Страница:
«Всегда запрещается отвечать на поклон акума; поэтому советуют кланяться ему первым, чтобы не начал (кланяться) акум и не вынудил отвечать на его поклон» (Шулхан Арух, Иоре де’а 148, 10; взято из талмуда Гиттин, 62) /13/.
«Запрещается говорить что бы то ни было, восхваляющее неевреев, даже сказать: «как мило выглядит этот нееврей». И тем более не следует восхвалять дела или слова нееврея, потому что это тоже относится к «сфере действия» стиха «и не милуй их» (Втор. 7:2), т. е. не делай им милости» (/8/, глава 167, § 15)[93].
«…Об отъявленном грешнике нельзя печалиться, не говоря уже о еврее, который сделался акумом» (Шулхан Арух, Иоре де’а 340, 5; взято из талмуда Моэд Катан, 25). «Не печалятся об акумах и о рабах и не делают им (последних) проводов» (Шулхан Арух, Иоре де’а 344, 8; взято оттуда же) /13/.
«Ради (умерших) слуг и служанок… не говорят слов утешения оставшимся после них (их господам), а надо сказать ему (их хозяину): «Да возместит тебе Бог твой убыток», совершенно так же, как говорят человеку, когда у него околеет бык либо осел» (Шулхан Арух, Иоре де’а 377, 1; взято из талмуда Берахоф, 16) /13/.
На не-иудеев нельзя даже смотреть просто так!
«Видящий красивые деревья и красивого человека, даже нееврея (увиденного случайно, поскольку приглядываться к ним запрещено) или животное, произносит благословение: «Благословен Ты, Господь, Б-г наш, Царь вселенной, Который создал такое в Своем мире». (/8/, глава 60, § 15).
После всего сказанного совершенно неудивительно, что иудеи рады быть иудеями, а не кем-либо еще. Такая вот форма национального самосознания:
«Р. Иуда говорит: обязательно ежедневно читать следующие три славословия: «Благословен… что не сотворил меня язычником», «что не сотворил меня женщиной» и «что не сотворил меня неучем». «Что не сотворил меня язычником» читается в виду стиха (Ис. 40, 17): «Все народы (гоим, язычники) пред Ним как ничто»..»[94]. (трактат Берахот, глава IX, /7, 18/) /10/.
«В молитвах своих Иудеи говорят: Благословен Господь Бог наш Царь мира всего, не сотворивший меня акумом или гоем, и не сотворивший меня рабом (слугой). (Buxt. Syn. Iud. C. v. p. 149. 151.)» /1/.
«Раввин Элиазар на это говорит: «Как араб отличается от всего творения своим наружным видом, так и Израиль от всех народов отличается своими добрыми делами». (Тр. «Пирке», л. 53.) /9/ —!
Завершая данный раздел, мы коснемся особенно болезненной для евреев темы. Это так называемый «кровавый навет» – то есть обвинения в ритуальных жертвоприношениях христианских детей. Обвинениям этим уже много веков, и их рассмотрение выходит за пределы нашей работы. Заметим, однако, что ряд авторов утверждают, что Талмуд побуждает иудеев именно к ритуальному пролитию крови неверных:
«Тот, кто проливает кровь гоя, приносит жертву Богу» (Jalkut Simeoni, ad Pentat. fol. 245 col. 3 Midderach Bamidebar rabba, p. 21)[95].
Хотелось бы, чтобы рано или поздно вопрос о подлинности приведенного утверждения был выяснен. «Цена вопроса» здесь весьма велика[96].
И ладно, если бы все то, о чем выше шла речь, относилось к пережиткам седой древности! Но талмудическое воспитание являлось нормой для огромной массы российского еврейства еще в начале XX века. Вот отрывок из мемуаров филолога М. С. Альтмана (1896–1986):
«Я родился в местечке Улле, Витебской губернии в Литве (по прежнему административному наименованию, теперь – в Минской области в Белоруссии) в июне 1896 года…Вообще, русские у евреев не считались «людьми». Русских мальчиков и девочек прозывали «шейгец» и «шиксе», т. е. «нечистью». Напомню, что и Белая Церковь у евреев называлась «мерзкая тьма». Для русских была даже особая номенклатура: он не ел, а жрал, не пил, а впивался, не спал, а дрыхал, даже не умирал, а издыхал. У русского, конечно, не было и души: душа была только у еврея, а по субботам даже две души».
«Христа бабушка называла не иначе как «мамзер» – незаконнорожденный. А когда однажды на улицах Уллы был крестный ход и носили кресты и иконы, бабушка спешно накрыла меня платком: «чтоб твои светлые глаза не видели эту нечисть». А все книжки с рассказами о Богородице, матери Христа, она называла презрительно «матери-патери».
«А когда, уже будучи (в первом классе) в гимназии, я сказал, что в прочитанном мной рассказе написано, что капитан Бонн умер, а ведь капитан не был евреем, так надо было написать «издох», а не «умер». Но отец опасливо меня предостерег, чтобы я с такими поправками в гимназии не выступал»[97].
«Взаимоотношения еврейского и христианского населения до войны были мирные, но у еврея крестьянин не умирал а «сдыхал», не ел, а «жрал»,» – свидетельствует «Книга погромов», изданная в 2007 г[98]. Эта книга была призвана увековечить память еврейских жертв периода гражданской войны. Но одновременно она заставляет задуматься: в чем причина столь неприязненного, мягко говоря, отношения к евреям? Ведь, как известно, слово «pogrom» из русского вошло уже во многие другие языки…
Вот заявление Макса Нордау, всемирно известного психиатра (разумеется, еврея по национальности):
«Еврей обладает большей предприимчивостью и большими способностями, чем средний европеец, не говоря уже о всех этих инертных азиатах или африканцах…»[99]
«Вот слова Раби Кука, главного раввина евреев-ашкенази с 1921 по 1935 г., приведенные в израильской газете «Давар» от 26 сентября 1988 г.: «Различие между душой израильтянина и душами тех, кто не является иудеем, более велико и глубоко, нежели различие между душой человека и душой животных; различие между двумя последними носит количественный характер, а между двумя первыми – качественный»[100].
Современное законодательство государства Израиль закрепляет деление его жителей на избранных и отверженных. Евреи (иудеи) пользуются всеми правами. Прочие (арабы, русские и кто угодно) не считаются полноценными гражданами и подвергаются дискриминации практически во всех областях, от медицинского обслуживания до приема на работу[101].
Все то, о чем шла речь, – это не расизм. Расизм – это учение о превосходстве какой-либо расы над остальными, а арабы, например, относятся к той же расе, что и евреи.
Это учение о превосходстве одной конкретной нации. Это – иудейский нацизм.
Отношение к собственности не-иудеев и деловым отношениям с ними
Отношение к неиудейскому суду и неиудейским законам
«Запрещается говорить что бы то ни было, восхваляющее неевреев, даже сказать: «как мило выглядит этот нееврей». И тем более не следует восхвалять дела или слова нееврея, потому что это тоже относится к «сфере действия» стиха «и не милуй их» (Втор. 7:2), т. е. не делай им милости» (/8/, глава 167, § 15)[93].
«…Об отъявленном грешнике нельзя печалиться, не говоря уже о еврее, который сделался акумом» (Шулхан Арух, Иоре де’а 340, 5; взято из талмуда Моэд Катан, 25). «Не печалятся об акумах и о рабах и не делают им (последних) проводов» (Шулхан Арух, Иоре де’а 344, 8; взято оттуда же) /13/.
«Ради (умерших) слуг и служанок… не говорят слов утешения оставшимся после них (их господам), а надо сказать ему (их хозяину): «Да возместит тебе Бог твой убыток», совершенно так же, как говорят человеку, когда у него околеет бык либо осел» (Шулхан Арух, Иоре де’а 377, 1; взято из талмуда Берахоф, 16) /13/.
На не-иудеев нельзя даже смотреть просто так!
«Видящий красивые деревья и красивого человека, даже нееврея (увиденного случайно, поскольку приглядываться к ним запрещено) или животное, произносит благословение: «Благословен Ты, Господь, Б-г наш, Царь вселенной, Который создал такое в Своем мире». (/8/, глава 60, § 15).
После всего сказанного совершенно неудивительно, что иудеи рады быть иудеями, а не кем-либо еще. Такая вот форма национального самосознания:
«Р. Иуда говорит: обязательно ежедневно читать следующие три славословия: «Благословен… что не сотворил меня язычником», «что не сотворил меня женщиной» и «что не сотворил меня неучем». «Что не сотворил меня язычником» читается в виду стиха (Ис. 40, 17): «Все народы (гоим, язычники) пред Ним как ничто»..»[94]. (трактат Берахот, глава IX, /7, 18/) /10/.
«В молитвах своих Иудеи говорят: Благословен Господь Бог наш Царь мира всего, не сотворивший меня акумом или гоем, и не сотворивший меня рабом (слугой). (Buxt. Syn. Iud. C. v. p. 149. 151.)» /1/.
«Раввин Элиазар на это говорит: «Как араб отличается от всего творения своим наружным видом, так и Израиль от всех народов отличается своими добрыми делами». (Тр. «Пирке», л. 53.) /9/ —!
Завершая данный раздел, мы коснемся особенно болезненной для евреев темы. Это так называемый «кровавый навет» – то есть обвинения в ритуальных жертвоприношениях христианских детей. Обвинениям этим уже много веков, и их рассмотрение выходит за пределы нашей работы. Заметим, однако, что ряд авторов утверждают, что Талмуд побуждает иудеев именно к ритуальному пролитию крови неверных:
«Тот, кто проливает кровь гоя, приносит жертву Богу» (Jalkut Simeoni, ad Pentat. fol. 245 col. 3 Midderach Bamidebar rabba, p. 21)[95].
Хотелось бы, чтобы рано или поздно вопрос о подлинности приведенного утверждения был выяснен. «Цена вопроса» здесь весьма велика[96].
И ладно, если бы все то, о чем выше шла речь, относилось к пережиткам седой древности! Но талмудическое воспитание являлось нормой для огромной массы российского еврейства еще в начале XX века. Вот отрывок из мемуаров филолога М. С. Альтмана (1896–1986):
«Я родился в местечке Улле, Витебской губернии в Литве (по прежнему административному наименованию, теперь – в Минской области в Белоруссии) в июне 1896 года…Вообще, русские у евреев не считались «людьми». Русских мальчиков и девочек прозывали «шейгец» и «шиксе», т. е. «нечистью». Напомню, что и Белая Церковь у евреев называлась «мерзкая тьма». Для русских была даже особая номенклатура: он не ел, а жрал, не пил, а впивался, не спал, а дрыхал, даже не умирал, а издыхал. У русского, конечно, не было и души: душа была только у еврея, а по субботам даже две души».
«Христа бабушка называла не иначе как «мамзер» – незаконнорожденный. А когда однажды на улицах Уллы был крестный ход и носили кресты и иконы, бабушка спешно накрыла меня платком: «чтоб твои светлые глаза не видели эту нечисть». А все книжки с рассказами о Богородице, матери Христа, она называла презрительно «матери-патери».
«А когда, уже будучи (в первом классе) в гимназии, я сказал, что в прочитанном мной рассказе написано, что капитан Бонн умер, а ведь капитан не был евреем, так надо было написать «издох», а не «умер». Но отец опасливо меня предостерег, чтобы я с такими поправками в гимназии не выступал»[97].
«Взаимоотношения еврейского и христианского населения до войны были мирные, но у еврея крестьянин не умирал а «сдыхал», не ел, а «жрал»,» – свидетельствует «Книга погромов», изданная в 2007 г[98]. Эта книга была призвана увековечить память еврейских жертв периода гражданской войны. Но одновременно она заставляет задуматься: в чем причина столь неприязненного, мягко говоря, отношения к евреям? Ведь, как известно, слово «pogrom» из русского вошло уже во многие другие языки…
Вот заявление Макса Нордау, всемирно известного психиатра (разумеется, еврея по национальности):
«Еврей обладает большей предприимчивостью и большими способностями, чем средний европеец, не говоря уже о всех этих инертных азиатах или африканцах…»[99]
«Вот слова Раби Кука, главного раввина евреев-ашкенази с 1921 по 1935 г., приведенные в израильской газете «Давар» от 26 сентября 1988 г.: «Различие между душой израильтянина и душами тех, кто не является иудеем, более велико и глубоко, нежели различие между душой человека и душой животных; различие между двумя последними носит количественный характер, а между двумя первыми – качественный»[100].
Современное законодательство государства Израиль закрепляет деление его жителей на избранных и отверженных. Евреи (иудеи) пользуются всеми правами. Прочие (арабы, русские и кто угодно) не считаются полноценными гражданами и подвергаются дискриминации практически во всех областях, от медицинского обслуживания до приема на работу[101].
Все то, о чем шла речь, – это не расизм. Расизм – это учение о превосходстве какой-либо расы над остальными, а арабы, например, относятся к той же расе, что и евреи.
Это учение о превосходстве одной конкретной нации. Это – иудейский нацизм.
Отношение к собственности не-иудеев и деловым отношениям с ними
В свое время сам иудейский бог благословил свой народ обманывать иноплеменников. Вспомним древнейший эпизод еврейской истории, когда, покидая Египет, иудеи утащили с собой взятые взаймы вещи и драгоценности – причем сделали это в соответствии с подробными инструкциями своего Господа:
«И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете Египтян» (Исх. 3:21–22).
«И сказал Господь Моисею: еще одну казнь Я наведу на фараона и на Египтян; после того он отпустит вас отсюда; когда же он будет отпускать [вас], с поспешностью будет гнать вас отсюда; внуши народу [тайно], чтобы каждый у ближнего своего и каждая женщина у ближней своей выпросили вещей серебряных и вещей золотых [и одежд]» (Исх. 11:1–2).
«И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу [Своему] в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян» (Исх. 12:35–36).
Это мошенничество, совершенное в особо крупных размерах, почему-то является для иудеев предметом гордости.
С тех пор в иудаизме сложилось представление о собственности не-иудеев как о бесхозном имуществе. Для завладения им пригодны любые способы, от обмана и кражи до убийства:
«Подобно тому, как можно со спокойной совестью убить дикого зверя и завладеть его лесом, так же можно убить или изгнать гоя и завладеть его имуществом. Имущество не-еврея подобно покинутой вещи, его настоящий владелец еврей, который первый ее захватит» (Baba Bathra, folio 54, b; Choschen Michpot, 156, 1) /3/[102].
«Дозволяется тебе обманывать гоя и брать лихву с него, но если что продаешь ближнему твоему (т. е. еврею) или что покупаешь у него, то не обманывай брата своего». (Тракт. Бова мец., л. 61, 1.) /9/[103]
«Иудей может красть у христианина, ибо сказано: не обидиши ближняго и не отимиши, Лев. XIX. 13. Сказано: ближняго, а не гой, ибо гой, т. е. все другие народы, не ближний для него (Tal. Bava Metzia. 111. 2)» /1/[104].
«Ограбить гоя позволительно». (Бова мец., л. 111, 2.) /9/
«…Талмуд приводит нам свидетельство рабби Аши, говорящего своему слуге: «принеси мне этого винограда, если он принадлежит гою, но не тронь его, если он составляет собственность еврея» (Baba Kamma, folio 113, b) /3/.
«Знаменитый Рабби Бакаи… говорит о нечестивых: «Их жизнь, о еврей, в твоих руках, тем более их деньги» (Explic. du Pentat., folio 213, 4) /3/[105].
Разумеется, не следует отдавать «гою» потерянную им вещь или деньги, не следует напоминать им о забытых долгах, не следует указывать им на ошибки, если эти ошибки на пользу иудеям:
«Возвратить израильтянину потерянную вещь положительно заповедано, ибо сказано: не оставляй их, но возврати их брату твоему; но потерянное язычником дозволяется удерживать при себе, ибо сказано: «так поступай со всякой потерянной вещью брата твоего» (Втор. 22:3). Тот, кто возвращает, делает преступление, потому что он чрез это поддерживает безбожника» (Гилхот Генева, глава 2) /7/.
«В другом месте говорится: пусть не ждет себе никакой пощады тот, кто возвращает гою потерянную им вещь (Sanh. 76, 2). Раши, объясняя это место Талмуда, говорит, что если иудей возвращает не-иудею потерянную им вещь, то в таком случае он делает не-иудея участником в благодеяниях закона, данного одним иудеям (Ibid.)» /5/[106]
«…Если нееврей ошибся сам, разрешается воспользоваться его ошибкой, если это не приведет к «осквернению имени Б-га», то есть если нееврею не станет известно о происшедшем…» (/8/, глава 182, § 4)[107].
«А рабби Иерухом добавляет: «Если гой владеет векселем еврея, доказывающим, что он ссудил деньги этому еврею, и гой утерял эту расписку, то еврей, ее нашедший, не обязан возвратить ее гою, так как обязательство его брата во Израиле прекратилось с того момента, когда расписка была им найдена. Если же еврей, нашедший расписку, тем не менее имеет намерение вернуть ее гою, то надо ему в этом помешать, говоря: если ты хочешь славословить имя Божье, делай это с тем, что тебе принадлежит» (Nethib, IV) /3/[108].
«…Если человек взял в долг у нееврея, а тот умер, он имеет право отказаться платить его сыну, который не знает точно, брал ли этот еврей в долг у его отца. Если же нееврей знает точно, что еврей лжет, – это запрещено делать из-за «осквернения имени Б-га» (/8/, глава 182, § 4)[109].
Как и многие другие талмудические заповеди, тема знаменитого иудейского ростовщичества также коренится в Ветхом Завете. «Своих» не следует притеснять – в то время как не-иудеев притеснять можно и нужно:
«Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста» (Исх. 22:25).
«…Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост…» (Втор. 23:20)[110].
И именно благодаря Талмуду иудейское ростовщичество стало столь знаменитым:
«Раввин Маймонид пишет: «Бог наш приказал брать от гоя лихву, и только в таком случае оказывать ему одолжение, – это для того, чтобы мы не оказывали гою помощи, – так мы обязаны ему причинять вред даже в таком деле, в котором он нам может быть полезным; еврею же этого мы не должны делать». (Сеф. миз. лист 73, 4.) /9/[111]
«Трактат Баба Меция очень настаивает на необходимости давать деньги в рост и советует евреям давать в своих семьях детям взаймы за проценты, чтобы они могли с детства вкусить сладость ростовщичества и заблаговременно приучались бы им пользоваться» (Baba Mezia, folio 75, a) /3/.
Впрочем, иудейское братство – само собой, но и прибыль – это тоже само собой:
«Несмотря на запрещение Моисея отдавать деньги в рост своим же соотечественникам и единоверцам, евреи нашли основание в законе, по которому они отдают деньги в рост и своим, взимая с них по 20 %; но такую сделку между собой могут допускать только более сведущие в законе, которые сумеют процентам придать вид подарка (Baba mehz. 75, 1)» /5/.
Равным образом прибыль обладает приоритетом по отношению к разного рода формально-религиозным соображениям:
«Во время Хол-га-Моэда (иудейские праздники весной и осенью) всякое отправление дел строго запрещено; но вполне разрешается отдавать назарею деньги в рост, а то иначе случай будет упущен, и иудей потеряет свой выигрыш». (Орах-Хайим, пар. 539, стр. 13.) /9/
«Когда у иудея умрет один из членов семейства, по которому он обязан носить траур, то в течение семи дней он не должен покидать дома и заниматься делами для приобретения денег. Но если предоставляется возможность дать акуму деньги в рост, то иудею дозволяется выйти из дома и прервать свой траур». (Иоре-Деа, пар. 380, стр. 3 и 5.) /9/
«Иудей не смеет торговать нечистыми предметами, например, свиньями, церковной утварью и т. д., но перебить такую торговлю у назарея вполне возможно, потому что считается добрым делом отнять что бы то ни было у назарея». (Иоре-Деа, пар. 117, стр. 1.) /9/
Закон различен для иудеев и не-иудеев:
«Закон об убытках распространяется только… на имущества, принадлежащие сынам Завета (евреям)…» (трактат Бава Камма (Незикин), глава I, п. 2) /10/.
«Если вол еврея забодал вола, принадлежащего язычнику, то он не отвечает; если же вол язычника забодал вола, принадлежащего еврею, то он возмещает весь убыток…» (трактат Бава Камма (Незикин), глава IV, п. 3) /10/[112].
«Запрещено обманывать своего ближнего как при покупке, так и при продаже; и каждый обманувший, будь он продавец или покупатель, нарушил запрет» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 227, 1; взято из талмуда Баба мециа, 49) – «Но по отношению к акуму не существует обмана (в чрезмерном обогащении), потому что говорится: «Не следует обманывать одного из своих братьев!» Тем не менее акум, обманувший еврея, обязан нашим (еврейским) законом вернуть все, на что обманул, дабы у него не было преимущества перед евреем» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 227, 26; взято из талмуда Берахоф, 13) /13/.
«Дитя гоя хотя бы уворовало менее денежки, должно быть наказано смертью». (Sanh., 59, f; Aboda, s. f. 3, 1; Tostr. Aboda, s. F. 71, 2 Tos.) /9/[113]
Брафман пишет о том, как кагал распределяет между евреями права на эксплуатацию имущества неевреев (это называется «хазака») и самих неевреев («меропие»). Смысл в том, что другие евреи после этого акта не имеют права мешать данному еврею наживаться на данном имуществе или конкурировать с ним в эксплуатации данного нееврея. Такая практика узаконена Талмудом:
«Когда еврей имеет в акуме «хорошего покупателя», то есть (такие) местности, где полагают, что другим запрещено чинить ему конкуренцию или вести с этим акумом дела; но есть иные местности, где не (так) судят, и некоторые дозволяют другому еврею ходить к тому же акуму, ссужать ему деньги, делать с ним дела, обманывать и обирать (его деньги), потому что деньги акумов суть как бы добро бесхозяйственное (никому не принадлежащее), и каждый, кто пришел первым, завладевает им. Иные же запрещают это (т. е. еврею делать конкуренцию другому еврею)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 156, 5 Хага; взято из Мордехаи, Баба бафра и Хагахоф Маймон Гилхоф Шехеним, перек. 6) /13/.
Общая рекомендация Талмуда такова, что в деле эксплуатации «неверных» евреям следует сотрудничать к обоюдной выгоде для себя:
«Когда кто-нибудь имеет дело с акумом, и приходит другой еврей и помогает ему, обманывая акума в мере, весе или числе, то они делят барыш между собой, безразлично, намерен ли он был помочь за деньги или даром» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 183, 7 Хага; взято из Мордехая в талмуде Кефубоф) /13/[114].
«И есть некий, который пишет, что под страхом проклятия рабби Гошона запрещено делать конкуренцию при найме дома у акумов» (Шулхан Арух, хошен га-мишпат 237, 1 Хага; взято из Мехарам Ттадуа, 41)/13/.
«А также если еврей откупил у короля таможенный сбор, тогда является грабителем еврея тот, кто занимается контрабандой… Когда же таможенный сбор взят на откуп акумом, тогда дозволяется (заниматься контрабандой), потому что это то же самое, что не платить своих долгов, а это дозволено в том месте, где нет (нельзя опасаться) осквернения Имени (Божьего)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 369, 6; взято из Тур). («К этому замечает Хага, что даже и тогда нельзя обманывать, когда известно, что еврей-откупщик взимает больше, чем предписано законом, так как это то же самое, что обокрасть грабителя (из евреев), а это все-таки запрещено».) /13/.
«Есть некто, который пишет, что, когда Рувим продал что-нибудь акуму, и приходит Симон и говорит акуму, что вещь не стоит так дорого, тогда он повинен все это возместить (Рувиму)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 386, 3 Хага; взято из Мехарим Мерзебург) /13/.
«И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете Египтян» (Исх. 3:21–22).
«И сказал Господь Моисею: еще одну казнь Я наведу на фараона и на Египтян; после того он отпустит вас отсюда; когда же он будет отпускать [вас], с поспешностью будет гнать вас отсюда; внуши народу [тайно], чтобы каждый у ближнего своего и каждая женщина у ближней своей выпросили вещей серебряных и вещей золотых [и одежд]» (Исх. 11:1–2).
«И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу [Своему] в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян» (Исх. 12:35–36).
Это мошенничество, совершенное в особо крупных размерах, почему-то является для иудеев предметом гордости.
С тех пор в иудаизме сложилось представление о собственности не-иудеев как о бесхозном имуществе. Для завладения им пригодны любые способы, от обмана и кражи до убийства:
«Подобно тому, как можно со спокойной совестью убить дикого зверя и завладеть его лесом, так же можно убить или изгнать гоя и завладеть его имуществом. Имущество не-еврея подобно покинутой вещи, его настоящий владелец еврей, который первый ее захватит» (Baba Bathra, folio 54, b; Choschen Michpot, 156, 1) /3/[102].
«Дозволяется тебе обманывать гоя и брать лихву с него, но если что продаешь ближнему твоему (т. е. еврею) или что покупаешь у него, то не обманывай брата своего». (Тракт. Бова мец., л. 61, 1.) /9/[103]
«Иудей может красть у христианина, ибо сказано: не обидиши ближняго и не отимиши, Лев. XIX. 13. Сказано: ближняго, а не гой, ибо гой, т. е. все другие народы, не ближний для него (Tal. Bava Metzia. 111. 2)» /1/[104].
«Ограбить гоя позволительно». (Бова мец., л. 111, 2.) /9/
«…Талмуд приводит нам свидетельство рабби Аши, говорящего своему слуге: «принеси мне этого винограда, если он принадлежит гою, но не тронь его, если он составляет собственность еврея» (Baba Kamma, folio 113, b) /3/.
«Знаменитый Рабби Бакаи… говорит о нечестивых: «Их жизнь, о еврей, в твоих руках, тем более их деньги» (Explic. du Pentat., folio 213, 4) /3/[105].
Разумеется, не следует отдавать «гою» потерянную им вещь или деньги, не следует напоминать им о забытых долгах, не следует указывать им на ошибки, если эти ошибки на пользу иудеям:
«Возвратить израильтянину потерянную вещь положительно заповедано, ибо сказано: не оставляй их, но возврати их брату твоему; но потерянное язычником дозволяется удерживать при себе, ибо сказано: «так поступай со всякой потерянной вещью брата твоего» (Втор. 22:3). Тот, кто возвращает, делает преступление, потому что он чрез это поддерживает безбожника» (Гилхот Генева, глава 2) /7/.
«В другом месте говорится: пусть не ждет себе никакой пощады тот, кто возвращает гою потерянную им вещь (Sanh. 76, 2). Раши, объясняя это место Талмуда, говорит, что если иудей возвращает не-иудею потерянную им вещь, то в таком случае он делает не-иудея участником в благодеяниях закона, данного одним иудеям (Ibid.)» /5/[106]
«…Если нееврей ошибся сам, разрешается воспользоваться его ошибкой, если это не приведет к «осквернению имени Б-га», то есть если нееврею не станет известно о происшедшем…» (/8/, глава 182, § 4)[107].
«А рабби Иерухом добавляет: «Если гой владеет векселем еврея, доказывающим, что он ссудил деньги этому еврею, и гой утерял эту расписку, то еврей, ее нашедший, не обязан возвратить ее гою, так как обязательство его брата во Израиле прекратилось с того момента, когда расписка была им найдена. Если же еврей, нашедший расписку, тем не менее имеет намерение вернуть ее гою, то надо ему в этом помешать, говоря: если ты хочешь славословить имя Божье, делай это с тем, что тебе принадлежит» (Nethib, IV) /3/[108].
«…Если человек взял в долг у нееврея, а тот умер, он имеет право отказаться платить его сыну, который не знает точно, брал ли этот еврей в долг у его отца. Если же нееврей знает точно, что еврей лжет, – это запрещено делать из-за «осквернения имени Б-га» (/8/, глава 182, § 4)[109].
Как и многие другие талмудические заповеди, тема знаменитого иудейского ростовщичества также коренится в Ветхом Завете. «Своих» не следует притеснять – в то время как не-иудеев притеснять можно и нужно:
«Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста» (Исх. 22:25).
«…Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост…» (Втор. 23:20)[110].
И именно благодаря Талмуду иудейское ростовщичество стало столь знаменитым:
«Раввин Маймонид пишет: «Бог наш приказал брать от гоя лихву, и только в таком случае оказывать ему одолжение, – это для того, чтобы мы не оказывали гою помощи, – так мы обязаны ему причинять вред даже в таком деле, в котором он нам может быть полезным; еврею же этого мы не должны делать». (Сеф. миз. лист 73, 4.) /9/[111]
«Трактат Баба Меция очень настаивает на необходимости давать деньги в рост и советует евреям давать в своих семьях детям взаймы за проценты, чтобы они могли с детства вкусить сладость ростовщичества и заблаговременно приучались бы им пользоваться» (Baba Mezia, folio 75, a) /3/.
Впрочем, иудейское братство – само собой, но и прибыль – это тоже само собой:
«Несмотря на запрещение Моисея отдавать деньги в рост своим же соотечественникам и единоверцам, евреи нашли основание в законе, по которому они отдают деньги в рост и своим, взимая с них по 20 %; но такую сделку между собой могут допускать только более сведущие в законе, которые сумеют процентам придать вид подарка (Baba mehz. 75, 1)» /5/.
Равным образом прибыль обладает приоритетом по отношению к разного рода формально-религиозным соображениям:
«Во время Хол-га-Моэда (иудейские праздники весной и осенью) всякое отправление дел строго запрещено; но вполне разрешается отдавать назарею деньги в рост, а то иначе случай будет упущен, и иудей потеряет свой выигрыш». (Орах-Хайим, пар. 539, стр. 13.) /9/
«Когда у иудея умрет один из членов семейства, по которому он обязан носить траур, то в течение семи дней он не должен покидать дома и заниматься делами для приобретения денег. Но если предоставляется возможность дать акуму деньги в рост, то иудею дозволяется выйти из дома и прервать свой траур». (Иоре-Деа, пар. 380, стр. 3 и 5.) /9/
«Иудей не смеет торговать нечистыми предметами, например, свиньями, церковной утварью и т. д., но перебить такую торговлю у назарея вполне возможно, потому что считается добрым делом отнять что бы то ни было у назарея». (Иоре-Деа, пар. 117, стр. 1.) /9/
Закон различен для иудеев и не-иудеев:
«Закон об убытках распространяется только… на имущества, принадлежащие сынам Завета (евреям)…» (трактат Бава Камма (Незикин), глава I, п. 2) /10/.
«Если вол еврея забодал вола, принадлежащего язычнику, то он не отвечает; если же вол язычника забодал вола, принадлежащего еврею, то он возмещает весь убыток…» (трактат Бава Камма (Незикин), глава IV, п. 3) /10/[112].
«Запрещено обманывать своего ближнего как при покупке, так и при продаже; и каждый обманувший, будь он продавец или покупатель, нарушил запрет» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 227, 1; взято из талмуда Баба мециа, 49) – «Но по отношению к акуму не существует обмана (в чрезмерном обогащении), потому что говорится: «Не следует обманывать одного из своих братьев!» Тем не менее акум, обманувший еврея, обязан нашим (еврейским) законом вернуть все, на что обманул, дабы у него не было преимущества перед евреем» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 227, 26; взято из талмуда Берахоф, 13) /13/.
«Дитя гоя хотя бы уворовало менее денежки, должно быть наказано смертью». (Sanh., 59, f; Aboda, s. f. 3, 1; Tostr. Aboda, s. F. 71, 2 Tos.) /9/[113]
Брафман пишет о том, как кагал распределяет между евреями права на эксплуатацию имущества неевреев (это называется «хазака») и самих неевреев («меропие»). Смысл в том, что другие евреи после этого акта не имеют права мешать данному еврею наживаться на данном имуществе или конкурировать с ним в эксплуатации данного нееврея. Такая практика узаконена Талмудом:
«Когда еврей имеет в акуме «хорошего покупателя», то есть (такие) местности, где полагают, что другим запрещено чинить ему конкуренцию или вести с этим акумом дела; но есть иные местности, где не (так) судят, и некоторые дозволяют другому еврею ходить к тому же акуму, ссужать ему деньги, делать с ним дела, обманывать и обирать (его деньги), потому что деньги акумов суть как бы добро бесхозяйственное (никому не принадлежащее), и каждый, кто пришел первым, завладевает им. Иные же запрещают это (т. е. еврею делать конкуренцию другому еврею)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 156, 5 Хага; взято из Мордехаи, Баба бафра и Хагахоф Маймон Гилхоф Шехеним, перек. 6) /13/.
Общая рекомендация Талмуда такова, что в деле эксплуатации «неверных» евреям следует сотрудничать к обоюдной выгоде для себя:
«Когда кто-нибудь имеет дело с акумом, и приходит другой еврей и помогает ему, обманывая акума в мере, весе или числе, то они делят барыш между собой, безразлично, намерен ли он был помочь за деньги или даром» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 183, 7 Хага; взято из Мордехая в талмуде Кефубоф) /13/[114].
«И есть некий, который пишет, что под страхом проклятия рабби Гошона запрещено делать конкуренцию при найме дома у акумов» (Шулхан Арух, хошен га-мишпат 237, 1 Хага; взято из Мехарам Ттадуа, 41)/13/.
«А также если еврей откупил у короля таможенный сбор, тогда является грабителем еврея тот, кто занимается контрабандой… Когда же таможенный сбор взят на откуп акумом, тогда дозволяется (заниматься контрабандой), потому что это то же самое, что не платить своих долгов, а это дозволено в том месте, где нет (нельзя опасаться) осквернения Имени (Божьего)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 369, 6; взято из Тур). («К этому замечает Хага, что даже и тогда нельзя обманывать, когда известно, что еврей-откупщик взимает больше, чем предписано законом, так как это то же самое, что обокрасть грабителя (из евреев), а это все-таки запрещено».) /13/.
«Есть некто, который пишет, что, когда Рувим продал что-нибудь акуму, и приходит Симон и говорит акуму, что вещь не стоит так дорого, тогда он повинен все это возместить (Рувиму)» (Шулхан Арух, Хошен га-мишпат 386, 3 Хага; взято из Мехарим Мерзебург) /13/.
Отношение к неиудейскому суду и неиудейским законам
Отношение однозначное: иудеи признают над собой только иудейский суд, и любое отступление от этого принципа наказуемо:
«…Воспрещается еврею обращаться к нееврейскому суду» (трактат Гиттин, 88 б; Шулх. Ар. Хош. Га-Мишп., 26, 1; Турин Хош. га-Мишп. 26, 7; Яд Кхазака IV, 26 и т. п.), – «так как этот суд не может разрешить еврейское дело правильно, не зная Талмуда, ознакомление же с этим последним безусловно и строжайше не-евреям запрещено» (трактат Баба-Камма, 38, 1) /11/.
«1. Если между двумя людьми вышел спор, им подобает решить его по-хорошему, чтобы каждый уступил что-нибудь своему товарищу, чтобы отдалиться от возможного пренебрежения к суду, насколько это можно.
2. Если они не могут договориться по-хорошему и им приходится идти в суд, они должны идти в еврейский суд, и им запрещается судиться перед не-евреями и в их судебных инстанциях даже в том случае, если их законы совпадают с еврейскими. Даже если обе стороны согласны судиться в нееврейском суде – все равно это запрещено. Даже если они сделали киньян на свое согласие судиться в нееврейском суде или записали это в договоре – это ничего не значит. И даже в тех случаях, когда человеку разрешено добиваться справедливости самостоятельно… ему тем не менее запрещено делать это с помощью не-евреев. И даже если человек не обращается в нееврейский суд, а только пользуется помощью не-евреев для того, чтобы заставить противную сторону судиться с ним в еврейском суде, – его подобало бы растянуть на столбе и побить палками» (/8/, глава 181, § 1 и § 2)[115].
«Еврей, преследующий судом другого еврея, или даже только имеющий намерение привлечь его к христианскому суду, совершает смертный грех. Он должен быть без суда побит камнями. Глава местной синагоги должен первый бросить камень на его голову. Он будет извержен из среды народа, так как он презрел веление Торы, слова Бога Единого. Его беззаконие будет тяготеть на нем и весь Израиль побьет его камнями. Он должен умереть!» («La Trahison du Grand Rabbin de France», Paris, 1904, p. 106 et 107, со ссылкой на трактат Авода Зара) /3/.
И какой бы ни был суд – иудеям на нем предписано руководствоваться не стремлением к истине и справедливости, а своей выгодой и выгодой своих соплеменников:
«Еврей может быть отлучен от синагоги… за привлечение другого еврея к нееврейскому суду, за данное показание, даже самое добросовестное, направленное против своего единоверца и т д». (Jore Deja, 334, 43; Sepher Reschith Chokma) /3/[116].
«Если еврей имеет тяжбу с не-евреем, то вы дадите выиграть дело вашему брату и скажете чужестранцу: «так требует наш закон!» Но если никаких поводов к выигрышу дела евреем не имеется, то надо надоедать чужестранцу всякого рода интригами и этим добиться, чтобы еврей дело выиграл». Рабби Акиба, которому мы обязаны этим наставлением, добавляет, что надо стараться не допускать огласки пристрастного постановления суда, дабы не лишить евреев доверия» (Baba Kamma, folio 113, a) /3/.
«Если еврей может свидетельствовать в пользу не-еврея, который судится с евреем в нееврейском суде, то, если по его свидетельству еврея приговорят к большей выплате, чем он платил бы по еврейским законам, запрещено приносить это свидетельство; если же нет, свидетельствовать разрешается. А если не-еврей с самого начала пригласил этого еврея быть свидетелем, то, поскольку при отказе того свидетельствовать произойдет «осквернение имени Б-га» [возникнет враждебное отношение к евреям. – Ред.], разрешается свидетельствовать в пользу нееврея в любом случае» (/8/, глава 181, § 19)[117].
«…Воспрещается еврею обращаться к нееврейскому суду» (трактат Гиттин, 88 б; Шулх. Ар. Хош. Га-Мишп., 26, 1; Турин Хош. га-Мишп. 26, 7; Яд Кхазака IV, 26 и т. п.), – «так как этот суд не может разрешить еврейское дело правильно, не зная Талмуда, ознакомление же с этим последним безусловно и строжайше не-евреям запрещено» (трактат Баба-Камма, 38, 1) /11/.
«1. Если между двумя людьми вышел спор, им подобает решить его по-хорошему, чтобы каждый уступил что-нибудь своему товарищу, чтобы отдалиться от возможного пренебрежения к суду, насколько это можно.
2. Если они не могут договориться по-хорошему и им приходится идти в суд, они должны идти в еврейский суд, и им запрещается судиться перед не-евреями и в их судебных инстанциях даже в том случае, если их законы совпадают с еврейскими. Даже если обе стороны согласны судиться в нееврейском суде – все равно это запрещено. Даже если они сделали киньян на свое согласие судиться в нееврейском суде или записали это в договоре – это ничего не значит. И даже в тех случаях, когда человеку разрешено добиваться справедливости самостоятельно… ему тем не менее запрещено делать это с помощью не-евреев. И даже если человек не обращается в нееврейский суд, а только пользуется помощью не-евреев для того, чтобы заставить противную сторону судиться с ним в еврейском суде, – его подобало бы растянуть на столбе и побить палками» (/8/, глава 181, § 1 и § 2)[115].
«Еврей, преследующий судом другого еврея, или даже только имеющий намерение привлечь его к христианскому суду, совершает смертный грех. Он должен быть без суда побит камнями. Глава местной синагоги должен первый бросить камень на его голову. Он будет извержен из среды народа, так как он презрел веление Торы, слова Бога Единого. Его беззаконие будет тяготеть на нем и весь Израиль побьет его камнями. Он должен умереть!» («La Trahison du Grand Rabbin de France», Paris, 1904, p. 106 et 107, со ссылкой на трактат Авода Зара) /3/.
И какой бы ни был суд – иудеям на нем предписано руководствоваться не стремлением к истине и справедливости, а своей выгодой и выгодой своих соплеменников:
«Еврей может быть отлучен от синагоги… за привлечение другого еврея к нееврейскому суду, за данное показание, даже самое добросовестное, направленное против своего единоверца и т д». (Jore Deja, 334, 43; Sepher Reschith Chokma) /3/[116].
«Если еврей имеет тяжбу с не-евреем, то вы дадите выиграть дело вашему брату и скажете чужестранцу: «так требует наш закон!» Но если никаких поводов к выигрышу дела евреем не имеется, то надо надоедать чужестранцу всякого рода интригами и этим добиться, чтобы еврей дело выиграл». Рабби Акиба, которому мы обязаны этим наставлением, добавляет, что надо стараться не допускать огласки пристрастного постановления суда, дабы не лишить евреев доверия» (Baba Kamma, folio 113, a) /3/.
«Если еврей может свидетельствовать в пользу не-еврея, который судится с евреем в нееврейском суде, то, если по его свидетельству еврея приговорят к большей выплате, чем он платил бы по еврейским законам, запрещено приносить это свидетельство; если же нет, свидетельствовать разрешается. А если не-еврей с самого начала пригласил этого еврея быть свидетелем, то, поскольку при отказе того свидетельствовать произойдет «осквернение имени Б-га» [возникнет враждебное отношение к евреям. – Ред.], разрешается свидетельствовать в пользу нееврея в любом случае» (/8/, глава 181, § 19)[117].