Страница:
– А тот второй маг смерти, который после знакомства с астральным монстром выжил, – попытался припомнить я темнокожего волшебника. Как же его звали то? – На дроу еще похож немного. Он-то куда подевался?
– В родовое поместье уехал, решив, что дальнейшая работа в Академии может пагубно отразиться на его здоровье, – развел руками самозваный заместитель. – Кроме того, в ближайшее время опустеет расположенное на территории святилище, а значит, придется искать штатного жреца, способного проводить все необходимые ритуалы и давать понятие молодым магам о возможностях святой силы. Вот мы и не можем решить, что лучше: изменить программу, сложившуюся за века работы, допустить к работе со студентами менее компетентных, чем хотелось бы, специалистов или же все-таки изыскать где-нибудь средства для найма настоящих профессионалов.
– А со жрецом что? – спросил я, припомнив здоровенного детину, единолично выполняющего обязанности по поддержанию в порядке здания, где стояли статуи богов всего местного пантеона. К своему стыду, изучить его пока времени не было. В Азалии молились в основном Ремесу Торговцу, чью специализацию уточнять не имелось нужды, а всех других вспоминали при случае или большой необходимости. Например, храмов бога войны на всю страну имелось лишь три штуки, да и то два из них сейчас пустовали. Просто данному небожителю истово поклонялись жители нашего воинственного соседа, Виреи, с которой Азалия только-только заключила мирный договор, а жрецы его культа в данном конфликте весьма активно действовали на вражеской стороне. – Заболел? Или переезжает?
– Умирать собрался, – огорошил меня такой новостью Мран. – Ему же, вообще-то, далеко за триста пятьдесят, он старше нашей Академии, просто выторговал у покровителя за какие-то услуги вечно крепкое и нестарое тело. Однако же последние два десятка лет всерьез думает о переходе в мир иной, поскольку слишком устал жить, а также страдает частыми приступами всевозможных болей, рассеянности и время от времени начинающимся маразмом. Осенью уже договорился с кем-то из своих о том, где состоится его погребение, и собирался каким-нибудь унылым долгим зимним вечером уснуть и не проснуться, но в стране начались перемены, потом война… В общем, он проявил твердость духа и временно задержался среди живых. А сейчас приехали вы, наступил какой-никакой, но порядок, и он снова собрался от нас уйти. Вот даже сегодня на заседание не пришел, хотя обязан, поскольку тоже входит в число виднейших специалистов.
– Может быть, уже умер? – предположил кто-то из незнакомых мне чародеев. Впрочем, более-менее я знал только двоих. Старого алхимика и его дочку Нистру, поскольку оба они входили в ковен магов и, следовательно, являлись сильнейшими и потому главными из здесь присутствующих.
– Да нет, – возразили ему. – Не должен. Вчера его вроде бы видели у часовни, он гулял.
– Ну, много ли на это времени надо? – не желал успокаиваться довольно молодой на вид волшебник в темной мантии без украшений. – Раз, и все. Тем более, если у старика все с осени еще подготовлено было.
– Тихо! – рявкнул я, машинально создавая чары усиления звука и вливая в них столько силы, сколько смог. За время войны это удалось натренировать едва ли не до автоматизма. Солдаты, во всяком случае та их часть, с которой довелось близко познакомиться, особо воевать, тем более без отданной им команды, не спешили. Приходилось подгонять магическим аналогом мегафона или же иными, куда более жестокими методами. – Все ясно, наш жрец дышит на ладан, возможно, что уже и не дышит, детали не важны. Кто может заменить его в занятиях по теологии, ну или как там его предмет называется, хотя бы на первое время, пока нового не найдем? Уж храмов Ремеса Торговца в столице больше, чем у дворовой собаки блох, с кем-нибудь компетентным точно столкуемся, если цену дадим нормальную.
Все присутствующие в помещении колдуны замолчали и начали неуверенно переглядываться. Окинув взглядом их ауры, я догадался, в чем причина. Три четверти имели в своем энергетическом теле достаточно тьмы, чтобы иметь сложные отношения со слугами богов, а оставшиеся, судя по всему, являлись самыми молодыми и слабыми, а потому не отваживались лезть вперед более могущественных собратьев. Впрочем, в таком их составе нет ничего необычного. Не брезгующие играть с силами, которых лучше бы не касаться смертным, темные волшебники практически всегда сильнее и обладают большим спектром действия, чем их светлые коллеги.
– Боюсь, что самый компетентный в вопросах теологии – это вы, мэтр Проглот, – вновь взял слово Мран, изрядно меня удивив. – Больше никто из нас в теологии не силен. А вы только за последний год встречались и общались как минимум с двумя полноценными воплощениями божеств, чем, между прочим, может похвастаться далеко не каждый жрец. Думаю, любому церковнику, удостоившемуся подобной чести, без разговоров дадут целый монастырь под начало и будут пророчить подобному таланту стремительную карьеру. Плюс ходят слухи, что общеизвестные сведения – это еще далеко не все.
– Ну да, – озадаченно хмыкнул я, понимая, о чем он говорит очень обтекаемыми фразами, боясь вызвать гнев непосредственного начальства. Пару раз во время боевых действий Млфурий, действующий через живой артефакт, а следовательно, и через меня, схлестывался с богом войны. Они вообще не самые вменяемые и крайне вспыльчивые типы, что первый, что второй. А случившиеся рядом и чудом уцелевшие очевидцы приписали размах использованных в противоборстве сил новому главе ковена. Ну а потом, на едва не сорванной процедуре заключения мирного договора я оказался вырубленным лично Ремесом Торговцем, которого призвали, дабы засвидетельствовать заключенное между королями соглашение и быть гарантом его выполнения. Кстати, отключил сознание он мне не чем иным, как метким броском документа с описанием подводного портала, через который я попал с Земли в этот мир, называющийся Осха. А еще то, что новый глава ковена связан с какой-то могущественной темной сущностью, местные маги раскусили чуть ли не сразу. Просто определить, что именно они видят, никак не могли. А все из-за неспособности Джулии в свое время провести ритуал в точном соответствии с каноном. В результате живой артефакт, работающий посредником в связи с древним и вечно голодным полузабытым покровителем гномов, получился весьма своеобразным, если не сказать прямо, ущербным. – Лично видел двух богов, от обоих получил по морде. Крупный специалист! Эй, Мран, вы хоть думаете, какую чушь несете? Чему мне учить студентов? Практической и экспериментальной теологии на примере собственного опыта? Будем готовить дипломированных еретиков?
– Было бы неплохо, – ляпнул кто-то. Увы, вычислить кто, не удалось, оратор явно пользовался неким волшебным аналогом чревовещания, а я не настолько крутой специалист, чтобы засечь не слишком сильное заклятие в помещении, буквально опутанном паутиной чар и набитом далеко не самыми слабыми магами.
– Угу, вот инквизиция обрадуется! – язвительно поддакнула дочка алхимика. Стерва она все-таки, хоть общались мы и мало, но впечатление от данной особы уже успело сложиться. Капризная, избалованная, но при этом очень и очень сильная ведьма, вполне способная позволить себе маленькие слабости и похороны тех, кому они не понравятся. В Академии вела целительство тела, отделяемое здесь от духовного, возглавляла местную больницу, зелья и припарки в которую поставлял ее отец, и сама не брезговала взяться за особо пострадавших в ходе учебы студентов, с легкостью заменяя собой бригаду реаниматологов. – И придет на выпускной бал полным составом, вместе с караваном повозок, груженных высококачественными дровами для костров.
– Значит, в новой учебной программе надо сделать упор на боевую магию, в частности на чары массового поражения, методы борьбы с защищенными силой богов противниками и умение скрываться от поисковых заклинаний, – продолжил все тот же голос. – Все просто!
– О навыках прятать трупы забыли, – вздохнул я, понимая, что меня провоцируют на необдуманный поступок. И, пожалуй, действительно придется его совершить, напомнив колдунам, кто тут главный. Ну, или, по крайней мере, самый большой и страшный. – Найдите-ка мне оратора, готового пойти на столь серьезную модернизацию процесса получения знаний. А то назначу его произвольным порядком. Разика эдак три-четыре.
Тотчас же смелый рационализатор был найден. И я его даже узнал, поскольку данный тип тоже входит в ковен магов. Во всяком случае, номинально. Радостно улыбающийся блаженной улыбкой идиота, любящего весь мир вообще и тех людей, кто сейчас его окружает, в частности, чародей являлся хранителем запретного архива ковена, где были собраны самые опасные из знаний и предметов, имеющихся в распоряжении колдунов Азалии. Фактически он работал его живым ключом, а потому мог не беспокоиться за свою жизнь, ведь если с ним что-нибудь случится, последствия будут крайне серьезными: все содержимое этих подвалов под Академией магии пропадет безвозвратно. Система их защиты сохранилась еще со времен древних магов, превосходящих своих нынешних коллег, и уже тогда могла считаться одной из самых совершенных в мире.
– А с вами мы поговорим позже и отдельно, – посулил я блаженному. – Проведете меня по вашим владениям, опись имущества покажете, с достопримечательностями познакомите. А пока думайте, что же такое мне будет лучше показать, и больше в разговор не встревайте. Так, ладно, вернемся к нашим дипломированным еретикам, то есть, тьфу ты, студентам. Может быть, вообще отменим для них теологию? Как говорил один неизвестный в местных краях классик: «Религия есть опиум народа».
– Лучше бы не надо, – покачал головой Мран. – Наши выпускники, увы, и так страдают несколько завышенной самооценкой и презрением по отношению к тем, кто дара лишен, и представителям церкви, традиционно заботящимся об общественном спокойствии и положении низших слоев общества. Небольшое вразумление от служителя, в общем-то, мирного бога, способного обломать крутой нрав и необоснованные амбиции подавляющего количества боевых магов, идет им только на пользу, равно как и знание культов, царящих в тех или иных местах и во многом определяющих характер и нравы их прихожан.
– Значит, вернемся к нашим дипломированным еретикам и способам их подготовки, – тьфу, вот же прицепилось…
– Не! Поз! Во! Лю! – Дверь вынесло что-то большое, страшное и пылающее святым гневом. В него врезалось десятка полтора машинально запущенных магами заклинаний, но они разбились вдребезги об ореол божественной силы, окружавшей вторженца несокрушимой защитой. Кто-то из присутствующих заорал: «Атас! Инквизиция!» – не иначе по старой памяти – и сиганул в окно, расположенное, между прочим, от него в десяти метрах. Ну, надеюсь, летать он умеет, этаж все-таки не первый, а в преподавательском составе и так наблюдается изрядное число вакансий. Хотя одна из них, судя по всему, закрылась всерьез и надолго. – Слышите вы, отродья скверны, я не позволю вам окончательно совратить души учеников сей Академии ко тьме, чего бы мне это ни стоило!
– Доброе утро, – поприветствовал я штатного жреца учебного заведения, отданного королем на растерзание своему бывшему придворному магу. Хорошо все-таки иметь связь с высшими силами, проблемы еще фактически не случилось, но в известность о ней уже поставили. Только, кажется, данный конкретный экземпляр клирика не дослушал ту информацию, которую до него донесли, или же просто неправильно ее понял. А может быть, он лишен даже зачатков чувства юмора и принял неудавшуюся шутку за чистую монету. – Очень рад, что вы все-таки соизволили прийти на это заседание. Какая неприятность смогла вас задержать?
– Ага, и почему она с тебя штаны стянула? – ляпнул то, что думал, вернее, видел, местный дурачок. Впрочем, данный вопрос, по-видимому, интересовал всех находящихся здесь чародеев и попавшихся на пути эксцентричному преподавателю студентов. Все же не каждый день они наблюдают служителей церкви, да еще, кажется, более чем заслуженных, бегающими по их альма-матер лишь в трусах и кожаной жилетке на босу грудь. Даже обуви на разбушевавшемся жреце не имелось. – Ты чего, правда помер и к нам из склепа бежал, одевшись в первое, что под руку попалось?
А может быть, и не одну вакансию закрою. Интересно, после воскрешения из мертвых жрец светлого бога – а Ремес Торговец все же к ним относится, несмотря на, в общем-то, нейтральное отношение к темным, – может преподавать некромантию? Желательно за ту же зарплату. Академия, увы, на полном государственном обеспечении не находится. Выделяемые от щедрот королевства средства покрывают лишь четверть ее бюджета, а остальное вносят в качестве платы за обучение студенты всех рас, полов и возрастов, накопившие денег на отнюдь не дешевое высшее образование. Деньгами, знаниями или артефактами, их тут свободно конвертируют в валюту, причем по вполне приемлемым ценам, иначе бы ничего сюда и не несли. Образующийся излишек Директор, чье место я теперь занимаю, раньше складывал себе в карман. Кстати, интересно, где он? Уж не в закрытых ли архивах? За две сотни лет этот далеко не самый добрый менталист мог скопить очень и очень приличное состояние, сравнимое с сокровищницей дракона или короля. Только не нашего. У Эклирлиаша Дэриела II после связанного с беспорядками воцарения и с трудом сведенной к ничьей войны, приведшей к территориальным потерям, казна пуста практически абсолютно. Хм, может, он придворного мага сократил, чтобы крайне высокое жалованье не платить?
– Я с вами, паразитами, скоро обессмертюсь окончательно, – буквально прорыдал жрец, бессильно падая на ближайшее к нему кресло, пачкая его, а также стол и пол кровью. Как оказалось, заклинания все же достигли своей цели, и теперь священник рисковал в ближайшее время отправиться на доклад к своему патрону, если ему немедленно не окажут помощь. В груди засели две ледяных стрелы и какая-то их хитиновая, судя по виду, товарка, плечи покрылись обугленными ожогами, а простреленная непонятно чем правая коленка теперь сгибалась в обратную сторону. А еще он очень крупный человек, ниже меня, но ненамного. Имеет в предках великанов, троллей, выходцев из соседнего измерения или еще кого-нибудь, превышающего по размерам местную разновидность людей. – Какой тут умереть? Вы в баню, в баню мне можете дать спокойно сходить, твари богомерзкие? У меня же радикулит, его греть надо! А еще остеохондроз! Ишемия! Гипертония! Недержание! Импотенция! Маразм!!!
«Да уж, с таким набором болячек вечная жизнь и вправду может казаться тем еще геморроем», – понял я, слушая стенания служителя культа.
Кстати, пришедшее на ум заболевание, как оказалось, у него тоже имелось. Как и еще десятка три знакомых возрастных болячек, вместе с полудюжиной тех, чье название я впервые в жизни слышал. Наверное, проявляются они лишь у тех, кому за триста, и потому на Земле о них ни малейшего понятия не имеют.
– Никого на мое место искать не нужно, – сказал наконец жрец, отгоняя главную целительницу Академии, уже, впрочем, успевшую закрыть три четверти его ран, а остальные довести до состояния неопасных порезов. – Сам преемника найду, научу и подготовлю. Не знаю пока, где его взять и как быстро получится натаскать до нужного уровня, но вам, упырям, такое ответственное дело не доверю, хоть вы тут ядом обплюйтесь всем кагалом!
– Кстати, о вампирах, – вспомнил я, наведенный на мысль словами жреца. Между прочим, его стиль общения с волшебниками объясняет, почему большинство чародеев Азалии в таких напряженных отношениях с церковью. Если он так и с учениками разговаривает, то непонятно, почему вместо поклонения Ремесу Торговцу они еще не учредили в своей родной стране какой-нибудь демонический культ, с куда более вменяемыми слугами нового верховного божества. – Кто-нибудь из здесь присутствующих с ними уже работал? А то тройку кровососов, которые со мной прибыли, надо бы поднатаскать до уровня, позволяющего признать их высшими. Да, еще нужны добровольцы для их кормления. Как думаете, пяти серебряных монет за сеанс кровопускания хватит?
– Мэтр Лигрел, – мгновенно вспомнил алхимик. – А студенты и за пять золотых подставлять шею под клыки не согласятся. Хотя можно им, наверно, в качестве наказания данную меру назначать, а то с тех пор, как был убит Директор, дисциплина значительно ослабла. И у нас в каземате томится целая толпа смертников с неутвержденными приговорами.
– Я их только вскрывал, изучая физиологию, – запротестовал вышеназванный колдун. – Но никогда дрессировкой детей ночи не занимался! Мне еще жить охота!
– Примем к сведению, – кивнул я. – После совещания задержитесь, этот вопрос обсудим отдельно. Идем дальше. С мэтром Фильери, начальником разведки и контрразведки Азалии, являющимся также главой клана сильнейших в стране некромантов, вы все, думаю, знакомы. Так вот, кого из его ребят стоило бы сманить к нам для преподавания?
Глава 2
– В родовое поместье уехал, решив, что дальнейшая работа в Академии может пагубно отразиться на его здоровье, – развел руками самозваный заместитель. – Кроме того, в ближайшее время опустеет расположенное на территории святилище, а значит, придется искать штатного жреца, способного проводить все необходимые ритуалы и давать понятие молодым магам о возможностях святой силы. Вот мы и не можем решить, что лучше: изменить программу, сложившуюся за века работы, допустить к работе со студентами менее компетентных, чем хотелось бы, специалистов или же все-таки изыскать где-нибудь средства для найма настоящих профессионалов.
– А со жрецом что? – спросил я, припомнив здоровенного детину, единолично выполняющего обязанности по поддержанию в порядке здания, где стояли статуи богов всего местного пантеона. К своему стыду, изучить его пока времени не было. В Азалии молились в основном Ремесу Торговцу, чью специализацию уточнять не имелось нужды, а всех других вспоминали при случае или большой необходимости. Например, храмов бога войны на всю страну имелось лишь три штуки, да и то два из них сейчас пустовали. Просто данному небожителю истово поклонялись жители нашего воинственного соседа, Виреи, с которой Азалия только-только заключила мирный договор, а жрецы его культа в данном конфликте весьма активно действовали на вражеской стороне. – Заболел? Или переезжает?
– Умирать собрался, – огорошил меня такой новостью Мран. – Ему же, вообще-то, далеко за триста пятьдесят, он старше нашей Академии, просто выторговал у покровителя за какие-то услуги вечно крепкое и нестарое тело. Однако же последние два десятка лет всерьез думает о переходе в мир иной, поскольку слишком устал жить, а также страдает частыми приступами всевозможных болей, рассеянности и время от времени начинающимся маразмом. Осенью уже договорился с кем-то из своих о том, где состоится его погребение, и собирался каким-нибудь унылым долгим зимним вечером уснуть и не проснуться, но в стране начались перемены, потом война… В общем, он проявил твердость духа и временно задержался среди живых. А сейчас приехали вы, наступил какой-никакой, но порядок, и он снова собрался от нас уйти. Вот даже сегодня на заседание не пришел, хотя обязан, поскольку тоже входит в число виднейших специалистов.
– Может быть, уже умер? – предположил кто-то из незнакомых мне чародеев. Впрочем, более-менее я знал только двоих. Старого алхимика и его дочку Нистру, поскольку оба они входили в ковен магов и, следовательно, являлись сильнейшими и потому главными из здесь присутствующих.
– Да нет, – возразили ему. – Не должен. Вчера его вроде бы видели у часовни, он гулял.
– Ну, много ли на это времени надо? – не желал успокаиваться довольно молодой на вид волшебник в темной мантии без украшений. – Раз, и все. Тем более, если у старика все с осени еще подготовлено было.
– Тихо! – рявкнул я, машинально создавая чары усиления звука и вливая в них столько силы, сколько смог. За время войны это удалось натренировать едва ли не до автоматизма. Солдаты, во всяком случае та их часть, с которой довелось близко познакомиться, особо воевать, тем более без отданной им команды, не спешили. Приходилось подгонять магическим аналогом мегафона или же иными, куда более жестокими методами. – Все ясно, наш жрец дышит на ладан, возможно, что уже и не дышит, детали не важны. Кто может заменить его в занятиях по теологии, ну или как там его предмет называется, хотя бы на первое время, пока нового не найдем? Уж храмов Ремеса Торговца в столице больше, чем у дворовой собаки блох, с кем-нибудь компетентным точно столкуемся, если цену дадим нормальную.
Все присутствующие в помещении колдуны замолчали и начали неуверенно переглядываться. Окинув взглядом их ауры, я догадался, в чем причина. Три четверти имели в своем энергетическом теле достаточно тьмы, чтобы иметь сложные отношения со слугами богов, а оставшиеся, судя по всему, являлись самыми молодыми и слабыми, а потому не отваживались лезть вперед более могущественных собратьев. Впрочем, в таком их составе нет ничего необычного. Не брезгующие играть с силами, которых лучше бы не касаться смертным, темные волшебники практически всегда сильнее и обладают большим спектром действия, чем их светлые коллеги.
– Боюсь, что самый компетентный в вопросах теологии – это вы, мэтр Проглот, – вновь взял слово Мран, изрядно меня удивив. – Больше никто из нас в теологии не силен. А вы только за последний год встречались и общались как минимум с двумя полноценными воплощениями божеств, чем, между прочим, может похвастаться далеко не каждый жрец. Думаю, любому церковнику, удостоившемуся подобной чести, без разговоров дадут целый монастырь под начало и будут пророчить подобному таланту стремительную карьеру. Плюс ходят слухи, что общеизвестные сведения – это еще далеко не все.
– Ну да, – озадаченно хмыкнул я, понимая, о чем он говорит очень обтекаемыми фразами, боясь вызвать гнев непосредственного начальства. Пару раз во время боевых действий Млфурий, действующий через живой артефакт, а следовательно, и через меня, схлестывался с богом войны. Они вообще не самые вменяемые и крайне вспыльчивые типы, что первый, что второй. А случившиеся рядом и чудом уцелевшие очевидцы приписали размах использованных в противоборстве сил новому главе ковена. Ну а потом, на едва не сорванной процедуре заключения мирного договора я оказался вырубленным лично Ремесом Торговцем, которого призвали, дабы засвидетельствовать заключенное между королями соглашение и быть гарантом его выполнения. Кстати, отключил сознание он мне не чем иным, как метким броском документа с описанием подводного портала, через который я попал с Земли в этот мир, называющийся Осха. А еще то, что новый глава ковена связан с какой-то могущественной темной сущностью, местные маги раскусили чуть ли не сразу. Просто определить, что именно они видят, никак не могли. А все из-за неспособности Джулии в свое время провести ритуал в точном соответствии с каноном. В результате живой артефакт, работающий посредником в связи с древним и вечно голодным полузабытым покровителем гномов, получился весьма своеобразным, если не сказать прямо, ущербным. – Лично видел двух богов, от обоих получил по морде. Крупный специалист! Эй, Мран, вы хоть думаете, какую чушь несете? Чему мне учить студентов? Практической и экспериментальной теологии на примере собственного опыта? Будем готовить дипломированных еретиков?
– Было бы неплохо, – ляпнул кто-то. Увы, вычислить кто, не удалось, оратор явно пользовался неким волшебным аналогом чревовещания, а я не настолько крутой специалист, чтобы засечь не слишком сильное заклятие в помещении, буквально опутанном паутиной чар и набитом далеко не самыми слабыми магами.
– Угу, вот инквизиция обрадуется! – язвительно поддакнула дочка алхимика. Стерва она все-таки, хоть общались мы и мало, но впечатление от данной особы уже успело сложиться. Капризная, избалованная, но при этом очень и очень сильная ведьма, вполне способная позволить себе маленькие слабости и похороны тех, кому они не понравятся. В Академии вела целительство тела, отделяемое здесь от духовного, возглавляла местную больницу, зелья и припарки в которую поставлял ее отец, и сама не брезговала взяться за особо пострадавших в ходе учебы студентов, с легкостью заменяя собой бригаду реаниматологов. – И придет на выпускной бал полным составом, вместе с караваном повозок, груженных высококачественными дровами для костров.
– Значит, в новой учебной программе надо сделать упор на боевую магию, в частности на чары массового поражения, методы борьбы с защищенными силой богов противниками и умение скрываться от поисковых заклинаний, – продолжил все тот же голос. – Все просто!
– О навыках прятать трупы забыли, – вздохнул я, понимая, что меня провоцируют на необдуманный поступок. И, пожалуй, действительно придется его совершить, напомнив колдунам, кто тут главный. Ну, или, по крайней мере, самый большой и страшный. – Найдите-ка мне оратора, готового пойти на столь серьезную модернизацию процесса получения знаний. А то назначу его произвольным порядком. Разика эдак три-четыре.
Тотчас же смелый рационализатор был найден. И я его даже узнал, поскольку данный тип тоже входит в ковен магов. Во всяком случае, номинально. Радостно улыбающийся блаженной улыбкой идиота, любящего весь мир вообще и тех людей, кто сейчас его окружает, в частности, чародей являлся хранителем запретного архива ковена, где были собраны самые опасные из знаний и предметов, имеющихся в распоряжении колдунов Азалии. Фактически он работал его живым ключом, а потому мог не беспокоиться за свою жизнь, ведь если с ним что-нибудь случится, последствия будут крайне серьезными: все содержимое этих подвалов под Академией магии пропадет безвозвратно. Система их защиты сохранилась еще со времен древних магов, превосходящих своих нынешних коллег, и уже тогда могла считаться одной из самых совершенных в мире.
– А с вами мы поговорим позже и отдельно, – посулил я блаженному. – Проведете меня по вашим владениям, опись имущества покажете, с достопримечательностями познакомите. А пока думайте, что же такое мне будет лучше показать, и больше в разговор не встревайте. Так, ладно, вернемся к нашим дипломированным еретикам, то есть, тьфу ты, студентам. Может быть, вообще отменим для них теологию? Как говорил один неизвестный в местных краях классик: «Религия есть опиум народа».
– Лучше бы не надо, – покачал головой Мран. – Наши выпускники, увы, и так страдают несколько завышенной самооценкой и презрением по отношению к тем, кто дара лишен, и представителям церкви, традиционно заботящимся об общественном спокойствии и положении низших слоев общества. Небольшое вразумление от служителя, в общем-то, мирного бога, способного обломать крутой нрав и необоснованные амбиции подавляющего количества боевых магов, идет им только на пользу, равно как и знание культов, царящих в тех или иных местах и во многом определяющих характер и нравы их прихожан.
– Значит, вернемся к нашим дипломированным еретикам и способам их подготовки, – тьфу, вот же прицепилось…
– Не! Поз! Во! Лю! – Дверь вынесло что-то большое, страшное и пылающее святым гневом. В него врезалось десятка полтора машинально запущенных магами заклинаний, но они разбились вдребезги об ореол божественной силы, окружавшей вторженца несокрушимой защитой. Кто-то из присутствующих заорал: «Атас! Инквизиция!» – не иначе по старой памяти – и сиганул в окно, расположенное, между прочим, от него в десяти метрах. Ну, надеюсь, летать он умеет, этаж все-таки не первый, а в преподавательском составе и так наблюдается изрядное число вакансий. Хотя одна из них, судя по всему, закрылась всерьез и надолго. – Слышите вы, отродья скверны, я не позволю вам окончательно совратить души учеников сей Академии ко тьме, чего бы мне это ни стоило!
– Доброе утро, – поприветствовал я штатного жреца учебного заведения, отданного королем на растерзание своему бывшему придворному магу. Хорошо все-таки иметь связь с высшими силами, проблемы еще фактически не случилось, но в известность о ней уже поставили. Только, кажется, данный конкретный экземпляр клирика не дослушал ту информацию, которую до него донесли, или же просто неправильно ее понял. А может быть, он лишен даже зачатков чувства юмора и принял неудавшуюся шутку за чистую монету. – Очень рад, что вы все-таки соизволили прийти на это заседание. Какая неприятность смогла вас задержать?
– Ага, и почему она с тебя штаны стянула? – ляпнул то, что думал, вернее, видел, местный дурачок. Впрочем, данный вопрос, по-видимому, интересовал всех находящихся здесь чародеев и попавшихся на пути эксцентричному преподавателю студентов. Все же не каждый день они наблюдают служителей церкви, да еще, кажется, более чем заслуженных, бегающими по их альма-матер лишь в трусах и кожаной жилетке на босу грудь. Даже обуви на разбушевавшемся жреце не имелось. – Ты чего, правда помер и к нам из склепа бежал, одевшись в первое, что под руку попалось?
А может быть, и не одну вакансию закрою. Интересно, после воскрешения из мертвых жрец светлого бога – а Ремес Торговец все же к ним относится, несмотря на, в общем-то, нейтральное отношение к темным, – может преподавать некромантию? Желательно за ту же зарплату. Академия, увы, на полном государственном обеспечении не находится. Выделяемые от щедрот королевства средства покрывают лишь четверть ее бюджета, а остальное вносят в качестве платы за обучение студенты всех рас, полов и возрастов, накопившие денег на отнюдь не дешевое высшее образование. Деньгами, знаниями или артефактами, их тут свободно конвертируют в валюту, причем по вполне приемлемым ценам, иначе бы ничего сюда и не несли. Образующийся излишек Директор, чье место я теперь занимаю, раньше складывал себе в карман. Кстати, интересно, где он? Уж не в закрытых ли архивах? За две сотни лет этот далеко не самый добрый менталист мог скопить очень и очень приличное состояние, сравнимое с сокровищницей дракона или короля. Только не нашего. У Эклирлиаша Дэриела II после связанного с беспорядками воцарения и с трудом сведенной к ничьей войны, приведшей к территориальным потерям, казна пуста практически абсолютно. Хм, может, он придворного мага сократил, чтобы крайне высокое жалованье не платить?
– Я с вами, паразитами, скоро обессмертюсь окончательно, – буквально прорыдал жрец, бессильно падая на ближайшее к нему кресло, пачкая его, а также стол и пол кровью. Как оказалось, заклинания все же достигли своей цели, и теперь священник рисковал в ближайшее время отправиться на доклад к своему патрону, если ему немедленно не окажут помощь. В груди засели две ледяных стрелы и какая-то их хитиновая, судя по виду, товарка, плечи покрылись обугленными ожогами, а простреленная непонятно чем правая коленка теперь сгибалась в обратную сторону. А еще он очень крупный человек, ниже меня, но ненамного. Имеет в предках великанов, троллей, выходцев из соседнего измерения или еще кого-нибудь, превышающего по размерам местную разновидность людей. – Какой тут умереть? Вы в баню, в баню мне можете дать спокойно сходить, твари богомерзкие? У меня же радикулит, его греть надо! А еще остеохондроз! Ишемия! Гипертония! Недержание! Импотенция! Маразм!!!
«Да уж, с таким набором болячек вечная жизнь и вправду может казаться тем еще геморроем», – понял я, слушая стенания служителя культа.
Кстати, пришедшее на ум заболевание, как оказалось, у него тоже имелось. Как и еще десятка три знакомых возрастных болячек, вместе с полудюжиной тех, чье название я впервые в жизни слышал. Наверное, проявляются они лишь у тех, кому за триста, и потому на Земле о них ни малейшего понятия не имеют.
– Никого на мое место искать не нужно, – сказал наконец жрец, отгоняя главную целительницу Академии, уже, впрочем, успевшую закрыть три четверти его ран, а остальные довести до состояния неопасных порезов. – Сам преемника найду, научу и подготовлю. Не знаю пока, где его взять и как быстро получится натаскать до нужного уровня, но вам, упырям, такое ответственное дело не доверю, хоть вы тут ядом обплюйтесь всем кагалом!
– Кстати, о вампирах, – вспомнил я, наведенный на мысль словами жреца. Между прочим, его стиль общения с волшебниками объясняет, почему большинство чародеев Азалии в таких напряженных отношениях с церковью. Если он так и с учениками разговаривает, то непонятно, почему вместо поклонения Ремесу Торговцу они еще не учредили в своей родной стране какой-нибудь демонический культ, с куда более вменяемыми слугами нового верховного божества. – Кто-нибудь из здесь присутствующих с ними уже работал? А то тройку кровососов, которые со мной прибыли, надо бы поднатаскать до уровня, позволяющего признать их высшими. Да, еще нужны добровольцы для их кормления. Как думаете, пяти серебряных монет за сеанс кровопускания хватит?
– Мэтр Лигрел, – мгновенно вспомнил алхимик. – А студенты и за пять золотых подставлять шею под клыки не согласятся. Хотя можно им, наверно, в качестве наказания данную меру назначать, а то с тех пор, как был убит Директор, дисциплина значительно ослабла. И у нас в каземате томится целая толпа смертников с неутвержденными приговорами.
– Я их только вскрывал, изучая физиологию, – запротестовал вышеназванный колдун. – Но никогда дрессировкой детей ночи не занимался! Мне еще жить охота!
– Примем к сведению, – кивнул я. – После совещания задержитесь, этот вопрос обсудим отдельно. Идем дальше. С мэтром Фильери, начальником разведки и контрразведки Азалии, являющимся также главой клана сильнейших в стране некромантов, вы все, думаю, знакомы. Так вот, кого из его ребят стоило бы сманить к нам для преподавания?
Глава 2
– Даже не знаю, что сказать, – вздохнул я, вспоминая свои ощущения от посещения запретных архивов. – С одной стороны, меня жестоко разочаровали. С другой – ожидания, продиктованные здравым смыслом, все-таки оправдались. В сокровищнице, привратником которой является свободно разгуливающий где ему вздумается идиот, ничего путного не оказалось. Ну, по крайней мере, куча непонятного барахла, с которым никто не знает, что делать, но вещицы вроде древние и ценные, с небольшой добавкой из книжечек, содержимое коих не удастся применить без того, чтобы убиться или искалечиться самому как минимум, не будет отвлекать от работы.
– Неужели среди запретных знаний нет совсем ничего интересного? – удивилась светловолосая собеседница с весьма неплохими формами профессиональной манекенщицы, удобно устроившаяся на кровати. На моей, хочу заметить, кровати. – А ведь про них такие рассказы ходят… Никаких знаний древних, пользовавшихся пусть медленной и неудобной, но крайне эффективной системой магии, позволявшей создавать чары и артефакты, превосходящие их современные аналоги на голову? Ничего из наследия прошлых веков, от которых и сохранилось, между прочим, то хранилище, ныне считающееся одним из самых надежных на континенте?
– Увы, ваше величество, – разочаровал я натуральную блондинку с некоторой склонностью к худобе и темной магии, недавно крайне удачно вышедшую замуж. Правда, для этого мне пришлось выкрасть ее с боем из ее же собственного замка, занятого врагами, но зато после таких приключений отношения у нас установились очень даже неплохие. – В лучшем случае для осуществления приведенных в лежащих там свитках ритуалов, не связанных с самоубийством творящего заклинание, нужна будет гекатомба. А после проведения оных в храмы светлых богов будет попросту не войти. Ну, не без риска быть пришибленным на месте, во всяком случае. И никаких сверхсил, вечной молодости или там громадного могущества взамен. Максимум – чудовищной силы проклятие, действующее на площадь или конкретный род, легкий апгрейд организма, причем последний все равно по своим свойствам даже до среднего пошиба вампира дотягивать не будет, или надежный, сильный и не способный на измену солдат, вроде костяного дракона.
– А все более полезное великие и мудрые маги ковена, копящие знания столетиями, видимо, не доверили общему хранилищу и растащили для собственного использования, – хмыкнула королева, похлопав себя по бедру. Вернее, по фолианту древних магов, который покоился там в неком аналоге кобуры. Оная книжечка, которую враги подбросили тогда еще маленькой девочке в надежде, что та об ее защиту убьется, неожиданно для всех предоставила леди Лиене некоторые права доступа к себе. Не полные, но достаточные, чтобы артефакт, имеющий подобие сознания, мог наградить не нравящихся хозяйке личностей заковыристым проклятием, заставляющим за несколько дней превратиться в каменную статую, или сотворить иной подобный фокус, современным чародеям практически недоступный. – Повторяется та же история, что и раньше, много сотен лет назад, когда былых титанов чародейства, копивших секреты мастерства и банальные сокровища веками, просто разодрало в клочья более молодое поколение, пусть несущее потери, но имевшее реальные шансы чуть ли не моментально заполучить себе достаточный начальный капитал, чтобы проматывать его всю жизнь.
– В точку, – согласился я с удачной аналогией. Тогда, из-за неожиданного открытия в сфере создания чар, почти уравнявших по боевым возможностям вчерашнего ученика чародея с наставником наставника его наставника, горели библиотеки, гибли обладатели уникальных талантов, носящих особо тайные сведения лишь в своей голове, уничтожались целые кланы, специализированные на каких-нибудь узких областях и уносившие неповторимые навыки с собой в забвение. А потом победители передрались друг с другом за наследство павших и еще больше усилили магический регресс. Только где-то далеко на юге вроде сохранилась цитадель, где несколько архимагов прошлой эпохи умудрились спрятаться за не имеющей аналогов в мире системой обороны, покрывающей площадь не самой маленькой страны, превратив ее если и не в филиал ада на земле, так в громадную полосу препятствий, где попавшие под ноги волшебные мины детонируют от прилетевших с ясного неба чародейских снарядов. – Прости, если разочаровал. Хочешь туда сама сходить? Могу даже дать постоянный допуск. Будешь потом единственной, кто сможет пройти к запретным архивам, если со мной какая-нибудь неприятность случится, а этот блаженный живой ключ возьмет и подохнет. Ну и мужа заодно немного попугаешь страшно темной магией, а то к фолианту он, наверное, привык уже?
– Ой, лучше не надо, – тяжело вздохнула девушка. – Его величество и так какое-то пришибленное последнее время ходит. Причем мимо моей спальни. Впрочем, леди Сейлел выглядит не лучше. Вот только уныние их по вашему почившему коллеге какое-то чрезмерное и какое-то слишком глубокое, что ли… И хотя мне довелось видеть, как проводили расследование этого якобы несчастного случая, идущие среди придворных шепотки кажутся очень близкими к действительности. То, что случилось с вашей должностью придворного мага, вообще никак объяснить невозможно! А гибель Мальграма наводит на очень нехорошие подозрения, ведь далеко не всегда сплетни оказываются только пустыми разговорами, не несущими в себе ни капли правды.
– Если это действительно будет так, а данный вариант все же не исключаю, буду огорчен, но не шокирован, – заверил я королеву в полной готовности отразить атаку со стороны ее мужа или, скорее, его более старших родственников, сейчас де-факто управляющих страной.
– Да уж, конечно, – хмыкнула ее величество. – Застать опытного темного мага врасплох после подобного предупреждения получится лет через двадцать постоянной бдительности, не раньше. Собственно, о чем попросить-то хотела, мэтр: в случае чего сообщите о предстоящей заварушке мне. Ведь между тем, чтобы избавиться от переставшего приносить в данный момент очень большую пользу союзника, и поиском новой королевы будет не такая уж и большая разница.
– Думаете, все настолько плохо? – поднял я бровь, нагло воспользовавшись возможностями живого артефакта по управлению телом носителя и внутренне ликуя. Свой человек в венценосной чете сделает процесс моего устранения куда более проблематичным и дает неплохой шанс ударить на опережение или вовремя смыться. Только, понятное дело, взамен придется обещать всяческую поддержку.
– Кому воспитать наследника, когда он или они все-таки появятся, найдется и без родной матери, – грустно заметила блондинка, являющаяся кем угодно, но только не дурой. – И даже если молодая жена монарха заболеет и умрет раньше, чем оставит их, несмотря на помощь лучших целителей, особого удивления такой факт не вызовет. Примеров в истории полно, а мой отец в мирное время, когда безупречное командование войсками и сбор их со всей страны не столь уж и важны, теряет значительную часть своего влияния.
– Некоторые вдовствующие королевы и при своих детях регентами становились, – заверил я девушку. В случае очень даже вероятного конфликта с королем просто удрать от всего уже нажитого кровью, потом и риском потерять не только тело, но, при особо неудачном развитии событий, еще и душу? Вот уж дудки! Ну, во всяком случае, не раньше, чем будет найдена надежная, очень надежная позиция для отступления. – Данные случаи тоже в литературе описаны далеко не в единичных экземплярах. Вот только до подобного развития событий доводить бы не хотелось, слишком уж велика цена ошибки. Скажем прямо, власть как таковая мне не только не необходима, но даже и не интересна. Но я, чего уж там скрывать, себялюбив и весьма мстителен. А потому если кто-то попробует навредить даже не мне, а союзнику, вроде почившего на днях Мальграма, то он рискует испробовать на себе всю глубину и изощренность фантазий волшебника, чьим именем и биографией при желании можно начинать пугать детей.
– Неужели среди запретных знаний нет совсем ничего интересного? – удивилась светловолосая собеседница с весьма неплохими формами профессиональной манекенщицы, удобно устроившаяся на кровати. На моей, хочу заметить, кровати. – А ведь про них такие рассказы ходят… Никаких знаний древних, пользовавшихся пусть медленной и неудобной, но крайне эффективной системой магии, позволявшей создавать чары и артефакты, превосходящие их современные аналоги на голову? Ничего из наследия прошлых веков, от которых и сохранилось, между прочим, то хранилище, ныне считающееся одним из самых надежных на континенте?
– Увы, ваше величество, – разочаровал я натуральную блондинку с некоторой склонностью к худобе и темной магии, недавно крайне удачно вышедшую замуж. Правда, для этого мне пришлось выкрасть ее с боем из ее же собственного замка, занятого врагами, но зато после таких приключений отношения у нас установились очень даже неплохие. – В лучшем случае для осуществления приведенных в лежащих там свитках ритуалов, не связанных с самоубийством творящего заклинание, нужна будет гекатомба. А после проведения оных в храмы светлых богов будет попросту не войти. Ну, не без риска быть пришибленным на месте, во всяком случае. И никаких сверхсил, вечной молодости или там громадного могущества взамен. Максимум – чудовищной силы проклятие, действующее на площадь или конкретный род, легкий апгрейд организма, причем последний все равно по своим свойствам даже до среднего пошиба вампира дотягивать не будет, или надежный, сильный и не способный на измену солдат, вроде костяного дракона.
– А все более полезное великие и мудрые маги ковена, копящие знания столетиями, видимо, не доверили общему хранилищу и растащили для собственного использования, – хмыкнула королева, похлопав себя по бедру. Вернее, по фолианту древних магов, который покоился там в неком аналоге кобуры. Оная книжечка, которую враги подбросили тогда еще маленькой девочке в надежде, что та об ее защиту убьется, неожиданно для всех предоставила леди Лиене некоторые права доступа к себе. Не полные, но достаточные, чтобы артефакт, имеющий подобие сознания, мог наградить не нравящихся хозяйке личностей заковыристым проклятием, заставляющим за несколько дней превратиться в каменную статую, или сотворить иной подобный фокус, современным чародеям практически недоступный. – Повторяется та же история, что и раньше, много сотен лет назад, когда былых титанов чародейства, копивших секреты мастерства и банальные сокровища веками, просто разодрало в клочья более молодое поколение, пусть несущее потери, но имевшее реальные шансы чуть ли не моментально заполучить себе достаточный начальный капитал, чтобы проматывать его всю жизнь.
– В точку, – согласился я с удачной аналогией. Тогда, из-за неожиданного открытия в сфере создания чар, почти уравнявших по боевым возможностям вчерашнего ученика чародея с наставником наставника его наставника, горели библиотеки, гибли обладатели уникальных талантов, носящих особо тайные сведения лишь в своей голове, уничтожались целые кланы, специализированные на каких-нибудь узких областях и уносившие неповторимые навыки с собой в забвение. А потом победители передрались друг с другом за наследство павших и еще больше усилили магический регресс. Только где-то далеко на юге вроде сохранилась цитадель, где несколько архимагов прошлой эпохи умудрились спрятаться за не имеющей аналогов в мире системой обороны, покрывающей площадь не самой маленькой страны, превратив ее если и не в филиал ада на земле, так в громадную полосу препятствий, где попавшие под ноги волшебные мины детонируют от прилетевших с ясного неба чародейских снарядов. – Прости, если разочаровал. Хочешь туда сама сходить? Могу даже дать постоянный допуск. Будешь потом единственной, кто сможет пройти к запретным архивам, если со мной какая-нибудь неприятность случится, а этот блаженный живой ключ возьмет и подохнет. Ну и мужа заодно немного попугаешь страшно темной магией, а то к фолианту он, наверное, привык уже?
– Ой, лучше не надо, – тяжело вздохнула девушка. – Его величество и так какое-то пришибленное последнее время ходит. Причем мимо моей спальни. Впрочем, леди Сейлел выглядит не лучше. Вот только уныние их по вашему почившему коллеге какое-то чрезмерное и какое-то слишком глубокое, что ли… И хотя мне довелось видеть, как проводили расследование этого якобы несчастного случая, идущие среди придворных шепотки кажутся очень близкими к действительности. То, что случилось с вашей должностью придворного мага, вообще никак объяснить невозможно! А гибель Мальграма наводит на очень нехорошие подозрения, ведь далеко не всегда сплетни оказываются только пустыми разговорами, не несущими в себе ни капли правды.
– Если это действительно будет так, а данный вариант все же не исключаю, буду огорчен, но не шокирован, – заверил я королеву в полной готовности отразить атаку со стороны ее мужа или, скорее, его более старших родственников, сейчас де-факто управляющих страной.
– Да уж, конечно, – хмыкнула ее величество. – Застать опытного темного мага врасплох после подобного предупреждения получится лет через двадцать постоянной бдительности, не раньше. Собственно, о чем попросить-то хотела, мэтр: в случае чего сообщите о предстоящей заварушке мне. Ведь между тем, чтобы избавиться от переставшего приносить в данный момент очень большую пользу союзника, и поиском новой королевы будет не такая уж и большая разница.
– Думаете, все настолько плохо? – поднял я бровь, нагло воспользовавшись возможностями живого артефакта по управлению телом носителя и внутренне ликуя. Свой человек в венценосной чете сделает процесс моего устранения куда более проблематичным и дает неплохой шанс ударить на опережение или вовремя смыться. Только, понятное дело, взамен придется обещать всяческую поддержку.
– Кому воспитать наследника, когда он или они все-таки появятся, найдется и без родной матери, – грустно заметила блондинка, являющаяся кем угодно, но только не дурой. – И даже если молодая жена монарха заболеет и умрет раньше, чем оставит их, несмотря на помощь лучших целителей, особого удивления такой факт не вызовет. Примеров в истории полно, а мой отец в мирное время, когда безупречное командование войсками и сбор их со всей страны не столь уж и важны, теряет значительную часть своего влияния.
– Некоторые вдовствующие королевы и при своих детях регентами становились, – заверил я девушку. В случае очень даже вероятного конфликта с королем просто удрать от всего уже нажитого кровью, потом и риском потерять не только тело, но, при особо неудачном развитии событий, еще и душу? Вот уж дудки! Ну, во всяком случае, не раньше, чем будет найдена надежная, очень надежная позиция для отступления. – Данные случаи тоже в литературе описаны далеко не в единичных экземплярах. Вот только до подобного развития событий доводить бы не хотелось, слишком уж велика цена ошибки. Скажем прямо, власть как таковая мне не только не необходима, но даже и не интересна. Но я, чего уж там скрывать, себялюбив и весьма мстителен. А потому если кто-то попробует навредить даже не мне, а союзнику, вроде почившего на днях Мальграма, то он рискует испробовать на себе всю глубину и изощренность фантазий волшебника, чьим именем и биографией при желании можно начинать пугать детей.