Владислав Виноградов
Без срока давности

   © В. Виноградов, 2010
   © ООО «Астрель СПб», 2010
 
   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Глава 1
Велорикша Герка Дымов, в прошлом летчик ВВС

   Новорожденное солнце над башней Выборгского замка. Пестрая кошка умывается лапой возле подъезда. Спасибо, Господи, за свежесть в голове, за тугой шелест велосипедных шин по влажному асфальту. «Я мыслю, – значит, я существую». Что стоит эта мудрость по сравнению с другой: «Я двигаюсь, – значит, я живу!»
   Герка Дымов ехал по Крепостной улице Выборга за поливальной машиной. Погода была самая летная: видимость «миллион на миллион», нижний край облачности задран высоко, как юбочки на дискотеке. Легкий ветерок – вероятно по недосмотру в небесной канцелярии – поддувает в спину.
   Такое нечасто, чтобы ветер попутный. Обычно ветер бдительно следил за перемещениями Дымова по городу и вовремя успевал менять направление. То двинет под дых из-за угла, набрав скорость в тесных улочках старого города, то швырнет в лицо пригоршню дождя. И лишь в последнее время стал подозрительно благосклонен.
   Вот и сегодня несет он на своих крыльях легкий гоночный велосипед, только крепче держи руль. Попутный ветер удачи.
   Да, Герка Дымов мог быть доволен. Его идея по примеру Питера организовать в приграничном городе услуги велорикш оправдалась. Трехколесные экипажи вписались в средневековые улочки древнего городка. Подвыпившие финны клевали на экзотику как щука на живца да и свои начали привыкать. Если так пойдет дальше, к концу летнего сезона можно выплатить Золтанову кредит. Снять с души этот тяжелый камень.
   Поливальная машина гнала перед собой радугу, кое-где оставляя лужи на асфальте. В них отражались перистые облака. И Герке казалось, будто он летит над облаками, разрезая воздух узким колесом древнего велосипеда «старт-шоссе». Он сдерживал себя, не позволяя мечтать о несбыточном. Он не верил попутному ветру. Военный летчик I класса капитан в отставке Дымов помнил, что взлетать надо против ветра.
   «Не обгоняй – обидишь!» – прочитал Герка на торце голубой цистерны поливальной машины, улыбнулся, однако не внял просьбе. Пригнулся к рулю, налег на педали, вырываясь вперед. Взлет всегда против ветра!
   Вскоре город остался за спиной. Дымов ехал вдоль берега залива в сторону Соколинского. Понедельник – законный Геркин выходной. Он решил использовать его, чтобы на всех режимах проверить свое бедренное крепление новой модификации.
   Ближе к полудню, отмахав полста километров, Герка перекусил припасенными еще с вечера бутербродами, подремал в придорожном леске.
   Обратный путь всегда кажется длиннее. Над разогретым солнцем гудроном плыла дымка. И вдруг у поворота словно осколок радуги блеснул – весь в «фирме», от туфель до кепочки – впереди ехал велосипедист. За ним следовал тяжелый джип «Шевроле». На крыше машины был надежно закреплен в стойке запасной велосипед.
   Геркой сразу завладела мысль «сделать» этого пижона. Он скользнул ладонью по левому бедру, проверяя крепление, и для начала достал джип. Под его прикрытием немножко «отоспался», подкапливая силы, но долго тянуть не стал – пошел на обгон, помахав ручкой водителю. Рядом с его толстой ряшкой за ветровым стеклом словно бы одуванчик покачивался: коротко, под мальчика, стриженная девушка поощрительно улыбнулась Герке.
   Пора! В среднем темпе покручивая педали, Герка догнал одинокого велосипедиста. Тот повернулся к нему, дружелюбно улыбаясь своей загорелой веснушчатой физиономией. И его гоночный «Колнаго», сияющий хромом, тоже, казалось, улыбался Герке Дымову. Улыбался, в отличие от владельца, презрительно. Мол, что ты, парень, сумеешь показать на своей машине? Разве тягаться заурядному харьковскому велосипедишке с истинным королем шоссейных дорог?
   Правда, Геркин неказистый с виду «Старт-шоссе» мог бы ответить, что хотя и собран с бору по сосенке, но умелыми руками. Что каждый шарик в его втулках откалиброван и отшлифован, что все стальные винты заменены титановыми, почему и весит теперь машина лишь восемь килограммов, но… Но велосипеды не вертолеты, – пока не оснащены речевыми информаторами, и в разговор пришлось вступить самому Дымову.
   – Зарубимся? – предложил он веснушчатому, подкрепив слова энергичным жестом. – До Выборга. А?
   В ответ велосипедист азартно закивал головой.
   – Инглиш? – уточнил Герка.
   – Найн, их бин дойч, – с достоинством возразил гонщик.
   Был он немолод, но крепок. Герка с прикидкой на предстоящее соперничество окинул взглядом ладную фигуру немца. Велосипедом же его любоваться не стал, дабы не впасть в грех зависти. Единственное, что отметил: колеса у немца не «боевые», тяжеловаты, «обуты» в трубки с протекторами.
   – Погнали! – дал старт Герка и честно вышел вперед. Немец пристроился за ним. Впереди двадцать пять километров, и они не раз поменяются местами.
   В лицо Герке Дымову жарко дышал встречный ветер.

Глава 2
Эрика удваивает ставку

   За гонкой наблюдали всего два зрителя, глядя сквозь ветровое стекло «Шевроле».
   – Обрати внимание, Зиги, мой паренек идет первым, – произнесла, обращаясь к водителю, коротко стриженная девушка. – Плакали твои десять евро!
   Зигфрид Фрош искоса глянул на переводчицу, вольготно расположившуюся в правом кресле. Всего неделю назад в Таллине Эрика Тынсон заняла в машине это место, но уже чувствовала себя как дома. Она без спроса открывала баночки с пивом, любовно припасенные Зигфридом в дорогу, запускала в магнитолу лишь те диски, которые ей нравились, вовсе не интересуясь пристрастием Фроша.
   Она же и предложила пари, кто из велосипедистов выиграет, отдав свои симпатии русскому.
   Бесцеремонная, одним словом, особа. Зигфрид попытался раз поставить ее на место, но встретил холодный взгляд босса, вице-президента Берлино-Балтийской федерации велоспорта Гельмута Шредера. И чем Эрика его взяла?
   Конечно, Шредер здоровый бугай, и Зиги понял бы его, используй босс Эрику не только в качестве переводчицы. Так нет же! День за днем, словно проклятый, крутит педали, проезжая в среднем полторы сотни километров. После этого никаких развлечений не захочешь. Впрочем, в Выборге гостиница заказана на трое суток, и господин вице-президент сможет наверстать упущенное. Ну а если Шредер не захочет, то Зиги лично готов показать, на что способен немецкий мужчина. Фрош невольно задержал взгляд на аппетитных ножках переводчицы, закинутых одна на другую. Эрика усмехнулась:
   – Ну и как?
   – Очень даже, – ответил Зигфрид. – Но то на глаз. Мы же, немцы, народ практичный. Понимаешь, Эрика, на ощупь оно как-то надежнее.
   Переводчица читала его мысли:
   – Что же, если господин Шредер придет первыми и я, таким образом, проиграю наше пари, мы вернемся к этой теме.
   – Ловлю на слове, – поспешил сказать Фрош. – Ставки сделаны, фройляйн Тынсон!
   – Я свою удваиваю! – заявила Эрика, глянув на маячивших за стеклом велосипедистов.
   Русский шел впереди. Зиги угадывал в нем нерастраченный запас сил. Сухощавый, подобранный парень. Только как-то странно ныряет влево, видно повредил на тренировке ногу. Что же, это шанс!
   И Зигфрид сказал:
   – Держу втрое!
   – Заметано. – Фройляйн Тынсон пальцем нарисовала на запыленном приборном щитке цифру «30».
   Зигфрид Фрош, завсегдатай ипподрома в Карлхорсте, был азартным игроком. Он не любил проигрывать, поэтому невольно притопил педаль акселератора, будто мог этим помочь Шредеру. На что несносная девчонка не замедлила отреагировать:
   – Давай, жми, в аккурат задавишь нашего шефулю.
   Фрош отпустил педаль. Черт бы побрал эту ехидну! И не такие уж стройные у нее ноги. Скорее полноваты.
   Стрелка спидометра подрагивала на отметке «40». Но впереди гонщиков ждал «тягун» – длинный, хотя и пологий, подъем.

Глава 3
«На границе с Турцией или Пакистаном…»

   Герка Дымов подальше сдвинулся на седле и крепче сжал баранку руля. В такой посадке он обычно и проходил весь подъем. Но теперь другой случай, и где-то ближе к середине «тягуна» придется встать на педали.
   За своим левым плечом, совсем рядом, Дымов слышал прерывистое дыхание немца. Ему тоже приходилось нелегко. Судя по экипировке и машине сопровождения, едет он издалека. Наверное, отмахал сегодня уже не один десяток километров. Зато у немца не болит голова о креплении. А вот Геркина голова напрямую зависела от крохотного дюралевого блока и нейлоновой ленты шириной в два пальца, которая обхватывает его бедро.
   Переключив передачу, Герка подумал: эта неожиданно заварившаяся гонка послужит решающим испытанием его крепления. Выдержит ли оно подобный режим? Впрочем, даже если Герка не первым придет к финишу в Выборге, все равно победит он, отставной военный летчик Дымов. И Афганистан уже не будет властен над ним. А пока, как ни старался Герка жить одним днем, как ни гнал от себя воспоминания, прошлое не отпускало. Прошлое крепко держалось за его колесо, всегда готовое к неожиданной атаке.
   … Летчику I класса капитану Дымову доверялись самые гиблые задания. Один шанс из тысячи? Целый один шанс? Командир, давай «добро» на вылет. Герка выцарапает у костлявой тот единственный шанс. И не только свой. Дымов был везунчик. Он снимал раненых с площадок размером в носовой платок, он вытягивал группы дальней разведки из преисподней, со дна таких ущелий, где лопасти несущего винта шли впритык с отвесными базальтовыми стенами. И лишь однажды, на границе с Пакистаном…
   Да, почти по Высоцкому: «На границе с Турцией или Пакистаном полоса нейтральная, а на ней цветы…» Ох, не стоило бы рвать эти лютики-цветочки, нарушать экологический баланс. Экологическое, военное, как и любое другое равновесие, нарушать опасно для жизни…
   Герка Дымов закусил губу. Тот бой в приграничье он вспоминал лишь в самые трудные минуты, неравный бой вертолета с реактивным истребителем. Сейчас такая минута настала в соперничестве с веснушчатым немцем. Опытные гонщики именно на подъеме стараются уйти вперед, выигрывая тем самым не только метры, но и набирая психологический перевес.
   Жаркий полдень. Серая лента шоссе. Равномерный, неумолчный шум велосипедной цепи.
   Вот уже середина подъема. Гонщики идут колесо в колесо. Неустойчивое равновесие, когда чаша весов может качнуться в любую сторону.
   Мелкие камешки выстреливают из-под накачанных до звона семи атмосфер «однотрубок», словно пули.
   А по обшивке вертолета пули колотят точно град. Кто побывал в той свинцовой метели, не забудет ее никогда.

Глава 4
В схватке с «Фантомом»

   Историки необъявленной войны, шедшей в Афганистане в восьмидесятых годах XX столетия, едва ли узнают об этом боевом эпизоде. Рапорт капитана Дымова, где он докладывал о вынужденном поединке с истребителем «Фантом» пакистанских Военно-воздушных сил, был моментально засекречен в штабе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Прошит суровой ниткой, засургучен и фельдъегерской почтой отправлен из Кабула в Москву, где канул в бронированных сейфах Министерства обороны.
   Что касается пакистанского летчика – он сохранил молчание. Поэтому теперь уже никто не скажет доподлинно, кто виноват в приграничном инциденте. То ли пакистанский истребитель ненароком оказался в воздушном пространстве Афганистана, то ли советский патрульный вертолет, преследуя контрабандистов, в горячке пересек границу. Во всяком случае, караван с оружием для душманов шел из Пакистана. И туда же пытался улизнуть, когда борттехник дымовского вертолета предупредительной очередью из курсового пулемета дал приказ остановиться.
   Караван огрызнулся автоматно-винтовочным огнем. Ну, так получите, ребята: Дымов с разворота ударил реактивными снарядами, по шестнадцати штук из каждого блока-барабана. Жаль верблюдов, но что поделаешь. Как тараканы, «духи» порскнули по сторонам, а верблюды остались на песке, придавленные неподъемной поклажей.
   Герка подсел рядом, чтобы забрать трофеи. Досмотровая группа принялась закидывать в грузовую кабину разбитые и целые ящики с оружием, минами, боеприпасами.
   Под ногами у десантников путался, с любопытством заглядывая в распоротые осколками переметные сумы, подполковник Золтанов. За полчаса перед стартом начальник штаба приказал Дымову принять на борт «представителя нашего славного политотдела». Шепнув при этом Герке на ухо: «Ему орденок нужен, то есть от нас представление, что участвовал в боевых вылетах. Сейчас прямо и сяду писать. Так что не рискуй – прокати полуполкана над горами и назад. Заодно и твоим ребятам по медали подмахнем».
   Начштаба не знал тогда про караван. И уж тем более про «Фантом».
   Первым заметил истребитель Геркин «правак» – летчик-штурман лейтенант Немагилов. «Фантом» шел над горами. Шел без надсадного и загодя предупреждающего реактивного грохота. С деловым стрекотом, похожим на жужжание кинокамеры, словно бы углядевшей среди барханов советский Ми-8.
   В раскаленной солнцем кабине Дымова прошиб «цыганский пот». Побросав боевую добычу, десантники бежали к вертолету, будто в нем было спасение. Но спасло их всех то, что «Фантом» не атаковал с ходу. Сделал кружок, запрашивая, видимо, свой командно-диспетчерский пункт.
   Этого малого времени хватило Дымову, чтобы принять досмотровую группу и – решение. Но и «Фантом» уже не медлил, сжимая тугую пружину боевого разворота. Герка крутанул вертолет на месте. Вспыхнули, поднялись песчаные протуберанцы.
   За лобовым стеклом исчезли из виду дальние горы и ближний бархан, на склоне которого верблюд с распоротым брюхом еще секунду назад дрыгал тонкими ногами. Не успели, варвары, добить! А теперь, товарищи «шурави», сами побудьте в шкуре тех, кого атакуют с неба!
   Серую муть пробила вспышка. Вертолет качнула взрывная волна. Еще круче вскипела за блистером песчаная каша.
   «Слепой тычет пальцами», – из далекого далека пробилась в сознании Дымова где-то прочитанная фраза. Песок, заклятый враг, мешавший при посадке разглядеть площадку, вечно скрипевший на зубах, этот песок обернулся сейчас другом, плотной завесой укрывая вертолет от атакующего истребителя.
   Перекати-полем, не поднимая своего винтокрылого «Конька-Горбунка» в воздух, Дымов уходил в сторону гор и ущелья, рассекавшего их. «Фантом» не отставал. Песок взметывали разрывы пушечных снарядов. «Слепой» приноровился «тыкать пальцами»!
   Надо было рисковать. После очередной атаки с неба Дымов оторвал вертолет и на предельно высокой скорости и предельно малой высоте рванул к отрогам желтых гор. Туда, где спасительной запятой чернел вход в извилистое ущелье.
   «Фантом» пристраивался в заднюю полусферу…

Глава 5
Прокол на финише

   Герка Дымов плотнее обхватил велосипедную баранку. Взмокшей спиной он ощущал приближение соперника. Упорный, как бульдозер, чертов немец достал Дымова. И вот они одолевают «тягун» колесо в колесо. Кто выиграет подъем, тот и победит.
   Тяжеловесный немец с неожиданной легкостью поднялся с седла и заплясал на педалях, уходя в отрыв. Ну что, рискнуть? Помоги, Господи, крещеной душе! Герка оторвал задницу от седла и сначала перенес всю тяжесть тела на правую ногу, свою родную. Полуоборот зубчатки, и настал черед протеза. На долю секунды ослабло бедренное крепление, но в целом – хоп! – нормальный ход педалей. Хоп, хоп!
   Герка первым вырвался на взлобок, пересохшим ртом хватанул влажного ветра с залива. Острое ощущение победы захлестнуло его: крепление выдержало неистовую «ламбаду» на педалях. Не подвел и собранный из старья велосипед.
   – Гуд бай, май френд, гуд бай, – пропел Герка, обернувшись.
   Немец потел на последних метрах «тягуна». Дымов упал грудью на ветер, набирая скорость при спуске. По обеим сторонам мелькали молодые березки.
   Вдруг до Герки донесся тонкий скрип боковых тормозов «колнаго», а за ним – шлепок упитанного тела по асфальту и громкое ругательство на иностранном языке. Герка принял на обочину, развернулся и подъехал к немцу.
   Спрыгнул с седла, подошел, чуть припадая на протез, помог неудачнику подняться.
   – Гут, гут, – принял помощь веснушчатый. – Данке шён.
   Герка осмотрел велосипед поверженного соперника. Ясно, трубка проколота. Вот тебе и фирменный протектор.
   – По нашим дорогам, – наставительно сказал Дымов по-немецки, – надо ездить на наших «трубках».
   Для наглядности щелкнул по своей дважды чиненной «двадцатьчетверке», уже почти лысой. Однако не трубка заинтересовала немца. Ошалелыми глазами он смотрел на Геркин протез.
   Перехватил Дымов и взгляд блондинки, тоже исполненный жгучего любопытства. Ради столь небывалого случая – одноногий гонщик – она даже выбралась из уютного «Шевроле».
   Веснушчатый немец, посерьезнев лицом, вручил Дымову визитную карточку. Герка взял глянцевый картонный прямоугольник, пожал протянутую руку и в свою очередь представился:
   – Гера.
   Немец с удвоенной силой сдавил его руку:
   – Гера? Гуд. Их бин Гельмут, Гельмут Шредер.
   – А меня зовут Эрика, – сказала блондинка, оказавшаяся переводчицей. – Гера… странное имя. А как полное?
   Дымов задумался на секунду и решил не врать:
   – Геракл. У бедной мамули после филфака был вывих на античной литературе… Разве не похож?
   Блондинка улыбнулась вполне по-человечески:
   – Похож. Я, кстати, тоже после филфака. Езжу вот с Гельмутом, перевожу, ну и…
   Повисла многозначительная пауза. Или она показалась такой Дымову. Он знал девушек, древнейшая специальность которых могла быть обозначена именно так: «Ну, и…»
   По вечерам они прогуливались у гостиницы «Спутник», часто он подвозил их домой после «дежурства», иногда – пользовался их услугами.
   При этом девочки никогда не брали с Герки денег: «Западло! Ведь ты же у нас Афганский Борзой!»
   Герка подумал, что если и эта блондиночка из таких же вот доброхоток, пусть тоже знает его боевую кликуху.
   – Еще меня здесь называют Афганский Борзой…
   – Борзой или борзый? – уточнила девушка, нисколько не удивившись. Правда, брови сделались «домиком».
   – И так, и этак. Кому как придется.
   – Что же, запомню, мы пробудем в Выборге несколько дней.
   – Значит, еще встретимся. Выборг город небольшой.
   – Любой город покажется маленьким, если люди захотят встретиться.
   А ты молодец, главное – не теряйся теперь. Гельмут уважает тех, кто его победил. У него бабок – куры не клюют. И на благотворительность капиталист щедро отстегивает. Это твой шанс, Геракл…
   Шофер укрепил Теркин «Старт-шоссе» на крыше джипа рядом с Гельмутовым «Колнаго». «Шевроле» прямо с места набрал приличную скорость. До Выборга оставалось несколько километров. Герка откинулся на упругую спинку сиденья и зажмурился. Запорошенные пылью глаза отдыхали, зато память не дремала, и в полусумрак затененного салона словно бы ворвался многоцелевой истребитель «Фантом», обжигая дыханием незабытого боя…

Глава 6
«Железная леди» предупреждает

   В воздухе, раскаленном солнцем и песком пустыни до шестидесяти градусов, движки не отдавали полную мощность. Вертолет Ми-8 новейшей модификации МТ бешено пластал воздух лопастями винтов, а все же чем-то напоминал угодившую в смолу стрекозу. Большую камуфлированную стрекозу, которая уже через секунду станет добычей атакующего в заднюю полусферу «Фантома».
   От первой пушечной очереди Дымов чудом увернулся скольжением, а второй не последовало. Истребитель проскочил над втулкой несущего винта, едва не сбросив вертолет с неба спутной струей воздуха, которая остается за реактивным самолетом. И – сам врезался в скалы, не рассчитав угла кабрирования после[1] атаки.
   Взрывная волна прокатилась по ущелью, сильно тряхнув машину Дымова. С того света истребитель пробовал дотянуться до вертолета, неожиданно вышедшего победителем в беспощадном поединке.
   Сквозь лобовое стекло, на котором запеклись капли верблюжьей крови, через темные очки и зеленый солнцезащитный щиток Герка несколько секунд глядел на столб черного дыма. Вместе с ним к небу возносилась душа пакистанского летчика.
   Впрочем, пусть теперь о душе мусульманина подумает Аллах. У командира вертолета капитана Дымова хватает своих забот. На его попечении души экипажа, подполковника-политотдельца, досмотровой группы и маленькой желтой собаки, замечательно натренированной на обнаружение мин. А «Железная леди» по имени РИта, то есть речевой информатор, приятным женским голосом оповещающий о всех неполадках на борту вертолета, уже сообщила, что топлива в баках – лишь аварийный остаток. До Файзабада не доскрести на этих слезах.
   Герка доложил земле свой курс и огляделся в поисках подходящей площадки. Слева по дну ущелья змеилась река. Падать – костей не соберешь. Справа по курсу был склон горы, изрезанный террасами. Камней на узеньких площадках будто в чертовом огороде. Но вертолет Дымова шел уже на красной лампочке аварийного остатка, тревожно горевшей на приборном щитке, и поэтому Герка решил не тянуть.
   Риск? Конечно, и большой. Странно, что думал он при этом не столько об экипаже (вертолетчикам не привыкать к вынужденным посадкам) и о досмотровой группе (с десантуры все как с гуся вода), но о желтой собачке по кличке Минёрка. Романтика неба не влекла ее с детства, и военной присяги Минёрка не принимала. На войну попала по ошибке, и было бы нечестно угробить бессловесную дворнягу при посадке в горах.
   А вот подполковник Золтанов напросился сам. Герка бы и не вспомнил о нем сейчас, если бы инструктор политотдела не попытался войти в пилотскую кабину. Мокрое от пота лицо, бегающие глаза. Борттехник оттеснил непрошеного гостя в грузовую кабину.
   – Что ему надо? – по СПУ[2] спросил Герка борттехника.
   – Перетрусил. Говорит – я, мол, подполковник…
   – Подполковником он будет на земле, – сказал Герка. – А сейчас пусть сидит тихо.
   Дымов тянул вертолет на последних каплях керосина. Как всегда при посадке, он сдвинул форточку. Ярко-алый диск солнца катился слева по зубчатой кромке гор. Протяни руку – можно прикоснуться.
   А вот теперь пора! Дымов начал строить заход на посадку, когда в головных телефонах прорезался отчаянно спокойный голос летчика-штурмана:
   – Справа по курсу вспышка. Это «Стингер», командир!
   Да, вспышка на дне ущелья означала запуск зенитной ракеты с самонаводящейся головкой.
   Все остальное произошло быстро. Взрыв, и в ту же секунду «отрубились» двигатели. Вертолет замедленно, как в лучших традициях кошмарного сна, начал проседать. Машина почти не слушалась ручки управления. РИта приятным, хорошо поставленным голосом произнесла: «Отказ гидросистемы». Секунду помолчала, словно раздумывая, и добавила: «Пожар левого двигателя»…

Глава 7
Приказ «серьезного мужчины»

   К правоохранительным органам у Зигфрида Фроша с младых ногтей было устойчивое отношение: не любил и опасался. Люди в полицейской форме неизменно вызывали раздражение. Зигфрид автоматически перенес его на русских милиционеров, хотя здешние стражи порядка в жеваных кителях выглядели пентюхами по сравнению с немецкими молодцами. Исключение составляли шустрые парни из дорожной милиции, именуемой ГИБДД. Те были как рыбы пираньи, в один миг до костей обгладывающие свою жертву.
   Сегодня Зигфрид уже потерял тридцать евро, проиграв пари Эрике, а впереди маячил милицейский мотоцикл. Стоял, хищно выдвинувшись передним колесом на шоссе, прямо у дорожного указателя с надписью «Выборг» на трех языках – русском, английском и финском.
   Черт побери! Фрош затормозил, со злости излишне сильно придавив педаль. Пассажиров «Шевроле» бросило вперед. Пиво из не допитой Дымовым банки плеснуло на светлую курточку Шредера.
   – Извини, Гельмут, я не хотел, – раздраженно сказал Фрош.
   – Послушай, Зигфрид… Ты дождешься, что мы поменяемся местами. В том смысле, что я сяду за руль машины, а тебя заставлю крутить педали. А то, гляжу, у тебя избыток энергии. И к нашей милой Эрике пристаешь с нескромными предложениями. Так?
   – Виноват, господин Шредер, – буркнул Зигфрид сквозь зубы.
   – Конечно, виноват. Вот и офицер полиции имеет к тебе претензии. Эрика, спросите, что случилось.
   Эрика опустила стекло. Дымов увидел своего старого недоброжелателя.
   Лет пятнадцать назад младший сержант Прохоров настоятельно советовал Герке, гонявшему по Выборгу на самодельном трескучем мопеде, завести менее шумное средство передвижения. Дымов не внял доброму совету. Поступив в Сызранское училище военных летчиков, он мечтал когда-нибудь появиться в небе родного городка на транспортно-боевом вертолете. На предельно малой высоте прошуршать впритирочку к ощетинившимся антеннами крышам и опуститься на Красной площади, где стоянка разрешена только горкомовским «Волгам».