Страница:
"Неужели я готов допустить, чтобы твердокрылы навеки были прикованы к вагонеткам, хотя и на шарах?! - ужаснулся Айс. - Благородное существо не должно тратить время своей жизни на работу раба!.. Значит, надо найти способ вернуть рабов, восстановить источник их пополнения. Но прежде всего - понять, что произошло, чтобы не допустить повторения. А для этого надо идти вверх, туда, где обитают мягкокрылы."
Хотя Айс надеялся найти там разгадку только второй тайны исчезновения рабов. К первой тайне - камнепаду, он по-прежнему не видел подходов. Мягкокрылы, по его разумению, никак не могли совершить это злодеяние: им нечем было держать камни такого размера. Ни когти, ни клюв мягкокрыла для этого не годились. Единственная гипотеза, способная хоть что-то объяснить, - это существование неизвестных летающих существ, обитающих на недостижимых для твердокрылов высотах. И никогда не опускающихся вниз. Они тоже могли использовать мягкокрылов в качестве рабов. И выразили свое неудовольствие конкуренцией твердокрылов. Могла быть и иная причина их жестоких действий...
В общем, вверх, вверх! За всеми ответами вверх!
* * *
Айс, тяжело дыша, прислонился к скале. Перед глазами мельтешили красные огоньки, которые он сначала принял за паучков. Но когда отдышался и они исчезли, то понял, что "паучки" были рождены его собственным зрением. А он еще никого не встретил. Что же будет дальше ?!..
А дальше были сбитые в кровь ноги и руки, которыми приходилось цепляться за каменные выступы и кусты, отчаянно помогая себе крыльями. Дальше был шум в ушах, темнота в глазах, одышка и отчаяние, желание немедленно вернуться назад и жажда мести. Неутолимая жажда мести! Темное пламя саркофага, поглотившего тех, кого он любил, постоянно пылало перед его внутренним взором и жгло душу. Быть может, именно этот огонь и толкал Айса вверх? Самые неприступные участки он преодолевал исключительно на злости.
Стали попадаться побуревшие снежники. Высоко впереди над ущельем навис сине-зеленый язык ледника. Вдалеке показались и исчезли три летящие черные точки. Айс насторожился и, забравшись в скалистую расщелину, стал наблюдать. Однако, ничего примечательного ему обнаружить не удалось. Небо медленно покрывалось вечерним пеплом. Холодный ветер облизывал шершавым языком каменистые склоны, покрытые скудной кустарниковой растительностью. В расщелине было относительно тихо и тепло, ветер сюда не задувал. Сверху свешивались побеги с черно-синими незнакомыми Айсу ягодами. Он сорвал одну, осторожно попробовал - оказалось весьма вкусно. Тогда Айс вдоволь насытился ягодами и почувствовал как неимоверно устал. Он еще раз высунулся из расщелины. Небо было по-прежнему пусто, но уже активно обугливалось. Айс понял, что сегодня его восхождение закончено, спустился в расщелину пониже, притулился бочком между каменными стенами, спрятал голову под крыло и закрыл глаза.
Сон пришел сразу. Сначала глухой и беспросветный. Потом отдельные цветовые ноты, гаммы, аккорды и, наконец, целое цветовое произведение, незнакомое и странное, но величественное и прекрасное, ворвалось в спящее сознание Айса. Оно неспешно переливалось из одного конца спектра в другой, подолгу задерживаясь на совершенно неожиданных сочетаниях оттенков, заставляя Айса мучительно вглядываться в них, пытаясь постичь их глубокий смысл. А смысл существовал! Айс чувствовал его, но никак не мог перевести в соответствующие знаки - их попросту не было в его сознании. Айс во сне удивился такому открытию. Но если он был способен почувствовать этот ускользающий смысл, то, видимо, он ему не чужд? Или усталость, разреженный воздух, чуждая и опасная обстановка вызвали галлюцинаторные явления?.. Да и сон ли это, если он способен к подобным логическим умозаключениям?
А произведение все длилось и длилось, подчиняясь закону своей внутренней гармонии. В конце концов Айсу показалось, что он постиг эту гармонию. Он даже пытался прогнозировать переходы оттенков и так увлекся, что когда открыл глаза, то даже расстроился, увидев серую поверхность камня. Он быстро закрыл глаза снова, пытаясь вернуть прекрасное и странное сновидение, но, как это бывает с большинством сновидений, оно невозвратно исчезло.
Тогда Айс поднял голову и поразился желто-золотистому цвету неба. Он осторожно вскарабкался вверх по расщелине. Солнце, взобравшись на самую высокую вершину, безудержно заливало собой окружающее пространство, выжигало синеву неба, зелень растительности, аскетическую серость скал и холодную белизну снегов. И Айс вспомнил свой сон, в котором настойчиво повторялись именно эти желто-золотистые оттенки, и вдруг придумал знак своему сновидению: "предчувствие солнца".
* * *
Десятки холодных иголочек впивались в голые ступни. Приходилось выпускать когти и вцепляться ими в слежавшийся снег, чтобы не соскальзывать вниз. Айс отработал новую технику подъема на относительно пологих участках: сильно отталкиваясь ногами и одновременно взмахивая крыльями, ему удавалось разом преодолеть несколько метров.
И вот в одном из таких прыжков он вдруг завис в высшей точке и... стал набирать высоту! Вместо ослепительно-белого снега под собой он видел далеко внизу погруженные в темноту мерцающие снежные вершины. Над собой ослепительно звездное небо. Исчезли день, яростное солнце, колючий снег. Да и привычное самоощущение Айса исчезло - он ощущал себя громадной сильной птицей, ввинчивающей размашистую спираль своего полета в звездную глубину. Зачем? Да затем, что свобода включает в себя знание этих пределов. А разумное существо обязано быть свободным.
Чем выше поднимался Айс, тем больше времени приходилось тратить на адаптацию к новой высоте. А она становилась все менее и менее приспособленной для дыхания и полета. Айс вспомнил это уже пережитое им внизу ощущение и удивился подобию. И тут он почувствовал, что больше не набирает высоту: крылья, не находя опоры, проваливались вниз, и он несколько раз прошел по одному и тому же кругу. Что ж, вот и предел.
Посмотрев вниз, Айс увидел, как мал, как ограничен мир, в котором проходит его жизнь, и сколь необозрим, величествен Большой Мир. А что там, за пределом, который он не способен преодолеть? Айсу вдруг нестерпимо захотелось узнать ответ на этот вопрос, хотя он с горечью осознавал, что никогда его не узнает. И все же разум, быть может, и существует для того, чтобы задавать вопросы?.. Айс начал снижаться, ввинчиваясь в собственный доступный ему мир, и... оказался на снегу. Когти рефлекторно вонзились в ледяную корочку. Айс озирался, не понимая, что с ним произошло. Что это было? Кем он был? Быть может, тем самым гипотетическим сверхсуществом, в котором скрыта искомая разгадка?.. Тогда бой будет не из легких... Что ж, Айс не трус, но и не дурак. На этой высоте исход боя предрешен. Как же завлечь это существо вниз?..
Айс задрал голову. Вверху неприступно и ослепительно сияла острая, как клюв, вершина. Он сделал следующий прыжок...
Теперь он летел на каких-то странных, не сгибающихся крыльях. Может быть, даже и не на крыльях, а на странном их подобии. Это подобие было полупрозрачно и светилось в солнечных лучах. Множество нитей, плотно охватывая тело, тянулось к подобию крыльев и исчезало в их глубине. Однако, Айс почувствовал, что, напрягая разные участки тела и тем натягивая нити, он может слегка управлять крыльями и полетом. Он парил на восходящих потоках воздуха, четко улавливая его своенравные течения, завихрения, провалы. Он учился летать! Это открытие ошеломило Айса. Он не представлял, что взрослое крылатое существо может учиться летать. Но крылатое ли оно?..
На какое-то мгновение Айс погрузился в красноватый полумрак, ощутил пронзительно скрипящую тяжесть вагонетки, врезающуюся в грудь и в горбы упряжь, тяжелый, ненавидящий, несущий смерть взгляд твердокрыла, застывшего в каменной нише возле тускло горящего факела. И, вырвавшись в следующее мгновение под солнце, навстречу упругому живительному ветру, ощутив под собой высоту, надежно охраняющую от врагов, почувствовал такую радость жизни, такое блаженство бытия, что от избытка чувств сделал целый каскад сложных фигур пилотажа, на которые до сих пор не решался...
...Айс стряхнул с себя наваждение. Когти крепко удерживали его на снегу. "Итак, - уселся Айс прямо на снег, - похоже, что Некто пытается мне что-то втолковать. Ибо то, что я видел, не может быть моей галлюцинацией оно лежит вне моего опыта и даже моих фантазий. Откуда это берется неизвестно. Но, похоже, я на верном пути.
"Вперед !" - взмахнул он крыльями...
То, что он пережил в этом прыжке, потрясло его своей бесстрашной откровенностью.
Восьмерка мягкокрылов, и Айс в том числе, держа в когтях четыре скрещенных прямоугольником жерди, несла на них громадный камень. Движения крыльев были настолько слаженными, что ни камни, ни жерди совершенно не шевелились. Айс представил порывистый эмоциональный полет твердокрылов и понял, что такой согласованности им не добиться никогда. Мягкокрылы оставили далеко за собой склоны родных гор и не спеша летели над спящей долиной, щедро залитой лунным светом. Впереди и по бокам летели такие же восьмерки.
"Какое простое решение!"- удивился Айс, продолжая крепко сжимать когтями жердь.
Внизу показалось сияющее гнездовье твердокрылов.
"Не мое",- определил Айс. До его гнездовья надо было миновать еще два. Айс втайне надеялся, что полет прервется на одном из этих двух, прекрасно осознавая подлость своей надежды. Но вот он узнал беззащитные огни родного гнездовья.
"Нет! - сопротивлялся Айс, - Нет!" Гнездовье было уже под ним. Жерди стали медленно расползаться в стороны, и точно в нужный момент глыба беззвучно ушла вниз.
"Нет! - бессмысленно повторял Айс, прослеживая полет глыбы... И вдруг он увидел одиноко летящего белого мягкокрыла и две черные молнии, вылетевшие из-за скалистого склона. Неуловимый был странно, необычно задумчив и внимателен, и ампутация прошла идеально. Его тело мешком с костями падало вниз, а крылья, вращаясь, летели следом. И в тот момент, когда Айс издал торжествующий победный крик, глыба со звоном и грохотом проломила свод гнездовья и пронеслась мимо его кабинета, сминая под собой Айю, Айяна и Айяну...
"Не-е-ет!" - закричал Айс... и очнулся на снегу. Он стоял на четвереньках, молотя по снегу кулаками и выкрикивая:" Нет! Нет! Нет!.."
"Да что это я?!" - осадил он себя, охлаждая лицо шершавым крупнозернистым снегом. "Но сильнейший удар!" - оценил Айс очередной ход незримого противника, в существовании которого уже не сомневался. Слишком уж четко ложились видения в единое смысловое русло.
"Зря надеешься. Меня так просто не возьмешь, - сообщил Айс невидимому врагу. На самом же деле - подбадривая себя. - Ты способен на месть значит, ты подобен мне. А я никогда не отступлю перед тем, кто подобен мне... Я понял все, что ты хотел мне сказать. Но не испытываю угрызений совести. Разум не может отказаться от прогресса, это означало бы его деградацию и смерть. И я не виноват, что для прогресса необходимы рабы. К тому же, они не проявляли ни малейших признаков интеллекта. И я не вижу, почему бы безмозглую тварь не заставить работать на прогресс... Но я не могу вернуться к сородичам без ответа на вопрос: как жить дальше ? А для него у меня еще слишком мало информации. Поэтому - вперед !"
Айс сделал прыжок. И ничего не произошло. То есть, он благополучно пролетел приличное расстояние и приземлился на снег. С ходу он сделал второй прыжок. Третий. С тем же эффектом. Айс остановился. "Похоже, что со мной больше не желают разговаривать, - догадался он. - Ну что ж, сделаем передышку".
Айс вытащил из поясной сумки шарики и веточки, собрал повозку, нагрузил ее снежком и стал катать по замысловатым маршрутам. На твердом насте повозка катилась легко, хотя немного скользила. Айс мысленно водил ее по штрекам и магистралям рудника; настроение его заметно улучшилось. На радостях он взял снежок, подкинул его и поймал, резко хлопнув ладонями. В результате снежок сплющился и превратился в диск. Айс покрутил его, сжав по оси двумя пальцами - диск хорошо вращался. Слепил второй снежок и тоже превратил в диск, насадил их на ось из веточки и стал катать. Восторгу его не было пределов. Он кричал и прыгал, размахивая руками и крыльями, пока не услышал шум сходящей лавины. Снежная пыль донеслась до Айса и несколько охладила его пыл.
И тут Айс опять ощутил удушающую хватку чужой высоты. Окружающий мир подернулся туманной дымкой, вернулся шум в ушах и в голове. Айс, почувствовав слабость в ногах, осторожно опустился на снег. Лег на спину, раскинув крылья и руки, и стал глубоко, старательно дышать, высасывая из разреженного воздуха драгоценный кислород. "Все нормально. - констатировал он, - Так и должно быть. Это чужой мир. Ненормальны мои великолепные прыжки и видения. Но кто-то, значит, дал мне силы на эти прыжки, а разуму подарил новое зрение. Или, может быть, все это какая-то высотная болезнь? Бред?.. Будет очень обидно, если я погибну здесь. Когда еще кто-нибудь додумается до моего изобретения?!.. Надо остаться жить. И надеяться только на себя... Слышишь, всесильный и незримый враг мой? Только на себя! Не желаешь со мной больше разговаривать - и не надо! Я сам... сам..."
Айс подобрал крылья и перевернулся со спины на живот. Приподнялся на руках и задрал голову. Сверкающая вершина казалась такой близкой! Только руку протяни... "Что мне там? Мое богатство в моей голове. Было бы неплохо ее уберечь... Надо возвращаться..."
И Айс сделал первое движение вверх. Ползком. Здорово помогали когти. Он почти не соскальзывали. "Вот спущусь, - уговаривал себя Айс, - срублю дерево потолще, напилю колес, сделаю повозку..."
Он увидел Айю и детей, сидящих в одноосной повозке, которую он вприпрыжку, помогая себе крыльями, везет вокруг гнездовья. Изумленные сородичи взволнованно порхают вокруг...
Айс принялся исступленно биться лбом о снег, выбивая из головы этот кровоточащий, сводящий с ума бред.
"Вперед, - бормотал он, - еще чуть- чуть..." Откуда-то взявшийся на этом морозе пот холодно заливал глаза. Айс, рыча от напряжения, полз и казалось ему, что он вползает во что-то упругое, отталкивающее и в то же время, вязкое, затягивающее...
"Зачем я?" - вдруг задал он себе странный, нелепый, просто дикий вопрос. Айс даже остановился под напором этой интеллектуальной нелепицы и тут же понял, что за разгадкой ее пополз бы куда угодно.
"Вперед! - торопил он себя. - Вперед, тварь ползущая! Нельзя останавливаться - замерзнешь."
Ему вдруг послышался скрип вагонетки за спиной...
"Надо двигаться, иначе - смерть! Надо жить! Зачем? Я знаю... Я очень много знаю... Рывок... Надо возвращаться... Еще рывок!.."
Айс вдруг увидел как подземный поток вращает колесо с лопатками, а на его ось наматывается канат, тянущий вагонетки на колесах. И тут же на него стало двигаться ослепительно яркое звездное небо.
"Эге,- подумал Айс, погрузив лицо в снег,- кажется, опять начинается... Нет! Я сам!.. Эй, ты, слышишь?.. Сам!" Он стал усиленно работать локтями и когтями, даже подгребал крыльями...
И вот кончился снег, Айс оказался на холодных голых камнях. Несколько минут он отлеживался, потом поднялся на четвереньки, выпрямился и, шатаясь, сделал первый шаг. Второй. На третьем его все-таки резко качнуло вперед и он упал.
Вдруг кто-то тронул его за плечо. Айс открыл глаза и увидел протянутую к нему руку...
* * *
Его нашли лежащим у входа в пещеру через несколько дней после исчезновения. Он был жив. Даже не ранен. Только лицо странно потемнело и покрылось сухой коркой. Его перенесли вглубь на мягкое ложе. Там он проспал сутки.
"Живем, братцы!" - сказал он, едва открыв глаза. Вытащив из сумки на ладонь несколько шариков, стал катать их и громко смеяться.
"Старина Айс сошел с ума," - прошелестело по пещере.
"А ведь они не поймут меня,- вдруг перестал смеяться Айс. - Истину нельзя объяснить. Истину надо пережить..."
3. ЛОВУШКА
Сколько ЕЕ во мне? ОНА истекает из меня, быстро затвердевая в прочную эластичную нить, чуть светящуюся в темноте. Если всю ее смотать в один клубок, то, наверное, тысяча тысяч меня будет меньше... Хотя, скорей всего, я преувеличиваю... Тысяча тысяч меня...Странный узелок мысли - я всегда один и не вижу, зачем бы могли понадобиться тысяча тысяч меня. Или хотя бы еще один я. Где бы еще один я стал плести и ставить ловушки?..
Сработала!.. Крупная дичь... Скорей, пока не вырвалась... О! Опять эти смертники. Зачем они приходят с такой тупой настойчивостью? Им нравится моя нить. И они отдают себя на съедение, чтобы завладеть ею. Странные существа. Мне их не понять, но меня такой обмен вполне устраивает. Они очень вкусные, сочные. О, какое блаженство - вгрызаться в эту трепещущую плоть, расчленяя ее ткани и перемалывая в нежную благоухающую пищу. Какое наслаждение ощущать ее движение по пищеводу вместе с потоком горячей свежей крови! Вот она - радость бытия! Она стоит тех обрывков нити, которые они успевают намотать на себя. Но им-то зачем это нужно?.. Впрочем, стоит ли пытаться понять тех, кто жертвует жизнью из-за такой ерунды. Да и жертвует ли? Осознает ли жертву? Вряд ли разумное существо способно на такое поведение. А неразумное существует для того, чтобы питать разумное.
Вот они загружают обмотанных моей нитью сородичей в какое-то нелепое грубое кубическое сооружение и выталкивают его из моих владений в сопровождении другого существа с острыми крыльями, которыми оно обрезает мою нить. Это существо опасно и осторожно. Оно умеет летать без нити в пространстве, мне недоступном. Значит, оно могущественно и, быть может, разумно... Но интересно - каково оно на вкус?
Недоступное пространство - это очень привлекательно. Но неизведанный вкус - еще привлекательней. Как бы совместить эти цели? Покорить пространство, чтобы изведать вкус... Но только не сейчас. Надо полной мерой вкусить наслаждение, обволакивающее тело покоем. А потом стряхнуть с себя прах покой и, переполняясь энергией и жаждой жизни, творить свой мир из этой непостижимой субстанции, истекающей из меня и превращающейся в прочную эластичную нить...
Вот оно - недоступное. Безграничное, ослепительное. Здесь и вправду можно ослепнуть. Приходится зажмуриваться... Как все-таки высоко от подножия моя пещера. Но, в принципе, закрепляя нить на скале, я могу спуститься. Это стоит продумать. Понаблюдать и продумать...
Внимание - летят. Как стремителен и красив, как решителен и свободен их полет. Они уверены в себе. Они - властелины этого пространства. В них это ощущается... Что ж, весьма увлекательно померяться силами с таким соперником...
Разворачиваются. Один за другим влетают в пещеру через другой вход. Получается, что я уступил им часть своих владений за вкусную пищу? Состояние молчаливого согласия... А если сделать там ловушку? Быть может, удастся познать их вкус?..
А если все это пространство, все это чуждое, недоступное пространство оплести нитью - тогда оно станет моим, им негде будет летать. Хорошая идея, но к чему я буду крепить свою нить в этой пустоте?.. Сначала к скалам - они уходят ввысь за облака, к земле, и ко всему, что находится на ней, потом к нити вверх и вширь. Но достанет ли во мне этой странной субстанции? Откуда она берется?.. Порой мне кажется, что я перерабатываю мир в бесконечную нить. Но зачем?.. Вот если бы я был не один... Странная мысль... Еще недавно я не видел оснований к тому, чтобы меня было много, а теперь... Надо дождаться темноты и начать свои опыты. А пока - пока я слышу, что они зовут меня на трапезу.
* * *
Ночь... Многоглазая тьма, словно неисчислимое множество подобных мне, накрыла пространство своими незримыми ловушками и терпеливо ждет легкомысленных летунов, завлекая их таинственным мерцанием своих глаз. Летите же, самонадеянные властелины пространства! Летите навстречу своей смерти!.. За работу..
И потекла нить, и началось покорение мира. Хотя спешу - это всего лишь первая робкая разведка. Нет, не робкая - осторожная. Надо надежно крепить, не спеша. Все-таки отвесная скала... Ночь - это мое время... Выступ, карниз, еще выступ... А за мной остается прочная сеть-лестница, по которой я могу передвигаться свободно... А вот и их вход. Какой большой!.. Сейчас делать ловушку рано. Ее время еще наступит, а пока - внутрь. И нить придется прервать...
Какие замысловатые ходы! Сколько громадных полостей, где я мог бы свить ловушки! На полу какие-то гладкие полосы, похожие на очень твердую и очень толстую нить. На них стоят уродливые пустые кубы...
Еще одна громадная полость. Здесь есть что-то живое... О! Сколько сладкой плоти! Они спят. Но я сыт. И мне не до них. Никуда они от меня не денутся... Пора возвращаться. Здесь больше нет ничего интересного...
Снова ночь смотрит на меня немигающими глазами. И я еще увижу их обладателей. А пока - снова крепить нить и дальше, дальше в неизведанное пространство! Я уже прекрасно научился передвигаться. Это, словно пещера с одной стеной - ничего сложного.
Что это светится там внизу - это так похоже на мою ловушку! Скорей туда!.. Я угадал - это моя нить. Только как она здесь оказалась?!
Светает... Возвращаться?.. Нет! Вот очень удобное укрытие - пережду здесь день, а в следующую ночь продолжу путь. Только надо сделать ловушку она защитит меня от непрошенных гостей и , быть может, обеспечит пищей.
Как красива ловушка в лучах восходящего солнца! В темноте пещеры в ней никогда не бывает такой световой гаммы, этих оттенков и полутонов, этого блеска, переходящего в прозрачность... О! А вот и первая добыча... Ну-ну-ну... Зачем так нервничать?.. Интересное существо - четыре лапки, длинный пушистый хвост, мордочка с острыми зубами и великолепный черный мех, отливающий синевой в лучах солнца. Красивая тварь... И вкусная! Только очень уж маленькая...
А вот и второе блюдо. Как оно извивается - длинное тонкое и очень нежное - совсем без костей. Правда, тоже мизерное - не посмакуешь.
Но внимание! Два черных летуна быстро пересекли ущелье и скрылись в скалах где-то наверху... А чужая ловушка выглядит грандиозно, перекрывая пространство ущелья. Как удалось перекинуть нить с одного его склона на другой?.. Только очень сомнительно, чтобы летуны могли попасть в горизонтальную ловушку. Не продумал до конца этот вопрос таинственный хозяин грандиозной ловушки. Кстати, где же он сам? На противоположном склоне или на этом?..
Громадная тень неспешно проплыла по противоположному склону. Какая мощь! Крупный белый летун, раскинув крылья, парит над ущельем. Солнце просвечивает сквозь него, окутывая ослепительным сиянием. Так вот кто настоящий властелин этого пространства! Не случайно черные летуны скрылись в скалах - боятся... Вот он делает медленный разворот и плавно снижается в ущелье...
И вдруг из скал стремительно вылетают два черных летуна. Как они ничтожны рядом с белым! Но смело идут на сближение. И с двух сторон касаются его крыльев острыми кончиками своих... Что это?! Верить ли глазаи своим?! Тело белого летуна камнем падает вниз, а громадные мощные крылья, бессильно вращаясь, пытаются догнать своего хозяина. Какие красивые крылья!.. Какая прекрасная охота! Черные летуны заставляют относиться к ним с уважением. Над пропастью звонко разносятся их торжествующие вопли: "Ай-я-я-ях!.. Ай-я-я-ях!". Но что же дальше?..
Белое окровавленное тело погружается в ловушку, продавливая ее. Выдержит ли?.. Выдерживает, колеблясь с затухающей амплитудой. А крылья застревают далеко от тела... Интересно, сейчас появится хозяин ловушки или подождет, пока скроются черные летуны? Что за странное у них занятие поставлять нам пищу? Нам?.. Вот я уже и смирился с мыслью, что не один в это мире. Но где же ОН?.. Черные летуны скрылись. Где же ОН?..
Они возвращаются, но их уже много. Снижаются над ловушкой. Опускаются на нее. В их верхних лапках обрывки моей нити. Они опутывают окровавленное тело этими обрывками и, держа их концы в лапках, с трудом взлетают. Видно, как тяжело и неудобно им лететь. Жертва раскачивается, полет конвульсивен и резок. Но они не сдаются. Скрылись за скалами... Где же хозяин ловушки? Выходит, что его не существует?! Хозяева - они! Для этого им и нужна была моя нить... Значит, я все-таки один... И если кто-то сделает меня своей добычей, то в мире не останется никого, подобного мне?.. Пожалуй, надо вернуться в свою пещеру и спокойно переварить увиденное.
* * *
Первое следствие новой информации - я стал опасаться за свою жизнь. Здесь - в пещере - под защитой системы ловушек я неуязвим. Во всяком случае, я не вижу, кто и как мог бы убить меня. Но там - в чужом пространстве... Что же, я так и обречен всегда пребывать в этой пещере? Покоритель мира... Но что меня так испугало?.. Ведь никто не покушался на мою жизнь. Наверное, осознание единственности меня... Без меня мир будет иным, хуже или лучше - не знаю, но иным. Тем же черным летунам негде будет брать нить... Но неужели я существую лишь затем, чтобы поставлять миру нить? Не может быть! Но тогда зачем?.. И почему не может быть?.. Какие болезненные мысли. Вот что значит - нарушить равновесие бытия...
Второе следствие - я хочу видеть подобных себе. Черных летунов много, существ, которых они мне скармливают, тоже. А я один? Это противоестественно. Хотя раньше почему-то казалось мне вполне естественным... Где же могут быть подобные мне? Если они живут так же, как я, то, видимо, в каких-нибудь других пещерах?.. Но для того, чтобы обнаружить другие пещеры, надо покинуть свою, а я стал этого бояться. Придется преодолеть страх. Хотя кто меня заставляет? Я сам себя заставляю. Заставляет мое желание видеть себе подобных. Странное неожиданное желание... Можно будет по ночам обследовать ближайшие окрестности склона это почти безопасно. Но днем черные летуны могут обнаружить мои следы... Ну и что? Неизвестно, как они отреагируют - ведь я им нужен...
Хотя Айс надеялся найти там разгадку только второй тайны исчезновения рабов. К первой тайне - камнепаду, он по-прежнему не видел подходов. Мягкокрылы, по его разумению, никак не могли совершить это злодеяние: им нечем было держать камни такого размера. Ни когти, ни клюв мягкокрыла для этого не годились. Единственная гипотеза, способная хоть что-то объяснить, - это существование неизвестных летающих существ, обитающих на недостижимых для твердокрылов высотах. И никогда не опускающихся вниз. Они тоже могли использовать мягкокрылов в качестве рабов. И выразили свое неудовольствие конкуренцией твердокрылов. Могла быть и иная причина их жестоких действий...
В общем, вверх, вверх! За всеми ответами вверх!
* * *
Айс, тяжело дыша, прислонился к скале. Перед глазами мельтешили красные огоньки, которые он сначала принял за паучков. Но когда отдышался и они исчезли, то понял, что "паучки" были рождены его собственным зрением. А он еще никого не встретил. Что же будет дальше ?!..
А дальше были сбитые в кровь ноги и руки, которыми приходилось цепляться за каменные выступы и кусты, отчаянно помогая себе крыльями. Дальше был шум в ушах, темнота в глазах, одышка и отчаяние, желание немедленно вернуться назад и жажда мести. Неутолимая жажда мести! Темное пламя саркофага, поглотившего тех, кого он любил, постоянно пылало перед его внутренним взором и жгло душу. Быть может, именно этот огонь и толкал Айса вверх? Самые неприступные участки он преодолевал исключительно на злости.
Стали попадаться побуревшие снежники. Высоко впереди над ущельем навис сине-зеленый язык ледника. Вдалеке показались и исчезли три летящие черные точки. Айс насторожился и, забравшись в скалистую расщелину, стал наблюдать. Однако, ничего примечательного ему обнаружить не удалось. Небо медленно покрывалось вечерним пеплом. Холодный ветер облизывал шершавым языком каменистые склоны, покрытые скудной кустарниковой растительностью. В расщелине было относительно тихо и тепло, ветер сюда не задувал. Сверху свешивались побеги с черно-синими незнакомыми Айсу ягодами. Он сорвал одну, осторожно попробовал - оказалось весьма вкусно. Тогда Айс вдоволь насытился ягодами и почувствовал как неимоверно устал. Он еще раз высунулся из расщелины. Небо было по-прежнему пусто, но уже активно обугливалось. Айс понял, что сегодня его восхождение закончено, спустился в расщелину пониже, притулился бочком между каменными стенами, спрятал голову под крыло и закрыл глаза.
Сон пришел сразу. Сначала глухой и беспросветный. Потом отдельные цветовые ноты, гаммы, аккорды и, наконец, целое цветовое произведение, незнакомое и странное, но величественное и прекрасное, ворвалось в спящее сознание Айса. Оно неспешно переливалось из одного конца спектра в другой, подолгу задерживаясь на совершенно неожиданных сочетаниях оттенков, заставляя Айса мучительно вглядываться в них, пытаясь постичь их глубокий смысл. А смысл существовал! Айс чувствовал его, но никак не мог перевести в соответствующие знаки - их попросту не было в его сознании. Айс во сне удивился такому открытию. Но если он был способен почувствовать этот ускользающий смысл, то, видимо, он ему не чужд? Или усталость, разреженный воздух, чуждая и опасная обстановка вызвали галлюцинаторные явления?.. Да и сон ли это, если он способен к подобным логическим умозаключениям?
А произведение все длилось и длилось, подчиняясь закону своей внутренней гармонии. В конце концов Айсу показалось, что он постиг эту гармонию. Он даже пытался прогнозировать переходы оттенков и так увлекся, что когда открыл глаза, то даже расстроился, увидев серую поверхность камня. Он быстро закрыл глаза снова, пытаясь вернуть прекрасное и странное сновидение, но, как это бывает с большинством сновидений, оно невозвратно исчезло.
Тогда Айс поднял голову и поразился желто-золотистому цвету неба. Он осторожно вскарабкался вверх по расщелине. Солнце, взобравшись на самую высокую вершину, безудержно заливало собой окружающее пространство, выжигало синеву неба, зелень растительности, аскетическую серость скал и холодную белизну снегов. И Айс вспомнил свой сон, в котором настойчиво повторялись именно эти желто-золотистые оттенки, и вдруг придумал знак своему сновидению: "предчувствие солнца".
* * *
Десятки холодных иголочек впивались в голые ступни. Приходилось выпускать когти и вцепляться ими в слежавшийся снег, чтобы не соскальзывать вниз. Айс отработал новую технику подъема на относительно пологих участках: сильно отталкиваясь ногами и одновременно взмахивая крыльями, ему удавалось разом преодолеть несколько метров.
И вот в одном из таких прыжков он вдруг завис в высшей точке и... стал набирать высоту! Вместо ослепительно-белого снега под собой он видел далеко внизу погруженные в темноту мерцающие снежные вершины. Над собой ослепительно звездное небо. Исчезли день, яростное солнце, колючий снег. Да и привычное самоощущение Айса исчезло - он ощущал себя громадной сильной птицей, ввинчивающей размашистую спираль своего полета в звездную глубину. Зачем? Да затем, что свобода включает в себя знание этих пределов. А разумное существо обязано быть свободным.
Чем выше поднимался Айс, тем больше времени приходилось тратить на адаптацию к новой высоте. А она становилась все менее и менее приспособленной для дыхания и полета. Айс вспомнил это уже пережитое им внизу ощущение и удивился подобию. И тут он почувствовал, что больше не набирает высоту: крылья, не находя опоры, проваливались вниз, и он несколько раз прошел по одному и тому же кругу. Что ж, вот и предел.
Посмотрев вниз, Айс увидел, как мал, как ограничен мир, в котором проходит его жизнь, и сколь необозрим, величествен Большой Мир. А что там, за пределом, который он не способен преодолеть? Айсу вдруг нестерпимо захотелось узнать ответ на этот вопрос, хотя он с горечью осознавал, что никогда его не узнает. И все же разум, быть может, и существует для того, чтобы задавать вопросы?.. Айс начал снижаться, ввинчиваясь в собственный доступный ему мир, и... оказался на снегу. Когти рефлекторно вонзились в ледяную корочку. Айс озирался, не понимая, что с ним произошло. Что это было? Кем он был? Быть может, тем самым гипотетическим сверхсуществом, в котором скрыта искомая разгадка?.. Тогда бой будет не из легких... Что ж, Айс не трус, но и не дурак. На этой высоте исход боя предрешен. Как же завлечь это существо вниз?..
Айс задрал голову. Вверху неприступно и ослепительно сияла острая, как клюв, вершина. Он сделал следующий прыжок...
Теперь он летел на каких-то странных, не сгибающихся крыльях. Может быть, даже и не на крыльях, а на странном их подобии. Это подобие было полупрозрачно и светилось в солнечных лучах. Множество нитей, плотно охватывая тело, тянулось к подобию крыльев и исчезало в их глубине. Однако, Айс почувствовал, что, напрягая разные участки тела и тем натягивая нити, он может слегка управлять крыльями и полетом. Он парил на восходящих потоках воздуха, четко улавливая его своенравные течения, завихрения, провалы. Он учился летать! Это открытие ошеломило Айса. Он не представлял, что взрослое крылатое существо может учиться летать. Но крылатое ли оно?..
На какое-то мгновение Айс погрузился в красноватый полумрак, ощутил пронзительно скрипящую тяжесть вагонетки, врезающуюся в грудь и в горбы упряжь, тяжелый, ненавидящий, несущий смерть взгляд твердокрыла, застывшего в каменной нише возле тускло горящего факела. И, вырвавшись в следующее мгновение под солнце, навстречу упругому живительному ветру, ощутив под собой высоту, надежно охраняющую от врагов, почувствовал такую радость жизни, такое блаженство бытия, что от избытка чувств сделал целый каскад сложных фигур пилотажа, на которые до сих пор не решался...
...Айс стряхнул с себя наваждение. Когти крепко удерживали его на снегу. "Итак, - уселся Айс прямо на снег, - похоже, что Некто пытается мне что-то втолковать. Ибо то, что я видел, не может быть моей галлюцинацией оно лежит вне моего опыта и даже моих фантазий. Откуда это берется неизвестно. Но, похоже, я на верном пути.
"Вперед !" - взмахнул он крыльями...
То, что он пережил в этом прыжке, потрясло его своей бесстрашной откровенностью.
Восьмерка мягкокрылов, и Айс в том числе, держа в когтях четыре скрещенных прямоугольником жерди, несла на них громадный камень. Движения крыльев были настолько слаженными, что ни камни, ни жерди совершенно не шевелились. Айс представил порывистый эмоциональный полет твердокрылов и понял, что такой согласованности им не добиться никогда. Мягкокрылы оставили далеко за собой склоны родных гор и не спеша летели над спящей долиной, щедро залитой лунным светом. Впереди и по бокам летели такие же восьмерки.
"Какое простое решение!"- удивился Айс, продолжая крепко сжимать когтями жердь.
Внизу показалось сияющее гнездовье твердокрылов.
"Не мое",- определил Айс. До его гнездовья надо было миновать еще два. Айс втайне надеялся, что полет прервется на одном из этих двух, прекрасно осознавая подлость своей надежды. Но вот он узнал беззащитные огни родного гнездовья.
"Нет! - сопротивлялся Айс, - Нет!" Гнездовье было уже под ним. Жерди стали медленно расползаться в стороны, и точно в нужный момент глыба беззвучно ушла вниз.
"Нет! - бессмысленно повторял Айс, прослеживая полет глыбы... И вдруг он увидел одиноко летящего белого мягкокрыла и две черные молнии, вылетевшие из-за скалистого склона. Неуловимый был странно, необычно задумчив и внимателен, и ампутация прошла идеально. Его тело мешком с костями падало вниз, а крылья, вращаясь, летели следом. И в тот момент, когда Айс издал торжествующий победный крик, глыба со звоном и грохотом проломила свод гнездовья и пронеслась мимо его кабинета, сминая под собой Айю, Айяна и Айяну...
"Не-е-ет!" - закричал Айс... и очнулся на снегу. Он стоял на четвереньках, молотя по снегу кулаками и выкрикивая:" Нет! Нет! Нет!.."
"Да что это я?!" - осадил он себя, охлаждая лицо шершавым крупнозернистым снегом. "Но сильнейший удар!" - оценил Айс очередной ход незримого противника, в существовании которого уже не сомневался. Слишком уж четко ложились видения в единое смысловое русло.
"Зря надеешься. Меня так просто не возьмешь, - сообщил Айс невидимому врагу. На самом же деле - подбадривая себя. - Ты способен на месть значит, ты подобен мне. А я никогда не отступлю перед тем, кто подобен мне... Я понял все, что ты хотел мне сказать. Но не испытываю угрызений совести. Разум не может отказаться от прогресса, это означало бы его деградацию и смерть. И я не виноват, что для прогресса необходимы рабы. К тому же, они не проявляли ни малейших признаков интеллекта. И я не вижу, почему бы безмозглую тварь не заставить работать на прогресс... Но я не могу вернуться к сородичам без ответа на вопрос: как жить дальше ? А для него у меня еще слишком мало информации. Поэтому - вперед !"
Айс сделал прыжок. И ничего не произошло. То есть, он благополучно пролетел приличное расстояние и приземлился на снег. С ходу он сделал второй прыжок. Третий. С тем же эффектом. Айс остановился. "Похоже, что со мной больше не желают разговаривать, - догадался он. - Ну что ж, сделаем передышку".
Айс вытащил из поясной сумки шарики и веточки, собрал повозку, нагрузил ее снежком и стал катать по замысловатым маршрутам. На твердом насте повозка катилась легко, хотя немного скользила. Айс мысленно водил ее по штрекам и магистралям рудника; настроение его заметно улучшилось. На радостях он взял снежок, подкинул его и поймал, резко хлопнув ладонями. В результате снежок сплющился и превратился в диск. Айс покрутил его, сжав по оси двумя пальцами - диск хорошо вращался. Слепил второй снежок и тоже превратил в диск, насадил их на ось из веточки и стал катать. Восторгу его не было пределов. Он кричал и прыгал, размахивая руками и крыльями, пока не услышал шум сходящей лавины. Снежная пыль донеслась до Айса и несколько охладила его пыл.
И тут Айс опять ощутил удушающую хватку чужой высоты. Окружающий мир подернулся туманной дымкой, вернулся шум в ушах и в голове. Айс, почувствовав слабость в ногах, осторожно опустился на снег. Лег на спину, раскинув крылья и руки, и стал глубоко, старательно дышать, высасывая из разреженного воздуха драгоценный кислород. "Все нормально. - констатировал он, - Так и должно быть. Это чужой мир. Ненормальны мои великолепные прыжки и видения. Но кто-то, значит, дал мне силы на эти прыжки, а разуму подарил новое зрение. Или, может быть, все это какая-то высотная болезнь? Бред?.. Будет очень обидно, если я погибну здесь. Когда еще кто-нибудь додумается до моего изобретения?!.. Надо остаться жить. И надеяться только на себя... Слышишь, всесильный и незримый враг мой? Только на себя! Не желаешь со мной больше разговаривать - и не надо! Я сам... сам..."
Айс подобрал крылья и перевернулся со спины на живот. Приподнялся на руках и задрал голову. Сверкающая вершина казалась такой близкой! Только руку протяни... "Что мне там? Мое богатство в моей голове. Было бы неплохо ее уберечь... Надо возвращаться..."
И Айс сделал первое движение вверх. Ползком. Здорово помогали когти. Он почти не соскальзывали. "Вот спущусь, - уговаривал себя Айс, - срублю дерево потолще, напилю колес, сделаю повозку..."
Он увидел Айю и детей, сидящих в одноосной повозке, которую он вприпрыжку, помогая себе крыльями, везет вокруг гнездовья. Изумленные сородичи взволнованно порхают вокруг...
Айс принялся исступленно биться лбом о снег, выбивая из головы этот кровоточащий, сводящий с ума бред.
"Вперед, - бормотал он, - еще чуть- чуть..." Откуда-то взявшийся на этом морозе пот холодно заливал глаза. Айс, рыча от напряжения, полз и казалось ему, что он вползает во что-то упругое, отталкивающее и в то же время, вязкое, затягивающее...
"Зачем я?" - вдруг задал он себе странный, нелепый, просто дикий вопрос. Айс даже остановился под напором этой интеллектуальной нелепицы и тут же понял, что за разгадкой ее пополз бы куда угодно.
"Вперед! - торопил он себя. - Вперед, тварь ползущая! Нельзя останавливаться - замерзнешь."
Ему вдруг послышался скрип вагонетки за спиной...
"Надо двигаться, иначе - смерть! Надо жить! Зачем? Я знаю... Я очень много знаю... Рывок... Надо возвращаться... Еще рывок!.."
Айс вдруг увидел как подземный поток вращает колесо с лопатками, а на его ось наматывается канат, тянущий вагонетки на колесах. И тут же на него стало двигаться ослепительно яркое звездное небо.
"Эге,- подумал Айс, погрузив лицо в снег,- кажется, опять начинается... Нет! Я сам!.. Эй, ты, слышишь?.. Сам!" Он стал усиленно работать локтями и когтями, даже подгребал крыльями...
И вот кончился снег, Айс оказался на холодных голых камнях. Несколько минут он отлеживался, потом поднялся на четвереньки, выпрямился и, шатаясь, сделал первый шаг. Второй. На третьем его все-таки резко качнуло вперед и он упал.
Вдруг кто-то тронул его за плечо. Айс открыл глаза и увидел протянутую к нему руку...
* * *
Его нашли лежащим у входа в пещеру через несколько дней после исчезновения. Он был жив. Даже не ранен. Только лицо странно потемнело и покрылось сухой коркой. Его перенесли вглубь на мягкое ложе. Там он проспал сутки.
"Живем, братцы!" - сказал он, едва открыв глаза. Вытащив из сумки на ладонь несколько шариков, стал катать их и громко смеяться.
"Старина Айс сошел с ума," - прошелестело по пещере.
"А ведь они не поймут меня,- вдруг перестал смеяться Айс. - Истину нельзя объяснить. Истину надо пережить..."
3. ЛОВУШКА
Сколько ЕЕ во мне? ОНА истекает из меня, быстро затвердевая в прочную эластичную нить, чуть светящуюся в темноте. Если всю ее смотать в один клубок, то, наверное, тысяча тысяч меня будет меньше... Хотя, скорей всего, я преувеличиваю... Тысяча тысяч меня...Странный узелок мысли - я всегда один и не вижу, зачем бы могли понадобиться тысяча тысяч меня. Или хотя бы еще один я. Где бы еще один я стал плести и ставить ловушки?..
Сработала!.. Крупная дичь... Скорей, пока не вырвалась... О! Опять эти смертники. Зачем они приходят с такой тупой настойчивостью? Им нравится моя нить. И они отдают себя на съедение, чтобы завладеть ею. Странные существа. Мне их не понять, но меня такой обмен вполне устраивает. Они очень вкусные, сочные. О, какое блаженство - вгрызаться в эту трепещущую плоть, расчленяя ее ткани и перемалывая в нежную благоухающую пищу. Какое наслаждение ощущать ее движение по пищеводу вместе с потоком горячей свежей крови! Вот она - радость бытия! Она стоит тех обрывков нити, которые они успевают намотать на себя. Но им-то зачем это нужно?.. Впрочем, стоит ли пытаться понять тех, кто жертвует жизнью из-за такой ерунды. Да и жертвует ли? Осознает ли жертву? Вряд ли разумное существо способно на такое поведение. А неразумное существует для того, чтобы питать разумное.
Вот они загружают обмотанных моей нитью сородичей в какое-то нелепое грубое кубическое сооружение и выталкивают его из моих владений в сопровождении другого существа с острыми крыльями, которыми оно обрезает мою нить. Это существо опасно и осторожно. Оно умеет летать без нити в пространстве, мне недоступном. Значит, оно могущественно и, быть может, разумно... Но интересно - каково оно на вкус?
Недоступное пространство - это очень привлекательно. Но неизведанный вкус - еще привлекательней. Как бы совместить эти цели? Покорить пространство, чтобы изведать вкус... Но только не сейчас. Надо полной мерой вкусить наслаждение, обволакивающее тело покоем. А потом стряхнуть с себя прах покой и, переполняясь энергией и жаждой жизни, творить свой мир из этой непостижимой субстанции, истекающей из меня и превращающейся в прочную эластичную нить...
Вот оно - недоступное. Безграничное, ослепительное. Здесь и вправду можно ослепнуть. Приходится зажмуриваться... Как все-таки высоко от подножия моя пещера. Но, в принципе, закрепляя нить на скале, я могу спуститься. Это стоит продумать. Понаблюдать и продумать...
Внимание - летят. Как стремителен и красив, как решителен и свободен их полет. Они уверены в себе. Они - властелины этого пространства. В них это ощущается... Что ж, весьма увлекательно померяться силами с таким соперником...
Разворачиваются. Один за другим влетают в пещеру через другой вход. Получается, что я уступил им часть своих владений за вкусную пищу? Состояние молчаливого согласия... А если сделать там ловушку? Быть может, удастся познать их вкус?..
А если все это пространство, все это чуждое, недоступное пространство оплести нитью - тогда оно станет моим, им негде будет летать. Хорошая идея, но к чему я буду крепить свою нить в этой пустоте?.. Сначала к скалам - они уходят ввысь за облака, к земле, и ко всему, что находится на ней, потом к нити вверх и вширь. Но достанет ли во мне этой странной субстанции? Откуда она берется?.. Порой мне кажется, что я перерабатываю мир в бесконечную нить. Но зачем?.. Вот если бы я был не один... Странная мысль... Еще недавно я не видел оснований к тому, чтобы меня было много, а теперь... Надо дождаться темноты и начать свои опыты. А пока - пока я слышу, что они зовут меня на трапезу.
* * *
Ночь... Многоглазая тьма, словно неисчислимое множество подобных мне, накрыла пространство своими незримыми ловушками и терпеливо ждет легкомысленных летунов, завлекая их таинственным мерцанием своих глаз. Летите же, самонадеянные властелины пространства! Летите навстречу своей смерти!.. За работу..
И потекла нить, и началось покорение мира. Хотя спешу - это всего лишь первая робкая разведка. Нет, не робкая - осторожная. Надо надежно крепить, не спеша. Все-таки отвесная скала... Ночь - это мое время... Выступ, карниз, еще выступ... А за мной остается прочная сеть-лестница, по которой я могу передвигаться свободно... А вот и их вход. Какой большой!.. Сейчас делать ловушку рано. Ее время еще наступит, а пока - внутрь. И нить придется прервать...
Какие замысловатые ходы! Сколько громадных полостей, где я мог бы свить ловушки! На полу какие-то гладкие полосы, похожие на очень твердую и очень толстую нить. На них стоят уродливые пустые кубы...
Еще одна громадная полость. Здесь есть что-то живое... О! Сколько сладкой плоти! Они спят. Но я сыт. И мне не до них. Никуда они от меня не денутся... Пора возвращаться. Здесь больше нет ничего интересного...
Снова ночь смотрит на меня немигающими глазами. И я еще увижу их обладателей. А пока - снова крепить нить и дальше, дальше в неизведанное пространство! Я уже прекрасно научился передвигаться. Это, словно пещера с одной стеной - ничего сложного.
Что это светится там внизу - это так похоже на мою ловушку! Скорей туда!.. Я угадал - это моя нить. Только как она здесь оказалась?!
Светает... Возвращаться?.. Нет! Вот очень удобное укрытие - пережду здесь день, а в следующую ночь продолжу путь. Только надо сделать ловушку она защитит меня от непрошенных гостей и , быть может, обеспечит пищей.
Как красива ловушка в лучах восходящего солнца! В темноте пещеры в ней никогда не бывает такой световой гаммы, этих оттенков и полутонов, этого блеска, переходящего в прозрачность... О! А вот и первая добыча... Ну-ну-ну... Зачем так нервничать?.. Интересное существо - четыре лапки, длинный пушистый хвост, мордочка с острыми зубами и великолепный черный мех, отливающий синевой в лучах солнца. Красивая тварь... И вкусная! Только очень уж маленькая...
А вот и второе блюдо. Как оно извивается - длинное тонкое и очень нежное - совсем без костей. Правда, тоже мизерное - не посмакуешь.
Но внимание! Два черных летуна быстро пересекли ущелье и скрылись в скалах где-то наверху... А чужая ловушка выглядит грандиозно, перекрывая пространство ущелья. Как удалось перекинуть нить с одного его склона на другой?.. Только очень сомнительно, чтобы летуны могли попасть в горизонтальную ловушку. Не продумал до конца этот вопрос таинственный хозяин грандиозной ловушки. Кстати, где же он сам? На противоположном склоне или на этом?..
Громадная тень неспешно проплыла по противоположному склону. Какая мощь! Крупный белый летун, раскинув крылья, парит над ущельем. Солнце просвечивает сквозь него, окутывая ослепительным сиянием. Так вот кто настоящий властелин этого пространства! Не случайно черные летуны скрылись в скалах - боятся... Вот он делает медленный разворот и плавно снижается в ущелье...
И вдруг из скал стремительно вылетают два черных летуна. Как они ничтожны рядом с белым! Но смело идут на сближение. И с двух сторон касаются его крыльев острыми кончиками своих... Что это?! Верить ли глазаи своим?! Тело белого летуна камнем падает вниз, а громадные мощные крылья, бессильно вращаясь, пытаются догнать своего хозяина. Какие красивые крылья!.. Какая прекрасная охота! Черные летуны заставляют относиться к ним с уважением. Над пропастью звонко разносятся их торжествующие вопли: "Ай-я-я-ях!.. Ай-я-я-ях!". Но что же дальше?..
Белое окровавленное тело погружается в ловушку, продавливая ее. Выдержит ли?.. Выдерживает, колеблясь с затухающей амплитудой. А крылья застревают далеко от тела... Интересно, сейчас появится хозяин ловушки или подождет, пока скроются черные летуны? Что за странное у них занятие поставлять нам пищу? Нам?.. Вот я уже и смирился с мыслью, что не один в это мире. Но где же ОН?.. Черные летуны скрылись. Где же ОН?..
Они возвращаются, но их уже много. Снижаются над ловушкой. Опускаются на нее. В их верхних лапках обрывки моей нити. Они опутывают окровавленное тело этими обрывками и, держа их концы в лапках, с трудом взлетают. Видно, как тяжело и неудобно им лететь. Жертва раскачивается, полет конвульсивен и резок. Но они не сдаются. Скрылись за скалами... Где же хозяин ловушки? Выходит, что его не существует?! Хозяева - они! Для этого им и нужна была моя нить... Значит, я все-таки один... И если кто-то сделает меня своей добычей, то в мире не останется никого, подобного мне?.. Пожалуй, надо вернуться в свою пещеру и спокойно переварить увиденное.
* * *
Первое следствие новой информации - я стал опасаться за свою жизнь. Здесь - в пещере - под защитой системы ловушек я неуязвим. Во всяком случае, я не вижу, кто и как мог бы убить меня. Но там - в чужом пространстве... Что же, я так и обречен всегда пребывать в этой пещере? Покоритель мира... Но что меня так испугало?.. Ведь никто не покушался на мою жизнь. Наверное, осознание единственности меня... Без меня мир будет иным, хуже или лучше - не знаю, но иным. Тем же черным летунам негде будет брать нить... Но неужели я существую лишь затем, чтобы поставлять миру нить? Не может быть! Но тогда зачем?.. И почему не может быть?.. Какие болезненные мысли. Вот что значит - нарушить равновесие бытия...
Второе следствие - я хочу видеть подобных себе. Черных летунов много, существ, которых они мне скармливают, тоже. А я один? Это противоестественно. Хотя раньше почему-то казалось мне вполне естественным... Где же могут быть подобные мне? Если они живут так же, как я, то, видимо, в каких-нибудь других пещерах?.. Но для того, чтобы обнаружить другие пещеры, надо покинуть свою, а я стал этого бояться. Придется преодолеть страх. Хотя кто меня заставляет? Я сам себя заставляю. Заставляет мое желание видеть себе подобных. Странное неожиданное желание... Можно будет по ночам обследовать ближайшие окрестности склона это почти безопасно. Но днем черные летуны могут обнаружить мои следы... Ну и что? Неизвестно, как они отреагируют - ведь я им нужен...