Страница:
У Афанасия Осипова Грузинова были дети: Евграф, Петр, Полексина (в замужестве Монакова, действительная статская советница), Глафира (с 1838 г. в замужестве Юшкова, титулярная советница) и Клеопатра (с 1840 г. в замужестве Макарова, коллежская секретарша). В течение жизни Грузиновых некоторые деревни были в их совместном владении или переходили от одного к другому члену семьи. После замужества Клеопатры Афанасьевны Макаровой (Грузиновой) деревня Охотино полностью перешла в её владение, а потом её сыну, поручику Николаю Сергеевичу Макарову.
По десятой народной переписи 1858 года в деревне Охотино Митинской волости Дмитровского уезда проживало 6 дворовых и 27 ревизских душ крестьян мужского пола. В соответствии с реформой, отменой крепостного права императором Александром II, по уставной грамоте № 991 от 12 ноября 1862 года усадьба относилась ко второму (высшему) разряду на том основании, что «деревня Охотино не ограничивается одним земледелием, а доставляются крестьянам выгоды от извоза…». Всей земли в пользовании крестьян было 94 десятины и 1237 сажени. Местным Положением для крестьян деревни был определен высший размер душевого надела – 3 д. 1200 с. (4,93 га. – В.Б.). Полученные наделы крестьяне обязаны были выкупать. Выкупная сумма за всю землю крестьянского общества составляла по тем временам очень большую сумму – 1125 рублей. До выкупа крестьяне назывались временно обязанными домохозяевами и несли в пользу помещика оброк в размере 10 рублей в год с каждого душевого надела (в 1897 г. корова стоила 9 руб.). За исправное отдание повинностей всё общество отвечало круговой порукой. Кроме того, деревня имела одну ратническую квитанцию. Акт о пересмотре в 1875 г. размера оброка помещику Н.С. Макарову за домохозяев, крестьян Федора Леонтиева, Василия Егорова, Козьму Никифорова (Жмотова), Гавриила Петрова, Мирона Ильина, Константина Никифорова (Жмотова) – неграмотных, подписал той же деревни Охотино домохозяин Ксенофонт Симеонов (Жмотов). По уставной грамоте рыбная ловля в протекающей здесь речке Торгоше и охота на дичь оставалась в непосредственном пользовании помещика.
По исповедальным ведомостям прихода церкви Успения Пресвятой Богородицы села Подсосенье удалось установить, что в деревне Охотино в 1753 году было 6 дворов. Кто из живших в них положил начало роду Жмотовых, предстояло выяснить, вычислить. Почему вычислить? Дело в том, что метрические книги и их копии, исповедальные ведомости, которые содержат необходимые данные, за многие годы не сохранились или, из-за их ветхости, архив на руки не выдает. Во-вторых, полнота данных во многом зависит от священника и грамотности дьячка, которые вели эти книги. Они не всегда придерживались принятого порядка записей. Прежде всего, это касается указания фамилий крестьян, имен и отчеств их жен, возраста. В метрических книгах церкви Успения села Подсосенье записи о бракосочетании имеются только с 1830 года. А фамилии крестьян указывали постоянно только с конца 80-х годов XIX века. В начале этого века вместо имени и отчества жен писали просто «его законная жена». Возраст умерших записывали «со слов» родственников. Поэтому расхождения, если сравнивать с метрическими записями, сделанных во время их рождения, составляют иногда 3–6, а то и более лет. То же самое встречается и с указанием возраста в исповедальных ведомостях. В-третьих, некоторые крестьяне, мещане получали фамилию при бракосочетании или со временем менялось её написание. У некоторых людей по их просьбе фамилии образованные от прозвищ или по другим причинам изменялись на благозвучные (вопросами установления фамилий ведала губернская Казенная палата. – В.Б.). Так, например, у потомков крестьянина д. Охотино Петра Иудина фамилия за полтора века (1750–1900 гг.) писалась в метрических книгах как Иудин – Июдин – Юдин. Фамилию Жмотов писали иногда и как Жматов.
Фамилия Жмотов впервые упоминается в метрической книге церкви Успения села Подсосенье за 1832 год. Её получили дети крестьянина деревни Охотино Никифора Федорова, то есть Никифора сына Федора. Теперь предстояло выяснить, когда родился Федор, и кто были его родители. По записям в исповедальных ведомостях удалось установить, что в деревне Охотино в период с 1747 по 1762 год было четыре Федора: Фёдор Леонтиев (р. 1741 г.), Фёдор Евдокимов (р. 1749 г.), Фёдор Иванов (р. 1754 г.) и Фёдор Евдокимов (р. 1762 г.). Наиболее вероятным отцом Никифора Фёдорова, положившего начало роду Жмотовых, является Фёдор Леонтиев. Последующее исследование архивных материалов позволило точно установить предков Жмотовых из деревни Охотино Митинской волости Дмитровского уезда Московской губернии. Ими были: Леонтий Иванов (р. 1694 г.), крестьянин д. Охотино, вотчины Свято-Троицкой Сергиевой лавры; Федор Леонтиев (р. 1741 г.), крепостной крестьянин д. Охотино, с 1774 г. вотчины штаб-ротмистра Афанасия Осипова Грузинова; Никифор Фёдоров Жмотов (р. 1776 г.), крепостной крестьянин д. Охотино, вотчины помещицы Клеопатры Афанасьевой Макаровой (Грузиновой); Козьма Никифоров Жмотов (1819–1898), крестьянин, после отмены крепостного права временнообязанный домохозяин д. Охотино, платил оброк помещику Н. С. Макарову; Симеон Козьмин Жмотов (1844–1915), добросовестный домохозяин д. Охотино Митинской волости Дмитровского уезда, мельник-арендатор мельницы на р. Торгоше. От двух браков у него было 10 детей: от первого: Павел (1870–1921), Евдокия (р. 1873 г.); от второго: Александра (р. 1886 г.), Марина и Евдокия (близнецы, р. 1888 г.), Егор (Георгий, 1890–1945), Сергей (р. 1892 г.), Анна (1894–1961), Екатерина (р. и ум. 1895 г.), Михаил (1898–1942) и Мария (1900–1977). Мельник Семен Козьмин Жмотов был невысокого роста, «суров, но не злоблив», неграмотный, пользовался уважением местных крестьян, при встрече они снимали в приветствии шапку и кланялись ему. Его земельный надел на 5 душ мужского пола составлял 24 гектара.
Одним из поводов для знакомства С.К. Жмотова и П.В. Махонина могли быть рекомендации последнего о покупке мельником жерновов. Их самых лучших в России, натуральных высокого качества производили в селе Верхнее Мячково Бронницкого уезда. Видимо, с целью укрепления деловых связей эти отцы решили поженить своих старших детей. Павел Васильевич Махонин сказал, и старшую дочь Александру, которой шёл только 17-й год, выдали замуж. Она этого очень не хотела. Но бракосочетание не по любви, а по расчету родителей состоялось 22 февраля с.с. 1893 года. В этот день в церкви Успения Пресвятой Богородицы и Святителя Николая села Подсосенье венчали крестьянина деревни Охотино Митинской волости Дмитровского уезда Павла Семёновича Жмотова, 23 лет, православного вероисповедания и Александру Павловну Махонину, крестьянскую дочь села Зелёная Слобода Мячковской волости Бронницкого уезда Московской губернии. Рассказывают, что невеста была стройна и высока, очень красива, с небесно-голубыми глазами и с тёмно-русой косой, спускавшейся ниже пояса. Со стороны жениха поручителями были: дядя, двоюродный брат отца, московский мещанин Василий Тимофеевич Жмотов и крестьянин деревни Еремино Николай Алексеевич Смирнов. За невесту поручались брат её отца Пётр Василиев Махонин и брат невесты Алексей Павлов Махонин. Обряд совершали священник Косма Казанцев с дьячком Николаем Лебедевым и псаломщиком Михаилом Успенским. Запись в метрической книге свидетельствовал Сергиево-Посадской Успенской церкви Благочинный священник Николай Иванович Фаворский (1820–1901 гг. – В.Б.) (ЦИАМ, ф. 203-780-2136, т. I). Жених привёз невесту в дом отца в деревню Охотино. В соседней деревне Еремино он арендовал мельницу. В тот же год, в декабре, родилась дочь, а потом с периодичностью 2–3 года ещё десять детей: Татьяна (1893–1965), Клавдия (1895–1974), Дмитрий (1897–1983), Николай (1901–1919), Владимир (1903–1942), Александра (1905–1985), Мария (1907–1987), Виктор (1909–1981), Анатолий (1911–1930), Валентина (1914–1973), Елизавета (1916–1999).
В 1901 году Павел Семёнович с семьей уехала из деревни. Он поступил работать управляющим имения майора Николая Петровича Кисель-Загорянского (1844–1904). Оно находилось на левом высоком берегу реки Клязьмы в древнем селе Образцово Богородского уезда (ныне Щелковского района). Сохранилось предание. Будто бы царь Петр I, охотясь летом в подмосковном лесу, примыкавшем к массиву Лосиного Острова, вышел к одинокому дому. У появившегося из дома крестьянина уставший, разморившийся от солнца царь попросил дать чего-нибудь попить. Тот вынес киселя, который очень понравился царю. В благодарность Петр I отдал этому крестьянину угодья, ближайшие к его дому, и прозвал Киселём. Рядом с сельской церковью Рождества Богородицы сохранилась конюшня. Согласно преданию царь Петр I менял здесь лошадей, когда ездил в село Глинки к своему сподвижнику графу Брюсу Як. В. (1670–1735). В последующие годы один из потомков того крестьянина, Кисель-Загорянский, стал строителем Ярославской железной дороги. В его честь был назван полустанок – «Кисель-Загорянский» (ныне «Загорянская») Монинской ветки.
После смерти Н.П. Кисель-Загорянского в 1904 году Павел Семёнович Жмотов переехал с семьёй в Сергиев Посад и поселился в очень старом, принадлежавшем его отцу, доме № 99, который стоял на перекрестке Болотной и Вознесенской улиц. Как рассказывала Клавдия Павловна Макарова (Жмотова), отец имел ещё один дом, 2-этажный на привокзальной площади, где начинается Кооперативная улица. В Сергиевом Посаде Павел Семёнович занимался извозными работами. Имел несколько десятков лошадей и до 20 наёмных работников. Они зимой рубили лёд и возили его для холодильников в Москву. Извозчиками работали опустившиеся люди разных сословий. Жили они на первом этаже дома. Кормила их Александра Павловна, поэтому всё время у неё уходило на приготовление пищи для большой семьи и многочисленных работников. По выходным дням рабочим устраивали баню, к ним приезжали родители и родственники. К 1917 году П.С. Жмотов состоял купцом 2-й гильдии, был гласным городской думы. К.П. Макарова (Жмотова) рассказывала, что отец несколько раз проигрывал в карты дом на Кооперативной улице. «Саш, собирай детей, поехали в старый дом (на Вознесенской ул. – В.Б.)», – говорил он жене, после очередного проигрыша. С её слов он любил посидеть в кабаке. Иногда извозчики приходили и говорили: «Пал Семёныч в кабаке, просит его забрать».
С началом Русско-германской войны (1914 г.) даже состоятельные люди, к которым тогда можно было отнести семью П.С. Жмотова, стали испытывать материальные трудности. После революций 1917 года материальное положение стало ещё хуже. Как представитель от районов города П.С. Жмотов был избран членом Распорядительного собрания, а потом Совдепа 1-го созыва Сергиева Посада. С 1918 года в стране гражданская война, разруха. В Сергиевом Посаде безработица, голод, свирепствует тиф. После смерти С.К. Жмотова охотинская мельница по завещанию перешла его старшему сыну от первого брака, Павлу Семёновичу Жмотову. Его семья переехала жить в дом, который находился рядом с мельницей. В 1919 г. мельницу кто-то ночью поджог. Семья с 9-ю детьми еле успела выбежать из горящего дома. Мельница сгорела дотла вместе с постройками и домом, жёрнова лопнули. В конце 1920 года П.С. Жмотов мельницу восстановил, но когда вёз из Москвы купленные там новые жёрнова, заболел тифом и вскоре, 1 января 1921 года скончался. Семья оказалась без кормильца, мельницу национализировали. Старшие дочери Татьяна и Клавдии замужем, сын Дмитрий на Гражданской войне. У вдовы, Александры Павловны на руках ещё семь маленьких детей. Было от чего вдове прийти в отчаяние.
Начались годы выживания и становления детей. Они росли вместе с только, что родившимся новым государством – Союзом Советских Социалистических Республик, образованным в декабре 1921 года. Александра Павловна преодолела все невзгоды и трудности. Ещё до революции её дети учились в гимназии и реальном училище. В трудные 1920-е годы вдова предприняла всё, чтобы дети не бросили учебу. Она, как мудрая женщина, «видевшая далеко вперед», знала, что образование – верный, надёжный путь к защите детей от невзгод, с которыми они могут встретиться в жизни. Этому способствовало и то, что в эти годы власти Сергиева много делали для организации эффективного школьного, ремесленного и специального образования. Прорыв к высшему образованию первой в роду крестьян Жмотовых сделала Татьяна Павловна. Ещё до революции она окончила Сергиевскую гимназию, потом Высшие административные курсы связи, а в 1934 году – Плановую академию. Её братья Дмитрий и Виктор окончили высшие учебные заведения, сестра Мария – техникум, а остальные, кроме Клавдии, неполную среднюю школу. В последующие годы из 17 внуков Павла Семёновича семь окончили средние специальные, и пять – высшие учебные заведения. Из 33 правнуков 19 – выпускники самых престижных вузов СССР, двое стали кандидатами наук. Стремление к знаниям является характерной чертой большинства представителей рода Махониных-Жмотовых.
В семье не принято было говорить о болячках и жаловаться на судьбу. Со стороны создавалось впечатление, что у этих Жмотовых всегда всё хорошо. Дети Александры Павловны были трудолюбивы, активно энергичны и общительны, рано начали работать, с 14–16 лет. Каждый из них при уходе на пенсию имел трудовой стаж более 40 лет. Они обладали ярко выраженными лидерскими чертами характера, доставшимися им по наследству от дедов: С.К. Жмотова и П.В. Махонина. Поэтому возможно не случайно на производстве все они были руководителями: начальниками смен, участков, цехов, отделов и управлений. При этом, если Татьяна, Клавдия, Дмитрий, Мария и Елизавета свои убеждения, позиции и решения отстаивали жёстко, подчас бескомпромиссно, не считаясь иногда с мнением других, в резких и образных выражениях, то Александра, Виктор и Валентина проявляли большую гибкость, дипломатичность в проведении своей линии и в отношениях с подчиненными.
В русских семьях всегда существовал строгий порядок – старшие дети обязаны во всем помогать младшим сёстрам и братьям. Это «правило» естественным образом действовало и в многодетной семье Жмотовых. Сёстры и братья цепко держались друг друга и в последующие годы. Они пронесли любовь друг к другу через всю свою жизнь.
В 1944 году Александра Павловна Жмотова (Махонина) была награждена орденом «Материнская слава». До середины 1950-х годов она жила в Мамонтовке, у дочери Елизаветы Павловны Еремеевой. Туда «на дачу» к бабушке её дети привозили на каникулы внуков. Они её спрашивали: «Бабушка! Почему у тебя щи такие вкусные?» «Потому! Что когда их варю, я молитву творю!» – отвечала она. Бабушка любила теплым летним вечером посидеть с внуками у дома. Глядя на небо, она часто рассказывала им про звёзды и созвездия. И создавалось впечатление, что по небу, как по лугу, гуляет русская крестьянка, неспешно собирающая букет немеркнущих звёзд. Внуки и правнуки вспоминают: «Когда Александра Павловна приезжала в Москву на Остоженку к сыну Владимиру и дочери Марии, где они жили в одном доме со своими семьями, то, поздоровавшись с сыном и зятем, она обычно доставала из кармана своей длинной юбки «рублёвец», и говорила: «Ребята, вот вам рублик, пусть жёны добавят, купите четвертинку». И добавляла: «На том свете кабаков нет. Выпейте здесь что можно».
Последние годы она жила у своей дочери К.П. Макаровой в Загорске. Как-то правнук спросил Александру Павловну, тогда ей было под 80 лет, почему она в церковь не ходит. «В церкви попы, они люди, а люди ошибаются. Бог должен быть в душе и сердце», – ответила она. Перед смертью Александра Павловна попросила позвать священника исповедаться. Просьбу матери и бабушки родственники, которые были в то время в доме, обсудили, решая как поступить. Ведь многие из них были коммунистами, а их общение с церковнослужителями противоречило партийным уставным требованиям. Обсуждали недолго, за священником послали беспартийную внучку. Когда он приехал из Лавры, всех попросили выйти из дома. Что говорила Александра Павловна священнику, неизвестно. Но при выходе из дома он сказал: «Ваша мамаша – святой человек».
Скончалась Александра Павловна Жмотова (Махонина) 6 августа 1957 года, похоронена на Ваганьковском кладбище. Рядом могилы её детей, зятьёв, невесток и внуков. Неподалеку, на Есенинской аллее, покоится её брат, Александр Павлович, и сестра Клавдия Павловна Махонины. Её брат, Константин Павлович Махонин, бывший старший машинный унтер-офицер, в революцию комиссар миноносца «Молодецкий» Балтийского флота, покинувший Россию в 1918 году, живший и учительствовавший в Чехословакии, писал: «Она умела быть бодрой и оптимистической при всяких невзгодах и сохранила эту способность до конца своей жизни». После смерти под подушкой её кровати нашли Псалтирь (изд. 1898 г.), в котором А.П. Жмотова хранила фотографию своего отца, П.В. Махонина. Как вспоминают внуки, Александра Павловна читала этот Псалтирь, уединившись в своей комнате, стоя на коленях перед Казанской иконой Божьей Матери. Этой иконой, очень древней, она была благословлена своей матерью при венчании. Икона сохранилась и в 1990-х годах отреставрирована в Троице-Сергиевой лавре. В том Псалтири рукой Александры Павловны сделана надпись «… читать 80-й псалом», который начинается словами: «Радуйтеся Богу Помощнику нашему…». Этот псалом читается в благодарность за всякое благодеяние Божие. А также имеется закладка на молитве Давиду, псалом 85, который читается в обстоятельствах, чтоб Господь услышал молитву твою.
В XX веке род Махониных-Жмотовых пополнился новыми поколениями. Первый внук А.П. Жмотовой (Махониной) родился в 1919 году, их 17 человек. Бурные годы этого столетия, насыщенного многими историческими и трагическими событиями в жизни России, не сломили детей и внуков Павла Семеновича и Александры Павловны. Они были не сторонними наблюдателями, а активными участниками: Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны; учились, работали, организовывали и руководили производством, строили дороги и аэродромы, добывали золото Колымы, обеспечивали почтово-телеграфную связь, работали с инвалидами; в грозные годы Великой Отечественной войны все они встали на защиту Родины на фронте и в тылу. Все они награждены орденами и медалями СССР. Первый правнук родился в 1939 г., их 33. Правнуки Махониных-Жмотовых носят 17 фамилий. Прапра – и – прапраправнуков к 2006 году ещё только 50 человек. Как-то среди внуков и правнуков А.П. Жмотовой (Махониной) зашёл разговор: хорошо бы всех наших собрать вместе за одним столом. На что её старшая дочь К.П. Макарова сказала: «Нас много, пол Москвы наши», – и добавила – «Наши лучше всех!»
2. Как отдавали «Всю власть – Советам» в Сергиевом Посаде
По десятой народной переписи 1858 года в деревне Охотино Митинской волости Дмитровского уезда проживало 6 дворовых и 27 ревизских душ крестьян мужского пола. В соответствии с реформой, отменой крепостного права императором Александром II, по уставной грамоте № 991 от 12 ноября 1862 года усадьба относилась ко второму (высшему) разряду на том основании, что «деревня Охотино не ограничивается одним земледелием, а доставляются крестьянам выгоды от извоза…». Всей земли в пользовании крестьян было 94 десятины и 1237 сажени. Местным Положением для крестьян деревни был определен высший размер душевого надела – 3 д. 1200 с. (4,93 га. – В.Б.). Полученные наделы крестьяне обязаны были выкупать. Выкупная сумма за всю землю крестьянского общества составляла по тем временам очень большую сумму – 1125 рублей. До выкупа крестьяне назывались временно обязанными домохозяевами и несли в пользу помещика оброк в размере 10 рублей в год с каждого душевого надела (в 1897 г. корова стоила 9 руб.). За исправное отдание повинностей всё общество отвечало круговой порукой. Кроме того, деревня имела одну ратническую квитанцию. Акт о пересмотре в 1875 г. размера оброка помещику Н.С. Макарову за домохозяев, крестьян Федора Леонтиева, Василия Егорова, Козьму Никифорова (Жмотова), Гавриила Петрова, Мирона Ильина, Константина Никифорова (Жмотова) – неграмотных, подписал той же деревни Охотино домохозяин Ксенофонт Симеонов (Жмотов). По уставной грамоте рыбная ловля в протекающей здесь речке Торгоше и охота на дичь оставалась в непосредственном пользовании помещика.
По исповедальным ведомостям прихода церкви Успения Пресвятой Богородицы села Подсосенье удалось установить, что в деревне Охотино в 1753 году было 6 дворов. Кто из живших в них положил начало роду Жмотовых, предстояло выяснить, вычислить. Почему вычислить? Дело в том, что метрические книги и их копии, исповедальные ведомости, которые содержат необходимые данные, за многие годы не сохранились или, из-за их ветхости, архив на руки не выдает. Во-вторых, полнота данных во многом зависит от священника и грамотности дьячка, которые вели эти книги. Они не всегда придерживались принятого порядка записей. Прежде всего, это касается указания фамилий крестьян, имен и отчеств их жен, возраста. В метрических книгах церкви Успения села Подсосенье записи о бракосочетании имеются только с 1830 года. А фамилии крестьян указывали постоянно только с конца 80-х годов XIX века. В начале этого века вместо имени и отчества жен писали просто «его законная жена». Возраст умерших записывали «со слов» родственников. Поэтому расхождения, если сравнивать с метрическими записями, сделанных во время их рождения, составляют иногда 3–6, а то и более лет. То же самое встречается и с указанием возраста в исповедальных ведомостях. В-третьих, некоторые крестьяне, мещане получали фамилию при бракосочетании или со временем менялось её написание. У некоторых людей по их просьбе фамилии образованные от прозвищ или по другим причинам изменялись на благозвучные (вопросами установления фамилий ведала губернская Казенная палата. – В.Б.). Так, например, у потомков крестьянина д. Охотино Петра Иудина фамилия за полтора века (1750–1900 гг.) писалась в метрических книгах как Иудин – Июдин – Юдин. Фамилию Жмотов писали иногда и как Жматов.
Фамилия Жмотов впервые упоминается в метрической книге церкви Успения села Подсосенье за 1832 год. Её получили дети крестьянина деревни Охотино Никифора Федорова, то есть Никифора сына Федора. Теперь предстояло выяснить, когда родился Федор, и кто были его родители. По записям в исповедальных ведомостях удалось установить, что в деревне Охотино в период с 1747 по 1762 год было четыре Федора: Фёдор Леонтиев (р. 1741 г.), Фёдор Евдокимов (р. 1749 г.), Фёдор Иванов (р. 1754 г.) и Фёдор Евдокимов (р. 1762 г.). Наиболее вероятным отцом Никифора Фёдорова, положившего начало роду Жмотовых, является Фёдор Леонтиев. Последующее исследование архивных материалов позволило точно установить предков Жмотовых из деревни Охотино Митинской волости Дмитровского уезда Московской губернии. Ими были: Леонтий Иванов (р. 1694 г.), крестьянин д. Охотино, вотчины Свято-Троицкой Сергиевой лавры; Федор Леонтиев (р. 1741 г.), крепостной крестьянин д. Охотино, с 1774 г. вотчины штаб-ротмистра Афанасия Осипова Грузинова; Никифор Фёдоров Жмотов (р. 1776 г.), крепостной крестьянин д. Охотино, вотчины помещицы Клеопатры Афанасьевой Макаровой (Грузиновой); Козьма Никифоров Жмотов (1819–1898), крестьянин, после отмены крепостного права временнообязанный домохозяин д. Охотино, платил оброк помещику Н. С. Макарову; Симеон Козьмин Жмотов (1844–1915), добросовестный домохозяин д. Охотино Митинской волости Дмитровского уезда, мельник-арендатор мельницы на р. Торгоше. От двух браков у него было 10 детей: от первого: Павел (1870–1921), Евдокия (р. 1873 г.); от второго: Александра (р. 1886 г.), Марина и Евдокия (близнецы, р. 1888 г.), Егор (Георгий, 1890–1945), Сергей (р. 1892 г.), Анна (1894–1961), Екатерина (р. и ум. 1895 г.), Михаил (1898–1942) и Мария (1900–1977). Мельник Семен Козьмин Жмотов был невысокого роста, «суров, но не злоблив», неграмотный, пользовался уважением местных крестьян, при встрече они снимали в приветствии шапку и кланялись ему. Его земельный надел на 5 душ мужского пола составлял 24 гектара.
Одним из поводов для знакомства С.К. Жмотова и П.В. Махонина могли быть рекомендации последнего о покупке мельником жерновов. Их самых лучших в России, натуральных высокого качества производили в селе Верхнее Мячково Бронницкого уезда. Видимо, с целью укрепления деловых связей эти отцы решили поженить своих старших детей. Павел Васильевич Махонин сказал, и старшую дочь Александру, которой шёл только 17-й год, выдали замуж. Она этого очень не хотела. Но бракосочетание не по любви, а по расчету родителей состоялось 22 февраля с.с. 1893 года. В этот день в церкви Успения Пресвятой Богородицы и Святителя Николая села Подсосенье венчали крестьянина деревни Охотино Митинской волости Дмитровского уезда Павла Семёновича Жмотова, 23 лет, православного вероисповедания и Александру Павловну Махонину, крестьянскую дочь села Зелёная Слобода Мячковской волости Бронницкого уезда Московской губернии. Рассказывают, что невеста была стройна и высока, очень красива, с небесно-голубыми глазами и с тёмно-русой косой, спускавшейся ниже пояса. Со стороны жениха поручителями были: дядя, двоюродный брат отца, московский мещанин Василий Тимофеевич Жмотов и крестьянин деревни Еремино Николай Алексеевич Смирнов. За невесту поручались брат её отца Пётр Василиев Махонин и брат невесты Алексей Павлов Махонин. Обряд совершали священник Косма Казанцев с дьячком Николаем Лебедевым и псаломщиком Михаилом Успенским. Запись в метрической книге свидетельствовал Сергиево-Посадской Успенской церкви Благочинный священник Николай Иванович Фаворский (1820–1901 гг. – В.Б.) (ЦИАМ, ф. 203-780-2136, т. I). Жених привёз невесту в дом отца в деревню Охотино. В соседней деревне Еремино он арендовал мельницу. В тот же год, в декабре, родилась дочь, а потом с периодичностью 2–3 года ещё десять детей: Татьяна (1893–1965), Клавдия (1895–1974), Дмитрий (1897–1983), Николай (1901–1919), Владимир (1903–1942), Александра (1905–1985), Мария (1907–1987), Виктор (1909–1981), Анатолий (1911–1930), Валентина (1914–1973), Елизавета (1916–1999).
В 1901 году Павел Семёнович с семьей уехала из деревни. Он поступил работать управляющим имения майора Николая Петровича Кисель-Загорянского (1844–1904). Оно находилось на левом высоком берегу реки Клязьмы в древнем селе Образцово Богородского уезда (ныне Щелковского района). Сохранилось предание. Будто бы царь Петр I, охотясь летом в подмосковном лесу, примыкавшем к массиву Лосиного Острова, вышел к одинокому дому. У появившегося из дома крестьянина уставший, разморившийся от солнца царь попросил дать чего-нибудь попить. Тот вынес киселя, который очень понравился царю. В благодарность Петр I отдал этому крестьянину угодья, ближайшие к его дому, и прозвал Киселём. Рядом с сельской церковью Рождества Богородицы сохранилась конюшня. Согласно преданию царь Петр I менял здесь лошадей, когда ездил в село Глинки к своему сподвижнику графу Брюсу Як. В. (1670–1735). В последующие годы один из потомков того крестьянина, Кисель-Загорянский, стал строителем Ярославской железной дороги. В его честь был назван полустанок – «Кисель-Загорянский» (ныне «Загорянская») Монинской ветки.
После смерти Н.П. Кисель-Загорянского в 1904 году Павел Семёнович Жмотов переехал с семьёй в Сергиев Посад и поселился в очень старом, принадлежавшем его отцу, доме № 99, который стоял на перекрестке Болотной и Вознесенской улиц. Как рассказывала Клавдия Павловна Макарова (Жмотова), отец имел ещё один дом, 2-этажный на привокзальной площади, где начинается Кооперативная улица. В Сергиевом Посаде Павел Семёнович занимался извозными работами. Имел несколько десятков лошадей и до 20 наёмных работников. Они зимой рубили лёд и возили его для холодильников в Москву. Извозчиками работали опустившиеся люди разных сословий. Жили они на первом этаже дома. Кормила их Александра Павловна, поэтому всё время у неё уходило на приготовление пищи для большой семьи и многочисленных работников. По выходным дням рабочим устраивали баню, к ним приезжали родители и родственники. К 1917 году П.С. Жмотов состоял купцом 2-й гильдии, был гласным городской думы. К.П. Макарова (Жмотова) рассказывала, что отец несколько раз проигрывал в карты дом на Кооперативной улице. «Саш, собирай детей, поехали в старый дом (на Вознесенской ул. – В.Б.)», – говорил он жене, после очередного проигрыша. С её слов он любил посидеть в кабаке. Иногда извозчики приходили и говорили: «Пал Семёныч в кабаке, просит его забрать».
С началом Русско-германской войны (1914 г.) даже состоятельные люди, к которым тогда можно было отнести семью П.С. Жмотова, стали испытывать материальные трудности. После революций 1917 года материальное положение стало ещё хуже. Как представитель от районов города П.С. Жмотов был избран членом Распорядительного собрания, а потом Совдепа 1-го созыва Сергиева Посада. С 1918 года в стране гражданская война, разруха. В Сергиевом Посаде безработица, голод, свирепствует тиф. После смерти С.К. Жмотова охотинская мельница по завещанию перешла его старшему сыну от первого брака, Павлу Семёновичу Жмотову. Его семья переехала жить в дом, который находился рядом с мельницей. В 1919 г. мельницу кто-то ночью поджог. Семья с 9-ю детьми еле успела выбежать из горящего дома. Мельница сгорела дотла вместе с постройками и домом, жёрнова лопнули. В конце 1920 года П.С. Жмотов мельницу восстановил, но когда вёз из Москвы купленные там новые жёрнова, заболел тифом и вскоре, 1 января 1921 года скончался. Семья оказалась без кормильца, мельницу национализировали. Старшие дочери Татьяна и Клавдии замужем, сын Дмитрий на Гражданской войне. У вдовы, Александры Павловны на руках ещё семь маленьких детей. Было от чего вдове прийти в отчаяние.
Начались годы выживания и становления детей. Они росли вместе с только, что родившимся новым государством – Союзом Советских Социалистических Республик, образованным в декабре 1921 года. Александра Павловна преодолела все невзгоды и трудности. Ещё до революции её дети учились в гимназии и реальном училище. В трудные 1920-е годы вдова предприняла всё, чтобы дети не бросили учебу. Она, как мудрая женщина, «видевшая далеко вперед», знала, что образование – верный, надёжный путь к защите детей от невзгод, с которыми они могут встретиться в жизни. Этому способствовало и то, что в эти годы власти Сергиева много делали для организации эффективного школьного, ремесленного и специального образования. Прорыв к высшему образованию первой в роду крестьян Жмотовых сделала Татьяна Павловна. Ещё до революции она окончила Сергиевскую гимназию, потом Высшие административные курсы связи, а в 1934 году – Плановую академию. Её братья Дмитрий и Виктор окончили высшие учебные заведения, сестра Мария – техникум, а остальные, кроме Клавдии, неполную среднюю школу. В последующие годы из 17 внуков Павла Семёновича семь окончили средние специальные, и пять – высшие учебные заведения. Из 33 правнуков 19 – выпускники самых престижных вузов СССР, двое стали кандидатами наук. Стремление к знаниям является характерной чертой большинства представителей рода Махониных-Жмотовых.
В семье не принято было говорить о болячках и жаловаться на судьбу. Со стороны создавалось впечатление, что у этих Жмотовых всегда всё хорошо. Дети Александры Павловны были трудолюбивы, активно энергичны и общительны, рано начали работать, с 14–16 лет. Каждый из них при уходе на пенсию имел трудовой стаж более 40 лет. Они обладали ярко выраженными лидерскими чертами характера, доставшимися им по наследству от дедов: С.К. Жмотова и П.В. Махонина. Поэтому возможно не случайно на производстве все они были руководителями: начальниками смен, участков, цехов, отделов и управлений. При этом, если Татьяна, Клавдия, Дмитрий, Мария и Елизавета свои убеждения, позиции и решения отстаивали жёстко, подчас бескомпромиссно, не считаясь иногда с мнением других, в резких и образных выражениях, то Александра, Виктор и Валентина проявляли большую гибкость, дипломатичность в проведении своей линии и в отношениях с подчиненными.
В русских семьях всегда существовал строгий порядок – старшие дети обязаны во всем помогать младшим сёстрам и братьям. Это «правило» естественным образом действовало и в многодетной семье Жмотовых. Сёстры и братья цепко держались друг друга и в последующие годы. Они пронесли любовь друг к другу через всю свою жизнь.
В 1944 году Александра Павловна Жмотова (Махонина) была награждена орденом «Материнская слава». До середины 1950-х годов она жила в Мамонтовке, у дочери Елизаветы Павловны Еремеевой. Туда «на дачу» к бабушке её дети привозили на каникулы внуков. Они её спрашивали: «Бабушка! Почему у тебя щи такие вкусные?» «Потому! Что когда их варю, я молитву творю!» – отвечала она. Бабушка любила теплым летним вечером посидеть с внуками у дома. Глядя на небо, она часто рассказывала им про звёзды и созвездия. И создавалось впечатление, что по небу, как по лугу, гуляет русская крестьянка, неспешно собирающая букет немеркнущих звёзд. Внуки и правнуки вспоминают: «Когда Александра Павловна приезжала в Москву на Остоженку к сыну Владимиру и дочери Марии, где они жили в одном доме со своими семьями, то, поздоровавшись с сыном и зятем, она обычно доставала из кармана своей длинной юбки «рублёвец», и говорила: «Ребята, вот вам рублик, пусть жёны добавят, купите четвертинку». И добавляла: «На том свете кабаков нет. Выпейте здесь что можно».
Последние годы она жила у своей дочери К.П. Макаровой в Загорске. Как-то правнук спросил Александру Павловну, тогда ей было под 80 лет, почему она в церковь не ходит. «В церкви попы, они люди, а люди ошибаются. Бог должен быть в душе и сердце», – ответила она. Перед смертью Александра Павловна попросила позвать священника исповедаться. Просьбу матери и бабушки родственники, которые были в то время в доме, обсудили, решая как поступить. Ведь многие из них были коммунистами, а их общение с церковнослужителями противоречило партийным уставным требованиям. Обсуждали недолго, за священником послали беспартийную внучку. Когда он приехал из Лавры, всех попросили выйти из дома. Что говорила Александра Павловна священнику, неизвестно. Но при выходе из дома он сказал: «Ваша мамаша – святой человек».
Скончалась Александра Павловна Жмотова (Махонина) 6 августа 1957 года, похоронена на Ваганьковском кладбище. Рядом могилы её детей, зятьёв, невесток и внуков. Неподалеку, на Есенинской аллее, покоится её брат, Александр Павлович, и сестра Клавдия Павловна Махонины. Её брат, Константин Павлович Махонин, бывший старший машинный унтер-офицер, в революцию комиссар миноносца «Молодецкий» Балтийского флота, покинувший Россию в 1918 году, живший и учительствовавший в Чехословакии, писал: «Она умела быть бодрой и оптимистической при всяких невзгодах и сохранила эту способность до конца своей жизни». После смерти под подушкой её кровати нашли Псалтирь (изд. 1898 г.), в котором А.П. Жмотова хранила фотографию своего отца, П.В. Махонина. Как вспоминают внуки, Александра Павловна читала этот Псалтирь, уединившись в своей комнате, стоя на коленях перед Казанской иконой Божьей Матери. Этой иконой, очень древней, она была благословлена своей матерью при венчании. Икона сохранилась и в 1990-х годах отреставрирована в Троице-Сергиевой лавре. В том Псалтири рукой Александры Павловны сделана надпись «… читать 80-й псалом», который начинается словами: «Радуйтеся Богу Помощнику нашему…». Этот псалом читается в благодарность за всякое благодеяние Божие. А также имеется закладка на молитве Давиду, псалом 85, который читается в обстоятельствах, чтоб Господь услышал молитву твою.
В XX веке род Махониных-Жмотовых пополнился новыми поколениями. Первый внук А.П. Жмотовой (Махониной) родился в 1919 году, их 17 человек. Бурные годы этого столетия, насыщенного многими историческими и трагическими событиями в жизни России, не сломили детей и внуков Павла Семеновича и Александры Павловны. Они были не сторонними наблюдателями, а активными участниками: Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны; учились, работали, организовывали и руководили производством, строили дороги и аэродромы, добывали золото Колымы, обеспечивали почтово-телеграфную связь, работали с инвалидами; в грозные годы Великой Отечественной войны все они встали на защиту Родины на фронте и в тылу. Все они награждены орденами и медалями СССР. Первый правнук родился в 1939 г., их 33. Правнуки Махониных-Жмотовых носят 17 фамилий. Прапра – и – прапраправнуков к 2006 году ещё только 50 человек. Как-то среди внуков и правнуков А.П. Жмотовой (Махониной) зашёл разговор: хорошо бы всех наших собрать вместе за одним столом. На что её старшая дочь К.П. Макарова сказала: «Нас много, пол Москвы наши», – и добавила – «Наши лучше всех!»
2. Как отдавали «Всю власть – Советам» в Сергиевом Посаде
Внук однажды спросили свою бабушку, Клавдию Павловну Макарову (Жмотова, 1895–1972), члена партии с 1930 г., ставшей вдовой в 1937 (её муж, В.А. Макаров, машинист паровоза на станции Сергиев был в партии с 1924 г. по «Ленинскому призыву»): «Зачем вы революцию устроили? Вы ведь не бедствовали. Твой отец, Павел Семёнович, в лисьей шубе ходил. С революцией вы всё потеряли. Работала всю жизнь, а пенсию получаешь меньше чем ученик на «Скобянке» (Загорский электромеханический завод)». Её старшая сестра Т.П. Жмотова, во время Октябрьской революции была зам. председателем Ревкома Московского центрального телеграфа. Обеспечивала двухстороннюю телеграфную связь между Советом Народных Комиссаров в Петрограде и Москвой и продвижение его распоряжений вглубь страны. Была член партии большевиков с января 1918 г., депутатом Моссовета и членом его Исполкома (1918–1919 гг.). Её младший брат, Дмитрий Павлович Жмотов, старший унтер-офицер после Февральской революции был секретарем Ревкома 42 дивизии на германском фронте. Он, член партии большевиков с июня 1918 г. и депутат Сергиевского Совдепа 3-его созыва. В первые годы Гражданской войны он командовал в Сергиеве караульной ротой, с которой участвовал в подавлении савинковского мятежа в Ярославле. Затем с курсов бывших унтер-офицеров был досрочно аттестованным красным командиром отправлен в Особую группу Южного фронта, где в Хвалынске участвовал в формировании 21 дивизии. Она с боями прошла от г. Балашова до Ростова-на-Дону, уничтожая махновцев и антоновцев, громя части армии барона Врангеля. С особым добровольческим батальоном им. Моссовета в составе 9-ой Кубанской армии он участвует в ликвидации английского десанта в Керченском проливе. За успешные боевые действия Д.П. Жмотов был награжден С.М. Будённым именным оружием. На тот вопрос К.П. Макарова ответила: «Кто не жил при капитализме, тот не знает что это такое. Мы-то жили, а другие бедствовали. Мы боролись за лучшую жизнь. Мы боролись не за то, что построили».
На календаре 7 ноября. Для одних это черный день большевистского переворота в России, для других – красный день начала новой социалистической эры. Это день Октябрьской социалистической революции. Мы живём уже в XXI веке. И нам важно знать всё, что связано с этой датой, от непосредственных участников и очевидцев, которые находились в центре событий, не только в Питере или в Москве, а и в нашем городе и селе. Знать ещё и для того, чтобы не повторять горьких ошибок.
Историческим событиям октября 1917 г. предшествовала Февральская буржуазная революция, в результате которой было свергнуто царское самодержавие в России. Как свидетельствуют очевидцы, «Сергиев посад… февральскую революцию встретил восторженно. Она здесь приняла ярко выраженный «демократический» характер, сохранившийся ещё долго после Октябрьских дней». Для руководства городской жизнью в духе нового демократического строя 2 марта 1917 г. в Сергиевом Посаде был выбран и открыл 1-е заседание Распорядительный комитет, сменивший Собрание уполномоченных. В него вошли более 100 человек, представители всех слоёв населения. В Распорядком принимали всех, кого только присылала какая-либо группа граждан. Он «… с первых же шагов своих сделался в Сергиевом Посаде более авторитетным среди населения… его поддерживала и Лавра… в лице архимандрита Кронида», он взял на учёт продукты: пшеничную, ржаную и пеклеванную муку, соль, сельди, сахар-рафинад и песок, пшено, гречневую и манную крупы, горох и мыло». А 18 марта им были введены карточки. На следующий день состоялось собрание 500 рабочих и ремесленников. В его резолюции по вопросу организации власти было отмечено «принимается желательность демократической республики…». На этом собрании было принято и предложение об образовании по волостям крестьянских Советов.
26 марта в собрании рабочих и ремесленников участвовало 250–300 человек. Оно избрало Сергиево-Посадский Совет рабочих депутатов в составе 34 человек. Первый Совет был разношерстным, в него вошли представители многочисленных, но мелких цехов города. Он мирно сотрудничал с Распорядительным комитетом, который осуществлял фактическую власть в городе. 3 апреля Совет возглавил Рыбаков, поручик 29 пехотного полка, расквартированного в городе с июля 1916 года. Он заявил «…в отношении некоторых членов комитета, в случае, если Комитет (Распорядительный – В. Б.) не примет представителей Совета в свой состав, следует принять репрессивные меры, о характере которых лучше, пожалуй, умолчать». Угроза подействовала. Распорядительный комитет 17 апреля принял в свой состав 24-х представителей Совета рабочих депутатов и объединившегося с ним Совета солдатских депутатов. В тот же день на особую Комиссию представителей Совета возложили учёт всех запасов продовольствия у монастырей и торговцев.
На календаре 7 ноября. Для одних это черный день большевистского переворота в России, для других – красный день начала новой социалистической эры. Это день Октябрьской социалистической революции. Мы живём уже в XXI веке. И нам важно знать всё, что связано с этой датой, от непосредственных участников и очевидцев, которые находились в центре событий, не только в Питере или в Москве, а и в нашем городе и селе. Знать ещё и для того, чтобы не повторять горьких ошибок.
Историческим событиям октября 1917 г. предшествовала Февральская буржуазная революция, в результате которой было свергнуто царское самодержавие в России. Как свидетельствуют очевидцы, «Сергиев посад… февральскую революцию встретил восторженно. Она здесь приняла ярко выраженный «демократический» характер, сохранившийся ещё долго после Октябрьских дней». Для руководства городской жизнью в духе нового демократического строя 2 марта 1917 г. в Сергиевом Посаде был выбран и открыл 1-е заседание Распорядительный комитет, сменивший Собрание уполномоченных. В него вошли более 100 человек, представители всех слоёв населения. В Распорядком принимали всех, кого только присылала какая-либо группа граждан. Он «… с первых же шагов своих сделался в Сергиевом Посаде более авторитетным среди населения… его поддерживала и Лавра… в лице архимандрита Кронида», он взял на учёт продукты: пшеничную, ржаную и пеклеванную муку, соль, сельди, сахар-рафинад и песок, пшено, гречневую и манную крупы, горох и мыло». А 18 марта им были введены карточки. На следующий день состоялось собрание 500 рабочих и ремесленников. В его резолюции по вопросу организации власти было отмечено «принимается желательность демократической республики…». На этом собрании было принято и предложение об образовании по волостям крестьянских Советов.
26 марта в собрании рабочих и ремесленников участвовало 250–300 человек. Оно избрало Сергиево-Посадский Совет рабочих депутатов в составе 34 человек. Первый Совет был разношерстным, в него вошли представители многочисленных, но мелких цехов города. Он мирно сотрудничал с Распорядительным комитетом, который осуществлял фактическую власть в городе. 3 апреля Совет возглавил Рыбаков, поручик 29 пехотного полка, расквартированного в городе с июля 1916 года. Он заявил «…в отношении некоторых членов комитета, в случае, если Комитет (Распорядительный – В. Б.) не примет представителей Совета в свой состав, следует принять репрессивные меры, о характере которых лучше, пожалуй, умолчать». Угроза подействовала. Распорядительный комитет 17 апреля принял в свой состав 24-х представителей Совета рабочих депутатов и объединившегося с ним Совета солдатских депутатов. В тот же день на особую Комиссию представителей Совета возложили учёт всех запасов продовольствия у монастырей и торговцев.