Страница:
Гадкоутенкова взяла слово:
– Что я вам говорила? Наш зайчик слов на ветер не бросает. Если он уже об этом задумался, так и будет.
В ответ руководители зашумели, что у него часто меняется настроение и на этот раз он просто решил их припугнуть. А какой план развития может быть завтра, если ни у кого конь не валялся, нет ни малейшего представления, куда это самое развитие пристроить и в чем оно будет проявляться.
Тут в дискуссию скромно вмешался методист Дунько, единственный посвященный в особенности требований босса к стратегическим документам.
– Коллеги, позвольте напомнить, что в корпорации принят разработанный нами мастер-план о внедрении проектного управления. В связи с этим в компании проводится перестройка процессов и процедур…
На тихого Дунько обрушился шквал воплей, поэтому никто так и не услышал его разъяснений по поводу существования примерной матрицы развития, которая и смогла бы при определенной доработке прямо не сходя с этого места превратиться в требуемый план развития корпорации. Эта любимая Безбашневым матрица развития – плод бессонных ночей методиста Дунько – воплощала в себе все чаяния президента по поводу того, куда же двигаться дальше.
Очень раздражала президента неспособность топ-менеджеров корпорации улавливать его мысли и обрывки формулировок на лету. Только методист Дунько, проведя не один час „на ковре“ и притащив за полгода своей работы не одну тонну бумаг для согласования, научился не то чтобы улавливать, а тщательно конспектировать и выстраивать из этих обрывков внятные конструкции. Хотя долгие и упорные его труды по формализации сказанного президентом Великой корпорации так и не были оценены. Топ-менеджеров это вообще никогда не интересовало, а президента в десяти случаев из десяти не устраивало то, как это выглядело.
– Что ты обо всем этом думаешь, Агриппина? – как-то мягко и доверительно поинтересовался президент.
Гадкоутенкова, не успев войти в роль безнадежно и смертельно больной начальницы по кадрам Великой корпорации, судорожно подбирала слова.
Босс продолжил, глядя куда-то в сторону:
– Знаешь, я сегодня был на фабрике, говорил с Бейбаклушкиной… Сначала, конечно, наехал на них. На них ведь наедешь – только тогда думать начинают. Показали образцы последней коллекции, что для выставки готовят, – обалдеть!
– Там проблемы опять, – тихо вступила Гадкоутенкова, радуясь, что под хорошее романтическое настроение босса есть возможность решить наболевшую проблему с менеджером по фигистике Гойдой.
Но президент ее не слышал. Его воображение унеслось уже в какие-то загадочные дали предстоящего триумфа.
– Что там происходит со сбытом, ты хоть в курсе? – вдруг вынырнул он, огорошив Гадкоутенкову очередным вопросом.
– Да, я проверяла. Они опять менеджера смотрели, но Пустовой категорически отказывается его брать, потому что у него свой план набора.
– Да я тебе не про набор. Сколько это может продолжаться? Где проект? Где результаты? Что там вообще делается?! – босс начал выходить из себя, и Гадкоутенкова предусмотрительно замолчала. – Пустовой – он что, руководитель по бродажам? Надо от него избавляться, и немедленно. Делай ему аттестацию и – вон! Давай вообще уже шевелись, заводи руководителя проекта!
– Так, спокойно, Джан Франкович, заводить руководителя проекта еще не время, надо огладить всех, сейчас ситуация взрывоопасная. Едва уцелели те, кто вошел, а вы хотите новое лицо туда. Пус-товой – он же мужчина, а я вам сразу сказала: там мужчины не выживают.
– Так что, и руководитель проекта у нас будет женщина, ты хочешь сказать?
– Мужчины там не выживают, – твердо повторила Гадкоутен-кова. – А пока там никого не будет в качестве руководителя проекта, еще подождем. Вы серьезно сказали менеджерам, что все активы в глину переведете?
– Агриппина, ну что ты – первый день меня знаешь? – президент опять оглушительно захохотал. – Я когда-нибудь говорил что-нибудь несерьезно?
Гадкоутенкова получила возможность слегка выдохнуть и тоже улыбнулась.
– Просто надо вас очень хорошо знать, чтобы каждый раз не сползать под стол от ваших шуток. А топ-менеджеры – они очень ранимые, до сих пор в себя прийти не могут.
– Это не шутка, Агриппина. Заведем руководителя проекта, поймешь, насколько это не шутка. Нам нужен прорыв… такой, чтобы бздшщь!.. – Безбашнев изобразил то ли большой ядерный взрыв, то ли праздничный салют. – Мы войдем на рынок, понимаешь, как победители войдем. Тебе как копординатору проекта видно или нет, что там топтание на месте и госпожа Б. по-прежнему ищет пути к отступлению, а у нас другая дорога? Когда я гляжу на корпорацию, мне становится все скучнее и скучнее – что здесь может быть нового? И потом, это разные временные измерения – девелопмент и произволство. Девелопмент – это долго, размеренно с отсроченным результатом, понимаешь? Произвол-ство – это произволство, сечешь, Агриппина? Это творчество, креатив. Как там на тренинге сказали – возможностный подход? Вот это – совсем другое. Пусть в корпорации все движется тихо и мирно, посмотрю – как я им врубил-то, а? Очень хочу посмотреть на их потуги по созданию плана развития корпорации! – президент задумчиво и лукаво улыбнулся. – Я и сам бы хотел знать, куда нам развиваться.
Гадкоутенкова следила за стремительной мыслью президента, боясь пропустить момент, когда он призовет к решительным действиям. Поэтому решила предвосхитить неизбежный для нее финал:
– Господин Безбашнев, я целиком и полностью „за“ и делаю как копординатор проекта все мыслимое и немыслимое. Вы знаете, как нелегко работать в условиях постоянного сопротивления ваших партнеров. Но на сегодняшний день мы можем говорить о создании полноценного ядра проекта в лице менеджера по фигистике, артикулярного директора, управляющего по просчетам, ну, думалось, еще и руководителя по бродажам… Ну, не случилось, будем работать дальше. Это – уже материал, люди, которые это начинали и выстояли, хотя бы частично. Теперь речь идет об этапе укрепления их позиций. Необходимо наладить технологические процессы. Вам ведь известно, что на фабрике необходим управленческий просчет – работаем в этом направлении, произвол-ственные карты нужны – тоже делают… Я ведь помимо того, что копординатором вашего проекта являюсь, работаю начальником по кадрам корпорации…
– Да, знаю-знаю, Гадкоутенкова, – перебил ее президент, – понимаю, что тяжко тебе и времени на все нет, но этот проект для меня – сама знаешь. Но ты меня не слышишь, я вообще в другую сторону смотрю.
– Слышу я вас прекрасно, только и вы должны услышать требования момента. На сегодня о руководителе проекта речи нет. Вы что, хотите опять этот хаос посеять в связи с введением нового человека, когда только все стало налаживаться? Крапают себе – пусть крапают, уж торопиться сейчас смысла нет. Здесь как раз сейчас системность нужна.
– Давай отдадим на аутсорсинг руководство проектом, пусть будет один, кто сгребет это все в кучу! – Безбашнев морщился, слушая доклады о проблемах. – Проект будет развиваться параллельно, эти учеты-шмучеты никогда не будут в идеальном виде, а нам нужен прорыв.
– Мы уже отдавали на аутсорсинг. Что, по-вашему, Полуфантов-то там делал целых три месяца? Кстати, интересуется продолжением работы. Надо же тестировать процессы, вводить процедуры…
– Да-да, понял я, Полуфантова придержи пока, мы подумаем, что с его диагностикой делать, или бросим его на корпорацию. Пусть вместе со своим названым сыном Дунько нам проектное управление внедрят и стратегический план корпорации нари суют.
Гадкоутенкова не знала, как опять спросить о неприятном.
– Там Полуфантову еще не все выплатили за последний этап, он интересовался.
Босс сосредоточенно похлопал себя по карманам, потом подскочил, резким ударом руки открыл дверь и уже из приемной бросил:
– Ты там смотри сама с Полуфантовым, пусть завершит работу, а там видно будет!
– Так он вроде завершил, – привстала Гадкоутенкова, глядя вслед исчезающему президенту.
– Где результат?! – прогремел в ответ президент и покинул офис корпорации в сопровождении большой группы специально обученных людей.
Глава 2. „Священные коровы“ – предвестники грядущего счастья
– Что я вам говорила? Наш зайчик слов на ветер не бросает. Если он уже об этом задумался, так и будет.
В ответ руководители зашумели, что у него часто меняется настроение и на этот раз он просто решил их припугнуть. А какой план развития может быть завтра, если ни у кого конь не валялся, нет ни малейшего представления, куда это самое развитие пристроить и в чем оно будет проявляться.
Тут в дискуссию скромно вмешался методист Дунько, единственный посвященный в особенности требований босса к стратегическим документам.
– Коллеги, позвольте напомнить, что в корпорации принят разработанный нами мастер-план о внедрении проектного управления. В связи с этим в компании проводится перестройка процессов и процедур…
На тихого Дунько обрушился шквал воплей, поэтому никто так и не услышал его разъяснений по поводу существования примерной матрицы развития, которая и смогла бы при определенной доработке прямо не сходя с этого места превратиться в требуемый план развития корпорации. Эта любимая Безбашневым матрица развития – плод бессонных ночей методиста Дунько – воплощала в себе все чаяния президента по поводу того, куда же двигаться дальше.
Очень раздражала президента неспособность топ-менеджеров корпорации улавливать его мысли и обрывки формулировок на лету. Только методист Дунько, проведя не один час „на ковре“ и притащив за полгода своей работы не одну тонну бумаг для согласования, научился не то чтобы улавливать, а тщательно конспектировать и выстраивать из этих обрывков внятные конструкции. Хотя долгие и упорные его труды по формализации сказанного президентом Великой корпорации так и не были оценены. Топ-менеджеров это вообще никогда не интересовало, а президента в десяти случаев из десяти не устраивало то, как это выглядело.
„Азбука“. „Т“ – Топ-менеджерыБосс вызвал Гадкоутенкову сразу после скоропалительно закончившегося совещания.
Высшие специалисты и руководители корпорации по направлениям. Планируют
и разрабатывают стратегические моменты развития К. Отличия от других
менеджеров – ориентированы только на результат, в противном случае не занимают
свои места, но имеют возможность себя проявить в течение определенного времени,
если до этого имели вотум доверия президента.
Откуда берутся – приходят и приглашаются по рекомендациям партнеров,
консультантов из бизнес-школ и т. д.
Возможно, являются просто хорошими специалистами в своем деле, но лучше,
если они хорошо понимают мысли президента, могут их продолжить и развить.
Переходный период для будущего топ-менеджера – способность усваивать, запоминать
или конспектировать слова и формулировки президента, а затем связно их воспроизводить.
(Корпоративный проект „Азбука“ под редакцией г-на Безбашнева, ч. 1, гл. 2)
– Что ты обо всем этом думаешь, Агриппина? – как-то мягко и доверительно поинтересовался президент.
Гадкоутенкова, не успев войти в роль безнадежно и смертельно больной начальницы по кадрам Великой корпорации, судорожно подбирала слова.
Босс продолжил, глядя куда-то в сторону:
– Знаешь, я сегодня был на фабрике, говорил с Бейбаклушкиной… Сначала, конечно, наехал на них. На них ведь наедешь – только тогда думать начинают. Показали образцы последней коллекции, что для выставки готовят, – обалдеть!
– Там проблемы опять, – тихо вступила Гадкоутенкова, радуясь, что под хорошее романтическое настроение босса есть возможность решить наболевшую проблему с менеджером по фигистике Гойдой.
Но президент ее не слышал. Его воображение унеслось уже в какие-то загадочные дали предстоящего триумфа.
– Что там происходит со сбытом, ты хоть в курсе? – вдруг вынырнул он, огорошив Гадкоутенкову очередным вопросом.
– Да, я проверяла. Они опять менеджера смотрели, но Пустовой категорически отказывается его брать, потому что у него свой план набора.
– Да я тебе не про набор. Сколько это может продолжаться? Где проект? Где результаты? Что там вообще делается?! – босс начал выходить из себя, и Гадкоутенкова предусмотрительно замолчала. – Пустовой – он что, руководитель по бродажам? Надо от него избавляться, и немедленно. Делай ему аттестацию и – вон! Давай вообще уже шевелись, заводи руководителя проекта!
– Так, спокойно, Джан Франкович, заводить руководителя проекта еще не время, надо огладить всех, сейчас ситуация взрывоопасная. Едва уцелели те, кто вошел, а вы хотите новое лицо туда. Пус-товой – он же мужчина, а я вам сразу сказала: там мужчины не выживают.
– Так что, и руководитель проекта у нас будет женщина, ты хочешь сказать?
– Мужчины там не выживают, – твердо повторила Гадкоутен-кова. – А пока там никого не будет в качестве руководителя проекта, еще подождем. Вы серьезно сказали менеджерам, что все активы в глину переведете?
– Агриппина, ну что ты – первый день меня знаешь? – президент опять оглушительно захохотал. – Я когда-нибудь говорил что-нибудь несерьезно?
Гадкоутенкова получила возможность слегка выдохнуть и тоже улыбнулась.
– Просто надо вас очень хорошо знать, чтобы каждый раз не сползать под стол от ваших шуток. А топ-менеджеры – они очень ранимые, до сих пор в себя прийти не могут.
– Это не шутка, Агриппина. Заведем руководителя проекта, поймешь, насколько это не шутка. Нам нужен прорыв… такой, чтобы бздшщь!.. – Безбашнев изобразил то ли большой ядерный взрыв, то ли праздничный салют. – Мы войдем на рынок, понимаешь, как победители войдем. Тебе как копординатору проекта видно или нет, что там топтание на месте и госпожа Б. по-прежнему ищет пути к отступлению, а у нас другая дорога? Когда я гляжу на корпорацию, мне становится все скучнее и скучнее – что здесь может быть нового? И потом, это разные временные измерения – девелопмент и произволство. Девелопмент – это долго, размеренно с отсроченным результатом, понимаешь? Произвол-ство – это произволство, сечешь, Агриппина? Это творчество, креатив. Как там на тренинге сказали – возможностный подход? Вот это – совсем другое. Пусть в корпорации все движется тихо и мирно, посмотрю – как я им врубил-то, а? Очень хочу посмотреть на их потуги по созданию плана развития корпорации! – президент задумчиво и лукаво улыбнулся. – Я и сам бы хотел знать, куда нам развиваться.
Гадкоутенкова следила за стремительной мыслью президента, боясь пропустить момент, когда он призовет к решительным действиям. Поэтому решила предвосхитить неизбежный для нее финал:
– Господин Безбашнев, я целиком и полностью „за“ и делаю как копординатор проекта все мыслимое и немыслимое. Вы знаете, как нелегко работать в условиях постоянного сопротивления ваших партнеров. Но на сегодняшний день мы можем говорить о создании полноценного ядра проекта в лице менеджера по фигистике, артикулярного директора, управляющего по просчетам, ну, думалось, еще и руководителя по бродажам… Ну, не случилось, будем работать дальше. Это – уже материал, люди, которые это начинали и выстояли, хотя бы частично. Теперь речь идет об этапе укрепления их позиций. Необходимо наладить технологические процессы. Вам ведь известно, что на фабрике необходим управленческий просчет – работаем в этом направлении, произвол-ственные карты нужны – тоже делают… Я ведь помимо того, что копординатором вашего проекта являюсь, работаю начальником по кадрам корпорации…
– Да, знаю-знаю, Гадкоутенкова, – перебил ее президент, – понимаю, что тяжко тебе и времени на все нет, но этот проект для меня – сама знаешь. Но ты меня не слышишь, я вообще в другую сторону смотрю.
– Слышу я вас прекрасно, только и вы должны услышать требования момента. На сегодня о руководителе проекта речи нет. Вы что, хотите опять этот хаос посеять в связи с введением нового человека, когда только все стало налаживаться? Крапают себе – пусть крапают, уж торопиться сейчас смысла нет. Здесь как раз сейчас системность нужна.
– Давай отдадим на аутсорсинг руководство проектом, пусть будет один, кто сгребет это все в кучу! – Безбашнев морщился, слушая доклады о проблемах. – Проект будет развиваться параллельно, эти учеты-шмучеты никогда не будут в идеальном виде, а нам нужен прорыв.
– Мы уже отдавали на аутсорсинг. Что, по-вашему, Полуфантов-то там делал целых три месяца? Кстати, интересуется продолжением работы. Надо же тестировать процессы, вводить процедуры…
– Да-да, понял я, Полуфантова придержи пока, мы подумаем, что с его диагностикой делать, или бросим его на корпорацию. Пусть вместе со своим названым сыном Дунько нам проектное управление внедрят и стратегический план корпорации нари суют.
Гадкоутенкова не знала, как опять спросить о неприятном.
– Там Полуфантову еще не все выплатили за последний этап, он интересовался.
Босс сосредоточенно похлопал себя по карманам, потом подскочил, резким ударом руки открыл дверь и уже из приемной бросил:
– Ты там смотри сама с Полуфантовым, пусть завершит работу, а там видно будет!
– Так он вроде завершил, – привстала Гадкоутенкова, глядя вслед исчезающему президенту.
– Где результат?! – прогремел в ответ президент и покинул офис корпорации в сопровождении большой группы специально обученных людей.
Глава 2. „Священные коровы“ – предвестники грядущего счастья
Полуфантов рассматривал причины рождения идей проектов вместе с группой слушателей программы.
– Избыточные ресурсы, потребности рынка – либо возможность удовлетворения спроса, либо конкурентная угроза, возникшая срочная проблема или необходимость, вопросы развития, предпринимательская инициатива. Последнее в терминологии управления проектами именуется еще „священной коровой“, – подчеркнул преподаватель. – Наличие той или иной причины или всех их в комплексе позволяет говорить о формировании идеи и переходить к этапу инициирования проекта. Вопросы? Тогда займемся решением задач по инициированию проекта.
– Простите, есть уточнение, можно? – с первого ряда поднялась рука слушательницы Пионерогероевой. – Все перечисленные причины рождения идей проектов имеют явно рациональное обоснование, верно? И только „священная корова“ в силу толкования этого термина – нечто, на что нельзя посягать, что запрещено подвергать критике и тому подобное. Можно ли предположить, что возникновение идеи проекта, то есть существование в компании этого реликта, есть побуждение иррациональное и необъяснимое?
Полуфантов с симпатией относился к этой слушательнице, отличающейся острым взглядом на материал и критичностью восприятия. Она единственная в группе оплачивала обучение из собственных средств, поэтому он с первого дня занятий отметил ее как высокомотивированную участницу.
– Безусловно, „священная корова“ для заказчика проекта – сугубо иррациональное явление само по себе, – пояснил Полуфантов. – В некоторых случаях эта предпринимательская инициатива исходит от него самого, в других ситуациях „священная корова“ – принадлежность всей компании. Аспект иррациональности присутствует только в анализе побуждений, в этом вы абсолютно правы, все прочее вполне поддается рациональным обоснованиям и расчетам. Кроме того, мотивация, связанная с таким явлением, обычно очень высока. Заказчик – инициатор „священной коровы“ легко выделяет ресурсы и является основным сторонником проекта. Ну, про мотивацию участников проекта мы поговорим чуть позже, через занятие.
– Но риски проекта в таком случае возрастают? Не хочется сейчас переходить на частности, но мотивировка заказчика по инициированию и развитию проекта: „Хочу – и все!“ – не внушает доверия. А если он потом перехочет? – Пионерогероева улыбнулась и обернулась к другим студентам.
– Про риски – верно. Скажу вам больше – единственным условием существования проекта в этом случае становится стопроцентная лояльность заказчика, – Полуфантов сделал паузу и продолжил: – Итак, задачи по инициированию проекта…
На экране появился очередной слайд, после чего Полуфантов предложил уже объединенным в мини-группы участникам решить основные задачи этапа и оформить это в виде документа – составить служебную записку по инициированию своего сквозного проекта.
– Каждая группа по окончании работы выступит и доложит проектному комитету свои инициативы. Проектный комитет оценит и вынесет решение – одобрит или нет. А для начала выберите руководителя проекта в вашей команде.
Группы углубились в работу. В команде Пионерогероевой проект возглавил скромный умница из системщиков крупного пивоваренного завода. Пионерогероева активно собирала недостающую информацию.
– Так, что произволим? Спички, договорились, да? Хорошо-хорошо, эксклюзивные спички. Имеем – действующее произволство, слегка захиревшее, им необходим рывок, чтобы вывести новый продукт. У нас, что же, значит – избыток ресурсов? Его ведь произвести еще надо, этот продукт.
Руководитель проекта предложил ввести в легенду дополнение о наличии новой произволственной линии. Помимо прочего из причин рождения этой идеи он указал и на конкурентную угрозу, и на вопросы развития, и на назревшую срочную проблему.
– Так значит, мы имеем весь перечень причин для возникновения этого проекта.
И вот что получаем.
Слушательница Полуярцева была недовольна назначением на роль руководителя проекта тихони-программиста, поэтому в обсуждении постоянно придерживалась очень критичной позиции по любому вопросу:
– Делайте, конечно, только зачем это нам? Что нам до его мотивации, у нас проект ограничен – „от ворот до ворот“.
– Сдается мне, на практике „от ворот до ворот“ не получится, – Пионерогероева, заметив противодействие Полуярцевой, еще размышляла, включить ее в процесс или сразу вырубить резким движением мысли. Как ресурс Полуярцева еще не проявилась – мысли дельной ни одной, а помех уже много. Но привычка учитывать и анализировать мотивацию всех склонила Пионерогероеву в сторону лояльного отношения – как минимум в начале работы. – Будем проще, давайте вобьем в причины все, что есть на слайде. А потом очень хочется посмотреть, как у нас будут развиваться события с этой „коровой“. Поехали!
Группа зашумела, даже соседние команды-конкуренты заинтересованно поглядывали в их сторону.
– У вас там спички, что ли? Помасштабнее ничего не придумали?
– Сошлись на „СС-20“ – „Стильная спичка – двадцать“, – вынес свой вердикт руководитель „спичечного проекта“.
– Почему двадцать? – вставила свои пять копеек Полуярцева.
– Может, количество? А, какая разница! Двадцать и двадцать! – Ребята решили оставить интригу в названии специально для конкурирующих команд, создающих проекты подземных тоннелей, речных такси и занимающихся строительством заводов.
– Видите, в чем резон „коровы“, – агитировала Пионерогероева, – у нас всегда отмазка есть, там везде размах и масштаб, а у нас „священная корова“ – вещь неприкасаемая.
Пионерогероева с удовольствием углубилась в бумаги и изредка погладывала на коллег по команде – кто как работает. Вот Полуярцева сидит и заглядывает к руководителю проекта в листочек, присоседилась и хочет что-то списать. „Первый паразит нашей маленькой организации, – пронеслось в голове у Пионерогероевой. – А еще недовольна была, что его выбрали. Сама-то в этой должности только и делала бы, что бамбук курила“. Двое ребят из телекоммуникационной компании что-то вполголоса обсуждали, назначенный юрист, молодой парень из производственной компании, помахивал в воздухе ручкой, будто дирижировал, потом повернулся к Пионе-рогероевой и шепнул: „Голова совсем не работает, у меня на работе проблемы – умаялся совсем. Можно я соглашусь с тем, что вы напишете? Обещаю в следующей сессии не подкачать“. На этом он смешно приложил руку к сердцу и поклонился. Пионерогероева наклонилась в его сторону и также тихо шепнула: „Совсем профи-лонить не получится, господин юрист, проверьте – риски по вашей части“. Она толкнула черновик в сторону юриста.
В перерыве коллеги обменялись впечатлениями и сошлись на том, что хотелось бы и в жизни все так красиво расписать. Да только выйдет ли?
В курительную комнату, где собрались недавние продвиженцы эксклюзивных спичек, вошел Полуфантов. Пообщавшись со всеми, он тихо обратился к Пионерогероевой:
– Подойдите ко мне после занятий, у меня есть к вам вопрос.
Пионерогероева шла по коридору в аудиторию и размышляла: „Наверное, хочет сделать мне замечание по поводу моих „выступлений“. И правильно. Кто здесь Ленин – он или я? Что лезу, что комментирую? Или, может, как раз этим я и отличаюсь? Он ведь консалтер, как и я, приятно с коллегой встретиться-пообщаться. Вообще приятно, когда в аудитории есть к кому обратиться, к кому-то понимающему. Хотя тут понимающих и заинтересованных – хоть отбавляй, значит, будет о чем-то другом спрашивать“.
– Вы в какой сфере сейчас трудитесь? – обратился Полуфантов к студентке.
Пионерогероева, когда начался курс, представлялась, как и другие участники. Говорила о том, как важно и нужно ей проучиться на данном курсе и открыть для себя новую философию управления – управления проектами. Она даже слегка подготовилась к началу занятий – почитала немногочисленную литературку на эту тему. А в связи с тем, что на начало первого занятия категорически опоздала из-за стояния в бесконечной пробке, даже пошутила в рамках терминологии управления проектами. Влетев в аудиторию незадолго до перерыва и пропустив всю первую пару, высказалась: не учла, мол, все риски своего путешествия и неверно рассчитала критический путь, который, как известно, самый продолжительный. Чем немедленно обратила на себя внимание сокурсников и очень запомнилась преподавателю.
Отвечать на вопрос Полуфантова нужно было или обстоятельно и правдиво, или коротко, но емко. Не предполагая, к чему он этот вопрос задает, Пионерогероева решилась на компромисс:
– Нынешнюю сферу труда с большим удовольствием покину, как только обнаружу более для себя увлекательную.
– Вы же работаете в консалтинге? – уточнил Полуфантов. – Коллеги?
– Да, можно и так. В настоящий момент реализую карьерный план по переходу в другую отрасль. („Вот так – ни больше ни меньше, не будем про кризис карьеры, про черную дыру, поглощающую мои резюме, про неудачные собеседования и меркантильных работодателей. Про то, что не ответила на вопросы о дисконтированном сроке окупаемости и что хочется полета и крыльев за спиной, про кураж и единственно любимую компанию, в которую уже не вернуться по причине ее отсутствия. Не будем также про странный подход в выборе работы, когда мне надо с порога понять: „Это – моя компания!“, а иначе стану чувствовать себя механическим роботом и долго не продержусь, и про многое другое – не буду!“) Проходила собеседование в одной компании на позицию директора проекта. Посмотрю („Естественно, нечего уже смотреть, все ясно!“), как будет.
– Там что – строительство?
– Да, и реконструкция, и строительство, и девелопмент в широком понимании.
– Зачем вам это? – неожиданно удивился Полуфантов. – Это такие проблемы и неконтролируемые обстоятельства…
– Очень хочется деятельность сменить, а натура революционная – вот и тянет, – засмеялась Пионерогероева. („Наверное, не будет делать замечаний по поводу моих встреваний в программу; наверное, предложит сотрудничать“.)
– Знаете, я тут инспектировал одну организацию, они загорелись идеей проектного управления, мне кажется, у вас есть возможность там порезвиться и свой огород отгородить. Там тоже девелопмент, правда, понимают они его несколько уже – как развитие конструкций из железобетона и стекла, корпорация этим и занимается. Ну, да дело не в этом – вам будет интересно познакомиться, они просили присылать ярких людей, если что.
Внутри у Пионерогероевой запрыгал веселый зайчик. Как она правильно все спланировала все-таки! Есть в этом карьерном кризисе позитивные моменты, любой кризис – это обязательная возможность, об этом еще китайцы говорили. Вот теперь-то она и выйдет на новый виток, как пойдет в корпорацию огород городить по управлению проектами. Ну и пусть железобетон, она тоже дама не тряпочная. А Полуфантов – молодец какой, заметил, выделил. Приятно, когда попадаешь в круг понимающих людей.
– Избыточные ресурсы, потребности рынка – либо возможность удовлетворения спроса, либо конкурентная угроза, возникшая срочная проблема или необходимость, вопросы развития, предпринимательская инициатива. Последнее в терминологии управления проектами именуется еще „священной коровой“, – подчеркнул преподаватель. – Наличие той или иной причины или всех их в комплексе позволяет говорить о формировании идеи и переходить к этапу инициирования проекта. Вопросы? Тогда займемся решением задач по инициированию проекта.
– Простите, есть уточнение, можно? – с первого ряда поднялась рука слушательницы Пионерогероевой. – Все перечисленные причины рождения идей проектов имеют явно рациональное обоснование, верно? И только „священная корова“ в силу толкования этого термина – нечто, на что нельзя посягать, что запрещено подвергать критике и тому подобное. Можно ли предположить, что возникновение идеи проекта, то есть существование в компании этого реликта, есть побуждение иррациональное и необъяснимое?
Полуфантов с симпатией относился к этой слушательнице, отличающейся острым взглядом на материал и критичностью восприятия. Она единственная в группе оплачивала обучение из собственных средств, поэтому он с первого дня занятий отметил ее как высокомотивированную участницу.
– Безусловно, „священная корова“ для заказчика проекта – сугубо иррациональное явление само по себе, – пояснил Полуфантов. – В некоторых случаях эта предпринимательская инициатива исходит от него самого, в других ситуациях „священная корова“ – принадлежность всей компании. Аспект иррациональности присутствует только в анализе побуждений, в этом вы абсолютно правы, все прочее вполне поддается рациональным обоснованиям и расчетам. Кроме того, мотивация, связанная с таким явлением, обычно очень высока. Заказчик – инициатор „священной коровы“ легко выделяет ресурсы и является основным сторонником проекта. Ну, про мотивацию участников проекта мы поговорим чуть позже, через занятие.
– Но риски проекта в таком случае возрастают? Не хочется сейчас переходить на частности, но мотивировка заказчика по инициированию и развитию проекта: „Хочу – и все!“ – не внушает доверия. А если он потом перехочет? – Пионерогероева улыбнулась и обернулась к другим студентам.
– Про риски – верно. Скажу вам больше – единственным условием существования проекта в этом случае становится стопроцентная лояльность заказчика, – Полуфантов сделал паузу и продолжил: – Итак, задачи по инициированию проекта…
На экране появился очередной слайд, после чего Полуфантов предложил уже объединенным в мини-группы участникам решить основные задачи этапа и оформить это в виде документа – составить служебную записку по инициированию своего сквозного проекта.
– Каждая группа по окончании работы выступит и доложит проектному комитету свои инициативы. Проектный комитет оценит и вынесет решение – одобрит или нет. А для начала выберите руководителя проекта в вашей команде.
Группы углубились в работу. В команде Пионерогероевой проект возглавил скромный умница из системщиков крупного пивоваренного завода. Пионерогероева активно собирала недостающую информацию.
– Так, что произволим? Спички, договорились, да? Хорошо-хорошо, эксклюзивные спички. Имеем – действующее произволство, слегка захиревшее, им необходим рывок, чтобы вывести новый продукт. У нас, что же, значит – избыток ресурсов? Его ведь произвести еще надо, этот продукт.
Руководитель проекта предложил ввести в легенду дополнение о наличии новой произволственной линии. Помимо прочего из причин рождения этой идеи он указал и на конкурентную угрозу, и на вопросы развития, и на назревшую срочную проблему.
– Так значит, мы имеем весь перечень причин для возникновения этого проекта.
И вот что получаем.
Легенда– Ребята, если не возражаете, я бы добавила мотивацию заказчика, – Пионерогероева опять обратилась к коллегам. – Пусть это будет еще и „священная корова“ руководителя предприятия, ОК?
Отдел профурсетинга компании по произволству спичек проанализировал
существующее положение компании на рынке и пришел к выводу
о необходимости расширения ассортимента продукции с целью освоения/
создания нового сегмента рынка эксклюзивных спичек.
Слушательница Полуярцева была недовольна назначением на роль руководителя проекта тихони-программиста, поэтому в обсуждении постоянно придерживалась очень критичной позиции по любому вопросу:
– Делайте, конечно, только зачем это нам? Что нам до его мотивации, у нас проект ограничен – „от ворот до ворот“.
– Сдается мне, на практике „от ворот до ворот“ не получится, – Пионерогероева, заметив противодействие Полуярцевой, еще размышляла, включить ее в процесс или сразу вырубить резким движением мысли. Как ресурс Полуярцева еще не проявилась – мысли дельной ни одной, а помех уже много. Но привычка учитывать и анализировать мотивацию всех склонила Пионерогероеву в сторону лояльного отношения – как минимум в начале работы. – Будем проще, давайте вобьем в причины все, что есть на слайде. А потом очень хочется посмотреть, как у нас будут развиваться события с этой „коровой“. Поехали!
Краткое описание продукта. Так называемые каминные спички увеличенного размера.– Давайте определимся сейчас с названием, выберем сразу.
Долго горят, хорошо зажигаются в любую погоду, в специальной водонепроницаемой
коробке (для туристов, рыбаков и т. д.). Розничная стоимость коробки – примерно 30 руб.
Рынок ограничен географически – N-ск.
Предполагаемый объем бродаж (off take) – 600 000 коробок в год.
Вычисление данной величины. 50 000 покупателей (около 1 % от общей численности
населения N-ска) умножить на 12 коробок (по одному в месяц).
Проект
Название проекта: варианты. СДК (спички для камина), НИС (новый имидж спички),
ДНК (для настоящего камина/для нашего камина), теплый дом, ДОМ-Уют, СС-30
(суперспичка), СС-20 (стильная спичка), живая сила, стиль вашего дома, стиль
вашего достатка, ЧК (чиркалка каминная) и т. д.
Группа зашумела, даже соседние команды-конкуренты заинтересованно поглядывали в их сторону.
– У вас там спички, что ли? Помасштабнее ничего не придумали?
– Сошлись на „СС-20“ – „Стильная спичка – двадцать“, – вынес свой вердикт руководитель „спичечного проекта“.
– Почему двадцать? – вставила свои пять копеек Полуярцева.
– Может, количество? А, какая разница! Двадцать и двадцать! – Ребята решили оставить интригу в названии специально для конкурирующих команд, создающих проекты подземных тоннелей, речных такси и занимающихся строительством заводов.
– Видите, в чем резон „коровы“, – агитировала Пионерогероева, – у нас всегда отмазка есть, там везде размах и масштаб, а у нас „священная корова“ – вещь неприкасаемая.
Заказчик. Руководство/владельцы компании.– Здесь не знаю, похоже, что это фаза концепции, отбора, планирования, осуществления, оценки и завершения, – Пионерогероева обратилась к коллегам: – Давайте сейчас для техники разделимся. А, господин руководитель проекта, одобряете инициативу? Дерево целей в две ветки я начирикала. Коллеги, думайте над продолжительностью этапов. Сама сейчас накидаю риски, идет? Вам сбрасываю все остальное.
Цель проекта. Вывод на рынок данной продукции с достижением определенного
объема бродаж.
Разработка и внедрение модели сбыта нового продукта к концу 2007 года в рамках
бюджета (? 1 000 000 долл.)
Необходимость проекта. Рост компании на существующем рынке остановился,
необходимо расширять ассортимент и расти в других сегментах рынка.
Ожидаемые результаты проекта, описание созданного продукта. Действующая
модель реализации данного продукта, обеспечивающая объем сбыта в 600 000 кор./год.
Способ достижения результатов проекта.
1. Профурсетинг: позиционирование и бродвижение товара как имиджевого (возвышение
имиджа Героя-пользователя либо проблема, решаемая Героем при помощи товара),
рекламная политика, заключение договоров с агентствами; потенциальный покупатель,
оформление продукта заранее определены.
2. Сбыт: сеть розницы, в т. ч. специализированные магазины (все для дачи, камина,
рыбака/туриста и пр.), АЗС и т. д. и крупные оптовики.
3. Определение точек сбыта, разработка стратегии цен, заключение договоров с продавцами;
повышение квалификации продающего персонала.
4. Мониторинг бродаж, своевременное обеспечение продавцов товаром.
Основные фазы и этапы.
Пионерогероева с удовольствием углубилась в бумаги и изредка погладывала на коллег по команде – кто как работает. Вот Полуярцева сидит и заглядывает к руководителю проекта в листочек, присоседилась и хочет что-то списать. „Первый паразит нашей маленькой организации, – пронеслось в голове у Пионерогероевой. – А еще недовольна была, что его выбрали. Сама-то в этой должности только и делала бы, что бамбук курила“. Двое ребят из телекоммуникационной компании что-то вполголоса обсуждали, назначенный юрист, молодой парень из производственной компании, помахивал в воздухе ручкой, будто дирижировал, потом повернулся к Пионе-рогероевой и шепнул: „Голова совсем не работает, у меня на работе проблемы – умаялся совсем. Можно я соглашусь с тем, что вы напишете? Обещаю в следующей сессии не подкачать“. На этом он смешно приложил руку к сердцу и поклонился. Пионерогероева наклонилась в его сторону и также тихо шепнула: „Совсем профи-лонить не получится, господин юрист, проверьте – риски по вашей части“. Она толкнула черновик в сторону юриста.
Возможные источники или причины основных рисков проекта.Команда отправила Пионерогероеву защищать документ на заседании проектного комитета. Презентация прошла успешно, вопросов практически не было, конкуренты из других команд попытались было поинтересоваться пуско-наладочными работами на произволстве. Но Пионерогероева, вдохновляемая своими единомышленниками, твердо ответила про масштабность проекта „от ворот до ворот“. Произволственная тематика не включалась в рамки этого проекта. Задача вновь созданной группы заключалась в создании профурсе-тингово-сбытовой модели и выводу нового продукта на рынок.
Экономические: дефолт, исчезновение среднего класса, замедление темпов строительства,
в частности малоэтажного и коттеджного строительства, и пр.
Технологические (см. ограничения).
Временные: пока неизвестны.
Ограничения проекта.
Юридические или нормативно-правовые: ГОСТы, сертификация.
Географические: сезон – зимой камины; (летом дачи – костры, барбекю и прочие радости).
Технологические (поддаются влиянию): сбои произволственной линии, дополнительное время
для наладки и переналадки, отсутствие нужных комплектующих, сервисное обслуживание
станков и оборудования, дополнительные помещения, поставки сырья (качественная древесина).
Управляемые: новая структура сбыта, ресурсы (персонал бродаж), транспорт (возрастут
транспортные издержки).
Допущения проекта. Дефолта не ожидается (ВВП растет), объем строительства возрастает
и будет возрастать до 2007 года; заказчик имеет высокую мотивацию („священная корова“);
в крупных розничных сетях высокие обороты бродаж „сопутствующих“ товаров;
развиваются специализированные магазины (для загородного дома и пр.).
Тип или классификация проекта.
– Проект развития, чего ж еще?
Дополнительная информация о проекте.
– У нас основной не хватает, где ж там дополнительная!
В перерыве коллеги обменялись впечатлениями и сошлись на том, что хотелось бы и в жизни все так красиво расписать. Да только выйдет ли?
В курительную комнату, где собрались недавние продвиженцы эксклюзивных спичек, вошел Полуфантов. Пообщавшись со всеми, он тихо обратился к Пионерогероевой:
– Подойдите ко мне после занятий, у меня есть к вам вопрос.
Пионерогероева шла по коридору в аудиторию и размышляла: „Наверное, хочет сделать мне замечание по поводу моих „выступлений“. И правильно. Кто здесь Ленин – он или я? Что лезу, что комментирую? Или, может, как раз этим я и отличаюсь? Он ведь консалтер, как и я, приятно с коллегой встретиться-пообщаться. Вообще приятно, когда в аудитории есть к кому обратиться, к кому-то понимающему. Хотя тут понимающих и заинтересованных – хоть отбавляй, значит, будет о чем-то другом спрашивать“.
– Вы в какой сфере сейчас трудитесь? – обратился Полуфантов к студентке.
Пионерогероева, когда начался курс, представлялась, как и другие участники. Говорила о том, как важно и нужно ей проучиться на данном курсе и открыть для себя новую философию управления – управления проектами. Она даже слегка подготовилась к началу занятий – почитала немногочисленную литературку на эту тему. А в связи с тем, что на начало первого занятия категорически опоздала из-за стояния в бесконечной пробке, даже пошутила в рамках терминологии управления проектами. Влетев в аудиторию незадолго до перерыва и пропустив всю первую пару, высказалась: не учла, мол, все риски своего путешествия и неверно рассчитала критический путь, который, как известно, самый продолжительный. Чем немедленно обратила на себя внимание сокурсников и очень запомнилась преподавателю.
Отвечать на вопрос Полуфантова нужно было или обстоятельно и правдиво, или коротко, но емко. Не предполагая, к чему он этот вопрос задает, Пионерогероева решилась на компромисс:
– Нынешнюю сферу труда с большим удовольствием покину, как только обнаружу более для себя увлекательную.
– Вы же работаете в консалтинге? – уточнил Полуфантов. – Коллеги?
– Да, можно и так. В настоящий момент реализую карьерный план по переходу в другую отрасль. („Вот так – ни больше ни меньше, не будем про кризис карьеры, про черную дыру, поглощающую мои резюме, про неудачные собеседования и меркантильных работодателей. Про то, что не ответила на вопросы о дисконтированном сроке окупаемости и что хочется полета и крыльев за спиной, про кураж и единственно любимую компанию, в которую уже не вернуться по причине ее отсутствия. Не будем также про странный подход в выборе работы, когда мне надо с порога понять: „Это – моя компания!“, а иначе стану чувствовать себя механическим роботом и долго не продержусь, и про многое другое – не буду!“) Проходила собеседование в одной компании на позицию директора проекта. Посмотрю („Естественно, нечего уже смотреть, все ясно!“), как будет.
– Там что – строительство?
– Да, и реконструкция, и строительство, и девелопмент в широком понимании.
– Зачем вам это? – неожиданно удивился Полуфантов. – Это такие проблемы и неконтролируемые обстоятельства…
– Очень хочется деятельность сменить, а натура революционная – вот и тянет, – засмеялась Пионерогероева. („Наверное, не будет делать замечаний по поводу моих встреваний в программу; наверное, предложит сотрудничать“.)
– Знаете, я тут инспектировал одну организацию, они загорелись идеей проектного управления, мне кажется, у вас есть возможность там порезвиться и свой огород отгородить. Там тоже девелопмент, правда, понимают они его несколько уже – как развитие конструкций из железобетона и стекла, корпорация этим и занимается. Ну, да дело не в этом – вам будет интересно познакомиться, они просили присылать ярких людей, если что.
Внутри у Пионерогероевой запрыгал веселый зайчик. Как она правильно все спланировала все-таки! Есть в этом карьерном кризисе позитивные моменты, любой кризис – это обязательная возможность, об этом еще китайцы говорили. Вот теперь-то она и выйдет на новый виток, как пойдет в корпорацию огород городить по управлению проектами. Ну и пусть железобетон, она тоже дама не тряпочная. А Полуфантов – молодец какой, заметил, выделил. Приятно, когда попадаешь в круг понимающих людей.