Страница:
Джулия в очередной раз фыркнула и, потеряв ко мне интерес, направилась к прилавку. Я потянулся за ней – мне ведь тоже не мешало бы обзавестись оружием.
А там уже – пусть только этот Гай попадется мне снова!
6
7
А там уже – пусть только этот Гай попадется мне снова!
6
В путь отправились на глиссере Джулии – потрепанного вида остроносой махине, представляющей собой нечто среднее между самолетом, планером и гравилетом. Как пояснила рыжеволосая, гравитационный движок используется главным образом для взлета и при маневрировании, во время полета же просто создает поддерживающую «подушку». Для движения вперед включается реактивный двигатель.
– Машина старая и капризная, но мы с ней нашли общий язык, – усмехнулась Джулия, ласково похлопав остроносое чудище по изрядно побитому ржавчиной борту.
Кабина у глиссера оказалась жутко тесной – в противовес вместительному багажному отсеку. Второго ряда сидений не было вовсе, а впереди едва хватило места для троих. Задача осложнялась тем, что один из этих троих – больше двух метров роста и весит больше, чем остальные двое, вместе взятые. В конце концов Нортон расположился с краю, выставив руку в боковое окно. Я же втиснулся между ним и Джулией, которая, естественно, заняла место за штурвалом. Я, как мог, съежился, стараясь не слишком уж к ней прижиматься, но все равно получил пару раз локтем в бок. Тоже мне, недотрога!
Примерный план действий разработали еще в магазине, пока Нортон ковырялся в запасах дядюшки Берни. План не отличался особой хитроумностью. Направляемся прямиком к поселку, высаживаемся километрах в трех-пяти, чтобы не спугнуть Гая раньше времени. Совершаем небольшую прогулку по джунглям (с учетом этого мы с Нортоном переоделись в нашедшиеся в «Серебряной пуле» охотничьи шмотки и заранее намазались какой-то пахучей дрянью от паразитов). По возможности незаметно пробираемся в поселок, выясняем, где эти головорезы держат Майка…
Послушать Нортона – так вся эта операция займет не больше трех-четырех часов. Ему, видите ли, к подружке надо вернуться поскорее. Но – странное дело – и я, и девица полностью ему доверились. Все-таки этот громила, да еще с ног до головы увешанный оружием, выглядит достаточно внушительно. К тому же, в отличие от меня, девица о нем что-то слышала. И, едва мы поднялись в воздух, спросила:
– Так вы тот самый Грэг Нортон? Из Бешеной команды Нортона?
– Ну, я знаю, что нас так иногда называли, – хмыкнул Грэг. – За глаза, конечно.
– Не думала, что вы еще в деле.
– Да я уже пять лет как ушел на покой. Правда, поначалу отдыхать пришлось на каторге… А откуда ты слышала про Бешеную команду?
– В инфосети много чего можно нарыть, когда чем-нибудь интересуешься, – усмехнулась Джулия. – А вы в определенных кругах очень даже знамениты. Популярнее некоторых кинозвезд. Правда, судя по рассказам, в Грэге Нортоне не меньше трех метров роста, глаза у него как прожекторы, вместо рук – пулеметы, а из задницы огонь вырывается.
Нортон захохотал.
– Ну, как видишь, на деле обошлось без огня и прожекторов, – парировал он. – Но мне все-таки интересно – с какой это стати такая очаровательная девочка вдруг интересуется типами вроде меня.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. Где это он увидел «очаровательную девочку»? Злобная рыжая фурия!
Хотя я, конечно, несправедлив. Джулия и правда очень даже ничего. Олицетворение естественной, не тронутой косметикой и пластической хирургией красоты. Огромные зеленые глаза, высокие скулы, немного тонковатые, но очень изящно очерченные губы. Ну, и фигура… Такой бюст и такую талию не скроешь даже под мешковатой мужской рубахой.
Да уж, настоящая амазонка. Красавица. Но характер…
– Давно ты шатаешься по джунглям? – продолжил расспросы Нортон.
– Сколько себя помню. Папа раньше тоже был траппером. У него я всему и научилась. А потом и превзошла его.
– Да ну?
– Он чаще всего водил группы туристов. Трофеи добывал, конечно, но по мелочи. А я специализируюсь на крупном зверье и на хищниках. Одних только саблезубых ящеров за прошлый год добыла девять штук. Самый мелкий – на полтонны весом.
– Впечатляет, – кивнул Нортон, хотя по тону непохоже было.
– Но я не собираюсь всю жизнь торчать на Артемиде. Мечтаю наняться телохранителем к какой-нибудь кинозвезде. Женщины-телохранители пользуются большим спросом. И зарабатывают очень неплохо.
– Точно. Особенно если совмещать охрану с секс-услугами.
– Вот еще! – возмутилась Джулия. – Я вообще мужиков не собираюсь охранять. Лучше какую-нибудь там певицу или актрису…
– Ты думаешь, есть разница? – невозмутимо молвил Нортон. – Или ты в принципе предпочитаешь девушек?
– Я вообще никого не предпочитаю! – отрезала амазонка. – Один раз сходила замуж, теперь до конца жизни впечатлений хватит.
– Что, семейная жизнь не заладилась?
– Я что, обязана это обсуждать?
– Извини, – пожал плечами Грэг. – Праздное любопытство.
– Вот-вот. Знакомство с вами – довольно сомнительное удовольствие, Нортон. Начали с рукоприкладства, теперь вот уже и в душу лезете. Боюсь даже представить, что дальше будет. Хорошо хоть, Аполлон между нами сидит.
– Да, я такой, – хохотнул Нортон. – Не обижайся, Джулия. Возраст – куда от него деваться? Увидел девчонку, тратящую молодость на всякую ерунду, и взыграли во мне отцовские чувства.
– Ах, это так сейчас называется? Ну-ну… – съязвила рыжая. Немного помолчав, добавила: – Говорю же – не собираюсь я торчать здесь вечно. Уеду. Может, и замуж выйду. Потом. Может, когда тридцатник стукнет.
Нортон снова пожал плечами.
– А вы сами-то женаты, Нортон? – вдруг спросила девица.
– А зачем тебе это?
– Праздное любопытство, знаете ли.
– Есть у него жена, – вмешался я. – Красивая…
– А-а… Ну, я ей сочувствую! – фыркнула Джулия и налегла на штурвал. Глиссер ощутимо завалился набок, входя в крутой вираж.
Нортон искоса взглянул на меня, усмехнулся, но ничего не сказал.
Мы уже достаточно удалились от города и вообще от побережья, и теперь внизу раскинулись бескрайние просторы джунглей. Листья у местной флоры – самых разных оттенков красного, так что зрелище довольно-таки необычное. Во всяком случае, для человека, прилетевшего с Земли и привыкшего к более каноническим пейзажам. Сверху весь громадный массив кажется единым полотном – кроны деревьев смыкаются, не оставляя шансов разглядеть что-нибудь под ними. Как девица собралась сажать машину где-то за пределами поселка – ума не приложу.
– Что, деревья-то здесь высокие? – спросил я.
– Деревья? – переспросила Джулия.
– Ну, то, что внизу растет.
– А… Ну, от кроны до земли – метров тридцать. Иногда больше, в зависимости от рельефа. Там, внизу – холмы, овраги, даже целые ущелья. Но на поверхности сангма везде ровная, как покрывало. Все неровности сглаживает.
– Что такое сангма? – настал мой черед переспрашивать.
– Ну… Не знаю, как объяснить… – задумалась амазонка. – Представь себе гигантскую губку с очень большими порами… А верхний слой этой губки порос листьями. Представил?
– Э-э-э…
– В общем, проще своими глазами увидеть. По сути, все, что ты видишь внизу, – почти что единое существо. Хотя, конечно, это не так. Скорее – огромная колония растений, очень тесно между собой связанных.
– Занятно. Я-то думал, джунгли – они и есть джунгли. Как на Земле.
– А ты был на Земле? – оживились Джулия и даже чуточку развернулась ко мне.
– Да вообще-то я там вырос, – сдержанно ответил я.
– Вот это да! А много путешествовал по Земле? Пирамиды видел? Или эту, как ее… Ну, стену огромную? И вообще, где бывал? В Европе? В Китае? В России? В Атлантиде?
– Атлантика, а не Атлантида, – поправил я. – Это вообще океан, а не страна… Ну а так… Бывал кое-где…
– Здорово! Расскажешь потом, как будет время? Я всегда мечтала побывать на Земле. Вот подкоплю деньжат – и специально съезжу!
– Угу, – буркнул я и сконфуженно замолчал. Если откровенно, то единственное, что я видел на Земле, – это несчастные три-четыре квартала Босваша. Из истории знаю, что раньше в тех местах было два разных города – Вашингтон и Бостон, но со временем оба так разрослись, что слились в один. А однажды мы с мамой ездили к каким-то родственникам в Техас. Но я тогда маленький был. Помню только, что было очень жарко.
Я, признаться, взгрустнул. Да уж. Для кого-то поездка на Землю – чуть ли не предел мечтаний, а сам я поспешил свалить оттуда, даже не попытавшись воспользоваться теми возможностями, что открываются только тем, кто побывал на прародине человечества. Но кто же знал, что здесь можно кадрить девчонок, просто рассказывая им про древние нагромождения камней?
Ладно, придумаю что-нибудь. Фантазией вроде бы природа не обделила.
Боковое окошко со стороны Нортона было открыто, ибо иначе мы бы и вовсе не поместились в кабину. И, хоть летели мы относительно неторопливо, дуло так, что через полчаса полета я начал шмыгать носом. Я чертыхнулся. Заполучить насморк в здешнем климате – то еще удовольствие.
Нортон, видя мои страдания, втиснулся-таки в кабину и закрыл окно. Сразу стало тихо и спокойно. Правда, и места в кабине стало меньше, так что я оказался зажат с двух сторон, как сосиска в хот-доге. Если бы я откинулся назад и левой рукой обнял рыжеволосую за талию – было бы чуть поудобнее. Но я не стал даже пытаться.
– Далеко нам еще? – спросил Нортон после затянувшейся паузы.
– Километров пятьдесят-шестьдесят. Пожалуй, надо уже снижаться, чтобы глиссер не заметили издалека. А потом поищем место для посадки.
– А куда мы будем садиться? Прямо в джунгли? – поинтересовался я, в очередной раз хлюпнув носом.
– Уж поверь – сядем. Только прекращай уже ко мне прижиматься, черт возьми!
Я обиженно заерзал, но отодвигаться было некуда, а пытаться потеснить Нортона – затея из той же серии, что и пробивание лбом бетонной стены.
– Да аккуратнее ты с ногами! – не унималась девица. – Не задень ничего, а то…
Фраза окончилась коллективным воплем, так как глиссер рывком ухнул вниз – стремительно, как оборвавшаяся кабина лифта. Джулия саданула меня по коленке, сбрасывая мою ногу с клавиш, которые конструкторы машины умудрились разместить в столь доступном для пассажиров месте.
Выровнять машину удалось в считаных метрах от колышущегося алого марева крон. Амазонка тут же развернулась ко мне и окатила таким взглядом, что я съежился, как сдутый мяч. В морду она мне не заехала, очевидно, только потому, что не могла выпустить штурвал.
– Сидел бы ты тихо, Аполлон, – на удивление сдержанно произнес Нортон. – Я, знаешь ли, староват уже для подобных развлечений.
– Я нечаянно, – чуть не плача, ответил я. Ну что за жизнь?! Почему со мной постоянно происходят такие казусы?
Я отодвинулся подальше от приборной доски и для пущей безопасности сунул руки между коленями и вцепился в край сиденья. Ребристый пластик под пальцами вдруг подался, и почти одновременно с этим вся приборная панель озарилась багровыми сполохами, а откуда-то сзади донесся противный прерывистый вой сирены.
– Твою мать!! – выругалась Джулия, добавив потом еще пару выражений покрепче. – Что опять?!
Я разжал пальцы, запоздало сообразив, что, коль уж конструкторы глиссера такие оригиналы, им ничего не стоит разместить какую-нибудь клавишу и на нижней стороне сиденья.
– Ты опять что-то нажал, придурок?! – под завывания сирены осведомилась рыжеволосая, лихорадочно оглядывая приборную доску. Глиссер вроде бы шел ровно, но весь этот шум и красные огни здорово действовали на нервы.
– Я… – начал было я, но объяснить что-либо не успел. Широкие, в ладонь, ремни, вырвавшиеся из пазов в боковых стенках, вдруг туго спеленали Нортона и Джулию, намертво припечатав к спинкам сидений. Меня сия участь миновала, поскольку я сидел как раз между креслами.
Едва я снова открыл рот, как вся верхняя – прозрачная – часть кабины с громким хлопком отлетела назад, и я едва не захлебнулся от встречного ветра. Ветер этот моментально унес и жуткие проклятья Нортона, и испорченный от испуга воздух.
– Держись!! – удалось мне расслышать вопль Нортона, и я ухватился за ближайший ремень.
А потом дернуло так, что у меня едва рука из плеча не выскочила. В глазах потемнело от боли, но ремня я, к счастью, не выпустил. Наоборот, вцепился обеими руками до ломоты в пальцах.
Снова тряхнуло, на этот раз послабее. Приоткрыв слезящиеся от ветра глаза, я увидел расстилающийся до самого горизонта красноватый океан джунглей и белоснежный купол парашюта над головой. Сердце заколотилось как бешеное, и я еще крепче вцепился в ремни. Парашют-то крепился к креслу Джулии, и стоит мне отпуститься – и отправлюсь в свободный полет.
Я подтянулся было повыше, но встретился взглядом с рыжеволосой. Выражение ее лица было таким, что мне захотелось где-нибудь спрятаться.
Парашют Нортона маячил буквально в паре сотен метров от нас. Спускался он чуть быстрее, так что первым соприкоснулся с верхушками деревьев. Хотя, тьфу, Джулия же говорит, что здесь нет деревьев. Хотя так и не могу представить, что это тогда за джунгли такие.
Вскоре и мы нырнули в красноватое море листвы. Я подтянулся-таки повыше, едва не залез рыжей на колени и зажмурился, ожидая удара и веток, хлещущих по лицу.
Но нам – видно, разнообразия ради – повезло. Я отделался парой легких царапин и ушибленным локтем. Насчет Джулии – не знаю точно, но, когда я снова открыл глаза, она выглядела невредимой. Только вот глаза у нее горели так, что я почувствовал, как на мне начинает плавиться рубашка.
Кресло повисло на стропах метрах в трех земли и покачивалось из стороны в сторону, как гигантский маятник.
– Слезь с меня! – процедила рыжеволосая. – И прыгай вниз.
– Высоковато… – пробормотал я, но что-то в ее взгляде заставило меня послушаться.
Трава внизу была такая плотная, что приземление получилось мягким и безболезненным, несмотря на то что я плохо сгруппировался и умудрился встретить поверхность Артемиды не только подошвами ботинок, но и копчиком.
Джулия довольно долго возилась с опутывающими ее ремнями. В конце концов, не без помощи ножа, ей удалось высвободиться, и она мягко, как кошка, спрыгнула вниз.
– Кхм… – кашлянул я, когда она приблизилась. В глаза я ей не смотрел – предпочел наблюдать за клинком, который она не спешила убирать в ножны. – Ты цела? Все нормально?
– Нормально?! – возопила она так, что из травы в сторону прыснула целая стайка каких-то не то мелких птиц, не то крупных насекомых. – Ты угробил мой глиссер, недоумок!! Какого хрена ты полез к кнопке катапультирования?!
– Я… это… – пятясь, промямлил я. – Предупреждать надо! Откуда я…
– Да ты идиот!! – рявкнула рыжеволосая, в сердцах пнув попавшуюся под ноги корягу. Коряга от удара подлетела в воздух, а приземлившись, вдруг выпустила три пары тонких узловатых ножек и торопливо ушуршала прочь.
– Я не хотел… Я не знал… Я…
Сам я прекрасно понимал, что любые оправдания в данной ситуации смехотворны. Сказать, что я сожалел о случившемся, – все равно что ничего не сказать. Угрызения совести не принялись за меня основательно только потому, что я все еще не мог прийти в себя после вынужденного полета. Признаюсь честно: это был мой первый прыжок с парашютом.
– Все будет хорошо. Как-нибудь выпутаемся, – продолжал увещевать я, не переставая пятиться, так как девица упорно надвигалась на меня, буравя взглядом. Можете, конечно, смеяться – дескать, испугался какой-то девчонки. Но я бы посмотрел, как вы бы себя вели с этой растрепанной и злющей дьяволицей, к тому же вооруженной до зубов.
Я уперся спиной во что-то жесткое – очевидно, в дерево. И оно тут же вырастило огромную лапу и ухватило меня за плечо. Я завопил от неожиданности.
– Спокойно, Аполлон, – проговорило дерево голосом Нортона. – Где ты научился так орать? У меня аж мурашки по коже.
Как он умудрился подкрасться так незаметно? При его-то габаритах?
– Что, как наши дела? – деловито осведомился Нортон.
– И этот туда же! – всплеснула руками Джулия. – Что, не видно?! Глиссер – всмятку! Нет, ну каким идиотом надо быть, чтобы включить катапультирование?! Ответь мне, а?
– Ты уверена, что это он? – спросил Нортон.
– Ну а кто же еще? Конечно, это он! Недоразумение ходячее!
Нортон повернул меня к себе, заглянул в глаза и этак проникновенно, по-отечески, спросил:
– Аполлон, сынок… Это ты включил катапульту?
Я молча сопел, разглядывая букашку, ползущую по левой штанине Нортона.
– Та-ак… С глиссером все ясно, – невозмутимо продолжил Нортон, поворачиваясь к рыжей. – Можешь о нем не вспоминать. Когда вернемся – куплю тебе новый. А сейчас давайте-ка все успокоимся и пораскинем мозгами. Идет?
– Идет, – первый согласился я.
В течение следующих пяти минут выяснилось, что высадились мы не в пяти, а как минимум в пятидесяти километрах от поселка трапперов. При этом основная часть оружия, еды и боеприпасов остались в глиссере, так же как и средства связи. Воды в притороченных к поясам фляжках было в общей сложности литров пять.
– Ах да, у нас есть еще это…
Нортон выудил из нагрудных карманов четыре брикета с сухим пайком.
– Ну, на полдня нам запасов хватит. Как думаешь, реально за это время добраться до поселка?
– Не знаю, – ответила рыжая. – Но надо попытаться. Другого выхода у нас нет. Может, повезет, и нам удастся отыскать глиссер…
– Постараемся. Тем более что это вроде бы по пути. Теоретически.
– Вряд ли он далеко улетел. В режим автопилота я переключиться не успела. А в ручном режиме у него регулятор высоты барахлит.
– Ну, в нашем случае это даже хорошо. Вылазка немного затягивается, но в целом… Могло бы быть и хуже.
Рыжеволосая саркастически хмыкнула. Я вздохнул.
– Простите меня… – едва слышно шепнул я.
Оба ничего не ответили. Хотя наверняка слышали.
– Ну что ж, времени рассиживаться у нас нет, – резонно заметил Нортон. – Так что пояса затянем потуже – и в путь! Веди нас, Джулия. Это ведь твой мир.
– Ну что ж, вперед. И постарайтесь не отставать. Слышал, ты… Аполлон?
Я лишь стиснул зубы.
– Машина старая и капризная, но мы с ней нашли общий язык, – усмехнулась Джулия, ласково похлопав остроносое чудище по изрядно побитому ржавчиной борту.
Кабина у глиссера оказалась жутко тесной – в противовес вместительному багажному отсеку. Второго ряда сидений не было вовсе, а впереди едва хватило места для троих. Задача осложнялась тем, что один из этих троих – больше двух метров роста и весит больше, чем остальные двое, вместе взятые. В конце концов Нортон расположился с краю, выставив руку в боковое окно. Я же втиснулся между ним и Джулией, которая, естественно, заняла место за штурвалом. Я, как мог, съежился, стараясь не слишком уж к ней прижиматься, но все равно получил пару раз локтем в бок. Тоже мне, недотрога!
Примерный план действий разработали еще в магазине, пока Нортон ковырялся в запасах дядюшки Берни. План не отличался особой хитроумностью. Направляемся прямиком к поселку, высаживаемся километрах в трех-пяти, чтобы не спугнуть Гая раньше времени. Совершаем небольшую прогулку по джунглям (с учетом этого мы с Нортоном переоделись в нашедшиеся в «Серебряной пуле» охотничьи шмотки и заранее намазались какой-то пахучей дрянью от паразитов). По возможности незаметно пробираемся в поселок, выясняем, где эти головорезы держат Майка…
Послушать Нортона – так вся эта операция займет не больше трех-четырех часов. Ему, видите ли, к подружке надо вернуться поскорее. Но – странное дело – и я, и девица полностью ему доверились. Все-таки этот громила, да еще с ног до головы увешанный оружием, выглядит достаточно внушительно. К тому же, в отличие от меня, девица о нем что-то слышала. И, едва мы поднялись в воздух, спросила:
– Так вы тот самый Грэг Нортон? Из Бешеной команды Нортона?
– Ну, я знаю, что нас так иногда называли, – хмыкнул Грэг. – За глаза, конечно.
– Не думала, что вы еще в деле.
– Да я уже пять лет как ушел на покой. Правда, поначалу отдыхать пришлось на каторге… А откуда ты слышала про Бешеную команду?
– В инфосети много чего можно нарыть, когда чем-нибудь интересуешься, – усмехнулась Джулия. – А вы в определенных кругах очень даже знамениты. Популярнее некоторых кинозвезд. Правда, судя по рассказам, в Грэге Нортоне не меньше трех метров роста, глаза у него как прожекторы, вместо рук – пулеметы, а из задницы огонь вырывается.
Нортон захохотал.
– Ну, как видишь, на деле обошлось без огня и прожекторов, – парировал он. – Но мне все-таки интересно – с какой это стати такая очаровательная девочка вдруг интересуется типами вроде меня.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. Где это он увидел «очаровательную девочку»? Злобная рыжая фурия!
Хотя я, конечно, несправедлив. Джулия и правда очень даже ничего. Олицетворение естественной, не тронутой косметикой и пластической хирургией красоты. Огромные зеленые глаза, высокие скулы, немного тонковатые, но очень изящно очерченные губы. Ну, и фигура… Такой бюст и такую талию не скроешь даже под мешковатой мужской рубахой.
Да уж, настоящая амазонка. Красавица. Но характер…
– Давно ты шатаешься по джунглям? – продолжил расспросы Нортон.
– Сколько себя помню. Папа раньше тоже был траппером. У него я всему и научилась. А потом и превзошла его.
– Да ну?
– Он чаще всего водил группы туристов. Трофеи добывал, конечно, но по мелочи. А я специализируюсь на крупном зверье и на хищниках. Одних только саблезубых ящеров за прошлый год добыла девять штук. Самый мелкий – на полтонны весом.
– Впечатляет, – кивнул Нортон, хотя по тону непохоже было.
– Но я не собираюсь всю жизнь торчать на Артемиде. Мечтаю наняться телохранителем к какой-нибудь кинозвезде. Женщины-телохранители пользуются большим спросом. И зарабатывают очень неплохо.
– Точно. Особенно если совмещать охрану с секс-услугами.
– Вот еще! – возмутилась Джулия. – Я вообще мужиков не собираюсь охранять. Лучше какую-нибудь там певицу или актрису…
– Ты думаешь, есть разница? – невозмутимо молвил Нортон. – Или ты в принципе предпочитаешь девушек?
– Я вообще никого не предпочитаю! – отрезала амазонка. – Один раз сходила замуж, теперь до конца жизни впечатлений хватит.
– Что, семейная жизнь не заладилась?
– Я что, обязана это обсуждать?
– Извини, – пожал плечами Грэг. – Праздное любопытство.
– Вот-вот. Знакомство с вами – довольно сомнительное удовольствие, Нортон. Начали с рукоприкладства, теперь вот уже и в душу лезете. Боюсь даже представить, что дальше будет. Хорошо хоть, Аполлон между нами сидит.
– Да, я такой, – хохотнул Нортон. – Не обижайся, Джулия. Возраст – куда от него деваться? Увидел девчонку, тратящую молодость на всякую ерунду, и взыграли во мне отцовские чувства.
– Ах, это так сейчас называется? Ну-ну… – съязвила рыжая. Немного помолчав, добавила: – Говорю же – не собираюсь я торчать здесь вечно. Уеду. Может, и замуж выйду. Потом. Может, когда тридцатник стукнет.
Нортон снова пожал плечами.
– А вы сами-то женаты, Нортон? – вдруг спросила девица.
– А зачем тебе это?
– Праздное любопытство, знаете ли.
– Есть у него жена, – вмешался я. – Красивая…
– А-а… Ну, я ей сочувствую! – фыркнула Джулия и налегла на штурвал. Глиссер ощутимо завалился набок, входя в крутой вираж.
Нортон искоса взглянул на меня, усмехнулся, но ничего не сказал.
Мы уже достаточно удалились от города и вообще от побережья, и теперь внизу раскинулись бескрайние просторы джунглей. Листья у местной флоры – самых разных оттенков красного, так что зрелище довольно-таки необычное. Во всяком случае, для человека, прилетевшего с Земли и привыкшего к более каноническим пейзажам. Сверху весь громадный массив кажется единым полотном – кроны деревьев смыкаются, не оставляя шансов разглядеть что-нибудь под ними. Как девица собралась сажать машину где-то за пределами поселка – ума не приложу.
– Что, деревья-то здесь высокие? – спросил я.
– Деревья? – переспросила Джулия.
– Ну, то, что внизу растет.
– А… Ну, от кроны до земли – метров тридцать. Иногда больше, в зависимости от рельефа. Там, внизу – холмы, овраги, даже целые ущелья. Но на поверхности сангма везде ровная, как покрывало. Все неровности сглаживает.
– Что такое сангма? – настал мой черед переспрашивать.
– Ну… Не знаю, как объяснить… – задумалась амазонка. – Представь себе гигантскую губку с очень большими порами… А верхний слой этой губки порос листьями. Представил?
– Э-э-э…
– В общем, проще своими глазами увидеть. По сути, все, что ты видишь внизу, – почти что единое существо. Хотя, конечно, это не так. Скорее – огромная колония растений, очень тесно между собой связанных.
– Занятно. Я-то думал, джунгли – они и есть джунгли. Как на Земле.
– А ты был на Земле? – оживились Джулия и даже чуточку развернулась ко мне.
– Да вообще-то я там вырос, – сдержанно ответил я.
– Вот это да! А много путешествовал по Земле? Пирамиды видел? Или эту, как ее… Ну, стену огромную? И вообще, где бывал? В Европе? В Китае? В России? В Атлантиде?
– Атлантика, а не Атлантида, – поправил я. – Это вообще океан, а не страна… Ну а так… Бывал кое-где…
– Здорово! Расскажешь потом, как будет время? Я всегда мечтала побывать на Земле. Вот подкоплю деньжат – и специально съезжу!
– Угу, – буркнул я и сконфуженно замолчал. Если откровенно, то единственное, что я видел на Земле, – это несчастные три-четыре квартала Босваша. Из истории знаю, что раньше в тех местах было два разных города – Вашингтон и Бостон, но со временем оба так разрослись, что слились в один. А однажды мы с мамой ездили к каким-то родственникам в Техас. Но я тогда маленький был. Помню только, что было очень жарко.
Я, признаться, взгрустнул. Да уж. Для кого-то поездка на Землю – чуть ли не предел мечтаний, а сам я поспешил свалить оттуда, даже не попытавшись воспользоваться теми возможностями, что открываются только тем, кто побывал на прародине человечества. Но кто же знал, что здесь можно кадрить девчонок, просто рассказывая им про древние нагромождения камней?
Ладно, придумаю что-нибудь. Фантазией вроде бы природа не обделила.
Боковое окошко со стороны Нортона было открыто, ибо иначе мы бы и вовсе не поместились в кабину. И, хоть летели мы относительно неторопливо, дуло так, что через полчаса полета я начал шмыгать носом. Я чертыхнулся. Заполучить насморк в здешнем климате – то еще удовольствие.
Нортон, видя мои страдания, втиснулся-таки в кабину и закрыл окно. Сразу стало тихо и спокойно. Правда, и места в кабине стало меньше, так что я оказался зажат с двух сторон, как сосиска в хот-доге. Если бы я откинулся назад и левой рукой обнял рыжеволосую за талию – было бы чуть поудобнее. Но я не стал даже пытаться.
– Далеко нам еще? – спросил Нортон после затянувшейся паузы.
– Километров пятьдесят-шестьдесят. Пожалуй, надо уже снижаться, чтобы глиссер не заметили издалека. А потом поищем место для посадки.
– А куда мы будем садиться? Прямо в джунгли? – поинтересовался я, в очередной раз хлюпнув носом.
– Уж поверь – сядем. Только прекращай уже ко мне прижиматься, черт возьми!
Я обиженно заерзал, но отодвигаться было некуда, а пытаться потеснить Нортона – затея из той же серии, что и пробивание лбом бетонной стены.
– Да аккуратнее ты с ногами! – не унималась девица. – Не задень ничего, а то…
Фраза окончилась коллективным воплем, так как глиссер рывком ухнул вниз – стремительно, как оборвавшаяся кабина лифта. Джулия саданула меня по коленке, сбрасывая мою ногу с клавиш, которые конструкторы машины умудрились разместить в столь доступном для пассажиров месте.
Выровнять машину удалось в считаных метрах от колышущегося алого марева крон. Амазонка тут же развернулась ко мне и окатила таким взглядом, что я съежился, как сдутый мяч. В морду она мне не заехала, очевидно, только потому, что не могла выпустить штурвал.
– Сидел бы ты тихо, Аполлон, – на удивление сдержанно произнес Нортон. – Я, знаешь ли, староват уже для подобных развлечений.
– Я нечаянно, – чуть не плача, ответил я. Ну что за жизнь?! Почему со мной постоянно происходят такие казусы?
Я отодвинулся подальше от приборной доски и для пущей безопасности сунул руки между коленями и вцепился в край сиденья. Ребристый пластик под пальцами вдруг подался, и почти одновременно с этим вся приборная панель озарилась багровыми сполохами, а откуда-то сзади донесся противный прерывистый вой сирены.
– Твою мать!! – выругалась Джулия, добавив потом еще пару выражений покрепче. – Что опять?!
Я разжал пальцы, запоздало сообразив, что, коль уж конструкторы глиссера такие оригиналы, им ничего не стоит разместить какую-нибудь клавишу и на нижней стороне сиденья.
– Ты опять что-то нажал, придурок?! – под завывания сирены осведомилась рыжеволосая, лихорадочно оглядывая приборную доску. Глиссер вроде бы шел ровно, но весь этот шум и красные огни здорово действовали на нервы.
– Я… – начал было я, но объяснить что-либо не успел. Широкие, в ладонь, ремни, вырвавшиеся из пазов в боковых стенках, вдруг туго спеленали Нортона и Джулию, намертво припечатав к спинкам сидений. Меня сия участь миновала, поскольку я сидел как раз между креслами.
Едва я снова открыл рот, как вся верхняя – прозрачная – часть кабины с громким хлопком отлетела назад, и я едва не захлебнулся от встречного ветра. Ветер этот моментально унес и жуткие проклятья Нортона, и испорченный от испуга воздух.
– Держись!! – удалось мне расслышать вопль Нортона, и я ухватился за ближайший ремень.
А потом дернуло так, что у меня едва рука из плеча не выскочила. В глазах потемнело от боли, но ремня я, к счастью, не выпустил. Наоборот, вцепился обеими руками до ломоты в пальцах.
Снова тряхнуло, на этот раз послабее. Приоткрыв слезящиеся от ветра глаза, я увидел расстилающийся до самого горизонта красноватый океан джунглей и белоснежный купол парашюта над головой. Сердце заколотилось как бешеное, и я еще крепче вцепился в ремни. Парашют-то крепился к креслу Джулии, и стоит мне отпуститься – и отправлюсь в свободный полет.
Я подтянулся было повыше, но встретился взглядом с рыжеволосой. Выражение ее лица было таким, что мне захотелось где-нибудь спрятаться.
Парашют Нортона маячил буквально в паре сотен метров от нас. Спускался он чуть быстрее, так что первым соприкоснулся с верхушками деревьев. Хотя, тьфу, Джулия же говорит, что здесь нет деревьев. Хотя так и не могу представить, что это тогда за джунгли такие.
Вскоре и мы нырнули в красноватое море листвы. Я подтянулся-таки повыше, едва не залез рыжей на колени и зажмурился, ожидая удара и веток, хлещущих по лицу.
Но нам – видно, разнообразия ради – повезло. Я отделался парой легких царапин и ушибленным локтем. Насчет Джулии – не знаю точно, но, когда я снова открыл глаза, она выглядела невредимой. Только вот глаза у нее горели так, что я почувствовал, как на мне начинает плавиться рубашка.
Кресло повисло на стропах метрах в трех земли и покачивалось из стороны в сторону, как гигантский маятник.
– Слезь с меня! – процедила рыжеволосая. – И прыгай вниз.
– Высоковато… – пробормотал я, но что-то в ее взгляде заставило меня послушаться.
Трава внизу была такая плотная, что приземление получилось мягким и безболезненным, несмотря на то что я плохо сгруппировался и умудрился встретить поверхность Артемиды не только подошвами ботинок, но и копчиком.
Джулия довольно долго возилась с опутывающими ее ремнями. В конце концов, не без помощи ножа, ей удалось высвободиться, и она мягко, как кошка, спрыгнула вниз.
– Кхм… – кашлянул я, когда она приблизилась. В глаза я ей не смотрел – предпочел наблюдать за клинком, который она не спешила убирать в ножны. – Ты цела? Все нормально?
– Нормально?! – возопила она так, что из травы в сторону прыснула целая стайка каких-то не то мелких птиц, не то крупных насекомых. – Ты угробил мой глиссер, недоумок!! Какого хрена ты полез к кнопке катапультирования?!
– Я… это… – пятясь, промямлил я. – Предупреждать надо! Откуда я…
– Да ты идиот!! – рявкнула рыжеволосая, в сердцах пнув попавшуюся под ноги корягу. Коряга от удара подлетела в воздух, а приземлившись, вдруг выпустила три пары тонких узловатых ножек и торопливо ушуршала прочь.
– Я не хотел… Я не знал… Я…
Сам я прекрасно понимал, что любые оправдания в данной ситуации смехотворны. Сказать, что я сожалел о случившемся, – все равно что ничего не сказать. Угрызения совести не принялись за меня основательно только потому, что я все еще не мог прийти в себя после вынужденного полета. Признаюсь честно: это был мой первый прыжок с парашютом.
– Все будет хорошо. Как-нибудь выпутаемся, – продолжал увещевать я, не переставая пятиться, так как девица упорно надвигалась на меня, буравя взглядом. Можете, конечно, смеяться – дескать, испугался какой-то девчонки. Но я бы посмотрел, как вы бы себя вели с этой растрепанной и злющей дьяволицей, к тому же вооруженной до зубов.
Я уперся спиной во что-то жесткое – очевидно, в дерево. И оно тут же вырастило огромную лапу и ухватило меня за плечо. Я завопил от неожиданности.
– Спокойно, Аполлон, – проговорило дерево голосом Нортона. – Где ты научился так орать? У меня аж мурашки по коже.
Как он умудрился подкрасться так незаметно? При его-то габаритах?
– Что, как наши дела? – деловито осведомился Нортон.
– И этот туда же! – всплеснула руками Джулия. – Что, не видно?! Глиссер – всмятку! Нет, ну каким идиотом надо быть, чтобы включить катапультирование?! Ответь мне, а?
– Ты уверена, что это он? – спросил Нортон.
– Ну а кто же еще? Конечно, это он! Недоразумение ходячее!
Нортон повернул меня к себе, заглянул в глаза и этак проникновенно, по-отечески, спросил:
– Аполлон, сынок… Это ты включил катапульту?
Я молча сопел, разглядывая букашку, ползущую по левой штанине Нортона.
– Та-ак… С глиссером все ясно, – невозмутимо продолжил Нортон, поворачиваясь к рыжей. – Можешь о нем не вспоминать. Когда вернемся – куплю тебе новый. А сейчас давайте-ка все успокоимся и пораскинем мозгами. Идет?
– Идет, – первый согласился я.
В течение следующих пяти минут выяснилось, что высадились мы не в пяти, а как минимум в пятидесяти километрах от поселка трапперов. При этом основная часть оружия, еды и боеприпасов остались в глиссере, так же как и средства связи. Воды в притороченных к поясам фляжках было в общей сложности литров пять.
– Ах да, у нас есть еще это…
Нортон выудил из нагрудных карманов четыре брикета с сухим пайком.
– Ну, на полдня нам запасов хватит. Как думаешь, реально за это время добраться до поселка?
– Не знаю, – ответила рыжая. – Но надо попытаться. Другого выхода у нас нет. Может, повезет, и нам удастся отыскать глиссер…
– Постараемся. Тем более что это вроде бы по пути. Теоретически.
– Вряд ли он далеко улетел. В режим автопилота я переключиться не успела. А в ручном режиме у него регулятор высоты барахлит.
– Ну, в нашем случае это даже хорошо. Вылазка немного затягивается, но в целом… Могло бы быть и хуже.
Рыжеволосая саркастически хмыкнула. Я вздохнул.
– Простите меня… – едва слышно шепнул я.
Оба ничего не ответили. Хотя наверняка слышали.
– Ну что ж, времени рассиживаться у нас нет, – резонно заметил Нортон. – Так что пояса затянем потуже – и в путь! Веди нас, Джулия. Это ведь твой мир.
– Ну что ж, вперед. И постарайтесь не отставать. Слышал, ты… Аполлон?
Я лишь стиснул зубы.
7
Джунгли Артемиды – действительно такая вещь, которую лучше увидеть собственными глазами, чем пытаться представить по описаниям. В первую очередь это касается сангмы. В этом смысле объяснения Джулии по поводу «гигантской пористой губки» никуда не годятся. Лучше представьте себе толстенные, в два-три обхвата, осьминожьи щупальца, вылезающие из земли под разными углами. Они тянутся вверх, изгибаются, сворачиваются в спирали, переплетаются и срастаются друг с другом… Представили? А теперь сделаем стоп-кадр всего этого безобразия, сверху добавим слой густой красноватой листвы – и получим сангму. Этакая основа местных джунглей.
Внутри этого тридцатиметрового слоя спутанных щупальцев – целый мир. На… э-э-э… стволах сангмы селятся другие растения. Чаще всего паразиты типа лиан, мхов, лишайников. Почвы не видно под густым слоем травы белесого или розоватого оттенка. Джулия объяснила, что цвет этот обусловлен недостатком ультрафиолета. Гигантская крона забирает львиную долю солнечного света, так что растениям, оставшимся внизу, мало что достается. Видимо, поэтому большая часть растущей на нижних «этажах» джунглей флоры паразитирует на сангме или использует прочие альтернативные источники энергии и полезных веществ. Например, один цветок формой и размерами похожий на рюмку для коньяка, тяпнул меня за ногу, когда я проходил мимо. Правда, Джулия потом объяснила, что это не совсем цветок и что мне вообще несказанно повезло. Если бы этой штуке удалось прокусить штанину, я уже через пять минут бился бы в конвульсиях, пуская пену изо рта.
Сказать по правде, джунгли эти мне сразу не понравились. И, видимо, наши чувства были взаимны. На меня с первых же минут пути посыпались разного рода неприятности.
Первым делом я вляпался обеими ногами в какое-то зеленое липкое дерьмо. Собственно, это и было дерьмо, причем такое пахучее, что Нортон и Джулия отправили меня в арьергард нашего маленького отряда, где я и топал добрые полчаса, пока мы не набрели на ручей, в котором мне удалось отмыться.
В этом же ручье я был атакован миллиардом мелких, в палец, не то рыбешек, не то ящериц, обладающих острыми, как иголки, зубами и крайне свирепым нравом. Нет, серьезно. Страшно представить, что бы со мной сталось, будь они размером хотя бы в два пальца. И эти-то, выпрыгивая из воды, как маленькие торпеды, умудрялись прокусывать штанины на щиколотках, бедрах и даже… ну, чуть выше. Потом я, красный от стыда и досады, стоял, стянув штаны, а Джулия обрабатывала укусы антисептиком. Да уж, повеселились они с Нортоном в ходе этой процедуры…
Когда мне приспичило в туалет, я не стал следовать примеру Нортона, который сделал все дела чуть ли не на ходу. Отошел подальше, скрылся в жухлых белесых кустиках… И тут-то, прямо посреди процедуры, познакомился с одним из представителей местной фауны. Был он размером с крупную собаку и напоминал адскую смесь броненосца, кенгуру и… не знаю, пожалуй, свиньи. Во всяком случае, визжал очень похоже. Поначалу я и не заметил эту животину, так как она мирно дремала, спрятавшись в траве. Льющаяся на голову жидкость ее разбудила, и спросонья зверюга едва меня на части не разорвала, хотя вообще-то, если верить Джулии, питается исключительно травой и корешками. Опять-таки, спутники мои едва животики не надорвали со смеху, наблюдая, как я со спущенными штанами улепетывал из кустов.
С кремом от кровососов, которым мы намазались еще в городе, вообще отдельная история. Поначалу-то все было ничего, но потом я заметил, что слишком уж часто почесываюсь. Ну а когда мазь основательно смешалась с потом, начался такой зуд, что хоть по земле катайся. Джулия сказала, что такое бывает, надо немного потерпеть. Впрочем, другого мне и не оставалось, поскольку смыть эту гадость было негде. Да и перспектива остаться без зашиты от местных кровососов тоже не радовала.
Да, кровососы! Знаком я был, да и то понаслышке, лишь с земными комарами, москитами, мухами. Чего-то подобного ожидал и от здешних джунглей. Однако то, что в изобилии вилось в воздухе, по большей части было безобидным. Зато откуда-то сверху то и дело падали маленькие студенистые комочки. Кляксой распластавшись на коже, они тут же пытались присосаться к ней. Впрочем, мазь их в известной степени отпугивала, да и сам я не изъявлял желания подольше подержать на себе эту пакость. Джулия же объяснила, что эти слизни, основательно присосавшись, незаметно проковыривают в шкуре жертвы дырочку и сосут кровь, постепенно разбухая до размеров кулака. Попутно еще и личинок в ранку откладывают. Бр-р! Ей-богу, я бы предпочел москитов. Они как-то… роднее, что ли.
Время в ходе нашего блуждания по джунглям будто бы остановилось. Внизу постоянно царил этакий красноватый полумрак, так что определить, сколько еще осталось до вечера, было решительно невозможно. Шли мы не то чтобы очень прытко, но и не медлили, так что через пару часов ноги у меня загудели от усталости. Все бы ничего, но продираться через местные заросли – это вам не по тротуару прогуливаться. Я не переставал удивляться Джулии. Ведь женщина же – а попробуй-ка, побегай с ней наперегонки.
Я все чаще на нее заглядывался. Да что там – глаз не мог от нее оторвать. Гордая посадка головы… Роскошные волосы, выбивающиеся из-под шляпы… Перетянутая широким ремнем талия, подчеркивающая линию бедер… А глаза… А губы… А голос… А как уверенно, как бесстрашно она ведет нас по этим жутким чащобам. Амазонка. Богиня.
Чем больше я восхищался Джулией, тем обиднее мне были ее пренебрежение и издевки. Вслед за Нортоном она повадилась называть меня Аполлоном, а каждую задержку в движении, случившуюся по моей вине, сопровождала гневными тирадами, в которых непременно упоминала безвременно почивший глиссер, а также то, что считает меня полным недоумком. Настроение у меня портилось с катастрофической скоростью, хотя, казалось бы, дальше портиться уже некуда.
К глиссеру мы вышли часов через пять. Подозреваю, что чисто случайно. Но радости по этому поводу было – полные штаны, особенно когда выяснилось, что грузовой отсек почти не поврежден. Развели костерок из сухого горючего, доели, наконец, пайки, которые Нортон до этого берег как зеницу ока. Ну а когда обнаружили, что в багаже завалялась и бутылка виски, решили и вовсе остановиться на ночлег. Темнеет в джунглях, естественно, задолго до того, как светило скроется за горизонтом, так что у нас в запасе все равно было не больше пары часов. И Нортон резонно рассудил, что это время лучше потратить на обустройство стоянки.
Палатка, которую Джулия возила в глиссере, тоже уцелела. Но была она, конечно же, одноместной. Поэтому для нас с Нортоном пришлось сооружать навес из лиан, веток и обломков глиссера. Впрочем, получилось весьма неплохо, даже уютно.
Начало стремительно темнеть, и мы снова развели костерок, который, впрочем, не столько светил, сколько еще больше сгустил тьму вокруг нашего крохотного лагеря. Джулия обошла стоянку кругом, втыкая в землю какие-то штыри с набалдашниками на конце. Объяснила, что это сигнальный контур. На штырях установлены датчики движения и довольно мощные шокеры. В случае чего машинки оповестят о приближении крупного зверя, а тех, кто попытается прорваться сквозь контур, угостят нехилым электрическим разрядом. Я вызвался было помочь Джулии в расстановке штырей, но она, конечно, отказалась.
Внутри этого тридцатиметрового слоя спутанных щупальцев – целый мир. На… э-э-э… стволах сангмы селятся другие растения. Чаще всего паразиты типа лиан, мхов, лишайников. Почвы не видно под густым слоем травы белесого или розоватого оттенка. Джулия объяснила, что цвет этот обусловлен недостатком ультрафиолета. Гигантская крона забирает львиную долю солнечного света, так что растениям, оставшимся внизу, мало что достается. Видимо, поэтому большая часть растущей на нижних «этажах» джунглей флоры паразитирует на сангме или использует прочие альтернативные источники энергии и полезных веществ. Например, один цветок формой и размерами похожий на рюмку для коньяка, тяпнул меня за ногу, когда я проходил мимо. Правда, Джулия потом объяснила, что это не совсем цветок и что мне вообще несказанно повезло. Если бы этой штуке удалось прокусить штанину, я уже через пять минут бился бы в конвульсиях, пуская пену изо рта.
Сказать по правде, джунгли эти мне сразу не понравились. И, видимо, наши чувства были взаимны. На меня с первых же минут пути посыпались разного рода неприятности.
Первым делом я вляпался обеими ногами в какое-то зеленое липкое дерьмо. Собственно, это и было дерьмо, причем такое пахучее, что Нортон и Джулия отправили меня в арьергард нашего маленького отряда, где я и топал добрые полчаса, пока мы не набрели на ручей, в котором мне удалось отмыться.
В этом же ручье я был атакован миллиардом мелких, в палец, не то рыбешек, не то ящериц, обладающих острыми, как иголки, зубами и крайне свирепым нравом. Нет, серьезно. Страшно представить, что бы со мной сталось, будь они размером хотя бы в два пальца. И эти-то, выпрыгивая из воды, как маленькие торпеды, умудрялись прокусывать штанины на щиколотках, бедрах и даже… ну, чуть выше. Потом я, красный от стыда и досады, стоял, стянув штаны, а Джулия обрабатывала укусы антисептиком. Да уж, повеселились они с Нортоном в ходе этой процедуры…
Когда мне приспичило в туалет, я не стал следовать примеру Нортона, который сделал все дела чуть ли не на ходу. Отошел подальше, скрылся в жухлых белесых кустиках… И тут-то, прямо посреди процедуры, познакомился с одним из представителей местной фауны. Был он размером с крупную собаку и напоминал адскую смесь броненосца, кенгуру и… не знаю, пожалуй, свиньи. Во всяком случае, визжал очень похоже. Поначалу я и не заметил эту животину, так как она мирно дремала, спрятавшись в траве. Льющаяся на голову жидкость ее разбудила, и спросонья зверюга едва меня на части не разорвала, хотя вообще-то, если верить Джулии, питается исключительно травой и корешками. Опять-таки, спутники мои едва животики не надорвали со смеху, наблюдая, как я со спущенными штанами улепетывал из кустов.
С кремом от кровососов, которым мы намазались еще в городе, вообще отдельная история. Поначалу-то все было ничего, но потом я заметил, что слишком уж часто почесываюсь. Ну а когда мазь основательно смешалась с потом, начался такой зуд, что хоть по земле катайся. Джулия сказала, что такое бывает, надо немного потерпеть. Впрочем, другого мне и не оставалось, поскольку смыть эту гадость было негде. Да и перспектива остаться без зашиты от местных кровососов тоже не радовала.
Да, кровососы! Знаком я был, да и то понаслышке, лишь с земными комарами, москитами, мухами. Чего-то подобного ожидал и от здешних джунглей. Однако то, что в изобилии вилось в воздухе, по большей части было безобидным. Зато откуда-то сверху то и дело падали маленькие студенистые комочки. Кляксой распластавшись на коже, они тут же пытались присосаться к ней. Впрочем, мазь их в известной степени отпугивала, да и сам я не изъявлял желания подольше подержать на себе эту пакость. Джулия же объяснила, что эти слизни, основательно присосавшись, незаметно проковыривают в шкуре жертвы дырочку и сосут кровь, постепенно разбухая до размеров кулака. Попутно еще и личинок в ранку откладывают. Бр-р! Ей-богу, я бы предпочел москитов. Они как-то… роднее, что ли.
Время в ходе нашего блуждания по джунглям будто бы остановилось. Внизу постоянно царил этакий красноватый полумрак, так что определить, сколько еще осталось до вечера, было решительно невозможно. Шли мы не то чтобы очень прытко, но и не медлили, так что через пару часов ноги у меня загудели от усталости. Все бы ничего, но продираться через местные заросли – это вам не по тротуару прогуливаться. Я не переставал удивляться Джулии. Ведь женщина же – а попробуй-ка, побегай с ней наперегонки.
Я все чаще на нее заглядывался. Да что там – глаз не мог от нее оторвать. Гордая посадка головы… Роскошные волосы, выбивающиеся из-под шляпы… Перетянутая широким ремнем талия, подчеркивающая линию бедер… А глаза… А губы… А голос… А как уверенно, как бесстрашно она ведет нас по этим жутким чащобам. Амазонка. Богиня.
Чем больше я восхищался Джулией, тем обиднее мне были ее пренебрежение и издевки. Вслед за Нортоном она повадилась называть меня Аполлоном, а каждую задержку в движении, случившуюся по моей вине, сопровождала гневными тирадами, в которых непременно упоминала безвременно почивший глиссер, а также то, что считает меня полным недоумком. Настроение у меня портилось с катастрофической скоростью, хотя, казалось бы, дальше портиться уже некуда.
К глиссеру мы вышли часов через пять. Подозреваю, что чисто случайно. Но радости по этому поводу было – полные штаны, особенно когда выяснилось, что грузовой отсек почти не поврежден. Развели костерок из сухого горючего, доели, наконец, пайки, которые Нортон до этого берег как зеницу ока. Ну а когда обнаружили, что в багаже завалялась и бутылка виски, решили и вовсе остановиться на ночлег. Темнеет в джунглях, естественно, задолго до того, как светило скроется за горизонтом, так что у нас в запасе все равно было не больше пары часов. И Нортон резонно рассудил, что это время лучше потратить на обустройство стоянки.
Палатка, которую Джулия возила в глиссере, тоже уцелела. Но была она, конечно же, одноместной. Поэтому для нас с Нортоном пришлось сооружать навес из лиан, веток и обломков глиссера. Впрочем, получилось весьма неплохо, даже уютно.
Начало стремительно темнеть, и мы снова развели костерок, который, впрочем, не столько светил, сколько еще больше сгустил тьму вокруг нашего крохотного лагеря. Джулия обошла стоянку кругом, втыкая в землю какие-то штыри с набалдашниками на конце. Объяснила, что это сигнальный контур. На штырях установлены датчики движения и довольно мощные шокеры. В случае чего машинки оповестят о приближении крупного зверя, а тех, кто попытается прорваться сквозь контур, угостят нехилым электрическим разрядом. Я вызвался было помочь Джулии в расстановке штырей, но она, конечно, отказалась.