Страница:
Твари, похожие на людей, двухметровые толстяки в лёгких полотняных рубахах, которые скрывали их мускулистые перекачанные тела с узлами мышц, сжимая в руках дубинки, неутомимо и легко бежали по полю. Однако лошади были гораздо быстрее, и вскоре им пришлось остановиться. Всадники обошли квартеронов с флангов, и началась работа. В гоцев полетели стрелы и арбалетные болты, и стрелки целились не в голову, а в туловище или ноги уродов. Метательные снаряды втыкались в их тела, они вздрагивали и содрогались от боли, которую наверняка чувствовали, и, когда в каждом противнике уже сидело не менее десятка стрел, гоцы не выдержали. Они попытались дорваться хотя бы до одного из конников. Но лишь только квартероны рванулись вперёд, как всадники разлетелись в стороны и осыпали квартеронов очередным шквалом стрел.
Гоцы вновь замерли. Обстрел прекратился, и основные силы отряда приблизились к ним на расстояние в двести метров. Девочки под охраной воинов Линтера и вьючные лошади с золотым запасом, который должен иметь каждый хороший атаман, а в моём случае феодал, остались позади. А воины, маги и младшие Ройхо выехали вперёд. Кистью правой руки с выставленным вверх указательным пальцем Рикко Хайде покрутил в воздухе, жест примерно такой же, каким в моей прошлой жизни командиры обозначали взлёт вертолёта. Но при нынешнем раскладе это служило сигналом применить арканы. Десятники «шептунов» своего командира поняли верно и закружились вокруг гоцев. Израненные квартероны встали спина к спине и вскинули свои дубины. Но атаковать их никто не собирался. В воздухе мелькнули волосяные петли, которые одна за другой упали на тройку врагов, а затем поворот лошади, свист, гик, и два года рухнули на траву. После чего увлекаемые крепкими путами мощные тела заскользили по траве и устремились к нам. Прошла минута, и всадники приволокли пленников к нашему строю, а уже здесь оглушённых и потерявших ориентацию гоцев прикончили мечами.
В поле оставался только один здоровяк, который слегка прихрамывал на левую ногу. В его теле засели болты и стрелы, и он понимал, что обречён. Одним движением левой руки год сорвал с себя рубаху и, издав громкий и нечленораздельный крик, вскинув дубину, пошёл на нас. Этот боец хотел погибнуть с оружием в руках, по крайней мере, мне так показалось, и это было достойным поведением самца любого рода. И когда Хайде спросил меня, не расстрелять ли его, я решил, что делать этого не стоит. Спрыгнув с жеребчика, я выхватил ирут и направился навстречу своему врагу. Он ранен, и даже то, что мой противник мутант с повышенной скоростью реакции и защитными жировыми складками по всему телу, его не спасало. И если против рядового бойца он имел какие-то шансы на победу, то против выпускника «Крестича» с немалым опытом за спиной их у него не было.
Позади меня – зрители и взявшие года на прицел арбалетчики. Все они смотрели на меня и квартерона, сравнивали нас и наверняка сходились во мнении, что я слабее. Но я умирать не собирался и был настроен выиграть предстоящую схватку. Если бы я не был в себе уверен, то приказал бы закидать противника стрелами, а не устраивал показуху перед всем отрядом. Но иногда людям, которые идут за лидером, пусть даже за деньги, необходимо показать, что вожак по жизни крутой и с ним шутки плохи, а раз так, то меч против дубины и бой один на один.
В четырёх метрах от меня год остановился. Увидев, как вздулось перевитое канатами мышц окровавленное тело противника, на долю секунды я засомневался в себе, больно грозен гоц. Однако мимолетная слабость тут же испарилась, словно её и не было, и я приготовился к бою. Ноги полусогнуты, ирут передо мной, и я жду первого движения квартерона. Но он по какой-то причине решает потянуть время и спрашивает:
– Зачем вы убиваете нас?
Голос у него хриплый, а слова вырываются из горла толчками. Странно, я думал, что у гоцев с человеческим языком проблемы и лишь избранные единицы, старейшины и вожди, владеют языком остверов. Но квартерон передо мной говорит, и выражается достаточно ясно. Вот только общаться с ним я не хотел, ни к чему тратить силы на разговор с тем, кого собираешься убить. Однако гоц не наступал, хотя его дубина была готова к бою, и я решил сам начать атаку.
Три быстрых шага вперёд. Гоц замахивается дубиной, и она устремляется в мою голову. Но чего-то подобного я и ожидал, а потому нырнул под занесённое надо мной орудие убийства, скользнул влево, и сталь ирута стремительным росчерком прошлась по боку противника. Слышно громкое сопение гоца. Он поворачивается на меня, и все его движения говорят о том, что пока раны слабо тормозят противника. Да, боевая модель делалась на совесть, сказать нечего, маги ишимибарцев постарались. Но это пока он на ногах, а с каждой минутой боя квартерон будет только слабеть.
Прыжок назад! Вовремя! Левый кулак врага проносится всего в паре сантиметров от моего носа и, прежде чем я успеваю достать его клинком, уходит из опасной зоны. Вновь взлетает дубина, и опять я увернулся. Взмах! Мой отскок! Удар рукой! Отход! И если смотреть на всё происходящее глазами зрителей, дела мои плохи. Однако я чувствую, что с каждым взмахом сил у квартерона всё меньше, кровопотерю никто не отменял, а это такой фактор, который влияет на весь поединок. И когда через несколько минут беготни и рывков из стороны в сторону я замечаю, что гоц снизил темп атак, я контратакую.
Рывок на противника! Обманный финт! Уход от грозной дубины, выпад в сторону врага, и возвратным движением клинок ирута прошёлся по левой ладони. Снова сопение года. И опять я иду вперёд, пританцовываю вокруг противника и не даю ему зацепиться за мою фигуру взглядом. Квартерон уже не успевает за мной, я быстрее и крепче, а значит, пора заканчивать.
Мой клинок вертится перед заплывшей жиром крупной сальной мордой. Дубина поднимается для нового удара, и я прыгаю вперёд. Верный ирут крепко зажат в ладони. Остриё меча впивается в горло противника, и пусть мне не хватает массы тела, чтобы столкнуть года наземь, мой выверенный удар ставит в нашей схватке окончательную точку. И единственное, что смог и успел сделать смертельно раненный квартерон, – это рвануться на меня и ударить своей покалеченной левой рукой в мою грудь.
На некоторое время я потерялся и задохнулся, воздух застыл в груди, рот нелепо открылся, а сжимающая рукоять ирута ладонь разжалась. Но слабость быстро проходит. Дыхание восстановилось, и я увидел, как год падает на спину, а мой клинок, подрагивая, торчит в его гортани. Работа сделана. Очередной поединок за мной и авторитет вожака поднялся на один уровень. Однако расслабляться нельзя. Впереди целый день и деревня, где существ, подобных убитому мной квартерону, минимум сотня. Стараясь выглядеть спокойным и расслабленным, я подошёл к мощному двухметровому телу поверженного врага и с усилием выдернул из умирающей плоти свой меч. Затем, повернувшись к строю воинов, я вскинул над головой окровавленный клинок и выкрикнул:
– Смерть выродкам!
– Смерть!!! – поддержали меня наёмники, егеря и маги.
Вернувшись к своему жеребцу, я обтёр клинок и вложил его в ножны, взобрался в седло и непроизвольно скривился от сильнейшей боли в груди. Приблизившийся ко мне Койн сказал:
– Рискуешь, племяш. Не стоит.
– Иногда нужно, – я кинул на него косой взгляд, – особенно если тебя прикрывают, а рядом хороший маг.
– Ну да, – согласился чародей, поправил свою дорожную мантию, и одновременно с этим движением я почувствовал, как в меня вливается живительная сила энергетик дольнего мира, а боль отступает.
– Благодарю, – кивнул я Койну.
– Сочтёмся, – ухмыльнулся маг и поинтересовался: – Действуем, как запланировали?
– Да. Входим в долину, приближаемся к деревне, окружаем её, и вы начинаете своё чародейство. Далее энергокапсулами подрываем ворота, входим внутрь и учиняем резню. До темноты всё должно быть кончено.
– Тыловую группу оставишь? – Дядя посмотрел назад.
– Конечно. Не стоит девочкам на кровь смотреть, да и вьючных лошадей с золотом тащить за собой не надо, а то мало ли, вдруг они испугаются и рванут куда глаза глядят. Перед входом в долину место хорошее есть, пусть дружинники и десяток «шептунов» ночную стоянку организовывают, а мы пока повоюем. – Я приподнялся на стременах, взмахнул рукой в направлении вражеского поселения и отдал команду: – Выступаем!
Снова движение. Лошади идут бодро. Препятствий на пути не было, и вскоре мы вышли на хорошую, не обозначенную на картах герцогства грунтовую дорогу, которая поднималась в гору и уходила в уютную долину, где проживали враги. Усиленная «шептунами» тыловая группа осталась на месте. Вперёд ушла разведка, а основные силы направились за ней. Ещё восемь километров безостановочного движения – и мы оказались в Тенистой долине, которая справа и слева от дороги была покрыта густым травяным покровом. А немного дальше, вдоль покатых горок стояли уютные и приветливые рощи, из-за которых это место и получило своё название. Хорошо! Но мы пришли сюда не на отдых, а для смертоубийства. И совершенно случайно мне вспомнилась старая земная шутка на тему христианской молитвы, которую любил повторять мой школьный учитель истории Владимир Петрович Кулабухов: «И идя долиною смертной тени, да не убоюсь я зла. Ибо я и есть зло». Для моего случая это подходило идеально, так как я принесу годам погибель и этим смогу ублажить кровную родню в мире мёртвых.
Отряд повернул в сторону бурной горной реки. И на прибрежном холме над ней мы увидели обнесённый высоким деревянным частоколом посёлок квартеронов, к которому бежало несколько молодых гоцев, дозорные. Мы за ними и не гнались, спокойно приблизились к этому укреплённому месту, и конные стрелки охватили его полукругом. На стене появились первые вооружённые годы, которые благодаря дополнительной защите, плотным кожаным доспехам и круглым рогатым шлемам казались ещё больше и мощнее, чем были на самом деле. В них полетели первые стрелы «шептунов». Но квартероны ответили камнями и выстрелами из двух станковых арбалетов. И, потеряв двоих бойцов, мы отошли примерно на триста пятьдесят метров, остановились, и началась работа магов.
Барон Ангус Койн и его ученики слезли с лошадей, которых приняли коноводы, а воины на всякий случай прикрыли чародеев щитами. Что применят маги, мне было неизвестно, как сказал дядя, это будет сюрпризом. И он меня действительно удивил. В прошлом году я подарил Койну трофейную записную книжку, которую снял с тела убитого мной ассирского мага, этнического оствера, который предал свой народ. И теперь чародеи применили боевой приём из арсенала этого гада.
Четвёрка магов взялась за руки. Ученики доверились старшему и более опытному магу. Койн потянулся к энергетическим потокам силы, которые пронизывали весь мир Кама-Нио. Из множества потоков он выбрал чистый и самый мощный и стал накачивать себя и молодых чародеев энергией дольнего мира. Продолжалось это около двух минут.
На какой-то краткий миг всё вокруг затихло. Птицы не перестали петь, лошади не всхрапывали, люди замолчали, и казалось, что даже река течь перестала. А затем над головой магов появилось облако светло-жёлтого цвета. Газ нервно-паралитического действия! Тот самый, которым ассирский боевой чародей пытался отравить защитников перевала, прикрывающих своих беженцев. Но тогда у него мало что получилось, потому что он был один, а у остверов имелись охранные амулеты, которые рассеяли облако отравы. У нас случай другой. Гоцы – не люди, и редко кто из них имеет магическую защиту. Ну и кроме того, четыре мага – это не один. И вскоре налившееся цветом и ставшее из светлого тёмным огромное газовое облако взмыло вверх. На секунду зависнув над нашими головами, оно поплыло на посёлок квартеронов и опустилось.
Чародеи разомкнули круг. Утирающий со лба трудовой пот Койн посмотрел на меня и кивнул в сторону посёлка:
– Ну, как тебе?
– Мощно! – Я уважительно поклонился магу и добавил: – Быстро! Эффективно и наверняка результативно!
– А то!
Разминаясь, дядя повёл своими мощными плечами, а я спросил:
– Когда можно в посёлок идти?
– Восемь-девять минут – и всё. Этого достаточно. А потом газ рассеивается.
– А как быстро гоцы очнутся?
– Учитывая массу тела квартеронов, один час у наших воинов есть.
– Отлично! – Я посмотрел на Рикко Хайде, и мой голос разнёсся над головами людей и лошадей: – Спешиться! Впереди идут два бойца с гранатами! Подрываем ворота и входим внутрь! Не щадить никого! Действовать быстро и жёстко! Держаться группами! Два мечника и три стрелка!
Хайде продублировал мои команды сотникам, они повторили их для десятников, а те – рядовым воинам. По конному строю прошло движение. И спустя десять минут сто тридцать воинов и егеря, оставив позади себя коноводов, пару патрулей и притомившихся магов, приблизились к воротам посёлка. Рядом со мной младшие братья, которые сжимают в руках корты, и по выражению их лиц заметно, что они рвутся в бой и мечтают о подвиге. А вот хрен там, а не подвиг! Входим и тупо режем всех, кто дышит. Затем мародёрка и отход. Так что никакого геройства не намечается, а будет обычная кровавая работа, во время которой и после неё хочется блевать. И я уверен, что мои братишки свои желудки опустошат. Но это и хорошо, на всю жизнь им наука будет. Пусть не думают, что жизнь – это рыцарский роман, где все герои, вне зависимости от того, хорошие они или плохие, поступают по правилам.
– Внимание! – кричат гранатомётчики, которые отскакивают от ворот в сторону.
Все воины присели на корточки, и одна за другой взорвались две магические энергокапсулы, которых капитан Линтер перед походом закупил полсотни штук. Над нашими головами прошла тугая ударная волна. Вверх взлетела взвесь из земли, щебня, кусков дерева и травы, а створки крепких ворот со скрипом завалились набок. Я встал, выхватил ирут и взмахнул им над головой:
– Начали!
– Быстрее! – поддержали меня командиры.
– Живее!
Группами «шептуны» стали входить в посёлок, а я посмотрел на Трори и Айнура:
– Не отставать и всё время держаться рядом со мной! А не то прогоню! Поняли?
– Да, – согласился Айнур.
– Как скажешь, брат, – вторил ему Трори.
– Тогда вперёд!
Мы прошли на территорию посёлка, где уже шла резня. Воины врывались в дома, обыскивали сараи и амбары, продвигались по стенам, и повсюду были слышны звуки арбалетных выстрелов.
Дзанг! Тетива арбалета, который держит в руках один из «шептунов» рядом с нами, вздрагивая, освобождает короткий болт, и метательный снаряд вонзается в голову взрослого гоца с топором в руках, который, пошатываясь, выскочил на нас из-за угла просторного бревенчатого дома. Младшие Ройхо смотрят на падающего врага, а я клинком указываю в центр вражеской деревни и вместе с двумя десятками бойцов по широкой улице направляюсь к дому местного старосты. Время поджимало, следовало перебить врагов до того, как начнут исчезать последствия магического отравления.
Глава 4
Ночевали мы на стоянке перед входом в долину, а на следующий день двинулись к замку Ройхо. Происшествий в пути не случилось, и вчера наш отряд подошёл к воротам моего родового жилища. Расквартированный в замке отряд герцогских дружинников, сорок воинов под предводительством старшего десятника (в войске Грига полусотник), уже знали о том, что их сюзерен мёртв. А потому единственное, что беспокоило мужиков, – это их дальнейшая судьба и благополучное возвращение в родные деревни. И, получив слово графа Ройхо, что дружинников не тронут, сдав капитану Линтеру всё оружие и доспехи, лошадей и укрепления, бывшие воины герцога Андала Грига вышли за ворота и направились в сторону Изнара.
Дружинники уходили, и по их походке и поведению было видно, что они ожидают подвоха и выстрелов в спину. Однако моё слово крепкое, и пока со мной по-честному, то и я к людям со всей душой. Правда, задержал старшего десятника. Но не для того, чтобы над ним покочевряжиться, а для получения более точной информации о происходящих в окрестных землях событиях. Он хоть и невеликий, но всё же командир, и в замке сидел уже два года, так что – старожил. И про ваирцев, которые в последнее время неоднократно появлялись вблизи моих приморских владений, кое-что знал.
Мой отряд вошёл в замок, и, пока воины располагались в казармах, ещё до наступления темноты вместе с братьями и Ангусом Койном я сделал обход территории. Открывшаяся мне картина была безрадостной. Кругом запустение и разорение. Родовой алтарь семейства Ройхо разбит. Портреты предков и картины кисти древних мастеров вывезены в Изнар. Богатый арсенал перемещён в одну из крепостей Григов. Всё мало-мальски ценное имущество растащили дружинники и мелкие чиновники герцога. Продовольствия в замке нет, и в случае осады кормить личный состав отряда будет нечем. Воинские припасы и запасы амуниции отсутствуют. Центральная башня, в которой проживали Ройхо, выгорела изнутри, и ремонтировать её, естественно, было некому. Превосходная замковая кузница, которая оборудовалась по имперским стандартам, демонтирована и сейчас стоит на одном из железных рудников Григов. А богатая семейная библиотека за деньги перекочевала в собственность магических школ «Алго» и «Пламя». В общем, герцог и его приближённые расхитили всё, что только возможно.
Однако были и хорошие факты. Часть замковых слуг, немного, всего десять человек из пятидесяти, уцелела и продолжала выполнять свои обязанности. Кроме того, сохранился семейный склеп, в котором находились урны с прахом Ройхо, хоть в этом герцог Григ поступил по-человечески. Ну и, как хорошее дополнение, выложенная в старину в левой Приморской башне мозаичная напольная картина, изображавшая карту материка Эранга, была на месте.
При прежнем графе в зале, где находилась карта, Квентин проводил совещания со своими ветеранами, я был в этом месте всего раз, да и то мимоходом. Бывший старший десятник Григов говорил, что мозаику собирались вывезти, но сразу это сделать не получилось. Потом за более важными делами и проблемами про редкую каменную картину просто забыли, а этому произведению искусства, между прочим, почти шестьсот лет, и если мозаику продать, а я этого делать не собираюсь, то можно было бы получить неплохие деньги. И сегодняшнее утро я начал с посещения этой башни, очень уж хотелось понять, чем оно привлекало Квентина Ройхо, да и на древнюю карту посмотреть было интересно.
В одиночестве я вошёл в тихий просторный зал, освещённый лучами восходящего солнца, которые через стеклянные витражи проникали внутрь башни и падали на стены и пол. Я сделал несколько шагов от входа к центру. Вышел на карту, беглым взглядом окинул пустые ровные стены, всмотрелся в цветные кусочки камня и керамики, которыми обозначались моря и океаны, реки и горы, тракты и укрепрайоны, города и крепости, и подивился великому умению неизвестного мне древнего мастера. Разглядывая карту, я впервые подумал о том, что материк Эранга во многом похож на земной Евразийский континент.
Это самый большой материк в магическом мире Кама-Нио. Он раскинулся в Северном, Восточном и Западном полушариях планеты. И если попробовать сделать привязки по координатам, то Ваирское море можно определить как Балтийское, а Исарийское – как Чёрное. Но это всё очень примерно. Потому что Ваирское море минимум в полтора раза больше Балтийского. Здесь отсутствует Скандинавия, а вместо неё – архипелаг, где закрепились племена ваирских пиратов. На севере, востоке, юге и западе есть океаны, которых, как и в случае с Гвразией, четыре. Однако климат на моей новой родине несколько мягче. И потому находящееся на месте Северного Ледовитого океана водное пространство под названием Форкум имеет не только иные размеры и формы, а вдоль всего его побережья и на крупных островах вплоть до самой ледяной кромки полюса живёт достаточно многочисленное население нанхасов. На востоке – океан Хошш, которым безраздельно владеют враги империи Коцка, Кауш и Васлай. На юге – тёплый и ласковый Керийский океан, который бороздят корабли Торгово-промышленной палаты Оствера. А на западе – безбрежный и злой в своём буйстве океан Шань-Гесс, посреди которого раскинулся большой имперский архипелаг Гири-Нар.
Да, велик мир Кама-Нио, и мест, где я не бывал и, наверное, никогда не буду, огромное множество.
Но пока я вижу перед собой только Эрангу. И, пройдясь по высокогорному хребту Агней, по размерам как Тибет, который оказался на месте старых Уральских гор, я вышел на пересекающую материк с запада на восток длинную крепостную зубчатую цепочку. Давным-давно империя Ишими-Бар пыталась отгородиться от северян стеной – вроде той, которую на Земле принято считать Китайской, в соединении с Адриановым валом. Однако время безжалостно, и сейчас этого укрепления нет, его порушили ветры, дожди и местные крестьяне, которые растаскивали кирпичи и грунт на свои нужды.
Поворот. Следуя по контурам стены, которая, загибаясь, полукругом упиралась в Ваирское море, в полшага я переступил через герцогство Григ и остановился на небольшой дырочке в полу, которая находилась на самой кромке морской синевы и серого земляного фона. Раньше, при Квентине Ройхо, здесь был вставлен крупный сапфир, обозначающий местоположение замка. Ну а после того, как в нём обосновались дружинники покойного герцога Андала, кто-то предприимчивый вынул его из мозаики, и теперь в полу зияло восьмигранное углубление. Отметив для себя, что необходимо вставить в мозаику новый камень, я снова оглядел карту.
Мой взгляд скользит по полу, а голова работает и прикидывает, откуда ждать опасности.
На севере – пустоши, горы, тайга, реки, обширные болота и озера. Там живут гоцы, тролли, нежить, всякая нечисть и племена самых разных людей, в основном нанхасов, но есть и другие, осколки древних цивилизаций и некогда могучих государств. За ними – океан Форкум и вся мощь белоголовых. Что ждать с этого направления? Наверное, войны. По слухам, которые витали в Грасс-Анхо, четыре года назад у нанхасов случилась замятия: несколько племенных сообществ вступили в противоборство и, как водится, проигравшая сторона покинула родные края и ушла в пустоши между родиной и имперскими землями. А так как сотням тысяч людей в тайге прокормиться достаточно сложно, они, волнами растекаясь вдоль всей нашей границы, накатываются на империю, и одними из первых под ударом оказываются территории герцогства Григ. Если белоголовые люди не осядут где-то по пути, то через пару-тройку лет нам придётся воевать. И биться мы станем уже не с мелкими разведывательными партиями оленеводов, которые донимали герцога Андала Грига, а с сильными ордами, в которых есть настоящие воины и искусные в своём ремесле шаманы.
Взгляд влево. Ваирское море и архипелаг Ташин-Йох, который огромной 1600-километровой дугой простирается от полуострова Аста (северо-западная оконечность хребта Аста-Малаш) до северной части имперской провинции Вентель, весьма условно – земная Германия. Своего рода это волнолом, который отделяет Ваирское море от Форкума. В архипелаг входит семь островных групп: Тасса, Кампара, Бахче, Меккера, Шантира, Шабир и Данце, все вместе включающие в себя около двухсот островов, из которых лишь девяносто пять пригодны для постоянного проживания людей и имеют население. Самые крупные из них – это острова, которые дали своё название всем группам более мелких клочков суши.
Благодаря тёплому морскому течению из Форкума на архипелаге Ташин-Йох жить можно. Климат неплохой, много рыбы, и на паре островов имеются большие города. Что неудивительно, ведь это бывшая имперская провинция, которая отделилась от остального Оствера через несколько лет после гибели Квинта Анхо. В своё время именно мой предок Айна Ройхо приложил к этому руку. Парадокс. Верный имперский генерал и командир Чёрной Свиты способствовал отделению провинции. Но сделал он это неосознанно, и на момент объявления независимости Ташин-Йоха он уже давно был мёртв.
А предыстория этих событий такова. Во времена правления императора Квинта Первого к материку народа дари были одна за другой отправлены несколько океанских военных экспедиций, которые должны были закрепиться на территории нечеловеческой расы и дать возможность магам установить телепорты, по которым будут поступать подкрепления. Однако каждый раз дари сбрасывали десант обратно в океан, и потерпевшие поражение имперские воины возвращались обратно на родину. Ну а так как император был весьма крут, на родных берегах воинов не ждало ничего хорошего. Командиров казнили, солдат отправляли в штрафные батальоны, а экипажи кораблей расформировывали.
Гоцы вновь замерли. Обстрел прекратился, и основные силы отряда приблизились к ним на расстояние в двести метров. Девочки под охраной воинов Линтера и вьючные лошади с золотым запасом, который должен иметь каждый хороший атаман, а в моём случае феодал, остались позади. А воины, маги и младшие Ройхо выехали вперёд. Кистью правой руки с выставленным вверх указательным пальцем Рикко Хайде покрутил в воздухе, жест примерно такой же, каким в моей прошлой жизни командиры обозначали взлёт вертолёта. Но при нынешнем раскладе это служило сигналом применить арканы. Десятники «шептунов» своего командира поняли верно и закружились вокруг гоцев. Израненные квартероны встали спина к спине и вскинули свои дубины. Но атаковать их никто не собирался. В воздухе мелькнули волосяные петли, которые одна за другой упали на тройку врагов, а затем поворот лошади, свист, гик, и два года рухнули на траву. После чего увлекаемые крепкими путами мощные тела заскользили по траве и устремились к нам. Прошла минута, и всадники приволокли пленников к нашему строю, а уже здесь оглушённых и потерявших ориентацию гоцев прикончили мечами.
В поле оставался только один здоровяк, который слегка прихрамывал на левую ногу. В его теле засели болты и стрелы, и он понимал, что обречён. Одним движением левой руки год сорвал с себя рубаху и, издав громкий и нечленораздельный крик, вскинув дубину, пошёл на нас. Этот боец хотел погибнуть с оружием в руках, по крайней мере, мне так показалось, и это было достойным поведением самца любого рода. И когда Хайде спросил меня, не расстрелять ли его, я решил, что делать этого не стоит. Спрыгнув с жеребчика, я выхватил ирут и направился навстречу своему врагу. Он ранен, и даже то, что мой противник мутант с повышенной скоростью реакции и защитными жировыми складками по всему телу, его не спасало. И если против рядового бойца он имел какие-то шансы на победу, то против выпускника «Крестича» с немалым опытом за спиной их у него не было.
Позади меня – зрители и взявшие года на прицел арбалетчики. Все они смотрели на меня и квартерона, сравнивали нас и наверняка сходились во мнении, что я слабее. Но я умирать не собирался и был настроен выиграть предстоящую схватку. Если бы я не был в себе уверен, то приказал бы закидать противника стрелами, а не устраивал показуху перед всем отрядом. Но иногда людям, которые идут за лидером, пусть даже за деньги, необходимо показать, что вожак по жизни крутой и с ним шутки плохи, а раз так, то меч против дубины и бой один на один.
В четырёх метрах от меня год остановился. Увидев, как вздулось перевитое канатами мышц окровавленное тело противника, на долю секунды я засомневался в себе, больно грозен гоц. Однако мимолетная слабость тут же испарилась, словно её и не было, и я приготовился к бою. Ноги полусогнуты, ирут передо мной, и я жду первого движения квартерона. Но он по какой-то причине решает потянуть время и спрашивает:
– Зачем вы убиваете нас?
Голос у него хриплый, а слова вырываются из горла толчками. Странно, я думал, что у гоцев с человеческим языком проблемы и лишь избранные единицы, старейшины и вожди, владеют языком остверов. Но квартерон передо мной говорит, и выражается достаточно ясно. Вот только общаться с ним я не хотел, ни к чему тратить силы на разговор с тем, кого собираешься убить. Однако гоц не наступал, хотя его дубина была готова к бою, и я решил сам начать атаку.
Три быстрых шага вперёд. Гоц замахивается дубиной, и она устремляется в мою голову. Но чего-то подобного я и ожидал, а потому нырнул под занесённое надо мной орудие убийства, скользнул влево, и сталь ирута стремительным росчерком прошлась по боку противника. Слышно громкое сопение гоца. Он поворачивается на меня, и все его движения говорят о том, что пока раны слабо тормозят противника. Да, боевая модель делалась на совесть, сказать нечего, маги ишимибарцев постарались. Но это пока он на ногах, а с каждой минутой боя квартерон будет только слабеть.
Прыжок назад! Вовремя! Левый кулак врага проносится всего в паре сантиметров от моего носа и, прежде чем я успеваю достать его клинком, уходит из опасной зоны. Вновь взлетает дубина, и опять я увернулся. Взмах! Мой отскок! Удар рукой! Отход! И если смотреть на всё происходящее глазами зрителей, дела мои плохи. Однако я чувствую, что с каждым взмахом сил у квартерона всё меньше, кровопотерю никто не отменял, а это такой фактор, который влияет на весь поединок. И когда через несколько минут беготни и рывков из стороны в сторону я замечаю, что гоц снизил темп атак, я контратакую.
Рывок на противника! Обманный финт! Уход от грозной дубины, выпад в сторону врага, и возвратным движением клинок ирута прошёлся по левой ладони. Снова сопение года. И опять я иду вперёд, пританцовываю вокруг противника и не даю ему зацепиться за мою фигуру взглядом. Квартерон уже не успевает за мной, я быстрее и крепче, а значит, пора заканчивать.
Мой клинок вертится перед заплывшей жиром крупной сальной мордой. Дубина поднимается для нового удара, и я прыгаю вперёд. Верный ирут крепко зажат в ладони. Остриё меча впивается в горло противника, и пусть мне не хватает массы тела, чтобы столкнуть года наземь, мой выверенный удар ставит в нашей схватке окончательную точку. И единственное, что смог и успел сделать смертельно раненный квартерон, – это рвануться на меня и ударить своей покалеченной левой рукой в мою грудь.
На некоторое время я потерялся и задохнулся, воздух застыл в груди, рот нелепо открылся, а сжимающая рукоять ирута ладонь разжалась. Но слабость быстро проходит. Дыхание восстановилось, и я увидел, как год падает на спину, а мой клинок, подрагивая, торчит в его гортани. Работа сделана. Очередной поединок за мной и авторитет вожака поднялся на один уровень. Однако расслабляться нельзя. Впереди целый день и деревня, где существ, подобных убитому мной квартерону, минимум сотня. Стараясь выглядеть спокойным и расслабленным, я подошёл к мощному двухметровому телу поверженного врага и с усилием выдернул из умирающей плоти свой меч. Затем, повернувшись к строю воинов, я вскинул над головой окровавленный клинок и выкрикнул:
– Смерть выродкам!
– Смерть!!! – поддержали меня наёмники, егеря и маги.
Вернувшись к своему жеребцу, я обтёр клинок и вложил его в ножны, взобрался в седло и непроизвольно скривился от сильнейшей боли в груди. Приблизившийся ко мне Койн сказал:
– Рискуешь, племяш. Не стоит.
– Иногда нужно, – я кинул на него косой взгляд, – особенно если тебя прикрывают, а рядом хороший маг.
– Ну да, – согласился чародей, поправил свою дорожную мантию, и одновременно с этим движением я почувствовал, как в меня вливается живительная сила энергетик дольнего мира, а боль отступает.
– Благодарю, – кивнул я Койну.
– Сочтёмся, – ухмыльнулся маг и поинтересовался: – Действуем, как запланировали?
– Да. Входим в долину, приближаемся к деревне, окружаем её, и вы начинаете своё чародейство. Далее энергокапсулами подрываем ворота, входим внутрь и учиняем резню. До темноты всё должно быть кончено.
– Тыловую группу оставишь? – Дядя посмотрел назад.
– Конечно. Не стоит девочкам на кровь смотреть, да и вьючных лошадей с золотом тащить за собой не надо, а то мало ли, вдруг они испугаются и рванут куда глаза глядят. Перед входом в долину место хорошее есть, пусть дружинники и десяток «шептунов» ночную стоянку организовывают, а мы пока повоюем. – Я приподнялся на стременах, взмахнул рукой в направлении вражеского поселения и отдал команду: – Выступаем!
Снова движение. Лошади идут бодро. Препятствий на пути не было, и вскоре мы вышли на хорошую, не обозначенную на картах герцогства грунтовую дорогу, которая поднималась в гору и уходила в уютную долину, где проживали враги. Усиленная «шептунами» тыловая группа осталась на месте. Вперёд ушла разведка, а основные силы направились за ней. Ещё восемь километров безостановочного движения – и мы оказались в Тенистой долине, которая справа и слева от дороги была покрыта густым травяным покровом. А немного дальше, вдоль покатых горок стояли уютные и приветливые рощи, из-за которых это место и получило своё название. Хорошо! Но мы пришли сюда не на отдых, а для смертоубийства. И совершенно случайно мне вспомнилась старая земная шутка на тему христианской молитвы, которую любил повторять мой школьный учитель истории Владимир Петрович Кулабухов: «И идя долиною смертной тени, да не убоюсь я зла. Ибо я и есть зло». Для моего случая это подходило идеально, так как я принесу годам погибель и этим смогу ублажить кровную родню в мире мёртвых.
Отряд повернул в сторону бурной горной реки. И на прибрежном холме над ней мы увидели обнесённый высоким деревянным частоколом посёлок квартеронов, к которому бежало несколько молодых гоцев, дозорные. Мы за ними и не гнались, спокойно приблизились к этому укреплённому месту, и конные стрелки охватили его полукругом. На стене появились первые вооружённые годы, которые благодаря дополнительной защите, плотным кожаным доспехам и круглым рогатым шлемам казались ещё больше и мощнее, чем были на самом деле. В них полетели первые стрелы «шептунов». Но квартероны ответили камнями и выстрелами из двух станковых арбалетов. И, потеряв двоих бойцов, мы отошли примерно на триста пятьдесят метров, остановились, и началась работа магов.
Барон Ангус Койн и его ученики слезли с лошадей, которых приняли коноводы, а воины на всякий случай прикрыли чародеев щитами. Что применят маги, мне было неизвестно, как сказал дядя, это будет сюрпризом. И он меня действительно удивил. В прошлом году я подарил Койну трофейную записную книжку, которую снял с тела убитого мной ассирского мага, этнического оствера, который предал свой народ. И теперь чародеи применили боевой приём из арсенала этого гада.
Четвёрка магов взялась за руки. Ученики доверились старшему и более опытному магу. Койн потянулся к энергетическим потокам силы, которые пронизывали весь мир Кама-Нио. Из множества потоков он выбрал чистый и самый мощный и стал накачивать себя и молодых чародеев энергией дольнего мира. Продолжалось это около двух минут.
На какой-то краткий миг всё вокруг затихло. Птицы не перестали петь, лошади не всхрапывали, люди замолчали, и казалось, что даже река течь перестала. А затем над головой магов появилось облако светло-жёлтого цвета. Газ нервно-паралитического действия! Тот самый, которым ассирский боевой чародей пытался отравить защитников перевала, прикрывающих своих беженцев. Но тогда у него мало что получилось, потому что он был один, а у остверов имелись охранные амулеты, которые рассеяли облако отравы. У нас случай другой. Гоцы – не люди, и редко кто из них имеет магическую защиту. Ну и кроме того, четыре мага – это не один. И вскоре налившееся цветом и ставшее из светлого тёмным огромное газовое облако взмыло вверх. На секунду зависнув над нашими головами, оно поплыло на посёлок квартеронов и опустилось.
Чародеи разомкнули круг. Утирающий со лба трудовой пот Койн посмотрел на меня и кивнул в сторону посёлка:
– Ну, как тебе?
– Мощно! – Я уважительно поклонился магу и добавил: – Быстро! Эффективно и наверняка результативно!
– А то!
Разминаясь, дядя повёл своими мощными плечами, а я спросил:
– Когда можно в посёлок идти?
– Восемь-девять минут – и всё. Этого достаточно. А потом газ рассеивается.
– А как быстро гоцы очнутся?
– Учитывая массу тела квартеронов, один час у наших воинов есть.
– Отлично! – Я посмотрел на Рикко Хайде, и мой голос разнёсся над головами людей и лошадей: – Спешиться! Впереди идут два бойца с гранатами! Подрываем ворота и входим внутрь! Не щадить никого! Действовать быстро и жёстко! Держаться группами! Два мечника и три стрелка!
Хайде продублировал мои команды сотникам, они повторили их для десятников, а те – рядовым воинам. По конному строю прошло движение. И спустя десять минут сто тридцать воинов и егеря, оставив позади себя коноводов, пару патрулей и притомившихся магов, приблизились к воротам посёлка. Рядом со мной младшие братья, которые сжимают в руках корты, и по выражению их лиц заметно, что они рвутся в бой и мечтают о подвиге. А вот хрен там, а не подвиг! Входим и тупо режем всех, кто дышит. Затем мародёрка и отход. Так что никакого геройства не намечается, а будет обычная кровавая работа, во время которой и после неё хочется блевать. И я уверен, что мои братишки свои желудки опустошат. Но это и хорошо, на всю жизнь им наука будет. Пусть не думают, что жизнь – это рыцарский роман, где все герои, вне зависимости от того, хорошие они или плохие, поступают по правилам.
– Внимание! – кричат гранатомётчики, которые отскакивают от ворот в сторону.
Все воины присели на корточки, и одна за другой взорвались две магические энергокапсулы, которых капитан Линтер перед походом закупил полсотни штук. Над нашими головами прошла тугая ударная волна. Вверх взлетела взвесь из земли, щебня, кусков дерева и травы, а створки крепких ворот со скрипом завалились набок. Я встал, выхватил ирут и взмахнул им над головой:
– Начали!
– Быстрее! – поддержали меня командиры.
– Живее!
Группами «шептуны» стали входить в посёлок, а я посмотрел на Трори и Айнура:
– Не отставать и всё время держаться рядом со мной! А не то прогоню! Поняли?
– Да, – согласился Айнур.
– Как скажешь, брат, – вторил ему Трори.
– Тогда вперёд!
Мы прошли на территорию посёлка, где уже шла резня. Воины врывались в дома, обыскивали сараи и амбары, продвигались по стенам, и повсюду были слышны звуки арбалетных выстрелов.
Дзанг! Тетива арбалета, который держит в руках один из «шептунов» рядом с нами, вздрагивая, освобождает короткий болт, и метательный снаряд вонзается в голову взрослого гоца с топором в руках, который, пошатываясь, выскочил на нас из-за угла просторного бревенчатого дома. Младшие Ройхо смотрят на падающего врага, а я клинком указываю в центр вражеской деревни и вместе с двумя десятками бойцов по широкой улице направляюсь к дому местного старосты. Время поджимало, следовало перебить врагов до того, как начнут исчезать последствия магического отравления.
Глава 4
Империя Оствер. Замок Ройхо. 12.06.1405
Род гоцев был уничтожен до последнего существа. Добычи не взяли, пленные нам были не нужны, и, запалив посёлок сразу в нескольких местах, мы покинули место проведения карательной операции. Потери с нашей стороны были незначительны – два «шептуна», которые не заметили спрятавшегося в подвале молодого квартерона, да пятеро легкораненых. А сколько полегло гоцев, точно неизвестно. Главное, что ни один не ушёл, но то, что их было больше сотни, – это точно.Ночевали мы на стоянке перед входом в долину, а на следующий день двинулись к замку Ройхо. Происшествий в пути не случилось, и вчера наш отряд подошёл к воротам моего родового жилища. Расквартированный в замке отряд герцогских дружинников, сорок воинов под предводительством старшего десятника (в войске Грига полусотник), уже знали о том, что их сюзерен мёртв. А потому единственное, что беспокоило мужиков, – это их дальнейшая судьба и благополучное возвращение в родные деревни. И, получив слово графа Ройхо, что дружинников не тронут, сдав капитану Линтеру всё оружие и доспехи, лошадей и укрепления, бывшие воины герцога Андала Грига вышли за ворота и направились в сторону Изнара.
Дружинники уходили, и по их походке и поведению было видно, что они ожидают подвоха и выстрелов в спину. Однако моё слово крепкое, и пока со мной по-честному, то и я к людям со всей душой. Правда, задержал старшего десятника. Но не для того, чтобы над ним покочевряжиться, а для получения более точной информации о происходящих в окрестных землях событиях. Он хоть и невеликий, но всё же командир, и в замке сидел уже два года, так что – старожил. И про ваирцев, которые в последнее время неоднократно появлялись вблизи моих приморских владений, кое-что знал.
Мой отряд вошёл в замок, и, пока воины располагались в казармах, ещё до наступления темноты вместе с братьями и Ангусом Койном я сделал обход территории. Открывшаяся мне картина была безрадостной. Кругом запустение и разорение. Родовой алтарь семейства Ройхо разбит. Портреты предков и картины кисти древних мастеров вывезены в Изнар. Богатый арсенал перемещён в одну из крепостей Григов. Всё мало-мальски ценное имущество растащили дружинники и мелкие чиновники герцога. Продовольствия в замке нет, и в случае осады кормить личный состав отряда будет нечем. Воинские припасы и запасы амуниции отсутствуют. Центральная башня, в которой проживали Ройхо, выгорела изнутри, и ремонтировать её, естественно, было некому. Превосходная замковая кузница, которая оборудовалась по имперским стандартам, демонтирована и сейчас стоит на одном из железных рудников Григов. А богатая семейная библиотека за деньги перекочевала в собственность магических школ «Алго» и «Пламя». В общем, герцог и его приближённые расхитили всё, что только возможно.
Однако были и хорошие факты. Часть замковых слуг, немного, всего десять человек из пятидесяти, уцелела и продолжала выполнять свои обязанности. Кроме того, сохранился семейный склеп, в котором находились урны с прахом Ройхо, хоть в этом герцог Григ поступил по-человечески. Ну и, как хорошее дополнение, выложенная в старину в левой Приморской башне мозаичная напольная картина, изображавшая карту материка Эранга, была на месте.
При прежнем графе в зале, где находилась карта, Квентин проводил совещания со своими ветеранами, я был в этом месте всего раз, да и то мимоходом. Бывший старший десятник Григов говорил, что мозаику собирались вывезти, но сразу это сделать не получилось. Потом за более важными делами и проблемами про редкую каменную картину просто забыли, а этому произведению искусства, между прочим, почти шестьсот лет, и если мозаику продать, а я этого делать не собираюсь, то можно было бы получить неплохие деньги. И сегодняшнее утро я начал с посещения этой башни, очень уж хотелось понять, чем оно привлекало Квентина Ройхо, да и на древнюю карту посмотреть было интересно.
В одиночестве я вошёл в тихий просторный зал, освещённый лучами восходящего солнца, которые через стеклянные витражи проникали внутрь башни и падали на стены и пол. Я сделал несколько шагов от входа к центру. Вышел на карту, беглым взглядом окинул пустые ровные стены, всмотрелся в цветные кусочки камня и керамики, которыми обозначались моря и океаны, реки и горы, тракты и укрепрайоны, города и крепости, и подивился великому умению неизвестного мне древнего мастера. Разглядывая карту, я впервые подумал о том, что материк Эранга во многом похож на земной Евразийский континент.
Это самый большой материк в магическом мире Кама-Нио. Он раскинулся в Северном, Восточном и Западном полушариях планеты. И если попробовать сделать привязки по координатам, то Ваирское море можно определить как Балтийское, а Исарийское – как Чёрное. Но это всё очень примерно. Потому что Ваирское море минимум в полтора раза больше Балтийского. Здесь отсутствует Скандинавия, а вместо неё – архипелаг, где закрепились племена ваирских пиратов. На севере, востоке, юге и западе есть океаны, которых, как и в случае с Гвразией, четыре. Однако климат на моей новой родине несколько мягче. И потому находящееся на месте Северного Ледовитого океана водное пространство под названием Форкум имеет не только иные размеры и формы, а вдоль всего его побережья и на крупных островах вплоть до самой ледяной кромки полюса живёт достаточно многочисленное население нанхасов. На востоке – океан Хошш, которым безраздельно владеют враги империи Коцка, Кауш и Васлай. На юге – тёплый и ласковый Керийский океан, который бороздят корабли Торгово-промышленной палаты Оствера. А на западе – безбрежный и злой в своём буйстве океан Шань-Гесс, посреди которого раскинулся большой имперский архипелаг Гири-Нар.
Да, велик мир Кама-Нио, и мест, где я не бывал и, наверное, никогда не буду, огромное множество.
Но пока я вижу перед собой только Эрангу. И, пройдясь по высокогорному хребту Агней, по размерам как Тибет, который оказался на месте старых Уральских гор, я вышел на пересекающую материк с запада на восток длинную крепостную зубчатую цепочку. Давным-давно империя Ишими-Бар пыталась отгородиться от северян стеной – вроде той, которую на Земле принято считать Китайской, в соединении с Адриановым валом. Однако время безжалостно, и сейчас этого укрепления нет, его порушили ветры, дожди и местные крестьяне, которые растаскивали кирпичи и грунт на свои нужды.
Поворот. Следуя по контурам стены, которая, загибаясь, полукругом упиралась в Ваирское море, в полшага я переступил через герцогство Григ и остановился на небольшой дырочке в полу, которая находилась на самой кромке морской синевы и серого земляного фона. Раньше, при Квентине Ройхо, здесь был вставлен крупный сапфир, обозначающий местоположение замка. Ну а после того, как в нём обосновались дружинники покойного герцога Андала, кто-то предприимчивый вынул его из мозаики, и теперь в полу зияло восьмигранное углубление. Отметив для себя, что необходимо вставить в мозаику новый камень, я снова оглядел карту.
Мой взгляд скользит по полу, а голова работает и прикидывает, откуда ждать опасности.
На севере – пустоши, горы, тайга, реки, обширные болота и озера. Там живут гоцы, тролли, нежить, всякая нечисть и племена самых разных людей, в основном нанхасов, но есть и другие, осколки древних цивилизаций и некогда могучих государств. За ними – океан Форкум и вся мощь белоголовых. Что ждать с этого направления? Наверное, войны. По слухам, которые витали в Грасс-Анхо, четыре года назад у нанхасов случилась замятия: несколько племенных сообществ вступили в противоборство и, как водится, проигравшая сторона покинула родные края и ушла в пустоши между родиной и имперскими землями. А так как сотням тысяч людей в тайге прокормиться достаточно сложно, они, волнами растекаясь вдоль всей нашей границы, накатываются на империю, и одними из первых под ударом оказываются территории герцогства Григ. Если белоголовые люди не осядут где-то по пути, то через пару-тройку лет нам придётся воевать. И биться мы станем уже не с мелкими разведывательными партиями оленеводов, которые донимали герцога Андала Грига, а с сильными ордами, в которых есть настоящие воины и искусные в своём ремесле шаманы.
Взгляд влево. Ваирское море и архипелаг Ташин-Йох, который огромной 1600-километровой дугой простирается от полуострова Аста (северо-западная оконечность хребта Аста-Малаш) до северной части имперской провинции Вентель, весьма условно – земная Германия. Своего рода это волнолом, который отделяет Ваирское море от Форкума. В архипелаг входит семь островных групп: Тасса, Кампара, Бахче, Меккера, Шантира, Шабир и Данце, все вместе включающие в себя около двухсот островов, из которых лишь девяносто пять пригодны для постоянного проживания людей и имеют население. Самые крупные из них – это острова, которые дали своё название всем группам более мелких клочков суши.
Благодаря тёплому морскому течению из Форкума на архипелаге Ташин-Йох жить можно. Климат неплохой, много рыбы, и на паре островов имеются большие города. Что неудивительно, ведь это бывшая имперская провинция, которая отделилась от остального Оствера через несколько лет после гибели Квинта Анхо. В своё время именно мой предок Айна Ройхо приложил к этому руку. Парадокс. Верный имперский генерал и командир Чёрной Свиты способствовал отделению провинции. Но сделал он это неосознанно, и на момент объявления независимости Ташин-Йоха он уже давно был мёртв.
А предыстория этих событий такова. Во времена правления императора Квинта Первого к материку народа дари были одна за другой отправлены несколько океанских военных экспедиций, которые должны были закрепиться на территории нечеловеческой расы и дать возможность магам установить телепорты, по которым будут поступать подкрепления. Однако каждый раз дари сбрасывали десант обратно в океан, и потерпевшие поражение имперские воины возвращались обратно на родину. Ну а так как император был весьма крут, на родных берегах воинов не ждало ничего хорошего. Командиров казнили, солдат отправляли в штрафные батальоны, а экипажи кораблей расформировывали.