Страница:
Большой Эл шагнул к освещенному солнцем крыльцу, но примерно в двух метрах от Ричардсона налетел на стол.
— Вы — тот подонок, из-за которого началась война. Вы продавали республиканцам все, что они не в состоянии произвести сами: современные самолеты, вертолеты и военную электронику. — Эл обвел рукой темный вагон.
Он был совершенно прав. Вил уже давно заметили логотип компании Ричардсона на некоторых приборах и аппаратах: «Корпорация ВВС США — мы продаем самое лучшее оружие вот уже более двадцати лет». Военные из Нью-Мексико даже не утруждали себя замазать краской надписи.
Изначально Роберто был всего лишь мелким азтланским дворянином. Во время Войны Пузырей ему посчастливилось оказаться в нужном месте; в результате сейчас он контролировал огромные запасы оружия, оставшиеся после Мирной Власти. Так родилось его состояние. Затем он перебрался на неуправляемые земли и начал выпускать собственное оборудование. Тяжелая промышленность, которую он развивал в Бельвью, практически достигла уровня двадцатого века — или современной республики Нью-Мексико.
Ричардсон чуть привстал в кресле и рубанул рукой воздух прямо перед собой.
— Знаете что, с меня довольно оскорблений подобного рода от племянницы и ее внуков. Я не позволю незнакомым типам разговаривать со мной в таком возмутительном тоне!
Он вскочил на ноги, отбросил в, сторону дисплей и направился к ступенькам, ведущим к прячущейся в тенях реке.
— Подожди, Робер! — крикнул Бриерсон и знаком велел Большому Элу отойти куда-нибудь подальше от стола. — Я связался с тобой вовсе не затем, чтобы обмениваться оскорблениями. Ты спросил, где я нахожусь. Ну, так слушай…
К тому моменту, когда он закончил, старый торговец оружием снова опустился в свое кресло невесело расхохотался.
— Мне следовало догадаться, что ты засел прямо у врага под носом. — Неожиданно он перестал смеяться. — Ты попал в ловушку, верно? И никаких гениальных идей, которые приходят на ум в последний момент? Мне очень жаль, Вил, честно, жаль. Если бы я мог что-нибудь сделать, я бы непременно тебе помог. Я всегда возвращаю долги.
Вил очень рассчитывал услышать именно эти слова.
— Ты действительно ничего не можешь для меня сделать, Робер. Наш обман здесь в вагоне через несколько минут вскроется… А вот остальным небольшая благотворительность не помешала бы.
На лице Ричардсона ничего не отразилось.
— Послушай, бьюсь об заклад, что на заводе Бельвью последнюю проверку проходит достаточное количество самолетов и бронетехники. Кроме того, наверняка у тебя на складах полно боеприпасов. Если соединить усилия МПУ, корпорации «Правосудие» и еще нескольких полицейских управлений, нам хватит народа, чтобы управлять твоей техникой. По крайней мере мы заставим ублюдков из Нью-Мексико хорошенько подумать, прежде чем начинать против нас новую войну. Однако Ричардсон покачал головой.
— Я не жадный человек, Вил. Если бы у меня была техника напрокат, ваше управление непременно получило бы все что угодно… Но нас перехитрили. Всех! Власти республики Нью-Мексико — и люди, которые их прикрывают, — заключили со мной эксклюзивный контракт на всю продукцию, выпускаемую на моих предприятиях, — на четыре месяца. Ты понимаешь, о чем я говорю? Одно дело помогать тем, к кому я хорошо отношусь, а другое — нарушить условия договора, особенно если учесть, что мы всегда делали упор на надежность нашего слова.
Вил кивнул. Блестящая идея — но из нее ничего не вышло.
— Может, так даже лучше, Вил, — чуть понизив голос, продолжал Ричардсон. — Я знаю, твой дружок болтун мне не поверит, и все-таки.., полагаю, Среднему Западу сейчас не стоит ввязываться в войну. Мы оба знаем, что из вторжения ничего не выйдет — в конце концов. Вопрос заключается только в том, сколько жизней оно унесет и какое количество собственности будет уничтожено. Не нужно забывать и о том, что кто-то непременно затаит зло, которое найдет выход впоследствии.
Республиканцы, вне всякого сомнения, заслуживают того, чтобы на них сбросили парочку атомных бомб, но они могут воспользоваться этим в качестве предлога и объявить священную войну. Ведь ты же знаешь, по какой причине постоянно происходят столкновения на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им занять территории, на которые они так стремятся, а они попытаются установить там «порядок».., ну, через двадцать лет они превратятся в счастливых анархистов.
Вил невольно улыбнулся, зная, что сам Роберто первоначально был агентом Азтлана, в задачу которого входило подготовить вторжение на территорию северо-запада.
— Ладно, Робер. Я подумаю. Спасибо за то, что поговорил с нами.
Ричардсон посмотрел прямо в глаза Вилу:
— Береги себя. Вили.
Северный пейзаж, где царила уютная прохлада — словно в сказочном саду, — затянуло на секунду туманом, изображение дрогнуло, и его место заняла жестокая реальность — холодный пластик, дисплеи и лежащие без сознания на полу вагона республиканцы.
И что теперь, лейтенант? Идея связаться с Робером была единственной, больше ничего в голову не приходило. Можно, конечно, позвонить в МПУ, но что он им скажет? Закрыв потное лицо руками. Вил облокотился на консоль. Почему бы не поступить так, как посоветовал Робер? Сдаться, и пусть история сама обо всем позаботится.
Нет! Многие говорят о «неизбежности течения истории». Бриерсон никак не мог убедить себя в том, что такое понятие существует — разве что в воображении отдельных индивидуумов. Люди придумали институт правительства тысячи лет назад; нет никаких оснований считать, что республика Нью-Мексико развалится сама по себе. Необходимо продемонстрировать им, что их деятельность непрактична и требует слишком больших капиталовложений.
Кроме того, существовала другая, более личная причина. Ричардсон разговаривал с ним так, будто данное вторжение есть нечто особенное, выходящее за границы контрактов, коммерции и закона. Он ошибался. Если не считать мощной армии и уверенности в собственной правоте, военные Нью-Мексико ничем не отличаются от какой-нибудь банды, которая решила ограбить клиента МПУ. И если он, а вместе с ним и мичиганское полицейское управление, спустит им это с рук, будут нарушены условия контракта — что совершенно недопустимо. Как и Робер, МПУ гордилось и всячески поддерживало свою репутацию надежного партнера.
Следовательно, нужно продолжать бой. Единственный вопрос заключался в том, что они с Элом и Джимом могут сейчас сделать.
Вил повернулся к экрану, который транслировал изображение с камеры, установленной у входа в вагон; картинка не передавалась на компьютеры — типичный недостаток подобных устройств. Впрочем, ничего особенно интересного Вил не увидел. Штаб дивизии был уничтожен, а сам вагон находился на дне небольшого ущелья. Вокруг дымящаяся листва и желтый известняк.
Неожиданно донесся рев моторов. Проклятие! К ним приближались три автомашины. Бриерсон узнал сержанта, с которым разговаривал некоторое время назад. Если еще можно что-то сделать, нельзя терять ни минуты.
Вил огляделся по сторонам. Стронг занимает пост советника президента. Имеет ли это какое-нибудь значение? Вил напрягся изо всех сил. В Азтлане с его феодальными законами такой человек может играть чрезвычайно важную роль. Безопасность первых официальных лиц часто становится главной целью правительства. Республика Нью-Мексико в этом смысле отличалась от Азтлана. Правителя выбирали; действовали четкие законы наследования, и люди, вроде Стронга, скорее всего особой ценности не представляли.
Однако такое государство напоминает огромную корпорацию, где граждане играют роль держателей акций. Аналогия небезупречна — ни одна компания не станет силой заставлять акционеров делать то, что ей выгодно. Есть, конечно, и другие различия, и тем не менее… Если людям, возглавляющим такую организацию, будет что-то угрожать, это может оказаться гораздо более действенным, чем.., скажем, попытки убедить правление МПУ, что пришла пора действовать. На неуправляемых территориях расположено около десяти полицейских участков уровня МПУ, многие из них имеют контракты с более мелкими фирмами.
В таком случае вопрос заключается в том, как добраться до Гастингса Мартинеса или генерала Крика.
Вил нажал на кнопку, чтобы вывести на экран картинку поля боя. Со стороны фермы Шварца на юго-восток тянулись клубы дыма, но в основном воздух оставался относительно прозрачным. На горизонте к северу на небе повисли грозовые тучи. Метеорологическая служба города Топека подтвердила
— надвигается торнадо.
Бриерсон поморщился. Он знал об этом весь день, и где-то в глубине его сознания теплилась надежда, что непогода обрушится на головы тех, кто заслужил ее гнев. Глупости, конечно: современная наука располагала всем необходимым для того, чтобы справиться с любым торнадо, но направить его в нужную сторону не мог никто.
Современная наука в состоянии справиться с любым торнадо. Вил с трудом сглотнул. Оказывается, он все-таки в силах кое-что предпринять. Нужно только сделать один звонок в штаб.
Снаружи начали колотить в дверь, раздались громкие крики. Вагон стал раскачиваться — кто-то карабкался на крышу. Не обращая внимания на шаги над головой, Вил попытался связаться с МПУ через спутник. Едва на экране возник сине-золотистый знак мичиганского управления, как дисплей погас. Вил принялся набирать коды экстренной связи — без какого бы то ни было результата. Он видел, что снаружи, рядом с вагоном что-то отчаянно кричит майор с искаженным лицом. Вил включил звук.
— Мы только что наладили систему, майор. Что тут происходит?
Офицер отступил от вагона и продолжил уже спокойнее:
— Я говорил, что выпадение радиоактивных осадков не отмечено. — У него за спиной какой-то солдат тихо блевал в кустах. Возможно, радиации тут и нет, но если майор и его парни в ближайшее время не получат медицинской помощи, у них будут серьезные проблемы со здоровьем. — Вы можете открыть двери.
— Майор, мы почти готовы выйти на связь. Я не хочу рисковать.
— С кем я разговариваю?
— Эд Стронг. Главный советник президента. — Вил произнес эти слова с вызовом и высокомерием, которые наверняка были характерны для настоящего Эда Стронга.
— Понятно, сэр. Могу я поговорить с полковником Альваресом?
— Альваресом? — По-видимому, майор хорошо с ним знаком. — К сожалению, он ударился головой об угол стола и еще не пришел в себя.
Офицер повернулся и бросил на сержанта многозначительный взгляд. Тот кивнул, словно хотел сказать: «Я понял». Вил опасался, что они и в самом деле все поняли. Майор поджал губы, что-то тихонько шепнул сержанту и отошел к машинам.
Вил повернулся к другим дисплеям. У него оставалось всего несколько секунд. Майор заподозрил неладное, а без спутникового передатчика не переговорить с Ист-Лансингом. Только местные телефонные линии не проходили через вражеские сети передачи данных. Он мог позвонить на метеорологическую станцию города Топека. Даже если там не захотят ему помочь, то уж сообщение в штаб МПУ, вне всякого сомнения, переправят.
Вил быстро пролистал справочник, и уже через минуту на экране появилось черно-белое изображение. Молодой привлекательный мужчина сидел за большим рабочим столом. Он ослепительно улыбнулся и сказал:
— Метеорологическая станция города Топека. Отдел связей с клиентами. Я могу вам чем-то помочь?
— Надеюсь, сможете. Говорит Бриерсон из мичиганского полицейского управления.
Слова срывались с языка легко, словно он несколько часов репетировал свою речь. Совсем не сложная идея, но очень важны детали. Когда Вил заканчивал, он заметил, что майор возвращается к вагону. Один из солдат нес оборудование для связи.
Служащий метеостанции слегка нахмурился.
— Вы наш клиент, сэр?
— Да нет же, черт побери! Вы что, не смотрите новости? В сторону Топеки по старому шоссе номер семьдесят направляется колонна из четырехсот танков. Началось вторжение, дружище!
Молодой человек едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать, что его совершенно не волнуют новости.
— Какая-то банда собралась захватить Топеку? Сэр, у нас тут город, а не маленькая ферма. Ваша идея насчет истребителей торнадо — сущий бред! Мы…
— Послушайте, — перебил его Вил ласково, почти заискивающе. — Хотя бы передайте мое сообщение в мичиганское управление. Ладно?
Юный метеоролог снова одарил его сияющей улыбкой.
— Разумеется, сэр.
Вил понял, что проиграл. Он разговаривал с кретином или низкопробным имитатором — теперь уже не имело значения, с кем именно. Метеостанция Топека походила на другие компании — демонстрировала ровно столько старания, сколько требовалось, чтобы не разориться. Вот уж не везет, так не везет!
Снаружи доносились тихие, но довольно ясные голоса.
— ..кто бы они ни были, передача идет по местным телефонным линиям, — доложил майору связист.
Майор кивнул и шагнул в сторону вагона.
Так, времени на раздумья не осталось. Вил быстро нажал на кнопку, и «специалист» по связям с клиентами метеостанции Топека исчез с экрана, а вместо него появился рисунок из переплетающихся колец.
— Ладно, мистер Стронг, — громко крикнул майор, стараясь, чтобы его голос услышали внутри вагона. Офицер протягивал наушники. — Президент на связи, сэр. Он хочет поговорить с вами.., немедленно. — На его лице расцвела мрачная усмешка.
Вил быстро пробежал пальцами по панели управления; установленный снаружи микрофон громко взвизгнул и смолк. Краем уха Вил услышал, как связист сказал:
— Они продолжают вести передачу, майор.
И тут поверхность экрана очистилась, кольца исчезли… Последний шанс! Даже автоответчика будет достаточно. На экране появилось изображение пятилетней девочки.
— Резиденция Траск. — Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.
Однако она говорила четко и ясно — очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.
Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.
— Привет. Ты знаешь, как записать мой звонок? Девчушка кивнула.
— Запиши его, пожалуйста, а потом покажи родителям, хорошо?
— Ладно.
Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро. Снаружи снова донесся голос майора:
— Ломайте, сержант.
Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.
— Вил! — Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. — Пригнись. И подальше от двери. Они палят из огнестрельного оружия!
Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.
Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела, и внутрь хлынул дневной свет.
— Отойдите от телефона!
Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… И все погрузилось во тьму.
Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица — делает то, что он приказал.
— Вили, Вили! Ты снова с нами! — Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. — Мы знали, что ты очнешься! Но как же долго ты не приходил в себя! — Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.
Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.
— Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. — Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. — Лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?
— Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому, на диагностический дисплей. — Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте. — Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:
— Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…
Бет Бриерсон посмотрела на брата.
— Тебе уже хорошо, Вили?
Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.
— Пойду позову маму и папу.
— Я подожду здесь, — снова улыбнувшись, ответил Вил. Бет умчалась. Бриерсон огляделся по сторонам и узнал место, где его мучили. Впрочем, на самом деле он находился в обычной больничной палате, возможно, слишком заставленной разным электронным оборудованием.
…Однако он был здесь не один. Элвин Свенсен, одетый так же вызывающе, как и всегда, сидел в тени у окна. Теперь он встал и подошел к кровати.
— Родителей моих тут нет, — фыркнул Бриерсон, — зато дежурит Большой Эл.
— Тебе просто не повезло. Если бы ты, как приличный человек, пришел в себя при первой попытке привести тебя в чувство, то увидел бы всю свою семью и еще половину персонала МПУ. Ты был настоящим героем.
— Был?
— Ну, и по-прежнему остаешься. Только, знаешь, прошло некоторое время… — Эл криво ухмыльнулся.
Бриерсон бросил взгляд в окно и понял, что наступила зима. Пейзаж показался ему знакомым. Он вернулся в Мичиган и, по-видимому, лежит в Медицинском центре Окемоса. С другой стороны, Бет заметно не изменилась.
— Около шести месяцев? Большой Эл кивнул.
— Нет-нет, я не сидел здесь все это время, дожидаясь, пока ты очнешься. Просто приехал в Ист-Лансинг по делам. Мичиганскому полицейскому управлению и моей компании нужно уладить кое-какие проблемы с контрактами. МПУ сразу же оплатило крупные страховки, но мелочи — вроде отверстий от пуль в стенах домов и все такое прочее… Тут они тянут кота за хвост. Вот я и решил заглянуть к тебе и посмотреть, есть ли какие-нибудь новости.
— Гм-м. Итак, флаг Нью-Мексико не развевается у нас в Манхэттене?
— Что? Нет, конечно! — Тут Эл сообразил, с кем говорит. — Послушай, Вил, через несколько минут сюда заявится толпа врачей, которые начнут радостно вопить и пожимать друг другу руки, гордясь очередным чудом медицины. И разумеется, не обойдется без твоей семьи. А потом прибудет полковник Поттс. Он расскажет тебе обо всем, что произошло. Ты и в самом деле хочешь услышать трехминутный отчет Эла Свенсена о Войне Большой Равнины?
Вил кивнул.
— Ладно. — Эл придвинул свой стул к кровати. — Республиканцы покинули неуправляемые территории через три дня после того, как захватили тебя, меня и Джима Тернера…
Официальная версия происшедшего, которой придерживается Нью-Мексико, звучит так: республика прибегла к помощи военной силы, хотя и в достаточно ограниченной степени, и одержала победу. «Банды гангстеров», доставлявшие неприятности поселенцам из Нью-Мексико, наказаны, а некий В. В. Бриерсон, вожак преступников, убит.
— Я умер? — спросил Вил.
— В той мере, в какой им это необходимо. — Вилу показалось, что Большой Эл несколько смутился. — Не знаю, должен ли я говорить больному человеку, в каком тяжелом положении он находился, но ты получил по голове пятимиллиметровым взрывателем! Ньюмексы не причинили ни мне, ни Джиму никакого вреда, так что вряд ли это месть. Представь — они взрывают дверь, а тут прямо на пути ты, что-то делаешь с их архиважной аппаратурой…
Пятимиллиметровый взрыватель. Он должен был умереть. Наверняка разнесло все лицо… Вил с опаской прикоснулся к носу.
Эл заметил его движение.
— Не волнуйся, ты остался таким же красавчиком. Но тогда ты выглядел очень мертвым — даже с точки зрения лучших медиков из Нью-Мексико. Тебя погрузили в стасис. Мы втроем провели около месяца в тюрьме в Оклахоме. Когда нас «репатриировали», специалисты из центра Окемоса без проблем вернули тебе твое лицо. Наверное, и в Нью-Мексико это можно было сделать… Проблема заключается в том, что ты лишился части мозга. — Эл слегка коснулся своего затылка. — Восстановить ее медицина бессильна. Поэтому врачи прибегли к помощи процессоров, которые попытались совместить с тем, что осталось.
Вил вздрогнул. Выходит, на самом деле он умер, а вся эта «реальность»
— лишь плод воображения компьютерной программы?
Эл увидел его лицо и вскричал:
— Честное слово, Вил, не хватало буквально какого-то пустяка!
Минутная слабость прошла, и Вил с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Если под вопросом сама его личность, то разве можно хоть в чем-то быть уверенным?
— Хорошо. Получается, что вторжение армии Нью-Мексико прошло успешно. Что же в таком случае заставило их уйти? Неужели бомба Шварца?
— До определенной степени.
Даже после использования атомной бомбы потери республиканцев были несущественными. Погибли пехотинцы и экипажи танков, находящихся в радиусе четырех тысяч метров от эпицентра взрыва — примерно две с половиной тысячи человек. С точки зрения Вила огромная цифра, но по меркам «Войн за воду» — сущие пустяки. Короче говоря, республика Нью-Мексико со всеми основаниями могла заявить, что операция оказалась «дешевой».
Однако тот факт, что даже простые фермеры владеют атомным оружием, произвел на военных из Нью-Мексико тяжелое впечатление. Они-то полагали, что, захватив Средний Запад, столкнутся с проблемами директора школы, в которой ученики носят огнестрельное оружие. Они не знали, что соседи немедленно линчевали бы Шварца, если бы им стало известно о наличии в его арсенале подобного оружия.
— Но, думаю, что не менее важную роль сыграл твой телефонный звонок.
— Относительно истребителей торнадо?
— Точно. Одно дело наступить на гремучую змею, и совсем другое — вдруг понять, что вокруг их сотни. Метеослужбы снабдили истребителями торнадо практически все фермы от Окемоса до Грили.
В тот солнечный летний день, когда Вил еще находился в полном сознании, он сообразил, что истребитель торнадо — это самая простая воздушная торпеда. Их применение координировалось метеостанциями, которые платили фермерам за разрешение разместить их на своей земле. Во время серьезных бурь процессоры, установленные на центральной метеостанции, записывали показания датчиков, расположенных в разных районах, и включали оборудование в нужной точке. В обычной ситуации торпеда находилась в воздухе несколько минут, но могла парить в течение часов. Как только сенсоры регистрировали опасность, она устремлялась к верхушке пятидесятиметровой воронки и уничтожала ее.
Используйте способность торпеды висеть в воздухе и лишь слегка измените программу — и вы получите оружие, способное пролететь сотни километров и доставить по назначению целую тонну ценного груза.
— Даже если на время забыть об атомных бомбах, истребители торнадо — достаточно грозная дубинка. Помнишь, Трасков — ту семью, до которой ты дозвонился? Брат Билла Траска сдавал метеостанции Топеки площади под три истребителя торнадо. Один истребитель он стащил и сделал точно так, как ты сказал. Агентству новостей удалось узнать, где в тот момент находился Мартинес; и Траски отправили истребитель в Оклахому, прямо на крышу особняка, в котором засели президент и его штаб. Мы снимали происходящее со спутника. Ты бы видел — все самые важные шишки из их правительства выскочили на улицу и разбежались в разные стороны, точно перепуганные насмерть муравьи!
Даже сейчас, несколько месяцев спустя, Большой Эл расхохотался, вспомнив, как все это выглядело.
— Билл Траск написал на фюзеляже: «Эй, Гастингс, следующая будет настоящей!» Готов спорить, что главари ньюмексов до сих пор сидят в бетонных убежищах и раздумывают, не отключить ли поглотители Вачендона.
Впрочем, они все поняли. В течение следующих двенадцати часов войска республики развернулись и начали марш домой, на юг, повторяя на всех углах, что они защитили своих граждан и проучили бандитов.
Вил тоже рассмеялся, и комната поплыла у него перед глазами, превратившись в разноцветный калейдоскоп огней. Больно не было, но ощущение оказалось таким необычным, что он тут же заставил себя успокоиться.
— Отлично. Итак, помощь кретинов с метеостанции Топеки не понадобилась.
— Более того, они заставили меня арестовать Трасков за кражу. Но когда в конце концов им удалось чуть-чуть отмыться от грязи, они сняли все обвинения и даже сделали вид, будто с самого начала идея использования истребителей принадлежала им. Сейчас они модифицируют старые модели и продают клиентам права на использование аппаратуры в случае чрезвычайных происшествий.
Где-то далеко (Вил вспомнил длинные коридоры медицинского центра Окемоса) послышались голоса. Все незнакомые. Проклятие. Медики решили заняться им первыми, родственников впустят потом.
— Вы — тот подонок, из-за которого началась война. Вы продавали республиканцам все, что они не в состоянии произвести сами: современные самолеты, вертолеты и военную электронику. — Эл обвел рукой темный вагон.
Он был совершенно прав. Вил уже давно заметили логотип компании Ричардсона на некоторых приборах и аппаратах: «Корпорация ВВС США — мы продаем самое лучшее оружие вот уже более двадцати лет». Военные из Нью-Мексико даже не утруждали себя замазать краской надписи.
Изначально Роберто был всего лишь мелким азтланским дворянином. Во время Войны Пузырей ему посчастливилось оказаться в нужном месте; в результате сейчас он контролировал огромные запасы оружия, оставшиеся после Мирной Власти. Так родилось его состояние. Затем он перебрался на неуправляемые земли и начал выпускать собственное оборудование. Тяжелая промышленность, которую он развивал в Бельвью, практически достигла уровня двадцатого века — или современной республики Нью-Мексико.
Ричардсон чуть привстал в кресле и рубанул рукой воздух прямо перед собой.
— Знаете что, с меня довольно оскорблений подобного рода от племянницы и ее внуков. Я не позволю незнакомым типам разговаривать со мной в таком возмутительном тоне!
Он вскочил на ноги, отбросил в, сторону дисплей и направился к ступенькам, ведущим к прячущейся в тенях реке.
— Подожди, Робер! — крикнул Бриерсон и знаком велел Большому Элу отойти куда-нибудь подальше от стола. — Я связался с тобой вовсе не затем, чтобы обмениваться оскорблениями. Ты спросил, где я нахожусь. Ну, так слушай…
К тому моменту, когда он закончил, старый торговец оружием снова опустился в свое кресло невесело расхохотался.
— Мне следовало догадаться, что ты засел прямо у врага под носом. — Неожиданно он перестал смеяться. — Ты попал в ловушку, верно? И никаких гениальных идей, которые приходят на ум в последний момент? Мне очень жаль, Вил, честно, жаль. Если бы я мог что-нибудь сделать, я бы непременно тебе помог. Я всегда возвращаю долги.
Вил очень рассчитывал услышать именно эти слова.
— Ты действительно ничего не можешь для меня сделать, Робер. Наш обман здесь в вагоне через несколько минут вскроется… А вот остальным небольшая благотворительность не помешала бы.
На лице Ричардсона ничего не отразилось.
— Послушай, бьюсь об заклад, что на заводе Бельвью последнюю проверку проходит достаточное количество самолетов и бронетехники. Кроме того, наверняка у тебя на складах полно боеприпасов. Если соединить усилия МПУ, корпорации «Правосудие» и еще нескольких полицейских управлений, нам хватит народа, чтобы управлять твоей техникой. По крайней мере мы заставим ублюдков из Нью-Мексико хорошенько подумать, прежде чем начинать против нас новую войну. Однако Ричардсон покачал головой.
— Я не жадный человек, Вил. Если бы у меня была техника напрокат, ваше управление непременно получило бы все что угодно… Но нас перехитрили. Всех! Власти республики Нью-Мексико — и люди, которые их прикрывают, — заключили со мной эксклюзивный контракт на всю продукцию, выпускаемую на моих предприятиях, — на четыре месяца. Ты понимаешь, о чем я говорю? Одно дело помогать тем, к кому я хорошо отношусь, а другое — нарушить условия договора, особенно если учесть, что мы всегда делали упор на надежность нашего слова.
Вил кивнул. Блестящая идея — но из нее ничего не вышло.
— Может, так даже лучше, Вил, — чуть понизив голос, продолжал Ричардсон. — Я знаю, твой дружок болтун мне не поверит, и все-таки.., полагаю, Среднему Западу сейчас не стоит ввязываться в войну. Мы оба знаем, что из вторжения ничего не выйдет — в конце концов. Вопрос заключается только в том, сколько жизней оно унесет и какое количество собственности будет уничтожено. Не нужно забывать и о том, что кто-то непременно затаит зло, которое найдет выход впоследствии.
Республиканцы, вне всякого сомнения, заслуживают того, чтобы на них сбросили парочку атомных бомб, но они могут воспользоваться этим в качестве предлога и объявить священную войну. Ведь ты же знаешь, по какой причине постоянно происходят столкновения на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им занять территории, на которые они так стремятся, а они попытаются установить там «порядок».., ну, через двадцать лет они превратятся в счастливых анархистов.
Вил невольно улыбнулся, зная, что сам Роберто первоначально был агентом Азтлана, в задачу которого входило подготовить вторжение на территорию северо-запада.
— Ладно, Робер. Я подумаю. Спасибо за то, что поговорил с нами.
Ричардсон посмотрел прямо в глаза Вилу:
— Береги себя. Вили.
Северный пейзаж, где царила уютная прохлада — словно в сказочном саду, — затянуло на секунду туманом, изображение дрогнуло, и его место заняла жестокая реальность — холодный пластик, дисплеи и лежащие без сознания на полу вагона республиканцы.
И что теперь, лейтенант? Идея связаться с Робером была единственной, больше ничего в голову не приходило. Можно, конечно, позвонить в МПУ, но что он им скажет? Закрыв потное лицо руками. Вил облокотился на консоль. Почему бы не поступить так, как посоветовал Робер? Сдаться, и пусть история сама обо всем позаботится.
Нет! Многие говорят о «неизбежности течения истории». Бриерсон никак не мог убедить себя в том, что такое понятие существует — разве что в воображении отдельных индивидуумов. Люди придумали институт правительства тысячи лет назад; нет никаких оснований считать, что республика Нью-Мексико развалится сама по себе. Необходимо продемонстрировать им, что их деятельность непрактична и требует слишком больших капиталовложений.
Кроме того, существовала другая, более личная причина. Ричардсон разговаривал с ним так, будто данное вторжение есть нечто особенное, выходящее за границы контрактов, коммерции и закона. Он ошибался. Если не считать мощной армии и уверенности в собственной правоте, военные Нью-Мексико ничем не отличаются от какой-нибудь банды, которая решила ограбить клиента МПУ. И если он, а вместе с ним и мичиганское полицейское управление, спустит им это с рук, будут нарушены условия контракта — что совершенно недопустимо. Как и Робер, МПУ гордилось и всячески поддерживало свою репутацию надежного партнера.
Следовательно, нужно продолжать бой. Единственный вопрос заключался в том, что они с Элом и Джимом могут сейчас сделать.
Вил повернулся к экрану, который транслировал изображение с камеры, установленной у входа в вагон; картинка не передавалась на компьютеры — типичный недостаток подобных устройств. Впрочем, ничего особенно интересного Вил не увидел. Штаб дивизии был уничтожен, а сам вагон находился на дне небольшого ущелья. Вокруг дымящаяся листва и желтый известняк.
Неожиданно донесся рев моторов. Проклятие! К ним приближались три автомашины. Бриерсон узнал сержанта, с которым разговаривал некоторое время назад. Если еще можно что-то сделать, нельзя терять ни минуты.
Вил огляделся по сторонам. Стронг занимает пост советника президента. Имеет ли это какое-нибудь значение? Вил напрягся изо всех сил. В Азтлане с его феодальными законами такой человек может играть чрезвычайно важную роль. Безопасность первых официальных лиц часто становится главной целью правительства. Республика Нью-Мексико в этом смысле отличалась от Азтлана. Правителя выбирали; действовали четкие законы наследования, и люди, вроде Стронга, скорее всего особой ценности не представляли.
Однако такое государство напоминает огромную корпорацию, где граждане играют роль держателей акций. Аналогия небезупречна — ни одна компания не станет силой заставлять акционеров делать то, что ей выгодно. Есть, конечно, и другие различия, и тем не менее… Если людям, возглавляющим такую организацию, будет что-то угрожать, это может оказаться гораздо более действенным, чем.., скажем, попытки убедить правление МПУ, что пришла пора действовать. На неуправляемых территориях расположено около десяти полицейских участков уровня МПУ, многие из них имеют контракты с более мелкими фирмами.
В таком случае вопрос заключается в том, как добраться до Гастингса Мартинеса или генерала Крика.
Вил нажал на кнопку, чтобы вывести на экран картинку поля боя. Со стороны фермы Шварца на юго-восток тянулись клубы дыма, но в основном воздух оставался относительно прозрачным. На горизонте к северу на небе повисли грозовые тучи. Метеорологическая служба города Топека подтвердила
— надвигается торнадо.
Бриерсон поморщился. Он знал об этом весь день, и где-то в глубине его сознания теплилась надежда, что непогода обрушится на головы тех, кто заслужил ее гнев. Глупости, конечно: современная наука располагала всем необходимым для того, чтобы справиться с любым торнадо, но направить его в нужную сторону не мог никто.
Современная наука в состоянии справиться с любым торнадо. Вил с трудом сглотнул. Оказывается, он все-таки в силах кое-что предпринять. Нужно только сделать один звонок в штаб.
Снаружи начали колотить в дверь, раздались громкие крики. Вагон стал раскачиваться — кто-то карабкался на крышу. Не обращая внимания на шаги над головой, Вил попытался связаться с МПУ через спутник. Едва на экране возник сине-золотистый знак мичиганского управления, как дисплей погас. Вил принялся набирать коды экстренной связи — без какого бы то ни было результата. Он видел, что снаружи, рядом с вагоном что-то отчаянно кричит майор с искаженным лицом. Вил включил звук.
— Мы только что наладили систему, майор. Что тут происходит?
Офицер отступил от вагона и продолжил уже спокойнее:
— Я говорил, что выпадение радиоактивных осадков не отмечено. — У него за спиной какой-то солдат тихо блевал в кустах. Возможно, радиации тут и нет, но если майор и его парни в ближайшее время не получат медицинской помощи, у них будут серьезные проблемы со здоровьем. — Вы можете открыть двери.
— Майор, мы почти готовы выйти на связь. Я не хочу рисковать.
— С кем я разговариваю?
— Эд Стронг. Главный советник президента. — Вил произнес эти слова с вызовом и высокомерием, которые наверняка были характерны для настоящего Эда Стронга.
— Понятно, сэр. Могу я поговорить с полковником Альваресом?
— Альваресом? — По-видимому, майор хорошо с ним знаком. — К сожалению, он ударился головой об угол стола и еще не пришел в себя.
Офицер повернулся и бросил на сержанта многозначительный взгляд. Тот кивнул, словно хотел сказать: «Я понял». Вил опасался, что они и в самом деле все поняли. Майор поджал губы, что-то тихонько шепнул сержанту и отошел к машинам.
Вил повернулся к другим дисплеям. У него оставалось всего несколько секунд. Майор заподозрил неладное, а без спутникового передатчика не переговорить с Ист-Лансингом. Только местные телефонные линии не проходили через вражеские сети передачи данных. Он мог позвонить на метеорологическую станцию города Топека. Даже если там не захотят ему помочь, то уж сообщение в штаб МПУ, вне всякого сомнения, переправят.
Вил быстро пролистал справочник, и уже через минуту на экране появилось черно-белое изображение. Молодой привлекательный мужчина сидел за большим рабочим столом. Он ослепительно улыбнулся и сказал:
— Метеорологическая станция города Топека. Отдел связей с клиентами. Я могу вам чем-то помочь?
— Надеюсь, сможете. Говорит Бриерсон из мичиганского полицейского управления.
Слова срывались с языка легко, словно он несколько часов репетировал свою речь. Совсем не сложная идея, но очень важны детали. Когда Вил заканчивал, он заметил, что майор возвращается к вагону. Один из солдат нес оборудование для связи.
Служащий метеостанции слегка нахмурился.
— Вы наш клиент, сэр?
— Да нет же, черт побери! Вы что, не смотрите новости? В сторону Топеки по старому шоссе номер семьдесят направляется колонна из четырехсот танков. Началось вторжение, дружище!
Молодой человек едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать, что его совершенно не волнуют новости.
— Какая-то банда собралась захватить Топеку? Сэр, у нас тут город, а не маленькая ферма. Ваша идея насчет истребителей торнадо — сущий бред! Мы…
— Послушайте, — перебил его Вил ласково, почти заискивающе. — Хотя бы передайте мое сообщение в мичиганское управление. Ладно?
Юный метеоролог снова одарил его сияющей улыбкой.
— Разумеется, сэр.
Вил понял, что проиграл. Он разговаривал с кретином или низкопробным имитатором — теперь уже не имело значения, с кем именно. Метеостанция Топека походила на другие компании — демонстрировала ровно столько старания, сколько требовалось, чтобы не разориться. Вот уж не везет, так не везет!
Снаружи доносились тихие, но довольно ясные голоса.
— ..кто бы они ни были, передача идет по местным телефонным линиям, — доложил майору связист.
Майор кивнул и шагнул в сторону вагона.
Так, времени на раздумья не осталось. Вил быстро нажал на кнопку, и «специалист» по связям с клиентами метеостанции Топека исчез с экрана, а вместо него появился рисунок из переплетающихся колец.
— Ладно, мистер Стронг, — громко крикнул майор, стараясь, чтобы его голос услышали внутри вагона. Офицер протягивал наушники. — Президент на связи, сэр. Он хочет поговорить с вами.., немедленно. — На его лице расцвела мрачная усмешка.
Вил быстро пробежал пальцами по панели управления; установленный снаружи микрофон громко взвизгнул и смолк. Краем уха Вил услышал, как связист сказал:
— Они продолжают вести передачу, майор.
И тут поверхность экрана очистилась, кольца исчезли… Последний шанс! Даже автоответчика будет достаточно. На экране появилось изображение пятилетней девочки.
— Резиденция Траск. — Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.
Однако она говорила четко и ясно — очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.
Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.
— Привет. Ты знаешь, как записать мой звонок? Девчушка кивнула.
— Запиши его, пожалуйста, а потом покажи родителям, хорошо?
— Ладно.
Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро. Снаружи снова донесся голос майора:
— Ломайте, сержант.
Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.
— Вил! — Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. — Пригнись. И подальше от двери. Они палят из огнестрельного оружия!
Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.
Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела, и внутрь хлынул дневной свет.
— Отойдите от телефона!
Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… И все погрузилось во тьму.
* * *
Бриерсону снились диковинные сны. В одних он мог только видеть, в других лишался зрения, однако сохранял слух и обоняние. А иные пронизывала нарастающая боль — мучители вгоняли иголки ему под кожу и сжимали плоть щипцами, чтобы заставить его страдать. Но еще он чувствовал, что родители и сестра Бет находятся совсем рядом, только почему-то все время молчат. Порой, когда к нему возвращалось зрение, а боль на время отступала, он видел цветы — целое море цветов — прямо у своего лица, они пахли пением скрипки.Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица — делает то, что он приказал.
— Вили, Вили! Ты снова с нами! — Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. — Мы знали, что ты очнешься! Но как же долго ты не приходил в себя! — Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.
Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.
— Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. — Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. — Лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?
— Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому, на диагностический дисплей. — Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте. — Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:
— Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…
Бет Бриерсон посмотрела на брата.
— Тебе уже хорошо, Вили?
Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.
— Пойду позову маму и папу.
— Я подожду здесь, — снова улыбнувшись, ответил Вил. Бет умчалась. Бриерсон огляделся по сторонам и узнал место, где его мучили. Впрочем, на самом деле он находился в обычной больничной палате, возможно, слишком заставленной разным электронным оборудованием.
…Однако он был здесь не один. Элвин Свенсен, одетый так же вызывающе, как и всегда, сидел в тени у окна. Теперь он встал и подошел к кровати.
— Родителей моих тут нет, — фыркнул Бриерсон, — зато дежурит Большой Эл.
— Тебе просто не повезло. Если бы ты, как приличный человек, пришел в себя при первой попытке привести тебя в чувство, то увидел бы всю свою семью и еще половину персонала МПУ. Ты был настоящим героем.
— Был?
— Ну, и по-прежнему остаешься. Только, знаешь, прошло некоторое время… — Эл криво ухмыльнулся.
Бриерсон бросил взгляд в окно и понял, что наступила зима. Пейзаж показался ему знакомым. Он вернулся в Мичиган и, по-видимому, лежит в Медицинском центре Окемоса. С другой стороны, Бет заметно не изменилась.
— Около шести месяцев? Большой Эл кивнул.
— Нет-нет, я не сидел здесь все это время, дожидаясь, пока ты очнешься. Просто приехал в Ист-Лансинг по делам. Мичиганскому полицейскому управлению и моей компании нужно уладить кое-какие проблемы с контрактами. МПУ сразу же оплатило крупные страховки, но мелочи — вроде отверстий от пуль в стенах домов и все такое прочее… Тут они тянут кота за хвост. Вот я и решил заглянуть к тебе и посмотреть, есть ли какие-нибудь новости.
— Гм-м. Итак, флаг Нью-Мексико не развевается у нас в Манхэттене?
— Что? Нет, конечно! — Тут Эл сообразил, с кем говорит. — Послушай, Вил, через несколько минут сюда заявится толпа врачей, которые начнут радостно вопить и пожимать друг другу руки, гордясь очередным чудом медицины. И разумеется, не обойдется без твоей семьи. А потом прибудет полковник Поттс. Он расскажет тебе обо всем, что произошло. Ты и в самом деле хочешь услышать трехминутный отчет Эла Свенсена о Войне Большой Равнины?
Вил кивнул.
— Ладно. — Эл придвинул свой стул к кровати. — Республиканцы покинули неуправляемые территории через три дня после того, как захватили тебя, меня и Джима Тернера…
Официальная версия происшедшего, которой придерживается Нью-Мексико, звучит так: республика прибегла к помощи военной силы, хотя и в достаточно ограниченной степени, и одержала победу. «Банды гангстеров», доставлявшие неприятности поселенцам из Нью-Мексико, наказаны, а некий В. В. Бриерсон, вожак преступников, убит.
— Я умер? — спросил Вил.
— В той мере, в какой им это необходимо. — Вилу показалось, что Большой Эл несколько смутился. — Не знаю, должен ли я говорить больному человеку, в каком тяжелом положении он находился, но ты получил по голове пятимиллиметровым взрывателем! Ньюмексы не причинили ни мне, ни Джиму никакого вреда, так что вряд ли это месть. Представь — они взрывают дверь, а тут прямо на пути ты, что-то делаешь с их архиважной аппаратурой…
Пятимиллиметровый взрыватель. Он должен был умереть. Наверняка разнесло все лицо… Вил с опаской прикоснулся к носу.
Эл заметил его движение.
— Не волнуйся, ты остался таким же красавчиком. Но тогда ты выглядел очень мертвым — даже с точки зрения лучших медиков из Нью-Мексико. Тебя погрузили в стасис. Мы втроем провели около месяца в тюрьме в Оклахоме. Когда нас «репатриировали», специалисты из центра Окемоса без проблем вернули тебе твое лицо. Наверное, и в Нью-Мексико это можно было сделать… Проблема заключается в том, что ты лишился части мозга. — Эл слегка коснулся своего затылка. — Восстановить ее медицина бессильна. Поэтому врачи прибегли к помощи процессоров, которые попытались совместить с тем, что осталось.
Вил вздрогнул. Выходит, на самом деле он умер, а вся эта «реальность»
— лишь плод воображения компьютерной программы?
Эл увидел его лицо и вскричал:
— Честное слово, Вил, не хватало буквально какого-то пустяка!
Минутная слабость прошла, и Вил с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Если под вопросом сама его личность, то разве можно хоть в чем-то быть уверенным?
— Хорошо. Получается, что вторжение армии Нью-Мексико прошло успешно. Что же в таком случае заставило их уйти? Неужели бомба Шварца?
— До определенной степени.
Даже после использования атомной бомбы потери республиканцев были несущественными. Погибли пехотинцы и экипажи танков, находящихся в радиусе четырех тысяч метров от эпицентра взрыва — примерно две с половиной тысячи человек. С точки зрения Вила огромная цифра, но по меркам «Войн за воду» — сущие пустяки. Короче говоря, республика Нью-Мексико со всеми основаниями могла заявить, что операция оказалась «дешевой».
Однако тот факт, что даже простые фермеры владеют атомным оружием, произвел на военных из Нью-Мексико тяжелое впечатление. Они-то полагали, что, захватив Средний Запад, столкнутся с проблемами директора школы, в которой ученики носят огнестрельное оружие. Они не знали, что соседи немедленно линчевали бы Шварца, если бы им стало известно о наличии в его арсенале подобного оружия.
— Но, думаю, что не менее важную роль сыграл твой телефонный звонок.
— Относительно истребителей торнадо?
— Точно. Одно дело наступить на гремучую змею, и совсем другое — вдруг понять, что вокруг их сотни. Метеослужбы снабдили истребителями торнадо практически все фермы от Окемоса до Грили.
В тот солнечный летний день, когда Вил еще находился в полном сознании, он сообразил, что истребитель торнадо — это самая простая воздушная торпеда. Их применение координировалось метеостанциями, которые платили фермерам за разрешение разместить их на своей земле. Во время серьезных бурь процессоры, установленные на центральной метеостанции, записывали показания датчиков, расположенных в разных районах, и включали оборудование в нужной точке. В обычной ситуации торпеда находилась в воздухе несколько минут, но могла парить в течение часов. Как только сенсоры регистрировали опасность, она устремлялась к верхушке пятидесятиметровой воронки и уничтожала ее.
Используйте способность торпеды висеть в воздухе и лишь слегка измените программу — и вы получите оружие, способное пролететь сотни километров и доставить по назначению целую тонну ценного груза.
— Даже если на время забыть об атомных бомбах, истребители торнадо — достаточно грозная дубинка. Помнишь, Трасков — ту семью, до которой ты дозвонился? Брат Билла Траска сдавал метеостанции Топеки площади под три истребителя торнадо. Один истребитель он стащил и сделал точно так, как ты сказал. Агентству новостей удалось узнать, где в тот момент находился Мартинес; и Траски отправили истребитель в Оклахому, прямо на крышу особняка, в котором засели президент и его штаб. Мы снимали происходящее со спутника. Ты бы видел — все самые важные шишки из их правительства выскочили на улицу и разбежались в разные стороны, точно перепуганные насмерть муравьи!
Даже сейчас, несколько месяцев спустя, Большой Эл расхохотался, вспомнив, как все это выглядело.
— Билл Траск написал на фюзеляже: «Эй, Гастингс, следующая будет настоящей!» Готов спорить, что главари ньюмексов до сих пор сидят в бетонных убежищах и раздумывают, не отключить ли поглотители Вачендона.
Впрочем, они все поняли. В течение следующих двенадцати часов войска республики развернулись и начали марш домой, на юг, повторяя на всех углах, что они защитили своих граждан и проучили бандитов.
Вил тоже рассмеялся, и комната поплыла у него перед глазами, превратившись в разноцветный калейдоскоп огней. Больно не было, но ощущение оказалось таким необычным, что он тут же заставил себя успокоиться.
— Отлично. Итак, помощь кретинов с метеостанции Топеки не понадобилась.
— Более того, они заставили меня арестовать Трасков за кражу. Но когда в конце концов им удалось чуть-чуть отмыться от грязи, они сняли все обвинения и даже сделали вид, будто с самого начала идея использования истребителей принадлежала им. Сейчас они модифицируют старые модели и продают клиентам права на использование аппаратуры в случае чрезвычайных происшествий.
Где-то далеко (Вил вспомнил длинные коридоры медицинского центра Окемоса) послышались голоса. Все незнакомые. Проклятие. Медики решили заняться им первыми, родственников впустят потом.