– Ты точно, Алеша, с Профессором сговорился. А мне нравится. Дело не в реальных наци, уроды они, тут и спорить нечего. Но им удалось создать Идеальный Мир. Песни, кинофильмы, черная форма, прожектора в ночном небе… Вселенная сильных красивых людей, мужчин и женщин. Чистая, отряхнувшая грязь и мерзость… А для отца мир – склеп с привидениями. Это тоже интересно, но жить там нельзя! Как он не понимает?
– А ты, Ева, не того? Не преувеличиваешь?
– Самую малость, Алеша. В склеп пока не забирались. Отец как-то сказал: "Все пути проложены. Осталась дорога в мир мертвых".
Дорожка 18. "Ой, у лиси на полянци". Авторы музыки и слов неизвестны. Исполняет группа "Орлы" (3`56).
Боевая песня Украинской Повстанческой армии.
Набрал полную торбу тайн, с плеч валится. Дальше что? Потому и тайна, что простого ответа недостаточно, комментарий нужен. А если некому пояснить? Спросишь о смысле жизни, а в ответ: "Сорок два".
Проводил Алеша, Женю – Женю-Еву – до метро, запахнул шарф, сунул руки в карманы. Вечер, люди спешат, агитаторы про очередного спасителя отечества песню завели.
Куда теперь?
О новой встречи договариваться не стали, даже не телефонами не обменялись. Понял Алексей – не в нем, не ему Ева жаловалась. Нет, ему, конечно, но не Алексею Лебедеву, а случайному знакомцу. Выговорилась, домой поехала. Не к отцу – к матери. С Профессором явно разладилось.
Пошел Алеша по улице, вдоль трамвайных путей, мысли в ровные ряды выстраивая, словно оранжевые точки на черном экране. Не все Профессор рассказал – это ясно. И шутка с "телеграммой" в пространство мировое, может, и не шутка совсем.
Адепты Монро верят, что его методика позволяет не только выйти за пределы тела, но и жить вечно, общаясь с умершими, с духами, с высшими сущностями…
Или они просто психи? Профессор, дочка его, Хорст Die Fahne Hoch? Еще одна секта, вроде Церкви Монро? Пример изменения сознания в кризисные эпохи? Кто тарелки летающие ловит, кто с призраками общается. Все дороги открыли, к мертвякам лишь ходу нет!
Поглядел Алеша вверх, в черное ночное небо, тучами покрытое. Давно звезд не видел, трудно это в большом городе. В детстве увлекался, в телескоп смотрел, учился созвездия различать, на физический факультет поступать думал, на отделение астрономии. Математика отпугнула. Не силен Алексей в цифрах, а без них астроному никуда.
Была у Алеши мечта: Южный Крест увидеть – тот, что в северном полушарии только в атласе найдешь. Поехать в Южную Африку, на берега Замбези, ночи дождаться. Южный Крест, рядом – Центавр и Муха… Давно Алексей о своей детской мечте не вспоминал. Вспомнил – и только хуже стало. Замбези! Если бы… Скорее, в царство мертвых попадешь, туда ни визы, ни командировочных не требуется, билет же всегда выписать могут, хоть за ближайшим углом.
Правда, с призраками все проще может быть. Поссорилась Ева с предком и выразилась фигурально. В мире фантазий, мол, живет, на близких внимания не обращает. А призрак с именем похожим – старая знакомая, с которой Профессор переписку ведет. Почему бы и нет?
«Все пути проложены»
Проложены… Простите, куда? Или тоже – фигурально?
Алеша понял – не раскусить орешек. Опять-таки, не его это дело, не его жизнь. Даже в профессиональном смысле. Будущему историку следует не призраков изучать, а конкретную действительность. Тот же Десант, в котором все просто и понятно. Прожектора в ночном небе… Над концлагерем, что ли?
Прикинул Алексей что к чему, на часы взглянул – и направился к ближайшему интернет-кафе. Все интереснее, чем без толку бродить по улицам. А так и польза может быть. Наберет материал, реферат изваяет для спецкурса "Политические партии современной Украины". Приятное – с полезным.
Про Десант Женя-Ева ничего толком не рассказала. И не надо, не шпион же он, демократ Алексей Лебедев.
Сам узнает!
* * *
Искать в Сети Алексей давно наловчился. "Помойка", конечно, но и в навозной куче жемчужные зерна попадаются, не врет классик. Тем паче писали о Десанте немало – и не всегда ерунду. Вопли про "грядущие погромы" и "новое издание черной сотни" вкупе с обращениями недобитых правозащитников в Генеральную Прокуратору пропустить можно. Никто на обращения не реагирует, "погромщиков" не ловит. А вот про интернаты уже интереснее.
Прежде Алексею только заметки попадались. Приехали, мол, бравые парни из Десанта в такой-то интернат или детский дом, подарков навезли. Теперь – целая статья. Раскопал глазастый и памятливый журналюга, что в начале 90-х, когда еще волны от распада Державы плескались, несколько ветеранских организаций взяли шефство над самыми нищими интернатами и детскими домами. Сначала над двумя, потом сразу над десятью. Благое дело – и не столь редкое. Только обычно все подарками ограничивается, ремонтом в крайнем случае.
Здесь – иначе. Среди детдомовского начальства много всякой сволочи попадается. Когда тушенку со сгущенкой воруют, когда питомцев педофилам продают. Убивать бы таких, только некому. А тут нашлись. Убивать – не убивали, но за пару лет все десять директоров с должностей слетели. Новых уже шефы назначили, а заодно и преподавателей с воспитателями перешерстили на корню, своими людьми разбавив. Надбавки к жалованию опередили, причем немалые.
Тут бы журналисту удивиться. И такое возможно, но это уже не подарки с ремонтом. Средства откуда? Оттуда! Мелькал там и сям некий фонд. Названия разные, но речь вроде об одних и тех же деньгах. Чьих, конкретно – непонятка полная. Не раскопать, не увидеть, не пощупать.
Фонд-хамелеон и ныне здравствовал, числясь под именем "Финансы-инвест-А".
Лежала бы перед Алексеем газета, он тут же название бы подчеркнул – тремя красными чертами. Видел уже! Встречал – только не в связи с Десантом. Эх, память, дырявая! Ничего, файлы в домашнем компьютере собраны, за ночь проглядеть можно.
Что же получается? Получается, что Десант не только настоящими десантниками пополняется, теми, кто в армии отслужил, не только гнилыми интеллигентами вроде Жени-Евы. Детдомовцы для Десанта – как сыновья полка. После детского дома куда пойдешь? Едва ли мимо проволоки лагерной. А зачем туда, если можно повязку с "крылышками" надеть?
Закрыл Алеша файл, флешку спрятал. Хватит на сегодня, и так всего много. В ящик почтовый заглянуть? Так не пишет никто, словно тому полковнику. Никто не пишет, никто не ждет. "Холодная война, и время, как вода…"
Алексей полез обратно в карман – за флешкой, но доставать не стал. Нечего записывать, не спам же, что ему кидают! Ладно, поглядим…
Пока Алеша логин набирал, пока с паролем возился, озарение на него нашло. Маленькое, но приятное. Вспомнил! "Финансы-инвест-А" в другой статье поминались. Там речь о крикунах из "Отечества и порядка" шла. Точно? Точно!
Законы мы изменим, депутатов посадим, а на адвокатов охоту объявим.
Можно не удивляться, что Десант крикунов охраняет. Своя своих познаша.
А это чего? Письмо? Письмо!
* * *
"Лебедеву Алексею Николаевичу.
В связи с ухудшением политической обстановки в стране назначаетесь руководителем областного подполья. Вам присваивается рабочий псевдоним "товарищ Север".
Ваш Юго-Восток. № 44".
ИЗ ПРИВАТНОЙ ПЕРЕПИСКИ-3
Очень рад, что мы наконец-то начали. Хрестоматийное состояние в духе Наполеона, когда вино уже налито, и ты понимаешь, что надо пить, не из самых приятных. В 1916 году русской армии был дан приказ перейти в наступление, но двое командующих фронтами, перенервничав, просто отказались его выполнить. Ясность и определенность боя спасительна. Вместе с тем, следует понимать, что, начав, мы должны идти до конца. "Relentless, ruthless and remorless" – "без остановок, без пощады, без раскаяния", как верно заметил первый лорд адмиралтейства Джон Фишер.
Адмиралтейство помянуто не всуе. Предлагаю наше виртуальное подразделение назвать просто "Эскадра" – в значении, которое я уже поминал. Действовать оно должно именно "по Фишеру", чтобы сразу же снять все сомнения в наших возможностях. Вспомните, насколько неудачно выглядела попытка России заставить замолчать сайты чеченских сепаратистов. А ведь мы вступаем в бой на поле, которое противник считает своим. Более того, наш первый "поход" станет не только пробой сил, но и своеобразной "моделью" всей будущей кампании.
Хочу обратить Ваше внимание (так и тянет написать "просвещенное", уж извините) на важное заблуждение, характерное для нынешнего состояния умов. Я имею в виду самое настоящее преклонение перед спецслужбами, охватившее буквально всех: и людей государственных, и богему (Голливуд!) и простого обывателя. Причины понятны. Постоянные конфликты, угроза террора и смутное предчувствие будущей катастрофы заставляют искать пресловутую "сильную руку". Армия в ее классическом виде скомпрометирована в полной мере. Генералам не верят, считая (справедливо или нет, иное дело), что они способны провалить любое дело. Более того, не без помощи известных нам кругов армию повсюду обвиняют в претензиях на власть. Зато спецслужбы совершенно незаслуженно заработали невероятный авторитет.
Образ агента-одиночки (или небольшой группы таковых), регулярно "спасающего мир", превратился в клише. В сознание буквально вдалбливается стереотип "сильного" сверхчеловека, способного победить, когда все прочие пасуют. В глазах обывателя спецслужбы превратились в некую касту – всеведущую, всемогущую, непобедимую.
Кому выгодно такое представление, очевидно. Нам же ни к чему поддаваться этому "нескромному обаянию". Практика последних лет показала: нигде и никогда спецслужбы не смогли предотвратить удары по собственному государству. Причина этого не только в очевидной некомпетентности, но и в ней тоже.
В условиях "свободного мира" невозможно избавиться от господства классической бюрократии, которая, во-первых, не слишком понимает дело, а, во-вторых, рискну повториться, блюдет главным образом не государственные, а СВОИ интересы, личные и корпоративные. Рядовые исполнители (те самые супермены из фильмов Голливуда) могут быть выше всяких похвал, но что толку? На каком-то этапе все их успехи сходят на нет – прежде всего из-за позиции руководства. После того, как упали небоскребы-Близнецы, президент Буш заявил, что главная ошибка спецслужб – в отсутствии координации действий, когда каждое ведомства не спешило делиться "добычей" со службами-конкурентами. Это верно, но еще хуже, когда интересы руководства разных "бюро" начинают прямо противоречить целям страны.
В России издавна знали: все заговоры и покушения подготовлены жандармами. Истинная правда, но отчего только в России? Гармония между спецслужбами и государством возможна только в здоровом обществе. Таких примеров мало, могу вспомнить разве что Великобританию викторианской эпохи.
Реален и другой вариант: постоянное насилие, "подсистема Страха", держащая спецслужбы в крайнем напряжении, не давая самовольничать. Сталину удалось укротить НКВД и сполна использовать его возможности в годы Второй мировой. Но страха хватает ненадолго, чему примером тот же Сталин, к концу своей жизни фактически потерявший над спецслужбами всякий контроль.
В "демократическом" мире невозможно расстреливать наркомов каждую пятилетку. Иные же методы не столь эффективны.
Вывод? Мы его уже сделали. В больном обществе спецслужбы тоже больны. Поможем им в этом. Вседозволенность ходит за руку с продажностью, кроме того многие Джеймсы Бонды искренне ненавидят и презирают помянутую "демократию" и ее носителей.
Что нам и требуется.
Противостояние с этим противником меня не слишком заботит. Куда более волнует медленное продвижение на главном направлении. Я категорически против любого вмешательства в человеческий мозг, даже если это "просто" чип. Невинной лоботомии не бывает. Поэтому меня здорово смущает наша "группа добровольцев". Вспомните, чем кончились первые эксперименты с Q-реальностью Джека Саргати. "Туда" легко уйти, вернуться куда сложнее. Кроме того, мы рискует потерять над "добровольцами" всякий контроль. В строгом смысле слова они уже не совсем люди. Сравнение с "протезом" некорректно – деревянная нога и "лишняя" деталь в мозгу все-таки разные вещи. Что поделаешь? Творец заботливо заблокировал невероятные возможности, которые сам же вложил в Свое создание. Сейчас в нашем распоряжении всего несколько процентов "мощности". Если получится довести ее хотя бы до половины, можно считать, что Человек победил. Но – без чипов!
Ваши жалобы на современную дегенеративную культуру мне понятны и близки. Но тоталитарная эстетика, та же национал-социалистическая, ничуть не лучше. Знаю по собственному невеселому опыту. С другой стороны, какую "культурку" Вы хотите предложить народу? В советскую эпоху людей закармливали классикой (хорошей классикой!) целые десятилетия. Результат? "Культурка" – прежде всего зеркало, отражающее тех, кто в него смотрит. Мне кажется, возможно лишь постепенное "отсечение" крайних проявление помянутой Вами дегенеративности. Требуется медленная работа, а не отдельные, пусть и эффектные акции.
Но по большому счету, вы правы. Совершенно не могу слушать радио, о телевизоре и говорить нечего. Спасаюсь записями, собираю шестой CD-диск. Кстати, я вовсе не глобальный поклонник ретро, просто среди современного "мусора" не так легко найти нечто приличное.
В списке еще не найденного есть несколько песен-загадок. Не помню ни названия, ни исполнителя, ни слов, осталась слабая тень, отзвук когда-то слышанного. А так хочется услышать вновь!
CD-ДИСК 2. "X-FILES".
Дорожка 1. "The X-Files theme". Композитор Марк Сноу (3`56).
В комментариях не нуждается.
Пятница, 8 августа 1851AD. Восход солнца – 7.45, заход – 17.04. Луна –IIфаза, возраст в полдень – 11, 5 дней.
Дневной путь оказался весьма непродолжительным. Уже к полудню мы достигли пределов большого селения макололо, будучи извещены об этом лаем десятков остроухих псов, выбежавших навстречу каравану. Без особых происшествий мы проследовали по единственной, хотя и широкой улице к центру, где и остановились. Вскоре я узнал, что в путь караван тронется не ранее завтрашнего утра.
Причина неожиданной дневки вскоре совершенно изъяснилась. Часа в три пополудни на площадь, где мы расположились, вступила целая колонна, сопровождаемая вооруженной копьями охраной. Такое уже приходилось видеть, и не раз, на сердце все равно замерло. Невольники! Не менее трех сотен, по преимуществу женщины и дети, все – почти голые, более половины в тяжелых деревянных колодках, сквозь которые продеты шея и руки.
Итак, наш хозяин, мистер Зубейр Рахама, не оставляет свой промысел, выражаясь на языке янки, "бизнес". Как я понял, остановка связана еще и с тем, что невольники, как прежде купленные, так и приобретенные в селении, будут отправлены с охраной в один из портов восточного побережья. Мы же двинемся на север за новой добычей. Надвигается война, и мистер Зубейр рассчитывает на богатый улов.
Наблюдая за сотнями несчастных, волею злой Судьбы и злых людей потерявших дом, близких, родину, а в ближайшем будущим, весьма вероятно, и самое жизнь, я испытывал непростые чувства. Да гуманность вопиет. Моя душа, душа человека, пусть и несовершенного, но все-таки свободного общества, полна глубокого возмущения, даже гнева. Тщетно успокаивать себя мыслями, что черных невольников не менее цинично продают на аукционах в цивилизованных Северо-Американских Штатах, а доля фабричных работников в Англии и моей родной Шотландии не многим завиднее.
Есть, правда, иной аргумент, куда более серьезный. Попавшие в плен принадлежат к враждебному племени. Если бы победа досталась им, точно так же на главной площади продавали бы рабов, но уже других. Здешние обычаи и традиции ничуть не гуманные европейских.
Поневоле начинаешь испытывать презрение и даже ненависть к сочинителям "африканских" романов, где высшей доблестью героев является отстрел беззащитных зверей и "диких негров", остальные же страницы посвящены описанию красот природы и поискам разного рода реликвий и сокровищ, чуть ли не копей царя Соломона. Так и хочется увидеть этих писак с деревянными колодками на шее!
Красная земля миомбо и вправду одно из лучших созданий Творца. И на этой красной земле сейчас сидят в ожидании бедственного пути в никуда сотни Божьих образов и подобий. "Видел я зло под солнцем", – изрек Соломон, сын Давидов.
Преподобный Ливингстон в одной и наших бесед решительно заявил, что будет лично (!) освобождать всех встреченных им невольников, используя авторитет правительства Ее Величества, а если понадобиться, и вооруженную силу. Порыв благой, осталась лишь пожелать ему удачи.
Вместе с тем, проблема рабства негров не так проста. Об этом мы неоднократно беседовали с Мбомо, знающем о рабстве не понаслышке. Сегодня беседа наша была продолжена и привела к неожиданным выводам.
Отмечу вначале, что Мбомо – личность непростая. С немалым трудом уговорил он меня называть его в присутствии иных европейцев "слугой". На мой решительный отказ, он не без смеха заметил, что должно считаться с предрассудками диких племен. Возразить было нечего.
С Мбомо мы друзья уже много лет, еще со времен путешествия по джунглям Судана. Надеюсь, при всем его презрении к дикому племени европейцев, Мбомо делает некоторое исключения для своего друга Рича.
Мбомо добавляет: "И для доброго доктора Джо". Ливингстон ему тоже пришелся по душе.
Определенно знакомый с рабством, Мбомо должен, казалось бы, с понятным чувством относиться ко всему, что имеет отношение к торговле людьми. Работорговцев он и вправду ненавидит, но еще больше не любит тех, кто непосредственно продает невольников. Это не только местные вожди. Женщина, продавшая дочь мистеру Зубейру, сделала это без всякого принуждения, причем, явно не умирая с голоду. Между прочим, сегодняшние невольники – такие же точно макололо, как и те, кто их пленил.
Но даже не это главное. Мбомо неоднократно спрашивал меня: "Что бы делали с пленниками, если бы их НЕ продавали в рабство?" Ответ слишком очевиден. Невысокие здешние урожаи и постоянный падеж скота из-за мухи цеце приводят к изрядному переизбытку населения. Это странно слышать тем, кто видел Африку лишь на географической карте, но сие действительно так. Негрские племена воюют часто, не столько за добычу, сколько за землю, необходимую для сельскохозяйственного труда. Люди НЕ нужны. В случаях, когда рядом не оказывается невольничьего каравана, их судьба предопределена.
Мбомо идет в своих рассуждениях еще дальше. По его мнению, многовековая работорговля, начатая еще арабами, спасает Африку от худшего – перенаселения, кровавых междоусобиц и голода. Избыток людей регулярно изымается, причем гибнут далеко не все.
Я не знал, что ответить. Кажется, Мбомо слишком увлекся идеями преподобного Мальтуса, о коих я как-то ему поведал. Признать благодетельность рабства, которое веками забирает у Африки сотни тысяч, если не миллионы, ее сыновей и дочерей, не могу. Вместе с тем, мне хорошо известна страна, где в свое время люди были тоже НЕ нужны. Это наша Британия, уничтожившая свое крестьянство в правление Тюдоров, когда овцы съели людей. Примечательно, что первые рабы, которых Англия отправила в колонии, были не черные, а белые. Не испанцы, не бунтовщики шотландцы, не ирландцы даже – англичане.
Виденное и слышанное сегодня напрочь отбивают охоту к описанию разных мелких происшествий, равно как встреченных по дороге животных и растений. Начинаешь думать о том, КОМУ понадобятся наши открытия, наши с таким трудом составленные карты. Кто пройдет по просторам южноафриканского "блюдца", следуя моему маршруту? Работорговцы? Гренадеры Ее Величества? Янки со своим "бизнесом"?
Даймон, не иначе проявив мистическую чуткость, не беспокоил меня сегодня. Я был ему за это весьма благодарен, но ближе к ночи начал волноваться. Поистине странно – волноваться за того, кто уже находится в мире духов! Однако, это так. Кто ведает, какие испытания ждут нас за роковой неизбежной чертой?
Вспоминая наши беседы, я внезапно пришел к странному, даже невероятному выводу. Мой Даймон, судя по всему, считает умершим отнюдь не себя, а, как это ни дико, меня (!!!). Не ведаю, что могло послужить основанием для такого заблуждения. Поистине даже духи не всеведущи.
Дорожка 2. "Gladno srdce ("Hangry Heart"). Эмир Кустурица и "The No Smoking Orchestra".(3`48).
Из саундтрека к фильму «Жизнь как чудо». Знатоки до сих пор спорят, много ли потерял Кустурица, поссорившись с Бреговичем. Но эта вещь в любом случае хороша. Очень выразителен женский голос.
Плачет девушка, всхлипывает, слезы вытирать не пытается. Тушь на ресницах потекла, на щеках черные пятна, которое на левой – размазано, клякса кляксой.
– Ой, кто же я тэпэр, Алеша? Кто ж я…
Вокруг люди, полна остановка. Трамвая давно не было, хотя и час пик. В сторону не отойдешь, мокрый снег всюду. С утра потеплело, заскользили подошвы по мокрому льду.
– Алеша, Алеша…
Как утешить? В кресло не усадишь, воды не поднесешь. Даже не обнимешь, неудобно среди людского наплыва. Со стороны глянут, сразу решит: обидел студент очкастый девушку, довел чуть не до истерики. Сразу видно, интеллигент!
Район рабочий, не жалуют здесь очкатых умников. Смена закончилась, трудящиеся домой едут, трамвая нет, все злые, усталые.
– Алеша, может мэни с города уехать? Тильки куда? Знову в Тростянец? А там що?
Плачет Варя. И как помочь?
Мобильный телефон Алексей включал редко. Звонили ему раз в месяц, не чаще, к тому же риск – купил с рук, модель старая, хоть в музей сдавай. Литиевые батареи, и то спасибо, заряжается без проблем. А с SMS-ками беда. Так что работала мобила в режиме почти одностороннем. Включил, позвонил, снова выключил, порадовавшись, что работает.
А тут словно чувствовал – перед второй парой кнопку нажал, блокировку клавиатуры поставил, спрятал во внутренний карман. И надо же – как раз после третьей Варя позвонила. Впервые, кстати. Номер Алешиной мобилы у нее имелся, но только на всякий пожарный, потому как дорого. Алексей сам ей звонил – на фабричный коммутатор. "Третий цех, пожалуйста…" Поэтому сразу понял, пока телефон доставал – пожар, не иначе. Тем более, в ссоре они. Значит и вправду, припекло.
Встретились на трамвайной остановке. Рельсы налево, рельсы направо, за дорогой – склон, поросший редкими соснами. Почти парк. Летом там хорошо: белочки бегают, дух смоляной всюду. Остановка же самая обычная – будка, чугунные скамейки, даже в жару не сядешь. И народищу полно.
Тоже странность, между прочим. Варя на остановках свидание не назначала. Просто говорила: "Приходь, сегодня вильна". Гулять иногда гуляли, конечно, не зимой же по гололеду!
Как ни спешил Алеша, Варя все равно раньше пришла. Его увидела – плакать стала. Почти не прячась, в голос.
– Зробы что-то, Алеша! Я же теперь жить не смогу. Я ж грязная, хуже шлюхи!..
В первый миг Алексей растерялся, понять не мог. Мысль дурацкая мелькнула: из-за сережек все. Повелась Варя на золотых колечках, сейчас денег просить станет. Глупость, конечно, только из-за этой глупости они уже поссориться успели.
Обнял ее Алеша, чужие взгляды проигнорировав, прижал к груди. Варя словно ждала – ткнулась мокрым носом ему в ухо.
– Алеша… Яка я дура, Алеша!
* * *
– Начальник мий, хач поганый. Денег не дал, обещал только. Мы ж с ним до этого тильки у кабинете, а тут говорит – домой ко мне идем. Свято, говорит, у него, праздник. Приходь, погуляем. До меня брат мой заглянет, он – вэлыка людына, в милиции служит. Я, дура, взяла и пришла. Думала, даст денег, обещал ведь …
Всхлипнула Варя, вновь холодным носом уткнулась. Алеша поглядел вверх, на серые тучи, погладил девушку по грязной щеке. Затем не удержался, взглядом по ее уху скользнул. Нет сережек, только дырочки знакомые.
– Они оба пьяные были. Им же, хачам, пыты, вроде как, нельзя, а они все одно пьють. Потом третий пришел, тоже хач, у форми милицейский. С братом начальника разом служит. Я уйти хотела, испугалась, а они дверь заперли. Говорять: не выпустымо, прямо тут лягай…
Дернуло Алешу, болью ударило. Ясное дело, дура она, Варя, думать надо, к кому в гости ходишь. Но разве в том дело? Варя – его девушка, он же…
– А мент, который брат його, грозить стал. Без прописки останешься, я швыдко устрою, у меня все схвачено…
Странное Алеше вспомнилось – ни к месту, не ко времени. В Днепропетровске дело было, в школьные годы. Зашел как-то Алеша на кладбище, у бабушкиной могилы убраться. Осень, листья нападали, отец как назло опять в запое… Алеша помахал веником, поставил две астры в стеклянную банку – и обратно пошел. Дорога через главную аллею вела, где большое начальство вкушало вечный покой. Как раз угадал: похороны, да не простые. Оркестр медью гремит, высокий чин с деревянной трибуны слова прочувственные из пуза выдавливает. Толпа – почти все в форме, знакомой такой. Наша служба и опасна и трудна!
Все как обычно, если бы не самосвал. Прямо тут стоит, на аллее. А в самосвале кузов чем-то серым полон. Пригляделся Алексей: бетон. Не поверил сперва, головой помотал. Зачем бетон на похоронах? Потом сообразил, охнул…
Не выдержал, к дядьке-могильщику подошел. Тот в сторонке стоял, смолил папиросину – ждал, пока начальство выплачется. Кивнул Алеша на самосвал: в чем, мол, дело?
Могильщик понял, усмехнулся криво:
– Гадов всегда заливают. Не встанет, так выкопают.
Покосился на дядьку Алеша. То ли шутит, то ли нет, поди пойми. Может, шутит, только машина с бетоном – точно всерьез.