Страница:
Виктория и Алексей Варгины
Данилкины сказки
ВСТРЕЧА
Данилка бежал по деревне. Он уже видел старый бабушкин дом – знакомый до последнего брёвнышка. Как долго мальчик здесь не был – целый год. А кажется, ничего не изменилось. Вот бабушкины куры разгуливают по двору, и петух Петька тут как тут – давний Данилкин неприятель.
– Привет, Петька! Ты что, не узнаёшь меня?
– Не узнаю, – недовольно буркнул петух.
– И совсем не помнишь?
– Совсем не помню.
«Ладно же», – думает Данилка и говорит:
– Даже не помнишь, как я тебе прошлым летом хвост накрутил?
– Кто, кто накрутил?! – возмутился Петька. – Это я тебе ногу шпорой разодрал, у тебя ещё кровь потекла!.. Вот сейчас снова раздеру!
– Данилка приехал! Ура! – и пёс Шалопай, счастливый, выскочил из-под крыльца. Петух шарахнулся в сторону.
– Шалопаюшка, миленький, хороший, – приговаривал Данилка, лаская верного друга, – ты всё такой же лохматый, весёлый… А где Яшка?
Яшка был козлёнок, прыгучий, словно мячик, тоже Данилкин друг. Шалопай завертелся волчком:
– На лугу за домом пасётся. Вот как обрадуется! Пойдём скорее!
Данилка кинулся за дом и остолбенел: ходит по густой траве матёрый козлище, рога серпами, борода мочалкой. Увидал Данилку да как заревёт, как бросится к нему.
– Данилка вернулся!
Мальчику аж страшно стало – такой зверь вокруг него скачет, а ну как стукнет рожками по старой привычке?
Опустился Данилка на землю, призадумался…
– Ты чего? – спросил пёс.
– Да так… Я-то думал, здесь всё как раньше…
– А чего изменилось-то? – разом воскликнули Данилкины друзья. – У нас всё по-старому.
Данилка посмотрел на могучего Яшку.
– А ты? Разве ты такой был?
– А то какой? – удивился козёл.
– А вот такой: ма-аленький козлёночек, на руки мне с разбегу прыгал…
– А ведь верно, – согласился Шалопай, – я и забыл уже. Только не пойму, когда ты, Яшка, в такую громадину превратился, я ж тебя каждый день вижу?..
Яшка виновато опустил рогатую голову.
– А ты, Данилка тоже изменился, – сказал вдруг Шалопай, – тоже вырос.
– Ещё бы, на полголовы выше стал, – похвалился мальчик.
– Один я остался такой же, какой был, – сказал Шалопай и как будто даже опечалился. – Это почему же так, а?
– Не горюй, – утешал его Данилка. – Я, кажется, знаю, кто тут ещё ни капли не изменился.
– Кто?! – хором спросили Яшка и Шалопай.
– А петух Петька…
ДЫМУША
Был у Данилки в деревне ещё один друг – домовой Дымуша. Первым познакомился с Дымушей пёс Шалопай.
Когда он щенком был, на дворе зима стояла, и держали Шалопайку в кухне. Проснулся он однажды ночью от голода – стал кругом шарить, еду себе искать. И нашёл. Да не что-нибудь, а свои любимые макароны.
Так обрадовался им Шалопайка, что не выдержал да как завизжит: «Макароны!» А из темноты кто-то возьми и скажи: «Вермишель».
Щенок на всякий случай зарычал, а потом снова говорит, уже тише: «Макароны…» А тот невидимый в ответ: «Вермишель».
Пригляделся Шалопайка, а на лавке сидит кто-то, весь густой дымчатой шерстью оброс. Вроде на человека похож, однако не человек. «Это ты со мной говоришь? – спросил Шалопай у мохнатого. – Ты что, тоже хочешь макароны?»
«Вермишель!» – строго сказал дымчатый и ушами повёл. А уши большие, как у Шалопайки.
«Понял, понял! – обрадовался щенок. – Тебя зовут Вермишель! А меня Шалопай. Я макароны есть буду».
«Да не макароны это, а вермишель!» – сердито закричал лохматый.
Так они и встретились. И оказался незнакомец домовым Дымушей. Благодаря Дымуше щенок узнал, чем вермишель от макаронов отличается: в макароны, оказывается, можно дуть, как в соломинку, а в вермишель – нет…
Потом Шалопай Данилку с Дымушей познакомил. Так мальчик и узнал, кто настоящий хозяин в бабушкином доме и кого все слушаются: и Яшка, и гусь Гога, и Петька со своими курами… Даже кот Мухомор, который всегда подчёркивал, что он сам по себе. Одна только бабушка ничего не знала про домового. Антонине Ивановне и невдомёк было, кто так славно и незаметно помогает ей управляться в избе и на дворе.
В первую же ночь Дымуша явился к Данилке. Погладил мохнатой лапой, так что мальчику стало сладко, и признался:
– Соскучился я по тебе.
– А я как по тебе скучал, Дымуша! И по сказкам твоим, и по забавам…
Домовой шумно вздохнул:
– А я для тебя игру ещё придумал. Ты свои сны-то помнишь?
– Не. Иногда знаю, что-то хорошее приснилось, вспоминаю, вспоминаю – а вспомнить не могу.
– Теперь я в твои сны приходить буду, – говорит Дымуша, – и всё запоминать. А потом ты проснёшься – я тебе твои сны расскажу. Правда, хорошо?
– Здорово! – воскликнул Данилка. – А ты с кем-нибудь играл уже так?
– Играл, только неинтересно получается: Яшке всю ночь капуста снится, а Шалопаю – одни мозговые косточки. Я, Данилка, тебя ждал.
Мальчик взял и тоже погладил Дымушу. Домового гладить – это ещё приятнее, чем любимую кошку.
– Плохо тебе без меня было? – спросил мальчик.
– Ёще бы не плохо. Без тебя бабушка совсем сладкого не покупает. Как так жить можно? А зато вчера и конфет нанесла, и печенья, и пряников. Хорошо, вкусно!..
– Дымуша, расскажи что-нибудь… – попросил мальчик.
– Расскажу. Я тебе расскажу, как тишину слушать.
Данилка удивился:
– Тишину? А чего её слушать? Всё равно ничего не услышишь.
– А вот и нет, – фыркнул Дымуша. – Ты знаешь, сколько в тишине можно интересного услышать! Вот стул скрипнул. Это он не просто так, это он вспомнил, как приходили гости и на нём маленькая девочка качалась, ногами болтала. А теперь он скучает, всё ждёт, может, эта девочка ещё раз придёт? Вот шкаф вздохнул – догадайся, почему? Или занавески зашептались, или люстра звякнула. А ты сидишь и слушаешь, о чём они разговаривают, на что они жалуются. Правда, интересно?
– Правда, – согласился Данилка. – Ты меня ещё погладь, а я засыпать стану…
Дымуша гладил мальчика и радовался: никто так не любил его слушать, как Данилка. И вот он наконец-то приехал…
ЧЕРТЁНОК
– А где наш Чертёнок? – спросил Данилка у Шалопая. Чертёнком друзья называли знакомого скворца – тот был чёрным и от природы непоседливым. Шалопай почесал лапой за ухом.
– Не знаю… В лес, поди, улетел.
Данилка смотрел на старую грушу, где раньше был домик Чертёнка.
– Где скворечник-то?
– Осенью бурей снесло, – сказал пёс. – А новый кто будет делать? Не бабушка же!
– Ну вот что, зови всех, а я к Федотычу за инструментом пойду, – решил Данилка.
– И то верно, – согласился Шалопай. – Ты у него ещё дощечек попроси, а то у нас нету…
Дед Федотыч жил по соседству. Инструмента плотницкого у него была уйма. Дал Федотыч Данилке всё, что нужно, и похвалил:
– Хорошее дело делаете.
– Будете помогать, – сказал Данилка собравшимся друзьям.
– Го-го-го, конечно, будем! – обрадовался гусь Гога.
– Я могу рогами гвозди забивать, – сказал козёл Яшка. – У меня рога – почище любого молотка!..
– А у меня зубы лучше всяких тисков, – подхватил Шалопай. – Я могу доски зубами держать.
Гога подумал-подумал и предложил:
– Я стружки и опилки крыльями смахивать стану.
– Правильно, – сказал Данилка. – Только непонятно, чего такие знатные мастера ждали, почему скворечник не сделали?
– Мы бы, может, и сделали, – ответил за всех Шалопай, – да нам Федотыч инструмент не даст.
– Жалко Чертёнка, – приговаривал Данилка за работой, – такой весёлый был скворчик… Где-то он теперь, маленький, бездомный?
– Прилетит он, Данилка, вот увидишь, – блеял Яшка.
Готовый скворечник мальчик прибил на прежнее место. Только укрепил получше, чтобы никакой ураган был не страшен.
– Ну, теперь быстрее груша упадёт, чем скворечник, – довольно сказал он.
– Ур-ра! Ур-ра! – раздалось сверху.
Это Чертёнок, собственной персоной, сидел на коньке крыши и разглядывал новый домик.
– Чертёнок! – обрадовался Данилка. – Где ты пропадал? Лети сюда!
Скворец слетел с крыши и сел мальчику на плечо.
– Пропадёшь тут, – ворчливо сказал он. – Я прилетаю, а дома как не бывало. Ну, думаю, не ждут меня здесь. Пришлось другое жильё искать.
– Нашёл?
– Ну, нашёл… Старое дупло.
– Лети, погляди, какой мы тебе новый дом смастерили, – пригласил Данилка.
Чертёнок по-хозяйски осмотрел скворечник – и снаружи, и изнутри…
– Ну, чего молчишь? – спросил мальчик. – Не нравится, что ли?
Чертёнок нахохлился.
– Нравится, да только два переезда равны одному пожару, – сообщил он вдруг. – Это не я, это вы, люди, подметили. Выходит, я наполовину уже погорелец.
– Да брось ты! – засмеялся Данилка. – Какой из тебя погорелец! А я тебе каждое утро буду зерно приносить…
Чертёнок презрительно свистнул.
Зерно!.. У вас в саду козявок развелось – уйма, совсем без меня обнаглели!.. Ну, сейчас они увидят, кто здесь хозяин!
– Подожди, Чертёнок, – остановил его Данилка, – ты покажи сначала концерт. А козявки потом…
Скворец умел здорово подражать голосам птиц и зверей, разным прочим звукам. Он мог лаять, как Шалопай, гоготать, как Гога, и блеять, как Яшка. Он даже мог говорить Данилкиным голосом.
И праздничный концерт начался!
СКАКОВОЙ КОЗЁЛ
Захотелось как-то козлу Яшке покатать своих друзей.
– Я, знаете, какой сильный! – хвалился Яшка. – А спина у меня – как у тяжеловоза! Запросто кого угодно по лужайке прокачу. Ну, кто первый?
– Я-а-а! – загоготал Гога и захлопал крыльями.
– Почему ты? – спросил Шалопай.
– А у меня крылья. Чуть чего – возьму и слечу.
– Ты же у нас не летаешь, – съехидничал пёс, – ты гусь домашний, не дикий.
– Ну и не летаю, – обиделся Гога, – а с Яшки слететь смогу.
– Подумаешь, слететь! – не унимался Шалопай. – Слететь каждый сможет. А ты попробуй удержаться на козле. Это тебе не на коне скакать.
Теперь уже Яшка насупился:
– А чего тут сложного?
– Ты, Яшка, может, и сильный козёл, – сказал пёс, – но глупый. Конь-то над землёй как птица летит, а ты только подскакивать умеешь.
– Ну и что? – спросил Яшка и повернулся к Шалопаю своими рогами-серпами.
– А то, что необъезженный ты козёл, – торопливо ответил Шалопай. – Тебя сперва объездить нужно.
– А как это? – с интересом спросил Гога.
Шалопай покрутил головой.
А вот как: для начала мы его стреножим. Так всегда с лошадьми делают. Верно, Данилка?
– Верно, – поразмыслив, ответил тот. – Только я не понимаю, зачем это?
– Как зачем? – загорячился Шалопай. – Чтобы скакать лучше! Да если Яшка на трёх ногах скакать научится, вы представляете, как он на четырёх полетит!
– Ур-ра! – закричал Чертёнок и сделал над Яшкой в воздухе пируэт.
Козлу старательно связали задние ноги. Он попробовал скакать и сразу же свалился на бок.
Данилка хлопнул себя по лбу:
– Эх мы! Нужно было передние ноги связывать, я в кино видел!
Яшке развязали задние ноги и тут же связали передние. Он больше не падал, но на ногах держался еле-еле.
Шалопай остался доволен.
– Порядок, – сказал он. – Давай, Гога, прыгай ему на спину – и вперёд!
– Какой вперёд? – отпрянул перепуганный Гога. – Да я только запрыгну, как он грохнется!
Яшка в самом деле качался, как пьяный, и дико поводил глазами.
Шалопай отчитывал Гогу:
– У тебя же крылья! Кто говорил, возьму и слечу?.. Тоже мне!.. Чертёнок, давай тогда ты. Ты у нас храбрая птица.
Но тут Яшка не выдержал.
– Развяжите меня! – истошно заорал он. – Или я за себя не ручаюсь!..
Яшку развязали. Он пробежался по лужайке, размялся и радостно заблеял.
– Нет, братцы, – сказал он, – как хотите, а стреноживать себя больше не позволю. Что-нибудь другое придумайте.
– Придумаем, не волнуйся, – пообещал Шалопай. – Ага, уже придумал. Тебе нужно седло! Ну, конечно! С седлом, Яшка, ты будешь настоящим рысаком!
– Послушайте, а может, не надо седло? – оробел козёл.
– Как так не надо? – строго спросил Шалопай. – А кто нас катать хотел? Чтобы я да без седла на козле скакал?
Тут и Чертёнку пришла в голову блестящая мысль.
– Пр-ридумал! – радостно закричал он. – Яшку нужно подковать! Ур-ра!
Бедный Яшка не стал дожидаться, пока его подкуют. Взбрыкнул и кинулся прочь.
– Зря мы всё это затеяли, – виновато сказал Данилка, глядя ему вслед. – Яшку замучили и сами не покатались…
– Подумаешь, замучили, – отмахнулся Шалопай. – Яшка – козёл сильный, переживёт. А Гогу я и сам прокачу. Давай, гусь, садись мне на спину.
Гога вытянул шею и покосился на Шалопая круглым глазом.
– А ты не спеши. Мы тебя сперва подкуём, после стреножим, потом седло оденем на спину… Вот тогда и поскачем.
Данилка прыснул, следом закатился смехом Чертёнок, Гога гоготал как заведённый… Наконец и Шалопай стал повизгивать от смеха.
Один Яшка не разделял общего веселья, а бродил где-то в одиночестве, ругая себя за хвастовство.
БАБУШКИН СОВЕТ
Данилка как-то спросил бабушку:
– Ба, а почему ты меня не заставляешь есть и спать по режиму?
– Это по часам-то? – переспросила она. – А зачем, Данечка? Ты лучше моего знаешь, когда тебе и что нужно.
– Я?! – изумился Данилка.
– Ну, организм твой. Когда проголодаешься, ты кушать просишь, когда устанешь – в постель ложишься. Разве не так?
– Так, бабушка, очень даже так! А мама меня заставляет…
– Мама твоя как лучше старается. Просто она, наверное, позабыла, как сама маленькой была.
– Вот я ей скажу, – насупился Данилка.
– А стоит ли? Обидишь только маму, она у тебя хорошая.
Данилка подумал немного и спросил:
– Ба, ты у нас мудрая, да?
Антонина Ивановна улыбнулась:
– Я, Данечка, не мудрая, я – старая.
– Вот ещё скажешь! – возмутился мальчик. – И никакая ты не старая. Вот у нас в городе бабки – это да! Целый день во дворе сидят и всех ребят ругают. Мы их за это бабками-ёжками зовём. А ты, бабушка, вон как целый день бегаешь!
– А как же не бегать, Данечка? У меня ведь дом, скотинка… Мне сидеть во дворе некогда. Я, наверное, и помру на бегу.
– Бедная ты моя, устаёшь, наверное, – пожалел бабушку Данилка. – Вот я Дымуше скажу, чтобы он тебе больше помогал…
– Кому скажешь? – не поняла бабушка.
– Дымуше, – повторил Данилка. – Это наш домовой. Ты не бойся, он добрый.
– Ах ты мой родной, – сказала бабушка Тоня и прижала Данилку к себе. – Ты и с собакой, я замечаю, и с петушком разговариваешь. А я этому давно разучилась.
Она вздохнула и, помолчав, заговорила снова:
– Была у меня в детстве куколка, из тряпок сшитая, самодельная. Такая дурнушка на вид, но очень добрая. И о чём я только с моей Наташей не говорила! Лягу спать, возьму её к себе и давай беседы вести. Я говорю, а она слушает. Бывает, что и поплачусь ей – а куколка меня пожалеет…
– А куда она делась, бабушка? – спросил мальчик.
Не знаю, Данечка. Пропала она куда-то, – с грустью ответила бабушка Тоня. – А потом я и вовсе о ней забыла. Ты своих друзей не забывай.
– Ну что ты, бабушка, я их никогда не забуду: ни Шалопая, ни Гогу, ни Яшку…
Вдруг Данилка вспомнил:
– Ба, а ты ведь тоже с ними говоришь, я сам слышал…
– Конечно, говорю, а как же? Заботы, Данечка, все требуют, и ласковое слово каждый понимает. А я уж догадываюсь, что им нужно. Тяжело бывает, когда прихворнёт кто…
– Бабушка! – воскликнул Данилка. – А давай я тебя научу их языку! Это же просто! Ты ведь с куклой разговаривала?!
Антонина Ивановна покачала головой:
КОНСИЛИУМ
После того как из Яшки не получился скаковой рысак, Шалопай стал о чём-то подолгу задумываться. Наконец он подошёл к Данилке и огорошил его вопросом:
– Слушай, вот если бы ты не мог ходить, кем бы ты был?
Данилка изумлённо уставился на него.
– Как так не мог? – спросил он.
– Ну, вот у тебя ноги есть, а ты ими не ходишь. Кто ты тогда такой?
– Инвалид, – подумав, ответил Данилка. – А тебе зачем?
– А если у кого-то крылья есть, а он не летает? – допытывался пёс.
– Крылья? – переспросил мальчик. – Это ты про кого? Про Гогу, что ли?
– Конечно, про Гогу. Не про Петьку же! Начихать мне на петуха, а Гога – друг!
– Ну и что? – не понимал Данилка.
– Как что! – Шалопай чуть не заплакал. – Гогу нужно спасать! Его нужно научить летать! Ты что, хочешь, чтобы он на всю жизнь остался инвалидом?
Данилка смутился:
– Я не хочу… А как его научить?
– Давай позовем Яшку, Чертёнка, – предложил пёс, – и посоветуемся, что делать с гусаком. У врачей это называется консилиум, я знаю.
Данилка колебался.
– А если Гога не захочет летать? – спросил он.
Шалопай просто в отчаянье пришёл:
– Послушай, если б у тебя были крылья, ты что, не захотел бы летать?!
– Ладно, – согласился мальчик, – давай зови Яшку с Чертёнком и Гогу.
– А Гогу зачем? – возразил Шалопай. – Мы и без Гоги решим, как его спасать. Нет, больной нам на консилиуме не нужен.
Но двор слухом полнился. Гога как-то узнал о предстоящем консилиуме и прибежал, хотя его не ждали. Клюв у него был раскрыт, глаза вытаращены.
– Что это ещё за силиум? – загоготал он.
– Спокойно, – строго сказал Шалопай. – Скоро ты будешь летать!
– Я?! – спросил бесконечно удивлённый Гога.
– Ну, не я же, – ответил пёс. – И не Яшка, наверное. Ты, ты, дорогой.
Гога только беззвучно раскрывал клюв.
– Ты больно-то не волнуйся, – посоветовал ему Шалопай, – я всё обдумал. Тебя потащат на верёвке.
– А? – не понял Гога.
– Вот видишь верёвку? – объяснял пёс. – Один конец привязываем к Яшке, а другой – к тебе. Яшка разбегается, а ты крылья расправил и – полетел!..
Козёл Яшка затряс бородой. Он был удивлён не меньше Гоги. А Шалопай развивал свою мысль дальше:
– Ты не думай, всё будет по-научному – так аэропланы запускают. И они потом летят и даже крыльями не машут.
– А откуда ты знаешь про аэропланы? – спросил Данилка.
– И про консилиум?! – крикнул Чёртенок.
– Из телевизора, – невозмутимо ответил пёс. – Я щенком в доме жил, все вечера телевизор смотрел.
– Телевизор смотреть вр-редно! – поучительно изрёк Чертёнок.
Но Шалопай уже никого не слушал, а разматывал верёвку.
– А как ты будешь нас привязывать? – опасливо спросил Гога.
Гога в ужасе отпрянул:
– Так он же меня задушит!
– Вот ещё, – отмахнулся Шалопай, – глупости какие. А ты не жди, когда он тебя задушит, ты – лети!
– Да ни за что! – в отчаянье завопил гусь. – Данилка, спаси меня!
Но тут на помощь Гоге пришёл Яшка.
– Никого тут привязывать не будут, – решительно сказал он. – Сначала меня стреноживали, теперь над Гогой издеваться? Не будет этого!
– Он прав, Шалопай, – согласился Данилка, – пусть Гога ходит пешком, если ему так нравится. Да и куда ему летать?
– Ну и пусть ходит, раз он такой… приземлённый, – Шалопай бросил свою верёвку. – Что ж, это называется: консилиум не состоялся.
– Нет, – поправил его мальчик. – Это называется: консилиум признал пациента здоровым.
– Ур-ра! – как всегда, закричал Чертёнок, а Гога наконец облегчённо вздохнул и захлопал крыльями, на которых ему, судя по всему, не суждено было научиться летать.
Один Шалопай был разочарован. Козёл Яшка легонько толкнул его в бок рогами:
– Не расстраивайся, Айболит. Я тут ещё одного калеку знаю, его-то уж точно надо лечить. И консилиум возражать не станет.
Пёс недоверчиво покосился на козла:
– Ну и кто это?
– Мухомор, – тихо произнёс Яшка. – Кот, а мышей не ловит. Натурально больной! Ты только придумай, как его вылечить…
НА РЫБАЛКУ
– Шалопай, ты чего такой хмурый? – спросил Данилка у друга.
– Не выспался я, – проворчал пёс и зевнул.
В это время поблизости оказался петух Петька. Шалопай вскочил, оскалил зубы да как кинется на Петькин хвост.
– О-ко-ко-ко! Дур-рак! – заорал петух и припустил во все лопатки.
– Сам ты дурак! – огрызнулся вдогонку Шалопай и выплюнул петушиное перо. – Я всю ночь глаз не смыкаю, дом стерегу, под утро только задремал, а тут – кукареку, кукареку! Возле самого крыльца, прямо у меня над ухом!.. Ведь это он нарочно!.. Хоть бы суп из тебя сварили! – громко пожелал Шалопай.
Ладно, ладно, – успокаивал его Данилка, – мы его проучим, так проучим, что больше не посмеет…
– Он, может, и не посмеет, – согласился Шалопай, – а этот пройдоха рыжий…
– Кто? Мухомор?
– Я и говорю, пройдоха и лентяй. День и ночь спит, мышей не ловит… Для чего он вообще в хозяйстве нужен? Не кот, а форменный позор! А твоя бабушка ему ещё кильку покупает…
– Да пусть покупает, – сказал Данилка, – тебе что, жалко?
Ничего мне не жалко! – с досадой ответил Шалопай. – Но ведь ему всё мало, он ещё и косточки у меня норовит стащить! Я, как Петьку загнал на забор, снова задремал. И приснился мне, Данилка, страшный сон. Будто этот Мухоморище кость мою мозговую украл. Я за ним, а он на дерево шасть – и ну её жрать. Прямо на моих глазах… Да ещё говорит: вот так, теперь все мозговые косточки бабушка будет мне отдавать. Так мне обидно стало, что проснулся я от горя весь в слезах. Проснулся, а по мне мышь бегает… Это что же получается? Ему мозговые косточки, а я за него мышей лови?
Данилке стало жаль друга.
– Знаешь что, Шалопаюшка, а пойдём-ка мы с тобой на рыбалку! Рыбы наловим, наедимся – во!
Пёс сразу повеселел:
– Пойдём! А куда?
– В бор, на Круглое озеро. Я ещё прошлым летом подметил, рыба там так и плещется. Я и снасти в этот раз захватил. Возьмём Яшку…
– Не надо Яшку, – возразил Шалопай. – Он ведь не идти будет, а пастись. Одна морока с ним. Да и рыбу он не ест.
– Ну, тогда Гогу позовём.
– И Гогу не нужно. Вот не научили гуся летать, а пешком вразвалочку он пока-а доковыляет… Мы ему рыбу лучше принесём. А с собой давай Чертёнка возьмём.
– Ну, что ж, – согласился Данилка. – Зови Чертёнка, он нам не помешает.
Когда уже шли к озеру, Данилка вдруг вспомнил:
– А червей-то мы не накопали!.. Как же без червей? Ну, да ладно, у нас хлеб есть, попробуем ловить на хлеб. Подумаешь, черви – червей рыбы всё время едят. А вот хлебом их не каждый день угощают…
Шалопаю не давала покоя другая забота. Он забежал вперёд и с мольбой заглянул другу в глаза.
– Пообещай одну вещь, Данилка, – попросил он, – что от нашей рыбы Мухомору ни крошки не обрыбится.
Данилка рассмеялся.
– А давай так. Если наловим рыбы, даём Мухомору самую маленькую. Ну, а если не наловим… – мальчик развёл руками.
Шалопай сперва пригорюнился, а потом вдруг повеселел.
– Здорово ты придумал! Если мы ничего не наловим, нечего и давать будет, а если дадим чуток – значит, наловим!
Шалопай с радостным визгом носился вокруг Данилки, а Чертёнок над их головами перепархивал с ветки на ветку. Скворец не ввязывался в разговор, у него были свои заботы: червячки, жучки, козявки…
У ОЗЕРА
Вот и озеро показалось. Лежит, как голубое блюдце, в зелёных бережках, а в него сосны смотрятся, любуются собой. Рыба в Круглом озере играет, так и прыгает из воды. Видно, никто её тут не тревожит, не ловит.
Срезал Данилка палку для удилища, леску прикрепил, наживил хлебный мякиш. Забросил удочку и сидит, ждёт.
А рыба не спешит клевать. Данилка с Шалопаем переглядываются.
– Может, ей хлеб не нравится? – шёпотом спрашивает мальчик.
– Ничего себе, – тоже шёпотом отвечает пёс. – Твоя бабушка такой хлеб печёт – объедение. Я бы на такой хлеб сам клевал.
– А тогда чего она?
– Умная очень. Понимает, что не за просто так её угощают. А может, сытая.
– Червяков у нас нету, жалко. На червячка бы попробовать…
– Чер-рвячка нету? – закричал тут Чертёнок. Он поблизости вертелся и всё слышал. – Чего ж вы молчите? А я на что?
Друзья и оглянуться не успели, а Чертёнок уже кучу червяков и козявок натащил, только лови.
И начал Данилка ловить. Сперва небольшую плотвичку поймал, потом окунь попался – большой, горбатый, чёрный. Шалопай аж подпрыгнул от радости, но мальчик строго сказал:
– Ты не облизывайся, рыбу дома будем есть, жареную. Или варёную. А то живот заболит.
– Это у меня живот заболит? – спросил Шалопай с укоризной. – Да я огурцы с молоком ел – и ничего. Грибы сырые…
– О! – обрадовался Данилка. – Это ты правильно вспомнил. Побегай лучше по лесу, грибы поищи. Может, найдёшь?
Шалопай нехотя поднялся, потрусил в чащу. И не успел Данилка очередную рыбку вытащить, как пёс уже назад летит и в зубах боровик тащит.