Виталий Вавикин. Здесь похоронен «Я» (Мой рыжий электронный Иисус)

Виталий Вавикин
Здесь похоронен «Я» (Мой рыжий электронный Иисус)

   – Кто вы? Покажитесь.
   – Но ведь это ты незваный гость, – откликнулся голос. – Тебя сюда не приглашали. Скажи мне, прохожий, кто ты.

Роджер Желязны «Партия с генералом»

Часть первая

Глава первая

   Посмотри на нее. Сидит перед зеркалом и расчесывает свои волосы. Длинные. Темные. Ему определенно понравится. Даже эта ночная рубашка золотистого цвета с тонкими бретельками и коротким, едва скрывающим ягодицы, подолом. Он снимет ее. Обнажит плоский живот, молодую грудь. Его губы обхватят маленький сосок. Руки сожмут бедра. Она вздрогнет. Закроет глаза. Свои черные, как ночь глаза. Ее волосы будут разбросаны по подушке. Маленький рот открыт. Она обнимет его. Запустит свои пальцы в его густые волосы. И глаза. Серые-серые. Так мило. Так радостно. И поцелуи будут такими сладкими. И ночи долгими и теплыми. Под одеялом. Прижавшись щекой к его груди. Чувствуя его семя внутри себя и думая о детях. Таких же, как он. Да. И все это на десять лет вперед. На десять коротких лет. Их ребенку будет шесть. Они выберут для него школу. Выберут одежду. Выберут школьный рюкзак. А потом ты напишешь для них новую жизнь. Еще одни десять лет. И так везде. И так повсюду. Видишь? Она сидит перед зеркалом и расчесывает свои волосы. И ребенку ее сейчас минус четыре года. И она еще только готовится стать матерью, но для тебя она уже давно мать. Как и он – отец. И ты пишешь их жизни так же, как писал жизни их родителей и родителей их родителей. И так было всегда. И так будет всегда. И ничего не изменится.

* * *

   Лифт вздрогнул и остановился. Лампа под потолком замигала.
 
   – Что это? – спросил Мэрдок своего робота. Безликое лицо киндрида оживилось.
   – Хочешь поговорить со своим отцом? – спросил робот.
   – А с ним такое случалось? – удивился Мэрдок.
   – Еще бы, – лицо киндрида приняло черты его отца. – Вот помню однажды…
   – К черту! – отмахнулся Мэрдок. – Расскажешь потом.
   – Но это важно! – обиделся робот. Лифт снова вздрогнул. – Хотя, может быть, и нет. – Лицо отца расплылось. Голос снова стал металлическим. – Твой двоюродный брат был механиком, – осторожно напомнил киндрид.
   – Даже не думай, – сказал Мэрдок.
   – Но его опыт может помочь! – заупрямился робот.
   – Я не хочу чинить лифт! – Мэрдок подпрыгнул, пытаясь открыть люк. – Я хочу выбраться отсюда!
   – А мне что делать? – спросил робот.
   – Сцепи руки и помоги мне подняться наверх. – Лифт снова вздрогнул. Затрещали тросы. – Быстрее! – заорал Мэрдок. Он выбрался на крышу и схватился рукой за техническую лестницу. Лифт сорвался вниз, выбивая снопы искр. Двадцать этажей и бетон в подвале. Клубы пыли поднялись по шахте, окутав Мэрдока. Дышать стало нечем. Из глаз потекли слезы. – Помогите! – заорал он. Пыль наполнила легкие. Ладони вспотели. – Кто-нибудь, помогите! – Двери шахты открылись, и пыль устремилась в залитый солнечным светом коридор. Чьи-то руки схватили Мэрдока за плечи и потащили наверх. – Держите меня! Господи, держите меня крепче! – Он зашелся кашлем.
   – Воды! – кричал кто-то над ним. – Кто-нибудь дайте ему воды!
   – В лифте еще кто-то был? – спросила его пожилая женщина.
   – Никого, – прохрипел Мэрдок.
   – Мой внук должен был прийти ко мне сегодня.
   – Я был один. – Мэрдок поднялся на ноги. – Только я и мой работ. – Он сжал руки в кулаки, пытаясь остановить кровотечение из разодранных ладоней. – У кого-нибудь есть аптечка?
   – Пойдем, – бородатый мужчина открыл дверь в свою квартиру.
   – А кто меня вытащил? – вспомнил Мэрдок уже в ванной.
   – Я, – буркнул мужчина.
   – Спасибо. – Мэрдок выключил горячую воду. – Думаю, руки сейчас пожимать не будем. – Антисептик зашипел на открытых ранах.
   – Я Карлос, – сказал мужчина, ловко перевязывая руки Мэрдока.
   – Спасибо еще раз.
   – Пустяки. Считай, отделался испугом.
   – Да. Считай, – Мэрдок поморщился. – А у вас нет чего-нибудь выпить?
   – А ты не молод для выпивки? – нахмурился Карлос.
   – Мне двадцать пять.
   – А худой, как мальчишка. – Они вышли из ванной. – Садись на диван, – сказал Карлос, открыл холодильник и выудил с нижней полки бутылку коньяка. – Это сойдет? – спросил он Мэрдока. Тот кивнул. Карлос достал два стакана. – Вот, держи, только… – Мэрдок выпил одним глотком.
   – Только что?
   – Только он крепкий, – Карлос что-то недовольно проворчал в свою черную бороду. – Хотя какая теперь разница?! – Мэрдок кивнул и попросил еще. – Пьешь, как сапожник!
   – Я же вообще-то только что чуть не погиб!
   – Ну, ты еще расплачься!
   – Полегче, Карлито! Полегче, – заворковал робот Карлоса. Лицо его приняло образ смуглой женщины с черными глазами над большим носом. – Мальчик же еще в шоке. Разве ты не можешь быть с ним поласковее?!
   – Карлито?! – спросил Мэрдок бородатого.
   – Это моя мама, – буркнул он и уже роботу: – Я же просил тебя не называть меня так при посторонних!
   – Ну, не капризничай! – лицо матери приняло снисходительный вид. – Я знаю, что ты уже давно взрослый, но для матери ведь дети всегда остаются детьми. Мой маленький Карлито!
   – Перестань, – заворчал Карлос.
   – А она права, – заметил Мэрдок.
   – Не суйся! – цыкнул на него бородатый.
   – Слушайся свою мать! – строго сказал робот, принимая образ ворчливого старика.
   – Да я-то что… – замялся Карлос, посмотрел на Мэрдока и сказал, что это его отец.
   – Смотри мне! – пригрозил ему старик. – И не вздумай снова напиться!
 
   Молоденькая черноволосая девушка выглянула из спальной, увидела Мэрдока и спешно захлопнула дверь.
 
   – Жена? – спросил Карлоса Мэрдок.
   – Дочь! – расплылся тот в улыбке.
   – Похожа на вашу мать.
   – Похожа! – бородач помрачнел и зашлепал узкими губами. – А ты не заглядывайся!
   – Да я…
   – Она еще совсем ребенок! Понял?!
   – Понял. – Мэрдок посмотрел на дно пустого стакана. – Может еще глоток?
   – Тебе хватит, – отрезал Карлос.
   – Что у вас случилось? – спросила его дочь. Она стояла, прислонившись спиной к двери, нервно перебирая складки своего платья.
   – Лифт упал, – сказал Мэрдок, опередив Карлоса, и тот снова недовольно зашлепал губами.
   – Боже мой! Надеюсь, никто не погиб? – спросила девушка.
   – Никто. – Мэрдок посмотрел на ее отца. – Благодаря ему – никто.
   – Всего лишь помог ему выбраться из шахты, – проворчал Карлос, поглядывая в сторону своего робота.
   – Наш Карлито герой! – заговорил голосом его матери киндрид за спиной девушки. – А ну-ка, Марсия, пропусти меня! – робот деловито вышел в центр гостиной. – В такие моменты мне всегда хочется вспомнить своего брата…
   – Ну, пожалуйста! – взмолился Карлос.
   – Не перебивай мать! – одернул его робот-отец. Мэрдок посмотрел на Марсию, и та улыбнулась ему. В дверь постучали.
   – Я открою, – сказала киндрид-мать.
   – Ты бы убрал бутылку-то! – сказал Карлосу киндрид-отец. Работник служб правопорядка вошел в квартиру и представился.
   – Вы пострадавший? – спросил он Мэрдока. Кивнул самому себе и посмотрел на Карлоса. – А вы, я так понимаю, спаситель?
   – Всего лишь вытащил его из шахты.
   – Могу я поговорить с вами наедине?
   – Можете, – Карлос пожал плечами. Посмотрел на Мэрдока, на свою дочь. – Вы тут это… Ну, в общем… – он помялся и вышел в коридор.
   – Что у тебя с руками? – спросила Марсия. Мэрдок отмахнулся. – Не бойся его, – сказала она. – Он просто пытается быть хорошим отцом. – Оставшийся с ней киндрид сформировал лицо какой-то молодой женщины. – Это моя мать, – пояснила Марсия.
   – Когда она умерла? – спросил Мэрдок.
   – Откуда ты знаешь? – напряглась Марсия.
   – Иначе твой киндрид не имитировал бы ее.
   – А, ну, да, – она выдохнула.
   – Не любишь говорить об этом? – спросил Мэрдок. Марсия качнула головой.
   – А где ваш киндрид, молодой человек? – спросила его мама-робот.
   – Перестань, – велела ей Марсия. Киндрид снова стал безликим.
   – Так уже лучше, – улыбнулся Мэрдок.
   – Слышал бы нас отец! – Марсия бросила короткий взгляд в сторону двери. – Он все еще считает меня ребенком.
   – А ты уже не ребенок?
   – А разве не похоже?! – обиделась Марсия, неосознанно выставляя вперед упругую грудь. Мэрдок улыбнулся. Марсия смутилась. Бледные щеки залил румянец.
   – Нет, – сказал Мэрдок. – Думаю, ты уже не ребенок. – Марсия покраснела еще сильнее. – У тебя уже есть парень?
   – Есть, – тонкие губы вздрогнули.
   – Значит…
   – Нет! – она сверкнула своими черными глазами.
   – Но ведь я еще ничего не сказал, – Мэрдок снова улыбнулся.
   – Но хотел.
   – Хотел что?
   – Сказать, что я… Ну…
   – Уже взрослая?
   – Не совсем, – Марсия поджала губы. – Что тут смешного?!
   – Тебе бы с сестрой моей познакомиться.
   – С сестрой?
   – Да. Ей тоже восемнадцать, но она… – Мэрдок улыбнулся. – Короче, если бы мой отец был жив, то он, наверное, был бы не очень рад.
   – Так ты вырос без отца?
   – Угу. Извини, что не могу показать его тебе. Мой киндрид остался в упавшем лифте.
   – Какой ужас!
   – Почему? – Мэрдок поднялся и начал отряхивать брюки. – Это же всего лишь машина.
   – Я имею в виду, что ты мог разбиться, – пояснила Марсия. – Хочешь, я принесу тебе рубашку отца?
   – Ну, принеси. – Мэрдок дождался, когда она вернется, и переоделся.
   – Вообще-то, это не очень прилично, молодой человек, – упрекнул его киндрид Марсии, снова имитируя лицо ее матери.
   – Я же отвернулась! – сказала роботу Марсия.
   – Все равно, – упорствовал киндрид.
   – Вот всегда так, – сказал Мэрдок. – Знаешь, там, в лифте, я чуть не погиб из-за подобных советов.
   – Но ведь не погиб, – сказала Марсия, продолжая стоять к нему спиной.
   – Но мог.
   – Киндрид что, держал тебя за руку?
   – Нет, но…
   – Значит, у тебя просто шок.
   – Вообще-то, я без него и не выбрался бы, наверно.
   – Ну, вот видишь.
   – Вижу, – Мэрдок разглядывал округлые ягодицы. – Знаешь, моя сестра ужасно не любит всех этих киндридов.
   – Догадываюсь почему!
   – И почему же? – Марсия промолчала. – Ты всегда делаешь поспешные выводы? – спросил Мэрдок.
   – По-моему, ты сам мне все сказал.
   – Я ничего тебе не говорил.
   – А как же… – Марсия обернулась. – Ты обиделся?
   – Нет, но отец бы обиделся.
   – Так значит твоя сестра…. Она не….
   – Шлюха? – помог ей Мэрдок. Увидел новую порцию румянца на бледных щеках и улыбнулся. – Вы бы с ней подружились.
   – С кем?
   – С сестрой. – Марсия снова покраснела.

* * *

   Киндрид выудил из завала панель лифта с потухшими кнопками и протянул ее своему хозяину. Белинджер достал сигарету и закурил. Робот терпеливо ждал. Его лицо поблескивало отсутствием форм. Белинджер затянулся, выдохнул синий дым через нос и посмотрел на предложенную ему киндридом панель. Серебристый флайер зарулил на стоянку. Квое продралась сквозь толпу зевак и спросила Белинджера, что он думает обо всем этом.
 
   – Ничего, – пожал он плечами. Державший панель киндрид принял лицо его отца.
   – На твоем месте, сын, я бы соображал немного быстрее, иначе никакого тебе карьерного роста, – сказал робот. Белинджер не ответил. Робот снова стал безликим.
   – Снова поругался с Пэм? – спросила Квое.
   – Мы не ругаемся, – сказал Белинджер. – Никогда не ругаемся. Просто смотрим друг на друга и тихо ненавидим.
   – Это одно и то же.
   – Нет.
   – Белинджер, – Квое осторожно коснулась его плеча. – Если все действительно так плохо как ты говоришь, почему бы тогда не уйти?
   – Не знаю. Может это мое подсознательное стремление к мазохизму? – он улыбнулся. Как-то грустно и натянуто.
   – Мой бывший всегда называл меня сукой, которая вечно суется не в свое дело, – сказала Квое. – Если хочешь, можешь сказать то же самое. Я не обижусь.
   – Все еще винишь себя, что он ушел? – Квое не ответила. Заглянула в лифт и спросила: есть ли жертвы.
   – Только киндрид, – сказал Белинджер.
   – А его хозяин?
   – Спасся.
   – Счастливец.
   – Не совсем.
   – Лифт был исправен?
   – Да.
   – И что теперь? – Белинджер пожал плечами.
   – Ты завтракала?
   – Нет.
   – Тогда предлагаю кофе и пару пончиков.
   – А здесь что?
   – Оставим своих роботов. Пусть работают.
   – Кейну это не понравится.
   – Споешь ему колыбельную на ночь.
   – Все еще ревнуешь? – Квое пыталась встретиться с ним взглядом.
   – С чего бы это? – Белинджер посмотрел на дотлевавшую сигарету, бросил ее себе под ноги и затоптал. – Так как насчет кофе?
   – Не хочу никому ничего петь. Тем более на ночь.
   – Как знаешь, – он развернулся и пошел к выходу. Цыкнул на своего робота и велел ему остаться. В кафе Белинджер заказал два черных кофе без сахара и четыре пончика.
   – Ты чертов упрямец, ты знаешь об этом?! – спросила Квое, усаживаясь за его столик. Официантка принесла заказ. Белинджер подвинул Квое чашку кофе. – А если бы я не пришла? – Он пожал плечами, спросил у официантки можно ли здесь курить и достал пачку «Винстона». – Иногда я тебя ненавижу, – сказала Квое. Съела пончик, запила кофе и сказала: «А иногда люблю». Белинджер кивнул. – Только не говори, что знаешь! – вспылила Квое.
   – Знаю что?
   – Ничего, – она покраснела, словно от пощечины. Они доели завтрак и вернулись в подвал. Завал был уже разобран, и два робота терпеливо ждали своих хозяев. – Когда-нибудь они обо всем расскажут нашим детям, – сказала Квое.
   – Если посчитают, что это необходимо. – Белинджер вошел в искореженную кабину лифта. – К тому же они не так много и знают о нас.
   – А с чего ты взял, что я думала о нас?
   – А разве нет? – Белинджер протиснулся в открытый люк и начал взбираться вверх по шахте.
   – Куда ты? – крикнула Квое.
   – Хочу посмотреть, был ли у него шанс.
   – Можно было бы и по лестнице, – сказала Квое, махнула рукой и начала подниматься. Они встретились на двадцатом этаже. Вернее Квое услышала, как Белинджер стучится изнутри в закрытые двери шахты. – Подожди! – крикнула она, пытаясь открыть их. – Черт! – Квое поморщилась, чувствуя, как сломался ноготь.
   – Кто-то помог ему, – сказал Белинджер, выбравшись из шахты. Пожилая женщина засуетилась, указывая на дверь Карлоса.
   – Это он, – сказала она. – Я думала, что в лифте был еще мной внук, но парнишка заверил меня, что нет. Но мне все равно как-то тревожно. Не могли бы вы связаться с ним и спросить все ли у него в порядке?
   – С кем? – спросила ее Квое.
   – С моим внуком, – женщина улыбнулась и начала рассказывать о том, где он работает и насколько удачлив его брак.
   – С ним все будет в порядке, – пообещала Квое.
   – Могу я поговорить с вами наедине? – спросил Белинджер уже в квартире Карлоса.
   – Да я просто помог ему выбраться и все, – бормотал бородач, выходя в коридор. – Шел в магазин, ждал лифта, а тут такое…
   – А ваш киндрид? – спросил Белинджер. – Он ведь был с вами?
   – Конечно.
   – И ничего не говорил?
   – О чем?
   – Например, мог предложить пойти в магазин или…
   – Нет, – затряс головой Карлос. – Даже странно, но он… Он даже пытался отговорить меня от этого.
   – Отговорить? – Карлос кивнул. – Но вы не послушали? – Снова кивок.
   – А ваши родственники? – спросила Квое.
   – Марсия, – сказал Карлос.
   – Кто?
   – Моя дочь. Мы живем вдвоем.
   – Ее робот не предлагал ей вместо вас сходить в магазин?
   – Нет, – затряс головой Карлос. – Она вообще спала.
   – А тот, кого вы спасли…
   – Мэрдок.
   – Что?
   – Так, он сказал, его зовут.
   – Хорошо. Мэрдок. Что он вам сказал?
   – О чем?
   – О том, что случилось в лифте.
   – Да ничего, в общем.
   – Вы механик? – спросил Карлоса Белинджер.
   – Нет.
   – Откуда тогда вы знали, как открыть двери лифта?
   – Ниоткуда. Просто попробовал, а там… – Карлос замялся и нетерпеливо зашлепал губами.
   – Вас что-то беспокоит?
   – Марсия.
   – Что?
   – Она сейчас там одна… С этим… Ну, кого я спас…
   – Вас это беспокоит? – спросила Квое.
   – Она просто еще совсем ребенок, а он…
   – Хотите сказать, что он вам не понравился?
   – Он просто мужчина, – Карлос смутился. – Хоть и тощий, но уже мужчина… – Кто-то забарабанил в закрытые двери шахты лифта.
   – Твой киндрид, – сказала Квое Белинджеру.
   – Я знаю, – он посмотрел на Карлоса. – Будьте добры, покажите, как спасли этого парня. – Бородач послушно раздвинул двери и вытащил робота.
   – Только Мэрдок был тяжелее, – подметил он. Белинджер кивнул, посмотрел на Квое и спросил у Карлоса, могут ли они поговорить с его дочерью.
   – Вы или она? – спросил Карлос, показывая на Квое.
   – Я, – сказала она.
   – Ну, раз так… – Карлос вздохнул.

* * *

   – Ну, и что ты думаешь об этом? – спросила Квое уже в отделе.
   – Ты, знаешь, что я думаю, – Белинджер закурил.
   – Значит, он должен был умереть?
   – Значит, да.
   – И что теперь?
   – Откуда я знаю?! Выдадут ему нового киндрида, напишут другую программу.
   – Никак не могу привыкнуть к этому, – призналась Квое. – Живешь и знаешь, что вся твоя жизнь планируется кем-то сверху.
   – Ну, не вся, – Белинджер предложил ей сигарету. Она отказалась.
   – Даже у Кейна есть свой Киндрид.
   – Думаешь от этого ему хуже?
   – Нет, но…
   – Тот робот, кстати, тоже когда-нибудь расскажет вашу историю детям Кейна.
   – Перестань.
   – Ладно, – Белинджер поднялся из-за стола.
   – Уже уходишь?
   – Да как-то вдруг вспомнил о Пэм. Куплю ей, пожалуй, цветов и попрошу прощения.
   – Говоришь так, словно тебя кто-то заставляет это делать.
   – Всего лишь история, – Белинджер посмотрел на своего киндрида. – Ведь так?
   – Вернее верного, – заявил робот голосом его отца.
   – Вот видишь, – Белинджер подмигнул Квое. – И как тут с этим поспоришь?!

Глава вторая

   Моргана промыла раны и сказала, что скоро он станет, как новенький. Мэрдок кивнул.
 
   – И киндрида тебе скоро нового выдадут, – подмигнула она.
   – Выдадут, – Мэрдок состроил кислую мину.
   – Вот только не делай так! – оживилась Моргана.
   – Похож на отца, да?
   – Не то слово! – она помрачнела. – Знаешь, что мне говорила о нем мать?
   – Что он тоже не любил киндридов, – устало промямлил Мэрдок.
   – Именно! – Моргана понизила голос до шепота. – Думаешь, он просто так умер? Думаешь, все то, что нам о нем сказали – правда? К тому же…. – Она прикоснулась к брату. – Сегодня ведь тоже был лифт, да?
   – Может, им просто нравятся лифты.
   – Вот именно, – Моргана помрачнела. – И со мной, помнишь, два года назад?
   – Там был просто школьный подъемник.
   – И что? Я ведь тоже была одна.
   – Тебя спас киндрид. Забыла?
   – Может, это было лишь предупреждение. Страх, который должен заставить нас не повторять судьбу отца.
   – Он просто не любил роботов.
   – Нет, Мэрдок. Он не любил ни роботов. Он не любил то, что они говорили.
   – Глупость. Они ведь не более чем проекции наших предков.
   – Значит, ты тоже за это их не любишь?
   – Я не люблю их, потому что они вечно суются с советами. Знаешь, когда падал лифт, мой киндрид так разошелся, что послушай я его, то навряд ли бы выбрался.
   – Вот видишь!
   – Что я должен видеть? Глупого робота? Так я и без сегодняшнего случая, знал это.
   – А ты не думаешь, что они хотели тебя убить? Как отца.
   – Нет.
   – Почему? Не хочешь пугать меня?
   – С чего ты взяла?
   – С того, что я знаю тебя.
   – Просто выброси все это из головы и точка.
   – Значит, боишься.
   – Моргана!
   – Думаешь, это что-то изменит?! Мы те, кто мы есть! Это у нас в крови!
   – Но, мать-то у нас живет и ничего.
   – Она другая. Покорная.
   – Да и я покорный.
   – Не ври.
   – Не вру, – Мэрдок опустил голову. – Если я не хочу становиться тем, кем есть моя мать и был мой дед, это еще ничего не значит.
   – Кроме падающего лифта, – Моргана покосилась на своего робота. – Представь, что кто-то постоянно наблюдает за нами через них? Представь, что кто-то говорит с нами через них, прикидываясь нашими усопшими предками? Что тогда?
   – Ничего, – Мэрдок улыбнулся. – Найди лучше себе парня.
   – Мерзость!
   – Ты знаешь, что такое гормоны?
   – Не начинай!
   – С природой не поспоришь.
   – Заткнись! – Моргана ударила его подушкой. – Хочешь еще?
   – Ну, если это поможет тебе снять напряжение… – он засмеялся, закрывая руками голову.

* * *

   Мэрдок остановился у дверей лифта, поездка на котором едва не стоила ему жизни, и предпочел воспользоваться лестницей. Бетти открыла дверь. Спросила, как у него дела.
 
   – Чуть не разбился, – сказал Мэрдок.
   – Я слышала.
   – Слышала? – нн нахмурился. – Почему же не позвонила?
   – Не знаю. – Она смахнула с лица прядь темных волос, высвободилась из его объятий. – Я тут подумала…
   – Ты хочешь расстаться? – спросил Мэрдок.
   – Откуда ты знаешь?!
   – Ни откуда.
   – Не обижайся, – Бетти осторожно прикоснулась рукой к его щеке. – Просто бабушка, наверно, права…
   – Твоя бабушка умерла.
   – Я имею в виду моего киндрида, – Бетти посмотрела на робота. Его лицо приняло черты старой уставшей женщины, скрипящей что-то о смысле жизни и глубине чувств.
   – Заткни его, – буркнул Мэрдок.
   – Не смей так говорить о моей бабушке! – обиделась Бетти.
   – Это робот! – Мэрдок попытался успокоиться. – Это всего лишь… – он вспомнил отца. Вспомнил свою сестру. – Не важно.
   – Да, нет! Договаривай, раз уж начал! – настаивала Бетти. Мэрдок молчал. – Значит, бабушка была права! Ты никогда не был честен со мной. Я была, а ты – нет. Мы совершенно не подходим друг другу… – Она еще что-то говорила, но Мэрдок уже спускался по лестнице вниз. На двадцатом этаже он остановился и постучал в квартиру Карлоса.
   – Привет, – сказал он, увидев Марсию.
   – Привет, – она улыбнулась.
   – Отца дома нет? – спросил Мэрдок.
   – Боишься его?
   – А твой парень разве не боится?
   – Поэтому он и мой парень.
   – Обещаю, что буду тоже бояться.
   – А, может, мне это и не нравится.
   – Ладно, – Мэрдок улыбнулся. – Значит, бояться не буду.
   – Думаешь, у тебя получится?
   – Раньше получалось.
   – Молодой человек! – заговорил киндрид Марсии голосом ее матери. Мэрдок схватил Марсию за руку, вытащил в коридор и захлопнул дверь, отрезав робота и его назойливый голос.
   – Что ты делаешь?! – не то возмутилась, не то просто удивилась Марсия.
   – Знаешь, что моя сестра говорит о киндридах?
   – Да я даже сестры твоей не знаю!
   – Она считает, что это лишь машины. Тупоголовые машины. Понимаешь?
   – Нет.
   – Только что один из них уговорил мою девушку бросить меня.
   – Так ты, поэтому здесь?
   – Нет. У меня еще рубашка твоего отца. Забыла?
   – Можешь оставить ее себе.
   – А если я предложу тебе куда-нибудь сходить?
   – Я откажусь.
   – Потому что у тебя есть парень?
   – И поэтому тоже.

* * *

   Пэм увидела букет алых роз и бросилась Белинджеру на шею.
 
   – А как же обиды? – недовольно буркнул он, пытаясь не сломать цветы.
   – Ты прощен. – Пэм подхватила букет и прижала его к своей груди. – Даже не верится, что ты все еще помнишь, какие мне нравятся! – Белинджер промолчал. Хотел сказать, что не помнит, но не сказал.
   – Я всегда говорила, что в нем умирает настоящий джентльмен! – сказал киндрид Пэм, голосом ее матери.
   – Вернее верного! – подхватил киндрид Белинджера голосом его отца.
   – Какие они красивые! – ворковала Пэм, порхая по комнате в поисках вазы. – Господи! Как же их много! Как же их много! – Белинджер разделся и прошел на кухню. Кофе было холодным, пепельница вымыта и убрана в шкаф. Белинджер сел за стол. – Прости, я не готовила ужин, – промурлыкала Пэм, обнимая его за шею.
   – Я не голоден. – Белинджер налил себе кофе и закурил. – Ты позволишь? – спросил он, поднимая чашку.
   – Ну, конечно! – Она снова запорхала по комнате. – Я так рада, что ты пришел!
   – А куда, интересно, я бы делся?
   – Ну… – Пэм тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли. – Я подумала…
   – Не думай.
   – Не буду. – Она снова повисла на его шее. Молодость и зрелость. Счастье и усталость.
   – У него, между прочим, был трудный день! – заворчал киндрид Белинджера голосом его отца.
   – Любовь, как говорится, лечит все недуги! – возразил киндрид Пэм голосом ее матери.
   – Любовь… – Пэм поцеловала Белинджера в губы, стараясь не обращать внимания на щетину. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?
   – Знаю. – Белинджер послушно шел за ней в спальню. Они занимались любовью, а киндриды все еще о чем-то щебетали и ворчали…
   – Тебе хорошо? – спросила Пэм. Белинджер кивнул. – Мне тоже, – она прижалась к нему и поцеловала.
   – Даже завидно! – сказала киндрид-мать Пэм.
   – Вернее верного! – согласился киндрид-отец Белинджера.
   – Надеюсь, они расскажут об этом нашим детям! – прошептала Пэм. – Я имею в виду цветы. Понимаешь?
   – Понимаю. – Белинджер повернул голову и посмотрел на роботов. – Знаешь, – сказал он Пэм, – с каждым новым годом мне все сложнее и сложнее делать это.
   – Ты еще не так стар.
   – Стар? – Белинджер хотел сказать, что имеет в виду работу, но промолчал.