Страница:
– Так он же там теперь помрет! – ужаснулась царица.
– Что мы – звери? – надула губы Алфея. – Мы ему там гостинцы оставили. Одного козла и четырех козочек… на развод. И пещеру не доверху завалили, чтоб не задохся…
– Что мне с вами делать? – расстроилась Пантейя. – Ладно. Проехали. Мясо – это хорошо. От устриц меня и саму уже тошнит.
Участники авантюрного рейса перевели дух.
– Так что с Вереном? – осторожно спросила Зирка.
– Придется колонизировать, теперь уж ничего не поделаешь.
– А Полифем?
– Что Полифем? Репатриируем на Торо. Там джунгли. Дичи много. Или на Азор. Поближе к горам. Там овечек полно. Вашего гостинца ему надолго не хватит. Не успеют его козочки расплодиться. Совести у вас нет, девки! Один циклоп на всю Эвританию, а вы…
Амазонки смущенно молчали.
– Ладно, переходим к главному вопросу – праздник Луны. Ваши предложения?
– Предлагаю в честь праздника, – выскочила вперед Фетида, – укоротить юбку еще на одну ладонь.
– Так их от пупка всего три! – осадила Пантейя самую юную участницу совещания. – Куда ж дальше-то?
– Тогда давай внесем в наш боевой наряд дополнительные рюшечки! – не сдавалась воительница.
– Это где? – спросила Пантейя, недоуменно оглядывая Фетиду.
Весь наряд юной амазонки состоял из короткой зеленой юбочки прочного валлонского шелка, меча, притороченного к поясу, узкой полоски той же зеленой ткани, играющей роль бюстгальтера, элегантных сандалий, сплетенных из липовой коры и отдаленно напоминающих лапти.
– Я думаю, вот сюда надо прилепить бантик… – ткнула Фетида себя пальчиком чуток пониже спины.
– А как на коня садиться будем? – возмутилась Алфея. – Помнется! Нас же враги потом засмеют!
– А ты что, задом их встречать собираешься? – уперла руки в бока Фетида.
– Резонно, – поддержала ее Пантейя. – Врагам нашего тыла не видать, а бантик потом и погладить можно.
– А еще, – расцвела Фетида, – такой же бантик можно пристроить на две ладони пониже пупка.
Пантейя старательно отмерила на себе две ладони и задумалась. Амазонки замерли в ожидании высочайшего решения.
– Эх! Гулять так гулять! – махнула рукой царица. – Прилепим и сюда!
Амазонки от радости запрыгали, как девчонки, оглушительно визжа. Пантейя невольно позавидовала подругам. Ей самой только что стукнуло восемнадцать. С каким наслаждением она бы попрыгала сейчас с ними вместе… Однако нельзя. Должность не позволяет.
– Требник! – потребовала царица. – Завершим совет божественными строками нового пророка.
– Трактат… – поправила Пенелопа, подавая царице пухлый том.
– Явная опечатка! – не терпящим возражения тоном отрезала Пантейя, нежно поглаживая кожаный переплет священной книги, на обложке которой было начертано:
Саркат упорно полз по знойной шелковой пустыне. Иссушенное тело отказывалось служить. «Где-то здесь должна быть вода, – навязчиво стучало в голове, – надо рыть!» Изнемогающий путник как раз забрался на вершину холма, накалившегося до малинового цвета. Спускаться вниз уже не было сил. «Буду рыть здесь, – решил философ, – в низине я уже все пропахал».
Эластичная корка проминалась под руками. Земля не хотела открывать свои недра. Однако Сарката этим трудно было смутить. Он прибегнул к уже неоднократно испытанному в низине приему: собрал неподатливую корку в кучу, вцепился в нее зубами и душевно рванул. В воздух взметнулись белоснежный пух и перья. Подушка отлетела на середину необъятной кровати, а опальный философ сверзился вниз.
– Пещера! – радостно прохрипел умирающий от жажды путник.
Уж там-то на стенах точно должны быть капельки воды. Он их все слижет! Ни одной не оставит!
Откуда только силы взялись! Не прошло и часа, как спецагент Дельгийского ордена оказался под ложем царицы амазонок.
6
7
8
– Что мы – звери? – надула губы Алфея. – Мы ему там гостинцы оставили. Одного козла и четырех козочек… на развод. И пещеру не доверху завалили, чтоб не задохся…
– Что мне с вами делать? – расстроилась Пантейя. – Ладно. Проехали. Мясо – это хорошо. От устриц меня и саму уже тошнит.
Участники авантюрного рейса перевели дух.
– Так что с Вереном? – осторожно спросила Зирка.
– Придется колонизировать, теперь уж ничего не поделаешь.
– А Полифем?
– Что Полифем? Репатриируем на Торо. Там джунгли. Дичи много. Или на Азор. Поближе к горам. Там овечек полно. Вашего гостинца ему надолго не хватит. Не успеют его козочки расплодиться. Совести у вас нет, девки! Один циклоп на всю Эвританию, а вы…
Амазонки смущенно молчали.
– Ладно, переходим к главному вопросу – праздник Луны. Ваши предложения?
– Предлагаю в честь праздника, – выскочила вперед Фетида, – укоротить юбку еще на одну ладонь.
– Так их от пупка всего три! – осадила Пантейя самую юную участницу совещания. – Куда ж дальше-то?
– Тогда давай внесем в наш боевой наряд дополнительные рюшечки! – не сдавалась воительница.
– Это где? – спросила Пантейя, недоуменно оглядывая Фетиду.
Весь наряд юной амазонки состоял из короткой зеленой юбочки прочного валлонского шелка, меча, притороченного к поясу, узкой полоски той же зеленой ткани, играющей роль бюстгальтера, элегантных сандалий, сплетенных из липовой коры и отдаленно напоминающих лапти.
– Я думаю, вот сюда надо прилепить бантик… – ткнула Фетида себя пальчиком чуток пониже спины.
– А как на коня садиться будем? – возмутилась Алфея. – Помнется! Нас же враги потом засмеют!
– А ты что, задом их встречать собираешься? – уперла руки в бока Фетида.
– Резонно, – поддержала ее Пантейя. – Врагам нашего тыла не видать, а бантик потом и погладить можно.
– А еще, – расцвела Фетида, – такой же бантик можно пристроить на две ладони пониже пупка.
Пантейя старательно отмерила на себе две ладони и задумалась. Амазонки замерли в ожидании высочайшего решения.
– Эх! Гулять так гулять! – махнула рукой царица. – Прилепим и сюда!
Амазонки от радости запрыгали, как девчонки, оглушительно визжа. Пантейя невольно позавидовала подругам. Ей самой только что стукнуло восемнадцать. С каким наслаждением она бы попрыгала сейчас с ними вместе… Однако нельзя. Должность не позволяет.
– Требник! – потребовала царица. – Завершим совет божественными строками нового пророка.
– Трактат… – поправила Пенелопа, подавая царице пухлый том.
– Явная опечатка! – не терпящим возражения тоном отрезала Пантейя, нежно поглаживая кожаный переплет священной книги, на обложке которой было начертано:
«САРКАТАмазонки и не подозревали, что их пророк находится совсем рядом. Буквально в двух шагах – по меркам Эвритании. А именно в спальне Пантейи – царицы амазонок.
1000 недостатков мужчин, или За что женщины называют нас самцами»
Саркат упорно полз по знойной шелковой пустыне. Иссушенное тело отказывалось служить. «Где-то здесь должна быть вода, – навязчиво стучало в голове, – надо рыть!» Изнемогающий путник как раз забрался на вершину холма, накалившегося до малинового цвета. Спускаться вниз уже не было сил. «Буду рыть здесь, – решил философ, – в низине я уже все пропахал».
Эластичная корка проминалась под руками. Земля не хотела открывать свои недра. Однако Сарката этим трудно было смутить. Он прибегнул к уже неоднократно испытанному в низине приему: собрал неподатливую корку в кучу, вцепился в нее зубами и душевно рванул. В воздух взметнулись белоснежный пух и перья. Подушка отлетела на середину необъятной кровати, а опальный философ сверзился вниз.
– Пещера! – радостно прохрипел умирающий от жажды путник.
Уж там-то на стенах точно должны быть капельки воды. Он их все слижет! Ни одной не оставит!
Откуда только силы взялись! Не прошло и часа, как спецагент Дельгийского ордена оказался под ложем царицы амазонок.
6
Тем временем мелкие пакости зловредного бога начали сыпаться на голову бедного «героя». Первая пакость материализовалась в виде каравана невольников, который подошел к последнему перевалу на пути к ристалищу уже на закате.
– Привал! – скомандовал Давлет, слезая с коня. – Здесь заночуем. Наргиз, бери свой десяток и обнюхай все вокруг.
Вымотанные изнурительным дневным переходом, рабы, гремя цепями, опустились на землю. Засуетились слуги, разбивая походный лагерь.
– О чем задумался, Хагар? – хлопнул по плечу брата Давлет.
– Тихо… – поднял руку сутулый старик. И без того худое лицо его заострилось еще больше. Ноздри длинного крючковатого носа нервно подергивались.
– Ты что-то чуешь? – встревожился хозяин каравана. Рука его потянулась к рукоятке меча.
– В том-то и дело, что ничего. Абсолютно ничего… Так не бывает! Никаких следов магии. Даже маленькой, слабенькой паутинки нет, словно…
– Что – словно? – подался вперед Давлет.
– Словно кто-то высосал ее всю отсюда… и продолжает сосать. Иначе фон бы появился.
– Давлет! – Наргиз наметом подскакал к хозяину. – Нам везет. Еще одного раба нашли. Только он странный какой-то. Я запретил его без тебя трогать.
– Посмотрим.
Давлет одним прыжком взлетел на коня и поскакал за своим помощником. Хагар последовал его примеру.
Наргиз был прав. Раб, которого послала им судьба, мог озадачить кого угодно. Накачанное мускулистое тело юного атлета, лежащего на каменной осыпи, Давлета особенно не удивило, но вот одежда…
Могучий торс юноши был облачен в короткую черную рубаху без единой завязки или крючка. Совершенно непонятно было, как голова могла пролезть в такую маленькую дырочку, аккуратным ободком облегающую шею. На груди была нарисована огромная голова дымчато-серого кота с большими желто-зелеными глазами. Усы зверя мерно шевелились в такт дыханию незнакомца, спокойно спавшего, несмотря на прохладу наступающей ночи. Непривычного покроя штаны, изготовленные из прочной светло-синей материи с многочисленными белыми прожилками и проплешинами, были подпоясаны широким кожаным ремнем. На пряжке красовался щит, разрубленный пополам мечом.
– Не трогайте его, – сдавленно прошипел Хагар. – Это наша смерть… я чую…
– Э! Ты вечно чего-то боишься! – отмахнулся Давлет, увлеченно рассматривая добычу.
Ноги будущего раба были обуты в обрезанные по щиколотку сапоги из кожи неизвестного животного.
Но самое главное – меч. Такой диковинной рукоятки ему видеть еще не приходилось. Да и лезвие какое-то непривычное…
– Обезоружьте, пока он спит! – шепотом приказал Давлет.
Наргиз осторожно приблизился, придавил ногой лезвие меча и нагнулся. Незнакомец спал. Начальник охраны невольничьего каравана усмехнулся, попытался разжать пальцы юноши и кубарем покатился под откос, отброшенный резким ударом ноги. Когда он поднялся, юный атлет уже стоял, прислонившись спиной к утесу, обводя взглядом окружающих его воинов. Странный меч хищно подрагивал в его руке, словно выбирал себе жертву. Однако команду наступать Давлет не дал. Жаль было портить такой товар.
Испокон веков племя Давлета, живущее на пересечении караванных путей, промышляло грабежом и разбоем. Он первый из абарегов обзавелся своим собственным караваном. Особым. Дело было выгодное. За живой товар хорошо платили. Давлет подмигнул Наргизу.
– Уважение оказать надо гостю.
– Вах-вах-вах, нэ харашо, дарагой, – пожурил Наргиз, отряхивая штаны. – Ты джигит, я джигит. Помочь хочу. Зачэм ногами дрыгаешь? Лэжиш холодный земля. Памираеш? Откуда знаю? Есть-пить хочэш?
– Пить, – с трудом ворочая шершавым языком, просипел Кирилл, опуская катану.
– Угощайся, дарагой, – радушно улыбнулся Наргиз, сдергивая с пояса фляжку, обшитую красной кожей. Специально для «дарагих гостей».
– Вы кто такие? – выдавил из себя Кирилл, принимая фляжку.
– Чабаны мы. Овечка пасем.
«Кавказ? Как меня сюда занесло?» – Кирилл обвел глазами расстилающийся перед ним горный пейзаж и потряс головой. Больно. Рука нащупала огромную шишку на затылке. Фарадан избавился от него довольно лихо, приложив при переносе о скалу. Хорошо приложив. Юноша абсолютно ничего не помнил.
«В баню вроде не ходил… – продолжал анализировать Кирилл. – А может, ходил? Ну, тогда с легким паром…»
Вино было кислое, игристое и хорошо утоляло жажду, но в голове почему-то зашумело еще сильнее. Перед глазами поплыло.
– Пашлы, дарагой. Отара долга бэз чабан нэльзя. Разбэжится.
«Пастухи» радостно заржали. Шутка главного «чабана» им понравилась.
– Барашка рэзат будэм. Шашлык любыш?
Кирилл кивнул головой, покачнулся и непременно бы упал, если б Наргиз вовремя не подставил свое плечо.
– Э-э-э, савсэм плохой! Ну что, встали? Гость на ногах нэ стоит. Памоч надо!
Как только очередной приступ дурноты отхлынул, Кирилл с удивлением обнаружил себя в окружении рослых «чабанов», уже разматывающих волосяные веревки. Наргиз с любопытством крутил в руках дедову катану, пробуя пальцем остроту заточки лезвия.
– Не сметь! – рванулся к нему Кирилл и чуть не задохнулся под тяжестью тел шестерых «чабанов».
Пока Наргиз, открыв рот, наблюдал за полетом к земле обрубленной фаланги пальца, ошарашенный Давлет следил за разлетом своей охраны. Впрочем, летели не все. Некоторые падали, как подрубленные, на месте. Тело Кирилла действовало на уровне автомата, так как сознание практически не работало. Вино для «дарагих гостей» действовало безотказно. И только когда перед ним не осталось ни одного противника, автомат отключился, и Кирилл мягко осел на землю в спасительном забытьи.
Упругой походкой тренированного воина Пантейя вошла в свои апартаменты. Охрана, стоящая у порога ее опочивальни, вытянулась при виде царицы. Девичьи кулачки крепко сжали копья.
– Вольно, – благодушно махнула рукой Пантейя, распахнула дверь, скрылась внутри и… выскочила обратно. Теперь она была уже далеко не так благодушна, как мгновение назад.
– Чья работа?!!
Перст разгневанной царицы указывал куда-то в глубь опочивальни. Девицы сунулись в дверь и ахнули. Там царил погром. Шелковые простыни, разодранные в клочья, мятыми комками были разбросаны по всей кровати. В воздухе летал белоснежный пух, который до сих пор сочился из распоротых подушек алого валлонского шелка. Из-под кровати послышалось мычание и показался краешек лысой головы Сарката. Воды он на стенах «пещеры» не нашел, хотя вылизал пересохшим языком все причудливые архитектурные сооружения природы, включая кроватные ножки и тапочки Пантейи.
– Невиноватые мы! – испуганно проблеяла охрана. – Он сам пришел!!!
– Разберемся, – прошипела Пантейя, выдергивая пьяного философа из-под кровати, – сам – или помог кто… Ты кто ж такой будешь, плюгавенький?
– Воды! – потребовал Саркат.
– Сначала имя! – тряхнула его Пантейя.
Когда философ уходил в «нирвану» слишком глубоко, как это было, например, в данном случае, он по рассеянности забывал о таких мелочах, как собственное имя, но у него был верный способ его вспомнить.
– Зеркало, – прохрипел он.
Недоумевающая охрана, повинуясь жесту царицы, подволокла к умирающему от жажды философу зеркало. Саркат с трудом разлепил веки, рванул на груди халат и сообщил:
– такраС.
Тут силы покинули его, и гениальный философ обвис на руках охранниц.
– Саркат!.. – не веря своим глазам, прочитала Пантейя татуировку на волосатой груди спецагента Дельгийского ордена. – Воды, еды и все, что нужно! – топнула она ножкой. – Богиня луны снизошла к нам, послав своего пророка, а он у нас от жажды умирает!
– Привал! – скомандовал Давлет, слезая с коня. – Здесь заночуем. Наргиз, бери свой десяток и обнюхай все вокруг.
Вымотанные изнурительным дневным переходом, рабы, гремя цепями, опустились на землю. Засуетились слуги, разбивая походный лагерь.
– О чем задумался, Хагар? – хлопнул по плечу брата Давлет.
– Тихо… – поднял руку сутулый старик. И без того худое лицо его заострилось еще больше. Ноздри длинного крючковатого носа нервно подергивались.
– Ты что-то чуешь? – встревожился хозяин каравана. Рука его потянулась к рукоятке меча.
– В том-то и дело, что ничего. Абсолютно ничего… Так не бывает! Никаких следов магии. Даже маленькой, слабенькой паутинки нет, словно…
– Что – словно? – подался вперед Давлет.
– Словно кто-то высосал ее всю отсюда… и продолжает сосать. Иначе фон бы появился.
– Давлет! – Наргиз наметом подскакал к хозяину. – Нам везет. Еще одного раба нашли. Только он странный какой-то. Я запретил его без тебя трогать.
– Посмотрим.
Давлет одним прыжком взлетел на коня и поскакал за своим помощником. Хагар последовал его примеру.
Наргиз был прав. Раб, которого послала им судьба, мог озадачить кого угодно. Накачанное мускулистое тело юного атлета, лежащего на каменной осыпи, Давлета особенно не удивило, но вот одежда…
Могучий торс юноши был облачен в короткую черную рубаху без единой завязки или крючка. Совершенно непонятно было, как голова могла пролезть в такую маленькую дырочку, аккуратным ободком облегающую шею. На груди была нарисована огромная голова дымчато-серого кота с большими желто-зелеными глазами. Усы зверя мерно шевелились в такт дыханию незнакомца, спокойно спавшего, несмотря на прохладу наступающей ночи. Непривычного покроя штаны, изготовленные из прочной светло-синей материи с многочисленными белыми прожилками и проплешинами, были подпоясаны широким кожаным ремнем. На пряжке красовался щит, разрубленный пополам мечом.
– Не трогайте его, – сдавленно прошипел Хагар. – Это наша смерть… я чую…
– Э! Ты вечно чего-то боишься! – отмахнулся Давлет, увлеченно рассматривая добычу.
Ноги будущего раба были обуты в обрезанные по щиколотку сапоги из кожи неизвестного животного.
Но самое главное – меч. Такой диковинной рукоятки ему видеть еще не приходилось. Да и лезвие какое-то непривычное…
– Обезоружьте, пока он спит! – шепотом приказал Давлет.
Наргиз осторожно приблизился, придавил ногой лезвие меча и нагнулся. Незнакомец спал. Начальник охраны невольничьего каравана усмехнулся, попытался разжать пальцы юноши и кубарем покатился под откос, отброшенный резким ударом ноги. Когда он поднялся, юный атлет уже стоял, прислонившись спиной к утесу, обводя взглядом окружающих его воинов. Странный меч хищно подрагивал в его руке, словно выбирал себе жертву. Однако команду наступать Давлет не дал. Жаль было портить такой товар.
Испокон веков племя Давлета, живущее на пересечении караванных путей, промышляло грабежом и разбоем. Он первый из абарегов обзавелся своим собственным караваном. Особым. Дело было выгодное. За живой товар хорошо платили. Давлет подмигнул Наргизу.
– Уважение оказать надо гостю.
– Вах-вах-вах, нэ харашо, дарагой, – пожурил Наргиз, отряхивая штаны. – Ты джигит, я джигит. Помочь хочу. Зачэм ногами дрыгаешь? Лэжиш холодный земля. Памираеш? Откуда знаю? Есть-пить хочэш?
– Пить, – с трудом ворочая шершавым языком, просипел Кирилл, опуская катану.
– Угощайся, дарагой, – радушно улыбнулся Наргиз, сдергивая с пояса фляжку, обшитую красной кожей. Специально для «дарагих гостей».
– Вы кто такие? – выдавил из себя Кирилл, принимая фляжку.
– Чабаны мы. Овечка пасем.
«Кавказ? Как меня сюда занесло?» – Кирилл обвел глазами расстилающийся перед ним горный пейзаж и потряс головой. Больно. Рука нащупала огромную шишку на затылке. Фарадан избавился от него довольно лихо, приложив при переносе о скалу. Хорошо приложив. Юноша абсолютно ничего не помнил.
«В баню вроде не ходил… – продолжал анализировать Кирилл. – А может, ходил? Ну, тогда с легким паром…»
Вино было кислое, игристое и хорошо утоляло жажду, но в голове почему-то зашумело еще сильнее. Перед глазами поплыло.
– Пашлы, дарагой. Отара долга бэз чабан нэльзя. Разбэжится.
«Пастухи» радостно заржали. Шутка главного «чабана» им понравилась.
– Барашка рэзат будэм. Шашлык любыш?
Кирилл кивнул головой, покачнулся и непременно бы упал, если б Наргиз вовремя не подставил свое плечо.
– Э-э-э, савсэм плохой! Ну что, встали? Гость на ногах нэ стоит. Памоч надо!
Как только очередной приступ дурноты отхлынул, Кирилл с удивлением обнаружил себя в окружении рослых «чабанов», уже разматывающих волосяные веревки. Наргиз с любопытством крутил в руках дедову катану, пробуя пальцем остроту заточки лезвия.
– Не сметь! – рванулся к нему Кирилл и чуть не задохнулся под тяжестью тел шестерых «чабанов».
Пока Наргиз, открыв рот, наблюдал за полетом к земле обрубленной фаланги пальца, ошарашенный Давлет следил за разлетом своей охраны. Впрочем, летели не все. Некоторые падали, как подрубленные, на месте. Тело Кирилла действовало на уровне автомата, так как сознание практически не работало. Вино для «дарагих гостей» действовало безотказно. И только когда перед ним не осталось ни одного противника, автомат отключился, и Кирилл мягко осел на землю в спасительном забытьи.
Упругой походкой тренированного воина Пантейя вошла в свои апартаменты. Охрана, стоящая у порога ее опочивальни, вытянулась при виде царицы. Девичьи кулачки крепко сжали копья.
– Вольно, – благодушно махнула рукой Пантейя, распахнула дверь, скрылась внутри и… выскочила обратно. Теперь она была уже далеко не так благодушна, как мгновение назад.
– Чья работа?!!
Перст разгневанной царицы указывал куда-то в глубь опочивальни. Девицы сунулись в дверь и ахнули. Там царил погром. Шелковые простыни, разодранные в клочья, мятыми комками были разбросаны по всей кровати. В воздухе летал белоснежный пух, который до сих пор сочился из распоротых подушек алого валлонского шелка. Из-под кровати послышалось мычание и показался краешек лысой головы Сарката. Воды он на стенах «пещеры» не нашел, хотя вылизал пересохшим языком все причудливые архитектурные сооружения природы, включая кроватные ножки и тапочки Пантейи.
– Невиноватые мы! – испуганно проблеяла охрана. – Он сам пришел!!!
– Разберемся, – прошипела Пантейя, выдергивая пьяного философа из-под кровати, – сам – или помог кто… Ты кто ж такой будешь, плюгавенький?
– Воды! – потребовал Саркат.
– Сначала имя! – тряхнула его Пантейя.
Когда философ уходил в «нирвану» слишком глубоко, как это было, например, в данном случае, он по рассеянности забывал о таких мелочах, как собственное имя, но у него был верный способ его вспомнить.
– Зеркало, – прохрипел он.
Недоумевающая охрана, повинуясь жесту царицы, подволокла к умирающему от жажды философу зеркало. Саркат с трудом разлепил веки, рванул на груди халат и сообщил:
– такраС.
Тут силы покинули его, и гениальный философ обвис на руках охранниц.
– Саркат!.. – не веря своим глазам, прочитала Пантейя татуировку на волосатой груди спецагента Дельгийского ордена. – Воды, еды и все, что нужно! – топнула она ножкой. – Богиня луны снизошла к нам, послав своего пророка, а он у нас от жажды умирает!
7
Пока амазонки приводили своего «пророка» в чувство, упакованный в цепи «герой» мерно колыхался на полу железной клетки в сторону ристалища, куда шел невольничий караван. В том же направлении двигалась его судьба, только по другой дороге…
– Я уже не маленькая, Мордан! Хватит за мной хвостом ходить. Куда ни ткнусь, везде охрана. Из-за каждого дерева выглядывают.
– Здесь Ничейные Земли, принцесса. До зоны ристалища полдня пути. Не меньше. Вот границу пересечем, там и прыгай… Пигалица… – Последние слова Мордан пробурчал едва слышно. Себе в усы. Однако Натали обладала чутким слухом.
– А если мне в кустики потребуется? – воинственно вопросила она.
Но дядьку, знавшего ее с пеленок, этим смутить было трудно.
– Привал устроим, охрану выставим, место отгородим… А пока – терпи.
– Ну, какой… – обиделась Натали. – В первый раз вырвалась из Синих Гор. Думала, мир повидаю, интересных людей повстречаю, а вместо этого – одни усатые физиономии охраны да конский навоз на дороге. Любуйся на них…
– Они твою жизнь берегут, – строго осадил принцессу Мордан. – Времена неспокойные. Нечисти повылазило – пропасть. Как тебя Азий отпустил? Ума не приложу. Будь моя воля, я б тебя дальше замка ни ногой…
Натали сердито насупилась и пришпорила коня. Стройная фигурка девушки в элегантном коричневом камзоле для верховой езды замелькала меж деревьев.
– Да ты не расстраивайся, – смягчил тон Мордан, догоняя принцессу. – В зоне ристалища на три версты маги варнаков отслеживают, там и я вздохну спокойно. Эх, Фарадана бы сюда…
– Это тот маг, что у папы работал? Дядь, расскажи мне про него, – оживилась Натали, – дорога веселее будет. Или давай, кто вперед – вон до той ветлы? Что мы плетемся как черепахи…
Мордан торопливо перехватил поводья жеребца принцессы.
– Про Фарадана расскажу, так и быть… – крякнул он в усы. – А вот торопиться не надо.
– Ладно, рассказывай, – сдалась Натали. – Вы, говорят, с ним друзья были?
– Мы и не ссорились…
Дробный стук копыт заставил Мордана насторожиться.
– Ваша светлость, граница… – торопливо сообщил подскакавший сотник. – И караван…
– Наконец-то! – обрадовалась Натали, хватая брошенные поводья.
Сотник оказался проворнее дядьки. Рывком подав лошадь вперед, он перегородил дорогу скакуну принцессы.
– Извините, Ваше Высочество, но туда пока нельзя.
– Сговорились вы, что ли? – сверкнула глазами принцесса.
– Купцы? – игнорируя девицу, спросил Мордан.
– Давлет.
– Та-а-ак… Сколько их?
– Три десятка охраны, товару с полсотни в цепях и еще что-то в клетке. Зверь, наверное, какой-то.
– Наших там нет?
– Не знаю.
Натали тревожно переводила взгляд с сотника на дядьку:
– В чем дело?
– Долго объяснять, принцесса. На ловушку не похоже? – вновь обратился он к сотнику.
– Да где ж ее там расположишь? – пожал плечами воин. – Теснина, тропа одна, тем более граница…
– Стрелков нет?
– Только мечники.
– Кольцо! – решился Мордан. – Собирай своих орлов.
Сотник приглушенно свистнул, привлекая внимание ратников, и отдал команду характерным жестом руки. Затрещали ветки. Со всех сторон на тропинку выезжали отборные воины личной охраны ее королевского высочества. Буквально через минуту Натали оказалась в плотном кольце, состоящем из трех сотен вооруженных до зубов бойцов.
– Вот теперь можно и пришпорить! – хищно оскалился Мордан, подмигивая Натали. – Если хоть одного пленника с Синих Гор найдем – всех абреков покрошу!
Граница открылась сразу за поворотом тропы. Ни ворот, ни смотровых башен – обычный проем меж отвесных скал, покрытый голубоватым маревом магической завесы, да два человека по бокам прохода. Маг в красной мантии и дородный, слегка обрюзгший воин в кожаном нагруднике, несмотря на жару.
– Слушай, кацо, за такой джигит одын золотой? – горячился Давлет. – Обижа-а-аешь…
Стук копыт заставил его встрепенуться. Увидев мчащийся во весь опор отряд, он истошно завопил:
– Оптом бэри, всэх! Сто золотых!
Воин отрицательно мотнул головой.
– Сэмдэсят… Ну, пятдэсят? – взмолился Давлет и, получив согласный кивок, отчаянно махнул рукой. Нукеры торговца живым товаром выхватили бичи и погнали звенящих цепями пленников в освободившийся проход. Последней закатили повозку с железной клеткой, на дне которой спокойно спал прикованный к прутьям решетки юноша с льняными волосами. Мордан не успел. Его воины осадили лошадей перед ухмыляющимся Давлетом, поглаживающим наполнившийся кошель. Проход вновь перекрыла голубая завеса. Правда, теперь она была не такая плотная. Сквозь ее туманную дымку хоть и с трудом, но все же можно было различить мерно покачивающуюся на камнях повозку. Маг озабоченно бормотал что-то себе под нос. На лбу его выступил пот.
– С Синих Гор кто есть? – не удержавшись, крикнул в завесу сотник.
– Мирские дела здесь кончаются, – резко оборвал его страж границы. – Ристалище. Порядки знаете?
– Знаем, – буркнул раздосадованный Мордан. – Ты все дела здесь закончил? – рыкнул он на Давлета.
– Нэт, – нахально оскалился абрек, – еще товар ест.
Несвоевременное появление Мордана уменьшило прибыль торговца как минимум вдвое, и, как ни хотелось ему оставить диковинное оружие Кирилла себе, жадность победила.
– Царскый клынок. Мм… – мечтательно закатил он глаза. – От сэрдца отрываю… Пакупай. Дешево отдам. Сто монэт…
– Издевается гад… – скрипнул зубами сотник.
Мордан недоуменно посмотрел на катану. Страж границы заинтересовался тоже.
Давлет поднял с обочины тропинки увесистый камень и подбросил его вверх. Меч со свистом рассек воздух, разрубив обломок гранита пополам. Все ахнули.
– Беру! – азартно крикнул Мордан.
– Двести! – перебил его страж.
– Триста! – не отступился дядька Натали.
– Пятьсот, – спокойно задрал цену страж.
Мордан сплюнул с досады. Больше наличности у него не было.
– Тысяча! – включилась в торг Натали, видя, как расстроился дядька.
– Ты что, – шикнул тот на нее, – у нас же нет с собой такой суммы…
– Папа пришлет, – пожала плечами Натали.
– Мне долговые расписки не нужны, – ощерился в ехидной усмешке Давлет.
– Я принцесса! – возмутилась девушка.
– На торгу равны все, – веско заметил страж, делая знак магу. Тот согласно кивнул головой. Из завесы высунулась флегматичная мордочка ишака, следом протопало и его тело. На спине лежал мелодично позвякивающий мешок.
– Здесь тысяча, – заявил страж, – она твоя.
– Нет! – не на шутку разозлилась Натали. – Добавляю въездные и ставочные! Все вместе – это уже полторы!
Давлет азартно потер руки.
– Они все равно останутся здесь, – равнодушно пожал плечами страж, – две тысячи.
Натали прикусила губу. Это было поражение. Страж бережно принял из рук довольного Давлета драгоценный меч, кивнул магу, чтобы рассчитался, и приступил к отправлению привычного ритуала.
– Въездная пошлина пятьсот золотых для благородных господ царской крови, – почтительный кивок в сторону принцессы, – десять золотых за каждого человека его свиты. Свита – не более пяти человек. На всей территории ристалища запрещено обнажать оружие. За этим постоянно наблюдает группа магов. Нарушителя ждет немедленная смерть. В случае возникновения ситуации, затрагивающей честь благородных господ, последние имеют право вызвать обидчика на поединок. Оружие позволяется обнажать только на арене.
Мордан молча кинул стражу увесистый кошель. Маг провел над ним рукой и кивнул стражу, подтверждая, что сумма уплачена.
К Мордану с Натали подъехали четверо воинов, заранее выбранных в качестве личной охраны принцессы на территории ристалища. Маг неторопливо перехватил крестовину меча принцессы красным шнурком с нанизанной на него бусинкой, продел концы в специальное ушко на ножнах и завязал их узлом. Ту же операцию он повторил с оружием ее свиты. На территории ристалища развязать тесьму мог только маг.
– Жди у входа в ущелье, – приказал Мордан сотнику.
Магическая завеса исчезла, открывая путь в долину к гигантскому амфитеатру. Принцесса тронула поводья. Настроение было скверное.
– Я уже не маленькая, Мордан! Хватит за мной хвостом ходить. Куда ни ткнусь, везде охрана. Из-за каждого дерева выглядывают.
– Здесь Ничейные Земли, принцесса. До зоны ристалища полдня пути. Не меньше. Вот границу пересечем, там и прыгай… Пигалица… – Последние слова Мордан пробурчал едва слышно. Себе в усы. Однако Натали обладала чутким слухом.
– А если мне в кустики потребуется? – воинственно вопросила она.
Но дядьку, знавшего ее с пеленок, этим смутить было трудно.
– Привал устроим, охрану выставим, место отгородим… А пока – терпи.
– Ну, какой… – обиделась Натали. – В первый раз вырвалась из Синих Гор. Думала, мир повидаю, интересных людей повстречаю, а вместо этого – одни усатые физиономии охраны да конский навоз на дороге. Любуйся на них…
– Они твою жизнь берегут, – строго осадил принцессу Мордан. – Времена неспокойные. Нечисти повылазило – пропасть. Как тебя Азий отпустил? Ума не приложу. Будь моя воля, я б тебя дальше замка ни ногой…
Натали сердито насупилась и пришпорила коня. Стройная фигурка девушки в элегантном коричневом камзоле для верховой езды замелькала меж деревьев.
– Да ты не расстраивайся, – смягчил тон Мордан, догоняя принцессу. – В зоне ристалища на три версты маги варнаков отслеживают, там и я вздохну спокойно. Эх, Фарадана бы сюда…
– Это тот маг, что у папы работал? Дядь, расскажи мне про него, – оживилась Натали, – дорога веселее будет. Или давай, кто вперед – вон до той ветлы? Что мы плетемся как черепахи…
Мордан торопливо перехватил поводья жеребца принцессы.
– Про Фарадана расскажу, так и быть… – крякнул он в усы. – А вот торопиться не надо.
– Ладно, рассказывай, – сдалась Натали. – Вы, говорят, с ним друзья были?
– Мы и не ссорились…
Дробный стук копыт заставил Мордана насторожиться.
– Ваша светлость, граница… – торопливо сообщил подскакавший сотник. – И караван…
– Наконец-то! – обрадовалась Натали, хватая брошенные поводья.
Сотник оказался проворнее дядьки. Рывком подав лошадь вперед, он перегородил дорогу скакуну принцессы.
– Извините, Ваше Высочество, но туда пока нельзя.
– Сговорились вы, что ли? – сверкнула глазами принцесса.
– Купцы? – игнорируя девицу, спросил Мордан.
– Давлет.
– Та-а-ак… Сколько их?
– Три десятка охраны, товару с полсотни в цепях и еще что-то в клетке. Зверь, наверное, какой-то.
– Наших там нет?
– Не знаю.
Натали тревожно переводила взгляд с сотника на дядьку:
– В чем дело?
– Долго объяснять, принцесса. На ловушку не похоже? – вновь обратился он к сотнику.
– Да где ж ее там расположишь? – пожал плечами воин. – Теснина, тропа одна, тем более граница…
– Стрелков нет?
– Только мечники.
– Кольцо! – решился Мордан. – Собирай своих орлов.
Сотник приглушенно свистнул, привлекая внимание ратников, и отдал команду характерным жестом руки. Затрещали ветки. Со всех сторон на тропинку выезжали отборные воины личной охраны ее королевского высочества. Буквально через минуту Натали оказалась в плотном кольце, состоящем из трех сотен вооруженных до зубов бойцов.
– Вот теперь можно и пришпорить! – хищно оскалился Мордан, подмигивая Натали. – Если хоть одного пленника с Синих Гор найдем – всех абреков покрошу!
Граница открылась сразу за поворотом тропы. Ни ворот, ни смотровых башен – обычный проем меж отвесных скал, покрытый голубоватым маревом магической завесы, да два человека по бокам прохода. Маг в красной мантии и дородный, слегка обрюзгший воин в кожаном нагруднике, несмотря на жару.
– Слушай, кацо, за такой джигит одын золотой? – горячился Давлет. – Обижа-а-аешь…
Стук копыт заставил его встрепенуться. Увидев мчащийся во весь опор отряд, он истошно завопил:
– Оптом бэри, всэх! Сто золотых!
Воин отрицательно мотнул головой.
– Сэмдэсят… Ну, пятдэсят? – взмолился Давлет и, получив согласный кивок, отчаянно махнул рукой. Нукеры торговца живым товаром выхватили бичи и погнали звенящих цепями пленников в освободившийся проход. Последней закатили повозку с железной клеткой, на дне которой спокойно спал прикованный к прутьям решетки юноша с льняными волосами. Мордан не успел. Его воины осадили лошадей перед ухмыляющимся Давлетом, поглаживающим наполнившийся кошель. Проход вновь перекрыла голубая завеса. Правда, теперь она была не такая плотная. Сквозь ее туманную дымку хоть и с трудом, но все же можно было различить мерно покачивающуюся на камнях повозку. Маг озабоченно бормотал что-то себе под нос. На лбу его выступил пот.
– С Синих Гор кто есть? – не удержавшись, крикнул в завесу сотник.
– Мирские дела здесь кончаются, – резко оборвал его страж границы. – Ристалище. Порядки знаете?
– Знаем, – буркнул раздосадованный Мордан. – Ты все дела здесь закончил? – рыкнул он на Давлета.
– Нэт, – нахально оскалился абрек, – еще товар ест.
Несвоевременное появление Мордана уменьшило прибыль торговца как минимум вдвое, и, как ни хотелось ему оставить диковинное оружие Кирилла себе, жадность победила.
– Царскый клынок. Мм… – мечтательно закатил он глаза. – От сэрдца отрываю… Пакупай. Дешево отдам. Сто монэт…
– Издевается гад… – скрипнул зубами сотник.
Мордан недоуменно посмотрел на катану. Страж границы заинтересовался тоже.
Давлет поднял с обочины тропинки увесистый камень и подбросил его вверх. Меч со свистом рассек воздух, разрубив обломок гранита пополам. Все ахнули.
– Беру! – азартно крикнул Мордан.
– Двести! – перебил его страж.
– Триста! – не отступился дядька Натали.
– Пятьсот, – спокойно задрал цену страж.
Мордан сплюнул с досады. Больше наличности у него не было.
– Тысяча! – включилась в торг Натали, видя, как расстроился дядька.
– Ты что, – шикнул тот на нее, – у нас же нет с собой такой суммы…
– Папа пришлет, – пожала плечами Натали.
– Мне долговые расписки не нужны, – ощерился в ехидной усмешке Давлет.
– Я принцесса! – возмутилась девушка.
– На торгу равны все, – веско заметил страж, делая знак магу. Тот согласно кивнул головой. Из завесы высунулась флегматичная мордочка ишака, следом протопало и его тело. На спине лежал мелодично позвякивающий мешок.
– Здесь тысяча, – заявил страж, – она твоя.
– Нет! – не на шутку разозлилась Натали. – Добавляю въездные и ставочные! Все вместе – это уже полторы!
Давлет азартно потер руки.
– Они все равно останутся здесь, – равнодушно пожал плечами страж, – две тысячи.
Натали прикусила губу. Это было поражение. Страж бережно принял из рук довольного Давлета драгоценный меч, кивнул магу, чтобы рассчитался, и приступил к отправлению привычного ритуала.
– Въездная пошлина пятьсот золотых для благородных господ царской крови, – почтительный кивок в сторону принцессы, – десять золотых за каждого человека его свиты. Свита – не более пяти человек. На всей территории ристалища запрещено обнажать оружие. За этим постоянно наблюдает группа магов. Нарушителя ждет немедленная смерть. В случае возникновения ситуации, затрагивающей честь благородных господ, последние имеют право вызвать обидчика на поединок. Оружие позволяется обнажать только на арене.
Мордан молча кинул стражу увесистый кошель. Маг провел над ним рукой и кивнул стражу, подтверждая, что сумма уплачена.
К Мордану с Натали подъехали четверо воинов, заранее выбранных в качестве личной охраны принцессы на территории ристалища. Маг неторопливо перехватил крестовину меча принцессы красным шнурком с нанизанной на него бусинкой, продел концы в специальное ушко на ножнах и завязал их узлом. Ту же операцию он повторил с оружием ее свиты. На территории ристалища развязать тесьму мог только маг.
– Жди у входа в ущелье, – приказал Мордан сотнику.
Магическая завеса исчезла, открывая путь в долину к гигантскому амфитеатру. Принцесса тронула поводья. Настроение было скверное.
8
– А этот почему в клетке?
Веки Кирилла дрогнули. Молодой здоровый организм усиленно боролся с отравой. Перед глазами по-прежнему колыхалась молочная пелена.
– Не знаю. Давлет доставил.
– Не могли расспросить?
– Не успели. Мордан нагрянул. Давлет со страху всех практически даром нам сплавил. Зато на мече отыгрался. Думаю, этого парня меч. Они оба какие-то странные.
– Если он хоть наполовину его достоин…
– Если достоин – гвоздем программы будет.
– Думаешь, зря его в клетке держат?
– Не думаю. Чем они его взяли, определить можешь?
По телу Кирилла прошла теплая волна.
– Догадываюсь. Перед выходом дадите ему…
Последние слова утонули в зыбком мареве сна, поглотившем Кирилла.
– И стоило ради этого сюда ехать? – Натали брезгливо сморщила нос, глядя, как служащие посыпают арену свежим песком.
– Стоило, стоило. – Мордан усердно крутил головой.
– Ты кого ищешь?
– Забыла, зачем мы сюда прибыли?
Натали досадливо поморщилась.
Ристалище – это не просто бои для утехи пресыщенных зрителей. Вся элита, вся знать Эвритании ежегодно собиралась здесь. Зачастую вековая, кровавая вражда между кланами кончалась пышными свадьбами наследников престола, а порой даже объединением государств. Или наоборот. На ристалище любой мог вызвать любого на смертный бой. Равный по рангу ответить на вызов был просто обязан, дабы не потерять лицо, вельможи более высокого звания обычно выставляли вместо себя замену.
– Узнай как-нибудь поделикатней, почему ложа Филиппа пуста, – шепнул Мордан Синдарху.
Смуглый телохранитель кинул взгляд в сторону ложи правителя Четырех Бездонных Озер. Ни Филиппа Бесстрашного, ни его сына Вийона там не было. Он понимающе кивнул головой и беззвучно испарился.
– А это кто? – толкнула локтем дядьку Натали.
– Где?
– Вон, видишь, на меня уставился? – Девушка кивнула на противоположную сторону арены.
Ложи царских особ, как и положено, находились на самых почетных, удобных для наблюдения за агонией жертв ристалища, местах. То есть в самом низу. Чем выше ложа, тем ниже ранг ее обладателя. Самый верх заполняли безземельные отпрыски обедневших родов, сумевшие наскрести пятьдесят монет. Столько стоило место на «галерке». Свиты, как правило, эти господа не имели. Да она здесь, в принципе, была ни к чему. Только для престижа. Законы ристалища выполнялись строго. Попробуй обнажи меч без разрешения мага – взбесившаяся бусинка срывалась с разорванной тесьмы и прошивала сердце святотатца навылет.
– Ложа Литлера.
– Так это Литлер?
– Сын его. Дэйн. Литлер мне ровесник.
Двухметровый детина в бархатном зеленом камзоле, сообразив, что его заметили, неспешно поднялся со своего кресла и поклонился. Натали, забавно сморщив носик, кивнула в ответ.
– Чего ему надо?
– Не догадываешься? – хмыкнул Мордан. – Ты в этом наряде – хоть куда… Настоящая невеста.
– Ненавижу эти тряпки.
– В них, по крайней мере, ты на принцессу похожа, а не на уличного сорванца.
– А ты ходить в них пробовал? – огрызнулась Натали. – Чтобы шаг сделать, юбку чуть не до шеи задирать приходится, и все равно подол по земле метется. И кто такую моду дурацкую придумал?
– Гы-гы-гы, – захрюкал кто-то сзади. Мордан повел бровью на развеселившегося охранника, и тот немедленно заткнулся.
– Как Вийон с Филиппом объявятся, пригласи их в свою ложу.
– Тихо! Кажется, опять начинают, – отмахнулась Натали. – Может, хоть на этот раз что-нибудь приличное покажут.
О Вийоне ей думать не хотелось. Как и о замужестве вообще. Политика политикой, но… Вийон, конечно, хороший парень, однако в розовых девичьих снах не таким она видела своего героя.
Служащие наконец-то завершили уборку. Заскрипели ворота, выпуская на арену очередных бойцов.
– Давай, парень, глотни напоследок для храбрости…
В горло полилась ароматная терпкая жидкость. Кирилл поперхнулся, закашлялся и замахал руками, пытаясь оттолкнуть от себя кружку.
– Все вливай! – потребовало красное пятно. – А то на ходу заснет.
Чьи-то потные руки грубо запрокинули ему голову. Они сделали это напрасно. Зрение Кириллу пока отказывало: глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но тело уже потихоньку начало приходить в себя. Кирилл не стал выдирать свою голову из недружелюбных объятий. Он просто перекувыркнулся через нее назад, по дороге заехав коленкой по чьему-то носу, и пружинисто вскочил на ноги. Кто-то, утробно рыча, взлетел ему на спину. Вот тут-то Кирилл по-настоящему обиделся. Долго этот «кто-то» на его спине не удержался и продолжил полет, сметя по дороге расплывчатое красное пятно и что-то или кого-то с ним заодно. Заскрипела дверь. В относительно светлом проеме появилось темное пятно.
Веки Кирилла дрогнули. Молодой здоровый организм усиленно боролся с отравой. Перед глазами по-прежнему колыхалась молочная пелена.
– Не знаю. Давлет доставил.
– Не могли расспросить?
– Не успели. Мордан нагрянул. Давлет со страху всех практически даром нам сплавил. Зато на мече отыгрался. Думаю, этого парня меч. Они оба какие-то странные.
– Если он хоть наполовину его достоин…
– Если достоин – гвоздем программы будет.
– Думаешь, зря его в клетке держат?
– Не думаю. Чем они его взяли, определить можешь?
По телу Кирилла прошла теплая волна.
– Догадываюсь. Перед выходом дадите ему…
Последние слова утонули в зыбком мареве сна, поглотившем Кирилла.
– И стоило ради этого сюда ехать? – Натали брезгливо сморщила нос, глядя, как служащие посыпают арену свежим песком.
– Стоило, стоило. – Мордан усердно крутил головой.
– Ты кого ищешь?
– Забыла, зачем мы сюда прибыли?
Натали досадливо поморщилась.
Ристалище – это не просто бои для утехи пресыщенных зрителей. Вся элита, вся знать Эвритании ежегодно собиралась здесь. Зачастую вековая, кровавая вражда между кланами кончалась пышными свадьбами наследников престола, а порой даже объединением государств. Или наоборот. На ристалище любой мог вызвать любого на смертный бой. Равный по рангу ответить на вызов был просто обязан, дабы не потерять лицо, вельможи более высокого звания обычно выставляли вместо себя замену.
– Узнай как-нибудь поделикатней, почему ложа Филиппа пуста, – шепнул Мордан Синдарху.
Смуглый телохранитель кинул взгляд в сторону ложи правителя Четырех Бездонных Озер. Ни Филиппа Бесстрашного, ни его сына Вийона там не было. Он понимающе кивнул головой и беззвучно испарился.
– А это кто? – толкнула локтем дядьку Натали.
– Где?
– Вон, видишь, на меня уставился? – Девушка кивнула на противоположную сторону арены.
Ложи царских особ, как и положено, находились на самых почетных, удобных для наблюдения за агонией жертв ристалища, местах. То есть в самом низу. Чем выше ложа, тем ниже ранг ее обладателя. Самый верх заполняли безземельные отпрыски обедневших родов, сумевшие наскрести пятьдесят монет. Столько стоило место на «галерке». Свиты, как правило, эти господа не имели. Да она здесь, в принципе, была ни к чему. Только для престижа. Законы ристалища выполнялись строго. Попробуй обнажи меч без разрешения мага – взбесившаяся бусинка срывалась с разорванной тесьмы и прошивала сердце святотатца навылет.
– Ложа Литлера.
– Так это Литлер?
– Сын его. Дэйн. Литлер мне ровесник.
Двухметровый детина в бархатном зеленом камзоле, сообразив, что его заметили, неспешно поднялся со своего кресла и поклонился. Натали, забавно сморщив носик, кивнула в ответ.
– Чего ему надо?
– Не догадываешься? – хмыкнул Мордан. – Ты в этом наряде – хоть куда… Настоящая невеста.
– Ненавижу эти тряпки.
– В них, по крайней мере, ты на принцессу похожа, а не на уличного сорванца.
– А ты ходить в них пробовал? – огрызнулась Натали. – Чтобы шаг сделать, юбку чуть не до шеи задирать приходится, и все равно подол по земле метется. И кто такую моду дурацкую придумал?
– Гы-гы-гы, – захрюкал кто-то сзади. Мордан повел бровью на развеселившегося охранника, и тот немедленно заткнулся.
– Как Вийон с Филиппом объявятся, пригласи их в свою ложу.
– Тихо! Кажется, опять начинают, – отмахнулась Натали. – Может, хоть на этот раз что-нибудь приличное покажут.
О Вийоне ей думать не хотелось. Как и о замужестве вообще. Политика политикой, но… Вийон, конечно, хороший парень, однако в розовых девичьих снах не таким она видела своего героя.
Служащие наконец-то завершили уборку. Заскрипели ворота, выпуская на арену очередных бойцов.
– Давай, парень, глотни напоследок для храбрости…
В горло полилась ароматная терпкая жидкость. Кирилл поперхнулся, закашлялся и замахал руками, пытаясь оттолкнуть от себя кружку.
– Все вливай! – потребовало красное пятно. – А то на ходу заснет.
Чьи-то потные руки грубо запрокинули ему голову. Они сделали это напрасно. Зрение Кириллу пока отказывало: глаза ни в какую не хотели фокусироваться, но тело уже потихоньку начало приходить в себя. Кирилл не стал выдирать свою голову из недружелюбных объятий. Он просто перекувыркнулся через нее назад, по дороге заехав коленкой по чьему-то носу, и пружинисто вскочил на ноги. Кто-то, утробно рыча, взлетел ему на спину. Вот тут-то Кирилл по-настоящему обиделся. Долго этот «кто-то» на его спине не удержался и продолжил полет, сметя по дороге расплывчатое красное пятно и что-то или кого-то с ним заодно. Заскрипела дверь. В относительно светлом проеме появилось темное пятно.