Вики Дрейлинг. Ее женская власть

   Она резко отвернулась к окну.
   Экипаж остановился. Хоук вышел и помог тетке спуститься на землю. Когда Хестер направилась к дому, Хоук протянул руку Джулиане. Она ее не приняла и сама, шатаясь, выбралась из экипажа. Проклятие! Она упала бы, если бы он вовремя не обхватил ее за талию. Она попыталась вырваться, но он еще сильнее стиснул пальцы.
   – Не сопротивляйся.
   – Пустите меня, – сказала она, повернувшись к нему.
   Когда входная дверь открылась, Хестер обернулась к ним.
   – Тетка и дворецкий смотрят на нас. Возьми меня под руку.
   Джулиана шагнула в сторону. Он одним движением схватил ее руку и повел к двери. Когда они оказались у входа в дом, он наклонился к ее уху и грозным тоном произнес:
   – Приготовься к хорошей выволочке, когда я приду завтра, моя девочка.
   – Я не ваша девочка. – Она издала странный булькающий звук и бросилась в дом.
 
   Час спустя Джулиана, умывшись, вытерла лицо и собралась лечь в постель. Перед этим ее вырвало, и она чувствовала себя отвратительно.
   Служанка Бетти откинула простыни. Джулиана вскарабкалась на кровать, легла и натянула одеяло до подбородка.
   – Мисс, не позвать ли леди Рутледж? – нахмурилась Бетти. – Она догадывается, что вам плохо.
   – Пожалуйста, не беспокойте ее, – откашлявшись, попросила Джулиана. – Я высплюсь, и все будет в порядке.
   Простыни пахли солнечной свежестью, что совершенно не соответствовало мраку, царившему в комнате. По привычке она повернулась на бок, взяла другую подушку и прижала ее к груди – так она делала каждую ночь после своего первого танца с Хоуком на своем первом балу четыре года назад. И каждый раз представляла себе, что обнимает Хоука в их первую брачную ночь. Ее сердце наполнилось печалью, а из глаз полились слезы. Она отбросила подушку. У них не будет совместных ночей.
   Джулиана перевернулась на живот и зарыдала, уткнувшись в подушку. Как она могла быть такой дурой? Такой слепой? Она действительно не умеет скрывать своих чувств. Даже Хестер заметила.
   Со скрипом открылась дверь.
   – Детка! – воскликнула Хестер.
   Когда матрас просел под тяжестью грузной дамы, Джулиана оторвала голову от подушки. Рядом на столике колыхалось пламя свечи, принесенной Хестер.
   – Скажи, что случилось? – Хестер погладила Джулиану по спине.
   Гордость помешала ей ответить.
   Хестер порылась в ящиках прикроватного столика и достала оттуда носовой платок.
   – Бетти нашла меня и сказала, что беспокоится о тебе.
   – Я просила ее не тревожить вас, – сказала девушка, высморкавшись.
   – Ну, это глупо. Ты должна сообщать мне о своих неприятностях.
   – Я сожалею, что выпила.
   – Знаю. – Хестер помолчала и добавила: – Когда вы не вернулись в зал, я поняла, что мой племянник чем-то расстроил тебя.
   Джулиана теребила простыни. Он публично отказался от нее. Боль снова начала терзать ее сердце.
   – Ты не скажешь, что произошло? – спросила Хестер.
   – Я больше не хочу его видеть, – судорожно сглотнув, сказала Джулиана.
   – Разумеется, – согласилась Хестер. – Если ты доверишься мне, возможно, я смогу тебе помочь.
   Ее глаза снова наполнились слезами. Хестер нашла в ящике новый платок. Джулиана вытерла глаза и сбивчиво поведала ей всю историю.
   – Я обратила внимание, – вздохнула Хестер, – как он смотрел на тебя, когда вы вальсировали. Все не так уж безнадежно, дорогая.
   – Я четыре года тешила себя надеждой, – сказала Джулиана. – И каждый раз он дразнил меня. И я уверила себя, что в нем появились нежные чувства ко мне. Но ничего не вышло. Он не любит меня и никогда не полюбит.
   – Он многократно доказал, что нынешним вечером испытывал к тебе настоящую страсть. Но, как я тебе говорила, это лишь первый шаг.
   Он ясно дал понять, что не хочет ее.
   – Завтра сегодняшние события не будут выглядеть столь мрачными. – Хестер укрыла Джулиану одеялом, как ребенка. – Да, сейчас в тебе кровоточит рана, но у тебя больше сил, чем ты думаешь. Вот увидишь, все будет в порядке.
   – Спасибо, – ответила Джулиана, уверенная в том, что все кончено.
   Хотя Хестер говорила бодрым тоном, Джулиана слышала в ее словах нотки сожаления.
   – Простите меня за неприятности, которые я вам доставила, – сказала она.
   – Ты утомлена, и тебе нужно отдохнуть. Спокойной ночи, дорогая.
   Хестер вышла из комнаты, а Джулиана уставилась в пространство, вновь переживая каждое событие этого вечера. Когда Хоук пристально смотрел ей в глаза, ей казалось, что он наконец дает ей понять, что любит ее.
   А потом он прилюдно ее унизил.
 
   На следующий день Джулиана сидела перед столом и вытирала опухшие глаза листком бумаги с чернильными кляксами. В течение последнего часа она предпринимала попытки записать советы Хестер. Она поняла, что Эми была права. Другие красавицы испытывали те же проблемы, сталкиваясь с холостяками, не желавшими менять свой статус. Но у нее все еще болела голова от выпитого накануне вина, и ей не удавалось сосредоточиться.
   Ее внимание привлекло тиканье часов возле кровати. Утром она отправила записки Джорджетте и Эми, попросив подруг навестить ее. Джулиана опасалась, что родители не разрешат им выходить из дома после вчерашнего скандала. Она помнила, что Рамзи с трудом сдерживал ярость, глядя, как сестра, пошатываясь, спускалась с лестницы. Наверняка Джорджетта тоже плохо себя чувствует. Она очень нервная.
   – Я добавила сюда ивовой коры, – сказала Бетти, входя с чашкой чая. – У тебя не будет так сильно болеть голова.
   – Спасибо. – Когда служанка вышла, Джулиана закрыла чернильницу и выпила немного чая. Она попробует записать все позже, когда почувствует себя лучше. Послышался стук во входную дверь, заставив ее вздрогнуть. Ее сердце забилось в предчувствии появления Хоука. Она подбежала к туалетному столику и посмотрелась в зеркало. Несмотря на частое прикладывание к глазам прохладных влажных салфеток, глаза выглядели опухшими. Проклятие! Ей так не хотелось, чтобы он узнал, что она плакала.
   В дверь постучали. Лакей открыл и сообщил о прибытии Джорджетты и Эми.
   – Проводите их ко мне в спальню. – Джулиана с облегчением вздохнула.
   Спустя минуту появились обе подруги.
   – Я удивляюсь, как родители разрешили вам прийти ко мне.
   Джорджетта, выглядящая вполне прилично, поправила нитку бус на шее.
   – Мой брат пытался мне угрожать, но в конце концов вынужден был сказать родителям, что меня укачало в экипаже. Он лгал, потому что знал, что отец обвинит в произошедшем его. – Она захихикала. – У них не было причин не доверять ему. Конечно, моя служанка почувствовала запах вина, но я отдала Лиззи одну из моих прошлогодних соломенных шляпок.
   – Джорджетта, ты подкупила служанку? – Эми от удивления раскрыла рот.
   – Ну и что? Лиззи будет довольна. – Джорджетта улыбнулась. – Эми, но ведь ты тоже ничего не сказала родителям?
   – Я вынуждена была это сделать, – поморщилась Эми. – Но я боялась, что они не позволят мне увидеться сегодня с вами. – Она открыла ридикюль и, достав медальон, протянула его Джулиане: – Вот, я принесла.
   Джулиана вздрогнула. Зачем ей нужен этот медальон? Ей следовало бы давным-давно от него избавиться.
   – Брось его в камин.
   – Умоляю тебя, не делай этого. – Эми нахмурилась. – Потом пожалеешь.
   Джорджетта вырвала у Эми медальон, подошла к туалетному столику и положила его в один из ящиков.
   – Джулиана, ты решишь судьбу медальона позже. Есть более важные дела, которые нам следует обсудить.
   Джулиана кивнула, радуясь, что может больше не думать об отце. Она предложила подругам сесть вместе с ней на кровать. Они согласились.
   – Ты уже записала советы? – спросила Джорджетта.
   – Пыталась, но у меня разболелась голова. Служанка принесла мне чай с ивовой корой, и сейчас я чувствую себя немного лучше.
   – Вот и хорошо, – сказала Эми. – В пьяную голову обычно лезут безумные идеи.
   – Но вчера ты была согласна, – возразила Джорджетта, – что это занятно.
   – План слишком рискованный, – объяснила Эми. – Если мы поделимся советами с другими незамужними дамами, они всем об этом расскажут.
   – Что в этом плохого? – Джорджетта накрутила на палец белокурый локон.
   – Джорджетта, ты же знаешь, – насмешливо произнесла Эми, – если в обществе об этом узнают, наша репутация погибла. Наши семьи пострадают. К тому же Джулиана не может позволить себе разгневать Хоука. Иначе он отправит ее домой.
   – Он собирался прийти сюда сегодня, – нахмурилась Джулиана, вспомнив вчерашний разговор. – Он сказал, чтобы я приготовилась к взбучке.
   – Он беспокоится о тебе. – Эми заправила за ухо прядь. – Хорошо, что нам удалось избежать еще больших неприятностей.
   – Не обращай на нее внимания, Джулиана. – От возбуждения Джорджетта округлила глаза. – Ведь это так забавно. Мы уведем у других девушек их кавалеров, и они позеленеют от зависти.
   – Не говори глупостей! – разозлилась Эми.
   – А как еще помочь Джулиане завоевать Хоука? – всплеснула руками Джорджетта.
   – Я не хочу его завоевывать, – сказала Джулиана.
   – Хочешь, – возразила Джорджетта.
   – Я знаю, что тебе сейчас больно, – сказала Эми, посмотрев на подругу, – но ты любишь его. Неужели не хочешь дать ему еще один шанс?
   Джулиана прижала к сердцу кулак.
   – Если я это сделаю, он снова будет относиться ко мне с презрением, как это было вчера. Нет, с ним покончено. – Она вспомнила, как отец вымаливал у матери прощение лишь для того, чтобы снова вести себя жестоко по отношению к ней. Джулиана решила, что впредь ни за что не позволит Хоуку унижать ее.
   – Ты можешь заставить его ревновать, – Джорджетта взглянула на Джулиану, – флиртуя с другими повесами.
   – Если честно, не вижу в повесах ничего привлекательного, – сказала Эми.
   В это мгновение послышался шум, и дверь распахнулась. В комнату вошла Хестер, глаза ее сияли.
   – Здесь кто-то упоминал о повесах?
   – Эми напомнила нам, – кашлянув, сказала Джулиана, – чтобы мы держались от них подальше.
   Хестер понимающе улыбнулась, когда Эми поправила юбки, закрывая щиколотки, затем подошла к столу и расправила скомканный лист бумаги.
   Джулиана шумно вздохнула, чтобы хозяйка обратила на нее внимание.
   – Похоже, ты записала кое-что из моих советов. Хочешь поделиться ими с подругами? – спросила Хестер.
   – Полагаю, сначала нужно спросить у вас разрешения, – неуверенно ответила Джулиана.
   – Мы думали, – в подтверждение слов подруги кивнула Джорджетта, – поделиться вашими советами со всеми девушками, но они могут узнать, что это писала Джулиана. Пойдут слухи, и ее репутация рухнет.
   Джулиана бросила на бестолковую товарку многозначительный взгляд.
   – Вы с Эми тоже окажетесь впутанными. – Самой ей уже нечего было терять.
   – Ой, а я об этом не подумала. – Джорджетта округлила глаза.
   Эми что-то пробормотала.
   – Полагаю, что вы должны поделиться советами со всеми девушками, – подытожила Хестер.
   – Но риск слишком велик, – возразила осторожная Эми.
   – Я слышала, – сказала Хестер, внимательно посмотрев на Эми, – что вы очень разумная. Я согласна с мисс Хардвик по поводу сплетен, но у меня есть идея.
   Джулиана соскочила с кровати и подошла к письменному столу.
   – Что вы имеете в виду?
   – Садись. – Хестер уступила место на стуле Джулиане и достала из ящика чистый лист бумаги. – Чтобы сохранить наш маленький секрет, следует опубликовать наши советы анонимно. У меня есть приятель, который все уладит и не будет задавать вопросов. В этом случае никто не сможет узнать имя автора.
   – Это будет книга? – Сердце Джулианы забилось чаще. – И я буду ее автором?
   – Я имела в виду небольшую брошюру, поскольку ее можно издать быстрее, – пояснила Хестер. – И разумеется, мы должны все держать в тайне. Ведь, как сказала мисс Хардвик, вы не хотите испортить себе репутацию.
   – Эми, даже ты не сможешь найти изъяна в этом плане, – сказала Джорджетта.
   – У меня дурное предчувствие, – ответила Эми, нервно потирая руки.
   Хестер направила на девушку свой монокль.
   – Ваша озабоченность объяснима, но в данном случае никому из вас не грозит опасность. Если запахнет жареным, я возьму ответственность на себя. Одно из преимуществ старых дам в том, что общество относится снисходительно к их причудам.
   – И все же мне это предприятие кажется весьма рискованным, – продолжала хмуриться Эми.
   – От вас с Джорджеттой требуется всего лишь хранить тайну, – сказала Хестер. – Чтобы никто ничего не узнал.
   – Мы будем немы как рыбы, – пообещала Джорджетта. – Это будет весьма забавно!
   Хестер сняла крышку с чернильницы, обмакнула в чернила перо и протянула его Джулиане.
   – Приступим.
   – Но я не знаю, с чего начать, – произнесла Джулиана. – Боюсь, мне с этим не справиться.
   – Прежде всего нужен заголовок, не так ли? – заметила Хестер. – Он должен быть таким, чтобы любому захотелось приобрести это сочинение.
   – «Совет страдающим от неразделенной любви»? – нахмурилась Джулиана.
   – Нет, нужно что-то более интересное, – сказала Хестер, потирая лоб. – Ага, кажется, придумала: «Секреты соблазнения».
   – Соблазнения? – У Джорджетты от волнения перехватило дыхание.
   – Якобы соблазнения, дорогая, – пояснила Хестер. – Поддразнивание, намеки на возможные тайные наслаждения возбуждают мужчин. У меня в этой области есть некоторый опыт.
   Поскольку Хестер удалось женить на себе пять человек, Джулиана решила, что опыт пожилой дамы отнюдь не мал.
   – Заголовок превосходный, – сказала она, записывая и не обращая внимания на раздавшийся стон Эми. Под заголовком она вывела: «Написано женщиной». Она подула на бумагу, чтобы чернила скорее высохли, отложила листок в сторону и взяла протянутый Хестер следующий. – Что дальше?
   – Нужно предисловие, – предложила Хестер. – Ты должна рассказать о том, что тебя натолкнуло на мысль предложить девушкам более действенный способ доставить молодого человека к алтарю.
   – Пиши, словно обращаешься к подруге, – посоветовала Джорджетта.
   – Прекрасно! – одобрила Хестер.
   Джулиана еще раз обмакнула перо. По мере того как строки заполняли лист, ее стало охватывать радостное волнение. Закончив, она по просьбе Хестер прочла написанное вслух:
 
   «Мои дорогие доведенные до отчаяния читательницы!
   Подруги уговорили меня опубликовать мой совет, который должен помочь вам покорить сердце даже самого закоренелого холостяка. Я и мои подруги знаем многих неженатых мужчин, оттягивающих вступление в брак ради грязных связей. А тем временем мы, прекрасный пол, ждем, и подчас напрасно. Женщины, пришло время улаживать брачные дела нам самим.
   Естественно, как женщина, я, чтобы сохранить репутацию, должна оставаться анонимом. Перед тем как погрузиться в частности, я заклинаю вас, чтобы мои «Секреты соблазнения» не попали в руки наших любимых мужчин. В конце концов, одинокая женщина должна использовать любое оружие, находящееся в женском арсенале».
 
   – Замечательное предисловие. – Хестер уже набрала в грудь воздуха, собираясь продолжить, но ее прервал стук в дверь. – Войдите! – крикнула она.
   Вошедший лакей доложил, что в египетской гостиной их ожидает лорд Хоукфилд. Джулиане стало не по себе.
   Когда дверь закрылась, Джорджетта встала и оправила юбки.
   – Нам надо уходить.
   – Вы покидаете меня? – воскликнула Джулиана, потрясенная этим визитом.
   – Я согласна с Джорджеттой, – поддержала подругу Эми. – Ты должна встретиться с ним наедине, мы будем только мешать.
   – Не беспокойся. С тобой остается леди Рутледж, – добавила Джорджетта.
   Когда девушки ушли, Джулиана судорожно сглотнула. Ей было невмоготу видеть сегодня Хоука. За один вечер ее отношение к Хоуку резко изменилось. Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к этой перемене, время, чтобы похоронить мечту, которую она лелеяла много лет. Время, чтобы выздороветь.
   – Призови на помощь всю свою хитрость и постарайся сбить его с толку. – Хестер бросила на Джулиану сочувственный взгляд. – Уверена, в конце концов все вернется на круги своя.
   Джулиана даже не знала, чего желать, но, вспомнив его слова, сказанные накануне, сжала кулаки, так что ногти вонзились в ладони. Ни при каких обстоятельствах она не позволит Хоуку еще раз унизить ее.
   – Пожалуйста, сообщите ему, что я не принимаю, – сказала Джулиана, вздернув подбородок.
   – Вот это присутствие духа! – похвалила ее Хестер. – Я тут же вернусь, чтобы рассказать о его реакции.
   Оставшись одна, Джулиана вернулась к письменному столу с твердым намерением забыть Хоука навсегда. Но это проще было сказать, чем сделать. Ее преследовало навязчивое воспоминание о вальсе, который они танцевали вчера.
   «Остановись». Она не даст мыслям о нем помешать ей написать книгу. Зачем тратить время на человека, который долгие годы внушал ей напрасные надежды?
   Слова «внушать напрасные надежды» подстегнули ее мысли. Слишком часто мужчины притворяются заинтересованными, только чтобы обнадежить бедных девушек, а потом в один миг все разрушают. Мысль о том, что они позволяют этим распутникам, по сути дела, обманывать их, приводила Джулиану в ярость. Она обмакнула перо и начала писать с лихорадочной быстротой:
 
   «Образованный, умный человек не пожелает большего, чем жениться на хорошо воспитанной молодой девушке, с приветливым выражением лица, негромким голосом и мягкими манерами.
   Вздор!
   Рискуя вызвать недоумение своих читательниц, вынуждена сказать горькую истину. Если хотите получить предложение от человека вашей мечты, вы должны забыть все советы, которые из лучших побуждений давала вам мать.
   Представляю, у многих из вас от такой невероятной мысли перехватит дыхание, но утверждаю, что мы смотрим на вещи с сугубо женской точки зрения. Чтобы понять, чего хочет мужчина, нужно прежде всего узнать о том, как он относится к браку.
   Не поймите меня превратно. Холостяки знают, что женитьба станет выполнением их долга перед семьей. Однако вы заметите, что большинство не спешат отказаться от холостяцкой жизни. На деле они предпочитают оставаться свободными как можно дольше. Почему?
   Им не хочется отказаться от пьянства, от игры в карты, распутства.
   Не отчаивайтесь. В следующих главах я раскрою секреты, как стать неотразимой даже для самых заядлых холостяков».
 
   В дверь постучали. Когда Джулиана откликнулась, вошедший лакей сообщил, что лорд Хоукфилд просит ее немедленно прийти в египетскую гостиную.
   – Скажите ему, что я занята, – бросила она.
   Когда слуга вышел, она с довольной улыбкой облокотилась о стол. Пусть потомится.
   Она перечла написанное и сделала несколько поправок, когда в дверь снова постучали. Недовольная, она подошла к двери и, открыв ее, увидела смущенного лакея с серебряным подносом, на котором лежала записка. Джулиана развернула сложенный листок и прочла:
 
   «Моя дорогая строптивая подопечная!
   Либо ты не позже чем через десять минут придешь в гостиную, либо сезон для тебя закончится.
   В нетерпеливом ожидании, твой Хоук».
 
   – Подождите минутку, – попросила она. Подойдя к столу, она написала ответ:
 
   «Мой дорогой деспотичный опекун!
   Вы забыли правила приличия. У женщин есть право отказываться являться по вызову. Я приму вас в другой день, если вы будете вести себя как истинный джентльмен.
   Больше не ваша
   Джулиана».
   Дав указания слуге отнести записку, она вернулась к столу, и там ее внимание привлек последний номер «Ла бель ассамбле». Она просмотрела страницы женской моды, где ее особенно заинтересовало хорошенькое платье с отделкой из алых лент.
   Распахнувшаяся дверь заставила ее вздрогнуть. С сияющими глазами в комнату ворвалась Хестер.
   – Мой племянник в бешенстве. Должна сказать, что нахожу твой ответ весьма остроумным, но сейчас тебе нужно пойти в гостиную.
   – Я не собираюсь ему потакать, – заявила Джулиана, отложив журнал.
   – Тебе не следует перегибать палку. Он грозится отправить тебя домой, если будешь упрямиться.
   Возможно, Хоук будет рад избавиться от нее и дальше проводить время в кутежах и распутстве. Нет, она не доставит ему такого удовольствия.
   – Ну что же. Иду.
   Она следом за Хестер спустилась с лестницы. Но несмотря на свою браваду, каждый шаг давался ей все труднее и труднее. Когда они подходили к гостиной, Джулиана бросила умоляющий взгляд на Хестер:
   – Я не хочу сегодня его видеть. Слишком рано.
   – Племянник будет шуметь, но тебе нечего бояться.
   Она не боялась Хоука. Она боялась себя, потому что в сердце еще не утихла боль. Но она поклялась, что никогда не позволит ему увидеть, как ей больно. Сделав глубокий вздох, она вошла вслед за Хестер в гостиную.
   Хоук оторвался от созерцания муляжа мумии и повернулся, сцепив руки за спиной. Разумеется, собаки прыгали рядом, полаивая и размахивая хвостами. Хоук велел им сесть и пошел к дамам, размашисто шагая по плюшевому ковру. На нем были зеленый охотничий камзол и штаны из буйволовой кожи, которые плотно обтягивали его мускулистые ноги.
   Почему ее по-прежнему влечет к нему, если накануне вечером он так унизил ее? Она вздернула подбородок и холодно посмотрела на него.
   – Ну, теперь мне ясно, почему ты отказывалась поздороваться со мной.
   – Прошу прощения, не поняла. – Она посмотрела на Хоука с подозрением.
   – Ты неважно выглядишь, что стало, конечно, следствием вчерашней невоздержанности. Смею утверждать, что впредь ты больше не возьмешь в рот ни капли вина.
   Она отвела взгляд, чтобы он не увидел, какую боль причинил ей своей шуткой.
   – Ты сегодня ужасно обидчива, – хмыкнул он.
   Хестер неодобрительно посмотрела на племянника и опустилась на диван.
   – Марк, ты несносен. Прекрати ее дразнить.
   Джулиана постаралась медленнее дышать, притворившись, будто ей все равно.
   – Я не обращаю внимания на его слова. – Не глядя на него, она прошла мимо его тетки и села на диван неподалеку от него. Кроме того, она еще и зевнула.
   – Ты ночью плохо спала? – спросил Хоук.
   – Ошибаешься, я спала как убитая.
   – Джулиана, ты знаешь, почему я здесь, – продолжал он. – Я хочу услышать твои объяснения и извинения.
   – Марк, вчера она уже извинилась передо мной, – вмешалась Хестер. – Давай оставим все это в прошлом.
   – Извинения его не удовлетворят, – сказала Джулиана. – Он хочет, чтобы я валялась у него в ногах.
   – Может, расскажешь, почему ты меня вчера одурачила?
   – Вы ведете себя так, – усмехнулась она, – словно я покалечила вас.
   – Ты едва не погубила свою репутацию.
   – Я нахожу ваши слова вопиющим лицемерием, поскольку ваша репутация давно уже вываляна в грязи.
   – Если ты думаешь увести разговор в сторону, то глубоко ошибаешься. Твой брат поручил мне быть твоим опекуном, и я буду защищать тебя, нравится тебе это или нет.
   Он, видимо, не понимает, что говорит.
   – Полагаю, это объясняет твое вчерашнее поведение.
   – Эй, эй! – воскликнула Хестер. – Она просто слегка выпила.
   – Она была пьяной в дым, – проворчал он.
   – Если бы вы не вели себя как невоспитанное чудовище, ничего подобного не случилось бы, – возразила Джулиана. Ведь он прилюдно выразил свои чувства, когда не отрывал от нее взгляда во время танца, а затем отрекся от них. У него просто нет сердца.
   – Ты меня обвиняешь в том, что вела себя непотребно? – спросил он, повысив голос.
   Собаки негромко зарычали.
   – Вы даже Каро и Байрона сумели подговорить, – заметила Джулиана.
   Рычание стало громче.
   – Тихо! – крикнула Хестер.
   Собаки начали лаять. Хоук велел им угомониться, но лай продолжался, отчего у Джулианы заломило в висках.
   – Я присмотрю за ними, – сказала Хестер, поднимаясь. И хотя она обратилась к собакам ласково, те не послушались. Тогда Хестер взяла с чайного подноса два печенья и пошла к двери, призывая: – Угощение, угощение!
   Собаки выбежали из гостиной.
   Хестер последовала за ними и закрыла за собой дверь. Хоук сделал три широких шага и остановился у самых ног Джулианы.
   – Теперь объясни мне все и не лги. Я сразу замечу.
   Его слова, сказанные вчера, с прежней силой вонзились ей в сердце. «Леди Джулиана практически моя сестра». Он знал, что своим поведением в танце заморочил ей голову, и все на балу знали это.
   – Отвечай, – велел он.
   Она поднялась с дивана, не желая, чтобы он возвышался над ней. Но это не помогло: даже когда она стояла, он был на голову выше.
   – Вы полагаете, что я вышла из зала с дурными намерениями?
   – Это факт, а не предположение.
   – Я покинула зал, потому что вы устроили сцену, когда Рамзи пригласил меня на танец. – Она не могла унять дрожь в руках. Если бы тогда не вмешались подруги, она, к своему стыду, разрыдалась бы.
   – Я думал, в тебе достаточно такта, чтобы заявлять подобные вещи, – сердито произнес он.
   – Вы поставили меня в неловкое положение перед моими подругами. – «Перед всем светом». Ее переполняло отчаяние. Ведь все слышали то, что он говорил. Те, что стояли рядом, ухмылялись. А он даже не понимал, в какое положение ее поставил.
   – А, понимаю, – насмешливо произнес Хоук. – Ты убежала, чтобы утопить свои горести в вине.
   Ей бы радоваться, что он не догадывается об истинной причине, которая заставила ее покинуть зал, но его бездушие усиливало ее боль.
   – Мне нужно было что-то, чтобы успокоить нервы.