Страница:
На свадьбу дочери тесть, владевший двумя загородными домами, землей в Подмосковье и Крыму, охотничьим хозяйством в Карелии, подарил кухонный сервиз за три тысячи рублей. Он сидел в дальнем конце стола. Его мрачное, словно на похоронах, лицо отравляло атмосферу веселого празднества.
С тех пор прошло три года. Болезненная рана между новоиспеченными родственниками зарубцовывалась очень медленно. Митя присутствовал на семейных праздниках и званых ужинах Абрамовых, но общение с тестем заходило не дальше холодных рукопожатий. На дни рождения Митя получал галстук, а Натали – коробочку духов. Больше всех повезло Марусе, которой в день ее появления на свет перепали золотые сережки.
А потом у Митиной фирмы начались проблемы.
У него появились конкуренты, ввозившие рептилий полулегально и использовавшие поддельные сертификаты, отчего их террариумы получались в два раза дешевле. Ведущего дизайнера переманил крупный производитель аквариумов, а террариумами стали заниматься все подряд. У Митиной фирмы резко упали заказы. Он сократил производство и уволил часть сотрудников, но положение оставалось критическим.
Временами Мите казалось, что земля уходит у него из-под ног. За глянцевым покрывалом жизни обнаружился мрак, где прятались монстры Нищета и Голод. Все чаще накатывали депрессия и мрачные мысли. Что будет, если фирма обанкротится? Как выплачивать кредиты? На что содержать жену и дочь?
Особенно жену.
До последнего времени он поддерживал образ жизни, к которому Натали привыкла в семье отца. Одежда, парфюм, рестораны, курорты – Митя не отказывал ей ни в чем. Однако нынешней зимой, когда Натали спросила, как поживает их семейный отдых в этом году, Митя ответил, что его не будет. Их бюджет не потянет даже поездку в Турцию. Натали ошеломленно замолчала. На лице проступило такое выражение, будто он ее ударил. Не говоря ни слова, она впихнула Марусю в комбинезон и ушла гулять на полдня. Вернулась с неожиданным известием: она была у мамы, и та подсказала идею.
Год назад отец Натали открыл на Истринском водохранилище пятизвездочный отель. Он уволился из московского правительства и проводит сутки напролет за городом. Вместе с каким-то компаньоном вложил в проект все свои деньги, собираясь превратить отель в популярное место отдыха. Но не это главное.
Супруга Абрамова раскрыла дочери страшную тайну: отец страстно желает понянчиться с внучкой. Он готов забыть о конфликте и сдать Савичевым коттедж за полцены, только чтобы видеть маленькую Машу каждый день.
– Вариант супер! – говорила Натали. – У нас будет полноценный отпуск в фешенебельном отеле Подмосковья. А у тебя появится возможность помириться с отцом.
Митя не особенно стремился проводить демаркационные линии и обговаривать условия перемирия. К тому же две недели бок о бок с тестем могут оказаться не отдыхом, а пыткой. Абрамов наверняка в восторге, что бизнес Мити посыпался, как карточный домик, и при каждом удобном случае будет об этом напоминать.
Митя честно изложил свои сомнения жене. И тут же получил.
Чеканя слова с холодной яростью, Натали ответила, что не он ходил девять месяцев беременным, после чего полтора года нянчился с ребенком. Он представить себе не может, как она устала от четырех стен и прогулок с коляской по окрестным кварталам. Так что Мите лучше всего засунуть куда-нибудь уязвленную гордость и уважить просьбу любимой супруги, которая, между прочим, родила ему дочь!
Митя не стал спорить. Во-первых, спорить с ней все равно было бесполезно. А во-вторых, он неожиданно понял, что действительно думает только о своих проблемах и совсем забыл о проблемах ее. Натали в самом деле следовало развеяться, отдохнуть от обязанностей молодой мамы.
И он согласился.
Отель был построен на большом лесистом мысе, который на гугловском снимке со спутника был похож на треугольник, выдающийся из суши в темную синеву водоема. По юго-восточной стороне треугольника тянулся песчаный пляж, вдоль которого размещались зоны отдыха, бары, беседки, коттеджи. Северная сторона была лесистой, обрывистой, из строений здесь преобладали хозяйственные постройки. В центре мыса, окруженный зеленой пушниной реликтовых сосен, возвышался главный корпус.
Еще в Москве, знакомясь с Istra Park по буклетам, Митя отметил, что Абрамов строил отель не для простых смертных. Стоянка изобиловала «мерседесами» и «лексусами», среди которых затесалась парочка «роллс-ройсов». Во время прогулки на дорожках попадались подтянутые мужчины средних лет со спокойными взглядами крупных менеджеров и дамы с бриллиантовыми украшениями – жены, дочери и любовницы московской элиты. Оглядывая контингент, Натали сказала, что отдых здесь – большая удача. Митя так не думал. Он предпочитал компанию людей попроще, но Натали его мнение, как всегда, не интересовало.
По тенистой аллее, тянущейся вдоль берега, они добрели до оконечности мыса. Там, за березовой рощей, обнаружилась высокая, видимо, искусственная скала. Сплюснутая вершина образовывала просторную площадку, огражденную чугунными перильцами.
– Это, должно быть, площадка для мероприятий и шоу на декоративной скале, – вспомнила Натали содержание буклета. – Потому что ночной клуб расположен на цокольном этаже главного корпуса.
– Зачем твой папа построил скалу? Ему леса мало?
– Ты не понимаешь. Такие вещи привлекают клиентов.
– Ну-ну, – скептически промычал Митя.
Он взял дочь на руки, и они по лестнице поднялись наверх.
Бетонная плита площадки нависала над водой. Натали прошла меж пустых столиков и встала у перил, оглядывая водные просторы. Теплый ветер играл ее волосами и обтягивал сарафан на крутых бедрах.
– Красота! – провозгласила она.
Митя не стал подходить к краю. Он предпочитал держаться подальше от воды. Стоило ему встать на берегу, задержать взгляд на подернутом зыбью зеркале, как в голову вторгался образ бездны, скрытой под этой идиллией. Мысль о том, что он может случайно туда провалиться и остаться навсегда, во тьме и неизвестности, холодила сердце и сжимала ужасом горло… Страх перед водой обычно длился несколько секунд, потом уходил.
Ушел и сейчас.
Назад они возвращались вдоль северного берега через лес, и Митя слегка заблудился. Повернув у водонапорной башни, он надеялся выйти к главному корпусу, но дорожка уперлась в сетку-рабицу, по верху которой вились кольца колючей проволоки. За сеткой тускло поблескивали оцинкованные стены одноэтажного здания без окон и торчали горловины закопанных в землю цистерн.
– Что это? – спросила Натали.
– Похоже на комплекс водоснабжения.
Чуть дальше на сетке обнаружилась табличка:
Митя промолчал. Уставшая Маруся закапризничала, и он посадил ее себе на плечи.
После недолгих плутаний они услышали стук теннисного мяча и вышли к кортам, над которыми нависало коричнево-белое авангардное здание главного корпуса. Куда идти – теперь было ясно.
Экскурсия закончилась на центральном пляже. До обеда оставалась пара часов, и пляж был полон. Сразу несколько мужчин обратили внимание на Натали, и Митя ощутил тайную гордость. Он приобнял супругу за талию, дабы показать всем, что место занято.
Маруся плюхнулась в песок. Она набирала полные кулачки и, разжимая по одному пальцы, с любопытством разглядывала, как струйка желтой пыли рассыпается по ветру. Натали, закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Митя попросил бармена налить пива. Обычно днем он не употреблял, но они ведь на отдыхе, не так ли?
– Отец примет нас завтра, – сказала Натали, не открывая глаз. – Сегодня у него какие-то важные дела, его нет в отеле.
Митя оторвался от бокала, вытер пену с губ.
– Мне обязательно с ним встречаться?
– Боишься?
– Нет, конечно.
Натали беззлобно рассмеялась. Открыла глаза, посмотрела на него.
– Боишься, – заключила она. – Не бойся, я с тобой. От тебя требуется поблагодарить его и не спорить. Остальное я беру на себя.
– Когда я спорил?
– Устала я от вашей холодной войны, если честно… Маруся!! Хорошие девочки не едят песок! Ну-ка плюнь! Плюнь, сказала! Тьфу!.. Дима, принеси нам пляжные полотенца. Я хочу позагорать до обеда.
Не выпуская бокала из рук, Митя поднялся к пляжной будке, где молодой паренек с проколотой пирсингом бровью выдал ему мягкую махровую стопку.
– Пожалуйста, Дмитрий.
Митя удивился.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Да как же… – смущенно улыбнулся паренек. – Вы нашему боссу родственниками приходитесь, разве нет? У вас статус ВИП, в листе прибытия особо отмечены. Супруга – Наталья. Дочь – Мария. Сегодня заехали, все должны знать.
Митя изумленно покачал головой. ВИП-статус! Вот это да. Этот старый змей Абрамов из кожи вон лез, чтобы они чувствовали себя обязанными. Хотя, с другой стороны, – что тут говорить, – попасть в категорию особо важных персон было приятно.
Будка, где выдавали полотенца, стояла на пригорке, и когда Митя повернулся к водохранилищу, оно открылось ему с неожиданного ракурса. Меж деревьев он увидел маленький залив, в котором стоял оранжево-синий катер. Рядом с бортом вздыбились брызги – крохотная черная фигурка ухнула спиной в воду.
Рядом с Митей пожилая женщина, закрывшись ладонью от солнца, тоже глядела в ту сторону. Она что-то спросила у мужа с отечными подглазинами. Тот вынул изо рта сигариллу и, беспечно махнув рукой, прохрипел:
– Пьянь какая-нибудь утонула. Здесь в деревнях полно пьяни.
В небе раздался стрекот. Обнимая стопку полотенец, Митя поднял глаза. Кроны деревьев загораживали небо, и вертолет было не видать. Однако хватило звука, чтобы к Мите вернулась тревога. Ему вспомнились серые мундиры, прочесывающие лес. А теперь еще катер и вертолет.
«Это не просто пьянь, – мысленно оппонировал Савичев хриплому курильщику. – Это что-то другое, посерьезнее».
Взгляд снова упал на водохранилище, и, несмотря на жару, Митя ощутил колючий озноб. Куда бы он ни отправился – в любой стране, на любом курорте, – ему вспоминался тот день из детства. Такое же солнце, жара, серебристая рябь на воде. Из похрипывающего радиоприемника разносится голос Валерия Сюткина, популярного в то время.
Это был день, когда Митя утонул.
– Ну что же ты! – в который раз крякнул с досадой Антонов-старший, подаваясь к сыну. – Нужно вот так, под головку.
– Я его боюсь, папа! – заплакал сын.
– Бестолочь, – безнадежно махнул рукой отец. – Червяка боится. Весь в мать.
В этот момент оба увидели, как мимо лодки течение тащит непонятную груду, посреди которой что-то посверкивало на солнце. Именно желтый блеск заставил отца сняться с якоря и пересесть за весла, чтобы подплыть ближе. Подсачком, которым в начале лета он вытащил шестикилограммового язя, Антонов-старший подтянул к резиновому борту находку и в следующий миг завопил от ужаса, обнаружив под капроновой сеткой пальцы с маникюром и золотыми кольцами…
Через полтора часа пакет с человеческими останками привезли в морг Истринской центральной районной больницы. В том, что это была Даша Миронова, сомнений не оставалось.
К приезду Горюнова судмедэксперт подготовила первичное заключение. Смерть предположительно наступила от рваных ран, нанесенных неизвестным режущим предметом. Тело расчленено пополам в районе грудины. Отсутствует нижняя часть, а также правая рука. Повреждена шея, но лицо сохранилось. Вероятнее всего, травмы нанесены винтом лодочного мотора. Умышленный характер не усматривается – преступники обычно расчленяют по-другому, руки отдельно, ноги отдельно, а тут…
Горюнов облегченно вздохнул. Слава богу, не маньяк.
Версия с лодочным мотором казалась ему правдоподобной. Хотя бензиновые двигатели на Истре запрещены – водохранилище снабжает питьевой водой всю столицу, – люди часто нарушают правила. Рыбаки, «белая кость», пьяная молодежь. Многие нарушают. Поэтому картина вырисовывалась следующая: девочка отправилась купаться и угодила под лодку ночных гонщиков. Убийство по неосторожности. Фактически несчастный случай.
– Есть одна странность, – сказала судмедэксперт Ольга Георгиевна, худая седовласая женщина, когда они курили на лестнице. – Я напишу в заключении, что время смерти наступило более двух суток назад.
– А разве не так? – поперхнулся дымом Горюнов.
– При сладкой парочке утопления с расчленением трудно утверждать определенно. Но у меня есть ощущение, что останкам не более 36 часов.
– Постойте, – сказал Горюнов. – Сегодня четырнадцатое, а Миронова пропала в ночь с десятого на одиннадцатое… – Он замолчал, загибая пальцы. Удивленно продолжил: – Вы хотите сказать, она была жива на протяжении первых суток поисков? Пока ее искала куча народу, она была жива?
– Не знаю, – покачала головой Ольга Георгиевна. – Я не настаиваю. Просто есть у меня такое ощущение.
Горюнов связался с угрозыском и распорядился проверить винты лодочных моторов по всей округе. Потом позвонил водолазам и попросил еще день пошарить на дне – может, отыщется другая часть тела. Хотя надежды было мало.
Выключив телефон, он крепко задумался.
Глава 2
С тех пор прошло три года. Болезненная рана между новоиспеченными родственниками зарубцовывалась очень медленно. Митя присутствовал на семейных праздниках и званых ужинах Абрамовых, но общение с тестем заходило не дальше холодных рукопожатий. На дни рождения Митя получал галстук, а Натали – коробочку духов. Больше всех повезло Марусе, которой в день ее появления на свет перепали золотые сережки.
А потом у Митиной фирмы начались проблемы.
У него появились конкуренты, ввозившие рептилий полулегально и использовавшие поддельные сертификаты, отчего их террариумы получались в два раза дешевле. Ведущего дизайнера переманил крупный производитель аквариумов, а террариумами стали заниматься все подряд. У Митиной фирмы резко упали заказы. Он сократил производство и уволил часть сотрудников, но положение оставалось критическим.
Временами Мите казалось, что земля уходит у него из-под ног. За глянцевым покрывалом жизни обнаружился мрак, где прятались монстры Нищета и Голод. Все чаще накатывали депрессия и мрачные мысли. Что будет, если фирма обанкротится? Как выплачивать кредиты? На что содержать жену и дочь?
Особенно жену.
До последнего времени он поддерживал образ жизни, к которому Натали привыкла в семье отца. Одежда, парфюм, рестораны, курорты – Митя не отказывал ей ни в чем. Однако нынешней зимой, когда Натали спросила, как поживает их семейный отдых в этом году, Митя ответил, что его не будет. Их бюджет не потянет даже поездку в Турцию. Натали ошеломленно замолчала. На лице проступило такое выражение, будто он ее ударил. Не говоря ни слова, она впихнула Марусю в комбинезон и ушла гулять на полдня. Вернулась с неожиданным известием: она была у мамы, и та подсказала идею.
Год назад отец Натали открыл на Истринском водохранилище пятизвездочный отель. Он уволился из московского правительства и проводит сутки напролет за городом. Вместе с каким-то компаньоном вложил в проект все свои деньги, собираясь превратить отель в популярное место отдыха. Но не это главное.
Супруга Абрамова раскрыла дочери страшную тайну: отец страстно желает понянчиться с внучкой. Он готов забыть о конфликте и сдать Савичевым коттедж за полцены, только чтобы видеть маленькую Машу каждый день.
– Вариант супер! – говорила Натали. – У нас будет полноценный отпуск в фешенебельном отеле Подмосковья. А у тебя появится возможность помириться с отцом.
Митя не особенно стремился проводить демаркационные линии и обговаривать условия перемирия. К тому же две недели бок о бок с тестем могут оказаться не отдыхом, а пыткой. Абрамов наверняка в восторге, что бизнес Мити посыпался, как карточный домик, и при каждом удобном случае будет об этом напоминать.
Митя честно изложил свои сомнения жене. И тут же получил.
Чеканя слова с холодной яростью, Натали ответила, что не он ходил девять месяцев беременным, после чего полтора года нянчился с ребенком. Он представить себе не может, как она устала от четырех стен и прогулок с коляской по окрестным кварталам. Так что Мите лучше всего засунуть куда-нибудь уязвленную гордость и уважить просьбу любимой супруги, которая, между прочим, родила ему дочь!
Митя не стал спорить. Во-первых, спорить с ней все равно было бесполезно. А во-вторых, он неожиданно понял, что действительно думает только о своих проблемах и совсем забыл о проблемах ее. Натали в самом деле следовало развеяться, отдохнуть от обязанностей молодой мамы.
И он согласился.
* * *
Отметившись на ресепшн, они разгрузили вещи в коттедже; Митя отогнал на стоянку семейный Volvo, после чего Савичевы отправились осматривать территорию.Отель был построен на большом лесистом мысе, который на гугловском снимке со спутника был похож на треугольник, выдающийся из суши в темную синеву водоема. По юго-восточной стороне треугольника тянулся песчаный пляж, вдоль которого размещались зоны отдыха, бары, беседки, коттеджи. Северная сторона была лесистой, обрывистой, из строений здесь преобладали хозяйственные постройки. В центре мыса, окруженный зеленой пушниной реликтовых сосен, возвышался главный корпус.
Еще в Москве, знакомясь с Istra Park по буклетам, Митя отметил, что Абрамов строил отель не для простых смертных. Стоянка изобиловала «мерседесами» и «лексусами», среди которых затесалась парочка «роллс-ройсов». Во время прогулки на дорожках попадались подтянутые мужчины средних лет со спокойными взглядами крупных менеджеров и дамы с бриллиантовыми украшениями – жены, дочери и любовницы московской элиты. Оглядывая контингент, Натали сказала, что отдых здесь – большая удача. Митя так не думал. Он предпочитал компанию людей попроще, но Натали его мнение, как всегда, не интересовало.
По тенистой аллее, тянущейся вдоль берега, они добрели до оконечности мыса. Там, за березовой рощей, обнаружилась высокая, видимо, искусственная скала. Сплюснутая вершина образовывала просторную площадку, огражденную чугунными перильцами.
– Это, должно быть, площадка для мероприятий и шоу на декоративной скале, – вспомнила Натали содержание буклета. – Потому что ночной клуб расположен на цокольном этаже главного корпуса.
– Зачем твой папа построил скалу? Ему леса мало?
– Ты не понимаешь. Такие вещи привлекают клиентов.
– Ну-ну, – скептически промычал Митя.
Он взял дочь на руки, и они по лестнице поднялись наверх.
Бетонная плита площадки нависала над водой. Натали прошла меж пустых столиков и встала у перил, оглядывая водные просторы. Теплый ветер играл ее волосами и обтягивал сарафан на крутых бедрах.
– Красота! – провозгласила она.
Митя не стал подходить к краю. Он предпочитал держаться подальше от воды. Стоило ему встать на берегу, задержать взгляд на подернутом зыбью зеркале, как в голову вторгался образ бездны, скрытой под этой идиллией. Мысль о том, что он может случайно туда провалиться и остаться навсегда, во тьме и неизвестности, холодила сердце и сжимала ужасом горло… Страх перед водой обычно длился несколько секунд, потом уходил.
Ушел и сейчас.
Назад они возвращались вдоль северного берега через лес, и Митя слегка заблудился. Повернув у водонапорной башни, он надеялся выйти к главному корпусу, но дорожка уперлась в сетку-рабицу, по верху которой вились кольца колючей проволоки. За сеткой тускло поблескивали оцинкованные стены одноэтажного здания без окон и торчали горловины закопанных в землю цистерн.
– Что это? – спросила Натали.
– Похоже на комплекс водоснабжения.
Чуть дальше на сетке обнаружилась табличка:
«Станция водозабора и водоочистки.– Похоже, мы забрели не туда, Сусанин, – язвительно произнесла Натали. Ее хорошее настроение улетучилось.
ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!
Ведется видеонаблюдение».
Митя промолчал. Уставшая Маруся закапризничала, и он посадил ее себе на плечи.
После недолгих плутаний они услышали стук теннисного мяча и вышли к кортам, над которыми нависало коричнево-белое авангардное здание главного корпуса. Куда идти – теперь было ясно.
Экскурсия закончилась на центральном пляже. До обеда оставалась пара часов, и пляж был полон. Сразу несколько мужчин обратили внимание на Натали, и Митя ощутил тайную гордость. Он приобнял супругу за талию, дабы показать всем, что место занято.
Маруся плюхнулась в песок. Она набирала полные кулачки и, разжимая по одному пальцы, с любопытством разглядывала, как струйка желтой пыли рассыпается по ветру. Натали, закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Митя попросил бармена налить пива. Обычно днем он не употреблял, но они ведь на отдыхе, не так ли?
– Отец примет нас завтра, – сказала Натали, не открывая глаз. – Сегодня у него какие-то важные дела, его нет в отеле.
Митя оторвался от бокала, вытер пену с губ.
– Мне обязательно с ним встречаться?
– Боишься?
– Нет, конечно.
Натали беззлобно рассмеялась. Открыла глаза, посмотрела на него.
– Боишься, – заключила она. – Не бойся, я с тобой. От тебя требуется поблагодарить его и не спорить. Остальное я беру на себя.
– Когда я спорил?
– Устала я от вашей холодной войны, если честно… Маруся!! Хорошие девочки не едят песок! Ну-ка плюнь! Плюнь, сказала! Тьфу!.. Дима, принеси нам пляжные полотенца. Я хочу позагорать до обеда.
Не выпуская бокала из рук, Митя поднялся к пляжной будке, где молодой паренек с проколотой пирсингом бровью выдал ему мягкую махровую стопку.
– Пожалуйста, Дмитрий.
Митя удивился.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Да как же… – смущенно улыбнулся паренек. – Вы нашему боссу родственниками приходитесь, разве нет? У вас статус ВИП, в листе прибытия особо отмечены. Супруга – Наталья. Дочь – Мария. Сегодня заехали, все должны знать.
Митя изумленно покачал головой. ВИП-статус! Вот это да. Этот старый змей Абрамов из кожи вон лез, чтобы они чувствовали себя обязанными. Хотя, с другой стороны, – что тут говорить, – попасть в категорию особо важных персон было приятно.
Будка, где выдавали полотенца, стояла на пригорке, и когда Митя повернулся к водохранилищу, оно открылось ему с неожиданного ракурса. Меж деревьев он увидел маленький залив, в котором стоял оранжево-синий катер. Рядом с бортом вздыбились брызги – крохотная черная фигурка ухнула спиной в воду.
Рядом с Митей пожилая женщина, закрывшись ладонью от солнца, тоже глядела в ту сторону. Она что-то спросила у мужа с отечными подглазинами. Тот вынул изо рта сигариллу и, беспечно махнув рукой, прохрипел:
– Пьянь какая-нибудь утонула. Здесь в деревнях полно пьяни.
В небе раздался стрекот. Обнимая стопку полотенец, Митя поднял глаза. Кроны деревьев загораживали небо, и вертолет было не видать. Однако хватило звука, чтобы к Мите вернулась тревога. Ему вспомнились серые мундиры, прочесывающие лес. А теперь еще катер и вертолет.
«Это не просто пьянь, – мысленно оппонировал Савичев хриплому курильщику. – Это что-то другое, посерьезнее».
Взгляд снова упал на водохранилище, и, несмотря на жару, Митя ощутил колючий озноб. Куда бы он ни отправился – в любой стране, на любом курорте, – ему вспоминался тот день из детства. Такое же солнце, жара, серебристая рябь на воде. Из похрипывающего радиоприемника разносится голос Валерия Сюткина, популярного в то время.
Это был день, когда Митя утонул.
* * *
А ранним утром того же дня неподалеку от деревни с рыбным названием Лещичево в надувной лодке рыбачили отец и сын Антоновы. Точнее, удочку закинул только папа, потому как его девятилетний сын все не мог насадить на крючок плотного, извивающегося в подушечках пальцев мотыля.– Ну что же ты! – в который раз крякнул с досадой Антонов-старший, подаваясь к сыну. – Нужно вот так, под головку.
– Я его боюсь, папа! – заплакал сын.
– Бестолочь, – безнадежно махнул рукой отец. – Червяка боится. Весь в мать.
В этот момент оба увидели, как мимо лодки течение тащит непонятную груду, посреди которой что-то посверкивало на солнце. Именно желтый блеск заставил отца сняться с якоря и пересесть за весла, чтобы подплыть ближе. Подсачком, которым в начале лета он вытащил шестикилограммового язя, Антонов-старший подтянул к резиновому борту находку и в следующий миг завопил от ужаса, обнаружив под капроновой сеткой пальцы с маникюром и золотыми кольцами…
Через полтора часа пакет с человеческими останками привезли в морг Истринской центральной районной больницы. В том, что это была Даша Миронова, сомнений не оставалось.
К приезду Горюнова судмедэксперт подготовила первичное заключение. Смерть предположительно наступила от рваных ран, нанесенных неизвестным режущим предметом. Тело расчленено пополам в районе грудины. Отсутствует нижняя часть, а также правая рука. Повреждена шея, но лицо сохранилось. Вероятнее всего, травмы нанесены винтом лодочного мотора. Умышленный характер не усматривается – преступники обычно расчленяют по-другому, руки отдельно, ноги отдельно, а тут…
Горюнов облегченно вздохнул. Слава богу, не маньяк.
Версия с лодочным мотором казалась ему правдоподобной. Хотя бензиновые двигатели на Истре запрещены – водохранилище снабжает питьевой водой всю столицу, – люди часто нарушают правила. Рыбаки, «белая кость», пьяная молодежь. Многие нарушают. Поэтому картина вырисовывалась следующая: девочка отправилась купаться и угодила под лодку ночных гонщиков. Убийство по неосторожности. Фактически несчастный случай.
– Есть одна странность, – сказала судмедэксперт Ольга Георгиевна, худая седовласая женщина, когда они курили на лестнице. – Я напишу в заключении, что время смерти наступило более двух суток назад.
– А разве не так? – поперхнулся дымом Горюнов.
– При сладкой парочке утопления с расчленением трудно утверждать определенно. Но у меня есть ощущение, что останкам не более 36 часов.
– Постойте, – сказал Горюнов. – Сегодня четырнадцатое, а Миронова пропала в ночь с десятого на одиннадцатое… – Он замолчал, загибая пальцы. Удивленно продолжил: – Вы хотите сказать, она была жива на протяжении первых суток поисков? Пока ее искала куча народу, она была жива?
– Не знаю, – покачала головой Ольга Георгиевна. – Я не настаиваю. Просто есть у меня такое ощущение.
Горюнов связался с угрозыском и распорядился проверить винты лодочных моторов по всей округе. Потом позвонил водолазам и попросил еще день пошарить на дне – может, отыщется другая часть тела. Хотя надежды было мало.
Выключив телефон, он крепко задумался.
Глава 2
15 июля, утро
Личные апартаменты, площадью четыреста квадратных метров, включая открытую террасу, Абрамов построил на вершине главного корпуса. Из панорамных окон пентхауза открывался захватывающий вид на три стороны света – на водный простор и окружавшие леса. Вид с высоты птичьего полета производил неизгладимое впечатление на всех знакомых. Заглядывая в окна и цокая языками, они говорили, что их загородные дома не идут ни в какое сравнение. Абрамов это прекрасно знал и втайне гордился.
Однако сейчас бывшему чиновнику московского правительства было не до красот и самолюбия. Сдавив сигару костяшками пальцев, он смотрел на судно МЧС, застывшее на входе в Исаковский залив, и ощущал тяжесть на сердце. Пропажа дочери Миронова не выходила из головы все последние дни – крошечный, казалось бы, инцидент мог навредить его бизнесу, которому после ухода из мэрии Абрамов посвятил все силы и время.
К шестидесяти годам, когда пик активности позади, а пенсия рядом, большинство людей мечтает построить домик у воды и жить в нем в тиши и комфорте. Абрамов построил себе замок, жил с большим комфортом да еще зарабатывал на этом.
В свое время ему удалось отхватить восемь гектаров сказочных земель на берегу Истринского водохранилища. Родственник в правительстве Московской области, небольшая мзда – и жирный кусок государственного заказника, где водился редкий вид лягушек и еще какая-то хрень, оказался в руках Сергея Викторовича. После смены московского градоначальника Абрамову грозила отставка, и он не стал держаться за место – путь отступления был давно продуман. За пару лет до этого он продал большую часть своих активов, нашел соинвестора и на истринской земле начал строительство отеля, который собирался сделать лидером подмосковного отдыха. За два года на высоком лесистом мысе выросли три изящных корпуса и восемнадцать стильных коттеджей – своеобразный подарок себе к выходу на пенсию.
Открытие 20 июля в прошлом году получилось шумным, гламурным и попало во все светские хроники. Первая партия отдыхающих была в полном восторге – от места, сервиса, фешенебельности. Абрамов трудился не покладая рук, и отель быстро стал популярным, принеся доход уже в первое лето.
Людям понравилось сюда приезжать. Сорок минут от МКАДа. Реликтовый лес, зеркало хрустальной воды, воздух, наполненный ароматами хвои и желтой смолы. Словно лекарь-колдун, они снимали усталость от мегаполиса. А если к природе добавить роскошные интерьеры, сервис и качественную еду – это будет то самое место, в котором хочется остаться навсегда. Подмосковная Швейцария – так окрестили отель пиарщики Абрамова.
Нынешний сезон, едва начавшись, приносил небывалую прибыль. Люди валом валили из душной столицы, и отель наполнялся под завязку даже в будни. Абрамов поднял и без того немаленькие цены, но число клиентов не уменьшалось, и он собирался поднять цены еще. Кроме того, в ближайший уик-энд Сергей Викторович планировал отметить годовщину открытия: подготовил шоу-программу, позвал эстрадных исполнителей и селебрити – в общем, собирался провести мероприятие с размахом. Цены в эти дни будут космическими, но вряд ли это кого-нибудь отпугнет. Посещение Istra Park превратилось в модное и престижное времяпрепровождение, и Абрамов собирался поддерживать этот имидж всеми силами.
И только инцидент с дочерью Миронова мог все испортить.
Абрамов затянулся сигарой и перевел взгляд на черепичные крыши, краснеющие за елями. Поселок и отель имели общий забор, так что девчонка пропала, можно сказать, возле отеля. Чтобы быть в курсе расследования, Абрамов заплатил оперативнику из состава розыскной группы, и вчера тот сообщил, что жертва нашлась. Прижимая трубку к вспотевшему уху, Абрамов слушал жуткие подробности, от которых волосы вставали дыбом.
Эта смерть могла повредить образу тихого респектабельного курорта, который он старательно выстраивал. Его не утешало, что смерть могла оказаться случайной, что девушка просто угодила под лодочный винт. Упоминание отеля в криминальной хронике сведет на нет все усилия по раскрутке. «Рядом с Istra Park найдена расчлененная дочь вице-президента металлургического холдинга» – каково? Сразу пойдут звонки, неудобные вопросы, отказы от договоренностей. А сарафанное радио, создавшее отелю положительный имидж, запустится в обратную сторону: «Слышал, что случилось около Istra Park? Неужели находятся сумасшедшие, которые там отдыхают?»
Несмотря на то, что Абрамов ожидал приезда своей дочери, ему пришлось заниматься дочерью Миронова. Он связался с папой, которого неплохо знал – металлург обожал стейки из австралийского мраморного мяса, которые готовили в ресторане отеля. Абрамов выразил соболезнования и деликатно прозондировал почву на предмет освещения трагедии, после чего отправился в Истру. Действуя от имени безутешного отца, он устроил все так, чтобы информация о шокирующей находке не попала в прессу. В пресс-центре УВД ему пообещали: газетчикам передадут лишь короткое сообщение, что десятого июля при невыясненных обстоятельствах погибла Дарья Миронова, без уточнения, чьей дочерью она является. Абрамова это устроило.
Правда, случилась накладка. Кто-то из полицейских слил историю молодому корреспонденту местной газеты, и тот быстро накатал статью. Абрамову повезло: редактора газеты смутила фамилия металлурга (редактор отчего-то подумал, что речь идет о другой, еще более влиятельной персоне), и он позвонил в УВД уточнить информацию. В результате молодого корреспондента навестил опер Абрамова и попросил отозвать материал. Попросил по-хорошему, без хамства и грубости. И получил в ответ заявление.
Скрестив руки на груди и задрав подбородок, журналистишка запустил спич о свободной прессе, не обязанной подчиняться властям. Однако опер оказался калачом тертым и предложил идеалисту выбор: продолжать купаться в лучах свободы или быть обвиненным в препятствии расследованию особо тяжкого преступления. В итоге либеральные ценности оказались не столь ценны, и публикация не состоялась.
В отель Абрамов вчера вернулся поздним вечером, а сегодня утром собрал на пятиминутку руководителей служб для выяснения обстановки в коллективе.
Оказалось, что о пропавшей девушке судачат с первого дня, причем примешивают к ее исчезновению разную мистику. У Абрамова, не выносившего ни религии, ни чертовщины, сводило зубы от раздражения. К тому же еще выяснилось, что вчерашняя находка возле гидроузла уже не секрет для персонала.
Все это разозлило бывшего чиновника.
– Значит, так! – Он люто, по-звериному вглядывался в побледневшие лица. – Все разговоры прекратить! Узнаю, что кто-то треплется, – уволю к чертовой бабушке. Всем передайте. Далее. Клиентам ни слова.
– Спрашивают, Сергей Викторович, – подал голос начальник службы портье. – Катер МЧС. Вертолет. Полиция. Все ж видят…
– Отвечайте – не в курсе, не знаем. Самых активных направляйте ко мне.
– Может, все-таки стоит предупредить клиентов о возможной угрозе? – осторожно спросил начальник службы безопасности Леонтьев.
– Каждую минуту кого-то насилуют, грабят, убивают. Но к нам люди приезжают отдыхать. Наша задача – оградить клиентов от негатива и позволить наслаждаться отдыхом. Не происходит ничего необычного. Ну, утонул кто-то – зачем об этом знать клиентам? Катер и полиция скоро уйдут. Работаем в обычном режиме. А те, кто будет распускать язык, заработают неприятности. Вы меня знаете. Свободны.
Когда все разошлись, Абрамов достал из коробки сигару, встал у окна и закурил, приводя в порядок мысли. История была очень некстати еще и потому, что у него наклевывалась важная финансовая сделка. Соинвестору, с которым они совместно владели отелем, срочно понадобились деньги, и он предложил выкупить свою долю. Предложение было заманчивым. Оно обещало сделать Абрамова единоличным владельцем сверхдоходного предприятия.
«Все будет хорошо, – сказал он себе. – Все будет как надо».
На столе запиликал селектор. Абрамов отошел от окна и тронул кнопку.
– Сергей Викторович, – проворковала администратор, – ваша дочь с семьей.
– Пусть поднимаются.
Натали привезла внучку. Может, общение с ней позволит расслабиться. Он постарался переключиться на позитив. Размял мышцы лица, тренируя улыбку доброго дедушки.
– Не волнуйся, – сказала Натали. – Говорить буду я. Все будет хорошо. Я уверена, что война между вами закончена… Не грызи, Митя!
Абрамов, одетый в деловой костюм, встретил их у лифта. Тепло обнял Натали. Взял на руки внучку, блеснув часами за пятьдесят штук баксов.
– Какие мы взрослые! – произнес он банальность дедушек и бабушек, редко общающихся со своими внуками.
– Мы уже сами кушаем и ходим на горшок, – гордо объявила Натали. – Готовимся к садику.
– Молодцы какие… У-тю-тю!..
Жесткие узловатые пальцы Абрамова воткнулись в нежный детский бочок. Девочка вздрогнула. Посмотрела на деда недоверчиво, исподлобья.
– Поселились удачно? Проблем не возникло?
– Да-да, все в порядке. Администратор о нас очень заботилась.
– Естественно… – хмыкнул Абрамов. – Как вам отель?
– Отель просто супер! Место сказочное!
– Коттедж?
– Коттедж тоже. Просто слов нет.
– Я велел супервайзеру каждый день ставить свежие букеты.
– Папа, это лишнее.
– Не каждый же день приезжают такие красавицы!
Он снова попытался пощекотать Марусю. Та, извиваясь всем телом, попыталась избежать дедушкиной «ласки». Тоскливо поглядела на мать и приготовилась заплакать. Митя видел, что девочке неприятен чужой дядя, для которого финансы куда родственнее внуков, но ничего не мог поделать.
Абрамов провел их в гостиную. Они расположились на большом кожаном диване. Мария тут же ускользнула от дедушки и стала ползать по подушкам, изучая географию нового объекта. Митя задрал голову, оглядывая высоченные потолки.
– Вау-у! – воскликнула Натали, застыв у окна. – Вот это панорама! Будто паришь над лесом!
– Я добивался такого эффекта, – не без гордости заметил Абрамов. – Угрохал кучу денег.
– Волшебно… Где мама?
– Скоро вернется. Уехала за игрушками для Марии.
– Вообще-то мы привезли целую сумку.
– В отеле есть детская комната. Но мы решили, что у Марии должны быть свои игрушки, отдельные.
Митя сидел на другом конце дивана и улыбался глупой улыбкой, будто тоже был рад встрече, хотя в душе чувствовал себя скверно.
– Долго добирались? – спросил Абрамов.
– На выезде с МКАДа попали в пробку. Едва не умерли от жары.
– Разве у вас нет кондиционера в машине? – нахмурил тесть тяжелые брови.
Митя напрягся.
– С кондиционером что-то случилось в дороге. – Натали обезоруживающе улыбнулась отцу. – Не выдержал жары, шведская железяка.
– Наверное, закончился фреон. Отгоните машину в мой гараж, механик посмотрит. – Бесцветные глаза повернулись к Мите. – Отгони машину в гараж, Дмитрий. Это за корпусом. Скажи механику, чтобы посмотрел.
Личные апартаменты, площадью четыреста квадратных метров, включая открытую террасу, Абрамов построил на вершине главного корпуса. Из панорамных окон пентхауза открывался захватывающий вид на три стороны света – на водный простор и окружавшие леса. Вид с высоты птичьего полета производил неизгладимое впечатление на всех знакомых. Заглядывая в окна и цокая языками, они говорили, что их загородные дома не идут ни в какое сравнение. Абрамов это прекрасно знал и втайне гордился.
Однако сейчас бывшему чиновнику московского правительства было не до красот и самолюбия. Сдавив сигару костяшками пальцев, он смотрел на судно МЧС, застывшее на входе в Исаковский залив, и ощущал тяжесть на сердце. Пропажа дочери Миронова не выходила из головы все последние дни – крошечный, казалось бы, инцидент мог навредить его бизнесу, которому после ухода из мэрии Абрамов посвятил все силы и время.
К шестидесяти годам, когда пик активности позади, а пенсия рядом, большинство людей мечтает построить домик у воды и жить в нем в тиши и комфорте. Абрамов построил себе замок, жил с большим комфортом да еще зарабатывал на этом.
В свое время ему удалось отхватить восемь гектаров сказочных земель на берегу Истринского водохранилища. Родственник в правительстве Московской области, небольшая мзда – и жирный кусок государственного заказника, где водился редкий вид лягушек и еще какая-то хрень, оказался в руках Сергея Викторовича. После смены московского градоначальника Абрамову грозила отставка, и он не стал держаться за место – путь отступления был давно продуман. За пару лет до этого он продал большую часть своих активов, нашел соинвестора и на истринской земле начал строительство отеля, который собирался сделать лидером подмосковного отдыха. За два года на высоком лесистом мысе выросли три изящных корпуса и восемнадцать стильных коттеджей – своеобразный подарок себе к выходу на пенсию.
Открытие 20 июля в прошлом году получилось шумным, гламурным и попало во все светские хроники. Первая партия отдыхающих была в полном восторге – от места, сервиса, фешенебельности. Абрамов трудился не покладая рук, и отель быстро стал популярным, принеся доход уже в первое лето.
Людям понравилось сюда приезжать. Сорок минут от МКАДа. Реликтовый лес, зеркало хрустальной воды, воздух, наполненный ароматами хвои и желтой смолы. Словно лекарь-колдун, они снимали усталость от мегаполиса. А если к природе добавить роскошные интерьеры, сервис и качественную еду – это будет то самое место, в котором хочется остаться навсегда. Подмосковная Швейцария – так окрестили отель пиарщики Абрамова.
Нынешний сезон, едва начавшись, приносил небывалую прибыль. Люди валом валили из душной столицы, и отель наполнялся под завязку даже в будни. Абрамов поднял и без того немаленькие цены, но число клиентов не уменьшалось, и он собирался поднять цены еще. Кроме того, в ближайший уик-энд Сергей Викторович планировал отметить годовщину открытия: подготовил шоу-программу, позвал эстрадных исполнителей и селебрити – в общем, собирался провести мероприятие с размахом. Цены в эти дни будут космическими, но вряд ли это кого-нибудь отпугнет. Посещение Istra Park превратилось в модное и престижное времяпрепровождение, и Абрамов собирался поддерживать этот имидж всеми силами.
И только инцидент с дочерью Миронова мог все испортить.
Абрамов затянулся сигарой и перевел взгляд на черепичные крыши, краснеющие за елями. Поселок и отель имели общий забор, так что девчонка пропала, можно сказать, возле отеля. Чтобы быть в курсе расследования, Абрамов заплатил оперативнику из состава розыскной группы, и вчера тот сообщил, что жертва нашлась. Прижимая трубку к вспотевшему уху, Абрамов слушал жуткие подробности, от которых волосы вставали дыбом.
Эта смерть могла повредить образу тихого респектабельного курорта, который он старательно выстраивал. Его не утешало, что смерть могла оказаться случайной, что девушка просто угодила под лодочный винт. Упоминание отеля в криминальной хронике сведет на нет все усилия по раскрутке. «Рядом с Istra Park найдена расчлененная дочь вице-президента металлургического холдинга» – каково? Сразу пойдут звонки, неудобные вопросы, отказы от договоренностей. А сарафанное радио, создавшее отелю положительный имидж, запустится в обратную сторону: «Слышал, что случилось около Istra Park? Неужели находятся сумасшедшие, которые там отдыхают?»
Несмотря на то, что Абрамов ожидал приезда своей дочери, ему пришлось заниматься дочерью Миронова. Он связался с папой, которого неплохо знал – металлург обожал стейки из австралийского мраморного мяса, которые готовили в ресторане отеля. Абрамов выразил соболезнования и деликатно прозондировал почву на предмет освещения трагедии, после чего отправился в Истру. Действуя от имени безутешного отца, он устроил все так, чтобы информация о шокирующей находке не попала в прессу. В пресс-центре УВД ему пообещали: газетчикам передадут лишь короткое сообщение, что десятого июля при невыясненных обстоятельствах погибла Дарья Миронова, без уточнения, чьей дочерью она является. Абрамова это устроило.
Правда, случилась накладка. Кто-то из полицейских слил историю молодому корреспонденту местной газеты, и тот быстро накатал статью. Абрамову повезло: редактора газеты смутила фамилия металлурга (редактор отчего-то подумал, что речь идет о другой, еще более влиятельной персоне), и он позвонил в УВД уточнить информацию. В результате молодого корреспондента навестил опер Абрамова и попросил отозвать материал. Попросил по-хорошему, без хамства и грубости. И получил в ответ заявление.
Скрестив руки на груди и задрав подбородок, журналистишка запустил спич о свободной прессе, не обязанной подчиняться властям. Однако опер оказался калачом тертым и предложил идеалисту выбор: продолжать купаться в лучах свободы или быть обвиненным в препятствии расследованию особо тяжкого преступления. В итоге либеральные ценности оказались не столь ценны, и публикация не состоялась.
В отель Абрамов вчера вернулся поздним вечером, а сегодня утром собрал на пятиминутку руководителей служб для выяснения обстановки в коллективе.
Оказалось, что о пропавшей девушке судачат с первого дня, причем примешивают к ее исчезновению разную мистику. У Абрамова, не выносившего ни религии, ни чертовщины, сводило зубы от раздражения. К тому же еще выяснилось, что вчерашняя находка возле гидроузла уже не секрет для персонала.
Все это разозлило бывшего чиновника.
– Значит, так! – Он люто, по-звериному вглядывался в побледневшие лица. – Все разговоры прекратить! Узнаю, что кто-то треплется, – уволю к чертовой бабушке. Всем передайте. Далее. Клиентам ни слова.
– Спрашивают, Сергей Викторович, – подал голос начальник службы портье. – Катер МЧС. Вертолет. Полиция. Все ж видят…
– Отвечайте – не в курсе, не знаем. Самых активных направляйте ко мне.
– Может, все-таки стоит предупредить клиентов о возможной угрозе? – осторожно спросил начальник службы безопасности Леонтьев.
– Каждую минуту кого-то насилуют, грабят, убивают. Но к нам люди приезжают отдыхать. Наша задача – оградить клиентов от негатива и позволить наслаждаться отдыхом. Не происходит ничего необычного. Ну, утонул кто-то – зачем об этом знать клиентам? Катер и полиция скоро уйдут. Работаем в обычном режиме. А те, кто будет распускать язык, заработают неприятности. Вы меня знаете. Свободны.
Когда все разошлись, Абрамов достал из коробки сигару, встал у окна и закурил, приводя в порядок мысли. История была очень некстати еще и потому, что у него наклевывалась важная финансовая сделка. Соинвестору, с которым они совместно владели отелем, срочно понадобились деньги, и он предложил выкупить свою долю. Предложение было заманчивым. Оно обещало сделать Абрамова единоличным владельцем сверхдоходного предприятия.
«Все будет хорошо, – сказал он себе. – Все будет как надо».
На столе запиликал селектор. Абрамов отошел от окна и тронул кнопку.
– Сергей Викторович, – проворковала администратор, – ваша дочь с семьей.
– Пусть поднимаются.
Натали привезла внучку. Может, общение с ней позволит расслабиться. Он постарался переключиться на позитив. Размял мышцы лица, тренируя улыбку доброго дедушки.
* * *
Весь вчерашний день и сегодняшнее утро Митя думал о предстоящей встрече с Абрамовым. Поднимаясь на лифте на последний этаж главного корпуса, он нервно грыз ноготь.– Не волнуйся, – сказала Натали. – Говорить буду я. Все будет хорошо. Я уверена, что война между вами закончена… Не грызи, Митя!
Абрамов, одетый в деловой костюм, встретил их у лифта. Тепло обнял Натали. Взял на руки внучку, блеснув часами за пятьдесят штук баксов.
– Какие мы взрослые! – произнес он банальность дедушек и бабушек, редко общающихся со своими внуками.
– Мы уже сами кушаем и ходим на горшок, – гордо объявила Натали. – Готовимся к садику.
– Молодцы какие… У-тю-тю!..
Жесткие узловатые пальцы Абрамова воткнулись в нежный детский бочок. Девочка вздрогнула. Посмотрела на деда недоверчиво, исподлобья.
– Поселились удачно? Проблем не возникло?
– Да-да, все в порядке. Администратор о нас очень заботилась.
– Естественно… – хмыкнул Абрамов. – Как вам отель?
– Отель просто супер! Место сказочное!
– Коттедж?
– Коттедж тоже. Просто слов нет.
– Я велел супервайзеру каждый день ставить свежие букеты.
– Папа, это лишнее.
– Не каждый же день приезжают такие красавицы!
Он снова попытался пощекотать Марусю. Та, извиваясь всем телом, попыталась избежать дедушкиной «ласки». Тоскливо поглядела на мать и приготовилась заплакать. Митя видел, что девочке неприятен чужой дядя, для которого финансы куда родственнее внуков, но ничего не мог поделать.
Абрамов провел их в гостиную. Они расположились на большом кожаном диване. Мария тут же ускользнула от дедушки и стала ползать по подушкам, изучая географию нового объекта. Митя задрал голову, оглядывая высоченные потолки.
– Вау-у! – воскликнула Натали, застыв у окна. – Вот это панорама! Будто паришь над лесом!
– Я добивался такого эффекта, – не без гордости заметил Абрамов. – Угрохал кучу денег.
– Волшебно… Где мама?
– Скоро вернется. Уехала за игрушками для Марии.
– Вообще-то мы привезли целую сумку.
– В отеле есть детская комната. Но мы решили, что у Марии должны быть свои игрушки, отдельные.
Митя сидел на другом конце дивана и улыбался глупой улыбкой, будто тоже был рад встрече, хотя в душе чувствовал себя скверно.
– Долго добирались? – спросил Абрамов.
– На выезде с МКАДа попали в пробку. Едва не умерли от жары.
– Разве у вас нет кондиционера в машине? – нахмурил тесть тяжелые брови.
Митя напрягся.
– С кондиционером что-то случилось в дороге. – Натали обезоруживающе улыбнулась отцу. – Не выдержал жары, шведская железяка.
– Наверное, закончился фреон. Отгоните машину в мой гараж, механик посмотрит. – Бесцветные глаза повернулись к Мите. – Отгони машину в гараж, Дмитрий. Это за корпусом. Скажи механику, чтобы посмотрел.