Страница:
НА АМЕРИКАНСКОЙ ЗЕМЛЕ
Полет был закончен 20 июня в 16 часов 30 минут по Гринвичу, или в 19 часов 30 минут по московскому времени…
Бегут военные. Я первым вышел из кабины. Сделал несколько нерешительных шагов. Закурил. И, обращаясь к американским солдатам, по-русски говорю:
– Притащите колодку!
Меня, конечно, не понимают. Начинаю объяснять пальцами. Сообразили. Колодка принесена. Положили ее под правое колесо. Егор завернул к ангару, подрулил к воротам.
Подбежал ко мне офицер и с криком «Здравствуйте!» стал жать мне руку. Это был студент университета штата Вашингтон, офицер запаса, проходивший лагерную подготовку, Джордж Козмецкий. Владея русским языком, он затем был некоторое время нашим переводчиком.
К аэродрому стали стекаться толпы народа. Дороги, ведущие к аэродрому, быстро наполнялись автомобилями. Появились репортеры и через Козмецкого стали засыпать нас вопросами…
…И вдруг огромная радость! Приветствие от товарища Сталина, руководителей партии и правительства нашему экипажу:
Большое впечатление произвело на американцев приветствие от президента Рузвельта. Оно было послано нам в воскресенье, когда государственная жизнь Америки замирает.
Барографы с нашего самолета были сняты в торжественной обстановке и переданы специальной комиссии. Этому событию сопутствовали воинские почести. Был произведен ружейный салют и поднят флаг. Затем в нашу честь был устроен прием.
По прибытии в Портланд местная Торговая палата устроила завтрак. На завтраке присутствовали все местные гражданские и военные власти во главе с губернатором штата Орегон.
После завтрака нас троих вновь «украсили» венками из живых цветов. Отгремел салют из 12 выстрелов. Все население города вышло на улицы. Попытка проехать в автомобиле потерпела неудачу. Центральные улицы и площади оказались заполненными такой густой толпой, что машина оказалась затертой. Пришлось вылезать. Я, Байдуков, Беляков, А. А. Трояновский и губернатор штата в сопровождении многочисленней толпы прошли по всему городу.
К вечеру самолет «Дуглас» доставил нас в Сан-Франциско…
Над Сан-Франциско «Дуглас» сделал несколько кругов и опустился на Оклендском аэродроме. При выходе из самолета мы оказались в плену у пятитысячной толпы и фоторепортеров.
Раздавались возгласы: «Да здравствуют летчики Советского Союза!», «Да здравствует Советский Союз – защитник демократии!» Толпа окружила нас.
Аэропорт был расцвечен флагами СССР и США. Здесь нас приветствовали должностные лица Сан-Франциско и Окленда, представители Торговой палаты и члены местной коммунистической организации. На их знамени было написано: «Коммунистическая партия Калифорнии приветствует героических советских летчиков за их выдающееся социалистическое достижение».
На нашу долю выпала честь стать объектами дружественного внимания и симпатии со стороны американского населения. Везде нам выражались добрые чувства. В нашем лице народ Америки приветствовал молодую Советскую страну, восхищаясь успехами в завоевании Арктики и развитием нашей авиации.
Раздалось пение «Интернационала». Окруженные толпой фотографов и репортеров, мы вместе с Трояновским с большим трудом пробрались к специальной трибуне. Поднявшись на трибуну, мы обратились с приветствием к американскому народу. Тов. Трояновский перевел наши слова на английский язык. В ответ раздался гром аплодисментов. Мы без конца пожимали протягиваемые из толпы руки, раздавая розы из поднесенных нам букетов.
В своей речи мэр подчеркнул международное значение перелета. Он говорил о том, что имена советских летчиков останутся вечно жить в благодарной памяти человечества, как имена людей, вписавших новую величайшую страницу в историю мировой авиации. Мэр подчеркнул, что советскими летчиками совершен грандиозный подвиг… Обращаясь к полпреду СССР т. Трояновскому, он просил передать свое поздравление великой стране, создавшей возможность осуществления такого, вчера еще несбыточного перелета, – поздравление Советскому Союзу.
Тов. Трояновский, отвечая на приветствие, благодарил за прием, оказанный летчикам, и просил передать признательность всем американским властям, которые своей помощью содействовали успеху перелета. Затем т. Трояновский представил нас многотысячной толпе. Каждый из нас произнес, краткую речь…
Все речи, переводимые т. Трояновским, часто прерывались аплодисментами толпы и возгласами приветствий в честь Советского Союза.
Наш перелет нашел широкий отклик в американской прессе. Все газеты без исключения помещали статьи и корреспонденции, подробные отчеты о перелете, удовлетворяя интерес своих читателей к нашему перелету. Многие газеты не скупились на лестные, подчас восторженные отзывы. Даже реакционная пресса Херста, тренированная в наглых клеветнических статьях по адресу Советского Союза, на этот раз старалась быть объективной. И это понятно, – иначе она потеряла бы многие тысячи читателей.
Все крупнейшие газеты США отозвались на полет передовыми статьями.
«Нью-Йорк таймс» писала:
«Перелетев через «крышу мира», русские летчики Чкалов, Байдуков и Беляков, награжденные уже званиями Героев Советского Союза, заслужили новые, пышные лавры…»
А вот что писала газета «Нью-Йорк геральд трибюн»:
«…Покрыв свыше 5500 миль по самому неизведанному и опасному маршруту, который только можно найти на земном шаре (если не считать ледяных и пустынных районов Антарктики), пробившись через северный магнитный полюс и преодолев связанные с этим навигационные трудности, Чкалов и его спутники осуществили трудный и блестящий подвиг».
«Новые лица на нашем небосклоне»– так называлась статья американской журналистки Женевьевы Таггард в журнале «Совет Рашэ тудэй».
«Несмотря на то, что мы живем в век развития связи, – указывал автор, – несмотря на наличие газет, телеграфа и радио, Октябрьская революция продолжает оставаться новинкой. Для рядовых американцев Октябрьская революция только начинает выявляться в захватывающих воображение фактах. Через Северный полюс пришло к нам осязаемое доказательство существования нового общества…
Двадцать лет прошло с момента победы в 1917 году. Это были двадцать лет ложной информации о СССР. Но сейчас пробита брешь… Полет через Северный полюс, осуществленный сынами рабочего класса, вызывает новый рой мыслей в умах миллионов американцев…»
Столица Соединенных Штатов, Вашингтон, встретила нас тропическим зноем. В этом месте климат на побережье Атлантического океана напоминает наш Батуми. Жарко, влажно и душно.
На вокзале нас встречали представители городских властей, сотрудники советского полпредства и журналисты.
Внутри Белого дома, где работает Рузвельт, и возле здания толпится много туристов.
Рузвельт – плотный, выше среднего роста человек, с умным, энергичным лицом. Мы застали его сидящим в круглом кресле за светлым столом, заваленным книгами и документами. С нами он был очень приветлив, шутил, поздравлял.
Мы, в свою очередь, выразили ему свою признательность за прием и благодарность за содействие и помощь со стороны правительственных учреждений США во время нашего перелета.
В Вашингтоне был организован ряд банкетов и встреч…
После приема у Рузвельта мы были приглашены на торжественный банкет, организованный в одном из крупнейших отелей Вашингтона. Собралось около двухсот представителей американской печати и литературы…
Позже состоялся большой прием. Присутствовало около 1300 человек. Собрались члены правительства, почти весь дипломатический корпус, сенаторы, члены палаты представителей, журналисты, представители деловых кругов, военные пилоты, прилетевшие из других штатов страны, представители крупных авиационных заводов и воздушных линий.
Вместе с т. Трояновским мы принимали гостей. Видные американские деятели один за другим подходили к нам, пожимали руки, поздравляли с исторической победой.
Пришлось и здесь дать сотни своих автографов и без конца фотографироваться с гостями.
Мы проследовали в здание городского самоуправления… К нашему приезду в Нью-Йорке готовились. Была даже создана специальная комиссия по встрече, в которую вошел арктический исследователь Стифансон.
Более 600 летчиков, исследователей, ученых, журналистов, представителей деловых кругов присутствовало на обеде, устроенном в честь нашего приезда Клубом исследователей и Русско-американским институтом. Зал огромного нью-йоркского отеля «Уолдорф Астория», в котором происходил обед, был украшен американскими и советскими флагами.
Первым приветствовал нас председательствовавший доктор Стифансон. Мы несколько раз беседовали с ним, причем он проявил поразительные знания американской и советской Арктики. Уже пожилой, Стифансон держится бодро и уверенно, полон надежд на окончательное завоевание Арктики и превращение ее в путь сообщения между СССР и Америкой. Стифансон собирается к нам в СССР. Его книга «Гостеприимная Арктика», содержащая отчет об экспедиции 1914–1918 гг., переведена на русский язык и издана в Советском Союзе.
Стифансону мы подарили карту, по которой летели через полюс в Америку.
В своей речи Стифансон с восхищением говорил о работах Советского Союза по исследованию Северного полюса.
Здесь же нам предложили расписаться на гигантском глобусе. На нем имеются подписи Амундсена, Нансена, Бэрда и других исследователей, указаны маршруты их путешествий, походов, полетов.
Самым замечательным событием этого дня было то, что среди почетных гостей на обеде присутствовал единственный среди приглашенных белых негр Мэттью Хэнсон, живой участник экспедиции Пири к Северному полюсу.
Когда мы вошли в помещение, где происходил митинг, все присутствующие встали и в течение нескольких минут аплодировали. Нам поднесли цветы, свитые в форме самолетов.
– Я прошу своих американских друзей, извинить меня, – заявил я в своей речи, – за то, что мы в ближайшее время догоним их страну. Наш полет принадлежит целиком рабочему классу всего мира. Мы, три летчика, вышедшие из рабочего класса, можем творить и работать только для трудящихся.
Байдуков, обращаясь к собравшимся, сказал:
– Наша страна молода, и жизнь нашей страны похожа на жизнь молодых людей– юношей и девушек, полных энергии и желания непрерывно творить и достигать намеченной цели. Таких людей, как мы, в нашей стране тысячи. Что ни готовили бы против нас те или иные государства и что они ни говорили бы о нас, наша решительность в выполнении нашей цели – создать счастливую жизнь во всем мире – нисколько не будет поколеблена! Вы, друзья Советского Союза, примите приветствие от нашего народа, которое мы вам принесли на красных крыльях нашего самолета.
Выступал Беляков. Обращаясь к собранию, он заявил:
– Никогда не был так свободен человек, как он свободен теперь в Советском Союзе. Каждый имеет возможность развивать свои способности. Разве наш полет из Москвы через Северный полюс в США не может служить наилучшим доказательством этого? Мы выполняли поставленную перед собой задачу во имя цивилизации, во славу нашей Родины.
Исследователь стратосферы майор Стивене прислал следующую приветственную телеграмму.
«Полет через Северный полюс опять обратил внимание всего мира на мощь Советского Союза, на храбрость и искусство советских летчиков и на превосходное оборудование их самолетов. Их перелет, который совершался в очень неблагоприятных атмосферных условиях, был бы самым трудным подвигом даже в условиях прекрасной погоды».
Под конец митинга толпа приблизилась к трибуне. Мы поспешили к выходу. Никакие усилия не могли сдержать напор народа. Мы были окружены плотным кольцом желающих пожать нам руки. Люди пели на английском языке советский авиационный марш «Все выше и выше…»
…Тоска по Москве давала себя чувствовать с каждым днем все больше и больше. Решили 14 июля пароходом «Нормандия» отправиться в Европу.
Оставшиеся дни были посвящены осмотру авиационных заводов, крупных зданий Нью-Йорка.
«Мы гордимся Вами, – писали двое рабочих из Детройта, где незадолго до того происходили жестокие классовые схватки, и тысячи людей были выброшены на улицу. – Мы гордимся Вами потому, что Вы доказали, какие чудеса может делать свободный от эксплуатации человек. Привет русским рабочим!»
Прав был американский журналист, писавший о том, что трансполярный советский перелет вызывает новый рой мыслей в умах американцев. Сила классовой правды в том, что она проникает в сознание миллионов трудящихся, несмотря ни на какие барьеры, сооруженные капиталистическим миром, несмотря на паутину лжи, которой капиталистическая пресса, радио и кино опутывают подневольных рабочих и крестьян…
Мы пролетели 8868 километров по прямой и значительно больше, если считать расстояние, которое нам пришлось преодолеть при встрече с четырьмя циклонами на пути в Америку.
– Циклон над полюсом? – переспросил меня один американский корреспондент, «выкачивавший» из нас факты, которые могли бы взволновать воображение американского читателя. – Это, наверное, очень страшно?
Страх – человеческое чувство, и корреспондент, пожалуй, не удивился бы, получив утвердительный ответ. Но могли ли мы испытывать это чувство, когда все наши мысли были заняты тем, чтобы любыми усилиями выполнить поручение нашего народа, поручение Сталина!
Может ли быть страх у пограничника, стоящего на страже советских рубежей, у водолаза, опускающегося на морское дно, чтобы поднять затонувший советский корабль, у шахтера, добывающего уголь с глубины более тысячи метров, когда они знают, что каждое их усилие идет на пользу родине, на счастье любимого народа!..
Не для себя, не для личных, эгоистических целей, а для стасемидесятимиллионного советского народа совершали мы свой рейс через Северный полюс.
Бегут военные. Я первым вышел из кабины. Сделал несколько нерешительных шагов. Закурил. И, обращаясь к американским солдатам, по-русски говорю:
– Притащите колодку!
Меня, конечно, не понимают. Начинаю объяснять пальцами. Сообразили. Колодка принесена. Положили ее под правое колесо. Егор завернул к ангару, подрулил к воротам.
Подбежал ко мне офицер и с криком «Здравствуйте!» стал жать мне руку. Это был студент университета штата Вашингтон, офицер запаса, проходивший лагерную подготовку, Джордж Козмецкий. Владея русским языком, он затем был некоторое время нашим переводчиком.
К аэродрому стали стекаться толпы народа. Дороги, ведущие к аэродрому, быстро наполнялись автомобилями. Появились репортеры и через Козмецкого стали засыпать нас вопросами…
…И вдруг огромная радость! Приветствие от товарища Сталина, руководителей партии и правительства нашему экипажу:
«Горячо поздравляем вас с блестящей победой. Успешное завершение геройского беспосадочного перелета Москва – Северный полюс – Соединенные штаты Америки вызывает любовь и восхищение трудящихся всего Советского Союза.По нескольку раз перечитывали мы это дорогое поздравление.
Гордимся отважными и мужественными советскими летчиками, не знающими преград в деле достижения поставленной цели.
Обнимаем вас и жмем ваши руки.
И. Сталин
М.Калинин
В. Молотов
А. Жданов
К. Ворошилов
А. Микоян
Л. Каганович
А. Андреев».
Большое впечатление произвело на американцев приветствие от президента Рузвельта. Оно было послано нам в воскресенье, когда государственная жизнь Америки замирает.
* * *
Утром следующего дня мы побывали в гостях у мэра Ванкувера и мэра города Портланда. Это один из крупных городов Запада США, он насчитывает до 300 тысяч жителей.Барографы с нашего самолета были сняты в торжественной обстановке и переданы специальной комиссии. Этому событию сопутствовали воинские почести. Был произведен ружейный салют и поднят флаг. Затем в нашу честь был устроен прием.
По прибытии в Портланд местная Торговая палата устроила завтрак. На завтраке присутствовали все местные гражданские и военные власти во главе с губернатором штата Орегон.
После завтрака нас троих вновь «украсили» венками из живых цветов. Отгремел салют из 12 выстрелов. Все население города вышло на улицы. Попытка проехать в автомобиле потерпела неудачу. Центральные улицы и площади оказались заполненными такой густой толпой, что машина оказалась затертой. Пришлось вылезать. Я, Байдуков, Беляков, А. А. Трояновский и губернатор штата в сопровождении многочисленней толпы прошли по всему городу.
К вечеру самолет «Дуглас» доставил нас в Сан-Франциско…
Над Сан-Франциско «Дуглас» сделал несколько кругов и опустился на Оклендском аэродроме. При выходе из самолета мы оказались в плену у пятитысячной толпы и фоторепортеров.
Раздавались возгласы: «Да здравствуют летчики Советского Союза!», «Да здравствует Советский Союз – защитник демократии!» Толпа окружила нас.
Аэропорт был расцвечен флагами СССР и США. Здесь нас приветствовали должностные лица Сан-Франциско и Окленда, представители Торговой палаты и члены местной коммунистической организации. На их знамени было написано: «Коммунистическая партия Калифорнии приветствует героических советских летчиков за их выдающееся социалистическое достижение».
На нашу долю выпала честь стать объектами дружественного внимания и симпатии со стороны американского населения. Везде нам выражались добрые чувства. В нашем лице народ Америки приветствовал молодую Советскую страну, восхищаясь успехами в завоевании Арктики и развитием нашей авиации.
Раздалось пение «Интернационала». Окруженные толпой фотографов и репортеров, мы вместе с Трояновским с большим трудом пробрались к специальной трибуне. Поднявшись на трибуну, мы обратились с приветствием к американскому народу. Тов. Трояновский перевел наши слова на английский язык. В ответ раздался гром аплодисментов. Мы без конца пожимали протягиваемые из толпы руки, раздавая розы из поднесенных нам букетов.
* * *
На следующее утро мы вместе с Трояновским нанесли визиты гражданским и военным властям в Сан-Франциско. Днем состоялся прием у мэра города в городской ратуше… На улице перед ратушей собралась многотысячная толпа, приветствовавшая нас. Затем в большом зале ратуши состоялся митинг. Его открыл мэр города.В своей речи мэр подчеркнул международное значение перелета. Он говорил о том, что имена советских летчиков останутся вечно жить в благодарной памяти человечества, как имена людей, вписавших новую величайшую страницу в историю мировой авиации. Мэр подчеркнул, что советскими летчиками совершен грандиозный подвиг… Обращаясь к полпреду СССР т. Трояновскому, он просил передать свое поздравление великой стране, создавшей возможность осуществления такого, вчера еще несбыточного перелета, – поздравление Советскому Союзу.
Тов. Трояновский, отвечая на приветствие, благодарил за прием, оказанный летчикам, и просил передать признательность всем американским властям, которые своей помощью содействовали успеху перелета. Затем т. Трояновский представил нас многотысячной толпе. Каждый из нас произнес, краткую речь…
Все речи, переводимые т. Трояновским, часто прерывались аплодисментами толпы и возгласами приветствий в честь Советского Союза.
Наш перелет нашел широкий отклик в американской прессе. Все газеты без исключения помещали статьи и корреспонденции, подробные отчеты о перелете, удовлетворяя интерес своих читателей к нашему перелету. Многие газеты не скупились на лестные, подчас восторженные отзывы. Даже реакционная пресса Херста, тренированная в наглых клеветнических статьях по адресу Советского Союза, на этот раз старалась быть объективной. И это понятно, – иначе она потеряла бы многие тысячи читателей.
Все крупнейшие газеты США отозвались на полет передовыми статьями.
«Нью-Йорк таймс» писала:
«Перелетев через «крышу мира», русские летчики Чкалов, Байдуков и Беляков, награжденные уже званиями Героев Советского Союза, заслужили новые, пышные лавры…»
А вот что писала газета «Нью-Йорк геральд трибюн»:
«…Покрыв свыше 5500 миль по самому неизведанному и опасному маршруту, который только можно найти на земном шаре (если не считать ледяных и пустынных районов Антарктики), пробившись через северный магнитный полюс и преодолев связанные с этим навигационные трудности, Чкалов и его спутники осуществили трудный и блестящий подвиг».
«Новые лица на нашем небосклоне»– так называлась статья американской журналистки Женевьевы Таггард в журнале «Совет Рашэ тудэй».
«Несмотря на то, что мы живем в век развития связи, – указывал автор, – несмотря на наличие газет, телеграфа и радио, Октябрьская революция продолжает оставаться новинкой. Для рядовых американцев Октябрьская революция только начинает выявляться в захватывающих воображение фактах. Через Северный полюс пришло к нам осязаемое доказательство существования нового общества…
Двадцать лет прошло с момента победы в 1917 году. Это были двадцать лет ложной информации о СССР. Но сейчас пробита брешь… Полет через Северный полюс, осуществленный сынами рабочего класса, вызывает новый рой мыслей в умах миллионов американцев…»
* * *
Скорый поезд умчал нас на восток. Наш путь – в Вашингтон. На пути – Чикаго. Здесь стояли около шести часов. На вокзале нас встречала многотысячная толпа. Снова овации, приветствия, пожатия рук, автографы. О, если бы только можно было избавиться от необходимости давать автографы… Несколько сот автографов пришлось подписать только на Чикагском вокзале.Столица Соединенных Штатов, Вашингтон, встретила нас тропическим зноем. В этом месте климат на побережье Атлантического океана напоминает наш Батуми. Жарко, влажно и душно.
На вокзале нас встречали представители городских властей, сотрудники советского полпредства и журналисты.
Внутри Белого дома, где работает Рузвельт, и возле здания толпится много туристов.
Рузвельт – плотный, выше среднего роста человек, с умным, энергичным лицом. Мы застали его сидящим в круглом кресле за светлым столом, заваленным книгами и документами. С нами он был очень приветлив, шутил, поздравлял.
Мы, в свою очередь, выразили ему свою признательность за прием и благодарность за содействие и помощь со стороны правительственных учреждений США во время нашего перелета.
В Вашингтоне был организован ряд банкетов и встреч…
После приема у Рузвельта мы были приглашены на торжественный банкет, организованный в одном из крупнейших отелей Вашингтона. Собралось около двухсот представителей американской печати и литературы…
Позже состоялся большой прием. Присутствовало около 1300 человек. Собрались члены правительства, почти весь дипломатический корпус, сенаторы, члены палаты представителей, журналисты, представители деловых кругов, военные пилоты, прилетевшие из других штатов страны, представители крупных авиационных заводов и воздушных линий.
Вместе с т. Трояновским мы принимали гостей. Видные американские деятели один за другим подходили к нам, пожимали руки, поздравляли с исторической победой.
Пришлось и здесь дать сотни своих автографов и без конца фотографироваться с гостями.
* * *
30 июня мы прибыли в Нью-Йорк. Снова торжественная встреча на вокзале. Возгласами «Да здравствует Советский Союз!», «Да здравствуют советские летчики!» встречала нас толпа в несколько тысяч человек.Мы проследовали в здание городского самоуправления… К нашему приезду в Нью-Йорке готовились. Была даже создана специальная комиссия по встрече, в которую вошел арктический исследователь Стифансон.
Более 600 летчиков, исследователей, ученых, журналистов, представителей деловых кругов присутствовало на обеде, устроенном в честь нашего приезда Клубом исследователей и Русско-американским институтом. Зал огромного нью-йоркского отеля «Уолдорф Астория», в котором происходил обед, был украшен американскими и советскими флагами.
Первым приветствовал нас председательствовавший доктор Стифансон. Мы несколько раз беседовали с ним, причем он проявил поразительные знания американской и советской Арктики. Уже пожилой, Стифансон держится бодро и уверенно, полон надежд на окончательное завоевание Арктики и превращение ее в путь сообщения между СССР и Америкой. Стифансон собирается к нам в СССР. Его книга «Гостеприимная Арктика», содержащая отчет об экспедиции 1914–1918 гг., переведена на русский язык и издана в Советском Союзе.
Стифансону мы подарили карту, по которой летели через полюс в Америку.
В своей речи Стифансон с восхищением говорил о работах Советского Союза по исследованию Северного полюса.
Здесь же нам предложили расписаться на гигантском глобусе. На нем имеются подписи Амундсена, Нансена, Бэрда и других исследователей, указаны маршруты их путешествий, походов, полетов.
Самым замечательным событием этого дня было то, что среди почетных гостей на обеде присутствовал единственный среди приглашенных белых негр Мэттью Хэнсон, живой участник экспедиции Пири к Северному полюсу.
* * *
На другой день Общество друзей Советского Союза созвало митинг, на котором присутствовало около 10 тысяч человек. Митинг происходил в манеже 71-го полка.Когда мы вошли в помещение, где происходил митинг, все присутствующие встали и в течение нескольких минут аплодировали. Нам поднесли цветы, свитые в форме самолетов.
– Я прошу своих американских друзей, извинить меня, – заявил я в своей речи, – за то, что мы в ближайшее время догоним их страну. Наш полет принадлежит целиком рабочему классу всего мира. Мы, три летчика, вышедшие из рабочего класса, можем творить и работать только для трудящихся.
Байдуков, обращаясь к собравшимся, сказал:
– Наша страна молода, и жизнь нашей страны похожа на жизнь молодых людей– юношей и девушек, полных энергии и желания непрерывно творить и достигать намеченной цели. Таких людей, как мы, в нашей стране тысячи. Что ни готовили бы против нас те или иные государства и что они ни говорили бы о нас, наша решительность в выполнении нашей цели – создать счастливую жизнь во всем мире – нисколько не будет поколеблена! Вы, друзья Советского Союза, примите приветствие от нашего народа, которое мы вам принесли на красных крыльях нашего самолета.
Выступал Беляков. Обращаясь к собранию, он заявил:
– Никогда не был так свободен человек, как он свободен теперь в Советском Союзе. Каждый имеет возможность развивать свои способности. Разве наш полет из Москвы через Северный полюс в США не может служить наилучшим доказательством этого? Мы выполняли поставленную перед собой задачу во имя цивилизации, во славу нашей Родины.
Исследователь стратосферы майор Стивене прислал следующую приветственную телеграмму.
«Полет через Северный полюс опять обратил внимание всего мира на мощь Советского Союза, на храбрость и искусство советских летчиков и на превосходное оборудование их самолетов. Их перелет, который совершался в очень неблагоприятных атмосферных условиях, был бы самым трудным подвигом даже в условиях прекрасной погоды».
Под конец митинга толпа приблизилась к трибуне. Мы поспешили к выходу. Никакие усилия не могли сдержать напор народа. Мы были окружены плотным кольцом желающих пожать нам руки. Люди пели на английском языке советский авиационный марш «Все выше и выше…»
…Тоска по Москве давала себя чувствовать с каждым днем все больше и больше. Решили 14 июля пароходом «Нормандия» отправиться в Европу.
Оставшиеся дни были посвящены осмотру авиационных заводов, крупных зданий Нью-Йорка.
* * *
Мы пробыли в США недолго– 24 дня. Мы не можем пожаловаться на недостаток внимания американского народа к нам. Всюду, где бы мы ни находились, нам оказывалось радушие и гостеприимство. Но что нас трогало больше всего – это письма, приходившие к нам из всех штатов Америки. Писал американский народ, представители самых различных слоев населения: рабочие, фермеры, летчики, клерки, мелкие торговцы, адвокаты, моряки, врачи, солдаты. Каждый из них по-своему выражал уважение стране, летчики которой совершили перелет через «вершину мира».«Мы гордимся Вами, – писали двое рабочих из Детройта, где незадолго до того происходили жестокие классовые схватки, и тысячи людей были выброшены на улицу. – Мы гордимся Вами потому, что Вы доказали, какие чудеса может делать свободный от эксплуатации человек. Привет русским рабочим!»
Прав был американский журналист, писавший о том, что трансполярный советский перелет вызывает новый рой мыслей в умах американцев. Сила классовой правды в том, что она проникает в сознание миллионов трудящихся, несмотря ни на какие барьеры, сооруженные капиталистическим миром, несмотря на паутину лжи, которой капиталистическая пресса, радио и кино опутывают подневольных рабочих и крестьян…
Мы пролетели 8868 километров по прямой и значительно больше, если считать расстояние, которое нам пришлось преодолеть при встрече с четырьмя циклонами на пути в Америку.
– Циклон над полюсом? – переспросил меня один американский корреспондент, «выкачивавший» из нас факты, которые могли бы взволновать воображение американского читателя. – Это, наверное, очень страшно?
Страх – человеческое чувство, и корреспондент, пожалуй, не удивился бы, получив утвердительный ответ. Но могли ли мы испытывать это чувство, когда все наши мысли были заняты тем, чтобы любыми усилиями выполнить поручение нашего народа, поручение Сталина!
Может ли быть страх у пограничника, стоящего на страже советских рубежей, у водолаза, опускающегося на морское дно, чтобы поднять затонувший советский корабль, у шахтера, добывающего уголь с глубины более тысячи метров, когда они знают, что каждое их усилие идет на пользу родине, на счастье любимого народа!..
Не для себя, не для личных, эгоистических целей, а для стасемидесятимиллионного советского народа совершали мы свой рейс через Северный полюс.
ПАРИЖСКИЕ ВСТРЕЧИ
14 июля пароход «Нормандия» увез нас из Нью-Йорка.
В первый же день о нас узнало все население парохода. Капитан парохода ознакомил нас с управлением «Нормандии». Это было весьма интересно, особенно для меня, работавшего когда-то кочегаром на волжском пароходе.
Здесь, на борту «Нормандии», произошел у меня любопытный разговор с одним американским миллионером.
– Вы богаты? – спросил он.
– Да, очень богат, – ответил я.
– В чем выражается ваше богатство?
– У меня 170 миллионов.
– 170!!! Чего– рублей или долларов?
– Нет, 170 миллионов человек, которые работают на меня, так же как и я работаю на них!..
В пути «Нормандия» останавливалась только в Саутгемптоне (Англия). Здесь нас встречали представители советской колонии.
19 июля мы прибыли в Гавр. Поезд доставил нас в Париж. На площади у вокзала встречала огромная толпа парижан. В Париже мы пробыли несколько дней. Помимо осмотра Международной выставки, особенно нашего советского павильона, в памяти запечатлелась встреча с трудящимися Парижа, организованная Обществом друзей СССР. Встреча носила исключительно теплый и сердечный характер. Когда экипаж нашего самолета появился за столом президиума, раздались возгласы: «Да здравствует Советский Союз!», «Советы – повсюду!». Стол президиума превратился в цветочную гору, из-за которой трудно было рассмотреть сидящих в зале.
Генеральный секретарь Общества друзей СССР в своей речи приветствовал нас от имени 70 тысяч членов Общества.
Он отметил исключительные достижения Советского Союза во всех областях культурной, хозяйственной и политической жизни. Свою речь он закончил под бурные одобрения присутствующих возгласом «Да здравствует французско-советский пакт».
С яркой речью выступил т. Вайян Кутюрье. Мне не забыть этого прекрасного человека, так много и отлично поработавшего для борьбы за мир, за коммунизм, против фашизма.
– В отличие от фашистской авиации, несущей с собой смерть и разрушения, – заявил Кутюрье, – советская авиация служит мирным целям, служит на пользу всего человечества.
Встреча закончилась в обстановке исключительной теплоты и неописуемого энтузиазма. Непрестанно слышались возгласы в честь французско-советской дружбы, лозунги приветствия французско-советскому пакту, призывы к тесному сотрудничеству Франции и Советского Союза в деле борьбы за мир.
Все цветы, полученные нами, мы возложили на памятник французским летчикам, погибшим при исполнении своего служебного долга.
Рабочие авиационного завода «Рено» преподнесли нам знамя.
На этот раз мы побывали в местах, где жил и работал Владимир Ильич.
Улица Мари-Роз. Комната в два окна во втором этаже. Ее снимал Ленин в 1910–1911 гг. Это был период организации партийной школы в местечке Лонжюмо, в 18–20 километрах от Парижа. В эту школу партийные организации России командировали рабочих. В частности, там учился и покойный Серго Орджоникидзе. Владимир Ильич вел занятия в этой школе, для чего ежедневно ездил в Лонжюмо на велосипеде.
В Лонжюмо находим домик, где велись занятия. Сейчас в этом помещении, более напоминающем сарай, небольшая слесарная мастерская. Ее владелец, француз, встречает нас приветливо. У него исковеркана рука, – следы войны. Ему было 19 лет, когда в этом самом помещении, принадлежавшем его отцу, существовала партийная школа большевиков.
В переулке нам показывают небольшой домик, в мансарде которого Ильич жил несколько месяцев. По скрипящим ступенькам поднимаемся наверх. Мансарда. Скромная обстановка. Здесь жил и работал великий стратег пролетарской революции.
Мы возвращаемся в Париж через район Орлеан. Здесь на улице Орлеан был ресторан, где в 1909 г. происходило расширенное заседание редакции «Пролетария».
На улице Орлеан мы осмотрели также дом, где помещалась типография, в которой печатались большевистские газеты.
На этом наше пребывание в Париже окончилось. 24 июня поездом «Норд Экспресс» мы выехали на Родину, в Москву.
В первый же день о нас узнало все население парохода. Капитан парохода ознакомил нас с управлением «Нормандии». Это было весьма интересно, особенно для меня, работавшего когда-то кочегаром на волжском пароходе.
Здесь, на борту «Нормандии», произошел у меня любопытный разговор с одним американским миллионером.
– Вы богаты? – спросил он.
– Да, очень богат, – ответил я.
– В чем выражается ваше богатство?
– У меня 170 миллионов.
– 170!!! Чего– рублей или долларов?
– Нет, 170 миллионов человек, которые работают на меня, так же как и я работаю на них!..
В пути «Нормандия» останавливалась только в Саутгемптоне (Англия). Здесь нас встречали представители советской колонии.
19 июля мы прибыли в Гавр. Поезд доставил нас в Париж. На площади у вокзала встречала огромная толпа парижан. В Париже мы пробыли несколько дней. Помимо осмотра Международной выставки, особенно нашего советского павильона, в памяти запечатлелась встреча с трудящимися Парижа, организованная Обществом друзей СССР. Встреча носила исключительно теплый и сердечный характер. Когда экипаж нашего самолета появился за столом президиума, раздались возгласы: «Да здравствует Советский Союз!», «Советы – повсюду!». Стол президиума превратился в цветочную гору, из-за которой трудно было рассмотреть сидящих в зале.
Генеральный секретарь Общества друзей СССР в своей речи приветствовал нас от имени 70 тысяч членов Общества.
Он отметил исключительные достижения Советского Союза во всех областях культурной, хозяйственной и политической жизни. Свою речь он закончил под бурные одобрения присутствующих возгласом «Да здравствует французско-советский пакт».
С яркой речью выступил т. Вайян Кутюрье. Мне не забыть этого прекрасного человека, так много и отлично поработавшего для борьбы за мир, за коммунизм, против фашизма.
– В отличие от фашистской авиации, несущей с собой смерть и разрушения, – заявил Кутюрье, – советская авиация служит мирным целям, служит на пользу всего человечества.
Встреча закончилась в обстановке исключительной теплоты и неописуемого энтузиазма. Непрестанно слышались возгласы в честь французско-советской дружбы, лозунги приветствия французско-советскому пакту, призывы к тесному сотрудничеству Франции и Советского Союза в деле борьбы за мир.
Все цветы, полученные нами, мы возложили на памятник французским летчикам, погибшим при исполнении своего служебного долга.
Рабочие авиационного завода «Рено» преподнесли нам знамя.
* * *
В Париже мы были и раньше– на авиационной выставке.На этот раз мы побывали в местах, где жил и работал Владимир Ильич.
Улица Мари-Роз. Комната в два окна во втором этаже. Ее снимал Ленин в 1910–1911 гг. Это был период организации партийной школы в местечке Лонжюмо, в 18–20 километрах от Парижа. В эту школу партийные организации России командировали рабочих. В частности, там учился и покойный Серго Орджоникидзе. Владимир Ильич вел занятия в этой школе, для чего ежедневно ездил в Лонжюмо на велосипеде.
В Лонжюмо находим домик, где велись занятия. Сейчас в этом помещении, более напоминающем сарай, небольшая слесарная мастерская. Ее владелец, француз, встречает нас приветливо. У него исковеркана рука, – следы войны. Ему было 19 лет, когда в этом самом помещении, принадлежавшем его отцу, существовала партийная школа большевиков.
В переулке нам показывают небольшой домик, в мансарде которого Ильич жил несколько месяцев. По скрипящим ступенькам поднимаемся наверх. Мансарда. Скромная обстановка. Здесь жил и работал великий стратег пролетарской революции.
Мы возвращаемся в Париж через район Орлеан. Здесь на улице Орлеан был ресторан, где в 1909 г. происходило расширенное заседание редакции «Пролетария».
На улице Орлеан мы осмотрели также дом, где помещалась типография, в которой печатались большевистские газеты.
На этом наше пребывание в Париже окончилось. 24 июня поездом «Норд Экспресс» мы выехали на Родину, в Москву.
СНОВА В КРЕМЛЕ, У СТАЛИНА
Всего лишь месяц мы пробыли за пределами своей Родины, но стосковались по ней так, как будто пробыли за границей несколько лет.
Как радостно было слышать далекий голос радиостанции Коминтерна в дни перелета, как счастливы были мы, получая телеграммы от родных и знакомых, сколько новых сил влили в нас замечательные слова приветствия товарища Сталина, руководителей партии и правительства!
Мы летели на Север, через полюс, надо льдами Центральной Арктики, над тундрой и горными хребтами Канады не для личной славы. Мы хотели показать всему миру возможности и силы советской авиации, мощь и технику Советской страны. Мы хотели умножить славу своей социалистической Родины. Мы хотели сделать новый вклад в дело дружбы двух великих народов.
Слова товарища Сталина, его указания мы несли на крыльях своего самолета как знамя победы. На всем пути мы ощущали его отеческую заботу о людях, чувствовали за собой пристальное внимание всей страны, теплое дыхание Родины. Над ледяными просторами Арктики мы ни одной минуты не чувствовали себя одинокими. Мы знали, что всегда и везде с нами весь наш великий и свободный народ, вся наша страна, партия, правительство, Сталин!
…Мы счастливы и горды тем, что именно нам правительство и партия доверили проложить новый воздушный путь между двумя континентами. Но мы ни минуты не сомневаемся, что сотни и тысячи других советских летчиков с таким же успехом выполнили бы это почетное поручение, ибо для всех нас нет в мире ничего дороже, как выполнить свой долг перед Родиной, перед партией.
Теперь наш путь – в Москву. Мы всюду видим ее образ, образ столицы нового мира… Москва всегда была с нами. Это ее могучее дыхание помогло нам предпринять и завершить начатое дело. Это мысль о ней помогла преодолеть стихию, бури, туманы, холод, неизвестность нового пути. Она была с нами в Ванкувере, когда мы садились на землю, соединив великую страну большевиков с Америкой. Она была с нами везде, где люди, пораженные нашим перелетом, окружали нас вниманием и восторгом.
Скоро… Еще несколько часов. Наш поезд прибывает в Негорелое в половине второго ночи.
Яркая луна освещает нам путь. Показалась пограничная арка. Поезд тихо, но торжественно подходит к советской земле. Мы у открытого окна. В коридор вагона вбегает пограничник.
Мы крепко целуемся. Он переходит из объятий в объятия. Но коридор уже переполнен, и поцелуям нет конца.
Заграница осталась позади. Свежий запах цветущих колхозных полей бьет в окна вагона. Кругом бурлит кипучая советская жизнь. Гудят гудки могучих заводов, гремят тяжеловесные составы на железнодорожных путях. Красива Страна Советов, наша великая Родина, где нет места нищете масс и обогащению одиночек, нет места наживе, хищничеству, эксплуатации человека человеком.
А за окнами слышна музыка, восторженные крики «ура». Поезд остановился, – Негорелое. Здесь митинг. С нами в вагоне едет полпред СССР в США т. Трояновский. Вместе с ним идем к трибуне. Сколько цветов!
В столицу Белоруссии поезд пришел около 4 часов ночи. Но вокзал сверкал иллюминацией. Тысячи людей ждали прихода поезда.
Мы прощаемся с пограничниками.
– Побольше ясных ночей желаю. Чтобы туманов не было, – говорю я одному из них на прощанье.
– О, товарищ Чкалов, – отвечает он. – Вы-то знаете, что такое туманы…
– И вы знаете, и мы знаем…
Мелькают станции. Вот Борисов. Орша. Смоленск. Вязьма. Встреча за встречей. Ночь «прошла». Она как и не была. Да разве уснуть в такую ночь!
Поезд мчится к столице. Мы уже видим Москву.
Белорусский вокзал. Выходим из вагона. Встреча с родными, друзьями, знакомыми. Минуты незабываемого волнения. Выходим на площадь. Она полна народа. Мы едем улицами столицы. Нас приветствуют тысячи дорогих и близких нам москвичей.
Красная площадь… Я смотрю на звезды кремлевских башен, волнуюсь…
Мы входим в Георгиевский зал. Здесь собрались друзья, товарищи и помощники по организации перелета из Москвы в Северную Америку.
Но вот зал наполнился приветственными возгласами, радостным, ликующим гулом. Входят руководители партии и правительства, входит наш родной и любимый товарищ Сталин. За ним идут товарищи Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Микоян.
Товарищ Сталин приглашает нас за стол президиума. Преисполненный огромного счастья и радости, я иду к Сталину, за мной – Байдуков и Беляков.
Товарищ Сталин крепко жмет нам руки, обнимает. Он целует Байдукова, Белякова и меня, как родной отец. Снами здороваются, нас поздравляют и обнимают соратники товарища Сталина.
Как радостно было слышать далекий голос радиостанции Коминтерна в дни перелета, как счастливы были мы, получая телеграммы от родных и знакомых, сколько новых сил влили в нас замечательные слова приветствия товарища Сталина, руководителей партии и правительства!
Мы летели на Север, через полюс, надо льдами Центральной Арктики, над тундрой и горными хребтами Канады не для личной славы. Мы хотели показать всему миру возможности и силы советской авиации, мощь и технику Советской страны. Мы хотели умножить славу своей социалистической Родины. Мы хотели сделать новый вклад в дело дружбы двух великих народов.
Слова товарища Сталина, его указания мы несли на крыльях своего самолета как знамя победы. На всем пути мы ощущали его отеческую заботу о людях, чувствовали за собой пристальное внимание всей страны, теплое дыхание Родины. Над ледяными просторами Арктики мы ни одной минуты не чувствовали себя одинокими. Мы знали, что всегда и везде с нами весь наш великий и свободный народ, вся наша страна, партия, правительство, Сталин!
…Мы счастливы и горды тем, что именно нам правительство и партия доверили проложить новый воздушный путь между двумя континентами. Но мы ни минуты не сомневаемся, что сотни и тысячи других советских летчиков с таким же успехом выполнили бы это почетное поручение, ибо для всех нас нет в мире ничего дороже, как выполнить свой долг перед Родиной, перед партией.
Теперь наш путь – в Москву. Мы всюду видим ее образ, образ столицы нового мира… Москва всегда была с нами. Это ее могучее дыхание помогло нам предпринять и завершить начатое дело. Это мысль о ней помогла преодолеть стихию, бури, туманы, холод, неизвестность нового пути. Она была с нами в Ванкувере, когда мы садились на землю, соединив великую страну большевиков с Америкой. Она была с нами везде, где люди, пораженные нашим перелетом, окружали нас вниманием и восторгом.
* * *
…Мы проезжаем фашистскую Германию. На вокзале в Берлине нас встречает советская колония. Мы проезжаем панскую Польшу. Скоро мы увидим пограничные столбы Советского Союза.Скоро… Еще несколько часов. Наш поезд прибывает в Негорелое в половине второго ночи.
Яркая луна освещает нам путь. Показалась пограничная арка. Поезд тихо, но торжественно подходит к советской земле. Мы у открытого окна. В коридор вагона вбегает пограничник.
Мы крепко целуемся. Он переходит из объятий в объятия. Но коридор уже переполнен, и поцелуям нет конца.
Заграница осталась позади. Свежий запах цветущих колхозных полей бьет в окна вагона. Кругом бурлит кипучая советская жизнь. Гудят гудки могучих заводов, гремят тяжеловесные составы на железнодорожных путях. Красива Страна Советов, наша великая Родина, где нет места нищете масс и обогащению одиночек, нет места наживе, хищничеству, эксплуатации человека человеком.
А за окнами слышна музыка, восторженные крики «ура». Поезд остановился, – Негорелое. Здесь митинг. С нами в вагоне едет полпред СССР в США т. Трояновский. Вместе с ним идем к трибуне. Сколько цветов!
В столицу Белоруссии поезд пришел около 4 часов ночи. Но вокзал сверкал иллюминацией. Тысячи людей ждали прихода поезда.
Мы прощаемся с пограничниками.
– Побольше ясных ночей желаю. Чтобы туманов не было, – говорю я одному из них на прощанье.
– О, товарищ Чкалов, – отвечает он. – Вы-то знаете, что такое туманы…
– И вы знаете, и мы знаем…
* * *
Пятый час утра. Вагон осажден корреспондентами, фотографами. Нескончаемые расспросы о нашем перелете, об Америке.Мелькают станции. Вот Борисов. Орша. Смоленск. Вязьма. Встреча за встречей. Ночь «прошла». Она как и не была. Да разве уснуть в такую ночь!
Поезд мчится к столице. Мы уже видим Москву.
Белорусский вокзал. Выходим из вагона. Встреча с родными, друзьями, знакомыми. Минуты незабываемого волнения. Выходим на площадь. Она полна народа. Мы едем улицами столицы. Нас приветствуют тысячи дорогих и близких нам москвичей.
Красная площадь… Я смотрю на звезды кремлевских башен, волнуюсь…
Мы входим в Георгиевский зал. Здесь собрались друзья, товарищи и помощники по организации перелета из Москвы в Северную Америку.
Но вот зал наполнился приветственными возгласами, радостным, ликующим гулом. Входят руководители партии и правительства, входит наш родной и любимый товарищ Сталин. За ним идут товарищи Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Микоян.
Товарищ Сталин приглашает нас за стол президиума. Преисполненный огромного счастья и радости, я иду к Сталину, за мной – Байдуков и Беляков.
Товарищ Сталин крепко жмет нам руки, обнимает. Он целует Байдукова, Белякова и меня, как родной отец. Снами здороваются, нас поздравляют и обнимают соратники товарища Сталина.