Страница:
– Если честно, я ожидал встретить здесь господина Шуляка, – признался Маузер, опускаясь в кресло для посетителей. – Я закурю, вы ведь не против?
– Что вы, что вы… – Котов поторопился открыть окно. – Я сам – ни-ни, здоровьице, знаете ли…
Маузер щелкнул зажигалкой, а хозяин кабинета уселся, наконец, напротив.
– Вы понимаете… – замялся «завхоз». – А как вас по имени-отчеству?
– Игорь Петрович, – подсказал Маузер.
– Так вот, Игорь Петрович, господин Шуляк… как бы это поделикатнее выразиться… – Котов пошевелил пальцами так, что его волосатые кисти стали похожи на пухлых пауков, плетущих паутину, – слинял. Да, взял два дня назад отпуск и слинял в Ниццу.
– Круто! – хохотнул Маузер. – Он что, специально решил подставиться под подозрения?
– Нет, вы не подумайте! – Котов заерзал в кресле. – Шуляк – милейший человек, он и мухи не обидит. Он просто не в состоянии управлять совместным бизнесом в одиночку! Не умеет, вы понимаете?
– Почему же – в одиночку? – удивился Маузер. – А как же вы?
– Вот он и сбросил всю ответственность на меня, – пожаловался Котов. – А я даже возразить не смог! Ему не нужно мое дозволение, чтобы решить вопрос в свою пользу! Знаете, что произошло сегодня? «Сигма» через месяц открывает первый центр квантовых вычислений в Одинцово, а подрядчик поставил на подстанции китайские генераторы вместо японских, а разницу в цене зажилил! Типа, мы не отличим иероглифы. Вот что делать с такими людьми? Какую найти управу? Где справедливость? – Котов явно был в отчаянии и разошелся не на шутку.
– Обратитесь в полицию, – посоветовал Маузер, стряхивая пепел на пол.
– Полиция? – На лице Котова появилось жалобное выражение. – Игнат Артюхов бы решил проблему одним звонком. Да если бы он не исчез, подрядчик вообще не посмел бы подсовывать нам фуфло!
– Если бы да кабы… – пробурчал Маузер. – А как же Шуляк? Его можно кинуть?
Котов задумался, уголки его губ нервически вздрагивали.
– Шуляку все равно, какие у нас генераторы: работают – и ладно, – признался он в конце концов. – Шуляку, если честно, вообще побоку «Сигма». Таким, как он, наплевать на науку! – договорил Котов упавшим голосом.
– Хорошо, Андрей Николаевич, я понял вас. Кстати, расскажите о том, что вы делаете. Насколько я понял, вы финансируете независимые научные группы?
«Завхоз» затравленно поглядел на Маузера, затем несколько раз перебросил из ладони в ладонь стиплер, словно горячую картофелину, сваренную в мундире, а потом проговорил важно, с отчетливой гордостью:
– Игнат Кириллович создал «Сигму» как эффективную альтернативу Сколково. Только Сколково – это консолидированный наукоград, а «Сигма» – она повсюду. Наши представительства есть почти во всех странах СНГ. Мы действительно финансируем исследования в самых разнообразных направлениях науки. Но наши приоритетные направления – это информационные технологии и медицина. Центр квантовых вычислений я уже упоминал, есть еще фирма «Парадиз», которая занимается разработкой экспериментального софта, есть медицинский центр «Мыс доброй надежды», где используются только передовые методики в лечении самых разных онкологий, склерозов, спинальных заболеваний.
Маузер вспомнил, что в день исчезновения Артюхов трапезничал с двумя яйцеголовыми. Скорее всего, эта встреча была связана с деятельностью «Сигмы». Выяснить бы, зачем они состыковались…
– Вы сотрудничаете с Академией наук?
– Безусловно, Игорь Петрович, безусловно! – горячо согласился Котов. – И с Академией наук, и с молодыми гениями, которые пока не имеют степеней, но готовы дать фору любому профессору с семью пядями во лбу. Вы слышали, наверное, о Льве Фрайбе? Нет? Этот инвалид-колясочник создал язык программирования на основе нелинейных логических алгоритмов! Все наши квантовые компьютеры работают на софте Фрайба!
Маузер выпустил дым через нос и кивнул. Он не так хорошо разбирался в компах, как, например, Ольга. Маузер знал, что машина с 16-ядерным процессором – это круто, но абсолютно бесполезна для человека, который не играет и не занимается графикой или вычислением точного значения числа «пи». Гугл-глассы – еще круче, ну а линзы, которые приобрела его супруга, – вообще нечто на грани фантастики. О квантовых компьютерах Маузер тоже читал, но он находил эти машины порождением чьего-то извращенного ума. Компьютеры ведь славны своей предсказуемостью. И будь это новейший девятый айфон или старый конвейерный робот «АвтоВАЗа», он будет выполнять только те задачи, которые задал ему пользователь. Но что может учудить электронный мозг, в основе работы которого неопределенность, царящая в микромире? И этот загнанный «завхоз» сейчас даже забыл, что его, словно мальчишку, кинул подрядчик с генераторами, столь сильна была его гордость, что на «Сигму» работает этот колясочник, этот московский Стивен Хокинг, сумевший «договориться» с элементарными частицами.
– Есть ряд моментов, в которые я врубиться не могу, – признался Маузер.
Котов насторожился, сдулся, съежился, снова превратился из распираемого гордостью тетерева во взъерошенного воробья.
– С чего бы Артюхов – член совета директоров банковского объединения «Москва-Групп», а в девяностых – бандит, контрабандист и рэкетир – вдруг увлекся наукой? – спросил Маузер. – И непросто увлекся, а вложил в это «непацанское» дело столько бабла?
Увидев, что Котов сейчас потеряет сознание или, чего хуже, «завхоза» разобьет инсульт, Маузер сжалился.
– Поверьте, любезный Андрей Николаевич, мне абсолютно плевать, кем был в прошлом ваш начальник и кем он является сейчас, – неспешно проговорил из-за завесы табачного дыма детектив. – Ангелина Артюхова наняла меня, чтобы я разыскал ее мужа, и я это сделаю, безотносительно того, кто он: покровитель убогих и обиженных, бандит с большой дороги или насильник и педофил. – И добавил веско: – Я – не мент.
Котов испуганно закивал.
– Поэтому, – продолжил Маузер, – меня интересуют все стороны деятельности господина Артюхова, поскольку эта информация поможет выйти на след.
– Мне ничего не известно, – сильно кривя рот, проговорил Котов. – «Сигма» никак не связана с криминалом, клянусь честью. Дайте сигарету!
– Пожалуйста, – Маузер понял, что Котов врет. Он протянул «завхозу» пачку, щелкнул зажигалкой.
– Игнат Кириллович долго и успешно занимался банковским делом, – Котов держал сигарету, как дротик для дартса, а затягивался мелко и торопливо. – А потом он заболел. У него был рак! – Котов дико взглянул на детектива. – Опухоль между позвонками размером с ноготь. У Игната Кирилловича почти не было шансов! Но он согласился, чтоб его лечили по какой-то очень сложной опытной методике. И знаете что? – Слова торопливо слетали с губ вместе с дымом. – Игнат Кириллович выжил! И это событие стало поворотной точкой в его жизни! Слишком уж ярко и страшно на него снизошло понимание, что наука – есть будущее, в буквальном смысле. Будущее каждого человека.
«Да-да, – подумал Маузер. – Имеется олигарх, напуганный до мокрых штанишек болезнью. У него появляется идея фикс: не допустить рецидив, обезопасить себя навсегда. Поэтому он не жалеет денег на исследования в области медицины, ну а компьютеры, наверное, подтянулись сами собой – надо же чем-то закрывать дыры в бюджете, за счет одной медицины расходы не покрыть…»
И в следующий миг Маузера осенило:
– С Фрайбом, полагаю, Артюхов познакомился во время лечения?
Котов поперхнулся дымом.
– А как вы… впрочем – да. Лёва лежал в той же больнице. Они действительно общались.
Маузер хмыкнул.
Он держал в руках множество нитей, но все они уходили в черноту. Горизонт событий отодвигался, открывая причины и следствия, но все еще окружал исчезновение Артюхова непреодолимым барьером.
– Андрей Николаевич, – Маузер наклонился вперед, заставив собеседника невольно отпрянуть, – а не могли бы вы позвонить сейчас господину Шуляку? И сделать так, чтоб я услышал разговор?
– А что мне ему сказать? – Котов покорно вынул из поясного чехла телефон – потертый «Nokia» с монохромным экраном.
– Расскажите, как вас кинул подрядчик, – предложил Маузер, – или что ваша секретарша сегодня плакала.
Котов вздохнул.
– Он ведь в роуминге… В копеечку влетит обоим… – но, напоровшись на суровый взгляд Маузера, принялся искать номер в телефонной книге.
Послышались длинные гудки. Котов выудил из кармана носовой платок и утер испарину на залысинах.
– Салют! – прозвучал в трубке доброжелательный голос; фоном ему был размеренный многоголосый гомон, отчетливо слышался детский визг и жалобные крики чаек.
«На морьке расслабляется», – подумал Маузер.
– Добы вечер, В-в-слав Сандрович, – промямлил Котов.
– Что ты хотел, Андрюша? – снисходительно отозвался Шуляк. – Говори скорее, я тут не один. И вообще – я в отпуске!
«Завхоз» растерянно взглянул на Маузера. Затем неожиданно проговорил, чуть запинаясь, но все же решительно:
– У нас в офисе – детектив, нанятый Ангелиной Валерьевной. Он желал встретиться с вами.
– Перебьется, – легкомысленно парировал Шуляк.
– Но Ангелина Валерьевна просила оказывать содействие…
– Да мне Ангелина – не указ, – по-прежнему добродушно, но уже с различимыми угрожающими нотками проговорил Шуляк. – Шла бы она в жопу со своим гребаным детективом. Все ей неймется…
Маузер жестом потребовал, чтобы Котов передал телефон. Мобилка после ладони «завхоза» была горячей и влажной.
– Что же вы так, Вячеслав Александрович, – пожурил Шуляка Маузер, – вашего партнера все ищут днем с огнем, а вы отсиживаетесь в забугорщине. Так можно чего плохого о вас подумать.
Шуляк скупо матюгнулся в сторону. А потом произнес оскорбленным тоном:
– Сударь, я не имею дел с частниками. Я уже давал показания полиции, и за границу уехал с разрешения заместителя министра. Честь имею!
Маузер понятия не имел, о каком заместителе толкует Шуляк; возможно, рядовой следователь бы поостерегся продолжать разговор, но частный детектив был сам себе и замминистра, а если нужно – то и президент, и папа римский.
– Вас тут подрядчик кинул, как лоха махрового, – не без злорадства сообщил Маузер. – Пока вы француженками любуетесь, он ваши бабки считает.
Шуляк снова выматерился: на сей раз громко и замысловато.
– Я так и предполагал! – высказался он, оборвав тираду. – У Артемона – свои фишки! Он себе на уме, исчез – с него и взятки гладки! Потом появится и повесит на меня все бока!
– Что же вы умотали из страны и не хотите содействовать? – вкрадчиво поинтересовался Маузер.
– Сударь, я готов содействовать черту лысому, если он сможет достать Артемона из ада.
– Из ада? – по следовательской привычке прицепился к фразе Маузер. – Вы полагаете, Артюхова убили?
– Я не Нострадамус, сударь, давать ответы на эдакие вопросы.
– Вы сказали, «себе на уме», «свои фишки»… – продолжал Маузер. В кармане у него завибрировал телефон. Детектив вынул мобильник, мельком взглянул на экран и нажал на отбой. Это звонила Ольга: наверняка хотела узнать, какое вино покупать к штруделю. – Вот поясните, сударь, что вы имели в виду? Быть может, вы знаете больше о планах и перемещениях Артюхова, чем его супруга? Поделитесь со мной, будьте так любезны! Нам бы пропажу найти, а ваши секреты мы Ангелине выдавать не станем.
Шуляк размышлял. Но трубку не клал, и Маузер расценил это как свою маленькую победу.
– У меня действительно есть предположение, – проскрипел через полминуты Шуляк; в его голосе давно не осталось той показной благожелательности, которую он изливал в начале разговора на Котова. – Я об этом не подумал сразу, да и скорее всего оно пустое, но больше мне сказать нечего.
– Я вас слушаю, – почти ласково произнес Маузер; опять позвонила Ольга, ему пришлось отклонить и этот вызов.
– Артемон боялся, что у него заканчивается ремиссия, и что рак вот-вот вернется, – угрюмо сообщил Шуляк. – Он постоянно ездил к докторишкам, сдавал анализы, глотал какие-то таблетки. Все это делал тайком от Ангелины. Понимаете… как вас там… сударь, в общем. Я тоже болел раком, и у меня тоже – период ремиссии. Это все – вонючий Чернобыль, мать его так, проехался бульдозером по нашему поколению. И вам не понять страх людей, однажды прошедших через этот кошмар. Мы готовы отдать все деньги мира, лишь бы это не повторилось вновь. Поспрашивайте докторов, к которым обращался Артемон. Я больше ничего не могу вам посоветовать. Удачного расследования!
Маузер отключил телефон Котова, бросил «трубу» через стол «завхозу», потому что снова звонила Ольга.
– Смольный! – отозвался детектив.
– Маузер, за мной «хвост»! – отрывисто проговорила Ольга.
– Так! – Маузер встал с кресла, подошел к открытому окну, уперся в подоконник локтями, словно был способен за небоскребами Москва-Сити разглядеть единственную человеческую фигурку. – Тебе угрожает опасность?
– Нет, – тотчас же ответила Ольга.
– Где ты?
– На Маршала Соколовского.
– Кто?
– Похож на офисного задрота, но взгляд цепкий. И ни разу не вытащил телефон, чтобы проверить сообщения. Так планктон себя не ведет.
– Когда спалила?
– Довольно давно. Перед тем, как зашла в «Пятерочку». Специально задержалась в магазине подольше. Никуда не делся, провожает. Я вернусь в офис?
– Нет.
– К тете Шуре? – так они называли место встреч на Воробьевых горах.
– Нет, давай ко мне – на «Выставочную». Я встречу тебя в Центральном Ядре. Поедем домой вместе.
– Договорились.
– Я буду звонить.
– Само собой.
– Закипело дерьмецо…
– Снимай пенку, пока не поздно.
Ольга отключила телефон. Маузер повернулся к Котову.
– Я вас задержу еще на часик, вы ведь не возражаете?
«Завхоз» обреченно поднял руки.
Глава 3
Игарт
– Что вы, что вы… – Котов поторопился открыть окно. – Я сам – ни-ни, здоровьице, знаете ли…
Маузер щелкнул зажигалкой, а хозяин кабинета уселся, наконец, напротив.
– Вы понимаете… – замялся «завхоз». – А как вас по имени-отчеству?
– Игорь Петрович, – подсказал Маузер.
– Так вот, Игорь Петрович, господин Шуляк… как бы это поделикатнее выразиться… – Котов пошевелил пальцами так, что его волосатые кисти стали похожи на пухлых пауков, плетущих паутину, – слинял. Да, взял два дня назад отпуск и слинял в Ниццу.
– Круто! – хохотнул Маузер. – Он что, специально решил подставиться под подозрения?
– Нет, вы не подумайте! – Котов заерзал в кресле. – Шуляк – милейший человек, он и мухи не обидит. Он просто не в состоянии управлять совместным бизнесом в одиночку! Не умеет, вы понимаете?
– Почему же – в одиночку? – удивился Маузер. – А как же вы?
– Вот он и сбросил всю ответственность на меня, – пожаловался Котов. – А я даже возразить не смог! Ему не нужно мое дозволение, чтобы решить вопрос в свою пользу! Знаете, что произошло сегодня? «Сигма» через месяц открывает первый центр квантовых вычислений в Одинцово, а подрядчик поставил на подстанции китайские генераторы вместо японских, а разницу в цене зажилил! Типа, мы не отличим иероглифы. Вот что делать с такими людьми? Какую найти управу? Где справедливость? – Котов явно был в отчаянии и разошелся не на шутку.
– Обратитесь в полицию, – посоветовал Маузер, стряхивая пепел на пол.
– Полиция? – На лице Котова появилось жалобное выражение. – Игнат Артюхов бы решил проблему одним звонком. Да если бы он не исчез, подрядчик вообще не посмел бы подсовывать нам фуфло!
– Если бы да кабы… – пробурчал Маузер. – А как же Шуляк? Его можно кинуть?
Котов задумался, уголки его губ нервически вздрагивали.
– Шуляку все равно, какие у нас генераторы: работают – и ладно, – признался он в конце концов. – Шуляку, если честно, вообще побоку «Сигма». Таким, как он, наплевать на науку! – договорил Котов упавшим голосом.
– Хорошо, Андрей Николаевич, я понял вас. Кстати, расскажите о том, что вы делаете. Насколько я понял, вы финансируете независимые научные группы?
«Завхоз» затравленно поглядел на Маузера, затем несколько раз перебросил из ладони в ладонь стиплер, словно горячую картофелину, сваренную в мундире, а потом проговорил важно, с отчетливой гордостью:
– Игнат Кириллович создал «Сигму» как эффективную альтернативу Сколково. Только Сколково – это консолидированный наукоград, а «Сигма» – она повсюду. Наши представительства есть почти во всех странах СНГ. Мы действительно финансируем исследования в самых разнообразных направлениях науки. Но наши приоритетные направления – это информационные технологии и медицина. Центр квантовых вычислений я уже упоминал, есть еще фирма «Парадиз», которая занимается разработкой экспериментального софта, есть медицинский центр «Мыс доброй надежды», где используются только передовые методики в лечении самых разных онкологий, склерозов, спинальных заболеваний.
Маузер вспомнил, что в день исчезновения Артюхов трапезничал с двумя яйцеголовыми. Скорее всего, эта встреча была связана с деятельностью «Сигмы». Выяснить бы, зачем они состыковались…
– Вы сотрудничаете с Академией наук?
– Безусловно, Игорь Петрович, безусловно! – горячо согласился Котов. – И с Академией наук, и с молодыми гениями, которые пока не имеют степеней, но готовы дать фору любому профессору с семью пядями во лбу. Вы слышали, наверное, о Льве Фрайбе? Нет? Этот инвалид-колясочник создал язык программирования на основе нелинейных логических алгоритмов! Все наши квантовые компьютеры работают на софте Фрайба!
Маузер выпустил дым через нос и кивнул. Он не так хорошо разбирался в компах, как, например, Ольга. Маузер знал, что машина с 16-ядерным процессором – это круто, но абсолютно бесполезна для человека, который не играет и не занимается графикой или вычислением точного значения числа «пи». Гугл-глассы – еще круче, ну а линзы, которые приобрела его супруга, – вообще нечто на грани фантастики. О квантовых компьютерах Маузер тоже читал, но он находил эти машины порождением чьего-то извращенного ума. Компьютеры ведь славны своей предсказуемостью. И будь это новейший девятый айфон или старый конвейерный робот «АвтоВАЗа», он будет выполнять только те задачи, которые задал ему пользователь. Но что может учудить электронный мозг, в основе работы которого неопределенность, царящая в микромире? И этот загнанный «завхоз» сейчас даже забыл, что его, словно мальчишку, кинул подрядчик с генераторами, столь сильна была его гордость, что на «Сигму» работает этот колясочник, этот московский Стивен Хокинг, сумевший «договориться» с элементарными частицами.
– Есть ряд моментов, в которые я врубиться не могу, – признался Маузер.
Котов насторожился, сдулся, съежился, снова превратился из распираемого гордостью тетерева во взъерошенного воробья.
– С чего бы Артюхов – член совета директоров банковского объединения «Москва-Групп», а в девяностых – бандит, контрабандист и рэкетир – вдруг увлекся наукой? – спросил Маузер. – И непросто увлекся, а вложил в это «непацанское» дело столько бабла?
Увидев, что Котов сейчас потеряет сознание или, чего хуже, «завхоза» разобьет инсульт, Маузер сжалился.
– Поверьте, любезный Андрей Николаевич, мне абсолютно плевать, кем был в прошлом ваш начальник и кем он является сейчас, – неспешно проговорил из-за завесы табачного дыма детектив. – Ангелина Артюхова наняла меня, чтобы я разыскал ее мужа, и я это сделаю, безотносительно того, кто он: покровитель убогих и обиженных, бандит с большой дороги или насильник и педофил. – И добавил веско: – Я – не мент.
Котов испуганно закивал.
– Поэтому, – продолжил Маузер, – меня интересуют все стороны деятельности господина Артюхова, поскольку эта информация поможет выйти на след.
– Мне ничего не известно, – сильно кривя рот, проговорил Котов. – «Сигма» никак не связана с криминалом, клянусь честью. Дайте сигарету!
– Пожалуйста, – Маузер понял, что Котов врет. Он протянул «завхозу» пачку, щелкнул зажигалкой.
– Игнат Кириллович долго и успешно занимался банковским делом, – Котов держал сигарету, как дротик для дартса, а затягивался мелко и торопливо. – А потом он заболел. У него был рак! – Котов дико взглянул на детектива. – Опухоль между позвонками размером с ноготь. У Игната Кирилловича почти не было шансов! Но он согласился, чтоб его лечили по какой-то очень сложной опытной методике. И знаете что? – Слова торопливо слетали с губ вместе с дымом. – Игнат Кириллович выжил! И это событие стало поворотной точкой в его жизни! Слишком уж ярко и страшно на него снизошло понимание, что наука – есть будущее, в буквальном смысле. Будущее каждого человека.
«Да-да, – подумал Маузер. – Имеется олигарх, напуганный до мокрых штанишек болезнью. У него появляется идея фикс: не допустить рецидив, обезопасить себя навсегда. Поэтому он не жалеет денег на исследования в области медицины, ну а компьютеры, наверное, подтянулись сами собой – надо же чем-то закрывать дыры в бюджете, за счет одной медицины расходы не покрыть…»
И в следующий миг Маузера осенило:
– С Фрайбом, полагаю, Артюхов познакомился во время лечения?
Котов поперхнулся дымом.
– А как вы… впрочем – да. Лёва лежал в той же больнице. Они действительно общались.
Маузер хмыкнул.
Он держал в руках множество нитей, но все они уходили в черноту. Горизонт событий отодвигался, открывая причины и следствия, но все еще окружал исчезновение Артюхова непреодолимым барьером.
– Андрей Николаевич, – Маузер наклонился вперед, заставив собеседника невольно отпрянуть, – а не могли бы вы позвонить сейчас господину Шуляку? И сделать так, чтоб я услышал разговор?
– А что мне ему сказать? – Котов покорно вынул из поясного чехла телефон – потертый «Nokia» с монохромным экраном.
– Расскажите, как вас кинул подрядчик, – предложил Маузер, – или что ваша секретарша сегодня плакала.
Котов вздохнул.
– Он ведь в роуминге… В копеечку влетит обоим… – но, напоровшись на суровый взгляд Маузера, принялся искать номер в телефонной книге.
Послышались длинные гудки. Котов выудил из кармана носовой платок и утер испарину на залысинах.
– Салют! – прозвучал в трубке доброжелательный голос; фоном ему был размеренный многоголосый гомон, отчетливо слышался детский визг и жалобные крики чаек.
«На морьке расслабляется», – подумал Маузер.
– Добы вечер, В-в-слав Сандрович, – промямлил Котов.
– Что ты хотел, Андрюша? – снисходительно отозвался Шуляк. – Говори скорее, я тут не один. И вообще – я в отпуске!
«Завхоз» растерянно взглянул на Маузера. Затем неожиданно проговорил, чуть запинаясь, но все же решительно:
– У нас в офисе – детектив, нанятый Ангелиной Валерьевной. Он желал встретиться с вами.
– Перебьется, – легкомысленно парировал Шуляк.
– Но Ангелина Валерьевна просила оказывать содействие…
– Да мне Ангелина – не указ, – по-прежнему добродушно, но уже с различимыми угрожающими нотками проговорил Шуляк. – Шла бы она в жопу со своим гребаным детективом. Все ей неймется…
Маузер жестом потребовал, чтобы Котов передал телефон. Мобилка после ладони «завхоза» была горячей и влажной.
– Что же вы так, Вячеслав Александрович, – пожурил Шуляка Маузер, – вашего партнера все ищут днем с огнем, а вы отсиживаетесь в забугорщине. Так можно чего плохого о вас подумать.
Шуляк скупо матюгнулся в сторону. А потом произнес оскорбленным тоном:
– Сударь, я не имею дел с частниками. Я уже давал показания полиции, и за границу уехал с разрешения заместителя министра. Честь имею!
Маузер понятия не имел, о каком заместителе толкует Шуляк; возможно, рядовой следователь бы поостерегся продолжать разговор, но частный детектив был сам себе и замминистра, а если нужно – то и президент, и папа римский.
– Вас тут подрядчик кинул, как лоха махрового, – не без злорадства сообщил Маузер. – Пока вы француженками любуетесь, он ваши бабки считает.
Шуляк снова выматерился: на сей раз громко и замысловато.
– Я так и предполагал! – высказался он, оборвав тираду. – У Артемона – свои фишки! Он себе на уме, исчез – с него и взятки гладки! Потом появится и повесит на меня все бока!
– Что же вы умотали из страны и не хотите содействовать? – вкрадчиво поинтересовался Маузер.
– Сударь, я готов содействовать черту лысому, если он сможет достать Артемона из ада.
– Из ада? – по следовательской привычке прицепился к фразе Маузер. – Вы полагаете, Артюхова убили?
– Я не Нострадамус, сударь, давать ответы на эдакие вопросы.
– Вы сказали, «себе на уме», «свои фишки»… – продолжал Маузер. В кармане у него завибрировал телефон. Детектив вынул мобильник, мельком взглянул на экран и нажал на отбой. Это звонила Ольга: наверняка хотела узнать, какое вино покупать к штруделю. – Вот поясните, сударь, что вы имели в виду? Быть может, вы знаете больше о планах и перемещениях Артюхова, чем его супруга? Поделитесь со мной, будьте так любезны! Нам бы пропажу найти, а ваши секреты мы Ангелине выдавать не станем.
Шуляк размышлял. Но трубку не клал, и Маузер расценил это как свою маленькую победу.
– У меня действительно есть предположение, – проскрипел через полминуты Шуляк; в его голосе давно не осталось той показной благожелательности, которую он изливал в начале разговора на Котова. – Я об этом не подумал сразу, да и скорее всего оно пустое, но больше мне сказать нечего.
– Я вас слушаю, – почти ласково произнес Маузер; опять позвонила Ольга, ему пришлось отклонить и этот вызов.
– Артемон боялся, что у него заканчивается ремиссия, и что рак вот-вот вернется, – угрюмо сообщил Шуляк. – Он постоянно ездил к докторишкам, сдавал анализы, глотал какие-то таблетки. Все это делал тайком от Ангелины. Понимаете… как вас там… сударь, в общем. Я тоже болел раком, и у меня тоже – период ремиссии. Это все – вонючий Чернобыль, мать его так, проехался бульдозером по нашему поколению. И вам не понять страх людей, однажды прошедших через этот кошмар. Мы готовы отдать все деньги мира, лишь бы это не повторилось вновь. Поспрашивайте докторов, к которым обращался Артемон. Я больше ничего не могу вам посоветовать. Удачного расследования!
Маузер отключил телефон Котова, бросил «трубу» через стол «завхозу», потому что снова звонила Ольга.
– Смольный! – отозвался детектив.
– Маузер, за мной «хвост»! – отрывисто проговорила Ольга.
– Так! – Маузер встал с кресла, подошел к открытому окну, уперся в подоконник локтями, словно был способен за небоскребами Москва-Сити разглядеть единственную человеческую фигурку. – Тебе угрожает опасность?
– Нет, – тотчас же ответила Ольга.
– Где ты?
– На Маршала Соколовского.
– Кто?
– Похож на офисного задрота, но взгляд цепкий. И ни разу не вытащил телефон, чтобы проверить сообщения. Так планктон себя не ведет.
– Когда спалила?
– Довольно давно. Перед тем, как зашла в «Пятерочку». Специально задержалась в магазине подольше. Никуда не делся, провожает. Я вернусь в офис?
– Нет.
– К тете Шуре? – так они называли место встреч на Воробьевых горах.
– Нет, давай ко мне – на «Выставочную». Я встречу тебя в Центральном Ядре. Поедем домой вместе.
– Договорились.
– Я буду звонить.
– Само собой.
– Закипело дерьмецо…
– Снимай пенку, пока не поздно.
Ольга отключила телефон. Маузер повернулся к Котову.
– Я вас задержу еще на часик, вы ведь не возражаете?
«Завхоз» обреченно поднял руки.
Глава 3
Игарт
Белобрысого сталкера звали Поль. Жил он возле самого частокола, правее входа. Туман рассеялся, и Игарт увидел десять домов, не считая бара и гостиницы – длинного барака из досок, похожего на коровник. Располагались хижины в два ряда напротив друг друга, их разделяла дорога, посыпанная отсыревшими опилками. Очаг цивилизации был окружен забором из листов жести и ржавых труб. Над забором возвышался вагончик дозорного пункта с прожектором на крыше.
В хижине было две комнаты – одна Поля, вторая его приятеля, – не считая столовой с русской печью. Игарт занял самодельный табурет у кухонного стола, застеленного газетой. Ручеек муравьев стекал со стола на пол, просачивался в трещины между половыми досками – насекомые тащили домой засохшие хлебные крошки.
Из своей комнаты Поль волоком вытащил пыльный холщовый мешок, в какие обычно насыпали зерно, и поставил посреди комнаты, развязал, вынул оттуда ветровку, даже скорее кирасу цвета хаки с кевларовыми пластинами и брезентовыми рукавами:
– Опачки! А я думал, что потерял ее.
Огладив пластины, он повесил ветровку на спинку стула, засунул руки в мешок, вынул оттуда бронежилет защитной расцветки с четырьмя карманами и проговорил:
– «Визит-М», мой первый броник. Второй класс защиты. Предохраняет органы от пуль пистолета типа ТТ и пистолета-пулемета «узи». Самое главное его достоинство – он легкий, всего 4 кэгэ. Только учти: с возвратом. Если кинешь меня, из-под земли достану и откручу тебе яйца.
Игарт примерил броник, затянул его на поясе, чуть ослабил ремешки на плечах, поднял-опустил руки.
– Спасибо, Поль. Буду должен.
Сталкер махнул рукой:
– Да ладно! Тут трудно выживать, вот мы и помогаем друг другу чем можем. Вот тебе еще финка тюремная, у зэка одного намутил.
Почерневший клинок сантиметров двадцати пяти, серебристое лезвие. Рукоять стальная, обернутая истертой кожей, удобная и приятная на ощупь. Ножны тоже кожаные, потертые. Если Поль разбрасывается такими вещами, что же тогда у него за снаряга и оружие? На поясе – тесак с деревянной рукоятью, пара гранат. Поверх тяжелого бронежилета – разгрузка, чехол с навесными карманами под магазины и еще кучей отделений. Все они забиты под завязку и оттопыриваются.
Игарт прицепил финку к поясу, переложил патроны в правый карман броника. Поль протянул ему магазин к ПМ.
– У тебя ведь «макар»? Магазин дарю, он мне без надобности. Ну вот и все. Как говорится, чем могу. Дальше сам выкручивайся. Поохоться на псов, потом еще на что-то подобное. Хорошо себя зарекомендуешь, будут серьезные задания давать и хорошо платить. Потом примкнешь к клану или, как Крис, построишь дом, и вокруг соберутся люди, заживете, как мы.
– Так это Криса деревня? – удивился Игарт, снаряжая дареный магазин.
– У нас анархия, но верховный судья – он. Как справишься, возвращайся. Если на гостиницу бабла не хватит, поживешь здесь. Вон, спальник расстелю возле печки.
Игарта настораживало его навязчивое желание понравиться. Никак решил, что перед ним – избранный, человек великих возможностей, которого даже черные боятся.
– Не хочу светиться. Последняя просьба: принеси ПДА, что в баре на зарядке, а то мало ли, меня увидят и захотят сдать.
Поль покосился с подозрением, кивнул на выход:
– Вместе идем. Ты в стороне подождешь.
Не так прост этот парень, боится, что его обворуют. И правильно делает.
Пока Поль выполнял его просьбу, Игарт прятался между кучей поленьев и стеной бара.
На пороге Бад чистил пистолет, беременная Сара, напевая под нос, развешивала белье на веревке, натянутой между столбами.
Вот же угораздило! Мало того, что полно монстров, так еще и черные, от которых надо прятаться. Может, они поймают своего избранного и успокоятся?
На пороге появился Поль, обменялся с Бадом парой дежурных фраз и зашагал к поленьям. Огляделся и только потом протянул Игарту включенный ПДА. В верхнем правом углу мигало: «Игарт. Досье». В левом – «Предметы», «Умения». В середине плавало окошко «Мир».
Это значило, что, отправляясь в Зону, он ввел сведения о мире? Или кто-то порезвился в его ПДА? Поль уже ушел, а незнакомых расспрашивать было стремно, потому Игарт решил подумать об этом позже. Любопытство превратилось в тупое раздражение: здравый смысл продолжал восставать против происходящего.
Подождав, пока Сара развесит белье и исчезнет, Игарт направился к выходу из поселка. Спрятался за домом Поля, притаился, но не заметил никого на дозорном пункте, проскользнул за ворота и вздохнул с облегчением.
Впереди колыхались высоченные сосны, скрипели, терлись стволами и качали мохнатыми ветками. Тоскливо, на одной ноте пищала птица. В небе крутил спираль ворон. Вроде бы обычный лес, но есть в нем что-то зловещее. Наверное, это осознание, что за любым поворотом может подстерегать смерть.
Он набрал полную ладонь болтов. Швырять или нет? Интересно, много ли в окрестностях аномалий? Вспомнились слова Криса, что все нужные сведения – в ПДА. Игарт включил экран. Выбрал раздел «Мир». Всплыло еще несколько окошек: «Окрестности», «Мутанты», «Группировки», «Аномалии», «Артефакты».
Выбираем «Окрестности»… Зря выбираем – непонятно, что это за место, и даже не разберешь, где север, а где юг – небо затянуто свинцовыми тучами. Надо посмотреть карту целиком. Экран маленький, придется увеличивать области кусками. Откуда начнем? Игарт клацнул по темному квадрату в верхнем углу: лакокрасочный завод. Территория, подконтрольная черным сталкерам. Следующий квадрат справа, зеленый, – железнодорожное депо. Нейтральная территория. За ним – голубой прямоугольник Македонска. Подконтролен македонцам. А вот за Македонском – лес аномалий, топи и поселок Гавань. Ага, ориентир есть. Что у нас дальше? Ничейные горы, ущелья, редкие плато. Потом зеленым – леса – луга – леса. Точка города со странным названием Память. Затем красный квадрат. Значит, там владычествует группировка «Ветер». Вот и все области по периферии. В центре их всего четыре: коричневая – группировки «Зона», желтая – какая-то резервация, зеленая и черная. Белым по черному написано: «Наукоград. Комната желаний».
Увлекшись изучением географии, Игарт забыл, зачем открыл карту. Вспомнил. Увеличил область с Гаванью. Прочертил линию через лес к небольшой поляне. Вспыхнули красные точки, обозначающие постоянные аномалии: топка, студень и трап. Неизвестно, сколько бродячих, которые появляются и исчезают, так что нужно быть начеку. Игарт швырнул вперед гайку. Как он и думал, ничего не случилось. Пошел дальше по тропе, поглядывая по сторонам. Остановился, поднял гайку, снова бросил.
Сверился с картой: скоро должна быть первая аномалия – студень. Теперь он двигался аккуратно: студень – аномалия химическая, ее гайками не обнаружишь, внимательным надо быть, под ноги смотреть. Иначе вступишь в нее и растворишься, даже костей не останется.
Студень издали напоминал клочок осевшего тумана, даже скорее – поднимающиеся испарения. Если будешь спешить, то запросто можешь не заметить его. Распластался он прямо посреди дороги, и Игарт предусмотрительно обошел аномалию. Когда он переставал фокусировать на ней взгляд, казалось, что внутри тумана мерцают зеленые огоньки, напоминающие болотные гнилушки.
Вдалеке залаял пес, взвыл. Ему ответил второй. Похоже, там целая стая. Придется попотеть, и если они скопом набросятся – лезть на дерево и стрелять оттуда. Игарт выхватил из кобуры пистолет, улыбнулся. То ли проснулся охотничий инстинкт, то ли разум обрадовался хоть какому-то занятию: не все ж предположения обсасывать.
И вдруг грохнул выстрел. Донесся визг раненого пса. Еще выстрел – визг оборвался. Вроде бы кто-то выругался. Игарт побежал на крик, выскочил на поляну и открыл огонь: слепые псы взяли сталкера в кольцо и примерялись, как лучше атаковать. У незнакомца был только ПМ, с которым особо не повоюешь.
Пришлось открывать огонь. Восемь выстрелов – три пса издохли, два завертелись, пытаясь укусить себя за хвост. Остальные повернули морды в сторону Игарта. Сталкер, отчаянно матерясь, снарядил магазин и открыл по ним огонь. Псы разделились. Огромный вожак, похожий на волка, черная дворняга и две полуовчарки ринулись к Игарту, остальные пять собак продолжили наседать на незнакомца.
Вставив второй магазин, Игарт пустил две пули в вожака: в грудь и шею, прицелился в овчарок, выстрелил – они заверещали раненные, а вот черный кобель налетел, ударил в грудь лапами. Дохнуло псиной, челюсти клацнули возле лица. Игарт нажал на спусковой крючок – осечка. Тогда он левой рукой вцепился в собачье горло, правой ударил рукоятью пистолета псу между зажмуренных глаз, затем – в висок. Зарычав, пес повалился на бок и начал беспомощно сучить лапами. Игарт трясущимися пальцами принялся снаряжать магазин.
Псы повалили второго сталкера и сцепились с ним в рычащий клубок. И вдруг сталкер встал в полный рост, неуловимым движением свернул шею полосатому бульмастифу, ударил в грудак пегого лохматого кобеля – хрустнули кости, пес всхлипнул и упал на землю. Некрупный белый кобель понял, что запахло жареным, и, поджав хвост, с визгом дал стрекача. Игарт выстрелил по нему, но промахнулся и решил сэкономить патроны.
– Спасибо, – сухо поблагодарил незнакомец. – Сам бы не отбился.
Тоже новичок, подумал Игарт. Жалкий ПМ, ни ножа, ни нормального пистолета. Только сейчас он как следует рассмотрел парня: лет тридцать, чуть вздернутый нос, широкие скулы, четко очерченные губы и кристально-синие глаза. Волосы светло-русые, стрижка волосок к волоску. Наверняка бабы на него гроздьями вешаются. Правый рукав разорван от локтя и ниже, по предплечью катится капля крови. На лице – ни растерянности, ни страха, ни злости.
– Я Игарт. Ты тоже здесь по заданию? Псов стреляешь?
Сталкер посмотрел непонимающе, пожал плечами:
– Я просто шел, они напали. Зовут меня Януш.
– Куда шел? К Крису? – спросил Игарт и прикусил язык, пораженный пониманием: это избранный, которого ищут черные. Уж очень он искусно разделал псов.
– Куда-нибудь, где есть люди, – ответил он, повертел головой, осматриваясь.
– Ты давно здесь? – продолжил допрос Игарт.
– Третьи сутки, – ответил сталкер. – Мне надо пробраться к Комнате, я чувствую. Потому что все это, – он раскинул руки, словно хотел объять мир, – неправильно.
– Черные тебя ищут, – проговорил Игарт, неотрывно глядя на Януша.
Брови того поползли вверх.
– Меня?!
– Вроде бы тебя. Говорят, ты очень для них опасен, потому что можешь уничтожить мир.
Януш вперился в Игарта, как в придурка. Помолчал, а потом изрек:
– Я – опасен? – он усмехнулся. – Да я, блин, никто и зовут меня никак. У меня даже пистолета толкового нет. Что я могу им сделать? Ни-че-го. Максимум, могу попытаться выбраться из Зоны. Мне тут не нравится. Говорят, это невозможно, но я все равно попробую.
«Как убедительно врет», – подумал Игарт. Но решил подыграть, рассчитывая, что Януш рано или поздно проколется. Не похож он на простого новичка: уж слишком спокоен, не задает лишних вопросов. В нем чувствуется фальшь.
Януш хочет проникнуть в Комнату, где, возможно, есть выход. Значит, нужно держаться Януша, в одиночку всегда труднее. Избранный он или нет – без разницы. Главное, выбраться отсюда. Но прежде надо получить деньги за проделанную работу.
В хижине было две комнаты – одна Поля, вторая его приятеля, – не считая столовой с русской печью. Игарт занял самодельный табурет у кухонного стола, застеленного газетой. Ручеек муравьев стекал со стола на пол, просачивался в трещины между половыми досками – насекомые тащили домой засохшие хлебные крошки.
Из своей комнаты Поль волоком вытащил пыльный холщовый мешок, в какие обычно насыпали зерно, и поставил посреди комнаты, развязал, вынул оттуда ветровку, даже скорее кирасу цвета хаки с кевларовыми пластинами и брезентовыми рукавами:
– Опачки! А я думал, что потерял ее.
Огладив пластины, он повесил ветровку на спинку стула, засунул руки в мешок, вынул оттуда бронежилет защитной расцветки с четырьмя карманами и проговорил:
– «Визит-М», мой первый броник. Второй класс защиты. Предохраняет органы от пуль пистолета типа ТТ и пистолета-пулемета «узи». Самое главное его достоинство – он легкий, всего 4 кэгэ. Только учти: с возвратом. Если кинешь меня, из-под земли достану и откручу тебе яйца.
Игарт примерил броник, затянул его на поясе, чуть ослабил ремешки на плечах, поднял-опустил руки.
– Спасибо, Поль. Буду должен.
Сталкер махнул рукой:
– Да ладно! Тут трудно выживать, вот мы и помогаем друг другу чем можем. Вот тебе еще финка тюремная, у зэка одного намутил.
Почерневший клинок сантиметров двадцати пяти, серебристое лезвие. Рукоять стальная, обернутая истертой кожей, удобная и приятная на ощупь. Ножны тоже кожаные, потертые. Если Поль разбрасывается такими вещами, что же тогда у него за снаряга и оружие? На поясе – тесак с деревянной рукоятью, пара гранат. Поверх тяжелого бронежилета – разгрузка, чехол с навесными карманами под магазины и еще кучей отделений. Все они забиты под завязку и оттопыриваются.
Игарт прицепил финку к поясу, переложил патроны в правый карман броника. Поль протянул ему магазин к ПМ.
– У тебя ведь «макар»? Магазин дарю, он мне без надобности. Ну вот и все. Как говорится, чем могу. Дальше сам выкручивайся. Поохоться на псов, потом еще на что-то подобное. Хорошо себя зарекомендуешь, будут серьезные задания давать и хорошо платить. Потом примкнешь к клану или, как Крис, построишь дом, и вокруг соберутся люди, заживете, как мы.
– Так это Криса деревня? – удивился Игарт, снаряжая дареный магазин.
– У нас анархия, но верховный судья – он. Как справишься, возвращайся. Если на гостиницу бабла не хватит, поживешь здесь. Вон, спальник расстелю возле печки.
Игарта настораживало его навязчивое желание понравиться. Никак решил, что перед ним – избранный, человек великих возможностей, которого даже черные боятся.
– Не хочу светиться. Последняя просьба: принеси ПДА, что в баре на зарядке, а то мало ли, меня увидят и захотят сдать.
Поль покосился с подозрением, кивнул на выход:
– Вместе идем. Ты в стороне подождешь.
Не так прост этот парень, боится, что его обворуют. И правильно делает.
Пока Поль выполнял его просьбу, Игарт прятался между кучей поленьев и стеной бара.
На пороге Бад чистил пистолет, беременная Сара, напевая под нос, развешивала белье на веревке, натянутой между столбами.
Вот же угораздило! Мало того, что полно монстров, так еще и черные, от которых надо прятаться. Может, они поймают своего избранного и успокоятся?
На пороге появился Поль, обменялся с Бадом парой дежурных фраз и зашагал к поленьям. Огляделся и только потом протянул Игарту включенный ПДА. В верхнем правом углу мигало: «Игарт. Досье». В левом – «Предметы», «Умения». В середине плавало окошко «Мир».
Это значило, что, отправляясь в Зону, он ввел сведения о мире? Или кто-то порезвился в его ПДА? Поль уже ушел, а незнакомых расспрашивать было стремно, потому Игарт решил подумать об этом позже. Любопытство превратилось в тупое раздражение: здравый смысл продолжал восставать против происходящего.
Подождав, пока Сара развесит белье и исчезнет, Игарт направился к выходу из поселка. Спрятался за домом Поля, притаился, но не заметил никого на дозорном пункте, проскользнул за ворота и вздохнул с облегчением.
Впереди колыхались высоченные сосны, скрипели, терлись стволами и качали мохнатыми ветками. Тоскливо, на одной ноте пищала птица. В небе крутил спираль ворон. Вроде бы обычный лес, но есть в нем что-то зловещее. Наверное, это осознание, что за любым поворотом может подстерегать смерть.
Он набрал полную ладонь болтов. Швырять или нет? Интересно, много ли в окрестностях аномалий? Вспомнились слова Криса, что все нужные сведения – в ПДА. Игарт включил экран. Выбрал раздел «Мир». Всплыло еще несколько окошек: «Окрестности», «Мутанты», «Группировки», «Аномалии», «Артефакты».
Выбираем «Окрестности»… Зря выбираем – непонятно, что это за место, и даже не разберешь, где север, а где юг – небо затянуто свинцовыми тучами. Надо посмотреть карту целиком. Экран маленький, придется увеличивать области кусками. Откуда начнем? Игарт клацнул по темному квадрату в верхнем углу: лакокрасочный завод. Территория, подконтрольная черным сталкерам. Следующий квадрат справа, зеленый, – железнодорожное депо. Нейтральная территория. За ним – голубой прямоугольник Македонска. Подконтролен македонцам. А вот за Македонском – лес аномалий, топи и поселок Гавань. Ага, ориентир есть. Что у нас дальше? Ничейные горы, ущелья, редкие плато. Потом зеленым – леса – луга – леса. Точка города со странным названием Память. Затем красный квадрат. Значит, там владычествует группировка «Ветер». Вот и все области по периферии. В центре их всего четыре: коричневая – группировки «Зона», желтая – какая-то резервация, зеленая и черная. Белым по черному написано: «Наукоград. Комната желаний».
Увлекшись изучением географии, Игарт забыл, зачем открыл карту. Вспомнил. Увеличил область с Гаванью. Прочертил линию через лес к небольшой поляне. Вспыхнули красные точки, обозначающие постоянные аномалии: топка, студень и трап. Неизвестно, сколько бродячих, которые появляются и исчезают, так что нужно быть начеку. Игарт швырнул вперед гайку. Как он и думал, ничего не случилось. Пошел дальше по тропе, поглядывая по сторонам. Остановился, поднял гайку, снова бросил.
Сверился с картой: скоро должна быть первая аномалия – студень. Теперь он двигался аккуратно: студень – аномалия химическая, ее гайками не обнаружишь, внимательным надо быть, под ноги смотреть. Иначе вступишь в нее и растворишься, даже костей не останется.
Студень издали напоминал клочок осевшего тумана, даже скорее – поднимающиеся испарения. Если будешь спешить, то запросто можешь не заметить его. Распластался он прямо посреди дороги, и Игарт предусмотрительно обошел аномалию. Когда он переставал фокусировать на ней взгляд, казалось, что внутри тумана мерцают зеленые огоньки, напоминающие болотные гнилушки.
Вдалеке залаял пес, взвыл. Ему ответил второй. Похоже, там целая стая. Придется попотеть, и если они скопом набросятся – лезть на дерево и стрелять оттуда. Игарт выхватил из кобуры пистолет, улыбнулся. То ли проснулся охотничий инстинкт, то ли разум обрадовался хоть какому-то занятию: не все ж предположения обсасывать.
И вдруг грохнул выстрел. Донесся визг раненого пса. Еще выстрел – визг оборвался. Вроде бы кто-то выругался. Игарт побежал на крик, выскочил на поляну и открыл огонь: слепые псы взяли сталкера в кольцо и примерялись, как лучше атаковать. У незнакомца был только ПМ, с которым особо не повоюешь.
Пришлось открывать огонь. Восемь выстрелов – три пса издохли, два завертелись, пытаясь укусить себя за хвост. Остальные повернули морды в сторону Игарта. Сталкер, отчаянно матерясь, снарядил магазин и открыл по ним огонь. Псы разделились. Огромный вожак, похожий на волка, черная дворняга и две полуовчарки ринулись к Игарту, остальные пять собак продолжили наседать на незнакомца.
Вставив второй магазин, Игарт пустил две пули в вожака: в грудь и шею, прицелился в овчарок, выстрелил – они заверещали раненные, а вот черный кобель налетел, ударил в грудь лапами. Дохнуло псиной, челюсти клацнули возле лица. Игарт нажал на спусковой крючок – осечка. Тогда он левой рукой вцепился в собачье горло, правой ударил рукоятью пистолета псу между зажмуренных глаз, затем – в висок. Зарычав, пес повалился на бок и начал беспомощно сучить лапами. Игарт трясущимися пальцами принялся снаряжать магазин.
Псы повалили второго сталкера и сцепились с ним в рычащий клубок. И вдруг сталкер встал в полный рост, неуловимым движением свернул шею полосатому бульмастифу, ударил в грудак пегого лохматого кобеля – хрустнули кости, пес всхлипнул и упал на землю. Некрупный белый кобель понял, что запахло жареным, и, поджав хвост, с визгом дал стрекача. Игарт выстрелил по нему, но промахнулся и решил сэкономить патроны.
– Спасибо, – сухо поблагодарил незнакомец. – Сам бы не отбился.
Тоже новичок, подумал Игарт. Жалкий ПМ, ни ножа, ни нормального пистолета. Только сейчас он как следует рассмотрел парня: лет тридцать, чуть вздернутый нос, широкие скулы, четко очерченные губы и кристально-синие глаза. Волосы светло-русые, стрижка волосок к волоску. Наверняка бабы на него гроздьями вешаются. Правый рукав разорван от локтя и ниже, по предплечью катится капля крови. На лице – ни растерянности, ни страха, ни злости.
– Я Игарт. Ты тоже здесь по заданию? Псов стреляешь?
Сталкер посмотрел непонимающе, пожал плечами:
– Я просто шел, они напали. Зовут меня Януш.
– Куда шел? К Крису? – спросил Игарт и прикусил язык, пораженный пониманием: это избранный, которого ищут черные. Уж очень он искусно разделал псов.
– Куда-нибудь, где есть люди, – ответил он, повертел головой, осматриваясь.
– Ты давно здесь? – продолжил допрос Игарт.
– Третьи сутки, – ответил сталкер. – Мне надо пробраться к Комнате, я чувствую. Потому что все это, – он раскинул руки, словно хотел объять мир, – неправильно.
– Черные тебя ищут, – проговорил Игарт, неотрывно глядя на Януша.
Брови того поползли вверх.
– Меня?!
– Вроде бы тебя. Говорят, ты очень для них опасен, потому что можешь уничтожить мир.
Януш вперился в Игарта, как в придурка. Помолчал, а потом изрек:
– Я – опасен? – он усмехнулся. – Да я, блин, никто и зовут меня никак. У меня даже пистолета толкового нет. Что я могу им сделать? Ни-че-го. Максимум, могу попытаться выбраться из Зоны. Мне тут не нравится. Говорят, это невозможно, но я все равно попробую.
«Как убедительно врет», – подумал Игарт. Но решил подыграть, рассчитывая, что Януш рано или поздно проколется. Не похож он на простого новичка: уж слишком спокоен, не задает лишних вопросов. В нем чувствуется фальшь.
Януш хочет проникнуть в Комнату, где, возможно, есть выход. Значит, нужно держаться Януша, в одиночку всегда труднее. Избранный он или нет – без разницы. Главное, выбраться отсюда. Но прежде надо получить деньги за проделанную работу.