Страница:
Последствия репрессий для советского военно-морского искусства были тяжелыми. Накануне Второй мировой войны, когда ВМФ СССР уже приобрел способность вести боевые действия за пределами своих прибрежных вод, в военно-морском искусстве преобладала точка зрения на использование сил флота в оборонительных целях, а сам флот рассматривался в качестве оборонительного фактора, хотя его задачи предусматривалось решать сугубо наступательными способами. Это сказалось также и на развитии военно-теоретических взглядов на морские десантные операции, интерес к которым ослабел.
Устранение в ходе репрессий старых военных кадров с дореволюционным стажем вопреки ожиданиям их инициаторов не привело к улучшению дела. Восторжествовавшая единственная точка зрения на развитие военно-морского искусства стала опасной, так как она губила творческую инициативу, была неспособной разглядеть историческую перспективу. Высшие руководители ВМФ, за редким исключением, по уровню теоретической подготовки фактически не соответствовали занимаемым должностям.
Угроза надвигавшейся войны существенно повлияла на характер боевой подготовки и уровень готовности флота к войне. Были уточнены военно-теоретические взгляды на совместные и самостоятельные действия флота, в том числе и на морские десантные операции. Особое внимание уделялось изучению и обобщению опыта советско-финляндской войны 1939–1940 гг., которая помогла вскрыть и устранить некоторые недостатки в подготовленности флота к взаимодействию с сухопутными войсками.[224] В апреле 1940 г. нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, выступая перед руководящим составом флота, подчеркнул, что моряки недостаточно учились взаимодействию с армией. Такое же заключение делалось на совещаниях по изучению и обобщению опыта идущей мировой войны, проведенных в октябре и декабре 1940 г.[225]
Так, 7–14 октября было проведено совещание представителей Главного морского штаба, управления Военно-воздушных сил ВМФ и Военно-морской академии с целью: на основе всестороннего анализа и опыта проведения морских операций и боев военно-морскими силами Германии, Англии, Франции и Италии в течение первого года Второй мировой войны выработать рекомендации по совершенствованию боевой подготовки сил Военно-морского флота и боевой техники, представить наркому и Главному военному совету ВМФ конкретные предложения по дальнейшему повышению боеспособности и боевой готовности сил флота.[226]
На совещании был заслушан и обсужден доклад контрадмирала В. А. Белли «Совместные операции армии и флота».[227] В докладе был рассмотрен опыт морских десантных операций в первый год войны. Особое внимание уделено Норвежской десантной операции. Докладчик подробно остановился на проблеме скрытности и внезапности в морской десантной операции.[228] Рассматривая вопросы выбора мест высадки десанта, он высказал ряд предположений по улучшению оперативно-тактической подготовки флота.[229]
Значительное место в докладе уделено роли авиации в морских десантных операциях. Новое в десантных операциях – это воздушный десант большого масштаба. «Воздушные десанты, – подчеркнул В. А. Белли, – являются в современной войне неотъемлемой частью всех крупных морских десантных операций».[230] Из опыта начавшейся Второй мировой войны видно, что авиация коренным образом повлияла на ведение операций, на некоторые теоретические положения и взгляды на морские десантные операции.[231] Поэтому нельзя противопоставлять авиацию флоту, надо понимать их как оперативно и тактически взаимодействующими.[232]
В прениях по докладу выступили контр-адмирал Н. А. Бологов, капитан 1-го ранга В. Ф. Чернышов, капитан 1-го ранга Н. Б. Павлович, контр-адмирал В. К. Васильев, капитан 1-го ранга В. А. Петровский, капитан 2-го ранга В. И. Рутковский и вице-адмирал Г. А. Степанов.
Председатель совещания адмирал И. С. Исаков подчеркнул, что так же, как и в воздушных десантах, немцы взяли не только чужую теорию, но и практику. У нас воздушные десанты не только теоретически прорабатывались, но и осуществлялись.[233] В целом совещание явилось важным этапом в развитии военно-теоретических взглядов на морские десантные операции и внесло в них ряд существенных уточнений.
На сборе командующих флотами и флотилиями по обобщению опыта войны 2–10 декабря 1940 г. был заслушан и обсужден доклад первого заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова «О характере современной войны и операций на море».[234] Докладчик подробно рассмотрел характерные черты основных типовых морских операций и сделал по ним выводы. Значительное внимание в докладе было уделено морским десантным операциям, особенно Норвежской десантной операции. И. С. Исаков сделал вывод, что, прежде всего, побеждает тот, кто не боится нарушить старую доктрину, отойти от классических приемов, отойти от шаблона.[235]
Он подчеркнул, что в каждом отдельном случае при проведении десантной операции надо: трезво оценивать соотношение сил и все элементы обстановки; спланировать выполнение намеченной операции, успеть упредить или подавить противника, найдя его слабое звено; несмотря ни на какие классические каноны десантную операцию выполнить; действовать смело и упорно без всяких но и если. Особенное внимание надо обратить на предварительную подготовку операции.[236]
В прениях по докладу выступили вице-адмиралы С. П. Ставицкий, И. С. Юмашев, Г. А. Степанов, В. Ф. Трибуц, контр-адмиралы В. А. Белли, А. Г. Головко, Ф. С. Октябрьский, Ю. Ф. Ралль, Н. О. Абрамов и М. И. Арапов.
23–31 декабря 1940 г. в Москве состоялось совещание высшего командного состава Красной армии, в котором приняли участие руководители Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники главных управлений, командующие, начальники штабов военных округов и армий, начальники военных академий, командиры некоторых корпусов и дивизий, другие должностные лица – всего более 270 человек. Вопросы взаимодействия с Военно-морским флотом, в том числе проведения морских десантных операций, на совещании, к сожалению, не рассматривались.
Следовательно, слабым местом в теории десантных операций являлось обоснование оперативно-тактических норм, расчет сил и средств, а также материального обеспечения. В предвоенных документах недостаточно четкое отражение получили этапы ее ведения. Споры о моменте окончания десантной операции затянулись и не были завершены. В связи с этим не были достаточно отработаны вопросы действий флота в этот период: пополнения и возможного усиления десанта и связанных с ними оперативных перевозок, перевозки и высадки войсковых тылов, развертывания армейского тыла на плацдарме.
Практическое использование военно-теоретических взглядов на морские десантные операции в ходе оперативной (боевой) подготовки и боевых действий было менее эффективным. В январе 1930 г. Штаб РККА, обосновывая кораблестроительную программу и произведя расчет сил и материальных средств, необходимых для решения поставленных перед Морскими силами Балтийского и Черного морей задач, сделал вывод о том, что основное и решающее значение приобретает создание мощных воздушных сил, без которых невозможно решение ни одной задачи.[237] Так, считалось, что для разгрома англо-французского флота на Балтике необходимо «создание мощного боевого авиационного кулака для нанесения главного удара по линкорам противника», а также «создание боевого ядра флота, могущего эту атаку поддержать, развить и эксплуатировать».[238] Главной задачей МСЧМ было недопущение крупного десанта противника на кавказское побережье.[239] Для ее решения предусматривалось нанесение сосредоточенного удара по десантному отряду на переходе морем или в ходе его высадки надводными и подводными силами, а также авиацией.
Для дезорганизации десанта в составе одного стрелкового корпуса (уничтожение или повреждение одной трети транспортов) необходимо было иметь 10 эскадрилий бомбардировщиков (120 самолетов) и 5 отрядов разведывательной авиации (50 самолетов). 5 эскадрилий истребительной авиации (155 самолетов) требовалось для прикрытия военно-морских баз МСЧМ.[240]
Важным шагом в реализации военно-теоретических взглядов на морские десантные операции явилось создание авиамотодесантных отрядов. На основании доклада «Об организации авиамотодесантного соединения»[241] от 14 октября 1931 г. командующего войсками ЛВО И. Я. Белова Реввоенсовет СССР постановил в 1932 г. сформировать 4 авиамотоотряда (по одному в ЛВО, УВО, БВО и МВО). «Совместные операции авиамотодесанта с флотом, – подчеркивал в своем докладе И. Я. Белов, – открывают новые обширные возможности в нанесении концентрированного и неожиданного удара».[242] В приложении к докладу была помещена схема, предусматривавшая одновременную высадку морского и воздушного десантов в тылу противника и нанесение главного удара сухопутными войсками с фронта. На схеме были также рассмотрены возможные варианты их дальнейших действий.[243] В докладе К. Е. Ворошилову И. Я. Белов подчеркнул, что, формируя воздушную дивизию, «мы получаем возможность быть в этой области впереди других. Если мы этой возможности теперь же полностью не используем, то будем немедленно обогнаны, отстанем, застрянем и упущенное не наверстаем».[244]
В период 19–24 марта и 20–25 августа 1932 г. были проведены две оперативные военно-морские игры с участием высшего начсостава МСЧМ и УВО. Основной целью этих игр являлась отработка вопросов взаимодействия сухопутной армии и морского флота особенно по вопросам высадки крупного десанта (захват Одессы) и его отражения.[245] Командующий УВО И. Э. Якир, изложив письменно разбор первой игры, особо остановился на недостатках: не использовались сухопутная авиация и сухопутная артиллерия в целях ПВО во время посадки десанта и на судах для навесного огня по берегу. «Нельзя же допустить, – писал И. Э. Якир, – чтобы многочисленная артиллерия десанта, погруженная на суда, была только мертвым грузом».[246] Командующий МСЧМ И. К. Кожанов в своем заключении по второй игре отметил громадную пользу «игры для морских сил, как с точки зрения совершенствования оперативно-тактической подготовки начсостава, принимавшего в ней участие, так и, особенно, с точки зрения закрепления и развития взаимного понимания в совместной боевой работе с высшим начальствующим составом УВО».[247]
В октябре 1933 г. МСБМ совместно с ЛВО провели совместное опытовое учение по высадке механизированного десанта. В учении приняли участие механизированные части ЛВО с 10 танками Т-26, 10 танкетками и 20 грузовыми машинами. Благодаря предварительной тренировке учение прошло удовлетворительно.[248]
9 октября 1933 г. на Балтийском море под руководством М. Н. Тухачевского было проведено опытовое учение на тему «Воздушная торпедная атака (низкого торпедометания) свободно маневрирующего и связанного с маневрированием линкора Морских сил Балтийского моря». Выводы по этому учению, сделанные М. Н. Тухачевским и командующим МСБМ Л. М. Галлером, совпадая по многим вопросам, коренным образом отличались в оценке безопасности линкоров от воздействия воздушного противника. В своем отчете М. Н. Тухачевский отметил, что быстроходность линкора и мощь его артиллерийского вооружения могут уменьшиться, иногда почти сводиться на нет при применении высотного и низкого торпедометания, высотной постановки мин заграждения и т. д. Охранение линейного флота от атак с воздуха он предложил «возложить на специальные суда, несущие на себе авиацию… и зенитные орудия».[249] В то же время Л. М. Галлер в своем отчете отметил, что вероятность попадания торпеды с самолета в свободно маневрирующий отдельный корабль мала.[250]
К идее строительства авианосцев советское правительство возвратилось уже в ходе начавшейся Второй мировой войны и, естественно, уже не успело не только построить, но и даже спроектировать авианосец. Наличие в Военно-морском флоте СССР авианосцев позволило бы надежнее прикрыть с воздуха высадку десантов за пределами радиуса действия береговой авиации.
Развитие военно-теоретических взглядов на десантные операции, их проверка в ходе учений, маневров, игр вызвали необходимость больших изменений в самой организации морской десантной операции и способах боевого управления.[251] На основе изучения и практического применения в боевой обстановке труда И. С. Исакова «Десантная операция» в 1936 г. предусматривалось издание «Наставления по проведению десантных операций».[252]
В эти годы был повышен статус руководства ВМС РККА, совершенствовалась организационно-штатная структура Военно-морских сил. 22 ноября 1934 г. Морские силы морей были преобразованы во флоты: Краснознаменный Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский. 5 марта 1935 г. ЦИК СССР принял постановление «О начальнике Морских Сил», в соответствии с которым начальник УМС РККА впредь именовался начальник Морских сил РККА. Ему подчинялись командующие флотами и флотилиями. Этим же постановлением в состав ВМС из ВВС РККА передавалась морская авиация.[253]
С целью совершенствования оперативной и боевой подготовки в 1935 г. были утверждены важные документы: «Система оперативной подготовки начсостава и штабов»[254] и «Положение о руководстве боевой подготовкой Рабоче-Крестьянской Красной армии».[255] Начиная с 1936 г. вводится деление кораблей на три линии по уровню боевой подготовки. Основными формами оперативно-боевой подготовки флота и флотилии были малые и большие отрядные учения (МОУ и БОУ), а высшей – учебно-боевые операции и маневры. Подготовка штабов и органов управления осуществлялась в ходе оперативных, штабных и тыловых игр. Основной целью оперативной подготовки была выработка твердых и четких навыков по организации операции, производству необходимых расчетов своих и приданных сил и средств, обеспечение непрерывности управления и взаимодействия соединений в различных условиях боевой обстановки.[256]
Система оперативной подготовки начсостава и штабов РККА предусматривала сдачу семи зачетных задач. Первые шесть задач отрабатывали вопросы наступательной и оборонительной операций, преследование противника и отход армии, встречное сражение армии и проведение наступательной операции армией в особых условиях обстановки. Темой седьмой задачи была «Десантная операция совместно с речным и морским флотом и борьба с десантами».[257]
Характерным является расчет часов оперативной подготовки начсостава и штабов РККА. Если на всю оперативную подготовку выделялось 378 часов, то на отработку седьмой задачи – 54 часа, то есть 14,3 процента от всего времени.[258] Это больше, чем на любую другую задачу, за исключением наступательной операции армии. В ходе зачета по седьмой задаче проверялись: умение оценивать обстановку десантной операции, производить расчеты на посадку, перевозку и высадку десанта, организация обеспечения десантной операции: разведка, вспомогательная высадка (демонстративная), использование авиации, прикрытие посадки, перевозки и высадки; организация подготовки к десантной операции, посадки десанта на транспорты, перехода десанта морем, боя десанта за высадку, процесса высадки, решения десантом задачи на берегу.[259]
Начсостав и штабы Военно-воздушных сил в ходе оперативной подготовки по третьей зачетной задаче «ВВС во взаимодействии с морскими силами» отрабатывали: прикрытие посадки, следования и высадки десанта, уничтожение сопротивления высадившимся войскам на земле и в воздухе (упражнение № 4 «Легкобомбардировочная, штурмовая и истребительная бригады в обеспечении морской десантной операции»).[260]
Целью данного упражнения была отработка вопросов напряженности работы в операции; взаимодействия с различными классами кораблей и их соединений, огневые расчеты; планирование действий, управление, материальное обеспечение и перебазирование.[261]
Наиболее полно морская десантная операция отрабатывалась в ходе оперативной подготовки высшего начсостава Военно-морских сил РККА. Учебными целями зачетной задачи № 1 «Десантная операция» была отработка: понимания задачи высшего соединения, правильности уяснения задачи данного соединения (части) и его места в общей системе операций; полноты оценки обстановки, быстроты и правильности необходимых расчетов; четкости принимаемого решения и его оперативной целесообразности; организации управления операцией и правильности организации связи, особенно связи между морским и сухопутным командованием при самой высадке; четкости расчетов на боевое обеспечение на всех этапах операции; полноты мероприятий по обеспечению военной тайны, маскировки и внезапности всей операции; расчетов на материальное обеспечение операции; расчетов и организации разведки и четкости постановки задач по частям, выполняющим разведку; быстроты и четкости изготовления оперативных документов; четкости, конкретности и обоснованности расчетами докладов по всем вопросам операции; правильного реагирования на изменение оперативной обстановки; создания и использования оперативных резервов; использования опыта по проведению десантных операций в период Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.[262] В ходе отработки этой задачи очень подробно изучались мероприятия, проводимые в ходе каждого этапа десантной операции.[263]
Введенная в действие система оперативной и боевой подготовки РККА, ВВС и ВМС улучшила качество работы командования и штабов по организации и ведению морских десантных операций. Это позволило совершенствовать взаимодействие армии и флота с авиацией.
В ходе военных игр и учебно-боевых операций стали чаще отрабатываться вопросы высадки воздушных десантов в ходе морских десантных операций. В военной игре КБФ и ЛВО, проведенной с 1 по 6 августа 1936 г., красными был высажен парашютный десант в составе двух батальонов в районе Котки с целью обеспечения высадки морского десанта, а затем высажен воздушный десант (до 3 тысяч человек) в районе действий морского десанта с целью его усиления в морской десантной операции.[264] В сентябре 1936 г. планировалось проведение учебно-боевой операции КБФ на тему «Высадка морского и авиационного десантов силою в один стрелковый полк на отдельные участки побережья противника».[265] Но она не проводилась.
Важным этапом в отработке вопросов высадки воздушных десантов в интересах морской десантной операции была военно-морская игра Киевского военного округа (КВО) и Черноморского флота на тему «Наступательная операция сухопутной армии во взаимодействии с морским флотом», проведенная 25–28 марта 1937 г.[266] В ходе игры почти одновременно были высажены 4-й авиадесантный полк (воздушный десант) и 32-я сд (морской десант).[267]
В отчете об этой игре командующий войсками КВО И. Э. Якир отметил, что вопросы взаимодействия армии, авиации и флота «нуждаются в еще более глубоком изучении и отработке операции, особенно десантной».[268] Однако эти да и многие другие вопросы подготовки и ведения морских десантных операций не были полностью отработаны к началу Второй мировой войны.
Причин тому много. Одной из таких причин были репрессии, нанесшие существенный урон вооруженным силам. Они унесли опытных и высококвалифицированных военных и военно-морских специалистов (около 40 процентов командиров УВМС, значительную часть штабных работников на флотах и профессорско-преподавательского состава ВМА). Невосполнимы потери, понесенные армией и авиацией. Из военных и военно-морских специалистов, разрабатывавших теорию и практику подготовки и ведения морских десантных операций в межвоенный период, остались в живых единицы, в том числе и И. С. Исаков.
Второй причиной было отсутствие десантных кораблей и десантно-высадочных средств специальной постройки. Идея М. Н. Тухачевского и В. П. Калачева о строительстве десантных кораблей по различным причинам реализована не была. Отсутствие их не позволяло в полной мере реализовывать на практике прогрессивные военно-теоретические взгляды на морские десантные операции. Поэтому фактически в ходе малых и больших отрядных учений и маневров высаживались небольшие десанты (силой рота-батальон), которые «обозначали» более крупные десанты. Руководство Генерального штаба считало, что Красная армия сможет успешно решать любые задачи своими силами и средствами на приморских направлениях, и поэтому категорически возражало против строительства специальных десантных кораблей.[269] Поэтому подготовка Вооруженных сил СССР в мирное время к высадке десантов проводилась только с привлечением боевых кораблей и вспомогательных судов, не приспособленных к приему войск и их высадке на необорудованное побережье. Сухопутные войска приморских военных округов не производили систематических учений и тренировок по высадке десантов.
Военно-теоретические взгляды на морские десантные операции в ходе оперативной подготовки родов войск, авиации и сил флота отрабатывались в основном на военных, военно-морских, оперативных, авиационных и тыловых играх. Создалось положение, отмеченное в докладе по боевой подготовке Черноморского флота за 1940 год, когда отработкой взаимодействия с Красной армией, включая и флотские десантные операции, флот не занимался с 1933 г.[270]
Во второй половине 30-х гг. некоторые канонерские лодки[271] Черноморского флота не готовились к высадке десанта непрерывно в течение пяти лет. На Балтийском флоте в 1935 г. было разработано наставление по высадке десанта, которого придерживались при выполнении десантных операций. Несмотря на то что к началу Второй мировой войны оно устарело, до 1941 г. ни один флот не имел наставления по высадке десанта.[272] Все это не могло не сказаться на качестве оперативной подготовки к десантным операциям.
Устранение в ходе репрессий старых военных кадров с дореволюционным стажем вопреки ожиданиям их инициаторов не привело к улучшению дела. Восторжествовавшая единственная точка зрения на развитие военно-морского искусства стала опасной, так как она губила творческую инициативу, была неспособной разглядеть историческую перспективу. Высшие руководители ВМФ, за редким исключением, по уровню теоретической подготовки фактически не соответствовали занимаемым должностям.
Угроза надвигавшейся войны существенно повлияла на характер боевой подготовки и уровень готовности флота к войне. Были уточнены военно-теоретические взгляды на совместные и самостоятельные действия флота, в том числе и на морские десантные операции. Особое внимание уделялось изучению и обобщению опыта советско-финляндской войны 1939–1940 гг., которая помогла вскрыть и устранить некоторые недостатки в подготовленности флота к взаимодействию с сухопутными войсками.[224] В апреле 1940 г. нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, выступая перед руководящим составом флота, подчеркнул, что моряки недостаточно учились взаимодействию с армией. Такое же заключение делалось на совещаниях по изучению и обобщению опыта идущей мировой войны, проведенных в октябре и декабре 1940 г.[225]
Так, 7–14 октября было проведено совещание представителей Главного морского штаба, управления Военно-воздушных сил ВМФ и Военно-морской академии с целью: на основе всестороннего анализа и опыта проведения морских операций и боев военно-морскими силами Германии, Англии, Франции и Италии в течение первого года Второй мировой войны выработать рекомендации по совершенствованию боевой подготовки сил Военно-морского флота и боевой техники, представить наркому и Главному военному совету ВМФ конкретные предложения по дальнейшему повышению боеспособности и боевой готовности сил флота.[226]
На совещании был заслушан и обсужден доклад контрадмирала В. А. Белли «Совместные операции армии и флота».[227] В докладе был рассмотрен опыт морских десантных операций в первый год войны. Особое внимание уделено Норвежской десантной операции. Докладчик подробно остановился на проблеме скрытности и внезапности в морской десантной операции.[228] Рассматривая вопросы выбора мест высадки десанта, он высказал ряд предположений по улучшению оперативно-тактической подготовки флота.[229]
Значительное место в докладе уделено роли авиации в морских десантных операциях. Новое в десантных операциях – это воздушный десант большого масштаба. «Воздушные десанты, – подчеркнул В. А. Белли, – являются в современной войне неотъемлемой частью всех крупных морских десантных операций».[230] Из опыта начавшейся Второй мировой войны видно, что авиация коренным образом повлияла на ведение операций, на некоторые теоретические положения и взгляды на морские десантные операции.[231] Поэтому нельзя противопоставлять авиацию флоту, надо понимать их как оперативно и тактически взаимодействующими.[232]
В прениях по докладу выступили контр-адмирал Н. А. Бологов, капитан 1-го ранга В. Ф. Чернышов, капитан 1-го ранга Н. Б. Павлович, контр-адмирал В. К. Васильев, капитан 1-го ранга В. А. Петровский, капитан 2-го ранга В. И. Рутковский и вице-адмирал Г. А. Степанов.
Председатель совещания адмирал И. С. Исаков подчеркнул, что так же, как и в воздушных десантах, немцы взяли не только чужую теорию, но и практику. У нас воздушные десанты не только теоретически прорабатывались, но и осуществлялись.[233] В целом совещание явилось важным этапом в развитии военно-теоретических взглядов на морские десантные операции и внесло в них ряд существенных уточнений.
На сборе командующих флотами и флотилиями по обобщению опыта войны 2–10 декабря 1940 г. был заслушан и обсужден доклад первого заместителя наркома ВМФ И. С. Исакова «О характере современной войны и операций на море».[234] Докладчик подробно рассмотрел характерные черты основных типовых морских операций и сделал по ним выводы. Значительное внимание в докладе было уделено морским десантным операциям, особенно Норвежской десантной операции. И. С. Исаков сделал вывод, что, прежде всего, побеждает тот, кто не боится нарушить старую доктрину, отойти от классических приемов, отойти от шаблона.[235]
Он подчеркнул, что в каждом отдельном случае при проведении десантной операции надо: трезво оценивать соотношение сил и все элементы обстановки; спланировать выполнение намеченной операции, успеть упредить или подавить противника, найдя его слабое звено; несмотря ни на какие классические каноны десантную операцию выполнить; действовать смело и упорно без всяких но и если. Особенное внимание надо обратить на предварительную подготовку операции.[236]
В прениях по докладу выступили вице-адмиралы С. П. Ставицкий, И. С. Юмашев, Г. А. Степанов, В. Ф. Трибуц, контр-адмиралы В. А. Белли, А. Г. Головко, Ф. С. Октябрьский, Ю. Ф. Ралль, Н. О. Абрамов и М. И. Арапов.
23–31 декабря 1940 г. в Москве состоялось совещание высшего командного состава Красной армии, в котором приняли участие руководители Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники главных управлений, командующие, начальники штабов военных округов и армий, начальники военных академий, командиры некоторых корпусов и дивизий, другие должностные лица – всего более 270 человек. Вопросы взаимодействия с Военно-морским флотом, в том числе проведения морских десантных операций, на совещании, к сожалению, не рассматривались.
Следовательно, слабым местом в теории десантных операций являлось обоснование оперативно-тактических норм, расчет сил и средств, а также материального обеспечения. В предвоенных документах недостаточно четкое отражение получили этапы ее ведения. Споры о моменте окончания десантной операции затянулись и не были завершены. В связи с этим не были достаточно отработаны вопросы действий флота в этот период: пополнения и возможного усиления десанта и связанных с ними оперативных перевозок, перевозки и высадки войсковых тылов, развертывания армейского тыла на плацдарме.
Практическое использование военно-теоретических взглядов на морские десантные операции в ходе оперативной (боевой) подготовки и боевых действий было менее эффективным. В январе 1930 г. Штаб РККА, обосновывая кораблестроительную программу и произведя расчет сил и материальных средств, необходимых для решения поставленных перед Морскими силами Балтийского и Черного морей задач, сделал вывод о том, что основное и решающее значение приобретает создание мощных воздушных сил, без которых невозможно решение ни одной задачи.[237] Так, считалось, что для разгрома англо-французского флота на Балтике необходимо «создание мощного боевого авиационного кулака для нанесения главного удара по линкорам противника», а также «создание боевого ядра флота, могущего эту атаку поддержать, развить и эксплуатировать».[238] Главной задачей МСЧМ было недопущение крупного десанта противника на кавказское побережье.[239] Для ее решения предусматривалось нанесение сосредоточенного удара по десантному отряду на переходе морем или в ходе его высадки надводными и подводными силами, а также авиацией.
Для дезорганизации десанта в составе одного стрелкового корпуса (уничтожение или повреждение одной трети транспортов) необходимо было иметь 10 эскадрилий бомбардировщиков (120 самолетов) и 5 отрядов разведывательной авиации (50 самолетов). 5 эскадрилий истребительной авиации (155 самолетов) требовалось для прикрытия военно-морских баз МСЧМ.[240]
Важным шагом в реализации военно-теоретических взглядов на морские десантные операции явилось создание авиамотодесантных отрядов. На основании доклада «Об организации авиамотодесантного соединения»[241] от 14 октября 1931 г. командующего войсками ЛВО И. Я. Белова Реввоенсовет СССР постановил в 1932 г. сформировать 4 авиамотоотряда (по одному в ЛВО, УВО, БВО и МВО). «Совместные операции авиамотодесанта с флотом, – подчеркивал в своем докладе И. Я. Белов, – открывают новые обширные возможности в нанесении концентрированного и неожиданного удара».[242] В приложении к докладу была помещена схема, предусматривавшая одновременную высадку морского и воздушного десантов в тылу противника и нанесение главного удара сухопутными войсками с фронта. На схеме были также рассмотрены возможные варианты их дальнейших действий.[243] В докладе К. Е. Ворошилову И. Я. Белов подчеркнул, что, формируя воздушную дивизию, «мы получаем возможность быть в этой области впереди других. Если мы этой возможности теперь же полностью не используем, то будем немедленно обогнаны, отстанем, застрянем и упущенное не наверстаем».[244]
В период 19–24 марта и 20–25 августа 1932 г. были проведены две оперативные военно-морские игры с участием высшего начсостава МСЧМ и УВО. Основной целью этих игр являлась отработка вопросов взаимодействия сухопутной армии и морского флота особенно по вопросам высадки крупного десанта (захват Одессы) и его отражения.[245] Командующий УВО И. Э. Якир, изложив письменно разбор первой игры, особо остановился на недостатках: не использовались сухопутная авиация и сухопутная артиллерия в целях ПВО во время посадки десанта и на судах для навесного огня по берегу. «Нельзя же допустить, – писал И. Э. Якир, – чтобы многочисленная артиллерия десанта, погруженная на суда, была только мертвым грузом».[246] Командующий МСЧМ И. К. Кожанов в своем заключении по второй игре отметил громадную пользу «игры для морских сил, как с точки зрения совершенствования оперативно-тактической подготовки начсостава, принимавшего в ней участие, так и, особенно, с точки зрения закрепления и развития взаимного понимания в совместной боевой работе с высшим начальствующим составом УВО».[247]
В октябре 1933 г. МСБМ совместно с ЛВО провели совместное опытовое учение по высадке механизированного десанта. В учении приняли участие механизированные части ЛВО с 10 танками Т-26, 10 танкетками и 20 грузовыми машинами. Благодаря предварительной тренировке учение прошло удовлетворительно.[248]
9 октября 1933 г. на Балтийском море под руководством М. Н. Тухачевского было проведено опытовое учение на тему «Воздушная торпедная атака (низкого торпедометания) свободно маневрирующего и связанного с маневрированием линкора Морских сил Балтийского моря». Выводы по этому учению, сделанные М. Н. Тухачевским и командующим МСБМ Л. М. Галлером, совпадая по многим вопросам, коренным образом отличались в оценке безопасности линкоров от воздействия воздушного противника. В своем отчете М. Н. Тухачевский отметил, что быстроходность линкора и мощь его артиллерийского вооружения могут уменьшиться, иногда почти сводиться на нет при применении высотного и низкого торпедометания, высотной постановки мин заграждения и т. д. Охранение линейного флота от атак с воздуха он предложил «возложить на специальные суда, несущие на себе авиацию… и зенитные орудия».[249] В то же время Л. М. Галлер в своем отчете отметил, что вероятность попадания торпеды с самолета в свободно маневрирующий отдельный корабль мала.[250]
К идее строительства авианосцев советское правительство возвратилось уже в ходе начавшейся Второй мировой войны и, естественно, уже не успело не только построить, но и даже спроектировать авианосец. Наличие в Военно-морском флоте СССР авианосцев позволило бы надежнее прикрыть с воздуха высадку десантов за пределами радиуса действия береговой авиации.
Развитие военно-теоретических взглядов на десантные операции, их проверка в ходе учений, маневров, игр вызвали необходимость больших изменений в самой организации морской десантной операции и способах боевого управления.[251] На основе изучения и практического применения в боевой обстановке труда И. С. Исакова «Десантная операция» в 1936 г. предусматривалось издание «Наставления по проведению десантных операций».[252]
В эти годы был повышен статус руководства ВМС РККА, совершенствовалась организационно-штатная структура Военно-морских сил. 22 ноября 1934 г. Морские силы морей были преобразованы во флоты: Краснознаменный Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский. 5 марта 1935 г. ЦИК СССР принял постановление «О начальнике Морских Сил», в соответствии с которым начальник УМС РККА впредь именовался начальник Морских сил РККА. Ему подчинялись командующие флотами и флотилиями. Этим же постановлением в состав ВМС из ВВС РККА передавалась морская авиация.[253]
С целью совершенствования оперативной и боевой подготовки в 1935 г. были утверждены важные документы: «Система оперативной подготовки начсостава и штабов»[254] и «Положение о руководстве боевой подготовкой Рабоче-Крестьянской Красной армии».[255] Начиная с 1936 г. вводится деление кораблей на три линии по уровню боевой подготовки. Основными формами оперативно-боевой подготовки флота и флотилии были малые и большие отрядные учения (МОУ и БОУ), а высшей – учебно-боевые операции и маневры. Подготовка штабов и органов управления осуществлялась в ходе оперативных, штабных и тыловых игр. Основной целью оперативной подготовки была выработка твердых и четких навыков по организации операции, производству необходимых расчетов своих и приданных сил и средств, обеспечение непрерывности управления и взаимодействия соединений в различных условиях боевой обстановки.[256]
Система оперативной подготовки начсостава и штабов РККА предусматривала сдачу семи зачетных задач. Первые шесть задач отрабатывали вопросы наступательной и оборонительной операций, преследование противника и отход армии, встречное сражение армии и проведение наступательной операции армией в особых условиях обстановки. Темой седьмой задачи была «Десантная операция совместно с речным и морским флотом и борьба с десантами».[257]
Характерным является расчет часов оперативной подготовки начсостава и штабов РККА. Если на всю оперативную подготовку выделялось 378 часов, то на отработку седьмой задачи – 54 часа, то есть 14,3 процента от всего времени.[258] Это больше, чем на любую другую задачу, за исключением наступательной операции армии. В ходе зачета по седьмой задаче проверялись: умение оценивать обстановку десантной операции, производить расчеты на посадку, перевозку и высадку десанта, организация обеспечения десантной операции: разведка, вспомогательная высадка (демонстративная), использование авиации, прикрытие посадки, перевозки и высадки; организация подготовки к десантной операции, посадки десанта на транспорты, перехода десанта морем, боя десанта за высадку, процесса высадки, решения десантом задачи на берегу.[259]
Начсостав и штабы Военно-воздушных сил в ходе оперативной подготовки по третьей зачетной задаче «ВВС во взаимодействии с морскими силами» отрабатывали: прикрытие посадки, следования и высадки десанта, уничтожение сопротивления высадившимся войскам на земле и в воздухе (упражнение № 4 «Легкобомбардировочная, штурмовая и истребительная бригады в обеспечении морской десантной операции»).[260]
Целью данного упражнения была отработка вопросов напряженности работы в операции; взаимодействия с различными классами кораблей и их соединений, огневые расчеты; планирование действий, управление, материальное обеспечение и перебазирование.[261]
Наиболее полно морская десантная операция отрабатывалась в ходе оперативной подготовки высшего начсостава Военно-морских сил РККА. Учебными целями зачетной задачи № 1 «Десантная операция» была отработка: понимания задачи высшего соединения, правильности уяснения задачи данного соединения (части) и его места в общей системе операций; полноты оценки обстановки, быстроты и правильности необходимых расчетов; четкости принимаемого решения и его оперативной целесообразности; организации управления операцией и правильности организации связи, особенно связи между морским и сухопутным командованием при самой высадке; четкости расчетов на боевое обеспечение на всех этапах операции; полноты мероприятий по обеспечению военной тайны, маскировки и внезапности всей операции; расчетов на материальное обеспечение операции; расчетов и организации разведки и четкости постановки задач по частям, выполняющим разведку; быстроты и четкости изготовления оперативных документов; четкости, конкретности и обоснованности расчетами докладов по всем вопросам операции; правильного реагирования на изменение оперативной обстановки; создания и использования оперативных резервов; использования опыта по проведению десантных операций в период Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.[262] В ходе отработки этой задачи очень подробно изучались мероприятия, проводимые в ходе каждого этапа десантной операции.[263]
Введенная в действие система оперативной и боевой подготовки РККА, ВВС и ВМС улучшила качество работы командования и штабов по организации и ведению морских десантных операций. Это позволило совершенствовать взаимодействие армии и флота с авиацией.
В ходе военных игр и учебно-боевых операций стали чаще отрабатываться вопросы высадки воздушных десантов в ходе морских десантных операций. В военной игре КБФ и ЛВО, проведенной с 1 по 6 августа 1936 г., красными был высажен парашютный десант в составе двух батальонов в районе Котки с целью обеспечения высадки морского десанта, а затем высажен воздушный десант (до 3 тысяч человек) в районе действий морского десанта с целью его усиления в морской десантной операции.[264] В сентябре 1936 г. планировалось проведение учебно-боевой операции КБФ на тему «Высадка морского и авиационного десантов силою в один стрелковый полк на отдельные участки побережья противника».[265] Но она не проводилась.
Важным этапом в отработке вопросов высадки воздушных десантов в интересах морской десантной операции была военно-морская игра Киевского военного округа (КВО) и Черноморского флота на тему «Наступательная операция сухопутной армии во взаимодействии с морским флотом», проведенная 25–28 марта 1937 г.[266] В ходе игры почти одновременно были высажены 4-й авиадесантный полк (воздушный десант) и 32-я сд (морской десант).[267]
В отчете об этой игре командующий войсками КВО И. Э. Якир отметил, что вопросы взаимодействия армии, авиации и флота «нуждаются в еще более глубоком изучении и отработке операции, особенно десантной».[268] Однако эти да и многие другие вопросы подготовки и ведения морских десантных операций не были полностью отработаны к началу Второй мировой войны.
Причин тому много. Одной из таких причин были репрессии, нанесшие существенный урон вооруженным силам. Они унесли опытных и высококвалифицированных военных и военно-морских специалистов (около 40 процентов командиров УВМС, значительную часть штабных работников на флотах и профессорско-преподавательского состава ВМА). Невосполнимы потери, понесенные армией и авиацией. Из военных и военно-морских специалистов, разрабатывавших теорию и практику подготовки и ведения морских десантных операций в межвоенный период, остались в живых единицы, в том числе и И. С. Исаков.
Второй причиной было отсутствие десантных кораблей и десантно-высадочных средств специальной постройки. Идея М. Н. Тухачевского и В. П. Калачева о строительстве десантных кораблей по различным причинам реализована не была. Отсутствие их не позволяло в полной мере реализовывать на практике прогрессивные военно-теоретические взгляды на морские десантные операции. Поэтому фактически в ходе малых и больших отрядных учений и маневров высаживались небольшие десанты (силой рота-батальон), которые «обозначали» более крупные десанты. Руководство Генерального штаба считало, что Красная армия сможет успешно решать любые задачи своими силами и средствами на приморских направлениях, и поэтому категорически возражало против строительства специальных десантных кораблей.[269] Поэтому подготовка Вооруженных сил СССР в мирное время к высадке десантов проводилась только с привлечением боевых кораблей и вспомогательных судов, не приспособленных к приему войск и их высадке на необорудованное побережье. Сухопутные войска приморских военных округов не производили систематических учений и тренировок по высадке десантов.
Военно-теоретические взгляды на морские десантные операции в ходе оперативной подготовки родов войск, авиации и сил флота отрабатывались в основном на военных, военно-морских, оперативных, авиационных и тыловых играх. Создалось положение, отмеченное в докладе по боевой подготовке Черноморского флота за 1940 год, когда отработкой взаимодействия с Красной армией, включая и флотские десантные операции, флот не занимался с 1933 г.[270]
Во второй половине 30-х гг. некоторые канонерские лодки[271] Черноморского флота не готовились к высадке десанта непрерывно в течение пяти лет. На Балтийском флоте в 1935 г. было разработано наставление по высадке десанта, которого придерживались при выполнении десантных операций. Несмотря на то что к началу Второй мировой войны оно устарело, до 1941 г. ни один флот не имел наставления по высадке десанта.[272] Все это не могло не сказаться на качестве оперативной подготовки к десантным операциям.