SAS начинал скучать в этой лаборатории. Эти офицеры и ученые, живущие в ирреальном и зловещем мире, начинали действовать ему на нервы. Профессиональных военных он считал кретинами: жизнь так коротка. Своей собственной он рисковал только по нужде. Другого способа реализовать его давнюю мечту - жить в замке в своих владениях, как его предки - не было. А еще потому, что он любил свободу. Ему приходилось бывать во многих коммунистических странах. Социалистический образ жизни был ему глубоко антипатичен.
Генерал почувствовал, что Малко надоели разговоры вокруг да около:
- Пойдемте SAS. Я должен вам рассказать одну историю.
- Если вы намерены испробовать на мне вашу штуку, - сказал Малко, - я добровольцем не буду...
- Постарайтесь быть серьезным пять минут и следуйте за мной в мой офис, - сухо сказал генерал.
Они углубились в анфиладу коридоров. Профессор Олсоп семенил следом. Офис генерала был роскошен. Зеленый ковер на полу, в котором ноги утопали чуть ли не по щиколотки, деревянные панели, старинный английский стол и прекрасный вид на Мэриленд. Малко уселся в глубоком, словно диван, кресле и закурил.
Генерал занял место за столом, а профессор остался стоять в углу комнаты.
- Итак, - начал генерал, - вы, вероятно, знаете, что, как и большинство современных стран, мы изучаем здесь возможности бактериологической войны, короче говоря, способы уничтожения населения или вражеской армии путем развязывания искусственных эпидемий.
- Вы уже наложили руку на Корею, - с мягкой иронией прервал его Малко...
Генерал остановил его жестом.
- Мы были не единственными. Знаете ли вы, что у русских имеется шесть специальных лабораторий в Азербайджане и на Кавказе, которые занимаются только этим вопросом? Станция N_1 специализируется на культуре тифа; станция N_2 - на культурах оспы и спинно-мозгового менингита; станции N_3 и N_5 - на бактериальных культурах малярии, паратифа и менингита; и, наконец, станции N_4 и N_6 занимаются чумой и дизентерией... Что вы на это скажете?
- Это звучит отнюдь не утешительно.
- Мы опережаем русских на десять лет, - отрезал генерал. - Мы давно прошли стадию бактерий и природных ядов.
- Тогда в чем ваши проблемы?
- В неосторожности. В ужасной неосторожности, за которую я несу ответственность. Наши союзники ведут приготовления к этому роду войны. Англичане, между прочим, тоже. В данное время у них появились некоторые осложнения, поскольку один из их ученых умер от чумы в результате несчастного случая. Может быть, поэтому они решили отправить корабль-лабораторию на Багамы.
- Странная мысль!
- Не такая уж и странная. Они намеревались изучать там развитие бактерий в условиях тропического климата. Не забывайте об азиатском Юго-Востоке... Итак, вот уже два месяца, как англичане сознались нам, что корабль-лаборатория "Бен-Ломонд" бросил якорь у берегов Ямайки примерно на две недели. Поскольку у нас имеются с ними соглашения, они попросили прислать им одного из наших специалистов с образцом нашего последнего продукта CX-3.
- Что это такое?
- Это то, что вы видели во флаконе. Самый сильный в мире яд. Синтезирован из природного яда, чью вирулентность мы увеличили в десять тысяч раз. Естественно, его формула абсолютно засекречена.
Только вот, поскольку мы проявляем осторожность в том, что касается классических вооружений, мысль, что этот флакон могут украсть, не пришла мне в голову. Таким образом мы взяли билет на самолет для одного майора из моих подчиненных и отправили его без сопровождения на Ямайку встретиться с английскими коллегами. В своем портфеле он вез флакон, как две капли воды похожий на тот, который вы видели. Этого хватит, чтобы уничтожить человечество...
- И что теперь?
Малко начинал проникаться этой историей. Хоть раз речь не шла о ракетах!..
- Так вот, майор так и не прибыл на Ямайку. Его самолет был захвачен в воздухе неизвестными, которые заставили экипаж приземлиться на Кубе. Мы сделали все, чтобы этому помешать, поскольку я отдал приказ сбить самолет со всеми пассажирами. Но было слишком поздно.
Компания выкупила самолет. Пассажиры целые и невредимые были возвращены через Ямайку - все, кроме одного. Майор Ланс исчез. Кубинцы утверждают, что его не было в списках пассажиров. Конечно, портфель и его содержимое тоже испарились.
- Вы полагаете, что кубинцы вам желают зла? В конце концов, вы можете их ликвидировать двумя ракетными выстрелами... с микробами или без.
Генерал затряс головой.
- К несчастью, нет, мой дорогой SAS. Прежде всего вы, как и я, знаете, что мы не можем трогать наши ракеты, чтобы не развязать мировую войну, короче говоря, конец света. И потом, мы даже не уверены в том, что кубинцы желали нам зла во всей этой истории. Или, по меньшей мере, у нас сложилось впечатление, что речь идет о чем-то другом...
- О чем?
- Если честно, я об этом не знаю. CX-3 - ужасное оружие, которое при правильном использовании может нанести роковой удар США. Достаточно с умом разместить несколько порций, чтобы убить десятки миллионов американцев безо всяких парадов. Мы думали, что это могло бы соблазнить кубинцев. Но наша последняя информация противоречит этой версии. То, что я узнал, настолько фантастично, что я с трудом осмеливаюсь вам это сказать.
- Приступайте, я готов выслушать все.
- После исчезновения CX-3 ЦРУ потребовало, чтобы все его сотрудники сообщали о каждой подозрительной эпидемии в Центральной Америке.
- Я понимаю. И где же это произошло?
- В Мексике. Наш сотрудник в Мехико просигнализировал, что одна деревня была поражена странной эпидемией. Мы полагаем, что кто-то умышленно уничтожил эту деревню ничтожной дозой CX-3.
- И как же оно "функционирует"?
Генерал на мгновение заколебался и повернулся к профессору Олсопу, который покачал головой.
- Послушайте, - обратился генерал. - Если это абсолютно необходимо для вашего расследования, я предпочел бы об этом не говорить. Может быть те, кто похитил яд, не знают в точности, как его использовать. Чем меньше вы будете об этом знать, тем будет лучше - как для вас, так и для нас.
- Вы осторожны... Почему, по-вашему мнению, уничтожили эту деревню?
- Эксперимент, ужасный, бесчеловечный эксперимент. Они хотели посмотреть - так ли CX-3 смертоносен, как это предполагалось. Следующим этапом может стать массированная атака против нашей страны.
- Но ведь берег Тихого океана от Кубы достаточно далеко. Почему те, кто украл у вас CX-3, забрались в такую глушь? Было бы гораздо проще остаться на одном из островков Карибского моря или даже на другом берегу Мексики, Юкатане.
- Я знаю. Нам не удалось пролить свет на этот пункт. Но у нас есть одна идея. Этот регион Мексики ближе всего к границам США, следовательно, единственный след, которым мы располагаем, приводит именно сюда.
- Говорите.
- Вы будете смеяться над нами. Десять лет назад, начиная исследования по бактериологическому оружию, мы, чтобы выиграть время, сделали вызов одному специалисту: японскому профессору Йохико Такате. На протяжении всей войны он руководил в Маньчжурии подобной лабораторией - на средства японской армии. Мы согласились выкрасть его у русских и Чан Кай-Ши, которые хотели его расстрелять, и он стал работать на нас.
Только по истечении двух лет мы заметили, что он нас ненавидит - нас, американцев. И что он бесплатно переправляет всю нашу информацию в подпольную организацию, которая работает одновременно на японцев, коммунистический Китай и Формозу. Мы вляпались капитально, потому что он слишком много знал, чтобы можно было его отпустить с миром. Оставалось только одно решение, но мы запоздали с его исполнением.
- Ликвидировать его физически, я полагаю.
Генерал сделал утвердительный знак.
- Я имел несчастье решиться на это. Но он почувствовал неладное и одним прекрасным утром исчез. Мы прочесали всю страну частым гребешком и отправили за ним наших лучших людей. Напрасно. Поскольку он ничего ценного с собой не унес - CX-3 в тот момент не существовал - ЦРУ закрыло дело.
Затем год назад мексиканские осведомители известили нас, что след Такаты обнаружен в районе Гвадалахары, где он спрятался у своих собратьев по вере. В этом не было ничего удивительного: весь берег Тихого океана кишел японцами. В Тихуане - пограничном городке между Калифорнией и Мексикой, проституток-китаянок было больше, чем мексиканок.
Итак, мы его упустили, поскольку это дикий район без дорог, без телефонов, а мексиканские власти очень обидчивы. Те, кто против гринго [белые на мексиканском жаргоне], всегда пользуется у них авторитетом.
Только вот что: деревня, о которой идет речь, находится как раз в центре того района, где прячется Таката. Скажите, что это совпадение!
- Почему вы не отправили кого-нибудь за новостями? Мы даем достаточно долларов мексиканцам, чтобы они помогали нам в подобных случаях.
- Им довольно трудно объяснить, что из-за нашей неосторожности на их территории находится сумасшедший, обладающий самым опасным в мире оружием. Кстати, мы сделали все, что следовало. Я лично отправил нашего сотрудника из Мехико, некоего Сержа Ленца, в эту деревню. Это он через наших осведомителей узнал об этой странной эпидемии.
- И что же, он что-нибудь обнаружил?
- Мы ничего об этом не знаем. Он так и не вернулся.
- Тогда чего вы ждете от меня? Я не биолог, не химик, не медик.
- Нет, но вы привыкли к тонким небезопасным делам. Это одно из них. Надо во что бы то ни стало вернуть в наши руки этот флакон с CX-3 до того, как его обладатели им воспользуются. У нас только один след: Серж Ленц.
- Он исчез...
- Мы не знаем, каким образом он получил эту информацию. Здесь след обрывается. Его жена проживает в Мехико. Может быть, она в курсе. Если нет, вам придется выпутываться самому. Разыщите его осведомителей...
- Превосходно!.. И я, конечно, буду совсем один на этой приятной медико-туристической прогулке?
- Не совсем. У нас есть в Мехико драгоценный помощник. Его зовут Фелипе Чано. Он наполовину американец, наполовину мексиканец и работает в Securidad [мексиканское Агентство Безопасности (исп.)]. На него можно рассчитывать, он знает всех и вся. Мы его предупредили. Он встретит вас в аэропорту. Есть также мадам Ленц.
- Если я хорошо понимаю, моего мнения вы не спрашиваете?
Генерал сделал вид, что не расслышал.
- Кстати, для большей безопасности профессор Олсоп сейчас вам сделает прививку против возможно большего количества инфекций. Это, конечно, не защита от CX-3, но наши противники могут прибегать к разным хитростям.
Разговор был окончен. Генерал пожал руку Малко, которому предстояло следовать за профессором Олсопом. Единственный раз ЦРУ даже не спорило о цене, которую запросил Малко: пятьдесят тысяч долларов в случае успеха. В случае провала о цене никогда не договаривались. SAS не имел детей. На этот раз он даже настоял, чтобы его деньги были направлены прямо в Австрию. Таким образом, он избегал уплаты лишних налогов, и его подрядчик в Австрии сможет покрыть все расходы. Ему предстояло переделать весь паркет и провести водопровод. Километры труб... Но когда все будет закончено, замок его высочества князя Малко Линге отобьет всякую охоту завидовать у Шенбрунна. Такие вещи надо учитывать, когда имеешь традиции. Эта сладкая мысль успокаивала Малко, когда несговорчивая медсестра вонзала ему в руку толстую, как велосипедный насос, иглу: первый подарок профессора Олсопа.
4
Малко был болен настолько, что даже не замечал великолепного вида на остров Манхэттен, который проплывал под ним гигантским нагромождением конструкций. Ему казалось, что он весь раздувается. Уколы профессора Олсопа спровоцировали сильнейший приступ крапивной лихорадки. Несчастный Малко покрылся красными пятнами и чесался. К тому же его знобило и слегка дрожали руки. Очевидно, после этого Малко сможет купаться даже в Ганге, причем безо всякого риска.
Но ему предстояло ехать не в Индию. Если ничего не произойдет, то его самолет должен прибыть в Мехико в десять часов вечера. Для него уже был заказан номер в лучшем отеле Мехико - "Мария-Исабель". Еще у него имелся номер телефона Сержа Ленца. Фелипе Чано должен был его встретить в аэропорту.
Чтобы чем-то заняться, Малко взял карточку с данными Сержа Ленца, которую ему вручили перед отъездом. В ней было не бог весть что.
"Серж Ленц, место рождения - Лейпциг (Германия). Инженер по пластмассам. В США с 1936 года. В Мексику эмигрировал в 1951 году. Очень сильно восхищался Соединенными Штатами и во время войны уже сотрудничал с ЦРУ. Детей нет. Женат во второй раз в 1955 году в Мексике. О жене мало сведений. Происхождение - метиска. Хороша собой и намного моложе своего мужа.
В Мексике Ленц вел умеренный образ жизни, занимался продажей филиалов одного из значительных германских заводов пластмасс. Много путешествовал в пределах Мексики. Нуждался в деньгах. Добросовестно выполнял различные поручения в пользу ЦРУ, особенно в области науки, считался хорошим, если не сказать больше, сотрудником".
Предел мечтаний. Ленц, видимо, был одним из так называемых "уважаемых сотрудников", из которых ЦРУ вытягивал максимум возможного и которых в конце концов отправляли на бойню безо всяких угрызений совести, поскольку нет ничего хуже, чем любитель, выдающий себя за профессионала. Патриотизмом дзюдо не заменить. Бедняга Ленц должен был это проверить. В итоге его жена осталась одна.
Малко провел рукой по волосам. У него было такое впечатление, что кожа на черепе покрывается бугорками: эти проклятые уколы! Он, так заботившийся о своей персоне, развалился в кресле, не обращая никакого внимания на складку на брюках. Водрузив на нос черные очки, он ничего не выражающим взором смотрел в иллюминатор с его голубым небом; он даже не смог бы сказать, как выглядели стюардессы.
В этот момент он бы дорого дал за то, чтобы оказаться в своем небольшом домике в Пафкипси, недалеко от Нью-Йорка и думать о своем замке. Из своего дома он мог видеть воды Гудзона, которые напоминали ему Дунай. Он чувствовал себя иногда очень усталым в свои сорок лет и был сыт по горло своей странной бродячей жизнью. Когда замок будет закончен, он вернется в свои владения и ничто больше не сможет вытащить его оттуда. Может быть, он женится.
Эта мысль его немного пугала. Он слишком любил женщин.
"Боинг-707" Западных Авиалиний был наполовину пуст. Малко заставил себя дойти до туалета, чтобы размять ноги и удостовериться, нет ли на самолете волшебного создания, которое уравновесило бы воздействие уколов профессора Олсопа. Для Малко это был единственный мощный тонизатор. Из-за женщин он уже совершил все возможные в мире глупости, но частенько они ему невероятно помогали. Им нравилось его тонкое лицо и загадочная германская внешность. Кроме того, они чувствовали, что он их любил. Всех. Он заметил, что самолеты производят на них возбуждающее чувственность воздействие. Однажды он успел соблазнить между Карачи и Римом одну юную ливанку. Их проделки повергли в изумление всех пассажиров и экипаж. Но это был хороший подарок на память. Он хотел бы познакомиться с довоенной Веной, где люди думали только о танцах, о том, как прожить жизнь и любить друг друга. В своем замке он давал бы волшебные балы...
В левом углу его рта появилась маленькая горькая складка. Он был всего лишь кем-то наподобие шпиона по различным поручениям, "ищейкой класса люкс", которой доверяют безнадежные дела. Однажды он сам станет безнадежным делом. На вещи, оставшиеся после его смерти, прольют море виски, а через месяц забудут.
Самолет Западной Авиакомпании не содержал ничего пикантного. Сплошь и рядом южноамериканские создания, достаточно мясистые, но удрученные присутствием безобразных и толстых мужей. Те, должно быть, пересели в кадиллаки прямо из кокосовой рощи...
По трансляции объявили, что самолет следует над Хьюстоном по направлению к Техасу. Смуглая стюардесса пошла принимать заказы на аперитивы.
Малко в надежде поправить здоровье заказал двойную водку, несмотря на то, что ему запретили алкоголь на целую неделю. Какой идиотизм: ведь алкоголь убивает микробы, это же хорошо известно! Чтобы развлечься, он стянул в туалете пакет с саше [надушенная или наполненная твердыми ароматическими веществами подушечка], чтобы насухую помыть руки с помощью салфетки, смоченной одеколоном. Удобства такого рода в самолете доставляли ему удовольствие.
Когда принесли водку, он поморщился. Это была американская водка, нечто среднее между одеколоном и спиртом. Ничего общего с доброй русской "Стрелецкой" - ароматной и горькой. Есть отчего стать коммунистом! Малко пил мало, но имел тонкий вкус.
Он на мгновение задремал и проснулся от голоса стюардессы, которая советовала пристегнуть ремни и больше не курить. Через иллюминатор далеко внизу было видно гигантскую светящуюся туманность Мехико-Сити, протянувшуюся на многие квадратные километры. За ее пределами была только чернота: враждебные горы и деревни, где электричество было неизвестно. Слаборазвитым странам присуще это огромное черное пространство, которое окружает города...
Шасси коснулись земли, самолет слегка тряхнуло, затем он покатился к зданию аэровокзала.
Высунув нос наружу, Малко был приятно удивлен свежестью воздуха на высоте 2500 метров. Таможенные формальности были вскоре завершены, все торопились идти спать.
Малко чувствовал себя дураком с чемоданом в руке под гигантской рекламой Мексиканских Воздушных Линий. У него было страстное желание улечься спать прямо на земле.
- Сеньор SAS?
Он медленно повернулся. Какой-то человек улыбался ему на все тридцать два зуба. Он был коренастый, приземистый, как кетчист [кетч - американская борьба]. У него были черные волосы, зачесанные назад, смеющиеся глаза и ослепительная улыбка. Невзирая на невысокую температуру, на нем были только рубашка и брюки. Его рукопожатие чуть не раздавило Малко фаланги пальцев.
- Как вы меня узнали? - спросил Малко.
- Я разбираюсь в приезжих, - ответил тот. - Позвольте представиться: Фелипе Чано, к вашим услугам.
Это прозвучало вежливо, безо всякого подобострастия. Этот тип стал сразу же симпатичен Малко, он выглядел надежным.
- Вы прекрасно говорите по-английски, - заметил он.
- Я родился и вырос в Техасе, - сказал Фелипе. - Мой отец мексиканец, но учился в Америке. Во время войны я был пилотом "летающей крепости"... Но в Мексике мне намного лучше.
- А кто вы на самом деле?
- Я в должности заместителя комиссара по особым поручениям. Короче говоря, мне поручают всякое дерьмо, к которому нужен деликатный подход. Но это забавно.
- Вы знаете, зачем я приехал сюда?
Фелипе Чано, улыбаясь, покачал головой.
- Нет. Это не так просто. Идемте, моя машина стоит снаружи.
Он взял чемодан Малко и направился к выходу. Большие настенные часы в холле аэровокзала показывали четверть двенадцатого.
Стоянка была метрах в пятистах. Ночной свежий воздух окончательно пробудил Малко ото сна.
- Вот мы и на месте, - сказал Фелипе. - Подождите, я открою вам изнутри.
Малко с удивлением рассматривал автомашину.
Это был кадиллак. Но какой!.. Должно быть, он был выпущен сразу же после войны. От него еще кое-что осталось. Кузов был весь измят и заплатки краски были нанесены на вмятины вручную. Ветровое стекло, все в лучах трещин, чудом держалось на своем месте, дверца с левой стороны была прикручена проволокой. Перехватив взгляд Малко, Фелипе заметил с извиняющейся улыбкой:
- Это все, что я могу себе позволить. Здесь, чтобы купить хорошую машину, надо быть или бесчестным, или очень богатым человеком. А я всего лишь бедный заместитель комиссара, а правительство никогда не делает нам подарков.
Они сели в кадиллак, который тотчас тронулся с места. Мотор работал еще хорошо, но обивка внутри автомобиля превратилась в лохмотья.
- Этот автомобиль стоил мне четыре месячных зарплаты, меланхолически добавил Фелипе.
Во время поездки он объявил Малко, что живет из-за экономии в пригороде Мехико в маленькой индейской деревушке. У него жена и шестеро детей.
На широком шоссе, ведущем из Мехико в аэропорт, было совсем небольшое движение. Поэтому им понадобилось только четверть часа, чтобы добраться до "Марии-Исабель", в самом сердце Мехико на Пасео де ла Реформа. Повсюду были развешаны гигантские ярко освещенные предвыборные афиши: "Голосуйте за Диаса!" Приближались выборы Президента Республики. Эта развернутая пропаганда повергла Малко в столбняк: в выборах участвовал только один кандидат.
"Мария-Исабель" представляла собой суперсовременный отель. В номере, который отвели Малко, можно было устраивать лошадиные бега. Он как всегда отказался от восьмого этажа. Это было старое суеверие.
Фелипе с любопытством наблюдал, как он распаковывал свои вещи. Малко заботливо развешивал свои костюмы из черной с антрацитовым блеском альпаги. Это был его собственный маленький шик: безупречный гардероб и скромные шелковые рубашки с личной монограммой на каждой. Когда он закончил, Фелипе спросил:
- Вы хотите приступить к работе, начиная с сегодняшнего вечера?
Малко бы начал. Но с чего?... Его единственной отправной точкой была жена Ленца. Но тут помощь мексиканца ему не нужна. Поэтому они условились о встрече в отеле на следующий день в одиннадцать часов. Фелипе на цыпочках удалился, пожав Малко руку с мощью прокатного стана.
После его ухода Малко тотчас поднял трубку телефона и набрал номер Ленца. Время было далеко за полночь, но он в общем-то прибыл издалека...
Звонки раздавались долго безо всякого ответа. В тот момент, когда Малко собрался положить трубку, женский голос сказал:
- Алло.
- Мадам Ленц? - спросил Малко.
- Да, кто говорит?
Голос был низким и приятным. Он звучал странно, словно шел из глубины.
- Друг вашего мужа, - ответил Малко. - Я приехал из Нью-Йорка и подумал...
- Он в Нью-Йорке?
Он почувствовал, что она удивлена.
- Нет, не совсем. Но я хотел бы с ним встретиться. И с вами, конечно, тоже.
- Приезжайте сейчас. Я никогда не ложусь рано. Вы даже можете остаться переночевать.
Малко вежливо отказался от постели, но приглашение принял. Положив трубку, он натянул свежую рубашку, обрызгался одеколоном и почистил зубы. Он был в затруднении, поскольку не знал, до какого предела мадам Ленц в курсе деятельности своего мужа. Вполне возможно, она примет его за какого-нибудь бравого инженера.
Такси доставило его по указанному адресу. То, что мексиканцы называли городами-спутниками, находилось у черта на куличках, а, точнее, в предместье. Наконец, автомобиль остановился перед небольшим домиком в конце вымощенной камнями дорожки. Это было километрах в десяти от центра.
Шофер воспользовался этим, чтобы стребовать с Малко сто песо. Затем тот нажал на звонок. Ему открыла старая скрюченная мексиканка и сделала знак следовать за ней, ни слова не говоря. Он очутился в гостиной с низким потолком, освещенной светильниками, стоящими на полу.
Мадам Ленц стояла посреди комнаты и ждала его.
Малко почувствовал, как вдоль позвоночника покатилось вниз странное покалывание. Та, что стояла перед ним, совершенно не была похожа на заплаканную вдову.
Она была одета, если можно было употребить это слово, в шелковую зеленую пижаму. Наряд смотрелся на ней словно нарисованный. Что в общем-то объясняло реакцию Малко, поскольку она была сложена, как "ню" рисовальщика Варги. К тому же не носила лифчика, на что указывало много признаков. Это было настоящее чудо природы. Ее волосы цвета воронова крыла были подобраны тяжелым шиньоном. Зеленые глаза с любопытством рассматривали Малко:
- Добро пожаловать, сэр... Что-то я не припомню вашего имени.
- ...Линге, Малко Линге...
В этот миг он был неспособен сказать что-либо еще.
- Меня зовут Илна. Это старинное индейское имя. Знаете, во мне течет индейская кровь. Проходите, присаживайтесь, выпейте что-нибудь. Вы, наверное, устали.
Малко повиновался и развалился на огромном диване.
- Виски, текила, мартини, ром, водка?
- Текила, чтобы попробовать.
Мадам Ленц направилась к небольшому бару на другом конце комнаты, что дало Малко возможность убедиться, что аверс ничем не уступает реверсу. Ее бедра мягко, безо всякой вульгарности, покачивались. Она налила себе полный стакан чистой текилы и вернулась к Малко со стаканами.
- Ваше здоровье, - улыбнулась она.
Она выпила одним махом стакан, способный свалить замертво ирландского бутлеггера [бутлеггер (амер.) - торговец контрабандными спиртными напитками]. Малко скромно оросил губы алкоголем и с трудом перевел дыхание: это могло прожечь дыру в желудке... Он осторожно поставил свой стакан обратно на стол и повернулся к своей собеседнице. Та закрыла глаза и растянулась в кресле, закинув ноги на стол. Шелк пижамы потрескивал от прикосновения костюма из альпаги. Малко мало-помалу охватывал жар, исходящий от тела молодой женщины. Еще пять минут, и он будет временно потерян для ЦРУ... Он поскреб себе горло и перешел в атаку.
- Дорогая мадам, известно ли вам, где находится ваш муж?
Она приоткрыла один глаз.
- Мой муж? Нет. А зачем? Это что, может вам помочь?
- Знаете ли вы зачем я приехал в Мехико?
Она приоткрыла другой глаз и широко улыбнулась:
Генерал почувствовал, что Малко надоели разговоры вокруг да около:
- Пойдемте SAS. Я должен вам рассказать одну историю.
- Если вы намерены испробовать на мне вашу штуку, - сказал Малко, - я добровольцем не буду...
- Постарайтесь быть серьезным пять минут и следуйте за мной в мой офис, - сухо сказал генерал.
Они углубились в анфиладу коридоров. Профессор Олсоп семенил следом. Офис генерала был роскошен. Зеленый ковер на полу, в котором ноги утопали чуть ли не по щиколотки, деревянные панели, старинный английский стол и прекрасный вид на Мэриленд. Малко уселся в глубоком, словно диван, кресле и закурил.
Генерал занял место за столом, а профессор остался стоять в углу комнаты.
- Итак, - начал генерал, - вы, вероятно, знаете, что, как и большинство современных стран, мы изучаем здесь возможности бактериологической войны, короче говоря, способы уничтожения населения или вражеской армии путем развязывания искусственных эпидемий.
- Вы уже наложили руку на Корею, - с мягкой иронией прервал его Малко...
Генерал остановил его жестом.
- Мы были не единственными. Знаете ли вы, что у русских имеется шесть специальных лабораторий в Азербайджане и на Кавказе, которые занимаются только этим вопросом? Станция N_1 специализируется на культуре тифа; станция N_2 - на культурах оспы и спинно-мозгового менингита; станции N_3 и N_5 - на бактериальных культурах малярии, паратифа и менингита; и, наконец, станции N_4 и N_6 занимаются чумой и дизентерией... Что вы на это скажете?
- Это звучит отнюдь не утешительно.
- Мы опережаем русских на десять лет, - отрезал генерал. - Мы давно прошли стадию бактерий и природных ядов.
- Тогда в чем ваши проблемы?
- В неосторожности. В ужасной неосторожности, за которую я несу ответственность. Наши союзники ведут приготовления к этому роду войны. Англичане, между прочим, тоже. В данное время у них появились некоторые осложнения, поскольку один из их ученых умер от чумы в результате несчастного случая. Может быть, поэтому они решили отправить корабль-лабораторию на Багамы.
- Странная мысль!
- Не такая уж и странная. Они намеревались изучать там развитие бактерий в условиях тропического климата. Не забывайте об азиатском Юго-Востоке... Итак, вот уже два месяца, как англичане сознались нам, что корабль-лаборатория "Бен-Ломонд" бросил якорь у берегов Ямайки примерно на две недели. Поскольку у нас имеются с ними соглашения, они попросили прислать им одного из наших специалистов с образцом нашего последнего продукта CX-3.
- Что это такое?
- Это то, что вы видели во флаконе. Самый сильный в мире яд. Синтезирован из природного яда, чью вирулентность мы увеличили в десять тысяч раз. Естественно, его формула абсолютно засекречена.
Только вот, поскольку мы проявляем осторожность в том, что касается классических вооружений, мысль, что этот флакон могут украсть, не пришла мне в голову. Таким образом мы взяли билет на самолет для одного майора из моих подчиненных и отправили его без сопровождения на Ямайку встретиться с английскими коллегами. В своем портфеле он вез флакон, как две капли воды похожий на тот, который вы видели. Этого хватит, чтобы уничтожить человечество...
- И что теперь?
Малко начинал проникаться этой историей. Хоть раз речь не шла о ракетах!..
- Так вот, майор так и не прибыл на Ямайку. Его самолет был захвачен в воздухе неизвестными, которые заставили экипаж приземлиться на Кубе. Мы сделали все, чтобы этому помешать, поскольку я отдал приказ сбить самолет со всеми пассажирами. Но было слишком поздно.
Компания выкупила самолет. Пассажиры целые и невредимые были возвращены через Ямайку - все, кроме одного. Майор Ланс исчез. Кубинцы утверждают, что его не было в списках пассажиров. Конечно, портфель и его содержимое тоже испарились.
- Вы полагаете, что кубинцы вам желают зла? В конце концов, вы можете их ликвидировать двумя ракетными выстрелами... с микробами или без.
Генерал затряс головой.
- К несчастью, нет, мой дорогой SAS. Прежде всего вы, как и я, знаете, что мы не можем трогать наши ракеты, чтобы не развязать мировую войну, короче говоря, конец света. И потом, мы даже не уверены в том, что кубинцы желали нам зла во всей этой истории. Или, по меньшей мере, у нас сложилось впечатление, что речь идет о чем-то другом...
- О чем?
- Если честно, я об этом не знаю. CX-3 - ужасное оружие, которое при правильном использовании может нанести роковой удар США. Достаточно с умом разместить несколько порций, чтобы убить десятки миллионов американцев безо всяких парадов. Мы думали, что это могло бы соблазнить кубинцев. Но наша последняя информация противоречит этой версии. То, что я узнал, настолько фантастично, что я с трудом осмеливаюсь вам это сказать.
- Приступайте, я готов выслушать все.
- После исчезновения CX-3 ЦРУ потребовало, чтобы все его сотрудники сообщали о каждой подозрительной эпидемии в Центральной Америке.
- Я понимаю. И где же это произошло?
- В Мексике. Наш сотрудник в Мехико просигнализировал, что одна деревня была поражена странной эпидемией. Мы полагаем, что кто-то умышленно уничтожил эту деревню ничтожной дозой CX-3.
- И как же оно "функционирует"?
Генерал на мгновение заколебался и повернулся к профессору Олсопу, который покачал головой.
- Послушайте, - обратился генерал. - Если это абсолютно необходимо для вашего расследования, я предпочел бы об этом не говорить. Может быть те, кто похитил яд, не знают в точности, как его использовать. Чем меньше вы будете об этом знать, тем будет лучше - как для вас, так и для нас.
- Вы осторожны... Почему, по-вашему мнению, уничтожили эту деревню?
- Эксперимент, ужасный, бесчеловечный эксперимент. Они хотели посмотреть - так ли CX-3 смертоносен, как это предполагалось. Следующим этапом может стать массированная атака против нашей страны.
- Но ведь берег Тихого океана от Кубы достаточно далеко. Почему те, кто украл у вас CX-3, забрались в такую глушь? Было бы гораздо проще остаться на одном из островков Карибского моря или даже на другом берегу Мексики, Юкатане.
- Я знаю. Нам не удалось пролить свет на этот пункт. Но у нас есть одна идея. Этот регион Мексики ближе всего к границам США, следовательно, единственный след, которым мы располагаем, приводит именно сюда.
- Говорите.
- Вы будете смеяться над нами. Десять лет назад, начиная исследования по бактериологическому оружию, мы, чтобы выиграть время, сделали вызов одному специалисту: японскому профессору Йохико Такате. На протяжении всей войны он руководил в Маньчжурии подобной лабораторией - на средства японской армии. Мы согласились выкрасть его у русских и Чан Кай-Ши, которые хотели его расстрелять, и он стал работать на нас.
Только по истечении двух лет мы заметили, что он нас ненавидит - нас, американцев. И что он бесплатно переправляет всю нашу информацию в подпольную организацию, которая работает одновременно на японцев, коммунистический Китай и Формозу. Мы вляпались капитально, потому что он слишком много знал, чтобы можно было его отпустить с миром. Оставалось только одно решение, но мы запоздали с его исполнением.
- Ликвидировать его физически, я полагаю.
Генерал сделал утвердительный знак.
- Я имел несчастье решиться на это. Но он почувствовал неладное и одним прекрасным утром исчез. Мы прочесали всю страну частым гребешком и отправили за ним наших лучших людей. Напрасно. Поскольку он ничего ценного с собой не унес - CX-3 в тот момент не существовал - ЦРУ закрыло дело.
Затем год назад мексиканские осведомители известили нас, что след Такаты обнаружен в районе Гвадалахары, где он спрятался у своих собратьев по вере. В этом не было ничего удивительного: весь берег Тихого океана кишел японцами. В Тихуане - пограничном городке между Калифорнией и Мексикой, проституток-китаянок было больше, чем мексиканок.
Итак, мы его упустили, поскольку это дикий район без дорог, без телефонов, а мексиканские власти очень обидчивы. Те, кто против гринго [белые на мексиканском жаргоне], всегда пользуется у них авторитетом.
Только вот что: деревня, о которой идет речь, находится как раз в центре того района, где прячется Таката. Скажите, что это совпадение!
- Почему вы не отправили кого-нибудь за новостями? Мы даем достаточно долларов мексиканцам, чтобы они помогали нам в подобных случаях.
- Им довольно трудно объяснить, что из-за нашей неосторожности на их территории находится сумасшедший, обладающий самым опасным в мире оружием. Кстати, мы сделали все, что следовало. Я лично отправил нашего сотрудника из Мехико, некоего Сержа Ленца, в эту деревню. Это он через наших осведомителей узнал об этой странной эпидемии.
- И что же, он что-нибудь обнаружил?
- Мы ничего об этом не знаем. Он так и не вернулся.
- Тогда чего вы ждете от меня? Я не биолог, не химик, не медик.
- Нет, но вы привыкли к тонким небезопасным делам. Это одно из них. Надо во что бы то ни стало вернуть в наши руки этот флакон с CX-3 до того, как его обладатели им воспользуются. У нас только один след: Серж Ленц.
- Он исчез...
- Мы не знаем, каким образом он получил эту информацию. Здесь след обрывается. Его жена проживает в Мехико. Может быть, она в курсе. Если нет, вам придется выпутываться самому. Разыщите его осведомителей...
- Превосходно!.. И я, конечно, буду совсем один на этой приятной медико-туристической прогулке?
- Не совсем. У нас есть в Мехико драгоценный помощник. Его зовут Фелипе Чано. Он наполовину американец, наполовину мексиканец и работает в Securidad [мексиканское Агентство Безопасности (исп.)]. На него можно рассчитывать, он знает всех и вся. Мы его предупредили. Он встретит вас в аэропорту. Есть также мадам Ленц.
- Если я хорошо понимаю, моего мнения вы не спрашиваете?
Генерал сделал вид, что не расслышал.
- Кстати, для большей безопасности профессор Олсоп сейчас вам сделает прививку против возможно большего количества инфекций. Это, конечно, не защита от CX-3, но наши противники могут прибегать к разным хитростям.
Разговор был окончен. Генерал пожал руку Малко, которому предстояло следовать за профессором Олсопом. Единственный раз ЦРУ даже не спорило о цене, которую запросил Малко: пятьдесят тысяч долларов в случае успеха. В случае провала о цене никогда не договаривались. SAS не имел детей. На этот раз он даже настоял, чтобы его деньги были направлены прямо в Австрию. Таким образом, он избегал уплаты лишних налогов, и его подрядчик в Австрии сможет покрыть все расходы. Ему предстояло переделать весь паркет и провести водопровод. Километры труб... Но когда все будет закончено, замок его высочества князя Малко Линге отобьет всякую охоту завидовать у Шенбрунна. Такие вещи надо учитывать, когда имеешь традиции. Эта сладкая мысль успокаивала Малко, когда несговорчивая медсестра вонзала ему в руку толстую, как велосипедный насос, иглу: первый подарок профессора Олсопа.
4
Малко был болен настолько, что даже не замечал великолепного вида на остров Манхэттен, который проплывал под ним гигантским нагромождением конструкций. Ему казалось, что он весь раздувается. Уколы профессора Олсопа спровоцировали сильнейший приступ крапивной лихорадки. Несчастный Малко покрылся красными пятнами и чесался. К тому же его знобило и слегка дрожали руки. Очевидно, после этого Малко сможет купаться даже в Ганге, причем безо всякого риска.
Но ему предстояло ехать не в Индию. Если ничего не произойдет, то его самолет должен прибыть в Мехико в десять часов вечера. Для него уже был заказан номер в лучшем отеле Мехико - "Мария-Исабель". Еще у него имелся номер телефона Сержа Ленца. Фелипе Чано должен был его встретить в аэропорту.
Чтобы чем-то заняться, Малко взял карточку с данными Сержа Ленца, которую ему вручили перед отъездом. В ней было не бог весть что.
"Серж Ленц, место рождения - Лейпциг (Германия). Инженер по пластмассам. В США с 1936 года. В Мексику эмигрировал в 1951 году. Очень сильно восхищался Соединенными Штатами и во время войны уже сотрудничал с ЦРУ. Детей нет. Женат во второй раз в 1955 году в Мексике. О жене мало сведений. Происхождение - метиска. Хороша собой и намного моложе своего мужа.
В Мексике Ленц вел умеренный образ жизни, занимался продажей филиалов одного из значительных германских заводов пластмасс. Много путешествовал в пределах Мексики. Нуждался в деньгах. Добросовестно выполнял различные поручения в пользу ЦРУ, особенно в области науки, считался хорошим, если не сказать больше, сотрудником".
Предел мечтаний. Ленц, видимо, был одним из так называемых "уважаемых сотрудников", из которых ЦРУ вытягивал максимум возможного и которых в конце концов отправляли на бойню безо всяких угрызений совести, поскольку нет ничего хуже, чем любитель, выдающий себя за профессионала. Патриотизмом дзюдо не заменить. Бедняга Ленц должен был это проверить. В итоге его жена осталась одна.
Малко провел рукой по волосам. У него было такое впечатление, что кожа на черепе покрывается бугорками: эти проклятые уколы! Он, так заботившийся о своей персоне, развалился в кресле, не обращая никакого внимания на складку на брюках. Водрузив на нос черные очки, он ничего не выражающим взором смотрел в иллюминатор с его голубым небом; он даже не смог бы сказать, как выглядели стюардессы.
В этот момент он бы дорого дал за то, чтобы оказаться в своем небольшом домике в Пафкипси, недалеко от Нью-Йорка и думать о своем замке. Из своего дома он мог видеть воды Гудзона, которые напоминали ему Дунай. Он чувствовал себя иногда очень усталым в свои сорок лет и был сыт по горло своей странной бродячей жизнью. Когда замок будет закончен, он вернется в свои владения и ничто больше не сможет вытащить его оттуда. Может быть, он женится.
Эта мысль его немного пугала. Он слишком любил женщин.
"Боинг-707" Западных Авиалиний был наполовину пуст. Малко заставил себя дойти до туалета, чтобы размять ноги и удостовериться, нет ли на самолете волшебного создания, которое уравновесило бы воздействие уколов профессора Олсопа. Для Малко это был единственный мощный тонизатор. Из-за женщин он уже совершил все возможные в мире глупости, но частенько они ему невероятно помогали. Им нравилось его тонкое лицо и загадочная германская внешность. Кроме того, они чувствовали, что он их любил. Всех. Он заметил, что самолеты производят на них возбуждающее чувственность воздействие. Однажды он успел соблазнить между Карачи и Римом одну юную ливанку. Их проделки повергли в изумление всех пассажиров и экипаж. Но это был хороший подарок на память. Он хотел бы познакомиться с довоенной Веной, где люди думали только о танцах, о том, как прожить жизнь и любить друг друга. В своем замке он давал бы волшебные балы...
В левом углу его рта появилась маленькая горькая складка. Он был всего лишь кем-то наподобие шпиона по различным поручениям, "ищейкой класса люкс", которой доверяют безнадежные дела. Однажды он сам станет безнадежным делом. На вещи, оставшиеся после его смерти, прольют море виски, а через месяц забудут.
Самолет Западной Авиакомпании не содержал ничего пикантного. Сплошь и рядом южноамериканские создания, достаточно мясистые, но удрученные присутствием безобразных и толстых мужей. Те, должно быть, пересели в кадиллаки прямо из кокосовой рощи...
По трансляции объявили, что самолет следует над Хьюстоном по направлению к Техасу. Смуглая стюардесса пошла принимать заказы на аперитивы.
Малко в надежде поправить здоровье заказал двойную водку, несмотря на то, что ему запретили алкоголь на целую неделю. Какой идиотизм: ведь алкоголь убивает микробы, это же хорошо известно! Чтобы развлечься, он стянул в туалете пакет с саше [надушенная или наполненная твердыми ароматическими веществами подушечка], чтобы насухую помыть руки с помощью салфетки, смоченной одеколоном. Удобства такого рода в самолете доставляли ему удовольствие.
Когда принесли водку, он поморщился. Это была американская водка, нечто среднее между одеколоном и спиртом. Ничего общего с доброй русской "Стрелецкой" - ароматной и горькой. Есть отчего стать коммунистом! Малко пил мало, но имел тонкий вкус.
Он на мгновение задремал и проснулся от голоса стюардессы, которая советовала пристегнуть ремни и больше не курить. Через иллюминатор далеко внизу было видно гигантскую светящуюся туманность Мехико-Сити, протянувшуюся на многие квадратные километры. За ее пределами была только чернота: враждебные горы и деревни, где электричество было неизвестно. Слаборазвитым странам присуще это огромное черное пространство, которое окружает города...
Шасси коснулись земли, самолет слегка тряхнуло, затем он покатился к зданию аэровокзала.
Высунув нос наружу, Малко был приятно удивлен свежестью воздуха на высоте 2500 метров. Таможенные формальности были вскоре завершены, все торопились идти спать.
Малко чувствовал себя дураком с чемоданом в руке под гигантской рекламой Мексиканских Воздушных Линий. У него было страстное желание улечься спать прямо на земле.
- Сеньор SAS?
Он медленно повернулся. Какой-то человек улыбался ему на все тридцать два зуба. Он был коренастый, приземистый, как кетчист [кетч - американская борьба]. У него были черные волосы, зачесанные назад, смеющиеся глаза и ослепительная улыбка. Невзирая на невысокую температуру, на нем были только рубашка и брюки. Его рукопожатие чуть не раздавило Малко фаланги пальцев.
- Как вы меня узнали? - спросил Малко.
- Я разбираюсь в приезжих, - ответил тот. - Позвольте представиться: Фелипе Чано, к вашим услугам.
Это прозвучало вежливо, безо всякого подобострастия. Этот тип стал сразу же симпатичен Малко, он выглядел надежным.
- Вы прекрасно говорите по-английски, - заметил он.
- Я родился и вырос в Техасе, - сказал Фелипе. - Мой отец мексиканец, но учился в Америке. Во время войны я был пилотом "летающей крепости"... Но в Мексике мне намного лучше.
- А кто вы на самом деле?
- Я в должности заместителя комиссара по особым поручениям. Короче говоря, мне поручают всякое дерьмо, к которому нужен деликатный подход. Но это забавно.
- Вы знаете, зачем я приехал сюда?
Фелипе Чано, улыбаясь, покачал головой.
- Нет. Это не так просто. Идемте, моя машина стоит снаружи.
Он взял чемодан Малко и направился к выходу. Большие настенные часы в холле аэровокзала показывали четверть двенадцатого.
Стоянка была метрах в пятистах. Ночной свежий воздух окончательно пробудил Малко ото сна.
- Вот мы и на месте, - сказал Фелипе. - Подождите, я открою вам изнутри.
Малко с удивлением рассматривал автомашину.
Это был кадиллак. Но какой!.. Должно быть, он был выпущен сразу же после войны. От него еще кое-что осталось. Кузов был весь измят и заплатки краски были нанесены на вмятины вручную. Ветровое стекло, все в лучах трещин, чудом держалось на своем месте, дверца с левой стороны была прикручена проволокой. Перехватив взгляд Малко, Фелипе заметил с извиняющейся улыбкой:
- Это все, что я могу себе позволить. Здесь, чтобы купить хорошую машину, надо быть или бесчестным, или очень богатым человеком. А я всего лишь бедный заместитель комиссара, а правительство никогда не делает нам подарков.
Они сели в кадиллак, который тотчас тронулся с места. Мотор работал еще хорошо, но обивка внутри автомобиля превратилась в лохмотья.
- Этот автомобиль стоил мне четыре месячных зарплаты, меланхолически добавил Фелипе.
Во время поездки он объявил Малко, что живет из-за экономии в пригороде Мехико в маленькой индейской деревушке. У него жена и шестеро детей.
На широком шоссе, ведущем из Мехико в аэропорт, было совсем небольшое движение. Поэтому им понадобилось только четверть часа, чтобы добраться до "Марии-Исабель", в самом сердце Мехико на Пасео де ла Реформа. Повсюду были развешаны гигантские ярко освещенные предвыборные афиши: "Голосуйте за Диаса!" Приближались выборы Президента Республики. Эта развернутая пропаганда повергла Малко в столбняк: в выборах участвовал только один кандидат.
"Мария-Исабель" представляла собой суперсовременный отель. В номере, который отвели Малко, можно было устраивать лошадиные бега. Он как всегда отказался от восьмого этажа. Это было старое суеверие.
Фелипе с любопытством наблюдал, как он распаковывал свои вещи. Малко заботливо развешивал свои костюмы из черной с антрацитовым блеском альпаги. Это был его собственный маленький шик: безупречный гардероб и скромные шелковые рубашки с личной монограммой на каждой. Когда он закончил, Фелипе спросил:
- Вы хотите приступить к работе, начиная с сегодняшнего вечера?
Малко бы начал. Но с чего?... Его единственной отправной точкой была жена Ленца. Но тут помощь мексиканца ему не нужна. Поэтому они условились о встрече в отеле на следующий день в одиннадцать часов. Фелипе на цыпочках удалился, пожав Малко руку с мощью прокатного стана.
После его ухода Малко тотчас поднял трубку телефона и набрал номер Ленца. Время было далеко за полночь, но он в общем-то прибыл издалека...
Звонки раздавались долго безо всякого ответа. В тот момент, когда Малко собрался положить трубку, женский голос сказал:
- Алло.
- Мадам Ленц? - спросил Малко.
- Да, кто говорит?
Голос был низким и приятным. Он звучал странно, словно шел из глубины.
- Друг вашего мужа, - ответил Малко. - Я приехал из Нью-Йорка и подумал...
- Он в Нью-Йорке?
Он почувствовал, что она удивлена.
- Нет, не совсем. Но я хотел бы с ним встретиться. И с вами, конечно, тоже.
- Приезжайте сейчас. Я никогда не ложусь рано. Вы даже можете остаться переночевать.
Малко вежливо отказался от постели, но приглашение принял. Положив трубку, он натянул свежую рубашку, обрызгался одеколоном и почистил зубы. Он был в затруднении, поскольку не знал, до какого предела мадам Ленц в курсе деятельности своего мужа. Вполне возможно, она примет его за какого-нибудь бравого инженера.
Такси доставило его по указанному адресу. То, что мексиканцы называли городами-спутниками, находилось у черта на куличках, а, точнее, в предместье. Наконец, автомобиль остановился перед небольшим домиком в конце вымощенной камнями дорожки. Это было километрах в десяти от центра.
Шофер воспользовался этим, чтобы стребовать с Малко сто песо. Затем тот нажал на звонок. Ему открыла старая скрюченная мексиканка и сделала знак следовать за ней, ни слова не говоря. Он очутился в гостиной с низким потолком, освещенной светильниками, стоящими на полу.
Мадам Ленц стояла посреди комнаты и ждала его.
Малко почувствовал, как вдоль позвоночника покатилось вниз странное покалывание. Та, что стояла перед ним, совершенно не была похожа на заплаканную вдову.
Она была одета, если можно было употребить это слово, в шелковую зеленую пижаму. Наряд смотрелся на ней словно нарисованный. Что в общем-то объясняло реакцию Малко, поскольку она была сложена, как "ню" рисовальщика Варги. К тому же не носила лифчика, на что указывало много признаков. Это было настоящее чудо природы. Ее волосы цвета воронова крыла были подобраны тяжелым шиньоном. Зеленые глаза с любопытством рассматривали Малко:
- Добро пожаловать, сэр... Что-то я не припомню вашего имени.
- ...Линге, Малко Линге...
В этот миг он был неспособен сказать что-либо еще.
- Меня зовут Илна. Это старинное индейское имя. Знаете, во мне течет индейская кровь. Проходите, присаживайтесь, выпейте что-нибудь. Вы, наверное, устали.
Малко повиновался и развалился на огромном диване.
- Виски, текила, мартини, ром, водка?
- Текила, чтобы попробовать.
Мадам Ленц направилась к небольшому бару на другом конце комнаты, что дало Малко возможность убедиться, что аверс ничем не уступает реверсу. Ее бедра мягко, безо всякой вульгарности, покачивались. Она налила себе полный стакан чистой текилы и вернулась к Малко со стаканами.
- Ваше здоровье, - улыбнулась она.
Она выпила одним махом стакан, способный свалить замертво ирландского бутлеггера [бутлеггер (амер.) - торговец контрабандными спиртными напитками]. Малко скромно оросил губы алкоголем и с трудом перевел дыхание: это могло прожечь дыру в желудке... Он осторожно поставил свой стакан обратно на стол и повернулся к своей собеседнице. Та закрыла глаза и растянулась в кресле, закинув ноги на стол. Шелк пижамы потрескивал от прикосновения костюма из альпаги. Малко мало-помалу охватывал жар, исходящий от тела молодой женщины. Еще пять минут, и он будет временно потерян для ЦРУ... Он поскреб себе горло и перешел в атаку.
- Дорогая мадам, известно ли вам, где находится ваш муж?
Она приоткрыла один глаз.
- Мой муж? Нет. А зачем? Это что, может вам помочь?
- Знаете ли вы зачем я приехал в Мехико?
Она приоткрыла другой глаз и широко улыбнулась: