— Что с тобой? — спросил Ронин.
Г'фанд задумчиво постучал пальцем по деревянному шкафчику.
— Мне стыдно признаться, но я... не знаю. Ты говоришь, тот колдун утверждает, что на поверхности тоже есть люди. Знаешь, когда тебе всю жизнь талдычат одно и то же, ты невольно начинаешь в это верить, независимо от того, хочешь ты этого или нет... какая-то бессмыслица получается. — Он повернулся к Ронину. — Но теперь, когда мы действительно встретили человека... человека другого... не нашего, из Фригольда... когда мы действительно его встретили, я... — Г'фанд покосился на спящего Хинда. — Как ты считаешь, мы можем ему доверять?
— Сядь-ка поближе, — сказал ему Ронин, указывая на ближайшее кресло. — И послушай меня внимательно. Все это действительно невероятно, но мне еще столько всего предстоит сделать, что у меня просто нет времени удивляться. Да, мы ничего про него не знаем: что это за человек, кто он, откуда. Он, похоже, не местный, хотя город он знает. Теперь о главном. Меня послали сюда с определенной целью — найти одну древнюю рукопись. Колдун говорил, что это будет непросто, но — холод его побери — он не предупредил, насколько непросто! Я думаю, он меня раскусил. Он знал, что именно говорить, чтобы пробудить во мне интерес. Этот город такой огромный... мы можем целые циклы бродить по нему и в результате остаться ни с чем. — Ронин быстро оглянулся, чтобы убедиться в том, что хозяин еще не вернулся. — Может быть, нам повезло, что мы встретили этого человека. Я знаю, как выглядит рукопись. Знаю, где она лежит. Может быть, он нам подскажет, как туда добраться. Он...
Ронин умолк, не закончив фразы, потому что в этот момент Боннедюк Последний вошел в комнату с огромным серебряным подносом. Изящно выгравированный по краям, он был весь заставлен керамическими тарелками, покрытыми глазурью, деревянными мисками с едой, были и мехи с вином.
— Думаю, этого будет достаточно, — сказал карлик, кивнув на поднос. — Но если что, у меня есть еще.
Он поставил поднос на низенький столик.
Ронин с Г'фандом жадно набросились на еду.
— Я вижу, что вас все еще беспокоит Хинд, — обратился Боннедюк Последний к Г'фанду. — Может быть, если я вам кое-что объясню, вы больше не будете из-за него переживать. Видите, — он постучал по полу своей короткой ногой, — я больше не в состоянии передвигаться так же легко и проворно, как прежде. — Он хохотнул. — Мы, понимаете ли, разошлись во мнениях с одним милым созданием, которое очень хотело меня сожрать. Ну а я был, естественно, против.
Боннедюк Последний пододвинул стул поближе к креслам гостей и уселся, беспечно махая короткой ногой.
— Хинд спас мне жизнь...
— А что это было за «милое создание»? — полюбопытствовал Г'фанд.
Карлик нахмурился.
— Вы все равно не поверите, если я скажу.
— Но мне было бы интере...
— Вы знаете, что это за животное?
— Наполовину грызун, — сказал Ронин.
Боннедюк Последний кивнул, явно довольный.
— Да, отчасти вы правы. Это, видите ли, гибрид. Смесь...
— ...животных двух разных видов, — закончил за него Г'фанд.
Брови карлика поползли вверх, и он воскликнул с искренним восторгом:
— Вот это да! В наших рядах есть ученый! Да. Хинд — наполовину крокодил. Было такое животное. Обитало в воде. Они давно вымерли, крокодилы. Так что, глядя на Хинда, вы видите перед собой продукт тысячелетнего отбора. — Он наклонился и потрепал бугристый загривок. Хинд сладко зачавкал во сне. — Когда-то крокодилов считали богами.
Г'фанд вытер руки и сказал:
— Вы не могли бы помочь нам, мы ищем...
— О, я прошу вас, — Боннедюк Последний умоляюще вскинул руки. — Дело, оно подождет. Вы устали. Сначала вам надо как следует отдохнуть. А потом поговорим.
— Но у нас мало времени.
Карлик слез со стула и проковылял ко входной двери.
— Здесь у нас не спешат. — Он запер дверь на задвижку. — Сейчас время Тьмы. Мало ли кто подкрадется к вам из темноты. Есть твари, с которыми лучше вообще не встречаться.
Он подошел к камину.
— Вот почему я оставил на страже Хинда. Я знал, что вы придете, но не знал — когда. — Опустившись на колени перед камином, карлик принялся разжигать огонь. — Вы пришли ночью. Я должен был подстраховаться. Сейчас не то время, чтобы быть беспечным. Пришли бы вы раньше, когда я был в силе, я бы встретил вас сам.
Пламя заплясало в камине, и комната наполнилась теплом и светом. На сытый желудок Ронина с Г'фандом разморило. Тепло приятно разливалось по телу. Напряжение, в котором они пребывали так долго, куда-то исчезло.
— Теперь другая эпоха... мир полон ужасов и кошмаров, — задумчиво проговорил карлик.
Ронин встрепенулся:
— Что вы имеете в виду?
Боннедюк Последний выпрямился и потянулся, повернувшись спиной к камину.
— Потом. Все потом. Сейчас вам надо поспать. В шкафу есть одеяла. Вот кувшин с водой и умывальник. Кресла большие, удобные. Хинд будет с вами.
Он стал подниматься по лестнице, но остановился на полпути.
— Утром мы поговорим. Вы мне расскажете, что привело вас в город, а я постараюсь помочь вам.
Ронин с Г'фандом проводили его взглядом. Когда неровные шаги на лестнице стихли, Г'фанд встал, открыл шкаф и достал два шерстяных одеяла.
— Ну и что ты по этому поводу думаешь?
Ронин пожал плечами:
— У нас нет выбора. Место вроде бы безопасное. Сами мы вряд ли нашли бы такое.
Он снял кольчугу и рубашку и попробовал смыть с рубашки засохшую кровь, просочившуюся сквозь сочленения кольчуги.
— Я не думаю, что он что-то против нас замышляет, пусть даже тебе не внушает доверия его зверюга. И он прав: надо немного поспать. Утро вечера мудренее.
Г'фанд мирно спал в кресле напротив. Ронин взглянул на Хинда. Зверь смотрел на входную дверь, настороженно приподняв голову и как будто стараясь проникнуть взглядом сквозь нее. Он издал глухой рык.
Ронин сбросил одеяло. Уши Хинда встали торчком, но он продолжал сверлить взглядом дверь. Ронин схватился за рукоять меча и бесшумно поднялся на ноги. Он прислушался, но ничего подозрительного не услышал.
Хинд дернул ушами, потом опустил голову на лапы и закрыл глаза. Ронин с облегчением вздохнул, однако решил на всякий случай надеть кольчугу. Рубашка, правда, еще не высохла, но осторожность превыше всего.
В тишине по-прежнему раздавалось тиканье. Ронину вдруг захотелось узнать, откуда оно исходит. Когда он проходил мимо лестницы, сверху донесся какой-то звук. Он помедлил, прислушиваясь. Звук был очень отчетливым. Ронин тихонько поднялся по лестнице.
Наверху было две комнаты, двери которых выходили в общий квадратный коридор. В одной из них горел свет. Дверь была приоткрыта. Ронин заглянул внутрь.
Боннедюк Последний стоял на коленях на маленьком коврике с замысловатым рисунком, спиной к двери.
— Заходи, Ронин, заходи, — сказал он, не оборачиваясь.
Ронин присел рядом с ним. Карлик сжимал в кулаке какие-то странные маленькие штуковины. Он легонько потряс ими.
— Вы слышали, как я поднимался по лестнице? — спросил Ронин.
— Я знал, что ты услышишь этот звук.
Боннедюк Последний разжал кулак. Маленькие белые кубики упали на пол. Карлик долго и пристально их изучал. Всего кубиков было семь. На их гранях были вырезаны какие-то непонятные знаки. Боннедюк Последний собрал их с пола и снова потряс в кулаке. Они тихонечко зашелестели.
— Мне показалось, что за дверью кто-то был, — сказал Ронин. — Хинд проснулся.
Карлик кивнул.
— Да, у Хинда очень острый слух.
Он опять собрал белые кубики, потряс их в кулаке и бросил на пол.
— Это — кости? — почему-то шепотом спросил Ронин.
Боннедюк Последний внимательно изучил рисунки на верхних гранях, потом снова собрал кубики с пола.
— Да, это кости. — Голос карлика был точно звон далекого колокола. — Я их бросаю, потом смотрю.
Взгляд его стал печальным. В зеленых глазах вспыхнули жуткие искорки, словно в них отразилась вековая боль. Он опять бросил кости на пол, и теперь Ронину показалось, что негромкий звук их падения разносится эхом в пространстве, как бы намекая на что-то.
— Они такие древние, что даже я не знаю, каково их происхождение. В них играли, потом передавали другим. Говорят, что их вырезали из зубов гигантского крокодила, богоподобного существа, которое якобы жило в долине одной полноводной широкой реки. — Карлик пожал плечами, собирая кости. — Кто знает... Они действительно вырезаны из кости.
— И что они вам говорят, эти кости, когда вы их бросаете? — поинтересовался Ронин.
Карлик потряс белые кубики в кулаке и наклонил голову.
— Все очень просто. По ним я читаю будущее.
Кости загремели у него в руке.
— Конечно, они не могут раскрыть всего. Очень часто исход тех событий, которые больше всего меня интересуют, остается сокрытым. Одни события видны очень ясно, другие показаны смутно. — Боннедюк Последний пожал плечами. — Но такое уж у меня занятие.
Он опять бросил кости на пол и долго рассматривал их в тишине. Ронин подметил странную закономерность: карлик не произносил ни слова, пока кости лежали на полу. Но на этот раз Боннедюк Последний заговорил, не собрав кубики с пола.
— Они говорят о тебе, — медленно произнес он.
Ронина почему-то пробил озноб.
— Ерунда, — выдавил он. — Не хочу даже слушать.
Карлик не отрываясь смотрел на маленькие костяные кубики.
— Почему? Ты же этого не боишься.
Вопрос прозвучал так невинно, что Ронин растерялся. Он действительно не боялся... и все же что-то скребло на душе.
— Я не знаю. — Рука его машинально легла на рукоять меча.
— Ты не боишься смерти, — вкрадчиво заговорил Боннедюк Последний. — Это очень хорошо, потому что скоро ты поймешь, что смерть не есть конец жизни. Но где-то в самой глубине твоего существа живет страх, который ты...
— Хватит!
Ронин вскочил на ноги и раскидал костяные кубики сапогом. Они покатились по полу в разные стороны. Карлик не пошевелился и не произнес ни слова. Он даже не обернулся, когда рассерженный Ронин вышел из комнаты. Не шелохнулся он и тогда, когда на старой лестнице раздался звук его удаляющихся шагов.
Он постоял пару минут в раздумье, как будто решаясь на что-то. Потом покачал головой и снова уселся на коврик. Медленно и осторожно раскинул кости. Присмотрелся внимательно: что говорит ему их расклад?.. Вытер вспотевшие ладони о штаны. Собрал кубики с пола. Бросил опять. На этот раз — быстрее. Так повторилось шесть раз. Он явно ждал, что хоть раз кости лягут по-другому. Но выходило одно и то же — все семь бросков.
Карлик невольно поежился.
В бледном свете кружились пылинки. Ронин прислушался — полная тишина. Он ушел, никому ничего не сказав. Г'фанд мирно спал в кресле. Хинд проводил Ронина удивленным взглядом. Он вышел на улицу и пошел куда глаза глядят, пока дом Боннедюка Последнего не скрылся из виду.
Ронин присел на какой-то деревянный бочонок напротив открытой двери магазина. Обшарпанная поцарапанная вывеска болталась на одном гвозде. На ней практически ничего не осталось, кроме нескольких непонятных затертых знаков.
Он долго сидел, подтянув одну ногу к груди и постукивая каблуком по пустому бочонку. Ронин закрыл глаза и прислонился затылком к маленькому окошку у себя за спиной. Он пытался понять, что на него вдруг нашло — почему он не дал карлику договорить? Хотя бы из чистого любопытства. Ему же было действительно интересно, но...
Г'фанд поднял глаза, бросил кость в кучу вчерашних объедков, не убранных с вечера, вытер рот рукавом и пожал плечами:
— Я только что встал. Я думал, что он наверху.
Карлик спустился по лестнице и увидел, что дверь открыта.
— Стало быть, он на улице, — заключил Боннедюк Последний и принялся убирать со стола.
— А это не опасно? — спросил Г'фанд, поднимаясь с кресла.
— О, не беспокойся. Хинд за ним присмотрит.
— То есть? — нахмурился Г'фанд.
Голос карлика донесся откуда-то из глубины дома:
— Хинд пошел прогуляться по улицам в поисках завтрака. А заодно он и присмотрит за нашим другом.
Г'фанд беспокойно ходил по комнате туда-сюда, пока Боннедюк Последний не принес новые мехи вина.
— Вы, кажется, хорошо знаете этот город. — Ученый махнул рукой в направлении окна. — Это ведь Город Десяти Тысяч Дорог?
— Все правильно, — подтвердил карлик, наливая Г'фанду вина.
Ученый встал у окна, глядя на улицу. Окно было покрыто пылью. Он попробовал вытереть ее рукавом, но это практически не помогло. Грязь, видимо, намертво въелась в стекло, так же, как в камни на мостовой.
— Такой древний город, — прошептал Г'фанд, и шепот его был не громче звука падающей слезинки. — И вы все о нем знаете.
Боннедюк последний поставил мехи с вином на маленький столик.
— Я много чего знаю.
Может быть, даже слишком много, добавил он про себя.
— Тогда скажите мне вот что, — теперь в голосе Г'фанда явственно слышалась горечь, — ведь мы потомки людей, которые построили этот чудесный город. Как же так получилось, что мы стали такими, какие мы есть?
— Вы ведь ученый, правда?
Глаза Г'фанда сверкнули. Горечь в голосе сменилась отчаянием:
— Вы надо мной издеваетесь.
Маленький человечек подошел к нему своей странной походкой. Похоже, он искренне огорчился.
— Нет, милый, что ты. Не думай так.
Он легонько тронул Г'фанда за плечо, предлагая ему сесть. Г'фанд сразу же потянулся за вином.
— Я просто хотел убедиться.
— В чем? — не понял ученый.
— Что ты правда не знал.
— Но я же мог солгать, — с вызовом проговорил Г'фанд.
Лицо карлика сморщилось от смеха.
— Не думаю.
Г'фанд позволил себе улыбнуться.
— Так вы мне скажете?
Совсем еще мальчик, подумал Боннедюк Последний, а вслух сказал:
— Да.
Он уселся напротив Г'фанда. Его маленькая фигурка буквально затерялась в огромном кресле. Скрестив ноги и почесав бедро изуродованной ноги, карлик начал рассказ:
— Когда пришло время покинуть поверхность планеты, когда выбор был однозначный: уйти или погибнуть... а многие, кстати, погибли... те государства, которым еще удалось уцелеть, избрали своих представителей для разработки большого проекта по строительству надежного убежища в недрах нашей планеты.
Вкрадчивый голос карлика завораживал Г'фанда. За его внешней мягкостью таилась неимоверная сила. Г'фанд даже вздрогнул, когда Боннедюк Последний вдруг замолчал и наклонил голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Ученый тоже прислушался, но ничего подозрительного не услышал — только тихое тиканье, доносящееся из глубин дома.
Чуть помедлив, карлик продолжил:
— Маги и люди науки, насколько я знаю, вы называете их колдунами, никак не могли согласиться между собой, потому что у них были разные подходы к процессу познания. Но маги все-таки одержали верх, и ученые, сами того не желая, были вынуждены принимать участие в их проектах. Так был построен Город Десяти Тысяч Дорог.
Боннедюк Последний тяжело вздохнул, и его загадочные изумрудного цвета глаза снова стали непроницаемыми.
— Этот город мог стать воплощением мечты для всех. Здесь было достаточно места. Кто знает, быть может, они что-то недоработали...
Карлик вдруг резко встал и подошел к стеклянному шкафчику, висевшему на противоположной стене. Порылся в нем, нашел наконец, что искал, и вернулся с двумя кусочками матового металла. Забравшись в кресло, он как бы невзначай бросил их Г'фанду, который машинально их поймал.
— Сложи их вместе.
Г'фанд так и сделал, хотя это стоило ему немалых усилий, удержать их. Металлические штуковины просто отталкивались друг от друга...
— Было несколько фракций. Они категорически не принимали друг друга, точно так же, как эти кусочки металла. Маги постепенно теряли контроль, а ученые, наоборот, набирали силу. И однажды они решили, что не хотят больше иметь ничего общего с городом, который их праотцы строили под принуждением, и они вывели тех, кто хотел уйти с ними — а таких было немало, — Наверх. К огромной скале над городом, потому что в ней таились несметные залежи золота и других ценных металлов. И еще потому, что оттуда, сверху, было удобно запечатать вход в город. Эти люди и построили Фригольд. А теперь... спустя столько лет... — Боннедюк Последний выразительно пожал плечами.
Они долго молчали, погруженные в мрачные размышления о бесславной истории некогда великого города и о ее забытых героях.
От этих мыслей Г'фанд невольно поежился. Он поднялся. Кусочки металла остались лежать на столе. Ученый несколько раз порывался что-то сказать, но каждый раз не решался. А когда все-таки переборол себя, голос его звучал тихо и сдавленно, как будто словам было трудно вырваться наружу.
— Нам говорят, что на поверхности жизни нет. Что там просто никто не выживет. Из-за климата.
Карлик выдавил печальную улыбку:
— Ну, это зависит от места.
Он взял со стола металлические кусочки и убрал их обратно в шкафчик.
— Ледяной покров распространяется дальше.
Г'фанд ошарашенно уставился на него. Сердце ученого бешено колотилось.
— Значит, это правда. Там, на поверхности, живут люди.
— А ты как думал. Вы что же, решили, что я здесь живу постоянно? Я здесь не живу. Только прихожу сюда время от времени... по делам...
— А зачем вы пришли на этот раз?
— Чтобы кое с кем встретиться.
— С кем? — Г'фанд весь подался вперед.
Боннедюк Последний молчал.
Ученый вдруг тихо вскрикнул, как будто его ударили в живот, и откинулся на спинку кресла.
— Я не хочу это знать, — произнес он одними губами, обращаясь скорее к себе.
Карлик молчал. Он сидел неподвижно, точно каменное изваяние. Выражение его глаз, скрытых в тени под густыми бровями, было не разобрать.
— А что там, Наверху? — наконец выдавил Г'фанд.
Вопрос повис в воздухе, точно дымок. Только теперь ученый почувствовал, как для него важно знать это.
— Ты сам, наверное, скоро увидишь, — отозвался карлик, понимавший прекрасно, что его собеседник не удовольствуется таким ответом.
Г'фанд вскочил на ноги.
— Что там, Наверху? Мне надо знать это. Сейчас.
— Ужасное время, — задумчиво проговорил Боннедюк Последний. — Я давно уже не приходил сюда, в Город Десяти Тысяч Дорог. Многое умерло с той поры... но и много чего появилось. Много плохого.
Он покачал головой.
Г'фанд подошел к его креслу и встал перед ним на колени.
— Послушайте. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. Неужели я слишком многого прошу?
Боннедюк Последние долго смотрел на ученого, и взгляд его был исполнен непонятной для Г'фанда печали. Карлик как будто враз постарел. Приглушенное тиканье, не прекращавшееся ни на миг, звучало в глухой тишине, точно грозное предостережение.
Боннедюк Последний вздохнул:
— Я расскажу тебе, что смогу.
Г'фанд кивнул.
— Зачем вы пришли сюда?
Карлик развел руками:
— Я это узнаю, когда все будет сделано.
Ученый поморщился:
— Вы меня принимаете за идиота?
— Но я правда не знаю. Поверьте...
— Ладно. Допустим, я верю. Теперь мне уже кажется, что вообще все возможно. Скажите мне лучше, кто вы?
— Тебе самому вряд ли хочется это знать.
Г'фанд начал уже раздражаться.
— Если я об этом спросил, значит, я хочу знать!
Взгляд Боннедюка Последнего сделался вдруг печальным.
— Да... ты спросил.
Ронин вытащил меч и вскочил на ноги, одновременно разворачиваясь лицом к двери магазина. Он услышал возню, потом тихое царапанье и чье-то затрудненное дыхание. Он вошел внутрь.
Там было темно и прохладно. Глаза не сразу привыкли к сумраку. Только сейчас Ронин сообразил, что допустил непростительную ошибку, потому что любое мало-мальски сообразительное существо уже давно бы набросилось на него, не дожидаясь, пока он освоится в незнакомом месте.
Но никто на него не накинулся. Раздался громкий треск, как будто сломалась деревянная доска. За треском последовал вопль — явно не человеческий. Ронин стал пробираться вперед, лавируя между огромными деревянными бочками. Что там? Вино? Он смахнул паутину с лица.
Из темноты донеслось ворчание. Ронин пригнулся, держа меч наготове, и увидел два красных глаза и знакомую длинную морду. Пасть открылась — зверюга как будто ухмылялась. Длинные зубы были покрыты чем-то темным и мокрым.
Хинд подскочил к Ронину и опять заворчал. В темном углу смутно угадывались очертания какой-то распотрошенной массы. Ронин легонько коснулся пушистой морды.
Из магазина они вышли вместе, и только теперь, на свету, Ронин увидел, что морда у Хинда вся в крови.
— Ну что ж, — сказал он бегущему рядом зверю, — ты, как я вижу, уже позавтракал.
Теперь улица шла относительно прямо, что вовсе не радовало Ронина. Боннедюк Последний предупреждал насчет злобных тварей, поселившихся в городе. И если сейчас им придется столкнуться с одной из них, им даже спрятаться будет некуда. Путь к отступлению у них один. И даже для боя особенно не развернешься.
Впрочем, все обошлось. Никто на них не напал. Вскоре мрачные стены закончились. Опять появились боковые улочки, а затем и развилка.
— Вот. — Ронин достал кусок ткани, на котором Боррос нарисовал ему знаки. — Может быть, это поможет.
Боннедюк Последний внимательно изучил лоскут, потом кивнул и что-то тихонечко буркнул себе под нос. Что-то вроде: «Да, теперь все ясно».
— Мне говорили, что это находится в частном доме, а не в библиотеке, — пояснил Ронин.
— Все правильно.
— Вам знакома эта рукопись? — спросил Г'фанд.
— Нет. Но зато мне знакомы знаки. Алфавит жителей острова Ама-но-мори, о котором я мало что знаю... впрочем, вряд ли кто знает больше.
— Выходит, что свиток не с острова, — сказал Ронин.
— И да, и нет. Когда строился Город Десяти Тысячи Дорог, сюда явились посланцы из разных земель. Ама-но-мори, плавучий мир, прислал дор-Сефрита, великого мага, который выстроил себе дом из зеленого обожженного кирпича в одном из районов города. Я думаю, именно там вы и найдете свиток. Если, конечно, сумеете до него добраться.
Они свернули налево и углубились в переливчатый сумрак. Ронину вспомнились слова карлика: «Я вам расскажу, как туда добраться, но должен предупредить — вам придется пройти через Темный район. Этого не избежать. Но вам нужно вернуться до темноты. Вам понятно? Вы должны вернуться до темноты. Ночью здесь всякое может случиться. Держитесь дороги, которую я укажу, и никуда не сворачивайте. Да, и еще одно — все нужно делать быстро, потому что теперь этот город меняется постоянно. Надеюсь, у вас все получится».
Здесь было гораздо прохладнее. Они невольно поежились. Фантастические каменные фигуры равнодушно взирали на них с фронтонов.
— Эх, жалко, у нас нет времени, — плакался Г'фанд, пожирая глазами причудливые строения. — Здесь столько всего интересного.
— Мы не можем задерживаться.
— Да, — согласился ученый безо всякого, впрочем, энтузиазма. — Боннедюк Последний прав. Здесь очень опасно.
Ронин с удивлением взглянул на него, уже собираясь спросить, с чего это вдруг его спутник так резко изменил свое мнение о карлике, но тут раздался какой-то шорох. Еще мгновение назад все было тихо, а теперь все пространство наполнилось звуком, похожим на хор множества голосов и раздающимся как будто со всех сторон благодаря какому-то непонятному акустическому эффекту. Странный хор напоминал ласковый рокот волн, накатывающих на пустынный берег. Слова были неразличимы, но в них ощущалось присутствие неких нездешних существ, нереальных и непостижимых...
Г'фанд задумчиво постучал пальцем по деревянному шкафчику.
— Мне стыдно признаться, но я... не знаю. Ты говоришь, тот колдун утверждает, что на поверхности тоже есть люди. Знаешь, когда тебе всю жизнь талдычат одно и то же, ты невольно начинаешь в это верить, независимо от того, хочешь ты этого или нет... какая-то бессмыслица получается. — Он повернулся к Ронину. — Но теперь, когда мы действительно встретили человека... человека другого... не нашего, из Фригольда... когда мы действительно его встретили, я... — Г'фанд покосился на спящего Хинда. — Как ты считаешь, мы можем ему доверять?
— Сядь-ка поближе, — сказал ему Ронин, указывая на ближайшее кресло. — И послушай меня внимательно. Все это действительно невероятно, но мне еще столько всего предстоит сделать, что у меня просто нет времени удивляться. Да, мы ничего про него не знаем: что это за человек, кто он, откуда. Он, похоже, не местный, хотя город он знает. Теперь о главном. Меня послали сюда с определенной целью — найти одну древнюю рукопись. Колдун говорил, что это будет непросто, но — холод его побери — он не предупредил, насколько непросто! Я думаю, он меня раскусил. Он знал, что именно говорить, чтобы пробудить во мне интерес. Этот город такой огромный... мы можем целые циклы бродить по нему и в результате остаться ни с чем. — Ронин быстро оглянулся, чтобы убедиться в том, что хозяин еще не вернулся. — Может быть, нам повезло, что мы встретили этого человека. Я знаю, как выглядит рукопись. Знаю, где она лежит. Может быть, он нам подскажет, как туда добраться. Он...
Ронин умолк, не закончив фразы, потому что в этот момент Боннедюк Последний вошел в комнату с огромным серебряным подносом. Изящно выгравированный по краям, он был весь заставлен керамическими тарелками, покрытыми глазурью, деревянными мисками с едой, были и мехи с вином.
— Думаю, этого будет достаточно, — сказал карлик, кивнув на поднос. — Но если что, у меня есть еще.
Он поставил поднос на низенький столик.
Ронин с Г'фандом жадно набросились на еду.
— Я вижу, что вас все еще беспокоит Хинд, — обратился Боннедюк Последний к Г'фанду. — Может быть, если я вам кое-что объясню, вы больше не будете из-за него переживать. Видите, — он постучал по полу своей короткой ногой, — я больше не в состоянии передвигаться так же легко и проворно, как прежде. — Он хохотнул. — Мы, понимаете ли, разошлись во мнениях с одним милым созданием, которое очень хотело меня сожрать. Ну а я был, естественно, против.
Боннедюк Последний пододвинул стул поближе к креслам гостей и уселся, беспечно махая короткой ногой.
— Хинд спас мне жизнь...
— А что это было за «милое создание»? — полюбопытствовал Г'фанд.
Карлик нахмурился.
— Вы все равно не поверите, если я скажу.
— Но мне было бы интере...
— Вы знаете, что это за животное?
— Наполовину грызун, — сказал Ронин.
Боннедюк Последний кивнул, явно довольный.
— Да, отчасти вы правы. Это, видите ли, гибрид. Смесь...
— ...животных двух разных видов, — закончил за него Г'фанд.
Брови карлика поползли вверх, и он воскликнул с искренним восторгом:
— Вот это да! В наших рядах есть ученый! Да. Хинд — наполовину крокодил. Было такое животное. Обитало в воде. Они давно вымерли, крокодилы. Так что, глядя на Хинда, вы видите перед собой продукт тысячелетнего отбора. — Он наклонился и потрепал бугристый загривок. Хинд сладко зачавкал во сне. — Когда-то крокодилов считали богами.
Г'фанд вытер руки и сказал:
— Вы не могли бы помочь нам, мы ищем...
— О, я прошу вас, — Боннедюк Последний умоляюще вскинул руки. — Дело, оно подождет. Вы устали. Сначала вам надо как следует отдохнуть. А потом поговорим.
— Но у нас мало времени.
Карлик слез со стула и проковылял ко входной двери.
— Здесь у нас не спешат. — Он запер дверь на задвижку. — Сейчас время Тьмы. Мало ли кто подкрадется к вам из темноты. Есть твари, с которыми лучше вообще не встречаться.
Он подошел к камину.
— Вот почему я оставил на страже Хинда. Я знал, что вы придете, но не знал — когда. — Опустившись на колени перед камином, карлик принялся разжигать огонь. — Вы пришли ночью. Я должен был подстраховаться. Сейчас не то время, чтобы быть беспечным. Пришли бы вы раньше, когда я был в силе, я бы встретил вас сам.
Пламя заплясало в камине, и комната наполнилась теплом и светом. На сытый желудок Ронина с Г'фандом разморило. Тепло приятно разливалось по телу. Напряжение, в котором они пребывали так долго, куда-то исчезло.
— Теперь другая эпоха... мир полон ужасов и кошмаров, — задумчиво проговорил карлик.
Ронин встрепенулся:
— Что вы имеете в виду?
Боннедюк Последний выпрямился и потянулся, повернувшись спиной к камину.
— Потом. Все потом. Сейчас вам надо поспать. В шкафу есть одеяла. Вот кувшин с водой и умывальник. Кресла большие, удобные. Хинд будет с вами.
Он стал подниматься по лестнице, но остановился на полпути.
— Утром мы поговорим. Вы мне расскажете, что привело вас в город, а я постараюсь помочь вам.
Ронин с Г'фандом проводили его взглядом. Когда неровные шаги на лестнице стихли, Г'фанд встал, открыл шкаф и достал два шерстяных одеяла.
— Ну и что ты по этому поводу думаешь?
Ронин пожал плечами:
— У нас нет выбора. Место вроде бы безопасное. Сами мы вряд ли нашли бы такое.
Он снял кольчугу и рубашку и попробовал смыть с рубашки засохшую кровь, просочившуюся сквозь сочленения кольчуги.
— Я не думаю, что он что-то против нас замышляет, пусть даже тебе не внушает доверия его зверюга. И он прав: надо немного поспать. Утро вечера мудренее.
* * *
Что-то заставило его проснуться. Ему послышался какой-то звук. Ронин мгновенно стряхнул с себя сон и прислушался. Нет, ничего. Только мерное тиканье где-то в глубинах дома да мягкое потрескивание поленьев в камине.Г'фанд мирно спал в кресле напротив. Ронин взглянул на Хинда. Зверь смотрел на входную дверь, настороженно приподняв голову и как будто стараясь проникнуть взглядом сквозь нее. Он издал глухой рык.
Ронин сбросил одеяло. Уши Хинда встали торчком, но он продолжал сверлить взглядом дверь. Ронин схватился за рукоять меча и бесшумно поднялся на ноги. Он прислушался, но ничего подозрительного не услышал.
Хинд дернул ушами, потом опустил голову на лапы и закрыл глаза. Ронин с облегчением вздохнул, однако решил на всякий случай надеть кольчугу. Рубашка, правда, еще не высохла, но осторожность превыше всего.
В тишине по-прежнему раздавалось тиканье. Ронину вдруг захотелось узнать, откуда оно исходит. Когда он проходил мимо лестницы, сверху донесся какой-то звук. Он помедлил, прислушиваясь. Звук был очень отчетливым. Ронин тихонько поднялся по лестнице.
Наверху было две комнаты, двери которых выходили в общий квадратный коридор. В одной из них горел свет. Дверь была приоткрыта. Ронин заглянул внутрь.
Боннедюк Последний стоял на коленях на маленьком коврике с замысловатым рисунком, спиной к двери.
— Заходи, Ронин, заходи, — сказал он, не оборачиваясь.
Ронин присел рядом с ним. Карлик сжимал в кулаке какие-то странные маленькие штуковины. Он легонько потряс ими.
— Вы слышали, как я поднимался по лестнице? — спросил Ронин.
— Я знал, что ты услышишь этот звук.
Боннедюк Последний разжал кулак. Маленькие белые кубики упали на пол. Карлик долго и пристально их изучал. Всего кубиков было семь. На их гранях были вырезаны какие-то непонятные знаки. Боннедюк Последний собрал их с пола и снова потряс в кулаке. Они тихонечко зашелестели.
— Мне показалось, что за дверью кто-то был, — сказал Ронин. — Хинд проснулся.
Карлик кивнул.
— Да, у Хинда очень острый слух.
Он опять собрал белые кубики, потряс их в кулаке и бросил на пол.
— Это — кости? — почему-то шепотом спросил Ронин.
Боннедюк Последний внимательно изучил рисунки на верхних гранях, потом снова собрал кубики с пола.
— Да, это кости. — Голос карлика был точно звон далекого колокола. — Я их бросаю, потом смотрю.
Взгляд его стал печальным. В зеленых глазах вспыхнули жуткие искорки, словно в них отразилась вековая боль. Он опять бросил кости на пол, и теперь Ронину показалось, что негромкий звук их падения разносится эхом в пространстве, как бы намекая на что-то.
— Они такие древние, что даже я не знаю, каково их происхождение. В них играли, потом передавали другим. Говорят, что их вырезали из зубов гигантского крокодила, богоподобного существа, которое якобы жило в долине одной полноводной широкой реки. — Карлик пожал плечами, собирая кости. — Кто знает... Они действительно вырезаны из кости.
— И что они вам говорят, эти кости, когда вы их бросаете? — поинтересовался Ронин.
Карлик потряс белые кубики в кулаке и наклонил голову.
— Все очень просто. По ним я читаю будущее.
Кости загремели у него в руке.
— Конечно, они не могут раскрыть всего. Очень часто исход тех событий, которые больше всего меня интересуют, остается сокрытым. Одни события видны очень ясно, другие показаны смутно. — Боннедюк Последний пожал плечами. — Но такое уж у меня занятие.
Он опять бросил кости на пол и долго рассматривал их в тишине. Ронин подметил странную закономерность: карлик не произносил ни слова, пока кости лежали на полу. Но на этот раз Боннедюк Последний заговорил, не собрав кубики с пола.
— Они говорят о тебе, — медленно произнес он.
Ронина почему-то пробил озноб.
— Ерунда, — выдавил он. — Не хочу даже слушать.
Карлик не отрываясь смотрел на маленькие костяные кубики.
— Почему? Ты же этого не боишься.
Вопрос прозвучал так невинно, что Ронин растерялся. Он действительно не боялся... и все же что-то скребло на душе.
— Я не знаю. — Рука его машинально легла на рукоять меча.
— Ты не боишься смерти, — вкрадчиво заговорил Боннедюк Последний. — Это очень хорошо, потому что скоро ты поймешь, что смерть не есть конец жизни. Но где-то в самой глубине твоего существа живет страх, который ты...
— Хватит!
Ронин вскочил на ноги и раскидал костяные кубики сапогом. Они покатились по полу в разные стороны. Карлик не пошевелился и не произнес ни слова. Он даже не обернулся, когда рассерженный Ронин вышел из комнаты. Не шелохнулся он и тогда, когда на старой лестнице раздался звук его удаляющихся шагов.
* * *
Когда шаги стихли, Боннедюк Последний глубоко вздохнул, поднялся со своего коврика и принялся собирать разбросанные по комнате кости, пока они все не оказались у него на ладони. Никогда в жизни они не казались ему такими тяжелыми. Он сжал их в кулаке с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.Он постоял пару минут в раздумье, как будто решаясь на что-то. Потом покачал головой и снова уселся на коврик. Медленно и осторожно раскинул кости. Присмотрелся внимательно: что говорит ему их расклад?.. Вытер вспотевшие ладони о штаны. Собрал кубики с пола. Бросил опять. На этот раз — быстрее. Так повторилось шесть раз. Он явно ждал, что хоть раз кости лягут по-другому. Но выходило одно и то же — все семь бросков.
Карлик невольно поежился.
* * *
Золотые лучи изливались потоками света, растворявшегося в сплетении сложных архитектурных деталей. Узкая улочка, извилистая и загадочная, уводила его сквозь запутанный лабиринт древнего города.В бледном свете кружились пылинки. Ронин прислушался — полная тишина. Он ушел, никому ничего не сказав. Г'фанд мирно спал в кресле. Хинд проводил Ронина удивленным взглядом. Он вышел на улицу и пошел куда глаза глядят, пока дом Боннедюка Последнего не скрылся из виду.
Ронин присел на какой-то деревянный бочонок напротив открытой двери магазина. Обшарпанная поцарапанная вывеска болталась на одном гвозде. На ней практически ничего не осталось, кроме нескольких непонятных затертых знаков.
Он долго сидел, подтянув одну ногу к груди и постукивая каблуком по пустому бочонку. Ронин закрыл глаза и прислонился затылком к маленькому окошку у себя за спиной. Он пытался понять, что на него вдруг нашло — почему он не дал карлику договорить? Хотя бы из чистого любопытства. Ему же было действительно интересно, но...
* * *
— Где он? — спросил карлик.Г'фанд поднял глаза, бросил кость в кучу вчерашних объедков, не убранных с вечера, вытер рот рукавом и пожал плечами:
— Я только что встал. Я думал, что он наверху.
Карлик спустился по лестнице и увидел, что дверь открыта.
— Стало быть, он на улице, — заключил Боннедюк Последний и принялся убирать со стола.
— А это не опасно? — спросил Г'фанд, поднимаясь с кресла.
— О, не беспокойся. Хинд за ним присмотрит.
— То есть? — нахмурился Г'фанд.
Голос карлика донесся откуда-то из глубины дома:
— Хинд пошел прогуляться по улицам в поисках завтрака. А заодно он и присмотрит за нашим другом.
Г'фанд беспокойно ходил по комнате туда-сюда, пока Боннедюк Последний не принес новые мехи вина.
— Вы, кажется, хорошо знаете этот город. — Ученый махнул рукой в направлении окна. — Это ведь Город Десяти Тысяч Дорог?
— Все правильно, — подтвердил карлик, наливая Г'фанду вина.
Ученый встал у окна, глядя на улицу. Окно было покрыто пылью. Он попробовал вытереть ее рукавом, но это практически не помогло. Грязь, видимо, намертво въелась в стекло, так же, как в камни на мостовой.
— Такой древний город, — прошептал Г'фанд, и шепот его был не громче звука падающей слезинки. — И вы все о нем знаете.
Боннедюк последний поставил мехи с вином на маленький столик.
— Я много чего знаю.
Может быть, даже слишком много, добавил он про себя.
— Тогда скажите мне вот что, — теперь в голосе Г'фанда явственно слышалась горечь, — ведь мы потомки людей, которые построили этот чудесный город. Как же так получилось, что мы стали такими, какие мы есть?
— Вы ведь ученый, правда?
Глаза Г'фанда сверкнули. Горечь в голосе сменилась отчаянием:
— Вы надо мной издеваетесь.
Маленький человечек подошел к нему своей странной походкой. Похоже, он искренне огорчился.
— Нет, милый, что ты. Не думай так.
Он легонько тронул Г'фанда за плечо, предлагая ему сесть. Г'фанд сразу же потянулся за вином.
— Я просто хотел убедиться.
— В чем? — не понял ученый.
— Что ты правда не знал.
— Но я же мог солгать, — с вызовом проговорил Г'фанд.
Лицо карлика сморщилось от смеха.
— Не думаю.
Г'фанд позволил себе улыбнуться.
— Так вы мне скажете?
Совсем еще мальчик, подумал Боннедюк Последний, а вслух сказал:
— Да.
Он уселся напротив Г'фанда. Его маленькая фигурка буквально затерялась в огромном кресле. Скрестив ноги и почесав бедро изуродованной ноги, карлик начал рассказ:
— Когда пришло время покинуть поверхность планеты, когда выбор был однозначный: уйти или погибнуть... а многие, кстати, погибли... те государства, которым еще удалось уцелеть, избрали своих представителей для разработки большого проекта по строительству надежного убежища в недрах нашей планеты.
Вкрадчивый голос карлика завораживал Г'фанда. За его внешней мягкостью таилась неимоверная сила. Г'фанд даже вздрогнул, когда Боннедюк Последний вдруг замолчал и наклонил голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Ученый тоже прислушался, но ничего подозрительного не услышал — только тихое тиканье, доносящееся из глубин дома.
Чуть помедлив, карлик продолжил:
— Маги и люди науки, насколько я знаю, вы называете их колдунами, никак не могли согласиться между собой, потому что у них были разные подходы к процессу познания. Но маги все-таки одержали верх, и ученые, сами того не желая, были вынуждены принимать участие в их проектах. Так был построен Город Десяти Тысяч Дорог.
Боннедюк Последний тяжело вздохнул, и его загадочные изумрудного цвета глаза снова стали непроницаемыми.
— Этот город мог стать воплощением мечты для всех. Здесь было достаточно места. Кто знает, быть может, они что-то недоработали...
Карлик вдруг резко встал и подошел к стеклянному шкафчику, висевшему на противоположной стене. Порылся в нем, нашел наконец, что искал, и вернулся с двумя кусочками матового металла. Забравшись в кресло, он как бы невзначай бросил их Г'фанду, который машинально их поймал.
— Сложи их вместе.
Г'фанд так и сделал, хотя это стоило ему немалых усилий, удержать их. Металлические штуковины просто отталкивались друг от друга...
— Было несколько фракций. Они категорически не принимали друг друга, точно так же, как эти кусочки металла. Маги постепенно теряли контроль, а ученые, наоборот, набирали силу. И однажды они решили, что не хотят больше иметь ничего общего с городом, который их праотцы строили под принуждением, и они вывели тех, кто хотел уйти с ними — а таких было немало, — Наверх. К огромной скале над городом, потому что в ней таились несметные залежи золота и других ценных металлов. И еще потому, что оттуда, сверху, было удобно запечатать вход в город. Эти люди и построили Фригольд. А теперь... спустя столько лет... — Боннедюк Последний выразительно пожал плечами.
Они долго молчали, погруженные в мрачные размышления о бесславной истории некогда великого города и о ее забытых героях.
От этих мыслей Г'фанд невольно поежился. Он поднялся. Кусочки металла остались лежать на столе. Ученый несколько раз порывался что-то сказать, но каждый раз не решался. А когда все-таки переборол себя, голос его звучал тихо и сдавленно, как будто словам было трудно вырваться наружу.
— Нам говорят, что на поверхности жизни нет. Что там просто никто не выживет. Из-за климата.
Карлик выдавил печальную улыбку:
— Ну, это зависит от места.
Он взял со стола металлические кусочки и убрал их обратно в шкафчик.
— Ледяной покров распространяется дальше.
Г'фанд ошарашенно уставился на него. Сердце ученого бешено колотилось.
— Значит, это правда. Там, на поверхности, живут люди.
— А ты как думал. Вы что же, решили, что я здесь живу постоянно? Я здесь не живу. Только прихожу сюда время от времени... по делам...
— А зачем вы пришли на этот раз?
— Чтобы кое с кем встретиться.
— С кем? — Г'фанд весь подался вперед.
Боннедюк Последний молчал.
Ученый вдруг тихо вскрикнул, как будто его ударили в живот, и откинулся на спинку кресла.
— Я не хочу это знать, — произнес он одними губами, обращаясь скорее к себе.
Карлик молчал. Он сидел неподвижно, точно каменное изваяние. Выражение его глаз, скрытых в тени под густыми бровями, было не разобрать.
— А что там, Наверху? — наконец выдавил Г'фанд.
Вопрос повис в воздухе, точно дымок. Только теперь ученый почувствовал, как для него важно знать это.
— Ты сам, наверное, скоро увидишь, — отозвался карлик, понимавший прекрасно, что его собеседник не удовольствуется таким ответом.
Г'фанд вскочил на ноги.
— Что там, Наверху? Мне надо знать это. Сейчас.
— Ужасное время, — задумчиво проговорил Боннедюк Последний. — Я давно уже не приходил сюда, в Город Десяти Тысяч Дорог. Многое умерло с той поры... но и много чего появилось. Много плохого.
Он покачал головой.
Г'фанд подошел к его креслу и встал перед ним на колени.
— Послушайте. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. Неужели я слишком многого прошу?
Боннедюк Последние долго смотрел на ученого, и взгляд его был исполнен непонятной для Г'фанда печали. Карлик как будто враз постарел. Приглушенное тиканье, не прекращавшееся ни на миг, звучало в глухой тишине, точно грозное предостережение.
Боннедюк Последний вздохнул:
— Я расскажу тебе, что смогу.
Г'фанд кивнул.
— Зачем вы пришли сюда?
Карлик развел руками:
— Я это узнаю, когда все будет сделано.
Ученый поморщился:
— Вы меня принимаете за идиота?
— Но я правда не знаю. Поверьте...
— Ладно. Допустим, я верю. Теперь мне уже кажется, что вообще все возможно. Скажите мне лучше, кто вы?
— Тебе самому вряд ли хочется это знать.
Г'фанд начал уже раздражаться.
— Если я об этом спросил, значит, я хочу знать!
Взгляд Боннедюка Последнего сделался вдруг печальным.
— Да... ты спросил.
* * *
Ронин резко открыл глаза. Он застыл неподвижно и поглубже вдохнул, чтобы определить источник запаха. Да, все правильно. Резкий запах доносился у него из-за спины. Из магазина. Он осторожно опустил ногу, так чтобы в любой момент можно было вскочить и принять боевую стойку. Теперь он явственно различил звук какого-то шевеления.Ронин вытащил меч и вскочил на ноги, одновременно разворачиваясь лицом к двери магазина. Он услышал возню, потом тихое царапанье и чье-то затрудненное дыхание. Он вошел внутрь.
Там было темно и прохладно. Глаза не сразу привыкли к сумраку. Только сейчас Ронин сообразил, что допустил непростительную ошибку, потому что любое мало-мальски сообразительное существо уже давно бы набросилось на него, не дожидаясь, пока он освоится в незнакомом месте.
Но никто на него не накинулся. Раздался громкий треск, как будто сломалась деревянная доска. За треском последовал вопль — явно не человеческий. Ронин стал пробираться вперед, лавируя между огромными деревянными бочками. Что там? Вино? Он смахнул паутину с лица.
Из темноты донеслось ворчание. Ронин пригнулся, держа меч наготове, и увидел два красных глаза и знакомую длинную морду. Пасть открылась — зверюга как будто ухмылялась. Длинные зубы были покрыты чем-то темным и мокрым.
Хинд подскочил к Ронину и опять заворчал. В темном углу смутно угадывались очертания какой-то распотрошенной массы. Ронин легонько коснулся пушистой морды.
Из магазина они вышли вместе, и только теперь, на свету, Ронин увидел, что морда у Хинда вся в крови.
— Ну что ж, — сказал он бегущему рядом зверю, — ты, как я вижу, уже позавтракал.
* * *
Прошло, наверное, больше смены, а они все шагали по петляющей улочке, пролегавшей через весь город. Поначалу от нее отходили темные узенькие переулки, а потом вдруг с обеих сторон выросли мрачные стены без дверей и окон. Из-за длинных резных балконов, нависающих над мостовой, свет проникал сюда очень слабо. Все казалось каким-то размытым. Стены были покрыты грубой штукатуркой, основательно пооблупившейся местами и поблекшей ближе к фундаментам. То и дело сквозь штукатурку проглядывали кирпичи с какими-то яркими прожилками. В целом все это напоминало слоеный пирог.Теперь улица шла относительно прямо, что вовсе не радовало Ронина. Боннедюк Последний предупреждал насчет злобных тварей, поселившихся в городе. И если сейчас им придется столкнуться с одной из них, им даже спрятаться будет некуда. Путь к отступлению у них один. И даже для боя особенно не развернешься.
Впрочем, все обошлось. Никто на них не напал. Вскоре мрачные стены закончились. Опять появились боковые улочки, а затем и развилка.
* * *
— Свиток? — переспросил карлик. — Да здесь их столько, что и не сосчитать. Причем в разных районах города.— Вот. — Ронин достал кусок ткани, на котором Боррос нарисовал ему знаки. — Может быть, это поможет.
Боннедюк Последний внимательно изучил лоскут, потом кивнул и что-то тихонечко буркнул себе под нос. Что-то вроде: «Да, теперь все ясно».
— Мне говорили, что это находится в частном доме, а не в библиотеке, — пояснил Ронин.
— Все правильно.
— Вам знакома эта рукопись? — спросил Г'фанд.
— Нет. Но зато мне знакомы знаки. Алфавит жителей острова Ама-но-мори, о котором я мало что знаю... впрочем, вряд ли кто знает больше.
— Выходит, что свиток не с острова, — сказал Ронин.
— И да, и нет. Когда строился Город Десяти Тысячи Дорог, сюда явились посланцы из разных земель. Ама-но-мори, плавучий мир, прислал дор-Сефрита, великого мага, который выстроил себе дом из зеленого обожженного кирпича в одном из районов города. Я думаю, именно там вы и найдете свиток. Если, конечно, сумеете до него добраться.
* * *
Впереди возвышалось громадное треугольное здание. Улочка упиралась в него и разделялась на две, как бы разбившись о выступающий угол. Широкая улица справа была вся завалена обломками обрушившихся строений. Мостовая пестрела пятнами тусклого света. Из-за пляшущей в воздухе пыли все было как бы подернуто дымкой и создавалось устойчивое впечатление, что тени шевелятся и подрагивают в этом мареве. Слева громоздились причудливые сооружения, уходящие вдаль насколько хватал глаз.Они свернули налево и углубились в переливчатый сумрак. Ронину вспомнились слова карлика: «Я вам расскажу, как туда добраться, но должен предупредить — вам придется пройти через Темный район. Этого не избежать. Но вам нужно вернуться до темноты. Вам понятно? Вы должны вернуться до темноты. Ночью здесь всякое может случиться. Держитесь дороги, которую я укажу, и никуда не сворачивайте. Да, и еще одно — все нужно делать быстро, потому что теперь этот город меняется постоянно. Надеюсь, у вас все получится».
Здесь было гораздо прохладнее. Они невольно поежились. Фантастические каменные фигуры равнодушно взирали на них с фронтонов.
— Эх, жалко, у нас нет времени, — плакался Г'фанд, пожирая глазами причудливые строения. — Здесь столько всего интересного.
— Мы не можем задерживаться.
— Да, — согласился ученый безо всякого, впрочем, энтузиазма. — Боннедюк Последний прав. Здесь очень опасно.
Ронин с удивлением взглянул на него, уже собираясь спросить, с чего это вдруг его спутник так резко изменил свое мнение о карлике, но тут раздался какой-то шорох. Еще мгновение назад все было тихо, а теперь все пространство наполнилось звуком, похожим на хор множества голосов и раздающимся как будто со всех сторон благодаря какому-то непонятному акустическому эффекту. Странный хор напоминал ласковый рокот волн, накатывающих на пустынный берег. Слова были неразличимы, но в них ощущалось присутствие неких нездешних существ, нереальных и непостижимых...