Страница:
– Спасибо, ведьмак. Если честно, я не ожидал джипа. Спасибо.
– Я и сам не ожидал.
Только сейчас, пройдя в глубь комнаты, Геральт отстегнул ружье, но оставил его под рукой. А сам расположился на диванчике. Ногами к выходу. И к телевизору.
– А зовут-то тебя как? – поинтересовался орк, умело поджигая газовую горелку под чайником.
– Ведьмаком.
– Нет, я об имени.
– Что тебе ведьмачье имя? Кто их помнит, ведьмачьи имена?
Орк помолчал, видимо, ожидая ответа.
Не дождался.
– А меня Семен зовут. Семен Береста, – представился орк, демонстративно не обращая внимания на молчание Геральта. – Всю жизнь тут шоферю. И я, и отец мой шоферил, и братья… И сыновья, оба. Все по таксерной линии… Ты чай какой любишь, покрепче или пожиже?
– В меру, – сказал Геральт. – В цвет коньяка. Только хорошего.
– А я покрепче люблю. Чтоб непрозрачный был. И без сахара.
Чайник постанывал на горелке, жадно впитывая тепло.
– Геральт, – сказал наконец Геральт. – В смысле, меня зовут Геральт.
– Геральт? – переспросил орк и впервые за последние часа три усмехнулся. – Ну да, конечно. Как еще могут звать ведьмака? В честь героя той грустной сказки?
– Не знаю, в честь кого, – отозвался Геральт. – Ведьмаков всегда называют традиционными именами. Геральт, Койон, Ламберт… Раз меня назвали Геральтом, значит, незадолго до моего посвящения другой ведьмак по имени Геральт перестал жить. Вот и вся честь.
– И ты ничего о нем не знаешь? О том Геральте?
– Ничего. Кроме имени.
Ведьмак молчал, орк заваривал чай.
Наконец Геральт произнес – неохотно, словно через силу:
– Идет кто-то.
Семен Береста вслушался, но из-за тихого шипения так и не выключенной горелки ничего не услышал. Однако ведьмак оказался прав – спустя минуту в дверном проеме возник хозяин. Краснолицый, как и все кобольды, в шикарном кожаном переднике поверх одежды. И босиком.
– Семен? – спросил кобольд со смесью удивления, облегчения и радости. – Какими судьбами?
Орк, широко улыбаясь, оставил чайник с чашками, раскинул руки и смело шагнул кобольду в объятия.
Только сейчас Геральт убрал руку от ружья.
– А где твоя «Десна», Семен? – допытывался кобольд.
Орк помрачнел.
– Нету больше «Десны»… Сгорела, Сход Развалыч.
Кобольд, носящий необычное имя Сход Развалыч, отстранил Семена, но руки его продолжали лежать у орка на плечах.
– Что случилось?
Орк пожал плечами, отчего руки кобольда на полсекунды приподнялись.
– Не знаю. Может быть, он расскажет?
Орк полуобернулся к Геральту, указывая на ведьмака ладонью.
– Его зовут Геральт. Геральт, это Сход Развалыч, мой давний приятель и друг.
– Добрый день, – сдержанно поздоровался Геральт.
Кобольд кивнул, убрал наконец руки с плеч Семена и оценивающе оглядел нового знакомого.
– Геральт… – протянул Сход Развалыч. – Ты что, ведьмак?
– Ведьмак.
Кобольд резко обернулся к Семену.
– Что стряслось? Рассказывай немедленно.
Орк с надеждой взглянул на Геральта, но, натолкнувшись на твердокаменный взгляд ведьмака, махнул рукой и начал сам:
– Не знаю, Сход Развалыч. Какая-то тварь выбралась с завода в пустые кварталы. Мы пошли по следу, вернулись – от «Десны» только остов догорает…
– Тварь?
Кобольд нахмурился и обратился к ведьмаку:
– Что за тварь?
– Не знаю, – честно ответил Геральт. – Я такой раньше не встречал.
– Она опасна?
– Да.
– Очень?
– Да.
– Едем, – решительно заявил Сход Развалыч.
Ведьмак и не подумал встать с дивана.
– Не так быстро, – сказал он. – Мне нужно подумать… ну и почитать кое-что. Авось опознаем, кто это.
Сход Развалыч опустил взгляд долу, несколько секунд помолчал; потом с безграничным терпением в голосе проговорил:
– Геральт! Я здесь живу. Здесь, в этих, шахнуш тодд, промзоновских кварталах, где даже воробьи серые от цементной пыли! Какая-то тварь выползла с завода, немедленно примчался ведьмак, сам собой, без зова… И слова из тебя мне приходится клещами вытягивать?
Геральт еле заметно усмехнулся. Впрочем, определенный резон в словах кобольда был: опасность действительно угрожала ему, а отнюдь не Геральту или Семену Бересте, пришельцам на этой территории. И ведьмак стал рассказывать:
– Что-то здоровое. Просеку оставило за собой метра в три шириной. Ход определенно не гусеничный, причем оно способно к прыжкам. Если вообще не к полету.
– То есть, – перебил кобольд, – заводской забор цел?
Упоминание о способности машины к полету на Сход Развалыча, похоже, не произвело должного впечатления. Вряд ли подобная способность казалась ему диковинкой. Геральт это отметил.
– Цел забор. Но о прыжках можно судить не только по этому, по характеру следа тоже. Не делает разницы между строениями и деревьями, значит, это чисто техническая тварь, живые не замешаны. Несет какое-то огнестрельное оружие, не то пушку, не то крупнокалиберный пулемет. Наверняка оборудована бульдозером, возможно, даже не одним. Понятное дело, бронирована. Это все, о чем я могу судить по следам. Да, еще: двигатель и не бензиновый, и не дизель. Что-то новое. Хотя подтеки масла на следе есть, ничтожно мало, но есть. Масло очень высокого качества.
– Как ты узнал о ней?
– Увы, Сход Развалыч. Случайно. Никто меня не засылал, Арзамас об этом не знает. Поэтому я и решил здесь остаться.
– Ты связывался со своими?
– Еще нет.
Геральт пристально взглянул на кобольда. Тот подозрительно много знал о ведьмаках.
– Сход Развалыч… – протянул Геральт. Мягче, чем говорил обычно. – Простите, я могу задать нескромный вопрос?
– Можешь, – не задумываясь разрешил кобольд.
– Сколько вам лет?
– Восемьсот тридцать два.
– Ого! – оценил Геральт. – Ни за что не скажешь! Поздравляю.
Для кобольда это был весьма почтенный возраст – что-то около семидесяти человеческих лет. Причем выглядел тот далеко не старцем.
– Тогда еще один вопрос: а не вы ли…
– Я, – просто ответил Сход Развалыч.
Семен, с удивлением вскинув брови, увидел, что ведьмак встал с дивана, откуда его, казалось, не могло поднять ничто в этом мире, выпрямился, приложил руку к сердцу и в пояс поклонился старому кобольду.
«Ну и ну! – подумал Семен Береста. – И здесь какая-то тайна!»
Сентябрь выдался непривычно теплым, однако ночи постепенно становились все прохладнее и прохладнее. Вечер прошел при открытой двери, но едва сгустилась темнота, Сход Развалыч дверь захлопнул. Одинокое пятно света падало из окна на приступочек; ряды автомобильных боксов практически не освещались. Лишь над невидимым отсюда въездом на территорию гаражей тлел на столбе одинокий огонек под ржавой жестяной крышкой.
– Ну, ведьмак? Накопал что-нибудь? – нетерпеливо спросил Семен, когда Геральт оторвался от ноутбука, встал из-за стола и длинно, по-кошачьи, потянулся.
– Нет, – лаконично ответил ведьмак.
– Даже ведьмаки не знают, что это за штука?
– Не знают.
Видно было, что мысли Геральта витают совершенно в иной области. Да и вопросы, которые ведьмак периодически задавал аборигену-кобольду, касались в основном близкого завода и тех, кто этим заводом последнее время интересовался. Далекий от этих сведений орк мало что понимал. Сход Развалыч, похоже, понимал больше, но молчал до поры до времени.
– Надо бы связаться с техником этого района, – задумчиво протянул Геральт. – Где он обитает, а, Сход Развалыч?
– Да вон, за оврагом и обитает. Там в глубине массива киноцентр отрос лет двадцать назад. Техник его и занял спустя какое-то время. Кино крутить, кстати, там не перестали.
– А не поздно ехать-то? – спросил Семен. – Полночь скоро.
– С утра поедем, – пояснил ведьмак. – Сход Развалыч, у вас раскладушки никакой нет? А то мне выспаться сегодня толком не дали.
– Матрасы есть. Здесь, за стенкой, целая кипа. И одеяла там же. Держи ключ…
Кобольду не нужно было объяснять, что ведьмак не ляжет спать в помещении, в котором находится кто-нибудь еще. А если и ляжет – то не заснет.
Когда дверь в соседнюю комнату захлопнулась, орк подсел к старому кобольду поближе. Снова принялся полусонно поскрипывать на горелке рябой эмалированный чайник.
– Странный он, этот ведьмак, – тихо заметил Семен.
– Он не странный, – так же тихо ответил кобольд. – Он ведьмак, дружище. Ведьмаки все такие.
– А ты, я смотрю, с ведьмаками дела какие-то имел?
Сход Развалыч усмехнулся:
– Запомни, Семен. Ведьмаки ни с кем и никогда не ведут дел. Они лишь продают свои услуги. И все. Причем оплату всегда берут вперед. И упаси тебя жизнь когда-либо встать на пути ведьмака или попытаться обмануть его…
– Обмануть? – перебил орк. – Как же ведьмака обманешь, если плату он берет авансом?
– Ну, например, попытаться откатить заплаченное ведьмаку. Или продать ему что-нибудь, плату схоронить в кармане, а покупку потом не отдать. Да мало ли, под этим небом всякое бывало, уж поверь мне. Так вот, ведьмаки могут простить алчность, жажду власти, жестокость, коварство… Но только не в отношении себя. И еще одно запомни, Семен. Слово ведьмака – крепче стали. Потому что ведьмак, давший слово и нарушивший его, будет убит другими ведьмаками. Очень быстро и неотвратимо.
Орк налил чаю себе и собеседнику. Поболтал в фарфоровой чашке со щербинкой на ободке серебряной, потемневшей от времени ложечкой. Кобольд еле заметно кивнул – поблагодарил.
– Сход Развалыч! Расскажи, а? Что там у тебя с ведьмаками было? Что за история? Интересно ведь.
Кобольд растянул губы в ироничной усмешке. Красноватые блики от горелки делали его и без того красное лицо совсем пунцовым.
– Семен… Я дал слово никому и никогда не рассказывать подробности этой истории. А как относятся ведьмаки к однажды данному слову, ты уже знаешь.
– Но ты-то ведь не ведьмак!
– Это дела не меняет. Слово, данное ведьмаку, в их понимании равнозначно слову, данному ведьмаком. Поэтому я и молчу. Уже много лет.
– Сколько?
– Много.
– Неужели и это секрет?
– Семьсот двадцать.
На это ответить можно было только молчанием. Почтительным молчанием.
Так, без единого звука, они допили чай.
– Ладно, – наконец прервал безмолвие орк. – Пойду я посплю, пожалуй, сегодня до света встал.
– Раскладушка у меня внизу. Вот ключ… – предложил кобольд.
– Да не нужно. – Семен поднялся из-за стола. – В джипе посплю. Пусть привыкает. Да и мне к нему привыкнуть нужно. Спокойной ночи, Сход Развалыч.
– Спокойной ночи.
Ночь и впрямь выдалась спокойная. Для всего района.
Но никто не подозревал, что не так долго осталось безмятежному району наслаждаться спокойными ночами.
Никто. Кроме, разве что, ведьмака и старого кобольда, который знал о ведьмаках не меньше, чем они о себе сами.
Геральт проснулся первым, и это было наилучшим знаком, что из режима «отдых» он переключился в режим «работа». Солнце пряталось – небо сплошь застилали однотонные светло-серые тучи. Даже птицы чирикали без особого энтузиазма, уныло и скорее по привычке, чем по необходимости.
«Осень», – подумал Геральт по пути к автомойке.
Там он с наслаждением умылся под холодной струей, всласть пофыркал и моментально посвежел после сна. Пока он умывался, с ночевки снялось несколько машин, из тех, что обитали в боксах с научными дистанционными замками. Геральт заметил, что таких было совсем немного. Каждый однажды прирученный автомобиль втайне мечтает вновь обрести хозяина.
Орк дремал в джипе, откинув спинки передних сидений. Геральт легонько постучал ему в стекло; джип снес это без излишней нервозности. Пока орк продирал глаза, Геральт поднялся и так же легонько постучал в дверь к кобольду. Тот, оказывается, уже встал, оделся и даже успел вскипятить чайник.
Чай механик-самоучка поглощал в неимоверных количествах и приятелей своих заражал тем же, потому что без чаепития Семен-таксист наотрез отказался выезжать куда бы то ни было. И – что странно и неожиданно для себя – от чуть терпкого вкуса крепкого чая Геральт получил массу непередаваемого наслаждения. Словно еще раз умылся, только ощущения вышли не холодно-пронзительные, а теплые, домашние.
Впрочем, у ведьмаков не бывает места, которое они могли бы назвать домом.
– К технику в киноцентр? – спросил орк, усевшись за руль слегка возбужденного новизной и близостью живых джипа.
– Да.
Ведьмак устроился рядом с ним, впереди. Сход Развалыч сел назад.
– А чего ты ждешь от этого визита? – тихо спросил кобольд, когда Семен вывел «Хортицу» сначала к пустырю, а потом на уже знакомую дорогу, тянущуюся вдоль заводского забора.
– Ничего, – ответил ведьмак с непоколебимой уверенностью. – Ничего абсолютно. Техник меня выгонит и обругает.
Ответ ведьмака был таким неожиданным и уверенным, что оба его спутника ненадолго растерялись.
– А-а-а… – протянул кобольд, подыскивая нужные слова. – Зачем же тогда ехать?
– Потому что без визита ведьмака с последующим обругиванием невозможны дальнейшие события. Поверьте, с этого начинается добрая половина моих заданий. Дело привычное.
– Н-да, – сказал Семен. – Веселая у тебя жизнь, ведьмак…
– Жизнь? – удивился Геральт. – Я ведь не живой.
Над этим заявлением Сход Развалыч и Семен размышляли еще дольше; джип успел снова свернуть к пустырю, уже за оврагом, когда проехали старый-престарый и потому перманентно спящий мосток. Лес многоэтажек приближался. Геральт подумал, что это место живо напоминает самый центр Большой Москвы, Строгино, только вместо оврага там река.
В районе орк-таксист ориентировался не хуже, чем в карманах собственной одежды. Без колебаний сворачивал в арки, петлял во дворах, а поскольку пересел с легковушки на джип, даже весело въезжал на бордюры и пересекал не предназначенные для проезда площадки.
Здание киноцентра располагалось внутри массива, в центре просторного майдана, упакованного в свежий асфальт. Асфальт был явно моложе двадцати лет. Ажурный металлический заборчик опоясывал ухоженные газоны; по периметру пестрели слегка поблекшие вывески летних кафешек, ныне пустующих. За воротами с обязательной будкой и охранником примостились несколько легковушек и длиннющий лимузин. Техник явно мнил себя большой шишкой. Впрочем, Харьков – второй по значению район Большого Киева после Центра. Быть техником здесь – вовсе не то же самое, что быть техником где-нибудь в Шепетовке.
Семен притормозил у ворот; охранник в будке – человек лет тридцати – тотчас оживился. От взгляда Геральта не укрылось и то, что у входа в рельефный куб киноцентра, на крылечке, тоже кто-то зашевелился.
Геральт вышел из машины; взгляд привратника тотчас прикипел к татуировке на ведьмачьей лысине.
– Здравствуйте, – сказал Геральт. – Мне нужен здешний техник.
– Представьтесь, пожалуйста, – бесцветным тоном предложил охранник.
– Я ведьмак, – сообщил Геральт тем же тоном, каким мог сообщить, к примеру, что находятся они в Большом Киеве.
Привратник повернул голову к крыльцу, и стало видно, что в ухе у него бусина-телефон переговорного устройства. Присмотревшись, Геральт различил и микрофон, пристегнутый к лацкану черного пиджака.
Тот, кто зашевелился на крыльце, что-то негромко забормотал; Геральт со спутниками не разобрали ни слова. Привратник продолжал выжидательно глядеть на своего напарника, уголком глаза, впрочем, цепко наблюдая за гостями.
«Вышколенный песик, – подумал Геральт. – Хотя и молодой».
Через минуту ответ был получен привратником. И звучал вот как:
– Техник вас не примет. Пожалуйста, покиньте пределы нашего района.
– Говорил, обругает, – шепнул Семен Сход Развалычу. – А этот смотри как вежливо…
Геральт, казалось, ничуть не удивился. Словно и не слыша облеченной в вежливые слова просьбы убираться, он вновь обратился к охраннику. Обратился спокойно и терпеливо:
– На ближайшем заводе появился неизвестный механизм. По моим оценкам, он представляет серьезную опасность вашему району. Пожалуйста, передайте мои слова технику. Немедленно.
– Вам предложено покинуть район. Будете тянуть – мы ведь и поторопить можем. – Охранник выглядел как само спокойствие и даже намека на угрозу не промелькнуло в его тоне.
Но Геральта трудно было смутить.
– Механизм пока не приступил к активным разрушительным действиям. Когда приступит – будет поздно. На что он способен, можно понаблюдать в пустых кварталах у завода. Подозреваю, это далеко не все, на что он способен. Эта тварь подрастет, окрепнет и примется за жилые кварталы. Если мне не изменяет память, обязанность техника – защищать вверенный ему район.
Тут охранник непроизвольно коснулся бусины в ухе указательным пальцем, вдавливая ее поглубже. Так всегда делают, когда хотят получше расслышать издаваемые наушником звуки.
– Слушаюсь, – пробормотал привратник через пару секунд и поманил Геральта пальцем.
Геральт приблизился на расстояние двух шагов.
– Держи. – Привратник отдал ведьмаку наушник.
Геральт без колебаний сунул его в правое ухо.
– Послушай, ведьмак, – зазвучал низкий мужской голос, могущий принадлежать виргу, орку или человеку, но никак не гному или эльфу, – я получил мандат техника не вчера. Я прекрасно знаю свои обязанности. Поэтому убирайся отсюда подальше со своими бреднями, понял?
– Ваш район в опасности, – все так же терпеливо гнул свою линию Геральт. – Пока это не очевидно, но я как ведьмак предупреждаю вас: на заводе зародилось чудовище. Зародилось и окрепло до осмысленных самостоятельных действий. По моим прикидкам, через недельку оно заявит о себе. Если уничтожить его сейчас, пока оно не впол…
– Убирайся! – прервал Геральта техник. – Повторять больше не буду.
Привратник требовательно протянул руку. Секунду помешкав, ведьмак вернул ему наушник и сказал:
– Меня можно найти в гаражах за оврагом.
После чего развернулся и, не оглядываясь, зашагал к джипу. Орку и кобольду ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Ну, что он тебе сказал? – нетерпеливо вопросил Семен, когда все дверцы «Хортицы» захлопнулись.
– Велел убираться, конечно же, – отозвался Геральт.
– И что будем делать?
– Убираться, – пояснил Геральт. – Не торчать же здесь?
Джип послушно тронулся, не дожидаясь даже команды водителя-орка.
«О как, – ревниво подумал Семен Береста. – Кого он хозяином-то считает, меня или ведьмака?»
– Куда править? А? – спросил орк, тщательно замаскировав досаду.
– Назад, в гаражи. Теперь придется выжидать.
– И ничего не предпринимать?
– Почти.
Что означало это «почти», Сход Развалыч с Семеном поняли на полпути к гаражам, когда джип резво переваливался на выбоинах у заводской стены.
– Притормози-ка, – велел Геральт.
Береста притормозил; Геральт неожиданно вышел наружу. Внимательно поглядел на стену, поозирался направо-налево, потом затейливо двинул головой. Отчетливо хрустнули шейные позвонки.
– Я вернусь к полудню, – сообщил он. – Может, немного позже. Если нетрудно, приготовьте какой-нибудь еды, мне нужно будет восстановить силы.
А потом ведьмак в два прыжка приблизился к стене, совершенно гладкой и неприступной на вид, оттолкнулся, взвился в воздух и, как паук, прилепился к ней на высоте добрых двух метров. Потом медленно пополз вверх, снова напомнив большого пыльного паука. Вплотную подобравшись к колючей проволоке наверху, одной рукой Геральт схватился за кромку стены, второй принялся что-то делать с проволокой. Изумленные орк и кобольд, затаив дыхание, наблюдали за его действиями из джипа. Ни один, ни второй так и не поняли, каким образом ведьмак сумел приподнять проволоку и подлезть под нее. Но спустя минуту он сделал это и спрыгнул со стены на противоположную сторону. На территорию завода.
– Дела-а, – протянул Сход Развалыч. – Ладно, поехали на базар за жратвой.
– Ты думаешь ему помогать? – спросил Семен Береста.
– Думаю, – подтвердил кобольд. – Что-то мне подсказывает: помочь нужно.
– Как скажешь, – кивнул орк и вывернул руль.
В отсутствие ведьмака «Хортица» слушалась его весьма охотно.
– На базар так на базар, раз уж на вокзал вчера приехать не довелось…
Геральт ведь прекрасно знал: чудовища крайне редко рождаются без помощи живых.
Тварь, которая выбралась за территорию завода и порезвилась в окрестных кварталах, не могла возникнуть сама собой. Кто-то разбудил технологическую линию, кто-то сумел наладить доставку сырья и материалов, из которых родилась машина-разрушитель. Кто-то инициировал программу обкатки и испытаний. И этот кто-то в данный момент ожидает, пока тварь не завершит доводку новеньких узлов до боевого состояния.
Знал Геральт и то, что на больших заводах зачастую обитает некий контингент живых, которые никогда не выходят наружу, в город. Эдакий замкнутый клан, которому наплевать на жизнь за пределами заводских стен, сонмище анархистов и беспредельщиков. Законы здесь свои. А точнее – свое, особое беззаконие. Большой Киев с этим поделать ничего не мог и повлиять на внутризаводской уклад тоже не мог.
Помимо кланов-затворников, большие заводы всегда привлекали живых-техников всех мастей, от умудренных столетиями эльфов до шалопаев-людей, едва успевших постичь формулу-другую. Долгожители изучали тайны заводов долго и кропотливо; поденки-люди старались хапнуть сразу и побольше. Лучшие результаты оказывались у первых. Но, бывало, и случайному короткоживущему порой удавалось выведать какие-нибудь интересности, и тогда у счастливчика оставалась одна задача: побыстрее унести ноги с территории, пока до странности полно информированные боевики клана оного счастливчика не привязали к трубам в первом попавшемся цехе и не изрезали ножами до состояния шаурмы. Удача чаще улыбалась боевикам. Сия капризная дама вообще чаще улыбается тем, кто лучше информирован.
За информацией Геральт и решил поохотиться – но без фанатизма, с оглядкой.
Приблизившись к натянутой колючке, он некоторое время изучал это мудрое заграждение. Потом пошастал туда-сюда, от столбика к столбику. И пришел к выводу, что в состоянии преодолеть его, ничего не перерезая и не перекусывая.
Ведьмак был не единственным, кто проникал здесь на территорию. У одного из столбиков виднелись явные следы подкопа. Неглубокого, сантиметров тридцать всего, но подлезть под проволоку уже можно. Очень странно, поскольку никаких следов на вспаханной полосе между стеной и колючкой не виделось и в помине.
Геральт задумался.
Либо полосу рыхлит безмозглая и потому беспечная машина, либо это ловушка.
«Лезть? Не лезть? – подумал Геральт отрешенно. – Что подскажешь, внутренний советчик?»
Внутренний советчик молчал. Без эмоций – ни одобрительно, ни скептически. Просто молчал.
«Нет, – решил Геральт спустя минуту. – Здесь – не полезу. Халявно как-то, р-раз – и сразу дыра в периметре. Да и задания я пока не получил, и с предоплатой никак… Чего зря рисковать шеей?»
Повернувшись, Геральт зашагал прочь от заманчивого подкопчика, вдоль забора. Он старался держаться к забору поближе, все ж менее заметен будет издалека. Да и следы на полосе явственнее видны по центру.
Миновав десятка два столбиков, он выбрал подходящий, с более или менее плоской и не слишком увитой колючим железом макушкой. Нашарил в шмотнике металлическую рукавицу и особым образом стукнул ботинком о ботинок. Из подошвы правого (опорная – правая) выщелкнулся короткий металлический стержень.
Далее он действовал быстро, как матерый подвальный кот, ворующий с балкона случайную снедь. Шаг, рука в перчатке на верхушку столбика, стержень правого ботинка – с размаху в дерево, на уровне колена. Подъем словно бы на ступеньку, перенос тяжести на руку (стержень тотчас втягивается назад, в ботинок), мгновенное мышечное напряжение и все. Ведьмак перевалился через столбик, как дельфин через волну, с миллиметровым зазором.
По ту сторону периметра лежал асфальт, усеянный мелкой крошкой, не то каменной, не то цементной. Встречались и металлические компоненты, чаще всего мелкая витая стружка. Приземляться было не очень радостно, но ведьмаки не из тех, кто хнычет от подобных мелочей. Да и та же перчатка выручила.
Геральт вскочил и, не мешкая, побежал к ближайшему строению – длинному рифленому ангару, похожему на половинку гигантской трубы, распиленной вдоль неведомым великаном. Площадка перед ангаром была заставлена заржавленными контейнерами с почти уже неразличимыми надписями.
Секунд через двадцать ведьмак уже хоронился меж этих рыжих металлических чушек, пахнущих кислой заводской пылью и все той же ржавчиной. Еще откуда-то тянуло остро-сухим душком контактной сварки. Наверное, из ближнего цеха – исполинского трехэтажного параллелепипеда, рядом с которым ангар-полтрубы выглядел просто невинным сарайчиком.
– Я и сам не ожидал.
Только сейчас, пройдя в глубь комнаты, Геральт отстегнул ружье, но оставил его под рукой. А сам расположился на диванчике. Ногами к выходу. И к телевизору.
– А зовут-то тебя как? – поинтересовался орк, умело поджигая газовую горелку под чайником.
– Ведьмаком.
– Нет, я об имени.
– Что тебе ведьмачье имя? Кто их помнит, ведьмачьи имена?
Орк помолчал, видимо, ожидая ответа.
Не дождался.
– А меня Семен зовут. Семен Береста, – представился орк, демонстративно не обращая внимания на молчание Геральта. – Всю жизнь тут шоферю. И я, и отец мой шоферил, и братья… И сыновья, оба. Все по таксерной линии… Ты чай какой любишь, покрепче или пожиже?
– В меру, – сказал Геральт. – В цвет коньяка. Только хорошего.
– А я покрепче люблю. Чтоб непрозрачный был. И без сахара.
Чайник постанывал на горелке, жадно впитывая тепло.
– Геральт, – сказал наконец Геральт. – В смысле, меня зовут Геральт.
– Геральт? – переспросил орк и впервые за последние часа три усмехнулся. – Ну да, конечно. Как еще могут звать ведьмака? В честь героя той грустной сказки?
– Не знаю, в честь кого, – отозвался Геральт. – Ведьмаков всегда называют традиционными именами. Геральт, Койон, Ламберт… Раз меня назвали Геральтом, значит, незадолго до моего посвящения другой ведьмак по имени Геральт перестал жить. Вот и вся честь.
– И ты ничего о нем не знаешь? О том Геральте?
– Ничего. Кроме имени.
Ведьмак молчал, орк заваривал чай.
Наконец Геральт произнес – неохотно, словно через силу:
– Идет кто-то.
Семен Береста вслушался, но из-за тихого шипения так и не выключенной горелки ничего не услышал. Однако ведьмак оказался прав – спустя минуту в дверном проеме возник хозяин. Краснолицый, как и все кобольды, в шикарном кожаном переднике поверх одежды. И босиком.
– Семен? – спросил кобольд со смесью удивления, облегчения и радости. – Какими судьбами?
Орк, широко улыбаясь, оставил чайник с чашками, раскинул руки и смело шагнул кобольду в объятия.
Только сейчас Геральт убрал руку от ружья.
– А где твоя «Десна», Семен? – допытывался кобольд.
Орк помрачнел.
– Нету больше «Десны»… Сгорела, Сход Развалыч.
Кобольд, носящий необычное имя Сход Развалыч, отстранил Семена, но руки его продолжали лежать у орка на плечах.
– Что случилось?
Орк пожал плечами, отчего руки кобольда на полсекунды приподнялись.
– Не знаю. Может быть, он расскажет?
Орк полуобернулся к Геральту, указывая на ведьмака ладонью.
– Его зовут Геральт. Геральт, это Сход Развалыч, мой давний приятель и друг.
– Добрый день, – сдержанно поздоровался Геральт.
Кобольд кивнул, убрал наконец руки с плеч Семена и оценивающе оглядел нового знакомого.
– Геральт… – протянул Сход Развалыч. – Ты что, ведьмак?
– Ведьмак.
Кобольд резко обернулся к Семену.
– Что стряслось? Рассказывай немедленно.
Орк с надеждой взглянул на Геральта, но, натолкнувшись на твердокаменный взгляд ведьмака, махнул рукой и начал сам:
– Не знаю, Сход Развалыч. Какая-то тварь выбралась с завода в пустые кварталы. Мы пошли по следу, вернулись – от «Десны» только остов догорает…
– Тварь?
Кобольд нахмурился и обратился к ведьмаку:
– Что за тварь?
– Не знаю, – честно ответил Геральт. – Я такой раньше не встречал.
– Она опасна?
– Да.
– Очень?
– Да.
– Едем, – решительно заявил Сход Развалыч.
Ведьмак и не подумал встать с дивана.
– Не так быстро, – сказал он. – Мне нужно подумать… ну и почитать кое-что. Авось опознаем, кто это.
Сход Развалыч опустил взгляд долу, несколько секунд помолчал; потом с безграничным терпением в голосе проговорил:
– Геральт! Я здесь живу. Здесь, в этих, шахнуш тодд, промзоновских кварталах, где даже воробьи серые от цементной пыли! Какая-то тварь выползла с завода, немедленно примчался ведьмак, сам собой, без зова… И слова из тебя мне приходится клещами вытягивать?
Геральт еле заметно усмехнулся. Впрочем, определенный резон в словах кобольда был: опасность действительно угрожала ему, а отнюдь не Геральту или Семену Бересте, пришельцам на этой территории. И ведьмак стал рассказывать:
– Что-то здоровое. Просеку оставило за собой метра в три шириной. Ход определенно не гусеничный, причем оно способно к прыжкам. Если вообще не к полету.
– То есть, – перебил кобольд, – заводской забор цел?
Упоминание о способности машины к полету на Сход Развалыча, похоже, не произвело должного впечатления. Вряд ли подобная способность казалась ему диковинкой. Геральт это отметил.
– Цел забор. Но о прыжках можно судить не только по этому, по характеру следа тоже. Не делает разницы между строениями и деревьями, значит, это чисто техническая тварь, живые не замешаны. Несет какое-то огнестрельное оружие, не то пушку, не то крупнокалиберный пулемет. Наверняка оборудована бульдозером, возможно, даже не одним. Понятное дело, бронирована. Это все, о чем я могу судить по следам. Да, еще: двигатель и не бензиновый, и не дизель. Что-то новое. Хотя подтеки масла на следе есть, ничтожно мало, но есть. Масло очень высокого качества.
– Как ты узнал о ней?
– Увы, Сход Развалыч. Случайно. Никто меня не засылал, Арзамас об этом не знает. Поэтому я и решил здесь остаться.
– Ты связывался со своими?
– Еще нет.
Геральт пристально взглянул на кобольда. Тот подозрительно много знал о ведьмаках.
– Сход Развалыч… – протянул Геральт. Мягче, чем говорил обычно. – Простите, я могу задать нескромный вопрос?
– Можешь, – не задумываясь разрешил кобольд.
– Сколько вам лет?
– Восемьсот тридцать два.
– Ого! – оценил Геральт. – Ни за что не скажешь! Поздравляю.
Для кобольда это был весьма почтенный возраст – что-то около семидесяти человеческих лет. Причем выглядел тот далеко не старцем.
– Тогда еще один вопрос: а не вы ли…
– Я, – просто ответил Сход Развалыч.
Семен, с удивлением вскинув брови, увидел, что ведьмак встал с дивана, откуда его, казалось, не могло поднять ничто в этом мире, выпрямился, приложил руку к сердцу и в пояс поклонился старому кобольду.
«Ну и ну! – подумал Семен Береста. – И здесь какая-то тайна!»
Сентябрь выдался непривычно теплым, однако ночи постепенно становились все прохладнее и прохладнее. Вечер прошел при открытой двери, но едва сгустилась темнота, Сход Развалыч дверь захлопнул. Одинокое пятно света падало из окна на приступочек; ряды автомобильных боксов практически не освещались. Лишь над невидимым отсюда въездом на территорию гаражей тлел на столбе одинокий огонек под ржавой жестяной крышкой.
– Ну, ведьмак? Накопал что-нибудь? – нетерпеливо спросил Семен, когда Геральт оторвался от ноутбука, встал из-за стола и длинно, по-кошачьи, потянулся.
– Нет, – лаконично ответил ведьмак.
– Даже ведьмаки не знают, что это за штука?
– Не знают.
Видно было, что мысли Геральта витают совершенно в иной области. Да и вопросы, которые ведьмак периодически задавал аборигену-кобольду, касались в основном близкого завода и тех, кто этим заводом последнее время интересовался. Далекий от этих сведений орк мало что понимал. Сход Развалыч, похоже, понимал больше, но молчал до поры до времени.
– Надо бы связаться с техником этого района, – задумчиво протянул Геральт. – Где он обитает, а, Сход Развалыч?
– Да вон, за оврагом и обитает. Там в глубине массива киноцентр отрос лет двадцать назад. Техник его и занял спустя какое-то время. Кино крутить, кстати, там не перестали.
– А не поздно ехать-то? – спросил Семен. – Полночь скоро.
– С утра поедем, – пояснил ведьмак. – Сход Развалыч, у вас раскладушки никакой нет? А то мне выспаться сегодня толком не дали.
– Матрасы есть. Здесь, за стенкой, целая кипа. И одеяла там же. Держи ключ…
Кобольду не нужно было объяснять, что ведьмак не ляжет спать в помещении, в котором находится кто-нибудь еще. А если и ляжет – то не заснет.
Когда дверь в соседнюю комнату захлопнулась, орк подсел к старому кобольду поближе. Снова принялся полусонно поскрипывать на горелке рябой эмалированный чайник.
– Странный он, этот ведьмак, – тихо заметил Семен.
– Он не странный, – так же тихо ответил кобольд. – Он ведьмак, дружище. Ведьмаки все такие.
– А ты, я смотрю, с ведьмаками дела какие-то имел?
Сход Развалыч усмехнулся:
– Запомни, Семен. Ведьмаки ни с кем и никогда не ведут дел. Они лишь продают свои услуги. И все. Причем оплату всегда берут вперед. И упаси тебя жизнь когда-либо встать на пути ведьмака или попытаться обмануть его…
– Обмануть? – перебил орк. – Как же ведьмака обманешь, если плату он берет авансом?
– Ну, например, попытаться откатить заплаченное ведьмаку. Или продать ему что-нибудь, плату схоронить в кармане, а покупку потом не отдать. Да мало ли, под этим небом всякое бывало, уж поверь мне. Так вот, ведьмаки могут простить алчность, жажду власти, жестокость, коварство… Но только не в отношении себя. И еще одно запомни, Семен. Слово ведьмака – крепче стали. Потому что ведьмак, давший слово и нарушивший его, будет убит другими ведьмаками. Очень быстро и неотвратимо.
Орк налил чаю себе и собеседнику. Поболтал в фарфоровой чашке со щербинкой на ободке серебряной, потемневшей от времени ложечкой. Кобольд еле заметно кивнул – поблагодарил.
– Сход Развалыч! Расскажи, а? Что там у тебя с ведьмаками было? Что за история? Интересно ведь.
Кобольд растянул губы в ироничной усмешке. Красноватые блики от горелки делали его и без того красное лицо совсем пунцовым.
– Семен… Я дал слово никому и никогда не рассказывать подробности этой истории. А как относятся ведьмаки к однажды данному слову, ты уже знаешь.
– Но ты-то ведь не ведьмак!
– Это дела не меняет. Слово, данное ведьмаку, в их понимании равнозначно слову, данному ведьмаком. Поэтому я и молчу. Уже много лет.
– Сколько?
– Много.
– Неужели и это секрет?
– Семьсот двадцать.
На это ответить можно было только молчанием. Почтительным молчанием.
Так, без единого звука, они допили чай.
– Ладно, – наконец прервал безмолвие орк. – Пойду я посплю, пожалуй, сегодня до света встал.
– Раскладушка у меня внизу. Вот ключ… – предложил кобольд.
– Да не нужно. – Семен поднялся из-за стола. – В джипе посплю. Пусть привыкает. Да и мне к нему привыкнуть нужно. Спокойной ночи, Сход Развалыч.
– Спокойной ночи.
Ночь и впрямь выдалась спокойная. Для всего района.
Но никто не подозревал, что не так долго осталось безмятежному району наслаждаться спокойными ночами.
Никто. Кроме, разве что, ведьмака и старого кобольда, который знал о ведьмаках не меньше, чем они о себе сами.
Геральт проснулся первым, и это было наилучшим знаком, что из режима «отдых» он переключился в режим «работа». Солнце пряталось – небо сплошь застилали однотонные светло-серые тучи. Даже птицы чирикали без особого энтузиазма, уныло и скорее по привычке, чем по необходимости.
«Осень», – подумал Геральт по пути к автомойке.
Там он с наслаждением умылся под холодной струей, всласть пофыркал и моментально посвежел после сна. Пока он умывался, с ночевки снялось несколько машин, из тех, что обитали в боксах с научными дистанционными замками. Геральт заметил, что таких было совсем немного. Каждый однажды прирученный автомобиль втайне мечтает вновь обрести хозяина.
Орк дремал в джипе, откинув спинки передних сидений. Геральт легонько постучал ему в стекло; джип снес это без излишней нервозности. Пока орк продирал глаза, Геральт поднялся и так же легонько постучал в дверь к кобольду. Тот, оказывается, уже встал, оделся и даже успел вскипятить чайник.
Чай механик-самоучка поглощал в неимоверных количествах и приятелей своих заражал тем же, потому что без чаепития Семен-таксист наотрез отказался выезжать куда бы то ни было. И – что странно и неожиданно для себя – от чуть терпкого вкуса крепкого чая Геральт получил массу непередаваемого наслаждения. Словно еще раз умылся, только ощущения вышли не холодно-пронзительные, а теплые, домашние.
Впрочем, у ведьмаков не бывает места, которое они могли бы назвать домом.
– К технику в киноцентр? – спросил орк, усевшись за руль слегка возбужденного новизной и близостью живых джипа.
– Да.
Ведьмак устроился рядом с ним, впереди. Сход Развалыч сел назад.
– А чего ты ждешь от этого визита? – тихо спросил кобольд, когда Семен вывел «Хортицу» сначала к пустырю, а потом на уже знакомую дорогу, тянущуюся вдоль заводского забора.
– Ничего, – ответил ведьмак с непоколебимой уверенностью. – Ничего абсолютно. Техник меня выгонит и обругает.
Ответ ведьмака был таким неожиданным и уверенным, что оба его спутника ненадолго растерялись.
– А-а-а… – протянул кобольд, подыскивая нужные слова. – Зачем же тогда ехать?
– Потому что без визита ведьмака с последующим обругиванием невозможны дальнейшие события. Поверьте, с этого начинается добрая половина моих заданий. Дело привычное.
– Н-да, – сказал Семен. – Веселая у тебя жизнь, ведьмак…
– Жизнь? – удивился Геральт. – Я ведь не живой.
Над этим заявлением Сход Развалыч и Семен размышляли еще дольше; джип успел снова свернуть к пустырю, уже за оврагом, когда проехали старый-престарый и потому перманентно спящий мосток. Лес многоэтажек приближался. Геральт подумал, что это место живо напоминает самый центр Большой Москвы, Строгино, только вместо оврага там река.
В районе орк-таксист ориентировался не хуже, чем в карманах собственной одежды. Без колебаний сворачивал в арки, петлял во дворах, а поскольку пересел с легковушки на джип, даже весело въезжал на бордюры и пересекал не предназначенные для проезда площадки.
Здание киноцентра располагалось внутри массива, в центре просторного майдана, упакованного в свежий асфальт. Асфальт был явно моложе двадцати лет. Ажурный металлический заборчик опоясывал ухоженные газоны; по периметру пестрели слегка поблекшие вывески летних кафешек, ныне пустующих. За воротами с обязательной будкой и охранником примостились несколько легковушек и длиннющий лимузин. Техник явно мнил себя большой шишкой. Впрочем, Харьков – второй по значению район Большого Киева после Центра. Быть техником здесь – вовсе не то же самое, что быть техником где-нибудь в Шепетовке.
Семен притормозил у ворот; охранник в будке – человек лет тридцати – тотчас оживился. От взгляда Геральта не укрылось и то, что у входа в рельефный куб киноцентра, на крылечке, тоже кто-то зашевелился.
Геральт вышел из машины; взгляд привратника тотчас прикипел к татуировке на ведьмачьей лысине.
– Здравствуйте, – сказал Геральт. – Мне нужен здешний техник.
– Представьтесь, пожалуйста, – бесцветным тоном предложил охранник.
– Я ведьмак, – сообщил Геральт тем же тоном, каким мог сообщить, к примеру, что находятся они в Большом Киеве.
Привратник повернул голову к крыльцу, и стало видно, что в ухе у него бусина-телефон переговорного устройства. Присмотревшись, Геральт различил и микрофон, пристегнутый к лацкану черного пиджака.
Тот, кто зашевелился на крыльце, что-то негромко забормотал; Геральт со спутниками не разобрали ни слова. Привратник продолжал выжидательно глядеть на своего напарника, уголком глаза, впрочем, цепко наблюдая за гостями.
«Вышколенный песик, – подумал Геральт. – Хотя и молодой».
Через минуту ответ был получен привратником. И звучал вот как:
– Техник вас не примет. Пожалуйста, покиньте пределы нашего района.
– Говорил, обругает, – шепнул Семен Сход Развалычу. – А этот смотри как вежливо…
Геральт, казалось, ничуть не удивился. Словно и не слыша облеченной в вежливые слова просьбы убираться, он вновь обратился к охраннику. Обратился спокойно и терпеливо:
– На ближайшем заводе появился неизвестный механизм. По моим оценкам, он представляет серьезную опасность вашему району. Пожалуйста, передайте мои слова технику. Немедленно.
– Вам предложено покинуть район. Будете тянуть – мы ведь и поторопить можем. – Охранник выглядел как само спокойствие и даже намека на угрозу не промелькнуло в его тоне.
Но Геральта трудно было смутить.
– Механизм пока не приступил к активным разрушительным действиям. Когда приступит – будет поздно. На что он способен, можно понаблюдать в пустых кварталах у завода. Подозреваю, это далеко не все, на что он способен. Эта тварь подрастет, окрепнет и примется за жилые кварталы. Если мне не изменяет память, обязанность техника – защищать вверенный ему район.
Тут охранник непроизвольно коснулся бусины в ухе указательным пальцем, вдавливая ее поглубже. Так всегда делают, когда хотят получше расслышать издаваемые наушником звуки.
– Слушаюсь, – пробормотал привратник через пару секунд и поманил Геральта пальцем.
Геральт приблизился на расстояние двух шагов.
– Держи. – Привратник отдал ведьмаку наушник.
Геральт без колебаний сунул его в правое ухо.
– Послушай, ведьмак, – зазвучал низкий мужской голос, могущий принадлежать виргу, орку или человеку, но никак не гному или эльфу, – я получил мандат техника не вчера. Я прекрасно знаю свои обязанности. Поэтому убирайся отсюда подальше со своими бреднями, понял?
– Ваш район в опасности, – все так же терпеливо гнул свою линию Геральт. – Пока это не очевидно, но я как ведьмак предупреждаю вас: на заводе зародилось чудовище. Зародилось и окрепло до осмысленных самостоятельных действий. По моим прикидкам, через недельку оно заявит о себе. Если уничтожить его сейчас, пока оно не впол…
– Убирайся! – прервал Геральта техник. – Повторять больше не буду.
Привратник требовательно протянул руку. Секунду помешкав, ведьмак вернул ему наушник и сказал:
– Меня можно найти в гаражах за оврагом.
После чего развернулся и, не оглядываясь, зашагал к джипу. Орку и кобольду ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Ну, что он тебе сказал? – нетерпеливо вопросил Семен, когда все дверцы «Хортицы» захлопнулись.
– Велел убираться, конечно же, – отозвался Геральт.
– И что будем делать?
– Убираться, – пояснил Геральт. – Не торчать же здесь?
Джип послушно тронулся, не дожидаясь даже команды водителя-орка.
«О как, – ревниво подумал Семен Береста. – Кого он хозяином-то считает, меня или ведьмака?»
– Куда править? А? – спросил орк, тщательно замаскировав досаду.
– Назад, в гаражи. Теперь придется выжидать.
– И ничего не предпринимать?
– Почти.
Что означало это «почти», Сход Развалыч с Семеном поняли на полпути к гаражам, когда джип резво переваливался на выбоинах у заводской стены.
– Притормози-ка, – велел Геральт.
Береста притормозил; Геральт неожиданно вышел наружу. Внимательно поглядел на стену, поозирался направо-налево, потом затейливо двинул головой. Отчетливо хрустнули шейные позвонки.
– Я вернусь к полудню, – сообщил он. – Может, немного позже. Если нетрудно, приготовьте какой-нибудь еды, мне нужно будет восстановить силы.
А потом ведьмак в два прыжка приблизился к стене, совершенно гладкой и неприступной на вид, оттолкнулся, взвился в воздух и, как паук, прилепился к ней на высоте добрых двух метров. Потом медленно пополз вверх, снова напомнив большого пыльного паука. Вплотную подобравшись к колючей проволоке наверху, одной рукой Геральт схватился за кромку стены, второй принялся что-то делать с проволокой. Изумленные орк и кобольд, затаив дыхание, наблюдали за его действиями из джипа. Ни один, ни второй так и не поняли, каким образом ведьмак сумел приподнять проволоку и подлезть под нее. Но спустя минуту он сделал это и спрыгнул со стены на противоположную сторону. На территорию завода.
– Дела-а, – протянул Сход Развалыч. – Ладно, поехали на базар за жратвой.
– Ты думаешь ему помогать? – спросил Семен Береста.
– Думаю, – подтвердил кобольд. – Что-то мне подсказывает: помочь нужно.
– Как скажешь, – кивнул орк и вывернул руль.
В отсутствие ведьмака «Хортица» слушалась его весьма охотно.
– На базар так на базар, раз уж на вокзал вчера приехать не довелось…
* * *
Как Геральт и ожидал, внешняя стена, ограждающая территорию завода, была не единственной. Он приземлился на трехметровую вспаханную полосу, и предстояло еще преодолеть научно-техническую систему: паутину колючей проволоки, снабженную датчиками и сигнализаторами. Задень такую – и в ближайшей караулке заверещит тревожный сигнал, замигает лампочка… Кто может среагировать на подобный сигнал – Геральту даже думать не хотелось. Да и не входило в его планы громогласно оповещать всех обитателей завода о своем присутствии. Ни живых, ни чудовищ.Геральт ведь прекрасно знал: чудовища крайне редко рождаются без помощи живых.
Тварь, которая выбралась за территорию завода и порезвилась в окрестных кварталах, не могла возникнуть сама собой. Кто-то разбудил технологическую линию, кто-то сумел наладить доставку сырья и материалов, из которых родилась машина-разрушитель. Кто-то инициировал программу обкатки и испытаний. И этот кто-то в данный момент ожидает, пока тварь не завершит доводку новеньких узлов до боевого состояния.
Знал Геральт и то, что на больших заводах зачастую обитает некий контингент живых, которые никогда не выходят наружу, в город. Эдакий замкнутый клан, которому наплевать на жизнь за пределами заводских стен, сонмище анархистов и беспредельщиков. Законы здесь свои. А точнее – свое, особое беззаконие. Большой Киев с этим поделать ничего не мог и повлиять на внутризаводской уклад тоже не мог.
Помимо кланов-затворников, большие заводы всегда привлекали живых-техников всех мастей, от умудренных столетиями эльфов до шалопаев-людей, едва успевших постичь формулу-другую. Долгожители изучали тайны заводов долго и кропотливо; поденки-люди старались хапнуть сразу и побольше. Лучшие результаты оказывались у первых. Но, бывало, и случайному короткоживущему порой удавалось выведать какие-нибудь интересности, и тогда у счастливчика оставалась одна задача: побыстрее унести ноги с территории, пока до странности полно информированные боевики клана оного счастливчика не привязали к трубам в первом попавшемся цехе и не изрезали ножами до состояния шаурмы. Удача чаще улыбалась боевикам. Сия капризная дама вообще чаще улыбается тем, кто лучше информирован.
За информацией Геральт и решил поохотиться – но без фанатизма, с оглядкой.
Приблизившись к натянутой колючке, он некоторое время изучал это мудрое заграждение. Потом пошастал туда-сюда, от столбика к столбику. И пришел к выводу, что в состоянии преодолеть его, ничего не перерезая и не перекусывая.
Ведьмак был не единственным, кто проникал здесь на территорию. У одного из столбиков виднелись явные следы подкопа. Неглубокого, сантиметров тридцать всего, но подлезть под проволоку уже можно. Очень странно, поскольку никаких следов на вспаханной полосе между стеной и колючкой не виделось и в помине.
Геральт задумался.
Либо полосу рыхлит безмозглая и потому беспечная машина, либо это ловушка.
«Лезть? Не лезть? – подумал Геральт отрешенно. – Что подскажешь, внутренний советчик?»
Внутренний советчик молчал. Без эмоций – ни одобрительно, ни скептически. Просто молчал.
«Нет, – решил Геральт спустя минуту. – Здесь – не полезу. Халявно как-то, р-раз – и сразу дыра в периметре. Да и задания я пока не получил, и с предоплатой никак… Чего зря рисковать шеей?»
Повернувшись, Геральт зашагал прочь от заманчивого подкопчика, вдоль забора. Он старался держаться к забору поближе, все ж менее заметен будет издалека. Да и следы на полосе явственнее видны по центру.
Миновав десятка два столбиков, он выбрал подходящий, с более или менее плоской и не слишком увитой колючим железом макушкой. Нашарил в шмотнике металлическую рукавицу и особым образом стукнул ботинком о ботинок. Из подошвы правого (опорная – правая) выщелкнулся короткий металлический стержень.
Далее он действовал быстро, как матерый подвальный кот, ворующий с балкона случайную снедь. Шаг, рука в перчатке на верхушку столбика, стержень правого ботинка – с размаху в дерево, на уровне колена. Подъем словно бы на ступеньку, перенос тяжести на руку (стержень тотчас втягивается назад, в ботинок), мгновенное мышечное напряжение и все. Ведьмак перевалился через столбик, как дельфин через волну, с миллиметровым зазором.
По ту сторону периметра лежал асфальт, усеянный мелкой крошкой, не то каменной, не то цементной. Встречались и металлические компоненты, чаще всего мелкая витая стружка. Приземляться было не очень радостно, но ведьмаки не из тех, кто хнычет от подобных мелочей. Да и та же перчатка выручила.
Геральт вскочил и, не мешкая, побежал к ближайшему строению – длинному рифленому ангару, похожему на половинку гигантской трубы, распиленной вдоль неведомым великаном. Площадка перед ангаром была заставлена заржавленными контейнерами с почти уже неразличимыми надписями.
Секунд через двадцать ведьмак уже хоронился меж этих рыжих металлических чушек, пахнущих кислой заводской пылью и все той же ржавчиной. Еще откуда-то тянуло остро-сухим душком контактной сварки. Наверное, из ближнего цеха – исполинского трехэтажного параллелепипеда, рядом с которым ангар-полтрубы выглядел просто невинным сарайчиком.