Он смолк, и Мэлтби заметил, что все собравшиеся смотрят на него с напряженным вниманием. Молчание нарушил один из деллианских политиков:
— Что вы об этом думаете?
Мэлтби вздохнул. Будь эти предложения сделаны до появления земного корабля, их можно было счесть великолепными. Старая история — по мере того, как способность власти контролировать ситуацию слабеет, она идет на уступки. Мэлтби заговорил — бесстрастно, взвешивая каждое слово, внимательно следя за тем, чтобы не только в словах, но и в тоне не проскользнула даже тень агрессивности. К этому обязывало то обстоятельство, что сформулированные Крейгом предложения были логичны и честны. Зная о притязаниях отдельных групп мезоделлиан, он готов был признать, что слишком значительные уступки могли таить в себе угрозу — как для самих его соплеменников, так и для их мирно настроенных соседей. Памятуя о прошлом, нельзя было не признать законным требование ограничений и испытательного срока. Поэтому Мэлтби считал необходимым поддержать сделанные правительством предложения, которые могли послужить толчком к восстановлению нормальных отношений между всеми группами населения Пятидесяти Солнц. Однако свою точку зрения он выразил достаточно осторожно.
— Мы будем ждать и присматриваться, — закончил он.
После его речи воцарилась краткая тишина, которую нарушил груболицый нон-деллианин, резко заметивший:
— Сдается, мы попусту тратим время на эту трусливую игру. Хотя Пятьдесят Солнц долгое время жили в мире, у нас все еще состоит на вооружении больше ста линкоров, не говоря уже о множестве более легких кораблей. В конце концов, в наши пределы вторгся один-единственный земной линкор. Я предлагаю послать флот — пусть уничтожит его! Таким же образом мы станем уничтожать всякого землянина, который найдет дорогу к нам. Может понадобиться десять тысяч лет, чтобы они снова случайно наткнулись на нас.
— Мы уже обсуждали это предложение, — заметил вице-адмирал Дрихан. — Это неразумно по очень простой причине: земляне могут обладать не известным нам оружием и победить. Мы не можем предоставить им такой возможности.
— Мне все равно, как вооружен единственный корабль, — решительно возразил тот. — Если флот исполнит свой долг, все наши проблемы будут решены наиболее простым и надежным способом.
— Это крайняя мера, — отрезал Крейг и вновь обратился к Мэлтби: — Вы можете довести до сведения мезоделлиан, что в случае, если они отвергнут наши предложения, мы располагаем достаточно мощным флотом против незваных гостей. Другими словами, ступив на путь предательства, они не получат ничего. Вы свободны, капитан.
2
3
— Что вы об этом думаете?
Мэлтби вздохнул. Будь эти предложения сделаны до появления земного корабля, их можно было счесть великолепными. Старая история — по мере того, как способность власти контролировать ситуацию слабеет, она идет на уступки. Мэлтби заговорил — бесстрастно, взвешивая каждое слово, внимательно следя за тем, чтобы не только в словах, но и в тоне не проскользнула даже тень агрессивности. К этому обязывало то обстоятельство, что сформулированные Крейгом предложения были логичны и честны. Зная о притязаниях отдельных групп мезоделлиан, он готов был признать, что слишком значительные уступки могли таить в себе угрозу — как для самих его соплеменников, так и для их мирно настроенных соседей. Памятуя о прошлом, нельзя было не признать законным требование ограничений и испытательного срока. Поэтому Мэлтби считал необходимым поддержать сделанные правительством предложения, которые могли послужить толчком к восстановлению нормальных отношений между всеми группами населения Пятидесяти Солнц. Однако свою точку зрения он выразил достаточно осторожно.
— Мы будем ждать и присматриваться, — закончил он.
После его речи воцарилась краткая тишина, которую нарушил груболицый нон-деллианин, резко заметивший:
— Сдается, мы попусту тратим время на эту трусливую игру. Хотя Пятьдесят Солнц долгое время жили в мире, у нас все еще состоит на вооружении больше ста линкоров, не говоря уже о множестве более легких кораблей. В конце концов, в наши пределы вторгся один-единственный земной линкор. Я предлагаю послать флот — пусть уничтожит его! Таким же образом мы станем уничтожать всякого землянина, который найдет дорогу к нам. Может понадобиться десять тысяч лет, чтобы они снова случайно наткнулись на нас.
— Мы уже обсуждали это предложение, — заметил вице-адмирал Дрихан. — Это неразумно по очень простой причине: земляне могут обладать не известным нам оружием и победить. Мы не можем предоставить им такой возможности.
— Мне все равно, как вооружен единственный корабль, — решительно возразил тот. — Если флот исполнит свой долг, все наши проблемы будут решены наиболее простым и надежным способом.
— Это крайняя мера, — отрезал Крейг и вновь обратился к Мэлтби: — Вы можете довести до сведения мезоделлиан, что в случае, если они отвергнут наши предложения, мы располагаем достаточно мощным флотом против незваных гостей. Другими словами, ступив на путь предательства, они не получат ничего. Вы свободны, капитан.
2
На борту земного линкора «Звездный Рой» главный капитан, ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из Благородных Лорров, сидела перед пультом на капитанском мостике, всматриваясь в космическую бездну и размышляя над сложившейся ситуацией.
Перед ней располагался экран мультипланера, настроенный на максимальную прозрачность. За ним кое-где пронизанная звездами простиралась тьма Вселенной; в той стороне, куда она смотрела, невооруженный глаз мог различить лишь несколько наиболее ярких светил да туманные сгустки света, указывающие на существование звездных скоплений. В левой части экрана угадывалось огромное, тускло светящееся пятно — Главная Галактика, в которой Земля была лишь одной из планет одной из систем, песчинкой в космической пустыне.
Женщина почти не замечала всего этого. За многие годы изменчивые виды этого космического пейзажа стали привычным фоном ее жизни; она видела и не видела их одновременно. Она улыбнулась, как улыбается человек, принявший, наконец, нелегкое решение, и нажала кнопку. На экране перед нею возникло мужское лицо.
— Меня информировали, капитан, — безо всяких преамбул начала она, — что на корабле нашлись недовольные нашим решением остаться в Большом Магеллановом Облаке для поисков цивилизации Пятидесяти Солнц.
Поколебавшись, капитан уклончиво ответил:
— Ваше превосходительство, я действительно слышал, что ваш приказ приступить к этим поискам не встретил единодушного одобрения экипажа.
Замена формулировки «наше решение» на «ваш приказ» не ускользнула от внимания леди Глории.
— Естественно, — продолжал капитан, — я не мог поговорить с каждым из членов экипажа, поскольку их тридцать тысяч.
— Естественно, — сказала она с иронией в голосе.
— Мне кажется, ваше превосходительство, — отводя глаза, сказал офицер, — что по этому поводу следовало бы провести всеобщее голосование экипажа.
— Вздор! Все проголосуют за возвращение домой. За десять лет, проведенных в космосе, все они превратились в слизняков. Слишком мало разума в головах и твердости в душах. Капитан, — голос ее был мягок, но глаза грозно сверкали, — по вашему тону и поведению я чувствую, что эмоционально, подсознательно вы согласны с ними, что вы тоже заражены детским инстинктом стадности. Вспомните древний закон космических полетов: «Кто-то должен вести вперед». Не зря же отбор офицеров столь тщателен — они не должны поддаваться этой слепой тяге к дому. Общеизвестно, что людям сходящим с ума по своим планетам, возвращение домой, как правило, доставляет лишь краткое эмоциональное удовлетворение; затем они вновь стремятся присоединиться к любой длительной экспедиции. Мы слишком далеки от нашей Галактики, чтобы позволить себе роскошь недостатка дисциплины.
— Я знаком с подобной аргументацией, — спокойно сказал офицер.
— Рада слышать это, — сухо ответила главный капитан Лорр и прервала связь.
Затем она вызвала астрогаторскую. Ответил молодой офицер.
— Подготовьте мне расчеты серии орбит, по которым мы можем пересечь Большое Магелланово Облако в самые короткие сроки, — сказала она ему. — Мимо каждой из звезд Облака мы должны при этом проходить на расстоянии не выше пятисот световых лет.
Лицо юного офицера вытянулось:
— Ваше превосходительство, — задохнулся он, — это самый поразительный приказ, какой я когда-либо получал. Это звездное скопление достигает шести тысяч световых лет в диаметре. С какой скоростью вы рассчитываете двигаться, учитывая, что мы не имеем ни малейшего представления о расположении штормов?
Реакция юноши привела леди Глорию в замешательство, перешедшее в раздражение, — раздражение против нее самой. На мгновение она потеряла обычную уверенность. До сих пор, необъятность пространства, которое им предстояло пересечь, представлялось ей лишь весьма отвлеченно.
Отогнав сомнения, она вновь взяла себя в руки.
— Полагаю, — сказала она, — что плотность районов в Облаке ограничивается приблизительно одним световым годом на каждые тридцать минут. — И резко закончила: — Пусть ваш начальник известит меня, когда расчеты будут готовы.
— Слушаюсь, — тусклым голосом ответил молодой офицер.
Леди Глория выключила селектор, опустилась в кресло и одним движением переключателя превратила расположенный перед ней иллюминатор в зеркало. Она вгляделась в собственное отражение. На нее смотрела стройная, смуглолицая, довольно красивая женщина лет тридцати пяти. Отражение улыбалось — едва заметной, иронической улыбкой, свидетельствовавшей об удовлетворенности обоими предпринятыми ею шагами. Ее слова разнесутся по кораблю, и люди постепенно начнут понимать, чего она добивается. Сначала они придут в отчаяние, затем — смирятся. Сожалений она не испытывала, ибо ни минуты не сомневалась — правительство Пятидесяти Солнц не выдаст положения ни одной из своих планет.
Она пообедала здесь же, на мостике, ощущая глубокое волнение. Борьба за судьбу экспедиции была неизбежна, и леди Глория понимала, что должна быть готовой ко всему. За время обеда ее трижды вызывали по внутренней связи, так что в конце концов пришлось включить автоответчик; теперь она могла не обращать внимания на вызовы. Включение автоответчика подразумевало: «Я здесь, но прошу не беспокоить, если нет ничего срочного». Каждый раз звонок замолкал через несколько секунд.
После обеда она прилегла, намереваясь немного вздремнуть и подумать. Однако вскоре встала, подошла к трансмиттеру, настроила — и вышла из него в Психологическом Центре, в полумиле от мостика.
Лейтенант Неслор, главный психолог, вышла из соседней комнаты и сердечно приветствовала леди Глорию. Главный капитан поделилась с ней своими заботами.
— Я так и думала, что вы захотите видеть меня, — сказала психолог, кивая головой. — Если можете, подождите минутку. Я передам пациента ассистенту, и мы поговорим.
В скором времени она вернулась, и леди Глория с интересом спросила:
— Много у вас пациентов?
— Мой персонал, — ответила лейтенант Неслор, пристально изучая ее своими серыми глазами, — проводит по восемьсот часов процедур еженедельно.
— При вашем оборудовании звучит пугающе.
— В последние годы число пациентов растет, — кивнула лейтенант Неслор.
Леди Глория пожала плечами и уже собралась было сменить тему, как вдруг ей в голову пришла мысль.
— Что их мучит? — поинтересовалась она. — Тоска по дому?
— Пожалуй, это можно назвать и так, хотя мы применяем несколько профессиональных терминов. И не судите их слишком строго, — повернула она разговор. — У людей, работа которых не отличается разнообразием, нелегкая жизнь. Хотя корабль и велик, но с каждым годом у людей все меньше возможностей для удовлетворения личных интересов.
Ее сиятельство Глория Сесилия уже открыла было рот, собираясь сказать, что ее работа тоже не блещет разнообразием, но вовремя спохватилась, что такая реплика прозвучит фальшиво, даже снисходительно. Несмотря на это, она упрямо встряхнула головой.
— Не понимаю. У нас на борту есть все. Равное число мужчин и женщин, работы полно, продовольствия в избытке, а уж развлечений каждому хватит не на одну жизнь. Вы можете гулять в тени деревьев растущих по берегам неиссякающих потоков. Можете жениться и разводиться — хотя, разумеется, о детях не может быть и речи. Множество веселых холостяков и девиц. У каждого своя каюта, и все знают, что на их счета поступают деньги, которые по окончании экспедиции позволят удалиться на покой. — Она нахмурилась. — И, наконец, открытие цивилизации Пятидесяти Солнц не может не оказать стимулирующего воздействия на экипаж.
— Глория, дорогая, — улыбнулась лейтенант Неслор, — вы не правы. Это стимулирует нас с вами, потому что мы — специалисты. Что до меня, то я жду не дождусь, когда увижу, как мыслят и действуют эти люди. Я изучала историю так называемых деллианских роботов и нон-деллиан, и для меня здесь действительно открывается целый мир; для меня — но не для кока, готовящего для меня обед.
Лицо Главного капитана обрело прежнюю решимость.
— Боюсь, твоему коку придется с этим смириться. А теперь — к делу. Перед нами стоит двухступенчатая проблема: как сохранить контроль над кораблем и как обнаружить Пятьдесят Солнц. В такой последовательности, по-моему.
Разговор их закончился лишь тогда, когда основной период сна давно уже наступил. Наконец леди Лорр вернулась в свои апартаменты, граничившие с капитанским мостиком, убежденная, что обе проблемы, как она и предполагала, имеют прежде всего психологический характер.
Неделя передышки прошла без происшествий.
Едва последний ее час миновал, главный капитан созвала совет капитанов — совещание командиров служб и подразделений ее гигантского корабля. Прекрасно разбираясь в людях, Глория могла заранее предсказать реакцию офицеров, но именно потому она первыми же словами беспощадно ударила по самому больному месту в душах собравшихся.
— Я считаю, леди и джентльмены, что мы должны оставаться здесь до тех пор, пока не отыщем цивилизацию пятидесяти солнц — даже если на это уйдет еще десять лет.
Тридцать капитанов — четверо из них были женщинами — переглянулись и беспокойно зашевелились.
Ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из Благородных Лордов, продолжала:
— Примите во внимание, признайте как непреложный факт, что стратегия длительного, методичного обследования Облака для нас неприемлема. У кого есть предложения?
— Лично я против самой идеи продолжения этого поиска, — заявил капитан Уэйлесс, начальник летного персонала.
Глаза главного капитана сузились. По выражению лиц остальных она понимала, что Уэйлесс выражает мнение большинства, но заговорила так же бесстрастно, как и он:
— Капитан, существуют правила отстранения командира корабля от власти. Почему бы не воспользоваться одним из них?
Капитан Уэйлесс побледнел.
— Отлично, ваше превосходительство, — сказал он. Я апеллирую к четыреста девяносто второй статье корабельного Устава. Несмотря на то, что вызов был брошен ею сознательно, готовность, с какой он был принят, потрясла Глорию. Главный капитан знала эту статью, поскольку та ограничивала ее власть. Никто не мог знать всех бесчисленных статей множества Уставов, регламентирующих едва ли не каждый шаг каждого члена экипажа. Но она знала, что каждый из них прекрасно ориентируется во всем, что непосредственно касается его самого. Когда доходит до личных прав, всякий становится космическим юристом — не исключая и ее самой.
Побледнев, она слушала, как капитан Уэйлесс, чеканя слова, зачитывает текст статьи:
— Ограничение… в обстоятельствах, оправдывающих совет капитанов… большинство… две трети… первоначальная цель экспедиции…
И все это, вместе взятое, было обращено против нее — впервые на ее памяти. «Звездный Рой» был послан в картографическую экспедицию. Задание было выполнено. Она настаивала на изменении цели полета — и действия ее подпадали под юрисдикцию этой статьи. Дождавшись, когда капитан Уэйлесс отложил книгу, она кротко спросила:
— Будем голосовать?
Двадцать один голос был подан против нее и только пять — за; четверо офицеров воздержались. Капитан Дороти Стардевант, руководившая женским канцелярским персоналом, сказала:
— Глория, это не могло кончиться иначе. Мы слишком давно не были дома. Пусть кто-нибудь другой разыскивает эту цивилизацию.
Главный капитан нетерпеливым жестом постучала карандашом по полированной поверхности длинного стола. Но когда она заговорила, голос звучал размеренно и ровно.
— Четыреста девяносто вторая статья корабельного устава предоставляет мне свободу действий на срок, составляющий от пяти до десяти процентов общей продолжительности экспедиции, но в любом случае не превышающий шести месяцев. На этом основании я принимаю решение на полгода продлить пребывание «Звездного Роя» в Большом Магеллановом Облаке. А теперь обсудим пути и способы поиска планет Пятидесяти Солнц. Вот мои соображения…
И она принялась излагать.
Перед ней располагался экран мультипланера, настроенный на максимальную прозрачность. За ним кое-где пронизанная звездами простиралась тьма Вселенной; в той стороне, куда она смотрела, невооруженный глаз мог различить лишь несколько наиболее ярких светил да туманные сгустки света, указывающие на существование звездных скоплений. В левой части экрана угадывалось огромное, тускло светящееся пятно — Главная Галактика, в которой Земля была лишь одной из планет одной из систем, песчинкой в космической пустыне.
Женщина почти не замечала всего этого. За многие годы изменчивые виды этого космического пейзажа стали привычным фоном ее жизни; она видела и не видела их одновременно. Она улыбнулась, как улыбается человек, принявший, наконец, нелегкое решение, и нажала кнопку. На экране перед нею возникло мужское лицо.
— Меня информировали, капитан, — безо всяких преамбул начала она, — что на корабле нашлись недовольные нашим решением остаться в Большом Магеллановом Облаке для поисков цивилизации Пятидесяти Солнц.
Поколебавшись, капитан уклончиво ответил:
— Ваше превосходительство, я действительно слышал, что ваш приказ приступить к этим поискам не встретил единодушного одобрения экипажа.
Замена формулировки «наше решение» на «ваш приказ» не ускользнула от внимания леди Глории.
— Естественно, — продолжал капитан, — я не мог поговорить с каждым из членов экипажа, поскольку их тридцать тысяч.
— Естественно, — сказала она с иронией в голосе.
— Мне кажется, ваше превосходительство, — отводя глаза, сказал офицер, — что по этому поводу следовало бы провести всеобщее голосование экипажа.
— Вздор! Все проголосуют за возвращение домой. За десять лет, проведенных в космосе, все они превратились в слизняков. Слишком мало разума в головах и твердости в душах. Капитан, — голос ее был мягок, но глаза грозно сверкали, — по вашему тону и поведению я чувствую, что эмоционально, подсознательно вы согласны с ними, что вы тоже заражены детским инстинктом стадности. Вспомните древний закон космических полетов: «Кто-то должен вести вперед». Не зря же отбор офицеров столь тщателен — они не должны поддаваться этой слепой тяге к дому. Общеизвестно, что людям сходящим с ума по своим планетам, возвращение домой, как правило, доставляет лишь краткое эмоциональное удовлетворение; затем они вновь стремятся присоединиться к любой длительной экспедиции. Мы слишком далеки от нашей Галактики, чтобы позволить себе роскошь недостатка дисциплины.
— Я знаком с подобной аргументацией, — спокойно сказал офицер.
— Рада слышать это, — сухо ответила главный капитан Лорр и прервала связь.
Затем она вызвала астрогаторскую. Ответил молодой офицер.
— Подготовьте мне расчеты серии орбит, по которым мы можем пересечь Большое Магелланово Облако в самые короткие сроки, — сказала она ему. — Мимо каждой из звезд Облака мы должны при этом проходить на расстоянии не выше пятисот световых лет.
Лицо юного офицера вытянулось:
— Ваше превосходительство, — задохнулся он, — это самый поразительный приказ, какой я когда-либо получал. Это звездное скопление достигает шести тысяч световых лет в диаметре. С какой скоростью вы рассчитываете двигаться, учитывая, что мы не имеем ни малейшего представления о расположении штормов?
Реакция юноши привела леди Глорию в замешательство, перешедшее в раздражение, — раздражение против нее самой. На мгновение она потеряла обычную уверенность. До сих пор, необъятность пространства, которое им предстояло пересечь, представлялось ей лишь весьма отвлеченно.
Отогнав сомнения, она вновь взяла себя в руки.
— Полагаю, — сказала она, — что плотность районов в Облаке ограничивается приблизительно одним световым годом на каждые тридцать минут. — И резко закончила: — Пусть ваш начальник известит меня, когда расчеты будут готовы.
— Слушаюсь, — тусклым голосом ответил молодой офицер.
Леди Глория выключила селектор, опустилась в кресло и одним движением переключателя превратила расположенный перед ней иллюминатор в зеркало. Она вгляделась в собственное отражение. На нее смотрела стройная, смуглолицая, довольно красивая женщина лет тридцати пяти. Отражение улыбалось — едва заметной, иронической улыбкой, свидетельствовавшей об удовлетворенности обоими предпринятыми ею шагами. Ее слова разнесутся по кораблю, и люди постепенно начнут понимать, чего она добивается. Сначала они придут в отчаяние, затем — смирятся. Сожалений она не испытывала, ибо ни минуты не сомневалась — правительство Пятидесяти Солнц не выдаст положения ни одной из своих планет.
Она пообедала здесь же, на мостике, ощущая глубокое волнение. Борьба за судьбу экспедиции была неизбежна, и леди Глория понимала, что должна быть готовой ко всему. За время обеда ее трижды вызывали по внутренней связи, так что в конце концов пришлось включить автоответчик; теперь она могла не обращать внимания на вызовы. Включение автоответчика подразумевало: «Я здесь, но прошу не беспокоить, если нет ничего срочного». Каждый раз звонок замолкал через несколько секунд.
После обеда она прилегла, намереваясь немного вздремнуть и подумать. Однако вскоре встала, подошла к трансмиттеру, настроила — и вышла из него в Психологическом Центре, в полумиле от мостика.
Лейтенант Неслор, главный психолог, вышла из соседней комнаты и сердечно приветствовала леди Глорию. Главный капитан поделилась с ней своими заботами.
— Я так и думала, что вы захотите видеть меня, — сказала психолог, кивая головой. — Если можете, подождите минутку. Я передам пациента ассистенту, и мы поговорим.
В скором времени она вернулась, и леди Глория с интересом спросила:
— Много у вас пациентов?
— Мой персонал, — ответила лейтенант Неслор, пристально изучая ее своими серыми глазами, — проводит по восемьсот часов процедур еженедельно.
— При вашем оборудовании звучит пугающе.
— В последние годы число пациентов растет, — кивнула лейтенант Неслор.
Леди Глория пожала плечами и уже собралась было сменить тему, как вдруг ей в голову пришла мысль.
— Что их мучит? — поинтересовалась она. — Тоска по дому?
— Пожалуй, это можно назвать и так, хотя мы применяем несколько профессиональных терминов. И не судите их слишком строго, — повернула она разговор. — У людей, работа которых не отличается разнообразием, нелегкая жизнь. Хотя корабль и велик, но с каждым годом у людей все меньше возможностей для удовлетворения личных интересов.
Ее сиятельство Глория Сесилия уже открыла было рот, собираясь сказать, что ее работа тоже не блещет разнообразием, но вовремя спохватилась, что такая реплика прозвучит фальшиво, даже снисходительно. Несмотря на это, она упрямо встряхнула головой.
— Не понимаю. У нас на борту есть все. Равное число мужчин и женщин, работы полно, продовольствия в избытке, а уж развлечений каждому хватит не на одну жизнь. Вы можете гулять в тени деревьев растущих по берегам неиссякающих потоков. Можете жениться и разводиться — хотя, разумеется, о детях не может быть и речи. Множество веселых холостяков и девиц. У каждого своя каюта, и все знают, что на их счета поступают деньги, которые по окончании экспедиции позволят удалиться на покой. — Она нахмурилась. — И, наконец, открытие цивилизации Пятидесяти Солнц не может не оказать стимулирующего воздействия на экипаж.
— Глория, дорогая, — улыбнулась лейтенант Неслор, — вы не правы. Это стимулирует нас с вами, потому что мы — специалисты. Что до меня, то я жду не дождусь, когда увижу, как мыслят и действуют эти люди. Я изучала историю так называемых деллианских роботов и нон-деллиан, и для меня здесь действительно открывается целый мир; для меня — но не для кока, готовящего для меня обед.
Лицо Главного капитана обрело прежнюю решимость.
— Боюсь, твоему коку придется с этим смириться. А теперь — к делу. Перед нами стоит двухступенчатая проблема: как сохранить контроль над кораблем и как обнаружить Пятьдесят Солнц. В такой последовательности, по-моему.
Разговор их закончился лишь тогда, когда основной период сна давно уже наступил. Наконец леди Лорр вернулась в свои апартаменты, граничившие с капитанским мостиком, убежденная, что обе проблемы, как она и предполагала, имеют прежде всего психологический характер.
Неделя передышки прошла без происшествий.
Едва последний ее час миновал, главный капитан созвала совет капитанов — совещание командиров служб и подразделений ее гигантского корабля. Прекрасно разбираясь в людях, Глория могла заранее предсказать реакцию офицеров, но именно потому она первыми же словами беспощадно ударила по самому больному месту в душах собравшихся.
— Я считаю, леди и джентльмены, что мы должны оставаться здесь до тех пор, пока не отыщем цивилизацию пятидесяти солнц — даже если на это уйдет еще десять лет.
Тридцать капитанов — четверо из них были женщинами — переглянулись и беспокойно зашевелились.
Ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из Благородных Лордов, продолжала:
— Примите во внимание, признайте как непреложный факт, что стратегия длительного, методичного обследования Облака для нас неприемлема. У кого есть предложения?
— Лично я против самой идеи продолжения этого поиска, — заявил капитан Уэйлесс, начальник летного персонала.
Глаза главного капитана сузились. По выражению лиц остальных она понимала, что Уэйлесс выражает мнение большинства, но заговорила так же бесстрастно, как и он:
— Капитан, существуют правила отстранения командира корабля от власти. Почему бы не воспользоваться одним из них?
Капитан Уэйлесс побледнел.
— Отлично, ваше превосходительство, — сказал он. Я апеллирую к четыреста девяносто второй статье корабельного Устава. Несмотря на то, что вызов был брошен ею сознательно, готовность, с какой он был принят, потрясла Глорию. Главный капитан знала эту статью, поскольку та ограничивала ее власть. Никто не мог знать всех бесчисленных статей множества Уставов, регламентирующих едва ли не каждый шаг каждого члена экипажа. Но она знала, что каждый из них прекрасно ориентируется во всем, что непосредственно касается его самого. Когда доходит до личных прав, всякий становится космическим юристом — не исключая и ее самой.
Побледнев, она слушала, как капитан Уэйлесс, чеканя слова, зачитывает текст статьи:
— Ограничение… в обстоятельствах, оправдывающих совет капитанов… большинство… две трети… первоначальная цель экспедиции…
И все это, вместе взятое, было обращено против нее — впервые на ее памяти. «Звездный Рой» был послан в картографическую экспедицию. Задание было выполнено. Она настаивала на изменении цели полета — и действия ее подпадали под юрисдикцию этой статьи. Дождавшись, когда капитан Уэйлесс отложил книгу, она кротко спросила:
— Будем голосовать?
Двадцать один голос был подан против нее и только пять — за; четверо офицеров воздержались. Капитан Дороти Стардевант, руководившая женским канцелярским персоналом, сказала:
— Глория, это не могло кончиться иначе. Мы слишком давно не были дома. Пусть кто-нибудь другой разыскивает эту цивилизацию.
Главный капитан нетерпеливым жестом постучала карандашом по полированной поверхности длинного стола. Но когда она заговорила, голос звучал размеренно и ровно.
— Четыреста девяносто вторая статья корабельного устава предоставляет мне свободу действий на срок, составляющий от пяти до десяти процентов общей продолжительности экспедиции, но в любом случае не превышающий шести месяцев. На этом основании я принимаю решение на полгода продлить пребывание «Звездного Роя» в Большом Магеллановом Облаке. А теперь обсудим пути и способы поиска планет Пятидесяти Солнц. Вот мои соображения…
И она принялась излагать.
3
Когда прозвучал сигнал тревоги: «Все по местам!» — Мэлтби читал, сидя в своей каюте на борту «Атмиона» линейного корабля Пятидесяти Солнц. Тревога не была боевой — в противном случае по всем отсекам корабля раздавался бы вой сирен. Он отложил книгу и, нырнув в мундир, направился в астрогаторскую рубку. К моменту его появления там уже собралось несколько офицеров штурманской службы. Они приветствовали Мэлтби короткими уставными кивками. Он сел за стол и вынул из кармана свое орудие труда — логарифмическую линейку с радиоприставкой, обеспечивающей связь с ближайшим — в данном случае, корабельным — электронным мозгом.
Он раскладывал карандаши и бумагу, когда корабль пришел в движение. Одновременно ожил динамик громкой связи, и легко узнаваемый голос командира, вице-адмирала Дрихана произнес:
— Сообщение только для офицеров. Как вам известно, чуть больше недели тому назад земным линкором «Звездный Рой» нам был предъявлен ультиматум, срок которого истек пять часов назад. До настоящего времени все планетарные правительства Пятидесяти Солнц извещали население о том, что более никаких сообщений с земного корабля не поступало. На самом же деле три часа назад был получен второй ультиматум, содержащий непредвиденную угрозу. Как нам представляется, его опубликование может чрезмерно встревожить население. Исходя из этих соображений, правительства приняли обоснованное решение не предавать этого второго послания гласности. Но мы считаем своим долгом ознакомить вас с его текстом.
После короткой паузы зазвучал глубокий, твердый, хорошо поставленный голос:
— Ее превосходительство, сиятельная Глория Сесилия, леди Лорр из благородных Лорров, главный капитан линкора «Звездный Рой», сейчас выступает со вторым обращением к населению Пятидесяти Солнц.
Вновь наступила пауза. Потом из динамика послышался голос, но не главного капитана Лорр, а вице-адмирала Дрихана.
— Прошу вас обратить внимание на этот длинный перечень пышных титулов. Очевидно, что кораблем противника командует женщина так называемого благородного происхождения. Обстоятельство, что женщина может быть командиром боевого корабля, свидетельствует о демократичности их общества; по крайней мере, о равноправии полов. Но каким образом она заняла свою должность? По праву происхождения или в соответствии с заслугами? Кроме того, само по себе существование титулов и рангов свидетельствует о тоталитарном характере системы власти в главной галактике.
Мэлтби не мог с ним согласиться. Титулы — только слова, которые в разных ситуациях могут иметь несхожие значения. В истории Пятидесяти Солнц были эры тоталитаризма, когда тираны именовали себя «слугами народа». Знавала история и «президентов», от чьих прихотей зависели жизнь и смерть граждан: и «секретарей», полностью подчинивших себе правительства целых планет. Даже сейчас стремление достичь символических высоких званий, тяга к словесной мишуре пронизывали любую политическую систему. Вот и «адмирал» Дрихан, когда говорил, использовал свой ранг. И «капитану» Мэлтби именно в соответствии с его должностью и званием дарована привилегия ознакомиться с содержанием второго ультиматума землян.
«Глава» какого-нибудь предприятия, «владелец» какой-нибудь собственности, опытный «эксперт» — каждое из этих определений являлось титулом или рангом; каждое давало своему обладателю и удовлетворение тщеславия, и определенную долю власти. В мире Пятидесяти Солнц получило широкое распространение презрительное отношение к королям и диктаторам любых исторических эпох. Эта позиция, не принимавшая во внимание конкретных исторических обстоятельств, была столь же детской, как и ее противоположность — насаждение культа лидеров. Находившиеся в отчаянном положении мезоделлиане были вынуждены избрать наследственного вождя, чтобы предотвратить жестокую схватку честолюбий. Этот замысел, однако, оказался под угрозой, когда «наследник» попал в плен. Последовавшая борьба за власть убедила мезоделлиан в необходимости вновь подтвердить его полномочия. Мэлтби подозревал, что вряд ли сыщется человек, менее чем он склонный властвовать над людьми в соответствии с наследственными правами. Поэтому свой высокий и тайный ранг Мэлтби ощущал как необходимость, продиктованную ситуацией. Взятые им на себя обязательства были велики, а критическая ситуация вынуждала его действовать с предельной осторожностью.
Размышления Мэлтби прервал голос «ее превосходительства». Первый капитан, ее сиятельство Глория Сесилия говорила:
— До сих пор правительства Пятидесяти Солнц не связывались с нами; прискорбно, что ваши лидеры не хотят вступать в контакт с представителями земной цивилизации. Мы со всей ответственностью заявляем, что вас ввели в заблуждение. Распространение власти Земли на Большое Магелланово Облако принесет пользу всем людям, всем сообществам всех планет. Земля может предложить вам многое. Мы гарантируем, что права каждого человека будут охраняться законом; гарантируем сообществам основные свободы и экономическое процветание; и требуем лишь избрания всех руководящих органов путем всеобщего тайного голосования.
Однако Земля не потерпит существования независимого суверенного государства где-либо во Вселенной.
Такие сепаратные вооруженные силы могли бы ударить в самое сердце контролируемой человеческой расой галактики и подвергнуть бомбардировке густонаселенные планеты. Подобное уже случалось Вы можете догадаться, чем кончили правительства, ответственные за эти действия. От нас вам не уйти. Если нам на единственном корабле по какой-то случайности не удастся обнаружить вас, через несколько лет десять тысяч кораблей прочешут все Большое Магелланово Облако. Мы не откладываем таких предприятий на будущее. С нашей точки зрения разумнее уничтожить вашу цивилизацию, чем позволить ей, распространяясь подобно раковой опухоли, погубить великую культуру, некогда породившую вас.
Однако мы не ждем неудачи. Стартовав немедленно, мой гигантский линкор «Звездный Рой» по определенным маршрутам станет крейсировать внутри Большого Магелланова Облака. Нам потребуется лишь несколько лет, чтобы пролететь в пятистах световых годах мимо каждого из солнц вашей галактики. По мере продвижения, мы будем сбрасывать бомбы космического излучения в направлении наугад выбранных планет различных районов космоса.
Поступая таким образом, мы рискуем подорвать ваше доверие к нам. Поэтому хочу напомнить, что применение столь суровых мер вызвано лишь неразумной позицией ваших правительств. Однако еще не поздно. В любой момент правительство любой из планет может связаться с нами по радио, используя частоту наших передач, и сообщить местонахождение Пятидесяти Солнц. Планета, которая заговорит первой, отныне и навечно станет столицей Пятидесяти Солнц. Первый человек или сообщество, решившиеся сообщить нам координаты своей или иной планеты, получат в награду миллиард платиновых долларов, имеющих хождение во всей главной галактике, или — по желанию — эквивалентную сумму в местной валюте.
Не бойтесь, мой корабль в состоянии защитить вас против всех вооруженных сил Пятидесяти Солнц, как бы велики они ни были. А сейчас, чтобы доказать серьезность наших намерений, я приказываю моему главному астрогатору передать по радио параметры нашего курса сквозь Облако.
Передача резко оборвалась. Вновь включился адмирал Дрихан.
— Я немедленно передам эти параметры астрогационной службе, — сказал он, — поскольку мы намереваемся следовать за «Звездным Роем» и изучать последствия объявленной его командиром программы. Теперь я хотел бы привлечь ваше внимание к еще одному аспекту обращения леди Лорр. Ее манеры, тон и слова наводят на мысль, что она командует очень большим кораблем. Не воображайте, пожалуйста, — поспешно добавил адмирал, — что мы спешим с выводами, лучше давайте рассмотрим некоторые из ее высказываний. Она сказала, что бомбы космического излучения будут сброшены с борта «Звездного Роя» на значительную часть планет Облака. Предположим, она подразумевала одну бомбу на каждые сто планет. Значит, она должна располагать несколькими миллионами бомб. Наши заводы способны выпускать по одной бомбе космического излучения каждые четыре дня. Причем такой завод располагается на площади минимум в квадратную милю. Кроме того, она утверждала, что один ее корабль может противостоять всем Вооруженным Силам Пятидесяти Солнц. В данный момент мы располагаем более чем сотней линкоров, а в дополнение к ним у нас свыше четырехсот крейсеров и несколько тысяч малых кораблей. Теперь давайте рассмотрим первоначальную цель посылки «Звездного Роя» в Большое Магелланово Облако. Это была, по их собственному признанию, картографическая экспедиция. Мы используем для этой цели небольшие корабли устаревших моделей. Маловероятно, чтобы Земля направила один из своих самых крупных и наиболее мощных кораблей для выполнения столь заурядной работы, — адмирал помолчал. — Прошу всех офицеров высказать свои соображения. Для большинства из вас это все. Астрогационной и метеорологической службам я передам сведения, полученные со «Звездного Роя».
Потребовалось больше пяти часов напряженной работы, чтобы привязать переданную с земного корабля звездную карту к системе координат, принятой в мире Пятидесяти Солнц. Только тогда удалось установить, что «Атмион» отделяют от земного корабля тысяча четыреста световых лет.
Впрочем, расстояние не имело значения. Астрогаторы «Атмиона» знали расположение всех штормов в Большом Магеллановом Облаке, и поэтому, без труда рассчитали орбиту, допускавшую движение со скоростью около половины светового года в минуту.
Продолжительная работа утомила Мэлтби. Как только расчеты были закончены, он вернулся в свою каюту и улегся спать.
Разбудил его колокол громкого боя. Мэлтби мгновенно вскочил и включил экран внутренней связи, соединявшей его каюту с капитанским мостиком. Изображение появилось сразу же, свидетельствуя о том, что офицерам рекомендуется следить за развитием событий. На экране, настроенном на максимальное увеличение, замерла светлая точка; она перемещалась в пространстве, но системы наведения и слежения постоянно удерживали ее в центре экрана. Из динамика послышался голос:
Он раскладывал карандаши и бумагу, когда корабль пришел в движение. Одновременно ожил динамик громкой связи, и легко узнаваемый голос командира, вице-адмирала Дрихана произнес:
— Сообщение только для офицеров. Как вам известно, чуть больше недели тому назад земным линкором «Звездный Рой» нам был предъявлен ультиматум, срок которого истек пять часов назад. До настоящего времени все планетарные правительства Пятидесяти Солнц извещали население о том, что более никаких сообщений с земного корабля не поступало. На самом же деле три часа назад был получен второй ультиматум, содержащий непредвиденную угрозу. Как нам представляется, его опубликование может чрезмерно встревожить население. Исходя из этих соображений, правительства приняли обоснованное решение не предавать этого второго послания гласности. Но мы считаем своим долгом ознакомить вас с его текстом.
После короткой паузы зазвучал глубокий, твердый, хорошо поставленный голос:
— Ее превосходительство, сиятельная Глория Сесилия, леди Лорр из благородных Лорров, главный капитан линкора «Звездный Рой», сейчас выступает со вторым обращением к населению Пятидесяти Солнц.
Вновь наступила пауза. Потом из динамика послышался голос, но не главного капитана Лорр, а вице-адмирала Дрихана.
— Прошу вас обратить внимание на этот длинный перечень пышных титулов. Очевидно, что кораблем противника командует женщина так называемого благородного происхождения. Обстоятельство, что женщина может быть командиром боевого корабля, свидетельствует о демократичности их общества; по крайней мере, о равноправии полов. Но каким образом она заняла свою должность? По праву происхождения или в соответствии с заслугами? Кроме того, само по себе существование титулов и рангов свидетельствует о тоталитарном характере системы власти в главной галактике.
Мэлтби не мог с ним согласиться. Титулы — только слова, которые в разных ситуациях могут иметь несхожие значения. В истории Пятидесяти Солнц были эры тоталитаризма, когда тираны именовали себя «слугами народа». Знавала история и «президентов», от чьих прихотей зависели жизнь и смерть граждан: и «секретарей», полностью подчинивших себе правительства целых планет. Даже сейчас стремление достичь символических высоких званий, тяга к словесной мишуре пронизывали любую политическую систему. Вот и «адмирал» Дрихан, когда говорил, использовал свой ранг. И «капитану» Мэлтби именно в соответствии с его должностью и званием дарована привилегия ознакомиться с содержанием второго ультиматума землян.
«Глава» какого-нибудь предприятия, «владелец» какой-нибудь собственности, опытный «эксперт» — каждое из этих определений являлось титулом или рангом; каждое давало своему обладателю и удовлетворение тщеславия, и определенную долю власти. В мире Пятидесяти Солнц получило широкое распространение презрительное отношение к королям и диктаторам любых исторических эпох. Эта позиция, не принимавшая во внимание конкретных исторических обстоятельств, была столь же детской, как и ее противоположность — насаждение культа лидеров. Находившиеся в отчаянном положении мезоделлиане были вынуждены избрать наследственного вождя, чтобы предотвратить жестокую схватку честолюбий. Этот замысел, однако, оказался под угрозой, когда «наследник» попал в плен. Последовавшая борьба за власть убедила мезоделлиан в необходимости вновь подтвердить его полномочия. Мэлтби подозревал, что вряд ли сыщется человек, менее чем он склонный властвовать над людьми в соответствии с наследственными правами. Поэтому свой высокий и тайный ранг Мэлтби ощущал как необходимость, продиктованную ситуацией. Взятые им на себя обязательства были велики, а критическая ситуация вынуждала его действовать с предельной осторожностью.
Размышления Мэлтби прервал голос «ее превосходительства». Первый капитан, ее сиятельство Глория Сесилия говорила:
— До сих пор правительства Пятидесяти Солнц не связывались с нами; прискорбно, что ваши лидеры не хотят вступать в контакт с представителями земной цивилизации. Мы со всей ответственностью заявляем, что вас ввели в заблуждение. Распространение власти Земли на Большое Магелланово Облако принесет пользу всем людям, всем сообществам всех планет. Земля может предложить вам многое. Мы гарантируем, что права каждого человека будут охраняться законом; гарантируем сообществам основные свободы и экономическое процветание; и требуем лишь избрания всех руководящих органов путем всеобщего тайного голосования.
Однако Земля не потерпит существования независимого суверенного государства где-либо во Вселенной.
Такие сепаратные вооруженные силы могли бы ударить в самое сердце контролируемой человеческой расой галактики и подвергнуть бомбардировке густонаселенные планеты. Подобное уже случалось Вы можете догадаться, чем кончили правительства, ответственные за эти действия. От нас вам не уйти. Если нам на единственном корабле по какой-то случайности не удастся обнаружить вас, через несколько лет десять тысяч кораблей прочешут все Большое Магелланово Облако. Мы не откладываем таких предприятий на будущее. С нашей точки зрения разумнее уничтожить вашу цивилизацию, чем позволить ей, распространяясь подобно раковой опухоли, погубить великую культуру, некогда породившую вас.
Однако мы не ждем неудачи. Стартовав немедленно, мой гигантский линкор «Звездный Рой» по определенным маршрутам станет крейсировать внутри Большого Магелланова Облака. Нам потребуется лишь несколько лет, чтобы пролететь в пятистах световых годах мимо каждого из солнц вашей галактики. По мере продвижения, мы будем сбрасывать бомбы космического излучения в направлении наугад выбранных планет различных районов космоса.
Поступая таким образом, мы рискуем подорвать ваше доверие к нам. Поэтому хочу напомнить, что применение столь суровых мер вызвано лишь неразумной позицией ваших правительств. Однако еще не поздно. В любой момент правительство любой из планет может связаться с нами по радио, используя частоту наших передач, и сообщить местонахождение Пятидесяти Солнц. Планета, которая заговорит первой, отныне и навечно станет столицей Пятидесяти Солнц. Первый человек или сообщество, решившиеся сообщить нам координаты своей или иной планеты, получат в награду миллиард платиновых долларов, имеющих хождение во всей главной галактике, или — по желанию — эквивалентную сумму в местной валюте.
Не бойтесь, мой корабль в состоянии защитить вас против всех вооруженных сил Пятидесяти Солнц, как бы велики они ни были. А сейчас, чтобы доказать серьезность наших намерений, я приказываю моему главному астрогатору передать по радио параметры нашего курса сквозь Облако.
Передача резко оборвалась. Вновь включился адмирал Дрихан.
— Я немедленно передам эти параметры астрогационной службе, — сказал он, — поскольку мы намереваемся следовать за «Звездным Роем» и изучать последствия объявленной его командиром программы. Теперь я хотел бы привлечь ваше внимание к еще одному аспекту обращения леди Лорр. Ее манеры, тон и слова наводят на мысль, что она командует очень большим кораблем. Не воображайте, пожалуйста, — поспешно добавил адмирал, — что мы спешим с выводами, лучше давайте рассмотрим некоторые из ее высказываний. Она сказала, что бомбы космического излучения будут сброшены с борта «Звездного Роя» на значительную часть планет Облака. Предположим, она подразумевала одну бомбу на каждые сто планет. Значит, она должна располагать несколькими миллионами бомб. Наши заводы способны выпускать по одной бомбе космического излучения каждые четыре дня. Причем такой завод располагается на площади минимум в квадратную милю. Кроме того, она утверждала, что один ее корабль может противостоять всем Вооруженным Силам Пятидесяти Солнц. В данный момент мы располагаем более чем сотней линкоров, а в дополнение к ним у нас свыше четырехсот крейсеров и несколько тысяч малых кораблей. Теперь давайте рассмотрим первоначальную цель посылки «Звездного Роя» в Большое Магелланово Облако. Это была, по их собственному признанию, картографическая экспедиция. Мы используем для этой цели небольшие корабли устаревших моделей. Маловероятно, чтобы Земля направила один из своих самых крупных и наиболее мощных кораблей для выполнения столь заурядной работы, — адмирал помолчал. — Прошу всех офицеров высказать свои соображения. Для большинства из вас это все. Астрогационной и метеорологической службам я передам сведения, полученные со «Звездного Роя».
Потребовалось больше пяти часов напряженной работы, чтобы привязать переданную с земного корабля звездную карту к системе координат, принятой в мире Пятидесяти Солнц. Только тогда удалось установить, что «Атмион» отделяют от земного корабля тысяча четыреста световых лет.
Впрочем, расстояние не имело значения. Астрогаторы «Атмиона» знали расположение всех штормов в Большом Магеллановом Облаке, и поэтому, без труда рассчитали орбиту, допускавшую движение со скоростью около половины светового года в минуту.
Продолжительная работа утомила Мэлтби. Как только расчеты были закончены, он вернулся в свою каюту и улегся спать.
Разбудил его колокол громкого боя. Мэлтби мгновенно вскочил и включил экран внутренней связи, соединявшей его каюту с капитанским мостиком. Изображение появилось сразу же, свидетельствуя о том, что офицерам рекомендуется следить за развитием событий. На экране, настроенном на максимальное увеличение, замерла светлая точка; она перемещалась в пространстве, но системы наведения и слежения постоянно удерживали ее в центре экрана. Из динамика послышался голос: