Владимир Николаевич Крупин. Афон. Стояние в молитве

   Но спелые орехи – это осень. Осень здесь такая долгая, что, кажется, никогда не придут холода, все время будет это золотое состояние торжества природы, эти крепкие дубовые листья, которые одновременно уже и под ногами и еще на ветвях, эти костры красно-оранжевых кленов, и наш родной русский шиповник, только плоды его сочнее и крупнее. Все такое полное, пришедшее в меру торжества созревания, что только и думаешь: «Господи, за что нам такое?»
   Наш Свято-Пантелеимонов монастырь на юго-западной части острова, поэтому солнце приходит к нам после обеда и царствует до вечерних звезд. Море прямо-таки пылает на закате. А ночью, при полной луне, оно совсем золотое. Случаются и пасмурные дни, особенно зимой. Но, по русским понятиям, какая же это зима: выпал ночью снег, а к обеду и нет его, а к вечеру и вовсе тепло. Тем более, как ни облетают лиственные деревья и лиственницы, Афон всегда зеленый, цвета жизни, здесь много хвойных пород: ели, сосны, туя, много вересковых зарослей.

Но до красот ли монахам?

   Летом жарко. Но все равно хорошо. Всегда найдется тенистое место, всегда утолит жажду вода из чистого, текущего из мраморных недр ручейка. Но нигде в монашеских трудах и рассказах нет описания красот Афона, любования ими. До красот ли монаху, когда он занят ежеминутно. Молитвы, послушания, снова молитвы, снова труды. Иногда очень тяжелые: строительство, погрузка, разгрузка, копание земли, работа на огородах и в садах, приготовление пищи, заготовка продуктов на зиму, – всего не перечесть. Но главный труд, это, конечно, молитва. Непрерывная, и совместная, и уединенная. И вот этой молитвы не увидишь, если сам не молишься. Идешь по тропинке – впереди мелькнул человек, идущий навстречу. Подходишь, а там нет никого. Спрятался, уклонился от встречи, чтобы не прерывать молитвенное состояние. Это состояние иногда улавливаешь в ночную, утреннюю или вечернюю пору в храме и понимаешь, насколько оно сильно. Молитвы те же, что слышал в обычных церквях, но как-то звучат они иначе. Серьезнее, неспешнее, проникновеннее. И монастырское монашеское пение тоже неповторимо, оно какое-то особое, единоустное, спокойное в своей всепобеждающей силе.

День смерти – это день рождения

   Есть ли в нынешнее время святые на Афоне – вот вопрос всем побывавшим на Святой Горе. Лично я уверен, что есть. Хотя сам их не видел. А может, видел, но, по грехам своим и недостоинству, не понял, кто предо мною.
   Но почему я так заявляю? Потому, что видел здесь и осознал главное в нашем мире – отношение к смерти. Мы ее боимся, а здесь день смерти – это день рождения в жизнь вечную. И понять без этого вразумления Афон невозможно. Вот попробуйте не бояться смерти. А здесь этот страх отступает. Смерть страшит привязанных к земному, а здесь никто не озабочен земным. Здесь все ничто: деньги, успех, известность, сила физическая, власть, даже и времени настоящего здесь нет. Как? И времени?
   Да, и времени. Ведь время дано нам в наказание за первое грехопадение. Времени не было, и нет его у Бога. У Него все враз: настоящее, прошлое и будущее. А у нас и настоящего нет. Было утро, и нет его, вечер приближается.
   А что такое афонская полночь? Это закат, это погружение солнца в глубины горизонта, это начало новых суток. Но и это не время, это сигнал колокольчику звать на молитву. Переливистый звук летит по коридорам, вскоре трель колокольчика подхватывает колокол на колокольне, но вот уже и колокольчик и колокол в прошлом, а в будущем то, что возглашается, поется и читается. И это летит в пропасть времени, а вечность все пред нами.
   Монахи Афона постоянно устремлены в вечность.

Патриаршие, ставропигиальные

   Афоном за долгие годы его вековечного стояния руководили и византийские императоры, и турецкие султаны, и константинопольские патриархи. Это внешне. Внутренне же Афон всегда жил своими преданиями, обычаями, традициями. Они были или закреплены в монастырских уставах или передавались изустно. Власти противились этому, но и монахи были непреклонны. Попробовали турки в 1860 году установить законодательство для Афона – не получилось. И следующие попытки провалились. Не хотело монашеское сообщество жить по светским указам. И добилось своего. В 1911 году афонские старцы определили «Главные канонизмы Святой Горы». Турецкое правительство не утвердило их, и, как будто в наказание за это, через год Афон стал греческим, а вскоре получил международное признание. Каждый год 10 мая вспоминается, как в этот день в 1924 году была принята «Уставная хартия Святой Горы Афонской», иначе известная как «Новый канонизм» или просто Устав. Устав этот, его 188 статей, утвержден правительством Греции и является основным документом Афона.
   В нем названы в определенном порядке двадцать Священных Царских Патриарших ставропигиальных монастырей. Вот этот порядок, который сложился с давних пор:
   ВЕЛИКАЯ ЛАВРА, во имя преподобного Афанасия Афонского.
   ВАТОПЕД, в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.
   ИВЕРСКИЙ монастырь (Ивирон), в честь Успения Богородицы.
   ХИЛАНДАР (Хилендарь), в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы.
   ДИОНИСАТ (Преподобного Дионисия), в честь Рождества Святаго Иоанна Предтечи.
   КУТЛУМУШ, в честь Преображения Господня.
   ПАНТОКРАТОР, в честь Преображения Господня.
   КСИРОПОТАМ, в честь сорока севастийских мучеников.
   ЗОГРАФ («Живописец»), в честь великомученика Георгия Победоносца.
   ДОХИАР, во имя святых Архангелов.
   КАРАКАЛ, во имя апостолов Петра и Павла.
   ФИЛОФЕЙ, в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.
   СИМОНОПЕТРА, в честь Рождества Христова.
   СВЯТОГО ПАВЛА, в честь Сретения Господня.
   СТАВРОНИКИТА, во имя святого чудотворца Николая.
   КСЕНОФОНТ, во имя святого великомученика Георгия Победоносца.
   ГРИГОРИАТ, во имя святого чудотворца Николая.
   ЭСФИГМЕН, в честь Вознесения Христова.
   РУССКИЙ ПАНТЕЛЕИМОНОВ («Россикон, Руссик»), в честь святого великомученика Пантелеимона.
   КАСТАМОНИТ («Среди каштанов»), во имя святого первомученика Стефана.
   Только эти двадцать монастырей имеют права собственности. Остальные: скиты, келлии, каливы, исихастирии – являются собственностью какого-либо монастыря. Впервые посещающие Афон изумляются величественностью скитов, часто превосходящих размерами постройки монастырей. Например, Андреевский, доныне поражающий своею мощью и какой-то основательностью, стоящий как крепость духа.

Святой Петр

   Первым афонским святым, образ которого дошел до нас, считается преподобный Петр Афонский. В трапезной монастыря Хиландар – его изображение. Это совсем исхудавший старец с длиннейшими седыми волосами, высоким лбом, с пронзительным взглядом. Время его подвигов – первая половина девятого века.
   Известно, что он из Византии. Имевший склонность к монашеской жизни, он не раз собирался уйти в монастырь. Но его не отпускали с царской службы. Широко образованный, смелый, он заслуженно достиг звания полководца. Во многих походах удача была на его стороне, но однажды, в тогдашней огромной Сирии, на границе Вавилона и Финикии, он потерпел поражение от варваров и был пленен. Его заточили в аравийскую крепость на берегу Евфрата. Тогда-то, оплакивая свою участь, он и вспомнил о своих обещаниях Богу стать монахом. Он молился любимому своему святому, святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, и был им спасен. Также в Житии Петра Афонского говорится и об участии в его судьбе святого Симеона Богоприимца.
   Святой Петр прославился даром чудотворений в Риме, был обласкан вниманием папы римского. Но бежал от славы человеческой, сел по наитию в корабль, идущий на восток, и предал себя воле Божией. Именно у Афона, несмотря на попутный ветер, корабль остановился, будто сел на мель. Нет, место было глубокое. «Чада моя, – спросил святой Петр у корабельщиков, – как называется эта гора?» Узнав, что это Афон, святой понял, что это то место, которое называл ему святитель Николай. «Высадите меня, – сказал Петр корабельщикам, – иначе вы не сдвинетесь с места». Его не хотели отпускать, но вмешательство Божие было совершенно явно, и они перевезли Петра на пустынный берег. Изгнавши молитвой диких животных и гадов из пещеры, святой обосновался на Афоне. И жил здесь оставшиеся ему пятьдесят три года. Как жил, чем питался? Житие говорит: «Телесная пища ему и на мысль не приходила. День и ночь возсылал он свои молитвы и благодарения Богу».
   Множество нападений от демонов выдержал святой, но заступничеством Божией Матери не потерпел от них вреда.
   По истечении долгого времени исполнились евангельские слова о том, что не может светильник остаться незамеченным. Господь открыл святого людям. Один охотник устремился за ланью, и она привела его к пещере святого. Охотник понял, что видит святого и со слезами молил исцелить его брата, одержимого нечистым духом. Петр запретил охотнику говорить кому-либо о нем, а больного брата просил привести к нему на следующий год. Охотник выполнил благословение. Спустя указанное время он пришел с братом к святому. Но уже не застал его в живых. Они увидели только мощи святого. Охотник безутешно рыдал, но чудо свершилось тут же. Лишь только братья приблизились к телу святого Петра, как демоны с горестными криками вышли из тела больного брата. Они вышли из уст в виде черноватого дыма, а мощи святого заблистали неземным сиянием. С великим благоговением охотники принесли цельбоносные мощи на корабль и хотели везти их с собою. Но против Климентовой пристани корабль остановился. Такова была воля Божия – наградить Климентовскую обитель, создаваемую в то время, святыми мощами Петра Афонского.

Созидаются обители

   Как раз к девятому веку относится узаконивание владений монастырей. Доселе афониты благодарны преподобному Евфимию Новому и преподобному Иоанну Колову. Они отстаивали независимость Афона перед светскими властями. Преподобный Евфимий принял постриг на горе Олимп, жил в Фессалонике, но главное дело его жизни – Афон. Он нашел на Афоне большое количество монахов, но не монастырей. Монахи жили разрозненно, отшельнически и были безпомощны при нашествиях властей или просто грабителей. Вместе с преподобным Евфимием на Афоне подвизался преподобный Иоанн Колов. Он создал монастырь прямо на перешейке полуострова. Удобное место, плодородные земли притягивали в монастырь насельников. Афонские монахи добились через константинопольского императора передать обитель Св. Иоанна Колова в собственность тогда же создающемуся Иверскому монастырю.
   Древнейший дошедший до нас императорский указ (хрисовул) об Афоне был издан в 883 году. По нему монахи освобождались от уплаты налогов на занимаемую ими землю, а не монахам запрещалось пасти скот на владениях монастырей. Но окончательное обозначение монашеских владений произошло в 942 году по указу императора Романа I. Он обозначил границу земель Афона по самому узкому месту полуострова, как раз у его начала, «от моря до моря». Более того, монахам приносились пожертвования, подобные тем, что получали уже существовавшие тогда монастыри в других местах империи. Можно сказать, шефствовал над Афоном константинопольский монастырь Мирелейон. Но и государственная казна свершала существенные выплаты. Деньгам был строгий учет, шли они в основном на строительство церковных зданий. Кормились же монахи от своих трудов.
   Созидались обители, шла монашеская молитвенная жизнь. Но старцы понимали, что нужен центральный орган управления Афоном. Он необходим, чтобы решать различные хозяйственные вопросы: земельные, строительные, продовольственные, имущественные, транспортные, а главное, чтобы выработать единство богослужений, образ жизни. Из числа старцев выбирался руководитель – прот. С самого начала (середина десятого века) он помещался в Лавре, там, где доныне административный центр управления Афоном, Карея. Общее монашеское собрание – Протат – было высшей властью. Синаксис, так называлось это собрание, собиралось раз в год. Остальное время республикой руководил прот и совет игуменов при нем. Прот обладал решающей властью, занимался земельными владениями, к нему являлись новоприбывшие, он определял их судьбу, назначал хозяев келлий. Судебная власть на Афоне также принадлежала проту. Он утверждал избранных настоятелей, вручал игуменский посох.
   Проту приходилось бывать в Константинополе для решения возникавших вопросов. Но высшей инстанцией для афонского главы был даже не Патриарх Константинопольский, а сам император.
   На Афоне три раза в год происходили общие торжества – совместная молитва на великие праздники: Пасха, Рождество Христова и Успение Божией Матери.
   Кроме совместной молитвы и общей трапезы в эти дни обсуждались накопленные вопросы.
   К десятому веку относится созидание Великой Лавры Афона, свершенное преподобным Афанасием Афонским. Средства на строительство святой Афанасий получил от видного военачальника Никифора. Соборный храм Лавры в честь Благовещения Пресвятой Богородицы был освящен в 963 году. И именно в этот год военачальник Никифор стал императором Византии Никифором II Фокой.
   Лавра преподобного Афанасия получила статут (звание) императорского монастыря. Для монахов Великой Лавры, а значит, и для всего Афона, преподобный Афанасий создал Устав (типикон) и «Завещание». Эти работы стали основой существования общежительных монастырей.

Святой Афанасий

   Достойно рассказа жизнеописание святого Афанасия. Афонский патерик так начинает повествование его жития:
   «Этого небесного человека, земного ангела, безсмертных похвал достойного мужа, в смертную жизнь ввел великий город Трапезунд, в науках возрастил Константинополь, а представили в нем жертву Богу Кимин и Афон». Тут перечислены места жизни святого. Отец его умер еще до рождения Афанасия, мать также, едва успеть вскормить его, отошла в вечность. Сироткой возрастал Авраамий, таково было его имя при крещении. Его воспитывала монахиня, подруга матери. В детских играх друзья его избирали не начальником, не царем, не атаманом, как это делают дети, выделяя из своей среды достойнейшего, а игуменом. Следует заметить, что многие его друзья детства и отрочества впоследствии стали иноками. Сиротство Авраамия умножилось: в семь лет отроду он потерял и свою приемную матерь. Но Божие смотрение за ним продолжалось, – Авраамия заметил и привез в Византию таможенный чиновник императора. Обучаясь там светским наукам, Авраамий образовывал себя и нравственно – уже молитва была неразлучна с ним. Даровитого юношу ввел в свой дом военачальник императора.
   Авраамий жил очень скромно, постнически. Яства, которые посылали ему, он менял на простой ячменный хлеб, да и тот вкушал через два дня. Он и спал-то, сидя на стуле. И одежды, ему даримые, отдавал нищим, имел только верхнее платье, скрывая им свою наготу. Далее враг нашего спасения воздвигает на Авраамия злобу и корысть человеческую. А произошло так: царь приблизил к себе Авраамия, возвел на кафедру, сделал его равным учителю его, Афанасию, а тот, по слабости, возревновал, потому что к его ученику пошли толпы людей, желающих наставления в житейской мудрости.
   Авраамий, не желая быть причиной раздоров, просил военачальника, в доме которого жил, взять его в поход. Тот как раз, по повелению императора, отправлялся на острова Эгейского моря. Вот тогда-то, с вершины острова Лемнос, святой Афанасий увидел Афонскую гору. Она просто притянула его к себе, и он положил в свое сердце намерение поселиться здесь.
   Далее следуют годы проживания в малоазийском монастыре Кимин у святого Михаила Малеина, который и свершает пострижение Авраамия в Афанасия. Здесь-то и состоялось знакомство воеводы Востока Никифора со святым Афанасием. Михаил Малеин, будучи в преклонном возрасте, хотел видеть Афанасия своим преемником, но святой Афанасий в прямом смысле сбежал на Афон, который влек его с той поры, когда он его увидел издали. А теперь ступил на его землю. Подвиги монахов-пустынножителей восхищали душу от земли к небесному. Тогда афонцы не имели жилищ, сплетали себе из ветвей деревьев защиту от солнечных лучей, от холода, употребляли в пищу лишь травы, орехи, каштаны и овощи и непрестанно молились. Святой Афанасий поселился средь них, радуясь и благодаря Бога за дарованное счастье спасения души.
   Между тем военачальник Никифор искал Афанасия, и нашел его с помощью брата Льва, тоже военачальника. Никифор просил Афанасия вернуться в Кимин, но Афанасий уже всем сердцем прикипел к Святой Горе Афонской и не желал ее покидать. Тем более и братия Афонская нашла в нем мудрого старца, которому несла свои горести и сомнения. Слава о монахе-прозорливце росла. Далее в Житии рассказ о благодеяниях Никифора Афанасию и Афону, о строительстве Лавры. Конечно, по молитвам святого Афанасия Никифор становится императором Византии.
   Главное событие игуменства святого Афанасия – это, несомненно, явление ему Божией Матери. Именно от этого явления произошла традиция не ставить в монастырях экономов, а только подэкономов. Ибо Сама Матерь Божия изрекла: «Я навсегда остаюсь домостроительницею, экономиссою, твоей Лавры».
   В Житии святого Афанасия описываются многочисленные нападения на него духов злобы, то явно являющих свою ненависть, то подучающих иноков ополчаться на игумена. Во вразумление врага человеческого явилось ему однажды знамение – вся Гора Афонская полна иноков православных. Но от того еще более злобствовал нечистый. Превращал воду в обителях негодной для питья, но святой Афанасий своими молитвами соделывал ее пресной. Святой возстанавливал^[1] болящих братий, благословлял выращивание овощей и фруктов. Более же всего исцелял страсти и немощи душевные.
   Кончина земная преподобного сразу прославилась исцелением от святых мощей его. Тело святого Афанасия даже по прошествии трех дней со времени кончины источало свежую кровь. Лицо усопшего было белым как снег, благоухало. И после преселения в небесные обители святой Афанасий подавал и подает чудеса исцелений «всем, с верою к нему притекающим».
   В «Завещании» святой Афанасий наставляет братию жить в любви и согласии, заповедует поставлять в игумены Лавры не кого-то «отъинуду, а из живущих в ней братий, отличающихся благоразумием и добродетелью». Афанасий просит поминать благодетелей Лавры, императоров Никифора Фоку, Иоанна Цимисхия и Василия Багрянородного. Замечательно, что они, столь непохожие друг на друга образом и мыслей и действий, относились к Лавре преподобного одинаково хорошо. Таков был его авторитет и таково было уже в то время значение Афона.
   Преподобный трогательно перечисляет монахов, называет всех, обо всех находит добрые слова, оставляет после себя блюстителем (епитропом) монаха Иоанна.
   Свидетель жизни преподобного – кипарис, посаженный, по преданию, самим Афанасием.

Отец русского иночества

   Для святых нет расхождения в веках. Преподобного Сергия Радонежского, преподобного Серафима Саровского мы воспринимаем вне привязки к какому-то временному отрезку истории. Они и в вечности живут рядышком. И рядышком с ними и отец русского иночества преподобный Антоний Киево-Печерский. Из далекого для нас, а для Афона просто вчерашнего, десятого века сияет нам образ святого Антония.
   Вообще нет необходимости подробно излагать жизнеописания святых. Сегодня издается много святоотеческой литературы. Вновь выходят «Жития святых» святителя Димитрия Ростовского, книги о русских монастырях, сегодня нам важен факт связи того или иного святого с Афоном.
   В десятом веке слава об Афоне была повсеместна. К преподобному Афанасию притекали отовсюду: из Рима, Македонии, Италии, Грузии, Армении и, конечно, Болгарии и России. Почему «конечно»? Потому что Афон для славян был, как тогда выражались, «разсадником иночества и благочестия». К одиннадцатому веку были монастыри – болгарский Зограф и русский Ксилургу.
   Слух о святой жизни монахов Эгейского моря дошел и до града Любеча, что близ Чернигова, и коснулся сознания юноши по имени Антипа. В его младенческих годах свет Христов пришел на Русскую землю. Начиналось на Руси и «поучение книжное». Кто бы мог предугадать, что юный отрок вырастет в великого старца, наставника монахов, духовного отца киевских князей, особенно боголюбивого князя Изяслава.
   С отрочества Антипа стремился к тишине и спасению души. И вознамерился обрести это на Афоне. Он обошел все места поселения монахов на Святой Горе, воспламенился желанием остаться здесь и просил постричь его в иноческий образ. Его, по преданию, постриг игумен Эсфигнема Феоктист и нарек Антипе имя Антоний. Немалое время пробыл Антоний, мужая в молитвенных подвигах, но вот игумен призвал его и возложил послушание – идти в Россию, дабы и там послужить Богу. Известно, какие трудные времена были тогда в Святой Руси. На берегах Днепра Антоний отыскал место, похожее на склоны Афона, занял варяжскую пещеру, которая отныне стала убежищем молитвы, а не вертепом разбойников и не кладовой для награбленного.
   Летописи (преп. Нестор) не сообщают, где встретил святой Антоний братоубийственную смуту, в которой погибли первые русские святые Борис и Глеб, но мы знаем, что нестроения, наступившие после кончины великого князя Владимира, вынудили Антония вновь удалиться на Святую Гору. И вновь прошло немало лет. И вновь откровением свыше он был возвращен в Киев. В этот раз он водворился в пещеру в дремучий лес у селения Берестово, куда Божиим смотрением собрались к нему русские молитвенники, многие из которых становились иноками.
   При их пострижении всегда говорил: «Бог вас собрал, братие, а я вас постригаю по благословению Святой Горы, которым я и сам пострижен от ея игумена».
   Копая новую пещеру или закладывая новый храм, святой всегда восклицал: «Да будет на сем месте благословение Святой Афонской и молитва моего отца, меня постригшего. Благослови, Господи, мое вселение здесь!»
   Скажем словами Святогорца: «С киевских гор, как светильник с высокого свешника, преподобный Антоний разливал во все стороны земли Русской немерцающий свет святой иноческой жизни».
   Отошел преподобный в вечность в 1073 году. Память его ежегодно празднуется на Афоне, особенно в монастыре Эсфигмен. Над пещерою, в которой он, по преданию, отшельнически подвизался, воздвигнута церковь его имени.

Монастыри-братья

   В семидесятых годах десятого века основан монастырь Ватопед. Пожар уничтожил свидетельства его раннего периода, но факт созидания достоверен. Немного позже или одновременно основаны тогда же греческие монастыри Ксиропотам, Зограф, славянская обитель Фессалоникийца с главным храмом во имя Святого великомученика Пантелеимона. Далее следуют монастыри Преподобного Павла Ксиропотамского, а на рубеже десятого и одиннадцатого веков создаются монастыри Преподобного Ксенофонта и монастырь Дохиар.
   Одиннадцатый век еще более оживлен приходом на Афон новых насельников и, как следствие, созданием новых обителей.
   Из земли и камней Афона возникают и устремляются к небесам монастыри Эсфигнем, Каракал, Кастамонит, Филофей, Симонопетр. В конце одиннадцатого или в начале двенадцатого созидается Кутлумушская обитель. Еще позднее (1347 г.) монастырь преподобного Григория (Григориат), Пантократор (ок. 1363 г.), преподобного Дионисия, Дионисат, (ок. 1370). В 1541 году скит Ставроникита, образованный в одиннадцатом веке, был преобразован в монастырь.
   Такое количество монастырей, большое число монахов, а в их числе было немало и тех, кто желал отшельничества, не могло не привести к накапливанию недоразумений по вопросу владения землей, зданиями. После смерти императора Никифора Фоки некоторые афонские монахи выступали против возвышения Великой Лавры, ее власти над всеми.
   Император Иоанн Цимисхий, покровительствуя Афону и не желая осложнений его жизни, направил к монахам преподобного Евфимия, насельника Студийского монастыря. Вдумчивый и доброжелательный Евфимий с одобрения императора разработал первый документ монашеского сообщества, известный как Типикон Иоанна Цимисхия, 972 г.
   В просторечии Типикон назывался Трагос. Слово «трагос», в переводе с греческого, означает «козел», так как Типикон был написан на выделанной козлиной шкуре. Типикон защищал интересы и монастырей, и отшельников, и небольших групп анахоретов, келлиотов. Раз в году, на Успение Пресвятой Богородицы, назначались общие собрания, на которые выносились вопросы, не решенные внутри монастырей. Типикон воспрещал селиться в монастыре без решения прота и благословения игумена. Вновь пришедший был обязан найти духовного наставника и пройти под его водительством год послушания. Монахам запрещалось крестить детей и вообще вступать в какие-то отношения с мирянами, гостить у них, запрещалось покидать монастыри, особенно в дни святой Четыредесятницы, торговать с мирянами, перепродавать свои участки. Категорически запрещалось постригать в монахи безбородых юношей и евнухов. Виновники раздоров выгонялись неукоснительно.