Страница:
– Классический вариант ответа: наука знает то, что она ничего не знает, – отозвался вместо Гело-младшего Марков. – Но я удивляюсь вам, леди. Вы вроде как принадлежите к учёному сословию, а так непочтительно о науке…
– А вы, я вижу, много знаете об учёном сословии, детектив Марков, – с подчёркнутой холодностью заметила арпикранка. – А я думала, вы только в аристократах разбираетесь.
– А детективы, доктор Вей, во всём должны разбираться. Работа такая. Среди преступников, которых я видел, были и учёного сословия люди, и даже аристократы были. Разные, знаете ли, попадались…
– А почему всё-таки Знающие рекомендовали оставить в покое 9 КВ40:2? – повернул разговор в главное русло Вольск. – К слову, мы называем её Тифоном.
– Знающие отнесли 9 КВ40:2 или, если вам угодно, Тифон, к планетам, где остались следы Ползучих Отцов. А они, если верить ящерам, погибли от нашествия неких агрессивных и непобедимых организмов. Знающие предостерегли: не будите древнее зло, иначе человечество погибнет, – советник на несколько секунд замолчал, как будто сомневаясь, что стоит говорить дальше, потом продолжил:
– И вот ещё что… Я в это, конечно, не верю, прошу понять меня правильно, но ящеры, по мнению Знающих, начали Великую Войну только для того, чтобы отогнать нас от заражённых планет в Тёмном Агрегате. Согласно нашему договору с управляющей группой ящеров Г’ормы, именно согласно довоенному договору, наши корабли не должны были заходить в гравитационную зону ближайших к ним планетных систем, включая систему Меллани, без их разрешения. Кроме того, Г’орма имеет право проводить инспекцию всех кораблей, получивших такое разрешение.
– Вы нарушили мирный договор с г’ормитами? – Марков покачал головой.
Гело промолчал. Ответ был очевиден.
– Ящеры боятся, что мы заразим наши планеты этими организмами? – удивилась Гвен.
– Или того, что мы используем «древнее зло» против них. Они, вероятно, боятся и ненавидят это «древнее зло» больше всего на свете. Ведь оно, насколько нам известно от Знающих, погубило цивилизацию их божественных наставников.
– А Фаренго Знающие тоже отнесли к заражённым планетам? – в свою очередь осведомился Вольск.
– Прямых предостережений о заражении не было. С одной стороны, система звезды Талис, к которой принадлежит Фаренго, не входит в список систем, куда мы, по договору, обязались не соваться без разрешения Г’ормы. С другой стороны, Талис и без того в сфере юрисдикции ящеров. Мы полагаем, что на Фаренго есть нечто, относящееся к знаниям Ползучих Отцов. Нечто такое, чего, по мнению ящеров, человеческой расе знать не следует.
– По мнению ящеров или по мнению Знающих? – уточнила Гвен.
– Мы говорим: «по мнению ящеров», – в ответе советника Вольск почувствовал некую недоговорённость, которую он отнёс на счёт древнего табу.
– Так что же всё-таки произошло с Волт-Армстриджем? – не успокаивался Марков. – Заражение?
– Да. Через двое суток после возвращения беспилотника в карантинном блоке базы появились неизвестные нашим ксенобиологам агрессивные организмы. Крупные хищные ксеноморфы, убивающие и пожирающие людей.
– Доигрались, – прошептала Гвен Вей.
– Мы никогда не сталкивались с такими существами. Принцип их размножения стал сюрпризом для наших биологов и физиков. Сначала с ними пытались бороться, но все, кто был отправлен в карантинный блок, погибли. Потом ксеноморфы появились в служебных и жилых отсеках. В трёх обитаемых секторах базы одновременно. Появились, несмотря на то, что карантинный блок экстренно изолировали. Менее чем за стандартный час после изоляции заражению подверглось двадцать два процента герметизированного объёма базы. Почти четверть общего объёма и больше половины обитаемых блоков. Ураганное заражение. Командующий Пятнадцатым флотом оперативно оценил степень угрозы и приказал выжечь астероид ядерным взрывом большой мощности. Взрыв осуществляла кризисная команда управления «D». Более тысячи солдат, офицеров и вольнонаёмных погибли. Погиб и сам командующий. Он и его семья во время взрыва тоже находились на заражённом астероиде. Он поступил как настоящий офицер Империи.
– Он был обречён, – сказала Гвен.
– Но не каждый смог бы поступить так, как поступил адмирал-командор лорд Скифи, да будет светлой память о нём.
– Да, не каждый, – согласился Марков. – Леди, офицеры и вы, сержант, предлагаю помянуть воинской молитвой погибших на «Атоне», «Урииле» и Волт-Армстридже.
Присутствующие встали. Советник прочитал молитву. Слова её были торжественными и древними. Слова полузабытого земного наречия звучали здесь, на Кидронии, таинственно и странно. Говорили, что эта молитва сохранилась неизменной со времён первых космических полётов. Восемь столетий и десятки парсеков отделяли собравшихся в «красной зоне» от мира её созда-телей.
– У вас, конечно же, есть записи с камер наблюдения и приборов карантинного блока на Волт-Армстридже? – то ли спросила, то ли констатировала ксенобиолог.
– Да. Записей много. Если хотите, леди, мы их вам покажем.
– Да, я хочу посмотреть.
– Мы тоже, – высказал общее пожелание Марков.
– Просмотр записей можем устроить завтра вечером, в этой комнате, – сказал Чандрасекар, до этого не принимавший участия в разговоре. – А днём мы запланировали визит к лорду Джилину. Правитель примет вас в своих апартаментах на базе Гардик. На этот визит мы возлагаем определённые надежды. Вам, доктор Вей, надо будет убедить правителя, чтобы он допустил вас к «чёрному ящику» колонии. Без его прямого разрешения мы не сможем исследовать записи «чёрного ящика». И будьте внимательны, коллеги, ни слова о «теме 88» за пределами «красной зоны». Постарайтесь даже не думать о ней.
Марков рассмеялся.
10
11
12
– А вы, я вижу, много знаете об учёном сословии, детектив Марков, – с подчёркнутой холодностью заметила арпикранка. – А я думала, вы только в аристократах разбираетесь.
– А детективы, доктор Вей, во всём должны разбираться. Работа такая. Среди преступников, которых я видел, были и учёного сословия люди, и даже аристократы были. Разные, знаете ли, попадались…
– А почему всё-таки Знающие рекомендовали оставить в покое 9 КВ40:2? – повернул разговор в главное русло Вольск. – К слову, мы называем её Тифоном.
– Знающие отнесли 9 КВ40:2 или, если вам угодно, Тифон, к планетам, где остались следы Ползучих Отцов. А они, если верить ящерам, погибли от нашествия неких агрессивных и непобедимых организмов. Знающие предостерегли: не будите древнее зло, иначе человечество погибнет, – советник на несколько секунд замолчал, как будто сомневаясь, что стоит говорить дальше, потом продолжил:
– И вот ещё что… Я в это, конечно, не верю, прошу понять меня правильно, но ящеры, по мнению Знающих, начали Великую Войну только для того, чтобы отогнать нас от заражённых планет в Тёмном Агрегате. Согласно нашему договору с управляющей группой ящеров Г’ормы, именно согласно довоенному договору, наши корабли не должны были заходить в гравитационную зону ближайших к ним планетных систем, включая систему Меллани, без их разрешения. Кроме того, Г’орма имеет право проводить инспекцию всех кораблей, получивших такое разрешение.
– Вы нарушили мирный договор с г’ормитами? – Марков покачал головой.
Гело промолчал. Ответ был очевиден.
– Ящеры боятся, что мы заразим наши планеты этими организмами? – удивилась Гвен.
– Или того, что мы используем «древнее зло» против них. Они, вероятно, боятся и ненавидят это «древнее зло» больше всего на свете. Ведь оно, насколько нам известно от Знающих, погубило цивилизацию их божественных наставников.
– А Фаренго Знающие тоже отнесли к заражённым планетам? – в свою очередь осведомился Вольск.
– Прямых предостережений о заражении не было. С одной стороны, система звезды Талис, к которой принадлежит Фаренго, не входит в список систем, куда мы, по договору, обязались не соваться без разрешения Г’ормы. С другой стороны, Талис и без того в сфере юрисдикции ящеров. Мы полагаем, что на Фаренго есть нечто, относящееся к знаниям Ползучих Отцов. Нечто такое, чего, по мнению ящеров, человеческой расе знать не следует.
– По мнению ящеров или по мнению Знающих? – уточнила Гвен.
– Мы говорим: «по мнению ящеров», – в ответе советника Вольск почувствовал некую недоговорённость, которую он отнёс на счёт древнего табу.
– Так что же всё-таки произошло с Волт-Армстриджем? – не успокаивался Марков. – Заражение?
– Да. Через двое суток после возвращения беспилотника в карантинном блоке базы появились неизвестные нашим ксенобиологам агрессивные организмы. Крупные хищные ксеноморфы, убивающие и пожирающие людей.
– Доигрались, – прошептала Гвен Вей.
– Мы никогда не сталкивались с такими существами. Принцип их размножения стал сюрпризом для наших биологов и физиков. Сначала с ними пытались бороться, но все, кто был отправлен в карантинный блок, погибли. Потом ксеноморфы появились в служебных и жилых отсеках. В трёх обитаемых секторах базы одновременно. Появились, несмотря на то, что карантинный блок экстренно изолировали. Менее чем за стандартный час после изоляции заражению подверглось двадцать два процента герметизированного объёма базы. Почти четверть общего объёма и больше половины обитаемых блоков. Ураганное заражение. Командующий Пятнадцатым флотом оперативно оценил степень угрозы и приказал выжечь астероид ядерным взрывом большой мощности. Взрыв осуществляла кризисная команда управления «D». Более тысячи солдат, офицеров и вольнонаёмных погибли. Погиб и сам командующий. Он и его семья во время взрыва тоже находились на заражённом астероиде. Он поступил как настоящий офицер Империи.
– Он был обречён, – сказала Гвен.
– Но не каждый смог бы поступить так, как поступил адмирал-командор лорд Скифи, да будет светлой память о нём.
– Да, не каждый, – согласился Марков. – Леди, офицеры и вы, сержант, предлагаю помянуть воинской молитвой погибших на «Атоне», «Урииле» и Волт-Армстридже.
Присутствующие встали. Советник прочитал молитву. Слова её были торжественными и древними. Слова полузабытого земного наречия звучали здесь, на Кидронии, таинственно и странно. Говорили, что эта молитва сохранилась неизменной со времён первых космических полётов. Восемь столетий и десятки парсеков отделяли собравшихся в «красной зоне» от мира её созда-телей.
– У вас, конечно же, есть записи с камер наблюдения и приборов карантинного блока на Волт-Армстридже? – то ли спросила, то ли констатировала ксенобиолог.
– Да. Записей много. Если хотите, леди, мы их вам покажем.
– Да, я хочу посмотреть.
– Мы тоже, – высказал общее пожелание Марков.
– Просмотр записей можем устроить завтра вечером, в этой комнате, – сказал Чандрасекар, до этого не принимавший участия в разговоре. – А днём мы запланировали визит к лорду Джилину. Правитель примет вас в своих апартаментах на базе Гардик. На этот визит мы возлагаем определённые надежды. Вам, доктор Вей, надо будет убедить правителя, чтобы он допустил вас к «чёрному ящику» колонии. Без его прямого разрешения мы не сможем исследовать записи «чёрного ящика». И будьте внимательны, коллеги, ни слова о «теме 88» за пределами «красной зоны». Постарайтесь даже не думать о ней.
Марков рассмеялся.
10
Поселение «Благословенное начинание»,
Кристаллическая Провинция, планета Кидрония (4 КВ67:3),
7–11 семпрария 416 года Эры Восстановления
Её тело избавили от повреждений, но свободный дух Знающей медлил с возвращением в тело. Дух Знающей пребывал на тайных Путях мироздания. Его грели невидимые солнца тёмной стороны Вселенной, он слышал отзвуки частиц и энергий, неведомых времени, ибо они древнее времени, древнее и самой сердцевины последовательности, из которой родилось время. Он наслаждался отсутствием пастырских сетей материи и тронного бремени исчислений. На этих Путях не было ничего запретного, но великие знания, обитающие на них, были необъятными для понимания и неразделимыми на малые знания.
Дух Знающей ощущал окружающую его истончённость, смущённую неполноту и потерянность материи. И смущение трёхмерного мира отвращало дух от телесности. В Срединной реальности галактические облака губили в своих столкновениях миллиарды миров; мёртвая извращённая материя падала в бездны «чёрных дыр». И всё, созданное звёздным светом, превращалось в ничто, истираемое всеми видами и породами времени. И безграничные разумы Высших Миров не утомляли своё внимание этой истёртостью.
А в той узкой, плоской и тесной ячейке Срединных Миров, где обитало тело, события шли своим чередом. На векторе линейного пространства медленно проворачивались шестерни обычного невозвратного времени. В медицинский блок поселения «Благословенное начинание» приходили какие-то люди, осматривали тело и уходили. В блок, по настоянию старого доктора Авла Кирински, поместили паукообразного киборга-патрульного, извлечённого военными из необъятных технических резервов базы Гардик. Неспящие зрительные органы, скопированные его создателями с глаз земной рептилии, неусыпно смотрели на тело Знающей. Мощные лапы и парализатор киборга приготовились остановить бегство этого тела или усмирить его агрессию.
Но тело не двигалось. Приборы блока сообщали врачам, что оно пребывает в промежуточном между комой и сном состоянии. Приборы обнаружили в спящем мозгу зону с необъяснимым типом ментальной активности. Её сканировали через каждые двадцать минут, ожидая сюрпризов. Но их не было. Тело покоилось. Дух блуждал запретными Путями, ощущая вселенскую неполноту. Киборг и его хозяева ждали.
Дух Знающей ощущал окружающую его истончённость, смущённую неполноту и потерянность материи. И смущение трёхмерного мира отвращало дух от телесности. В Срединной реальности галактические облака губили в своих столкновениях миллиарды миров; мёртвая извращённая материя падала в бездны «чёрных дыр». И всё, созданное звёздным светом, превращалось в ничто, истираемое всеми видами и породами времени. И безграничные разумы Высших Миров не утомляли своё внимание этой истёртостью.
А в той узкой, плоской и тесной ячейке Срединных Миров, где обитало тело, события шли своим чередом. На векторе линейного пространства медленно проворачивались шестерни обычного невозвратного времени. В медицинский блок поселения «Благословенное начинание» приходили какие-то люди, осматривали тело и уходили. В блок, по настоянию старого доктора Авла Кирински, поместили паукообразного киборга-патрульного, извлечённого военными из необъятных технических резервов базы Гардик. Неспящие зрительные органы, скопированные его создателями с глаз земной рептилии, неусыпно смотрели на тело Знающей. Мощные лапы и парализатор киборга приготовились остановить бегство этого тела или усмирить его агрессию.
Но тело не двигалось. Приборы блока сообщали врачам, что оно пребывает в промежуточном между комой и сном состоянии. Приборы обнаружили в спящем мозгу зону с необъяснимым типом ментальной активности. Её сканировали через каждые двадцать минут, ожидая сюрпризов. Но их не было. Тело покоилось. Дух блуждал запретными Путями, ощущая вселенскую неполноту. Киборг и его хозяева ждали.
11
Подземные тоннели под Каманийскими горами,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
11 семпрария 416 года Эры Восстановления
– Мы, наверное, заблудились, – предположил агент «Ягд».
– Я заблудился? – переспросил клон. – Я никогда не блужу в рудниках и пещерах. Я познал их, я ходил к чёрным озёрам и к Светящейся скале, я мочился на стены десяти тысяч тоннелей.
– Поэтому-то в тоннелях так воняет? Эта вонь даже фильтры пробивает. Но сколько бы ты не загадил тоннелей, толстолобый, я всё равно думаю, что мы заблудились. Прошло уже шесть часов, а мы ещё идём по выработкам, заполненным земным воздухом. Мы даже до шлюза ещё не дошли.
– Не дошли, ты прав. Идти далеко. Очень далеко. Но ты ведь сказал, полукровка, что тебе нужны Знающие из Подземного города. А я обещал привести тебя к ним. Над твоим желанием и моим обещанием нависла воля Велудумана, Хранителя Клятв. Его воля непреклонна, и мы дойдём до Подземного города.
Они продвигались по однообразным тоннелям, круглым и тёмным. В некоторых местах выработки были укреплены титановыми плитами, в других базальт сплавили в бурую массу. Только свет направляющих ламп рассеивал здешний мрак.
Через час после того как «Ягд» предположил, что клон заблудился, они вошли в широкую подземную полость.
– Впереди шлюз, – сказал клон. – До него триста метров. Там стоят следящие приборы. Мы должны их обмануть.
– А сейчас они нас не видят?
– Нет. Один прибор увидит нас через сто метров, второй прочитает наши встроенные карты, когда мы окажемся рядом со шлюзом. Если не будет разрешения, шлюз не откроется. А если мы потом попытаемся уйти, он выпустит на нас боевого робота.
– А микроразведчиков тут нет?
– Они были. Там, где мы прошли. Но их убили.
– Убили?
– Вчера убили. Джи Тау ещё не успели заменить их новыми. Мои братья расчистили нам путь.
– Но откуда вы знали?
– Не мы. Знающие. Они знали, что ты придёшь.
– За мной следят?
– О тебе знают.
– Мистика, да? Я понимаю, толстолобый. Ну и как мы убьём следящие системы на шлюзе?
– Не убьём, а обманем, – поправил клон. – Приборы должны нас не увидеть. Но убивать их мы не будем, иначе за нами начнётся погоня. Легко убить мелкого робота-шпиона. С мелкими шпионами всегда что-нибудь происходит. Ломаются, окисляются, тонут в какашках тормагов. Но приборы шлюза – это не мелкие шпионы. Приборы шлюза хорошо защищены, их смерть вызовет большую тревогу. В последние дни в рудниках очень много Джи Тау. У них новые роботы, мы таких ещё не видели. Быстро бегают, трудно убежать будет… Включи навигатор.
Агент «Ягд» активировал свой навигатор. Плазменный куб светился синей пустотой. Они были за пределами его схемы.
– А в навигаторах Джи Тау этот шлюз есть, – заметил клон. – Твой навигатор плохой.
– Ты видел навигаторы Джи Тау?
– Видел. Я видел много разных навигаторов. Твой – самый плохой, совсем никакой. Но это не важно. Надо сделать так, чтобы шлюз не натравил на нас робота и не сообщил о нас начальникам из Джи Тау. Для этого мы наденем шлемы. По ту сторону шлюза без шлема всё равно нельзя. Там воздух Есихи [20]. И не забудь проверить швы и застёжки на своём комбинезоне. Воздух Есихи разъедает кожу. А на шлемы мы наденем вот это.
Клон вынул из кармана две круглые коробочки.
– Подавители, – понимающе кивнул агент.
– Мы называем их «утаати» – маски. Через шлюз пройдут не Гумм с полукровкой, а два старых поисковых клона тысяча пятой серии, которых отправили по ту сторону шлюза на съедение тормагам. Если они не возвратятся, не жалко. Если возвратятся, но не придут к учётчику, искать их не будут. Старые морщинистые клоны, которыми брезгуют даже женщины тысяча четыреста тридцать седьмой серии. Могли не дойти, могли умереть.
– Ты называешь себя Гуммом? – спросил «Ягд», приклеивая коробочку к шлему. – Ты сам придумал себе это имя?
– Простым людям вроде нас с тобой нельзя придумывать себе имена. Это грешно и неправильно. Сестра Дающая Имена сказала мне, что Велудуману будет приятно, если я буду называть себя Гуммом.
– Эта «сестра» – Знающая?
– Конечно. А как она иначе смогла бы выяснить, что приятно Велудуману, а что нет?
– Я понял.
– Что ты понял?
– Всё понял, толстолобый Гумм.
– Я рад, что ты такой понятливый, сын фермерши из тысяча четыреста двадцатой серии. Проверь крепления шлема и открой фильтры. Вот так. А теперь пошли к шлюзу.
Они прошли ещё две сотни шагов. Впереди зажглись красные огни. Высокий металлический портал шлюза был врезан в стену природной пещеры. На его створках белой краской написали номер «17–03».
«Мы на семнадцатом уровне», – по номеру определил агент. Значит, до поверхности не менее километра.
Автоматика открыла шлюз, они прошли в просторную переходную камеру. При смене атмосфер с её стен поднялась пыль. Гумм протёр пластик шлема и приготовил резак.
– С той стороны может быть засада тормагов, – объяснил клон. Сквозь фильтры его голос звучал зловеще. Агент ещё раз пожалел о том, что не взял оружия.
Но никаких тормагов за шлюзом не было. Только новая пещера – огромная, заглатывающая своей пустотой.
– А кто такие тормаги? Местная фауна? – допытывался агент.
– Древние звери Есихи живут в океане. И нигде не живут, кроме океана. Тормаги – это мутанты земных жуков.
– Каких жуков?
– Нам говорили, что на Земле их называют грилпами [21].
– Никогда не слышал о таких жуках. А эти… тормаги, они большие?
– Разные бывают. Ксенобиолог читал по «три-ка» лекцию. Говорил, что тормаги никогда не вырастают даже до размеров кошки. Мы смеялись. Тормаг откусил голову Фурху. Вместе со шлемом. А голова у Фурха была большая, кошка могла бы ему только нос откусить. Или ухо.
– Откусил голову?
– Да, за один раз откусил. Что, полукровка, испугался? – Гумма развеселил интерес агента к местным хищникам. – Я вижу твой большой испуг. Ты часто крутишь головой. Ищешь тормагов, да? Видишь, надо идти быстрее, а то огромные-преогромные и очень голодные тормаги тебя догонят. Откусят тебе башку, и твой адмирал сильно опечалится. Скажет: «Вай-цу! Так плохо, так некрасиво умер мой великий воин. Умер, как глупый клон-топотун, опозорил меня совсем. Вонючие дети тормага теперь грызут его череп, радуются». Нельзя печалить хозяина, надо идти быстро.
«Ягд» и впрямь не поспевал за клоном. Гумм по-прежнему неутомимо шагал по пещерной осыпи, а ноги тренированного агента уже болели от усталости. Ускорить шаг он не мог.
– И что эти тормаги тут жрут? – удивлялся он, оглядывая безжизненные подземные скалы.
– Клонов жрут.
– А если нет клонов?
– Жрут то, чем гадят клоны.
– А если и этого нет?
– Однажды тормаг забрался в поселение, съел большую собаку у инженера Пио. Хорошая была собака, на всех лаяла и умела приносить палки. А тормаг её сожрал.
– Как он мог забраться в поселение? Врёшь ты всё.
– Прорыл тоннель. Там земля жёлтая и мягкая. Он прорыл длинный тоннель, выскочил из него и схватил собаку за голову. Утащил её под землю и съел. Его потом роботы поймали. Долго искали, долго ловили, тормаги очень хитрые. Из этого тормага инженер Пио сделал чучело и подарил начальнику с Центрального. Тот очень довольный был, всем друзьям показывал. Мне рассказывала женщина, которую часто вызывает к себе инженер.
– Клонка?
– У нас мало рождённых женщин. Клонки новых серий красивее рождённых. У них светлые волосы, белая кожа, синие глаза и длинные ноги. Очень длинные и гладкие. Тебе нравятся женщины с длинными ногами?
– Нравятся. Мне и с короткими тоже нравятся… Сколько ещё идти?
– Дойдём до подземного озера, там сделаем привал на острове. Тормаги боятся воды.
– И долго ещё до этого озера?
– Ещё час ходу. Но если великий воин Теслена будет ползти, как старая дохлятина, то и все полтора.
– Я заблудился? – переспросил клон. – Я никогда не блужу в рудниках и пещерах. Я познал их, я ходил к чёрным озёрам и к Светящейся скале, я мочился на стены десяти тысяч тоннелей.
– Поэтому-то в тоннелях так воняет? Эта вонь даже фильтры пробивает. Но сколько бы ты не загадил тоннелей, толстолобый, я всё равно думаю, что мы заблудились. Прошло уже шесть часов, а мы ещё идём по выработкам, заполненным земным воздухом. Мы даже до шлюза ещё не дошли.
– Не дошли, ты прав. Идти далеко. Очень далеко. Но ты ведь сказал, полукровка, что тебе нужны Знающие из Подземного города. А я обещал привести тебя к ним. Над твоим желанием и моим обещанием нависла воля Велудумана, Хранителя Клятв. Его воля непреклонна, и мы дойдём до Подземного города.
Они продвигались по однообразным тоннелям, круглым и тёмным. В некоторых местах выработки были укреплены титановыми плитами, в других базальт сплавили в бурую массу. Только свет направляющих ламп рассеивал здешний мрак.
Через час после того как «Ягд» предположил, что клон заблудился, они вошли в широкую подземную полость.
– Впереди шлюз, – сказал клон. – До него триста метров. Там стоят следящие приборы. Мы должны их обмануть.
– А сейчас они нас не видят?
– Нет. Один прибор увидит нас через сто метров, второй прочитает наши встроенные карты, когда мы окажемся рядом со шлюзом. Если не будет разрешения, шлюз не откроется. А если мы потом попытаемся уйти, он выпустит на нас боевого робота.
– А микроразведчиков тут нет?
– Они были. Там, где мы прошли. Но их убили.
– Убили?
– Вчера убили. Джи Тау ещё не успели заменить их новыми. Мои братья расчистили нам путь.
– Но откуда вы знали?
– Не мы. Знающие. Они знали, что ты придёшь.
– За мной следят?
– О тебе знают.
– Мистика, да? Я понимаю, толстолобый. Ну и как мы убьём следящие системы на шлюзе?
– Не убьём, а обманем, – поправил клон. – Приборы должны нас не увидеть. Но убивать их мы не будем, иначе за нами начнётся погоня. Легко убить мелкого робота-шпиона. С мелкими шпионами всегда что-нибудь происходит. Ломаются, окисляются, тонут в какашках тормагов. Но приборы шлюза – это не мелкие шпионы. Приборы шлюза хорошо защищены, их смерть вызовет большую тревогу. В последние дни в рудниках очень много Джи Тау. У них новые роботы, мы таких ещё не видели. Быстро бегают, трудно убежать будет… Включи навигатор.
Агент «Ягд» активировал свой навигатор. Плазменный куб светился синей пустотой. Они были за пределами его схемы.
– А в навигаторах Джи Тау этот шлюз есть, – заметил клон. – Твой навигатор плохой.
– Ты видел навигаторы Джи Тау?
– Видел. Я видел много разных навигаторов. Твой – самый плохой, совсем никакой. Но это не важно. Надо сделать так, чтобы шлюз не натравил на нас робота и не сообщил о нас начальникам из Джи Тау. Для этого мы наденем шлемы. По ту сторону шлюза без шлема всё равно нельзя. Там воздух Есихи [20]. И не забудь проверить швы и застёжки на своём комбинезоне. Воздух Есихи разъедает кожу. А на шлемы мы наденем вот это.
Клон вынул из кармана две круглые коробочки.
– Подавители, – понимающе кивнул агент.
– Мы называем их «утаати» – маски. Через шлюз пройдут не Гумм с полукровкой, а два старых поисковых клона тысяча пятой серии, которых отправили по ту сторону шлюза на съедение тормагам. Если они не возвратятся, не жалко. Если возвратятся, но не придут к учётчику, искать их не будут. Старые морщинистые клоны, которыми брезгуют даже женщины тысяча четыреста тридцать седьмой серии. Могли не дойти, могли умереть.
– Ты называешь себя Гуммом? – спросил «Ягд», приклеивая коробочку к шлему. – Ты сам придумал себе это имя?
– Простым людям вроде нас с тобой нельзя придумывать себе имена. Это грешно и неправильно. Сестра Дающая Имена сказала мне, что Велудуману будет приятно, если я буду называть себя Гуммом.
– Эта «сестра» – Знающая?
– Конечно. А как она иначе смогла бы выяснить, что приятно Велудуману, а что нет?
– Я понял.
– Что ты понял?
– Всё понял, толстолобый Гумм.
– Я рад, что ты такой понятливый, сын фермерши из тысяча четыреста двадцатой серии. Проверь крепления шлема и открой фильтры. Вот так. А теперь пошли к шлюзу.
Они прошли ещё две сотни шагов. Впереди зажглись красные огни. Высокий металлический портал шлюза был врезан в стену природной пещеры. На его створках белой краской написали номер «17–03».
«Мы на семнадцатом уровне», – по номеру определил агент. Значит, до поверхности не менее километра.
Автоматика открыла шлюз, они прошли в просторную переходную камеру. При смене атмосфер с её стен поднялась пыль. Гумм протёр пластик шлема и приготовил резак.
– С той стороны может быть засада тормагов, – объяснил клон. Сквозь фильтры его голос звучал зловеще. Агент ещё раз пожалел о том, что не взял оружия.
Но никаких тормагов за шлюзом не было. Только новая пещера – огромная, заглатывающая своей пустотой.
– А кто такие тормаги? Местная фауна? – допытывался агент.
– Древние звери Есихи живут в океане. И нигде не живут, кроме океана. Тормаги – это мутанты земных жуков.
– Каких жуков?
– Нам говорили, что на Земле их называют грилпами [21].
– Никогда не слышал о таких жуках. А эти… тормаги, они большие?
– Разные бывают. Ксенобиолог читал по «три-ка» лекцию. Говорил, что тормаги никогда не вырастают даже до размеров кошки. Мы смеялись. Тормаг откусил голову Фурху. Вместе со шлемом. А голова у Фурха была большая, кошка могла бы ему только нос откусить. Или ухо.
– Откусил голову?
– Да, за один раз откусил. Что, полукровка, испугался? – Гумма развеселил интерес агента к местным хищникам. – Я вижу твой большой испуг. Ты часто крутишь головой. Ищешь тормагов, да? Видишь, надо идти быстрее, а то огромные-преогромные и очень голодные тормаги тебя догонят. Откусят тебе башку, и твой адмирал сильно опечалится. Скажет: «Вай-цу! Так плохо, так некрасиво умер мой великий воин. Умер, как глупый клон-топотун, опозорил меня совсем. Вонючие дети тормага теперь грызут его череп, радуются». Нельзя печалить хозяина, надо идти быстро.
«Ягд» и впрямь не поспевал за клоном. Гумм по-прежнему неутомимо шагал по пещерной осыпи, а ноги тренированного агента уже болели от усталости. Ускорить шаг он не мог.
– И что эти тормаги тут жрут? – удивлялся он, оглядывая безжизненные подземные скалы.
– Клонов жрут.
– А если нет клонов?
– Жрут то, чем гадят клоны.
– А если и этого нет?
– Однажды тормаг забрался в поселение, съел большую собаку у инженера Пио. Хорошая была собака, на всех лаяла и умела приносить палки. А тормаг её сожрал.
– Как он мог забраться в поселение? Врёшь ты всё.
– Прорыл тоннель. Там земля жёлтая и мягкая. Он прорыл длинный тоннель, выскочил из него и схватил собаку за голову. Утащил её под землю и съел. Его потом роботы поймали. Долго искали, долго ловили, тормаги очень хитрые. Из этого тормага инженер Пио сделал чучело и подарил начальнику с Центрального. Тот очень довольный был, всем друзьям показывал. Мне рассказывала женщина, которую часто вызывает к себе инженер.
– Клонка?
– У нас мало рождённых женщин. Клонки новых серий красивее рождённых. У них светлые волосы, белая кожа, синие глаза и длинные ноги. Очень длинные и гладкие. Тебе нравятся женщины с длинными ногами?
– Нравятся. Мне и с короткими тоже нравятся… Сколько ещё идти?
– Дойдём до подземного озера, там сделаем привал на острове. Тормаги боятся воды.
– И долго ещё до этого озера?
– Ещё час ходу. Но если великий воин Теслена будет ползти, как старая дохлятина, то и все полтора.
12
База Гардик,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
11 семпрария 416 года Эры Восстановления
База Гардик считалась самым защищённым местом на Кидронии. Здесь располагались военный космодром, тренировочный лагерь, трибунал и дисциплинарная тюрьма Второго флота. В одном из надземных сооружений базы Гардик контр-адмирал Атлопатек оборудовал личные апартаменты.
К ним вела серая гранитная лестница, по обеим сторонам которой возвышались статуи официальных предков Дома Атлопатеков – императора Сиорана Третьего и его старшей наложницы Атлии Декарсак. Монарх был изображён в полном императорском облачении, а прекрасная Атлия обнажённой. Джилин рассказывал всем, что вырезанные из редкого палевого мрамора скульптуры были созданы придворным мастером ещё при жизни Сиорана и Атлии и что старшая ветвь Атлопатеков хранит их как величайшие реликвии Дома.
Команду Вей на лестнице встретил мажордом с жезлом, одетый в бело-красные геральдические цвета Атлопатеков. Он обратился к гостям с приветствием, в котором перечислил их титулы. Для археолога стало сюрпризом, что детектив оказался кавалером одной из редких и высоких имперских наград – Капитанской степени Ордена Безупречности. Гвен Вей мажордом титуловал баронессой Великосиртской [22]. Это напомнило Вольску о том, что древнейшие роды арпикранской аристократии вели своё происхождение от старой правящей верхушки Марса, колонией которого всё ещё формально считался Арпикран. На фоне таких громких званий первый квалификационный класс TTS-археолога мерк и терялся.
– Где же ваш орденский знак, где лента? – шёпотом спросил он Маркова, одетого в гражданский костюм.
– Дома забыл, – так же шёпотом ответил полицейский. Мажордом провёл гостей в приёмный зал, где их ждали правитель Джилин, его супруга Саманта, дети, имён которых Вольск не запомнил, и многочисленная свита. Правитель был при парадном мундире и в золотой ленте Ордена Солнца через правое плечо. Его супруга принимала учёных в старомодном платье из натуральной ткани. Её набор фамильных драгоценностей был роскошен до безвкусия. Рядом с адмиралом стояли офицеры Второго флота и мэр Центрального поселения. У их жён были украшения поскромнее. Наверное, чтобы не затмить своим блеском первую леди Кидронии.
– Баронесса, для нас большая радость, что вы посетили наш дом, – расплылся правитель навстречу Вей.
– Да, да, – поспешила присоединиться адмиральша. – Мы читали о вас.
– Для меня это тоже большая радость, – ответила Гвен Вей с точно отмеренным кивком головы. Одетая в профессорский мундир, она выглядела в меру сдержанно и респектабельно. Длинные тёмные волосы арпикранка спрятала под изящной диадемой.
На Маркова и Вольска адмиральская чета почти не обратила внимания. Правитель с королевской небрежностью пожал им руки и пригласил всех к столу. Пока свита продвигалась по анфиладе залов, детектив успел нашептать археологу, что в протоколе приёма были допущены две почти оскорбительные для баронессы Великосиртской ошибки. Джилин, согласно имперскому этикету, должен был встретить представительницу древнего марсианского Дома на четырнадцатой ступени лестницы, а не в зале. Кроме того, он обязан был объявить, что для него и его приближённых принимать в своём доме высокородную леди «большая честь», а не «большая радость».
– Старик реально считает себя потомком Сиорана, – подытожил Марков.
– Рене, вы просто живая энциклопедия, – улыбнулся ему Вольск.
В обеденном зале был сервирован большой стол. На бело-красной посуде золотились гербы Атлопатеков и Шелтонов, к Дому которых принадлежал род адмиральши. Гвен усадили на троноподобное кресло рядом с адмиральской четой. Маркову и Вольску указали места в средней части стола. Напротив них, как указывали разместительные таблички, расположилась семья главного судьи Второго флота Ферфакса. Его дочь Тенна носила форму флаг-офицера. Вольск заметил её быстрый изучающий взгляд, который она задержала на Маркове.
«Интересно, – подумал археолог, – а что наш всеведущий детектив знает об этой даме?»
Тем временем присутствующие подняли бокалы за здоровье императора и его Дома. Адмиральское вино Вольску понравилось. После исполнения гимна мажордом дал знак подавать первую перемену блюд. Правитель объявил:
– Сегодня на стол не подадут ни грамма синтетической или модифицированной пищи. Все овощи и фрукты выращены на плантациях Центрального поселения. И главное, дорогие мои гости: сегодня мой повар представит нам свои уникальные блюда, приготовленные из благородных животных, населяющих Океан Нелли и Море Наоми. Одно из блюд названо в честь нашей очаровательной гостьи, баронессы Великосиртской.
Присутствующие не поскупились на аплодисменты, а мэр заметил:
– И самые редкие из этих океанских животных были пойманы нашим несравненным великим охотником лордом Джилином!
Аплодисменты стали оглушительными. Правитель покраснел от удовольствия. Вольск, наблюдавший за Тенной Ферфакс, заметил язвительную улыбку, скользнувшую по красивому лицу флаг-офицера. Дочь судьи явно не относилась к числу почитателей охотничьих талантов Атлопатека.
Слуги поставили на стол салаты. Джилин сообщил, что в салаты добавлено мясо кидронийских кальмаров.
– Вы, баронесса, – обратился он к Гвен, – наверное, знаете об этих животных больше, чем мы?
– Я не специалист по кидронийской фауне и могу ошибиться, – предупредила ксенобиолог. – Насколько я понимаю, «кидронийскими кальмарами» здесь принято называть представителей Acrania nellina?
– Вы совершенно правы, баронесса, – подтвердил один из офицеров, судя по нашивкам, военный биолог. – Это разновидность так называемых примитивных бесчерепных псевдокефалоподий, которых школа Гельфанда-Оссиновского определяет как «элазмомуллии Лангра». В Океане Нелли, как мы теперь знаем, водятся животные, более похожие на земных кальмаров, чем элазмомуллии. И более близкие по организации. Тут обычная терминологическая неувязка. Но вы, баронесса, блестяще с ней справились.
– Спасибо, коллега, – поблагодарила Гвен.
– Как бы они не назывались, они весьма вкусные, – заметил Марков, пережёвывая мясо элазмомуллии. – Напоминают наших съедобных улиток. На Тирронии это был бы офигенный деликатес.
– Вы гурман? – спросила его Тенна.
– Все тирронийцы немного гурманы, а я тиррониец.
– И все тирронийские гурманы носят браслеты с детекторами токсинов? – Дочь судьи кивнула на керамический браслет, выглядывавший из-под манжеты следователя.
– Определитель ядов? – встрепенулся её отец. – Зачем? Мы в приличном доме.
– Вот именно, – поддакнул сидевший рядом с Вольском офицер с петлицами капитан-лейтенанта.
– Представьте себе, это традиция моего мира, – невозмутимо ответил Марков, отправляя в рот очередную порцию «кидронийских кальмаров». – У нас высокоизбирательный детектор считается лучшим подарком для новорождённого.
– У вас на Тирронии принято подсыпать друг другу отраву? – удивилась супруга правителя. Она сидела достаточно далеко от Маркова и семьи Ферфаксов, но внимательно прислушивалась к их словесным пикировкам.
– Это связано с историей моей планеты, высокочтимая леди, – объяснил Марков. – У нас много химических заводов. Неважная экология. Жилые зоны расположены совсем рядом с производственными площадками и хранилищами продукции. Случалось, что в пищу попадали ядовитые вещества, а в воздух – токсичные газы. У нас также, в известную вам эпоху, были периоды жестоких междоусобиц [23]. В те времена тирронийские биохимики считались лучшими в Империи. И не просто считались, а безусловно были лидерами в передовых технологиях. К сожалению, они поставили свои достижения на службу политикам. Много людей погибло в те годы от боевых токсинов. До сих пор тогдашние разработки используются армией и террористами.
– Вы полагаете, детектив, что и здесь, на Кидронии, могут использоваться тирронийские яды? – улыбнулась Тенна.
– Мой детектор сейчас показывает, что не используются, – в свою очередь улыбнулся полицейский. Если, конечно, его оскал можно было назвать улыбкой.
– Здесь нет никаких ядов, – возмущённо заявила первая леди Кидронии. – У нас в пищевых лабораториях всё тщательно проверяется.
– А у нас на Арпикране, – вставил Вольск, – пищевые лаборатории называют кухнями.
– Это неудачная шутка. Здесь база Флота, молодой человек, – осадил его судья. – А на военных базах, чтобы вы знали, пищу готовят и проверяют в пищевых лабораториях.
– И правильно делают, – одобрил детектив. – Террористы не дремлют. Насколько мне известно, одного из здешних губернаторов отрав…
– Мы эту тему за столом обсуждать не будем, – прервал Маркова правитель, одновременно жестом останавливая супругу, приготовившую, судя по выражению её лица, новую гневную тираду. – Обратите внимание на то, что сейчас ставится на стол. Это совершенно новое блюдо: «Великосиртский острый суп», названный в честь нашей высокородной гостьи. Вы, господа, будете первыми, кто его попробует.
К ним вела серая гранитная лестница, по обеим сторонам которой возвышались статуи официальных предков Дома Атлопатеков – императора Сиорана Третьего и его старшей наложницы Атлии Декарсак. Монарх был изображён в полном императорском облачении, а прекрасная Атлия обнажённой. Джилин рассказывал всем, что вырезанные из редкого палевого мрамора скульптуры были созданы придворным мастером ещё при жизни Сиорана и Атлии и что старшая ветвь Атлопатеков хранит их как величайшие реликвии Дома.
Команду Вей на лестнице встретил мажордом с жезлом, одетый в бело-красные геральдические цвета Атлопатеков. Он обратился к гостям с приветствием, в котором перечислил их титулы. Для археолога стало сюрпризом, что детектив оказался кавалером одной из редких и высоких имперских наград – Капитанской степени Ордена Безупречности. Гвен Вей мажордом титуловал баронессой Великосиртской [22]. Это напомнило Вольску о том, что древнейшие роды арпикранской аристократии вели своё происхождение от старой правящей верхушки Марса, колонией которого всё ещё формально считался Арпикран. На фоне таких громких званий первый квалификационный класс TTS-археолога мерк и терялся.
– Где же ваш орденский знак, где лента? – шёпотом спросил он Маркова, одетого в гражданский костюм.
– Дома забыл, – так же шёпотом ответил полицейский. Мажордом провёл гостей в приёмный зал, где их ждали правитель Джилин, его супруга Саманта, дети, имён которых Вольск не запомнил, и многочисленная свита. Правитель был при парадном мундире и в золотой ленте Ордена Солнца через правое плечо. Его супруга принимала учёных в старомодном платье из натуральной ткани. Её набор фамильных драгоценностей был роскошен до безвкусия. Рядом с адмиралом стояли офицеры Второго флота и мэр Центрального поселения. У их жён были украшения поскромнее. Наверное, чтобы не затмить своим блеском первую леди Кидронии.
– Баронесса, для нас большая радость, что вы посетили наш дом, – расплылся правитель навстречу Вей.
– Да, да, – поспешила присоединиться адмиральша. – Мы читали о вас.
– Для меня это тоже большая радость, – ответила Гвен Вей с точно отмеренным кивком головы. Одетая в профессорский мундир, она выглядела в меру сдержанно и респектабельно. Длинные тёмные волосы арпикранка спрятала под изящной диадемой.
На Маркова и Вольска адмиральская чета почти не обратила внимания. Правитель с королевской небрежностью пожал им руки и пригласил всех к столу. Пока свита продвигалась по анфиладе залов, детектив успел нашептать археологу, что в протоколе приёма были допущены две почти оскорбительные для баронессы Великосиртской ошибки. Джилин, согласно имперскому этикету, должен был встретить представительницу древнего марсианского Дома на четырнадцатой ступени лестницы, а не в зале. Кроме того, он обязан был объявить, что для него и его приближённых принимать в своём доме высокородную леди «большая честь», а не «большая радость».
– Старик реально считает себя потомком Сиорана, – подытожил Марков.
– Рене, вы просто живая энциклопедия, – улыбнулся ему Вольск.
В обеденном зале был сервирован большой стол. На бело-красной посуде золотились гербы Атлопатеков и Шелтонов, к Дому которых принадлежал род адмиральши. Гвен усадили на троноподобное кресло рядом с адмиральской четой. Маркову и Вольску указали места в средней части стола. Напротив них, как указывали разместительные таблички, расположилась семья главного судьи Второго флота Ферфакса. Его дочь Тенна носила форму флаг-офицера. Вольск заметил её быстрый изучающий взгляд, который она задержала на Маркове.
«Интересно, – подумал археолог, – а что наш всеведущий детектив знает об этой даме?»
Тем временем присутствующие подняли бокалы за здоровье императора и его Дома. Адмиральское вино Вольску понравилось. После исполнения гимна мажордом дал знак подавать первую перемену блюд. Правитель объявил:
– Сегодня на стол не подадут ни грамма синтетической или модифицированной пищи. Все овощи и фрукты выращены на плантациях Центрального поселения. И главное, дорогие мои гости: сегодня мой повар представит нам свои уникальные блюда, приготовленные из благородных животных, населяющих Океан Нелли и Море Наоми. Одно из блюд названо в честь нашей очаровательной гостьи, баронессы Великосиртской.
Присутствующие не поскупились на аплодисменты, а мэр заметил:
– И самые редкие из этих океанских животных были пойманы нашим несравненным великим охотником лордом Джилином!
Аплодисменты стали оглушительными. Правитель покраснел от удовольствия. Вольск, наблюдавший за Тенной Ферфакс, заметил язвительную улыбку, скользнувшую по красивому лицу флаг-офицера. Дочь судьи явно не относилась к числу почитателей охотничьих талантов Атлопатека.
Слуги поставили на стол салаты. Джилин сообщил, что в салаты добавлено мясо кидронийских кальмаров.
– Вы, баронесса, – обратился он к Гвен, – наверное, знаете об этих животных больше, чем мы?
– Я не специалист по кидронийской фауне и могу ошибиться, – предупредила ксенобиолог. – Насколько я понимаю, «кидронийскими кальмарами» здесь принято называть представителей Acrania nellina?
– Вы совершенно правы, баронесса, – подтвердил один из офицеров, судя по нашивкам, военный биолог. – Это разновидность так называемых примитивных бесчерепных псевдокефалоподий, которых школа Гельфанда-Оссиновского определяет как «элазмомуллии Лангра». В Океане Нелли, как мы теперь знаем, водятся животные, более похожие на земных кальмаров, чем элазмомуллии. И более близкие по организации. Тут обычная терминологическая неувязка. Но вы, баронесса, блестяще с ней справились.
– Спасибо, коллега, – поблагодарила Гвен.
– Как бы они не назывались, они весьма вкусные, – заметил Марков, пережёвывая мясо элазмомуллии. – Напоминают наших съедобных улиток. На Тирронии это был бы офигенный деликатес.
– Вы гурман? – спросила его Тенна.
– Все тирронийцы немного гурманы, а я тиррониец.
– И все тирронийские гурманы носят браслеты с детекторами токсинов? – Дочь судьи кивнула на керамический браслет, выглядывавший из-под манжеты следователя.
– Определитель ядов? – встрепенулся её отец. – Зачем? Мы в приличном доме.
– Вот именно, – поддакнул сидевший рядом с Вольском офицер с петлицами капитан-лейтенанта.
– Представьте себе, это традиция моего мира, – невозмутимо ответил Марков, отправляя в рот очередную порцию «кидронийских кальмаров». – У нас высокоизбирательный детектор считается лучшим подарком для новорождённого.
– У вас на Тирронии принято подсыпать друг другу отраву? – удивилась супруга правителя. Она сидела достаточно далеко от Маркова и семьи Ферфаксов, но внимательно прислушивалась к их словесным пикировкам.
– Это связано с историей моей планеты, высокочтимая леди, – объяснил Марков. – У нас много химических заводов. Неважная экология. Жилые зоны расположены совсем рядом с производственными площадками и хранилищами продукции. Случалось, что в пищу попадали ядовитые вещества, а в воздух – токсичные газы. У нас также, в известную вам эпоху, были периоды жестоких междоусобиц [23]. В те времена тирронийские биохимики считались лучшими в Империи. И не просто считались, а безусловно были лидерами в передовых технологиях. К сожалению, они поставили свои достижения на службу политикам. Много людей погибло в те годы от боевых токсинов. До сих пор тогдашние разработки используются армией и террористами.
– Вы полагаете, детектив, что и здесь, на Кидронии, могут использоваться тирронийские яды? – улыбнулась Тенна.
– Мой детектор сейчас показывает, что не используются, – в свою очередь улыбнулся полицейский. Если, конечно, его оскал можно было назвать улыбкой.
– Здесь нет никаких ядов, – возмущённо заявила первая леди Кидронии. – У нас в пищевых лабораториях всё тщательно проверяется.
– А у нас на Арпикране, – вставил Вольск, – пищевые лаборатории называют кухнями.
– Это неудачная шутка. Здесь база Флота, молодой человек, – осадил его судья. – А на военных базах, чтобы вы знали, пищу готовят и проверяют в пищевых лабораториях.
– И правильно делают, – одобрил детектив. – Террористы не дремлют. Насколько мне известно, одного из здешних губернаторов отрав…
– Мы эту тему за столом обсуждать не будем, – прервал Маркова правитель, одновременно жестом останавливая супругу, приготовившую, судя по выражению её лица, новую гневную тираду. – Обратите внимание на то, что сейчас ставится на стол. Это совершенно новое блюдо: «Великосиртский острый суп», названный в честь нашей высокородной гостьи. Вы, господа, будете первыми, кто его попробует.