Велтистов Евгений. Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников

Велтистов Евгений

Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников

   Евгений ВЕЛТИСТОВ
   КЛАССНЫЕ И ВНЕКЛАССНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
   НЕОБЫКНОВЕННЫХ ПЕРВОКЛАССНИКОВ
   ОДНОУХ И ДЫРКОРЫЛ
   Одноух и Дыркорыл воспитывались в семье бухгалтера Нехлебова, если, конечно, одинокого бухгалтера можно назвать семьей.
   Но когда их стало трое, то получилась очень дружная семья: два малыша, два верных друга, и их приемный отец.
   Жили они в деревне Берники, где Нехлебов работал в двухэтажной конторе совхоза "Светлый путь". Совхоз имел большие поля, на которых росли картофель, капуста, морковь, горох и другие овощи, имел много разных машин и расторопного бухгалтера, который постоянно считал, какой в совхозе урожай, как выполняется план по заготовке овощей и сколько заработал каждый работник хозяйства "Светлый путь". Удивительная увлеченность совхозного бухгалтера всеми жизненными делами имела важное значение в воспитании его необычных детей.
   Нехлебов подобрал своих питомцев осенним утром на пустынной улице. Трудно сказать, как оказались поросенок и крольчонок одни на грязной мостовой. Говорят, что на рассвете через село проезжала подвода на базар. Возможно, именно из нее на тряской дороге выпали малыши. Они дрожали от холода и повизгивали.
   Бухгалтер осторожно поднял поросенка и крольчонка, завернул их в пиджак, принес домой. Он нагрел воды, выкупал подкидышей в тазу и, как смог, запеленал их в разорванную пополам простыню. Малыши мгновенно уснули.
   Нехлебов оглядел два белых свертка с симпатичными мордашками. Одна громко сопела розовым пятачком. Вторая дышала ровно аккуратным черным носиком; из-под белой пеленки упрямо торчало длинное ухо.
   - Что же дальше, Одноух и Дыркорыл? - сказал тревожным шепотом Нехлебов. - Чем будем питаться - вот вопрос?!..
   Сам-то он привык питаться бутербродами, но колбаса и сыр малышам явно не годились.
   Пока Одноух и Дыркорыл спали, бухгалтер сбегал в магазин, купил соски и бутылочки. Он забыл, как называются эти маленькие резиновые штучки, однако продавщица поняла его с полуслова.
   А дальше все было проще: Нехлебов налил в бутылочки теплое молоко, сунул соски в рот спящим. Дыркорыл хрюкнул от удовольствия и, не открывая глаз, аппетитно зачмокал. Одноух сосал соску нежно и деликатно.
   Бухгалтер почему-то разволновался, забегал по комнате, потом составил длинный список покупок и снова помчался в магазин. Там он купил кроватки, одеяла, пеленки, белье, игрушки и все прочее, что полагается для новорожденных. По два экземпляра каждой вещи на сумму девяносто восемь рублей и двадцать копеек. У дверей стояла грузовая машина из совхозного гаража.
   Покупки вызвали разговоры в Берниках. Бухгалтер, такой серьезный парень, только что окончил техникум, поступил заочно в институт, на счетной машинке, как на гармошке, играет, и в одно утро - двое детей!.. Потратил разом всю месячную зарплату!
   До позднего вечера в доме Михаила Нехлебова толпились соседи. Малыши понравились. Спят себе, причмокивая сосками, сопят забавными носами. Изза носов и ушей не спутаешь их ни за что: сразу видно, кто Дыркорыл, а кто Одноух. Сразу видно: разные характеры!
   Молодой отец получил массу полезных советов и наглядных уроков: чем кормить и поить малышей, как их пеленать, какой должен быть режим дня. А когда Нехлебов, замучившись с мокрыми пеленками, объявил о своем решении купить стиральную машину, две бабушки вызвались быть добровольными няньками малышей. Ясное дело - человек весь день на работе, ему не до пеленок.
   Бабушки молчаливо и добросовестно делали свое дело, и Одноух и Дыркорыл запомнили их на всю жизнь.
   Свое детство Одноух и Дыркорыл провели в деревне Берники. Росли они хорошо и быстро, ничем серьезно не болели. Нехлебов, человек очень аккуратный, научил их мыть не только руки перед едой, но и те огородные лакомства, которые они очень любили. А любили они морковку, капусту, огурцы, репу и все другие овощи, которые росли на грядках. И очень скоро сластены поняли, что две морковки слаще и вкуснее, чем одна, а четыре моркови лучше двух.
   Когда ты непрерывно думаешь про морковь и капусту, то вскоре научишься называть их своими именами.
   И если твердо знаешь, что дважды два - это четыре, неудобно появляться на улице на четырех лапах. Образование, хоть и самое простое, ко многому обязывает.
   Одноух и Дыркорыл ходили, как и все, на двух ногах.
   Они научились читать и писать, играть в разные игры с ребятами на улице, полоть в поле сорняки, печь на костре картошку, управлять лошадью, собирать грибы и ягоды, - словом, мало чем отличались от своих деревенских сверстников.
   Многие уже и не помнили, как и при каких обстоятельствах появились у бухгалтера сыновья. Остальные относились к ним как к обычным мальчишкам. Среди любой ребячьей ватаги всегда найдется один лопоухий, а другой с задорным пятачком. Это лишь чисто внешняя примета. Каждый имеет свое "Я".
   Все знали, что когда по улице идет заросший длинноухий мальчишка и негромко поет забавную песню:
   Я - Одноух, я - Одноух...
   Люблю зеленых мух,
   то это приемыш бухгалтера Нехлебова, скромный и отчаянно смелый Одноух. Мухи он, конечно, никогда в жизни не обидит, но за друга готов сражаться даже зубами. И очень любит все зеленое, летнее, нарядное, потому готов часами разглядывать и великанский дуб и крохотную былинку.
   А если слышна задорная песенка с чуть печальным концом, то это идет розовощекий весельчак с грозным именем, которым наградил его приемный отец:
   Я - Дыркорыл, я - Дыркорыл.
   А дальше я забыл...
   Дырк - звали его приятели за победно торчащий, розовый от волнения пятачок носа. Все понимали, что у взрослого Дыркорыла будет взрослый пятак, который принято называть "рылом", но пока думать про это не хотелось. Дырк - и все тут!
   Никто не знал в Берниках, что эти мальчишки сыграют значительную роль в жизни районного центра.
   Дыркорыл и Одноух прожили в деревне некоторое время Когда контору совхоза перевели в соседний город, семья Нехлебовых переселилась в многоэтажный дом и заняла там двухкомнатную квартиру.
   Так Одноух и Дыркорыл оказались в районном центре Ерши.
   В Берниках бульдозеры сносили старые дома, сараи, заборы На месте деревни должен был родиться поселок с каменными домами.
   Наши новоселы помогали отцу расставлять вещи в новой квартире, готовились к новой жизни, к очень важному дню - началу учебного года.
   В НОВОМ ДВОРЕ
   Ершовцы дружелюбно приняли Одноуха и Дыркорыла.
   Когда Михаил Нехлебов вывел своих воспитанников во двор, сбежались все ребята.
   Забавной оказалась пара новоселов.
   Разгуливают себе в начищенных ботинках, руки в брюки, и поглядывают на всех хитренькими глазками.
   Спереди поглядишь - симпатяги, спортсмены. Один чуть зарос серым пушком и с длинными ушами, причем одно переломлено пополам. А у другого круглое розовое лицо и нос боксерский, в форме дерзко выпяченной лепешки пятачок, можно сказать.
   - Что у тебя с ухом? - спросили ребята Одноуха.
   - Пустяки, - махнул серой лапой Нехлебовмладший. - Когда маленький был, с собакой не поладил. С волкодавом. У него зубы, знаешь, во какие...
   И Одноух обнажил свои длинные острые зубы.
   "Ого! - с уважением подумали ребята. - Да он тоже зубат... С таким лучше не кусаться..."
   А сзади братья тоже на всех похожи. Небольшое лишь отличие: из штанов хвосты торчат. Один шерстяной и куцый, а другой розовый, подвижный, надкусанный кем-то.
   - Это кто тебе хвост грыз? - поинтересовался один дворовый насмешник.
   - От волка удирал, - признался Дыркорыл. - Еле успел на дерево влезть. Если бы не Одноух, не знаю, как бы я с ним сладил, - пояснил покрасневший от воспоминаний поросенок.
   И Дыркорыл рассказал, как он спасался от волка. Всех слушателей поразило не то, что Дыркорыл мгновенно оказался на дереве: когда тебя цапнут клыками за хвост, и на телеграфный столб взберешься... Удивила находчивость брата Дыркорыла.
   Одноух, видевший нападение, не растерялся, вывалялся в стружках и страшным голосом зарычал и залаял из кустов. Тощий волк оглянулся, попятился, но еще не решился удирать. А тут настоящие деревенские собаки сбежались. То-то был переполох в Берниках!..
   Горожане переглянулись, посмеялись и сразу приняли новых друзей в компанию. Свои ребята - смелые и не хвастуны. Честные и хитрые. В любую игру с ними играть можно!
   Дядя Миша Нехлебов, вернувшись из домоуправления, сказал, что сейчас они будут заняты: идут в школу записываться в первый класс.
   - Здорово! - закричали ребята. - Давайте их к нам, в первый "А"!
   - Нет, к нам, - подхватили другие ершовцы, - к нам, к нам! В первый класс "Б"!
   - Куда примут, - сказал дядя Миша и протянул руки сыновьям. - Пошли. Мы опаздываем.
   Они направились к школе.
   Ребята толпой проводили приятелей и остались ждать у школьных дверей.
   ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ
   - Давайте знакомиться, - сказала учительница новым ученикам. - Меня зовут Тамара Константиновна. А вас?
   - Одноух, - спокойно проговорил будущий первоклассник, глядя на учительницу большими темными глазами.
   - А меня - Дыркорыл, - резво подхватил его брат.
   - Хорошо. Я бы даже сказала - отлично! - похвалила Тамара Константиновна, оглядывая новых учеников.
   Дыркорыл и Одноух удивились: за что учительница хвалит их? Не успели рта раскрыть, и уже - отлично... Они вежливо промолчали.
   Учительница осталась довольна. Она была наслышана о странных учениках. Но вот она увидела их: говорят громко, отчетливо, не стесняясь; одеты аккуратно; очень вежливы - совсем хорошие ученики! Мало ли кто из нас каким кажется в детстве! Один похож на гадкого утенка, другой зайка-немогуузнайка, а третий, как говорят взрослые, просто-напросто свинтус! Что ж, так нередко в жизни случается: сегодня он, к сожалению, свинтус, зато завтра...
   - Теперь проверим, что вы умеете, - предложила Тамара Константиновна, садясь за свой стол.
   - Я умею плавать, - сообщил, тряхнув ушами, Одноух, и Тамара Константиновна отметила, что внешность бывает обманчива: крольчонок, кажется, не трус.
   - А я лазить на деревья, - гордо поведал Дыркорыл и покраснел.
   Учительница заметила, что Дыркорыл очень легко краснеет, причем мгновенно весь целиком - от пятачка и до кончика хвоста. Под розовой кожей таился важный для будущей жизни дар - совесть.
   Нехлебов, сидевший на парте позади воспитанников, тоже покраснел и пробормотал:
   - Наверное, вас спрашивают не об этом.
   Сломанное ухо шевельнулось. Подвижный пятачок замер в ожидании.
   - Прекрасно, что вы имеете жизненные навыки, - улыбнулась Тамара Константиновна и похвалила про себя: "А они не робкого десятка, вот что значит жизнь в деревне!" - Я хочу знать, умеете ли вы писать, считать...
   - Я - до ста двадцати! - нетерпеливо сообщил пятачок.
   - А я - все буквы! - махнуло мягкое ухо.
   - Сейчас проверим.
   И учительница, видя нетерпение Дыркорыла, задала ему простую задачу: к четырем прибавить пять.
   Поросенок просиял от счастья, но тут же сморщил свой горящий пятачок, зашептал с громким сопением.
   - Четыре кочана и пять кочанов. - Он представил себе ароматные, отполированные солнцем.
   - Есть! Когда Дыркорыл спасался от волка на дереве, я стал звать на помощь. Прибежали две собаки, а потом еще одна. Всего, значит, три.
   - У вас очень способные ребята, - похвалила учительница бухгалтера и перешла к чтению.
   Дыркорыл прочитал отрывок из книги. Читал он по слогам, но очень старался, даже вспотел. А Одноух пересказывал прочитанное.
   В отрывке шла речь об осенней страде на полях, о разных машинах, которые помогают людям собрать урожай. И хотя Одноух в своем рассказе перечислил все новейшие марки тракторов, комбайнов и грузовиков, он не удержался и, отходя от текста, расписал, как много пшеницы, картофеля, разных овощей собирают в совхозе "Светлый путь", как день и ночь считает бухгалтер большой урожай.
   Нехлебов заерзал на парте, громко закашлял, напоминая рассказчику о скромности.
   Тамара Константиновна встала.
   - Поздравляю, вы приняты в первый "А", - сказала она торжественно.
   - Извините их, - смутился Нехлебов. - Росли в деревне. Вот и наговорили.
   - Я люблю ребят с фантазией, - улыбнулась учительница.
   Ученики первого "А" класса не знали, хорошо или плохо иметь фантазию, но их мордочки сияли от радости. Даже серый Одноух казался розовым.
   Все остались довольны в этот день.
   Первый "А" потому, что у них такие способные одноклассники.
   Первый "Б" потому, что он рядом - за стеной первого "А".
   Вторые и третьи классы потому, что находятся на одном этаже с первоклассниками.
   А остальные - потому, что в одной школе, хотя и на других этажах.
   ТАМАРА КОНСТАНТИНОВНА И КОНСТАНТИНТАМАРЫЧ
   Тамару Константиновну они сразу полюбили - весь первый "А".
   Самая красивая из всех учителей. Волосы взбитые, каштановые, как осеннее дерево. Лицо приятное и веселое. Тамара Константиновна непрерывно улыбалась, когда ученики преподносили учителям букеты цветов, когда играла бравая музыка и каждый класс цепочкой входил в открытые двери школы, когда бухгалтер Нехлебов в сдвинутой на макушку соломенной шляпе фотографировал торжество разноцветного, разноголосого первого сентября.
   Тамара Константиновна знала каждого ученика. Объяснила, что теперь они не просто мальчики и девочки, а ученики первого класса, рассказала про парты, портфели, тетради, авторучки, отметки, а потом спросила:
   - Всем понятно, как вести себя в классе? Например, о песнях... Какая у тебя любимая песня, Одноух Нехлебов?
   Ребята еще не привыкли, что к ним так торжественно обращаются. В обычной жизни - кто Петька, кто Женя, кто Серега или просто Серый. А здесь - Петя Звонарев, Женя Скворцов, Сергей Разумов, Одноух Нехлебов... И вставать надо, когда к тебе обращаются не как к приятелю, а официально.
   Одноух встал и охотно пропел о том, как он любит зеленых мух.
   - Каких это мух? - удивилась Тамара Константиновна.
   Одноух объяснил устройство мира так, как он себе представлял. Все на свете, сказал он, состоит из пучков. Пучков моркови, свеклы, укропа, деревьев, фонарей, машин, домов, самолетов, ракет, облаков, звезд. Пучок звезд - это Млечный путь, домов - город, машин - автогараж, деревьев лес, а из моркови - самый вкусный пучок. И каждую деталь этого пучковатого мира Одноух зовет "зеленой мухой". Потому что он очень любит лето и видит, как все непрерывно движется в волнах зеленого света.
   Тамара Константиновна хлопала ресницами, с трудом представляя пучкообразность мира Одноуха.
   - Но ведь ты один, Одноух, - тихо сказала она. - Причем здесь пучок?
   Тамара Константиновна знала каждого ученика.
   - Я не один, нас двое, - бодро отозвался Одноух. - И еще ребята.
   - Я понимаю тебя, - продолжала учительница, внимательно оглядывая класс. - Все вы вместе - мой первый "А". Это замечательно! - Тамара Константиновна улыбнулась, видя совершенно новыми глазами пестрый пучок своего класса. - Однако ты, Одноух, по-моему, совсем не похож на своего брата, а Женя Скворцов на Сергея Разумова. Верно?
   И все сразу заметили, что Сергей загорелый и в веснушках, а Женя с очками на бледном лице, что Одноух задумчиво шевелит куцым хвостом, а Дыркорыл так и стучит в нетерпенье по скамейке своим упругим хвостиком.
   - Эх вы, мухи! - сказала Тамара - Константиновна, и все от души рассмеялись. - Я надеюсь, что за годы учебы вы узнаете всю сложность окружающего нас мира. И тогда песни у вас будут другие.
   Дыркорыл стукнул по парте хвостом, вскочил и хрипло пропел знаменитый куплет о себе:
   Я - Дыркорыл, я - Дыркорыл...
   А дальше я забыл...
   Ребята засмеялись, одобряя смелое выступление.
   - Мне нравится, что ты поешь громко и понятно, - сказала Тамара Константиновна. - Но давайте договоримся сразу о поведении. Петь будем только по моей просьбе. Эти уроки будут называться уроками пения.
   И Тамара Константиновна стала рассказывать, какие замечательные уроки ожидают первоклассников.
   На урок математики надо принести палочки, чтобы складывать и вычитать числа. Палочки могут обозначать самые разные вещи, и их можно перебирать до тех пор, пока не научишься считать про себя, как говорится - в уме. Каждый представил в уме то, что любил: клюшки, марки, солдатиков, куклы, банки с вареньем, пучки редиски, капустные кочерыжки и многое другое. Мир очень интересно слагался и вычитался.
   На уроке чистописания все эти приятные вещи можно было обозначить буквами. Води пером по тетрадной линейке, чернила текут сами из авторучки, и думай, думай, в какую сторону заворачивать хвост буквы. Кружок, палочка, загогулина внизу - это "а", кружок, палочка, загогулина вверху - "б". А арбуз, Б - бузина. Совсем разные по вкусу понятия. Сладко у тебя во рту или кисло, приятно или неприятно, написанное слово зависит от мудрости твоей руки.
   Урок рисования - испытание для глаз. Умеешь ты видеть, например, спелое яблоко во всех оттенках цветов, с прожилками прозрачной кожи, каплей росы на румяном боку? Умеешь перенести все эти краски на бумагу, чтоб получилось яблоко живым, чтоб захотелось его немедленно съесть?.. Но, конечно, не обязательно будет яблоко и не обязательно захотеть съесть. Можно почувствовать запах цветов, представить себя в летящей среди звезд ракете, запомнить незнакомого человека по его портрету.
   На уроке пения все, конечно, поют. Хором и соло. Некоторые начинают петь в первом классе и поют потом всю жизнь. А другие слушают. Этот сложный мир музыки, приятный и артисту, и публике, начинается на уроке пения. Кто знает, может, и Дыркорыл, оглушивший всех своим хриплым голосом, со временем станет известным артистом.
   - Тебе не нравится, что я о тебе говорю, Дыркорыл? - строго спросила учительница. - Почему ты показываешь язык?
   Дыркорыл мигом покраснел, махнул языком в сторону окна.
   - Я не вам, Константин Тамарович. Я ему!
   - Встань, пожалуйста. Почему ты меня так называешь?
   Дыркорыл встал, забыв спрятать горящий язык.
   - Я?.. - Он покраснел еще больше. - Потому что сейчас вы совсем другая. Очень строгая. Совсем... совсем... как... Константин Тамарович. Извините!..
   И все ребята заметили, как моментально меняется любимая учительница, когда она сердится. Лицо суровое, мужское, глаза строгие, брови сошлись на переносице. Совсем как древний воин или суровый милиционер.
   Учительница, поняв испуг Дыркорыла, улыбнулась и снова превратилась в Тамару Константиновну. "Никогда больше не буду Константинтамарычем!" дала она себе слово.
   - Спрячь язык, Дыркорыл, - посоветовала Тамара Константиновна ученику и выглянула в окно. - Ты тоже убери язык, Прищемихвост! Почему ты не на уроке, а на дереве?
   Ребята выглянули в окно и увидели своего одноклассника Яшу Прищемихвоста. Он сидел на дереве, жевал яблоко и дразнился.
   РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ
   Яша Прищемихвост первый во дворе забияка. Фамилия у него беспокойная, и сам он проходу никому не дает, вечно задирается по пустякам.
   Во время рассказа учительницы Дыркорыл задумчиво взглянул в окно и увидел совсем рядом, на здоровенном дереве конопатого мальчишку. Уселся тот на широком суку, жует себе яблоко, смотрит в окно и слушает Тамару Константиновну.
   Пятачок Дыркорыла не понравился Яшке, и он скорчил кислую рожу. Дыркорыл в ответ показал язык, но очень осторожно, самый кончик, чтоб не заметила учительница Мальчишка на дереве обрадовался, плюнул вниз, высунул свой язык чуть не до самого пупа. Язык этот поразил Дыркорыла, и он в ответ показал свой, чтобы знал забияка: не все могут сейчас лазить по деревьям, плеваться и грызть яблоко.
   Тогда мальчишка швырнул огрызок в окно, и Дыркорыл на лету подхватил его, с аппетитом съел и беззвучно рассмеялся. Смех сразил Яшку. Он состроил зверское лицо и свистящим шепотом возвестил: "Свинья - не я..."
   Дыркорыл покраснел, расстроился, хрюкнул негромко. "И я не свинья" После чего его высунутый язык и заметила Тамара Константиновна.
   Превратившись, как известно, в рассерженного Константинтамарыча, а затем став самой собою, Тамара Константиновна сказала Яше и Дыркорылу:
   - Ну зачем вы портите свои лица? Сразу превратились в старичков.
   Дыркорыл не стал жаловаться на Яшу. А Яша спрятал в карман яблоко и сообщил, что у него с утра болел живот, он лежал в постели и думал о своем классе. А потом не выдержал, захотел послушать, что творится на уроке.
   - Выздоравливай и приходи в класс, - спокойно сказала Тамара Константиновна. - Твое место на третьей парте. - И она указала на свободное место рядом с Одноухом.
   Яша слез с дерева, ушел выздоравливать. Его лицо, усеянное миллионом веснушек, светилось от совершенного подвига.
   Вдруг раздался такой знакомый звук, словно в классе объявился грудной ребенок: "У-а-а, у-а-а..." Все ребята сразу забыли про Яшку, обернулись на звук, а учительница спросила, что происходит.
   Впереди Одноуха сидела девочка Галя. Она принесла в портфеле любимую куклу, достала ее на уроке и тихонько качала под партой. Когда внутри куклы сработал механизм и она нарушила тишину, Галя испугалась, сжалась в комочек, а потом сунула голову под стол.
   Одноух еще раньше заметил: когда Галя встает с места, у нее скрипят кости. Не парта, не ботинки, а именно суставы, - чуткий слух кролика уловил это мгновенно. Наверное, девочка долго болела и стеснялась вставать в тишине. А когда все шумели или говорила учительница, она понемногу поднималась и даже не краснела.
   Одноух увидел ее красную шею, руки, стиснувшие в глубине парты куклу. Он встал и признался:
   - Извините, Тамара Константиновна. Это я пискнул случайно.
   Учительница внимательно посмотрела на храброго кролика, посадила его на место. Над партой торчали бравые усы. А соседка Одноуха замерла и не шевельнулась до конца урока.
   На перемене первый "А" завтракал. Ребята строем спустились со второго этажа на первый, в столовую, и каждый получил по стакану молока и булочку. Теплые пухлые булочки понравились всем. Одна лишь Наташа, сидевшая рядом с Дыркорылом, не притронулась к завтраку, отодвинула свой стакан и неожиданно громко расплакалась.
   - Что случилось? - спросила Наташу учительница:
   - Он, - девочка сквозь поток слез с трудом разглядела Дыркорыла и тряхнула белым бантом, - он... съел... мою булку!
   Дыркорыл растерялся, побледнел.
   - Она сама попросила, - пробормотал он.
   - Я расхотела, а потом захотела, - всхлипнула девочка.
   - Я мигом принесу из дома, - предложил виновато Дыркорыл.
   - Ну, это дело поправимое, - успокоила учительница и положила перед Наташей новую булочку.
   - А теперь я опять не хочу, - покачала пышным бантом Наташа.
   - Какие вы еще маленькие! - сказала Тамара Константиновна, вспоминая свой третий "А", с которым она рассталась весной.
   Теперь все придется начинать сначала, пока не вырастут и не поумнеют эти первоклашки!
   Когда первый "А" вернулся на свои места, обнаружилось, что исчез Одноух, который раньше всех примчался в класс.
   - Он улетел на вороне, - бодро доложил дежурный.
   - На какой вороне? - недоверчиво спросила учительница.
   - На такой вот здоровенной белой вороне, - раскинув руки, пояснил дежурный.
   - Что за ворона?.. Как он улетел?.. Не может быть! - загалдел класс.
   - Честное слово! - кричал в ответ дежурный. - Вы знаете, Тамара Константиновна, какая она красавица! У нее розовый клюв и голубые глаза! Я сам испугался, когда увидел!
   - Это правда, Дыркорыл? - спросила учительница.
   Дыркорыл встал.
   - Это правда... У нее розовый клюв и голубые глаза... Одноух всегда улетает, когда у него плохое настроение.
   - Не волнуйтесь, Тамара Константиновна, - успокоил дежурный. - Одноух Нехлебов сказал, что он вернется.
   БЕЛАЯ ВОРОНА
   Белая ворона, с которой дружили Одноух и Дыркорыл, жила в деревне Берники на крыше их дома, который пока что не снесли.
   Она прилетела в город посмотреть, как начинается новая жизнь у ее приятелей, и заняла рано утром наблюдательный пост на верхушке березы у школы Оттуда она видела все, что происходит в классе на втором этаже.
   Белая ворона прожила свою долгую жизнь в одиночестве Никогда не пыталась она проникнуть в стаю черно-серых соплеменниц, которые то обитали в городе, то объявлялись в деревне, - белая ворона любила поля и леса, а не свалки мусора. И любая стая никогда не осмеливалась не только напасть, но и приблизиться к белой птице: была она таких больших размеров, что пугала всех любопытных. Даже коршун и сокол сторонились великанши, которая летала, взмахивая сильными крыльями, выставив розовый массивный клюв, распустив длинный хвост Пристальный взгляд голубых глаз не выдерживал самый нахальный летун: в последний момент резко сворачивал или пикировал вниз.
   Когда ОДНОУХ махнул вороне из окна, она мгновенно снялась с места и опустилась на подоконник, напугав дежурящего в классе мальчика.
   - Не бойся, - сказал ему Одноух - Это моя знакомая - И он легко взобрался приятельнице на спину. - Прокатишь? - спросил он, гладя лапой по белой голове.
   "Кар-р!" - громыхнула железным голосом ворона и взмыла вместе со всадником.
   - Как рад я тебе, Картина, - вздохнул Одноух в дырочку вороньего уха, обхватив белую шею лапами.
   "Картина, картина!" - подхватила птица, стремительно набирая высоту, и Одноух тотчас понял, что значит ее упрек: "Вот будет картина, если учительница увидит, как ученик прогуливает урок!.."
   Одноух называл свою приятельницу Картиной. Не потому, что это единственное слово ворона произносила полностью. Вся ее жизнь была прекрасной, неповторимой картиной. Картиной разнообразных видов земли с высоты птичьего полета. Картиной полей, лесов, лугов, огородов, деревенских улиц. Знакомой, неповторимой картиной, к которой привыкла с раннего детства одинокая Картина.