— До свидания, — сказала Иннельда и отключила связь.
Она устала и прилегла на час. Должно быть, задремала, так как очнулась от звука личного телестата, стоящего у кровати. Это был принц дель Куртин.
— Иннельда, ты следишь за продвижением великана? — с большой тревогой поинтересовался он.
Ей вдруг стало все безразлично. Никак не могла поверить, что этим утром ни с того ни с сего возникла опасность и вот уже угрожает самому существованию Айшеров.
— Что-нибудь экстраординарное? — спросила она, наконец справившись с собой. — Я была занята.
— Тридцать четыре города, Иннельда. Убит один человек, и тот по чистой случайности. Но имей в виду, это очень серьезно, тут не до шуток. Континент начинает волноваться, скоро будет походить на разворошенный муравейник. Великан сокрушил только малые компании, большие не тронул. Поползли слухи, и я считаю, никакая пропаганда не поможет, пока эта бестия на свободе. — Затем вдруг спросил: — Ты что, действительно прячешь межзвездный суперлайнер? В этом есть хоть капля правды?
Иннельда ответила не сразу.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что, если это правда, — сказал он озабоченно, — если это объясняет появление великана, то мой тебе совет — обдумай досконально, как бы поизящнее придать гласности свою тайну. Еще один день подобной активности, и тебе конец.
— Ну, мой дорогой, — промолвила она с холодной решимостью, — если будет нужно, я и сто дней выдержу. А если межзвездный суперлайнер все-таки существует, то при данных обстоятельствах Дом Айшеров сделает все возможное, чтобы его уничтожить.
— Почему?
— Потому что, — ее голос зазвенел, — население Земли с ужасающей быстротой разлетится в разные стороны. Через двести лет на сотнях планет появятся тысячи самозваных королевских семей с суверенными правительствами, которые того и жди кинутся воевать, как это делали короли и диктаторы в старые времена. Они будут с ненавистью относиться к нашим потомкам, представителям древнего Дома Айшеров, чье физическое существование уже само по себе станет для них укором, постоянным напоминанием о смехотворности их притязаний на власть. Жизнь на Земле превратится в ад, пойдут нескончаемые войны против других звездных систем.
— С волнением в голосе она продолжала: — Не безрассудно ли предсказывать ход событий на два века вперед? Нет! Такая семья, как наша, правящая более четырехсот семидесяти лет, научилась оперировать категориями столетий.
Помолчав немного, Иннельда закончила свою мысль:
— Едва только будет найден способ, как управлять, как держать под контролем звездную эмиграцию, мы в тот же день одобрим подобное изобретение. А пока…
Принц дель Куртин закивал головой, на его продолговатом мужественном лице отразилась работа мысли.
— Ты, конечно, права. Мне это не пришло на ум. Такой хаос допустить нельзя. Но наше положение усугубляется с каждым часом. Иннельда, позволь мне кое-что предложить.
— Да.
— Ты будешь шокирована.
Она слегка нахмурила лоб:
— Говори!
— Хорошо. Слушай: пропаганда Торгового Дома только выигрывает от бесчинств великана, хотя в то же время оружейники не перестают осуждать его действия. Давай консолидируемся с ними на этой почве.
— Что ты имеешь в виду?
— Разреши мне связаться с ними. Нам нужно выяснить, что за люди стоят за великаном.
— Уж не собираешься ли ты вступить с ними в союз?! — неожиданно для себя взорвалась она. — После столь долгого противостояния императрица Айшер умоляет Торговый Дом о помощи? Никогда!
— Иннельда, в этот момент великан разрушает город Лейксайд.
— Ох!..
Она долго молчала. Впервые не находила слов. Знаменитый Лейксайд, второй город после Империал-Сити по великолепию и богатству. Попыталась представить себе великана в блестящей одежде. Вот он идет по волшебному городу озер и крушит все на своем пути. Хоть и неуверенно, кивнула наконец в знак согласия. Сомнений больше не было. И дня не прошло, а великан приобрел самое важное значение в этом суматошном мире. Правда, не только он один.
После секундного колебания императрица решилась.
— Кузен!
— Да.
— Капитан Хедрок оставил мне адрес. Не свяжешься ли ты с ним и не попросишь ли прийти во дворец сегодня вечером, если он сможет?
Принц дель Куртин внимательно взглянул на нее, затем спросил просто:
— Какой адрес?
Она продиктовала, потом откинулась на подушки и уговорила себя расслабиться. Поняв, что приняла чрезвычайно важное решение, почувствовала облегчение.
Было около 17:00, когда Хедрок получил записанное на пленку и автоматически переданное послание императрицы. Едва узнав, куда его приглашают, вздрогнул. Не может того быть, чтобы Иннельда ударилась в панику, испугавшись за будущее династии.
Он перестал крушить-сметать и вернулся в свою тайную лабораторию. Настроился на законспирированную волну Высшего Совета Торгового Дома, хотя там полагали, будто о ней ни одна посторонняя душа не знает, и, изменив голос, сказал:
— Джентльмены, члены Высшего Совета, я уверен: то, что творят великаны, служит вашему делу.
Хедрок намеренно подчеркивал, что великанов много, ибо в Торговом Доме прекрасно знали: обыкновенный человек под действием стимулятора роста за каждые полчаса старится на пять лет. С настойчивостью в голосе он продолжал:
— Великанам нужна немедленная помощь. Вы должны подключиться и послать добровольцев, которые сыграют роль великанов в течение пятнадцати или тридцати минут на человека. Разрушать ничего не придется, одно лишь их появление создаст эффект продолжительности акции. Кроме того, очень важно с новой силой возобновить пропаганду, дабы заставить императрицу выдать тайну межзвездного суперлайнера. Весьма существенно, чтобы первый великан появился сегодня же вечером. Ради прогрессивных сил человечества, не подведите!
Прошло всего пятнадцать минут, и появился первый великан — быстро они отреагировали на его призыв! Даже слишком быстро. Это свидетельствовало об их личной заинтересованности и еще о том, что самая мощная сила в Солнечной системе действовала как хорошо отлаженный механизм. Хедрок нисколько не сомневался, что члены Высшего Совета, помимо прочего, горят желанием выяснить, кто же проведал их секреты. Он даже готов был поверить, что они догадываются, кто это такой.
Вот и пришло время воспользоваться одним из собственных секретных изобретений. Но сначала его необходимо опробовать здесь, в своем укрытии. А потом, когда наступит критическая минута, прибегнуть к запасному экземпляру — тому самому, что он спрятал в склепах под дворцом. Все решится в последующие двенадцать часов, если, разумеется, ему не воспрепятствуют паукообразные.
Впрочем, до сих пор они не давали о себе знать.
Она устала и прилегла на час. Должно быть, задремала, так как очнулась от звука личного телестата, стоящего у кровати. Это был принц дель Куртин.
— Иннельда, ты следишь за продвижением великана? — с большой тревогой поинтересовался он.
Ей вдруг стало все безразлично. Никак не могла поверить, что этим утром ни с того ни с сего возникла опасность и вот уже угрожает самому существованию Айшеров.
— Что-нибудь экстраординарное? — спросила она, наконец справившись с собой. — Я была занята.
— Тридцать четыре города, Иннельда. Убит один человек, и тот по чистой случайности. Но имей в виду, это очень серьезно, тут не до шуток. Континент начинает волноваться, скоро будет походить на разворошенный муравейник. Великан сокрушил только малые компании, большие не тронул. Поползли слухи, и я считаю, никакая пропаганда не поможет, пока эта бестия на свободе. — Затем вдруг спросил: — Ты что, действительно прячешь межзвездный суперлайнер? В этом есть хоть капля правды?
Иннельда ответила не сразу.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что, если это правда, — сказал он озабоченно, — если это объясняет появление великана, то мой тебе совет — обдумай досконально, как бы поизящнее придать гласности свою тайну. Еще один день подобной активности, и тебе конец.
— Ну, мой дорогой, — промолвила она с холодной решимостью, — если будет нужно, я и сто дней выдержу. А если межзвездный суперлайнер все-таки существует, то при данных обстоятельствах Дом Айшеров сделает все возможное, чтобы его уничтожить.
— Почему?
— Потому что, — ее голос зазвенел, — население Земли с ужасающей быстротой разлетится в разные стороны. Через двести лет на сотнях планет появятся тысячи самозваных королевских семей с суверенными правительствами, которые того и жди кинутся воевать, как это делали короли и диктаторы в старые времена. Они будут с ненавистью относиться к нашим потомкам, представителям древнего Дома Айшеров, чье физическое существование уже само по себе станет для них укором, постоянным напоминанием о смехотворности их притязаний на власть. Жизнь на Земле превратится в ад, пойдут нескончаемые войны против других звездных систем.
— С волнением в голосе она продолжала: — Не безрассудно ли предсказывать ход событий на два века вперед? Нет! Такая семья, как наша, правящая более четырехсот семидесяти лет, научилась оперировать категориями столетий.
Помолчав немного, Иннельда закончила свою мысль:
— Едва только будет найден способ, как управлять, как держать под контролем звездную эмиграцию, мы в тот же день одобрим подобное изобретение. А пока…
Принц дель Куртин закивал головой, на его продолговатом мужественном лице отразилась работа мысли.
— Ты, конечно, права. Мне это не пришло на ум. Такой хаос допустить нельзя. Но наше положение усугубляется с каждым часом. Иннельда, позволь мне кое-что предложить.
— Да.
— Ты будешь шокирована.
Она слегка нахмурила лоб:
— Говори!
— Хорошо. Слушай: пропаганда Торгового Дома только выигрывает от бесчинств великана, хотя в то же время оружейники не перестают осуждать его действия. Давай консолидируемся с ними на этой почве.
— Что ты имеешь в виду?
— Разреши мне связаться с ними. Нам нужно выяснить, что за люди стоят за великаном.
— Уж не собираешься ли ты вступить с ними в союз?! — неожиданно для себя взорвалась она. — После столь долгого противостояния императрица Айшер умоляет Торговый Дом о помощи? Никогда!
— Иннельда, в этот момент великан разрушает город Лейксайд.
— Ох!..
Она долго молчала. Впервые не находила слов. Знаменитый Лейксайд, второй город после Империал-Сити по великолепию и богатству. Попыталась представить себе великана в блестящей одежде. Вот он идет по волшебному городу озер и крушит все на своем пути. Хоть и неуверенно, кивнула наконец в знак согласия. Сомнений больше не было. И дня не прошло, а великан приобрел самое важное значение в этом суматошном мире. Правда, не только он один.
После секундного колебания императрица решилась.
— Кузен!
— Да.
— Капитан Хедрок оставил мне адрес. Не свяжешься ли ты с ним и не попросишь ли прийти во дворец сегодня вечером, если он сможет?
Принц дель Куртин внимательно взглянул на нее, затем спросил просто:
— Какой адрес?
Она продиктовала, потом откинулась на подушки и уговорила себя расслабиться. Поняв, что приняла чрезвычайно важное решение, почувствовала облегчение.
Было около 17:00, когда Хедрок получил записанное на пленку и автоматически переданное послание императрицы. Едва узнав, куда его приглашают, вздрогнул. Не может того быть, чтобы Иннельда ударилась в панику, испугавшись за будущее династии.
Он перестал крушить-сметать и вернулся в свою тайную лабораторию. Настроился на законспирированную волну Высшего Совета Торгового Дома, хотя там полагали, будто о ней ни одна посторонняя душа не знает, и, изменив голос, сказал:
— Джентльмены, члены Высшего Совета, я уверен: то, что творят великаны, служит вашему делу.
Хедрок намеренно подчеркивал, что великанов много, ибо в Торговом Доме прекрасно знали: обыкновенный человек под действием стимулятора роста за каждые полчаса старится на пять лет. С настойчивостью в голосе он продолжал:
— Великанам нужна немедленная помощь. Вы должны подключиться и послать добровольцев, которые сыграют роль великанов в течение пятнадцати или тридцати минут на человека. Разрушать ничего не придется, одно лишь их появление создаст эффект продолжительности акции. Кроме того, очень важно с новой силой возобновить пропаганду, дабы заставить императрицу выдать тайну межзвездного суперлайнера. Весьма существенно, чтобы первый великан появился сегодня же вечером. Ради прогрессивных сил человечества, не подведите!
Прошло всего пятнадцать минут, и появился первый великан — быстро они отреагировали на его призыв! Даже слишком быстро. Это свидетельствовало об их личной заинтересованности и еще о том, что самая мощная сила в Солнечной системе действовала как хорошо отлаженный механизм. Хедрок нисколько не сомневался, что члены Высшего Совета, помимо прочего, горят желанием выяснить, кто же проведал их секреты. Он даже готов был поверить, что они догадываются, кто это такой.
Вот и пришло время воспользоваться одним из собственных секретных изобретений. Но сначала его необходимо опробовать здесь, в своем укрытии. А потом, когда наступит критическая минута, прибегнуть к запасному экземпляру — тому самому, что он спрятал в склепах под дворцом. Все решится в последующие двенадцать часов, если, разумеется, ему не воспрепятствуют паукообразные.
Впрочем, до сих пор они не давали о себе знать.
14
Теплая ночь. Над головой низкое небо, затянутое облаками, и море огней на земле. Эдвард Гониш шел по Лак-авеню, длинной улице, пользующейся дурной славой, на которой вспыхивала, искрилась, неистовствовала реклама. Ее блеск, просматривавшийся на мили по обе стороны, переходил вдали в разноцветное мерцание. Ноумена слепили яркие вывески, кричавшие во всем великолепии света и цвета:
ВАС ЖДЕТ ЦЕЛОЕ СОСТОЯНИЕ!
ВХОДИТЕ С ДЕСЯТЬЮ КРЕДИ, ВЫХОДИТЕ С МИЛЛИОНОМ!!!
БРИЛЛИАНТОВЫЙ ДВОРЕЦ 10000000 БРИЛЛИАНТОВ УКРАШАЮТ ИНТЕРЬЕР ПОПЫТАЙТЕ СЧАСТЬЯ В ОКРУЖЕНИИ БРИЛЛИАНТОВ!!!
Гониш шел и диву давался. Рубиновый дворец, золотой дворец, изумрудный дворец — однообразные безвкусные вывески соперничали с не менее претенциозными архитектурными строениями. Наконец он добрался до места назначения.
ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР УДАЧИ САМЫЕ НИЗКИЕ СТАВКИ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ
Ноумен остановился, и губы его сложились в мрачную улыбку. Недурственное местечко выбрала для встречи императрица — одно из собственных заведений для развлечения широкой публики. Именно здесь предстоит выяснить, знает ли она, где Хедрок, — вытянуть из нее эту информацию и как-нибудь самому остаться в живых. Гониш присматривался к людям, в основном молодым, толпами снующими туда и сюда. Их смех — молодые смеялись громче всех — еще больше оживлял эту залитую светом ночь. Ничего необычного в этом не было. Но он стоял и наметанным глазом терпеливо вглядывался в фланирующих бездельников, определяя по выражению лиц, что они из себя представляют, и вскоре разобрался в реальной ситуации. Все подходы кишели агентами императорского правительства.
Гониш пребывал в гнетущем состоянии. Высший Совет Торгового Дома настоял на своем — встречу назначили в общественном месте. Государственная тайная полиция, вполне естественно, приняла меры предосторожности, а также гарантировала ее величеству полную конспирацию — никто не должен знать о ее переговорах, вызванных появлением великанов. Определили приемлемое для сторон время — 2:30 пополуночи. А сейчас — Гониш взглянул на часы — было без пяти два.
Он стоял на месте и с грустью думал о том, что попытка заманить в ловушку Хедрока — его долг. Ведь послание, полученное по засекреченной волне и как громом поразившее Совет, со всей очевидностью убеждало, что акцию с великаном придумал Хедрок, и, на взгляд Гониша, полностью оправдывало тревогу Торгового Дома. Опасность заключалась в непредсказуемых действиях Хедрока, даже не попытавшегося объяснить, что им движет, хотя такая возможность у него была. Поэтому его нужно судить и признать виновным.
Совершенно ясно — человек, завладевший основными секретами Торгового Дома оружейников, не должен оставаться на свободе. Гониш еще и еще раз обдумывал, как использовать в своих интересах предстоящую встречу с императрицей. Ее друга Хедрока необходимо разыскать и казнить.
Между тем назначенный час приближался. Гониш решил войти в заведение и оглядеться.
Внутри помещение оказалось значительно больше, чем казалось снаружи. Между зелеными островками — садиками с фонтанами — стояли игорные автоматы. Возле них теснились посетители обоего пола. Причем многие женщины были в масках. Гониш с пониманием кивнул, значит, императрица тоже явится в маске. Он остановился перед столом, залитым ярким светом. По его черной бархатной поверхности крутились искрящиеся цифры. Гониш внимательно проследил за ходом нескольких партий, стараясь постигнуть структуру и возможную логику игры. В мозгу — самой тренированной части его организма — рождались нужные комбинации. Затем поставил по десять креди на каждый из трех предугаданных номеров.
Огненное колесо стремительно завертелось, и числа, на которые пал выигрыш, одно за другим появились в ослепительной колонке. Крупье нараспев произнес:
— Семьдесят четыре, двадцать девять, восемьдесят шесть. Коэффициент один к семнадцати.
Когда Гониш собрал свои пятьсот десять креди, крупье уставился на него.
— Послушайте, — сказал он изумленно, — это второй случай в моей практике, когда угаданы все три выигрышных номера!
Гониш снисходительно улыбнулся.
— Чего только не случается, — сказал он мягко и, исчерпав тут свое любопытство, побрел прочь. Он почти физически ощущал, как взгляд крупье буравит спину. Очень хотелось обнаружить игру, секретами которой не удалось бы овладеть, несмотря на свои исключительные качества. К тому же время еще позволяло.
Он подошел к огромной машине с шариками и расположенными одно под другим колесами. Пронумерованные шарики — общим числом шестьдесят — катились вниз по крутящимся колесам, постепенно увеличивая скорость спуска. Стоимость выигрыша зависела от того, насколько глубоко они могли опуститься. Первая половина этого сложного, хотя и скоростного спуска вообще не учитывалась, а до более низкой отметки добирались совсем немногие шарики. Самое большое удовольствие, насколько мог судить Гониш, получаешь, когда следишь, как твой шарик катится все ниже и ниже, а ты до последней секунды не теряешь надежды. Все оказалось очень просто. Его шарик выиграл четыре раза подряд. Гониш рассовал по карманам свой выигрыш и переместился к следующей игре, построенной на принципе соединения белого и черного луча. Оба они переплетались в один вращающийся пучок, который в итоге превращался либо только в черный, либо только в белый свет. Нужно было угадать, какой из них выпадает.
Он задумался. В конце концов, руководствуясь принципом картежника, решил, что белый цвет символизирует непорочность, и поставил на него. Белый проиграл. Проводив взглядом свои уплывшие денежки, он пришел к выводу, что на непорочности далеко не уедешь. Но черный тоже проиграл. Тут у него за спиной раздался громкий женский смех.
— Надеюсь, мистер Гониш, с великанами вы справляетесь несколько лучше,
— сказал знакомый красивый голос. — Пожалуйста, следуйте за нами во внутреннее помещение.
Гониш обернулся. Возле него стояли женщина и трое мужчин, в одном из которых он узнал принца дель Куртина. Лицо женщины в маске было удлиненным, а рот, несомненно, айшеровским. Через прорези маски зеленым цветом отливали глаза, нанося последний штрих на знакомый портрет.
Ноумен низко поклонился и молвил:
— Вы, несомненно, правы.
Они молча проследовали в роскошно обставленную гостиную и сели. Гониш не торопился. Вопросы, которые он собирался задать, были продуманы заранее. К его удивлению, ненавязчивые упоминания о Хедроке остались без ответа. Через какое-то время его удивление переросло в откровенное недоумение. Гониш откинулся назад, внимательно рассматривая явно озабоченные лица своих собеседников. Наконец очень осторожно заметил:
— У меня такое чувство, будто вы что-то утаиваете.
Не похоже, чтобы они делали это сознательно, подумал он затем. Оснований сомневаться в их искренности не было. Скорее всего им в голову не приходит, что ему нужен только Хедрок. И все-таки казалось, будто между ними существует молчаливая договоренность — не упоминать о Хедроке.
Принц дель Куртин первым попытался разуверить его.
— Право же, мистер Гониш, вы глубоко заблуждаетесь. Мы, четверо, в курсе всей информации, поступившей о великане. Разве лишь не все сразу приходит на ум. Возможно, какие-то детали из прошлого могут пролить свет на его происхождение, и память хранит их в своих тайниках. Попробуйте задавать соответствующие вопросы, а мы будем отвечать.
Н-да, звучит убедительно. Выполнить намеченное будет гораздо сложнее, чем Гониш предполагал вначале. Скорее всего придется пойти на риск и действовать открыто.
— Вы допускаете ошибку, предполагая, будто являетесь единственными обладателями полной информации, — он решил зайти с другой стороны. — Есть человек, по-видимому, самый выдающийся из ныне живущих, чьи необыкновенные способности Торговый Дом оружейников недооценивал и только-только начал осознавать. Я имею в виду Роберта Хедрока, капитана армии вашего величества.
К изумлению Гониша, императрица подалась вперед. Глаза ее сияли, губы приоткрылись.
— Вы считаете… Торговый Дом считает Роберта… капитана Хедрока — одним из выдающихся людей современности? — прошептала она и, не дожидаясь ответа, повернулась к принцу дель Куртину: — Слышишь! Ты слышишь!
Принц улыбнулся.
— Ваше величество, — сказал он спокойно, — я всегда был высокого мнения о капитане Хедроке.
Женщина перевела взгляд на Гониша, который сидел за столом напротив нее, и произнесла странно официальным тоном:
— Я прослежу, чтобы капитану Хедроку сообщили о вашей настоятельной просьбе поговорить с ним.
Итак, она знала. Это он выяснил. Что касается остального… Гониш, обуреваемый печальными предчувствиями, поерзал в кресле. Похоже, императрица сама сообщит Хедроку. Нетрудно представить себе, с каким презрением тот отнесется к подобной вести. Гониш медленно выпрямился. Положение становилось отчаянным. Деятельность всей организации оружейников зависела от результатов этой встречи. А он еще ничего не добился.
Сомнений нет, эти люди всей душой желают избавиться от великана, равно как Торговой Дом захватить Хедрока. А ведь, хоть и горько это сознавать, смерть Хедрока одновременно разрешила бы обе проблемы. Гониш сделал над собой усилие, как можно приятнее улыбнулся и сказал:
— Кажется, вы и капитан Хедрок окружены какой-то общей маленькой тайной. Дозвольте полюбопытствовать, в чем тут дело?
К удивлению Гониша, принц дель Куртин с недоумением уставился на него.
— Мне казалось, при ваших-то способностях вы давным-давно могли бы сообразить что к чему. Неужели вы единственный во всей Солнечной системе не знаете, что произошло сегодня вечером… Где вы находились в 19:45 и после?
Гониш недоумевал. Не желая перегружать мозг ничем лишним перед ответственной встречей, он рано собрался в город. В 19:30 зашел в тихий маленький ресторанчик. Через полтора часа отправился в театр. Спектакль закончился в 23:53. Потом бродил по улицам и не слышал последние известия. Он ничего не знал. Невероятно, но полмира могло погибнуть, а он пребывал бы в блаженном неведении.
— Правда, в подобном случае не сообщается имя мужчины, — продолжал принц дель Куртин, — но…
— Кузен! — оборвала его императрица севшим от волнения голосом. Мужчины вздрогнули и воззрились на нее. — Ни слова более! Здесь что-то не то. Все эти вопросы о капитане Хедроке задавались неспроста. Великан их интересует постольку поскольку.
Она, должно быть, поняла, что запоздала с предупреждением. Гониш поймал ее горестный взгляд и проникся жалостью. До этого момента он никогда не думал об императрице как о простой женщине. Но жалости здесь не место. Резким движением он поднес руку ко рту и четким голосом выпалил в крошечное передающее устройство, спрятанное в рукаве:
— Хедрок в личных покоях императрицы…
Они действовали быстро, эти трое мужчин. Одновременно бросились на него, сбили с ног и навалились сверху. Гониш не стал сопротивляться, спокойно дал себя арестовать. А спустя мгновение почувствовал облегчение при мысли, что он, из неумолимого долга предавший друга, тоже скоро умрет.
ВАС ЖДЕТ ЦЕЛОЕ СОСТОЯНИЕ!
ВХОДИТЕ С ДЕСЯТЬЮ КРЕДИ, ВЫХОДИТЕ С МИЛЛИОНОМ!!!
БРИЛЛИАНТОВЫЙ ДВОРЕЦ 10000000 БРИЛЛИАНТОВ УКРАШАЮТ ИНТЕРЬЕР ПОПЫТАЙТЕ СЧАСТЬЯ В ОКРУЖЕНИИ БРИЛЛИАНТОВ!!!
Гониш шел и диву давался. Рубиновый дворец, золотой дворец, изумрудный дворец — однообразные безвкусные вывески соперничали с не менее претенциозными архитектурными строениями. Наконец он добрался до места назначения.
ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР УДАЧИ САМЫЕ НИЗКИЕ СТАВКИ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ
Ноумен остановился, и губы его сложились в мрачную улыбку. Недурственное местечко выбрала для встречи императрица — одно из собственных заведений для развлечения широкой публики. Именно здесь предстоит выяснить, знает ли она, где Хедрок, — вытянуть из нее эту информацию и как-нибудь самому остаться в живых. Гониш присматривался к людям, в основном молодым, толпами снующими туда и сюда. Их смех — молодые смеялись громче всех — еще больше оживлял эту залитую светом ночь. Ничего необычного в этом не было. Но он стоял и наметанным глазом терпеливо вглядывался в фланирующих бездельников, определяя по выражению лиц, что они из себя представляют, и вскоре разобрался в реальной ситуации. Все подходы кишели агентами императорского правительства.
Гониш пребывал в гнетущем состоянии. Высший Совет Торгового Дома настоял на своем — встречу назначили в общественном месте. Государственная тайная полиция, вполне естественно, приняла меры предосторожности, а также гарантировала ее величеству полную конспирацию — никто не должен знать о ее переговорах, вызванных появлением великанов. Определили приемлемое для сторон время — 2:30 пополуночи. А сейчас — Гониш взглянул на часы — было без пяти два.
Он стоял на месте и с грустью думал о том, что попытка заманить в ловушку Хедрока — его долг. Ведь послание, полученное по засекреченной волне и как громом поразившее Совет, со всей очевидностью убеждало, что акцию с великаном придумал Хедрок, и, на взгляд Гониша, полностью оправдывало тревогу Торгового Дома. Опасность заключалась в непредсказуемых действиях Хедрока, даже не попытавшегося объяснить, что им движет, хотя такая возможность у него была. Поэтому его нужно судить и признать виновным.
Совершенно ясно — человек, завладевший основными секретами Торгового Дома оружейников, не должен оставаться на свободе. Гониш еще и еще раз обдумывал, как использовать в своих интересах предстоящую встречу с императрицей. Ее друга Хедрока необходимо разыскать и казнить.
Между тем назначенный час приближался. Гониш решил войти в заведение и оглядеться.
Внутри помещение оказалось значительно больше, чем казалось снаружи. Между зелеными островками — садиками с фонтанами — стояли игорные автоматы. Возле них теснились посетители обоего пола. Причем многие женщины были в масках. Гониш с пониманием кивнул, значит, императрица тоже явится в маске. Он остановился перед столом, залитым ярким светом. По его черной бархатной поверхности крутились искрящиеся цифры. Гониш внимательно проследил за ходом нескольких партий, стараясь постигнуть структуру и возможную логику игры. В мозгу — самой тренированной части его организма — рождались нужные комбинации. Затем поставил по десять креди на каждый из трех предугаданных номеров.
Огненное колесо стремительно завертелось, и числа, на которые пал выигрыш, одно за другим появились в ослепительной колонке. Крупье нараспев произнес:
— Семьдесят четыре, двадцать девять, восемьдесят шесть. Коэффициент один к семнадцати.
Когда Гониш собрал свои пятьсот десять креди, крупье уставился на него.
— Послушайте, — сказал он изумленно, — это второй случай в моей практике, когда угаданы все три выигрышных номера!
Гониш снисходительно улыбнулся.
— Чего только не случается, — сказал он мягко и, исчерпав тут свое любопытство, побрел прочь. Он почти физически ощущал, как взгляд крупье буравит спину. Очень хотелось обнаружить игру, секретами которой не удалось бы овладеть, несмотря на свои исключительные качества. К тому же время еще позволяло.
Он подошел к огромной машине с шариками и расположенными одно под другим колесами. Пронумерованные шарики — общим числом шестьдесят — катились вниз по крутящимся колесам, постепенно увеличивая скорость спуска. Стоимость выигрыша зависела от того, насколько глубоко они могли опуститься. Первая половина этого сложного, хотя и скоростного спуска вообще не учитывалась, а до более низкой отметки добирались совсем немногие шарики. Самое большое удовольствие, насколько мог судить Гониш, получаешь, когда следишь, как твой шарик катится все ниже и ниже, а ты до последней секунды не теряешь надежды. Все оказалось очень просто. Его шарик выиграл четыре раза подряд. Гониш рассовал по карманам свой выигрыш и переместился к следующей игре, построенной на принципе соединения белого и черного луча. Оба они переплетались в один вращающийся пучок, который в итоге превращался либо только в черный, либо только в белый свет. Нужно было угадать, какой из них выпадает.
Он задумался. В конце концов, руководствуясь принципом картежника, решил, что белый цвет символизирует непорочность, и поставил на него. Белый проиграл. Проводив взглядом свои уплывшие денежки, он пришел к выводу, что на непорочности далеко не уедешь. Но черный тоже проиграл. Тут у него за спиной раздался громкий женский смех.
— Надеюсь, мистер Гониш, с великанами вы справляетесь несколько лучше,
— сказал знакомый красивый голос. — Пожалуйста, следуйте за нами во внутреннее помещение.
Гониш обернулся. Возле него стояли женщина и трое мужчин, в одном из которых он узнал принца дель Куртина. Лицо женщины в маске было удлиненным, а рот, несомненно, айшеровским. Через прорези маски зеленым цветом отливали глаза, нанося последний штрих на знакомый портрет.
Ноумен низко поклонился и молвил:
— Вы, несомненно, правы.
Они молча проследовали в роскошно обставленную гостиную и сели. Гониш не торопился. Вопросы, которые он собирался задать, были продуманы заранее. К его удивлению, ненавязчивые упоминания о Хедроке остались без ответа. Через какое-то время его удивление переросло в откровенное недоумение. Гониш откинулся назад, внимательно рассматривая явно озабоченные лица своих собеседников. Наконец очень осторожно заметил:
— У меня такое чувство, будто вы что-то утаиваете.
Не похоже, чтобы они делали это сознательно, подумал он затем. Оснований сомневаться в их искренности не было. Скорее всего им в голову не приходит, что ему нужен только Хедрок. И все-таки казалось, будто между ними существует молчаливая договоренность — не упоминать о Хедроке.
Принц дель Куртин первым попытался разуверить его.
— Право же, мистер Гониш, вы глубоко заблуждаетесь. Мы, четверо, в курсе всей информации, поступившей о великане. Разве лишь не все сразу приходит на ум. Возможно, какие-то детали из прошлого могут пролить свет на его происхождение, и память хранит их в своих тайниках. Попробуйте задавать соответствующие вопросы, а мы будем отвечать.
Н-да, звучит убедительно. Выполнить намеченное будет гораздо сложнее, чем Гониш предполагал вначале. Скорее всего придется пойти на риск и действовать открыто.
— Вы допускаете ошибку, предполагая, будто являетесь единственными обладателями полной информации, — он решил зайти с другой стороны. — Есть человек, по-видимому, самый выдающийся из ныне живущих, чьи необыкновенные способности Торговый Дом оружейников недооценивал и только-только начал осознавать. Я имею в виду Роберта Хедрока, капитана армии вашего величества.
К изумлению Гониша, императрица подалась вперед. Глаза ее сияли, губы приоткрылись.
— Вы считаете… Торговый Дом считает Роберта… капитана Хедрока — одним из выдающихся людей современности? — прошептала она и, не дожидаясь ответа, повернулась к принцу дель Куртину: — Слышишь! Ты слышишь!
Принц улыбнулся.
— Ваше величество, — сказал он спокойно, — я всегда был высокого мнения о капитане Хедроке.
Женщина перевела взгляд на Гониша, который сидел за столом напротив нее, и произнесла странно официальным тоном:
— Я прослежу, чтобы капитану Хедроку сообщили о вашей настоятельной просьбе поговорить с ним.
Итак, она знала. Это он выяснил. Что касается остального… Гониш, обуреваемый печальными предчувствиями, поерзал в кресле. Похоже, императрица сама сообщит Хедроку. Нетрудно представить себе, с каким презрением тот отнесется к подобной вести. Гониш медленно выпрямился. Положение становилось отчаянным. Деятельность всей организации оружейников зависела от результатов этой встречи. А он еще ничего не добился.
Сомнений нет, эти люди всей душой желают избавиться от великана, равно как Торговой Дом захватить Хедрока. А ведь, хоть и горько это сознавать, смерть Хедрока одновременно разрешила бы обе проблемы. Гониш сделал над собой усилие, как можно приятнее улыбнулся и сказал:
— Кажется, вы и капитан Хедрок окружены какой-то общей маленькой тайной. Дозвольте полюбопытствовать, в чем тут дело?
К удивлению Гониша, принц дель Куртин с недоумением уставился на него.
— Мне казалось, при ваших-то способностях вы давным-давно могли бы сообразить что к чему. Неужели вы единственный во всей Солнечной системе не знаете, что произошло сегодня вечером… Где вы находились в 19:45 и после?
Гониш недоумевал. Не желая перегружать мозг ничем лишним перед ответственной встречей, он рано собрался в город. В 19:30 зашел в тихий маленький ресторанчик. Через полтора часа отправился в театр. Спектакль закончился в 23:53. Потом бродил по улицам и не слышал последние известия. Он ничего не знал. Невероятно, но полмира могло погибнуть, а он пребывал бы в блаженном неведении.
— Правда, в подобном случае не сообщается имя мужчины, — продолжал принц дель Куртин, — но…
— Кузен! — оборвала его императрица севшим от волнения голосом. Мужчины вздрогнули и воззрились на нее. — Ни слова более! Здесь что-то не то. Все эти вопросы о капитане Хедроке задавались неспроста. Великан их интересует постольку поскольку.
Она, должно быть, поняла, что запоздала с предупреждением. Гониш поймал ее горестный взгляд и проникся жалостью. До этого момента он никогда не думал об императрице как о простой женщине. Но жалости здесь не место. Резким движением он поднес руку ко рту и четким голосом выпалил в крошечное передающее устройство, спрятанное в рукаве:
— Хедрок в личных покоях императрицы…
Они действовали быстро, эти трое мужчин. Одновременно бросились на него, сбили с ног и навалились сверху. Гониш не стал сопротивляться, спокойно дал себя арестовать. А спустя мгновение почувствовал облегчение при мысли, что он, из неумолимого долга предавший друга, тоже скоро умрет.
15
Они стояли возле огромного пролома в стене дворца. Под ногами валялись битые камни, а дальше, вдоль главного коридора, зияли рваные отверстия — следы залпов мощных энергетических орудий.
Принц дель Куртин, ни на шаг не отходивший от императрицы, сказал с тревогой в голосе:
— Вам бы прилечь и постараться заснуть, ваше величество. Пятый час. Торговой Дом не ответил на наши многочисленные обращения, а сейчас, ночью, уже ничего нельзя сделать для вашего мужа… капитана Хедрока.
Иннельда устало отмахнулась. Одна и та же мысль не давала покоя, сверлила мозг, время от времени причиняя невыносимую физическую боль — казалось, в череп забивают гвоздь. Она должна его вернуть, неважно как, она должна вернуть Хедрока. Удивительно, подумала она, вот и я, еще недавно такая холодная, непреклонная, расчетливая, почти нечеловечески жестокая — вот и я веду себя как все любящие женщины. Словно первое же потрясение от близости с мужчиной буквально перевернуло все ее существо.
Когда накануне, в шесть часов вечера, доложили о приходе Хедрока, она уже приняла решение, полагая, что оно, это решение, продиктовано здравым смыслом, необходимостью продолжения рода Айшеров. А никого другого в роли отца наследника она даже представить себе не могла. Во время их первой встречи, восемь месяцев назад, он хладнокровно возвестил, что появился во дворце с единственной целью — жениться на ней. Сначала это ее рассмешило, потом разозлило, наконец, привело в ярость, но он занял в жизни женщины особое место, как единственный человек, который когда-либо просил ее руки. Психологически все было достаточно просто: порой она остро ощущала несправедливость случившегося, ибо другие мужчины, вероятнее всего, тоже хотели бы сделать ей предложение. Однако дворцовый этикет строго запрещал упоминать об этом. По традиции инициатива принадлежала императрице. Только она ни разу не воспользовалась своим правом.
В конце концов ее помыслами завладел человек, презревший условности. Он явился во дворец по ее спешному зову и сразу согласился вступить в брак. Церемония отличалась простотой, хотя проходила принародно, точнее сказать, перед экраном телестата, и транслировалась по всей империи. Правда, Хедрока не показали и имя его не упомянули, ограничившись скудными сведениями, дескать, «известный офицер, снискавший уважение ее величества». Он был лишь принцем-консортом, то есть мужем царствующей императрицы, не являющимся монархом, и в качестве такового долженствовал оставаться в тени.
Власть принадлежала исключительно Айшерам. Мужчины и женщины, вступавшие с ними в брачный союз, оставались частными лицами. Так гласил закон, который она никогда прежде не подвергала сомнению. А теперь что-то изменилось, так как в течение десяти часов ее замужества и особенно после потери супруга образ ее мышления и душевное состояние существенно изменились. Возникли не свойственные ей прежде мысли. Удивительно, но голова была занята тем, как вести себя, чтобы выносить детей ее избранника, как изменить духовную жизнь во дворце, чтобы хорошо воспитать их. Около полуночи она рассказала супругу о назначенной встрече с Гонишем. И когда уходила, запомнила странное выражение его глаз. И вот теперь этот пролом в стене и жгучее осознание утраты — ее исконные враги выкрали Роберта из самого сердца империи, и никто им не помешал. Как сквозь сон слушала она чей-то доклад, кажется, канцлера двора, о принятых мерах предосторожности и сохранении в тайне ночного налета. Он что-то бубнил о запрете официального сообщения для средств массовой информации, о свидетелях, поклявшихся молчать под страхом строгого наказания, о восстановительных работах, которые будут закончены к рассвету, так что никто ничего не заметит.
Императрица понимала, что ее гвардейцы оплошали, и опасалась урона, который может быть нанесен престижу Дома Айшеров, если событие этой ночи станет достоянием гласности.
Постепенно она преодолела состояние подавленности, стала даже замечать суету вокруг. Рабочие уже глушили рокотавшую ремонтную технику и перебирались от наружной стены в глубь коридора. Терзавшие ее мысли отходили на второй план — предстояло заняться неотложными делами. Придирчиво осмотрела она оставшиеся следы налета. Зеленые глаза зажглись недобрым светом. В голосе появились язвительные нотки, совсем как в былые времена.
— Судя по разрушениям и лучевым ожогам, они прорывались к моим апартаментам… Эта сторона пострадала больше всего.
Один из офицеров хмуро кивнул.
— Им нужен был лишь капитан Хедрок. Они использовали специальный паралитический луч, от которого наши солдаты валились как кегли. Люди все еще приходят в себя, правда, видимых следов на теле нет, как и в том случае с генералом Грэллом, что произошел во время обеда два месяц назад.
— Кто все это видел? — резко спросила императрица. — Приведите его ко мне! Капитан Хедрок спал, когда началась атака?
— Нет… — офицер осекся, подбирая слова. — Нет, ваше величество, он был внизу, в склепах.
— Где?
Офицер был в растерянности.
— Ваше величество, когда вы вышли из дворца, капитан… ваш супруг…
Она сказала, теряя терпение:
— Называйте его принцем Хедроком, пожалуйста.
— Благодарю вас, ваше величество. Принц Хедрок спустился вниз, в склепы, и вынул часть стены…
— Что-что? Продолжайте!
— Слушаюсь, ваше величество. Благодаря его новому положению солдаты караула оказывали ему всяческое содействие.
— Естественно.
— Помогли вынуть металлическую секцию стены, дотащить до лифта и поднять наверх, в этот коридор. Солдаты докладывали мне, что секция была невесомой, но как бы природой своей сопротивлялась передвижению. Она примерно двух футов ширины и шести с половиной футов длины. Кап… принц Хедрок прошел сквозь нее и исчез, а потом вернулся…
— Сквозь стену? Полковник, о чем вы говорите?
Офицер поклонился:
— Извините меня за бессвязность, мадам. Я не все видел — пришел чуть позже. Но считаю важным то, что произошло на моих собственных глазах. А именно — он вошел в эту защитную стену, исчез и через минуту вернулся.
Императрица ничего не могла понять, хотя не сомневалась, что в конце концов доберется до сути.
— Принц Хедрок спустился в склепы глубоко под дворцом, вынул секцию стены, и что же потом? — с издевкой спросила она.
— А потом, ваше величество, он принес ее наверх, прямо во дворец, и стоял в ожидании.
— Это было перед атакой?
Офицер покачал головой:
— В самый разгар. Когда концентрированный огонь пробил брешь в стене, он был все еще в склепах. Как начальник дворцовой гвардии, я лично предупредил его об атаке. Он тут же поспешил сюда, где его и схватили.
Императрица снова теряла уверенность в себе. Действия Роберта описали достаточно подробно, но их смысл так и не прояснился. Скорее всего Роберт что-то предвидел, поэтому спустился в склепы вскоре после ее ухода на встречу с Гонишем. По-видимому, у Роберта был свой план. А последующие его шаги представляются нелогичными. Зачем на глазах нападающих и защитников дворца он манипулировал с секцией стены? Использовал возможность трансмиттера, изобретенного Торговым Домом? Затем исчез — это вполне понятно. А для чего вернулся? Сделал безрассудный шаг, позволил захватить себя в плен?..
Хоть что-то после него осталось?
Принц дель Куртин, ни на шаг не отходивший от императрицы, сказал с тревогой в голосе:
— Вам бы прилечь и постараться заснуть, ваше величество. Пятый час. Торговой Дом не ответил на наши многочисленные обращения, а сейчас, ночью, уже ничего нельзя сделать для вашего мужа… капитана Хедрока.
Иннельда устало отмахнулась. Одна и та же мысль не давала покоя, сверлила мозг, время от времени причиняя невыносимую физическую боль — казалось, в череп забивают гвоздь. Она должна его вернуть, неважно как, она должна вернуть Хедрока. Удивительно, подумала она, вот и я, еще недавно такая холодная, непреклонная, расчетливая, почти нечеловечески жестокая — вот и я веду себя как все любящие женщины. Словно первое же потрясение от близости с мужчиной буквально перевернуло все ее существо.
Когда накануне, в шесть часов вечера, доложили о приходе Хедрока, она уже приняла решение, полагая, что оно, это решение, продиктовано здравым смыслом, необходимостью продолжения рода Айшеров. А никого другого в роли отца наследника она даже представить себе не могла. Во время их первой встречи, восемь месяцев назад, он хладнокровно возвестил, что появился во дворце с единственной целью — жениться на ней. Сначала это ее рассмешило, потом разозлило, наконец, привело в ярость, но он занял в жизни женщины особое место, как единственный человек, который когда-либо просил ее руки. Психологически все было достаточно просто: порой она остро ощущала несправедливость случившегося, ибо другие мужчины, вероятнее всего, тоже хотели бы сделать ей предложение. Однако дворцовый этикет строго запрещал упоминать об этом. По традиции инициатива принадлежала императрице. Только она ни разу не воспользовалась своим правом.
В конце концов ее помыслами завладел человек, презревший условности. Он явился во дворец по ее спешному зову и сразу согласился вступить в брак. Церемония отличалась простотой, хотя проходила принародно, точнее сказать, перед экраном телестата, и транслировалась по всей империи. Правда, Хедрока не показали и имя его не упомянули, ограничившись скудными сведениями, дескать, «известный офицер, снискавший уважение ее величества». Он был лишь принцем-консортом, то есть мужем царствующей императрицы, не являющимся монархом, и в качестве такового долженствовал оставаться в тени.
Власть принадлежала исключительно Айшерам. Мужчины и женщины, вступавшие с ними в брачный союз, оставались частными лицами. Так гласил закон, который она никогда прежде не подвергала сомнению. А теперь что-то изменилось, так как в течение десяти часов ее замужества и особенно после потери супруга образ ее мышления и душевное состояние существенно изменились. Возникли не свойственные ей прежде мысли. Удивительно, но голова была занята тем, как вести себя, чтобы выносить детей ее избранника, как изменить духовную жизнь во дворце, чтобы хорошо воспитать их. Около полуночи она рассказала супругу о назначенной встрече с Гонишем. И когда уходила, запомнила странное выражение его глаз. И вот теперь этот пролом в стене и жгучее осознание утраты — ее исконные враги выкрали Роберта из самого сердца империи, и никто им не помешал. Как сквозь сон слушала она чей-то доклад, кажется, канцлера двора, о принятых мерах предосторожности и сохранении в тайне ночного налета. Он что-то бубнил о запрете официального сообщения для средств массовой информации, о свидетелях, поклявшихся молчать под страхом строгого наказания, о восстановительных работах, которые будут закончены к рассвету, так что никто ничего не заметит.
Императрица понимала, что ее гвардейцы оплошали, и опасалась урона, который может быть нанесен престижу Дома Айшеров, если событие этой ночи станет достоянием гласности.
Постепенно она преодолела состояние подавленности, стала даже замечать суету вокруг. Рабочие уже глушили рокотавшую ремонтную технику и перебирались от наружной стены в глубь коридора. Терзавшие ее мысли отходили на второй план — предстояло заняться неотложными делами. Придирчиво осмотрела она оставшиеся следы налета. Зеленые глаза зажглись недобрым светом. В голосе появились язвительные нотки, совсем как в былые времена.
— Судя по разрушениям и лучевым ожогам, они прорывались к моим апартаментам… Эта сторона пострадала больше всего.
Один из офицеров хмуро кивнул.
— Им нужен был лишь капитан Хедрок. Они использовали специальный паралитический луч, от которого наши солдаты валились как кегли. Люди все еще приходят в себя, правда, видимых следов на теле нет, как и в том случае с генералом Грэллом, что произошел во время обеда два месяц назад.
— Кто все это видел? — резко спросила императрица. — Приведите его ко мне! Капитан Хедрок спал, когда началась атака?
— Нет… — офицер осекся, подбирая слова. — Нет, ваше величество, он был внизу, в склепах.
— Где?
Офицер был в растерянности.
— Ваше величество, когда вы вышли из дворца, капитан… ваш супруг…
Она сказала, теряя терпение:
— Называйте его принцем Хедроком, пожалуйста.
— Благодарю вас, ваше величество. Принц Хедрок спустился вниз, в склепы, и вынул часть стены…
— Что-что? Продолжайте!
— Слушаюсь, ваше величество. Благодаря его новому положению солдаты караула оказывали ему всяческое содействие.
— Естественно.
— Помогли вынуть металлическую секцию стены, дотащить до лифта и поднять наверх, в этот коридор. Солдаты докладывали мне, что секция была невесомой, но как бы природой своей сопротивлялась передвижению. Она примерно двух футов ширины и шести с половиной футов длины. Кап… принц Хедрок прошел сквозь нее и исчез, а потом вернулся…
— Сквозь стену? Полковник, о чем вы говорите?
Офицер поклонился:
— Извините меня за бессвязность, мадам. Я не все видел — пришел чуть позже. Но считаю важным то, что произошло на моих собственных глазах. А именно — он вошел в эту защитную стену, исчез и через минуту вернулся.
Императрица ничего не могла понять, хотя не сомневалась, что в конце концов доберется до сути.
— Принц Хедрок спустился в склепы глубоко под дворцом, вынул секцию стены, и что же потом? — с издевкой спросила она.
— А потом, ваше величество, он принес ее наверх, прямо во дворец, и стоял в ожидании.
— Это было перед атакой?
Офицер покачал головой:
— В самый разгар. Когда концентрированный огонь пробил брешь в стене, он был все еще в склепах. Как начальник дворцовой гвардии, я лично предупредил его об атаке. Он тут же поспешил сюда, где его и схватили.
Императрица снова теряла уверенность в себе. Действия Роберта описали достаточно подробно, но их смысл так и не прояснился. Скорее всего Роберт что-то предвидел, поэтому спустился в склепы вскоре после ее ухода на встречу с Гонишем. По-видимому, у Роберта был свой план. А последующие его шаги представляются нелогичными. Зачем на глазах нападающих и защитников дворца он манипулировал с секцией стены? Использовал возможность трансмиттера, изобретенного Торговым Домом? Затем исчез — это вполне понятно. А для чего вернулся? Сделал безрассудный шаг, позволил захватить себя в плен?..
Хоть что-то после него осталось?