Страница:
лучших новелл Мериме "Двойная ошибка" (1833). В этой новелле (высокую оценку
ей дал Пушкин в предисловии к "Песням западных славян") три главных
персонажа. Все они в той или иной мере заражены эгоизмом, искалечены и
порабощены царящей вокруг них властью денег. Шаверни - типичное воплощение
грубого и пошлого собственника. Он и на красавицу жену привык смотреть как
на приобретенную по дорогой цене вещь. Дарси как будто человек совсем иного,
возвышенного, интеллектуального плана. Но при ближайшем рассмотрении и он
оказывается эгоистом до мозга костей. Наконец, и Жюли во многом сама
виновата в том, что ее жизнь оказалась разбитой. И ей тоже присущ эгоизм. Но
это эгоизм натур слабых, боящихся посмотреть правде прямо в глаза,
прикрывающих свое себялюбие сентиментальными мечтами. Они-то и породили в
Жюли призрачные надежды, что Дарси, которому она сама же когда-то нанесла
неизгладимую душевную рану, захочет самоотверженно прийти ей на помощь.
Герои "Двойной ошибки", новеллы, лишенной какого-либо дидактического
привкуса, не делятся на виновных и их жертвы. Истоки зла, уродующего жизнь
хороших по своим задаткам людей и мешающего им достичь счастья, коренятся в
самой природе господствующего общества - таково идейное содержание новеллы.
О противоестественности буржуазного брака-сделки повествует и другая
известная новелла Мериме - "Венера Илльская" (1837). Сам Мериме считал это
произведение своей лучшей новеллой. В ней очень своеобразно и искусно
сочетаются черты бытового реализма и элементы фантастики. При этом подобное
сочетание не нарушает художественной гармонии целого, ибо фантастические
мотивы в руках Мериме обретают реалистический смысл, служат раскрытию
объективных общественных закономерностей. Статуя Венеры становится символом
красоты, оскверненной пошлостью буржуазной среды. Пейрорад-отец, этот
педантичный, преисполненный самомнения и лишенный эстетического вкуса
провинциальный любитель старины (с многочисленными прототипами этого
персонажа Мериме неоднократно приходилось сталкиваться во время своих
поездок по Франции), не способен понять красоту в искусстве. Что же касается
Пейрорада-сына, то его образ вызывает уже не усмешку, а отвращение. Этот
ограниченный, бестактный и самовлюбленный буржуа, признающий лишь одну
ценность в жизни - туго набитый кошелек, растаптывает красоту в человеческих
взаимоотношениях, в любви, в браке. За это и мстит ему разгневанная Венера.
Через всю свою жизнь Мериме, рационалист и наследник просветительских
традиций, пронес враждебное отношение к церкви и религии. Эти идейные мотивы
нашли свое отражение и в новеллах писателя. В этой связи в первую очередь,
конечно, следует упомянуть "Души чистилища" (1834). Художественной манере, в
которой написаны "Души чистилища", присущ оттенок стилизации, подражания
старинной хронике. Этот повествовательный прием не раз вводил в заблуждение
критиков, побуждал их приписывать Мериме совершенно чуждые ему
религиозно-апологетические цели. На самом деле идейная направленность
новеллы прямо противоположна.
Романтики, обращаясь к обработке легенды о Дон-Жуане, были склонны
поэтизировать знаменитый литературный образ, придавать ему положительное
звучание. Мериме в "Душах чистилища" пошел по иному пути. В своей новелле он
примкнул к старой, восходящей к Тирсо де Молино и Мольеру, разоблачительной,
антидворянской и антиклерикальной по своему духу традиции в истолковании
образа севильского обольстителя. Но он развил эту традицию, применив
повествовательные навыки, характерные для реалистической литературы XIX
века.
Он стремился, во-первых, максимально индивидуализировать образ
Дон-Жуана и поэтому, рассказывая о его судьбе, отказался от привычной
классической сюжетной схемы. Мы не, найдем в новелле Мериме ни донны Анны,
ни убитого командора, ее мужа, ни истории со смелым вызовом, бросаемым
Дон-Жуаном статуе, ни вмешательства адских сил. Не встретим мы в "Душах
чистилища" и привычного комического образа слуги Дон-Жуана.
Во-вторых, пересказывая историю жизни Дон-Жуана, Мериме особенно
большое внимание уделил изображению окружающей этого персонажа общественной
среды, ее воздействие на формирование нравов героя. Внутренний облик этой
среды, плоть от плоти которой и является дон Хуан, образно запечатлен
писателем в заглавии новеллы. "Души чистилища" - это люди, подобные дону
Хуану, или его родителю, или бесчисленному количеству таких же, как они,
испанских дворян. Это люди, которые сознательно делят свою жизнь пополам.
Первую половину они посвящают необузданной жажде наслаждений, удовлетворению
любой ценой своих мирских инстинктов, плотских вожделений. Затем, когда они
вдоволь пресытились мирскими благами, они переживают обращение, начинают
изображать из себя святош. Религия помогает им замаливать грехи, сулит
блаженство в загробной жизни. Именно двойственность и оказывается
характерной для судьбы дона Хуана.
Уже с детства родители готовили сына к такой двойной жизни. Образ душ
чистилища проходит через всю новеллу Мериме. Он сопутствует герою на всех
важнейших этапах его жизненного пути. Он возник перед ним и в тот переломный
момент, когда дон Хуан решает отвлечься от своего распутного прошлого и
найти укрытие от угрожающего ему суда человеческого в лоне церкви. Эпизод
обращения дона Хуана (использованный в свое время еще Мольером в его
замечательной комедии) играет важную роль в содержании новеллы Мериме. Ее
основной идейный смысл и заключается в раскрытии того эгоизма и бессердечия,
которое скрывается за лицемерной личиной религиозного ханжества. Именно
нежелание опуститься до этого лицемерного обмана и возвышает над доном
Хуаном одного из его совратителей, необузданного дона Гарсию. Если неверие
дона Гарсии приобретает характер твердого убеждения, смелого бунтарства, то
дон Хуан на поверку оказывается половинчатой и непоследовательной "душой
чистилища". Новелла Мериме, таким образом, развивает идейные тенденции,
типичные для автора "Театра Клары Гасуль" и "Хроники царствования Карла IX".
Постепенно взор Мериме все более настойчиво обращается к людям, стоящим
за пределами этого общества, к представителям народной среды. В их сознании
Мериме открывает те дорогие его сердцу душевные качества, которые, по его
мнению, уже утрачены буржуазными кругами: цельность характера и страстность
натуры, бескорыстие и внутреннюю независимость. Тема народа как хранителя
жизненной энергии нации, как носителя высоких этических идеалов играет
значительную роль в творчестве Мериме 30-40-х годов.
Вместе с тем Мериме был далек от революционно-республиканского движения
своего времени, враждебно относился к борьбе рабочего класса. Волновавшую
его воображение романтику народной жизни Мериме (этот "гений безвременья",
согласно крылатому выражению А. В. Луначарского) пытался искать в странах,
еще не поглощенных буржуазной цивилизацией, на Корсике ("Маттео Фальконе",
"Коломба") и в Испании ("Кармен"). Однако, создавая овеянные суровой поэзией
образы героев, людей из народа, Мериме отнюдь не стремился на руссоистский
или романтический лад идеализировать патриархальную или первобытную сторону
их жизненного уклада. С сочувствием изображая благородные, героические черты
их внутреннего облика, он не скрывал и отрицательных, уродливых сторон их
сознания, порожденных окружавшей их дикостью, отсталостью и нищетой.
С наибольшей полнотой эти мотивы выявились в произведениях, созданных
писателем в 40-х годах, и прежде всего в большой, особенно заметно
приближающейся к типу повести новелле "Коломба" (1840).
Эта новелла построена на контрасте. Воспроизведя перипетии кровной
вражды, которая разгорелась между семьями делла Реббиа и Барричини, Мериме
противопоставляет друг другу два совершенно различных мироощущения, две
концепции жизни. Одна из них представлена главной героиней повести,
Коломбой, и уходит своими корнями в гущу народных представлений
справедливости и чести. Другая же развилась на гнилостной почве новых,
буржуазных нравов и воплощена в облике скользкого вероломного адвоката
Барричини. Если для Коломбы нет ничего выше воинской доблести и отваги, то
основным орудием Барричини оказываются деньги, подкуп, юридические кляузы.
Выразительно, пластично вылеплены писателем и остальные образы этой
повести. Это прежде всего брат Коломбы - Орсо, уволенный в отставку офицер
французской армии, участник битвы при Ватерлоо. История внутренних
переживаний Орсо, уже во многом оторвавшегося от родной почвы, составляет
важную идейную линию произведения. В развитии показан писателем внутренний
облик Лидии, дочери добродушного ирландца, полковника сэра Томаса Невиля.
Взбалмошная и избалованная светская девушка, сталкиваясь с живой
действительностью, постепенно начинает забывать о светских условностях и все
сильнее подчиняется порыву непосредственных и горячих чувств. Изящная, но
хрупкая и в какой-то мере тепличная фигурка Лидии Невиль помогает писателю
еще резче выделить неповторимую, дивную красоту центральной героини повести.
Прием контраста использован Мериме и в его знаменитой новелле "Кармен"
(1845). С одной стороны, перед нами рассказчик, любознательный ученый и
путешественник, представитель утонченной, но несколько расслабленной
европейской цивилизации. Этот образ привлекает симпатии читателей. В нем
есть, бесспорно, автобиографические детали. Он напоминает самого Мериме
гуманистическими и демократическими чертами своего мировоззрения. Но фигура
его освещена и светом иронии. Ироническая усмешка скользит по устам автора,
когда он воспроизводит ученые изыскания рассказчика, показывает их
умозрительность и отвлеченность, или когда он рисует склонность своего героя
к спокойному наблюдению за бурной жизненной драмой, кипящей вокруг него.
Назначение этих характерных штрихов - как можно ярче оттенить глубокую
самобытность, страстность, стихийную мощь, присущую Кармен и дону Хосе.
В способности Кармен и дона Хосе отдаваться всепоглощающей власти
страстей и заключается источник цельности их натур, поражающей читателя, и
обаяния их образов. Кармен впитала в себя много дурного от того преступного
окружения, в котором она выросла. Она не может не лгать и не обманывать, она
готова принять участие в любой воровской авантюре. Но в противоречивом
внутреннем облике Кармен таятся и такие прекрасные душевные качества,
которых лишены изнеженные или очерствевшие представители господствующего
общества. Это искренность и честность в самом сокровенном для нее чувстве -
любви. Это гордое, непреклонное свободолюбие, готовность пожертвовать всем,
вплоть до жизни, ради сохранения внутренней независимости.
Выдающееся место в литературном наследии Мериме принадлежит и новелле
"Арсена Гийо" (1844), произведению, в ко: тором сливаются воедино основные
идейные мотивы Мериме-новеллиста: изображение отталкивающего эгоизма,
который скрывается за лицемерной маской добропорядочных представителей и
представительниц буржуазного общества, осуждение религиозного ханжества,
сочувствие человеку из народа. Главный персонаж "Арсены Гийо" - это уже не
обитатель "экзотических" стран, вроде Испании или Корсики, это жительница
столицы Франции, одна из бесчисленных жертв буржуазной цивилизации,
представительница парижского "дна".
Беспросветная нужда толкает Арсену Гийо на путь проституции. В глазах
светских дам она существо "падшее". Жизнь бедной Арсены невыносимо тяжела,
но у нее остается одно утешение, одно согревающее ее чувство - любовь к
Салиньи, воспоминания о былых счастливых днях, возможность мечтать. Однако и
в этой радости ей отказывает ее богатая и набожная покровительница.
Лицемерно взывая к законам нравственности и предписаниям религии, г-жа де
Пьен изводит Арсену попреками, отнимая у нее даже право думать о любви. То,
что не удалось сделать нищете, завершают "филантропия" и ханжество.
Разоблачительная новелла Мериме и была воспринята светским обществом
как дерзкий вызов, как громкая пощечина. Ханжи, святоши и блюстители
светских приличий завопили о безнравственности и нарушении жизненной правды.
Академики, которые за день до выхода в свет "Арсены Гийо" (она была
опубликована 15 марта 1844 г.) подали свои голоса за Мериме на выборах во
Французскую Академию, теперь осуждали писателя и открещивались от него.
Однако "Арсена Гийо" осталась последним значительным достижением
Мериме-новеллиста. Приближалась революция 1848 года, которая вызвала новый
серьезный поворот в его творческом развитии.
Первоначально революционные события не вызывали особых опасений у
Мериме: он с сочувствием отнесся к установлению республики. Однако
постепенно настроения писателя изменяются, становятся все более тревожными:
он предчувствует неизбежность дальнейшего обострения общественных
противоречий и страшится его, боится, как бы оно не стало роковым для
существующего порядка. Июньские дни и рабочее восстание усугубляют его
опасения.
Именно боязнь новых революционных выступлений пролетариата и побуждает
Мериме принять государственный переворот Луи-Бонапарта, смириться с
установлением в стране диктатуры. В годы Империи (1851-1870) Мериме
оказывается одним из приближенных Наполеона III и его двора (во многом в
результате многолетней дружбы с семьей испанской аристократки Евгении
Монтихо, ставшей в 1853 г. императрицей Франции). Мериме тяготится этими
обязанностями сановника и придворного. Его общественное положение в годы
Империи вызывает резкое осуждение в среде демократически настроенной
французской интеллигенции. Однако стареющий писатель, хотя и скрепя сердце,
все же продолжает играть взятую на себя роль.
Тяжелый и длительный кризис переживал после 1848 года и
Мериме-художник. Это не означает, что творческая деятельность Мериме в эти
годы ослабла, стала менее активной. Для того чтобы убедиться в ошибочности
такого предположения, достаточно ознакомиться с многообразнейшей перепиской,
которую он особенно интенсивно вел в этот период. Прогрессивные устремления
не глохнут в сознании писателя. Если ему больше не удавалось выразить их в
художественной форме (противоречия, обострившиеся в мировоззрении Мериме,
мешали ему в окружающей французской действительности улавливать ее передовые
тенденции, сковывали полет художественной фантазии, леденили творческую
мысль), то он находил другие пути для их воплощения - как историк,
литературный критик, переводчик. В этом отношении особенно значительную роль
сыграло увлечение Мериме Россией, русской историей и литературой, достигшее
своего апогея в 50-60-х годах (Мериме усиленно изучал русскую историю XVII
-XVIII веков, переводил Пушкина, Гоголя, Тургенева, посвятил их творчеству
развернутые статьи). Осмысление русской общественной жизни, обращение к
передовой русской культуре стало своеобразной отдушиной, позволявшей Мериме
и в эти сложные для него годы удовлетворять в какой-то степени дорогие его
сердцу и уму духовные интересы.
На заключительном этапе своей литературной деятельности Мериме пишет
всего лишь несколько новелл ("Голубая комната" - 1866 г., "Джуман" - 1868
г., "Локис" - 1869 г.). В них Мериме ставит в первую очередь развлекательные
задачи, стремится интриговать читателя изображением и обыгрыванием
таинственного. Эти новеллы уступают с точки зрения художественной ценности
предшествующим достижениям писателя. Своеобразные примеры художественной
манеры Мериме особенно выпукло проявились не здесь, а в новеллах конца
20-40-х годов.
В отличие от романтиков, Мериме не любил вдаваться в пространные
описания эмоций. Неохотно прибегал он для этой цели и к помощи внутреннего
монолога. Он предпочитал раскрывать переживания персонажей через их жесты и
поступки. Его внимание в новеллах сосредоточено на развитии действия: он
стремится максимально лаконично и выразительно мотивировать это развитие,
передать ему внутреннее напряжение.
В новеллах Мериме, как и в его творчестве в целом, значительную роль
играет сатирическое начало. Сатира Мериме в новеллах носит эмоционально
более сдержанный характер, чем в его юношеских произведениях, скажем, в
"Театре Клары Гасуль". Его любимым оружием становятся не сарказм, не
сатирическая гипербола, а ирония, скрытая, но, несмотря на свою
иносказательность, завуалированность, весьма язвительная сатирическая
усмешка. Мериме с особенным блеском применяет ее, разоблачая фальшивость,
двуличность, пошлость буржуазных нравов. А. В. Луначарский очень метко
назвал Мериме "великим графиком слова". По словам замечательного
критика-марксиста, "Мериме вооружен холодной, как лед, и прозрачной, как
лед, алмазной иглой. Это его стилистический инструмент, его "стиль".
Новеллы Мериме - наиболее популярная часть его литературного наследия.
Кому не знакомы нарисованные рукой выдающегося мастера образы Маттео
Фальконе и Кармен, Таманго или Коломбы! Они стали вечно живым достоянием
мировой культуры. Лучшие произведения Мериме-новеллиста сыграли важную роль
в развитии французской реалистической литературы нового времени. Восприняв
передовые традиции французской повествовательной прозы XVIII века, следуя
заветам Лесажа и Прево, Вольтера - автора философских повестей, и
Дидро-беллетриста, Мериме-новеллист выступил вместе с тем смелым новатором,
расчищавшим путь дальнейшим завоеваниям Флобера, Мопассана и Анатоля Франса.
Творчество Мериме принадлежит к числу самых блестящих страниц в истории
французской литературы XIX столетия.
1
ей дал Пушкин в предисловии к "Песням западных славян") три главных
персонажа. Все они в той или иной мере заражены эгоизмом, искалечены и
порабощены царящей вокруг них властью денег. Шаверни - типичное воплощение
грубого и пошлого собственника. Он и на красавицу жену привык смотреть как
на приобретенную по дорогой цене вещь. Дарси как будто человек совсем иного,
возвышенного, интеллектуального плана. Но при ближайшем рассмотрении и он
оказывается эгоистом до мозга костей. Наконец, и Жюли во многом сама
виновата в том, что ее жизнь оказалась разбитой. И ей тоже присущ эгоизм. Но
это эгоизм натур слабых, боящихся посмотреть правде прямо в глаза,
прикрывающих свое себялюбие сентиментальными мечтами. Они-то и породили в
Жюли призрачные надежды, что Дарси, которому она сама же когда-то нанесла
неизгладимую душевную рану, захочет самоотверженно прийти ей на помощь.
Герои "Двойной ошибки", новеллы, лишенной какого-либо дидактического
привкуса, не делятся на виновных и их жертвы. Истоки зла, уродующего жизнь
хороших по своим задаткам людей и мешающего им достичь счастья, коренятся в
самой природе господствующего общества - таково идейное содержание новеллы.
О противоестественности буржуазного брака-сделки повествует и другая
известная новелла Мериме - "Венера Илльская" (1837). Сам Мериме считал это
произведение своей лучшей новеллой. В ней очень своеобразно и искусно
сочетаются черты бытового реализма и элементы фантастики. При этом подобное
сочетание не нарушает художественной гармонии целого, ибо фантастические
мотивы в руках Мериме обретают реалистический смысл, служат раскрытию
объективных общественных закономерностей. Статуя Венеры становится символом
красоты, оскверненной пошлостью буржуазной среды. Пейрорад-отец, этот
педантичный, преисполненный самомнения и лишенный эстетического вкуса
провинциальный любитель старины (с многочисленными прототипами этого
персонажа Мериме неоднократно приходилось сталкиваться во время своих
поездок по Франции), не способен понять красоту в искусстве. Что же касается
Пейрорада-сына, то его образ вызывает уже не усмешку, а отвращение. Этот
ограниченный, бестактный и самовлюбленный буржуа, признающий лишь одну
ценность в жизни - туго набитый кошелек, растаптывает красоту в человеческих
взаимоотношениях, в любви, в браке. За это и мстит ему разгневанная Венера.
Через всю свою жизнь Мериме, рационалист и наследник просветительских
традиций, пронес враждебное отношение к церкви и религии. Эти идейные мотивы
нашли свое отражение и в новеллах писателя. В этой связи в первую очередь,
конечно, следует упомянуть "Души чистилища" (1834). Художественной манере, в
которой написаны "Души чистилища", присущ оттенок стилизации, подражания
старинной хронике. Этот повествовательный прием не раз вводил в заблуждение
критиков, побуждал их приписывать Мериме совершенно чуждые ему
религиозно-апологетические цели. На самом деле идейная направленность
новеллы прямо противоположна.
Романтики, обращаясь к обработке легенды о Дон-Жуане, были склонны
поэтизировать знаменитый литературный образ, придавать ему положительное
звучание. Мериме в "Душах чистилища" пошел по иному пути. В своей новелле он
примкнул к старой, восходящей к Тирсо де Молино и Мольеру, разоблачительной,
антидворянской и антиклерикальной по своему духу традиции в истолковании
образа севильского обольстителя. Но он развил эту традицию, применив
повествовательные навыки, характерные для реалистической литературы XIX
века.
Он стремился, во-первых, максимально индивидуализировать образ
Дон-Жуана и поэтому, рассказывая о его судьбе, отказался от привычной
классической сюжетной схемы. Мы не, найдем в новелле Мериме ни донны Анны,
ни убитого командора, ее мужа, ни истории со смелым вызовом, бросаемым
Дон-Жуаном статуе, ни вмешательства адских сил. Не встретим мы в "Душах
чистилища" и привычного комического образа слуги Дон-Жуана.
Во-вторых, пересказывая историю жизни Дон-Жуана, Мериме особенно
большое внимание уделил изображению окружающей этого персонажа общественной
среды, ее воздействие на формирование нравов героя. Внутренний облик этой
среды, плоть от плоти которой и является дон Хуан, образно запечатлен
писателем в заглавии новеллы. "Души чистилища" - это люди, подобные дону
Хуану, или его родителю, или бесчисленному количеству таких же, как они,
испанских дворян. Это люди, которые сознательно делят свою жизнь пополам.
Первую половину они посвящают необузданной жажде наслаждений, удовлетворению
любой ценой своих мирских инстинктов, плотских вожделений. Затем, когда они
вдоволь пресытились мирскими благами, они переживают обращение, начинают
изображать из себя святош. Религия помогает им замаливать грехи, сулит
блаженство в загробной жизни. Именно двойственность и оказывается
характерной для судьбы дона Хуана.
Уже с детства родители готовили сына к такой двойной жизни. Образ душ
чистилища проходит через всю новеллу Мериме. Он сопутствует герою на всех
важнейших этапах его жизненного пути. Он возник перед ним и в тот переломный
момент, когда дон Хуан решает отвлечься от своего распутного прошлого и
найти укрытие от угрожающего ему суда человеческого в лоне церкви. Эпизод
обращения дона Хуана (использованный в свое время еще Мольером в его
замечательной комедии) играет важную роль в содержании новеллы Мериме. Ее
основной идейный смысл и заключается в раскрытии того эгоизма и бессердечия,
которое скрывается за лицемерной личиной религиозного ханжества. Именно
нежелание опуститься до этого лицемерного обмана и возвышает над доном
Хуаном одного из его совратителей, необузданного дона Гарсию. Если неверие
дона Гарсии приобретает характер твердого убеждения, смелого бунтарства, то
дон Хуан на поверку оказывается половинчатой и непоследовательной "душой
чистилища". Новелла Мериме, таким образом, развивает идейные тенденции,
типичные для автора "Театра Клары Гасуль" и "Хроники царствования Карла IX".
Постепенно взор Мериме все более настойчиво обращается к людям, стоящим
за пределами этого общества, к представителям народной среды. В их сознании
Мериме открывает те дорогие его сердцу душевные качества, которые, по его
мнению, уже утрачены буржуазными кругами: цельность характера и страстность
натуры, бескорыстие и внутреннюю независимость. Тема народа как хранителя
жизненной энергии нации, как носителя высоких этических идеалов играет
значительную роль в творчестве Мериме 30-40-х годов.
Вместе с тем Мериме был далек от революционно-республиканского движения
своего времени, враждебно относился к борьбе рабочего класса. Волновавшую
его воображение романтику народной жизни Мериме (этот "гений безвременья",
согласно крылатому выражению А. В. Луначарского) пытался искать в странах,
еще не поглощенных буржуазной цивилизацией, на Корсике ("Маттео Фальконе",
"Коломба") и в Испании ("Кармен"). Однако, создавая овеянные суровой поэзией
образы героев, людей из народа, Мериме отнюдь не стремился на руссоистский
или романтический лад идеализировать патриархальную или первобытную сторону
их жизненного уклада. С сочувствием изображая благородные, героические черты
их внутреннего облика, он не скрывал и отрицательных, уродливых сторон их
сознания, порожденных окружавшей их дикостью, отсталостью и нищетой.
С наибольшей полнотой эти мотивы выявились в произведениях, созданных
писателем в 40-х годах, и прежде всего в большой, особенно заметно
приближающейся к типу повести новелле "Коломба" (1840).
Эта новелла построена на контрасте. Воспроизведя перипетии кровной
вражды, которая разгорелась между семьями делла Реббиа и Барричини, Мериме
противопоставляет друг другу два совершенно различных мироощущения, две
концепции жизни. Одна из них представлена главной героиней повести,
Коломбой, и уходит своими корнями в гущу народных представлений
справедливости и чести. Другая же развилась на гнилостной почве новых,
буржуазных нравов и воплощена в облике скользкого вероломного адвоката
Барричини. Если для Коломбы нет ничего выше воинской доблести и отваги, то
основным орудием Барричини оказываются деньги, подкуп, юридические кляузы.
Выразительно, пластично вылеплены писателем и остальные образы этой
повести. Это прежде всего брат Коломбы - Орсо, уволенный в отставку офицер
французской армии, участник битвы при Ватерлоо. История внутренних
переживаний Орсо, уже во многом оторвавшегося от родной почвы, составляет
важную идейную линию произведения. В развитии показан писателем внутренний
облик Лидии, дочери добродушного ирландца, полковника сэра Томаса Невиля.
Взбалмошная и избалованная светская девушка, сталкиваясь с живой
действительностью, постепенно начинает забывать о светских условностях и все
сильнее подчиняется порыву непосредственных и горячих чувств. Изящная, но
хрупкая и в какой-то мере тепличная фигурка Лидии Невиль помогает писателю
еще резче выделить неповторимую, дивную красоту центральной героини повести.
Прием контраста использован Мериме и в его знаменитой новелле "Кармен"
(1845). С одной стороны, перед нами рассказчик, любознательный ученый и
путешественник, представитель утонченной, но несколько расслабленной
европейской цивилизации. Этот образ привлекает симпатии читателей. В нем
есть, бесспорно, автобиографические детали. Он напоминает самого Мериме
гуманистическими и демократическими чертами своего мировоззрения. Но фигура
его освещена и светом иронии. Ироническая усмешка скользит по устам автора,
когда он воспроизводит ученые изыскания рассказчика, показывает их
умозрительность и отвлеченность, или когда он рисует склонность своего героя
к спокойному наблюдению за бурной жизненной драмой, кипящей вокруг него.
Назначение этих характерных штрихов - как можно ярче оттенить глубокую
самобытность, страстность, стихийную мощь, присущую Кармен и дону Хосе.
В способности Кармен и дона Хосе отдаваться всепоглощающей власти
страстей и заключается источник цельности их натур, поражающей читателя, и
обаяния их образов. Кармен впитала в себя много дурного от того преступного
окружения, в котором она выросла. Она не может не лгать и не обманывать, она
готова принять участие в любой воровской авантюре. Но в противоречивом
внутреннем облике Кармен таятся и такие прекрасные душевные качества,
которых лишены изнеженные или очерствевшие представители господствующего
общества. Это искренность и честность в самом сокровенном для нее чувстве -
любви. Это гордое, непреклонное свободолюбие, готовность пожертвовать всем,
вплоть до жизни, ради сохранения внутренней независимости.
Выдающееся место в литературном наследии Мериме принадлежит и новелле
"Арсена Гийо" (1844), произведению, в ко: тором сливаются воедино основные
идейные мотивы Мериме-новеллиста: изображение отталкивающего эгоизма,
который скрывается за лицемерной маской добропорядочных представителей и
представительниц буржуазного общества, осуждение религиозного ханжества,
сочувствие человеку из народа. Главный персонаж "Арсены Гийо" - это уже не
обитатель "экзотических" стран, вроде Испании или Корсики, это жительница
столицы Франции, одна из бесчисленных жертв буржуазной цивилизации,
представительница парижского "дна".
Беспросветная нужда толкает Арсену Гийо на путь проституции. В глазах
светских дам она существо "падшее". Жизнь бедной Арсены невыносимо тяжела,
но у нее остается одно утешение, одно согревающее ее чувство - любовь к
Салиньи, воспоминания о былых счастливых днях, возможность мечтать. Однако и
в этой радости ей отказывает ее богатая и набожная покровительница.
Лицемерно взывая к законам нравственности и предписаниям религии, г-жа де
Пьен изводит Арсену попреками, отнимая у нее даже право думать о любви. То,
что не удалось сделать нищете, завершают "филантропия" и ханжество.
Разоблачительная новелла Мериме и была воспринята светским обществом
как дерзкий вызов, как громкая пощечина. Ханжи, святоши и блюстители
светских приличий завопили о безнравственности и нарушении жизненной правды.
Академики, которые за день до выхода в свет "Арсены Гийо" (она была
опубликована 15 марта 1844 г.) подали свои голоса за Мериме на выборах во
Французскую Академию, теперь осуждали писателя и открещивались от него.
Однако "Арсена Гийо" осталась последним значительным достижением
Мериме-новеллиста. Приближалась революция 1848 года, которая вызвала новый
серьезный поворот в его творческом развитии.
Первоначально революционные события не вызывали особых опасений у
Мериме: он с сочувствием отнесся к установлению республики. Однако
постепенно настроения писателя изменяются, становятся все более тревожными:
он предчувствует неизбежность дальнейшего обострения общественных
противоречий и страшится его, боится, как бы оно не стало роковым для
существующего порядка. Июньские дни и рабочее восстание усугубляют его
опасения.
Именно боязнь новых революционных выступлений пролетариата и побуждает
Мериме принять государственный переворот Луи-Бонапарта, смириться с
установлением в стране диктатуры. В годы Империи (1851-1870) Мериме
оказывается одним из приближенных Наполеона III и его двора (во многом в
результате многолетней дружбы с семьей испанской аристократки Евгении
Монтихо, ставшей в 1853 г. императрицей Франции). Мериме тяготится этими
обязанностями сановника и придворного. Его общественное положение в годы
Империи вызывает резкое осуждение в среде демократически настроенной
французской интеллигенции. Однако стареющий писатель, хотя и скрепя сердце,
все же продолжает играть взятую на себя роль.
Тяжелый и длительный кризис переживал после 1848 года и
Мериме-художник. Это не означает, что творческая деятельность Мериме в эти
годы ослабла, стала менее активной. Для того чтобы убедиться в ошибочности
такого предположения, достаточно ознакомиться с многообразнейшей перепиской,
которую он особенно интенсивно вел в этот период. Прогрессивные устремления
не глохнут в сознании писателя. Если ему больше не удавалось выразить их в
художественной форме (противоречия, обострившиеся в мировоззрении Мериме,
мешали ему в окружающей французской действительности улавливать ее передовые
тенденции, сковывали полет художественной фантазии, леденили творческую
мысль), то он находил другие пути для их воплощения - как историк,
литературный критик, переводчик. В этом отношении особенно значительную роль
сыграло увлечение Мериме Россией, русской историей и литературой, достигшее
своего апогея в 50-60-х годах (Мериме усиленно изучал русскую историю XVII
-XVIII веков, переводил Пушкина, Гоголя, Тургенева, посвятил их творчеству
развернутые статьи). Осмысление русской общественной жизни, обращение к
передовой русской культуре стало своеобразной отдушиной, позволявшей Мериме
и в эти сложные для него годы удовлетворять в какой-то степени дорогие его
сердцу и уму духовные интересы.
На заключительном этапе своей литературной деятельности Мериме пишет
всего лишь несколько новелл ("Голубая комната" - 1866 г., "Джуман" - 1868
г., "Локис" - 1869 г.). В них Мериме ставит в первую очередь развлекательные
задачи, стремится интриговать читателя изображением и обыгрыванием
таинственного. Эти новеллы уступают с точки зрения художественной ценности
предшествующим достижениям писателя. Своеобразные примеры художественной
манеры Мериме особенно выпукло проявились не здесь, а в новеллах конца
20-40-х годов.
В отличие от романтиков, Мериме не любил вдаваться в пространные
описания эмоций. Неохотно прибегал он для этой цели и к помощи внутреннего
монолога. Он предпочитал раскрывать переживания персонажей через их жесты и
поступки. Его внимание в новеллах сосредоточено на развитии действия: он
стремится максимально лаконично и выразительно мотивировать это развитие,
передать ему внутреннее напряжение.
В новеллах Мериме, как и в его творчестве в целом, значительную роль
играет сатирическое начало. Сатира Мериме в новеллах носит эмоционально
более сдержанный характер, чем в его юношеских произведениях, скажем, в
"Театре Клары Гасуль". Его любимым оружием становятся не сарказм, не
сатирическая гипербола, а ирония, скрытая, но, несмотря на свою
иносказательность, завуалированность, весьма язвительная сатирическая
усмешка. Мериме с особенным блеском применяет ее, разоблачая фальшивость,
двуличность, пошлость буржуазных нравов. А. В. Луначарский очень метко
назвал Мериме "великим графиком слова". По словам замечательного
критика-марксиста, "Мериме вооружен холодной, как лед, и прозрачной, как
лед, алмазной иглой. Это его стилистический инструмент, его "стиль".
Новеллы Мериме - наиболее популярная часть его литературного наследия.
Кому не знакомы нарисованные рукой выдающегося мастера образы Маттео
Фальконе и Кармен, Таманго или Коломбы! Они стали вечно живым достоянием
мировой культуры. Лучшие произведения Мериме-новеллиста сыграли важную роль
в развитии французской реалистической литературы нового времени. Восприняв
передовые традиции французской повествовательной прозы XVIII века, следуя
заветам Лесажа и Прево, Вольтера - автора философских повестей, и
Дидро-беллетриста, Мериме-новеллист выступил вместе с тем смелым новатором,
расчищавшим путь дальнейшим завоеваниям Флобера, Мопассана и Анатоля Франса.
Творчество Мериме принадлежит к числу самых блестящих страниц в истории
французской литературы XIX столетия.
1