики. К их числу относится перевод бесплатных услуг в платные (это касается таких социальных сфер, как здравоохранение, образование, предоставление жилья и т. д.), а также опережающий рост цен на платные услуги населению.
Следует отметить, что при некоторых позитивных изменениях последних лет, произошедших в экономике страны, все еще не удалось нейтрализовать многие угрозы социально-экономическому развитию страны, связанные с проведением 15-летнего реформирования российской экономики. Таков вывод итогового документа Х Российского экономического форума, проведенного 20–21 мая 2005 г. в Екатеринбурге, цель которого заключалась в том, чтобы на основе широкой репрезентативной (с участием представителей властно-управленческих структур всех уровней, крупного и малого бизнеса, научной общественности) дискуссии оценить итоги экономических преобразований 15-летнего этапа и предложить пути обновления стратегии социально-экономического развития страны[9].
Участники этого форума отмечают, что до сего времени не преодолена «голландская модель» российской экономики, выражающаяся, в частности, в опережающем росте сырьевых отраслей и аккумулировании в них главных инвестиционных ресурсов, что приводит к деиндустриализации экономики и снижает конкурентоспособность продукции отраслей обрабатывающей промышленности[10]. Налицо ухудшение демографической ситуации, углубление дифференциации социально-экономических параметров, состояния развития регионов, все более остро проявляется новая угроза – кадровый дефицит в экономике и управлении, разбалансированность спроса и предложения на рынке труда[11].
Хронической и наиболее характерной особенностью социальной ситуации 15-ти летнего периода реформ является обеднение населения страны, падение уровня жизни большей его части, ухудшение здоровья россиян и уменьшение средней продолжительности жизни[12].
Статистика фиксирует, что сократилось потребление многих важных групп питания (мяса, рыбы, молочных продуктов). В результате в структуре питания бедных и близким к ним по доходам группам населения (которые, по разным экспертным оценкам, составляют около 40–50 % всего населения страны) имеется дефицит пищевого белка, витаминов и минеральных веществ.
Учитывая, что в России большая часть работников в базовых отраслях экономики (промышленность, строительство, сельское хозяйство, транспорт и т. п.) занята на работах с высокой физической активностью, а также на территориях Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, снижение калорийности суточного рациона населения с 2527 ккал в 1991 г. до 2200 ккал в 1999 г.[13] привело к тому, что суточный рацион большей части населения страны не отвечает энергетическим затратам и потребностям в биологически активных веществах.
Среднедушевое суточное потребление продуктов питания в России – с учетом физиологических характеристик работников (рост и вес) и трудового процесса (интенсивность и напряженность труда) – является крайне скудным и недостаточным. Например, с позиции калорийности оно соответствует уровню конца XVIII в. В итоге его неудовлетворительные уровень и качественный состав приводят к низкой сопротивляемости организма работника, высокой заболеваемости и являются одной из причин сверхвысокой смертности мужчин в трудоспособном возрасте[14].
Существенное сокращение финансирования привело к серьезному кризису здравоохранения в России. С начала 1990-х гг. реальное финансирование здравоохранения сократилось почти вдвое и составило около 2,8–3,2 % от ВВП, а расходы на одного человека в год – около 50 долларов США (для сравнения – в США – 3 тыс., в странах Западной Европы – 1,5 тыс. долларов)[15].
Отечественные ученые отмечают, что одним из неблагоприятных следствий социально-экономических реформ в России явилось ухудшение здоровья в последнее десятилетие. Так, на общем фоне постоянного роста заболеваемости особенно остро вырисовываются проблемы нозологических форм социальной этиологии, в том числе туберкулезных. Статистика свидетельствует: сегодня в стране – более 2 млн больных туберкулезом, за 10 лет число пораженных этой болезнью увеличилось в 2,6 раза, а смертность от нее – в 2,8 раза. Налицо быстрый рост инвалидизации населения: каждый год число инвалидов прирастает более чем на 1 млн человек. Сегодня их уже более 15 млн человек. Кроме того, ныне насчитывается более 600 тыс. детей-инвалидов и их численность за последние десять лет выросла в 4,6 раза[16].
В условиях демографического спада страна вплотную подошла к периоду абсолютного сокращения населения трудоспособного возраста. По данным Минэкономразвития России, в 2006 г. число трудоспособного населения сократилось на 40 тыс. человек, в 2007 г. прогнозируется уменьшение уже на 412 тыс. человек, в 2008 г. – на 631 тыс. человек[17].
Обострились проблемы социального неравенства не только в части текущих доходов и уровня жизни, но и с точки зрения долгосрочных возможностей и перспектив – жилищной обеспеченности, потребления социально значимых благ, доступа к качественным системам образования и здравоохранения.
Наблюдается эрозия общественных установок на труд, его качество, квалификацию работников, профессионализм, что особенно рельефно проявляется, если рассматривать оплату труда с позиций общественно-значимой оценки труда. Минимальный размер оплаты труда составляет около трети от прожиточного минимума работника и всего 10 % от средней заработной платы по стране, что служит препятствием для выполнения институтом заработной платы своих важнейших функций: экономической, воспроизводственной и социальной.
Низкий уровень заработной платы в бюджетном секторе и отдельных отраслях экономики (в сельском и лесном хозяйстве, в текстильном и швейном производстве, в образовании и здравоохранении) приводит к оттоку квалифицированных кадров в другие сектора экономики, вызывает углубление диспропорций на рынке труда.
Труд в условиях бедности остается все еще значительным. Количество тех, кто работает за 3 доллара в день в расчете на работника и членов его семьи составляет не менее 16 % населения.
Искусственно занижая заработную плату, государство как работодатель для работников бюджетной сферы и как законодатель для частного сектора, тормозит развитие потребительского рынка, а следовательно и экономики в целом.
Сохраняется и даже увеличивается численность работников, занятых на рабочих местах с неблагоприятными условиями труда. С 1997 г. по 2006 г. она выросла с 17,1 до 22,2 %. Уровень производственного травматизма со смертельным исходом в несколько раз (2–4 раза) превышает аналогичные показатели в европейских странах.
Важнейшим социальным ориентиром экономической политики государства является сбалансированная стоимость труда и капитала. Затраты на наемного работника (и их главные составляющие – заработная плата и пенсии) имеют объективную основу: ее образует стоимость нормального (простого) и расширенного воспроизводства работника (и его семьи), определяемая стоимостью необходимых для такого воспроизводства продуктов и услуг.
В российских условиях уровень заработной платы и пенсий не обеспечивают для значительной части работников и членов их семей (приблизительно половины от численности населения) даже простого воспроизводства рабочей силы.
Снижение совокупной доли заработной платы и пенсий за период реформ с 52 % ВВП до 30 % (ориентировочно их приемлемый уровень оценивается в 40–45 % ВВП) приводит к одной из базовых макроэкономических диспропорций, постоянно воспроизводящей стагнацию производства в большинстве отраслей отечественной экономики и вызывающую кризисную демографическую ситуацию.
Говоря о соотношении цены и стоимости труда, важно учитывать ряд новых для России процессов, которые связаны с рыночной трансформацией экономики. К их числу относится перевод бесплатных услуг в платные (это касается таких социальных сфер, как здравоохранение, образование, предоставление жилья и т. д.), а также опережающий рост цен на платные услуги населению.