Прежде чем отправиться в свое новое жилище, он посмотрел на огромное здание ООН из стекла, за которым дымили три сине-бело-красные трубы теплоцентрали "Кон Эдисон". Что же замышлялось в этом с виду обыкновенном здании, которое уже много лет посещают как Эйфелеву башню? Видимо, потребовались весьма гуманные способы, вроде огромной пачки долларов, чтобы затронуть совесть какого-то чрезвычайного и полномочного посла.
Глава 3
Уже целый час Малко находился в "Гиппопотамусе" и подыхал от скуки. Зал напоминал все дискотеки мира и диски были те же, что и везде. Кроме того, Малко предпочитал вальс. Настоящий, венский, который танцуют во фраке и вечернем платье. Хотя "Гиппопотамус", в принципе, был клубом, у него не было проблем, чтобы войти, когда он показал свою дипломатическую карточку.
Женщины были симпатичные, черные и белые, мало мини, много брюк. Какая-то пара негров исполняла весьма сексуальный танец, покачиваясь и касаясь друг друга так, будто занимались любовью стоя. Стайка девчонок из Ист-Энда, оголившись до пупка, созерцала их похотливыми глазками. В баре, располагавшемся в глубине другого помещения, находилось еще несколько девиц, одиноких и в компании.
Которая из них была Джейдой? Если она была там.
Малко вздохнул и сделал глоток водки. Нечто ужасное, не имеющее ничего общего с русской водкой. В следующий раз он закажет "Джи энд Би".
Его первый день в ООН не оправдал надежд. Если делегаты и продавались, они не кричали об этом на каждом углу. Весь день Малко шатался по бару, завязывая беседу всякий раз, когда представлялся случай. Все еще не осмеливаясь использовать привлекательные создания из агентства "Джет Сет".
Потолок в баре делегатов был так же высок, как и в соборе, а огромные застекленные стены выходили одной стороной на Ист-Ривер, а другой - на два самых дорогих здания Нью-Йорка вдоль 48-ой улицы. В скромном кафетерии в глубине бара подавали лучший в Нью-Йорке кофе и не поддающиеся описанию сэндвичи. Чтобы присесть, несчастные делегаты имели в своем распоряжении лишь десятка два кресел и канапе, поэтому во время сессий большая часть стояла на ногах, сталкиваясь с той же проблемой, что и в метро. Но, несмотря ни на что, бар делегатов оставался центром общественной жизни ООН.
Наконец Малко удалось ускользнуть от бесконечных дебатов на тему ущерба, причиненного саранчой в Мавритании, чтобы тут же попасть в руки какого-то марокканского делегата, который преподнес ему курс арабского литературного языка. К концу дня прибыл падающий с ног от усталости, небритый Кризантем, который заснул, едва войдя в квартиру. Но все же лишь после того, как положил на ночной столик свой старый парабеллум "астра" и удавку. Квартира оказалась в точности такой, какой описал ее Эл Кац. Даже с "Дом Периньон" и "Моэт-и-Шандон" в холодильнике. Малко безуспешно пытался отыскать отверстия для камер в комнате, предназначенной для оргий. И тем не менее, они существовали. Он знал, что все было отлажено: телефон подключен к магнитофону и устройству, позволяющему немедленно установить номер звонившего. В стены были вмонтированы микрофоны. Не считая камер.
Часов в одиннадцать Малко на цыпочках вышел из квартиры, чтобы не разбудить Кризантема. Теперь он спрашивал себя, как ему разыскать Джейду.
Его глаза остановились на рослой негритянке с взъерошенными волосами, нескончаемыми ногами, чудесно очерченным ртом на грубом, почти мужском лице. Он пожелал, чтобы она оказалась Джейдой. Не мог же он опрашивать всех присутствующих девушек.
Вдруг его осенило. На спичечном коробке был номер телефона клуба. Он поднялся, вышел в вестибюль, где находились две телефонные будки. Он вошел в одну из них и набрал номер. Почти тотчас же ответил мужской голос:
- "Гиппопотамус", слушаю.
- У меня здесь встреча с Джейдой, - сказал Малко, - но я опаздываю. Не могли бы вы позвать ее?
- Джейда?
Мужчина, который отвечал ему, казалось, не знал такой. Малко услышал, как тот спросил кого-то:
- Ты знаешь какую-нибудь Джейду?
Другой голос тут же ответил:
- Ну да, это девушка, которая позирует для ЭБОНИ. Ты знаешь, это та, у которой всегда всякие безумные выходки. Она в баре.
- Не вешайте трубку, - сказал мужчина.
Через дверь будки Малко наблюдал за коридором. Телефон дискотеки находился на столике в коридоре, около вестибюля, как раз напротив гардероба. Джейда была вынуждена пройти мимо Малко, чтобы подойти к телефону. Вывернув шею, он увидел, как перед ним прошла роскошная негритянка в серебристом мини-платье, с лицом скульптурной красоты и глазами, в которых можно было утонуть.
На ней были белые сапоги в тон платью, шокировала лишь прическа: ее волосы были заплетены в стиле "афро" - последний крик негритянской моды. Они образовывали огромный черный и всклокоченный шлем, который не безобразил ее. Меньшее, что можно было сказать: она не оставалась незамеченной. Она прошла мимо будки, надменная как принцесса. Глядя на нее со спины, Малко получил еще одно потрясение. Еще никогда он не видел подобного изгиба. Ей на крестец можно было поставить поднос.
- Алло?
Голос был низким и холодным, ничего женственного.
- Я хотел бы поговорить с Джейдой, - сказал Малко.
- Это я. Кто вы?
Он попытался придать своему голосу максимум теплоты:
- Один приятель Джона Сокати. Меня не было эти дни в Нью-Йорке, и я узнал, что произошел несчастный случай, что он умер. Я ужасно огорчен за него.
- Я тоже, - сказала Джейда совершенно безразличным голосом.
- Мы встречались в клубе, - продолжал Малко, до конца играя в бестактного друга, - и я думаю, не зайти ли мне все же повидаться с вами.
- Приходите, если хотите, - отозвалась Джейда. - Я буду здесь до часу.
Она повесила трубку прежде, чем Малко успел поблагодарить ее. Он увидел, как она прошла обратно с выражением полного безразличия на лице. Она двигалась с грацией хищника и врожденной элегантностью. У покойного Джона Сокати был хороший вкус: у Джейды было чем примирить худших сторонников сегрегации с черной расой.
Малко вышел из будки, как только убедился, что она вернулась в бар. Он занял свое место и заказал "Джи энд Би", чтобы подумать. Реакция Джейды ничего не значила. Нужно было припереть ее к стенке. Если она позволит это сделать.
Зал наполнялся людьми, которые почти все знали друг друга. Девушки большей частью были красивые и хорошо одетые. Но Малко не видел ничего, кроме бара. Тот факт, что Джейда была чернокожей, был весьма незначительным показателем. Те, кто погиб при взрыве на 11-ой улице, тоже были неграми. Он подождал минут двадцать, затем оставил на столе пятнадцать долларов и вышел. На него не обратили внимания. Он взял свое пальто и покинул бар. Воздух был теплым, и он отправился к Парк-авеню. Обойдя квартал, он почувствовал себя лучше.
Когда он вернулся в "Гиппопотамус", народу привалило еще больше. В основном негры, одетые в яркие кричащие одежды, громко разговаривающие, танцующие повсюду, даже в вестибюле.
Он направился прямо в бар.
Джейда была на месте. Она сидела на табурете, занятая беседой с каким-то негром в синем костюме, который выделялся своей строгостью. Серебристое мини-платье почти полностью открывало ее нескончаемые ноги. Малко подошел и незаметно прокашлялся. Около Джейды не оказалось свободного табурета.
- Добрый вечер, Джейда, - мягко сказал он.
Она перестала говорить и повернула к нему свои огромные и очень темные глаза.
- Кто вы?
- Я вам звонил недавно.
- А!
В ее голосе не слышалось ни малейшего энтузиазма. Она разглядывала Малко так, будто он прибыл с другой планеты. Он попытался придать своим золотистым глазам такое околдовывающее выражение, на которое только был способен, но без особого успеха.
- Рад, что застал вас здесь, - сказал он. - Это ужасно, то, что произошло с бедным Джоном.
В глазах негритянки мелькнул интерес. Она прикурила сигарету и протянула пачку Малко. "Шермап", очень приторные. Ее голос был очень низким, немного сиплым, степенным. Малко галантно поклонился.
- Я князь Малко Линге, из австрийского представительства. К вашим услугам.
Джейда неопределенно улыбнулась и представила негра, сидевшего рядом с ней:
- Господин Виктор Кюрфор.
Малко пожал черную тонкую руку. Негр подвинулся, чтобы он смог встать между ними. Он почувствовал запах духов от негритянки, а ее голое плечо терлось о его костюм из альпака.
- Вы хорошо знали Джона? - спросила Джейда.
Малко болезненно покачал головой.
- Он был очень хорошим другом. Его смерть потрясла меня. Он много рассказывал мне о вас, и я поторопился вас повидать. Именно поэтому сегодня вечером я позволил себе...
- Это очень любезно, - сказала она натянутым голосом. - Но как вы меня узнали?
- Портье, - объяснил Малко. - Он сказал мне, что вы здесь самая красивая.
Снова натянутая улыбка. Малко почувствовал себя неловко. Обычно его русые волосы и золотистые глаза имели больше успеха у темнокожих. Если только Джейда не элитная девочка по вызову, не доверяющая иностранцам. Малко бросился в воду для нового заплыва.
- Не хотите ли потанцевать, - спросил он, - если джентльмен не возражает?
Джентльмен наклонил голову, и Джейда соскользнула со своего табурета. С королевской грацией она прошествовала перед Малко в дискотеку. Музыка сменилась, поставили пластинку Джеймса Брауна. В глазах Джейды промелькнул огонек, и она неуловимо расслабилась.
Она позволила Малко обнять себя и положила одну руку ему на плечо. Ее руки были такие же чарующие, как и вся фигура. Менее темные, чем лицо, очень длинные, ухоженные, с ногтями, покрашенными в серебристый цвет, и по кольцу на каждом пальце. Все же Малко не знал, с какого конца к ней подступиться, и ему никак не удавалось определить, кто же она такая.
Девочка по вызову?
Фотомодель, снобистка, любящая крутить любовь с дипломатами?
Активистка какого-нибудь негритянского движения?
Не следовало забывать, что у нее была связь с человеком, который взлетел на воздух две недели назад.
У него было впечатление, что он сжимает в объятиях лиану. Она была необычайно гибкой. Время от времени ее бедра и грудь, обтянутые шелковым джерси, задевали Малко более возбуждающим образом, чем если бы она прижалась к нему.
Он положил руку ей на бедро и придвинул ее поближе к себе. Чтобы проверить. Она не сопротивлялась, но ее лицо оставалось замкнутым, без улыбки. Однако ее живот прижался к нему, гибкий и теплый. Ее плоть была твердой, как гранит. От нее исходил легкий запах духов, вовсе не запах негров. Очень быстро Малко почувствовал сильное желание, но она, похоже, этого не заметила.
Джеймса Брауна сменили "Битлз", и Джейда отодвинулась от него, начав вилять бедрами так, будто в ее теле не было костей. Он кое-как следовал за ней с далекой от совершенства грацией.
За весь танец они не обмолвились ни словом. Опять начался медленный танец, и Малко поймал ее взгляд.
- Вам, кажется, скучно, - сказал он.
Джейда отозвалась безразличным голосом:
- Я впервые танцую с белым, вот так. Это был не вызов и не оскорбление. Простая констатация.
Малко заставил себя улыбнуться.
- Вы не любите белых?
Черные глаза остались непроницаемыми, но голос Джейды принял металлический оттенок:
- Вы полагаете, что можно любить белых, когда ты черный и живешь в этой стране? А вы еще не видели младенцев в Гарлеме, съеденных крысами, восьмилетних детей, занимающихся проституцией...
Она закусила губу и замолкла.
- Вы ненавидите белых, не так ли?
- Я знаю белых, - сказала она. - Они все думают об одном: заняться со мной любовью. Pigs*.
* Свиньи (англ.)
Малко захотелось сказать ей, что это был вовсе не расовый вопрос. Он попытался задеть ее, чтобы вывести из себя:
- Вы уже занимались любовью с белым?
Она напряглась и обронила:
- Вы задаете слишком личные вопросы. Мне это не нравится...
Малко принял это к сведению. Они продолжали танцевать. С таким видом, будто напрасно теряют время. Вдруг она спросила у него:
- Зачем вы меня искали?
В ее голосе прозвучала напряженность. Будто она ожидала ответа на внутренний вопрос.
- Джон сказал мне, что вы очень красивая.
Она покачала головой.
- В Нью-Йорке сотни красивых девушек.
Пластинка кончилась, и она направилась к выходу.
- Мне нужно вернуться в бар. Почему бы вам не занять столик? Мы бы к вам подсели.
У него вдруг возникло странное впечатление, что хотя она и не интересовалась им, но и не сильно хотела, чтобы он ушел.
- С удовольствием, - сказал он. - Я закажу шампанское и буду вас ждать.
- Никакого шампанского для меня, - сказала она. - Я не пью спиртного.
Виктор Кюрфор задергался, как в пляске святого Витта, когда Джейда снова присела рядом с ним. Он заерзал на своем табурете, будто его силой усадили на раскаленные угли.
- Где он? - резко спросил он глуховатым голосом. - Где он? Вы дали ему уйти?
Джейда спокойно прикурила сигарету, выпустила дым и легко сказала:
- Успокойтесь. Он не ушел и не уйдет. - Ее губы изогнулись в злобной ухмылке: - Думаю, что я ему нравлюсь...
Ее спутник непонимающе посмотрел на нее. Он положил ладонь на руку Джейды и спросил сдавленным голосом:
- Кто это?
Она слегка пожала плечами.
- Он вам сказал: друг Джона.
- Вы прекрасно знаете, что он лжет, - возмущенно вскинулся Виктор Кюрфор. - Я был лучшим другом Джона и никогда не видел этого типа и никогда не слышал о нем. И я уверен, что Джон никогда не говорил ему о вас.
- Я знаю, - мрачно сказала Джейда.
Она играла со своим стаканом, глаза блуждали. Ей тоже не нравилось вторжение этого лживого блондина. Разумеется, был совсем небольшой шанс, чтобы им оказался не кто иной, как любитель побегать за черными юбками. Но этот шанс был совсем ничтожным. Потому что Джейда никогда не встречалась с Джоном Сокати.
Ее телефон оказался у него лишь для связи. Возможны только два варианта. Либо это фараон, либо он слышал о махинации и пытался извлечь из нее выгоду тем или иным образом. В обоих случаях он представлял опасность. "Очень большую опасность", - подумала Джейда. В каком-то смысле это удача, что он объявился именно в этот вечер. При других обстоятельствах она могла бы засомневаться.
Виктор Кюрфор выкатил испуганные глаза и прошептал:
- Он меня видел. Ему известно мое имя. Вам не следовало бы... Никто не должен знать, что я вас видел после того, что произошло. Я ухожу. Ничего не могу поделать. Тем хуже.
Она успокоила его, немного презирая в душе:
- Я рискую так же, как и вы. Не забывайте об этом. Ничего не бойтесь. Он не успеет навредить.
Он непонимающе посмотрел на нее, затем его лицо немного сникло, и он посерел, как могут бледнеть только негры.
- Вы хотите сказать...
- Вы предпочитаете риск? - холодно спросила Джейда.
В тот момент, когда он пригласил ее потанцевать, она приняла решение. Негр смешно задергал головой.
- Нет, нет, конечно, но я не хотел бы быть замешанным. Мое положение, вы понимаете...
- Пока вы мне нужны, - резко отрубила Джейда. - Он наверняка не идиот и вам ведь не очень хочется, чтобы он вдруг исчез, не так ли?
Виктор Кюрфор не ответил. Он умирал от желания побыстрее отсюда смыться. Лишь его положение советника при Организации Объединенных Наций от Республики Лесото мешало ему наплевать на достоинство. Тем более, что со дня смерти своего начальника и друга Джона Сокати главой миссии при ООН стал он. С правом голоса. Выбора больше не было. В миссии Лесото было лишь два члена.
Теперь он проклинал себя, что впутался в то, что казалось выгодной махинацией, а оказалось смертельной игрой. Но было слишком поздно.
- Вот что мы сделаем, - объяснила Джейда. Она склонилась к уху негра так, чтобы никто не слышал. Ее грудь невольно уперлась в его руку. Но он был слишком взволнован, чтобы испытать от этого какое-либо удовольствие. Тем не менее, именно Джейда и приманка наживы толкнули его на скользкий путь взяточничества.
Джейда закончила свои объяснения и соскользнула со своего табурета.
- Я пойду позвоню, - сказала она. - Затем мы подсядем к нему.
То же самое, что предложить Виктору Кюрфору добровольно влезть в преисподнюю.
- А вот и мы, - послышался теплый голос Джейды.
Она только что возникла возле столика Малко со стаканом в руке, лицом, сияющим улыбкой, величественно красивая, в сопровождении негра из бара. Малко встал и усадил своих гостей. И вовремя. Почти все кубики льда уже растаяли в ведерке, в котором стояла бутылка "Дом Периньон". Он откупорил ее и поднял свой стакан.
- За нашу дружбу.
Джейда весело подняла свой, Виктор Кюрфор - с меньшей радостью.
Отношение негритянки радикально изменилось. Ее глаза блестели, она присела очень близко к Малко, несколько раз наклонялась к нему за спичками, прикасаясь едва прикрытой грудью. Всякий раз, когда он глядел на нее, то встречал искрящиеся дружелюбием глаза. На этот раз она попросила его потанцевать с ней. Медленный танец.
Она самозабвенно и непринужденно прижалась к нему.
- Извините меня, я была не очень приветлива с вами, - сказала она. Но мне нужно было решить одну важную деловую проблему с этим господином, который приставал ко мне. Теперь мы можем поразвлечься.
Когда он прикоснулся губами к ее шее, она не уклонилась. Напротив, ее движения показались ему более агрессивными. Малко внутренне выругался: он напал на элитную девушку по вызову. Не удивительно, что она дулась. Она обслуживала своих клиентов незамедлительно. Он напрасно терял время. И поэтому настоял, чтобы вернуться за столик. Негр предложил Джейде потанцевать, но она довольно сухо отказала. Под столом ее бедро прижалось к ноге Малко. Тот на мгновение испытал сильное искушение позволить себе это прекрасное животное за счет ЦРУ. Но его профессиональное сознание одержало верх.
- Думаю, мне пора спать, - объявил он. - Я уже и так нарушил ваши планы.
Джейда запротестовала, положив свою длинную теплую ладонь на ногу Малко. Ее глаза почти умоляли.
- Ни в коем случае. Я отведу вас в другое кабаре. Более забавное, чем это. "Нирвана". Я хочу танцевать. И Виктор тоже. Не правда ли, Виктор?
Виктору хотелось чего угодно, только не танцев. Например, оказаться тысячах в двадцати миль от "Гиппопотамуса".
- Конечно, - вяло подтвердил он.
Джейда уже вставала, потянув Малко за руку. Он не сопротивлялся, подумав, что она, должно быть, еще более дорогостоящая, чем он думал. Это был высший класс. Он мог бы почувствовать себя почти неотразимым. Если бы в прекрасных черных глазах время от времени не появлялся металлический блеск.
В конце концов, почему бы не познакомиться с "Нирваной"?
Вдруг Малко почувствовал опасность. Неопределенное и мучительное ощущение, которое бывает, когда просыпаешься после кошмара. Все шло слишком хорошо. Джейда была слишком предупредительна, Виктор Кюрфор - слишком беспокойным, слишком нервным. Она слишком настаивала, чтобы он пошел в "Нирвану". Теперь в его голове всплывали странные подробности. Когда они прибыли, их провели прямо за столик, будто ожидали. Джейда, казалось, знала всех.
"Нирвана" сильно отличалась от "Гиппопотамуса". Никаких декольтированных девчонок в сопровождении "золотых" студентов. Но много негров, слишком элегантных, слишком вежливых, в компании красивых девушек. Мало белых. Бар в вестибюле, очень мрачный, был полон одиноких мужчин, большей частью негров. На находящейся на возвышении танцплощадке, освещенной стробоскопами, танцевали практически одни негры. Гам стоял ужасающий. Малко пришлось кричать, чтобы сделать заказ. Он не знал того, что было давным-давно известно ФБР: заведение принадлежало мафии... Он попытался убедить себя, что "Нирвана" не была разбойничьим притоном. Танцующие неистовствовали на сцене с одинаковым задором, народ сновал туда-сюда: из биллиардной в дискотеку и в бар.
Сидящий напротив него Виктор Кюрфор играл со своим стаканом со скучающим видом. Малко оглядел соседние столики. Много негров. Из них трое без партнерш, броско одетые, лица замкнутые, прямо за ним. Головы боксеров или профессиональных вышибал. Двое из них прятали свои глаза за черными очками. Идиот!
Он мысленно передернулся и поднял глаза на Джейду. На него в упор смотрели два огромных глаза, без выражения. Но рот улыбался. У нескольких негритянок была такая же прическа, как у нее. Под настойчивым взглядом Малко улыбка усилилась.
- Потанцуем?
- Через минуту, - сказал Малко. - Я сейчас вернусь.
Он поднялся и направился к туалету в глубине помещения, за биллиардной.
Напротив туалета стояло две телефонные будки. Малко опустил десятицентовую монету в первый из них и поднес трубку к уху. Ничего.
Он повторил. Никакого гудка. Вынув монету, он попробовал позвонить из другой будки. Также никаких гудков. Оба были неисправны. Довольно редкое происшествие для Нью-Йорка. Его тревога возросла.
Все же странно. Он спросит в баре, где находится телефон. Он будет чувствовать себя спокойнее лишь после того, как предупредит Эла Каца. Выходя из будки, он на кого-то налетел и поднял глаза. Это был какой-то негр. Огромный, с несоразмерно маленькой головой. В розовой рубашке и галстуке цвета электрик. Кинг-Конг в свои лучшие дни. Должно быть, он мог почесать под коленками, не нагибаясь, судя по длине его рук.
- Pardon me, mister, - скорчил он гримасу.
Но Малко почувствовал, как мощное плечо негра подтолкнуло его к двери туалета. Потеряв равновесие, он прижался к ней, и она подалась под его весом. Малко мгновенно увидел двух других негров из-за соседнего столика. Один из них прищелкнул языком, увидев Малко. Его рука вынырнула из кармана с бритвой.
Кинг-Конг все время пытался впихнуть его вовнутрь. В нос Малко ударил острый запах дезинфицирующего сродства. Он в отчаянии уперся в стену и увернулся, проскользнув под рукой великана. Дверь туалета закрылась. Кинг-Конг отступил к проходу, ведущему в зал, и закрыл его, расставив руки. На лице негра застыла мерзкая улыбка.
Малко оказался в тупике. А двое других собирались прийти Кинг-Конгу на подмогу. Рядом с Малко оставалась только одна дверь: женского туалета. Он сунулся в нее.
Серебристая блондинка, скорее чокнутая, подправлявшая свой макияж, нарушенный похотливостью ее партнера, испачкала свой нос помадой, увидев Малко в зеркале.
- Out*, - завопила она пронзительным голосом. - Вы ошиблись.
* Вон! (англ.)
Малко не только не рассыпался в извинениях, но и решительно двинулся к ней.
Оставив свою помаду, она повернулась к нему всем корпусом.
- Out, - повторила она, - или я вызову полицию!
В Нью-Йорке мужчина, проникший в Ladies Rooms, может быть только ужасным садистом.
Ее голос был сопоставим с сиреной в тумане. Малко изобразил свою самую обольстительную улыбку и схватил ее за руку.
- Простите мою ошибку, но мне доставит радость сопроводить вас на место.
Он быстро притянул ее к себе. Панику сменило удушье и почти лишило ее дара речи. Она успела лишь схватить свою сумочку.
- Джо сделает из вас отбивную, - слабо запротестовала она.
Малко было не суждено узнать, кто такой Джо. На лице Кинг-Конга отобразилось невыразимое и мучительное удивление, когда он увидел его под руку с блондинкой. Малко воспользовался ею как тараном, подталкивая к здоровому негру. Покорившись, тот посторонился. Блондинка даже не обратила на него внимания. Едва преодолев препятствие, Малко выпустил покровительственную руку и кинулся в зал.
На время он был спасен.
Он чуть было не ринулся к выходу, но сдержался. Наверняка снаружи его ждали. Все же в дискотеке, среди людей, он будет в большей безопасности.
Джейда сидела за столиком одна. Она не выразила никакого удивления, увидев, что он вернулся. Достойная кандидатура на "Оскар" за лицемерие в женской категории.
- Вы что-то долго, я уже начала скучать, - сказала она. - Наш друг пошел спать.
Виктор Кюрфор не захотел присутствовать при бойне. Танцплощадка опустела. Оставалось лишь четыре или пять пар. Спокойствие Джейды не внушало доверия Малко. Сцена в туалете должна была вписываться в систему. По неизвестной ему причине она решила устранить его этой ночью. Можно было поставить сто долларов против десяти центов, что снаружи его ждали.
- Я хотел позвонить, - сказал он. - Но телефоны неисправны.
- Спросите в баре, - невозмутимо отозвалась она. Слишком невозмутимо.
Малко дошел до бара и позвал бармена. Здорового толстощекого негра. Последний покачал головой с глубоко скорбным видом.
- Сожалею, сэр, наш телефон неисправен. Но в двухстах ярдах, на углу Третьей авеню, есть будка.
Пробормотав что-то невнятное, Малко поблагодарил и вернулся за столик. Ему показалось, что во взгляде Джейды промелькнула неуловимая ирония.
- Пойдемте потанцуем, - предложила она.
Она уже взяла его за руку, увлекая к танцплощадке. Малко не сопротивлялся. По крайней мере, они будут на свету...
Несколько минут он наблюдал за спектаклем Джейды, изображающей любовь в двадцати сантиметрах от него. Малко двигался как автомат, ища способ выбраться из "Нирваны".
Глава 3
Уже целый час Малко находился в "Гиппопотамусе" и подыхал от скуки. Зал напоминал все дискотеки мира и диски были те же, что и везде. Кроме того, Малко предпочитал вальс. Настоящий, венский, который танцуют во фраке и вечернем платье. Хотя "Гиппопотамус", в принципе, был клубом, у него не было проблем, чтобы войти, когда он показал свою дипломатическую карточку.
Женщины были симпатичные, черные и белые, мало мини, много брюк. Какая-то пара негров исполняла весьма сексуальный танец, покачиваясь и касаясь друг друга так, будто занимались любовью стоя. Стайка девчонок из Ист-Энда, оголившись до пупка, созерцала их похотливыми глазками. В баре, располагавшемся в глубине другого помещения, находилось еще несколько девиц, одиноких и в компании.
Которая из них была Джейдой? Если она была там.
Малко вздохнул и сделал глоток водки. Нечто ужасное, не имеющее ничего общего с русской водкой. В следующий раз он закажет "Джи энд Би".
Его первый день в ООН не оправдал надежд. Если делегаты и продавались, они не кричали об этом на каждом углу. Весь день Малко шатался по бару, завязывая беседу всякий раз, когда представлялся случай. Все еще не осмеливаясь использовать привлекательные создания из агентства "Джет Сет".
Потолок в баре делегатов был так же высок, как и в соборе, а огромные застекленные стены выходили одной стороной на Ист-Ривер, а другой - на два самых дорогих здания Нью-Йорка вдоль 48-ой улицы. В скромном кафетерии в глубине бара подавали лучший в Нью-Йорке кофе и не поддающиеся описанию сэндвичи. Чтобы присесть, несчастные делегаты имели в своем распоряжении лишь десятка два кресел и канапе, поэтому во время сессий большая часть стояла на ногах, сталкиваясь с той же проблемой, что и в метро. Но, несмотря ни на что, бар делегатов оставался центром общественной жизни ООН.
Наконец Малко удалось ускользнуть от бесконечных дебатов на тему ущерба, причиненного саранчой в Мавритании, чтобы тут же попасть в руки какого-то марокканского делегата, который преподнес ему курс арабского литературного языка. К концу дня прибыл падающий с ног от усталости, небритый Кризантем, который заснул, едва войдя в квартиру. Но все же лишь после того, как положил на ночной столик свой старый парабеллум "астра" и удавку. Квартира оказалась в точности такой, какой описал ее Эл Кац. Даже с "Дом Периньон" и "Моэт-и-Шандон" в холодильнике. Малко безуспешно пытался отыскать отверстия для камер в комнате, предназначенной для оргий. И тем не менее, они существовали. Он знал, что все было отлажено: телефон подключен к магнитофону и устройству, позволяющему немедленно установить номер звонившего. В стены были вмонтированы микрофоны. Не считая камер.
Часов в одиннадцать Малко на цыпочках вышел из квартиры, чтобы не разбудить Кризантема. Теперь он спрашивал себя, как ему разыскать Джейду.
Его глаза остановились на рослой негритянке с взъерошенными волосами, нескончаемыми ногами, чудесно очерченным ртом на грубом, почти мужском лице. Он пожелал, чтобы она оказалась Джейдой. Не мог же он опрашивать всех присутствующих девушек.
Вдруг его осенило. На спичечном коробке был номер телефона клуба. Он поднялся, вышел в вестибюль, где находились две телефонные будки. Он вошел в одну из них и набрал номер. Почти тотчас же ответил мужской голос:
- "Гиппопотамус", слушаю.
- У меня здесь встреча с Джейдой, - сказал Малко, - но я опаздываю. Не могли бы вы позвать ее?
- Джейда?
Мужчина, который отвечал ему, казалось, не знал такой. Малко услышал, как тот спросил кого-то:
- Ты знаешь какую-нибудь Джейду?
Другой голос тут же ответил:
- Ну да, это девушка, которая позирует для ЭБОНИ. Ты знаешь, это та, у которой всегда всякие безумные выходки. Она в баре.
- Не вешайте трубку, - сказал мужчина.
Через дверь будки Малко наблюдал за коридором. Телефон дискотеки находился на столике в коридоре, около вестибюля, как раз напротив гардероба. Джейда была вынуждена пройти мимо Малко, чтобы подойти к телефону. Вывернув шею, он увидел, как перед ним прошла роскошная негритянка в серебристом мини-платье, с лицом скульптурной красоты и глазами, в которых можно было утонуть.
На ней были белые сапоги в тон платью, шокировала лишь прическа: ее волосы были заплетены в стиле "афро" - последний крик негритянской моды. Они образовывали огромный черный и всклокоченный шлем, который не безобразил ее. Меньшее, что можно было сказать: она не оставалась незамеченной. Она прошла мимо будки, надменная как принцесса. Глядя на нее со спины, Малко получил еще одно потрясение. Еще никогда он не видел подобного изгиба. Ей на крестец можно было поставить поднос.
- Алло?
Голос был низким и холодным, ничего женственного.
- Я хотел бы поговорить с Джейдой, - сказал Малко.
- Это я. Кто вы?
Он попытался придать своему голосу максимум теплоты:
- Один приятель Джона Сокати. Меня не было эти дни в Нью-Йорке, и я узнал, что произошел несчастный случай, что он умер. Я ужасно огорчен за него.
- Я тоже, - сказала Джейда совершенно безразличным голосом.
- Мы встречались в клубе, - продолжал Малко, до конца играя в бестактного друга, - и я думаю, не зайти ли мне все же повидаться с вами.
- Приходите, если хотите, - отозвалась Джейда. - Я буду здесь до часу.
Она повесила трубку прежде, чем Малко успел поблагодарить ее. Он увидел, как она прошла обратно с выражением полного безразличия на лице. Она двигалась с грацией хищника и врожденной элегантностью. У покойного Джона Сокати был хороший вкус: у Джейды было чем примирить худших сторонников сегрегации с черной расой.
Малко вышел из будки, как только убедился, что она вернулась в бар. Он занял свое место и заказал "Джи энд Би", чтобы подумать. Реакция Джейды ничего не значила. Нужно было припереть ее к стенке. Если она позволит это сделать.
Зал наполнялся людьми, которые почти все знали друг друга. Девушки большей частью были красивые и хорошо одетые. Но Малко не видел ничего, кроме бара. Тот факт, что Джейда была чернокожей, был весьма незначительным показателем. Те, кто погиб при взрыве на 11-ой улице, тоже были неграми. Он подождал минут двадцать, затем оставил на столе пятнадцать долларов и вышел. На него не обратили внимания. Он взял свое пальто и покинул бар. Воздух был теплым, и он отправился к Парк-авеню. Обойдя квартал, он почувствовал себя лучше.
Когда он вернулся в "Гиппопотамус", народу привалило еще больше. В основном негры, одетые в яркие кричащие одежды, громко разговаривающие, танцующие повсюду, даже в вестибюле.
Он направился прямо в бар.
Джейда была на месте. Она сидела на табурете, занятая беседой с каким-то негром в синем костюме, который выделялся своей строгостью. Серебристое мини-платье почти полностью открывало ее нескончаемые ноги. Малко подошел и незаметно прокашлялся. Около Джейды не оказалось свободного табурета.
- Добрый вечер, Джейда, - мягко сказал он.
Она перестала говорить и повернула к нему свои огромные и очень темные глаза.
- Кто вы?
- Я вам звонил недавно.
- А!
В ее голосе не слышалось ни малейшего энтузиазма. Она разглядывала Малко так, будто он прибыл с другой планеты. Он попытался придать своим золотистым глазам такое околдовывающее выражение, на которое только был способен, но без особого успеха.
- Рад, что застал вас здесь, - сказал он. - Это ужасно, то, что произошло с бедным Джоном.
В глазах негритянки мелькнул интерес. Она прикурила сигарету и протянула пачку Малко. "Шермап", очень приторные. Ее голос был очень низким, немного сиплым, степенным. Малко галантно поклонился.
- Я князь Малко Линге, из австрийского представительства. К вашим услугам.
Джейда неопределенно улыбнулась и представила негра, сидевшего рядом с ней:
- Господин Виктор Кюрфор.
Малко пожал черную тонкую руку. Негр подвинулся, чтобы он смог встать между ними. Он почувствовал запах духов от негритянки, а ее голое плечо терлось о его костюм из альпака.
- Вы хорошо знали Джона? - спросила Джейда.
Малко болезненно покачал головой.
- Он был очень хорошим другом. Его смерть потрясла меня. Он много рассказывал мне о вас, и я поторопился вас повидать. Именно поэтому сегодня вечером я позволил себе...
- Это очень любезно, - сказала она натянутым голосом. - Но как вы меня узнали?
- Портье, - объяснил Малко. - Он сказал мне, что вы здесь самая красивая.
Снова натянутая улыбка. Малко почувствовал себя неловко. Обычно его русые волосы и золотистые глаза имели больше успеха у темнокожих. Если только Джейда не элитная девочка по вызову, не доверяющая иностранцам. Малко бросился в воду для нового заплыва.
- Не хотите ли потанцевать, - спросил он, - если джентльмен не возражает?
Джентльмен наклонил голову, и Джейда соскользнула со своего табурета. С королевской грацией она прошествовала перед Малко в дискотеку. Музыка сменилась, поставили пластинку Джеймса Брауна. В глазах Джейды промелькнул огонек, и она неуловимо расслабилась.
Она позволила Малко обнять себя и положила одну руку ему на плечо. Ее руки были такие же чарующие, как и вся фигура. Менее темные, чем лицо, очень длинные, ухоженные, с ногтями, покрашенными в серебристый цвет, и по кольцу на каждом пальце. Все же Малко не знал, с какого конца к ней подступиться, и ему никак не удавалось определить, кто же она такая.
Девочка по вызову?
Фотомодель, снобистка, любящая крутить любовь с дипломатами?
Активистка какого-нибудь негритянского движения?
Не следовало забывать, что у нее была связь с человеком, который взлетел на воздух две недели назад.
У него было впечатление, что он сжимает в объятиях лиану. Она была необычайно гибкой. Время от времени ее бедра и грудь, обтянутые шелковым джерси, задевали Малко более возбуждающим образом, чем если бы она прижалась к нему.
Он положил руку ей на бедро и придвинул ее поближе к себе. Чтобы проверить. Она не сопротивлялась, но ее лицо оставалось замкнутым, без улыбки. Однако ее живот прижался к нему, гибкий и теплый. Ее плоть была твердой, как гранит. От нее исходил легкий запах духов, вовсе не запах негров. Очень быстро Малко почувствовал сильное желание, но она, похоже, этого не заметила.
Джеймса Брауна сменили "Битлз", и Джейда отодвинулась от него, начав вилять бедрами так, будто в ее теле не было костей. Он кое-как следовал за ней с далекой от совершенства грацией.
За весь танец они не обмолвились ни словом. Опять начался медленный танец, и Малко поймал ее взгляд.
- Вам, кажется, скучно, - сказал он.
Джейда отозвалась безразличным голосом:
- Я впервые танцую с белым, вот так. Это был не вызов и не оскорбление. Простая констатация.
Малко заставил себя улыбнуться.
- Вы не любите белых?
Черные глаза остались непроницаемыми, но голос Джейды принял металлический оттенок:
- Вы полагаете, что можно любить белых, когда ты черный и живешь в этой стране? А вы еще не видели младенцев в Гарлеме, съеденных крысами, восьмилетних детей, занимающихся проституцией...
Она закусила губу и замолкла.
- Вы ненавидите белых, не так ли?
- Я знаю белых, - сказала она. - Они все думают об одном: заняться со мной любовью. Pigs*.
* Свиньи (англ.)
Малко захотелось сказать ей, что это был вовсе не расовый вопрос. Он попытался задеть ее, чтобы вывести из себя:
- Вы уже занимались любовью с белым?
Она напряглась и обронила:
- Вы задаете слишком личные вопросы. Мне это не нравится...
Малко принял это к сведению. Они продолжали танцевать. С таким видом, будто напрасно теряют время. Вдруг она спросила у него:
- Зачем вы меня искали?
В ее голосе прозвучала напряженность. Будто она ожидала ответа на внутренний вопрос.
- Джон сказал мне, что вы очень красивая.
Она покачала головой.
- В Нью-Йорке сотни красивых девушек.
Пластинка кончилась, и она направилась к выходу.
- Мне нужно вернуться в бар. Почему бы вам не занять столик? Мы бы к вам подсели.
У него вдруг возникло странное впечатление, что хотя она и не интересовалась им, но и не сильно хотела, чтобы он ушел.
- С удовольствием, - сказал он. - Я закажу шампанское и буду вас ждать.
- Никакого шампанского для меня, - сказала она. - Я не пью спиртного.
Виктор Кюрфор задергался, как в пляске святого Витта, когда Джейда снова присела рядом с ним. Он заерзал на своем табурете, будто его силой усадили на раскаленные угли.
- Где он? - резко спросил он глуховатым голосом. - Где он? Вы дали ему уйти?
Джейда спокойно прикурила сигарету, выпустила дым и легко сказала:
- Успокойтесь. Он не ушел и не уйдет. - Ее губы изогнулись в злобной ухмылке: - Думаю, что я ему нравлюсь...
Ее спутник непонимающе посмотрел на нее. Он положил ладонь на руку Джейды и спросил сдавленным голосом:
- Кто это?
Она слегка пожала плечами.
- Он вам сказал: друг Джона.
- Вы прекрасно знаете, что он лжет, - возмущенно вскинулся Виктор Кюрфор. - Я был лучшим другом Джона и никогда не видел этого типа и никогда не слышал о нем. И я уверен, что Джон никогда не говорил ему о вас.
- Я знаю, - мрачно сказала Джейда.
Она играла со своим стаканом, глаза блуждали. Ей тоже не нравилось вторжение этого лживого блондина. Разумеется, был совсем небольшой шанс, чтобы им оказался не кто иной, как любитель побегать за черными юбками. Но этот шанс был совсем ничтожным. Потому что Джейда никогда не встречалась с Джоном Сокати.
Ее телефон оказался у него лишь для связи. Возможны только два варианта. Либо это фараон, либо он слышал о махинации и пытался извлечь из нее выгоду тем или иным образом. В обоих случаях он представлял опасность. "Очень большую опасность", - подумала Джейда. В каком-то смысле это удача, что он объявился именно в этот вечер. При других обстоятельствах она могла бы засомневаться.
Виктор Кюрфор выкатил испуганные глаза и прошептал:
- Он меня видел. Ему известно мое имя. Вам не следовало бы... Никто не должен знать, что я вас видел после того, что произошло. Я ухожу. Ничего не могу поделать. Тем хуже.
Она успокоила его, немного презирая в душе:
- Я рискую так же, как и вы. Не забывайте об этом. Ничего не бойтесь. Он не успеет навредить.
Он непонимающе посмотрел на нее, затем его лицо немного сникло, и он посерел, как могут бледнеть только негры.
- Вы хотите сказать...
- Вы предпочитаете риск? - холодно спросила Джейда.
В тот момент, когда он пригласил ее потанцевать, она приняла решение. Негр смешно задергал головой.
- Нет, нет, конечно, но я не хотел бы быть замешанным. Мое положение, вы понимаете...
- Пока вы мне нужны, - резко отрубила Джейда. - Он наверняка не идиот и вам ведь не очень хочется, чтобы он вдруг исчез, не так ли?
Виктор Кюрфор не ответил. Он умирал от желания побыстрее отсюда смыться. Лишь его положение советника при Организации Объединенных Наций от Республики Лесото мешало ему наплевать на достоинство. Тем более, что со дня смерти своего начальника и друга Джона Сокати главой миссии при ООН стал он. С правом голоса. Выбора больше не было. В миссии Лесото было лишь два члена.
Теперь он проклинал себя, что впутался в то, что казалось выгодной махинацией, а оказалось смертельной игрой. Но было слишком поздно.
- Вот что мы сделаем, - объяснила Джейда. Она склонилась к уху негра так, чтобы никто не слышал. Ее грудь невольно уперлась в его руку. Но он был слишком взволнован, чтобы испытать от этого какое-либо удовольствие. Тем не менее, именно Джейда и приманка наживы толкнули его на скользкий путь взяточничества.
Джейда закончила свои объяснения и соскользнула со своего табурета.
- Я пойду позвоню, - сказала она. - Затем мы подсядем к нему.
То же самое, что предложить Виктору Кюрфору добровольно влезть в преисподнюю.
- А вот и мы, - послышался теплый голос Джейды.
Она только что возникла возле столика Малко со стаканом в руке, лицом, сияющим улыбкой, величественно красивая, в сопровождении негра из бара. Малко встал и усадил своих гостей. И вовремя. Почти все кубики льда уже растаяли в ведерке, в котором стояла бутылка "Дом Периньон". Он откупорил ее и поднял свой стакан.
- За нашу дружбу.
Джейда весело подняла свой, Виктор Кюрфор - с меньшей радостью.
Отношение негритянки радикально изменилось. Ее глаза блестели, она присела очень близко к Малко, несколько раз наклонялась к нему за спичками, прикасаясь едва прикрытой грудью. Всякий раз, когда он глядел на нее, то встречал искрящиеся дружелюбием глаза. На этот раз она попросила его потанцевать с ней. Медленный танец.
Она самозабвенно и непринужденно прижалась к нему.
- Извините меня, я была не очень приветлива с вами, - сказала она. Но мне нужно было решить одну важную деловую проблему с этим господином, который приставал ко мне. Теперь мы можем поразвлечься.
Когда он прикоснулся губами к ее шее, она не уклонилась. Напротив, ее движения показались ему более агрессивными. Малко внутренне выругался: он напал на элитную девушку по вызову. Не удивительно, что она дулась. Она обслуживала своих клиентов незамедлительно. Он напрасно терял время. И поэтому настоял, чтобы вернуться за столик. Негр предложил Джейде потанцевать, но она довольно сухо отказала. Под столом ее бедро прижалось к ноге Малко. Тот на мгновение испытал сильное искушение позволить себе это прекрасное животное за счет ЦРУ. Но его профессиональное сознание одержало верх.
- Думаю, мне пора спать, - объявил он. - Я уже и так нарушил ваши планы.
Джейда запротестовала, положив свою длинную теплую ладонь на ногу Малко. Ее глаза почти умоляли.
- Ни в коем случае. Я отведу вас в другое кабаре. Более забавное, чем это. "Нирвана". Я хочу танцевать. И Виктор тоже. Не правда ли, Виктор?
Виктору хотелось чего угодно, только не танцев. Например, оказаться тысячах в двадцати миль от "Гиппопотамуса".
- Конечно, - вяло подтвердил он.
Джейда уже вставала, потянув Малко за руку. Он не сопротивлялся, подумав, что она, должно быть, еще более дорогостоящая, чем он думал. Это был высший класс. Он мог бы почувствовать себя почти неотразимым. Если бы в прекрасных черных глазах время от времени не появлялся металлический блеск.
В конце концов, почему бы не познакомиться с "Нирваной"?
Вдруг Малко почувствовал опасность. Неопределенное и мучительное ощущение, которое бывает, когда просыпаешься после кошмара. Все шло слишком хорошо. Джейда была слишком предупредительна, Виктор Кюрфор - слишком беспокойным, слишком нервным. Она слишком настаивала, чтобы он пошел в "Нирвану". Теперь в его голове всплывали странные подробности. Когда они прибыли, их провели прямо за столик, будто ожидали. Джейда, казалось, знала всех.
"Нирвана" сильно отличалась от "Гиппопотамуса". Никаких декольтированных девчонок в сопровождении "золотых" студентов. Но много негров, слишком элегантных, слишком вежливых, в компании красивых девушек. Мало белых. Бар в вестибюле, очень мрачный, был полон одиноких мужчин, большей частью негров. На находящейся на возвышении танцплощадке, освещенной стробоскопами, танцевали практически одни негры. Гам стоял ужасающий. Малко пришлось кричать, чтобы сделать заказ. Он не знал того, что было давным-давно известно ФБР: заведение принадлежало мафии... Он попытался убедить себя, что "Нирвана" не была разбойничьим притоном. Танцующие неистовствовали на сцене с одинаковым задором, народ сновал туда-сюда: из биллиардной в дискотеку и в бар.
Сидящий напротив него Виктор Кюрфор играл со своим стаканом со скучающим видом. Малко оглядел соседние столики. Много негров. Из них трое без партнерш, броско одетые, лица замкнутые, прямо за ним. Головы боксеров или профессиональных вышибал. Двое из них прятали свои глаза за черными очками. Идиот!
Он мысленно передернулся и поднял глаза на Джейду. На него в упор смотрели два огромных глаза, без выражения. Но рот улыбался. У нескольких негритянок была такая же прическа, как у нее. Под настойчивым взглядом Малко улыбка усилилась.
- Потанцуем?
- Через минуту, - сказал Малко. - Я сейчас вернусь.
Он поднялся и направился к туалету в глубине помещения, за биллиардной.
Напротив туалета стояло две телефонные будки. Малко опустил десятицентовую монету в первый из них и поднес трубку к уху. Ничего.
Он повторил. Никакого гудка. Вынув монету, он попробовал позвонить из другой будки. Также никаких гудков. Оба были неисправны. Довольно редкое происшествие для Нью-Йорка. Его тревога возросла.
Все же странно. Он спросит в баре, где находится телефон. Он будет чувствовать себя спокойнее лишь после того, как предупредит Эла Каца. Выходя из будки, он на кого-то налетел и поднял глаза. Это был какой-то негр. Огромный, с несоразмерно маленькой головой. В розовой рубашке и галстуке цвета электрик. Кинг-Конг в свои лучшие дни. Должно быть, он мог почесать под коленками, не нагибаясь, судя по длине его рук.
- Pardon me, mister, - скорчил он гримасу.
Но Малко почувствовал, как мощное плечо негра подтолкнуло его к двери туалета. Потеряв равновесие, он прижался к ней, и она подалась под его весом. Малко мгновенно увидел двух других негров из-за соседнего столика. Один из них прищелкнул языком, увидев Малко. Его рука вынырнула из кармана с бритвой.
Кинг-Конг все время пытался впихнуть его вовнутрь. В нос Малко ударил острый запах дезинфицирующего сродства. Он в отчаянии уперся в стену и увернулся, проскользнув под рукой великана. Дверь туалета закрылась. Кинг-Конг отступил к проходу, ведущему в зал, и закрыл его, расставив руки. На лице негра застыла мерзкая улыбка.
Малко оказался в тупике. А двое других собирались прийти Кинг-Конгу на подмогу. Рядом с Малко оставалась только одна дверь: женского туалета. Он сунулся в нее.
Серебристая блондинка, скорее чокнутая, подправлявшая свой макияж, нарушенный похотливостью ее партнера, испачкала свой нос помадой, увидев Малко в зеркале.
- Out*, - завопила она пронзительным голосом. - Вы ошиблись.
* Вон! (англ.)
Малко не только не рассыпался в извинениях, но и решительно двинулся к ней.
Оставив свою помаду, она повернулась к нему всем корпусом.
- Out, - повторила она, - или я вызову полицию!
В Нью-Йорке мужчина, проникший в Ladies Rooms, может быть только ужасным садистом.
Ее голос был сопоставим с сиреной в тумане. Малко изобразил свою самую обольстительную улыбку и схватил ее за руку.
- Простите мою ошибку, но мне доставит радость сопроводить вас на место.
Он быстро притянул ее к себе. Панику сменило удушье и почти лишило ее дара речи. Она успела лишь схватить свою сумочку.
- Джо сделает из вас отбивную, - слабо запротестовала она.
Малко было не суждено узнать, кто такой Джо. На лице Кинг-Конга отобразилось невыразимое и мучительное удивление, когда он увидел его под руку с блондинкой. Малко воспользовался ею как тараном, подталкивая к здоровому негру. Покорившись, тот посторонился. Блондинка даже не обратила на него внимания. Едва преодолев препятствие, Малко выпустил покровительственную руку и кинулся в зал.
На время он был спасен.
Он чуть было не ринулся к выходу, но сдержался. Наверняка снаружи его ждали. Все же в дискотеке, среди людей, он будет в большей безопасности.
Джейда сидела за столиком одна. Она не выразила никакого удивления, увидев, что он вернулся. Достойная кандидатура на "Оскар" за лицемерие в женской категории.
- Вы что-то долго, я уже начала скучать, - сказала она. - Наш друг пошел спать.
Виктор Кюрфор не захотел присутствовать при бойне. Танцплощадка опустела. Оставалось лишь четыре или пять пар. Спокойствие Джейды не внушало доверия Малко. Сцена в туалете должна была вписываться в систему. По неизвестной ему причине она решила устранить его этой ночью. Можно было поставить сто долларов против десяти центов, что снаружи его ждали.
- Я хотел позвонить, - сказал он. - Но телефоны неисправны.
- Спросите в баре, - невозмутимо отозвалась она. Слишком невозмутимо.
Малко дошел до бара и позвал бармена. Здорового толстощекого негра. Последний покачал головой с глубоко скорбным видом.
- Сожалею, сэр, наш телефон неисправен. Но в двухстах ярдах, на углу Третьей авеню, есть будка.
Пробормотав что-то невнятное, Малко поблагодарил и вернулся за столик. Ему показалось, что во взгляде Джейды промелькнула неуловимая ирония.
- Пойдемте потанцуем, - предложила она.
Она уже взяла его за руку, увлекая к танцплощадке. Малко не сопротивлялся. По крайней мере, они будут на свету...
Несколько минут он наблюдал за спектаклем Джейды, изображающей любовь в двадцати сантиметрах от него. Малко двигался как автомат, ища способ выбраться из "Нирваны".