Страница:
Ранним утром, по своему обыкновению, Наргу отправился в лес. Он был сильно раздосадован накануне рассказом своей внучки Ары о ее встрече с чужими охотниками.
Проходя прогалиной, где была им посажена яблоня для живущей поблизости медведицы, он был остановлен своей собакой. Умное животное сделало стойку над трупом убитого прошлой ночью пестуна. Наргу ахнул, увидя обезображенное, безглавое тело медведя, бросился к берлоге, но нашел ее пустою. Собака повела его дальше, пока он не наткнулся на мертвое обезглавленное тело своей любимицы, все утыканное стрелами; в ее густой шерсти все еще прятался живой медвежонок. Наргу внимательно осмотрел все кругом.
— Ты храбро защищалась, моя бедная, — проговорил он, качая головой. — Эти жалкие стрелы не могли сразить тебя; тебя задушили убийцы, грабители! Я отомщу за тебя! Они запомнят имя Наргу!
До него донесся слабый визг второго медвежонка. Наргу побежал на его голос, схватил его, все еще связанного по лапам, позвал собаку и поспешил домой.
Через час, всполошив все племя, он снова был со своими людьми на месте убийства медведицы. С обоих убитых медведей по его приказанию сняли шкуры, а тела разрубили на части. Найдя дубину, которой была убита медведица, Наргу пришел в ярость и, выкрикивая угрозы, проклятия и ругательства, изрубил ее в щепки.
В пещере Тульки исчезновение обоих юношей заметили рано утром и сначала не придали этому значения, но когда прошла еще ночь, то родители обоих стали беспокоиться.
Одна старая Парра всех успокаивала, говоря:
— Я знаю Руламана. Ему суждено быть великим вождем, он нигде не пропадет!
К вечеру второго дня измученный и убитый горем Руламан действительно вернулся.
Старая Парра встретила его, встав со своего места, — это было особым знаком почтения с ее стороны.
Руламан все рассказал спокойно и серьезно, как должен был рассказать взрослый мужчина. События последних двух дней окончательно сделали его взрослым.
Мать Обу, услышав о печальной участи своего сына, громко заплакала. Когда Парра узнала о том, что медведи были убиты недалеко от пещеры Налли, лицо ее стало серьезным: она хорошо знала своего брата.
— Думаю, что твой Обу жив, — сказала она Руламану. — Но вы нанесли Наргу тяжелую обиду, и она принесет нам много еще бед!..
— Нам нужно смягчить старика, — подумав, решил Руль. — Я не хочу вражды между пещерами. Айматы, напротив, должны объединиться против калатов: они наши общие враги. Пусть Обу, если он жив, посватает девушку, которую он встретил с Руламаном в лесу. Она ему понравилась, говорит мой сын. Мы отошлем старику головы убитых медведей и пошлем ему богатый подарок.
Парра недоверчиво покачала головой, но не сказала ни слова. Прежде всего надо было отыскать Обу. Только ночью решился Руль отправиться на поиски. По совету Парры он оставил дома для защиты пещеры, в случае неожиданного нападения Наргу, двух айматов. Остальные отправились в путь молча, с печальными, сосредоточенными лицами. Полный месяц светил им. Руламан показывал дорогу.
К утру он привел их к тому месту, где он оставил тело друга. Айматы подняли ветки, но не нашли под ними Обу.
— Не очнулся ли он и не ушел ли отсюда? — спрашивали друг друга айматы: — потому что ни его оружия, ни головы пестуна нет здесь. Руламан повел всех к телу медведицы, но и ее не оказалось на месте, только окровавленные внутренности ее лежали в луже крови на утоптанной многими людьми земле. Тело пестуна тоже пропало из-под яблони.
— Здесь были люди из пещеры Налли, — понял Руль. — Не захватили ли они и Обу с собой? Пожалуй, нам придется идти к ним. Но прежде чем двинуться к пещере, решено было еще раз хорошенько осмотреть местность.
Айматы пробовали звать Обу, но им отвечало только эхо. Они искали его уже целый час, как вдруг один из них вспугнул лисицу, пожиравшую голову медведя. Он позвал остальных.
По веревке, обвязанной вокруг головы, Руламан сразу узнал, что это была голова пестуна.
— Как она попала сюда? Лисица не смогла бы оттащить такую тяжесть.
Значит, ее принес Обу. Значит, он где-нибудь здесь, поблизости, — решили айматы.
Тогда они еще внимательнее стали осматривать местность. Скоро они, действительно, нашли следы рук и ног, ведшие к тропинке, которая спускалась к долине Арми. Сделав несколько шагов, айматы наткнулись на Обу, лежавшего без чувств. Руламан с криком бросился к нему. Айматы подняли тело юноши на носилки и понесли домой. Руламан был счастлив.
Глава 16. СВАТОВСТВО
Глава 17. НАПАДЕНИЕ НА ПЕЩЕРУ НАЛЛИ
Глава 18. ПОГРЕБЕНИЕ РУЛЯ
Глава 19. ОХОТА НА ТУРОВ
Проходя прогалиной, где была им посажена яблоня для живущей поблизости медведицы, он был остановлен своей собакой. Умное животное сделало стойку над трупом убитого прошлой ночью пестуна. Наргу ахнул, увидя обезображенное, безглавое тело медведя, бросился к берлоге, но нашел ее пустою. Собака повела его дальше, пока он не наткнулся на мертвое обезглавленное тело своей любимицы, все утыканное стрелами; в ее густой шерсти все еще прятался живой медвежонок. Наргу внимательно осмотрел все кругом.
— Ты храбро защищалась, моя бедная, — проговорил он, качая головой. — Эти жалкие стрелы не могли сразить тебя; тебя задушили убийцы, грабители! Я отомщу за тебя! Они запомнят имя Наргу!
До него донесся слабый визг второго медвежонка. Наргу побежал на его голос, схватил его, все еще связанного по лапам, позвал собаку и поспешил домой.
Через час, всполошив все племя, он снова был со своими людьми на месте убийства медведицы. С обоих убитых медведей по его приказанию сняли шкуры, а тела разрубили на части. Найдя дубину, которой была убита медведица, Наргу пришел в ярость и, выкрикивая угрозы, проклятия и ругательства, изрубил ее в щепки.
В пещере Тульки исчезновение обоих юношей заметили рано утром и сначала не придали этому значения, но когда прошла еще ночь, то родители обоих стали беспокоиться.
Одна старая Парра всех успокаивала, говоря:
— Я знаю Руламана. Ему суждено быть великим вождем, он нигде не пропадет!
К вечеру второго дня измученный и убитый горем Руламан действительно вернулся.
Старая Парра встретила его, встав со своего места, — это было особым знаком почтения с ее стороны.
Руламан все рассказал спокойно и серьезно, как должен был рассказать взрослый мужчина. События последних двух дней окончательно сделали его взрослым.
Мать Обу, услышав о печальной участи своего сына, громко заплакала. Когда Парра узнала о том, что медведи были убиты недалеко от пещеры Налли, лицо ее стало серьезным: она хорошо знала своего брата.
— Думаю, что твой Обу жив, — сказала она Руламану. — Но вы нанесли Наргу тяжелую обиду, и она принесет нам много еще бед!..
— Нам нужно смягчить старика, — подумав, решил Руль. — Я не хочу вражды между пещерами. Айматы, напротив, должны объединиться против калатов: они наши общие враги. Пусть Обу, если он жив, посватает девушку, которую он встретил с Руламаном в лесу. Она ему понравилась, говорит мой сын. Мы отошлем старику головы убитых медведей и пошлем ему богатый подарок.
Парра недоверчиво покачала головой, но не сказала ни слова. Прежде всего надо было отыскать Обу. Только ночью решился Руль отправиться на поиски. По совету Парры он оставил дома для защиты пещеры, в случае неожиданного нападения Наргу, двух айматов. Остальные отправились в путь молча, с печальными, сосредоточенными лицами. Полный месяц светил им. Руламан показывал дорогу.
К утру он привел их к тому месту, где он оставил тело друга. Айматы подняли ветки, но не нашли под ними Обу.
— Не очнулся ли он и не ушел ли отсюда? — спрашивали друг друга айматы: — потому что ни его оружия, ни головы пестуна нет здесь. Руламан повел всех к телу медведицы, но и ее не оказалось на месте, только окровавленные внутренности ее лежали в луже крови на утоптанной многими людьми земле. Тело пестуна тоже пропало из-под яблони.
— Здесь были люди из пещеры Налли, — понял Руль. — Не захватили ли они и Обу с собой? Пожалуй, нам придется идти к ним. Но прежде чем двинуться к пещере, решено было еще раз хорошенько осмотреть местность.
Айматы пробовали звать Обу, но им отвечало только эхо. Они искали его уже целый час, как вдруг один из них вспугнул лисицу, пожиравшую голову медведя. Он позвал остальных.
По веревке, обвязанной вокруг головы, Руламан сразу узнал, что это была голова пестуна.
— Как она попала сюда? Лисица не смогла бы оттащить такую тяжесть.
Значит, ее принес Обу. Значит, он где-нибудь здесь, поблизости, — решили айматы.
Тогда они еще внимательнее стали осматривать местность. Скоро они, действительно, нашли следы рук и ног, ведшие к тропинке, которая спускалась к долине Арми. Сделав несколько шагов, айматы наткнулись на Обу, лежавшего без чувств. Руламан с криком бросился к нему. Айматы подняли тело юноши на носилки и понесли домой. Руламан был счастлив.
Глава 16. СВАТОВСТВО
Прошел месяц с тех пор, как полумертвого Обу принесли домой. Медведица разодрала ему руку и помяла несколько ребер, но Парра сумела вылечить его.
Цель его была достигнута. Он получил копье. Теперь он мог и жениться. Он часто думал о прекрасной Аре, которой подарил в знак любви свое ожерелье из зубов. Но родные объяснили ему, что посватать любимую девушку не так-то легко после обиды, нанесенной ее деду. Окончательно оправившись, Обу рассказал Руламану, как он очнулся после схватки с медведицей. Его привело в чувство чье-то теплое дыхание. Обу открыл глаза и увидел над собой морду гиены; животное, видимо, собиралось воспользоваться легкой добычей. Он отогнал зверя топором, оставленным для него Руламаном. Но подняться на ноги он не смог. Вдруг до него долетел чей-то голос и через минуту он увидел Наргу с собакой. Обу с ужасом подумал, что собака откроет его убежище. К счастью этого не случилось, и Наргу ушел. Но он мог вернуться опять, и Обу решил во что бы то ни стало бежать из этого места. С трудом побрел он на четвереньках, таща за собой голову пестуна, пока не лишился чувств.
Парра предостерегала Обу:
— Наргу ничего не забывает. Он может ждать годы, но все-таки отомстить когда-нибудь. Давным-давно, когда меня похитило из моей родной пещеры Налли ваше племя, я помню, как люди Наргу брали Тульку приступом, чтобы отбить меня назад. Многие из пещеры Тульки пали от стрел Налли, так как их раны были неизлечимы. Верно, Наргу смазывал их змеиным ядом. Но все же Тулька победила. Прошло много, много лет, но мой брат Наргу все еще думает о мести. Отправляйтесь к нему, но берите с собой оружие. Это говорит вам ваша старая Парра. Слышите, оружие! По старинному обычаю Обу должен был сопровождать кто-нибудь из старших мужчин, чтобы поднести вождю племени и родителям невесты подарок. Обу попросил пойти с ним Репо. Но что подарить богатому Наргу? Парра посоветовала преподнести ему самую драгоценную вещь из пещеры — шкуру буррии. Айматы оценили жертву старухи; она отдавала свою гордость и радость — шкуру зверя, убившего ее сына. В свою очередь Руль послал Наргу длинный кинжал из оленьего рога, в знак дружбы и союза. В новых оленьих одеждах, с длинными шкурами из меха белого волка отправились мужчины в путь; на шапках у них были прикреплены пучки медвежьей шерсти; количество таких пучков указывало на число убитых хозяином шапки пещерных медведей. На груди и шее у них красовались блестящие ожерелья из зубов, а грудь «убийцы буррии» украшал могучий клык пещерного льва. К сумеркам Обу, и Репо достигли пещеры Налли. Под яблонями, окружавшими пещеру, толпились мужчины, женщины и дети, — это была пора сбора плодов. Обу увидел, Ару, идущую с полной корзиной яблок на голове. Заметив юношу, она улыбнулась и подошла к нему. Один из людей Наргу пошел доложить вождю о приходе гостей, а женщины и дети с любопытством разглядывали нарядных пришельцев. Наргу пригласил их войти в пещеру. Репо, по обычаю, должен был пойти туда один. Не доверяя Наргу, он вошел в пещеру, оставив при себе оружие. Наргу встретил его, сидя в передней части своего грота, с верной собакой у ног. Стены грота были увешаны шкурами белых волков, пол тонул в мехах медведей; всюду висело разное оружие из рога и камня; кое-где сверкали топоры из блестящего зеленого камня, работы калатов. Вход украшали кольца, цепи и оружие из меди, а над всем этим красовался прекрасный кинжал из мамонтова зуба, рядом с куском такого же клыка с вырезанным на нем изображением мамонта, бизона, медведей и нескольких людей. Наргу с гордостью восседал среди своего богатства на шкуре лисицы. Одежда Наргу поразила Репо: на нем было красное длинное платье, опушенное белым мехом; на шее висела цепь из медных колец; руки и ноги были украшены медными браслетами. На голову он надел высокую шапку из лебяжьего пуха с красным верхом, украшенную медными кольцами и бляшками. В руке он держал кубок из черепа северного оленя, из которого пил кумыс. Это было дурное предзнаменование. Репо знал, что, выпив много кумыса, Наргу делался более раздражителен и свиреп.
— Кто ты и кто послал тебя? — спросил Наргу сурово.
Репо почтительно приветствовал его от лица Руля и всего племени и просил общего союза для борьбы с белыми пришельцами-калатами.
— Я не враждую с белыми, — спокойно ответил старик, — и если они придут сюда, я встречу их дружески. Они научат нас приручать животных, сажать деревья, сеять травы и выделывать чудесные топоры и ножи. Если же мы им не угодим, они перебьют наших вождей и сделают всех айматов своими рабами.
Но вот взгляд Наргу упал на богатый подарок, присланный пещерой Тулька. Узнав, что перед ним стоит убийца буррии, старик пожал ему руку. Он разложил громадную шкуру и с удовольствием разглаживал руками богатый подарок.
Наконец Репо отважился заговорить о сватовстве Обу.
— Где юноша? — спросил Наргу.
Репо позвал жениха. Лицо вождя омрачилось.
— Где ты видел Ару? — спросил он.
Обу рассказал все без утайки. Тогда Наргу достал наконечники стрел, еще красные от крови.
— Узнаешь ли ты их? — сказал он юноше.
— Эти наконечники моих стрел, — отвечал тот.
Как укушенный змеей, вскочил старик и закричал:
— Так это вы воры из пещеры Тульки! Вы убиваете моих медведей, крадете мясо для ваших жен и детей и смеете после этого сватать мою внучку! Я покажу вам, убийцы!..
Он бросился с ножом на Обу. Но в ту же минуту каменный топор Репо выбил оружие из его рук, и нож, звеня, покатился по полу. Большой пес Наргу яростно прыгнул на грудь Репо, но Обу ударил его топором, и животное с воем упало.
Страшный шум привлек жителей Налли и они бросились на пришельцев. Оба аймата, бешено пробивая себе дорогу, скрылись в лесу.
Цель его была достигнута. Он получил копье. Теперь он мог и жениться. Он часто думал о прекрасной Аре, которой подарил в знак любви свое ожерелье из зубов. Но родные объяснили ему, что посватать любимую девушку не так-то легко после обиды, нанесенной ее деду. Окончательно оправившись, Обу рассказал Руламану, как он очнулся после схватки с медведицей. Его привело в чувство чье-то теплое дыхание. Обу открыл глаза и увидел над собой морду гиены; животное, видимо, собиралось воспользоваться легкой добычей. Он отогнал зверя топором, оставленным для него Руламаном. Но подняться на ноги он не смог. Вдруг до него долетел чей-то голос и через минуту он увидел Наргу с собакой. Обу с ужасом подумал, что собака откроет его убежище. К счастью этого не случилось, и Наргу ушел. Но он мог вернуться опять, и Обу решил во что бы то ни стало бежать из этого места. С трудом побрел он на четвереньках, таща за собой голову пестуна, пока не лишился чувств.
Парра предостерегала Обу:
— Наргу ничего не забывает. Он может ждать годы, но все-таки отомстить когда-нибудь. Давным-давно, когда меня похитило из моей родной пещеры Налли ваше племя, я помню, как люди Наргу брали Тульку приступом, чтобы отбить меня назад. Многие из пещеры Тульки пали от стрел Налли, так как их раны были неизлечимы. Верно, Наргу смазывал их змеиным ядом. Но все же Тулька победила. Прошло много, много лет, но мой брат Наргу все еще думает о мести. Отправляйтесь к нему, но берите с собой оружие. Это говорит вам ваша старая Парра. Слышите, оружие! По старинному обычаю Обу должен был сопровождать кто-нибудь из старших мужчин, чтобы поднести вождю племени и родителям невесты подарок. Обу попросил пойти с ним Репо. Но что подарить богатому Наргу? Парра посоветовала преподнести ему самую драгоценную вещь из пещеры — шкуру буррии. Айматы оценили жертву старухи; она отдавала свою гордость и радость — шкуру зверя, убившего ее сына. В свою очередь Руль послал Наргу длинный кинжал из оленьего рога, в знак дружбы и союза. В новых оленьих одеждах, с длинными шкурами из меха белого волка отправились мужчины в путь; на шапках у них были прикреплены пучки медвежьей шерсти; количество таких пучков указывало на число убитых хозяином шапки пещерных медведей. На груди и шее у них красовались блестящие ожерелья из зубов, а грудь «убийцы буррии» украшал могучий клык пещерного льва. К сумеркам Обу, и Репо достигли пещеры Налли. Под яблонями, окружавшими пещеру, толпились мужчины, женщины и дети, — это была пора сбора плодов. Обу увидел, Ару, идущую с полной корзиной яблок на голове. Заметив юношу, она улыбнулась и подошла к нему. Один из людей Наргу пошел доложить вождю о приходе гостей, а женщины и дети с любопытством разглядывали нарядных пришельцев. Наргу пригласил их войти в пещеру. Репо, по обычаю, должен был пойти туда один. Не доверяя Наргу, он вошел в пещеру, оставив при себе оружие. Наргу встретил его, сидя в передней части своего грота, с верной собакой у ног. Стены грота были увешаны шкурами белых волков, пол тонул в мехах медведей; всюду висело разное оружие из рога и камня; кое-где сверкали топоры из блестящего зеленого камня, работы калатов. Вход украшали кольца, цепи и оружие из меди, а над всем этим красовался прекрасный кинжал из мамонтова зуба, рядом с куском такого же клыка с вырезанным на нем изображением мамонта, бизона, медведей и нескольких людей. Наргу с гордостью восседал среди своего богатства на шкуре лисицы. Одежда Наргу поразила Репо: на нем было красное длинное платье, опушенное белым мехом; на шее висела цепь из медных колец; руки и ноги были украшены медными браслетами. На голову он надел высокую шапку из лебяжьего пуха с красным верхом, украшенную медными кольцами и бляшками. В руке он держал кубок из черепа северного оленя, из которого пил кумыс. Это было дурное предзнаменование. Репо знал, что, выпив много кумыса, Наргу делался более раздражителен и свиреп.
— Кто ты и кто послал тебя? — спросил Наргу сурово.
Репо почтительно приветствовал его от лица Руля и всего племени и просил общего союза для борьбы с белыми пришельцами-калатами.
— Я не враждую с белыми, — спокойно ответил старик, — и если они придут сюда, я встречу их дружески. Они научат нас приручать животных, сажать деревья, сеять травы и выделывать чудесные топоры и ножи. Если же мы им не угодим, они перебьют наших вождей и сделают всех айматов своими рабами.
Но вот взгляд Наргу упал на богатый подарок, присланный пещерой Тулька. Узнав, что перед ним стоит убийца буррии, старик пожал ему руку. Он разложил громадную шкуру и с удовольствием разглаживал руками богатый подарок.
Наконец Репо отважился заговорить о сватовстве Обу.
— Где юноша? — спросил Наргу.
Репо позвал жениха. Лицо вождя омрачилось.
— Где ты видел Ару? — спросил он.
Обу рассказал все без утайки. Тогда Наргу достал наконечники стрел, еще красные от крови.
— Узнаешь ли ты их? — сказал он юноше.
— Эти наконечники моих стрел, — отвечал тот.
Как укушенный змеей, вскочил старик и закричал:
— Так это вы воры из пещеры Тульки! Вы убиваете моих медведей, крадете мясо для ваших жен и детей и смеете после этого сватать мою внучку! Я покажу вам, убийцы!..
Он бросился с ножом на Обу. Но в ту же минуту каменный топор Репо выбил оружие из его рук, и нож, звеня, покатился по полу. Большой пес Наргу яростно прыгнул на грудь Репо, но Обу ударил его топором, и животное с воем упало.
Страшный шум привлек жителей Налли и они бросились на пришельцев. Оба аймата, бешено пробивая себе дорогу, скрылись в лесу.
Глава 17. НАПАДЕНИЕ НА ПЕЩЕРУ НАЛЛИ
Наступили короткие зимние дни. Долина Арми ярко белела снегом.
Тисовые и сосновые леса притихли и замерли.
С того дня, как вернулись домой Репо и Обу, веселье и радость исчезли в пещере Тулька. Обидой и кровью ответил Наргу на предложение Руля. И вот теперь на шесте посередине площадки висела шкура волка, обрызганная кровью, в знак мести и борьбы с обидчиком.
Серьезно и молчаливо ходили мужчины, вооруженные с головы до ног, с лицами и руками, выкрашенными в красную краску войны. Шепотом, озабоченно говорили между собою женщины и удерживали детей от игр. Каждый день можно было ожидать нападения Наргу.
Руль целыми часами совещался с Паррой. А однажды он один ушел к Ангеко и вернулся от него бодрый и веселый. Хитрый вождь Гуки, надеясь на долю добычи, обещал помочь Рулю самому напасть на пещеру Налли. Таким образом у Руля составился отряд человек в тридцать, но этого все-таки было мало для войны с сорока хорошо вооруженными людьми Наргу. Все были готовы к выступлению и только ждали сигнала вождя. Руламана Руль решил оставить дома, не желая обагрять руки сына в человеческой крови.
И вот разведчики принесли известие, что люди из Налли отправились на охоту за буйволами к реке Нарге. Было решено немедленно напасть на опустевшую пещеру врага. К Ангеко послали одного из айматов. Плотно подкрепившись мясом медведя, семь воинов Тульки спустились вниз в долину Арми, где должны были ждать людей Гуки. Руламан, оставшийся защищать пещеру, пошел их проводить.
С тяжелым сердцем прощался он с отцом и печальный вернулся к старой Парре.
Айматы были одеты теплее, чем летом; поверх оленьих платьев они накинули волчьи шкуры, а вместо сандалий высокие оленьи сапоги. В знак вражды и объявленной войны на шапках у них красовались перья ворона. Ангеко, как более осторожный и рассудительный, снабдил своих людей сумками с сушеной рыбой, над чем немало смеялись люди Тульки. Воины осторожно ступали на следы друг друга и шли молча, не нарушая тишины спящей природы. Когда останавливался шедший впереди Руль, за ним останавливался весь отряд.
Во время небольшого отдыха было решено разойтись по двое в разные стороны, во избежание встречи с разведчиками Наргу. Сборным пунктом назначили всем известную высокую скалу в четверти часа ходьбы от вражеской пещеры. Крик совы был их сигналом.
Шесть пар медленно разошлись по разным направлениям. Руль первый появился у сборного пункта с одним из пещеры Гуки. Скоро подоспела другая пара. Уже брезжило утро, а не все еще собрались. Руль ходил в беспокойстве, ожидая Репо и Обу.
Вдалеке вспыхивал огонь.
— Неужели это огонь у пещеры Налли? — спрашивал Руль у разведчика. — Ведь мужчины их в отлучке, а во время войны кто же держит огонь ночью? Уж не женщины ли пируют одни? Или хитрый Наргу готовит нам западню?.. В кустах послышался предостерегающий крик черного дрозда.
— Нельзя больше ждать, — сказал Руль, и, сломав сосновую ветку, воткнул ее в снег, а рядом с ней положил шесть камней. Это значило, что они выступили в числе шести человек.
Айматы двинулись вперед, стараясь прятаться за деревьями и кустами. Кровавый диск солнца выплыл из-за гор и осветил местность. Издали был виден вход в пещеру Налли и ни одной живой души вокруг нее.
— Убей ворона, что сидит на шесте у входа, он может нас выдать! — приказал Руль одному из своих.
Стрела засвистела и ворон упал. Через минуту он поднялся с громким криком и улетел в пещеру.
— Вперед! — закричал Руль и побежал. В эту минуту из-за ближних кустов посыпался на нападающих целый дождь стрел. Руль и два брата его упали тяжело раненые. Трое из людей Гуки отступили в лес.
Пещера разом ожила. Из нее выбежали женщины и дети; из-за кустов показывались мужчины. Все окружили павших врагов, прыгали над ними, смеялись и танцевали.
Старый Наргу вышел и со смехом сказал:
— Вы хотели меня перехитрить, жалкие убийцы чужих медведей?.. Разве их только трое?..
Узнав о троих, скрывшихся в лесу, он послал за ними погоню. Через полчаса Руль пришел в себя и услышал крики и насмешки врагов, а затем издали донесся громкий военный клич Репо. Мгновенно все обитатели Налли снова попрятались в пещеру. И когда воины Тульки и Гуки появились на площадке, произошла страшная свалка. Рассвирепевшие при виде раненого вождя, люди Руля перебили стражу и ворвались к Наргу.
Ара стояла рядом с дедом, бледная и трепещущая от страха. Старик храбро встретил врагов с ножом в руке. Но Ара, бросившись вперед, закричала со слезами:
— Обу! Обу!.. Я буду твой женой, только не убивай моего деда!..
Репо и Обу остановились. Из пещеры несся страшный вопль убиваемых женщин и детей.
— Разве в обычае айматов убивать детей и женщин?.. — гордо сказал Наргу.
Репо обернулся и крикнул своим воинам:
— Оставьте женщин!
Ара, валяясь в ногах у деда, молила:
— Заключи мир с Тулькой, прекрати войну!..
Репо стоял, опустив свой топор, и в упор смотрел на старика. Вдруг он далеко отшвырнул от себя оружие и сказал:
— Мы не обагрим своих рук в крови брата старой Парры. Конец вражде, да будет впредь меж нами один мир! Ара простерла к деду руки.
Наргу склонил голову в знак согласия и просил подвести его к раненому вождю Тульки.
Руль с трудом приподнялся при приближении Наргу. Старый вождь протянул ему меч и сказал голосом, неожиданно дрогнувшим:
— Возьми его, и пусть между Налли и Тулькой с этого дня будет тесная дружба.
Луч радости промелькнул в тускнеющих глазах Руля.
— Я умру… — глухо сказал он. — Но Тулька сдержит слово…
Соединитесь против калатов…
И он опять лишился чувств.
— Поспешим домой с ним… — закричал Репо, скрывая страшную душевную боль.
На носилках из копий понесли воины раненых товарищей. Наргу подарил всем им на прощание по прекрасному каменному оружию. Ара взяла за руку Обу и пошла за ним.
В долине, у ручья, где воины омыли раны товарищам, Руль снова открыл глаза и шепнул наклонившемуся к нему Репо:
— Я умираю… Будь ты вождем моих храбрых айматов, пока не вырастет мой молодой сокол Руламан. Отдай ему на память об отце этот нож из солнечного камня… О, Руламан… сын мой… неужели я больше не увижу твоих блестящих глаз… не услышу твоего голоса?.. И он тихо умер у ручья в долине Арми.
Тисовые и сосновые леса притихли и замерли.
С того дня, как вернулись домой Репо и Обу, веселье и радость исчезли в пещере Тулька. Обидой и кровью ответил Наргу на предложение Руля. И вот теперь на шесте посередине площадки висела шкура волка, обрызганная кровью, в знак мести и борьбы с обидчиком.
Серьезно и молчаливо ходили мужчины, вооруженные с головы до ног, с лицами и руками, выкрашенными в красную краску войны. Шепотом, озабоченно говорили между собою женщины и удерживали детей от игр. Каждый день можно было ожидать нападения Наргу.
Руль целыми часами совещался с Паррой. А однажды он один ушел к Ангеко и вернулся от него бодрый и веселый. Хитрый вождь Гуки, надеясь на долю добычи, обещал помочь Рулю самому напасть на пещеру Налли. Таким образом у Руля составился отряд человек в тридцать, но этого все-таки было мало для войны с сорока хорошо вооруженными людьми Наргу. Все были готовы к выступлению и только ждали сигнала вождя. Руламана Руль решил оставить дома, не желая обагрять руки сына в человеческой крови.
И вот разведчики принесли известие, что люди из Налли отправились на охоту за буйволами к реке Нарге. Было решено немедленно напасть на опустевшую пещеру врага. К Ангеко послали одного из айматов. Плотно подкрепившись мясом медведя, семь воинов Тульки спустились вниз в долину Арми, где должны были ждать людей Гуки. Руламан, оставшийся защищать пещеру, пошел их проводить.
С тяжелым сердцем прощался он с отцом и печальный вернулся к старой Парре.
Айматы были одеты теплее, чем летом; поверх оленьих платьев они накинули волчьи шкуры, а вместо сандалий высокие оленьи сапоги. В знак вражды и объявленной войны на шапках у них красовались перья ворона. Ангеко, как более осторожный и рассудительный, снабдил своих людей сумками с сушеной рыбой, над чем немало смеялись люди Тульки. Воины осторожно ступали на следы друг друга и шли молча, не нарушая тишины спящей природы. Когда останавливался шедший впереди Руль, за ним останавливался весь отряд.
Во время небольшого отдыха было решено разойтись по двое в разные стороны, во избежание встречи с разведчиками Наргу. Сборным пунктом назначили всем известную высокую скалу в четверти часа ходьбы от вражеской пещеры. Крик совы был их сигналом.
Шесть пар медленно разошлись по разным направлениям. Руль первый появился у сборного пункта с одним из пещеры Гуки. Скоро подоспела другая пара. Уже брезжило утро, а не все еще собрались. Руль ходил в беспокойстве, ожидая Репо и Обу.
Вдалеке вспыхивал огонь.
— Неужели это огонь у пещеры Налли? — спрашивал Руль у разведчика. — Ведь мужчины их в отлучке, а во время войны кто же держит огонь ночью? Уж не женщины ли пируют одни? Или хитрый Наргу готовит нам западню?.. В кустах послышался предостерегающий крик черного дрозда.
— Нельзя больше ждать, — сказал Руль, и, сломав сосновую ветку, воткнул ее в снег, а рядом с ней положил шесть камней. Это значило, что они выступили в числе шести человек.
Айматы двинулись вперед, стараясь прятаться за деревьями и кустами. Кровавый диск солнца выплыл из-за гор и осветил местность. Издали был виден вход в пещеру Налли и ни одной живой души вокруг нее.
— Убей ворона, что сидит на шесте у входа, он может нас выдать! — приказал Руль одному из своих.
Стрела засвистела и ворон упал. Через минуту он поднялся с громким криком и улетел в пещеру.
— Вперед! — закричал Руль и побежал. В эту минуту из-за ближних кустов посыпался на нападающих целый дождь стрел. Руль и два брата его упали тяжело раненые. Трое из людей Гуки отступили в лес.
Пещера разом ожила. Из нее выбежали женщины и дети; из-за кустов показывались мужчины. Все окружили павших врагов, прыгали над ними, смеялись и танцевали.
Старый Наргу вышел и со смехом сказал:
— Вы хотели меня перехитрить, жалкие убийцы чужих медведей?.. Разве их только трое?..
Узнав о троих, скрывшихся в лесу, он послал за ними погоню. Через полчаса Руль пришел в себя и услышал крики и насмешки врагов, а затем издали донесся громкий военный клич Репо. Мгновенно все обитатели Налли снова попрятались в пещеру. И когда воины Тульки и Гуки появились на площадке, произошла страшная свалка. Рассвирепевшие при виде раненого вождя, люди Руля перебили стражу и ворвались к Наргу.
Ара стояла рядом с дедом, бледная и трепещущая от страха. Старик храбро встретил врагов с ножом в руке. Но Ара, бросившись вперед, закричала со слезами:
— Обу! Обу!.. Я буду твой женой, только не убивай моего деда!..
Репо и Обу остановились. Из пещеры несся страшный вопль убиваемых женщин и детей.
— Разве в обычае айматов убивать детей и женщин?.. — гордо сказал Наргу.
Репо обернулся и крикнул своим воинам:
— Оставьте женщин!
Ара, валяясь в ногах у деда, молила:
— Заключи мир с Тулькой, прекрати войну!..
Репо стоял, опустив свой топор, и в упор смотрел на старика. Вдруг он далеко отшвырнул от себя оружие и сказал:
— Мы не обагрим своих рук в крови брата старой Парры. Конец вражде, да будет впредь меж нами один мир! Ара простерла к деду руки.
Наргу склонил голову в знак согласия и просил подвести его к раненому вождю Тульки.
Руль с трудом приподнялся при приближении Наргу. Старый вождь протянул ему меч и сказал голосом, неожиданно дрогнувшим:
— Возьми его, и пусть между Налли и Тулькой с этого дня будет тесная дружба.
Луч радости промелькнул в тускнеющих глазах Руля.
— Я умру… — глухо сказал он. — Но Тулька сдержит слово…
Соединитесь против калатов…
И он опять лишился чувств.
— Поспешим домой с ним… — закричал Репо, скрывая страшную душевную боль.
На носилках из копий понесли воины раненых товарищей. Наргу подарил всем им на прощание по прекрасному каменному оружию. Ара взяла за руку Обу и пошла за ним.
В долине, у ручья, где воины омыли раны товарищам, Руль снова открыл глаза и шепнул наклонившемуся к нему Репо:
— Я умираю… Будь ты вождем моих храбрых айматов, пока не вырастет мой молодой сокол Руламан. Отдай ему на память об отце этот нож из солнечного камня… О, Руламан… сын мой… неужели я больше не увижу твоих блестящих глаз… не услышу твоего голоса?.. И он тихо умер у ручья в долине Арми.
Глава 18. ПОГРЕБЕНИЕ РУЛЯ
Когда раздался условный знак возвращения воинов, в Тульке все спали кроме Руламана и Парры.
Мальчик выбежал навстречу отцу с радостным криком:
— Рулаба! Рулаба!..
Но он не услышал призывного ответа. Сердце мальчика сжалось, когда он увидел лежащего на носилках Руля. Руламан бросился к отцу.
— Он умер?.. — спросил он, бледнея, у Репо.
— Да… умер… — ответил Репо.
— Умер!.. — закричал Руламан, и крик его долетел до пещеры.
— Умер, а я живу!..
Обу обнял его и сказал:
— Руламан! Убей меня как жертву мести на могиле твоего отца. Я один во всем виноват. Если бы я не встретил Ары…
Руламан, не слушая его, вырвался из объятий друга и упал на грудь мертвого отца.
— Рулаба!.. Рулаба!.. — повторял он, теряя рассудок от горя.
Он приложил к губам отца ухо, словно стараясь услышать его ответ. Репо в коротких словах рассказал о битве с Налли, передал последние слова Руля и вручил сыну нож, последний подарок отца. Руламан схватил нож, пожал руку Обу и исчез в лесу. Вернувшись домой, айматы нашли старую Парру без чувств у входа в пещеру. Услышав крик Руламана, она поняла что случилось. Ее внесли в пещеру и положили рядом с мертвым вождем.
На другой день столб, возвещавший объявление войны, был повален. Все население Тульки выкрасило лица черной краской в знак траура. Посреди площадки, под навесом из высоких стволов и веток, поместили тело Руля, одетое в лучшее платье; лучшее его оружие лежало рядом. В полдень явился Ангеко со своими людьми. Как каменная статуя сидела неподвижная Парра рядом с Репо. Ангеко опустился рядом с ними.
Мужчины и женщины толпились на площадке с печальными, заплаканными лицами и пели жалобную похоронную песню.
Вечером мужчины отправились на охоту для погребального пиршества. Ангеко указал им берлогу медведицы и уже на другой день они вернулись с добычей.
Кладбищем для павших в бою айматов служил один из гротов в горах между пещерами Тульки и Гуки. Это была мрачная дикая местность, и только перед самым гротом была ровная площадка с большим удлиненным камнем посередине. Кругом него валялись остатки от прежних пиршеств: угли, кости, осколки посуды. Старые угрюмые тисы охраняли вход в последнее жилище айматов, заваленное каменными плитами.
Грот делился на помещения: одно, большое, с нависшим потолком, предназначалось для погребения простых воинов; трупы и кости лежали там кое-как, друг на друге. Трупы вождей аккуратно складывали в другое помещение — узкое, с высоким потолком. Тела прислонялись к стене в стоячем положении с оленьим рогом в руках.
Старик Наргу пришел на третий день, к погребению. Парра через много лет увидела снова лицо своего младшего брата. Утром того же дня вернулся из своего уединения Руламан, он ни одним звуком не выдал своей мучительной тоски. Одна Парра вполне понимала всю силу его любви к умершему отцу. Длинное печальное шествие потянулось из пещеры Тульки. Впереди четверо айматов несли на носилках, покрытых медвежьей шкурой, тело вождя. За ним двое несли в корзине старую Парру. Потом медленно двигались Наргу, Ангеко, Репо и Руламан в праздничных одеждах и в полном вооружении. Четверо айматов несли предназначенное для пиршества мясо. За мужчинами с печальными песнями и скорбными воплями шли женщины и дети. Перед погребением Руля прислонили к скале у входа в грот и, по обычаю айматов, вожди других племен обратились к нему с речью. Первым заговорил Наргу.
Он говорил о прежней вражде между ним и Рулем, о благородном их примирении теперь, о подвигах покойного, удивлявших всех.
— Часто трепетало восторгом мое сердце, — говорил он, — когда я слышал о твоей силе, ловкости и уме. Ты был быстр как олень; твоя рука была верна, и никогда стрела, пущенная ею, не давала промаха. Ты сражался с медведями, с турами, с глазу на глаз боролся с могучим буррией. Прими же меня, друг, когда я вместе с другими вождями снизойду в теплую, светлую пещеру Вальбы на вечный покой…
Наргу надел на мертвую руку Руля кольцо и добавил:
— Когда я увижу его светящимся в пещере Вальбы, я узнаю тогда тебя, о, Руль, смелый герой!
Потом стал говорить Ангеко:
— Зачем оставил ты нас, стариков, о, цветущий Руль?.. Ты был вороном по мужеству и носорогом по силе!.. О, коротка жизнь героев, так как опасности всюду грозят им!.. Возьми с собой на дорогу вот этот любимый мой нож и скажи обо мне хорошее светлым духам в пещере Вальба!.. Я стар и скоро последую за тобой!..
Дикая пляска мужчин чередовалась с мирными танцами женщин и с пением похоронных песен, под звуки дудки и барабана.
Вечером зажгли огромный костер и, окружив мертвеца, стали в ожидании. Пламя озаряло мертвое лицо Руля, потом, постепенно потухая, вспыхивало таинственно и жутко. Айматы зажгли факелы, отвалили плиты у входа в грот, подняли труп и внесли тело вождя во второе отделение грота. За вносившими тело последовали только начальники, Парра и Руламан. Целое медвежье бедро было положено к ногам мертвеца, чтобы оно служило ему пищей во время дороги в пещеру Вальба. Погребение кончилось. Все вышли из грота, кроме Парры и Руламана.
За стенами грота картина разом изменилась. Везде загорались костры. Печаль была забыта и громкий веселый смех будил окрестную тишину. Пир продолжался до полуночи.
Вышедшая, наконец, из грота Парра впервые обратилась к Наргу:
— Наргу! — сказала она, — твоя вина велика. Твоя ненависть погубила героя, лучшего из айматов. Но через меня говорит благородный Руль: поклянитесь, что это последнее братоубийство. Кто после этого убьет аймата, тот не увидит пещеры Вальба.
Предводители торжественно поклялись забыть навсегда вражду и, простившись с Паррой и Руламаном, отправились домой. В пещере Тульке по обычаю на целый год был наложен общий траур. Никаких праздников, ни свадеб не разрешалось. Таким образом свадьба Обу была отложена на год, хотя Ара и осталась в пещере жениха.
Мальчик выбежал навстречу отцу с радостным криком:
— Рулаба! Рулаба!..
Но он не услышал призывного ответа. Сердце мальчика сжалось, когда он увидел лежащего на носилках Руля. Руламан бросился к отцу.
— Он умер?.. — спросил он, бледнея, у Репо.
— Да… умер… — ответил Репо.
— Умер!.. — закричал Руламан, и крик его долетел до пещеры.
— Умер, а я живу!..
Обу обнял его и сказал:
— Руламан! Убей меня как жертву мести на могиле твоего отца. Я один во всем виноват. Если бы я не встретил Ары…
Руламан, не слушая его, вырвался из объятий друга и упал на грудь мертвого отца.
— Рулаба!.. Рулаба!.. — повторял он, теряя рассудок от горя.
Он приложил к губам отца ухо, словно стараясь услышать его ответ. Репо в коротких словах рассказал о битве с Налли, передал последние слова Руля и вручил сыну нож, последний подарок отца. Руламан схватил нож, пожал руку Обу и исчез в лесу. Вернувшись домой, айматы нашли старую Парру без чувств у входа в пещеру. Услышав крик Руламана, она поняла что случилось. Ее внесли в пещеру и положили рядом с мертвым вождем.
На другой день столб, возвещавший объявление войны, был повален. Все население Тульки выкрасило лица черной краской в знак траура. Посреди площадки, под навесом из высоких стволов и веток, поместили тело Руля, одетое в лучшее платье; лучшее его оружие лежало рядом. В полдень явился Ангеко со своими людьми. Как каменная статуя сидела неподвижная Парра рядом с Репо. Ангеко опустился рядом с ними.
Мужчины и женщины толпились на площадке с печальными, заплаканными лицами и пели жалобную похоронную песню.
Вечером мужчины отправились на охоту для погребального пиршества. Ангеко указал им берлогу медведицы и уже на другой день они вернулись с добычей.
Кладбищем для павших в бою айматов служил один из гротов в горах между пещерами Тульки и Гуки. Это была мрачная дикая местность, и только перед самым гротом была ровная площадка с большим удлиненным камнем посередине. Кругом него валялись остатки от прежних пиршеств: угли, кости, осколки посуды. Старые угрюмые тисы охраняли вход в последнее жилище айматов, заваленное каменными плитами.
Грот делился на помещения: одно, большое, с нависшим потолком, предназначалось для погребения простых воинов; трупы и кости лежали там кое-как, друг на друге. Трупы вождей аккуратно складывали в другое помещение — узкое, с высоким потолком. Тела прислонялись к стене в стоячем положении с оленьим рогом в руках.
Старик Наргу пришел на третий день, к погребению. Парра через много лет увидела снова лицо своего младшего брата. Утром того же дня вернулся из своего уединения Руламан, он ни одним звуком не выдал своей мучительной тоски. Одна Парра вполне понимала всю силу его любви к умершему отцу. Длинное печальное шествие потянулось из пещеры Тульки. Впереди четверо айматов несли на носилках, покрытых медвежьей шкурой, тело вождя. За ним двое несли в корзине старую Парру. Потом медленно двигались Наргу, Ангеко, Репо и Руламан в праздничных одеждах и в полном вооружении. Четверо айматов несли предназначенное для пиршества мясо. За мужчинами с печальными песнями и скорбными воплями шли женщины и дети. Перед погребением Руля прислонили к скале у входа в грот и, по обычаю айматов, вожди других племен обратились к нему с речью. Первым заговорил Наргу.
Он говорил о прежней вражде между ним и Рулем, о благородном их примирении теперь, о подвигах покойного, удивлявших всех.
— Часто трепетало восторгом мое сердце, — говорил он, — когда я слышал о твоей силе, ловкости и уме. Ты был быстр как олень; твоя рука была верна, и никогда стрела, пущенная ею, не давала промаха. Ты сражался с медведями, с турами, с глазу на глаз боролся с могучим буррией. Прими же меня, друг, когда я вместе с другими вождями снизойду в теплую, светлую пещеру Вальбы на вечный покой…
Наргу надел на мертвую руку Руля кольцо и добавил:
— Когда я увижу его светящимся в пещере Вальбы, я узнаю тогда тебя, о, Руль, смелый герой!
Потом стал говорить Ангеко:
— Зачем оставил ты нас, стариков, о, цветущий Руль?.. Ты был вороном по мужеству и носорогом по силе!.. О, коротка жизнь героев, так как опасности всюду грозят им!.. Возьми с собой на дорогу вот этот любимый мой нож и скажи обо мне хорошее светлым духам в пещере Вальба!.. Я стар и скоро последую за тобой!..
Дикая пляска мужчин чередовалась с мирными танцами женщин и с пением похоронных песен, под звуки дудки и барабана.
Вечером зажгли огромный костер и, окружив мертвеца, стали в ожидании. Пламя озаряло мертвое лицо Руля, потом, постепенно потухая, вспыхивало таинственно и жутко. Айматы зажгли факелы, отвалили плиты у входа в грот, подняли труп и внесли тело вождя во второе отделение грота. За вносившими тело последовали только начальники, Парра и Руламан. Целое медвежье бедро было положено к ногам мертвеца, чтобы оно служило ему пищей во время дороги в пещеру Вальба. Погребение кончилось. Все вышли из грота, кроме Парры и Руламана.
За стенами грота картина разом изменилась. Везде загорались костры. Печаль была забыта и громкий веселый смех будил окрестную тишину. Пир продолжался до полуночи.
Вышедшая, наконец, из грота Парра впервые обратилась к Наргу:
— Наргу! — сказала она, — твоя вина велика. Твоя ненависть погубила героя, лучшего из айматов. Но через меня говорит благородный Руль: поклянитесь, что это последнее братоубийство. Кто после этого убьет аймата, тот не увидит пещеры Вальба.
Предводители торжественно поклялись забыть навсегда вражду и, простившись с Паррой и Руламаном, отправились домой. В пещере Тульке по обычаю на целый год был наложен общий траур. Никаких праздников, ни свадеб не разрешалось. Таким образом свадьба Обу была отложена на год, хотя Ара и осталась в пещере жениха.
Глава 19. ОХОТА НА ТУРОВ
Айматы всех трех пещер условились отправиться вместе на охоту за турами. Эта совместная охота предпринималась в первый раз после многих лет.
Многочисленные стада туров паслись на расстоянии нескольких дней ходьбы в больших густых лесах по ту сторону реки Нарги. Низменные места этого первобытного леса представляли обширные болота, подернутые изумрудной осокой и местами сверкавшие лужами и прудами стоячей воды. Глубокая тишина царила в таком лесу. Только стук дятла да крик совы нарушал молчание и покой лесной пустыни. И человек и хищный зверь с опаской решались углубляться в лесные дебри, боясь коварных болотистых топей. Здесь-то и жили туры, находя обильную пищу в роскошной траве лесных прогалин.
Спокойно щиплют траву турицы, окруженные прыгающими телятами, в то время как туры стоят настороже и не позволяют стаду разбегаться. Если томимый голодом пещерный лев решится подползти к ним, его почует передний тур. Высоко поднимает он голову, прислушивается, глядит по сторонам, роет землю передними ногами, бьет по бокам хвостом и с яростным ревом бросается на врага, а за ним и остальные туры. Только бегство спасает льва от гибели, в противном случае он падет, пронзенный десятками пар рогов и истоптанный копытами свирепых животных.
Гораздо более, чем хищные звери, докучают этим животным маленькие летучие враги: комары, мошки, оводы, облепляющие их в летние месяцы. Когда насекомые становятся особенно надоедливыми, все стадо вдруг, как бешеное, устремляется к болоту; по целым часам валяются огромные животные в стоячей воде, а выходя оттуда, уносят на своей шкуре толстый слой тины и грязи, высыхающий на солнце и как панцирь защищающий их тело от насекомых.
Кроме исполинских туров и зубров, еще два вида жвачных населяли первобытные леса: олень и лось. Двухсаженные рога украшали лоб оленя. Лось превосходил оленя своей величиной, а рога его были короче и шире.
Зимой, когда снег в несколько футов глубиною покрывал луга, голод побуждал туров к переселению: они оставляли безопасные места и переходили на холмы, в долину реки Нарги. Айматам очень редко удавалось охотиться на лосей, так как те круглый год жили в глубине леса. Но зубры и туры в зимнее время только днем скрывались в лесной чаще, а по вечерам спускались к реке пощипать тощую траву и увядший тростник на ее берегах. Здесь-то айматы и охотились на них.
Многочисленные стада туров паслись на расстоянии нескольких дней ходьбы в больших густых лесах по ту сторону реки Нарги. Низменные места этого первобытного леса представляли обширные болота, подернутые изумрудной осокой и местами сверкавшие лужами и прудами стоячей воды. Глубокая тишина царила в таком лесу. Только стук дятла да крик совы нарушал молчание и покой лесной пустыни. И человек и хищный зверь с опаской решались углубляться в лесные дебри, боясь коварных болотистых топей. Здесь-то и жили туры, находя обильную пищу в роскошной траве лесных прогалин.
Спокойно щиплют траву турицы, окруженные прыгающими телятами, в то время как туры стоят настороже и не позволяют стаду разбегаться. Если томимый голодом пещерный лев решится подползти к ним, его почует передний тур. Высоко поднимает он голову, прислушивается, глядит по сторонам, роет землю передними ногами, бьет по бокам хвостом и с яростным ревом бросается на врага, а за ним и остальные туры. Только бегство спасает льва от гибели, в противном случае он падет, пронзенный десятками пар рогов и истоптанный копытами свирепых животных.
Гораздо более, чем хищные звери, докучают этим животным маленькие летучие враги: комары, мошки, оводы, облепляющие их в летние месяцы. Когда насекомые становятся особенно надоедливыми, все стадо вдруг, как бешеное, устремляется к болоту; по целым часам валяются огромные животные в стоячей воде, а выходя оттуда, уносят на своей шкуре толстый слой тины и грязи, высыхающий на солнце и как панцирь защищающий их тело от насекомых.
Кроме исполинских туров и зубров, еще два вида жвачных населяли первобытные леса: олень и лось. Двухсаженные рога украшали лоб оленя. Лось превосходил оленя своей величиной, а рога его были короче и шире.
Зимой, когда снег в несколько футов глубиною покрывал луга, голод побуждал туров к переселению: они оставляли безопасные места и переходили на холмы, в долину реки Нарги. Айматам очень редко удавалось охотиться на лосей, так как те круглый год жили в глубине леса. Но зубры и туры в зимнее время только днем скрывались в лесной чаще, а по вечерам спускались к реке пощипать тощую траву и увядший тростник на ее берегах. Здесь-то айматы и охотились на них.