Страница:
Имущество Хилтона в Англии было передано доктором Рэндом в пользу его семьи. Единственное, что агентам компании удалось сделать в пользу инвесторов – это захватить принадлежавших покойному губернатору негров и отправить их вместе с несколькими чернокожими рабынями на Провиденс.
В начале 1636 года в Лондон пришло сообщение о том, что Рескеймер приступил к выполнению своих обязанностей; но уже в марте стало известно, что новый губернатор, заболев тропической лихорадкой, скоропостижно скончался.
Двое плантаторов, Уильям Стивенсон и Оуэн Дарнинг, рассказали руководству КОП, что в то время на Тортуге проживало 80 англичан. Сразу же после смерти Рескеймера они избрали Совет по управлению делами колонии и по надзору за 150 неграми-рабами, из которых 27 человек являлись собственностью компании. По словам Стивенсона и Дарнинга, остров Тортуга – «весьма целебный и дает лучшую соль в мире»; там имеется «хороший артиллерист и три пушки, которые были привезены капитаном Рискиннером».
Значительным было и французское население острова, состоявшее из буканьеров, пиратов, лесорубов и солеваров. Буканьеры хвастались, что могут ежемесячно доставлять на Тортугу с Эспаньолы до двухсот убитых животных и продавать их по 20 шилл. за голову.
Увеличение численности французов на острове явно не нравилось английским колонистам. В своей петиции директорам КОП они жаловались на то, что французские контрабандисты самовольно вывозят с Тортуги «бразильское дерево» и негров-рабов.
26 марта в Брук-Хаусе было принято решение срочно зафрахтовать корабль и отправить на остров Ассоциации еще одну сотню переселенцев. Вместе с ними должна была отправиться и некая миссис Джонстон, жена секретаря Совета острова, а также двое ее слуг.
5 мая КОП изучала вопрос о состоянии дел на Тортуге и пришла к заключению, что существует «опасность голландского или французского захвата острова, если Компания откажется от него». В тот же день были рассмотрены предложения капитана Томаса Ньюмена по захвату призов у испанцев в Карибском море.
В английском «Календаре государственных бумаг», посвященном событиям в Америке и Вест-Индии, в записи от 14 мая 1636 года сообщалось:
«Казначей [Пим] предлагает, чтобы 5000 ф. ст. были немедленно собраны для снабжения плантаций Компании продовольствием… Он также советует, чтобы некоторые члены Компании отправились лично, и убеждает принять быстрое решение, так как без срочной помощи Провиденс не будет находиться в безопасности, а Тортуга будет несомненно потеряна. Различные суммы обещаны для заселения Ассоциации; капитан Рэдиерд назван как весьма подходящий для управления этим островом; распоряжение по петиции жены Граймза, бывшего артиллериста [острова] Ассоциации, умоляющей, чтобы ее муж был освобожден из рабства в Санто-Доминго. Лорд Брук отвечает на замечание сэра Томаса Бэррингтона относительно новой подписки на 10 000 ф. ст. Предложено, чтобы священник и 50 человек были отправлены на Провиденс с капитаном Ньюменом… и чтобы деньги были собраны для снабжения Ассоциации».
Джон Пим предложил директорам КОП предпринять более энергичные меры по снабжению Тортуги переселенцами и амуницией, но из-за нехватки средств этот проект был отклонен. Тогда Пим настоял на том, чтобы права на Тортугу были переданы ему и его ближайшим компаньонам – лордам Бруку и Сей-и-Силу и купцу Уильяму Вудкоку. Они обязались выделить 1500 ф. ст. на снабжение острова необходимыми припасами и людьми: лорд Брук давал 750 ф. ст., Пим – 500 фунтов (из них 100 фунтов позже дал Рэдиерд и столько же – Уэллер), лорд Сей-и-Сил – 250 фунтов; Вудкок оплачивал стоимость путешествия. Управление Тортугой должен был взять на себя корсар Уильям Рэдиерд, капитан судна «Джеймс». Его заместителем назначили капитана Генри Хэнкса (он был связан с семьей государственного секретаря Англии сэра Эдварда Конвея и, возможно, служил под его началом в Нидерландах).
Когда все приготовления были закончены, «Джеймс» в августе того же года поднял паруса. Однако плавание его оказалось бесплодным – потрепанный зимними штормами, он в декабре вынужден был вернуться в Плимут.
На заседании правления компании 20 января 1637 года очередной проект отправки экспедиции на Тортугу был отклонен «в виду сообщения о том, что жители оставили ее и переехали на Эспаньолу».
Что же заставило колонистов Тортуги покинуть остров? Скорее всего, причиной этого могло быть новое нападение испанцев осенью 1636 года. Согласно испанским данным, в сентябре указанного года отряд милиции под командованием Хуана де Варгаса выступил из Сантьяго-де-лос-Кабальерос и, прибыв на северное побережье Эспаньолы, в залив Крус, обнаружил там 12-пушечное невольничье судно. Его капитан, носивший довольно популярное среди пиратов прозвище Деревянная Нога, пришел сюда с острова Сент-Кристофер и был занят погрузкой на борт пресной воды. Испанцы захватили вражескую шлюпку, а затем подкрались на ней к судну и взяли его на абордаж. На этом трофее Варгас совершил налет на Тортугу, откуда вернулся на Эспаньолу, в залив Байяха. Там испанцы натолкнулись на полсотни беглых рабов, вожак которых предал их в обмен на обещанную ему свободу. Варгас доставил пойманных рабов в Санто-Доминго, где все они были проданы на невольничьем рынке.
Тем временем собранный КОП акционерный капитал пошел на снаряжение каперского судна «Мэри Хоуп», отправлявшегося в Карибское море для участия в набегах на испанцев. Согласно инструкциям, экипаж «Мэри Хоуп» имел право присваивать всё, что находилось на палубах захваченных испанских судов. Кроме того, ему шла третья часть доходов, вырученных от продажи награбленного. Бедные призы следовало отправлять на Провиденс, а богатые отводить прямо в Англию. Если на борту трофейного судна обнаруживались негры-рабы, их можно было продать плантаторам; но те рабы, которые умели нырять за жемчугом, объявлялись собственностью компании.
Помимо «Мэри Хоуп» в Карибском море промышляли и другие каперские суда компании. Губернатор Новой Англии Джон Уинтроп 28 февраля 1638 года записал в своем дневнике: «Г-н Пирс на сейлемском корабле “Дизайр” вернулся из Вест-Индии спустя семь месяцев и привез оттуда хлопок, табак и негров, а также соль с Тортуги… Он встретил там два военных корабля, отправленных лордами Провиденса с каперскими свидетельствами, которые захватили у испанцев различную добычу и много негров». Эти два боевых корабля назывались «Хэппи ритарн» и «Провиденс», и командовал ими уже известный читателю пират Томас Ньюмен.
Трудно подсчитать общий ущерб, нанесенный корсарами Тортуги испанскому судоходству в рассматриваемую эпоху. Согласно данным Сальватора Брау, с 1637 по 1641 год они захватили добычу на 400 тыс. пиастров лишь на судах, которые торговали с Пуэрто-Рико. И это в период, который никогда не считался «золотым» в истории флибустьерства.
После того как англичане перебрались с Тортуги на побережье Эспаньолы, гавань острова пришла в запустение. Правда, сюда продолжали наведываться французские буканьеры, заключавшие сделки с контрабандистами и флибустьерами, но по-настоящему возродить колонию на Тортуге удалось лишь спустя два года.
В конце 1639 года с Сент-Кристофера, Невиса и других островов на Тортугу прибыло около 300 английских авантюристов, а с ними – 40 женщин и 20 негров-рабов. Мужчины избрали своим губернатором капитана Роджера Флоуда – бывшего шерифа с острова Провиденс. Однако применявшиеся им суровые методы управления пришлись вольнолюбивым жителям Тортуги не по вкусу, и они, сместив Флоуда, отдали свои голоса за некоего капитана Джеймса (Шарлевуа называет этого человека Уиллисом). Последний стал председателем Совета, составленного из наиболее авторитетных колонистов.
Вспомнив, что Компания Провиденса долгое время была официальным патроном Тортуги, Джеймс в начале 1640 года обратился к ее директорам с просьбой прислать в Бастер оружие и амуницию, обещая взамен платить компании подушный налог. Просьбу решили уважить, и в июне того же года Джон Пим приступил к сбору средств для снаряжения очередной экспедиции на остров. Однако отправить на Тортугу подкрепления так и не удалось – в 1641 году из Вест-Индии пришла ошеломляющая весть о том, что форпост компании в Карибском регионе – остров Провиденс – захвачен испанцами. Графу Уорвику и его партнерам по бизнесу пришлось ломать голову над тем, как возместить убытки, вызванные этой потерей.
Глава 9. Легенда о Питере Уиллисе
Глава 10. Захват Тортуги гугенотом Левассёром
В начале 1636 года в Лондон пришло сообщение о том, что Рескеймер приступил к выполнению своих обязанностей; но уже в марте стало известно, что новый губернатор, заболев тропической лихорадкой, скоропостижно скончался.
Двое плантаторов, Уильям Стивенсон и Оуэн Дарнинг, рассказали руководству КОП, что в то время на Тортуге проживало 80 англичан. Сразу же после смерти Рескеймера они избрали Совет по управлению делами колонии и по надзору за 150 неграми-рабами, из которых 27 человек являлись собственностью компании. По словам Стивенсона и Дарнинга, остров Тортуга – «весьма целебный и дает лучшую соль в мире»; там имеется «хороший артиллерист и три пушки, которые были привезены капитаном Рискиннером».
Значительным было и французское население острова, состоявшее из буканьеров, пиратов, лесорубов и солеваров. Буканьеры хвастались, что могут ежемесячно доставлять на Тортугу с Эспаньолы до двухсот убитых животных и продавать их по 20 шилл. за голову.
Увеличение численности французов на острове явно не нравилось английским колонистам. В своей петиции директорам КОП они жаловались на то, что французские контрабандисты самовольно вывозят с Тортуги «бразильское дерево» и негров-рабов.
26 марта в Брук-Хаусе было принято решение срочно зафрахтовать корабль и отправить на остров Ассоциации еще одну сотню переселенцев. Вместе с ними должна была отправиться и некая миссис Джонстон, жена секретаря Совета острова, а также двое ее слуг.
5 мая КОП изучала вопрос о состоянии дел на Тортуге и пришла к заключению, что существует «опасность голландского или французского захвата острова, если Компания откажется от него». В тот же день были рассмотрены предложения капитана Томаса Ньюмена по захвату призов у испанцев в Карибском море.
В английском «Календаре государственных бумаг», посвященном событиям в Америке и Вест-Индии, в записи от 14 мая 1636 года сообщалось:
«Казначей [Пим] предлагает, чтобы 5000 ф. ст. были немедленно собраны для снабжения плантаций Компании продовольствием… Он также советует, чтобы некоторые члены Компании отправились лично, и убеждает принять быстрое решение, так как без срочной помощи Провиденс не будет находиться в безопасности, а Тортуга будет несомненно потеряна. Различные суммы обещаны для заселения Ассоциации; капитан Рэдиерд назван как весьма подходящий для управления этим островом; распоряжение по петиции жены Граймза, бывшего артиллериста [острова] Ассоциации, умоляющей, чтобы ее муж был освобожден из рабства в Санто-Доминго. Лорд Брук отвечает на замечание сэра Томаса Бэррингтона относительно новой подписки на 10 000 ф. ст. Предложено, чтобы священник и 50 человек были отправлены на Провиденс с капитаном Ньюменом… и чтобы деньги были собраны для снабжения Ассоциации».
Джон Пим предложил директорам КОП предпринять более энергичные меры по снабжению Тортуги переселенцами и амуницией, но из-за нехватки средств этот проект был отклонен. Тогда Пим настоял на том, чтобы права на Тортугу были переданы ему и его ближайшим компаньонам – лордам Бруку и Сей-и-Силу и купцу Уильяму Вудкоку. Они обязались выделить 1500 ф. ст. на снабжение острова необходимыми припасами и людьми: лорд Брук давал 750 ф. ст., Пим – 500 фунтов (из них 100 фунтов позже дал Рэдиерд и столько же – Уэллер), лорд Сей-и-Сил – 250 фунтов; Вудкок оплачивал стоимость путешествия. Управление Тортугой должен был взять на себя корсар Уильям Рэдиерд, капитан судна «Джеймс». Его заместителем назначили капитана Генри Хэнкса (он был связан с семьей государственного секретаря Англии сэра Эдварда Конвея и, возможно, служил под его началом в Нидерландах).
Когда все приготовления были закончены, «Джеймс» в августе того же года поднял паруса. Однако плавание его оказалось бесплодным – потрепанный зимними штормами, он в декабре вынужден был вернуться в Плимут.
На заседании правления компании 20 января 1637 года очередной проект отправки экспедиции на Тортугу был отклонен «в виду сообщения о том, что жители оставили ее и переехали на Эспаньолу».
Что же заставило колонистов Тортуги покинуть остров? Скорее всего, причиной этого могло быть новое нападение испанцев осенью 1636 года. Согласно испанским данным, в сентябре указанного года отряд милиции под командованием Хуана де Варгаса выступил из Сантьяго-де-лос-Кабальерос и, прибыв на северное побережье Эспаньолы, в залив Крус, обнаружил там 12-пушечное невольничье судно. Его капитан, носивший довольно популярное среди пиратов прозвище Деревянная Нога, пришел сюда с острова Сент-Кристофер и был занят погрузкой на борт пресной воды. Испанцы захватили вражескую шлюпку, а затем подкрались на ней к судну и взяли его на абордаж. На этом трофее Варгас совершил налет на Тортугу, откуда вернулся на Эспаньолу, в залив Байяха. Там испанцы натолкнулись на полсотни беглых рабов, вожак которых предал их в обмен на обещанную ему свободу. Варгас доставил пойманных рабов в Санто-Доминго, где все они были проданы на невольничьем рынке.
Тем временем собранный КОП акционерный капитал пошел на снаряжение каперского судна «Мэри Хоуп», отправлявшегося в Карибское море для участия в набегах на испанцев. Согласно инструкциям, экипаж «Мэри Хоуп» имел право присваивать всё, что находилось на палубах захваченных испанских судов. Кроме того, ему шла третья часть доходов, вырученных от продажи награбленного. Бедные призы следовало отправлять на Провиденс, а богатые отводить прямо в Англию. Если на борту трофейного судна обнаруживались негры-рабы, их можно было продать плантаторам; но те рабы, которые умели нырять за жемчугом, объявлялись собственностью компании.
Помимо «Мэри Хоуп» в Карибском море промышляли и другие каперские суда компании. Губернатор Новой Англии Джон Уинтроп 28 февраля 1638 года записал в своем дневнике: «Г-н Пирс на сейлемском корабле “Дизайр” вернулся из Вест-Индии спустя семь месяцев и привез оттуда хлопок, табак и негров, а также соль с Тортуги… Он встретил там два военных корабля, отправленных лордами Провиденса с каперскими свидетельствами, которые захватили у испанцев различную добычу и много негров». Эти два боевых корабля назывались «Хэппи ритарн» и «Провиденс», и командовал ими уже известный читателю пират Томас Ньюмен.
Трудно подсчитать общий ущерб, нанесенный корсарами Тортуги испанскому судоходству в рассматриваемую эпоху. Согласно данным Сальватора Брау, с 1637 по 1641 год они захватили добычу на 400 тыс. пиастров лишь на судах, которые торговали с Пуэрто-Рико. И это в период, который никогда не считался «золотым» в истории флибустьерства.
После того как англичане перебрались с Тортуги на побережье Эспаньолы, гавань острова пришла в запустение. Правда, сюда продолжали наведываться французские буканьеры, заключавшие сделки с контрабандистами и флибустьерами, но по-настоящему возродить колонию на Тортуге удалось лишь спустя два года.
В конце 1639 года с Сент-Кристофера, Невиса и других островов на Тортугу прибыло около 300 английских авантюристов, а с ними – 40 женщин и 20 негров-рабов. Мужчины избрали своим губернатором капитана Роджера Флоуда – бывшего шерифа с острова Провиденс. Однако применявшиеся им суровые методы управления пришлись вольнолюбивым жителям Тортуги не по вкусу, и они, сместив Флоуда, отдали свои голоса за некоего капитана Джеймса (Шарлевуа называет этого человека Уиллисом). Последний стал председателем Совета, составленного из наиболее авторитетных колонистов.
Вспомнив, что Компания Провиденса долгое время была официальным патроном Тортуги, Джеймс в начале 1640 года обратился к ее директорам с просьбой прислать в Бастер оружие и амуницию, обещая взамен платить компании подушный налог. Просьбу решили уважить, и в июне того же года Джон Пим приступил к сбору средств для снаряжения очередной экспедиции на остров. Однако отправить на Тортугу подкрепления так и не удалось – в 1641 году из Вест-Индии пришла ошеломляющая весть о том, что форпост компании в Карибском регионе – остров Провиденс – захвачен испанцами. Графу Уорвику и его партнерам по бизнесу пришлось ломать голову над тем, как возместить убытки, вызванные этой потерей.
Глава 9. Легенда о Питере Уиллисе
Белиз – государство, расположенное в Центральной Америке, в юго-восточной части полуострова Юкатан, которое до 1973 года являлось колониальным владением Великобритании и называлось Британский Гондурас. После провозглашения независимости страна приняла название Белиз по ее крупнейшему городу Белиз, расположенному в устье одноименной реки. В исторической литературе (прежде всего, благодаря стараниям британских историков) широко распространена точка зрения, согласно которой Белиз получил свое название по имени шотландского флибустьера Питера Уиллиса, или Уоллеса, жившего когда-то на Тортуге. Согласно одной из легенд, этот флибустьер около 1640 года крейсировал в Гондурасском заливе и, преследуемый испанским фрегатом, вынужден был укрыться в устье мутной мелководной реки. В результате этого «исторического» события имя пирата стало названием реки и основанного на ее берегах поселения, а со временем было перенесено и на всю страну.
Красивый миф, не правда ли? Но подобных легенд в научно-популярной литературе можно найти немало.
Знаменитый французский географ Жан-Жак Элизе Реклю (1830—1905), написавший капитальный 19-томный труд «Земля и люди. Всеобщая география», в томе 17 рассказал, как в конце XVII века английские пираты овладели островом Кармен, отделяющим лагуну Терминос от Мексиканского залива. В 1717 году испанская флотилия, посланная из Веракруса, выбила их из этого убежища, и пираты перебрались на восточное побережье полуострова Юкатан. На гондурасском берегу ими был основан лагерь, «который от имени их начальника Валлиса стал известен под названием Балисе или Белизе (Balice, Belize)».
Так кто же такой Питер Уиллис (Уоллес, Валлис) – реальное историческое лицо или плод чьей-то фантазии?
Покопавшись в исторической литературе XVII—XVIII веков, исследователи обнаружили в сочинении иезуита Шарлевуа упоминание о некоем Уиллисе, который в конце 1639 или начале 1640 года был избран флибустьерами Тортуги председателем Совета острова. Когда французский отряд под командованием Левассёра выбил англичан с Тортуги (в 1640 году), Уиллис, «по всей видимости», перебрался на остров Провиденс, где в то время находилась небольшая английская колония. Наконец, после испанского нападения на Провиденс (в 1641 году) этот флибустьер «мог спастись бегством» и укрыться где-то в Гондурасском заливе. Как видим, вся указанная цепь событий построена на догадках и предположениях, а не на конкретных фактах биографии Уиллиса. Кстати, сам Шарлевуа ничего не говорит об основании Уиллисом поселения на месте современного Белиза.
Дальнейшие исследования показали, что легенды о Питере Уиллисе возникли в XIX веке, когда во многих британских альманахах появились весьма тенденциозные публикации по истории английских колоний в Центральной Америке. В альманахе 1826 года впервые упомянут 1650 год как дата прибытия в район Белиза английских поселенцев, бежавших от преследования испанцев. В альманахах, выпущенных в 1827 и 1839 годах, впервые сообщается о «лейтенанте Уоллесе», изгнанном с острова Тортуга, а в альманахе 1829 года рассказано о группе потерпевших кораблекрушение моряков, которые в 1638 году основали поселение в устье реки Белиз. Нарда Добсон, автор «Истории Белиза» (1973), иронически замечает, что все указанные сообщения могли иметь под собой какую-то источниковую базу, но исходные документы, видимо, были уничтожены огнем, ураганом или тропическими паразитами.
Вслед за авторами очерков в альманахах в забавную игру для взрослых вступили более авторитетные мифотворцы. Так, в «Анналах Ямайки», написанных Джорджем Бриджесом (1827), читаем: «Уиллис, известный буканир, был первым англичанином, поселившимся на берегах реки, которой он дал свое имя. Испанцы называли ее Велис (Walis), а со временем это название трансформировалось в Белиз».
В «Истории Центральной Америки», вышедшей в 1883 году, сообщалось, что «Питер Уоллес, шотландец, высадился с примерно восьмьюдесятью компаньонами в устье реки Белиз и построил на ее берегах несколько домов, которые он оградил грубым палисадом. Его имя было присвоено как реке, так и поселению».
Профессор Артур Персиваль Ньютон, опубликовавший в 1914 году великолепную монографию «Колонизационные предприятия английских пуритан», тоже «обнаружил» флибустьера Питера Уоллеса в Гондурасском заливе; по его мнению, Уоллес в 1643 году примкнул к флотилии Уильяма Джексона, опустошавшей испанские поселения в бассейне Карибского моря.
А один из современных гватемальских историков «напал на след» Уоллеса там, где его еще никто не искал: он сделал пресловутого пирата заместителем сэра Уолтера Рэли в его экспедиции на реку Ориноко в 1617—1618 годах.
Чем же объяснить появление в исторической литературе столь многочисленных и столь сомнительных «пиратских» версий о возникновении Белиза? Ответ лежит на поверхности: Питер Уоллес был выдуман в XIX веке апологетами британского колониализма для обоснования «приоритетных прав» Британии на захват восточного побережья Юкатана.
В настоящее время наиболее убедительной выглядит альтернативная «индейская» версия происхождения названия Белиз. По мнению лингвистов, в основе этого топонима лежит одно из трех слов индейцев майя: либо belakin («земля по направлению к морю»), либо balitza («земля Итцы», где Итца – ныне не существующий древний город майя), либо beliz («мутные воды»; в сезон дождей река Белиз действительно становится мутной).
Тем не менее местные жители предпочитают рассказывать заезжим туристам о пиратском происхождении своего города – единственного города на планете, фундаментом которого являются тысячи разбитых бутылок из-под рома.
Красивый миф, не правда ли? Но подобных легенд в научно-популярной литературе можно найти немало.
Знаменитый французский географ Жан-Жак Элизе Реклю (1830—1905), написавший капитальный 19-томный труд «Земля и люди. Всеобщая география», в томе 17 рассказал, как в конце XVII века английские пираты овладели островом Кармен, отделяющим лагуну Терминос от Мексиканского залива. В 1717 году испанская флотилия, посланная из Веракруса, выбила их из этого убежища, и пираты перебрались на восточное побережье полуострова Юкатан. На гондурасском берегу ими был основан лагерь, «который от имени их начальника Валлиса стал известен под названием Балисе или Белизе (Balice, Belize)».
Так кто же такой Питер Уиллис (Уоллес, Валлис) – реальное историческое лицо или плод чьей-то фантазии?
Покопавшись в исторической литературе XVII—XVIII веков, исследователи обнаружили в сочинении иезуита Шарлевуа упоминание о некоем Уиллисе, который в конце 1639 или начале 1640 года был избран флибустьерами Тортуги председателем Совета острова. Когда французский отряд под командованием Левассёра выбил англичан с Тортуги (в 1640 году), Уиллис, «по всей видимости», перебрался на остров Провиденс, где в то время находилась небольшая английская колония. Наконец, после испанского нападения на Провиденс (в 1641 году) этот флибустьер «мог спастись бегством» и укрыться где-то в Гондурасском заливе. Как видим, вся указанная цепь событий построена на догадках и предположениях, а не на конкретных фактах биографии Уиллиса. Кстати, сам Шарлевуа ничего не говорит об основании Уиллисом поселения на месте современного Белиза.
Дальнейшие исследования показали, что легенды о Питере Уиллисе возникли в XIX веке, когда во многих британских альманахах появились весьма тенденциозные публикации по истории английских колоний в Центральной Америке. В альманахе 1826 года впервые упомянут 1650 год как дата прибытия в район Белиза английских поселенцев, бежавших от преследования испанцев. В альманахах, выпущенных в 1827 и 1839 годах, впервые сообщается о «лейтенанте Уоллесе», изгнанном с острова Тортуга, а в альманахе 1829 года рассказано о группе потерпевших кораблекрушение моряков, которые в 1638 году основали поселение в устье реки Белиз. Нарда Добсон, автор «Истории Белиза» (1973), иронически замечает, что все указанные сообщения могли иметь под собой какую-то источниковую базу, но исходные документы, видимо, были уничтожены огнем, ураганом или тропическими паразитами.
Вслед за авторами очерков в альманахах в забавную игру для взрослых вступили более авторитетные мифотворцы. Так, в «Анналах Ямайки», написанных Джорджем Бриджесом (1827), читаем: «Уиллис, известный буканир, был первым англичанином, поселившимся на берегах реки, которой он дал свое имя. Испанцы называли ее Велис (Walis), а со временем это название трансформировалось в Белиз».
В «Истории Центральной Америки», вышедшей в 1883 году, сообщалось, что «Питер Уоллес, шотландец, высадился с примерно восьмьюдесятью компаньонами в устье реки Белиз и построил на ее берегах несколько домов, которые он оградил грубым палисадом. Его имя было присвоено как реке, так и поселению».
Профессор Артур Персиваль Ньютон, опубликовавший в 1914 году великолепную монографию «Колонизационные предприятия английских пуритан», тоже «обнаружил» флибустьера Питера Уоллеса в Гондурасском заливе; по его мнению, Уоллес в 1643 году примкнул к флотилии Уильяма Джексона, опустошавшей испанские поселения в бассейне Карибского моря.
А один из современных гватемальских историков «напал на след» Уоллеса там, где его еще никто не искал: он сделал пресловутого пирата заместителем сэра Уолтера Рэли в его экспедиции на реку Ориноко в 1617—1618 годах.
Чем же объяснить появление в исторической литературе столь многочисленных и столь сомнительных «пиратских» версий о возникновении Белиза? Ответ лежит на поверхности: Питер Уоллес был выдуман в XIX веке апологетами британского колониализма для обоснования «приоритетных прав» Британии на захват восточного побережья Юкатана.
В настоящее время наиболее убедительной выглядит альтернативная «индейская» версия происхождения названия Белиз. По мнению лингвистов, в основе этого топонима лежит одно из трех слов индейцев майя: либо belakin («земля по направлению к морю»), либо balitza («земля Итцы», где Итца – ныне не существующий древний город майя), либо beliz («мутные воды»; в сезон дождей река Белиз действительно становится мутной).
Тем не менее местные жители предпочитают рассказывать заезжим туристам о пиратском происхождении своего города – единственного города на планете, фундаментом которого являются тысячи разбитых бутылок из-под рома.
Глава 10. Захват Тортуги гугенотом Левассёром
В 1640 году на Тортуге обострились отношения между английскими и французскими колонистами – плантаторами, флибустьерами и охотниками. Если верить французским источникам, англичане разоружили французов, некоторых из них убили, а прочих вынудили перебраться на северное побережье Эспаньолы. Посовещавшись, беженцы пришли к единодушному мнению отправить гонцов с просьбой о помощи к генерал-лейтенанту Французских Антилл рыцарю Мальтийского ордена Филиппу Блонделю де Лонвийе, шевалье-сеньору де Пуанси (1584—1660). Генерал-лейтенант, резиденция которого находилась на острове Сент-Кристофер, предложил военному инженеру-гугеноту Левассёру возглавить отряд верных ему людей (тоже гугенотов), привести Тортугу под контроль Франции и стать губернатором острова.
После долгих архивных изысканий исследователям удалось установить, что Франсуа Левассёр, сеньор де Рене де Буадуфле и де Летр происходил из Коньера (Cogners), что в Мэне. Ряд авторов утверждает, будто он прибыл на Сент-Кристофер в начале 1620-х годов вместе с нормандскими корсарами Урбэном де Руассеем и Пьером Белэном д’Эснамбюком. В действительности Левассёр появился на указанном острове раньше. По данным Исидора Гюэ, когда д’Эснамбюк в 1625 году высадился на Сент-Кристофере, здесь уже находился Левассёр «с 80 членами экипажа и 40 неграми, захваченными на берегах Африки». Тот же автор сообщает, что Левассёр и его команда очутились на острове после того, как потерпели у его берегов кораблекрушение. В ожидании прихода какого-нибудь судна, которое могло оказать им помощь, французы вырастили на Сент-Кристофере пробный урожай табака. Этим товаром они собирались расплатиться со спасателями, которые согласились бы забрать их с острова.
Справедливости ради отметим, что, по мнению ряда исследователей, предшественником капитана де Руассея и д’Эснамбюка на Сент-Кристофере был лионский капитан Шантэль, изгнанный в 1624 году из Кайенны (Гвиана) восставшими индейцами. Только после объединения отрядов Руассея-Эснамбюка и Шантэля на острове оказалось около 80 французов и 40 негров-рабов. Если эта информация достоверна, то, возможно, до появления на Сент-Кристофере команды де Руассея и д’Эснамбюка там уже находились два французских отряда: один – под командованием Левассёра, другой – под командованием Шантэля.
Присутствие Левассёра на острове до прибытия туда капитана де Руассея и д’Эснамбюка подтверждает долговая расписка последнего, в которой он обязался вернуть Левассёру 3 тыс. ливров серебром в благодарность за материальную поддержку, которую тот оказал ему после прибытия на Сент-Кристофер (включая уступку д’Эснамбюку 40 негров-рабов).
Опасаясь нападения со стороны испанцев и индейцев-карибов, французы с помощью африканских рабов возвели на берегу простейшие фортификационные сооружения и установили добрососедские отношения с англичанами из колонии Томаса Уорнера. Эти меры предосторожности оказались своевременными – в ноябре 1625 года к острову подошел флот индейцев-карибов. «Мы посоветовали им убраться, – писал английский капитан Смит, – но они не ушли; тогда мы и французы выступили вместе и пятого ноября пошли на них и обратили их в бегство».
В канун Нового года индейцы предприняли еще одну попытку изгнать незваных пришельцев с острова, но англичане в союзе с французами снова отбили их нападение.
Вырастив на Сент-Кристофере урожай табака, де Руассей и д’Эснамбюк отправились летом 1626 года во Францию. В Париже, разрекламировав плодородие и чудесный климат Сент-Кристофера, они сумели заинтересовать ряд купцов и судовладельцев перспективой освоения богатой колонии на островах Вест-Индии. Сам кардинал Ришелье проявил интерес к проектам де Руассея и д’Эснамбюка.
2 октября 1626 года оба капитана получили от правительства исключительную привилегию на колонизацию Сент-Кристофера и других Малых Антильских островов. При поддержке Ришелье 31 октября того же года была организована Компания Сент-Кристофера – «для освоения и заселения островов Сент-Кристофер, Барбадос и других, расположенных у входа в Американский залив между одиннадцатым и восемнадцатым градусов [к северу] от линии экватора, которые не заняты христианскими правителями, чтобы обучить жителей названных островов католической, апостольской и римской религии, и чтобы обмениваться и торговать там продуктами и товарами, которые можно будет собирать и вывозить с названных островов и из соседних мест… во Францию.... в течение двадцати лет».
Поскольку члены компании несли основные расходы по снаряжению экспедиции в Вест-Индию, они должны были получить половину всех доходов с Сент-Кристофера. Десятая часть прибылей шла в пользу д’Эснамбюка и де Руассея, столько же – в пользу короля. Интересы Левассёра были полностью проигнорированы.
Подготовка экспедиции осуществлялась в Париже и в Гавре. В Бретани Урбэн де Руассей и его брат Клод де Руассей де ла Трентьер взяли на борт паташа «Кардинал» и флибота «Виктуар» соответственно 70 и 140 человек; д’Эснамбюк снарядил в Гавре свой корабль «Католик» (водоизмещением 250 тонн) и взял на его борт 322 человека. Большинство пассажиров были кабальными слугами – как правило, в эту категорию переселенцев попадали разорившиеся крестьяне и ремесленники. Кроме кабальных слуг за море отправились наемные солдаты и миссионеры – неизбежные спутники колониальных экспедиций.
Корабли вышли в море 24 февраля 1627 года. Переход через Атлантику оказался чрезвычайно сложным и полным опасностей. В европейских водах флотилии пришлось спасаться бегством от корсаров-гугенотов из Ла-Рошели. У берегов Западной Африки два марокканских корсара обрушили на французские суда град ядер и «зажигательных бутылок». Чтобы взбодрить своих людей, капитаны устраивали на каждой стоянке военные учения – в Рио-де-Оро, на мысе Бланко, на Сан-Винсенте и у Зеленого Мыса. Результаты учений оказались впечатляющими – солдаты перестали попадать из пушек в свои корабли.
К месту назначения прибыли 8 мая. Чтобы избежать возможных разногласий с англичанами, решили заключить с ними договор о разделе острова. Соглашение было подписано 13 мая 1627 года. Центральная часть Сент-Кристофера осталась за англичанами; д’Эснамбюк взял во владение северную часть, или Каптер с центром в Пуан-де-Сабле; де Руассей обосновался в южной части, где заложил современный Бастер и новый форт. В договоре имелись пункты, предусматривавшие совместные акции против индейцев и испанцев. Однако самым любопытным был пункт, согласно которому в случае войны между Англией и Францией в Европе колонии на Сент-Кристофере должны были сохранять нейтралитет.
Последующие события показали, что английские и французские колонизаторы не могли мирно сосуществовать на Сент-Кристофере. В то время как английская колония крепла и разрасталась (в 1628 году англичане колонизовали также соседний остров Невис), французская колония переживала кризис. Погрузив на корабли табак и другие товары, Руассей снова отправился во Францию за помощью – необходимо было достать новых переселенцев, военное снаряжение и провиант.
Взяв на борт «Кардинала» 150 пассажиров, он вернулся на Сент-Кристофер в мае 1628 года. Однако радикально улучшить состояние колонии не удалось. Воспользовавшись численным превосходством, англичане нарушили договор и захватили часть французской территории, одновременно запретив д’Эснамбюку строить укрепления в Пуан-де-Сабле.
Обиженному нормандцу пришлось ехать с жалобой к кардиналу. Ришелье, встревоженный сообщениями о чрезмерной активности англичан в Новом Свете, велел снарядить флотилию из 10 кораблей, командиром которой назначили уже упоминавшегося ранее сьёра де Каузака. Последний, смотря по обстоятельствам, должен был либо заключить с англичанами новый договор о дружбе, либо изгнать их с Сент-Кристофера, после чего отправиться в Виргинию и разорить все тамошние поселения. Переданные де Каузаку инструкции были составлены в Гренобле 18 февраля 1629 года. Несмотря на то что 24 апреля в Сузе между Англией и Францией был подписан договор о мире, главная цель экспедиции осталась прежней.
Флотилия снаряжалась в Гавре. В это время компании оказали материальную поддержку ряд судовладельцев, в том числе Исаак де Разильи и корсар Огюст Лериси де ла Мориньер-Понпьер. К началу июня 6 больших кораблей и 4 легких судна были готовы выйти в море. «Генерал» флотилии де Каузак должен был идти на флагмане «Труа Руа»; вице-адмирал Жак Леруа-Дюмэ – на «Интенданте»; корсар из Дюнкерка капитан Жирон, известный как Куарлэ, – на «Серф Волане»; капитан Ла Птитьер – на судне «Сент-Мари»; капитан Мориньер-Понпьер – на своем корабле «Дофин»; капитан Дез Ломбар – на «Эгле»; капитан Лассиз – на «Кардинале»; капитан Эрве – на «Сент-Анне». Барка Понпьера и галиот Жирона использовались в качестве транспортов.
5 июня 1629 года флотилия де Каузака покинула Гавр, имея на борту несколько сот эмигрантов из Нормандии, рекрутированных д’Эснамбюком. Совершив переход через Атлантику, во время которого французы захватили два торговых судна (одно – из Англии, другое – из Гамбурга) и потеряли несколько своих кораблей, де Каузак 21 июля подошел к Барбадосу. Английский губернатор, не получивший своевременно сообщений о заключении мира с Францией, был очень напуган, но узнав, что французы не зарятся на управляемую им колонию, снабдил их всем необходимым. Через несколько дней корабли флотилии стали на якорь у южного побережья Сент-Кристофера, в Бастере. Д’Эснамбюк высадил на берег около 300 переселенцев и встретился с де Руассеем, который кратко рассказал ему о событиях, имевших место на острове за время его отсутствия.
Появление флотилии де Каузака изменило соотношение сил на Сент-Кристофере в пользу французов. Эдварду Уорнеру, исполнявшему обязанности губернатора английской колонии, был послан ультиматум с требованием вернуть французским колонистам захваченные у них земли, но хитрый англичанин начал тянуть время, уповая на скорое прибытие английской эскадры. Не дождавшись положительного ответа, де Каузак 2 августа 1629 года направился к английскому рейду с 6 кораблями: «Труа Руа», «Интендантом», «Эглом», «Дофином», «Нотр-Дамом» и баркой Понпьера. 31 орудие форта Чарлз и пушки 5 английских кораблей, стоявших на рейде, открыли по французской эскадре огонь. В ходе трехчасового сражения французы потеряли убитыми на адмиральском судне 4 человека, на вице-адмиральском – 10, на «Дофине» – 29. Самой тяжелой утратой была гибель капитана Мориньер-Понпьера, ветерана многочисленных корсарских экспедиций в Вест-Индию. Тем не менее победа осталась за французами. Из пяти английских кораблей улизнуть посчастливилось только одному.
После долгих архивных изысканий исследователям удалось установить, что Франсуа Левассёр, сеньор де Рене де Буадуфле и де Летр происходил из Коньера (Cogners), что в Мэне. Ряд авторов утверждает, будто он прибыл на Сент-Кристофер в начале 1620-х годов вместе с нормандскими корсарами Урбэном де Руассеем и Пьером Белэном д’Эснамбюком. В действительности Левассёр появился на указанном острове раньше. По данным Исидора Гюэ, когда д’Эснамбюк в 1625 году высадился на Сент-Кристофере, здесь уже находился Левассёр «с 80 членами экипажа и 40 неграми, захваченными на берегах Африки». Тот же автор сообщает, что Левассёр и его команда очутились на острове после того, как потерпели у его берегов кораблекрушение. В ожидании прихода какого-нибудь судна, которое могло оказать им помощь, французы вырастили на Сент-Кристофере пробный урожай табака. Этим товаром они собирались расплатиться со спасателями, которые согласились бы забрать их с острова.
Справедливости ради отметим, что, по мнению ряда исследователей, предшественником капитана де Руассея и д’Эснамбюка на Сент-Кристофере был лионский капитан Шантэль, изгнанный в 1624 году из Кайенны (Гвиана) восставшими индейцами. Только после объединения отрядов Руассея-Эснамбюка и Шантэля на острове оказалось около 80 французов и 40 негров-рабов. Если эта информация достоверна, то, возможно, до появления на Сент-Кристофере команды де Руассея и д’Эснамбюка там уже находились два французских отряда: один – под командованием Левассёра, другой – под командованием Шантэля.
Присутствие Левассёра на острове до прибытия туда капитана де Руассея и д’Эснамбюка подтверждает долговая расписка последнего, в которой он обязался вернуть Левассёру 3 тыс. ливров серебром в благодарность за материальную поддержку, которую тот оказал ему после прибытия на Сент-Кристофер (включая уступку д’Эснамбюку 40 негров-рабов).
Опасаясь нападения со стороны испанцев и индейцев-карибов, французы с помощью африканских рабов возвели на берегу простейшие фортификационные сооружения и установили добрососедские отношения с англичанами из колонии Томаса Уорнера. Эти меры предосторожности оказались своевременными – в ноябре 1625 года к острову подошел флот индейцев-карибов. «Мы посоветовали им убраться, – писал английский капитан Смит, – но они не ушли; тогда мы и французы выступили вместе и пятого ноября пошли на них и обратили их в бегство».
В канун Нового года индейцы предприняли еще одну попытку изгнать незваных пришельцев с острова, но англичане в союзе с французами снова отбили их нападение.
Вырастив на Сент-Кристофере урожай табака, де Руассей и д’Эснамбюк отправились летом 1626 года во Францию. В Париже, разрекламировав плодородие и чудесный климат Сент-Кристофера, они сумели заинтересовать ряд купцов и судовладельцев перспективой освоения богатой колонии на островах Вест-Индии. Сам кардинал Ришелье проявил интерес к проектам де Руассея и д’Эснамбюка.
2 октября 1626 года оба капитана получили от правительства исключительную привилегию на колонизацию Сент-Кристофера и других Малых Антильских островов. При поддержке Ришелье 31 октября того же года была организована Компания Сент-Кристофера – «для освоения и заселения островов Сент-Кристофер, Барбадос и других, расположенных у входа в Американский залив между одиннадцатым и восемнадцатым градусов [к северу] от линии экватора, которые не заняты христианскими правителями, чтобы обучить жителей названных островов католической, апостольской и римской религии, и чтобы обмениваться и торговать там продуктами и товарами, которые можно будет собирать и вывозить с названных островов и из соседних мест… во Францию.... в течение двадцати лет».
Поскольку члены компании несли основные расходы по снаряжению экспедиции в Вест-Индию, они должны были получить половину всех доходов с Сент-Кристофера. Десятая часть прибылей шла в пользу д’Эснамбюка и де Руассея, столько же – в пользу короля. Интересы Левассёра были полностью проигнорированы.
Подготовка экспедиции осуществлялась в Париже и в Гавре. В Бретани Урбэн де Руассей и его брат Клод де Руассей де ла Трентьер взяли на борт паташа «Кардинал» и флибота «Виктуар» соответственно 70 и 140 человек; д’Эснамбюк снарядил в Гавре свой корабль «Католик» (водоизмещением 250 тонн) и взял на его борт 322 человека. Большинство пассажиров были кабальными слугами – как правило, в эту категорию переселенцев попадали разорившиеся крестьяне и ремесленники. Кроме кабальных слуг за море отправились наемные солдаты и миссионеры – неизбежные спутники колониальных экспедиций.
Корабли вышли в море 24 февраля 1627 года. Переход через Атлантику оказался чрезвычайно сложным и полным опасностей. В европейских водах флотилии пришлось спасаться бегством от корсаров-гугенотов из Ла-Рошели. У берегов Западной Африки два марокканских корсара обрушили на французские суда град ядер и «зажигательных бутылок». Чтобы взбодрить своих людей, капитаны устраивали на каждой стоянке военные учения – в Рио-де-Оро, на мысе Бланко, на Сан-Винсенте и у Зеленого Мыса. Результаты учений оказались впечатляющими – солдаты перестали попадать из пушек в свои корабли.
К месту назначения прибыли 8 мая. Чтобы избежать возможных разногласий с англичанами, решили заключить с ними договор о разделе острова. Соглашение было подписано 13 мая 1627 года. Центральная часть Сент-Кристофера осталась за англичанами; д’Эснамбюк взял во владение северную часть, или Каптер с центром в Пуан-де-Сабле; де Руассей обосновался в южной части, где заложил современный Бастер и новый форт. В договоре имелись пункты, предусматривавшие совместные акции против индейцев и испанцев. Однако самым любопытным был пункт, согласно которому в случае войны между Англией и Францией в Европе колонии на Сент-Кристофере должны были сохранять нейтралитет.
Последующие события показали, что английские и французские колонизаторы не могли мирно сосуществовать на Сент-Кристофере. В то время как английская колония крепла и разрасталась (в 1628 году англичане колонизовали также соседний остров Невис), французская колония переживала кризис. Погрузив на корабли табак и другие товары, Руассей снова отправился во Францию за помощью – необходимо было достать новых переселенцев, военное снаряжение и провиант.
Взяв на борт «Кардинала» 150 пассажиров, он вернулся на Сент-Кристофер в мае 1628 года. Однако радикально улучшить состояние колонии не удалось. Воспользовавшись численным превосходством, англичане нарушили договор и захватили часть французской территории, одновременно запретив д’Эснамбюку строить укрепления в Пуан-де-Сабле.
Обиженному нормандцу пришлось ехать с жалобой к кардиналу. Ришелье, встревоженный сообщениями о чрезмерной активности англичан в Новом Свете, велел снарядить флотилию из 10 кораблей, командиром которой назначили уже упоминавшегося ранее сьёра де Каузака. Последний, смотря по обстоятельствам, должен был либо заключить с англичанами новый договор о дружбе, либо изгнать их с Сент-Кристофера, после чего отправиться в Виргинию и разорить все тамошние поселения. Переданные де Каузаку инструкции были составлены в Гренобле 18 февраля 1629 года. Несмотря на то что 24 апреля в Сузе между Англией и Францией был подписан договор о мире, главная цель экспедиции осталась прежней.
Флотилия снаряжалась в Гавре. В это время компании оказали материальную поддержку ряд судовладельцев, в том числе Исаак де Разильи и корсар Огюст Лериси де ла Мориньер-Понпьер. К началу июня 6 больших кораблей и 4 легких судна были готовы выйти в море. «Генерал» флотилии де Каузак должен был идти на флагмане «Труа Руа»; вице-адмирал Жак Леруа-Дюмэ – на «Интенданте»; корсар из Дюнкерка капитан Жирон, известный как Куарлэ, – на «Серф Волане»; капитан Ла Птитьер – на судне «Сент-Мари»; капитан Мориньер-Понпьер – на своем корабле «Дофин»; капитан Дез Ломбар – на «Эгле»; капитан Лассиз – на «Кардинале»; капитан Эрве – на «Сент-Анне». Барка Понпьера и галиот Жирона использовались в качестве транспортов.
5 июня 1629 года флотилия де Каузака покинула Гавр, имея на борту несколько сот эмигрантов из Нормандии, рекрутированных д’Эснамбюком. Совершив переход через Атлантику, во время которого французы захватили два торговых судна (одно – из Англии, другое – из Гамбурга) и потеряли несколько своих кораблей, де Каузак 21 июля подошел к Барбадосу. Английский губернатор, не получивший своевременно сообщений о заключении мира с Францией, был очень напуган, но узнав, что французы не зарятся на управляемую им колонию, снабдил их всем необходимым. Через несколько дней корабли флотилии стали на якорь у южного побережья Сент-Кристофера, в Бастере. Д’Эснамбюк высадил на берег около 300 переселенцев и встретился с де Руассеем, который кратко рассказал ему о событиях, имевших место на острове за время его отсутствия.
Появление флотилии де Каузака изменило соотношение сил на Сент-Кристофере в пользу французов. Эдварду Уорнеру, исполнявшему обязанности губернатора английской колонии, был послан ультиматум с требованием вернуть французским колонистам захваченные у них земли, но хитрый англичанин начал тянуть время, уповая на скорое прибытие английской эскадры. Не дождавшись положительного ответа, де Каузак 2 августа 1629 года направился к английскому рейду с 6 кораблями: «Труа Руа», «Интендантом», «Эглом», «Дофином», «Нотр-Дамом» и баркой Понпьера. 31 орудие форта Чарлз и пушки 5 английских кораблей, стоявших на рейде, открыли по французской эскадре огонь. В ходе трехчасового сражения французы потеряли убитыми на адмиральском судне 4 человека, на вице-адмиральском – 10, на «Дофине» – 29. Самой тяжелой утратой была гибель капитана Мориньер-Понпьера, ветерана многочисленных корсарских экспедиций в Вест-Индию. Тем не менее победа осталась за французами. Из пяти английских кораблей улизнуть посчастливилось только одному.