– Я сплю здесь, – шагнула к той кровати, что за шкафом, Олли, и я равнодушно пожал плечами в ответ.
Мне по сути все равно, я не собираюсь тут сидеть весь день. Нужно как можно быстрее выяснить, куда же это мы так дружно влипли.
– Таржен, – краснея, замялась девушка, не зная, как начать щекотливый разговор.
Похоже, до нее только начало доходить, какие последствия может иметь ее скоропалительное решение.
Могло бы, будь на моем месте кто-то совершенно беспринципный. А вот ко мне ее вспыхнувшие так некстати подозрения не имеют ровно никакого отношения.
– Олли, – резко перебил я магиню, – не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. И идем успокаивать твоего ревнивого поклонника, пока он тут что-нибудь не разнес.
Все равно никаких вещей, которые нужно раскладывать в шкафу, у нас нет, мешок, который тащил Рун, исчез вместе с нашей одеждой. А все остальные вещи мы спрятали в дупле, найденном неподалеку от последнего привала, после того как сняли упряжь с кангирских лошадок и отпустили их на волю. Духи пообещали присмотреть за тем, чтоб животные не ушли далеко, но спутникам этого я, разумеется, сообщать не стал.
– Он мне не поклонник… просто друг… – строптиво вскинулась девчонка.
– А откуда ты знаешь, о ком я говорю? Я ведь имен не называл, – насмешливо фыркнул я в ответ, забирая со стола ключ от двери, – пойдем.
В комнату магов я пропустил ее впереди себя, и не только вежливость тому причиной, но и банальная осторожность. С магами, особенно не закончившими обучение и сгорающими от ревности, лучше вести себя поаккуратнее, целее будешь.
– Чего ты сюда пришла?! – едва разглядев вошедшую в комнату Олли, зло процедил сквозь зубы сидящий на кровати Рун. – Беги к своему солдафону!
– Да как ты… – Девчонка коршуном ринулась на него, замахиваясь для пощечины.
Однако я успел перехватить слишком шуструю ручку. И крепко сжать, не давая вырваться.
– Олли… – подозреваю, что от моего голоса в довольно прохладной комнате стало намного холоднее, – никогда так не делай! Это самый худший способ… разрешения проблем. Я сейчас пойду прогуляюсь, а вы постарайтесь поговорить мирно и никуда не уходите… по одному.
– А тебе одному, значит, можно?! – едко хмыкнул Рун, меряя меня ненавидящим взглядом.
Похоже, он лучше стерпел бы пощечину подружки, чем мое заступничество, вот только повернуть все назад уже невозможно. Хотя… именно в недавнем прошлом у меня есть достаточно убедительные для него аргументы.
– Рун! – отлично понимая, что бью сейчас ниже пояса, но не находя пока другого способа привести его во вменяемое состояние, насмешливо объявил я парню: – Ты, похоже, забыл, что я один прошел там, где вы втроем попались, как кролики?!
Ну вот, что и требовалось, теперь все трое смотрят на меня с одинаковым укором и обидой – прекрасная почва, чтоб вырастить росток взаимопонимания. Между ними.
А мне пора на разведку.
Пройдя залами до центральной лестницы, я не остановился ни на миг, чтобы поразмыслить над тем, куда направиться дальше. Решение пришло само, пока я топал по мрачным, обветшавшим помещениям.
Вряд ли мне удастся спозаранку с кем-то поговорить, если я отправлюсь на третий этаж, и уж наверняка не получится пройти туда с главной лестницы. Не зря же лакеи таскают с собой ключи, каждый раз тщательно запирая двери. Значит, входить сюда разрешено далеко не всем.
Парадная лестница, ведущая вниз, явно знавала и лучшие времена, и останские шерстяные дорожки, которые лигами изготавливают ловкие руки дильшарских ковроделов. Именно для закрепления таких дорожек и вбивались в ступени потемневшие медные штыри, которыми не пользовались, судя по густой зелени, с незапамятных времен.
Лестница вторгалась в передний зал точно посредине, выходя на огороженную витыми перилами широкую площадку, нависающую над залом на высоте в восемь локтей от мозаичного каменного пола. И уже от этого внутреннего балкона широкими симметричными крыльями привольно опускалась в зал.
Я на несколько секунд застыл возле перил, изучая это высокое и просторное помещение не столько из интереса к его архитектуре или убранству, сколько ради изучения возможных путей ухода. На случай, если уходить придется не порталом.
При более внимательном рассмотрении ступени правого крыла лестницы оказались стерты значительно сильнее, и я без дальнейших колебаний ступил на них. Раз все слуги ходят тут, значит и мне лучше сначала пройти этим же путем.
В переднем зале было чисто, холодно и тихо, и стук каблуков грубых ботинок, выданных мне в купальне, гулко отдавался под темными сводами. Тяжелая двустворчатая дверь в помещения первого этажа нашлась прямо под лестничной площадкой, и ближайшая ее половинка легко открылась от первого же толчка. Войдя внутрь, я оказался в широком коридоре, и с левой стороны немедля обнаружил широко распахнутые двери, манящие мягким светом и теплом.
Судя по запаху немудреной еды, они вели в столовую, и я поспешил проверить свою догадку. Со всеми необходимыми предосторожностями заглянув во внушительный зал, понял, что не ошибся. Это помещение задумывалось зодчими как место для шумных празднеств и пиров. Сейчас от прежних времен остались лишь низкий каменный подиум для актеров посередине зала, между поставленными по периметру грубыми длинными столами, да балкончик для музыкантов. На котором теперь скучали ничем не накрытый обеденный стол и несколько обмотанных простым полотном кресел. Видимо, нынешние хозяева обедают там очень редко.
В очаге, расположенном в ближайшем к балкончику углу, жарко пылали поленья, а над ними побулькивало в котле какое-то варево. Вот теперь мне стало понятно, почему не горели плиты на кухне, видимо там готовят далеко не для всех. А судя по количеству простых деревянных мисок, которые составлены на придвинутый к очагу стол, друзей у загадочной миледи Камиры не менее полусотни.
– Завтрак в девять, – заметив меня, недовольно проворчал сидящий за этим же столом мужик неопределенного возраста, смачно обгладывавший большую мозговую кость.
– Я знаю, нам уже сказали, – очень вежливо кивнул я, ссориться с поварами и лекарями самое недальновидное занятие, – а погреться можно? Что-то знобит, здорово промок ночью.
– Так ты чего… – перемежая речь чавканьем, равнодушно поинтересовался он, – только сегодня прибыл?
– Полчаса назад, – жалобно вздыхаю, протягивая к огню руки.
– Мог бы и не торопиться так, – пренебрежительно фыркнул он вместо того, чтоб пожалеть простуженного бедолагу, – переждал бы дождь в харчевне. Все равно раньше, чем вернется леди, зийет не начнем.
Змейство, как же я раньше не распознал это слово? Ведь отлично его знал, весь Остан и все прилегающие страны и районы называют этим коротким словом неожиданное известие или подарок. Что-то подобное нашему понятию сюрприз, только со значительно более широким диапазоном значений. Прибегают в дом к торговцу с известием, что его лавка сгорела – зийет, сообщают вернувшемуся из путешествия караванщику о рождении наследника – зийет. Приносит муж жене новую читэру – тоже зийет.
И тогда получается, что всех нас сюда собрали, чтоб устроить для кого-то сюрприз? Вот теперь еще узнать бы, для кого и какой?
– На, поешь, – придвинул ко мне миску с горячими костями все-таки проникшийся моими несчастьями повар, – потом поможешь кашу разливать. Меня Харг зовут.
– А меня Тар, – вздохнул я, доставая из миски не совсем голую кость.
Как-то очень ловко у меня получилось найти на свои плечи новую работу. Хотя искал я всего лишь информацию.
В следующие полчаса я обгрызал оставшееся на костях мясо, слушая болтовню Харга, страдавшего, как все повара, от недостатка общения. И гадал, каким бы образом избежать раздачи его каши. Понимание того, что я в первый же день стану знаком всем собравшимся в замке участникам предстоящего зийета, наполняло мою душу досадой. Вот угораздило же так нарваться, обычно я предпочитаю как можно дольше держаться в тени.
– Сам-то я сюда случайно попал… по глупости, можно сказать, – тем временем понемногу разоткровенничался Харг, как большинство неуверенных в себе людей, ощущающих, что делают что-то неправильное, он неосознанно искал хоть чьей-то поддержки, – дом у меня сгорел, старый он был, конечно, но все равно жаль. Мне в управе помощь выделили, на маленькую избушку бы хватило, а там можно потихоньку пристроить, но я сюда решил. Не сам удумал, пока дома не было, в харчевне жил, при кухне. Сыт, постель и еще заработок небольшой. Вот и подслушал однажды – парни проезжие за ужином расхвастались, что скоро разбогатеют. Я им выставил кувшин вина, вроде как от хозяина. Они все и выложили. Ну вино и не такие языки развязывало. Всю ночь я промучился… и так и сяк прикидывал, а утром с ними напросился. Как думаешь, не зря?
– Не знаю… – честно ответил я, отодвигая миску, – сам сомневаюсь, но если что пойму, тебе расскажу обязательно.
– А я тебе, – обрадовался неожиданному сотрудничеству повар и хотел было добавить еще что-то, но все испортил давешний лакей, заглянувший в распахнутую дверь.
– Мастер Таржен? А я тебя ищу, госпожа Артемия Шуглинд пригласила твоих хозяев на завтрак и тебя вместе с ними, – его непроницаемое лицо чуть заметно нахмурилось, – идем, покажу столовую, где завтракает ее милость.
– Извини… – с сожалением развел я руками, проходя мимо поджавшего губы повара, а уже в дверях оглянулся и заговорщицки подмигнул, подтверждая, что наш договор остается в силе.
– Что-то знобит… вот и зашел погреться, – сочтя нужным оправдать свое путешествие на первый этаж, бормотал я виновато, шагая вслед за лакеем по уже знакомой лестнице, но не получил в ответ ни единого слова.
И повод для этого мог быть только один – доверенный слуга не очень одобряет общество, обедающее и завтракающее на первом этаже, и каждого, кто запросто общается с ними, причисляет к своим недругам.
Мне по сути все равно, я не собираюсь тут сидеть весь день. Нужно как можно быстрее выяснить, куда же это мы так дружно влипли.
– Таржен, – краснея, замялась девушка, не зная, как начать щекотливый разговор.
Похоже, до нее только начало доходить, какие последствия может иметь ее скоропалительное решение.
Могло бы, будь на моем месте кто-то совершенно беспринципный. А вот ко мне ее вспыхнувшие так некстати подозрения не имеют ровно никакого отношения.
– Олли, – резко перебил я магиню, – не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. И идем успокаивать твоего ревнивого поклонника, пока он тут что-нибудь не разнес.
Все равно никаких вещей, которые нужно раскладывать в шкафу, у нас нет, мешок, который тащил Рун, исчез вместе с нашей одеждой. А все остальные вещи мы спрятали в дупле, найденном неподалеку от последнего привала, после того как сняли упряжь с кангирских лошадок и отпустили их на волю. Духи пообещали присмотреть за тем, чтоб животные не ушли далеко, но спутникам этого я, разумеется, сообщать не стал.
– Он мне не поклонник… просто друг… – строптиво вскинулась девчонка.
– А откуда ты знаешь, о ком я говорю? Я ведь имен не называл, – насмешливо фыркнул я в ответ, забирая со стола ключ от двери, – пойдем.
В комнату магов я пропустил ее впереди себя, и не только вежливость тому причиной, но и банальная осторожность. С магами, особенно не закончившими обучение и сгорающими от ревности, лучше вести себя поаккуратнее, целее будешь.
– Чего ты сюда пришла?! – едва разглядев вошедшую в комнату Олли, зло процедил сквозь зубы сидящий на кровати Рун. – Беги к своему солдафону!
– Да как ты… – Девчонка коршуном ринулась на него, замахиваясь для пощечины.
Однако я успел перехватить слишком шуструю ручку. И крепко сжать, не давая вырваться.
– Олли… – подозреваю, что от моего голоса в довольно прохладной комнате стало намного холоднее, – никогда так не делай! Это самый худший способ… разрешения проблем. Я сейчас пойду прогуляюсь, а вы постарайтесь поговорить мирно и никуда не уходите… по одному.
– А тебе одному, значит, можно?! – едко хмыкнул Рун, меряя меня ненавидящим взглядом.
Похоже, он лучше стерпел бы пощечину подружки, чем мое заступничество, вот только повернуть все назад уже невозможно. Хотя… именно в недавнем прошлом у меня есть достаточно убедительные для него аргументы.
– Рун! – отлично понимая, что бью сейчас ниже пояса, но не находя пока другого способа привести его во вменяемое состояние, насмешливо объявил я парню: – Ты, похоже, забыл, что я один прошел там, где вы втроем попались, как кролики?!
Ну вот, что и требовалось, теперь все трое смотрят на меня с одинаковым укором и обидой – прекрасная почва, чтоб вырастить росток взаимопонимания. Между ними.
А мне пора на разведку.
Пройдя залами до центральной лестницы, я не остановился ни на миг, чтобы поразмыслить над тем, куда направиться дальше. Решение пришло само, пока я топал по мрачным, обветшавшим помещениям.
Вряд ли мне удастся спозаранку с кем-то поговорить, если я отправлюсь на третий этаж, и уж наверняка не получится пройти туда с главной лестницы. Не зря же лакеи таскают с собой ключи, каждый раз тщательно запирая двери. Значит, входить сюда разрешено далеко не всем.
Парадная лестница, ведущая вниз, явно знавала и лучшие времена, и останские шерстяные дорожки, которые лигами изготавливают ловкие руки дильшарских ковроделов. Именно для закрепления таких дорожек и вбивались в ступени потемневшие медные штыри, которыми не пользовались, судя по густой зелени, с незапамятных времен.
Лестница вторгалась в передний зал точно посредине, выходя на огороженную витыми перилами широкую площадку, нависающую над залом на высоте в восемь локтей от мозаичного каменного пола. И уже от этого внутреннего балкона широкими симметричными крыльями привольно опускалась в зал.
Я на несколько секунд застыл возле перил, изучая это высокое и просторное помещение не столько из интереса к его архитектуре или убранству, сколько ради изучения возможных путей ухода. На случай, если уходить придется не порталом.
При более внимательном рассмотрении ступени правого крыла лестницы оказались стерты значительно сильнее, и я без дальнейших колебаний ступил на них. Раз все слуги ходят тут, значит и мне лучше сначала пройти этим же путем.
В переднем зале было чисто, холодно и тихо, и стук каблуков грубых ботинок, выданных мне в купальне, гулко отдавался под темными сводами. Тяжелая двустворчатая дверь в помещения первого этажа нашлась прямо под лестничной площадкой, и ближайшая ее половинка легко открылась от первого же толчка. Войдя внутрь, я оказался в широком коридоре, и с левой стороны немедля обнаружил широко распахнутые двери, манящие мягким светом и теплом.
Судя по запаху немудреной еды, они вели в столовую, и я поспешил проверить свою догадку. Со всеми необходимыми предосторожностями заглянув во внушительный зал, понял, что не ошибся. Это помещение задумывалось зодчими как место для шумных празднеств и пиров. Сейчас от прежних времен остались лишь низкий каменный подиум для актеров посередине зала, между поставленными по периметру грубыми длинными столами, да балкончик для музыкантов. На котором теперь скучали ничем не накрытый обеденный стол и несколько обмотанных простым полотном кресел. Видимо, нынешние хозяева обедают там очень редко.
В очаге, расположенном в ближайшем к балкончику углу, жарко пылали поленья, а над ними побулькивало в котле какое-то варево. Вот теперь мне стало понятно, почему не горели плиты на кухне, видимо там готовят далеко не для всех. А судя по количеству простых деревянных мисок, которые составлены на придвинутый к очагу стол, друзей у загадочной миледи Камиры не менее полусотни.
– Завтрак в девять, – заметив меня, недовольно проворчал сидящий за этим же столом мужик неопределенного возраста, смачно обгладывавший большую мозговую кость.
– Я знаю, нам уже сказали, – очень вежливо кивнул я, ссориться с поварами и лекарями самое недальновидное занятие, – а погреться можно? Что-то знобит, здорово промок ночью.
– Так ты чего… – перемежая речь чавканьем, равнодушно поинтересовался он, – только сегодня прибыл?
– Полчаса назад, – жалобно вздыхаю, протягивая к огню руки.
– Мог бы и не торопиться так, – пренебрежительно фыркнул он вместо того, чтоб пожалеть простуженного бедолагу, – переждал бы дождь в харчевне. Все равно раньше, чем вернется леди, зийет не начнем.
Змейство, как же я раньше не распознал это слово? Ведь отлично его знал, весь Остан и все прилегающие страны и районы называют этим коротким словом неожиданное известие или подарок. Что-то подобное нашему понятию сюрприз, только со значительно более широким диапазоном значений. Прибегают в дом к торговцу с известием, что его лавка сгорела – зийет, сообщают вернувшемуся из путешествия караванщику о рождении наследника – зийет. Приносит муж жене новую читэру – тоже зийет.
И тогда получается, что всех нас сюда собрали, чтоб устроить для кого-то сюрприз? Вот теперь еще узнать бы, для кого и какой?
– На, поешь, – придвинул ко мне миску с горячими костями все-таки проникшийся моими несчастьями повар, – потом поможешь кашу разливать. Меня Харг зовут.
– А меня Тар, – вздохнул я, доставая из миски не совсем голую кость.
Как-то очень ловко у меня получилось найти на свои плечи новую работу. Хотя искал я всего лишь информацию.
В следующие полчаса я обгрызал оставшееся на костях мясо, слушая болтовню Харга, страдавшего, как все повара, от недостатка общения. И гадал, каким бы образом избежать раздачи его каши. Понимание того, что я в первый же день стану знаком всем собравшимся в замке участникам предстоящего зийета, наполняло мою душу досадой. Вот угораздило же так нарваться, обычно я предпочитаю как можно дольше держаться в тени.
– Сам-то я сюда случайно попал… по глупости, можно сказать, – тем временем понемногу разоткровенничался Харг, как большинство неуверенных в себе людей, ощущающих, что делают что-то неправильное, он неосознанно искал хоть чьей-то поддержки, – дом у меня сгорел, старый он был, конечно, но все равно жаль. Мне в управе помощь выделили, на маленькую избушку бы хватило, а там можно потихоньку пристроить, но я сюда решил. Не сам удумал, пока дома не было, в харчевне жил, при кухне. Сыт, постель и еще заработок небольшой. Вот и подслушал однажды – парни проезжие за ужином расхвастались, что скоро разбогатеют. Я им выставил кувшин вина, вроде как от хозяина. Они все и выложили. Ну вино и не такие языки развязывало. Всю ночь я промучился… и так и сяк прикидывал, а утром с ними напросился. Как думаешь, не зря?
– Не знаю… – честно ответил я, отодвигая миску, – сам сомневаюсь, но если что пойму, тебе расскажу обязательно.
– А я тебе, – обрадовался неожиданному сотрудничеству повар и хотел было добавить еще что-то, но все испортил давешний лакей, заглянувший в распахнутую дверь.
– Мастер Таржен? А я тебя ищу, госпожа Артемия Шуглинд пригласила твоих хозяев на завтрак и тебя вместе с ними, – его непроницаемое лицо чуть заметно нахмурилось, – идем, покажу столовую, где завтракает ее милость.
– Извини… – с сожалением развел я руками, проходя мимо поджавшего губы повара, а уже в дверях оглянулся и заговорщицки подмигнул, подтверждая, что наш договор остается в силе.
– Что-то знобит… вот и зашел погреться, – сочтя нужным оправдать свое путешествие на первый этаж, бормотал я виновато, шагая вслед за лакеем по уже знакомой лестнице, но не получил в ответ ни единого слова.
И повод для этого мог быть только один – доверенный слуга не очень одобряет общество, обедающее и завтракающее на первом этаже, и каждого, кто запросто общается с ними, причисляет к своим недругам.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента