Вишня Остап. 'Божеское' (сборник)

Вишня Остап
'Божеское' (сборник)

   Остап ВИШНЯ
   "БОЖЕСКОЕ"
   Атеистические и бытовые юморески 20-х годов
   СОДЕРЖАНИЕ
   Сотворение мира. /Перевод Е. Весенина.
   Дела небесные. /Перевод Е. Весенина.
   Страшный суд. /Перевод Е. Весенина.
   "Божеское". /Перевод А. и З. Островских.
   "Гипно-баба". /Перевод Е. Весенина.
   И моего меда капля. /Перевод А. и З. Островских.
   "Воскресение Христово". /Перевод И. Собчака.
   Поспешайте, православные! /Перевод И. Собчака.
   До каких же пор? /Перевод Е. Весенина.
   Не подгадьте, православные! /Перевод Е. Весенина.
   Как меня печать подвела. /Перевод Е. Весенина.
   Обновляются ли? /Перевод А. Тверского.
   Джунгли. /Перевод Т. Стах.
   Чудо. /Перевод Е. Весенина. ______________________________________________________________________
   Сотворение мира
   (Научный труд. Точнее, научно-популярный.)
   Раньше на земле не было ничего. Точнее, не "на земле" не было ничего, а вообще нигде не было ничего... И земли не было. Пусто всюду было... Ну, не выйти тебе никуда, не выехать...
   Был бог... Сам господь Саваоф... Где он был -- неизвестно... Но был... Был он нигде... Ведь тогда ничего не было. На этом "ничего" бог и сидел... Летал... Где летал -- неизвестно... Ибо тогда воздуха не было... Но летал, ведь на то он бог... А раз он бог, значит, он мог летать, хоть и негде было летать... Летал-летал бог, куда ни посмотрит -- темно... Черно всюду... Хотя и этого "всюду" не было, ведь не было ничего... Темно богу, хотя тогда и темноты не было, ибо темнота появилась тогда, когда уже узнали о свете... Пусто было, хоть и пустота появилась только тогда, когда уже знали о непустоте...
   Одним словом, осточертело богу летать в чем-то, чего не было... Посмотреть бы, где летаешь, -- нельзя, потому что не на что смотреть, а смотреть хочется, хоть и хотения тогда не было... Положение безвыходное, хоть и положения тогда не было...
   Оглянулся бог на все стороны, хоть и сторон тогда никаких не было...
   Одним словом, как гаркнет бог:
   -- Да будет свет!
   Это был первый день, хоть и дней тогда не было.
   И стало всюду светло... Светло-светло...
   Поглядел бог: светло... А не видно ничего, ибо не на что было глядеть...
   Глядел-глядел бог...
   -- Что ж, -- изрекает, -- и дальше летать?!
   Крылья болят, хоть и крыльев у него не было...
   -- Нужно, -- говорит, -- квартиру себе подыскать!..
   А где ее найдешь? Жилотделов тогда не было...
   Эх ты, беда! Тогда как гаркнет бог:
   -- Да будет небо! Да будет твердь!
   Как закрутилось-закрутилось-закрутилось (хоть и крутиться нечему было), и выкрутилось небо... Выкрутилась и земля. Твердь!
   Полетел тогда бог на небо, сел (хоть и садиться было не на что), погладил бороду и говорит:
   -- Ну, теперь дело на все сто процентов пойдет.
   -- Ну-ка, -- говорит, -- земля -- направо, а вода -- налево! (Хоть и воды тогда не было...)
   Отделил он воду от земли...
   -- Ну-ка, -- говорит, -- земля, выращивай растения разные!
   Как попер из земли спорыш, как попер из земли подорожник!
   Начали расти дубы, ясени, березы...
   Растут, и растут, и растут. И до сих пор растут.
   И солнца нет, а они растут.
   -- Растете? -- спрашивает бог. -- То-то же и оно! Ну, не беспокойтесь -- сейчас солнце будет. И луна сейчас будет! И звезды будут!
   Взмахнул бог рукой -- и верно: как засияло солнце, заблестела луна, замерцали звезды...
   Было это ночью (хоть и ночи тогда не было), а солнце светит, и луна светит, и звезды светят...
   Вообще такого бог понаделал, что и до сих пор удивительно.
   Это был уже четвертый день.
   Считал бог, хотя и чисел тогда не было.
   На пятый день устал бог, смотрит -- воды масса, леса выросли, и хоть бы тебе одна рыбешка, и хоть бы одна пташка...
   Эх ты, побей меня бог!
   -- Ну-ка, -- говорит бог, -- зашевелись, рыбешка! Ну-ка, -говорит, -- зачирикайте, пташки...
   Минут пять только прошло, как ударила рыба хвостом о воду, как защелкал курский соловей. "Закуковала та сива зозуля", "Ой, сел пугач на могиле", "Летит галка через балку", "Крячет ворон"... Одним словом, рыба и птица пошла...
   На шестой день сидит бог и думает:
   -- Все есть! А зверей нет! И людей нет! Кто же мне свечки будет лепить? Кто же мне молебны будет служить?
   Махнул рукой -- побежали разные зверьки!
   А потом схватил кусок глины, плюнул, замесил, слепил человека, дунул на него. Чихнул первый человек и сразу:
   -- "Слава в вышних богу!" Здравия желаю, ваше превосходительство!
   -- Нет, -- говорит бог, -- так меня не величай!.. Царских генералов так будешь величать, а мне пой: "Святый боже, святый крепкий!.." Ложись, Адам!
   Лег Адам!
   Схватил бог Адама за ребро... Дернул... Выдернул ребро... дунул.
   -- Получай Еву! А я лягу спать!
   Весь седьмой день проспал бог.
   А на восьмой встал, посмотрел, покачал головой;
   -- Ох и понаделал же!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Вот и вся история сотворения мира... Не новая она, правда, но последнее время ее забывать начали.
   Я напомнил...
   Напомнил для того, чтобы не забывали... А то скоро страшный суд, и неприлично будет жариться на сковороде за то, что забыл главнейшие божьи дела. Ибо все, что бог делал потом, -- ерунда против его первых дел, которыми он так прославился всегда, ныне, повсечасно и на веки вечные.
   Аминь...
   1923 ______________________________________________________________________
   Дела небесные
   И прилетел архангел Михаил на небо...
   И постучался архангел Михаил к богу...
   -- Кто?
   -- Михаил.
   -- Заходи. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   -- Ну! Рассказывай, Мишенька, как там, что там? Что слыхал? Что видел? Где бывал? Миропомазал? [1].
   -- Эх, боженька! Мне бы не говорить, а вам, боже, не слушать...
   -- А что такое?
   -- Да... Полетел это я, как вы приказали, в Москву... Новую власть на царство миропомазать... Благодать на нее напустить... Зашел в Кремль...
   -- Нельзя ли, -- спрашиваю, -- повидать того, кто у вас тут самый старший?
   -- А тебе, -- спрашивают, -- по какому делу?
   -- От бога я... С неба... Миропомазать бы... Всюду так... Верховную власть всегда мазали... Благодать напускали... И теперь -вот в Англии, в Бельгии, в Италии, в Японии и по другим странам еще мажем... Надо бы и у вас... И так запоздали -- думали, не удержитесь...
   -- Лети, -- говорят, -- дальше... Некогда как раз... У нас теперь съезды, совещания -- не до тебя... Киш! После прилетишь! Велено никого не пускать, кроме делегатов.
   -- А ты что же?
   -- А что мне было делать? Пошел к Тихону [2]...
   -- Ну, как святитель?
   -- Поросят святитель откармливает... Бедствует, сердечный! Достатки небольшие... Сергия Радонежского моль выела...
   -- То-то же от Тихона последнее время молитв не слыхать.
   -- В печали владыка... Только и славы, что белый клобук. Без штанов сидит: на муку променял... "Зазвоню, -- говорит, -- в колокол и гляжу: справлять ли службу или нет... Так иногда какая древняя старушка приковыляет. А все пасомые на заседаниях... Грустно..."
   -- А вообще что владыка поделывает?..
   -- Дерется владыка. С властью дерется. Власть ценности церковные для голодных отбирает, а владыка не дает. "Не единым хлебом, -говорит, -- жив будет человек, а словом, что из уст божьих выходит..." Силен в текстах владыка...
   Власть к нему и так и сяк:
   -- Голодные умирают... Владыка, опомнитесь!
   А владыка им (ох, и непоколебим же в вере Христовой!):
   -- "У вас голодные хлеба просят, а вы им камень, да еще не малый: каратов в тридцать -- сорок".
   Одним словом: евангелием их, евангелием!!
   Там такое поднялось, такое поднялось...
   Рассказал я ему, по какому делу...
   -- Э, -- говорит, -- сейчас и не суйся... Да и вообще не советую. А там, -- говорит, -- как знаешь. Полети попробуй на Украину. Там тоже верховная власть есть. Может, там повезет.
   Ну и полетел это я на Украину.
   Пришел к власти. Название какое-то чудное. ВУЦИК называется.
   И не благочестивейший и не самодержавнейший, а всего только ВУЦИК.
   Спрашиваю самого старшего. Пустили. Ничего себе человек: тихий такой, чернявый и в очках. В годах уже. Поклонился я ему и говорю:
   -- Я от бога к вам. Насчет миропомазания и благодати, потому как вы верховные.
   -- А вы, -- спрашивает, -- кто? Рабочий?
   -- Ангел я...
   -- Квалифицированный? Какого цеха?
   -- Я не цеха. Лики мы ангельские...
   -- Лыко дерете? Ага... А в профессиональном союзе состоите? На голодных отчисляете?
   -- Нет, -- говорю. -- Я миропомазать... С миром я...
   -- А я, -- говорит, -- разве с боем?.. И я с миром... Что хотите? Говорите коротенько.
   -- Я и говорю: миропомазать вас хочу, благодать бог посылает через меня. Вот и хочу...
   -- Ага... Вот оно что... Сам не могу решить. Оставьте заявление... Надо проголосовать. Как президиум. Ага, вот и президиум... Вот и хорошо. Подождите.
   -- Товарищи! Тут вот ангел от бога, хочет миропомазать. Как быть? Мое мнение: необходимо создать комиссию из представителей Наркоминспекции, Наркомпрода и Женотдела...
   -- Это еще что? Зачем комиссия? (Это секретарь так.) На Чернышевскую его, там его миропомажут...
   -- Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы на Чернышевскую? Все... Ладно... Товарищ, -- говорит, -- обратитесь по этому делу на Чернышевскую [3]...
   -- Позвольте, -- говорю, -- хоть благодать пустить...
   А секретарь:
   -- На улице пустишь... Тут и так душно...
   Пошел я на Чернышевскую. Встречаю батюшку. Идет с "вещами" да все крестится. Думаю: "Наш". И к нему:
   -- А вам, -- спрашивает, -- чего?
   -- Так и так, -- говорю, -- миропомазать, благодать...
   Оглянулся он по сторонам -- и ко мне:
   -- Лети, голубь. Лети лучше и не оглядывайся! Боже тебя сохрани и помилуй. Удирай, пока не поздно, а то тут тебя так миропомажут...
   Полетел над Украиной. Побывал в Киеве. Зашел к св.Софии, да такого насмотрелся, такого наслышался. Церковь -- не церковь... Театр -- не театр. Епископ молодой, на голове английский пробор... Стоит и молодицам подмигивает. Служба, словно "Вечорницы" художника Нищинского, ничего я не понял.
   -- Ну, а народ молится? Не замечал?
   -- Замечал. Молятся. Только молитвы какие-то новые. Все в тех молитвах перепуталось. Какая-то молитва и "в бога", и "в Христа", и "в печенки-селезенки"... А чаще всего "в мать". Грустно, боже... Испаскудился народ... Не слушает вас...
   -- Кого не слушает? М-е-н-я? Да я его!!! Кликни Илюшку! Пускай громы делает! Зажги молнию!!! Я им покажу!
   -- В Илюшкиной колеснице, боже, ось сломалась... Спичек нету... Чем зажжешь? Гаврило на завод "Серп и молот" пошел -- может, дадут коробочку в долг.
   -- Ну иди. Позови Иисуса.
   -- Иисус просил не беспокоить: евангелие переделывает. В том месте, где это: "Аще кто тебя ударит по правой, подставь тому и левую", переделал: "Аще тебя кто ударит по правой щеке, схвати скорей дубину и побей его, сукиного сына, в щепки..."
   -- Попроси матерь божию.
   -- Матерь божия все плачет... "Дожила, -- говорит, -- до того, что юбки исподней уже нет, чтобы по раю прогуляться... И на земле, говорят, жизнь пошла на нет. От духа сына родила... Какая от духа радость: ни прижаться тебе, ни поцеловаться..."
   -- Вот вспомнила старуха! Ну иди. Пускай Маруся Египетская забежит.
   -- А что с миром делать? Может быть, продать? Бочка до предела полна: через край льется...
   -- Умащивай в Англии, в Бельгии. В Японии умащивай.
   -- Не хотят уже. Говорят, что все мантии в пятнах, с плешей каплет. Придумайте что-нибудь. А то молодежь вчера на мире яичницу жарила... Илья как-то колесницу подмазал... Павел сапоги чистит... Сплошной грех...
   -- Придумаем... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   -- Звали меня, боженька?!
   -- Что же это ты, Марусенька, забыла обо мне? Уж никогда и не забежишь...
   -- Скучно у вас, боженька... Старенький вы уже стали... А у нас там Георгий на гармошке играет и такую веселую распевает:
   Эх, Распутина любила
   Да к Распутину ходила
   Саша поздно вечерком!
   -- Лучше бы там дракона давил да за жеребцом глядел, чем на гармошке наигрывать... Жеребец весь в коросте, а ему игрушки. Не нагулялся в холостяках?! А ты тоже хороша. Раньше забегала...
   -- Э, раньше?! Раньше и вы, боженька, какие были? Сильные и грозные! За семь дней вон чего наделали. Вселенную создали... А теперь?..
   -- Что теперь?! Да я!..
   -- А теперь только... щиплетесь...
   1922 ------
   [1] _Миропомазать_ -- совершить обряд помазания миром -благовонным маслом.
   [2] _Тихон_ -- глава православной церкви, выступил в 1922 году против декрета Советской власти об изъятии церковных ценностей для голодающих. -- О.В.
   [3] На Чернышевской улице в Харькове -- тогда столице УССР -находилась ВУЧК -- Всеукраинская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. -- О.В. ______________________________________________________________________
   Страшный суд
   И заревели трубы архангельские... Разверзлись небеса... Треснула земля и раскололась... Раскрылись могилы... Повыскакивали косточки одна за другой, покрылись плотно мясом, связались... Подуло душами... Быстренько вскакивают души в тела соответствующие. Просыпается народ православный и рысцой бежит, по дороге застегиваясь... На суд страшный спешит люд божий, мужской и женский, стар и млад, бородатый и бритый, зело грешный и светло праведный и так себе средний, соглашатель, который одно воскресение -- в автокефальную, а другое -- в православную.
   В сиянии золотом, на престоле высоком сидит грозный бог Саваоф. Одесную -- Христос.
   И смолкли трубы.
   Встал грозный Саваоф:
   -- Все ли собрались? Домкомам проверить под личную ответственность!
   -- Все, господи!
   -- Судить буду вас по делам вашим. Слушай мою команду: "Которые овцы -- направо, которые козы -- нале-е-ев-о!"
   Лавиной двинулись все в правую сторону.
   Впереди всех вприпрыжку ударил, пожалуй, чуть ли не самый смиреннейший, пожалуй, чуть ли не самый святейший, по милости божьей, патриарх, раб божий Тихон, владыка и Великой, и Малой, и Красной, и Белой, и Прикарпатской...
   Молнией сверкнули глаза Саваофа. Громом разорвался воздух:
   -- Верните Тихона!!!
   В митре диамантовой, с крестом смарагдовым, в ризе, золотом вышитой, склонил голову свою перед судьей владыка и Большой, и Малой, и... и...
   -- Куда побежал, Тихон? Кто ты еси, Тихон?!
   -- Баран есмь я, господи! Овца кроткая...
   -- Козел еси ты, Тихон!
   -- Баран есмь я, господи!
   -- Козел еси ты, Тихон! Просили... Давал?! Умирали... Спасал?! Притесняли... Защищал?! Плакали... Утешал?!
   -- Да, господи... Давал, спасал, защищал, утешал... Деникину давал... Колчака спасал... Юденича защищал... Врангеля утешал... Потому "никто больше не имать... душу свою отдаст за друзи своя".
   -- А дети? А матери? Миллионы трупов? Тихон, забыл "легче верблюду..."?
   -- Не верблюд я, господи!
   -- Кто ты еси, Тихон?
   И тихий, робкий голос из толпы:
   -- Позволь, господи, я скажу. Я смиренный раб, епископ Нафанаил, владыка харьковский и ахтырский. Я скажу, господи, только чтоб в газеты не попало. Никогда в газетах не выступал.
   -- Говори.
   -- С одной стороны, господи, так: помочь нужно... А с другой -великолепие твое, о господи...
   -- Не крути! Говори, что должны были делать?
   -- Господи...
   Крикнул и умолк.
   -- Кто же вы есть?!!
   ...Тихой походкой подошел к престолу господнему Георгий Победоносец:
   -- Позвольте доложить...
   -- Ну?
   -- Я, как начветсанупр хлевов твоих, господи, обязан засвидетельствовать, что эти животные ни к одному из выше упомянутых типов не принадлежат. На основании долгих наблюдений выяснилось: поведением -- лисы, характером -- волки, телом -- кабаны, плодовитостью -- кролики, голосом -- канарейки. Отец -- Распутин, мать -- ведьма с Лысой горы. Питаются рыбой. Сибирская язва не берет...
   И отошел.
   И долго, долго сидел Саваоф... И думал.
   -- Кто пасет?! Кто пасет?!
   И встал всевышний. Махнул безнадежно рукой.
   -- Не могу... На землю... Пускай трибунал... Все по гробам!.. Суд потом... Назад!
   1922 ______________________________________________________________________
   "Божеское"
   Стоит божеское на горе на крутой... Поближе к "всевышнему"...
   Если ехать из Полтавы в Кременчуг, то слева, у станции Козельщина, высокий бугор церквами и обителями сплошь уставлен, и далеко-далеко со всех четырех сторон видно то место "божественное" средь широких кременчугских степей...
   Это Козельщанский женский монастырь указует православным, как пробиться в царство небесное, "где по раю будешь гулять, ангельские песни распевать, яблоки райские рвать, душеньку свою услаждать"...
   Это прославленный монастырь, самый чудотворный, может, на всю Полтавщину, ибо есть там Козельщанская божья матерь, что исцеляла, просветляла, калек на ноги подымала и т.д. и т.п.
   Здорово эта икона чудотворила и начудотворила большие дома, мельницы, маслобойни, сады, коров, лошадей, птицы всякой и десятин, десятин, десятин...
   Окружили те десятины степью широкой маленькую, старенькую, черненькую икону, алмазами и самоцветами украшенную, а она среди степи ладаном пахла, восковыми свечами сияла, склоняла православных на колени натруженные...
   Опускались православные на колени, челом морщинистым оземь били, а потом мозолистыми руками разворачивали платочек или за пазуху лезли, доставали двугривенный или пятачок и бросали чудотворной:
   -- На чудо!
   -- За чудо!
   -- За живых!
   -- За мертвых!
   А чудотворная пятаки собирала, "чудеса" творила, что ни год обзаводилась либо новым алмазом, либо новыми десятинами...
   Такая маленькая, черненькая, старенькая... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   -- А с того, мой голубь, и пошло. Граф Капнист тут жил когда-то, еще и слободы не было. А у графа Капниста была дочка. Кра-а-а-сива, мой голубь, дочка была да пригожа... И захворала молодая графиня хворью тяжкой. Не ходила она, сердешная: ноги у нее отняло... Сколько перебрали дохтурей! Куда только ее не возили! И в заграницу, и в Петербург, и в Полтаву... Не исцеляется графиня... И уже ей сделалось вовсе худо... Помирает графиня... Тогда говорит она близким своим:
   -- Дайте мне икону вон ту, приложусь я и помру!
   Дали ей икону, что у графа в дому висела, она перекрестилась, приложилась... И исцелилась... Сразу ноги заработали, и руки сразу заработали...
   -- Так сразу, бабуся, и заработали?
   -- Сразу, мой голубь, и заработали... И с той поры пошли чудеса. И видимые и невидимые. Всякие чудеса пошли... Монастырь построили... Народу, народу кажен год... А она, милостивая, висит да чудеса творит...
   -- И до сих пор творит?
   -- Нет, теперь времена-то какие! Отобрали землю, богатство отняли!
   -- Разгневалась, что ли?
   -- Разгневалась, видно. Спаси нас, царица небесная, заступница наша милосердная!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Не бывает теперь чудес в Козельщанском монастыре: земля отобрана, добро разное отобрано, а без земли да без денег трудно чудеса творить...
   Впрочем, силы "господней" еще хватает, чтоб прокормить триста человек христовых сестер. И прокормить хотя и "скудно", однако, достаточно, чтоб и хвалу всевышнему громогласно возгласить и выскочить за ограду или под ограду монастырскую, с молодым парубком обняться...
   Настолько еще сила чудотворная действует...
   На десятины, на алмазы уже, что и говорить, не хватает... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Ладаном от монастыря пахнет.
   Как от покойника...
   Ищешь надпись: "Здесь монастырь почиет".
   1925 ______________________________________________________________________
   "Гипно-баба"
   Гипноз.
   Вещь, как знаем, очень таинственная и далеко еще не исследованная.
   Чудеса профессоров-невропатологов не один раз заставляли волосы подыматься дыбом и глаза широко раскрываться.
   Все это такое непонятное, такое "потустороннее", такое диковинное...
   И кто бы мог подумать, что где-то в небольшом селе, за пятнадцать верст от железнодорожной станции, живет человек, нагоняющий страх и на мужчин, и на женщин, и на малых детей своей таинственностью, никем и ничем не объяснимой силою, своим этаким страшным "сглазом..." "Неисповедимы дела твои, господи!"
   Вот идет она -- страшный человек, -- идет по улице, путая ногами, опираясь на палочку, идет и клянет свою невестку: та вытоптала у нее траву, и она никак не отберет у нее полклуни, которую присудила ей районная земельная комиссия.
   Простая такая баба, подумаете вы...
   Вот сидит перед вами человек, пола, очевидно, женского, в свитке, в полотняной юбке, босая, с головой, укутанной в большой серый заплатанный и перезаплатанный платок, и смотрит на вас одним выцветшим глазом и рассказывает, причитая, о жизни своей безрадостной...
   Простая баба, подумаете вы... Нет, граждане, не такая уж простая баба, это страшная баба, это "баба-коровница", которая уже семьдесят лет с гаком пугает местное население...
   Она такая баба, что, если встретите ее, значит, обязательно какая-нибудь беда с вами стрясется...
   Она такая баба, что, если перейдет вам дорогу, лучше возвращайтесь домой: все равно несчастье будет...
   Вот какая баба...
   Кличка "коровница" ничего общего не имеет с ее таинственной силой: ее муж когда-то у барыни коров пас...
   Таинственная баба...
   Идет "баба-коровница" через площадь... А оттуда пастухи галопом летят, аж ветер шумит.
   -- Куда вы, хлопцы?
   -- Оббегаем, чтобы "баба-коровница" дорогу не перешла, а то телята все молоко повысосут.
   -- Обязательно повысосут?..
   -- Беспременно!
   Так и знайте: повысосут.
   -- Чего это вы, Иван Демьянович, домой едете? Вчера ведь говорили, что в лес по дрова отправитесь на целый день.
   -- Я и ехал, но "баба-коровница" дорогу перешла. Вернулся домой: все равно или ветка прибьет, или опрокинусь по дороге, или кони понесут...
   -- Обязательно?
   -- Беспременно! Вот вы смеетесь, а я на себе проверил... За снопами поехал... Перешла она мне дорогу... А думаю, черт тебя побери, поеду... Поехал... И что б вы думали: опрокинулся... Опрокинулся и дышло поломал. Вот какая она...
   И хоть кого расспросите о бабкиной силе, все в один голос:
   -- Таинственная баба! Или глаз у нее такой, или в каком другом месте та сила у нее сидит, а что сидит, так это точно... И не говорите...
   И пошла демонстрация бабкиной силы: и оси ломались, и шкворни лопались, и ободья распадались, и дышла перекашивались, и лошади несли, и волы метались, и телята высасывали, и... и... и...
   Бесчисленное множество примеров...
   Силы у той бабки -- неисчерпаемые залежи.
   И направлена она исключительно во вред люду православному...
   Сила у нее, что бы вы там ни говорили, от черта! Не иначе! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Я скептик. Я не верил и усмехался про себя, когда мне рассказывали о страшной силе "бабы-коровницы".
   А оказывается, люди правду говорят: не смейся... никогда не смейся...
   Не соврали люди.
   Пришлось мне как-то поехать на почту...
   Едем... Вот Андрей Васильевич и говорит:
   -- Черти "бабу-коровницу" несут!
   -- Будет что-то?
   -- Будет...
   Так и вышло. Заехали мы в Песках в сельскохозяйственный кооператив колбасы купить... Взвешивает нам приказчик колбасу... Едва только отрезал, как она из-под ножа хлюп -- и в мед!
   И ели мы сладкую колбасу... А колбаса с медом -- не булка с медом, сами знаете...
   Я и говорю:
   -- Не "баба ли коровница"?
   -- Она! Хорошо еще, что не в деготь! Могла бы и в деготь плюхнуть...
   Вот какая баба!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   Гипнотическая баба... Гипнотизирует издалека и руками над вами не размахивает...
   И гипнотизирует...
   -- А мы ей верим! Вот какие мы!
   1925 ______________________________________________________________________
   И моего меда капля
   По решению синода предложено приходам
   ознаменовать годовщину Октябрьской
   революции торжественной службой во
   всех церквах.
   I
   Событие историческое, что и говорить, -- Октябрьская революция!
   И если тезоименитство его императорского величества государя императора и самодержца и т.д. и т.д. отмечали всенародным молебствием, то, само собой разумеется, за Октябрьскую революцию возблагодарить отца и сына, а заодно уж святого духа, следует.
   Итак, подписываюсь обеими руками и обеими ногами под постановлением синода...
   Но... есть, к сожалению, и здесь свое "но"...
   Я думаю, что божественная служба в честь Николая не подойдет для Октябрьской революции...
   Потому что, ну, сами подумайте, станут молиться. И за царя и против царя одна и та же молитва! Это "во-первых -- раз"! А "во-вторых -- два" -- запутается бог.
   -- Что, скажет, за чудеса?
   И может не принять молитвы. И может получиться не молитва, а холостой выстрел... И свечек понаставим, и ладаном покурим, а ни царствия тебе небесного, ни доброго здравия в делах рук и ног наших...
   А по-моему, молиться, так уж молиться, чтоб было и "ниспослано", и, если нужно, "упокоено" как следует, и "подано"...
   Следовательно, молитва должна быть соответствующая... Приспособленная к случаю.
   Приспособим...
   Это я так, к примеру. Моя цель -- подать идею, а детали, мелочи всякие... -- уже дело ВЦУ [1] или там собора епископов, что ли...
   II
   Возьмем литургию...
   Начинать "Благослови, владыко!" уже не годится.
   ...Выходит дьякон, в красных ризах, затканных пятиконечными звездами, и возглашает басом:
   -- Про-о-о-ле-тарии всех стран, со-е-ди-ня-а-а-йтесь!..
   Священник с алтаря:
   -- Да здравствует пролетарская революция ныне и присно и во веки веков.
   Хор гремит во всю мочь:
   -- Да-а-а-а-ешь!
   Начинается большая ектенья:
   1. Коллективом господу помолимся!
   Хор, разумеется: -- Господи, помилуй!
   2. За СССР, УССР, БССР, ЗССР и прочие ССР господу помолимся!
   (...Господи, помилуй!)...
   3. За рабов божиих -- ВУЦИК, СНК, Госплан, УЭС, ГПУ господу помолимся!
   (...Господи, помилуй!)...
   4. За махортресты, табактресты, кожтресты и прочие тресты, и за мыло-сало-содо-синдикат, и за жиркость господу помолимся!
   (...Господи, помилуй!)...
   5. "Ножницы", борьбу с самогоном, сокращение штатов, налоги, биржу труда, финотдел, УНИ [2] -- Христу-богу предадим!
   (...Тебе, господи!)...