— Билли, — спросил Митчелл, вернувшись на место, — ты говорил о том, что схватил камень. Где ты его увидел?
   — На скале. Там есть тропинка, которая ведёт к озеру.
   — Ты уже бывал раньше на этом месте?
   Мальчик кивнул:
   — Несколько раз, когда было холодно. Обычно мы с Сетом играли около воды.
   Митчелл кивнул. Он помнил это.
   — А сверкающий камень, который ты увидел — он был большой?
   — Да, большой.
   — Примерно с дюйм?
   — Больше. Дюймов пять, готов поспорить. — В ответе мальчика не было и следа неуверенности.
   Отметив ошибку, Митчелл постарался объяснить себе её происхождение. Камень был примерно два с половиной дюйма в длину, а ширина и толщина его были значительно меньше. Мальчик, видевший камень только мельком, не мог знать его точных размеров.
   Эти рассуждения обескуражили Митчелла. Он начал делать скидки, а это было недопустимо. Он немного помедлил. Ему нужно было выяснить, касался ли Билли кристалла, но он не знал, как подвести мальчика к этому вопросу.
   — Судя по тому, что ты рассказал корреспонденту газеты, — начал он, — ты признаёшь, что твой друг… как его звали? — Он ждал ответа.
   — Сет Митчелл.
   — …Сет Митчелл заметил камень первым. И всё-таки ты решил им завладеть?
   Мальчик с трудом проглотил слюну:
   — Я не хотел ничего плохого.
   Митчелл отнюдь не собирался пристыдить мальчика и быстро сказал:
   — Ну конечно, Билли. Когда я сам был мальчиком, вещью владел тот, кому она доставалась. А кто первый увидел — было неважно. — Он ободряюще улыбнулся.
   Билли сказал:
   — Я только хотел сам отнести его в музей.
   Неожиданно волна воспоминаний пронеслась в голове Митчелла.
   «Ну конечно, — подумал он, — вот теперь я вспомнил».
   Он даже сообразил, почему забыл об этом раньше. Музей библиотеки принял дар очень неохотно, поскольку за те дни, которые камень провёл в кармане Митчелла, он потускнел и потерял всю привлекательность. Библиотекарша пробурчала что-то о том, что маленьких детей не следует травмировать. Именно эти слова его так расстроили в то время, что потребовалось конкретное указание события, чтобы он о нём вспомнил.
   Было трудно представить, чтобы такой конкретной информацией располагал человек, выдававший себя за другого. И всё же это означало, что когда Билли Бингхэм исчез…
   Его мозг не мог смириться с такой возможностью. Ему уже говорил наблюдавший его врач, что преследовавшие его видения, такие же, что и у этого мальчика, были связаны с чрезмерной впечатлительностью.
   Митчелл глубоко вздохнул.
   — Хорошо. Ещё два вопроса. Какое время дня это было?
   — Мы с Сетом решили пойти искупаться после школы, — ответил Билли. — Ближе к вечеру.
   — Ладно. Судя по газете, ты добрался домой только около десяти вечера. Где же ты был с половины пятого до десяти часов вечера?
   — Нигде я не был, — ответил мальчик. — Мы с Сетом подрались из-за камня. Я упал. А когда я встал, было уже темно. — Его глаза наполнились слезами. — Я не знаю, что случилось. Он, наверное, бросил меня одного и сбежал.
   Митчелл поднялся, лихорадочно думая: «Это невероятно. Мне надо самому показаться врачу».
   Он всё же задержался и задал последний вопрос:
   — Тебя кто-нибудь ещё навещал? Ну, помимо полиции, толстяка и меня?
   — Только женщина из библиотеки.
   — Библиотеки? — недоверчиво переспросил Митчелл.
   — Она хотела знать точное время, когда я очнулся у озера. Её зовут Эдит Прайс, и она работает в библиотеке. Время я, конечно, не знал.
   Всё это не имело никакого смысла. Митчелл быстро попрощался, стараясь проявить дружелюбие, которого больше не чувствовал:
   — Что ж, Билли, я больше не буду отрывать тебя от комиксов. Большое спасибо.
   Он вышел из палаты и направился в гостиницу. Расплатившись за номер, он сел в машину, взятую напрокат, и поехал в аэропорт. К тому времени, когда он приземлился в Майами, тревожные нотки детства, звучавшие в его голове, исчезли.
   Он чувствовал, что «Музыкант» на этот раз подвёл его. Чтобы этого больше не случалось, он решил аннулировать свою подписку на «Харкдэйл инкуайрер».
* * *
   Чикаго.
   Сет Митчелл из Сыскного агентства Сета Митчелла смотрел на человека, вошедшего в его кабинет, как на привидение. В конце концов он проглотил слюну и спросил:
   — Я что, сошёл с ума?
   Незнакомец — хорошо одетый мужчина тридцати с небольшим лет — устроился в кресле для посетителей и улыбнулся в ответ:
   — Сходство поразительное, не так ли?
   Он говорил приятным баритоном, и Митчелл мог поклясться, что тембр голоса был его собственным!
   Позже, рассказывая Мардж Эйкенс о посетителе, он признался:
   — Я не мог отделаться от ощущения, что вижу перед собой самого себя!
   — Но что ему было нужно? — спросила Мардж. Она была худощавой блондинкой, которой уже перевалило за тридцать, но это её не портило. Митчелл намеревался жениться на ней сразу же, как только найдёт ей достойную замену в офисе.
   — Как он выглядел?
   — Как я. Я же тебе всё время об этом толкую. Он был моей точной копией. Даже костюм, который был на нём, напомнил мне мой собственный, висевший дома. — Он заёрзал на стуле. — Не надо на меня так смотреть, Мардж. Я действительно буквально обомлел. Мне трудно разложить всё по полочкам.
   — Он дал тебе свой адрес?
   Митчелл взглянул на бланк, который заполняли посетители, и огорчённо ответил:
   — Здесь ничего не записано.
   — Он обещал зайти ещё раз?
   — Нет, но он оставил мне тысячу долларов, и я дал ему расписку. Так что сделка состоялась.
   — Какая сделка?
   — В этом-то и вся загвоздка. Он хочет, чтобы я нашёл кристалл оникса. Он сказал, что видел его некоторое время назад в музее одного маленького городка к югу от Нью-Йорка. Где именно, он не помнит.
   — Это будет или слишком трудно, или слишком просто, — задумалась Мардж; она, казалось, уже погрузилась в решение проблемы.
   — Позволь мне закончить, — хмуро отозвался Митчелл. — Я знаю, где находится этот кристалл. Подумай о том, что я сказал. Я знаю этот район, как свои пять пальцев. Я же там родился, ты что — забыла?
   — В самом деле, я об этом не подумала, — ответила Мардж. — Ты думаешь, что можешь найти кристалл, потому что…
   — Он находится в музее библиотеки города Харкдэйл, где я родился. А сейчас — самое главное. Я сам подарил этот кристалл музею, и, что ещё более удивительно, он мне приснился на днях!
   Мардж вернула его к посетителю:
   — И он обратился к тебе? Из всех частных детективов Чикаго он выбрал своего двойника, к тому же знающего, где находится кристалл?
   — Он пришёл ко мне.
   Мардж удивлённо надула свои хорошенькие губки:
   — Сет, это просто невероятно. Ты не должен был так просто отпускать его. Обычно ты такой сообразительный!
   — Спасибо, — сухо отозвался он.
   — А почему ты ему сразу не сказал, где находится кристалл?
   — И распрощаться с тысячей долларов? Дорогая, детектив иногда как доктор. Люди платят ему за информацию, которой он уже располагает.
   Мардж протянула руку:
   — Покажи мне его бланк.
   Внимательно всё прочитав, она спросила, не поднимая головы:
   — Что ты собираешься делать?
   — Я сказал ему правду: мне нужно несколько дней, чтобы закончить свои дела, и тогда…
   Он замолчал, и когда молчание затянулось слишком надолго, Мардж подняла голову. Она облегчённо вздохнула, увидев на его лице выражение решительности и уверенности.
   Перехватив её взгляд, он сказал:
   — В Харкдэйле не имеет смысла появляться, пока не будут найдены ответы на некоторые вопросы. Например, каким образом нас оказалось двое?
   — У тебя нет родственников?
   — Несколько двоюродных братьев.
   — Ты с ними поддерживаешь отношения?
   Он покачал головой:
   — Нет, во всяком случае с девятнадцати лет, когда умерла моя мать. — Он невесело улыбнулся. — Харкдэйл — не тот город, куда хочется вернуться. Но выброси эту мысль из головы. Ни один из братьев не был похож на меня. Ни один, — повторил он, вздрогнув.
   — Я думаю, что когда ты в конце концов отправишься в Харкдэйл, тебе следует загримироваться, — сказала Мардж твёрдым голосом.
   — В этом можешь быть уверена! — согласился он. — Это дело потребует всей изворотливости, на которую мы способны.
* * *
   В других уголках Земли около двух десятков из тысячи восьмисот одиннадцати живших Сетов Митчеллов, среди которых был и самый лучший Сет Митчелл, также думали о кристалле, вспоминали виденный на днях сон и предчувствовали надвигающуюся беду.
   Вот что говорил монреальский Сет Митчелл своей франко-канадской жене:
   — Я не могу избавиться от ощущения, что мне предстоит доказать своё право на существование. Помнишь, я говорил тебе об этом как-то утром после виденного сна.
   Его жена, миловидная блондинка, с присущими всем франко-канадцам практичностью и пренебрежительным отношением ко всяким фантазиям, отлично всё помнила и поинтересовалась, кому и чем он должен это доказать.
   Её муж ответил очень невразумительно:
   — Ну, я не знаю. У меня такое чувство, что я мог принимать другие решения, лучше проявить себя. Я — не тот, каким мог бы быть.
   — И что? — последовал ответ. — А кто этот самый тот? И что в конце концов из этого следует?
   — Конец, вот что.
   — Ты о чём?
   — Да просто конец! — Он пожал плечами. — Мне очень неприятно говорить тебе всё это, дорогая. Но у меня такое чувство. Раз я не соответствую, мне конец.
   Его жена вздохнула:
   — Мама предупреждала меня, что к сорока годам у мужчин появляются сумасшедшие мысли. Так оно и есть.
   — Наверное, мне нужно было проявлять больше мужества, — с отчаянием произнёс он.
   — А что плохого в том, что ты эксперт по налогам? — спросила она.
   Её муж, казалось, не слышал, о чём она говорит.
   — Я чувствую, что должен побывать в своём родном городе. — Его голос дрожал от напряжения.
   Она взяла его за руку.
   — Тебе нужно показаться доктору Леду, — сказала она. — Пусть он тебя посмотрит.
   Доктор Леду ничего не нашёл.
   — Фактически, вы на редкость здоровый человек, мистер Митчелл, — сказал он.
   Сет Митчелл из Монреаля был вынужден признать, что его внезапная тревога была действительно глупой.
   Но он тем не менее всё же решил съездить в Харкдэйл, как только разделается с текущими делами.

5

   Мужской голос с лёгким иностранным акцентом раздался совсем рядом.
   — Мисс Прайс, мне нужно поговорить с вами.
   Несмотря на темноту, Эдит разглядела, что говоривший стоял прямо посередине тропинки и загораживал ей путь от гаража до подъезда дома, где она жила.
   Увидев его, она остановилась как вкопанная.
   Прежде, чем она произнесла хоть слово, человек продолжал:
   — Что вы сделали с кристаллом?
   — Я… я вас не понимаю!
   Она ответила машинально. Сейчас ей было видно этого мужчину гораздо лучше. Он был небольшого роста и плотного телосложения. Она узнала в нём того самого человека, который был с Сетом Митчеллом в золотистом «кадиллаке».
   — Мисс Прайс, вы вынесли кристалл из музея. Отдайте его мне или скажите, что вы с ним сделали. Больше мне от вас ничего не нужно.
   Эдит было стыдно за то, что она сделала, и она не собиралась признаваться в совершённом никому и тем более незнакомому человеку.
   — Я не понимаю, о чём вы говорите, — ответила она почти шёпотом.
   — Послушайте, мисс Прайс! — Мужчина вышел из тени и старался быть дружелюбным. — Давайте пройдём к вам домой и всё обсудим.
   Это предложение её успокоило. Она снимала маленькую квартирку в большом доме, и от других жильцов её отделяла только стена.
   Совершенно неожиданно, как она потом признавалась сама себе, она вдруг успокоилась и бесстрашно направилась к подъезду. Можно представить её изумление, когда мужчина вдруг схватил её одной рукой так, что она не могла пошевелиться, и, закрыв ей рот твёрдой и сильной ладонью, прошептал в самое ухо:
   — Я вооружён!
   Парализованная ужасом, она не сопротивлялась и позволила оттащить себя в глубь аллеи. Мужчина впихнул её в машину, припаркованную возле забора.
   Он сел рядом и долго разглядывал её. В темноте его лица почти не было видно. Время шло, и он по-прежнему не делал ничего угрожающего. Немного успокоившись, она спросила, как только к ней вернулся дар речи:
   — Кто вы? Что вам нужно?
   Мужчина язвительно хмыкнул и ответил:
   — Я самый плохой из всех Аштаров тридцать пятого века.
   Он опять хмыкнул и добавил:
   — Но, как выяснилось, у меня отлично развита способность выживать.
   Нахмурившись, он продолжал:
   — Там, откуда я пришёл, я был физиком. Я почувствовал опасность и в рекордные сроки смог определить главный аспект деятельности кристалла. При общении с людьми он использует вибрации всех клеток конкретного человеческого организма. Воспроизведя эти вибрации, кристалл создаёт дубликат человека. И наоборот, прекращая вибрации, он уничтожает человека. Поняв это и учитывая, что в своём времени я не был оригиналом, с которого он создавал мне подобных, я просто окружил своё тело полем, непроницаемых для вибраций, что и спасло мне жизнь, в отличие от всех остальных недостойных Аштаров.
   Мужчина немного помолчал и продолжил:
   — Совершенно очевидно, что, обезопасив себя, я не мог не сохранить существовавшую между нами связь на каком-то ином уровне. Когда он отправился в прошлое, в двадцатый век, я не мог не последовать за ним. К сожалению, я попал не туда, где он оказался, и не в тот момент. Я прибыл на прошлой неделе и очутился на скале возле озера Нараганг.
   В конце повествования в его голосе зазвучали нотки удивления:
   — Всё-таки поразительно, насколько сложной должна быть его система внутреннего потока энергии. Только представьте! Пролетая сквозь время, он, должно быть, заметил двадцатипятилетний период бездействия и оказался на месте буквально за несколько дней до того, как ему было суждено вновь ожить.
   Он замолчал; сгустившаяся темнота совсем скрыла его лицо. Эдит осмелилась слегка пошевелиться — она сидела очень неудобно, и у неё затекла нога. Когда с его стороны не последовало никаких возражений, она спросила шёпотом:
   — Зачем вы всё это мне рассказываете? Это просто какое-то безумие!
   Уже произнося эту банальную фразу, она поняла, что сама немногим отличалась от говорившего: что-то в ней заставило её поверить каждому сказанному слову. В приступе самокритики она подумала:
   «Я в самом деле, должно быть, являюсь типичным образчиком недостойных Эдит Прайс».
   Ей с трудом удалось удержаться от истерического смеха.
   — От вас, — сказал наихудший из всех Аштаров, — мне нужна информация.
   — Но мне ничего не известно о кристалле.
   — Информация, которая мне нужна, — невозмутимо продолжал он, — заключается в следующем: когда-нибудь в последние дни вам приходила в голову мысль, что ваша жизнь могла сложиться по-другому, а не привести вас в библиотеку Харкдэйла?
   Мысли Эдит вернулись к тому моменту, когда она отправила кристалл по почте, и чуть раньше, к тому, о чём она размышляла накануне.
   — Да, это так, — призналась она.
   — Расскажите мне об этом, — попросил мужчина.
   Она рассказала ему о том, как ей хотелось сесть на автобус или поезд и навсегда оставить Харкдэйл.
   Мужчина откинулся назад. Он казался удивительно спокойным и сказал, улыбнувшись:
   — А вы что, самая лучшая из всех Эдит Прайс?
   Эдит не ответила. Ей начало казаться, что она может довериться этому человеку, что ей следует рассказать ему, где находится кристалл.
   Аштар продолжал:
   — Я убеждён, что Эдит Прайс, которая является ориентиром кристалла в двадцатом веке, находится в этом автобусе или просто направляется куда-нибудь в безопасное место. Это означает, что вам грозит то же, что и мне — как только кристалл выберет лучшую Эдит Прайс, вашей жизни настанет конец.
   Только сейчас Эдит осознала весь ужас своего положения. Не вполне отдавая себе отчёт в своих действиях, она сбивчиво рассказала Аштару о событиях последних дней.
   Слушая её признание, Аштар подавил желание убить её на месте. Он решил действовать наверняка, и, если что-нибудь пойдёт не так, она была единственной ниточкой, которая поможет ему найти других Эдит Прайс.
   Он постарался её успокоить и, высадив из машины, ещё долго следил за тем, как она, спотыкаясь, брела по дороге, искренне считая, что находится в безопасности.

6

   В записке говорилось:
 
    Его там не было. Ферма брошена. Вы сказали неправду?
   Аштар.
 
   Прочитав записку, Эдит почувствовала, как её окатила волна страха — особенно пугающей была последняя фраза. Но, перечитав записку несколько раз, она немного успокоилась и подумала:
   «Если всё это происходит в действительности, то что я должна делать? Проявить мужество? Проанализировать проблему? Действовать решительно?»
   Была суббота.
   Перед работой она заехала в оружейный магазин и приобрела небольшой автоматический «браунинг». Она часто бывала в тире со своим вторым ухажёром в колледже, тем, который считал, что бог умер и главное — это не попасть в тюрьму, а в остальном всё было позволено. В конце концов он бросил её, так и не женившись и ничуть не переживая из-за того, что увёл её от парня, который готов был связать себя брачными узами.
   Но этот второй ухажёр научил её стрелять из автоматического оружия. Решительно засунув пистолет в сумочку, она настроилась доказать кому бы то ни было, что эта Эдит тоже не лыком шита.
   Правда, одно сомнение осталось: была ли готовность стрелять в целях самозащиты шагом вперёд или назад на пути к тому, чтобы стать наилучшей Эдит Прайс?
   В библиотеке её уже поджидала мисс Тилзит со свежим номером газеты:
 
   ИСЧЕЗНОВЕНИЕ МОЛОДОГО ФЕРМЕРА
    Сет Митчелл, молодой фермер из Эбботсвилля, уже несколько дней не показывается на своей ферме. Его сосед Кэри Грэйсон, заехавший к нему вчера, чтобы купить кормовое зерно, обнаружил пустую ферму с недоенными коровами, голодными лошадьми и курами. Покормив животных, Грэйсон связался с кузеном Митчелла в соседнем графстве и сообщил о случившимся шерифу. Сейчас идёт следствие.
 
   Прочитав заметку, Эдит вернула газету, ограничившись общими замечании о необычности происшедшего. Но её мысли лихорадочно крутились в голове: значит, именно это и обнаружил на ферме Аштар.
   Несмотря на свою решимость, ей стало не по себе. Казалось, все пути отступления уже отрезаны, и ей оставалось только двигаться вперёд, какие бы мысли её ни посещали в прошлом.
   Воскресенье.
   Она приехала в Нью-Йорк и оставила машину за два квартала до маленького пансиона, сдававшего квартиры только женщинам, в котором она жила раньше. Она не сомневалась, что по меньшей мере одна из Эдит Прайс обязательно приедет сюда.
   Она позвонила в пансион из ближайшего телефона-автомата и попросила соединить её с Эдит Прайс.
   — Одну минуту, соединяю, — отозвалась консьержка.
   У Эдит перехватило дыхание, и она повесила трубку. Она сползла на пол кабины и закрыла глаза. Она и сама не знала, что именно ожидала услышать. Теперь вопрос заключался в следующем: была ли она единственной Эдит Прайс, которая знала о существовании других? И если да, то какие преимущества она могла из этого извлечь?
   А может, уже где-то была Эдит Прайс, ставшая самой достойной сама по себе?
   Думать дальше она не могла. Около телефона стоял невысокий плотный мужчина, которого она не могла видеть целиком, сидя на полу. Но что-то знакомое в нём было.
   Аштар!
   Эдит Прайс, вышедшая из кабины телефона-автомата, всё ещё не пришла в себя окончательно. Но два дня угроз и пережитого ужаса преобразили её. Из мечтательной, неуверенной в будущем молодой женщины она превратилась в решительную и практичную особу, хотя временами и подверженную приступам неуверенности.
   Вид Аштара как раз выбил её из колеи.
   «Что ж, может, так даже лучше», — объективно отметила её решительная часть. Она не доверяла самому плохому из Аштаров. А с испуганной Эдит Прайс он будет себя чувствовать спокойнее.
   На пустынной нью-йоркской улице в воскресенье утром Аштар выглядел точно так же, как Эдит его запомнила — невысокий, плотный, с одутловатым лицом и сероватого оттенка щеками.
   — Почему вы не хотите, чтобы я переговорил с ней сам? — спросил он вкрадчиво.
   Эдит его не слушала. Вопрос, который постоянно вертелся у неё в голове в последние двое суток, наполненных непрерывной цепью событий, прерывавшихся только кратковременным сном, сформулировался сам собой:
   — Вы действительно из тридцать пятого века?
   Он внимательно посмотрел на неё и, должно быть, понял, в каком она состоянии.
   — Да, — ответил он.
   — И там все похожи на вас? Ростом, цветом лица?
   — Было решено, — голос Аштара звучал бесстрастно, — что более плотное и низкое тело лучше приспособлено для функционирования. Так решили за несколько столетий до моего рождения. Таким образом, действительно, максимальный рост составляет один метр семьдесят семь сантиметров. Или пять футов шесть дюймов.
   — А откуда вам известно, что вы самый худший из всех Аштаров?
   — В мою эпоху, — последовал ответ, — любой, кто имеет оружие и не является при этом членом Гильдии Учёных, совершает преступление. Политическая и экономическая власть представляет собой только часть тех благ, которые связаны с членством в Гильдии. Чтобы укрепить свои позиции, я проявлял твёрдость, которая должна была обеспечить мне относительную безопасность среди безликой массы невооружённых людей. А кристалл, создавая других Аштаров, усиливал эти стремления.
   Это означало, что проявление твёрдости ничего не дало и надо было искать другой путь. Эдит разочарованно вздохнула и вспомнила другие вопросы, которые хотела задать. Она рассказала ему о двух рисунках, которые видела в кристалле — солнечной системе и человеческом теле. Знал ли он, что означали эти рисунки?
   — Когда я в первый раз увидел кристалл собственными глазами, — ответил Аштар, — на рисунке была наша Галактика. Потом этот рисунок сменился солнечной системой. Вполне возможно, что то, что вы увидели, было отражением моего времени, в котором мы колонизировали все планеты. А то, что видел я, связано с выходом человека за пределы солнечной системы и освоением галактики. Это может означать, что кристалл приспосабливается к той эре, в которой он оказывается. Хотя в таком случае непонятно, почему это был рисунок человеческого тела, а не планеты Земля. Это было тело мужчины или женщины?
   Этого Эдит не могла сказать с уверенностью.
   Аштар покачал головой. На его лице было написано изумление. Даже не пытаясь его скрыть, он сказал:
   — Поразительно. Такой маленький предмет и такие невообразимые возможности.
   Он добавил, как бы разговаривая сам с собой:
   — Это наверняка мощные поточные структуры. В таком кристалле недостаточно атомов, чтобы действовать, кроме прочего, и как панель управления.
   Фактически он уже ответил на её следующий вопрос, но она всё же решила задать его.
   Аштар вздохнул:
   — Нет, кристалл совершенно определённо не принадлежит тридцать пятому веку. Он появился абсолютно неожиданно. Я полагаю, что он прибыл из будущего, совершая скачки в пятнадцать столетий.
   — Но зачем его нужно посылать в прошлое? — В вопросе Эдит звучало явное недоумение. — Какой в этом смысл?
   Коренастый человек взглянул на неё с интересом:
   — Мысль о том, что кристалл был отправлен в прошлое с какой-то целью, мне не приходила в голову. Это настолько дорогая и ценная вещь, что мы считали её появление в прошлом случайностью.
   Немного помолчав, он добавил:
   — Почему вы не хотите, чтобы я пошёл и познакомился сам со второй Эдит Прайс? А вы тем временем вернётесь в Харкдэйл. Если я найду кристалл, я разыщу вас там.
   Этим он хотел подчеркнуть, что собирается действовать с ней заодно. На самом же деле кристалл не представлял для него никакой ценности, пока он не найдёт и не убьёт ту Эдит Прайс, на которую был ориентирован кристалл.
   Здравомыслие подсказывало Эдит, что ей не следует доверять этому человеку. Но с другой стороны, являясь представителем тридцать пятого века, он может иметь и соответствующее оружие, а значит, предложение сотрудничества при полном контролировании ситуации им можно было расценить как очень широкий жест.
   Подумав, она согласилась.
   Она проводила его взглядом и видела, как он сел в сверкающий новенький автомобиль и отъехал. Она только отметила, что машина была средних размеров, но слишком поздно сообразила посмотреть, что это за марка. Точно так же до неё слишком поздно дошло, что надо было запомнить номер машины.
   «Я самая что ни на есть третьесортная Эдит Прайс», — язвительно подумала она о себе.
   Она не обратила внимания на машину, которая стояла немного поодаль. Из неё вышла женщина и направилась к телефонной будке, как будто хотела позвонить.
   Поравнявшись с Эдит, она внезапно остановилась и спросила:
   — Эдит Прайс — это вы?
   Эдит обернулась.
   К ней обращалась симпатичная блондинка лет тридцати, которую она видела в первый раз в жизни. Хотя никакой опасности Эдит не чувствовала, она непроизвольно попятилась назад.
   — Д-да, — ответила она.
   Женщина повернулась к машине и крикнула:
   — Всё в порядке, Сет.
   Из машины вылез Сет Митчелл и быстро направился к ним. Он был хорошо одет, как и Сет Митчелл в золотистом «кадиллаке», но всё же он был другим. Черты его лица были более решительными, а в движениях сквозила уверенность.