— Я знаю, что ты научился, папочка, — прошептала Адриенна сквозь свои собственные слезы, когда Роджер снова остановился, а руки ее гладили кота на коленях. Она ждала столько безнадежных, мучительных лет, чтобы услышать эти слова. Теперь она услышала… и он был прав. В мечтах она видела, как они воссоединялись, шрамы чудесным образом исцелялись, видела, что он снова стал ее обожаемым отцом, и видела себя его любимой дочерью. Но он так сильно ее обидел. Шрамы слишком глубоки, и то невинное совершенство пропало для них навсегда. Они стали гораздо хуже, чем незнакомцами друг для друга, они стали источниками боли, обиды и одиночества, и это нельзя ни забыть, ни простить за один миг, как бы ей это ни хотелось. На самом деле она не знала, можно ли это вообще когда-нибудь простить!
   «Но зато я знаю, что если мы не попытаемся, то не сможем даже надеяться когда-либо исправить это, — подумала Адриенна, ощущая, как слезы капают на ее руки, которые покоились в шелковистом меху древесного кота. — По крайней мере он зашел так далеко, обратился так откровенно ко мне через столько времени. Я не могу просто помчаться домой и сказать ему, что все прощено, все быльем поросло. Но я могу отправиться домой и позволить ему попытаться, и я тоже могу попытаться, и может быть мы сможем что-то снова подправить между нами, хотя бы ради мамы».
   — С другой стороны, — раздался голос ее отца из комма, и она моргнула и протерла рукой глаза, — я понимаю, что также должен поменять мнение о древесных котах. — Он сумел улыбнуться более естественно, и теперь в его голосе чувствовался призрак настоящего юмора. — Подполковник Тудев держал меня в курсе всех событий, поэтому я знаю, что один из них принял тебя. И еще я знаю, что именно благодаря ему и его друзьям ты все еще в живых. А это, несомненно, значит, что я в неоплатном долгу у них и всех их родичей.
   — Но то, что я не могу отплатить этот долг, еще не значит, что я не могу попытаться, и как только я закончу записывать это сообщение, я начну обсуждать с премьер-министром отзыв возражений короны против Билля о правах древесных котов. Бюджет Лесной службы Сфинкса также повысится в следующие месяцы, и я буду очень благодарен, если ты попросишь генерала МакКлинтока сопровождать тебя обратно на Мантикору, чтобы мы с ним могли обсудить как лучше всего уточнить — и усилить — юридический статус древесных котов как можно быстрее.
   — Кроме того, — его изображение посмотрело прямо в объектив, встретив взгляд дочери, — Я хотел бы позвать тебя с твоим новым другом обратно домой. Со слов подполковника Тудева я понял, что коты вполне явственно продемонстрировали способность чувствовать враждебное намерение покушавшихся на тебя. Мне кажется, это отличная причина, чтобы поощрять мою дочь общаться с ними, и я собираюсь попросить ЛСС направить несколько своих сотрудников из их патрульной службы в дворцовую охрану. Более того, — его рот сжался, а в глазах зажглась мрачная радость, — я согласен с подполковником Тудевом. Это нельзя было организовать без помощи утечки с высших уровней и, наверняка, без помощи некоторых высокопоставленных заговорщиков. В данной ситуации я с большим удовольствием жду возможности представить как можно больше котов людям при дворе, которые могли бы извлечь выгоду из твоей смерти. Я знаю, что это не будет приемлемо для суда, но если знать, куда смотреть, я вполне уверен, что подполковник Тудев и другие вроде него смогут найти необходимые доказательства. Или по крайней мере, — он холодно улыбнулся, — виновные будут так заняты спасением своих шкур, что у них не останется времени строить новые заговоры… или когда-либо снова наслаждаться жизнью.
   Губы Адриенны стали подергиваться, когда она представила себе, как ее кот и еще десяток-другой котов внезапно обнаружили, что могут бегать по всему дворцу на Королевской горе. Кто бы ни пытался убить ее, он должен был иметь достаточно связей, чтобы понимать, почему они там, и, впервые за много лет, она обнаружила, что полностью и безоговорочно поддерживает отца.
   Несколько секунд принцесса улыбалась в экран, а ее отец улыбался в ответ с экрана, но потом его улыбка погасла и голос смягчился.
   — Но это на будущее, Адриенна. А сейчас просто поправляйся. Возвращайся домой ко мне. Хотя я вел себя по-дурацки, но я люблю тебя, и желаю возможности снова это доказать тебе. Пожалуйста.
   Он умолк и еще миг смотрел с экрана, а потом сообщение закончилось, и Адриенна откинулась на подушки, прижимая Искателя-Мечты к груди, пока новые слезы замутнили взгляд. Он изогнулся в ее объятьях, крутясь, пока не положил треугольную челюсть в ямку под ключицей, и утробный, урчащий звук его урчания проник в нее до мозга костей.
   А ведь это все он, с восхищением поняла она. Он ворвался в ее жизнь подобно вихрю, и только благодаря ему она все еще жива. Только благодаря ему и его друзьям стало известно, что существует заговор, который нужно раскрыть, а не просто какой-то спятивший одиночка, и они-то скорее всего и раскроют заговорщиков. А если чудо, о котором она молилась, произойдет — если каким-то образом им с отцом удастся восстановить хотя бы тень того тепла и любви, которую они когда-то знали — и это тоже станет возможным только при помощи кота, сидевшего у нее на руках.
   — Я еще не назвала тебя, — прошептала Адриенна в мохнатое ушко, и оно дрогнуло. Кот поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и она робко улыбнулась. — Наверное, я из тех копуш, о которых говорил генерал МакКлинток, — поделилась она, — но придется тебе проявить терпение. Это имя должно подходить всему, что добился за этот день… и почему-то мне кажется, что ты не придешь в восторг от «Чудотворца», когда узнаешь, что это значит!
 
   Искатель-Мечты глядел в глаза своего человека и чувствовал хрупкий пузырек веселья глубоко внутри нее. Он еще не понял, что произошло между ней и отцом, но для этого наступит свое время, а теперь, когда он знает источник ее боли, он может помочь ей — и ее отцу — разобраться с ней. Это он сможет сделать, и ждет этого с нетерпением. Но прямо сейчас больше всего он наслаждался ее весельем и радостью, и то, как печаль и освобождение от давней боли, несмотря на свою хрупкость, сделали счастливее их обоих.
   Он чувствовал, что смены сезонов, которые он мог бы увидеть, уходят от него, отбрасываются без сожалений, в то время, как его эмпатия нежилась в яркости и красоте его человека. Он никогда не узнает того, что могли бы принести ему те потерянные смены сезонов… но если бы он не выбрал, не создал связи, он не узнал бы и малой доли радости и любви, которая есть теперь. Честная сделка, решил Искатель-Мечты, и дотронулся передней лапой до ее лица.
 
   Адриенна Винтон взглянула в ярко-зеленые глаза своего кота, и очень смутно почувствовала глубину его мыслей, серьезность его размышлений. В этом миге было что-то болезненно проникновенное, ощущение принятых решений и уплаченной цены, и еще на один миг она задержала дыхание, когда мучительность, которую она до конца не понимала, окатила ее.
   Но затем кот, которому ей еще предстояло дать имя, протянул переднюю лапу. Он коснулся ее лица, потом наклонился ближе, пока не потерся о ее нос кончиком своего. Усы его подергивались, пока они смотрели друг в другу глаза — так близко, что ее глаза едва не скашивались. Она задержала дыхание, ожидая от него серьезного и многозначительного сигнала… и тут он отодвинулся и резко ущипнул ее за нос.
   — А-а-а-а! — ее рука взлетела, чтобы прикрыть нос, но кот уже отпрыгнул от нее. Он приземлился в изголовье кровати и повис там, вниз головой, на всех средних и задних лапах, изящно поигрывая хвостом и весело мяукая. Она почти что слышала его мысленное «Попалась!» и засмеялась в ответ, чувствуя, как взлетает настроение.
 
   Искатель-Мечты чувствовал, что радость поднимается в его человеке подобно соку в стволах деревьев во время грязи. Чувствовал как понемногу зарубцовываются душевные раны глубоко внутри нее. Он помнил слова Поющей-Истинно о том, что даже самый лучший охотник может обнаружить, что охота идет за ним, и знал, что она была права. Он пришел охотясь за своей мечтой; он ее нашел и она его поймала в ловушку и, со временем, прикончит его.
   Но если и не мечта, то все равно меня бы со временем что-нибудь прикончило бы , — подумал он. — И, хотя выбор был моим, но радость мы разделим на двоих. Может наше время и не продлится долго, но как ярко мы будем сверкать в ночи! Певцы памяти Народа будут повторять песню о нас пока вообще будет существовать Народ и в ней мы будем вместе навсегда!
   Он смотрел на нее сверху вниз в течении одновременно короткого и бесконечного мгновения, а затем разжал свою хватку на спинке ее кровати, и набросился на нее, рыча и ловя ее руку как котенок. Счастливая музыка их смеха, человека и древесного кота, подобно лучу маяка разгоняла тьму.