Вэнс Джек Холбрук. Замок Иф

   Марио поразмыслил, не сможет ли он силой вернуть свое тело. Должны же быть какие-нибудь возможности... Не мешало бы обзавестись чьей-либо поддержкой. Должен ли он сообщить обо всем этом Дитмару, Джанниферу, Брейху? В общем-то, он ведь обязан дать им какие-нибудь сведения.
   Марио встал со скамейки. Да, Мервин Аллен не оставил ни одного уязвимого места, обеспечив себе полную безопасность. Он должен был понимать, что первые мысли, пришедшие Марио в голову, будут о мщении и насилии. Но эти мысли теперь принадлежали старому, больному телу... Марио не сомневался, что против него будут приняты все меры предосторожности.
   В голове роились, крутились и пенились мысли, как будто разноцветные краски вылили в бадью и тщательно взболтали. Голова стала пустой и легкой, в ушах появился гул. Что это? Сон? И он никак не может проснуться? Он задыхался, пыхтел, слабо дергался, будто отбиваясь от кого-то.
   Полицейский остановился рядом с ним, собираясь вызвать врача.
   - Вам плохо, сэр? Вы нездоровы?
   - Нет, нет, - ответил Марио. - Все в порядке. Внезапная дурнота. Сейчас пройдет.
   Он с трудом встал на ноги, побрел по Хореопс-стрит, прошел мимо центрального фонтана, облицованного авантюриновыми плитками, доплелся до Малабарского павильона и, пройдя меж больших лавровых деревьев, окружавших его, попал на Кесселин-авеню.
   Медленно, тяжело переставляя ноги, он тащился вдоль витрин цветочных магазинов по направлению к Тихому океану, встал на эскалатор, доставивший его на движущийся тротуар Главной пешеходной дороги, ведущей к Кокурсу.
   Марио двигался неосознанно, автоматически, как будто его тело перемещалось само по себе. Добравшись до Этерианского квартала, он, тяжело отдуваясь, сошел с тротуара. Рыхлое тело Ральстона Эбери было в плохом состоянии, и Марио вдруг с жутким злорадством подумал о том, как потеет, пыхтит, задыхается и хочет жрать тело Ральстона Эбери, перерабатывая свое свиное сало.
   Внезапно прямо перед ним очутилось чье-то перекошенное, пылающее ненавистью лицо. Оскаленные зубы, зрачки вперились в него, как черные наконечники отравленных дротиков дикарей из племени Мазумбее. Это лицо человека неопределенного возраста производило странное впечатление: была в нем какая-то младенческая простодушность и мудрость одновременно. К тому же сейчас оно было искажено от злобы и сильного возбуждения.
   Стиснув зубы, так что вокруг рта обозначились резкие складки, этот пожилой юноша прорычал:
   - Ты, мерзкий ублюдок, поганый вор, неужели ты еще жив? Ты, ядовитая гадюка, вонючий шакал, противно марать о тебя руки. Но я все равно убью тебя!
   Марио отшатнулся. Человек был незнаком ему.
   - Простите... Вы, должно быть, ошиблись, - пробормотал он, прежде чем до него дошло, что теперь придется отвечать за все поступки Ральстона Эбери.
   Чья-то рука опустилась на плечо этого моложавого старца.
   - Проваливай отсюда, Арнольд! - сказал грубый голос. - Пошел вон.
   Моложавый ретировался.
   Заступник Марио повернулся к нему - хорошо одетый молодой человек с подвижным лисьим лицом. Он почтительно поклонился.
   - Доброе утро, мистер Эбери! Очень жаль, что этот псих опять накинулся на вас.
   - Доброе утро, - ответил Марио. - Э-э... а кто это?
   Молодой человек с удивлением взглянул на него.
   - Как кто... это же Летиа Арнольд. Он работал у вас. Вы его уволили. Марио был озадачен.
   - Почему?
   Молодой человек тупо заморгал:
   - По правде говоря, я не знаю. Должно быть, он плохо работал.
   - Ну, неважно, - поспешно сказал Марио. - Забудем это.
   - Да... конечно. Вы идете в контору?
   - Да, да... полагаю, что туда.
   Кто был этот молодой человек? Вот проблема, которая, как он теперь понял, еще не раз встанет перед ним.
   Они подошли к лифтам.
   - Только после вас, - сказал Марио.
   Ему предстояло изучить бесчисленное множество мелких деталей, тысячи своих личных приказов и распоряжений, разобраться в сложной системе бизнеса Ральстона Эбери. Да и осталось ли что-нибудь от его бизнеса? Вполне вероятно, что Эбери огреб все деньги до последнего цента, чтобы подарить их своему новому телу. Компания Аэрокары Эбери была большим концерном, и все же изъятие десяти миллионов должно было пробить изрядную брешь в ее бюджете.
   А этот молодой человек с умным лицом, кто он? Марио решил окольными путями вытянуть у него всю подноготную.
   - Э... что-то я запамятовал... как давно вы на этой должности?
   Молодой человек искоса стрельнул на него глазами, явно недоумевая, в своем ли уме Эбери.
   - О, я уже два года работаю помощником менеджера фирмы.
   Марио покивал головой. Они вошли в лифт, и молодой человек поспешил нажать на кнопку. "Подхалим!" - подумал Марио. Входные двери закрылись, и последовало стремительное падение, к которому, видимо, так и не привык старческий желудок. Лифт остановился, двери распахнулись, и Марио со спутником очутились в шумном помещении, заполненном щелкающими аппаратами, клерками, рядами сидящими за экранами мониторов. Болтовня, гам... и вдруг тишина - все глаза устремлены на тело Ральстона Эбери: украдкой брошенный взгляд, подчеркнутое внимание к работе, преувеличенная деловитость.
   Марио остановился, обвел взглядом комнату. Все это было его. Без дураков. Никто в мире не сможет помешать ему владеть этим концерном, если только Ральстон Эбери не слишком быстро и алчно хапнул эти десять миллионов.
   Но если Ральстон Эбери окажется жуликом и мошенником, то ему - Роланду Марио в теле Эбери - придется расхлебывать все, что тот натворил. Марио попал в капкан прошлого Эбери. За все его пакостные делишки надо будет отвечать; вся ненависть, которую тот вызывал, выльется на Марио, он унаследовал жену Эбери, его семью, его любовницу, если она была, конечно.
   Какой-то низенький человечек среднего возраста с большими печальными глазами и горькой складкой у рта, говорящей об утраченных надеждах и упущенных возможностях, подошел к нему.
   - Доброе утро, мистер Эбери! Рад вас видеть. Тут кой-какие дела нуждаются в вашем личном участии.
   Марио пристально посмотрел на него. Не было ли в его голосе оттенка сарказма? - В мой кабинет, - сказал Марио.
   Коротышка повернулся и пошел через холл. Марио последовал за ним.
   - Пойдемте со мной, - пригласил он помощника менеджера.
   Готические буквы, расписанные серебром, запечатлели на двери имя Ральстона Эбери. Марио приложил к замку большой палец, отпечатки совпали, и дверь скользнула в сторону. Марио не спеша вошел и насупился, с отвращением оглядывая аляповато оформленный кабинет. Этот пошляк Эбери оказался поклонником стиля рококо. Марио сел за стол из полированного черного металла, обратился к помощнику менеджера.
   - Принесите, пожалуйста, мне личные дела всех служащих фирмы - анкеты, фотографии.
   - Да, сэр.
   Коротышка придвинул стул, уселся, глядя в упор на Марио.
   - Мне очень жаль, мистер Эбери, но я вынужден сказать вам, что вы привели дела фирмы в очень сомнительное состояние.
   - Что вы имеете в виду? - холодно, как будто он и в самом деле был Эбери, спросил Марио. Коротышка фыркнул.
   - Что я имею в виду? Я говорю о контрактах, которые вы перепродали Атлас-Аэробоат, а они были самым мощным источником доходов Аэрокаров Эбери. Вы это сами прекрасно знаете. Для нас это был удар ниже пояса.
   Коротышка вскочил со стула и стал расхаживать по кабинету.
   - Сказать по правде, мистер Эбери, я ничего не понимаю.
   - Подождите минутку, - сказал Марио, - дайте мне взглянуть на почту.
   Оттягивая время, он просматривал почту, пока с подшивкой папок не вернулся помощник менеджера.
   - Благодарю вас, - сказал Марио. - Вы свободны.
   Он мельком проглядел карточки, вглядываясь в фотографии. Оказалось, что коротышка занимает важную должность, он, похоже, находился на самой верхушке административной лестницы. Его звали Луис Корреас, исполнительный советник. Марио нашел сведения о его жаловании, семье, возрасте, происхождении - гораздо больше, чем он мог сразу запомнить. Он отложил "подшивку в сторону.
   Луис Корреас, кипя от злости, все еще мерил шагами комнату. Он остановился, вперив в Марио ядовитый взгляд.
   - Назвать меня плохим советником? Я думаю, что вы просто сошли с ума! - Он передернул плечами. - Я говорю вам это, потому что моя работа теперь ничего не значит. Компания не сможет пережить удары, которые вы ей нанесли. Во всяком случае, я не вижу выхода. Вы сначала выставляете на продажу летающее корыто, украшенное завитушками, потом продаете единственно выгодные контракты, и мы лишаемся деталей, без которых наши аппараты вообще не могут летать.
   Марио слегка призадумался. Потом сказал:
   - У меня были свои соображения. Корреас остановился как вкопанный, снова уставился на него.
   - Попробуйте угадать, - сказал Марио, - какую пользу я могу извлечь из этих обстоятельств.
   У Корреаса глаза стали как булавочные головки, губы сжались, вытянулись, сморщились в куриную гузку. Он думал. Через некоторое время он сказал:
   - Вы продали наш сталелитейный завод Джонар и Кахиллу, наш патент на стабилизатор скольжения Блюкрафту. - Корреас, прищурившись, с подозрением оглядел Марио.
   - Можно подумать, что вы решили нарушить свои клятвенные обещания и выпустить новую модель для полетов.
   - Ну, - сказал Марио, с мудрым видом помаргивая глазками, - как вам нравится эта идея? Луис Корреас стал даже заикаться от восторга.
   - О, мистер Эбери, это... это фантастика! И вы спрашиваете меня, что я думаю! Я всего лишь ваш подпевала. Это то, за что вы мне платите. Я знаю это, вы знаете это, все это знают.
   - Вы не очень-то подпевали мне сегодня, - сказал Марио. - Даже назвали меня ненормальным.
   - Ну, - заикнулся Корреас. - Я не понял вашей идеи. Хотя я уже давно мечтаю об этом. Поставить новый трансформатор, выкинуть все эти позолоченные побрякушки, использовать пластик вместо стали, упрощать, упрощать...
   - Луис, - сказал Марио, - сделайте заявку. Начинайте разворачивать работы. Я вам поручаю всю организацию дела. И обещаю полную свою поддержку.
   Луиса Корреаса невозможно было узнать.
   - Положите себе такое жалованье, которое сочтете нужным, - сказал Марио. - У меня совсем другие, новые проекты, я буду теперь заниматься только ими. Я хочу поручить вам руководство бизнесом. Вы будете главой фирмы. Справитесь?
   - Да. Я постараюсь.
   - Делайте все, как считаете нужным. Разрабатывайте новую модель, и чтобы она превзошла все те, что сейчас в продаже. Я подключусь только на последнем этапе, а до этого - вы полный хозяин... Начинайте... как только закончите все свои дела. Он указал на пачки писем.
   - Заберите это в свой кабинет. Корреас порывисто бросился к Марио, стал трясти его руку.
   - Я сделаю все возможное. Он вышел из комнаты. Марио включил селектор:
   - Дайте мне Африканский Федеральный Банк. Алло. - Обращаясь к девушке на экране: - Это Ральстон Эбери. Пожалуйста, проверьте мой личный счет.
   Спустя минуту она сказала:
   - У вас только тысяча двести долларов, мистер Эбери. Вы почти подорвали свой баланс последними снятыми со счета суммами.
   - Благодарю вас, - сказал Марио. Он усадил в кресло толстое тело Ральстона Эбери и вдруг услышал глухое и громкое урчание в брюхе. Ральстон Эбери хотел есть.
   Марио злобно, и мрачно ухмыльнувшись, позвонил секретарше.
   - Принесите мне сэндвич с маслинами, сельдерей и стакан снятого молока.
   Часть 5
   СОГЛАШЕНИЕ
   Во второй половине дня Марио все чаще стал осознавать, что его ждет еще одно тяжелое испытание, уклониться от которого было невозможно: знакомство с семьей Ральстона Эбери, его домашней жизнью. Вряд ли она была счастливой. Ни один счастливый муж и отец не отдал бы судьбу своей жены и детей в руки первого встречного. То, что он сделал, скорее свидетельствовало о ненависти, чем о любви,
   Групповая фотография была небрежно сдвинута в угол стола Эбери, как будто он не хотел, чтобы она слишком часто попадалась ему на глаза. Это была его семья Жена, Флоренс Эбери, хрупкая роскошно одетая женщина с робкими и застенчивыми глазами. Ее лицо, выглядывающее из-под полей какой-то огромной дурацкой шляпы, напоминало терпеливо-растерянную мордочку комнатной собачки, наряженной в кукольное платье - душераздирающее зрелище! Лютер и Ральстон-младший, коренастые молодые люди с упрямыми ослиными физиономиями. Клаудиа - существо с пухлыми щечками и капризным ротиком.
   В три часа Марио, наконец набравшись мужества, вызвал дом Эбери. Возникшая на экране Флоренс Эбери, произнесла едва слышно писклявым голосом.
   - Да, Ральстон.
   - Сегодня вечером я буду дома, дорогая. - Последнее слово Марио добавил с видимым усилием.
   Сморщив нос и распустив губы, она посмотрела на Марио так, словно вот-вот расплачется.
   - Ты даже не сказал мне, где ты был.
   - Флоренс... только честно, - сказал Марио. - Ты могла бы назвать меня хорошим мужем? Она вызывающе прищурилась.
   - Я не жалуюсь. Я никогда не жаловалась...
   Судя по напряженному голосу, это замечание было не совсем верно. И, видно, не без оснований, подумал Марио.
   - Нет. Я хочу услышать правду, Флоренс.
   - Каждый раз, когда мне нужны были деньги, ты давал их мне. Но я не могу сосчитать, сколько раз ты унижал меня, выставляя посмешищем перед детьми, слова не давал сказать...
   - Ну, - сказал Марио, - мне очень жаль, Флоренс. - Он не мог давать ей обетов любви и верности. Ему было жаль Флоренс - жену Эбери... но ведь это была жена Ральстона Эбери, а не его. Еще одна жертва Ральстона Эбери.
   - Увидимся вечером, - сказал он убитым голосом и отключил экран.
   Марио сел на свое место. Думай, думай, думай! Должен быть какой-то выход. Или он до конца своих дней обречен пребывать в этом нездоровом тучном теле? Он внезапно расхохотался. Если Ральстон Эбери купил себе за десять миллионов долларов новое тело - скорее всего собственное тело Марио, - то десять миллионов, уплаченных сверх долларов Эбери, помогут ему выкупить тело обратно. Ибо деньги - это тот язык, который хорошо понимает Мервин Аллен. Не останавливаться перед любыми унижениями, проявить раболепную покорность, выразить готовность, как собака, лизать пинающую его ногу, соглашаться на все условия... нет другого выхода, если он не хочет таскать на себе эти отвратительные телеса. Марио встал, подошел к окну, вышел на посадочную площадку, подозвал аэротакси.
   Через десять минут он уже стоял перед домом 5600 по Эксмур Авеню в Медоулендсе - перед Замком Иф. Садовник, подстригающий живую изгородь, с подозрением уставился на него. Марио быстро перешел проезжую часть улицы, нажал на кнопку.
   Так же, как и в прошлый раз, пока он ждал перед дверью, невидимый глаз тайно обыскал его тело. Солнечные лучи грели его спину, рядом мирно стрекотала садовая косилка.
   Дверь открылась.
   - Входите, прошу вас, - пригласил мягкий голос из динамика автомата.
   Марио прошел через прихожую в приемную комнату: те же зеленые и коричневые краски, та же картина с тремя голыми натурщицами на фоне того же темного леса.
   Вышла девушка сказочной красоты. Марио снова взглянул в эти ясные, широко распахнутые глаза - зеркало чьей-то души. Чьей, хотел бы знать Марио. Мужчины или женщины?
   Он больше не чувствовал стремления пробудить в ней чувства, задеть ее. Это была не женщина - вещь.
   - Что вы хотите?
   - Я хотел бы увидеть мистера Аллена.
   - По какому делу?
   - Вы что, не узнаете меня?
   - По какому делу?
   - Вы доходное предприятие, не так ли?
   - Да.
   - Мое дело связано с деньгами.
   - Пожалуйста, присядьте.
   Она повернулась и ушла. Марио разглядывал удаляющуюся фигурку. Она шла, легко и грациозно переставляя ножки в бесшумных, пружинистых комнатных туфлях. Марио почувствовал, как пробудилось тело Ральстона Эбери. Железы старого козла все еще исправно функционировали. Марио подавил внезапный приступ тошноты. Девушка вернулась.
   - Следуйте за мной, пожалуйста.
   Мервин Аллен любезно встретил Марио, хотя его приветливость не зашла так далеко, чтобы пожать гостю руку.
   - Хэлло, мистер Марио. Я давно жду вас. Садитесь. Как идут ваши дела? Вы довольны?
   - Не особенно. Должен признаться, что таким приключением, какое вы мне подсунули, можно пощекотать нервы даже слону. И в самом деле, как я припоминаю, вы ни на йоту меня не обманули.
   У Аллена на лице промелькнула холодная усмешка. А Марио гадал, чья душа заключена в этом прекрасном теле.
   - Мне нравится ваш философский подход, - сказал Мервин Аллен. Большинство наших клиентов плохо сознают, что получили именно то, за что заплатили деньги. Сущность приключения в том, что оно неожиданно, опасно и его исход целиком зависит от приложенных вами усилий.
   - Спору нет, - заметил Марио, - это как раз то, что вы и предлагали. Но не заблуждайтесь на мой счет. И не ждите, что я стану набиваться вам в друзья. Несмотря на трезвую оценку действительности, я просто вне себя от злости. Я без всякого сожаления пристрелил бы вас на месте... хотя вы правы, конечно, - я получил по заслугам.
   - Это точно.
   - Если отвлечься от моего личного отношения к вам, то, пожалуй, у нас есть некая общность интересов, чем я и намерен воспользоваться. Вас интересуют деньги, меня - мое собственное тело. Я пришел узнать, при каких обстоятельствах можно удовлетворить одновременно наши желания.
   Лицо Аллена оживилось, он рассмеялся с довольным видом.
   - Марио, я восхищаюсь вами. Мне приходится выслушивать массу предложений, но ни одно еще не было так четко, так идеально сформулировано. Да, меня интересуют деньги. А вас интересует тело, к которому вы привыкли. К сожалению, должен сказать, что у вашего бывшего тела сейчас другой владелец и вряд ли вам удастся убедить его вернуть назад ваше тело. Но... я могу продать вам другое тело: здоровое, привлекательное, молодое, - за нашу обычную цену. Десять миллионов долларов. За тридцать миллионов я предоставлю вам богатейший выбор возможностей - например, такое тело, как у меня. Эмпайр Тауэр - чертовски дорогой проект.
   - Кроме шуток, - сказал Марио, - а как происходит превращение? Я не заметил ни шрамов, ни других следов пересадки мозга. При таких операциях, по-видимому, без них не обойтись.
   Мервин кивнул.
   - Сращивать несколько миллионов нервных окончаний? С ума сойти можно. Вы знакомы в общих чертах с физиологией мозга?
   - Нет, - ответил Марио, - это очень сложная штука, вот все, что я знаю... знал до сих пор.
   Аллен развалился в кресле, откинувшись на спинку, и затараторил так быстро, словно читал по книге.
   - Мозг принято делить на три части... Две из них: продолговатый мозг и мозжечок управляют координацией движений и физиологическими процессами. И собственно головной мозг - средоточие памяти, интеллекта и сознания личности. Мыслительный процесс в мозгу человека происходит таким же образом, как и в искусственном мозге, посредством переключения связей через реле или нейроны.
   - В пустом, незаполненном информацией мозге, относительная свобода каждой области одна и та же. Так же равны их электрические потенциалы, и все клетки тождественны друг другу.
   - Наш процесс можно подразделить на несколько этапов. Могу добавить, что он был открыт случайно, при проведении исследований в совершенно другой области.
   - Сначала вся волосистая часть головы пациента погружается в целлулу из вещества, которое первоначальная исследовательская группа называла голазмой - органический кристалл с огромным количеством волоконцев, выведенных на поверхность. Между голазмой целлулы и собственно мозгом находится несколько преград: волосы, кожный покров, кости, три отделенных друг от друга оболочки, а также сеть кровеносных сосудов, очень сложная и запутанная. Однако нейтральные клетки выделяются своим высоким электростатическим потенциалом, и для проведения процесса все остальные клетки не являются помехой.
   - Далее, посредством некоего, довольно сложного процесса сканирования мы перезаписываем синапсы мозга в голазму, связывая ее посредством сенсорных стимуляций в матрицу, которая потом может быть наложена на любого другого человека.
   И, наконец, целлулы обменивают местами, процесс происходит в обратном направлении. В мозг человека А внедряются синапсы В и наоборот. Вся процедура занимает всего несколько минут. Никаких хирургических операций, безопасно, безболезненно. Человек А приобретает память и сознание человека В, а человек В становится А.
   Марио поскреб свой жирный подбородок.
   - Вы хотите сказать, что я... на самом деле вовсе не Роланд Марио? И то, что я думаю о себе как о Роланде Марио - это лишь иллюзия? И в этом теле нет ни одной клеточки от Роланда Марио?
   - Ну да. С головы до пят, вы... сейчас я посмотрю... Вы - Ральстон Эбери, если я не ошибаюсь. Каждая молекула вашего тела принадлежит Ральстону Эбери. Вы действительно Ральстон Эбери, обладающий памятью и сознанием Роланда Марио.
   - А как же гормональный обмен? Он не может изменить личность Роланда Марио? В конце концов, поведение человека определяется не только его мозгами, но воздействием всего организма в целом.
   - Верно, - ответил Аллен. - И чем дальше, тем сильнее будет сказываться на вас это воздействие. Вы будете постепенно меняться, становясь все более похожим на Ральстона Эбери - каким он был перед транспозицией. И то же самое будет происходить с телом Роланда Марио. Конечный результат будет определяться соотношением между внешним воздействием тел и наследственным влиянием ваших характеров.
   Марио улыбнулся.
   - Я хочу поскорее выбраться из этого тела. Быть Ральстоном Эбери весьма сомнительное удовольствие.
   - Ну что ж, - сказал Мервин Аллен, - тогда несите десять миллионов долларов. Замок Иф работает с единственной целью - делать деньги.
   Марио обвел пристальным взглядом Аллена, отмечая упругое мускулистое тело, красивую форму головы, выразительное лицо.
   - Но вам-то зачем вам деньги? Зачем вы строите Эмпайр Тауэр?
   - Для развлечения. Это меня забавляет. Я скучаю. Я перепробовал много тел, множество существований. Это тело у меня четырнадцатое. У меня в руках власть. Я это делаю не из любви к сенсациям, просто мне нравится жить с размахом. И я не душевнобольной. Меня нельзя даже обвинить в жестокости, потому что в моем деле, если один человек что-то теряет, то другой это приобретает. Так что баланс всегда сохраняется.
   - Но это же просто грабеж, - резко возразил Марио. - Вы воруете у человека годы жизни, чтобы продать их другому.
   Аллен пожал плечами.
   - Ну и что? Совокупная продолжительность жизни тел не меняется. В итоге все остается по-прежнему, Никаких изменений, кроме перемещения памяти. В каком-то смысле, выражаясь философским жаргоном, я, наверное, солипсист. Насколько я могу видеть и понимать своими глазами и своим умом... я единственно существующий индивидуум, единственно разумный интеллект. - Глаза его замутились. - А как еще можно объяснить, что я... именно я был избран среди многих, чтобы одарить меня такой очаровательной жизнью.
   - Тьфу! - мысленно сплюнул Марио.
   - Каждый, как говорится, по-своему с ума сходит. Меня сейчас интересует только строительство Эмпайр Тауэр.
   У Аллена в голосе зазвучали экзальтированные нотки:
   - Она взметнется ввысь на три мили. Там есть банкетный зал с полом, выложенным серебряными и медными плитками: четверть мили в ширину, четверть мили в высоту, с восемью хрустальными балконами, вдоль каждой стены. Там будут террасы с разбитыми на них садами, подобных которым еще не было на земле: с фонтанами, водопадами, бегущими ручьями. Целый этаж будет отведен под сказочную страну из старых легенд и преданий, населенную прекрасными нимфами.
   Другие этажи будут представлять различные периоды земной истории. Чего там только не будет: музеи, консерватории разных музыкальных стилей, студии, мастерские, лаборатории для всех известных ныне направлений науки, лавочки мелких торговцев. Там будут прекрасные залы и балконы, созданные лишь для того, чтобы поражать своей красотой, отдельные палаты, посвященные... скажем, так - служению Астарте. Там будут залы, забитые игрушками, сотни ресторанчиков, где будут работать одни гурманы, тысячи кабачков с винами, которые вам и не снились, залы для отдыха, для услаждения слуха и зрения.
   - А потом, - перебил его Марио, - когда вам наскучит Эмпайр Тауэр?
   - О, Марио, - Мервин откинулся на спинку стула, - вы задели мое самое больное место. Не сомневаюсь, подвернется что-нибудь еще. Вдруг к этому времени мы сможем оторваться от Земли, улететь мимо скучных каменистых планет к другим звездам, к другой жизни. Тогда уже никому не понадобится Замок Иф.
   Марио почесал свой жирный загривок, вопросительно поглядев на Аллена.
   - Вы сами придумали эту процедуру превращения?
   - Да. Я и еще четверо, которые составляли исследовательскую группу. Они все умерли. В настоящее время я один владею техникой транспозиции личности.
   - А ваша секретарша? Она тоже из ваших... оборотней?
   - Нет, - ответил Мервин. - Она настоящая. Тейн живет ненавистью. Думаете, она моя любовница? Нет. - И он вяло усмехнулся. - Никоим образом. Ее влечет только разрушение, смерть. Блестящая штучка, но только снаружи. Внутри она темна и неистова, как капля горящего мазута.
   На Марио обрушилось уже столько информации и фактов, что в досужих вымыслах больше не было нужды.