Страница:
Все, хорош тянуть кота.
Взял в руки лист бумаги, примерно с А4, перевернул его.
И повис.
В лист бумаги когда-то заворачивали бомбу и забыли ее вытащить.
Текст в столбик, жирными русскими буквами. Стиль написания – словно пациент дурдома дорвался до пишущих принадлежностей, выплеснул на бумагу свои представления о мире. Все слова знакомые, но смысл уловить непросто, авторы документа постарались на славу, чтобы усложнить мне жизнь.
Я не трубочный гурман, у меня и трубки бриаровой нет. А вот небольшая вересковая есть, старенькая, мне ее один топограф подарил по выходе на пенсию. И курю я не для удовольствия гедонистического, а по причине банального удобства – пачка не помнется, не промокнет в кашу, соблазнов на раскурку куда как меньше, чем с сигаретами в кармане, лишний раз никто не стрельнет. На скорую руку не пыхнешь. Сплошные плюсы.
Курил я неторопливо, редкими слабыми затяжками, пускал в потолок синий витой дымок. Стараясь поддерживать наконец-то установившееся спокойствие, посильно размышлял о только что открывшихся обстоятельствах. И возможных неприятностях, связанных с ними. Отца, конечно, жалко… До слез. Он в Москве живет – я планировал в начале отпуска заехать к нему, а потом уж двинуть куда-нибудь на моря. Девушки у меня нет, перед сезоном порвал все связи. Ну, в Хатанге есть. Зинка, но это не в счет. Хотя и ее терять не хочется – классная она баба, надежная. Работу? Не, тут проще. Работа и работа. А вот зарплату за сезон – еще как жалко! Где тут касса? Заплатите по ставке, сволочи писательские!
Интересный документ. Многообещающий.
Понятно одно: Писатели без всякого согласия с моей стороны уже подрядили меня на какое-то мутное дело. Нет, «писатели» – термин не совсем подходящий. Тут, как я посмотрю, не пишут, тут сразу – за шкирку и в омут. Пусть будут еще и Кукольники… Кстати, в документе нигде не сказано, что я непременно должен выполнять непонятную пока миссию, санкции за отказ Кукольниками не обозначены, так что варианты у меня есть! И кто они, эти Кукольники? Зеленые черти из тарелки вертикального взлета или новые божества? Какие такие божества… Те, что на карикатурном облаке сидят? И какой религии? С религиями после такого узнавания вообще сложно. Хватит, давай о текущем, земном. А что, Федя, ты все еще считаешь, что стоит думать о земном? Может быть, ты все еще думаешь, что на Земле находишься? Даже после получения столь примечательного мобилизационного предписания?
Кипяток давно поспел, и я принялся экспериментировать с заваркой. Чагу выкинул сразу – негодная, а остальное пошло в дело. Выждал время, нацедил себе в кружку, отхлебнул. Файн[6]. Поехали.
Раз за разом я перечитывал подкинутую Кукловодами бумагу, постепенно обрастая догадками и предположениями одно смелее другого. Первые строчки столбца хоть и частично, но расшифровываются – это те самые условия места, в которое меня закинули. Реальной пользы от такого понимания немного, если у тебя нет таблицы всех возможных значений. Некоторые записи откровенно настораживают, и к ним нужно будет возвращаться в поисках зацепок. Однако что толку напрасно гадать о правильном представлении понятия «селективный кластер», если так мало исходных данных? Селективный… То есть там кого-то или чего-то отбирали, фильтровали, отсеивали. Избранные? Может быть, и так. Ну, и зачем они, такие богоизбранные, нужны? И кому?
Кстати! А что мне лично за какое-то там навязанное «спасение» положено? Медаль из рук Президента в Екатерининском зале, куча денег, «Шкода-Суперб» в подарок или возвращение на берег пустынной тундровой речки?.. Почему не обозначили профит, начальники? Я два года назад уже работал в МЧС, ушел – и ни разу о том не жалею. В реале эта структура – совсем не то, что вы видите по телевизору. Закостенелый монстр, бездонная бочка, финансовая яма.
В принципе что-то понять можно, неясна лишь основная задача. Это вопрос номер два.
А вопрос номер один прост, как пифагоровы штаны: хочу ли я быть этим самым Спасателем? С какого перепугу я должен кого-то спасать, если и сам тут, как потерпевший, на птичьих правах, без снаряги и еды?
Пока не знаю… Сейчас я хочу вдумчиво и с наслаждением осмотреть амбары, прикинуть свои шансы, познакомиться с миром, причем очень осторожно, а там видно будет. До момента очередного прояснения ситуации никаких активных действий в духе следования столь романтическим инструкциям с моей стороны предприниматься не будет. Первые три дня, а то и поболее, вообще никуда соваться не буду. Впереди неизбежная многодневная акклиматизация, я ее уже начал чувствовать. Мутит сильно. Про акклиматизацию я все знаю, постоянно с этим сталкиваюсь. Лучшего места для адаптации и перенастройки организма на другой климат, чем эта изба на поляне, и придумать трудно.
А вот теперь о закромах! Первым делом я полез в комод – и не ошибся: ништячное оказалось место.
На верхней полке лежал пистолет.
Как говорил Бернард Шоу, «даже почтенные джентльмены испытывают непреодолимую страсть к игрушечным пистолетикам». А что ж тогда говорить о пистолетах больших? Большущих. С полки на меня грозно смотрел «Маузер К-96» с кобурой-прикладом из крепкого дуба, обшитой кожей, с карманчиками и инструментом, с портупеей через плечо и патронами во многих картонных пачках. Почему-то я первым делом принялся считать забавные бутылкообразные патроны, сразу вытащил на белый свет коробку, поставил на стол.
Маузеровские пистолетные патроны 7,63 мм были укупорены в картонные пачки по 50 штук и уложены в большой короб. Взял одну пачку в руки – тяжелая, зараза! На крышке картонной пачки – этикетка следующего содержания:
«50 Originalpatronen zur Mauserselbstladepistole Wr 403 kal 7,63, Deutsche Waffen Munitionsfabriken A.G., Berlin-Borsigwalde «DWM». Erosionssicher quecksilber und rostfrei».
Перевести несложно… «Пятьдесят специальных патронов для самозарядного пистолета маузер. Wr 403 kal 7,63 мм – тип 403, калибр 7,63 мм. Акционерное общество германских заводов оружия и боеприпасов Берлин-Борзигвальд…» «Erosionssicher quecksilber und rostfrei» – подумал и перевел как «не подверженные эрозии и нержавеющие».
Всего имелось двенадцать пачек по пятьдесят патронов – шестьсот штук. Много это или мало? Мои знакомые «тактики», завидев столь малый боекомплект, хором заорали бы: «Мало, мало, давай тыщи!» Я не знаю. Я вообще не знаю, нужно ли, и как часто, в этом мире стрелять. И по ком. Знаю, что и этот вес, если придется тащить на себе (а как еще?), потянет на больше чем шесть килограммов.
Вот что интересно, все патроны – я вытащил пару блестящих «маслят», посмотрел, – как и сами пачки, абсолютно новые, свежие, ни за что не скажешь, что выпущены в начале прошлого века! И о чем это может говорить? И почему мне дали именно старые? Наверняка же выпускаются новые, на Западе, по-моему, вообще все патроны мира до сих пор выпускаются, так или иначе.
Да и вообще… Пистолет, конечно, авторитетный, с крепкой историей, мощный, но все же устаревший. Где «глоки»? Я еще раз взял в руки «регламент», просмотрел вновь и сразу зацепился глазами за строчку:
Кстати, а население тут с ниточками, или и местное имеется? Что-то неохота мне с эльфами встречаться, это смажет картину – не хочу разочаровываться в Писателе Сценария. Да и гемор лишний. Однако бумага никак не указывает на наличие в этом мире «магий», «артефактов» и прочих «упростителей сюжета».
Тут такой нюанс: по всему выходит, что, кроме Спасателей, таковое оружие никто иметь не может, скорее всего, на всех мыслимых Спасателей – одна и именно эта модель пистолета. Иначе что это за «идентификатор»!
К пистолету прилагалась инструкция по эксплуатации – странная, старая, чуть ли не южноафриканская, несколько топорно переведенная на русский язык и дополненная таблицами характеристик, результатами испытаний и рекомендациями.
Для начала всем уважаемым покупателям полуавтоматического маузера любезно сообщалось: «Вблизи дульного отверстия пистолет пробивает еловое дерево в 26–28 см, а также листовую сталь в 3 мм. Живая лошадь, в левую сторону груди которой выстрелили с расстояния 40–50 метров, была убита наповал. Пуля проникла на 43,5 см, причем частью пробила, а частью раздробила много встретившихся на ее пути костей, не обнаружив ни малейшего изменения своей формы». По точным же техническим данным «Маузер К-96» калибра 7,63 мм с длиной ствола 140 мм на 50 метрах пробивал сосновое бревно толщиной 225 мм, а с 200 метров – 145 мм. Убойная машинка, говорил мне текст. Вот и хорошо, будет что почитать перед сном.
Я собрал маузер воедино с кобурой, зарядил, приложился. Не могу сказать, что это удобно. Была у меня одно время браунинговская мелкашка – производители взяли пистоль, удлинили ствол и приклеили к нему деревянный приклад. Так вот там примерно то же самое. Опять детскость.
Значит, договорились, это и есть то самое «эксклюзивное оружие-идентификатор», полученное Спасателем согласно «вводной донор-акции». Выходит, так. Или я тороплюсь? Тороплюсь.
Хм… А нижняя полка? Федя, кто за тебя там будет смотреть? Вася?
На нижней полке таилось…
Что там говорил держатель ниточек Бернард Шоу?
В открытой черной кобуре лежал маленький револьвер. S&W Model 60 LS, «Chiefs Special Stainless Lady Smith». Хромированный, но не ярко блестящий, а сатинированный, чтобы зайчиков не пускать. Двухдюймовый ствол, пять камор в барабане. Компактный вариант, целиком выполненный из нержавеющей стали – хорошо, уход упрощается. Калибр – «.38 Special». Популярная штукенция, кинематографическая. В кино герои-сотрудники полиции вытаскивают такой «План-Б» чуть ли не из носка. Модель вполне традиционной конструкции, с ударно-спусковым механизмом двойного действия, барабан откидывается влево.
Этот ствол я знаю хорошо. Отлично знаю. У меня такой есть. Был… И не травматик, а нормальный. Не спрашивайте, зачем и где взял, там их уже нет. Дорого отдал, признаю. С другой стороны, пока мужчина играет в дорогие игрушки, он не стареет.
Неужели Кукловоды револьвер вычислили?
Патронов, с моей точки зрения, более чем достаточно. Только подумал – и тут же услышал вдали негодующий рев друзей-«тактиков»: «Мало, мало! Тыщу-тыщу!» Двенадцать пачек по 50 штук в каждой. Итого – еще более шести килограммов на спину. Интересно, почему именно по двенадцать в обоих случаях? Десять логичней было бы. Нет, обманываюсь. Привычней.
Прикинув, я сразу нацепил маленькую кобуру со «смитом» на ремень, с правой стороны. На штаны не стал, хоть на заднем кармане для таких целей имеется специальная стропа: не нравится такой способ. Маузер постоянно таскать – возненавидишь любое оружие в принципе. А судя по тому, как мне преподносят этот новообретенный прекрасный мир Кукловоды, без ствола здесь никак нельзя. Легкий небольшой револьвер в постоянной носке – разумный компромисс. Вскрыл одну пачку, забил пять «маслят» в каморы барабана, еще пяток кинул в карман.
Небольшая металлическая фляжка круглой формы с маслицем, потряс – полная. Несколько пустых холщовых мешков средней величины, кусок хлопчатой ткани зеленого цвета – похоже, бандана все же выкраивается.
Теперь я при оружии. Решено: завтра же устрою на поляне стрельбы, расставлю в ряд мишени – и будем учиться, вспоминая уроки спецов. Или сегодня? Мутит все сильней и сильней. Голова кружится, одышка. Слишком резкий бросок из одного климата в другой. Давай завтра.
Так, что дальше, господа организаторы? Или вот это и есть все, по мнению Кукольников, необходимое местному Спасателю, – стволов накидали и типа откупились? А где умклайдет, где боевые и обучающие артефакты с хитромудрыми рунами, исцеляющие талисманы с «вечной батарейкой», где желтоватые свитки заклинаний и синие искрящиеся жидкости в пробирках, твердокаменные накопители маны? Вы никак обдурить меня хотите, думаете, я в Обливион не играл.
Ладно, засчитываем и этот арсенал, но где гладкоствольное оружие, господа фантасты?
Я что вам, с пистолетами на птицу буду охотиться? Вы вообще представляете себе, что такое ходовая охота в тайге? В поисках так необходимой мне ружбайки я честно перерыл весь сундук, еще раз обыскал невеликую комнатку – нет ружья.
Кинули. И вот это очень плохо.
Похоже, Спасателям тут особой форы, как и привилегий, не предусмотрено.
Плохо понимаю, как из этого карлика или революционного монстра бить птицу влет. Единственная надежда на то, что они тут еще не пуганы и высидят на ветках необходимое для скрадывания и прицеливания время. И тем не менее… А медведь? А волк? Тут такой нюанс: я хорошо себе представляю, что такое пуля двенадцатого калибра в упор, каково ее останавливающее действие, – никакой медведь не выдержит удара. А эти «пестики»? Одно дело – в кино бизонов валить, другое – в реальной жизни остаться один на один с крупным хищником. Правда, грамотная маркетинговая фраза из руководства: «…Живая лошадь, в левую сторону груди которой выстрелили с расстояния 40–50 метров, была убита наповал. Пуля проникла на 43,5 см, причем частью пробила, а частью раздробила много встретившихся на ее пути костей…» – несколько обнадеживала, но не успокаивала.
Решительно, сегодня же, если к вечеру хоть чуть поправлюсь, необходимо устроить на поляне грандиозную пальбу.
А пока обыскиваем дом дальше.
Я подвинул стол к стене, забрался на него и осмотрел широкие потолочные полки. Проклятье, да они практически пусты, только в дальнем углу – банки и два бутыля. Хотя первый и последний найденный мной инструмент очень ценен. Небольшой яркий топорик «фискарс», они по всему миру по древесине тюкают, все мировые маты слышали. Очень полезная вещь. И пластиковый чехол имеется. Потащил стол через всю комнату, вскарабкался. Ого! Льняной мешок с мукой, немного, килограмма на три. Так, а что у нас в банках? В первой была гречка, тоже килограмма три. Во второй – соль крупного помола, ее с килограмм будет. В третьей хранился кусковой сахар, серый, твердый, как гранит. Такого в столицах не увидишь, а вот в отдаленных поселках – запросто. В некоторых семьях до сих пор пользуют бабушкины щипцы для колки кусков. Его вприкуску употребляют. В самой маленькой закручивающейся жестянке хранился черный чай без опознавательных знаков. За-апах!
Живем!
В стеклянном бутыле, примерно литровом, тяжело плещется растительное масло, понюхал – не подсолнечное. Мутное, нефильтрованное. Оливковое?
С комнатой покончено, остался чердак.
На чердак ведет массивная приставная лестница. Осторожно полез – голова кружится, – поднял и откинул дощатую крышку. Ну что ты будешь делать! Чердак тоже пуст. Лишь толстый слой опилок под ногами, ботинок тонет. Значит, холода и снега тут бывают. Напротив дальнего слухового окна стоит реальный такой табурет. В первом порыве хотел было спустить красавца вниз, учитывая дефицит мебели, но почти сразу же решил оставить тут: наблюдать удобно. Сел себе на чердаке – и смотри на приближающегося неприятеля или ходячий обед.
Обернулся… вот! Не все месторождения найдены!
По сторонам от ближнего слухового висели: с одной стороны – плащ-палатка, с другой – рюкзак из плотного зеленого брезента. Я его узнал – у моего отца до сих пор такой в кладовке висит: «абалаковский», то есть конструкции знаменитых братьев Абалаковых. В те дальние советские времена, как мне рассказывал папка, было всего два вида более-менее пригодных для поля туристических рюкзаков: «яровский» – дуст, и «абалаковский» – гут. Так мой папка говорит. «Яровский» рюкзак – с двумя шнуровками по бокам, позволяющими регулировать объем. Лямки крепятся в верхней части рюкзака при помощи репшнура, проходящего через люверсы горловины. Изготавливался из тонкого брезента. Хорош для походов в тайге, тундре, зимой. «Абалаковский» рюкзак изначально разрабатывался для альпинистов и горных туристов. Шился он из толстого брезента и имел два узких брезентовых ремня с замками, охватывавших весь рюкзак. В месте крепления лямок к рюкзаку в верхней части вшивалось стальное кольцо для подъема и спуска рюкзака на веревке. «Яровский» и «абалак» использовались до появления станковых рюкзаков и синтетических «колбас». Первые «абалаковские» были пошиты вскоре после ВОВ.
И что у вас, ребята, в рюкзаках? Пусто. И ладно, уже есть чем набить.
Рюкзак – это очень хорошо, ведь тащить нажитое мне не в чем…
Тут я поймал себя на мысли, как же мне нравится вся эта изба!
Неправильная в чем-то, с дурацким средневековым камином посредине комнаты, без толковой мебели и оснащения… А все равно нравится, даже настроение поднялось. Вот бы себе такую заиметь, да на той, родной Земле! Решено: если мне суждено будет вернуться из этой загранкомандировки – отстрою в ближнем Подмосковье полную копию.
И в этот момент во дворе что-то взбебекнуло!
Я осторожно перебрался по опилкам к дальнему слуховому окну, чуть высунулся.
На поляне спокойно стояла и нагло жрала мою кровную травушку-муравушку самая настоящая косуля. На тонких ножках, с длинными острыми рожками, в мелких пятнышках бочок. Что ж, попробуем аккуратненько спуститься и отведаем сполна охотничьей славы. Стены у избы толстенные, надеюсь, моей возни хрумкающий зверь не услышит. Надо же обновить покупки! Так что…
«Ваше слово, товарищ маузер».
Глава 2
Взял в руки лист бумаги, примерно с А4, перевернул его.
И повис.
В лист бумаги когда-то заворачивали бомбу и забыли ее вытащить.
Текст в столбик, жирными русскими буквами. Стиль написания – словно пациент дурдома дорвался до пишущих принадлежностей, выплеснул на бумагу свои представления о мире. Все слова знакомые, но смысл уловить непросто, авторы документа постарались на славу, чтобы усложнить мне жизнь.
Платформа: 5По-моему, самое время покурить.
Тип поверхности и рельефа: 3Б
Агрессивность среды: общий режим сезонно
Плотность биоценоза: средняя
Техногенная плотность: средняя
Тип поселения: особое – Спасатель
Форма поселения: укрепленное, тип 0, без сателлит-комплекта
Стержневой этноформат: русский, мужчина
Характер инфокоммутации: отсутствует
Характер донор-акций: дискретный, особый внешний режим
Вводная донор-акция: эксклюзивное оружие-идентификатор
Наблюдение: особый режим
Генеральная задача: спасательный режим
Дополнительные задачи: отсутствуют
Степень самостоятельности: полная
Ожидаемая адаптация: выше средней
Ожидаемый откат: не ожидается
Ожидаемая организация: индивидуально
Ожидаемая дезорганизация: ниже средней
Условия входа в спасательный режим:
Для внешнего включения спасательного режима необходимо в произвольный отрезок времени организовать и задействовать представленный собственный ресурс Спасателя сообразно представляемым задачам и способам их решения, создав работоспособный селективный кластер. Возможно не только воссоздание первичного селективного кластера, но и организация нового при условии наличия стабильно функционирующего кластера численностью не менее 120 человек на базе фиаско-поселения селективного типа.
Не допускается функционирование Спасателя на двух и более селективных кластерах, вне зависимости от причин совершения попыток.
Срок завершения организационного процесса не определен.
В случае успешного выполнения условий предоставленный или любой другой лист бумаги с личными данными и отпечатками всех пальцев необходимо положить на донор-панель выбранного поселения селективного кластера (анклава). После чего необходимо выйти из операционного зала и ждать появления сообщения на дисплее инфоканала даже в том случае, если аппаратура предварительно разрушена.
При выполнении всех условий откроется дискретный донор-канал.
Материальная поставка будет производиться по оперативному ассортиментному заказу ежедневно в одно и то же время.
Формат канала:
1. Группа предметов и товаров материального жизнеобеспечения и потребления – ассортимент неограниченный по качественному и количественному составу.
2. Группа вооружений – ассортимент вариативно ограничен по количественному и качественному составу.
3. Общий максимальный суммарный вес по всем группам заказываемой ежедневной доставки – 300 кг. Общий вес ежедневной поставки (ширина канала) может изменяться в зависимости от ряда факторов.
4. Время ожидания от момента окончания ввода перечня до момента начала работы канала – не более 2 минут.
5. Время сеанса ежедневной донор-акции от начала ввода до завершения поставки – не более 40 минут.
Определяющее: в случае невыполнения любого из указанных условий оба канала сворачиваются, кластер переходит в автономный режим, генеральная задача снимается, наблюдение переходит в общий режим.
Я не трубочный гурман, у меня и трубки бриаровой нет. А вот небольшая вересковая есть, старенькая, мне ее один топограф подарил по выходе на пенсию. И курю я не для удовольствия гедонистического, а по причине банального удобства – пачка не помнется, не промокнет в кашу, соблазнов на раскурку куда как меньше, чем с сигаретами в кармане, лишний раз никто не стрельнет. На скорую руку не пыхнешь. Сплошные плюсы.
Курил я неторопливо, редкими слабыми затяжками, пускал в потолок синий витой дымок. Стараясь поддерживать наконец-то установившееся спокойствие, посильно размышлял о только что открывшихся обстоятельствах. И возможных неприятностях, связанных с ними. Отца, конечно, жалко… До слез. Он в Москве живет – я планировал в начале отпуска заехать к нему, а потом уж двинуть куда-нибудь на моря. Девушки у меня нет, перед сезоном порвал все связи. Ну, в Хатанге есть. Зинка, но это не в счет. Хотя и ее терять не хочется – классная она баба, надежная. Работу? Не, тут проще. Работа и работа. А вот зарплату за сезон – еще как жалко! Где тут касса? Заплатите по ставке, сволочи писательские!
Интересный документ. Многообещающий.
Понятно одно: Писатели без всякого согласия с моей стороны уже подрядили меня на какое-то мутное дело. Нет, «писатели» – термин не совсем подходящий. Тут, как я посмотрю, не пишут, тут сразу – за шкирку и в омут. Пусть будут еще и Кукольники… Кстати, в документе нигде не сказано, что я непременно должен выполнять непонятную пока миссию, санкции за отказ Кукольниками не обозначены, так что варианты у меня есть! И кто они, эти Кукольники? Зеленые черти из тарелки вертикального взлета или новые божества? Какие такие божества… Те, что на карикатурном облаке сидят? И какой религии? С религиями после такого узнавания вообще сложно. Хватит, давай о текущем, земном. А что, Федя, ты все еще считаешь, что стоит думать о земном? Может быть, ты все еще думаешь, что на Земле находишься? Даже после получения столь примечательного мобилизационного предписания?
Кипяток давно поспел, и я принялся экспериментировать с заваркой. Чагу выкинул сразу – негодная, а остальное пошло в дело. Выждал время, нацедил себе в кружку, отхлебнул. Файн[6]. Поехали.
Раз за разом я перечитывал подкинутую Кукловодами бумагу, постепенно обрастая догадками и предположениями одно смелее другого. Первые строчки столбца хоть и частично, но расшифровываются – это те самые условия места, в которое меня закинули. Реальной пользы от такого понимания немного, если у тебя нет таблицы всех возможных значений. Некоторые записи откровенно настораживают, и к ним нужно будет возвращаться в поисках зацепок. Однако что толку напрасно гадать о правильном представлении понятия «селективный кластер», если так мало исходных данных? Селективный… То есть там кого-то или чего-то отбирали, фильтровали, отсеивали. Избранные? Может быть, и так. Ну, и зачем они, такие богоизбранные, нужны? И кому?
Кстати! А что мне лично за какое-то там навязанное «спасение» положено? Медаль из рук Президента в Екатерининском зале, куча денег, «Шкода-Суперб» в подарок или возвращение на берег пустынной тундровой речки?.. Почему не обозначили профит, начальники? Я два года назад уже работал в МЧС, ушел – и ни разу о том не жалею. В реале эта структура – совсем не то, что вы видите по телевизору. Закостенелый монстр, бездонная бочка, финансовая яма.
В принципе что-то понять можно, неясна лишь основная задача. Это вопрос номер два.
А вопрос номер один прост, как пифагоровы штаны: хочу ли я быть этим самым Спасателем? С какого перепугу я должен кого-то спасать, если и сам тут, как потерпевший, на птичьих правах, без снаряги и еды?
Пока не знаю… Сейчас я хочу вдумчиво и с наслаждением осмотреть амбары, прикинуть свои шансы, познакомиться с миром, причем очень осторожно, а там видно будет. До момента очередного прояснения ситуации никаких активных действий в духе следования столь романтическим инструкциям с моей стороны предприниматься не будет. Первые три дня, а то и поболее, вообще никуда соваться не буду. Впереди неизбежная многодневная акклиматизация, я ее уже начал чувствовать. Мутит сильно. Про акклиматизацию я все знаю, постоянно с этим сталкиваюсь. Лучшего места для адаптации и перенастройки организма на другой климат, чем эта изба на поляне, и придумать трудно.
А вот теперь о закромах! Первым делом я полез в комод – и не ошибся: ништячное оказалось место.
На верхней полке лежал пистолет.
Как говорил Бернард Шоу, «даже почтенные джентльмены испытывают непреодолимую страсть к игрушечным пистолетикам». А что ж тогда говорить о пистолетах больших? Большущих. С полки на меня грозно смотрел «Маузер К-96» с кобурой-прикладом из крепкого дуба, обшитой кожей, с карманчиками и инструментом, с портупеей через плечо и патронами во многих картонных пачках. Почему-то я первым делом принялся считать забавные бутылкообразные патроны, сразу вытащил на белый свет коробку, поставил на стол.
Маузеровские пистолетные патроны 7,63 мм были укупорены в картонные пачки по 50 штук и уложены в большой короб. Взял одну пачку в руки – тяжелая, зараза! На крышке картонной пачки – этикетка следующего содержания:
«50 Originalpatronen zur Mauserselbstladepistole Wr 403 kal 7,63, Deutsche Waffen Munitionsfabriken A.G., Berlin-Borsigwalde «DWM». Erosionssicher quecksilber und rostfrei».
Перевести несложно… «Пятьдесят специальных патронов для самозарядного пистолета маузер. Wr 403 kal 7,63 мм – тип 403, калибр 7,63 мм. Акционерное общество германских заводов оружия и боеприпасов Берлин-Борзигвальд…» «Erosionssicher quecksilber und rostfrei» – подумал и перевел как «не подверженные эрозии и нержавеющие».
Всего имелось двенадцать пачек по пятьдесят патронов – шестьсот штук. Много это или мало? Мои знакомые «тактики», завидев столь малый боекомплект, хором заорали бы: «Мало, мало, давай тыщи!» Я не знаю. Я вообще не знаю, нужно ли, и как часто, в этом мире стрелять. И по ком. Знаю, что и этот вес, если придется тащить на себе (а как еще?), потянет на больше чем шесть килограммов.
Вот что интересно, все патроны – я вытащил пару блестящих «маслят», посмотрел, – как и сами пачки, абсолютно новые, свежие, ни за что не скажешь, что выпущены в начале прошлого века! И о чем это может говорить? И почему мне дали именно старые? Наверняка же выпускаются новые, на Западе, по-моему, вообще все патроны мира до сих пор выпускаются, так или иначе.
Да и вообще… Пистолет, конечно, авторитетный, с крепкой историей, мощный, но все же устаревший. Где «глоки»? Я еще раз взял в руки «регламент», просмотрел вновь и сразу зацепился глазами за строчку:
2. Группа вооружений – ассортимент вариативно ограничен по количественному и качественному составу.Не с этим ли связан выбор столь старой модели? Что, если Кукловоды таким образом искусственно ограничивают степень вооруженности имеющегося населения?
Кстати, а население тут с ниточками, или и местное имеется? Что-то неохота мне с эльфами встречаться, это смажет картину – не хочу разочаровываться в Писателе Сценария. Да и гемор лишний. Однако бумага никак не указывает на наличие в этом мире «магий», «артефактов» и прочих «упростителей сюжета».
Тут такой нюанс: по всему выходит, что, кроме Спасателей, таковое оружие никто иметь не может, скорее всего, на всех мыслимых Спасателей – одна и именно эта модель пистолета. Иначе что это за «идентификатор»!
К пистолету прилагалась инструкция по эксплуатации – странная, старая, чуть ли не южноафриканская, несколько топорно переведенная на русский язык и дополненная таблицами характеристик, результатами испытаний и рекомендациями.
Для начала всем уважаемым покупателям полуавтоматического маузера любезно сообщалось: «Вблизи дульного отверстия пистолет пробивает еловое дерево в 26–28 см, а также листовую сталь в 3 мм. Живая лошадь, в левую сторону груди которой выстрелили с расстояния 40–50 метров, была убита наповал. Пуля проникла на 43,5 см, причем частью пробила, а частью раздробила много встретившихся на ее пути костей, не обнаружив ни малейшего изменения своей формы». По точным же техническим данным «Маузер К-96» калибра 7,63 мм с длиной ствола 140 мм на 50 метрах пробивал сосновое бревно толщиной 225 мм, а с 200 метров – 145 мм. Убойная машинка, говорил мне текст. Вот и хорошо, будет что почитать перед сном.
Я собрал маузер воедино с кобурой, зарядил, приложился. Не могу сказать, что это удобно. Была у меня одно время браунинговская мелкашка – производители взяли пистоль, удлинили ствол и приклеили к нему деревянный приклад. Так вот там примерно то же самое. Опять детскость.
Значит, договорились, это и есть то самое «эксклюзивное оружие-идентификатор», полученное Спасателем согласно «вводной донор-акции». Выходит, так. Или я тороплюсь? Тороплюсь.
Хм… А нижняя полка? Федя, кто за тебя там будет смотреть? Вася?
На нижней полке таилось…
Что там говорил держатель ниточек Бернард Шоу?
В открытой черной кобуре лежал маленький револьвер. S&W Model 60 LS, «Chiefs Special Stainless Lady Smith». Хромированный, но не ярко блестящий, а сатинированный, чтобы зайчиков не пускать. Двухдюймовый ствол, пять камор в барабане. Компактный вариант, целиком выполненный из нержавеющей стали – хорошо, уход упрощается. Калибр – «.38 Special». Популярная штукенция, кинематографическая. В кино герои-сотрудники полиции вытаскивают такой «План-Б» чуть ли не из носка. Модель вполне традиционной конструкции, с ударно-спусковым механизмом двойного действия, барабан откидывается влево.
Этот ствол я знаю хорошо. Отлично знаю. У меня такой есть. Был… И не травматик, а нормальный. Не спрашивайте, зачем и где взял, там их уже нет. Дорого отдал, признаю. С другой стороны, пока мужчина играет в дорогие игрушки, он не стареет.
Неужели Кукловоды револьвер вычислили?
Патронов, с моей точки зрения, более чем достаточно. Только подумал – и тут же услышал вдали негодующий рев друзей-«тактиков»: «Мало, мало! Тыщу-тыщу!» Двенадцать пачек по 50 штук в каждой. Итого – еще более шести килограммов на спину. Интересно, почему именно по двенадцать в обоих случаях? Десять логичней было бы. Нет, обманываюсь. Привычней.
Прикинув, я сразу нацепил маленькую кобуру со «смитом» на ремень, с правой стороны. На штаны не стал, хоть на заднем кармане для таких целей имеется специальная стропа: не нравится такой способ. Маузер постоянно таскать – возненавидишь любое оружие в принципе. А судя по тому, как мне преподносят этот новообретенный прекрасный мир Кукловоды, без ствола здесь никак нельзя. Легкий небольшой револьвер в постоянной носке – разумный компромисс. Вскрыл одну пачку, забил пять «маслят» в каморы барабана, еще пяток кинул в карман.
Небольшая металлическая фляжка круглой формы с маслицем, потряс – полная. Несколько пустых холщовых мешков средней величины, кусок хлопчатой ткани зеленого цвета – похоже, бандана все же выкраивается.
Теперь я при оружии. Решено: завтра же устрою на поляне стрельбы, расставлю в ряд мишени – и будем учиться, вспоминая уроки спецов. Или сегодня? Мутит все сильней и сильней. Голова кружится, одышка. Слишком резкий бросок из одного климата в другой. Давай завтра.
Так, что дальше, господа организаторы? Или вот это и есть все, по мнению Кукольников, необходимое местному Спасателю, – стволов накидали и типа откупились? А где умклайдет, где боевые и обучающие артефакты с хитромудрыми рунами, исцеляющие талисманы с «вечной батарейкой», где желтоватые свитки заклинаний и синие искрящиеся жидкости в пробирках, твердокаменные накопители маны? Вы никак обдурить меня хотите, думаете, я в Обливион не играл.
Ладно, засчитываем и этот арсенал, но где гладкоствольное оружие, господа фантасты?
Я что вам, с пистолетами на птицу буду охотиться? Вы вообще представляете себе, что такое ходовая охота в тайге? В поисках так необходимой мне ружбайки я честно перерыл весь сундук, еще раз обыскал невеликую комнатку – нет ружья.
Кинули. И вот это очень плохо.
Похоже, Спасателям тут особой форы, как и привилегий, не предусмотрено.
Плохо понимаю, как из этого карлика или революционного монстра бить птицу влет. Единственная надежда на то, что они тут еще не пуганы и высидят на ветках необходимое для скрадывания и прицеливания время. И тем не менее… А медведь? А волк? Тут такой нюанс: я хорошо себе представляю, что такое пуля двенадцатого калибра в упор, каково ее останавливающее действие, – никакой медведь не выдержит удара. А эти «пестики»? Одно дело – в кино бизонов валить, другое – в реальной жизни остаться один на один с крупным хищником. Правда, грамотная маркетинговая фраза из руководства: «…Живая лошадь, в левую сторону груди которой выстрелили с расстояния 40–50 метров, была убита наповал. Пуля проникла на 43,5 см, причем частью пробила, а частью раздробила много встретившихся на ее пути костей…» – несколько обнадеживала, но не успокаивала.
Решительно, сегодня же, если к вечеру хоть чуть поправлюсь, необходимо устроить на поляне грандиозную пальбу.
А пока обыскиваем дом дальше.
Я подвинул стол к стене, забрался на него и осмотрел широкие потолочные полки. Проклятье, да они практически пусты, только в дальнем углу – банки и два бутыля. Хотя первый и последний найденный мной инструмент очень ценен. Небольшой яркий топорик «фискарс», они по всему миру по древесине тюкают, все мировые маты слышали. Очень полезная вещь. И пластиковый чехол имеется. Потащил стол через всю комнату, вскарабкался. Ого! Льняной мешок с мукой, немного, килограмма на три. Так, а что у нас в банках? В первой была гречка, тоже килограмма три. Во второй – соль крупного помола, ее с килограмм будет. В третьей хранился кусковой сахар, серый, твердый, как гранит. Такого в столицах не увидишь, а вот в отдаленных поселках – запросто. В некоторых семьях до сих пор пользуют бабушкины щипцы для колки кусков. Его вприкуску употребляют. В самой маленькой закручивающейся жестянке хранился черный чай без опознавательных знаков. За-апах!
Живем!
В стеклянном бутыле, примерно литровом, тяжело плещется растительное масло, понюхал – не подсолнечное. Мутное, нефильтрованное. Оливковое?
С комнатой покончено, остался чердак.
На чердак ведет массивная приставная лестница. Осторожно полез – голова кружится, – поднял и откинул дощатую крышку. Ну что ты будешь делать! Чердак тоже пуст. Лишь толстый слой опилок под ногами, ботинок тонет. Значит, холода и снега тут бывают. Напротив дальнего слухового окна стоит реальный такой табурет. В первом порыве хотел было спустить красавца вниз, учитывая дефицит мебели, но почти сразу же решил оставить тут: наблюдать удобно. Сел себе на чердаке – и смотри на приближающегося неприятеля или ходячий обед.
Обернулся… вот! Не все месторождения найдены!
По сторонам от ближнего слухового висели: с одной стороны – плащ-палатка, с другой – рюкзак из плотного зеленого брезента. Я его узнал – у моего отца до сих пор такой в кладовке висит: «абалаковский», то есть конструкции знаменитых братьев Абалаковых. В те дальние советские времена, как мне рассказывал папка, было всего два вида более-менее пригодных для поля туристических рюкзаков: «яровский» – дуст, и «абалаковский» – гут. Так мой папка говорит. «Яровский» рюкзак – с двумя шнуровками по бокам, позволяющими регулировать объем. Лямки крепятся в верхней части рюкзака при помощи репшнура, проходящего через люверсы горловины. Изготавливался из тонкого брезента. Хорош для походов в тайге, тундре, зимой. «Абалаковский» рюкзак изначально разрабатывался для альпинистов и горных туристов. Шился он из толстого брезента и имел два узких брезентовых ремня с замками, охватывавших весь рюкзак. В месте крепления лямок к рюкзаку в верхней части вшивалось стальное кольцо для подъема и спуска рюкзака на веревке. «Яровский» и «абалак» использовались до появления станковых рюкзаков и синтетических «колбас». Первые «абалаковские» были пошиты вскоре после ВОВ.
И что у вас, ребята, в рюкзаках? Пусто. И ладно, уже есть чем набить.
Рюкзак – это очень хорошо, ведь тащить нажитое мне не в чем…
Тут я поймал себя на мысли, как же мне нравится вся эта изба!
Неправильная в чем-то, с дурацким средневековым камином посредине комнаты, без толковой мебели и оснащения… А все равно нравится, даже настроение поднялось. Вот бы себе такую заиметь, да на той, родной Земле! Решено: если мне суждено будет вернуться из этой загранкомандировки – отстрою в ближнем Подмосковье полную копию.
И в этот момент во дворе что-то взбебекнуло!
Я осторожно перебрался по опилкам к дальнему слуховому окну, чуть высунулся.
На поляне спокойно стояла и нагло жрала мою кровную травушку-муравушку самая настоящая косуля. На тонких ножках, с длинными острыми рожками, в мелких пятнышках бочок. Что ж, попробуем аккуратненько спуститься и отведаем сполна охотничьей славы. Стены у избы толстенные, надеюсь, моей возни хрумкающий зверь не услышит. Надо же обновить покупки! Так что…
«Ваше слово, товарищ маузер».
Глава 2
Выживальческая. Особо полезна желающим повыживать
Если уж ты решил что-то делать, то делай это на совесть, капитально и с полной отдачей. Ну а если не можешь – лучше не делай вовсе. Золотое правило, я ему последовал.
Практически ничего не делал.
Три дня валялся пластом на широкой лавке. Ну не все время, конечно, – свой дом в глухом лесу есть хозяйство сложное, многотрудное, требующее постоянного приложения сил. Воду набрать, печь, то есть камин, натопить, еду приготовить…
Акклиматизация проходила очень тяжело.
Когда ты едешь в отпуск, то этапами проходишь порты отправки и пересадки, ждешь вылетов, сидишь по нелетной погоде. Как всегда у нас в стране, все дороги ведут в Москву, без такого визита просто никуда не попадешь, там главный хаб, «наше летное все», яти его. Редко я летал прямыми рейсами в Сочи, всегда бывали дни передышки, передержки себя, любимого, в умеренном климате. Даже несколько дней в Норильске, отведенные самому себе для «зависа», облегчают акклиматизацию, если ты летишь с самого севера полуострова. Но сейчас меня перекинули нагло, грубо, рывком – из климата Арктики в нечто горно-сочинское. Даже юношеский организм такого бесцеремонного обращения не выдерживает, что уж говорить о человеке взрослом.
Косулю я стрелил. С первого маузеровского выстрела. И после этого пистолет мне решительно понравился, мощное оружие. Веский аргумент, хорошее подспорье.
Хвастаться особо нечем, дистанция плевая. Разве что… все сделал достаточно тихо, чтобы не спугнуть дичь. Дам совет: если есть возможность и умение – копытному стреляйте в шею. По корпусу – подожмется от удара и прыгнет. А где один прыжок-рывок, там и второй-третий. Ходи потом, добирай по кровям… При попадании в шею зверь не прыгает, он, как правило, крутанется в шоке. Скорее всего, на месте же и ляжет. Для милитаристов: тут как с часовым. Режьте шею – никуда не побежит, шеей же и озаботится. Я сам, к счастью, часовым горло не перехватывал, однако так и поступлю, коснись что. Да… Уже задумывался и над такими перспективами. Столько пушек натолкали мне за пазуху, что очевидность намерений гадского Писателя столкнуть меня лбом с агрессивной человеческой средой сомнения не вызывает. Вот и думал… Как смогу? Чем смогу? Насколько быстро смогу? Человека убивать мне не приходилось. Не бандитствовал, не воевал. Пожалуй, я один из немногих попаданцев – не сисадминов и ролевиков, – кто не шастал в «горке» по рубежам и не валил нехороших по обеим сторонам Главного Кавказского хребта. Но я, как мне кажется, придумал ход!
В случае нужды попробую отнестись к зарезаемому или застреляемому человеку как к охотничьей добыче. Хорошо бы, чтобы получилось.
А на что мне еще опереться прикажете? В охотничьем деле у меня давно выветрились любые комплексы, особенно после сезона, проведенного в составе заготовительной охотбригады, – «на отстреле», как говорят на Севере. Оленьи стада мы били на переправах – такова практика, скупо и точно расходуя «гладкие» патроны, выстрелом с моторки, в упор по плывущему через реку беспомощному зверю. После чего туши вязанками – олень не тонет в воде, мех у него полый, держит животное на плаву – перли на берег, к базе-площадке, на разделку. Там туши цепляли на крючки специального транспортера и тянули к разделочным столам.
Вот и я вкалывал, как поначалу все новички, на этом самом посту – «на дерьме». Нормальное обзывание адской работы, да? Скажу я вам… это не работа, это «песня дерьмодава». Умение вынимать бутор неповрежденным, как ни старайся, к тебе приходит не сразу – и нанюхаешься, и насмотришься. Надо сказать, расклады я понял быстро, быстро же научился, проявил себя, а потом и закрепил.
И отправился работать капитаном артельной самоходной баржи – пятнадцатиметрового суденышка местного производства, маленького речного трудяги. Возил туши в поселок, где их складировали в огромных подземных холодильниках. Дали мне бинокль, рацию, рукописную лоцию, исправленную раз пятьдесят аж с сороковых годов, когда она и рисовалась в первый раз, показали управление, вставили в задницу нотаций – и в путь. И пошел! Нормально так откатался два месяца.
После этого любая возня с убиенными живыми существами меня пугает не больше, чем Дед Мороз в синем халате.
Но с косулей пришлось повозиться.
Во-первых, она большая. Я до сей поры косуль не бил, но не в девятнадцатом веке живем, на экране видел не раз – местные косули существенно больше. Вторая проблема – куда девать отходы, бутор и костяк? По-хорошему, для этого нужно соорудить глубокую яму, а потом ее засыпать. Оставлять гниющие отходы на свежем воздухе нельзя: и самого вонища задушит при смене ветра, и хищный зверь неизбежно подтянется, начнет исследовать местность кругами, выискивая попутное. А я уже представил размеры последних, если тут такие косули бегают. И не только косули! Зайчика видел. Стрелять не стал, мясо уже есть, а по азарту я дичь не бью. Взрослый заяц, достойный противник в рукопашной. Так что хищники нам тут не нужны.
Практически ничего не делал.
Три дня валялся пластом на широкой лавке. Ну не все время, конечно, – свой дом в глухом лесу есть хозяйство сложное, многотрудное, требующее постоянного приложения сил. Воду набрать, печь, то есть камин, натопить, еду приготовить…
Акклиматизация проходила очень тяжело.
Когда ты едешь в отпуск, то этапами проходишь порты отправки и пересадки, ждешь вылетов, сидишь по нелетной погоде. Как всегда у нас в стране, все дороги ведут в Москву, без такого визита просто никуда не попадешь, там главный хаб, «наше летное все», яти его. Редко я летал прямыми рейсами в Сочи, всегда бывали дни передышки, передержки себя, любимого, в умеренном климате. Даже несколько дней в Норильске, отведенные самому себе для «зависа», облегчают акклиматизацию, если ты летишь с самого севера полуострова. Но сейчас меня перекинули нагло, грубо, рывком – из климата Арктики в нечто горно-сочинское. Даже юношеский организм такого бесцеремонного обращения не выдерживает, что уж говорить о человеке взрослом.
Косулю я стрелил. С первого маузеровского выстрела. И после этого пистолет мне решительно понравился, мощное оружие. Веский аргумент, хорошее подспорье.
Хвастаться особо нечем, дистанция плевая. Разве что… все сделал достаточно тихо, чтобы не спугнуть дичь. Дам совет: если есть возможность и умение – копытному стреляйте в шею. По корпусу – подожмется от удара и прыгнет. А где один прыжок-рывок, там и второй-третий. Ходи потом, добирай по кровям… При попадании в шею зверь не прыгает, он, как правило, крутанется в шоке. Скорее всего, на месте же и ляжет. Для милитаристов: тут как с часовым. Режьте шею – никуда не побежит, шеей же и озаботится. Я сам, к счастью, часовым горло не перехватывал, однако так и поступлю, коснись что. Да… Уже задумывался и над такими перспективами. Столько пушек натолкали мне за пазуху, что очевидность намерений гадского Писателя столкнуть меня лбом с агрессивной человеческой средой сомнения не вызывает. Вот и думал… Как смогу? Чем смогу? Насколько быстро смогу? Человека убивать мне не приходилось. Не бандитствовал, не воевал. Пожалуй, я один из немногих попаданцев – не сисадминов и ролевиков, – кто не шастал в «горке» по рубежам и не валил нехороших по обеим сторонам Главного Кавказского хребта. Но я, как мне кажется, придумал ход!
В случае нужды попробую отнестись к зарезаемому или застреляемому человеку как к охотничьей добыче. Хорошо бы, чтобы получилось.
А на что мне еще опереться прикажете? В охотничьем деле у меня давно выветрились любые комплексы, особенно после сезона, проведенного в составе заготовительной охотбригады, – «на отстреле», как говорят на Севере. Оленьи стада мы били на переправах – такова практика, скупо и точно расходуя «гладкие» патроны, выстрелом с моторки, в упор по плывущему через реку беспомощному зверю. После чего туши вязанками – олень не тонет в воде, мех у него полый, держит животное на плаву – перли на берег, к базе-площадке, на разделку. Там туши цепляли на крючки специального транспортера и тянули к разделочным столам.
Вот и я вкалывал, как поначалу все новички, на этом самом посту – «на дерьме». Нормальное обзывание адской работы, да? Скажу я вам… это не работа, это «песня дерьмодава». Умение вынимать бутор неповрежденным, как ни старайся, к тебе приходит не сразу – и нанюхаешься, и насмотришься. Надо сказать, расклады я понял быстро, быстро же научился, проявил себя, а потом и закрепил.
И отправился работать капитаном артельной самоходной баржи – пятнадцатиметрового суденышка местного производства, маленького речного трудяги. Возил туши в поселок, где их складировали в огромных подземных холодильниках. Дали мне бинокль, рацию, рукописную лоцию, исправленную раз пятьдесят аж с сороковых годов, когда она и рисовалась в первый раз, показали управление, вставили в задницу нотаций – и в путь. И пошел! Нормально так откатался два месяца.
После этого любая возня с убиенными живыми существами меня пугает не больше, чем Дед Мороз в синем халате.
Но с косулей пришлось повозиться.
Во-первых, она большая. Я до сей поры косуль не бил, но не в девятнадцатом веке живем, на экране видел не раз – местные косули существенно больше. Вторая проблема – куда девать отходы, бутор и костяк? По-хорошему, для этого нужно соорудить глубокую яму, а потом ее засыпать. Оставлять гниющие отходы на свежем воздухе нельзя: и самого вонища задушит при смене ветра, и хищный зверь неизбежно подтянется, начнет исследовать местность кругами, выискивая попутное. А я уже представил размеры последних, если тут такие косули бегают. И не только косули! Зайчика видел. Стрелять не стал, мясо уже есть, а по азарту я дичь не бью. Взрослый заяц, достойный противник в рукопашной. Так что хищники нам тут не нужны.