Верещагин Петр. Игра Арканмирра

Петр Верещагин
Игра Арканмирра
(из цикла «Арканмирр»)

Книга первая
ОТРЕЧЬСЯ ОТ ВЕНЦА

 

   Четырнадцать рас населяли наш безумный мир. Разными были те народы, но столь схожей оказалась их судьба…
   Четырнадцать могучих Властителей, изгнанных из Высших Сфер, боролись здесь за право вернуться обратно. Разными были их дороги, однако пришли они все в одно и то же место, в одно и то же время. И не уйдут, покуда в живых не останется только один…
   Шесть Венцов, символы Домов, охватывали все Силы, какие только существовали в Арканмирре. И Венцы эти не нуждались в Носителях. Их Сила принадлежала только победителю…
   А за перипетиями битв алчно наблюдали Владыки Преисподней, ожидая малейшего проявления слабости, чтобы пойти в атаку самим…

Пролог

   Мне никогда не везло. Еще в детстве я едва не стал жертвой укуса бешеной собаки, потом чудом выбрался из колодца глубиной более полусотни шагов… Мне не было еще шестнадцати лет, а передряг на мою долю уже выпало столько, сколько испытал не каждый солдат, не каждый искатель приключений. Голод, холод, лишения… Они были на каждом дюйме моего тернистого пути.
   И вот, кажется, счастье наконец повернулось ко мне другой стороной, любезно подставив свой скользкий зеленый хвост, за который я не замедлил ухватиться. Для своих лет я был крепок, хотя и невысок; и случилось так, что сержант стражи Девентора заметил меня, когда я (как всегда, совершенно случайно) оказался в том месте, куда ни одному гражданскому даже близко подходить не положено, – в казначействе Гильдии Наемников…
   Даже не буду пытаться вспомнить последовавший диалог. Помню только то, что мне был предложен следующий выбор: либо сержант Тугг передает меня в руки наемников и те практикуются на мне, изучая достоинства и недостатки пыток и казней различных народов Арканмирра, либо я поступаю в городскую жандармерию добровольцем-рекрутом, а он, мой непосредственный наставник, будет всячески стараться, чтобы ад, куда я, безусловно, попаду после смерти, показался мне желанной участью. Я думал долго – наверное, секунд десять. И принял любезное предложение сержанта, разумеется второе. О чем впоследствии довольно долго сожалел, пока не выяснилось, что старый садист оказал мне величайшую услугу…

1. Руины Зла

   Армия – это оружие. А оружие не должно мыслить. Оно должно выполнять приказы.

(приписывается Властелину Тьмы)

   Разведчики уже третий день пробирались по этой долине, кляня и жару, и сырость, и тупоумного генерала Гунтара. Что такого страшного, спрашивается, может находиться в середине Готланда, исследованного столько лет назад, где уже каждое дерево и каждая скала нанесены на карту…
   – Смотри, Крэг!
   Клинок напарника рассек заросли. На поляне среди джунглей – как ни странно, никогда до того не замечаемой – высилось нечто. У непредвзятого наблюдателя могло сложиться впечатление, что когда-то тут находилась часовня или древний храм. Но разведчики, имея многолетний опыт, прекрасно знали, что внутри затаился враг.
   – Чья очередь, Би́вер? – спросил Крэг.
   Бивер пожал плечами, доставая традиционную монетку. Жребий пал на него. Разведчик ухмыльнулся и сбросил рюкзак наземь.
   – Удачи! – кивнул Крэг, занимая позицию.
   Бивер, двигаясь совершенно бесшумно, нырнул внутрь руин. Пробираясь меж остатков стен и колонн, он искал следы Иной Жизни. В таких местах мог обитать кто угодно – от злобных фей до дьяволов. Еще несколько шагов…
   Из черного отверстия показалась серая голова. Бивер тотчас же нырнул в щель между камнями. Зомби – это не самый худший вариант, сказал он себе. И точно: вслед за воскресшим мертвецом из пещеры, скрытой за развалинами, вынырнуло красно-бурое существо примерно вдвое выше разведчика. Развернув перепончатые крылья, демон взлетел в воздух, описал пару кругов над поляной и что-то провизжал.
   «Крэг!» – пронеслась в голове мысль.
   Бивер не ошибся. Его напарнику на сей раз пришел конец – против демона простой клинок не поможет. Отключив все человеческие чувства, разведчик просидел в укрытии до тех пор, пока не затихли звуки разрываемой плоти. Затем подождал еще и удостоверился, что демон улетел обратно в свою нору.
   Выбравшись из смертельных развалин, он со всех ног пустился к Девентору, ближайшему отсюда городу. Там можно было собрать небольшое войско и очистить это проклятое место…
 
   – Меч в третью позицию, недоносок!
   Руки мои уже гудели от тяжести железного прута, который новичкам-рекрутам почему-то предписывалось использовать на тренировках вместо настоящего оружия, имевшего вдвое меньший вес. Я видел устремившуюся к моей груди блестящую полосу сабли Родаара, но уже не успевал парировать выпад. Спасаясь от укола, я упал на спину, одновременно взмахивая этой проклятой железкой. Прут явно попал во что-то. Раздался короткий вскрик и яростная ругань.
   Могучая лапища схватила меня за плечо и рывком подняла на ноги, хорошенько встряхнув при этом.
   – Ты шо ж это, сволочь, неуставные приемы применяешь? Я те покажу, как идти супротив…
   – Родаар! – послышался окрик.
   Наставник-сержант Тугг! Еще не уверенный, является ли это спасением от порки, я все-таки с облегчением вздохнул. Наказание, по крайней мере, откладывалось. Я быстро сфокусировал слух на происходящей в полусотне шагов от меня «беседе» (полезный дар, не раз выручавший меня ранее в многотрудном воровском деле).
   – Сколько раз говорить тебе, орчий ублюдок, – шипел Тугг, – у рекрута должно быть настроение, как у взбесившегося быка. Ему необязательно знать, КАК НАДО что-то сделать; он должен просто выполнить задание. Любым способом, хоть расколотив себе башку.
   – Но, серж… – Поросячьи глаза Родаара умоляюще расширились.
   – Никаких «но, серж»! Получил – поделом! Ты не должен давать новобранцу даже возможности нанести удар; если ему все-таки удалось сделать это – вина только твоя.
   Тут я почувствовал настоящее облегчение. Тугг был жесток, однако всегда придерживался своих принципов. И горе тем, кто подвергал сомнению его правоту!
   Вернувшись, Родаар злобно зыркнул на меня, но этим и ограничился. Я сделал вид, будто не слышал ничего из сказанного, и жалобным тоном спросил:
   – Сэр, нельзя ли показать этот прием чуть помедленней? Боюсь, я не успел запомнить всех особенностей…
   Мне действительно начали нравиться тренировки. Я понимал: владение оружием – это такая штука, которая пригодится любому в наше смутное время. Да и армия на поверку оказалась не так и плоха: я, по крайней мере, был сыт и одет, чего раньше приходилось добиваться с большими трудностями.
   Услышав вежливое обращение, Родаар несколько успокоился и даже оттаял. Бывший наемник, он был уже стар для регулярной армии; будучи же орком, он не мог стать одним из граждан Девентора; вот и приходилось Родаару оставаться при армии инструктором-фехтовальщиком, для чего его навыков более чем хватало. Характер у Родаара был, по правде говоря, совершенно несносный; ну да что возьмешь с того, кто пятнадцать лет проработал на Властителя Р'джака, беспощадного Черного Лорда, и был разжалован «за излишнее рвение» и «несвоевременное проявление инициативы» – для зурингаарского трибунала (если бы таковой существовал) это звучало серьезнее обвинения в государственной измене и почти приравнивалось к покушению на особу Властителя. Вот Родаар и доживал свой век среди врагов, оказавшихся добрее (или хотя бы справедливее) его собственной расы…
 
   Бивер, даже не отдохнув в городских казармах, направился в храм и предъявил свой личный знак.
   – Сообщение для Владычицы, – сказал он.
   – Говори. – Жрец протянул разведчику полый бычий рог, покрытый искусной резьбой как снаружи, так и изнутри.
   Бивер кратко и четко изложил все. Этим странным средством передачи информации он пользовался не в первый раз и знал, что Владычицу интересует только одно: местоположение цели и охрана. Погиб ли исследователь, ее не волновало. Разведчики служили только одной цели и крайне редко умирали своей смертью.
   Исполнив служебный долг, разведчик позволил себе пойти в казарму и завалиться на свободный топчан. Если он в ближайшее время понадобится Владычице, его отыщут везде; если же нет – тем лучше. А выспаться было необходимо.
   Бивер закрыл глаза и тотчас же увидел во сне свой первый поход, когда его отправили на исследование Двуликой Башни… До сих пор никто не смог взять эту цитадель, где Крадущиеся-в-Ночи – невидимые существа, пришедшие из Иного Мира, – уничтожали всех искателей славы и почестей.
   Двуликая Башня должна была открыть проход на темную сторону Арканмирра, туда, где обитали странные и могущественные народы. Только там, согласно легендам, могла осуществиться мечта любого воина. Только там простой солдат мог стать Героем – или даже Чемпионом, бессмертным, воскрешаемым вновь и вновь…
 
   Как же это просто, думал я, вновь и вновь полируя свой новенький меч и любуясь собственным отражением в блестящей стали, словно в лучшем зеркале из Эксетера. Несколько недель стараний – и я, Малыш Йохан, самый молодой из рекрутов, превзошел Родаара в фехтовальном мастерстве! Пожалуй, вчера я впервые увидел улыбку на его изуродованной физиономии. Жуткое зрелище, честно говоря…
   Наконец я вложил меч в столь же новенькие ножны, взял со стола врученный мне вчера же в качестве приза метательный топор и взвесил в руке. Так не похож на легендарную секиру Бракса… Но как бы то ни было, он отлично сбалансирован и раскроит любой череп, попавшийся на его пути. Ухмыльнувшись, я одним движением метнул топор в укрепленную на стене казармы мишень. Лезвие застряло точно в середине груди нарисованной фигуры.
   – Бей в голову, малыш, – посоветовал лежавший на топчане в углу хмурый тип в форме разведчика. – Лучше всего – в лицо. Потому что противник наверняка будет в доспехах.
   – Но удар топора пробьет даже панцирь, не то что кольчугу.
   – Конечно, если ты – Ангус Кровавый Щит или Бракс Боевой Топор. Эти ребята разнесут любые латы ударом кулака. Только ты – не они. Ты – простой солдат, вдобавок совсем молодой. Мощи в твоих мышцах еще нет. Так что опирайся на точность, а не на силу.
   Я подошел к мишени, вынул топор и снова отошел на прежнее место. Прицелился, замахнулся…
   Есть! Топор теперь сидел в «лице», рассекая его наискось.
   – Так, – кивнул разведчик, – а теперь то же самое, но без замаха и левой рукой. Броском снизу. Работает кисть, не локоть и плечо. Ясно?
   – Кажется, – неуверенно произнес я, стараясь делать так, как он говорил. В «лицо» я попал, но удар пришелся обухом, а не лезвием.
   – Ничего, повтори несколько раз. Это может оказаться полезным.
   Я тренировался в метании топора еще несколько часов, пока с вышки не прозвучал сигнал отбоя и казарма не заполнилась вернувшимися из увольнения солдатами…
   Утро выдалось напряженным. Поступил запрос на взвод берсерков, и теперь мы должны были подобрать все снаряжение для этих «крутых парней». Между ними и остальными солдатами пролегал необъявленный барьер, так как берсерки считали себя элитой и использовали нас в качестве прислуги. Это было незаконно, но начальство всегда смотрело на это сквозь пальцы: берсерки действительно были незаменимы в ближнем бою и их желания всегда старались удовлетворять.
   Я как раз пытался забросить на телегу с амуницией огромный двуручный меч, весивший вполовину меньше меня, когда что-то стукнуло меня по голове. Я потерял равновесие и плашмя растянулся в грязи; меч, как следствие, плюхнулся в ту же лужу, равно как и камешек, служивший причиной моего падения. Кто-то из берсерков решил проявить свою меткость в метании подручных предметов и не нашел лучшего манекена, чем я.
   – Ах ты, крысиный недоносок! – заорал берсерк. – Да как ты смеешь, подонок! Ты немедленно вычистишь мой меч своим собственным собачьим языком, или…
   – Да пошел ты, ослиная задница, – сказал я, поднимаясь, и добавил еще кое-что на уличном жаргоне. Берсерк был нездешним, но, похоже, в тонкостях жаргона ориентировался отлично, так как его рожа стала походить цветом на перезрелую брюкву.
   Краснобородый великан спрыгнул с изгороди, где сидел вместе со своими дружками, и направился ко мне. Он не торопился, чтобы усилить впечатление, – и это ему прекрасно удавалось. Он превосходил меня в росте по меньшей мере на полторы головы, а по весу – примерно вдвое, причем все это были сплошные мускулы. Ясно, что рукопашная свелась бы к моему безжалостному избиению, и берсерк это прекрасно знал. И знал также, что я это знаю.
   Когда он подошел на двадцать шагов, я вытащил из-за спины свой метательный топорик и взвесил в левой руке.
   – Еще шаг – и я выпущу тебе мозги, – негромко предупредил я.
   Берсерк от удивления действительно застыл на месте, однако тут же оправился:
   – Тогда мои дружки оставят от тебя только рожки да ножки.
   – Тебе этого уже не увидеть, – оскалился я, надеясь, что говорю достаточно убедительно. Сам я подобной убежденности не ощущал.
   Берсерк понял это и неуловимым движением извлек собственный топор. Я только заносил руку, а он уже был готов – тот самый нижний бросок левой, который описывал разведчик…
   – Стоп!
   Рука берсерка действительно застыла, словно этот окрик парализовал его. Я посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос.
   Из-за фургона с провизией как раз выступила большая лошадь, несущая на спине самую прекрасную женщину, какую я только видел в своей жизни. Именно она только что спасла меня от гибели.
   Тогда я еще не знал, что любой, даже не слишком здравомыслящий солдат скорее встретится в честном поединке с Рыцарем Смерти, чем нарушит приказание Рыжей Сони. Те, кто хоть что-то слышал о ней, вообще старались не встречаться с воительницей…
   Через несколько минут я сообразил, что остался на плацу один – все берсерки куда-то разбежались, да и мои приятели, работавшие по соседству, поспешно убрались с глаз долой. Стоял только я, все еще с топором в наполовину согнутой руке. Соня с интересом смотрела на меня сверху вниз.
   – Спрячь топор, – наконец молвила она.
   Я вспыхнул и повиновался.
   – Кто начал драку?
   – Н-никакой д-драки н-не б-было… – обычно я не заикался, однако обычно я и не оказывался в такой ситуации, – госпожа, – добавил я, справившись наконец со своим заплетающимся языком.
   Серо-зеленые глаза пронзили меня насквозь. Я стоял как вкопанный; прояви она в ту минуту недовольство, ей бы не нужно было даже доставать свой меч – я просто перестал бы дышать…
   Взгляд Сони смягчился. Она перекинула правую ногу через седло и спрыгнула с лошади. Даже так она была на полголовы выше меня, поэтому я, не стремясь к этому специально, тупо уставился прямо перед собой. Зрелище было соответствующим…
   – Постарайся-ка думать о чем-нибудь нейтральном, малыш, – посоветовала она. Голос воительницы был чуть насмешливым, но – хвала небесам! – не раздраженным моими мыслями.
   Я тут же поднял виноватый взгляд. Точно, Рыжая Соня чуть заметно улыбалась.
   – Где находится сержант Тугг? – спросила она.
   – Я отведу вас, госпожа, – тут же сказал я, радуясь собственной находчивости. Соня, вновь отгадав мои мысли, улыбнулась еще шире. Я не променял бы даже офицерского звания на возможность войти в кабинет Душителя (так в казармах всегда называли Тугга) и в ответ на его звериный рык – какого дьявола, мол, ты тут прохлаждаешься, сопляк желторотый – с торжественным поклоном объявить о прибытии «госпожи Рыжей Сони» и понаблюдать за цветом физиономии сержанта, всегда утверждавшего, что место бабы – на кухне и в постели…
   Разумеется, меня тут же выставили из кабинета, но чувство дикой гордости и еще чего-то непонятного не угасло. Я даже прошел в полушаге от шерифа Клауза, не отдав ему чести (чего он, к счастью, не заметил, будучи погружен в обычное для себя полусонное состояние после употребления утренней порции бренди). Шериф, вероятно, оставался к настоящему моменту единственным человеком в казармах, ничего не знавшим о появлении Героини.
   Рыжая Соня! Невероятные легенды о ней ходили по всем городам и селениям Готланда, а возможно, и за пределами нашей страны. Как и все нормальные люди, я полагал большую часть этих легенд чистой выдумкой… до сегодняшнего дня. Я собственными глазами видел висевший за спиной воительницы Меч Лунного Сияния, некогда сокрушивший злобного Абдул-Шаза, воинствующего фанатика-проповедника истерлингов, пытавшегося развязать религиозную войну, – то было почти полстолетия назад; я стоял в шаге от ее лошади, Громовой Птицы: ее копыта, оснащенные подковами из драгоценного мифрила, раздробили кости целому полчищу восставших мертвецов в битве за Рашем, город близзетов…
   Серая лошадь, будто уловив мои мысли, вскинула голову и подмигнула. Я (не без опаски) подошел ближе и потрепал ее по шее. Громовая Птица не возразила, но когда я взял повод, чтобы отвести ее на конюшню, она замотала головой и вырвала узду из моей руки. Кобыла явно подчинялась только своей хозяйке. Что ж, этого следовало ожидать.
 
   Бивер недоверчиво хмыкнул.
   – Бесспорно, госпожа, ни один демон вас не одолеет в открытом бою. Однако вашей чудесной лошади нельзя сражаться в тех руинах, она просто сломает ногу. Что до берсерков, мое мнение вам известно. Пока такой медведь повернется, демон успеет откусить ему голову. Конечно, сия часть тела не является для него необходимой…
   – Ладно, – прервал Тугг, – переходи к делу. У тебя имеются конкретные предложения?
   – Пожалуй…
   Все трое склонились над листом пергамента, где был набросан (не слишком точный) план Руин Крэга, названных так по имени погибшего разведчика. Палец Бивера ткнул в рисунок.
   – Вот отсюда можно выйти на поляну. Здесь, – указал он, – я видел пещеру демона. Там, кстати, вполне мог сидеть еще один.
   – Да, к примеру, его подружка, – заметил Тугг.
   – А вокруг, по скалам, шныряли зомби. В одиночку соваться туда – верная смерть. Берсеркам вполне можно поручить уничтожение всех мертвецов, на это у них умения хватит. А вот с двумя-тремя демонами, госпожа, вам придется иметь дело одной.
   – Если только не выманить демонов наружу.
   – И как же, сержант? – спросила воительница.
   Тугг оскалился, почувствовав свое превосходство как тактика.
   – Скажем, вы где-нибудь спрячете меч и притворитесь…
   – Вообще-то может сработать, – кивнул Бивер. – Беззащитная женщина спасается от орды варваров-разбойников… Демоны испытывают неодолимую тягу к театральности – боги их знают почему.
   – Допустим, я согласилась, – заметила Соня, – но что я, по-вашему, должна буду делать, когда демоны займутся берсерками, а на меня, пешую и безоружную, набросится толпа зомби?
   – Хм-м…
   – Не нужно этих ваших нечленораздельных звуков. С основным планом я согласна. Предлагаю лишь одно дополнение: за некоторое время до моего появления на сцене где-нибудь в этом месте, – указала она, – прячется один из наших – с моим мечом. А по сигналу… хотя этого уже пояснять не надо.
   – Неплохо, – неохотно признал Тугг. – Как, Бивер, возьмешься?
   – Быть подсадной уткой в этой щели? Извините, сержант, в Кодекс разведчика даже внесена специальная статья на этот счет.
   – «В обязанности разведчика не входит открытый бой с монстрами, даже если операция находится под угрозой срыва. Разведчик должен лишь наблюдать за схваткой и доложить непосредственному начальству о результате», – и ты надеешься, что это тебя спасет?
   – Оставьте его, сержант, – махнула рукой Соня, – нет нужды. Выделите мне одного-двух из ваших бойцов. Главное, чтобы они сумели продержаться несколько минут до того, как отдадут мне оружие.
   – Что ж, госпожа, как хотите. Учитывая, что они не обязаны принимать участие в Очищающих Походах, пойдут только добровольцы.
   – Прекрасно, – кивнула воительница. – Мне и не нужны те, кто не может смириться с мыслью о собственной смерти.
   Бивер покачал головой. Знаменитая Героиня ни в грош не ставила жизнь соратников – о чем легенды не говорили, – но он и не удивился этому факту. Для профессионала иные мысли недопустимы.
 
   Так я и оказался в этом странном отряде, составленном из Рыжей Сони, разведчика, дюжины берсерков, двух копейщиков и двух меченосцев, считая меня. Моему присутствию в отряде воительница, похоже, ничуть не удивилась.
   До цели было три дня пути, однако мне это время показалось одним мгновением. Когда Соня объявила свой план действий и попросила добровольца выйти на шаг вперед – ну, так уж получилось, – все отступили на шаг назад, оставив меня впереди.
   – Уверен, Йохан? – спросила она. – Быть может, нужен кто-нибудь более опытный?
   После этого я скорее бы откусил себе язык, чем признался в собственной неуверенности. Так что Соня вручила мне свой меч, а Бивер самолично проводил к развалинам.
   – Сиди тут, – прошептал он, – и помни: от этого зависит не только твоя жизнь… Соне нужна тишина.
   Конечно же весь отряд отлично видел, какие взгляды я бросал на прекрасную воительницу, когда она (как мне казалось) этого не замечала. Шуточки на эту тему так и сыпались, когда Рыжей Сони не было поблизости; я же будто не слышал этих язвительных замечаний, в другое время наверняка заставивших меня броситься на обидчика с кулаками. И Бивер выбрал тот единственный аргумент, который прошел сквозь сооруженный мною покров грез и мечтаний. Раз Соне требуется тишина, я буду тише воды и ниже травы!
   Я слышал шорохи и странные, скрипящие шаги снаружи; пару раз у самой щели проходили серо-бурые фигуры, от которых исходило трупное зловоние. Я не делал ни единого движения, как и было приказано. Очень сомневаюсь, что кошка, поджидающая в засаде мышь, была бы тише меня.
   Хруст веток… Чье-то далекое дыхание… и возглас Рыжей Сони:
   – Хей-й-йа-а-а-а!!!
   Я рванулся вперед, словно мною выстрелили из катапульты. Натолкнувшись на нечто серое и влажное (как я узнал потом, то был один из зомби, охранявших развалины), я буквально втоптал его в землю, прорываясь вперед. Меч Лунного Сияния сам собою выскочил из ножен, и его золотая рукоять удобно устроилась у меня в руках…
   Кровь бешено стучала в висках. Потом говорили, что я что-то неразборчиво выкрикивал, размахивая мечом. Не помню – для меня существовал только демон в красно-бурой чешуе, медленно двигающийся к рыжеволосой воительнице. Та подобрала какую-то дубинку и сейчас колошматила тварь точно между торчащими острыми ушами, на что демону было глубоко наплевать.
   Но вот он услышал мой топот и развернулся. Слишком поздно! Охваченный яростью, я одним взмахом рассек тварь чуть ли не пополам, по-звериному оскалившись при виде запылавших останков.
   Тут же Соня выхватила меч прямо у меня из рук и нанесла удар – оказывается, прямо за мной мчался другой демон, которого я, разумеется, не увидел. Обнажив собственное оружие, я присоединился к ней, однако воительнице не требовалась помощь – порождение адских глубин уже вернулось туда, откуда прибыло, в несколько… расчлененном виде.
   Все еще захваченный пламенем битвы, я искал новую цель. Есть! В тени развалин что-то шевелилось. С боевым кличем, достойным берсерка, я рванул туда. Тщетно серокожая бестия пыталась полоснуть меня своими ядовитыми когтями – мой меч не подвел, раскроив гнилую плоть как спелую дыню. Я рубил до тех пор, пока тварь не перестала шевелиться.
   – Сзади! – крикнул кто-то.
   Я тут же бросился в сторону, одновременно разворачиваясь. Пикировавший на меня демон определенно был настроен серьезно… Взмах огромной лапы я кое-как парировал своим мечом, но упустил оружие и сам отлетел в сторону. Правая рука дико болела – похоже, связки плеча были растянуты.
   Даже не задумываясь над тем, что делаю, я выхватил левой рукой свой топор и одним движением – тот самый бросок снизу – пустил в цель. Вероятно, сами боги в тот день направляли мое оружие: лезвие вошло точно в щелевидный рот демона и разрезало его от уха до уха. Вопль твари прервался быстро – вывернувшаяся откуда-то Рыжая Соня одним ударом своего волшебного клинка покончила с нею.
   – Отлично проделано! – улыбнулась воительница, а я почувствовал себя так, словно меня только что удостоили высшей награды Готланда – ордена Имира…
   Бой закончился быстро. Берсерки уже добивали одиночек-зомби по всем закуткам развалин, а Рыжая Соня осторожно заглянула в черную пещеру в поисках затаившегося внутри демона. Такового, к некоторому ее разочарованию, не обнаружилось. Вытерев меч, воительница закинула его за спину и подошла ко мне.
   – Ты ранен, – тихо сказала она.
   – Пустяк, – бодро ответил я, хотя плечо здорово дергало.
   Соня провела ладонью по моей руке от локтя вверх, затем взялась другой рукой за плечо – ближе к ключице – и сделала резкое движение, от которого я взвыл. Но боль почти сразу же исчезла, а рука снова обрела подвижность.
   – Ты спас мне жизнь, – почти шепотом произнесла она. – Я не забуду этого.
   Прежде чем я успел что-то сказать, она уже отошла прочь и заговорила с берсерками. Я машинально подобрал отлетевший в сторону меч, поднял топор и начал по примеру остальных протирать и чистить оружие, чтобы ни единого пятнышка, ни единой частицы мерзости, которую мы уничтожили, не осталось на блестящей стали.