Владимир Саньков. Гиперссылка в реальность

Владимир Саньков
Гиперссылка в реальность

Пролог. Димас из Гондураса

   – Ну щто, ожиль, бг'атуха?
   Перед глазами лежащего на полу интернет-кафе Андрея Саргасова как в тумане расплывалось улыбающееся лицо светловолосого парня.
   «Что случилось?» – думать мешала боль в затылке. Одновременно с набегающими приступами дурноты, которой способствовал теплый запах крови, она распространялась по всей голове. Постепенно картинка стала четче.
   – Обделялься легким исьпухом? – незнакомец картавил, смешно смягчая твердые звуки.
   Он взял Саргасова за грудки и резко поднял на ноги. Тот завалился на ловко подставленный стул. Саргасов прикоснулся к голове рукой. Теплая липкая кровь склеила волосы.
   – Ты кто?
   – А щто, не слышаль про Димася из Гондурася? Ха-ха! Да ти, землячок, похож на холодающего с похмелья!
   Среди разбросанных стульев лежали еще два тела. Чуть в стороне разбитый игровой шлем и сломанная клавиатура. Димас внимательно посмотрел на Саргасова и уже без всякого акцента спросил:
   – Слышь, чувачок, ты ментов ждать будешь или валим отсюда?
   – А что случилось? И это кто? – Саргасов показал на лежащие тела двух мужчин.
   – Это тебе, хазачок, луще знать! – новый знакомый снова «включил» акцент. – Тебе в холове дыг'ку пришли сверлить, – он пнул стоящее рядом мусорное ведро. Оно упало, и оттуда вывалился пистолет.
   – И что с ними? – в состоянии шока Саргасов даже не осознал предыдущий ответ.
   – Умерли от сердечного приступа! Я сделал им «хы!», – новый знакомый изобразил руками страшилку, – и они упали в обморок.
   – Подожди, серьезно, ты их убил?
   – Да, не-е. Ты меня прости, чувачок, но когда этот хер с волосатыми руками рукояткой «макарыча» тебе по голове звякнул, я даже обрадовался. Ни разу после армейки не получалось нормально подраться. От души. По-чесняку. За правду. Прохожему же не будешь на улице в бубен колотить! Не люблю я людей обижать. А тут такая везуха! Вот я и не удержался.
   Один из лежащих в этот момент застонал. Димас, не прерывая рассказ, резко ударил его открытой ладонью в висок, и тот снова затих.
   – Как говорится, если рыцаря шлепнуть по левой щеке, он упадет на правый бок, – хихикнул Димас. – У меня дома стаффорд жил. Тот после любой драки в шрамах, ободранный дня два ходил счастливый. И я такой же. Иногда хочется помахаться, сил нет. Я, конечно, не знаю, кто из вас злодей. Но бить геймера по затылку – не по-пацански как-то!
   Саргасов попытался встать.
   – Если ты с ментами встречаться не планируешь, пошли, пока за этими, – Димас показал глазами на тела, – подмога не появилась. А царапину твою перекисью из аптеки промоем, и можно жениться! Ты как?
   – Что? – не понял Саргасов.
   Голова раскалывалась от звенящей боли.
   – Насчет жениться.
   – Пошли.
   И он, пошатываясь, направился к выходу. Димас оценил его неуверенную походку.
   – Так ты сейчас приляжешь, я смотрю. Давай провожу.
   Саргасов с благодарностью кивнул.
   – Как насчет по пивку? Или по коньячку? Я ведь тебе жизнью обязан.
   – Наконец-то! Ожил чувачок – потянуло в кабачок! Идем. Я знаю местечко. Но сначала в аптеку!
   Он поддержал неуверенно стоящего на ногах Саргасова под руку и вывел на улицу.
   По жизни несколько рассеянный, Саргасов и в нормальном состоянии вряд ли обратил бы внимание на припаркованный неподалеку серый «Ситроен С4», из которого за ними наблюдали.
   «Положение – хуже некуда, – по дороге к аптеке он пытался осмыслить случившееся. – Второй раз повезло. Третий точно не пережить. Что же происходит? Они находят меня в самых неожиданных местах. Как?»
   – А тебя-то как зовут? – перебил его размышления Димас.
   – Андрей.
   – Да ты, Андрей-воробей, похоже, страшный человек?
   – Почему?
   – Ну как. Сижу, смотрю: чувачок ушел в себя. Фактически заблудился. А тут приходят два бычка и сзади по голове… Боялись спереди подойти?
   – Да я сам ничего не понимаю, – мрачно пробормотал Саргасов.
   – Совсем хреново. Насрал и не знаешь где?
   Они зашли в аптеку. На лице весельчака Димаса снова появилась широкая располагающая улыбка.
   – Кг’асавица! – закартавил он к вышедшей навстречу аптекарше. На вид ей было около тридцати пяти. – Человечка спасать надо! Он только что головой вег’толет сбил.
   – Ох-ох, – заохала «красавица», увидев рану, – ему ведь в больницу надо.
   – Какая больница? Зеленкой помазать… – продолжил Димас, но, увидев ее реакцию, согласно закивал, – согласен, шишка пг’иличная будет. Но вг’емени нет. Человек на задании. Дай пег’екись, пластырь и…
   Но аптекарша уже потащила Саргасова в подсобку. Рану промыли, залили чем-то клейким и аккуратно залепили пластырем. От бинтования раненый категорически отказался.
   – А это не ты его? – аптекарша посмотрела на Димаса с хитрым прищуром.
   Тот округлил глаза:
   – Да, не… Двег’и-то закг’ывать надо!
   – Что? Какие двери?
   – Так это он об вашу входную двег’ь себе чег’еп раскг’оил!
   – Как? – растерялась девушка, перебрасывая глаза с Димаса на его раненного товарища.
   – А я что? У меня вообще память отшибло, – подыграл Саргасов.
   – Та-ак, – серьезно начала она, – я сейчас в милицию позвоню.
   – Да-да, – согласился Димас, доставая из кармана телефон, – я даже номег’ок подскажу. Восемь – девятьсот двадцать шесть… Записывай, записывай, мечта моя. А лучше свой дай. Я им сам позвоню, а потом тебе все пег’едам.
   – С тобой не соскучишься, – улыбнулась аптекарша. – Идите. Жить будет. Только к врачу все равно нужно зайти.
   – Само собой, – заверил ее Димас. – Сг’азу после задания. Так что насчет телефончика-то?
   – Завязывали бы вы с такими заданиями, – выпроваживая, напутствовала она, проигнорировав вопрос, – пока здоровье есть.
   – Волька ноги ког’мят.
   Уже на выходе Димас повернулся:
   – Пока не закг’ывайся, кг’асавица. Я вег’нусь еще… сейчас лимонаду попьем и пг’иду.
   – Лимонаду? – переспросил Саргасов, когда они отошли от аптеки.
   Димас «выключил» свой говорок:
   – Ну, коньячку. Перепутал, – невинно пожал он плечами.
   Перейдя на другую сторону Сретенки, они повернули на Бульварное кольцо. Небольшой ресторанчик на первом этаже исторического здания был совершенно пуст.
   – Ты как этих двух коней-то уложил? – поинтересовался Саргасов, когда они разместились за столиком у окна. – Спортсмен? Занимаешься чем-то?
   – Так, маленько. Пацанов тренирую.
   – А чем?
   – Русский стиль. Слышал?
   – Немного. А говорил, подраться негде.
   – Так и есть. В зале морды не бьют. Да и говорю же, с детьми занимаюсь.
   – Давай закажем чего-нибудь. Не смотри на цены. Я плачу.
   Официантка, полноватая шатенка с тяжелым взглядом, оценивающе оглядела гостей. По ее лицу было видно, что она предпочла бы пустое кафе, чем таких посетителей.
   – Будете заказывать?
   – Не спеши, кг’асотка, – включил говорок Димас. – Сейчас твои книжки почитаем и закажем. А пока минег’алки пг’инеси.
   Она собрала со столика все проспекты, оставив на двоих одно меню, и молча удалилась.
   – Миллионы лет живет женщина рядом с человеком, и все равно в ее поведении остается много загадочного и непонятного, – с вздохом прокомментировал Димас голосом Дроздова.
   – А ты что, реально из Гондураса? – шутливым тоном поинтересовался Саргасов.
   – Да иди ты в баню!
   – Что?
   – Братуха! Не болтай ерундой! Я даже не знаю, где это находится. Я с Колымы. Но ты же понимаешь, что лучше калымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.
   – Учился где-нибудь?
   Официантка принесла бутылку «Боржоме». Димас наполнил стаканы.
   – Я и сейчас учусь. Аспирантура МГУ.
   – Да ладно! – Саргасов подавился минеральной водой. – А специальность?
   – Психология, – вполне серьезно уточнил Димас. – А ты где гондурасишь?
   – Я программист. Работаю в одной конторке.
   В какой именно «конторке» он работает, Саргасов решил пока не говорить. Димас был ему симпатичен, но события последних дней заставляли быть осторожнее.
   – Андрей! – услышал он за спиной женский голос.
   Саргасов вздрогнул и обернулся.
   – Привет!
   – Привет! – он поднялся навстречу.
   Блондинка с красивыми зелеными глазами бросила обеспокоенный взгляд на его голову.
   – Что случилось?
   – Да, случайность. Упал с мотоцикла, – соврал он.
   – Э, братуха, а ты что, не познакомишь меня со своей девушкой? – подпрыгнул Димас.
   Он в силу темперамента, конечно же, не мог молча отсидеться в стороне.
   – Это Маша, – растерялся Саргасов, – мы работаем вместе. А это Димас.
   – Ну слава богу! – радость нового приятеля, однако, не доставила ему удовольствия. – Ты чуть не стал моим злейшим врагом!
   Девушка с интересом слушала их диалог. Саргасов уже не впервые отметил, как она натягивает рукав джинсовой куртки до середины правой ладони. «Интересно, что там? – думал он. – Или это нервная привычка?»
   Димас подошел к девушке.
   – Маша! – обеспокоено вскрикнул он. – Вас осколком не задело?
   – Что?
   – Вы взорвали мое сердце. Вас не зацепило?
   И, отметив ее реакцию, Димас продолжил атаку:
   – А эта улыбка ваша?
   Недавно появившиеся посетители заведения – молодая парочка, – улыбаясь, наблюдали сцену. Димас не делал лишних пауз:
   – Машенька, – он подошел к ней и приобнял за талию, – видите, как много одиноких стульев за нашим столиком? Вы должны спасти хотя бы один!
   Девушка с улыбкой осторожно отвела его руку.
   – Спасибо. С вами приятно общаться. Вы очень остроумны. Но мне нужно идти.
   – Так позвольте вас проводить до дома… – Димас сделал театральную паузу и томно добавил: – Хотя бы взглядом…
   – Пока, Андрей… и вы, Дмитрий.
   Она на прощание улыбнулась и ушла.
   – Хороша Маша, – прокомментировал Димас, когда она удалилась, – да не наша. Но я это поправлю! Здорово, да, что мы в европейской стране живем?
   – Почему? – Саргасов разлил бренди по бокалам.
   – А ты знаешь, как арабы женятся? Ему девушку приводят. Пятнадцать минут в присутствии ее родителей может посмотреть лицо, поговорить. И должен принять решение. А совпали – не совпали, это он уже после свадьбы узнает. Поэтому они и заводят по нескольку жен – исправляют предыдущие ошибки. А у нас есть право на тест-драйв!
   – В смысле?
   – Тест-драйв. Ну, как с машиной. Можешь поюзать, понять, прет тебя от нее или нет. Не покатила, так и определяешь для себя, мол, подвеска гремит или движок слабый – напору не хватает. Или, наоборот, без тормозов. А бывает, что и сцепление переклинивает. Не отцепишься!
   – Ты – циник!
   – Да не-е. Пытаюсь упростить жизнь. А вообще-то разве есть в этом мире что-то, ради чего стоит жить? Кроме женщин?
   – Не знаю, – Саргасов, казалось, думал о своем, – но хотелось бы.
   Эта реплика вернула Димаса к действительности.
   – Что, даже версий нет, кто тебя истребляет? Никому дорогу не перебегал?
   – Было полгода назад на Алтае. Разоблачил одного мудака-прокурора. Только если бы он даже смог выследить, что уже маловероятно, ему интереснее было бы засадить меня. Он ведь – законник. К тому же ему даже имя мое неизвестно.
   – Тебе, похоже, сливаться надо.
   – Куда? На Алтай? Так если это все же связано с той историей, получается, я сам к ним в руки приеду. Еще и мать под замес может попасть. Да и как можно всю жизнь бегать? Выяснить надо, кто за этим стоит.
   – А как выяснить?
   – Этим я и занимался в интернет-кафе. Понимаешь, в одной социальной сети есть сообщество. «Тессеракт». Так вот его хозяевам что-то известно. К тому же оба покушения произошли сразу после погружений.
   – Оба?
   Саргасов откашлялся.
   – В общем, да. Это уже не первый случай.
   – Интересно живешь! – Димас усмехнулся. – А каких погружений?
   – Сеансов связи. Ну… входа в это сообщество. О том, в каком я буду кафе, никто кроме меня не знал. Значит, место как-то определяют по сигналу. Иначе проще было бы выследить меня дома или на работе.
   – Значит, тебе нельзя соваться в этот «Тессеракт».
   – Не значит. Все ответы на мои вопросы там. Вот такой парадокс.
   – А жизнь не дороже удовлетворенного любопытства?
   – Тут дело не в любопытстве. Если я не разберусь с этим, то даже не буду знать, что делать или не делать. И результатом любого моего поступка может стать смерть.
   – Тогда к ментам.
   – А они меня охранять будут? Хрен! Так я только раскроюсь. Анонимность – залог моей безопасности. Больше шансов выжить. Просто нужно хорошенько все продумать.
   Саргасов откинулся на спинку кресла. В его глазах мелькнула идея.
   – А ведь ты спортсмен.
   – И что?
   – Слушай, я хочу еще раз-другой зайти в «Тессеракт». Нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за мной. Прикрыл спину. Просто предупредил, если они все-таки опять смогут вычислить.
 
   – Да ты больной!
   – Дима-а-ас! Надо просто вовремя предупредить меня. Не за так. Я нормально зарабатываю. Как ты смотришь на подработку с оплатой за риск? Никаких боев. Засекли приближение – сливаемся. А я так все запутаю, что не определят они ни хрена! Только подстрахуешь. Ну как, брат, поможешь?
   Димас поднял на него глаза и мрачно кивнул.

Часть 1.

Глава 1. Баобаб

   – Я вам клянусь, москвичи от сибиряков отличаются строением черепа! – высокий увалень с пробивающимся пушком над верхней губой говорил громко и совершенно серьезно.
   Двое его приятелей – худощавый азиат среднего роста и невысокий блондин с лицом хорька – издевательски ухмылялись. Их перемигивания еще больше раззадоривали парня.
   – Я вам говорю, она – москвичка! – детина, не поворачиваясь, указал пальцем куда-то в толпу. – Ставлю два пенделя. Готовьте жопы.
   Он рванул наперерез пассажирам только что прибывшего утреннего московского рейса.
   – Девушка, простите, вы москвичка?
   Приятели застыли в карикатурных позах, изображая футболистов, приготовившихся ударить по мячу. Девица, не останавливаясь, оценила ситуацию и бросила через плечо:
   – Чо, дурак, что ли?
   Реплика привела его дружков в исступление. Они перегнулись пополам, умирая от хохота. Увалень стоически принял наказание в виде двух пинков под зад. Азиат, выполнив свою часть экзекуции, вытер выступившие от смеха слезы и вышел вперед.
   – Эх ты, антрополог! Эту клушу за версту было видно. Смотри, как работают профессионалы! – Он оценил взглядом нескольких пассажиров и наконец указующе мотнул головой. – Вот этот кучерявый в оранжевом шарфике. Москаль. Хозяин мира. Обрати внимание на его взгляд. Он нас считает овцами. Живем неправильно. А он научит. Чувак без шапки. Они в Москве не знают, что это такое. Друг менингита, – он ухмыльнулся. – Ноябрь, а он в тоненьком пальтишке. Теперь ботинки. Дорогие, брендовые, и, главное, они начищены! Кто у нас чистит ботинки? Иди, спрашивай!
   Озадаченный, толстяк рванул вперед.
   – Простите, мужчина, вы москвич?
   – Я э-э-э… Как этот ваш городок называется?
   – Барнаул.
   – Ах, да. Так вот, я теперь… – он натурально зевнул, – барнаулец. – И так же степенно продолжил путь, оставив трех приятелей в сложном положении.
   Брюнет выглядел на тридцать пять. Он был бы не так приметен на фоне полусонной толпы, если бы не шелковый ярко-оранжевый шарф, несколько раз обернутый вокруг шеи. Молодой человек со скучающим видом поглядывал по сторонам. В потоке еще не проснувшихся после ночного перелета пассажиров он словно попал в затянутое кино про страну лилипутов. Таким неспешным и маленьким все казалось после суетливого московского размаха.
   Сонные посетители аэровокзала коротали время в ожидании рейса в очереди у буфета со скудным ассортиментом и необоснованно высокими ценами, унаследованными от советских времен. А также у газетного киоска, лениво разглядывая яркие глянцевые обложки столичных журналов.
   Не только аэровокзал, но и все пространство вокруг будто прониклось вальяжной медлительностью. Даже, казалось, брызги мокрой снежной кашицы от колес черного «Лэндкруизера», подрулившего к дверям здания, значительно медленнее своих столичных «сородичей» поднимались в воздух.
   Бесцеремонно нарушив воцарившуюся размеренность, из автомобиля выскочил седой водитель в строгом темно-синем костюме под распахнутой дубленкой и быстро, опасаясь поскользнуться на мокром снегу, засеменил к дверям аэровокзала. Перед собой он выставил бумажную табличку с надписью «Ашмаров». И вздрогнул от неожиданности, когда встретивший его в дверях высокий молодой брюнет в оранжевом шарфике взялся за табличку и мягко развернул. Пальцем он показал на фамилию и членораздельно произнес:
   – Ашмаров – это я.
   А затем загнул табличку вниз, словно опасался, что ее увидит кто-то еще.
   После взаимных приветствий и извинений встречающего за опоздание они прошли к машине. Водитель затолкнул небольшой чемодан гостя в багажник и привычно почтительно открыл перед ним заднюю дверцу автомобиля. Хозяин оранжевого шарфа уже начал приходить в себя после бессонного четырехчасового перелета и с любопытством поглядывал по сторонам.
   – Никогда здесь не был, – констатировал он, как бы открывая тему для разговора. – А как дела у Антона Олеговича?
   – А как у него могут быть дела? – с охотой отозвался водитель. – Как всегда, на высоте! Ему эти выборы выиграть – раз плюнуть. Да и партия за ним стоит самая серьезная.
   – Что ж, ни одного достойного соперника не нашлось?
   – Ну, желающих попасть в Думу, положим, много. Но один только Бурыгин олигархов бьет. Это они раньше народные деньги разворовывали, а теперь – кто на нарах, кто в Израиле.
   – Как бьет? – не понял пассажир.
   – Законно! Через суд. Все как полагается. Сажает проворовавшихся барыг! А деньги их на детские дома и больницы идут. И пресса его поддерживает.
   – И не ругает никто?
   – А за что его ругать-то? Он же о людях печется.
   – Так то инициалы такие: Бурыгин Антон Олегович – БАО. А журналист один, из приспешников Кручинского, дописал. Это его главный соперник по выборам. Но ничего, сами иногда промеж себя так зовем. Баобаб – дерево могучее.
   – А этот Кручинский что из себя представляет?
   – Да, олигарх местный. Из недобитых. У него свой хлебокомбинат, мельница… Много всего. Чего ему в Думе делать? Жиреть еще больше или от закона за депутатской неприкосновенностью прятаться? Как он там наши интересы представлять собрался? Он же нас, поди, только из окна «Мерседеса»-то и видел!
   На въезде в город у поста ГИБДД перед их автомобилем молодой гаишник взмахнул жезлом, давая указание принять вправо и остановиться. Пассажир на заднем сиденье не придал этому значения, ожидая формальной процедуры проверки документов. Однако случилось иное. Строгий седой водитель начал суетливо шарить правой рукой между сидений.
   – Да где эти чертовы корочки?! – ругнулся он и, приняв неожиданное для Ашмарова решение, вдруг резко выбросил в сторону инспектора руку со сжатой фигой. – На, съешь! – и дал по газам.
   Напуганный гаишник так резко взял под козырек, что Ашмарова пробрал смех, и он долго не мог успокоиться.
   – А вы, наверное, Антону Олеговичу помогать едете? С выборами?
   – Ну да.
   – Извиняюсь за вопрос. Что непосредственно делать-то будете?
   – Я журналист. Буду людям правду рассказывать.
   – Вот это дело! – одобрил водитель.
 
   Но и в тихой гавани местами бурлило. В самом центре города, на третьем этаже здания, изображенного на гербе Барнаула, которое в народе получило название «Под шпилем», в этот момент царила суматоха.
   – Антон Олегович, – подбежал к Бурыгину, идущему в сопровождении незнакомого молодого человека, замначштаба Корчуганов, – так Лысенкова-то нету. Кто совещание будет проводить?
   Не останавливаясь, Бурыгин исподлобья стрельнул взглядом маленьких въедливых глаз в Корчуганова. Его лицо, усеянное рубцами давно прошедшей угревой сыпи, скривилось в усмешке.
   – Я буду проводить! А нету его, потому что я уволил этого недоделанного. И теперь он до конца выборов посидит в КПЗ, чтобы не мешал людям работать.
   Корчуганов побледнел, но ничуть не удивился. Втроем они быстро шагали к помещению, где обычно и происходила вся предвыборная работа штаба.
   – А кампанией кто руководить будет?
   – Незаменимых у нас нет. Найдется человек. – Бурыгин удовлетворенно хмыкнул. – Уже нашелся. Некоторых коней и на переправе не грех поменять! – Они вошли в комнату, где все основные участники уже собрались для экстренного совещания. – Все на месте?
   В помещении находилось человек пятнадцать – одни работали за компьютерами, другие расселись на стульях и столах и что-то громко обсуждали. Когда вошел Бурыгин, все затихли, с интересом поглядывая на незнакомца рядом с ним. Высокий кудрявый брюнет с хитрым прищуром осматривал собравшихся.
   – Хочу вам представить, – без предисловий начал Бурыгин, – нового руководителя избирательной кампании Ашмарова Евгения Валерьевича.
   По комнате прошелся шепоток.
   – Да-да, – отреагировал на него кандидат, – именно того самого! Вот видите, – повернулся он к Ашмарову, – о вас наслышаны.
   Тот польщено улыбнулся.
   – Итак, – продолжил прокурор Бурыгин, – существо дела вы знаете. Но я подытожу. По замеру недельной давности мы отставали от Кручинского на один процент. Теперь отстаем на три. А должно быть наоборот! Не так ли? – Его риторический вопрос повис в воздухе. – И это притом, что средства массовой информации как будто не знают о существовании Кручинского. Почти в каждой статье, передаче: Бу-ры-гин, – последнее слово он произнес по слогам. – И ведь у нас зарегистрированы два Кручинских!
   При этих словах по залу прокатился смешок.
   – То есть вроде мы не дураки. Нашли двойника, который должен запутать электорат главного противника. И как будто мы сняли с регистрации еще одного потенциально опасного кандидата – Белякова. Бля! – вырвалось у эмоционального оратора.
   Слушатели захихикали.
   – И за меня в стопроцентном составе проголосуют все военные части города и МВД. Не зря же я с губернатором и генералами в баню хожу! Заметьте! Не с длинноногими красавицами, а с толстыми генералами!
   Прокурор переждал накативший взрыв смеха и подвел итог своей пламенной речи:
   – Ну так почему, хочу я вас спросить, мы просираем выборы?
   Бурыгин глазами искал жертву, которая осмелится принять вызов на себя и ответить на столь щекотливый вопрос. Но взгляды участников команды рассредоточились по залу в желании избежать опасного контакта. Кандидат выпрямился и сменил тон:
   – Вот такая у нас странная ситуация, Евгений Валерьевич, – уже спокойно произнес он. – Сможем что-нибудь сделать?
   – Я ведь, Антон Олегович, специалист по антикризисным мерам. Проигрывать не люблю, да и не умею. И вижу это же качество в вас, что очень важно. Ситуация непростая, но, думаю, мы сделаем контрол-альт-дел – перезагрузим ситуацию. Не сомневайтесь, шампанское пить будем мы!
   Он с достоинством наклонил голову, в ответ, как по команде, раздались аплодисменты. Ашмаров подождал, пока восстановится тишина, и продолжил уже для всех:
   – Друзья мои, мы с вами должны отдавать себе отчет в том, что выборы при нынешней системе промывки мозгов – фикция. Нужно лишь контролировать средства информации. Но мне приходилось выигрывать и при полном отсутствии внимания со стороны прессы.
   – Как это? – не удержался кто-то из слушателей.
   – А вот так примерно, – в руках выступающего вдруг оказалась колода игральных карт. Он выдернул, казалось, наугад две из них, убрал колоду и, не глядя, продемонстрировал карты зрителям. – На место Самого Главного Начальника баллотируются два претендента: червонная дама и бубновый король. – Он медленно, так чтобы все видели, положил обе карты на стул рубашками вверх. – При этом карта справа обещает в случае победы взять карту слева в заместители. Дамы и господа, голосуйте! Кто за карту слева? Раз, два… шесть голосов. За карту справа… считаем… считаем… девять голосов. Кто победил?
   – Червонная дама! – отозвался хор голосов. Зрители зачарованно наблюдали за его манипуляциями.
   – Червонная дама – считают наши избиратели, – констатировал результат голосования выступающий. – То есть карта справа. Ну что ж, воля избирателей – закон. – Ашмаров легко перевернул карту, которая оказалась пиковым королем, и зал шумно выдохнул. – Остальное вам не интересно, – нарочито безразличным тоном проговорил иллюзионист, переворачивая вторую карту. – Пиковая дама, родственница выигравшего выборы черного короля, автоматически становится его заместителем согласно озвученным чаяниям народа.
   Благодарные зрители разразились овациями. Только один, стоящий в сторонке, заметил:
   – Фокус!
   – Да, – просто ответил шоумен. – Мир не таков, каким кажется. Научитесь выдавать черное за белое, сплетите сеть приятных иллюзий для толпы, и вы будете править вселенной. И, как обычно, большинство счастливо, а некоторые недовольные зудят в сторонке. Все как всегда.
   – И в выборах все так же просто? – не унимался «оппозиционер».
   – А кто сказал, что просто? Попробуйте повторить этот фокус! – Ашмаров протянул ему колоду. – Не можете? О том и речь. Для этого нужны опытные профессионалы. Вот я и приехал к вам.
   Его снова поддержали аплодисментами. Под впечатлением был и кандидат.
   – А что, соперники не могут устроить такой фокус? – поинтересовался он.