Страница:
Еле успели сдать дела прибывшей смене – Эриху Вайнерту и Вальтеру Коху. Катрин осталась в Форте. Им и предстоит записывать новые названия на новых картах.
Что делать, все стратегическое решает Сотников.
Так куда он нас пошлет? Чего мы только с ребятами не передумали. Первый раз базарили в конце второй зачистки Мертвого Города, после ужина, тогда я и принял срочное РДО из Форт-Росса, в котором Сотников обозначил группе срок прибытия в ППД. Поначалу ротацию планировали провести в середине апреля. Потом перенесли на середину мая. Хорошо, командиры, Штабу видней, планы сверстали, зарядились.
К ночи двадцать девятого апреля остановились в общежитии, том самом здании, где в первом рейде была найдена универсальная «шоколадка», транспортируемый терминал донор-канала. Растянули антенну, поставили датчики, а тут и новости – прибыть как можно быстрей, судно уже идет забирать сталкеров, остальных позже… По горячему и начали обсуждать-тереть.
Потом еще пару раз прикидывали. Это у них там, в Замке, секреты куда ни плюнь, – в молодой амазонской колонии секретов нет, одна семья.
Первое, что приходит на ум, – стратегическое северное направление, где по-прежнему нет ясности обстановки. Обнаружен латышский анклав, небольшой поселок на правом берегу Волги. Встретили очень жестко, никаких контактов. Нападать на боевой тандем флота «Дункан» – «Густав» латыши, конечно, не решились, но пакости от них можно ждать любой, так что в безмятежном состоянии духа мимо ходить точно не получится. Прибалты словно спали и ждали: когда на горизонте появятся эти страшные русские? Такое впечатление, что на Платформе именно нас им и не хватало для обретения привычной исторической кондиции. Есть спокойно не могли без русского медведя.
Представляю, сколько раз в латышском поселке звучала фраза: «Что я вам говорил! Вот и русские оккупанты пожаловали! Теперь только единение нации спасет нас от неизбежного угнетения и высылки в ГУЛАГи!» И коллективные песнопения при свечах. К берегу пристать невозможно, стошнит.
С учетом того, что выше по течению стоят эстонцы и литовцы, также входящие в Северный Альянс с центром в шведской селективке, путь на север превращается если не в бросок русской маршевой роты через кавказские хребты, где каждое ущелье целится в тебя стволами, то в гротескную Via Dolorosa, Дорогу Скорби. В которой страдаем не мы, а эти мазохисты. Причем с наслаждением, с полной самоотдачей знакомому сладкому чувству: мы и тут обрели Главного Врага! Новая Россия, как правопреемник России земной и, соответственно, проклятого Советского Союза, обязана компенсировать все страдания и потери латышского народа!
Грустно и немного смешно.
Сотников воевать не хочет: доказательств причастности Северного Альянса к пиратской деятельности нет. Да и самих пиратов уже нет, выкосили их под корень наши парни из Берлина. Опасность в том, что рано или поздно наиболее бодрые из прибалтов поймут реальную цену многократного произнесения слова «халва» и устроят кровавую провокацию. Как Главный будет разруливать ситуацию, пока непонятно.
Только вот сталкерской задачи я там пока не вижу.
Так куда кинут, на какой прорыв?! Это мы с виду солдафоны послушные, типа «куда скажут, туда и вломимся». Конечно, гнетет!
Остров с Маяком остался позади, «Клевер» уверенно заходил в Волгу.
Обалдеть, да тут сплошной цивиль! Мало кто на Земле представляет, как реагирует на малейшие рукотворные изменения среды глаз человека, давно отвыкшего от высотных зданий, проспектов, перекрестков и вообще прямых ровных линий вокруг. След человеческой деятельности воспринимаешь и моментально отмечаешь его как рукотворный: прямые линии, прямые углы.
Раньше Морской Пост с воды можно было разглядеть только случайно. Сейчас Эдгар не прячется, поселение хорошо видно и без бинокля. Причал расширили, поставили сбоку пакгауз, вышку с прожекторами, суда можно и ночью принимать. На приколе стоят пять разномастных лодок, из них две моторные. Эдгар службу поставил грамотно, кто-нибудь из поселковых детей постоянно наблюдает за рекой – все бесхозное-плывущее догоняется хоть в океане, ловится и буксируется к поселку – своеобразное береговое пиратство. У сектантов даже постоянная лавка на Посадском базаре функционирует, где хиппаны торгуют найденным на реке богатством. Нужен спасательный круг или спасжилет? Хорошее алюминиевое весло или целая шлюпка? К ним, милости просим, там можно и заказ сделать на плавсредства или судовое имущество, парни выловят и доставят.
От причала вверх по склону идут деревянные направляющие длинного тросового подъемника: теперь никто не таскает грузы на пупе, да по опасным каменистым тропкам, скользким после дождя. Дома поселка проглядывают между соснами – интересно, сколько же человек там живет?
Конечно, хотелось посмотреть и на Южный Форт, но с путей подхода к речному фарватеру древней цитадели не разглядеть, она надежно спрятана в большой бухте. Хорошо, что там успокоилось.
Народ потихоньку потянулся на палубу.
Лишь Гоблин лежит на корме и бренчит на гитаре. Это кошмар. На сталкерских пьянках мы никогда не разрешаем ему брать инструмент. Когда Михаил начинает музицировать, надо сразу вставать и уходить – слушать утробный гоблинский вой невозможно. Три легендарных аккорда Сомов разучил лет еще десять назад – и с тех не продвинулся ни на ноту. У него чаще другая распальцовка в ходу.
Лежит, извергает что-то лирическое, страдает по врачихе.
Пш-шш…
– «Морской Пост» вызывает «Клевер», прием.
Пасет акваторию сектант, не спит! Место ключевое, мимо не проскочишь – все заметит, сразу опросит и доложит по инстанции.
– На связи «Клевер».
– Приветствую, Ули! Как рейс, смена целая?
– Нормально, все на борту! Здравствуй, Эдгар! Новости есть?
– Все стабильно, текучка. Зайти не хочешь?
– Устали люди, на первом перегоне болтало сильно. Да и баранов выгружать пора.
– Баранов?
– Полный трюм! Натерпелись в пути.
– Понял тебя. Ребятам привет от нас!
Трюмы «Клевера» забиты огромными каучуковыми шарами и баранами. За животных наши спецы поначалу опасались, предлагая дождаться гарантированно хорошей погоды. Однако тут есть вопрос политический: Форт-Росс должен показывать свою нужность метрополии. В конце концов, вспомнив, что еще пираты в свое время запросто закидывали наглые бараньи морды на необитаемые острова, решились. Поначалу они блеяли, потом застонали, как только шторм начался…
Баранина – это хорошо, это восточная кухня, уважаю.
А если предположить восточный сектор наших действий? Вот это может быть! В секторе осталась так и не закрытая до сих пор история с Рыжим Саидом, которого жители Пакистанки уже залегендарили в Черного Спасателя. Мутные слухи про таинственного незнакомца до сих пор ходят по степи, хотя сам беглец явно не проявляется. Базируется он где-то посреди Болот, северней бывших Диких Земель, там же хранится и его «шоколадка» – ресурс ценный, спору нет. Короче, словно в скиту старообрядческом сидит.
Но зачем в облаве нужны мы с Гобом? Если его Монгол с ребятами и вояки с местными егерями не поймали, то и сталкеры высшей категории немногим могут помочь, там просто работать надо, монотонно, зачищать, просеивать Болото через сито, оперативная нудятина. Да и что тут за секреты могут быть? Не, хрень какая-то.
Зашлют в Берн? Когда обсуждали этот вариант, Федя так сказал:
– Одному русскому при хорошей легенде в Базель еще можно заявиться. Вдвоем – точно не стоит. Скорее всего, там до сих пор есть напряги по славянам. Очевидно, что после изменений раскладов на Рейне и Ганге ореол Берна в глазах местного населения, некогда считавшего швейцарский анклав главным прогрессорским фактором и чуть ли не единственным экономически значимым образованием, задрожал и медленно растворился в окружающем речном воздухе… Злые они – и на своих подданных в Базеле, и на всех пришлых. Вас сразу пробьют и замаркируют как русских агентов, со всеми вытекающими. В принципе Гоблин, например, может базироваться и за городом, конечно… Или оба. Только вот задания смоделировать не могу. Убрать верхушку Берна, пробравшись за стену замка? Глупость несусветная, не верю.
– Какая-то секретная операция между Плохим Лесом и Аддис-Абебой? – спросил я его на всякий случай.
– Вы Главному по-любому нужны либо как разведчики-добытчики, либо как диверсанты. Там, конечно, есть оперативное раздолье для таких ребят, – сказал Спасатель с ностальгией в голосе и на несколько секунд задумался. – Одна беда: у свиссов засвечены обеими мордами. Гвардейцы на реке видели в патрулировании – запомнили точно, яркая была встреча, а уж в Шанхае полгорода помнит. Вот если Израиль…
Да ну его к черту, такой кислый вариант, неужели безжалостный Сотников нас к евреям пошлет? Нет, лучше сказать так: к «прожженным евреям». И что будет? Правильно Потапов сказал, какие мы дипломаты!
Манила и далее? Может быть… Кто знает, что там могло произойти. Например, появились сведения об особо ценной находке. Судно нулевое морское кто-то нашел, захованное на участке Ганга далеко восточней Манилы. Слил нашим, и теперь его надо особо качественно спереть. Тогда это водная экспедиция, целая команда.
А что скажешь, когда к американцам отправит?
Насколько мне известно, никаких контактов у Замка с ними нет, слишком далеко мы друг от друга, даже радиообмен неинтересен, Вотяков так и говорит. Знают ли американцы о нас что-либо толковое, да и вообще об обстановке в бассейне Волги? Им это интересно? Насколько изменилась их национальная парадигма? Был такой писатель и журналист Амброз Бирс, который сказал: «Война – это единственный способ, при помощи которого Бог может научить американцев географии». Вряд ли меня можно назвать необычайно прозорливым интеллектуалом за то, что я пытаюсь заранее поверить в дружелюбие американцев, – исторический опыт такой надежды не подкрепляет. Просто хочется верить в лучшее, контра еще на Земле затрахала.
Сами штатовцы в дальней разведке не замечены. Никто из ближних и дальних соседей Замка Россия с американцами не воюет. И не торгует. Их вообще никто не видел! Может, и нет никаких американцев в восточном направлении, а есть одна сплошная деза.
В частной жизни можно от безделья по трубе брякнуть. В большой политике так не делается, в межгосударственных делах не стукнешься тупо в эфире: «Здрасте, товарищи, нам тут на минуточку делать нехрен, и решили мы спросить: не расскажете ли, как дела, как успехи, кто прессует, что надумали?» Для нормальных контактов существуют нормальные процедуры. Посольство надо отправлять. А если…
Посольство! Точно! И мы в охране? Ну на… Для такой миссии я бы лучше волкодавов Гонты припахал. Мы разведчиками могем, тут сталкерам равных среди служб нет.
Англичане могли бы прояснить американскую тему, уж они бы обязательно смотались к старшим геополитическим братьям, только островитяне существенно запоздали, лишь недавно надумав начать торговлю на Ганге, а толковых судов у них нет до сих пор. Судоходство по рекам и прибрежным акваториям Союза открыто для тех, кто подписал мирный договор. Так что мяч на британской стороне – хотите торговать? Обращайтесь с петицией, ждите резолюцию, никто события торопить не будет, никому это не надо. Все помнят то большое совещание о путях развития, на котором Сотников напомнил присутствующим знаменитое высказывание русского политика Алексея Вандама: «Хуже войны с англосаксами может быть только дружба с ними».
Так что информации об англах и американцах очень мало, все с чужих слов.
Открылась левая дверь рубки – вот и Мишган с гитарой в руке, устал выть под струнные, успокоил душу искусством. В небольшом помещении сразу стало тесно.
– Надеюсь, петь не собираешься, Майкл? – строго спросил шкипер.
– В следующий раз, капитан, устал что-то, пальцы болят, – отмахнулся Сомов, ничуть не смутившись. – Ули, я бутерброд у вас украду?
– Бери.
Гоблин схватил два и повернулся ко мне:
– Че голову мнешь?
– Опять прикидываю маршрут…
Кстати, Гоблин подобными терзаниями особенно не парится. Вот и сейчас он на высоте:
– Да пофиг. Из двух задниц всегда выбирай бо́льшую!
– Это ты про женщин?
– Судьба тоже женщина.
– А если она китайская?
– Большая китайская задница – это уже перебор! – заволновался он.
– Ага, испугался?! – злорадно хмыкнул я. – Китайцы и в Шанхае есть.
– Там они разбавлены – хуже, когда монолит… Только не думаю я, что нас в какой-нибудь анклав забросят. Прикинул так: Сотников что-то отжать хочет. Настолько ценное и важное, что все к чертям засекретил и нас дернул.
– Сообразительный какой! – восхитился Маурер.
– Мозг – мой второй любимый орган! – прочавкал гитарист.
В этом месте по обоим берегам Волги на километры тянутся ступенчатые высокие скалы, на небольших террасах высятся сосны и пихты. Много замкнутых уютных и не очень пляжей, прикрытых крутыми каменными глыбами, почти вертикально уходящими в темную речную воду. Здесь большие глубины начинаются у самого берега – отличные рыболовные места, годные под любую снасть. Кое-где можно найти ведущие наверх извилистые узкие зверовые тропки, идущие из неприступных дальних ущелий Южного Хребта, где и спрятаны лежки местных горных баранов. Мясо у них вкуснейшее, но добывать рогатых чрезвычайно сложно, там, где они легко скачут на отвесах, человек восемь раз себе башку расшибет. Кроме того, на баранов охотятся и хитрющие горные пумы, в засадах поджидающие добычу на спусках стада к водопою. Встреча с этими хищниками уж точно не входит в перечень местных прелестей.
На левобережных русских землях водятся два вида крупных кошек: рыси в тайге и пумы в горах. На правом берегу в прериях гуляют гепарды, а еще западней, в лесах возле Сены, встречаются и леопарды.
Как же я соскучился по родной суровой природе новых русских земель! Как надоела мне вся эта южная экзотика!
Пш-шш…
– «Промзона – Причал» вызывает «Клевер».
– Всегда в канале!
– Не гоните так, катер к вам пошел, пассажиры до Замка.
– Принял, возьмем.
Вскоре с левого борта к мотоботу на скорости подлетел «Стерегущий», матрос за штурвалом новенький, незнакомый. На борту катера ВМФ были двое, мужчина и женщина. Мы с Гобом сразу пошли ловить конец и принимать на борт пассажиров, порядок не изменился: пока находимся на судне – являемся членами экипажа, у Маурера не забалуешь. Первой на «Клевер» поднялась взволнованная молодая женщина с характерным пузиком – все ясно, рожать поехали.
– Коля Кузякин! – представился ее муж, крепкий смуглый парень лет тридцати. – Это моя жена, Вика. Рассчитывали пока в Промзоне посидеть, дома оно всегда лучше… По срокам вроде еще рано рожать, с поселковым фельдшером все утрясли, но вчера пришло срочное РДО из Замка! Зенгер Маргарита Эдуардовна приказала как можно быстрей прибыть в Медцентр на сохранение, доктора что-то там в анализах увидели… Вот Павел Матвеевич меня сразу и погнал. Я планировал дождаться «Конкорда», Пьер Люртон завтра утром из Южного Форта в Замок стартует, а тут вы! Ладно, мужики, пошли мы в каюту, жене лучше лечь, плохо воду переносит… Да! Вот рыбка копченая, стерлядки. Павел Матвеевич велел передать, говорит, что вам сейчас самый смак будет!
– Кабанов все еще работает? – обрадовался я.
– Да что ему сделается! – хмыкнул Николай. – Гоняет рабочий класс еловыми ветками! Я у него мастером по ремонту автомобилей.
Волжских осетров не так-то просто закоптить – настоящие бревна, а не рыбы. Стерлядь для холодного копчения подходит лучше всего. Кузякин положил пакет, капитан увидел из рубки и тут же распорядился:
– Костя, рыбу на камбуз Ниониле! Павлу Матвеевичу благодарность от лица экипажа «Клевера»!
Пассажиры ушли вниз, следом почти сразу смылся и Гоблин с рыбой – под благовидным предлогом отправился в камбуз к Ниониле прокачивать обеденное меню. Сейчас точно что-нибудь промежуточное выклянчит: сердобольная повариха всегда этого кабана подкармливает, к очередной потенциальной свадьбе готовит – говорит, что бедненькому трехразового питания мало.
Вотяков по-прежнему спит как сурок, поболтать не с кем. Юрка едет в метрополию ненадолго – ему оборудование скомплектовать надо, и назад. Я ушел на корму, улегся поудобней и расслабился, лениво поглядывая на берега.
Кругом следы кипучей жизнедеятельности! Налицо новая загородная мода: здесь и там виднеются крыши крошечных частных домиков – это отъезжие летовки, мини-базы рыбаков и охотников, наших и французских. Некоторые фанаты во время отпуска прямо в них и селятся, живут тут целыми семьями, благо лодки есть уже у многих, и количество их постоянно растет. Уже и зимовья появились.
Домики невзрачные, разномастные: сделанные из старых тарных ящиков, плетеные, рубленые, примитивные балаганы и крошечные избушки, каких только нет! Возле каждой можно заметить узкий дощатый столик с двумя приколоченными скамьями, вешала для сетей, часто рядом ржавеет мангал. Возле Двух Лошадей, на стрелке Волги и Сены с фарватера видно одновременно семь изб! В выходные тут, чувствую, нехилый тусняк лютует! Процесс отдыха представить несложно: проклятые частные собственники рыбачат, потом слегонца вмазывают самогоночки – и начинают кататься по стойбищам соседей. Красота, конечно, я бы тоже не отказался так отдохнуть…
Через полчаса ко мне подошел Коля Кузякин.
– Уложил жену, заснула, – с облегчением поведал он. – А мне не спится – волнуюсь, понимаешь.
– Понимаю, сам через это прошел. Коньячку глотнешь чутка? Моя пока тоже спит, – предложил я, доставая блестящую флажку.
– А давай!
Сделав по два больших глотка, мы постепенно разговорились. Точнее, рассказывал будущий счастливый отец, я только спрашивал.
– Работы много?
– Хватает, не скучаем. Только вроде разгребешь, график выровняешь, отремонтируешь или восстановишь, потом сдашь единицу комиссии, как новая разруха на яму становится! Тащат и тащат… база ничего, пополняется, две недели назад новый токарный станок ввели в эксплуатацию. Долго возились, фундамент плохо залили, переделывали. В этом квартале пятый тельфер заимели, большой вильчатый погрузчик. Бац! И тут же Дугин нам план по ремонту увеличил! Последние три единицы вообще сверх плана впихали.
– Что притащили?
– Французы завершили экспедицию в верховья Сены, нашли где-то три джипа Dodge WC51 времен Второй мировой.
– Солидно, че там! – с ревностью откомментировал я. – Целые хоть?
Будь другом, скажи, что разбитые в хлам!
– Практически целые, хорошая ревизия требуется, и все, – безжалостно подтвердил он, чем расстроил меня еще больше. – Игорь Фокин, наш начпогранзаставы, как эти «доджи» увидел, так сон и потерял. И что? У него «газончик» есть бортовой, недвижимый, его бойцы нашли где-то с полгода назад в лесах на западе. Теперь липнет банным листом, чтобы грузовик восстановили, хочет обменять его у франков на один из джипов. И не пошлешь – живем рядом, одним дружным коллективом…
– Непросто там у вас.
– Так ведь вот же! Крутимся, одним словом. А так – нормально.
– Постой, а как франки их тянули? Там же сплошные мели. Они далеко зашли?
– Далеко, говорят… Тянули на плотах до судоходного участка реки, шестами да лебедками, а там погрузили на баржу, «Конкорд» уволок.
Зараза, без нас самое сладкое тянут!
Практически все локалки в разведанных территориях найдены и оприходованы, если остались, то наудачу или под чуйку. Сейчас Монгол с Сашкой и Пашкой окучивает непроходимые леса северней Берлина, это последняя неисследованная полоса в зоне обычного доступа, без предварительного заброса. Полоса не так уж и широка, с севера ее чешет Альянс, с юга – мы, Монгол торопится – не знаю, увидимся ли?
После долгого и обстоятельного рассказа мастера о положении дел в Промзоне, Реммастерских анклава и состоянии автомобильной и дорожной техники, во время и после которого мне не раз пришлось уточнять детали, Николай перешел на другую тему:
– Павианы опять объявились!
– Да ты что!
– Проблема, Костя, – вздохнул Кузякин. – Детей пугают. Раньше мы спокойно в лес ходили, теперь с оглядкой. Сейчас стаи, правда, далеко от нас, всего пару раз к поселку совались, после отпора ушли западнее. Теперь жители Принс-Руперта переживают. Как их истреблять? Перемещаются поверху, ни пумы, ни волки достать их при миграции не могут, да и непросто с обезьянами воевать, такая стая любую волчью в клочья порвет. Большие банды, агрессивные, сука, ты себе не представляешь!
– Еще как представляю, братан, – вспомнил я, опять доставая фляжку. – Мы с Промзоны их и вышибали с ребятами, когда объект нашли.
– Так это вы были?! – изумился мастер. – Слушай, никогда не думал, что буду с живой легендой коньячок пить!
Мелочь, а бальзам! Приятно, трахома, услышать такую оценку из уст простого рабочего человека! Лучшая оценка, точно говорю.
– Странно, я думал, что их остатки ушли куда-то…
– Может, они и уходили, да вот вернулись, тут им лафа. Гаруд стало меньше, представляешь! Буквально единицы на скалах сидят! Не знаю почему, но их в этом году на Южный Хребет прилетело существенно меньше. Сами удивляемся! Раньше-то они павианов склевывали за завтрак, а теперь некому.
Склевывали… У меня чуть фляжка из рук не выпала!
Сделали доброе дело, называется! Вмешались, умники!
Вот как легко нарушается природный баланс: рвутся пищевые цепочки, возникают новые проблемы. Надо срочно РДО давать на Полуденные, прекращать это безобразие. Лучше уж предсказуемые гаруды, чем лесные банды хвостатых партизан-пакостников. Еще и научники выскажутся, чувствую, скандала не миновать.
Возле турбазы Двух Лошадей стоит старенькая казанка с булями, на берегу два человека выгружают улов.
Коротким гудком попрощавшись с райским уголком, шкипер осторожно вывел мотобот на стремнину Волги и сразу объявил по громкой связи:
– Выходим на финишную прямую! Следующая остановка – Листвянка! Обед через час, можно отдохнуть.
После плотного обеда я сходил в рубку, узнал свежие радионовости, честно попытался вздремнуть, но не смог. Поэтому мы с Оленькой сели на корме и замерли в ожидании прибытия. Родня уже знает, ждет… Старообрядческие корни не накладывают на общину Кордона излишне жестких ограничений, на Платформе все меняется. Здесь любое сообщество находит наиболее рациональные варианты существования. Разгульности и вольницы в поселке, конечно, нет. Поначалу все значимые застолья проходят чинно, степенно. Послушаю простые местечковые новости, они порой дороже стратегических будут. Постепенно народ расслабится – и песни споет, и попляшет на волейбольной площадке так, что сетка затрясется.
В устье Листвянки героев фронтира встречала родня, сам Пантелей Федорович к берегу вышел, Пантюхов-старший, почтил присутствием. «Клевер» зашел в гавань, на минуту прижался к пристани, и мы с женой выскочили, прихватив невеликий багаж с личными вещами и большой баул с экзотическими подарками многочисленной родне. Гоблин поедет дальше в Замок, на базу сталкеров, где сегодня вполне успеет вмазать и поговорить с Монголом – тот с раннего утра уходит в дальний рейд.
Я приеду утром, а в обед должно состояться совещание у Сотникова. Момент истины.
Что дальше, спросите? Дальше, братцы…
Предваряя, скажу коротко: нам казалось, что предстоящее задание будет из разряда «это пипец!»…
А оказалось, что не казалось.
Глава 2
Что делать, все стратегическое решает Сотников.
Так куда он нас пошлет? Чего мы только с ребятами не передумали. Первый раз базарили в конце второй зачистки Мертвого Города, после ужина, тогда я и принял срочное РДО из Форт-Росса, в котором Сотников обозначил группе срок прибытия в ППД. Поначалу ротацию планировали провести в середине апреля. Потом перенесли на середину мая. Хорошо, командиры, Штабу видней, планы сверстали, зарядились.
К ночи двадцать девятого апреля остановились в общежитии, том самом здании, где в первом рейде была найдена универсальная «шоколадка», транспортируемый терминал донор-канала. Растянули антенну, поставили датчики, а тут и новости – прибыть как можно быстрей, судно уже идет забирать сталкеров, остальных позже… По горячему и начали обсуждать-тереть.
Потом еще пару раз прикидывали. Это у них там, в Замке, секреты куда ни плюнь, – в молодой амазонской колонии секретов нет, одна семья.
Первое, что приходит на ум, – стратегическое северное направление, где по-прежнему нет ясности обстановки. Обнаружен латышский анклав, небольшой поселок на правом берегу Волги. Встретили очень жестко, никаких контактов. Нападать на боевой тандем флота «Дункан» – «Густав» латыши, конечно, не решились, но пакости от них можно ждать любой, так что в безмятежном состоянии духа мимо ходить точно не получится. Прибалты словно спали и ждали: когда на горизонте появятся эти страшные русские? Такое впечатление, что на Платформе именно нас им и не хватало для обретения привычной исторической кондиции. Есть спокойно не могли без русского медведя.
Представляю, сколько раз в латышском поселке звучала фраза: «Что я вам говорил! Вот и русские оккупанты пожаловали! Теперь только единение нации спасет нас от неизбежного угнетения и высылки в ГУЛАГи!» И коллективные песнопения при свечах. К берегу пристать невозможно, стошнит.
С учетом того, что выше по течению стоят эстонцы и литовцы, также входящие в Северный Альянс с центром в шведской селективке, путь на север превращается если не в бросок русской маршевой роты через кавказские хребты, где каждое ущелье целится в тебя стволами, то в гротескную Via Dolorosa, Дорогу Скорби. В которой страдаем не мы, а эти мазохисты. Причем с наслаждением, с полной самоотдачей знакомому сладкому чувству: мы и тут обрели Главного Врага! Новая Россия, как правопреемник России земной и, соответственно, проклятого Советского Союза, обязана компенсировать все страдания и потери латышского народа!
Грустно и немного смешно.
Сотников воевать не хочет: доказательств причастности Северного Альянса к пиратской деятельности нет. Да и самих пиратов уже нет, выкосили их под корень наши парни из Берлина. Опасность в том, что рано или поздно наиболее бодрые из прибалтов поймут реальную цену многократного произнесения слова «халва» и устроят кровавую провокацию. Как Главный будет разруливать ситуацию, пока непонятно.
Только вот сталкерской задачи я там пока не вижу.
Так куда кинут, на какой прорыв?! Это мы с виду солдафоны послушные, типа «куда скажут, туда и вломимся». Конечно, гнетет!
Остров с Маяком остался позади, «Клевер» уверенно заходил в Волгу.
Обалдеть, да тут сплошной цивиль! Мало кто на Земле представляет, как реагирует на малейшие рукотворные изменения среды глаз человека, давно отвыкшего от высотных зданий, проспектов, перекрестков и вообще прямых ровных линий вокруг. След человеческой деятельности воспринимаешь и моментально отмечаешь его как рукотворный: прямые линии, прямые углы.
Раньше Морской Пост с воды можно было разглядеть только случайно. Сейчас Эдгар не прячется, поселение хорошо видно и без бинокля. Причал расширили, поставили сбоку пакгауз, вышку с прожекторами, суда можно и ночью принимать. На приколе стоят пять разномастных лодок, из них две моторные. Эдгар службу поставил грамотно, кто-нибудь из поселковых детей постоянно наблюдает за рекой – все бесхозное-плывущее догоняется хоть в океане, ловится и буксируется к поселку – своеобразное береговое пиратство. У сектантов даже постоянная лавка на Посадском базаре функционирует, где хиппаны торгуют найденным на реке богатством. Нужен спасательный круг или спасжилет? Хорошее алюминиевое весло или целая шлюпка? К ним, милости просим, там можно и заказ сделать на плавсредства или судовое имущество, парни выловят и доставят.
От причала вверх по склону идут деревянные направляющие длинного тросового подъемника: теперь никто не таскает грузы на пупе, да по опасным каменистым тропкам, скользким после дождя. Дома поселка проглядывают между соснами – интересно, сколько же человек там живет?
Конечно, хотелось посмотреть и на Южный Форт, но с путей подхода к речному фарватеру древней цитадели не разглядеть, она надежно спрятана в большой бухте. Хорошо, что там успокоилось.
Народ потихоньку потянулся на палубу.
Лишь Гоблин лежит на корме и бренчит на гитаре. Это кошмар. На сталкерских пьянках мы никогда не разрешаем ему брать инструмент. Когда Михаил начинает музицировать, надо сразу вставать и уходить – слушать утробный гоблинский вой невозможно. Три легендарных аккорда Сомов разучил лет еще десять назад – и с тех не продвинулся ни на ноту. У него чаще другая распальцовка в ходу.
Лежит, извергает что-то лирическое, страдает по врачихе.
Пш-шш…
– «Морской Пост» вызывает «Клевер», прием.
Пасет акваторию сектант, не спит! Место ключевое, мимо не проскочишь – все заметит, сразу опросит и доложит по инстанции.
– На связи «Клевер».
– Приветствую, Ули! Как рейс, смена целая?
– Нормально, все на борту! Здравствуй, Эдгар! Новости есть?
– Все стабильно, текучка. Зайти не хочешь?
– Устали люди, на первом перегоне болтало сильно. Да и баранов выгружать пора.
– Баранов?
– Полный трюм! Натерпелись в пути.
– Понял тебя. Ребятам привет от нас!
Трюмы «Клевера» забиты огромными каучуковыми шарами и баранами. За животных наши спецы поначалу опасались, предлагая дождаться гарантированно хорошей погоды. Однако тут есть вопрос политический: Форт-Росс должен показывать свою нужность метрополии. В конце концов, вспомнив, что еще пираты в свое время запросто закидывали наглые бараньи морды на необитаемые острова, решились. Поначалу они блеяли, потом застонали, как только шторм начался…
Баранина – это хорошо, это восточная кухня, уважаю.
А если предположить восточный сектор наших действий? Вот это может быть! В секторе осталась так и не закрытая до сих пор история с Рыжим Саидом, которого жители Пакистанки уже залегендарили в Черного Спасателя. Мутные слухи про таинственного незнакомца до сих пор ходят по степи, хотя сам беглец явно не проявляется. Базируется он где-то посреди Болот, северней бывших Диких Земель, там же хранится и его «шоколадка» – ресурс ценный, спору нет. Короче, словно в скиту старообрядческом сидит.
Но зачем в облаве нужны мы с Гобом? Если его Монгол с ребятами и вояки с местными егерями не поймали, то и сталкеры высшей категории немногим могут помочь, там просто работать надо, монотонно, зачищать, просеивать Болото через сито, оперативная нудятина. Да и что тут за секреты могут быть? Не, хрень какая-то.
Зашлют в Берн? Когда обсуждали этот вариант, Федя так сказал:
– Одному русскому при хорошей легенде в Базель еще можно заявиться. Вдвоем – точно не стоит. Скорее всего, там до сих пор есть напряги по славянам. Очевидно, что после изменений раскладов на Рейне и Ганге ореол Берна в глазах местного населения, некогда считавшего швейцарский анклав главным прогрессорским фактором и чуть ли не единственным экономически значимым образованием, задрожал и медленно растворился в окружающем речном воздухе… Злые они – и на своих подданных в Базеле, и на всех пришлых. Вас сразу пробьют и замаркируют как русских агентов, со всеми вытекающими. В принципе Гоблин, например, может базироваться и за городом, конечно… Или оба. Только вот задания смоделировать не могу. Убрать верхушку Берна, пробравшись за стену замка? Глупость несусветная, не верю.
– Какая-то секретная операция между Плохим Лесом и Аддис-Абебой? – спросил я его на всякий случай.
– Вы Главному по-любому нужны либо как разведчики-добытчики, либо как диверсанты. Там, конечно, есть оперативное раздолье для таких ребят, – сказал Спасатель с ностальгией в голосе и на несколько секунд задумался. – Одна беда: у свиссов засвечены обеими мордами. Гвардейцы на реке видели в патрулировании – запомнили точно, яркая была встреча, а уж в Шанхае полгорода помнит. Вот если Израиль…
Да ну его к черту, такой кислый вариант, неужели безжалостный Сотников нас к евреям пошлет? Нет, лучше сказать так: к «прожженным евреям». И что будет? Правильно Потапов сказал, какие мы дипломаты!
Манила и далее? Может быть… Кто знает, что там могло произойти. Например, появились сведения об особо ценной находке. Судно нулевое морское кто-то нашел, захованное на участке Ганга далеко восточней Манилы. Слил нашим, и теперь его надо особо качественно спереть. Тогда это водная экспедиция, целая команда.
А что скажешь, когда к американцам отправит?
Насколько мне известно, никаких контактов у Замка с ними нет, слишком далеко мы друг от друга, даже радиообмен неинтересен, Вотяков так и говорит. Знают ли американцы о нас что-либо толковое, да и вообще об обстановке в бассейне Волги? Им это интересно? Насколько изменилась их национальная парадигма? Был такой писатель и журналист Амброз Бирс, который сказал: «Война – это единственный способ, при помощи которого Бог может научить американцев географии». Вряд ли меня можно назвать необычайно прозорливым интеллектуалом за то, что я пытаюсь заранее поверить в дружелюбие американцев, – исторический опыт такой надежды не подкрепляет. Просто хочется верить в лучшее, контра еще на Земле затрахала.
Сами штатовцы в дальней разведке не замечены. Никто из ближних и дальних соседей Замка Россия с американцами не воюет. И не торгует. Их вообще никто не видел! Может, и нет никаких американцев в восточном направлении, а есть одна сплошная деза.
В частной жизни можно от безделья по трубе брякнуть. В большой политике так не делается, в межгосударственных делах не стукнешься тупо в эфире: «Здрасте, товарищи, нам тут на минуточку делать нехрен, и решили мы спросить: не расскажете ли, как дела, как успехи, кто прессует, что надумали?» Для нормальных контактов существуют нормальные процедуры. Посольство надо отправлять. А если…
Посольство! Точно! И мы в охране? Ну на… Для такой миссии я бы лучше волкодавов Гонты припахал. Мы разведчиками могем, тут сталкерам равных среди служб нет.
Англичане могли бы прояснить американскую тему, уж они бы обязательно смотались к старшим геополитическим братьям, только островитяне существенно запоздали, лишь недавно надумав начать торговлю на Ганге, а толковых судов у них нет до сих пор. Судоходство по рекам и прибрежным акваториям Союза открыто для тех, кто подписал мирный договор. Так что мяч на британской стороне – хотите торговать? Обращайтесь с петицией, ждите резолюцию, никто события торопить не будет, никому это не надо. Все помнят то большое совещание о путях развития, на котором Сотников напомнил присутствующим знаменитое высказывание русского политика Алексея Вандама: «Хуже войны с англосаксами может быть только дружба с ними».
Так что информации об англах и американцах очень мало, все с чужих слов.
Открылась левая дверь рубки – вот и Мишган с гитарой в руке, устал выть под струнные, успокоил душу искусством. В небольшом помещении сразу стало тесно.
– Надеюсь, петь не собираешься, Майкл? – строго спросил шкипер.
– В следующий раз, капитан, устал что-то, пальцы болят, – отмахнулся Сомов, ничуть не смутившись. – Ули, я бутерброд у вас украду?
– Бери.
Гоблин схватил два и повернулся ко мне:
– Че голову мнешь?
– Опять прикидываю маршрут…
Кстати, Гоблин подобными терзаниями особенно не парится. Вот и сейчас он на высоте:
– Да пофиг. Из двух задниц всегда выбирай бо́льшую!
– Это ты про женщин?
– Судьба тоже женщина.
– А если она китайская?
– Большая китайская задница – это уже перебор! – заволновался он.
– Ага, испугался?! – злорадно хмыкнул я. – Китайцы и в Шанхае есть.
– Там они разбавлены – хуже, когда монолит… Только не думаю я, что нас в какой-нибудь анклав забросят. Прикинул так: Сотников что-то отжать хочет. Настолько ценное и важное, что все к чертям засекретил и нас дернул.
– Сообразительный какой! – восхитился Маурер.
– Мозг – мой второй любимый орган! – прочавкал гитарист.
В этом месте по обоим берегам Волги на километры тянутся ступенчатые высокие скалы, на небольших террасах высятся сосны и пихты. Много замкнутых уютных и не очень пляжей, прикрытых крутыми каменными глыбами, почти вертикально уходящими в темную речную воду. Здесь большие глубины начинаются у самого берега – отличные рыболовные места, годные под любую снасть. Кое-где можно найти ведущие наверх извилистые узкие зверовые тропки, идущие из неприступных дальних ущелий Южного Хребта, где и спрятаны лежки местных горных баранов. Мясо у них вкуснейшее, но добывать рогатых чрезвычайно сложно, там, где они легко скачут на отвесах, человек восемь раз себе башку расшибет. Кроме того, на баранов охотятся и хитрющие горные пумы, в засадах поджидающие добычу на спусках стада к водопою. Встреча с этими хищниками уж точно не входит в перечень местных прелестей.
На левобережных русских землях водятся два вида крупных кошек: рыси в тайге и пумы в горах. На правом берегу в прериях гуляют гепарды, а еще западней, в лесах возле Сены, встречаются и леопарды.
Как же я соскучился по родной суровой природе новых русских земель! Как надоела мне вся эта южная экзотика!
Пш-шш…
– «Промзона – Причал» вызывает «Клевер».
– Всегда в канале!
– Не гоните так, катер к вам пошел, пассажиры до Замка.
– Принял, возьмем.
Вскоре с левого борта к мотоботу на скорости подлетел «Стерегущий», матрос за штурвалом новенький, незнакомый. На борту катера ВМФ были двое, мужчина и женщина. Мы с Гобом сразу пошли ловить конец и принимать на борт пассажиров, порядок не изменился: пока находимся на судне – являемся членами экипажа, у Маурера не забалуешь. Первой на «Клевер» поднялась взволнованная молодая женщина с характерным пузиком – все ясно, рожать поехали.
– Коля Кузякин! – представился ее муж, крепкий смуглый парень лет тридцати. – Это моя жена, Вика. Рассчитывали пока в Промзоне посидеть, дома оно всегда лучше… По срокам вроде еще рано рожать, с поселковым фельдшером все утрясли, но вчера пришло срочное РДО из Замка! Зенгер Маргарита Эдуардовна приказала как можно быстрей прибыть в Медцентр на сохранение, доктора что-то там в анализах увидели… Вот Павел Матвеевич меня сразу и погнал. Я планировал дождаться «Конкорда», Пьер Люртон завтра утром из Южного Форта в Замок стартует, а тут вы! Ладно, мужики, пошли мы в каюту, жене лучше лечь, плохо воду переносит… Да! Вот рыбка копченая, стерлядки. Павел Матвеевич велел передать, говорит, что вам сейчас самый смак будет!
– Кабанов все еще работает? – обрадовался я.
– Да что ему сделается! – хмыкнул Николай. – Гоняет рабочий класс еловыми ветками! Я у него мастером по ремонту автомобилей.
Волжских осетров не так-то просто закоптить – настоящие бревна, а не рыбы. Стерлядь для холодного копчения подходит лучше всего. Кузякин положил пакет, капитан увидел из рубки и тут же распорядился:
– Костя, рыбу на камбуз Ниониле! Павлу Матвеевичу благодарность от лица экипажа «Клевера»!
Пассажиры ушли вниз, следом почти сразу смылся и Гоблин с рыбой – под благовидным предлогом отправился в камбуз к Ниониле прокачивать обеденное меню. Сейчас точно что-нибудь промежуточное выклянчит: сердобольная повариха всегда этого кабана подкармливает, к очередной потенциальной свадьбе готовит – говорит, что бедненькому трехразового питания мало.
Вотяков по-прежнему спит как сурок, поболтать не с кем. Юрка едет в метрополию ненадолго – ему оборудование скомплектовать надо, и назад. Я ушел на корму, улегся поудобней и расслабился, лениво поглядывая на берега.
Кругом следы кипучей жизнедеятельности! Налицо новая загородная мода: здесь и там виднеются крыши крошечных частных домиков – это отъезжие летовки, мини-базы рыбаков и охотников, наших и французских. Некоторые фанаты во время отпуска прямо в них и селятся, живут тут целыми семьями, благо лодки есть уже у многих, и количество их постоянно растет. Уже и зимовья появились.
Домики невзрачные, разномастные: сделанные из старых тарных ящиков, плетеные, рубленые, примитивные балаганы и крошечные избушки, каких только нет! Возле каждой можно заметить узкий дощатый столик с двумя приколоченными скамьями, вешала для сетей, часто рядом ржавеет мангал. Возле Двух Лошадей, на стрелке Волги и Сены с фарватера видно одновременно семь изб! В выходные тут, чувствую, нехилый тусняк лютует! Процесс отдыха представить несложно: проклятые частные собственники рыбачат, потом слегонца вмазывают самогоночки – и начинают кататься по стойбищам соседей. Красота, конечно, я бы тоже не отказался так отдохнуть…
Через полчаса ко мне подошел Коля Кузякин.
– Уложил жену, заснула, – с облегчением поведал он. – А мне не спится – волнуюсь, понимаешь.
– Понимаю, сам через это прошел. Коньячку глотнешь чутка? Моя пока тоже спит, – предложил я, доставая блестящую флажку.
– А давай!
Сделав по два больших глотка, мы постепенно разговорились. Точнее, рассказывал будущий счастливый отец, я только спрашивал.
– Работы много?
– Хватает, не скучаем. Только вроде разгребешь, график выровняешь, отремонтируешь или восстановишь, потом сдашь единицу комиссии, как новая разруха на яму становится! Тащат и тащат… база ничего, пополняется, две недели назад новый токарный станок ввели в эксплуатацию. Долго возились, фундамент плохо залили, переделывали. В этом квартале пятый тельфер заимели, большой вильчатый погрузчик. Бац! И тут же Дугин нам план по ремонту увеличил! Последние три единицы вообще сверх плана впихали.
– Что притащили?
– Французы завершили экспедицию в верховья Сены, нашли где-то три джипа Dodge WC51 времен Второй мировой.
– Солидно, че там! – с ревностью откомментировал я. – Целые хоть?
Будь другом, скажи, что разбитые в хлам!
– Практически целые, хорошая ревизия требуется, и все, – безжалостно подтвердил он, чем расстроил меня еще больше. – Игорь Фокин, наш начпогранзаставы, как эти «доджи» увидел, так сон и потерял. И что? У него «газончик» есть бортовой, недвижимый, его бойцы нашли где-то с полгода назад в лесах на западе. Теперь липнет банным листом, чтобы грузовик восстановили, хочет обменять его у франков на один из джипов. И не пошлешь – живем рядом, одним дружным коллективом…
– Непросто там у вас.
– Так ведь вот же! Крутимся, одним словом. А так – нормально.
– Постой, а как франки их тянули? Там же сплошные мели. Они далеко зашли?
– Далеко, говорят… Тянули на плотах до судоходного участка реки, шестами да лебедками, а там погрузили на баржу, «Конкорд» уволок.
Зараза, без нас самое сладкое тянут!
Практически все локалки в разведанных территориях найдены и оприходованы, если остались, то наудачу или под чуйку. Сейчас Монгол с Сашкой и Пашкой окучивает непроходимые леса северней Берлина, это последняя неисследованная полоса в зоне обычного доступа, без предварительного заброса. Полоса не так уж и широка, с севера ее чешет Альянс, с юга – мы, Монгол торопится – не знаю, увидимся ли?
После долгого и обстоятельного рассказа мастера о положении дел в Промзоне, Реммастерских анклава и состоянии автомобильной и дорожной техники, во время и после которого мне не раз пришлось уточнять детали, Николай перешел на другую тему:
– Павианы опять объявились!
– Да ты что!
– Проблема, Костя, – вздохнул Кузякин. – Детей пугают. Раньше мы спокойно в лес ходили, теперь с оглядкой. Сейчас стаи, правда, далеко от нас, всего пару раз к поселку совались, после отпора ушли западнее. Теперь жители Принс-Руперта переживают. Как их истреблять? Перемещаются поверху, ни пумы, ни волки достать их при миграции не могут, да и непросто с обезьянами воевать, такая стая любую волчью в клочья порвет. Большие банды, агрессивные, сука, ты себе не представляешь!
– Еще как представляю, братан, – вспомнил я, опять доставая фляжку. – Мы с Промзоны их и вышибали с ребятами, когда объект нашли.
– Так это вы были?! – изумился мастер. – Слушай, никогда не думал, что буду с живой легендой коньячок пить!
Мелочь, а бальзам! Приятно, трахома, услышать такую оценку из уст простого рабочего человека! Лучшая оценка, точно говорю.
– Странно, я думал, что их остатки ушли куда-то…
– Может, они и уходили, да вот вернулись, тут им лафа. Гаруд стало меньше, представляешь! Буквально единицы на скалах сидят! Не знаю почему, но их в этом году на Южный Хребет прилетело существенно меньше. Сами удивляемся! Раньше-то они павианов склевывали за завтрак, а теперь некому.
Склевывали… У меня чуть фляжка из рук не выпала!
Сделали доброе дело, называется! Вмешались, умники!
Вот как легко нарушается природный баланс: рвутся пищевые цепочки, возникают новые проблемы. Надо срочно РДО давать на Полуденные, прекращать это безобразие. Лучше уж предсказуемые гаруды, чем лесные банды хвостатых партизан-пакостников. Еще и научники выскажутся, чувствую, скандала не миновать.
Возле турбазы Двух Лошадей стоит старенькая казанка с булями, на берегу два человека выгружают улов.
Коротким гудком попрощавшись с райским уголком, шкипер осторожно вывел мотобот на стремнину Волги и сразу объявил по громкой связи:
– Выходим на финишную прямую! Следующая остановка – Листвянка! Обед через час, можно отдохнуть.
После плотного обеда я сходил в рубку, узнал свежие радионовости, честно попытался вздремнуть, но не смог. Поэтому мы с Оленькой сели на корме и замерли в ожидании прибытия. Родня уже знает, ждет… Старообрядческие корни не накладывают на общину Кордона излишне жестких ограничений, на Платформе все меняется. Здесь любое сообщество находит наиболее рациональные варианты существования. Разгульности и вольницы в поселке, конечно, нет. Поначалу все значимые застолья проходят чинно, степенно. Послушаю простые местечковые новости, они порой дороже стратегических будут. Постепенно народ расслабится – и песни споет, и попляшет на волейбольной площадке так, что сетка затрясется.
В устье Листвянки героев фронтира встречала родня, сам Пантелей Федорович к берегу вышел, Пантюхов-старший, почтил присутствием. «Клевер» зашел в гавань, на минуту прижался к пристани, и мы с женой выскочили, прихватив невеликий багаж с личными вещами и большой баул с экзотическими подарками многочисленной родне. Гоблин поедет дальше в Замок, на базу сталкеров, где сегодня вполне успеет вмазать и поговорить с Монголом – тот с раннего утра уходит в дальний рейд.
Я приеду утром, а в обед должно состояться совещание у Сотникова. Момент истины.
Что дальше, спросите? Дальше, братцы…
Предваряя, скажу коротко: нам казалось, что предстоящее задание будет из разряда «это пипец!»…
А оказалось, что не казалось.
Глава 2
Родина. Новостной фон без катарсиса на закуску
А голова-то свежая! И организм в тонусе!
Хорошо, что на Кордоне с первых дней действуют негласные ограничения употребления горячительного – репа с бодуна не болит, ничто не парит, нормально так себя чувствую. Допускается, когда действительно надо выпить: гостя дорогого встретить – от Пантюховых так просто не уедешь, придется отдать должное. Спиртное достают из холодных погребов по праздникам, дабы символику соблюсти, традицию, напряжение в общине снять. Настойки и наливки на Кордоне исключительно свои, ничего покупного, все природное, качественное. Тут находится единственное безлицензионное самогонное производство, которое не накрывает штрафами суровая рука Уксуса. Кордоньеры никому свои наливки не продают, гонят только для внутренних нужд, и шериф закрывает глаза.
Вообще-то, как бы кому ни казалось, сталкеры много не пьют, это просто невозможно – никакого здоровья не хватит. У нас с Гобом, например, суровая физкультура случается почти каждый день, нельзя иначе. Кто угодно может шлангануть от прокачки, даже Федя Потапов этим делом грешит – мы не можем, иначе когда-нибудь после очередного рейда проснешься инвалидом. Вы представляете, какой груз приходится тащить в дальних рейдах по буреломам, где никакая машина не проходит? Бег, турник, отжимания, работа с тяжестями – в комплексе, разработанном специалистами Зенгерши, – все есть. Мы – сталкеры, для нас хорошая физика критически важна. А вот массовая утренняя физкультурка, которую Светка затеяла в Форте, не нужна, пустая трата времени – все равно потом приходится заниматься своим. Если, конечно, в этот день выход не планируется: тогда – отдых.
Хорошо, что на Кордоне с первых дней действуют негласные ограничения употребления горячительного – репа с бодуна не болит, ничто не парит, нормально так себя чувствую. Допускается, когда действительно надо выпить: гостя дорогого встретить – от Пантюховых так просто не уедешь, придется отдать должное. Спиртное достают из холодных погребов по праздникам, дабы символику соблюсти, традицию, напряжение в общине снять. Настойки и наливки на Кордоне исключительно свои, ничего покупного, все природное, качественное. Тут находится единственное безлицензионное самогонное производство, которое не накрывает штрафами суровая рука Уксуса. Кордоньеры никому свои наливки не продают, гонят только для внутренних нужд, и шериф закрывает глаза.
Вообще-то, как бы кому ни казалось, сталкеры много не пьют, это просто невозможно – никакого здоровья не хватит. У нас с Гобом, например, суровая физкультура случается почти каждый день, нельзя иначе. Кто угодно может шлангануть от прокачки, даже Федя Потапов этим делом грешит – мы не можем, иначе когда-нибудь после очередного рейда проснешься инвалидом. Вы представляете, какой груз приходится тащить в дальних рейдах по буреломам, где никакая машина не проходит? Бег, турник, отжимания, работа с тяжестями – в комплексе, разработанном специалистами Зенгерши, – все есть. Мы – сталкеры, для нас хорошая физика критически важна. А вот массовая утренняя физкультурка, которую Светка затеяла в Форте, не нужна, пустая трата времени – все равно потом приходится заниматься своим. Если, конечно, в этот день выход не планируется: тогда – отдых.