В конце концов, завершая картину массового сумасшествия целой планеты, большинство из тех, кто понимал, что творится что-то не то, попали в плен «теории заговора», подразумевая что проблемы вызваны целенаправленными действиями врагов — скорее всего местных «денежных мешков», или иностранных производств «запрудивших» рынок Хевена дешевыми суррогатами. Хуже того, к середине 18 века 8 в обществе и среди политиков стало преобладать мнение, что «этого бы не произошло, если бы мы не допустили где-то ошибку», а к концу столетия эта мазохистская тенденция только усилилась.
К 1750 году э.р. Республика — больше не «Республика Хевен», а «Народная Республика Хевен» — оказалась в плену у коалиции профессиональных политиков (и не помышлявших о другой карьере) и Кворума пользующихся поддержкой и сотрудничеством с морально и интеллектуально обанкротившейся наукой. Средства массовой информации работали на Кворум, если необходимо — то под угрозой занесения в черный список. То, чего Кворум может добиться занеся журналиста в черный список было продемонстрировано на примере Адель Вассерман, одной из последних умеренных журналистов. Ее умеренность по стандартам середины 17 века была бы расценена как левоцентристские убеждения, но современники из 18 века заклеймили ее «консерватором» и даже «реакционером». Ее называли «врагом общества», «рабом денежных мешков» и «элитисткой». Ее наниматель, одно из последних независимых агентств новостей, в результате экономического бойкота, забастовок и давления со стороны правительства было вынуждено уволить ее с формулировкой «за социальную нечуткость и избыточную демагогичность». Увольнение и последовавшая затем эмиграция в Королевство Мантикора, где Адель стала одним из ведущих теоретиков центристской партии, стало знаком для всех имевших глаза чтобы видеть: Хевен обречен, если не произойдет что-то совершенно экстраординарное.
Впервые с подобной проблемой столкнулись давным-давно, на Старой Земле в эпоху Великой Римской Империи: когда власть держится на «хлебе и зрелищах», властители вынуждены проявлять все большую и большую щедрость, чтобы оставаться у власти. Соответственно политикам требовалась бездонная кормушка, чтобы платить долистам и поддерживать привычную систему взяток и коррупции. Даже такая прочная экономика как была у Хевена не выдерживала такого бремени после двух веков саморазрушения. Было очевидно, что система в целом в беде: налоговые поступления не покрывали расходов уже 143 стандартных года; исследования и перспективные разработки сворачивались, поскольку чрезмерно политизированная (и, соответственно, неэффективная) система образования вместо научной подготовки занималась словоблудием на тему псевдонаучных коллективистских экономических теорий; и без того сократившиеся числом способные менеджеры производства утекали в другие системы, где они бы могли использовать свои таланты к собственной выгоде. Конец этой утечке должен был положить «Акт о Сохранении Технического Потенциала» от 1778 года э.р. запретивший эмиграцию ученых и инженеров, поскольку их знания национализировались как «достояние Республики», но и он не смог обратить общую тенденцию.
Экономический рост остановился — на самом деле сменился падением — но постоянное повышение Базового Жизненного Пособия было политически неизбежно, и последовавшие застой и инфляция стали самоподдерживающимся процессом. В 1771 году э.р. в совершенно секретном докладе Палате Законодателей предсказывался полный коллапс экономики к 1870 году по сравнению с которым Великая Депрессия 9 или Экономическая Зима 252 года э.р. выглядели бы мелким регрессом. Военные, извещенные о предполагаемой глубине коллапса, предупредили, что за ним последует уличная война, в которой граждане будут биться за пропитание, поскольку Хевен достаточно давно зависим от импорта продовольствия.
Правительство видело только два выхода: сжать зубы, прекратить практику дефицитного бюджета, отменить БЖП и надеяться пережить последующую катастрофическую реорганизацию, или найти какой-нибудь источник пополнения бюджета. На деле, конечно, первый вариант для них был неприемлем, но из экономики уже мало что можно было выжать. Часть законодателей, запаниковав, предложили драконовский план «потрясти богатых», но большинство понимало, что эффект будет чисто косметическим. Не говоря даже о богатстве самих законодателей, богатые составляли не более 0, 5% населения и даже предложенный конфискационный уровень налогообложения принес бы только временную отсрочку… и полностью бы ликвидировал будущие частные инвестиции и налоговые выплаты (уже доходившие до 92% на доход и 75% на инвестиции). Самоподдерживающаяся налоговая система может существовать только при наличии крепкого среднего класса, а средний класс систематически уничтожался, то что от него осталось было слишком мало для поддержания уровня расходов правительства уже почти сотню лет.
Все это оставило только один потенциальный источник дохода и правительство при поддержке кворума подготовила план по его захвату названный «План ДюКвесин».
Первым шагом было «Конституционное Собрание» радикально изменившее конституцию Хевена. Сохранив демократический фасад, новая конституция изменила требования к избираемым представителям и дала Палате Законодателей право отвергать уже избранную кандидатуру по причине «персональной неготовности к служению обществу» тем самым установив наследственную диктатуру Законодателей. (Первоначально не было строгой передачи власти от отцов детям, скорее это было узаконенная практика воспитания «преемников», что было стандартным способом делать карьеру в политике уже больше века; династическая система в обычном понимании сформировалась позже.) Вторым шагом стало дальнейшее раздувание дефицита бюджета, на этот раз для самого большого увеличения армии за всю историю Хевена. И, наконец, третьим шагом, начатым в 1846 году э.р., было получение доходов из совершенно нового источника: военных завоеваний.
Первые атаки практически не встретили сопротивления. В секторе настолько сжились с идеей, что Хевен представляет собой идеал устремлений человечества, что его устойчивый коллапс был неимоверно недооценен. Проблемы Хевена были известны, но их серьезность была оценена неверно, превалировало мнение что все они будут решены когда Хевен, наконец, наведет порядок в доме. Большинство соседей Хевена считали, что он был на правильном пути, но временно потерял контроль над событиями, и многие из них двигались, подобно леммингам, в том же направлении. Неожиданное увеличение армии Хевена вызвало некоторую настороженность, но тех кто предполагал возможность враждебных акций со стороны миролюбивого Хевена называли истеричными алармистами. Кроме того, другие системы сектора начали испытывать проблемы с экономикой, а боевые корабли и войска требуют денег, которые можно было бы потратить на программы благотворительности.
За период с 1846 по 1900 год э.р., менее чем за полсотни лет, Народная Республика Хевен захватила все системы в радиусе сотни световых лет, объединила их в новую, межзвездную НРХ управляемую наследными «законодателями» из системы Хевена.
К разочарованию законодателей, вскоре обнаружилось, что завоевание не решило всех проблем. Да, они выпотрошили экономику покоренных миров, но был предел тому, что можно взять не вызвав отрытого мятежа. Хуже того, военная машина требовавшаяся чтобы завоевать и держать в узде новую империю стоила им больше чем они рассчитывали, особенно потому, что встревоженные и (пока) непокоренные соседи начали вооружаться в ответ. Несмотря ни на что дефицит бюджета сохранялся; просто имеющихся ресурсов постоянно не хватало, чтобы содержать армию и дотируемое население. Создавалось впечатление процветания во внутренних делах, но информированные люди понимали, что это только впечатление. Вкратце: у «Республики» было только два пути: продолжать экспансию или рухнуть.
Итак, в 1900 году э.р., у Народной Республики не было иного выхода, кроме как искать новые регионы для завоевания… и она нашла, а на пути к ним лежала маленькая, но богатая система известная под именем Звездного Королевства Мантикора.
К 1750 году э.р. Республика — больше не «Республика Хевен», а «Народная Республика Хевен» — оказалась в плену у коалиции профессиональных политиков (и не помышлявших о другой карьере) и Кворума пользующихся поддержкой и сотрудничеством с морально и интеллектуально обанкротившейся наукой. Средства массовой информации работали на Кворум, если необходимо — то под угрозой занесения в черный список. То, чего Кворум может добиться занеся журналиста в черный список было продемонстрировано на примере Адель Вассерман, одной из последних умеренных журналистов. Ее умеренность по стандартам середины 17 века была бы расценена как левоцентристские убеждения, но современники из 18 века заклеймили ее «консерватором» и даже «реакционером». Ее называли «врагом общества», «рабом денежных мешков» и «элитисткой». Ее наниматель, одно из последних независимых агентств новостей, в результате экономического бойкота, забастовок и давления со стороны правительства было вынуждено уволить ее с формулировкой «за социальную нечуткость и избыточную демагогичность». Увольнение и последовавшая затем эмиграция в Королевство Мантикора, где Адель стала одним из ведущих теоретиков центристской партии, стало знаком для всех имевших глаза чтобы видеть: Хевен обречен, если не произойдет что-то совершенно экстраординарное.
Впервые с подобной проблемой столкнулись давным-давно, на Старой Земле в эпоху Великой Римской Империи: когда власть держится на «хлебе и зрелищах», властители вынуждены проявлять все большую и большую щедрость, чтобы оставаться у власти. Соответственно политикам требовалась бездонная кормушка, чтобы платить долистам и поддерживать привычную систему взяток и коррупции. Даже такая прочная экономика как была у Хевена не выдерживала такого бремени после двух веков саморазрушения. Было очевидно, что система в целом в беде: налоговые поступления не покрывали расходов уже 143 стандартных года; исследования и перспективные разработки сворачивались, поскольку чрезмерно политизированная (и, соответственно, неэффективная) система образования вместо научной подготовки занималась словоблудием на тему псевдонаучных коллективистских экономических теорий; и без того сократившиеся числом способные менеджеры производства утекали в другие системы, где они бы могли использовать свои таланты к собственной выгоде. Конец этой утечке должен был положить «Акт о Сохранении Технического Потенциала» от 1778 года э.р. запретивший эмиграцию ученых и инженеров, поскольку их знания национализировались как «достояние Республики», но и он не смог обратить общую тенденцию.
Экономический рост остановился — на самом деле сменился падением — но постоянное повышение Базового Жизненного Пособия было политически неизбежно, и последовавшие застой и инфляция стали самоподдерживающимся процессом. В 1771 году э.р. в совершенно секретном докладе Палате Законодателей предсказывался полный коллапс экономики к 1870 году по сравнению с которым Великая Депрессия 9 или Экономическая Зима 252 года э.р. выглядели бы мелким регрессом. Военные, извещенные о предполагаемой глубине коллапса, предупредили, что за ним последует уличная война, в которой граждане будут биться за пропитание, поскольку Хевен достаточно давно зависим от импорта продовольствия.
Правительство видело только два выхода: сжать зубы, прекратить практику дефицитного бюджета, отменить БЖП и надеяться пережить последующую катастрофическую реорганизацию, или найти какой-нибудь источник пополнения бюджета. На деле, конечно, первый вариант для них был неприемлем, но из экономики уже мало что можно было выжать. Часть законодателей, запаниковав, предложили драконовский план «потрясти богатых», но большинство понимало, что эффект будет чисто косметическим. Не говоря даже о богатстве самих законодателей, богатые составляли не более 0, 5% населения и даже предложенный конфискационный уровень налогообложения принес бы только временную отсрочку… и полностью бы ликвидировал будущие частные инвестиции и налоговые выплаты (уже доходившие до 92% на доход и 75% на инвестиции). Самоподдерживающаяся налоговая система может существовать только при наличии крепкого среднего класса, а средний класс систематически уничтожался, то что от него осталось было слишком мало для поддержания уровня расходов правительства уже почти сотню лет.
Все это оставило только один потенциальный источник дохода и правительство при поддержке кворума подготовила план по его захвату названный «План ДюКвесин».
Первым шагом было «Конституционное Собрание» радикально изменившее конституцию Хевена. Сохранив демократический фасад, новая конституция изменила требования к избираемым представителям и дала Палате Законодателей право отвергать уже избранную кандидатуру по причине «персональной неготовности к служению обществу» тем самым установив наследственную диктатуру Законодателей. (Первоначально не было строгой передачи власти от отцов детям, скорее это было узаконенная практика воспитания «преемников», что было стандартным способом делать карьеру в политике уже больше века; династическая система в обычном понимании сформировалась позже.) Вторым шагом стало дальнейшее раздувание дефицита бюджета, на этот раз для самого большого увеличения армии за всю историю Хевена. И, наконец, третьим шагом, начатым в 1846 году э.р., было получение доходов из совершенно нового источника: военных завоеваний.
Первые атаки практически не встретили сопротивления. В секторе настолько сжились с идеей, что Хевен представляет собой идеал устремлений человечества, что его устойчивый коллапс был неимоверно недооценен. Проблемы Хевена были известны, но их серьезность была оценена неверно, превалировало мнение что все они будут решены когда Хевен, наконец, наведет порядок в доме. Большинство соседей Хевена считали, что он был на правильном пути, но временно потерял контроль над событиями, и многие из них двигались, подобно леммингам, в том же направлении. Неожиданное увеличение армии Хевена вызвало некоторую настороженность, но тех кто предполагал возможность враждебных акций со стороны миролюбивого Хевена называли истеричными алармистами. Кроме того, другие системы сектора начали испытывать проблемы с экономикой, а боевые корабли и войска требуют денег, которые можно было бы потратить на программы благотворительности.
За период с 1846 по 1900 год э.р., менее чем за полсотни лет, Народная Республика Хевен захватила все системы в радиусе сотни световых лет, объединила их в новую, межзвездную НРХ управляемую наследными «законодателями» из системы Хевена.
К разочарованию законодателей, вскоре обнаружилось, что завоевание не решило всех проблем. Да, они выпотрошили экономику покоренных миров, но был предел тому, что можно взять не вызвав отрытого мятежа. Хуже того, военная машина требовавшаяся чтобы завоевать и держать в узде новую империю стоила им больше чем они рассчитывали, особенно потому, что встревоженные и (пока) непокоренные соседи начали вооружаться в ответ. Несмотря ни на что дефицит бюджета сохранялся; просто имеющихся ресурсов постоянно не хватало, чтобы содержать армию и дотируемое население. Создавалось впечатление процветания во внутренних делах, но информированные люди понимали, что это только впечатление. Вкратце: у «Республики» было только два пути: продолжать экспансию или рухнуть.
Итак, в 1900 году э.р., у Народной Республики не было иного выхода, кроме как искать новые регионы для завоевания… и она нашла, а на пути к ним лежала маленькая, но богатая система известная под именем Звездного Королевства Мантикора.