Вильмонт Екатерина Николаевна. По следу четырех

   — А, понятно, — безнадежно махнула рукой Маша.
   — Маш, мы же тебе ничего конкретного не обещали. Тут очень уж трудное дело, сама посуди, — принялась я урезонивать ее. — В истории с Людкой Кошелевой все было иначе. Там был конкретный человек, а тут… Только описания людей!
   — Они не люди! — твердо заявила Мотька. — Самая настоящая нелюдь — старух грабить! Вчетвером на одну!
   — Матильда, не заводись! — одернул ее Костя. — Что толку-то?
   — Не могу, душа кипит!
   — А ты ее из розетки выдерни, — посоветовал Костя, и все рассмеялись.
   Но следствие наше и в самом деле было в тупике. Как в громадной Москве найти этих теток? Приходится признать, что в наших прежних делах нам просто сказочно везло. А тут…
   Прошло несколько дней, и наступила пятница. Завтра у Мотьки день рождения. Мы с мамой купили ей миксер, она давно о нем мечтала. А дед с Ниночкой, уезжая, оставили для нее флакончик французских духов. Думаю, Мотька с ума сойдет от радости. Маме удалось-таки пригласить тетю Сашу на свой спектакль, так что она побудет с нами разве что час, а потом уйдет в театр. Они с Мотькой уже в пятницу начали подготовку к празднику, хотя Мотька намеревалась все приготовить сама, но тетя Саша возмутилась, что ее совсем хотят отстранить, и развела стряпню. Тетя Липа испекла для Мотьки роскошный торт. И кремом написала на нем — «Матильде 14 лет». Словом, красотища. Я заранее попросила Митю зайти за мной, одна я все подарки просто не унесу!
   В субботу утром я пошла гулять с Лордом, а когда вернулась, тетя Липа сообщила мне, что звонил Олег и просил позвонить как можно скорее.
   Олег — это тот самый крутой парень с джипом. Он наш друг, внук дедушкиной старой подруги, родился и вырос в Америке, а два последних года живет с бабушкой в Москве. Ему 17 лет, и он здорово помогает нам в наших детективных делах.
   Я решила, что он хочет посоветоваться со мной насчет подарка. Мальчишки ничего в этом не смыслят. Я тут же перезвонила ему.
   — Олег? Привет!
   — Привет! Слушай, тут такая история… Короче, бабушка вчера была на Черемушкинском рынке и купила на толкучке одну вещь…
   — Какую?
   — Старинную… старинную сахарницу в форме сундучка, серебряную, очень красивую.
   — Ты думаешь, это та самая? — с замиранием сердца спросила я. Неужто снова повезло?
   — Не знаю, но чем черт не шутит, — сказал Олег.
   — Вообще-то да!
   — Может, мне захватить ее сегодня, ведь эта Маша будет у Матильды?
   — Будет! Но лучше ты сними ее «Поляроидом», а то если это другая, то зачем ее зря таскать?
   — Тоже верно. Только ты пока ничего этой Маше не говори.
   — Хорошо. Олег, послушай, а у кого бабушка ее купила? Ты спросил хотя бы, как этот человек выглядит? Мужчина или женщина?
   — Спросил, конечно! Девчонка какая-то продавала! Она пристала к бабушке: купите да купите, очень деньги нужны, это ее прабабушки сахарница, а ей, дескать, деньги бабушке на лекарство нужны.
   — Вот гадина!
   — Погоди, что ты ругаешься, может, это совсем другая сахарница. Это же не уникальное изделие.
   — Ты бабушке что-нибудь говорил?
   — Да, и она сказала, если это та самая сахарница, то она, конечно, вернет ее Маше.
   — Вот было бы здорово! Олег, ты хоть понимаешь, какие перед нами возможности открываются, если это та самая сахарница?
   — Не такие уж грандиозные. Мы ведь можем никогда и не найти эту девчонку.
   — Но попытаться-то надо!
   — Надо, — без особого воодушевления согласился Олег. — Ладно, я сейчас ее сфотографирую с разных сторон, и вечером покажем фотографии Маше.
   — Послушай, Олег, будь добр, расспроси бабушку во всех подробностях об этой девчонке. Как выглядела, как была одета, цвет глаз, цвет волос, рост, возраст…
   — Особые приметы, — шутливо добавил Олег.
   — Да, и особые приметы, если есть, — совершенно серьезно подтвердила я.
   — Не знаю, сможет ли она столько вспомнить. Знаешь что, давай я сейчас за тобой заеду, и ты сама ее расспросишь.
   — Давай, — согласилась я.
   Через час я уже сидела в нарядной кухне Ирины Олеговны, она кормила меня своим фантастическим фруктовым кремом и отвечала на мои вопросы. Но перед этим я внимательно осмотрела сахарницу, и, насколько я помнила Машкины описания, это была та самая вещь.
   — Ирина Олеговна, какого она роста?
   — Да вот примерно с тебя.
   — А какие у нее глаза?
   — Не обратила внимания.
   — А нос, губы, уши?
   — Да все какое-то неприметное, волосы у нее, правда, светлые, по-моему, крашеные, корни у них темные.
   — А сколько ей лет?
   — Да лет двадцать, наверное. Взрослая уже. Губы ужасной помадой накрашены, лиловой… Одета очень бедненько, в курточке из искусственной кожи. И вот еще — ногти у нее с облезлым лиловым лаком. В высшей степени вульгарная особа.
   — А беретки красной на ней не было?
   — Чего не было, того не было, — засмеялась Ирина Олеговна. — Опять вы в какую-то криминальную историю лезете.
   — Да мы бы рады ни во что больше не лезть, хватит, натерпелись. Но Маша же наша одноклассница, и потом, это такая подлость…
   — Деточка моя, в жизни столько подлости, что ее не искоренить.
   — Я понимаю, но все же, если этих теток поймать, другим неповадно будет. Они же думают, что очень умные, хитрые…
   — Значит, вы теперь будете выслеживать эту девчонку?
   — Сначала надо еще найти ее.
   — Предположим, вы ее найдете, и что, сразу в милицию потащите?
   — Нет, что вы! Во-первых, надо еще выяснить, Машкина ли это сахарница, а во-вторых, если нам удастся найти девчонку, мы установим за ней слежку, выясним, с кем она связана…
   — Ох, чуяло мое сердце, что не надо было покупать эту сахарницу, — вздохнула Ирина Олеговна. — Конечно, хорошо бы вернуть ее бедной девочке… Ох, опасно это все, Асенька! Никогда не известно, на кого можно наткнуться.
   — Не волнуйтесь, Ирина Олеговна, — постаралась я ее успокоить, — у нас уже большой опыт, мы умеем соблюдать осторожность. Мы и не в таких переделках бывали.
   Олег приложил палец к губам.
   — Да Ирина Олеговна и сама знает, — сказала я, — помнишь, как твоя бабушка помогла мне до аэропорта добраться? И потом, про историю с Тамарой и Демоном ей тоже все известно…
   — Вы уж, пожалуйста, не скрывайте ничего от меня, я вас всегда пойму.
   Да, мой дед тоже раньше так говорил, а теперь, кажется, перестает меня понимать.
   — Ну, Ася, все выспросила? — поинтересовалась Ирина Олеговна.
   — Кажется, все. Жалко, если это окажется напрасным, — отвечала я. — Но рассчитывать на такое сумасшедшее везение было бы глупо.
   — Ты же сама только что говорила, что, по-твоему, это та самая сахарница, — напомнил мне Олег.
   — Мне просто очень хочется в это верить, — призналась я.
   Олег отвез меня домой и пообещал ровно в пять явиться к Мотьке.

Глава III Чаепитие с руководством

   В два я вернулась, как мне позвонила Мотька.
   — Аська, ты куда девалась? Я тебе звоню, звоню!
   — Матильда, Ирина Олеговна купила вчера на толкучке серебряную сахарницу, по описаниям похожую на Машкину!
   — Ух ты, здорово! Вот бы ее сегодня Машке показать… Слушай, Аська, похоже, мы с мамой немножко зашиваемся, не придешь помочь?
   — Приду, конечно, куда ж я денусь!
   — Тогда скорее подваливай.
   — Бегу!
   — Вот и помощница пришла, — обрадовалась тетя Саша. — Займись, Асенька, салатом.
   Я повязала фартук и села резать вареные овощи.
   — Ася, я вот ругаю Матильду, что она сестренку двоюродную не позвала. А она ни в какую.
   — Мам, ну она же тупая, как… Ей с нами скучно будет.
   — Все равно нехорошо. Она тебя всегда зовет.
   — И я там всякий раз подыхаю с тоски. Мама, это мой праздник, не хочу я ее здесь видеть, — решительно заявила Матильда.
   — Но неудобно же, — стояла на своем тетя Саша.
   — А ты скажи, что мы ничего не отмечаем. Ты вообще сегодня в театр идешь.
   — А признайтесь, вы это нарочно подстроили? — пристально взглянула на меня тетя Саша, и я невольно покраснела.
   — Ну, что вы, тетя Саша? Просто я давно маме говорила, чтобы она вам билеты на «Молодую богиню» достала, это такой модный спектакль. Вот она и предложила… А что сегодня Мотькин день рождения, так это просто совпало, — не пожелала признаться я.
   — Ну, ну, только имейте в виду, после театра мы с Иваном Филипповичем сюда заедем, поглядим, что тут у вас делается, так что особенно не расслабляйтесь.
   — Как же, расслабишься тут, — проворчала Матильда, доставая из буфета тарелки. — Ты же небось тете Тасе, соседке, поручила за нами приглядывать?
   — Ну и поручила, а что же, вас совсем без присмотра оставить?
   — Что я тебе говорила? — обратилась ко мне Мотька. — Я заранее знала, что так будет.
   — Да ладно тебе, Мотька, мы же не собираемся тут ничего плохого устраивать. Пусть надзирают за нами все, кому не лень.
   — Да противно же, будет каждый час сюда эта кикимора являться: «Детишки, что тут у вас? Как дела?» Тьфу!
   — Матильда, смотри, доиграешься! Вообще никуда не уйду! — пригрозила тетя Саша, и Матильда немного утихомирилась.
   После салата я еще помогла Мотьке накрыть на стол, тетя Саша жарила в масле пирожки с капустой.
   — Мама, а еды хватит? — волновалась Мотька.
   — Хватит, и еще останется, мы тут наготовили на Маланьину свадьбу! — успокаивала дочку тетя Саша.
   Матильда от волнения была сама не своя.
   — Мотька, ты чего психуешь? — шепотом спросила я. — Из-за Олега, что ли?
   — Сама не знаю! Просто хочется, чтобы все было хоккей.
   — Ты только смотри при Косте не особенно с Олегом-то заигрывай.
   — А при чем тут Костя? — взвилась Матильда.
   — Ладно, не психуй! Все будет просто здорово, можешь мне поверить.
   — Думаешь?
   — А как же!
   В три часа я убежала домой привести себя в праздничный вид, без пятнадцати пять за мной зашел Митя, и мы отправились к Мотьке. По дороге я рассказала ему о сахарнице.
   — Знаешь, мне почему-то кажется, что это она, — задумчиво проговорил Митя.
   — Твоими бы устами… — заметила я.
   — Только, Ася, постарайся сделать это как-нибудь незаметно.
   — Что? — не поняла я.
   — Покажи Маше снимки так, чтобы все гости не были в курсе дела.
   — Почему? — удивилась я. — Все же свои будут!
   — Чем меньше разговоров в школе об этом будет, тем лучше.
   — Почему?
   — Как ты не понимаешь? Мы же не знаем, кто эти тетки и откуда. Вдруг до них какой-нибудь слух дойдет? Они же сразу затаятся, и где их тогда искать?
   — Да, ты, наверное, прав. Надо будет сразу предупредить Олега.
   — И Машу предупреди, чтобы не болтала, а она пусть бабушке скажет.
   — Это все при условии, что сахарница та самая.
   — Само собой!
   Когда мы пришли, Маши и Олега еще не было. Матильда, нарядная, хорошенькая, встречала гостей. Я отдала ей сперва тети-Липин торт, потом миксер от нас с мамой. Она жутко обрадовалась и заявила, что теперь будет сбивать сливки и делать коктейли. Но, увидев дедушкин подарок — французские духи, пришла прямо-таки в дикий восторг.
   — Ой, Аська, — вопила она, — откуда, ну откуда Игорь Васильич мог знать, что я мечтаю о французских духах? Он удивительный, твой дедушка, он лучше всех!
   — Думаю, это была Ниночкина идея! А выбирала духи уж точно она!
   — Неважно! Все равно! Мама, погляди, что мне Игорь Васильич подарил!
   — Ох, рановато тебе такими духами душиться, — проворчала тетя Саша. — Балует вас Игорь Васильич! Ох, балует!
   Митя подарил Матильде фотоальбом и цветы.
   Вскоре все собрались, ждали только Олега. Но вот наконец и он.
   — Извините, я немножко задержался.
   Я подскочила к нему.
   — Олег, только давай по-тихому все сделаем с этой сахарницей.
   — Понял! Возьми снимки и сама покажи их Маше.
   — Хорошо.
   Пока Мотька с тетей Сашей принимали подарки, ставили в вазы цветы, я отозвала Машку.
   — Мань, пошли в ванную, мне надо тебе кое-что показать.
   — Что?
   — Увидишь.
   Мы заперлись в ванной.
   — Вот, взгляни, это твоя сахарница?
   И я выложила перед ней три поляроидных снимка.
   — Ой, Аська! Откуда это у тебя?
   — Так это она или не она?
   — Она! Конечно, она! Но откуда?
   — Ты уверена?
   — Еще бы! Вот даже на карточке видна щербинка на крышке.
   — Машка, завтра получишь назад свою сахарницу.
   — Но откуда?..
   Я быстро рассказала ей, как сахарница попала в руки Олеговой бабушки.
   — Потрясающе! С ума можно сойти! — причитала Машка. — Вот бабушка обрадуется!
   — Маш, только одна просьба.
   — Да все, что угодно!
   — Прошу, не говори пока ни одной живой душе про это.
   — Почему? — удивилась Машка.
   — В интересах следствия.
   — А вы что, и дальше искать будете?
   — Конечно! Надо же найти этих теток. Они уже в доме Митиной бабушки двух старух грабанули, так что ж, пусть теперь на свободе гуляют?
   — Нет! Ты права. Ладно, буду молчать в тряпочку. Но бабушке-то можно сказать? Она так обрадуется.
   — А бабушка не протреплется?
   — Да что ты! Я ей все объясню. Она у меня умеет держать язык за зубами. Ой, Аська, не знаю, как и благодарить вас!
   — Да за что благодарить, мы пока еще ничего не сделали, нам просто опять здорово повезло. Вот если мы сумеем их поймать…
   — Сумеете, теперь я точно знаю, что сумеете, — со слезами в голосе проговорила она.
   — Да ладно тебе, Машка, пошли, а то там все без нас съедят.
   Под присмотром тети Саши все чинно уселись за стол.
   — Ой, а Валерка где же? — спохватилась Матильда.
   В самом деле, мы совсем о нем забыли. Это наш дачный друг.
   — Он заболел, — сообщил Олег. — У него воспаление легких.
   — Жалко! — простонала Мотька.
   И тут же все забыли про бедного Валерку. Машка сияла. Олег тихонько сказал ей, что завтра привезет сахарницу.
   В четверть седьмого тетя Саша ушла.
   — Ура! Свобода! — закричал Балабушка. — Матильда, ставь музон, танцевать будем.
   И тут раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Матильда бросилась открывать. На пороге стояла тетя Тася, соседка.
   — Мотечка! Поздравляю!
   — Спасибо, тетя Тася! Заходите, — нехотя пробормотала Мотька.
   — Как тут у вас дела, молодежь? — спросила соседка, заглядывая в комнату.
   — Как видите, мадам, все в полном порядке, — изысканно-вежливо отозвался Макс Гольдберг.
   — Вижу, вижу, молодцы, прилично себя ведете. Ой, а что это такое аппетитное?
   Если она сейчас усядется за стол, то пиши пропало. Но Мотька живо смекнула, что к чему, и уже щедрой рукой накладывала на большущую тарелку всякие вкусности.
   — Вот, тетя Тасечка, возьмите, попробуйте, что мы тут с мамой наготовили, — приговаривала она, неся тарелку к двери.
   Тете Тасе ничего не оставалось, как последовать за ней. Когда она наконец ушла, все уже умирали со смеху.
   — Ну, Матильда, ты даешь! — восхищенно кричал Костя.
   — Да, ловко ты ее спровадила! — хохотала Людка.
   Потом начались танцы, и вдруг опять раздался звонок.
   — Наверное, она уже все слопала, — предположил Макс.
   Я пошла открывать.
   На пороге стояли… наша классная руководительница Клавдия Сергеевна и директриса Алиса Петровна.
   — Здравствуй, Ася, — строго произнесла Лиса Алиса. — Что тут у вас происходит?
   — У нас? У нас происходит день рождения, — пролепетала я в полном обалдении.
   Тут в переднюю выглянули ребята.
   — Заходите, пожалуйста, — сказала Мотька. — Вы пришли меня поздравить? — Глаза у Мотьки лезли на лоб.
   Кажется, Лиса Алиса и Клавдюшка чувствовали себя не в своей тарелке.
   — Заходите, садитесь, — радушно предлагала Мотька.
   Они вошли и как-то бочком сели к столу. К счастью, единственную бутылку сухого вина, принесенную Максом, мы уже выпили, и Мотька на всякий случай выкинула ее в мусоропровод.
   — Матильда, мы от души поздравляем тебя! — начала Клавдюшка и покраснела как вареный рак. — Мы, к сожалению, без подарка…
   Первым сообразил, что к чему, Макс.
   — Алиса Петровна! Как я понимаю, ваш визит вызван чьим-то доносом? — напрямик спросил он.
   Алиса смешалась. Ее доверчивость уже не раз сослужила ей плохую службу.
   — Гольдберг, что ты себе позволяешь? — слабым голосом проговорила она, уже понимая, что села в лужу.
   — Неужели опять Дубова? — поинтересовался Вадик.
   — При чем здесь Дубова? — вскинулась Алиса. — Мне на дом позвонили соседи, сказали, что у моей ученицы в доме черт-те что творится!
   — Соседи? Какие соседи? — поразилась Мотька. — И откуда соседи могут знать ваш домашний телефон?
   — Звонил какой-то мужчина…
   — Вы спросили его фамилию, адрес?.. — допытывался Макс.
   — Да, он сказал, его фамилия Аскольдов.
   — Ага, это Верстовский! — сразу сообразил Макс.
   — С чего ты взял? — спросила до сих пор молчавшая Клавдюшка.
   — Как с чего? Его же у нас дразнят «Аскольдовой могилой»! Во дурак! Так себя выдать! Совсем безмозглый! Только на фиг ему это было нужно? — недоумевал Вадик.
   — Да у него с Дубовой роман! — выпалила Мотька.
   — Не может быть!
   — Так ему и надо, кретину!
   — А ты почем знаешь?
   Все что-то кричали, хохотали, вопили. Очередная Лялькина пакость сорвалась.
   Первым опомнился Макс.
   — Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна! Что же такое этот болван…
   — Гольдберг! — одернула его Алиса.
   — Хорошо, что же этот умник — против умника вы не возражаете? — вам сказал? Что мы здесь пьянствуем, разлагаемся морально, наркотики употребляем, да?
   — Ну, примерно… — смутилась Алиса.
   — И вы сразу поверили?
   — Ну, не то чтобы поверила, но знаешь, как говорится, доверяй, но проверяй.
   — Этот лозунг уже устарел, — тихо заметил Митя.
   Тем временем, пока ребята выясняли отношения с руководством школы, мы с Мотькой и Машкой быстро убрали грязную посуду и накрыли стол к чаю. Матильда заварила чай, а я внесла тети-Липин торт.
   — Алиса Петровна, Клавдия Сергеевна, попейте с нами чайку, — озорно блестя глазами, предложила Матильда. — И не вздумайте отказываться, я обижусь!
   Алиса растерянно взглянула на Клавдюшку. Та пожала плечами.
   — А почему бы и нет? — сказала она. — Вы уж извините нас, ребята!
   — Да ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон! — закричал Балабушка.
   Короче говоря, через две минуты уже все, и учителя, и ученики, с упоением уплетали торт. Я заметила, что Вадик что-то шепчет на ухо Матильде. Она выслушала его, прыснула и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с «Поляроидом» в руках.
   — Внимание! — крикнула Мотька. — Снимаю!
   И вот уже из фотоаппарата вылезает карточка, где запечатлено мирное чаепитие с директором и классным руководителем.
   После чая они засобирались домой.
   — Алиса Петровна! Клавдия Сергеевна! Куда же вы? Оставайтесь с нами, в шарады поиграем! — кричал Макс.
   Но они, видимо, решили, что это уж слишком, быстро простились и ушли.
   — Они у вас клевые тетки, — заметил Костя. — Наша бы директриса ни за что бы не извинилась, скорее бы умерла.
   — А у нас умрет не директриса! — воскликнул Вадик Балабушка. — Дубовой — не жить! И Верстовский тоже у меня попляшет!
   — А вдруг это не он? — предположила Нинка. — Может, кто-то его подставить хочет?
   — А кому это в кайф? — спросил Вадик.
   — Я знаю! — заявила Люда. — Это Верка! Ее рук дело!
   — Думаешь, Ляля-Фу ни при чем? — удивилась Мотька.
   — Она бы побоялась. Она и так от нас бегает, — сообразила я. — Это Верка под нее сработала! Ясный перец! Верстовский за Дубовой бегает — это раз, на день рождения Матильда ее не пригласила, хотя она даже готова была пожертвовать Лялькой… Картина ясная!
   — Пожалуй, ты права, — сказал Макс. — Интересно только, кто так тонко все продумал, назвался Аскольдовым, чтобы подозрения на Богдашу пало… Верке одной не под силу!
   — Аська, вы же с Мотькой сыщицы, вот и разведайте, — смеялся Вадик.
   — Делать нам больше нечего! — хмыкнула Матильда. — Кому еще торта?

Глава IV Облезлый маникюр

   Когда все гости разошлись, мы с Матильдой решили сразу все прибрать, чтобы завтра с утра, когда мы проснемся, у нас продолжался бы праздник. В комнате много цветов, в холодильнике остались разные вкусности, и впереди еще полный выходной день.
   — Ну, ты довольна? — спросила я.
   — А то! Еще как довольна! А что ты про маминого полковника скажешь?
   Дело в том, что после театра тетя Саша с полковником заехали поглядеть, не очень ли мы безобразничаем. И остались вполне нами довольны. Полковник был высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, с добродушной улыбкой, очень молчаливый. Зато тетя Саша при нем просто цвела.
   — Да пока ничего сказать не могу, но вроде он вполне симпатичный.
   — Вроде да.
   — И маму твою, кажется, любит.
   — Вроде да.
   — Что ты все заладила «вроде да», «вроде да»?
   — Просто не разобралась я в нем еще. Только рада, что живу отдельно!
   — Понимаю!
   Я мыла посуду, а Мотька вытирала и ставила по местам. Вдвоем мы довольно скоро управились.
   — Ой, Аська, какой кайф! Уже все чисто, и столько цветов! Мне до сих пор только Феликс цветы подарил, а сегодня… И Костя, и Митя, и Вадька, и Макс…
   — И Олег подарил тебе четырнадцать обалденных чайных роз, — напомнила я.
   — Это особый разговор, — засмущалась Мотька. — Слушай, а ничего, что четное число?
   — Нет, я слышала, что если больше десяти цветов, то можно.
   — А какие красивые!
   — Только надо на ночь их в ванну с водой положить, — вспомнила я.
   Мы отнесли розы в ванную.
   — Аська, ты спать хочешь? — спросила Мотька.
   — Нет!
   — Давай подарки посмотрим, а то я еще не видела их толком. Про миксер и духи я не говорю, это вааще! Фотоальбом очень даже пригодится, я в него израильские фотки вложу. Косыночка красивая!
   — Это от Нинки?
   — Да!
   — А Олег тебе что подарил?
   — Кроме роз, еще конфеты и кассеты для «Поляроида». Здорово, а то они жутко дорогие.
   — А Костя?
   — Высокие стаканы. Я буду в миксере взбивать коктейли и наливать в высокие стаканы. Кайфец!
   — Матильда, погоди, а что мы будем делать с Машкиной сахарницей?
   — А чего с ней делать-то? Олег обещал ее завтра завезти.
   — Уже сегодня! — напомнила я. — А на толкучку когда мы пойдем? Не следовало бы воскресенье пропускать. А то по будням она не всякий день там бывает.
   — Верно! Надо бы завтра туда съездить. И Машку хорошо бы прихватить.
   — Это еще зачем?
   — Да она же свои вещички быстрее узнает!
   — Наверное, ты права. Тогда давай ложиться и поставь будильник, а то мы все на свете продрыхнем. А кстати, тетя Саша тебя завтра воспитывать не будет?
   — Нет, — усмехнулась Матильда, — она сегодня, пока мы готовили, уже успела. Все, Аська, до завтра!
   — Спокойной ночи!
   Утром мы проснулись от телефонного звонка. Звонил Костя.
   — Девчонки, вы на толкучку не пойдете?
   — Собираемся.
   — Тогда давайте по-быстрому.
   — А мы еще Машку хотели с собой прихватить, — сообщила я.
   — Можно, конечно, но я боюсь, неопытная она, может напортачить.
   — Тоже правильно. Ладно, сегодня без нее обойдемся.
   — Тогда через полчаса ждем вас у метро.
   Я передала Мотьке все, что сказал Костя, и мы стали быстро собираться, наскоро выпив чаю с бутербродами.
   — Аська, а оттуда мы вчетвером сюда приедем и устроим продолжение банкета. Ты только глянь, красота какая, сколько цветов!
   — Кончай восторги, Матильда, идем скорее!
   — Аська, позвони домой, предупреди, а то они волноваться будут.
   — Матильда, золотая голова!
   Я позвонила домой и сообщила тете Липе, что мы в полном порядке и сейчас отправляемся гулять.
   — Гулены! Все никак не нагуляются! — проворчала тетя Липа. — Только смотрите не загуляйтесь.
   — Тетя Липочка, сегодня воскресенье, у Мотьки еще продолжение банкета намечается. Так что мы погуляем и опять к ней завалимся, вчерашнее доедать.
   — Обедать, значит, не придешь?
   — Нет!
   — Ну и ладно, я хоть отдохну маленько.
   — Ура, Матильда, я свободна, как ветер! Бежим! — закричала я, положив трубку телефона.
   Мы добрались до Черемушкинского рынка. По дороге я со слов Ирины Олеговны описала ребятам девчонку, продавшую сахарницу.
   — Шансов у нас — кот наплакал, — заметил Костя.
   — А много у нас шансов было, что эту сахарницу купит кто-то из наших знакомых? — взвилась Мотька. — Если шансы считать, мы бы вообще ничего и никогда не раскрыли.
   — Чем шуметь без толку, давайте лучше обсудим, что будем делать, если найдем девчонку, — перебил Матильду Костя.
   — Как что — хватать и тащить в ментуру! — крикнула Мотька. — Что же еще с ней делать!
   — Ни в коем случае! — твердо заявил Митя.
   — Почему это? — возмутилась Мотька.
   — Мотя, что с тобой? — тихо спросил Митя. — Ты сегодня что-то туго соображаешь. Совершенно ясно, почему нельзя хватать ее и, как ты выражаешься, тащить в ментуру. Во-первых, что ты ей предъявишь? А во-вторых, поймать перекупщицу — это ерунда! Нам же надо добраться до преступниц! Наша цель ведь не только найти Машины вещи!
   — Вот именно! — поддержал друга Костя.
   — Подумайте, нам в руки такая фантастическая удача свалилась, разве можно ее упускать? Чтобы в таком огромном городе, как Москва, эту злосчастную сахарницу купила именно бабушка Олега! Это же один шанс из тысячи, и мы просто обязаны раскрутить эту веревочку, — продолжал Митя.
   — Да ладно, ладно, поняла уже, — проворчала Мотька. Она и впрямь, кажется, сегодня не в духе. С чего бы? Может, не выспалась?
   Но Митя прекрасно это понял.
   — Итак, если вдруг нам опять повезет, ты, Матильда, должна с этой девчонкой закорешиться.
   — Зачем? — удивилась Мотька. — И почему именно я?
   — Потому что лучше тебя никто этого не сделает! У тебя же на такие штуки талант! Будешь действовать по вдохновению, и все получится!
   — Ты считаешь? — польщенно зарделась Мотька.
   — И я так думаю! — вмешалась я.
   — Ладно, попробую.
   — Ну, Митяй, ты просто Сухомлинский и Макаренко в одном лице! — восхищенно протянул Костя.
   Митя испуганно взглянул на Мотьку, не взбрыкнет ли она снова, но Мотька уже была увлечена новой задачей.
   — Ой, только бы нам ее встретить!
   — Есть тут одна заминка, — сказала я.
   — Какая? — в один голос спросили все.
   — К нам она вряд ли подойдет, не похожи мы на покупателей.
   — А нам и не надо покупателей изображать, — успокоил меня Митя. — Нам надо просто ее обнаружить, а там уж поглядим, как действовать.
   Но сколько мы ни искали, девчонки, похожей на описание Ирины Олеговны, так и не обнаружили.
   — Что же теперь делать? — спросила Мотька, шмыгая носом. День выдался очень холодный.
   — Я лично даже рад, что мы ее не нашли, — заявил Митя.
   — Почему? — удивилась я.
   — Это было бы уже чересчур — с первого раза ее встретить.
   — А со второго? — поинтересовался Костя.
   — Со второго уже лучше, а с третьего просто идеально, — засмеялся Митя.
   — Значит, нам сюда еще таскаться и таскаться, — проговорила Матильда.
   — Скажи спасибо, что мы хоть знаем, куда таскаться и кого искать, — напомнил Митя.
   — Ладно, поехали скорей ко мне, вчерашнее доедать.
   — Погоди, Матильда, я пить хочу, умираю, — сказала я, подходя к коммерческой палатке, где продавали баночки спрайта. Я протянула деньги, и невидимая продавщица подала мне спрайт и сдачу. Руки у нее были с облупившимся лиловым маникюром.
   — Хорошо бы взглянуть на эту продавщицу, — прошептала я, поднося к губам холодную баночку.
   — Зачем? — удивился Митя.
   — Посмотри на ее ногти!
   — А что? — встрепенулся Костя.
   — Маникюр у нее точь-в-точь, как Ирина Олеговна описывала.
   — Ну, мало ли в Москве девушек с облупившимся лаком, даже и лиловым! — пожал плечами Митя.
   — Нет, я все-таки на нее посмотрю, — решительно сказал Костя, подошел к палатке и нагнулся к окошечку.
   О чем он говорил с нею, нам не было слышно, но вскоре он вернулся к нам с плиткой шоколада в руках.
   — Делайте со мной что хотите, но, по-моему, это она!
   — Если она в палатке торгует, зачем ей краденое на толкучке продавать? — усомнилась Матильда.
   — Ну, мало ли… Не так уж хорошо они в этих палатках зарабатывают, если нет особой коммерческой хватки, — заметил Костя.
   — Идея! — закричала Мотька. — Надо ее сфотографировать и показать фотку Ирине Олеговне. Зря, что ли, нам Игорь Васильич «Поляроид» подарил!
   — А у тебя он с собой, что ли? — спросил Костя.
   — А то! Взяла на всякий случай, тем более Олег мне вчера кучу кассет подарил.
   — Но как ее оттуда выманить? — задумался Митя. — Может, она не захочет сниматься?
   — Что-нибудь сейчас придумаем, — воодушевилась Мотька.
   Но тут к палатке подошел какой-то мужчина, заглянул в окошко, и тут же дверь открылась, и он исчез внутри.
   — Может, он пришел ее сменить? — с надеждой спросила я.
   — Не исключено, — отозвался Костя. — Подождем!
   Действительно, минут через десять девушка вышла из палатки. Лицо и волосы совпадали с описанием Ирины Олеговны, но вот одета она была совсем иначе. На ней была хорошая кожаная куртка, модные высокие ботинки. Но при этом вид был весьма неряшливый.
   — Девушка! — подскочил к ней Костя, держа в руках Мотькин «Поляроид».
   — Чего тебе? — довольно грубо спросила она.
   — Фотографию на память хотите?
   — Почем берешь?
   — Да вы что? — расплылся в улыбке Костя. — Я задаром. Просто вы мне понравились.
   — И что, отдашь фотку?
   — Конечно! Только с одним условием!
   — С каким?
   — Один снимок вам, второй мне, на память. Такая симпатичная девушка!
   — Да тебе сколько годков, парень?
   — Сколько ни есть — все мои! — в тон ей ответил Костя. — Ну как, будем сниматься?
   — Ладно, твоя взяла. Только я причешусь.
   Она достала из сумочки расческу, пригладила пережженные перекисью волосы и приняла, по ее мнению, изящную позу.
   Костя быстро щелкнул «Поляроидом». Подождал, пока вылезла карточка.
   — Ну, давай сюда! — потребовала девушка.
   — Нет, первая — мне, вам — вторая! — И Костя снова щелкнул. — Вот, пожалуйста! Готово! — И он протянул карточку девушке.
   — Здорово! Отлично получилось! Спасибо, парень! Тебя как звать-то?
   — Сергей, — сказал Костя.