Владимир Пекальчук
Скользящий сквозь ночь. Схватка с судьбой.

Пролог
Cхватка начинается

   Однажды, когда в компании других кадетов она возвращалась с охоты, устроенной для рыцарей ордена Белой Розы королем Реннаром, один старый друид спросил ее:
   – А ты не задумывалась, что чувствует загнанная лань?
   Кира не задумывалась об этом тогда, но отчетливо поняла сейчас, за двадцать секунд превратившись из охотника в добычу. И теперь бежала, не чуя ног, не ощущая веса тяжелых доспехов, а сердце отчаянно билось, словно пыталось выскочить из груди. Подкованные сапоги гулко стучали по мраморному полу замка, а следом бесшумно мчалась сама смерть.
   Первоначально идея, подкинутая заводилой их неразлучной четверки, старшим кадетом Нильсом Сеймурским, казалась гениальной – что может быть легче и безопасней, чем убить вампира, поселившегося в старом покинутом замке буквально в трех верстах от столицы? Прийти туда на рассвете, когда кровосос ложится в свой гроб, и вбить ему кол в сердце – проще некуда. Конечно, убить спящего всей честной компанией не совсем по-рыцарски, но когда это кодекс ордена распространялся на чудовищ?
   Просчет оказался фатальным – вампир вовсе не лежал в своем гробу. Он ждал врагов в подвале, у саркофага, вооруженный длинным тонким клинком, и его молниеносная атака застала кадетов врасплох.
   Весь бой занял секунд двадцать. Нильс погиб первым – вампир поразил его прямо в глаз. Беспечные юные рыцари даже не потрудились опустить забрала, заходя в логово чудовища.
   Вторым пал Сигурд по прозвищу Северянин – верный и надежный товарищ. Тонкий клинок вспорол его кольчугу, как полотно, раскроив от правого плеча до левого бедра. Сигурд, который даже не успел поднять меч, чтобы парировать выпад, просто сложился пополам и осел, словно выпотрошенная кукла. Двое оставшихся попытались сражаться, но тщетно. Достать кровососа секирой и мечом оказалось невозможно – настолько быстро он уклонялся. Все атаки кадетов уходили в пустоту, вампир даже не утруждал себя отражением ударов.
   Затем настал черед Роуля ан Крага. В момент его атаки вампир просто сделал быстрый шаг назад, так что Роуль промахнулся и потерял равновесие, а затем такой же быстрый шаг вперед. Шпага кровососа легко нашла просвет между пластинами панциря кадета и вошла в тело под немыслимым углом. И тогда она, Кира ан Кранмер, дочь прославленного Пейна ан Кранмера, побежала.
   Ей, конечно, не удалось бы вырваться из подвала, но ее спас умирающий Сигурд. Из последних сил он схватил вампира за ногу и выиграл для нее всего пару жалких мгновений, но Кира их не упустила – прыгая через три-четыре ступеньки, она стрелой вылетела из погреба и бросилась прочь. А вампир беззвучно несся следом, постепенно сокращая расстояние.
   План замка она не помнила, теперь нечего было и думать искать выход. Ее последней надеждой оставался церемониальный зал с высокими стрельчатыми окнами, из которых давно выпали цветные витражи. Солнце уже начало свой путь по небосводу, и дальний конец зала был залит спасительным светом.
   Последний рывок – и она спасена, стоит, прижавшись спиной к стене, но от смертельного сумрака ее отделяет десять шагов света. А там, за гранью, стоит зловещая фигура бессмертного монстра.
   – Ты заплатишь за это, чудовище! – Кира заплакала, зло, скупо, ее душил ужас пережитой страшной минуты, саднило колено, которое она и сама не заметила, как разбила, убегая из погреба, сердце обливалось кровью от смертельной тоски по погибшим друзьям и липкого, омерзительного чувства стыда. Она бросила Сигурда, еще живого, умирать там, опозорила гордое имя Кранмеров, показав врагу спину, и напрасно рассудок твердил, что ее товарищ был ранен смертельно, а у нее самой не было ни малейшего шанса против того, кто так быстро уложил троих крепких парней – лучших из кадетов.– Ты заплатишь за это, выродок,– повторила она,– дорого заплатишь! Я вернусь сюда еще до заката, и не одна. Ты никуда не денешься, ублюдок… никуда! За окном день!
   – Заплачу за что? – полоснул воздух спокойный, слегка уставший, но со стальными нотками голос вампира.– За то, что не позволил себя убить в своем же доме компании спесивых и безмозглых юнцов? Может, это прозвучит жестоко, но собаке собачья смерть.
   Кира с безмолвной ненавистью всматривалась в худое, бледное лицо вампира, избегая красных, как раскаленные угольки, глаз. А тот продолжал:
   – Считаешь, что можно убить кого угодно и это сойдет вам с рук? Без суда и следствия? Просто ради потехи?
   – Поговори еще,– прохрипела Кира,– ты исчадие ада, и ты не доживешь до следующей ночи!
   Плечи вампира затряслись: он беззвучно смеялся.
   – Ах да, конечно, ты же вернешься с толпой таких же «благородных» рыцарей, и вы всей толпой убьете меня? А что, если ты вообще не вернешься? Если вообще отсюда не выйдешь?
   Кровосос был высокого роста, худощав, но широкоплеч, с правильными чертами лица, выдававшими в нем человека благородного происхождения. Он не казался очень сильным на первый взгляд, однако в его истинных возможностях Кира уже убедилась воочию. Настоящий демон во плоти.
   – Я еще буду подкладывать ветки в костер, на котором сожгут твои проклятые останки,– пообещала девушка,– через пару минут свет достигнет этого окна, и я спокойно из него выпрыгну – тут всего второй этаж. И ты ничего не сможешь поделать, тварь. Не сможешь мне помешать. Не сможешь отсюда сбежать. Еще до захода солнца ты будешь гореть в аду.
   – Вот как? Ну да, ты стоишь на освещенном солнцем месте,– холодно согласился вампир,– но скажи, ты часто видела, как вампиры сгорают в свете солнца?
   – А вот выйди на освещенное место – увижу, мне даже не придется возвращаться сюда с подмогой.
   Несколько секунд они испепеляли друг друга взглядами, и Кире вдруг стало страшно. Она сжала правую руку и ощутила в ней рукоять меча – что ж, хоть оружие не бросила, одним постыдным поступком меньше.
   – Стало быть, не видела ты вампиров,– продолжал тем временем тот,– только слушала россказни старых дураков про то, что мы, эдакие кровожадные ходячие трупы, солнца боимся и чеснока. Верно? А что, если все, что ты о нас знаешь,– ложь? А что, если я не боюсь солнечного света?
   И вампир перешагнул грань, разделявшую свет и тьму.
   Кира почувствовала, как ледяное дыхание смерти сковало ее тело. Силы воли, чтобы поднять меч, уже не осталось – она могла только с ужасом смотреть, как вампир, не обращая внимания на прямые солнечные лучи, шаг за шагом приближался к ней. Снова вспомнился друид, говоривший о загнанной лани, которая уже неспособна бежать – только умоляюще смотреть на ловчих.
   Но молниеносный взмах клинка прервал эту мысль.

Глава 1
Король и изгой

   Зерван откинул крышку саркофага, как только его внутренние часы дали ему знать, что день миновал. Похрустел шейными позвонками, достал из стоящей рядом корзинки почти пустой кувшин и допил то, что там оставалось – всего глотка полтора крови с примесями трав, которые не давали ей сворачиваться. Из подвешенной к потолку котомки достал сухарь и с хрустом откусил. Сухарь последний, надо было подумать насчет еды, тем более что дорога предстояла дальняя – конечно, проклятый орден этого так не оставит. Странно, конечно, что они не заявились днем. Ну что ж, им же лучше, однако убежище придется искать новое. С этой мыслью он сгрыз сухарь, а котомку повесил обратно под потолок. Чтоб крысы не достали. Собственно, в закрытом гробу Зерван спал тоже из-за крыс – не хотел, чтоб они по нему бегали. А спать наверху он не мог – днем там слишком светло, даже несмотря на кое-где сохранившиеся занавеси на окнах.
   Вампир пошел в дальний угол к сваленным в кучу телам и осмотрел их, точнее, имущество, принадлежащее рыцарям при жизни. Содержимое кошельков, украшения, оружие – его законная добыча. На этот раз ему повезло – недорыцари оказались богатыми. Оно и понятно, бесились с жиру, вместо того чтобы прилежно осваивать премудрости ратного дела, как это обычно делают сыновья бедных дворян, которые могут рассчитывать только на себя.
   Зерван тяжело вздохнул и пересыпал в свой кошелек собранные деньги. Кошелек потяжелел, но особого удовольствия вампир не испытал. Колец и прочей бижутерии он не нашел – носить их под латными перчатками глупо. А вот один из мечей ему приглянулся – клинок работы хорошего мастера, к тому же не помеченный никакими гербами или клеймом оружейника. Продать такой за полцены – дело нескольких минут, если знать, где и кому продавать. Вампир завернул меч в холщовое полотно и привязал к котомке.
   Он не испытывал ни малейших угрызений совести – как бы то ни было, он защищался. Защищал свою никчемную жизнь, с самим фактом которой эти выродки не желали мириться. Или просто дешевой и безопасной славы захотелось. Такие подрастут, будут ездить на войну, как на праздник. Будут жечь, грабить, убивать… Интересно, сколько жизней он спас, помимо собственной, убив этих желторотых щенков? Какая, к черту, разница. Сколько спас, столько спас. Хотя не факт, что и эти люди заслуживают жизни. Они ведь тоже с радостью подняли бы своего благодетеля на вилы.
   Интересно, верили ли эти сопляки, что совершают благое дело? Что творят правосудие? Какая разница. Вера не должна быть слепой. А правосудие без возможности даже сказать слово в свою защиту – это попросту убийство. И вампир выбросил их из головы.
   Внезапно до его чуткого слуха донесся топот копыт: господа рыцари все же пожаловали. Вот только почему сразу после заката? Глупо, как ни посмотри, глупо, ведь ночь – его время. Потом раздался стук погромче: колотили в ворота. Занятно, в высшей мере занятно. Благородные рыцари стучатся в дверь того, кого собираются убить? Навряд ли.
   Оказавшись на стене, окружавшей замок, он осторожно выглянул из-за зубца и увидел три десятка кавалеристов и толстого человечка без доспехов и оружия, который колотил в стальную окантовку дубовых ворот ногой.
   – Э-ге-гей, есть кто в замке? Я герольд его величества Реннара Справедливого, привез грамоту, его величеством подписанную, вампиру, здесь обитающему! Э-ге-гей, меня слышит кто-нибудь?
   – Я слышу,– холодно отозвался Зерван,– прекрасно слышу. И что ж за грамоту ты мне привез? Вызов на суд? Или смертный приговор? Действительно, разве достоин я суда? Да и вряд ли это приговор, нас обычно убивают без приговоров, верно?
   – Ошибся ты, вампир,– спокойно возразил коротышка,– это грамота охранная. Тебе надлежит явиться на аудиенцию к королю, а грамота эта, стало быть, гарантирует, что тебе не будет причинено вреда. Мы получили приказ доставить тебя во дворец живого, или, скажем так, не умерщвленного окончательно и невредимого. Конь для тебя имеется.
   – Надо же,– хмыкнул вампир,– я ожидал визита толпы благородных рыцарей ордена Белой Розы, а не охранной грамоты и конвоя. С чего честь такая? Хотя мне неинтересно. Грамоту отвези королю обратно, мне она ни к чему.
   – Видимо, ты не до конца все понял,– заметил герольд,– рыцари хотели приехать, но король решил иначе, и вместо них приехал я. Намек понятен? Его величество приказал, а приказ есть приказ.
   Зерван ухмыльнулся, хотя в темноте этого никто не заметил.
   – Видишь ли, как-то так странно получилось, что я всего лишь чудовище-кровопийца. Таких, как я, предают смерти без суда и вины, просто за то, что мы такие, как есть. Если могут. Если не могут убить, в ужасе бегут прочь. А теперь взгляни на ситуацию моими глазами. Как ты думаешь, я поверил хоть одному твоему слову? Конечно же нет. А хоть бы и верил? Что с того? Кто он такой, твой король, чтобы я к нему являлся? Никто. Для тебя король, нет спору, но у меня нет короля. Для меня нет справедливости, нет правосудия, а раз так, то нет и короля. Так своему Реннару Справедливому и передай. Я ему не подданный, он мне не король. Вот и все.
   – Послушай, вампир, ты выгоды своей не видишь? У короля к тебе есть дело. Государственной важности, заметь. Так что приказ у меня четкий – доставить тебя во дворец.
   Зерван улыбнулся одними губами, но улыбка получилась волчья.
   – Ну что ж. Ты получил приказ, выполняй его. Тебе стоило наведаться по мою душу днем. Это поставило бы меня в крайне невыгодное положение. Но ночь – мое время. Схватить меня будет, скажем так, не очень просто.
   Человечек внизу в сердцах сплюнул.
   – Ты, видимо, дурак? Король гарантирует тебе полную безопасность! Слово короля – это слово короля!
   – Ну конечно,– согласился вампир, пытаясь скрыть в голосе иронию,– вот только мне король Реннар Справедливый не давал никакого слова. Возможно, он говорил его тебе, а может, и не говорил. Ведь все, что у меня сейчас есть,– это твое слово. Но никак не королевское.
   Герольд гневно засопел, потом спросил:
   – Ты никак шутить изволишь?
   – Совершенно верно,– охотно согласился Зерван,– я просто шучу. На самом деле меня не волнует, какое у короля может быть дело к вампиру. Давай проясним пару моментов. Во-первых, я не поверю тебе, что бы ты мне сейчас ни сказал. Во-вторых, даже если мы предположим, что я все-таки поверю, это еще не значит, что я хочу иметь дело с твоим королем. Впрочем… Знаешь, мне все же любопытно. Но головой ради этого любопытства я не рискну. Так что если я ошибаюсь и у Реннара действительно важное дело ко мне, то пусть завтра в полночь ждет меня у Ведьмина камня, что в двадцати милях отсюда на север. Пускай приедет один. Будет не один – меня не увидит. Замечу облаву или засаду – не поймаете. Не забудешь? – задал Зерван риторический вопрос.
   – Ты, верно, совсем обнаглел? Или ты не в своем уме? – недоверчиво спросил коротышка.
   Но ответа он не услышал. Вампир исчез бесшумно. Словно растворился в темноте, едва-едва разрываемой светом факелов кавалеристов.
* * *
 
   Зерван беззвучно, словно тень, крался по лесу, на ходу дожевывая телячье жаркое с кровью. При этом он весь превратился в слух и внимание. И хотя все чувства были обострены до предела – лес казался пустым. Ни вздоха, ни удара сердца. Тишина. Только лесные мыши возились в траве, таская добытое добро в свои норки, да кричала где-то на дереве ночная птица.
   Вампир бросил последний, маленький кусочек мяса в траву, туда, где слышался деловитый писк. Какой-то мышке сегодня крупно повезет.
   Настроение было неважным. Что тут сказать… Только-только обретя новое убежище, за которое еще пришлось сразиться с предыдущим обитателем, он должен снова все бросить. И надо ж было этим юнцам возжаждать дешевой славы. Безмозглые придурки, прежде чем начинать охоту на вампиров, могли бы хоть поинтересоваться их возможностями и сущностью. Разговор со спесивой девчонкой в доспехах наглядно показал – юные рыцари понятия не имели о том, кого собирались прикончить. Да, что ни говори, а слухи и сказки, оказывается, тоже убивают.
   Пройдя около версты, Зерван заметил светлое пятнышко вдалеке. Навстречу ему шел человек. Вампир надвинул капюшон на голову. Интересно, кто в такую позднюю ночь шляется по лесу, за которым уже давно закрепилась дурная слава?
   Неизвестный путник приближался, и вскоре уже можно было различить рукоятки клинков у него за плечами. Вероятно, эльф – только они носят оружие так. Интересно, распознает он в Зерване вампира? Скорей всего, да, обычно люди по лесу ночью не шатаются.
   – Эйинэ майэн аарн,– миролюбиво поздоровался вампир на эльфийском языке, когда между ним и эльфом еще оставалось двадцать шагов. Нередко эти слова помогали ему избегать ненужных ссор с повстречавшимися на его пути эльфами.
   – И тебе того же,– спокойно ответил эльф.
   От взгляда вампира не укрылось, что тот поправил одну из перевязей, готовясь к возможному бою, но к подобной реакции он уже привык.
   Они разминулись, пройдя в пяти шагах друг от друга, бросив подозрительные взгляды – не замышляет ли другой чего.
   Эльф был высок, широкоплеч, с необычным для лесных или лунных эльфов цветом лица и большим округлым шрамом на левой щеке. Черты его лица были изящны и тонки. Высший эльф, или, как они сами себя называли, солнечный. Общую картину дополнял плащ из темной плотной ткани и сапоги из мягкой кожи.
   – Постой-ка,– окликнул Зерван эльфа, когда они уже разошлись на десяток шагов,– я что спросить хотел. А почему ты так мирно настроен? Ведь ты же понял, кто я.
   – Ну и что с того? – откликнулся тот.– Мне какое дело до тебя? Разошлись и забыли.
   – Неужели? Вы же нас на дух не переносите. Ты ведь высший эльф, не так ли? Уж кто-кто, а вы нас, вампиров, считаете разносчиками чумы и полагаете, что лишить нас жизни есть великое благо, не так ли?
   – Ну и что? – добродушно пожал плечами солнечный эльф.– Я повторяю, мне нет дела до тебя. Своих забот хватает. А вот ты никак ссоры ищешь?
   – Да что ты! Мне интересно просто. Высший эльф в Витарне ночью бродит по лесу, в котором живет всякая дрянь, вроде меня, да еще и с вытравленным клановым знаком. Да еще и высокомерия в голосе нету. К чему бы это?
   – Ну что ты привязался? – вспылил тот.– Вы все, люди, непонятны и непредсказуемы. Стоит сказать вам вежливое слово – вы уже допытываетесь почему.
   Вампир положил левую руку на ножны, готовясь достать клинок.
   – Позволь, я выскажу предположение. В этом лесу по ночам не то что человека не встретишь – даже эльфы сюда не суются. Уже давно сюда если и забредает кто – так только тот, для кого обходной путь по дороге еще опасней здешних мест. Я говорю про эльфов из кланов, которые все еще в состоянии войны с людьми. Только их лазутчики и вестники здесь бывают кроме людского отребья.
   – А если и так, что тогда? – ухмыльнулся эльф.– Тебе-то что до этого? Ты проклят и гоним всеми – в том числе и людьми. Не ищи себе неприятностей – иди дальше своим путем сквозь ночь.
   – Не выйдет,– коротко ответил Зерван и обнажил оружие,– не судьба нам разойтись, видать.
   Эльф ухмыльнулся еще шире – надменно и презрительно. Казалось, маска наигранного добродушия сползла с его лица, как старая кожа со змеи.
   – Ну пусть так. Ты, мерзкий убогий человечек, сейчас получишь то, что следовало сделать со всеми вами, когда вы еще не умели ничего и не расплодились, как чума! Вы всему, что вы знаете и умеете, обязаны нам! И после всего, что мы сделали для вас, вы посмели ощерить свои гнусные клыкастые пасти на своих хозяев?! Умри же! Я сейчас прикончу тебя – я, Ангейро из клана Этиан! – И при последних его словах у вампира мучительно защемило в груди.
   С этим криком эльф, выхватив свои сабли, стремительно атаковал Зервана. Вампир молча уклонился и произвел контратаку. Но эльф тоже оказался не лыком шит.
   Не будь Зерван вампиром, ему было бы нелегко одолеть эльфа – высшие эльфы в большинстве своем самые рослые, сильные и ловкие из всех своих сородичей, и их физическое превосходство над людьми вполне очевидно. Но вот атаковав вампира, эльф явно переоценил свои возможности – ведь у его противника было все то, чего другим людям не хватало, и привыкший быть сильнее своих врагов солнечный внезапно оказался на их месте: теперь он на своей шкуре понял, каково это – драться против более сильного противника.
   Клинки сверкнули в свете луны и скрестились. Противник Зервану попался непростой, но в отчаянной схватке быстро выяснилось, что мастерства эльфу все-таки не хватило для того, чтобы превозмочь грубую силу Зервана и одержать быструю победу, и потому время оказалось на стороне вампира.
   Солнечный напористо атаковал, продемонстрировав способность одинаково хорошо фехтовать обеими руками, Зерван уклонялся, отпрыгивал, заставляя эльфа промахиваться, и просто затягивал бой. Наконец противник сбавил темп боя, и этого вампиру оказалось достаточно для одного прицельного удара.
   Свирепым, размашистым свингом он сломал одну саблю эльфа, уклонился от ответного выпада, молнией скользнул в сторону и нанес прямой удар в незащищенное бедро врага. Эльф взвыл, упал на колено и попытался правой рукой всадить саблю в живот вампиру, но Зерван чуть сместился, захватил вытянутую руку и сломал ее, резко повернувшись вокруг своей оси. Завершая движение, он ткнул противника локтем в спину и швырнул на колени.
   Эльф в бессильной ярости изрыгал проклятия, зажимая рану на ноге левой рукой. Правая висела как плеть. Вампир спокойно обошел поверженного врага, присел на корточки перед ним и тихо сказал:
   – Ты прав. Вы действительно научили нас всему, что мы знаем. В том числе презрению, равнодушию и ненависти. Только что ты пожал то, что сеял весь твой род столетиями. Вы не считали нас равными – даже хуже, вы нас вровень с животными не ставили – и это несмотря на то что каждый день ели дары земли, возделываемой нами. Мы были вашими рабами, но не жаловались. Нас, убогих и примитивных, устраивало служить вам за еду, одежду и кров над головой. Но когда нас стало слишком много, вы не захотели выделить еще немного земли под наши резервации. Вам было на нас наплевать, даже если бы мы убивали и пожирали друг друга. Но тут вы нас недооценили. Мы решили, что раз уж нам не выжить без убийств – пускай мы будем убивать вас, а не друг друга. А вы даже во сне не могли предположить, что мы сумеем хоть как-то сплотиться и противостоять вам. Мы оказались немного лучше, чем вы о нас думали.
   И что теперь? Теперь мы живем на территориях, которыми вы не желали поделиться. А вы уже знаете, что значит жить в резервациях. Но даже проиграв, вы отказались от мира и обрекли себя на смерть. Те из вас, кто еще сохранил рассудок, бегут в леса, ища приюта у лесных и лунных, которым хватило ума признать нас равными. Вас скоро совсем не останется – бессердечностью и презрением вы подписали своему роду приговор. Вот так-то, высший эльф. Хотя какой ты высший… Ты на коленях передо мною. Как и весь твой род – перед моим.
   – Заткни свою поганую пасть,– рявкнул эльф,– и не тяни!
   – А я и не тяну. Видишь ли, скоро сюда придут люди. Они найдут тебя по моей указке. И тогда на допросе у начальника городской стражи ты все расскажешь. Откуда и зачем ты шел. Впрочем… по причине, которую ты так и не узнаешь, я окажу тебе милосердие – это единственное, чему мы научились не от вас.
   Вампир подобрал с земли саблю эльфа, вогнал почти по самую рукоять в землю и сломал ее. Затем швырнул обломок эльфу:
   – Этим ты уже не сможешь убить никого из тех, кто скоро придет за тобой. Но вскрыть себе вены – легко. Сам я не убью тебя – просто потому, что я не твой раб и не собираюсь делать за тебя грязную работу.
   Он повернулся и пошел прочь, ощущая спиной полный ненависти взгляд.
 
* * *
 
   Вдалеке поблескивали огни и веяло магией, как раз там, где высился Ведьмин камень, колоссальный монолит из базальта, неизвестно как оказавшийся в лесу еще в незапамятные времена. Магия, конечно, не фонтан, но с ней придется считаться, наверняка искусный маг руку приложил.
   Огни горели, образуя круг. Аура света была слегка мутновата – видимо, источником света служили лампы, висящие над землей на уровне пояса. В центре пульсировали вразнобой несколько магических аур, но четко различить их было пока нельзя – слишком далеко. И еще одна аура – человеческая.
   Вампир медленно обогнул камень по большой дуге. Светлое пятнышко во тьме – конь. Привязан позади камня.
   Понаблюдав еще некоторое время, он ничего опасного не обнаружил. Человек в кольце был один… но король ли это? Навряд ли. Скорее всего подстава. И видимо, не баран для убоя, постоять за себя сможет. Охотник за наградой? Обычный? Или специалист высокого класса, из тех, что ходят на оборотня или вампира один на один? Зерван не сомневался, что его ждет что-то вроде этого – он не верил в королевское важное дело. И тот коротышка явно подсадной. Какое у короля может быть дело к вампиру?
   – Я знаю, что ты здесь,– негромко крикнул вдруг человек в кольце.
   Зерван подобрался поближе, чтобы оглядеться как следует.
   Кольцо состояло из ламп, подвешенных на столбиках, шагов эдак двадцать в поперечнике – прямо небольшая арена. В одном конце стояло походное кресло.
   – Да, верно, я здесь,– согласился он наконец, не выходя из темноты,– а ты, стало быть, король?
   – Стало быть, он самый,– кивнул человек внутри кольца.
   Он был чуть выше среднего роста, худощав и довольно крепок. Одет хорошо, хотя не по-королевски. От него исходила мощная вибрация, которую вампир определил как магию. Впрочем, она имела источники – амулет на шее, обруч на голове и меч.
   Эти предметы отлично прятали ауру самого человека, но не могли спрятать запах страха. Король, а это, видимо, он и был, боялся. Мощные магические артефакты вроде зачарованного меча тоже свидетельствовали о том, что это не ловушка – в ценах на дорогие магические предметы Зерван разбирался, и, судя по силе, исходящей от них, любой из трех предметов стоил слишком много даже для профессионального охотника на вампиров. А вот королю богатой торговой страны они вполне по карману.
   – Ну что ж, Реннар Справедливый, король Витарна, видать, не робкого ты десятка… раз сам явился. Что у тебя за дело-то?
   – Как-то не с руки мне с тобой говорить – ты меня видишь, а я тебя нет…
   – Это легко исправить,– согласился вампир, входя в круг и садясь на землю,– давай выкладывай, с чем пришел. А то, по правде говоря, любопытство снедает. Я и пришел-то просто потому, что пообещал: никак не предполагал, что ты явишься.
   Король спокойно опустился на стоявший на земле стул, положив меч себе на колени.
   На вид ему можно было дать лет тридцать, но бородка его слегка старила.
   – Мне не впервой совершать подобные походы,– ответил он,– хотя, если честно, за первый такой, кхм, поход отец, мир его праху, устроил мне основательную головомойку.