Страница:
Боялись пожара. Ночью все огни тушили. Уже много раз горела Венеция. Особенно ужасны были пожары 1105 и 1114 годов, когда выгорел весь Риальто.
При доме на дворе отдельно кухня и большие амбары – там лежали товары: материи, пряности.
У дома столб для причала. Во дворе колодец с подземным притоком воды. У амбара отдельная пристань для товаров.
Из этого дома уезжали купцы – господин Николо и господин Маффео. Ехали они торговать на Восток. Николо оставлял жену беременной, а на сколько лет оставлял – сам не знал.
Маффео жены не имел. Был такой обычай в Венеции, что женился только один из братьев, а холостые братья жили с путанами – с женщинами, связь с которыми не считалась браком. Так делали для того, чтобы не дробилось имущество знатных купеческих домов. И это не казалось ни странным, ни обременительным.
Братья Поло собрали провизию. Сопровождаемые многими слугами, сели они на корабль.
Ехали они не столь долго и увидали город Константинополь, лежащий между Черным морем и Средиземным.
Город выглядел богато, хоть и не залечил еще разрушений, причиненных крестоносцами. Его ограждала высокая крепостная стена, и по виду своему город представлял как бы треугольник. Внутри города много холмов и долин. К домам проведена вода издалека. На противоположной стороне Золотого Рога – город генуэзцев; у него две части – Пера и Галата. Золотой Рог заперт решетчатыми воротами.
Здесь гавань города.
Пролив между Константинополем и Перой узок и глубок. Любой корабль мог подойти к самой стене и положить мостик.
На берегу гавани по-прежнему стояла статуя императора Юстиниана и показывала рукой на восток.
Город и теперь казался богатым, но прежде был богат больше.
В украшенном мозаикой соборе св. Софии зиял пустой проем арки, из которой увезены были бронзовые ворота. Перед церковью каменная высокая колонна. На колонне медная лошадь на полном скаку. Лошадь только одной ногой касалась колонны. Чтобы она не упала, ее расчалили во все стороны железными цепями. Гипподром, где бывают конные состязания, огромен и окружен амфитеатром из мрамора. Здесь остался постамент от тех лошадей, которых увезли венецианцы в Венецию.
В городе было неспокойно: венецианцы, генуэзцы, греки нападали одни на других в лавках, на базарах и кораблях.
В городе зрели заговоры и ждали переворота. Генуэзцы и венецианцы ходили с оружием.
Братья Поло прожили в Константинополе пять лет. Пошел шестой.
Из Венеции приходили вести. У жены Николо родился сын. Его назвали Марко. Он здоров, а женщина умерла в родах.
Все так же торговали в Константинополе лавки, базары. На том берегу стояла Пера, щеголяя новыми стенами. Стена шла вдоль моря, у самого берега, потом поднималась на холм. На самой вершине стояла большая башня.
Купцы Перы и Галаты – генуэзцы – готовились захватить всю Византию.
Венецианские купцы Поло – Николо и Маффео, – имеющие на гербе изображение трех галок, собирались в новый перелет.
Кроме дома на острове Риальто, кроме дома в Константинополе, был у них свой дом в Солдайе, в городе на Крымском полуострове. Они решили съездить туда с товарами.
Черное море неспокойно.
Много рек вливается в это море, оно кипит и все ходит кругом, изливаясь через Босфор в Средиземное море.
Северный и северо-западный ветры перерезают это море и леденят корабли.
Но путь братьев был благоприятен, и они скоро пристали к великому порту, одному из самых знаменитых портов земли.
Звался порт Солдайя.
Русские же в старые времена звали его Сурожск, а потом назвали Судаком.
В Солдайе прежде жили куманы – по-русски половцы, сами себя они звали кипчаками. Жили здесь генуэзцы, венецианцы, евреи, хозары, русские.
Татары овладели Солдайей. Жители разбежались – кто в горы, кто за горы, кто за моря. Но прошло время, и восстановилась торговля.
По-прежнему на высоком крутом холме стояли стены, по-прежнему вода, проведенная издалека, бежала из мраморных фонтанов, по-прежнему внутри крепости торговали.
Сюда привозили из России горностай, беличьи и другие драгоценные меха. Сюда привозили из Азии бумазею, шелковые ткани и душистые коренья. Сюда же привозили рабов.
С товарами пришли в Солдайю братья Поло. Они имели там дом, но жить в нем не решились. Посмотрели на те товары, что русские звали сурожскими, и поехали дальше.
Нехорошо было здесь жить венецианцам. И здесь, как в Константинополе, были теперь генуэзцы. Им принадлежала Кафа, стоявшая на месте нынешней Феодосии. Оттуда они торговали рабами.
Отношения генуэзцев к татарам были полувассальные, и в 1380 году, восьмого сентября, им даже пришлось на Дону участвовать в бедственной для татар битве против русских. Но до того дела в описываемую пору оставалось еще сто двадцать лет.
Братья Поло передали свой дом в Солдайе одному монастырю и поехали на Восток.
Ехали по крымской земле.
Около самой Солдайи находился город Солхат – нынешний Старый Крым, что стоит и сейчас на Симферопольском шоссе. Город этот тогда был так велик, что всадник едва мог объехать его на хорошем коне за полдня.
Храмы города покрыты были мрамором и порфиром.
Отсюда шли караваны по всему миру. Здесь стояли гостиницы, и в них жили люди, привезшие к Черному морю ценные товары, часто неизвестно где сработанные, обычно купленные из вторых рук. Известно было, что от Солхата до Китая путь обходится около двух тысяч рублей золотом на человека. Да к этому еще надо было прибавить рублей полтораста на голову вьючного скота.
Братья Поло ехали крытыми повозками, запрягая в повозку по три верблюда.
Ехали медленно.
По дороге стояли замки. Всего путешественники в Крыму проехали мимо сорока замков и городов. Почти в каждом замке был другой язык или наречие. Были замки гэнуэзцев, греков; был каменный город, вырезанный в скале, – в нем жили евреи. В некоторых замках жили готы.
В Крыму готы жили с III века. Их было около трех тысяч. Первоначально они находились в зависимости от византийцев, потом от половцев и затем от татар. В «Слове о полку Игореве» упоминаются готские девы, которые звенят русским золотом, захваченным половцами.
Ехали братья Поло мимо готских и генуэзских замков. Миновали Перекоп. Прошли через склады соли, известной по всему миру. Вступили в степь.
Проехали мимо курганов, на которых стояли каменные изваяния, увидали могилы куманских вождей. Над могилами висели конские шкуры.
Татары не трогали могил, потому что боялись мертвых больше, чем живых.
Ехали братья Поло степными дорогами дальше.
Жаворонки пели над головами. Солнце палило. Звенела вокруг степная трава.
Встречались башни из кирпичей, кое-где каменные дома, хотя камней нигде не было видно. Встречались погребения – большие площади, выложенные камнями, одни круглыми, другие четырехугольными, и по четырем сторонам света четыре высоких каменных столба.
И опять степь, и в степи курган, и над курганом жерди, и на жердях шестнадцать шкур лошадиных – по четыре с каждой стороны; рядом в маленькой чашке стоит кумыс.
Монголы заняли страну.
Половцы были разбиты. Они умирали в Крыму с голода, ели листья, ели траву, но монголов вокруг было немного, и половцы кочевали в степях. Сменились только господа в кочевьях.
Степи были обширны. Народы терялись в них, смешивались, как мешается трава на лугах.
Купцы шли дальше по долгим своим дорогам.
Купцы попадают в беду
Дербень-калуга
Купцы в пути собирают сведения о стране Сибири и о стране Казахстан
При доме на дворе отдельно кухня и большие амбары – там лежали товары: материи, пряности.
У дома столб для причала. Во дворе колодец с подземным притоком воды. У амбара отдельная пристань для товаров.
Из этого дома уезжали купцы – господин Николо и господин Маффео. Ехали они торговать на Восток. Николо оставлял жену беременной, а на сколько лет оставлял – сам не знал.
Маффео жены не имел. Был такой обычай в Венеции, что женился только один из братьев, а холостые братья жили с путанами – с женщинами, связь с которыми не считалась браком. Так делали для того, чтобы не дробилось имущество знатных купеческих домов. И это не казалось ни странным, ни обременительным.
Братья Поло собрали провизию. Сопровождаемые многими слугами, сели они на корабль.
Ехали они не столь долго и увидали город Константинополь, лежащий между Черным морем и Средиземным.
Город выглядел богато, хоть и не залечил еще разрушений, причиненных крестоносцами. Его ограждала высокая крепостная стена, и по виду своему город представлял как бы треугольник. Внутри города много холмов и долин. К домам проведена вода издалека. На противоположной стороне Золотого Рога – город генуэзцев; у него две части – Пера и Галата. Золотой Рог заперт решетчатыми воротами.
Здесь гавань города.
Пролив между Константинополем и Перой узок и глубок. Любой корабль мог подойти к самой стене и положить мостик.
На берегу гавани по-прежнему стояла статуя императора Юстиниана и показывала рукой на восток.
Город и теперь казался богатым, но прежде был богат больше.
В украшенном мозаикой соборе св. Софии зиял пустой проем арки, из которой увезены были бронзовые ворота. Перед церковью каменная высокая колонна. На колонне медная лошадь на полном скаку. Лошадь только одной ногой касалась колонны. Чтобы она не упала, ее расчалили во все стороны железными цепями. Гипподром, где бывают конные состязания, огромен и окружен амфитеатром из мрамора. Здесь остался постамент от тех лошадей, которых увезли венецианцы в Венецию.
В городе было неспокойно: венецианцы, генуэзцы, греки нападали одни на других в лавках, на базарах и кораблях.
В городе зрели заговоры и ждали переворота. Генуэзцы и венецианцы ходили с оружием.
Братья Поло прожили в Константинополе пять лет. Пошел шестой.
Из Венеции приходили вести. У жены Николо родился сын. Его назвали Марко. Он здоров, а женщина умерла в родах.
Все так же торговали в Константинополе лавки, базары. На том берегу стояла Пера, щеголяя новыми стенами. Стена шла вдоль моря, у самого берега, потом поднималась на холм. На самой вершине стояла большая башня.
Купцы Перы и Галаты – генуэзцы – готовились захватить всю Византию.
Венецианские купцы Поло – Николо и Маффео, – имеющие на гербе изображение трех галок, собирались в новый перелет.
Кроме дома на острове Риальто, кроме дома в Константинополе, был у них свой дом в Солдайе, в городе на Крымском полуострове. Они решили съездить туда с товарами.
Черное море неспокойно.
Много рек вливается в это море, оно кипит и все ходит кругом, изливаясь через Босфор в Средиземное море.
Северный и северо-западный ветры перерезают это море и леденят корабли.
Но путь братьев был благоприятен, и они скоро пристали к великому порту, одному из самых знаменитых портов земли.
Звался порт Солдайя.
Русские же в старые времена звали его Сурожск, а потом назвали Судаком.
В Солдайе прежде жили куманы – по-русски половцы, сами себя они звали кипчаками. Жили здесь генуэзцы, венецианцы, евреи, хозары, русские.
Татары овладели Солдайей. Жители разбежались – кто в горы, кто за горы, кто за моря. Но прошло время, и восстановилась торговля.
По-прежнему на высоком крутом холме стояли стены, по-прежнему вода, проведенная издалека, бежала из мраморных фонтанов, по-прежнему внутри крепости торговали.
Сюда привозили из России горностай, беличьи и другие драгоценные меха. Сюда привозили из Азии бумазею, шелковые ткани и душистые коренья. Сюда же привозили рабов.
С товарами пришли в Солдайю братья Поло. Они имели там дом, но жить в нем не решились. Посмотрели на те товары, что русские звали сурожскими, и поехали дальше.
Нехорошо было здесь жить венецианцам. И здесь, как в Константинополе, были теперь генуэзцы. Им принадлежала Кафа, стоявшая на месте нынешней Феодосии. Оттуда они торговали рабами.
Отношения генуэзцев к татарам были полувассальные, и в 1380 году, восьмого сентября, им даже пришлось на Дону участвовать в бедственной для татар битве против русских. Но до того дела в описываемую пору оставалось еще сто двадцать лет.
Братья Поло передали свой дом в Солдайе одному монастырю и поехали на Восток.
Ехали по крымской земле.
Около самой Солдайи находился город Солхат – нынешний Старый Крым, что стоит и сейчас на Симферопольском шоссе. Город этот тогда был так велик, что всадник едва мог объехать его на хорошем коне за полдня.
Храмы города покрыты были мрамором и порфиром.
Отсюда шли караваны по всему миру. Здесь стояли гостиницы, и в них жили люди, привезшие к Черному морю ценные товары, часто неизвестно где сработанные, обычно купленные из вторых рук. Известно было, что от Солхата до Китая путь обходится около двух тысяч рублей золотом на человека. Да к этому еще надо было прибавить рублей полтораста на голову вьючного скота.
Братья Поло ехали крытыми повозками, запрягая в повозку по три верблюда.
Ехали медленно.
По дороге стояли замки. Всего путешественники в Крыму проехали мимо сорока замков и городов. Почти в каждом замке был другой язык или наречие. Были замки гэнуэзцев, греков; был каменный город, вырезанный в скале, – в нем жили евреи. В некоторых замках жили готы.
В Крыму готы жили с III века. Их было около трех тысяч. Первоначально они находились в зависимости от византийцев, потом от половцев и затем от татар. В «Слове о полку Игореве» упоминаются готские девы, которые звенят русским золотом, захваченным половцами.
Ехали братья Поло мимо готских и генуэзских замков. Миновали Перекоп. Прошли через склады соли, известной по всему миру. Вступили в степь.
Проехали мимо курганов, на которых стояли каменные изваяния, увидали могилы куманских вождей. Над могилами висели конские шкуры.
Татары не трогали могил, потому что боялись мертвых больше, чем живых.
Ехали братья Поло степными дорогами дальше.
Жаворонки пели над головами. Солнце палило. Звенела вокруг степная трава.
Встречались башни из кирпичей, кое-где каменные дома, хотя камней нигде не было видно. Встречались погребения – большие площади, выложенные камнями, одни круглыми, другие четырехугольными, и по четырем сторонам света четыре высоких каменных столба.
И опять степь, и в степи курган, и над курганом жерди, и на жердях шестнадцать шкур лошадиных – по четыре с каждой стороны; рядом в маленькой чашке стоит кумыс.
Монголы заняли страну.
Половцы были разбиты. Они умирали в Крыму с голода, ели листья, ели траву, но монголов вокруг было немного, и половцы кочевали в степях. Сменились только господа в кочевьях.
Степи были обширны. Народы терялись в них, смешивались, как мешается трава на лугах.
Купцы шли дальше по долгим своим дорогам.
Купцы попадают в беду
Следом за братьями Поло, в повозках, ехали товар, провизия, тюфяки для ночлега.
Сперва обоз шел на Дон.
Отсюда караванный путь, изъезженный уже многими купцами, вел до города Сарая. Считали от Дона до Сарая двадцать пять дней пути на быках и еще двенадцать дней. Дойдя до большой реки, нужно было пройти один день водою вверх, чтобы попасть в столицу хана. Оттуда на реку Яик – восемь дней. Оттуда двадцать дней ходу до столицы Хорезма на Аму-Дарье. Оттуда тридцать пять – сорок дней до Фарабата в Туркестане. От Фарабата до Старой Кульджи сорок пять дней караваном. Потом семнадцать дней до Хами. И оттуда до Желтой китайской реки сорок пять дней верхом…
Так ходили тогда купеческие караваны; шли медленно, меняли в дороге товар; брали в России лен и полотно, везли в Китай.
Но братья Поло, дойдя до Дона, подсчитали доходы и расходы и решили пока что в Китай не ехать. Они пошли на реку, которую звали Ра, звали Итиль, а теперь называют Волгой.
Там стояла ставка великого хана.
Братья Поло увидали на Волге разоренные села русских, булгар. Но Волга, великая река, не была пуста.
Люди торговали. По Волге шли барки; везли не только меха соболей, горностаев, хорьков, ласок, куниц, лисиц и бобров – везли также свечи, и стрелы, и кору, нужную для дубленья, и рыбий клей, и моржовый зуб, и мед, и березовую кору, и орехи.
Снизу шли по Волге азербайджанские клинки и ткани.
Шли барки мимо горелых мест.
В дороге братья Поло узнали, что великий хан сохранил под собственным управлением восточные и северо-восточные провинции – те места, которые мы сейчас называем Маньчжурией, Кореей, Северным Китаем, Монголией, Тибетом, и те места, где сейчас находятся республики Таджикская, Узбекская, Туркменская.
Хан захватил Кашмир и часть Гималаев.
Другие ханы подчинили себе земли от Невы до Аральского моря, от тундры до Крыма и Кавказа, а в другую сторону – до Дуная и Карпат.
Однако русские князья, платя дань татарам, в остальном сохраняли свою власть.
В Сибири были свои собственные ханы. Афганистан, Персия, Белуджистан, обширные закаспийские земли, а также восточная половина Малой Азии принадлежала другой отрасли Чингизова рода, и, наконец, существовали ханства, включающие в себя часть нынешнего Узбекистана и китайского Туркестана.
Границы лежали на Аму-Дарье, Аральском море, на озере Балхаш и дальше шли по Алтаю.
Границы были непостоянны. Ханства создавались и распадались.
Братья ехали к хану Берке, ставка которого была на Волге.
По дороге к ним пристал попутчик – венецианец Дудже.
В степи жили люди в юртах, поставленных на колеса. Юрты покрыты белым войлоком. Некоторые юрты так велики, что имели до тридцати футов в ширину. Их везли с места на место, не разбирая.
Двадцать два вола, запряженные в два ряда, тянули эту повозку. Ось повозки была как мачта корабля. Ехали повозки, нагруженные сундуками, повозки, запряженные верблюдами.
Венецианцам интересно было останавливаться в богатых юртах, говорить с хозяевами через переводчиков о ценах на рабов, шерсть и воск.
Купцов угощали кумысом.
Когда пил господин, то при каждом глотке один из слуг восклицал громко: «Га!»
Кумыс предлагали настойчиво, и когда хотели побудить кого-нибудь к питью, то хватали за уши и сильно тянули в стороны, чтобы, как говорили, расширить горло.
Но ушей венецианцев никто не касался, потому что они были в этой стране чужеземцы.
Здесь ели мясо, высушенное без соли, но не дающее никакой вони. Мясо ели разрезанным на куски, вместе с водой и солью, потому что не знали другой приправы.
Между тем страна была богата. Ткани шли сюда из Китая, из Персии, а из России и других северных стран шли меха, такие драгоценные, что венецианцы не могли оторвать от них глаз. У богатых было по две дорогих шубы, бедные носили шубы из собачьих и козьих шкур.
Ехать было все же трудно, потому что в ответ на угощение кумысом приходилось угощать сухарями и давать вино, которое нужно было венецианцам для дороги самим.
Переплывали широкие реки.
На маленькие лодки ставили повозки так, что правые колеса были в одной лодке, а левые – в другой.
Ехали дальше.
Ночевали в степи и тайно мыли у рек платье. Платья здесь никто не мыл, потому что татары боялись, что небо пошлет за это гром. Моющих платье здесь били.
Только посуду мыли кипящей похлебкой из котла и похлебку выливали обратно в котел.
Руки мыли, набравши воду в рот и мало-помалу выпуская ее в горсть.
Степь была пройдена, начались леса, уже зеленые, потому что наступала весна – лучшее время для путешествия.
Купцов уважали. Их не трогали. Купцы привозили не только товары, но и вести. И то и другое было нужно. Купцы приучали татарскую знать к новым товарам, к иной жизни: позволяли использовать добычу, взятую у врага, превратив ее в камни, или в золото, или в ткани. Во время войн русских с половцами караваны купцов проходили беспрепятственно.
Во время войн арабов с крестоносцами караваны шли не останавливаясь.
Пришли братья Поло к Волге и, переправившись через нее благополучно, попали на остров, где стоял город Булгары – город древний и знаменитый.
Булгарское царство соединяло в себе когда-то народы разных племен, среди которых были славяне. Жили в Булгарии довольно богато, выделывали меха и кожи, в том числе известную всему миру юфть. Люди в Булгарском царстве ходили в сапогах, что считалось тогда богатством.
Татары разбили Булгарское царство и приняли на себя его торговлю.
Город Булгары был обитаем преимущественно зимой, а летом многие жители его выходили со стадами кочевать на поля. На зиму вокруг города ставились юрты, и город вырастал.
Город имел много деревянных домов из сосновых бревен и дубовые станы. Посредине возвышалась круглая башня, на вершину которой вела крутая лестница в семьдесят две высоких ступени.
Здесь встретили братья Поло хана Берке.
Это он произвел первую перепись на Руси, он же первым из монгольских ханов принял магометанство. Монголы до этого все обоготворяли огонь, верили в духов, которых можно призвать камланием.
При татарах жили люди разных вер – несториане, якобиты – остатки древних христианских церквей Востока, католики, православные. В русских житиях святых рассказывается о почтении, которое иногда оказывали татарские ханши русским митрополитам.
Вопрос о вере был вопросом о влиянии. Недаром папа посылал монахов-послов к монголам. Победили мусульмане.
Во времена братьев Поло дело еще колебалось.
Берке принял братьев ласково.
В то время хану было пятьдесят шесть лет. Его большое лицо было желто, подбородок плохо закрыт жидкой бородой, черные волосы зачесаны за уши; в одном ухе золотая серьга с крупным камнем; на хане был шелковый халат, на голове колпак из зеленой кожи булгарской выделки, на ногах башмаки из красного шагреня, кушак и шапка украшены дорогими камнями; оружия хан не носил.
Он сидел на престоле, покрытом греческой парчой. По правую сторону от него находились подвластные ханы, по левую он посадил купцов.
Перед каждым гостем поставили отдельный столик. Гостям дали мясо и медовое вино.
Разговор шел о камнях, товарах.
Берке был любезен, взял весь товар и дал за него большую плату.
Братья остались на Волге, в гостях у Берке-хана, целый год.
Они узнали, что на севере есть места, где зимой ездят не на колесах, а на странных повозках с гладким дном, впереди загнутым в виде полукруга, и в сани – так зовут эти повозки – запрягают собак. Люди, которые ездят на собаках, не русские и говорят на неведомом языке. А в небе там зимой не бывает солнца, но играет непонятный и безмолвный огонь. Виден он не каждые сутки.
В России, говорили братьям, можно купить хороший воск, и рыбий клей, и мед, и черных лисиц.
Ночи на севере летом так коротки, что не успеваешь выспаться, и в небе показывается совсем немного звезд. Заря не утихает всю ночь, свет так велик, что можно видеть лицо человека на расстоянии выстрела из лука. Луна едва успевает появиться на горизонте, как уже блекнет перед утренним светом. Ночь коротка, а дальше на север, там, где ловят соболей и добывают голубых песцов капканами, ночь, говорят, короче часа.
Но и на Волге было странно.
Виноградного вина не найдешь. Пили медовое вино, кумыс, а весной – березовый сок.
В банях мужчины мылись вместе с женщинами, так же как и в Европе, но при этом били сами себя березовыми вениками.
За преступление наказывали, привязав человека за руки и за ноги к четырем столбам и рассекая ему потом топором тело от шеи до живота.
Наступила осень. За ней зима. Дуло, мело; сидели венецианцы у огня.
Зимой Дудже, спутник братьев Поло, уехал в Москву.
Россия – страна большая, где много князей, царствующих над красивым, простодушным, белокурым народом. Они платили дань татарам Золотой Орды.
Рассказывали, что в России хорошие охотничьи кречеты и соколы.
Подходит Россия к студеному морю, и можно бы ехать тем морем до Норвегии, но холод преграждает пути. Даже для купцов Поло тот путь показался невозможным.
Рассказывали приезжие люди про Москву. Была тогда Москва новым городом: туда переходила торговля из разоренного Киева. Уже торговала Москва с генуэзцами и венецианцами.
Около дубового Кремля, стоявшего на высокой лесистой горе, там, где река Неглинная впадает в Москву-реку, стоял целый ряд с сурожскими товарами, привезенными с юга.
В городе Сарае на Волге, или в великом городе булгар, встретили братья Поло посольство египетского хана, приехавшего к хану золотоордынскому.
Монголы, владеющие Ираном, под предводительством хана своего Хулагу, воевали с владетелями Египта. Берке, золотоордынский хан, враждовал с Хулагу, и вот почему египтяне прислали Берке великие подарки: мечи дамасские с насечками, франкские латы и шлемы, венецианские материи и материи из Леванта, луки для метания ядер и луки для метания огня, много ящиков со стрелами, кожаные ковры, цветные фонари, Коран, арабских коней, нумидийских верблюдиц, слона, жирафа, египетских ослов и одежду из Александрии.
Печально смотрел жираф на приволжские степи. Дело было уже к осени, в степях сквозило.
Жираф, когда он и стоял, имел столь покатую спину, что казался сидящим. Печально смотрели на него купцы: подарки, столь поразительные, могли предвещать только одно – войну. Венецианцы начали собирать товары, меняя тяжелое на убористое и дорогое.
И в самом деле началась война Берке с ханом, которого называли они Алау, а мы обычно называем Хулагу. Хулагу был тоже внук Чингизов.
Началась война, и тут, как говорят арабы, дьявол выпустил чертей из бутылки времени.
Беда состояла в том, как рассказывает персидский историк Васса, что Хулагу и Берке нарушили права караванов и купцов и начали отбирать богатства купцов и даже убивать самих купцов и ремесленников.
Купцы Поло уехали, впрочем, еще тогда, когда войска не начали сражаться.
Сперва обоз шел на Дон.
Отсюда караванный путь, изъезженный уже многими купцами, вел до города Сарая. Считали от Дона до Сарая двадцать пять дней пути на быках и еще двенадцать дней. Дойдя до большой реки, нужно было пройти один день водою вверх, чтобы попасть в столицу хана. Оттуда на реку Яик – восемь дней. Оттуда двадцать дней ходу до столицы Хорезма на Аму-Дарье. Оттуда тридцать пять – сорок дней до Фарабата в Туркестане. От Фарабата до Старой Кульджи сорок пять дней караваном. Потом семнадцать дней до Хами. И оттуда до Желтой китайской реки сорок пять дней верхом…
Так ходили тогда купеческие караваны; шли медленно, меняли в дороге товар; брали в России лен и полотно, везли в Китай.
Но братья Поло, дойдя до Дона, подсчитали доходы и расходы и решили пока что в Китай не ехать. Они пошли на реку, которую звали Ра, звали Итиль, а теперь называют Волгой.
Там стояла ставка великого хана.
Братья Поло увидали на Волге разоренные села русских, булгар. Но Волга, великая река, не была пуста.
Люди торговали. По Волге шли барки; везли не только меха соболей, горностаев, хорьков, ласок, куниц, лисиц и бобров – везли также свечи, и стрелы, и кору, нужную для дубленья, и рыбий клей, и моржовый зуб, и мед, и березовую кору, и орехи.
Снизу шли по Волге азербайджанские клинки и ткани.
Шли барки мимо горелых мест.
В дороге братья Поло узнали, что великий хан сохранил под собственным управлением восточные и северо-восточные провинции – те места, которые мы сейчас называем Маньчжурией, Кореей, Северным Китаем, Монголией, Тибетом, и те места, где сейчас находятся республики Таджикская, Узбекская, Туркменская.
Хан захватил Кашмир и часть Гималаев.
Другие ханы подчинили себе земли от Невы до Аральского моря, от тундры до Крыма и Кавказа, а в другую сторону – до Дуная и Карпат.
Однако русские князья, платя дань татарам, в остальном сохраняли свою власть.
В Сибири были свои собственные ханы. Афганистан, Персия, Белуджистан, обширные закаспийские земли, а также восточная половина Малой Азии принадлежала другой отрасли Чингизова рода, и, наконец, существовали ханства, включающие в себя часть нынешнего Узбекистана и китайского Туркестана.
Границы лежали на Аму-Дарье, Аральском море, на озере Балхаш и дальше шли по Алтаю.
Границы были непостоянны. Ханства создавались и распадались.
Братья ехали к хану Берке, ставка которого была на Волге.
По дороге к ним пристал попутчик – венецианец Дудже.
В степи жили люди в юртах, поставленных на колеса. Юрты покрыты белым войлоком. Некоторые юрты так велики, что имели до тридцати футов в ширину. Их везли с места на место, не разбирая.
Двадцать два вола, запряженные в два ряда, тянули эту повозку. Ось повозки была как мачта корабля. Ехали повозки, нагруженные сундуками, повозки, запряженные верблюдами.
Венецианцам интересно было останавливаться в богатых юртах, говорить с хозяевами через переводчиков о ценах на рабов, шерсть и воск.
Купцов угощали кумысом.
Когда пил господин, то при каждом глотке один из слуг восклицал громко: «Га!»
Кумыс предлагали настойчиво, и когда хотели побудить кого-нибудь к питью, то хватали за уши и сильно тянули в стороны, чтобы, как говорили, расширить горло.
Но ушей венецианцев никто не касался, потому что они были в этой стране чужеземцы.
Здесь ели мясо, высушенное без соли, но не дающее никакой вони. Мясо ели разрезанным на куски, вместе с водой и солью, потому что не знали другой приправы.
Между тем страна была богата. Ткани шли сюда из Китая, из Персии, а из России и других северных стран шли меха, такие драгоценные, что венецианцы не могли оторвать от них глаз. У богатых было по две дорогих шубы, бедные носили шубы из собачьих и козьих шкур.
Ехать было все же трудно, потому что в ответ на угощение кумысом приходилось угощать сухарями и давать вино, которое нужно было венецианцам для дороги самим.
Переплывали широкие реки.
На маленькие лодки ставили повозки так, что правые колеса были в одной лодке, а левые – в другой.
Ехали дальше.
Ночевали в степи и тайно мыли у рек платье. Платья здесь никто не мыл, потому что татары боялись, что небо пошлет за это гром. Моющих платье здесь били.
Только посуду мыли кипящей похлебкой из котла и похлебку выливали обратно в котел.
Руки мыли, набравши воду в рот и мало-помалу выпуская ее в горсть.
Степь была пройдена, начались леса, уже зеленые, потому что наступала весна – лучшее время для путешествия.
Купцов уважали. Их не трогали. Купцы привозили не только товары, но и вести. И то и другое было нужно. Купцы приучали татарскую знать к новым товарам, к иной жизни: позволяли использовать добычу, взятую у врага, превратив ее в камни, или в золото, или в ткани. Во время войн русских с половцами караваны купцов проходили беспрепятственно.
Во время войн арабов с крестоносцами караваны шли не останавливаясь.
Пришли братья Поло к Волге и, переправившись через нее благополучно, попали на остров, где стоял город Булгары – город древний и знаменитый.
Булгарское царство соединяло в себе когда-то народы разных племен, среди которых были славяне. Жили в Булгарии довольно богато, выделывали меха и кожи, в том числе известную всему миру юфть. Люди в Булгарском царстве ходили в сапогах, что считалось тогда богатством.
Татары разбили Булгарское царство и приняли на себя его торговлю.
Город Булгары был обитаем преимущественно зимой, а летом многие жители его выходили со стадами кочевать на поля. На зиму вокруг города ставились юрты, и город вырастал.
Город имел много деревянных домов из сосновых бревен и дубовые станы. Посредине возвышалась круглая башня, на вершину которой вела крутая лестница в семьдесят две высоких ступени.
Здесь встретили братья Поло хана Берке.
Это он произвел первую перепись на Руси, он же первым из монгольских ханов принял магометанство. Монголы до этого все обоготворяли огонь, верили в духов, которых можно призвать камланием.
При татарах жили люди разных вер – несториане, якобиты – остатки древних христианских церквей Востока, католики, православные. В русских житиях святых рассказывается о почтении, которое иногда оказывали татарские ханши русским митрополитам.
Вопрос о вере был вопросом о влиянии. Недаром папа посылал монахов-послов к монголам. Победили мусульмане.
Во времена братьев Поло дело еще колебалось.
Берке принял братьев ласково.
В то время хану было пятьдесят шесть лет. Его большое лицо было желто, подбородок плохо закрыт жидкой бородой, черные волосы зачесаны за уши; в одном ухе золотая серьга с крупным камнем; на хане был шелковый халат, на голове колпак из зеленой кожи булгарской выделки, на ногах башмаки из красного шагреня, кушак и шапка украшены дорогими камнями; оружия хан не носил.
Он сидел на престоле, покрытом греческой парчой. По правую сторону от него находились подвластные ханы, по левую он посадил купцов.
Перед каждым гостем поставили отдельный столик. Гостям дали мясо и медовое вино.
Разговор шел о камнях, товарах.
Берке был любезен, взял весь товар и дал за него большую плату.
Братья остались на Волге, в гостях у Берке-хана, целый год.
Они узнали, что на севере есть места, где зимой ездят не на колесах, а на странных повозках с гладким дном, впереди загнутым в виде полукруга, и в сани – так зовут эти повозки – запрягают собак. Люди, которые ездят на собаках, не русские и говорят на неведомом языке. А в небе там зимой не бывает солнца, но играет непонятный и безмолвный огонь. Виден он не каждые сутки.
В России, говорили братьям, можно купить хороший воск, и рыбий клей, и мед, и черных лисиц.
Ночи на севере летом так коротки, что не успеваешь выспаться, и в небе показывается совсем немного звезд. Заря не утихает всю ночь, свет так велик, что можно видеть лицо человека на расстоянии выстрела из лука. Луна едва успевает появиться на горизонте, как уже блекнет перед утренним светом. Ночь коротка, а дальше на север, там, где ловят соболей и добывают голубых песцов капканами, ночь, говорят, короче часа.
Но и на Волге было странно.
Виноградного вина не найдешь. Пили медовое вино, кумыс, а весной – березовый сок.
В банях мужчины мылись вместе с женщинами, так же как и в Европе, но при этом били сами себя березовыми вениками.
За преступление наказывали, привязав человека за руки и за ноги к четырем столбам и рассекая ему потом топором тело от шеи до живота.
Наступила осень. За ней зима. Дуло, мело; сидели венецианцы у огня.
Зимой Дудже, спутник братьев Поло, уехал в Москву.
Россия – страна большая, где много князей, царствующих над красивым, простодушным, белокурым народом. Они платили дань татарам Золотой Орды.
Рассказывали, что в России хорошие охотничьи кречеты и соколы.
Подходит Россия к студеному морю, и можно бы ехать тем морем до Норвегии, но холод преграждает пути. Даже для купцов Поло тот путь показался невозможным.
Рассказывали приезжие люди про Москву. Была тогда Москва новым городом: туда переходила торговля из разоренного Киева. Уже торговала Москва с генуэзцами и венецианцами.
Около дубового Кремля, стоявшего на высокой лесистой горе, там, где река Неглинная впадает в Москву-реку, стоял целый ряд с сурожскими товарами, привезенными с юга.
В городе Сарае на Волге, или в великом городе булгар, встретили братья Поло посольство египетского хана, приехавшего к хану золотоордынскому.
Монголы, владеющие Ираном, под предводительством хана своего Хулагу, воевали с владетелями Египта. Берке, золотоордынский хан, враждовал с Хулагу, и вот почему египтяне прислали Берке великие подарки: мечи дамасские с насечками, франкские латы и шлемы, венецианские материи и материи из Леванта, луки для метания ядер и луки для метания огня, много ящиков со стрелами, кожаные ковры, цветные фонари, Коран, арабских коней, нумидийских верблюдиц, слона, жирафа, египетских ослов и одежду из Александрии.
Печально смотрел жираф на приволжские степи. Дело было уже к осени, в степях сквозило.
Жираф, когда он и стоял, имел столь покатую спину, что казался сидящим. Печально смотрели на него купцы: подарки, столь поразительные, могли предвещать только одно – войну. Венецианцы начали собирать товары, меняя тяжелое на убористое и дорогое.
И в самом деле началась война Берке с ханом, которого называли они Алау, а мы обычно называем Хулагу. Хулагу был тоже внук Чингизов.
Началась война, и тут, как говорят арабы, дьявол выпустил чертей из бутылки времени.
Беда состояла в том, как рассказывает персидский историк Васса, что Хулагу и Берке нарушили права караванов и купцов и начали отбирать богатства купцов и даже убивать самих купцов и ремесленников.
Купцы Поло уехали, впрочем, еще тогда, когда войска не начали сражаться.
Дербень-калуга
Великая Монгольская империя была не едина.
В ней соперничали царевичи, вожди, борясь за богатые земли.
Между потомками Джучи и ханом Хулагу шел спор об Азербайджане.
Берке хотел занять Азербайджан.
В Азербайджане были прекрасные пастбища на низовьях Куры. На этих пастбищах хорошо было зимовать скоту, а летом скот уходил в горы. В Азербайджане было много ремесленников, производивших дорогие ткани, ковры и мечи, которые расходились по всему свету.
Но Азербайджан был завоеван войсками Хулагу, и Хулагу особенно дорожил этой областью. Он сделал своей столицей город Тавриз, который стоит невдалеке от соленого озера Урмии. До монголов Тавриз имел в окружности шесть тысяч шагов, а при Хулагу он разросся, и для того чтобы обойти его, надо было сделать двадцать пять тысяч шагов.
Ради того, чтобы овладеть Азербайджаном, войска Берке-хана помогали сперва в боях ордам, завоевавшим Ирак и Иран, и Берке считал за собою право на часть добычи. Оказалось, однако, что дело не в праве, а в том, кто сильнее.
А силы были приблизительно равные.
Золотая Орда и монгольские властители закаспийских земель воевали между собой из-за Азербайджана с перерывами в течение почти целого столетия. Начало этих боев помешало братьям Поло вернуться на родину. От Берке они успели уехать, когда война еще не начиналась, но зато война быстро нагнала их в пути.
Там, где горы Кавказские подходят почти к самому Каспийскому морю, издавна стоит город Дербент. Был он незапамятно древним уже и тогда, когда Берке воевал против Хулагу. Вокруг, в горах, жили лезгины и аланы, предки нынешних осетин. Дербентский проход всегда охранялся, и о нем писали еще в римских книгах. Близ города, между горами и морем, узкая дорога загорожена каменными стенами. Через эту дорогу проходили завоеватели из Азии. Стены города тоже сложены из камней; над ними поднимались башни, но рвов вокруг не было. Место это было хорошо известно генуэзцам, которые даже держали здесь корабли и ездили отсюда за шелком.
Слово «Дербент» – персидское. «Дер» значит – дверь, «бенд» – преграда. Дербент – это врата заставы по-персидски. У арабов это место называлось Баб-уль-аб-вап, то есть Главные ворота, или еще Баб-уль-Хадид – Железные ворота. Турки тоже называли это место Железными воротами (по-турецки – Тамир-Капысы).
Здесь, у Дербента, сошлись войска Берке и войска Хулагу.
Воины были одеты в железные панцири, носили железные каски, а те, что были беднее, защищали себя кожаными доспехами.
Сошлись войска. Вечером в обеих ратях ободряли нойны – военачальники – своих воинов, обещая большую добычу, говоря о праве и силе.
Ударили в большие накары – войсковые барабаны, и воины начали бить в малые барабаны у седел, и конные рати начали сходиться.
Дрались за Дербент-калугу.
Калуга по-татарски значит – застава, преграда. Поэтому есть город Калган на старой русско-китайской границе, есть город Калуга у нас на Оке, где пролегла граница между русскими и ордынскими землями.
У Дербент-калуги сошлись монголы с монголами.
Стрелы затмили солнце, и не переставали люди бросать стрелы до тех пор, пока не опустели колчаны. От стрел делались тяжелыми щиты, в которые они вонзились, и бесились раненые кони.
Гроза началась во время боя, но люди не слыхали грома.
Шел бой, и черепа людей дробились под конскими копытами.
Повернули татары Берке и побежали. То была хитрость, потому что татары любили сражаться отступным боем и именно так разбили русских людей на Калке. Но сын Хулагу, Абаги, гнал войско Берке до Терека. В это время люди Берке напали на Абагу; побежали войска к реке. Рассказывают, что Терек был подо льдом. Люди сражались на льду, под копытами коней вскрылась река, начался ледоход, и множество людей потонуло.
Иные из тех, кто рассказывают про этот бой, приписывают победу Хулагу, иные – Берке.
Когда сам Берке-хан прибыл на место боя, то увидел он ужасное избиение, и груды тел, и черный дым, поднимающийся над землею. То жгли тела убитых, чтобы гниением своим не отравили они воздух.
Сказал Берке:
– Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю.
Отряды Берке вернулись в Россию и принесли туда песню:
Не стерпев лютого томления под басурманским игом, узнав о войнах татар с татарами, восстали русские. Еще в 1259 году был великий мятеж в Новгороде. Услыхав же о боях у Дербент-калуги, восстали в 1262 году Ростов, Суздаль и Ярославль.
А Хулагу прожил после этих боев еще шесть лет и умер в феврале 1265 года, на сорок восьмом году жизни.
Рассказывали о нем, что хан с европейцами приветлив. Говорили даже, что он собирается принять христианство, и к нему писал папа Александр II, уговаривая его помочь христианам в Палестине. Все понятно: враги врагов – друзья.
Мы знаем теперь, что тело Хулагу предано земле на гористом острове Тале, лежащем посредине соленого озера Урмии. В том озере нету рыбы – так оно солоно. Озеро окружено солеными болотами, а за болотами стоят красные горы. Над тем озером летают фламинго; низ крыльев у них розов, а ноги красны.
На гористом острове выкопали могилу, опустили туда тело Хулагу, потом оружие и великие богатства, потом девушек живых, причесанных и богато украшенных. И потом засыпали могилу…
Пока ходили венецианские купцы по дальним дорогам и выгадывали прибыль из чужой беды, подрастал в Венеции сын Николо Поло – Марко.
Марко учился стрелять из лука, гонял свиней святого Антония. Осенью смотрел, как режут скот на зиму, как солят мясо, приправляя его, потому что лед был дорог в Италии и плохо пахло бы несвежее мясо, если бы не сдабривали его при солении душистыми иноземными пряностями. Пряности дорожали.
Слухи были тревожные. Из-за моря пришли корабли; моряки говорили о бое у Дербент-калуги и о том, что купцы, ушедшие на Восток, не подают о себе вестей. Великая идет война на Востоке, рассказывали моряки. Нет оттуда ни вестей, ни товаров.
Плакать рано. Тревожиться можно.
Тревожились женщины на поварнях, развешивая колбасу для копчения, говоря о неведомых землях, откуда приходят пестрые ткани и пряности, необходимые для кухни. Приходит через торговлю богатство.
Но товары с Востока не шли, и богатство не умножалось.
В ней соперничали царевичи, вожди, борясь за богатые земли.
Между потомками Джучи и ханом Хулагу шел спор об Азербайджане.
Берке хотел занять Азербайджан.
В Азербайджане были прекрасные пастбища на низовьях Куры. На этих пастбищах хорошо было зимовать скоту, а летом скот уходил в горы. В Азербайджане было много ремесленников, производивших дорогие ткани, ковры и мечи, которые расходились по всему свету.
Но Азербайджан был завоеван войсками Хулагу, и Хулагу особенно дорожил этой областью. Он сделал своей столицей город Тавриз, который стоит невдалеке от соленого озера Урмии. До монголов Тавриз имел в окружности шесть тысяч шагов, а при Хулагу он разросся, и для того чтобы обойти его, надо было сделать двадцать пять тысяч шагов.
Ради того, чтобы овладеть Азербайджаном, войска Берке-хана помогали сперва в боях ордам, завоевавшим Ирак и Иран, и Берке считал за собою право на часть добычи. Оказалось, однако, что дело не в праве, а в том, кто сильнее.
А силы были приблизительно равные.
Золотая Орда и монгольские властители закаспийских земель воевали между собой из-за Азербайджана с перерывами в течение почти целого столетия. Начало этих боев помешало братьям Поло вернуться на родину. От Берке они успели уехать, когда война еще не начиналась, но зато война быстро нагнала их в пути.
Там, где горы Кавказские подходят почти к самому Каспийскому морю, издавна стоит город Дербент. Был он незапамятно древним уже и тогда, когда Берке воевал против Хулагу. Вокруг, в горах, жили лезгины и аланы, предки нынешних осетин. Дербентский проход всегда охранялся, и о нем писали еще в римских книгах. Близ города, между горами и морем, узкая дорога загорожена каменными стенами. Через эту дорогу проходили завоеватели из Азии. Стены города тоже сложены из камней; над ними поднимались башни, но рвов вокруг не было. Место это было хорошо известно генуэзцам, которые даже держали здесь корабли и ездили отсюда за шелком.
Слово «Дербент» – персидское. «Дер» значит – дверь, «бенд» – преграда. Дербент – это врата заставы по-персидски. У арабов это место называлось Баб-уль-аб-вап, то есть Главные ворота, или еще Баб-уль-Хадид – Железные ворота. Турки тоже называли это место Железными воротами (по-турецки – Тамир-Капысы).
Здесь, у Дербента, сошлись войска Берке и войска Хулагу.
Воины были одеты в железные панцири, носили железные каски, а те, что были беднее, защищали себя кожаными доспехами.
Сошлись войска. Вечером в обеих ратях ободряли нойны – военачальники – своих воинов, обещая большую добычу, говоря о праве и силе.
Ударили в большие накары – войсковые барабаны, и воины начали бить в малые барабаны у седел, и конные рати начали сходиться.
Дрались за Дербент-калугу.
Калуга по-татарски значит – застава, преграда. Поэтому есть город Калган на старой русско-китайской границе, есть город Калуга у нас на Оке, где пролегла граница между русскими и ордынскими землями.
У Дербент-калуги сошлись монголы с монголами.
Стрелы затмили солнце, и не переставали люди бросать стрелы до тех пор, пока не опустели колчаны. От стрел делались тяжелыми щиты, в которые они вонзились, и бесились раненые кони.
Гроза началась во время боя, но люди не слыхали грома.
Шел бой, и черепа людей дробились под конскими копытами.
Повернули татары Берке и побежали. То была хитрость, потому что татары любили сражаться отступным боем и именно так разбили русских людей на Калке. Но сын Хулагу, Абаги, гнал войско Берке до Терека. В это время люди Берке напали на Абагу; побежали войска к реке. Рассказывают, что Терек был подо льдом. Люди сражались на льду, под копытами коней вскрылась река, начался ледоход, и множество людей потонуло.
Иные из тех, кто рассказывают про этот бой, приписывают победу Хулагу, иные – Берке.
Когда сам Берке-хан прибыл на место боя, то увидел он ужасное избиение, и груды тел, и черный дым, поднимающийся над землею. То жгли тела убитых, чтобы гниением своим не отравили они воздух.
Сказал Берке:
– Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю.
Отряды Берке вернулись в Россию и принесли туда песню:
что значит:
Ой, Дербень, Дербень-калуга!.. —
По всей русской земле прошла эта песня, и долго дразнили ею русские люди татар.
О застава Дербента!..
Не стерпев лютого томления под басурманским игом, узнав о войнах татар с татарами, восстали русские. Еще в 1259 году был великий мятеж в Новгороде. Услыхав же о боях у Дербент-калуги, восстали в 1262 году Ростов, Суздаль и Ярославль.
А Хулагу прожил после этих боев еще шесть лет и умер в феврале 1265 года, на сорок восьмом году жизни.
Рассказывали о нем, что хан с европейцами приветлив. Говорили даже, что он собирается принять христианство, и к нему писал папа Александр II, уговаривая его помочь христианам в Палестине. Все понятно: враги врагов – друзья.
Мы знаем теперь, что тело Хулагу предано земле на гористом острове Тале, лежащем посредине соленого озера Урмии. В том озере нету рыбы – так оно солоно. Озеро окружено солеными болотами, а за болотами стоят красные горы. Над тем озером летают фламинго; низ крыльев у них розов, а ноги красны.
На гористом острове выкопали могилу, опустили туда тело Хулагу, потом оружие и великие богатства, потом девушек живых, причесанных и богато украшенных. И потом засыпали могилу…
Пока ходили венецианские купцы по дальним дорогам и выгадывали прибыль из чужой беды, подрастал в Венеции сын Николо Поло – Марко.
Марко учился стрелять из лука, гонял свиней святого Антония. Осенью смотрел, как режут скот на зиму, как солят мясо, приправляя его, потому что лед был дорог в Италии и плохо пахло бы несвежее мясо, если бы не сдабривали его при солении душистыми иноземными пряностями. Пряности дорожали.
Слухи были тревожные. Из-за моря пришли корабли; моряки говорили о бое у Дербент-калуги и о том, что купцы, ушедшие на Восток, не подают о себе вестей. Великая идет война на Востоке, рассказывали моряки. Нет оттуда ни вестей, ни товаров.
Плакать рано. Тревожиться можно.
Тревожились женщины на поварнях, развешивая колбасу для копчения, говоря о неведомых землях, откуда приходят пестрые ткани и пряности, необходимые для кухни. Приходит через торговлю богатство.
Но товары с Востока не шли, и богатство не умножалось.
Купцы в пути собирают сведения о стране Сибири и о стране Казахстан
В Казахстане сидел на своем уделе хан Кончи, правнук Джучи, старшего сына Чингиз-хана. Земли его удела шли к северу. Пути по той стране продолжены были больше скупщиками мехов, чем воинами.
Про Кончи и про его земли, лежащие в стране Семи рек и в низовьях Сыр-Дарьи, рассказывали в стране Булгар много. Торговые пути от Кончи шли через Волгу, богатые шубы, пошитые из мехов, привезенных из Семиречья, звались по имени скупщиков буртасскими и булгарскими. Сведения о Сибири попадали на Волгу и в Персию с мехами.
Про Кончи и про его земли, лежащие в стране Семи рек и в низовьях Сыр-Дарьи, рассказывали в стране Булгар много. Торговые пути от Кончи шли через Волгу, богатые шубы, пошитые из мехов, привезенных из Семиречья, звались по имени скупщиков буртасскими и булгарскими. Сведения о Сибири попадали на Волгу и в Персию с мехами.